Путь Шрёдера

Герхард Фритц Курт Шрёдер родился 7 апреля 1944 г. в поселке Моссенберг (земля Северный Рейн-Вестфалия) в рабочей семье. О своих детских годах Шрёдер рассказывал с явной неохотой. Отца, который погиб на фронте и был похоронен в Румынии, мальчик никогда не видел. В семье было шестеро детей. Мать работала уборщицей. В своих воспоминаниях Шрёдер назовет ее «львицей», — так упорно старалась она добиться лучших условий жизни для своих детей. И Герхард тоже трудился не покладая рук. Он был учеником в лавочке, работал чернорабочим на стройке. Тем не менее ему удалось закончить школу и поступить в Гёттингенский университет, где в 1966–1971 гг. он изучал право. В этом университете Шрёдер получил диплом юриста. С 1976 г. занимался адвокатской практикой, специализируясь на уголовном праве. Гёттинген находится в земле Нижняя Саксония — второй по площади среди 16 германских земель. Здесь сходятся многие европейские речные, автодорожные и железнодорожные магистрали. В столице земли Ганновере проводятся крупнейшие международные выставки. В 2000 г. здесь же впервые прошла Всемирная выставка под девизом «Человек — природа — техника». В Нижней Саксонии находится и одно из основных германских промышленных предприятий — заводы фирмы «Фольксваген».

В этой земле Шрёдер, еще будучи студентом, начал свою политическую деятельность. Вначале он тяготел к либералам, затем примкнул к социал-демократам. В СДПГ вступил в 1963 г. Образцами для подражания были для него Вилли Брандт и особенно Хельмут Шмидт. В СДПГ Шрёдер занял сначала крайние левые позиции, вступив в организацию «Молодые социалисты», которая в то время подвергала жесткой критике «оппортунистический» курс партии. В организации было несколько фракций, и они постоянно спорили друг с другом, пытаясь определить, что представляет собой общественный строй ФРГ: просто капитализм, государственно-монополистический капитализм или некое «смешанное общество».

Герхард Шрёдер

В 1971 г. Шрёдер был избран председателем местной организации «Молодых социалистов» в Ганновере. Спустя семь лет он занял пост председателя федеральной молодежной организации СДПГ. Через год, в 1979 г., его переизбрали снова, а еще через год он стал депутатом бундестага.

В это же время Шрёдер укрепил свои позиции и в самой партии. В 1983 г. он был избран председателем Ганноверской окружной организации СДПГ, сменив видного теоретика СДПГ Петера фон Эртцена. Вместе со своей организацией Шрёдер поставил перед собой задачу добиться большинства в земле Нижняя Саксония. Это был очень сложный и трудный период в его жизни. На выборах 1986 г. в Нижней Саксонии победу одержали христианские демократы, вступившие в коалицию с либералами. Начались открытые внутрипартийные конфликты в социал-демократической фракции ландтага. Переломить ситуацию удалось лишь в 1990 г. На земельных выборах СДПГ набрала 44,2 % голосов, а христианские демократы получили 42 %.

Однако главной сенсацией стало решение Шрёдера для формирования правительства большинства создать коалицию с партией «зеленых», которая преодолела 5 %-ный барьер и прошла в ландтаг. Это был совершенно неожиданный и ответственный шаг, поскольку партию «зеленых» не считали серьезным политическим партнером. Возникшая в 1980 г., она представляла собой своеобразное сообщество весьма разных, зачастую эксцентричных людей. Они выдвигали совершенно справедливые требования о принципиально новом подходе к вопросам охраны окружающей среды, однако предлагали утопические способы их реализации. Тем не менее Шрёдер пошел на создание коалиции с ними, что продемонстрировало его способность принимать новаторские решения. На практике союз между «зеленым утопизмом» и «социал-демократическим прагматизмом» оказался вполне жизнеспособным. Привлекательной оказалась и общая программа этой коалиции: модернизация экономики, экологическая рациональность, социальная справедливость, культурное многообразие. Этот союз длился четыре года.

