Бет смотрела на разложенные на столе счета и боролась с желанием подкинуть их в воздух и оплатить тот из них, который первым опустится на пол.

Она сложила их в папку и скрепила скоросшивателем. Прибыль была на нуле. Единственная возможность выжить заключалась в том, чтобы объявить яхт-клуб Менсона банкротом.

Рука Элизабет скользнула под воротник. Массируя затекшую шею, Бет тоскливо улыбалась. Ее расстраивала не столько необходимость платить по счетам, и даже не столько непрекращающиеся грезы о минутах, проведенных на кухне у Хаммела, сколько болезненное ощущение, что весь опыт, накопленный ею в «Бостон-фонде» Палмерстайна, не в состоянии помочь управлять станцией. Однако постоянные мысли о Данке Хаммеле тоже ничем не улучшали ее положения. Может, все-таки следовало лечь с ним в постель, удовлетворить свое любопытство и успокоиться… Ее рука замерла.

С тех пор как она ушла от человека, тщетно вспоминавшего, где он был в тот вечер, когда Бет хозяйничала у него на кухне, прошло два дня. Данк Хаммел тогда, Данк Хаммел сейчас… Вполне достаточно, чтобы довести женщину до нервного расстройства.

С сандвичем в руке она прошла на склад и принялась распаковывать пачку с надувными подушками. Эх, где ее веселые бостонские ланчи с деловыми разговорами, где галереи знакомых художников и бостонский артистический салон… Посмотрели бы на нее сейчас тамошние финансовые мудрецы…

Невеселые размышления прервало ее имя, произнесенное по громкоговорителю. Она поспешила обратно в контору, отряхиваясь на ходу. У письменного стола ее ждали тщательно одетые мужчина и женщина лет под сорок.

Бет представилась посетителям.

— Я — Гарри Скэрлот, а это моя жена Полли. Надеемся, у вас занимаются ремонтом деревянных яхт? Мы приехали из Огасты, чтобы поглядеть на двухмачтовую иолу, хозяин которой живет в Монтильере. Яхта в хорошем состоянии, но нужен серьезный ремонт кормовой мачты и местами замена обшивки. Цена нас устраивает, условия тоже, но нам нужно мнение эксперта. Хозяин посоветовал обратиться за консультацией к вам.

Прежде чем Бет дослушала просьбу, у нее упало сердце.

— Если бы вам нужен был осмотр мотора или яхта была фиберглассовая…

— …То вам бы помог Шон Мак-Глоски, наш механик.

Прервавший ее на полуслове знакомый голос заставил Бет обернуться. Данк Хаммел протянул гостям руку, не обращая внимания на ее удивление.

— Я именно тот человек, который вам нужен. — Он назвал себя. — Вообще-то я столяр-краснодеревщик и мебельщик, но ремонт деревянных яхт — моя первая любовь.

— Замечательно! — воскликнула Полли.

— У вас есть опыт? — осведомился Скэрлот.

— До последнего времени я работал в Портленде. Ремонтом занимался на мысе Провинстаун, а сейчас вернулся в Кейп-Норд. Могу представить вам любые рекомендации. Буду счастлив взглянуть на яхту и дать профессиональный совет. Если речь идет о «Беатрис» Клинтона, то это мой старый знакомый. Я сам плавал на этой яхте.

— Вы сможете ее оценить? — спросила Полли.

— Мы с удовольствием сделаем это, — ответил Данк.

Мы… Бет послала ему еще один убийственный взгляд, но Данк и на сей раз проигнорировал ее. Скэрлоты признали идею превосходной и заявили, что рады столь удачному совпадению. Все четверо отправились к автостоянке.

Гарри обернулся к Бет.

— Если мы решим купить эту яхту, можно будет оставить ее у вас на станции для хранения и ремонта, а весной переправить ее в Канаду, в Галифакс?

— Естественно. Мы производим весь комплекс работ. Собственно говоря, «Беатрис» всю жизнь и хранилась у нас.

Бет на ходу назвала плату за хранение.

Шедшие следом Данк и Полли углубились в светскую беседу. Бет невольно прислушалась и поняла, что у них нашлись общие знакомые.

