Начало пути

Карл Йозеф Вирт родился 6 сентября 1879 г. в семье мастера, работавшего на предприятии католического издательства Гердер во Фрейбурге. Отец сумел дать своим трем сыновьям высшее образование. Вирт закончил во Фрейбурге Высшее реальное училище, затем изучал в университете математику и политэкономию. В 1906 г. он получил ученую степень доктора математики и стал работать учителем гимназии. В политику Вирт попал почти случайно: в 1911 г. он был выдвинут в депутаты городского собрания от католической организации «Союз Винсента».

Уже через два года Вирт баллотировался в баденский ландтаг и вскоре после этого при дополнительных выборах в округе Оффенбург — в рейхстаг. В годы войны он был санитаром Красного креста на различных фронтах. В революционные дни ноября 1918 г. Вирт, находясь в зале ожидания вокзала Карлсруэ, случайно узнал из прессы о своем назначении в баденское министерство финансов. Его кандидатуру (не поставив в известность самого кандидата) предложил его коллега по партии Центра, а затем баденский государственный президент Генрих Кёлер. В этом министерстве, в котором Вирт зарекомендовал себя как левый политик, в марте 1920 г. рейхсканцлер Герман Мюллер предложил ему стать министром финансов после Эрцбергера, скомпрометированного скандальным судебным процессом.

Около года Вирт пробыл в этой должности. С июня 1920 г. при канцлерстве своего земляка Ференбаха он включился в решение трудной проблемы репараций, выступая с самого начала за примирительный с Западом курс.

Кабинет Вирта

«Словно под гром орудий, имперский министр финансов доктор Вирт вступил 10 мая 1921 г. на пост рейхсканц

лера», — не без пафоса писал в 1925 г. бывший статс-секретарь Вирта Генрих Хеммер. Действительно, Вирт возглавил правительство, которому досталось тяжелое наследие. В течение полутора лет, прошедших с подписания Версальского договора, Англия, Франция, Бельгия и Италия, с одной стороны, Германия — с другой, так и не смогли договориться об окончательном определении суммы репараций с побежденной страны. Договоренности не было достигнуто, даже когда французские войска 8 марта 1921 г. заняли порты Рейна Дюссельдорф, Дуйсбург и Рурорт и установили там таможенные посты.

Йозеф Вирт

Когда в конце апреля 1921 г. в Берлине стало известно, что союзники определили немецкие репарации в 132 млрд золотых марок, кабинет Ференбаха ушел в отставку.

Формирование кабинета Вирта проходило под ультимативным давлением союзников, требовавших, чтобы немецкое правительство приняло их план выплаты репараций без всяких оговорок до 12 мая. В противном случае они угрожали оккупировать Рурскую область.

Президент Эберт был убежден, что нет иного выхода, кроме как принять ультиматум. Вирт был согласен с этим. Ввиду особенно бедственного положения государства он стремился к формированию правительства на основе большой коалиции. Таковой не получилось, но Вирту удалось создать коалиционное правительство из министров от Центра, СДПГ и Демократической партии. 10 мая 1921 г. вечером Вирт выступил в рейхстаге уже как канцлер с еще неполным составом правительства за принятие ультиматума. Поддержка не участвующей в правительственной коалиции НСДПГ принесла Вирту и его правительству меньшинства вотум доверия (220 голосов — за, 172 — против).

«Политика выполнения»

Правительство Вирта не имело почти никаких возможностей для маневра. Союзники, определившие сумму репараций в 132 млрд золотых марок, потребовали немедленно выплатить около 3 млрд золотых марок, что, по мнению немецких экспертов, превосходило возможности Германии. Но иного выхода не было, и Вирт объявил, что правительство будет придерживаться «политики выполнения», смысл которой он видел в том, чтобы в ходе переговоров доказать союзникам, что Германия готова честно выполнять свои обязательства, но только по мере своих реальных возможностей.

Таким образом, тяжелая задача выполнения западных требований легла на плечи нового правительства, во главе которого стояли одни из самых одаренных политиков веймарского периода — Йозеф Вирт и президент крупнейшего электротехнического концерна АЭГ, член руководства НДП Вальтер Ратенау (1867–1922), который через некоторое время занял пост министра иностранных дел. В кабинет вошли также четыре социал-демократа, включая вице-канцлера Бауэра.

Ратенау отлично сознавал, что нет никакой альтернативы выполнению ультиматума союзников, в решимости которых у него не было ни малейших сомнений, тем более что премьер-министром Франции в начале 1922 г. стал Пуанкаре, отличавшийся жесткостью и ярой враждебностью к Германии. Он сразу же обвинил немецкое правительство в том, что оно сознательно рушит национальную валюту — марку, а потому за Германией следует установить строгий финансовый контроль.

