Сцена первая
Место: то же.
Время: утро следующего дня.
Когда занавес открывается, мы видим Памелу , которая сидит на корточках и смотрит в зал, улыбаясь во весь рот.
Памела. Все вернулись? Хорошо. У меня для вас сюрприз. Наступил новый день, и мир пока еще не добрался до «Бениной бабушки», но явно движется в этом направлении. Это еще одно доказательство того, что Господь Бог терпелив и дает нам множество возможностей все-таки туда когда-нибудь добраться. Поэтому не отчаивайтесь. Если мы все как следует поднатужимся, то мы туда точно доберемся. Шучу-шучу. (Садится.) Каждое утро я делаю себе чашку чая, сажусь к столу и спрашиваю себя – все ли я делаю так, как положено у приличных людей? Вот вчера я поступила плохо – не дала им забрать старика, хотя не имела на это ровным счетом никаких юридических прав. При этом я все время вспоминала моего деда Кронки. Он дожил почти до ста лет. Его сажали в кресло-качалку, и он сидел на крыльце весь день. Всем всегда был доволен – золотой характер. Бывало орал: «Памела, выйди на крыльцо, посмотри на этих красивых птичек!» Он почти ничего не видел и принимал сухие листья, которые гнал ветер, за птичек. Я не хотела его разочаровывать. Так он и думал, что это птички. Многие полагают, что у стариков нет никаких радостей. Но это не так. Много есть такого, от чего они получают удовольствие: греться на солнышке, гладить мурлыкающую на коленях кошку, наблюдать за прохожими – все то, на что у нас нет времени, когда мы молоды. Когда пришло его время покинуть этот свет, он тихо угас. На все воля Божья. Ему выпало тихо угаснуть… Я же иногда веду себя как старая дура. (Открывается входная дверь за ее спиной, и входят Вельма и Отис .) Стучаться не надо. Заходите и чувствуйте себя как дома.
Вельма. Где он?
Отис(машет бумагой). У нас письменное предписание суда о том, что вы обязаны передать нам капитана Муни.
Памела. Звучит, как будто вы пришли за холодильником, за который еще не заплачено.
Вельма. Ваш сарказм неуместен. Где он?
Памела. Хотите вернуть его в клетку?
Вельма. Дом для престарелых не клетка, а достойное комфортабельное заведение для людей его возраста.
Отис. Вы хотите, чтобы мы вызвали полицию?
Памела. Нет, зачем же вызывать полицию. (Кричит в сторону кухни.) Капитан Муни, к вам пришли! (Они смотрят на кухонную дверь. Входит капитан Муни .)
Муни. Ну, Вельма, где же вы были так долго?
Вельма. Возьми шляпу. У нас машина. И веревка.
Муни. Для кого?
Вельма. Для тебя. Пора тебе отправиться туда, откуда ты сбежал.
Муни. А что если я тебе скажу, что предпочитаю остаться здесь?
Вельма. У тебя нет выбора. Мы получили постановление суда как твои попечители.
Муни. Покажите.
Вельма. Покажи ему, Отис.
Отис(дает Муни бумагу). Не тяните. Это вам не поможет.
Муни(читает). Все правильно, только это постановление не годится. (Рвет его на части.)
Отис. Капитан Муни!
Вельма. Это неуважение к суду!
Муни. Не шуми. Вы больше не мои попечители.
Вельма. Я – твоя единственная дочь, так что я являюсь твоим попечителем.
Муни. А Памела – моя жена.
Вельма. Что ты сказал?
Отис. Что он сказал?
Муни. Мы поженились сегодня утром. Правда, Памела?
Памела. Правда.
Вельма. Поженились?
Памела. А почему бы и нет? Нам помог клерк из городского суда. Мой хороший приятель, Пьерпойнт Твичелл, чудный человек, настоящий друг. У него жена японка. Всегда сидит на полу. И дочка четырехлетняя, Йокимата Твичелл. Играет на цитре. Дом у них из бумаги. Любит пускать воздушных змеев. Мама у него алкоголичка. Дивный человек, настоящий друг. Правда, косой.
Вельма. Я вам не верю. Покажите свидетельство о браке.
Муни. Покажите им свидетельство о браке, миссис Муни.
Памела(вынимает свидетельство о браке из корсета и дает Отису, который его внимательно читает). Вполне законный документ. Я хорошо знаю мирового судью Диспи Паудермэйера. Чудный человек. Настоящий друг. Женился на Серине Мэй Соканской, польской девушке. Его отец, Гас, когда-то точил ножницы. У него был слепой осел. Ничего не ел, кроме капусты, чтобы дать сыну образование. Диспи получил диплом, а Гас – гастрит. Чудные люди. Настоящие друзья. Шведы.
Отис. Вельма, похоже, что твой отец действительно женился на этой маразматичке.
Вельма. Ну, это слишком! (Теряет сознание и сползает на пол.)