— Лет восемь назад, — рассказывала Полли, — мы с Гарри познакомились на вечеринке в Киптопике, а на следующий день мой брат участвовал в гонках в Палм-Бич.

— Ну разрази меня гром! Я ведь был на этой вечеринке. В тот год я плавал на «Санта-Анне»…

Бет подавила приступ ревности. Другая социальная среда… Яхты, моторы, финансовые дела — в этом она разбиралась, но не могла болтать об особняках, вечеринках и нарядах яхт-клубов, в которые на ужины положено являться в черных галстуках.

Полли спросила Данка, есть ли у того время съездить с ними к Клинтону.

Он кивнул.

— Конечно.

Скэрлоты сели в свою спортивную машину. Бет помахала им рукой и двинулась к Данку, который уже заводил мотор.

— Прежде чем вы помчитесь на Бейкер-стрит и перехватите у меня работу, не будете ли так добры объяснить, что происходит?

Он усмехнулся.

— Я приехал взглянуть на свою лодку и посмотреть, не удастся ли уговорить вас выпить со мной кофе, а тут как раз подвернулись Скэрлоты. Удачно, не правда ли? И вовсе я не собираюсь перехватывать у вас работу. Ваша станция не занимается ремонтом деревянных судов.

— Я хорошо это знаю, — пробормотала она.

— Элементарные основы менеджмента. Если вы хотите вытащить станцию из дыры, нужно ковать железо пока горячо. Скэрлотам нужно, чтобы работа была сделана. Вам нужен доход. А мне нужны комиссионные.

— От меня? Я буду платить вам комиссионные за то, что вы взялись за работу, для которой у нас даже нет нужного оборудования?

— Оно есть у меня. Деревянные яхты — мое любимое дело. Но если бы я занимался только ими, то давно умер бы с голоду. Их слишком мало.

— Вы никогда не говорили, что занимались и деревянными судами.

— Я был занят рассказами о своем детстве. Можно сказать, выворачивал перед вами душу. — Он с силой ударил по баранке. — До сих пор не представляю, как вам это удалось. Я вовсе не хотел говорить об этой ерунде.

— Может быть, вы сами не знали, что нуждаетесь в слушателе.

Он поднял брови и посмотрел на свои костяшки.

— Данк, принципы того же менеджмента говорят, что я должна потребовать доказательства того, что вы обладаете нужной квалификацией, чтобы сделать ту работу, которую так легкомысленно назвали своей специальностью. Мало того, вы сказали Скэрлотам, что работаете на этой станции. Вы прекрасно знаете, что в том ангаре нет ничего, кроме паутины.

— Третий ангар идеально подходит для этого. Следующий за механической мастерской.

— Моя репутация поставлена на карту. Дела на станции идут слишком скверно, чтобы я могла себе позволить взять на работу того, кто не может сделать обещанного. Кроме того, вы уже арендовали…

— Бет, милая, в «Беатрис» двадцать два фута. Как бы вы ни старались, а в обойной мастерской она не поместится.

Бет, милая… Черт возьми, откуда это взялось? Данк размышлял над вырвавшимися у него словами большую часть пути до дома Клинтона, находившегося в четверти мили от его собственного.

Конечно, Бет Менсон была милой, особенно когда ее удавалось сбить с толку, заставить дуться или смеяться. Но это бывало редко. Чаще всего она была слишком уверенной в себе и неуязвимой.

Еще одна зарубка на его кровати. С тех пор как Бет ушла с кухни, прошло несколько часов, а Данк все еще гадал, была ли эта ядовитая реплика простым сотрясением воздуха, или Элизабет знала о Вирджинии Кроуфорд и свадебном ложе ручной работы.

Он неохотно оторвался от мыслей о прекрасной брюнетке и догнал машину Скэрлотов. Его ждал бизнес. Фрэнк Клинтон, владелец «Беатрис», не только тепло приветствовал старого знакомого и подтвердил, что Данк искусный мастер и опытный яхтсмен, но и спросил Хаммела о его семье. Казалось, это произвело на Скэрлотов сильное впечатление.

Стоя рядом с этой парой, он задумчиво осмотрел повреждения и оценил стоимость ремонта «Беатрис» Да, конечно, предстоит поработать, но нет ничего такого, с чем бы он не справился. Он нацарапал смету на визитной карточке, где еще значился его прежний адрес и телефон.