В 1994 г. состоялись новые выборы в ландтаг Нижней Саксонии, которые опять выиграла СДПГ, а Шрёдер остался на посту премьер-министра. «Зеленые» же в ландтаг не прошли. Но его, политика, добившегося большого успеха, все явственнее манила федеральная сцена. Осенью 1994 г. проходили выборы в бундестаг, и социал-демократы выдвинули кандидатом в канцлеры председателя СДПГ Рудольфа Шарпинга. Шрёдер вошел в теневой кабинет СДПГ как «суперминистр» (охватывал сферы экономической, транспортной, энергетической политики). После того как на выборах 16 октября 1994 г. социал-демократы основательно проиграли, получив всего 36,4 % голосов, СДПГ наметила для себя оппозиционный курс во главе с «тройкой» — Шрёдер, Шар-пинг, Лафонтен. Как заметил Б. С. Орлов, «это было удачное сочетание. Шрёдер — юрист, человек, накопивший богатый опыт управления на уровне земли Нижняя Саксония, да еще в коалиции с „зелеными“; Шарпинг — тоже опытный политик, он возглавлял правительство в земле Рейнланд-Пфальц; Лафонтен — физик по образованию, видный теоретик СДПГ, многолетний премьер-министр Саара. Будучи заместителем председателя СДПГ в период объединения Германии, он был выдвинут партией кандидатом на пост канцлера на первых общегерманских выборах осенью 1990 г., которые СДПГ проиграла».

После того как социал-демократы проиграли выборы 1994 г., в СДПГ начались дебаты о необходимости выработки новых идей и избрании нового лидера. В такой ситуации на съезде в Мангейме осенью 1995 г. без предварительного согласования с руководством Лафонтен произнес блестящую речь, неожиданно выдвинул себя на пост председателя партии и получил большинство голосов.

Такого в истории германской социал-демократии еще не было. До этого случая правление СДПГ заранее обговаривало кандидатуры на все руководящие посты в партии. Между тем у Шрёдера дела шли не очень хорошо. Его кандидатура быта выдвинута в состав правления СДПГ, но необходимое число голосов он получил только во втором туре. Это было предупреждение, свидетельствующее о том, что партия не любит, когда не считаются с ее мнением. Шрёдера критиковали, в частности, за то, что он вяло поддерживал экологическую политику, холодно относился к введению евро, оправдывал жесткие меры по отношению к иностранцам, нарушающим законы ФРГ. Тем не менее Лафонтен, став председателем СДПГ, восстановил Шрёдера на посту выступающего по вопросам экономики от СДПГ в бундестаге. Более того, в декабре 1995 г. Шрёдер был избран в президиум партии.

Но Лафонтен был слишком левым для большинства партийных функционеров, многих из которых раздражала к тому же его благообразная и даже несколько слащавая внешность. Вскоре Шрёдер стал его серьезным соперником. В 1997 г. опросы населения показали, что у него больше шансов победить Коля на следующих выборах, чем у Лафонтена.

Постепенно становилась на его сторону и партия, на съезде которой в Ганновере в декабре 1997 г. делегаты оставили Лафонтена на посту председателя партии (93,2 % голосов). Но и за Шрёдера при выборах в правление партии проголосовали 342 делегата из 476.

В этой ситуации решающими для Шрёдера становились выборы в ландтаг Нижней Саксонии 1 марта 1998 г. Они принесли крупный успех СДПГ (47,9 % голосов). ХДС отстал на 12 %, а СвДП вообще не попала в ландтаг. Стало ясно, что если кто и сможет на выборах одолеть Коля, так это Шрёдер. Сразу после выборов Шрёдеру позвонил Лафонтен и поздравил его с победой, тем самым давая понять, что со стороны СДПГ путь Шрёдеру на пост канцлера открыт.