Памела. Капитан, принесите воды, а я достану нюхательные соли. (Муни ковыляет на кухню, а Памела начинает подниматься по лестнице. Отису.) Поскольку она ваша жена, вы на законных основаниях можете отшлепать ее по щекам. (Как только они уходят, Вельма тут же поднимается и садится на пол.)
Вельма. Отис, надо сделать все, чтобы этот брак был аннулирован.
Отис. Мы не можем это сделать. У них все по закону.
Вельма. Мы сможем добиться его аннуляции, если докажем что у нее не все шарики на месте.
Отис. Как?
Вельма. Я чего-нибудь придумаю. Отец не знает, сколько у него денег. Я уж точно не отдам его деньги какой-то старьевщице.
Отис. А что можно сделать?
Вельма. Делай вид, что приветствуешь их брак. Я что-нибудь придумаю. Надо выиграть время.
Отис(смотрит в сторону кухни). Старый дурак возвращается. (Вельма быстро ложится на пол. Отис гладит ее руку. Муни выплескивает ей в лицо стакан воды. Она вскакивает, отплевываясь.)
Памела(спускаясь по лестнице). Вот бутылка, на которой написано «Тоник для волос», на самом деле это не тоник для волос, а нюхательные соли. Они у меня уже лет десять, но все еще… (Видит сидящую Вельму.) О, вам лучше? Вы головой не ударились?
Вельма. Шок… от сюрприза. Простите меня, дорогая. (Отису.) Отис, помоги мне встать. (Памеле.) Так вы действительно поженились? Как замечательно. Отис, у меня появилась мама.
Отис. Поздравляю вас, папа.
Муни. Я лучше сяду, чтобы в обморок не упасть. (Садится.)
Вельма. Я вряд ли могу называть вас мамой – мы почти ровесницы.
Памела. Ну да, разница всего в пару лет.
Вельма. Можно я буду называть вас Памелой?
Памела. Валяйте. Хоть горшком, только в печь не ставьте.
Вельма. Вы ведь не думаете, что я против вашего брака. Самое главное для меня это папино счастье.
Муни. Ну да, счастье в богадельне.
Вельма. Теперь есть кому о нем позаботиться. Есть кому его кормить, холить и лелеять.
Отис. И нам за это ничего не надо платить.
Муни. Чувствую какой-то подвох. Всеми фибрами чувствую.
Вельма. Можно я вас поцелую?
Памела(уставившись на Вельму). Поцелуете?
Вельма. Насколько я помню, при благословении целуют в лоб. (Памела наклоняет голову, и Вельма смачно целует ее в лоб.)
Муни. Скажи спасибо, Памела, что она тебя не укусила.
Вельма. Дорогой папа, ну что мне надо сделать, чтобы убедить тебя в том, что я искренне пекусь о твоих интересах?
Муни. Что? Отправиться домой.
Вельма. Мы бы никогда не отправили тебя в дом для престарелых, если бы соседи не жаловались.
Отис(Памеле). Он так громко включал звук телевизора, что все собаки в округе начинали лаять.
Муни. Могли бы купить мне наушники.
Вельма. У меня сердце кровью обливалось, когда мы везли тебя в дом для престарелых.
Муни. Тогда с чего это вы смеялись, уходя оттуда?
Вельма. Чтобы не заплакать. (С выражением.) «И если я смеюсь над каждым смертным, то это для того, чтоб не рыдать».
Отис. Шекспир.
Вельма. Теннисон.
Муни. Дерьмо собачье.
Отис. Вельма, считай до десяти.
Вельма(плаксиво). Я тебе служила верой и правдой.
Муни. Служила! Верой и правдой! Смех да и только. Теперь у меня новый попечитель.
Вельма. Я очень за тебя рада. (Памеле.) Вы ведь позаботитесь о моем папе?
Памела. Я уж точно не отправлю его в дом для престарелых.
Вельма. У меня кроме него никого нет. Я всегда заботилась о нем как о ребенке.
Муни. Мне лучше отсюда уйти, а то меня вырвет от этого вранья. (Пытается встать со стула.)
Памела. Тебе помочь?
Муни. Не надо. Один вид Вельмы придает мне небывалую прыткость. (Встает и нетвердой походкой направляется в кухню.) Пойду, возьму печенье и прилягу за плитой. Когда женишься в моем возрасте, мотор постоянно требует подпитки. Приходи еще, Вельма… лет так через десять. (Уходит.)
Вельма. Чудный старик. Я искренне надеюсь, что он протянет до осени.
Памела. Он-то надеется увидеть цветение сакуры следующей весной.
Вельма. Должно быть, вы совершенно замечательная женщина. Такая щедрость и бескорыстие нечасто встречаются.
Отис. Такое благородство.
Памела. Ну что вы. Рука не поднимается выгнать на улицу кошку, а уж человека…
Вельма. Милая Памела… можно попросить вас об одолжении?