— Все это уже устарело, кроме моего имени. У меня пока нет нового адреса.

— Вы только что переехали?

— Как раз на этой неделе. Буду жить на самом берегу.

Он кивком указал в сторону океана.

— Какая удача! Мы бы никогда не нашли вас на другом конце Кейп-Норда.

Поболтав еще пятнадцать минут, они попрощались. Как истинный профессионал, он оставил Скэрлотов и владельца яхты решать денежные вопросы наедине. Гарри и Полли заверили, что в ближайшее время свяжутся с ним.

Полли поглядела на его карточку.

— Значит, вас можно будет застать в мастерских яхт-клуба?

— В любое время. Мы с Бет в одной команде.

Через двадцать минут он нашел Элизабет в третьем ангаре. Та стояла, подбоченившись, и покачивала головой. Когда Данк вошел, она обернулась.

— Все, что у меня есть для вас, это козлы и текущий счет, чтобы оплатить нужные для ремонта материалы.

— Остальное есть у меня: верстак, инструменты, токарные станки — в общем, все.

Она обратила на него горящий взгляд.

— Данк, а если я не хочу, чтобы вы работали здесь?

— Абсурд. — Она на секунду смешалась, и Данк продолжил, не дав ей открыть рта: — Элизабет, где ваше деловое чутье? Что бы мы ни чувствовали друг к другу, вы нуждаетесь во мне как в профессионале. Вам ведь нужен доход. А я приведу новых клиентов.

— Вы что, можете позволить себе держать мастерскую в двух местах? Откуда у вас возьмется время работать сверхурочно?

— Я их объединю. Одно место. Это все, что мне нужно.

— Здесь? Вы собираетесь работать здесь полный день?

— Это лучшее решение для нас обоих.

— Ничего хорошего. Я не хочу, чтобы вы путались у меня под ногами.

— Не стоит смешивать дело и удовольствие? Тогда забудьте о своих гормонах.

— О моих гормонах! Они всегда лишь реагируют на ваши. — Бет тихонько выругалась. — Забудьте о том, что я сказала. Просто оставьте мои гормоны в покое.

— Взаимно. Взгляните на то, какие нам предоставляются возможности. В этом бизнесе все держится на личных связях. Мы с Полли установили тесный контакт. Оказывается, она урожденная Крейзер.

— Из «Крейзер-фонда»?

— Именно. Это как раз та связь, которая позарез необходима станции. Стоит сделать ремонт одному из Крейзеров, как они порекомендуют меня… нас всем своим клиентам.

Его тон смягчился.

Нас.

Бет забарабанила пальцами по бедру.

— Сколько времени уйдет на ремонт «Беатрис»?

— Если я отложу все остальное, то недолго.

— Тогда это будет вашим испытанием. Четыре недели. Я беру вас с испытательным сроком.

— Четыре недели! Ради этого не стоит и токарные станки устанавливать.

— С сегодняшнего числа до Дня Благодарения. Кроме того, мне нужны серьезные рекомендации.

— Зачем такая придирчивость, когда и так ясно, насколько это для вас выгодно?

— Я знаю о вас только то, что в юности вы слыли большим сердцеедом, и что репутация у вас не из самых лучших.

— И что я умею целоваться.

Данк ждал взрыва негодования.

— Именно это я и имела в виду, когда говорила о вашей репутации, — не медля ни секунды, ответила Бет. Правда, глаза ее при этом смеялись. — При найме работников я не обращаю внимания на их умение целоваться.

— Прекрасно. А то я боялся, что Шон Мак-Глоски и Клив Хатчинсон составят мне сильную конкуренцию.

Она снова забарабанила пальцами по джинсам. Ему было приятно наблюдать за тем, как Бет борется с улыбкой.

— Я хочу видеть перечень ваших работ, если он действительно существует. Данк, вы сами говорили, что часто прыгали с места на место. По-моему, обязательность не входит в число ваших достоинств. Вы жили в Нью-Йорке, в Бостоне, затем был Портленд, сейчас Кейп-Норд. Сумеете ли вы долго прожить на одном месте, занимаясь одним делом? Электроника, мебель, лодки… Что для вас эта лодочная станция? Так, очередной каприз…

— Этот вывод ни на чем не основан.