Зная твердость характера и неуступчивость Пуанкаре, Ратенау сделал решительный шаг. Когда в апреле 1922 г. в Генуе открылась Международная экономическая конференция, то Ратенау после согласования с Виртом принял предложение советского наркома иностранных дел Г. В. Чичерина заключить с Советской Россией мирный договор с установлением нормальных дипломатических и торговых отношений и отказом от взаимных претензий. Заключение 16 апреля 1922 г. в Рапалло, курортном городке близ Генуи, этого договора между «изгоями» сильно встревожило западных политиков, которых «обошли с фланга». Рапалльский договор вывел из международной изоляции Советскую Россию и Германию, которых свели вместе их слабость, зловещая репутация и бойкот со стороны остальных европейских государств.

Правительство Вирта сумело выплатить союзникам первый миллиард марок к 30 мая, в установленный срок. Британский посол писал по этому поводу, что «за две недели канцлерства Вирта достигнут больший прогресс, чем за год работы Ференбаха и Симонса». Но в сентябре стало ясно, что этот успех был достигнут дорогой ценой. Правительство смогло выплатить первый миллиард за счет краткосрочных кредитов, для погашения которых в августе стал использоваться печатный станок. Марка сразу же резко упала.

Вирт имел самые добросовестные намерения продолжать свою «политику выполнения»; он сам сохранил за собой должность министра финансов. Но единственным источником повышения доходов государства в условиях ограниченного экспорта немецких товаров оставалось крупное повышение всех налогов, а также принудительные займы. Новое налоговое законодательство должно было почти удвоить доходы государства по сравнению с 1921 г. Однако выплата репараций требовала все больших средств и вела к дальнейшему падению марки. Союзники же требовали ввести новые налоги и сдержать инфляцию, не желая при этом хотя бы минимально умерить свои аппетиты.

План Вирта использовать кредитоспособность немецкой индустрии для ссуды в пользу государства потерпел неудачу по внутриполитическим причинам. Банк Англии категорически отказался предоставить Германии кредит. Вирт надеялся хотя бы получить отсрочку по платежам, но Франция не желала и слышать об этом.

Политика выполнения версальских обязательств и примирения с прежними врагами, проводимая Виртом и Ратенау, приводила в ярость правых экстремистов, перешедших к открытому террору. Еще 26 августа 1921 г. два бывших морских офицера, ставших членами террористической организации «Консул», убили в Грисбахе (Шварцвальд) подписавшего Компьенское перемирие Эрцбергера, выпустив в него 12 пуль. Национальная оппозиция, прежде всего ее лидер Карл Гельферих с его листовкой «Эрцбергер, пошел вон!», еще раньше указала его террористам в качестве цели. В ответ Вирт получил предписание президента, дающее его правительству право запрещать печатные издания, угрожающие государству своим содержанием.

Когда министром иностранных дел стал Ратенау, одна из правых газет негодовала по поводу того, что «отстаивать интересы Германии на мировой арене поручено еврею, назначение которого является абсолютно неслыханной провокацией».

Утром 24 июня 1922 г., когда Ратенау ехал на работу в открытом лимузине, его нагнала машина с тремя террористами. Один из них бросил в машину гранату, а другой несколько раз выстрелил в министра. Ратенау скончался через несколько часов.

Убийство Ратенау потрясло страну. Во всех крупных городах прошли массовые демонстрации с требованием активной борьбы против террора. В рейхстаге сообщение об убийстве Ратенау вызвало беспорядки, и Карл Гельферих, который выступил накануне с огненной речью против «преступного правительства» и его внешней политики, поспешил укрыться в безопасном месте. 25 июня канцлер Вирт, потерявший в лице Ратенау не только министра, но и своего друга, произнес в рейхстаге знаменитую, однако политически необдуманную (поскольку она обостряла ситуацию) речь, которая заканчивалась получившими широкий резонанс словами: «Каждый час демократия! Но не та демократия, которая бьет кулаком по столу и говорит: Мы стоим у власти! — нет, но та демократия, которая терпеливо ищет свободу в любой ситуации! В этом смысле каждый должен проявить активность, чтобы, наконец, уничтожить в Германии эту отравленную атмосферу убийств и вражды! Вот стоит враг, который капает яд в раны народа. Вот стоит враг — и в том нет никакого сомнения — этот враг стоит справа!» 18 июля после долгих и ожесточенных дебатов рейхстаг принял закон о защите республики, который вводил смертную казнь за политические убийства. С большим трудом Вирту удалось уговорить фракцию ННП поддержать этот закон.