Памела. Просите, чего уж там.
Вельма. Вы не могли бы нас приютить на пару дней? До того, как мы расстанемся с папой, я хотела бы ему доказать, что я его люблю.
Отис. Мы, конечно же, заплатим.
Памела. Платить не надо. Дом у меня большой, а места нет – все забито старыми шинами и газетами.
Вельма. Это неважно. Лишь бы быть рядом с папой.
Памела. Наверху много мышей. У меня рука не понимается ставить мышеловку, потому что я считаю, что они имеют такое же право на жизнь, как и мы. Их предки были на земле до наших предков.
Вельма(подхалимски). Ну, если вы мышей жалеете, может, нам вы тоже не откажете?
Отис. Мы не хотели бы уехать до того, как помиримся с папой.
Памела. Говорите, пару дней?
Вельма. И ни дня больше. Это так для нас важно.
Памела. Ну что же, если так уж важно… Не люблю, когда у людей плохие отношения.
Вельма. Спасибо, большое спасибо. Пошли, Отис, заберем вещи из мотеля.
Отис. Мы принесем что-нибудь, чтобы отпраздновать ваше бракосочетание. Что вы пьете?
Памела. Клюквенный морс.
Вельма(уходя). Мы принесем шампанское для папы. Он обожает шампанское.
Отис. Да-а, капитану всегда везло на красивых женщин.
Вельма. Пошли, Отис, а то придется платить еще за одни сутки. (Уходят.)
Памела. Этому Отису точно нужны очки. Я всегда это говорила и не устаю повторять – простушкам, как я, не надо беспокоиться на старости лет об увядшей красоте. (Подходит к рампе.) Сегодня я, как говорится, посеяла добро, хотя никогда не знаешь наверняка, что посеяла, пока не настанет время жатвы. Вышла замуж за старика, чтобы помочь ему обрести свободу. У нормальных людей этого достигают при помощи развода. Вся процедура заняла час. В два раза меньше, чем уходит на похороны. Заплатили три доллара за стрижку для жениха и два доллара за свидетельство о браке. Дешево отделались. Обещал по весне отправиться в теплые края. (Открывается дверь и входит Рози.)
Рози(заносчиво). Да, Памела, теперь я знаю, что ты за друг.
Памела. Рози, что я такого сделала, чтобы заслужить твое недовольство?
Рози. Что?! Ты вышла замуж за моего мужа.
Памела. Об этом что, в газете написано?
Рози. Когда 96-летний старик женится – это сенсация. (Читает.) «Капитан Муни, владелец семейной компании буксиров и бывший чемпион по футболу, в возрасте 96-ти лет женился. Невеста, мисс Памела Кронки, отказалась обнародовать свой возраст». (Смотрит на Памелу.) Памела Кронки, как тебе не стыдно.
Памела. Я не стыжусь своего возраста. Просто я не хочу, чтобы все знали, сколько мне лет.
Рози. Я хотела сказать – как тебе не стыдно отбивать чужих женихов. (Читает.) «Владелец компании буксиров». Ну, конечно же, ты с первого взгляда влюбилась в его компанию.
Памела. Рози, если он тебе нужен, он весь твой. Он в кухне за плитой. Можешь его разбудить.
Рози. Ну уж нет. Я с чужими мужьями… ни за плитой, ни где бы то ни было еще…
Памела. Я его попечитель. Просто помогаю ему обрести свободу. Он здесь пробудет до весны.
Рози. Ты, наверное, алименты с него получаешь. А мне надо крышу красить.
Памела. Рози, я ему даю крышу над головой, и больше ничего. Он аннулирует наш брак до своего отъезда, и тогда капитан Муни весь твой. Если ты его отнесешь на крышу, он, может быть, даже сможет ее покрасить.
Рози. Нет уж, спасибо, миссис Муни. Мне чужие объедки не нужны.
Памела. Рози, дуся моя, я, честно говоря, не знала, есть у капитана деньги или нет. Я просто решила ему помочь. И я все еще хочу найти тебе мужа. Обещаю, что в следующий раз не подкачаю. Клянусь!
Рози. Ничего путного из этого не получится, миссис Муни. Как только ты дала мне прочитать объявление в разделе о браках, я достала гадальные карты, хорошенько их перетасовала и три раза раскинула. И все три раза тебе выпадала смерть. Я не удивлюсь, если он тебя убьет в порыве страсти.
Памела. Ты-то, может, не удивишься, но я точно удивлюсь. В 96 лет порыв страсти может убить его, а не меня.
Рози. На твоем месте я бы не смеялась над силами тьмы.
Капитан Муни выглядывает из кухни.
Муни. Что вы, девочки, кудахчете как курицы. Поспать человеку не даете.
Памела. Капитан, у нас из-за вас идет драка.
Муни. А-а. Ну в таком случае продолжайте. Разбудите меня, когда корабельный колокол пробьет восемь. (Исчезает.)