— Давайте предположим, что вы создадите мастерскую и наберете клиентов. Кто поручится, что в один прекрасный день вас снова не охватит тоска или страсть к бродяжничеству?

— Окажите мне немного доверия.

— На каком основании? Вы не знаете Кейп-Норд так, как его знаю я. Поверьте, это место вам не подходит.

— Вы фантазируете, Бет. Это вы не подходите к этому месту.

В открытую дверь врывались крики чаек и гогот гусей, круживших над яхт-клубом.

— Вы такой же, как эти гуси. — Она сделала паузу, отвернулась, а потом глянула ему в глаза. — Что случится, когда вам наскучат попытки затащить меня в постель?

— Вы забыли о нашем уговоре? Дело и удовольствие — разные вещи.

— А если где-нибудь в феврале, когда здесь станет холодно и одиноко, и я в очередной раз откажу вам, вы вдруг сорветесь с места и уедете куда глаза глядят? Если вас вдруг позовет Бостон, Палм-Бич или Багамы? Поминай вас, как звали, а вместе с вами и наших клиентов.

Она больше не улыбалась, и Данк вздрогнул.

— Так вот как вы обо мне думаете?

— Страсть к бродяжничеству у вас в крови.

— Что ж, признаю, поиски дела по душе отняли у меня много времени. Но, в конце концов, я его нашел. Это не каприз. Я вложил всего себя в эту работу. Так же, как ваш папа вложил всего себя в этот яхт-клуб.

— Оставьте моего па в покое.

— Я прошу вас поверить мне. В этом месте живет дух, частичка которого видна и в вас, Бет. Я не знаю, почему вы сказали, что переросли Кейп-Норд. Вы тоже вложили в это место всю свою энергию. Жаль, что я не узнал вас несколько лет назад. Кто знает? Мы могли бы не только стать любовниками, но и хорошо поработать вместе.

— Данк, кажется, вы не понимаете…

— Не понимаю?

— Я ведь много лет не работала здесь. Я вернулась сюда лишь месяц назад, чтобы после смерти папы продолжать его дело. Станция Менсона идет с молотка. Я проживу здесь до конца года и попытаюсь вдохнуть в дело жизнь, чтобы можно было взять подороже.

Данк захлебнулся, словно в лицо ему ударил порыв ветра.

— Так вы продаете станцию?

— Она продается с прошлой весны. С чего вы взяли, что это моя профессия? Я делаю то, что нужно, только и всего.

— Я понятия об этом не имел…

Голос Бет эхом отдавался в пустом ангаре.

Ветер гремел гофрированным железом.

— Если вы создадите здесь мастерскую, она тоже будет продана. Поэтому я хочу оставить в яхт-клубе лишь то, что может представить ценность для покупателя.

— Значит, я вхожу в набор?

— Зависит от вас. Со столярной мастерской можете делать все, что хотите, но если вы создадите хорошую ремонтную мастерскую для деревянных яхт, она будет продана вместе со станцией. Причем моего мнения о том, что следует оставить, а что нет, и спрашивать не будут.

— А если вашу лодочную станцию никто не купит до января?

— Либо придется брать управляющего, либо я возьму в своем офисе еще один отпуск.

— Я не знал…

— Это дело не представляет для вас интереса.

— Зато вы представляете.

— Возможно. Как временная забава. И, пожалуйста, не льстите мне. Не приписывайте мне черты, которых у меня нет. Ваше доверие — вещь хрупкая. Не знаю, что вы там нафантазировали, но нам обоим известно, что вы — все еще Бейкер-стрит для избранных, а я — все еще песчаные дюны. И никакие любовные вздохи в вашей постели этого не изменят.

— А я и не стремлюсь ничего изменить.

— Что ж, придет январь, и в этой конторе будет сидеть другой человек и командовать вами. Шансов на то, что это будет женщина, ничтожно мало.

— Неужели вы этого хотите? Вы знаете, что вы делаете? Не могу представить себе, что станция висит на волоске.

— Я делаю то, что должно быть сделано. Деньги — вот единственная причина, которая заставила меня вернуться в этот заповедник скаредных ханжей-янки, закрывающих ставни на всю зиму.