В кресле канцлера

27 сентября 1998 г. состоялись выборы, на которых впервые за 16 лет победили социал-демократы, получившие 40,9 % голосов избирателей и 298 мест в бундестаге. Блок ХДС/ХСС поддержали 35,1 % избирателей (245 мест), «зеленых» — 6,7 (47 мест), СвДП — 6,2 % (44 места). Оставаясь партией восточных земель, за счет голосов их населения в парламент попала и Партия демократического социализма (ПДС), получив 35 мест.

У Шрёдера было несколько вариантов для формирования правительства. Партия могла бы сформировать большую коалицию с ХДС/ХСС, коалицию с «зелеными», с СвДП, в крайнем случае — с ПДС. Шрёдер предпочел «зеленых» и предоставил им три поста, включая, как это было принято в ФРГ, пост вице-премьера и министра иностранных дел. Этот пост был предложен Йозефу Фишеру, которого в партии «Союз-90/Зеленые» предпочитали называть уменьшительным именем Йошка. Его партия получила также посты министров здравоохранения и по охране окружающей среды. К этому времени партия «зеленых», из которой ушла группа радикальных экологистов, в значительной мере перешла на центристские позиции.

После выборов Шрёдер в течение месяца вел коалиционные переговоры с «зелеными». Отказ ФРГ от использования атомной энергии, экологический налог на бензин, введение гражданства для детей, рожденных иностранцами в Германии, сокращение срока ожидания гражданства с 15 до 8 лет, структурные изменения в вооруженных силах, налоговая реформа, реформы в области образования и здравоохранения — вот те основные вопросы, по которым шли переговоры. К удивлению многих, они проходили в деловой обстановке, и по целому ряду вопросов удалось достичь компромисса. «Зеленые» получили три поста: вице-канцлера и министра иностранных дел (Йозеф Фишер), министра здравоохранения (Андреа Фишер), министра по делам окружающей среды (Юрген Триттин). С гораздо большими трудностями пришлось столкнуться Шрёдеру в собственной партии. И это в первую очередь коснулось отношений между Шрёдером и Лафонтеном. По словам Б.С. Орлова, два сильных характера и два различных подхода к экономическому курсу: Лафонтен — сторонник сильного государства, более жесткого подхода к предпринимательству, адепт социал-демократических ценностей; Шрёдер — социал-демократ либеральной окраски, сторонник развития тесных отношений с предпринимателями, человек, убежденный в том, что лишь в результате активной модернизации могут появиться средства для проведения социальной политики. И хотя в период избирательной кампании Шрёдер и Лафонтен демонстрировали подчеркнутое единодушие, расхождения выявились уже в ходе формирования кабинета.

Лафонтен развил бурную деятельность, возглавив министерство финансов и фактически взяв в свои руки проведение финансового и экономического курса правительства (поэтому его назвали «суперминистром»). Предложения, которые исходили из его окружения, содержали намерение установить определенный контроль над деятельностью федерального банка. Деловой мир отреагировал на это самым негативным образом, как и на налоговые реформы, предложенные Лафонтеном.

На следующий день после выборов вышел специальный номер «Шпигеля». На обложке в победной позе был изображен Шрёдер и приведена цитата из его заявления: «Страна более важна, чем партия». Через две недели газета «Зюддойче цайтунг» обратилась к читателям с просьбой назвать пять важнейших политиков Германии. И снова предпочтение было отдано Шрёдеру: за него — 65 % опрошенных, за Лафонтена — 34, за Фишера — 31, за Шойбле, нового председателя ХДС, — 24 и за Коля — 16 %.

К началу канцлерства Шрёдера ФРГ занимала третье место в мире по объему валового национального продукта. По экспорту товаров она стояла на втором месте в мире после США. Доля сельского хозяйства в ВНП в 1996 г. составляла 1,1 %, промышленности — 33,5, торговли и услуг — 65,4 %. Но Германия в технологическом развитии стала отставать от своих основных конкурентов — США и Японии. Это, разумеется, беспокоило германских политиков, и не в последнюю очередь Шрёдера и его партию. Не случайно в свою предвыборную программу наряду с ключевыми понятиями «работа» и «справедливость» социал-демократы ввели понятие «инновация».