Памела(обнимает Рози). Рози, дуся моя, давай не будем ссориться. На свете столько несчастья, что нам с тобой не пристало ссориться по пустякам.
Рози(начинает всхлипывать). Все у меня не так. Все не как у людей. Вчера вечером электричество вырубилось, водопроводные трубы замерзли. Я нашла мышь в коробке с кукурузными хлопьями и еще одну дырку в ботинке. Я вырезала стельку и подложила ее в ботинок. Только к концу дня я поняла, что вырезала стельку из фотографии моей мамы. Я чуть не умерла от огорчения, когда подумала, что целый день проходила с ее лицом под пяткой. Не надо было мне вылезать из постели.
Памела. Если тебе от этого станет легче, могу тебе сообщить, что здесь все тоже через одно место. Во-первых, когда я попыталась раздобыть тебе мужа, вместо «Красавчика» явился старик, сбежавший из дома для престарелых. Пожалела я несчастного старого пса и вышла за него замуж, чтобы его родственники опять не запихнули его в богадельню. А теперь я еще позволила этим самым родственникам пожить здесь пару дней, чтобы они с ним помирились до того, как он умрет на коврике за кухонной плитой. Я изо всех сил стараюсь, но знаешь, что мне мешает? (В зал.) Да то, что весь мир мчится «на легком катере»… сами знаете куда. (Успокаивает Рози.)
Занавес.
Сцена вторая
Место: то же.
Время: тот же день вечером.
Когда открывается занавес, капитан Муни сидит в кресле-качалке. Памела ходит туда-сюда за креслом-качалкой. Вельма сидит на стуле по одну сторону от отца, Отис – по другую. На лице каждого натянутая неестественная улыбка. На полу стоят два чемодана.
Памела. Так, капитан, ведите себя прилично. Я пригласила ваших родных на несколько дней, потому что я терпеть не могу, когда люди конфликтуют. Мне кажется, что в наши дни люди, состоящие в родственных отношениях, сражаются более свирепо, чем пехота в рукопашном бою в старые времена. Вы что, хотите умереть, не помирившись с вашей единственной дочерью?
Муни. Я не собираюсь умирать.
Памела. Никто из нас не может рассчитывать на вечную жизнь. А вам, дуся моя, почти сто. Моя бабушка Дотти Кронки говорила: «Ничего нет лучше сегодняшнего дня, потому что завтра грош ему цена, в прямом и переносном смысле». Так почему же вы не можете дружить со своей собственной дочерью?
Муни. Она мне не нравится.
Отис. Вельма, считай до десяти.
Вельма. Папа, но мы тебя любим. Посмотри… (Дает ему коробку.) Ты знаешь, что в этой коробке?
Муни. Взрывное устройство замедленного действия.
Вельма. Твои любимые конфеты – вишня в шоколаде.
Отис. А я принес тебе бананы. Они такие спелые, что их и жевать не надо. (Дает Муни бумажный пакет.)
Муни. Коробка конфет и пара бананов. Иуда и то больше получил.
Отис. Вельма, считай до десяти.
Памела. Капитан… Капитан, нехорошо так говорить. Съешьте конфету, подсластите свою жизнь.
Муни. Я что – ненормальный? Они их, наверное, отравили.
Памела. Смотрите. (Открывает коробку.) Я съем конфету, чтобы доказать вам, что она не отравлена.
Муни. Только не это! Я не могу тебя потерять сразу после женитьбы. (Протягивает коробку Вельме.) Съешь конфету.
Вельма. Папа, ты же знаешь, что у меня диабет.
Муни(Памеле). Я же говорил, что она их отравила.
Вельма. Я съем конфету только для того, чтобы доказать, как ты неправ. (Протягивает руку, чтобы взять конфету.)
Муни. Нет-нет-нет. Этот номер не пройдет. Ты знаешь, которая из них отравленная. (Сам дает ей конфету.)
Памела. Капитан мне за вас стыдно. Не яд отравляет душу, а подозрительность.
Муни(Вельме). Давай, ешь. (Она ест конфету без особого удовольствия.)
Отис. Ну что, теперь вы довольны?
Муни. Нет, недоволен. Может, от одной конфеты не умрешь. Съешь еще одну. (Дает ей конфету.)
Вельма. Ты же знаешь, что я не могу есть сладости.
Муни. Особенно отравленные.
Отис. Вельма, считай до десяти.
Памела. Наверное, не надо было вам здесь оставаться.
Вельма. Хорошо, папа, я съем еще одну конфету, если ты считаешь, что это поможет нам помириться. (Съедает еще одну конфету.)
Отис. Такая подозрительность вредна для здоровья.
Муни. Ну да? Так ты съешь конфету, если это так полезно для здоровья. (Протягивает ему коробку.)
Памела. У тебя совсем не останется конфет.
Отис. И это плата за нашу преданность.