Угроза республике повлекла за собой сближение социал-демократов и независимых социал-демократов, которое в сентябре 1922 г. привело к объединению обеих партий. Вследствие этого правительство Вирта теперь могло опереться на большинство в рейхстаге: из 459 мест 289 приходилось на коалицию (ввиду бедственного положения государства ее поддержала и не вошедшая в кабинет партия Штреземана). В июле правительство Вирта сообщило союзникам о своей неплатежеспособности, частично вызванной непредвиденным падением марки вследствие убийства Ратенау. Канцлер пытался спасти положение, предложив создать широкую коалицию из всех крупных партий, но его план провалился из-за нежелания социал-демократов, которым Вирт изрядно надоел, и Народной партии сотрудничать между собой. В этой атмосфере вражды и взаимных обвинений Вирт 14 ноября 1922 г. подал в отставку.

После отставки

Вирт потерпел поражение, когда его «политика выполнения» обнаружила свою несостоятельность из-за жесткой позиции союзников, требовавших от разоренной Германии отдать то, чего она отдать не могла.

Стоявший на левом фланге партии Центра Вирт постоянно вступал в конфликты с правыми политиками собственной партии, которые не раз подчеркивали, что располагают и другими кандидатами на пост канцлера, имея в виду кёльнского бургомистра Аденауэра и министра финансов Гермеса. Только доверие СДПГ привело «красного Вирта» на пост канцлера.

Популярность Вирту принесли его захватывающие речи и страстные комментарии к злободневным политическим вопросам. Во время своего канцлерства он разъяснял общественности и рейхстагу свои политические решения в многочисленных речах. Такая практика, в которой он достиг виртуозности, соответствовала его пониманию демократии.

Вирта не могло удовлетворить положение рядового депутата рейхстага. Он постоянно выступал в печати на самые актуальные темы. Вследствие растущей правой ориентации его партии он все чаще оказывался в конфликте с ее большинством и в августе 1925 г. даже объявил о выходе из фракции рейхстага, вне которой оставался почти год. В августе 1926 г. Вирт создал республиканский союз с журналом «Германская республика» с целью собрать воедино все демократические силы веймарской коалиции. Но вокруг него было немного сторонников.

В 1927–1928 гг. почти вся партия Вирта рассорилась с ним, после того как он, следуя своим убеждениям, выступил против закона о школе, предложенного его коллегой по партии канцлером Марксом. Тому, что социал-демократ Герман Мюллер в 1929 г. пригласил его на пост министра по делам оккупированных территорий, а политик Центра Генрих Брюнинг назначил его министром внутренних дел в своем первом кабинете, Вирт был обязан преимущественно своим связям с СДПГ.

В марте 1933 г. он решительно протестовал против решения большинства фракции рейхстага, давшей согласие на принятие закона о предоставлении чрезвычайных полномочий кабинету Гитлера. По словам Брюнинга, «он подчинился решению фракции со слезами на глазах». Через несколько дней Вирт покинул Германию и уехал в Вену. Беспокойно и бесцельно объезжал он Европу, в то время как новые властители при конфискации его квартиры и архива убедились, каким опасным мог быть для них этот незаурядный политик.

В то же время Вирт какое-то время малодушно пытался договориться с режимом Гитлера через немецкие дипломатические представительства. Ранняя эмиграция привела его к изоляции, когда он поселился наконец в Люцерне. Однако при поддержке писателя и бывшего политика Центра Якоба Киндт-Кифера другие бывшие члены Центра начали собираться вокруг него, чтобы обсуждать будущее преобразование Германии.

В 1945 г. Вирт объединился с социал-демократической группировкой вокруг бывшего прусского премьер-министра Отто Брауна и основал «Демократическую Германию» — организацию эмигрантов, целью которой было преобразование Германии после устранения нацистского режима. При этом его организация решительно отмежевалась от просоветской «Свободной Германии».

Надежды Вирта на то, что победители призовут его на высокий государственный пост, например баденского премьер-министра, оказались глубокой иллюзией. В 1948 г. он, разочарованный, возвратился во Фрейбург.

Рассчитывая возродить основы своей политики в стиле Рапалло в противовес политике западной интеграции своего прежнего противника Аденауэра, Вирт создавал недолговечные политические организации и навлек на себя из-за своих восточных контактов подозрение в содействии советской политике в отношении Германии. В 1955 г. он получил Сталинскую премию. Через несколько месяцев, 3 января 1956 г., Вирт умер в своем родном городе Фрейбурге.

Литература

Becker J. Joseph Wirth und die Krise des Zentrums während des IV Kabinetts Marx (1927–1928) // Zeitschrift für die Geschichte des Oberrheins. 1961. Bd 109. Knapp T.A. Joseph Wirth // Morsey R. (Hrsg.). Zeitgeschichte in Lebensbildern. Mainz, 1973.

Laubach E. Die Politik der Kabinette Wirth 1921/22. Lübeck, 1968.

Schulze Bidlingmaier /. (Bearb.). Die Kabinette Wirth I und II // Akten der Reichskanzlei. Boppard a. Rh., 1973.