Новый канцлер слыл прагматичным политиком, который ориентируется на «новую середину», т. е. на такое общество, в котором большинство его членов по своему образу жизни, характеру труда, привычкам и т. п. придерживается либерально-демократических взглядов. Такая ориентация правительства имеет под собой вполне объективную основу, так как в немецком обществе рубежа XX–XXI вв. чиновники и служащие составляют более 54 %, рабочие — 34,8, а самостоятельные хозяева — лишь 10 % населения.

К концу XX в. социальная структура в Германии значительно изменилась. Если в 1970 г. в сельском и лесном хозяйстве, рыболовстве, т. е. в первичном секторе экономики, было занято 8,5 % населения, то в 1997 г. — всего 3 %. Это означает, что в экономической структуре страны первичный сектор оказался в положении маргинала.

Число занятых в добывающей и перерабатывающей промышленности, т. е. во вторичном секторе экономики, еще в 1970 г. составляло 49 %, но затем стало неуклонно снижаться и в 1997 г. составило только 34,3 % населения. Зато все большее значение стали приобретать торговля, транспорт, сфера услуг и информации, маркетинг. Если в 1970 г. число занятых в этом третичном секторе экономики составляло 43 %, то в 1997-м — уже 63 % и продолжает расти.

В соответствии с этими процессами кабинет Шрёдера поощрял развитие средних и мелких предприятий, так как именно на них приходилось 80 % рабочих мест. При этом если на крупных предприятиях создание каждого нового рабочего места обходилось в 250 тыс. марок, то на мелких и средних — только в 6500 марок.

Германия на мировой арене

Опираясь на свою экономическую мощь как третьей индустриальной державы мира, Германия стала «локомотивом и ядром интеграции Европы». Правительство Шрёдера с полным правом отводило ей в этом процессе и ведущую политическую роль. В своем первом правительственном заявлении канцлер сказал: «…речь идет о самосознании повзрослевшей нации, которая не должна ощущать неполноценность по отношению к другим нациям, которая не отказывается от своей ответственности, смотря при этом вперед. Наши соседи также знают, что они могут доверять нам тем больше, чем больше мы, немцы, верим в собственные силы».

Пришедший к власти Шрёдер еще до своей победы на выборах нанес в мае 1998 г. визит в США и заверил президента Билла Клинтона, что в случае прихода СДПГ к власти внешнеполитический курс Германии останется прежним, а ее интересы и ценности — общими с американскими.

Приоритетными целями в стратегии союзов стали для Германии сохранение и развитие германо-французской дружбы, германо-американского партнерства и германо-российской кооперации, поскольку, как подчеркнул Шрёдер, «без России не может быть общеевропейской стабильности». Шрёдер в отличие от истинного европеиста Коля настойчиво подчеркивал важность национальных интересов. Если Коль в сентябре 1990 г. на Первом международном конгрессе партнерских инициатив в Вольфсбурге заявил: «Мы, немцы, поставим на карту свое будущее, если ограничимся национально-государственными интересами», то Шрёдер сразу после выборов сказал журналистам, что пришел на пост канцлера, «чтобы представлять интересы Германии». Такой же позиции Шрёдер придерживался и в отношении экономической стороны объединения Европы. Он неустанно подчеркивал, что «ушло то время, когда Европа процветала за счет Германии», которая готова выступать «мотором» Европейского союза, но отказывается «оплачивать чью-то нерадивость».