Вельма. Съешь конфету, Отис. От этого еще никто не умирал.
Муни. Это как раз то, в чем я хочу убедиться. (Держит коробку.) Не-не-не, не глядя. Закрой глаза и хватай конфету. (Отис берет конфету.)
Памела. Можно мне одну?
Муни. Нет, Памела. Тебе я доверяю.
Памела. Спасибо, но я тоже хочу чего-нибудь сладенького.
Муни. Позже, после того как я проверю, что они безопасны.
Отис(глотает конфету). Ну, теперь вы довольны?
Муни. Та-ак. Подождем и посмотрим, кому станет плохо.
Памела. Пока мы ждем, съешь банан. Никогда не слышала об отравленных бананах.
Муни. Все в этой жизни случается в первый раз. (Дает Отису банан.) Ешь, Отис.
Вельма. Считай до десяти, Отис.
Памела. Он принес бананы для вас, капитан.
Вельма. О Господи, давайте я съем банан. (Хватает банан.)
Памела. Я не боюсь. (Берет банан у Вельмы.) Я могу съесть банан.
Муни. Не ешь его, Памела. Пусть они сначала съедят. (Дает Вельме и Отису по банану.) Теперь вы можете доказать, что ваши намерения благородны. (Они снимают кожуру с бананов и едят молча.)
Отис. Теперь вы довольны?
Муни. Может, эти три были хорошие. (Раздает им троим по банану.) Памела, ты не должна есть еще один.
Памела. Я, пожалуй, съем, если ты не возражаешь. Люблю бананы, а еще больше бесплатные. (Едят бананы.)
Отис. Ну, папа, вы довольны?
Памела. Теперь, капитан, и вы можете съесть банан.
Муни. Не могу. Эти были последние. (Показывает пустой пакет.)
Вельма. Ну что же, папа, надеюсь, ты получил удовольствие, выставив нас совершенными дураками.
Муни. Упаси боже. Присваивать работу Всевышнего не в моих правилах. (Встает с трудом.) С вашего позволения, я пойду пописаю.
Вельма. Папа! Ну в самом деле!
Муни. А что же здесь такого, если человеку надо пописать.
Вельма. Полное отсутствие хороших манер.
Муни. В данный момент меня волнует только присутствие полного мочевого пузыря.
Вельма. Ты и святого можешь вывести из себя.
Муни. От тебя до святости так же далеко, как до луны.
Отис. Вельма, считай до десяти.
Памела. Давайте я вам помогу… встать. (Помогает ему встать и ведет его через сцену.) Пока вы будете в нужнике, я вам сделаю французские гренки. Банана вам не досталось, так хоть гренки поедите.
Муни. Я бы не отказался от порции виски.
Памела. Ну да, и от пол-литра крови. У меня под рукой нет ни того, ни другого. (Уходят.)
Вельма. Слава богу, ушли. Теперь пора взяться за то, ради чего мы остались в этой дыре. Пора убедить ее, что у нее не все дома.
Отис. И правда, пора.
Вельма. Мне про нее рассказала ее разговорчивая итальянская соседка и подруга.
Отис. Рози… не помню фамилию.
Вельма. Монтефалько. Так вот, ее прадеда повесили за конокрадство. (Указывает на портрет.) Это его портрет. Ты трубку принес?
Отис(бьет по карману). Вот она, здесь. Мы можем достать ее призраком ее кошки, которая попала под машину.
Вельма. Ты сделал дырку в портрете дедушки? (Указывает на портрет дедушки Кронки, изображенного с трубкой во рту.)
Отис. Я все приготовил, пока она ходила наверх. Когда начнем? (Проверяет ножки стола.)
Вельма. Чем раньше мы сведем ее с ума, тем быстрее получим право на опеку.
Отис. Много времени на это не понадобится. Только идиотка станет жить в такой свалке.
Вельма. Будет нетрудно доказать, что у нее не все дома.
Отис. Будем надеяться, что она сдвинется до того, как обнаружит, что у отца есть деньги.
Вельма. Столько хлопот из-за этой круглой дуры.
Отис. Жаль, мы не отравили бананы.
Входит Памела .
Памела. Видно, капитан ухайдакался до предела. Свернулся калачиком за плитой и сразу заснул.
Вельма. Памела, дорогая, мы только что говорили о том, как мы вам благодарны, что вы позволили нам побыть у вас.
Отис. Вы настоящая христианка.
Вельма. В вашем доме столько европейского шарма.
Памела. Ему бы неплохо сделать подтяжку, да и мне бы не помешало.
Вельма. По-моему, не стоит. Шарм может пропасть.
Памела. То же самое говорили обо мне, когда стало понятно, что красавицы из меня не получилось. (Памела садится за карточный столик, ставит на него миску и вываливает в подол стручковую фасоль из пакета. Вельма и Отис сидят по другую сторону столика на некотором расстоянии от него.)
Вельма. Я хотела бы преподнести вам комплимент. Мне очень нравится, как вы одеваетесь. Не каждый осмелится совершенно игнорировать тенденции современной моды.
Памела(ломает каждый стручок пополам и бросает в миску). Я больше интересуюсь вечным. Мода приходит и уходит, а Памела остается. (Смеется.)
Вельма. Где вы берете одежду?
Памела. То здесь, то там. Когда кто-то переезжает с места на место. Слава богу, фигура у меня плохая, так что все подходит. (Столик, за которым сидит Памела отодвигается на 30 сантиметров. Его дергает за нитку Отис. Памела протягивает руку, чтобы бросить в миску фасоль и видит, что столик не на своем месте. Она подвигает стул ближе к столику.)
Вельма. Вы здесь всю жизнь прожили?
Памела. Пока еще нет. Вот как умру, будет, что всю жизнь.
Вельма. Вы одна живете?
Памела. Должна вам сказать, что жить одной совершенно невозможно. Птицы кругом. Я не знаю ни одного дома на белом свете, где нет мышей или, по крайней мере, моли. Жизнь кипит кругом. Герань, и та живая. Нет, жить одной не получается, даже если очень хочешь. (Столик опять отодвигается. Памела удивленно вскидывает брови и подвигает стул ближе к столику.)
Вельма. Наверное, в таком старом доме должны твориться чудеса.
Памела. Естественно.
Вельма. Вы хотите сказать, что здесь живет привидение?
Памела. Ведьма.
Вельма. Вы ее видели?
Памела. Я ее вижу каждый раз, когда смотрю в зеркало.
Начинает смеяться, но замечает, что столик опять отодвинулся. Она встает и ставит его на место.
Вельма. Памела, что-то не в порядке?
Памела. Да нет. Должно быть, пол покосился.
Отис. Да нет, вроде выглядит ровным. (Идет туда, где сидит Памела, быстро отсоединяет леску от стола и кладет в карман.) Теперь таких домов больше не строят. Я уже много лет не видел дома с большой верандой.
Памела. Да-а, в старые времена сидели в креслах-качалках и наблюдали, как сосед колотит жену на заднем дворе. Теперь у нас есть телевидение, где хватает всякого рода кошмаров, а все семейные разборки происходят при закрытых дверях, сор из избы больше не выносят. Это напоминает мне знаменитое высказывание Черчилля о политической борьбе в Кремле, которая напоминала ему схватку бульдогов под ковром – раз, и труп вылетает наружу.
Позади Памелы Отис толкает лампочку, свисающую с потолка на проводе, и быстро садится на стул.
Вельма. Я бы не смогла жить одна в доме на отшибе. Я бы с ума сошла.
Памела смотрит на качающуюся лампочку.
Памела. У меня шарики за ролики тоже зашли бы и начались галлюцинации.
Вельма. Что с вами? Вы услышали шум наверху?
Памела. Как вы думаете, почему лампочка качается?
Вельма. Какая лампочка?
Отис. Где?
Памела(показывает). Там.
Вельма. Но эта лампочка не качается.
Памела. Не качается?
Вельма. Нет, не качается.
Памела. Видно, мне это почудилось.
Вельма. Памела, с вами все в порядке?
Памела. Совсем недавно все было в порядке.
Вельма. Лампочка не качается.
Отис. У вас бывают головокружения?
Памела. Вы уверены, что она не качается?
Отис. Совершенно уверен.
Памела(садится). Может, это от банана?
Вельма. Не беспокойтесь. Может, вам нужны новые очки.
Памела. Интересно было бы узнать, какие силы раскачивают этот дом…
Вельма. О чем мы говорили? О да, о жизни в одиночестве. Теперь вы не одна, у вас есть общество – мой папа. Я думаю, вам следует кое-что знать про него исключительно для вашего покоя.
Памела. Что?
Вельма. Отис, закрой уши. (Отис зажимает уши. Вельма поворачивается к Памеле.) Он, дорогая моя, – сексуальный маньяк.
Памела. Это ничего. Я бегаю быстро.
Вельма. Я полагала, что вам следует об этом знать. (Кричит Отису.) Отис, можешь открыть уши!
Отис(открывает уши). И это не все. Месяц назад в доме для престарелых он пытался изнасиловать фельдшера.
Памела. Мужчину или женщину?
Вельма. Я надеюсь, что у вас хватит сил, чтобы с ним справляться.
Памела. В этом доме не было существа мужского пола с тех пор, как я потеряла моего кота.
Отис мяукает, прикрыв рот ладонью. Вельма смотрит на пол.
Вельма. Какой красивый кот. (Наклоняется.) Кис-кис-кис.
Памела(осматривается). Здесь что – есть кот?
Вельма(поднимает воображаемого кота и гладит его). Ах, какой славный. Как тебя зовут? Да у тебя ошейник.
Памела. У вас на коленях кот?
Вельма(читает надпись на ошейнике). Мистер Тэннер.
Памела. Вы хотите сказать, что на ошейнике есть его имя – мистер Тэннер?
Вельма. Вы сами можете посмотреть.
Памела. Вы не притворяетесь?
Вельма. Зачем мне притворяться? (Встает.) Вот – возьмите его. (Идет к Памеле.) Ой, он спрыгнул на пол.
Памела. Куда он пошел?
Вельма. Отис, куда он пошел?
Отис. Под стол.
Памела заглядывает под стол.
Памела. Его там нет.
Вельма. Кого там нет?
Памела. Мистера Тэннера.
Вельма. Кто такой мистер Тэннер?
Памела. Мой кот.
Вельма. Какой кот?
Памела. Вы сказали, что видели моего кота.
Вельма. Когда?
Памела. Только что.
Вельма. Памела, вам это померещилось. Отис, разве я что-то говорила про кота?
Отис. Вроде нет.
Памела. Но я слышала, как вы его звали.
Вельма. Нет, моя дорогая. Когда вы сказали, что ваш кот умер, я сказала – ах, какая жалость.
Памела(Отису). Тогда зачем вы мне сказали, чтобы я посмотрела под стол?
Отис. Вы уронили стручок фасоли.
Вельма. Памела, вы уверены, что с вами все в порядке?
Памела. Нет, не уверена.
Вельма. Вы случайно не выпиваете?
Памела. Нет, но думаю, что мне пора начать выпивать.
Вельма. Отис… а что потом стало с Милдред Данкан… помнишь, она попала под трамвай?
Отис. Фред мне сказал, что он поймал тунца во Флориде весом в 20 килограмм.
Вельма. Париж весной – это просто чудо.
Памела слушает их разговор в полном недоумении.
Отис. Четыре доллара за килограмм цыплячьих крылышек – слишком дорого. На крылышках почти совсем нет мяса.
Вельма. Когда идешь нырять, надо обязательно надевать нитку жемчуга. Жемчугу полезно возвращаться в среду своего обитания.
Отис. И зачем это мы переставляем часы. От этого нет никакого толку.
Вельма. Ты неправ. Это индейцы племени Навахо изобрели колесо.
Отис(встает и потягивается зевая). Пора в объятия Морфея. Сегодня вторник.
Вельма. Я тоже скоро лягу.
Отис. Не спеши. Я сначала носки постираю.
Вельма. Не забудь помолиться и переставить часы.
Отис(с верхней площадки лестницы). Всем спокойной ночи. Приятных сновидений. (Уходит.)
Памела(после короткой паузы). Вельма!
Вельма. Да, Памела.
Памела. О чем вы только что говорили?
Вельма. Отис хочет купить палатку и поехать на озеро Плэсид.
Памела. Я так и думала.
Вельма. У вас очень интересные предки. Ваша подруга Рози рассказала мне удивительные истории. (Указывает на портрет Мордехая Кронки в раме из автомобильной шины.) Это ваш знаменитый прапрадед?
Памела. Он самый. Мордехай Кронки.
Вельма. Он всегда курил трубку, сделанную из кукурузного початка?
Памела. Никогда не вынимал ее изо рта, даже когда зубы чистил.
Вельма. Это он – сорвиголова, который крал лошадей?
Памела. Нет, лошадей он не крал. Он воровал свиней. Рози хочет сделать его более романтической фигурой.
Вельма. Трудно себе представить, что человека могли повесить за воровство свиней.
Памела. Дело в том, что свиньи принадлежали шерифу.
Вельма. Жизнь человека не должна стоить меньше, чем жизнь свиньи.
Памела. В те времена на Диком Западе людей была тьма-тьмущая. Свиньи были редкостью, а бекон и ветчину хотел каждый.
Вельма. Я думаю, что если как следует покопаться, то у каждого из нас в роду найдется преступник. (Позади них из трубки на портрете начинает идти дым. Памела смотрит на портрет, переводит взгляд на публику и обратно на портрет.)
Памела. Вельма…
Вельма. Да, Памела.
Памела. У вас есть аспирин?
Вельма. Что случилось?
Памела. Если я вижу то, что я думаю, что я вижу, он может мне понадобиться.
Вельма. Что вы имеете в виду?
Памела. Вы видели портрет Мордехая Кронки?
Вельма. Конечно.
Памела. Он курит?
Вельма. Курит.
Памела. Вы видите настоящий дым?
Вельма(идет к Памеле). Памела, я за вас беспокоюсь.
Памела. Я сама за себя беспокоюсь.
Вельма(садится на корточки перед Памелой). Что вам показалось?
Памела. Мне не только показалось, но я чувствую запах.
Вельма. Запах чего?
Памела. Табачного дыма, который идет из трубки на портрете.
Вельма. Не может фигура на портрете курить по-настоящему.
Памела. Вы хотите сказать, что не чувствуете запаха?
Вельма. Памела, запахи тоже могут быть галлюцинацией. Вы об этом знаете?
Памела. Нет. Начнем с того, что я не знаю, что запахи могут быть галлюцинацией.
Вельма. Памела, мне придется задать вам несколько личных вопросов. У вас были родственники, которых считали, как бы это сказать, чудными?
Памела. А кто не чудной?
Вельма. Были ли у вас родственники, которые страдали душевными заболеваниями?
Памела. С какой стороны семьи?
Вельма. С любой?
Памела. Мы всегда считали, что у прапрадеда Мордехая с головой не все было в порядке, так как он воровал свиней у шерифа, а потом пытался продавать ему бекон.
Вельма. Был ли кто-нибудь, кто вел себя нерационально?
Памела. Да вроде нет. Вот только бабушка Кронки на пороге своего столетия стала капризничать.
Вельма. В чем это выражалось?
Памела. Однажды, незадолго до Дня Благодарения, она вообразила, что кто-то хочет ее убить.
Вельма. Почему это пришло ей в голову?
Памела. Она думала что она – индюшка.
Вельма(встает). Так и знала! (Ходит туда-сюда.) Памела, вы знаете хорошего врача?
Памела. Мой лучший друг, Чили Чиворт, – чудеснейший врач. Врач что надо. У него дом недавно сгорел. И с ним все его попугаи. Замечательный малый. Но он меня не примет.
Вельма. Он что, ушел на пенсию?
Памела. Да нет. Он – ветеринар. Лечит кошек и собак.
Вельма. Я думаю, вам совершенно необходимо обратиться к врачу.
В комнате темнеет.
Памела. Вельма?
Вельма. Да, Памела.
Памела. Вы ничего странного не замечаете?
Вельма. Ничего, кроме вас.
Памела. Со светом все в порядке?
Вельма. Что вы имеете в виду?
Памела. Здесь не стало темнее?
Вельма. Вроде нет.
Памела. Наверное, я слепну. Становится все темнее и темнее.
Они не видят, как похожая на привидение фигура появляется на лестнице. Она покрыта простыней и с шеи свисает веревка. «Привидение» медленно спускается по лестнице.
Вельма!
Вельма. Да, Памела.
Памела. У нас гость.
Вельма. Вы хотите сказать, что у вас гости – я и Отис?
Памела. Нет, к нам пожаловал Мордехай.
Фигура медленно пересекает сцену в сторону кухни.
Вельма. Который был повешен? Как он может быть здесь?
Памела, Наверное, кто-то перерезал веревку.
Вельма(осматривает комнату). Памела… если кто-то еще есть в комнате, то где он сейчас находится?
Памела. Он сейчас входит в кухню.
Вельма. Чего призрак конокрада, то есть свинокрада, забыл на кухне?
Памела. Он там всегда держал свою выпивку. (Как только призрак исчезает в кухне, в комнате становится светлее.) Ну вот, и свет стал ярким.
Вельма. Он и был ярким.
Памела. Может, нас молнией ударило?
Вельма. Памела, вам лучше лечь спать.
Памела. Наверное, мне лучше сходить в церковь.
Вельма(помогает ей встать). Мы поговорим об этом утром. Если вы услышите шум, не вставайте. (Помогает ей подняться по лестнице.)
Памела. Понять не могу, что со мной. Съела я всего один банан.
Вельма. Это нормально – нервничать в первую брачную ночь.
Памела. Чего мне нервничать? Мой супруг спит за печкой. (Поднимается по лестнице. Останавливается на верхней площадке.) Бедная бабушка Кронки думала, что она индюшка. Похоже, что я ее перещеголяю. (Уходит. Вельма наблюдает за ней снизу.)
Вельма(вслед Памеле). Спокойной ночи. Приятных сновидений.
Отис высовывает голову из-за двери, ведущей в подвал.
Отис(шепчет). Ты одна?
Вельма. Одна. Даю голову на отсечение, она думает, что свихнулась. (Пересекает сцену. Отис идет за ней.)
Отис. Все сработало?
Вельма. Идеально. К утру она сдвинется на всю голову.
Отис(радостно). Мы не дадим ей спать – будем стучать в стенку всю ночь.
Вельма. Появиться в виде призрака ее прадеда, да еще с веревкой на шее – это была блестящая идея.
Отис. Какой веревкой?
Вельма. Когда ты спускался по лестнице, у тебя на шее болталась поверх простыни веревка.
Отис. Я не спускался по лестнице. Какая веревка?
Вельма. Ты хочешь сказать, что не спускался по лестнице с простыней на голове и веревкой на шее?
Отис. Какой простыней? Я занимался «световыми эффектами» в подвале. Какое привидение?
Вельма. О Господи!
Отис. В чем дело?
Вельма(прижимается к нему, глядя в зал). Или я сбрендила, или в этом доме есть привидение.
Занавес.