Концепция Шрёдера

У Шрёдера нет книг и статей философского плана, из которых можно было бы выявить его мировоззренческие представления. В работах, посвященных Шрёдеру, как правило, обращается внимание на его прагматизм. Видный теоретик СДПГ Эрхад Эплер считал Шрёдера большим талантом. Но его никогда нельзя было заставить строго придерживаться программ или основной линии поведения партии. В августе 1998 г. во время выступления Шрёдера в Джорджтаунском университете в Вашингтоне его спросили: «В свое время Вы были против введения евро, против „двойного решения“ НАТО, против единства Германии. Какова Ваша позиция теперь?» Журнал «Штерн» привел ответ Шрёдера: «Я в свое время планировал даже свершение революции. Политику должно быть позволено проверять действительностью проекты, которые считаются хорошими».

В конце 90-х гг. в прессе много писали о разделении германской социал-демократии на «традиционалистов» и «прагматиков». «Типичный традиционалист» в понимании прессы — Лафонтен, «типичный прагматик» — Шрёдер. Однако такое разделение упрощало действительность.

В своей деятельности Шрёдер часто брал пример с Хельмута Шмидта. Не случайно на съезде в Лейпциге в апреле 1998 г. Шмидт как бы благословил Шрёдера на канцлерскую деятельность и пожелал ему мужества принимать решения, которые могут быть непопулярными.

Свой подход к решению политических и экономических вопросов Шрёдер излагал, используя такие понятия, как «новая середина» и «модернизация». Отталкиваясь от ориентации на «новую середину», он выступал за создание союза ради труда, обновления и справедливости, ссылаясь при этом на «голландскую модель», созданную социал-демократическим правительством Нидерландов во главе с Вим Коком. В ее основе лежал новый взгляд на взаимоотношения в системе социального партнерства. До сих пор ее участники — профсоюзы, предприниматели, государство — стремились добиться как можно больше выгод для себя, не учитывая всей ситуации в целом. Голландцы же поняли необходимость пойти друг другу навстречу, что в результате позитивно повлияло на общее положение в стране.

Ключевым понятием в подходе к главнейшей проблеме обеспечения занятости населения являлась для Шрёдера модернизация, понимаемая в широком смысле слова. Он подчеркивал, что «инновация» — это не только новая техника, новые технологии, — это создание новых рынков, новых направлений развития.

К вмешательству государства в дела экономики Шрёдер относился сдержанно, считая, что «государство должно уходить оттуда, где силы саморегулирования общества проявляют себя эффективно». Модернизацию он тесным образом связывал с глобализацией экономических процессов. «Глобализация — это шанс», — подчеркивал Шрёдер. Ее следует осмыслить, понять, войти в нее и постараться воздействовать на нее. Он подчеркивал, что рынок не самоцель, но инструмент. Рынку следует определить цели, придать мораль и направление. В нем должны быть учтены противоположные интересы. Государство призвано обращаться к справедливости и реализовывать ее. Таким образом, прагматизм Шрёдера не лишен нравственного аспекта — это ценностный прагматизм.

Германия, Россия, Франция

Было распространено мнение, что Шрёдер сформировался как политик западной ориентации и российские дела будут иметь для него второстепенное значение. Между тем это далеко не так. Шрёдер неоднократно посещал сначала СССР, а затем Россию в последние два десятилетия. Первый его визит состоялся еще в.1978 г. До него политики ФРГ высокого ранга — и в первую очередь Коль — в своих беседах и поступках с руководителями России учитывали то обстоятельство, что и М. Горбачев, а затем и Б. Ельцин не мешали объединению Германии, выполнили свое обещание вывести из Восточной Германии войска, установили с Германией партнерские отношения, переходящие в личные контакты в неформальной обстановке. Шрёдер, конечно, не забыл о том, при каких обстоятельствах произошло объединение Германии, но воспринимал это в ином эмоциональном ключе. Он давал понять, что просто оказывать помощь России — безнадежное занятие: средства проваливаются, как в «черную дыру», и при полной безответственности чиновников спросить за происшедшее практически не с кого. Отсюда его обращение к формуле «помощь для самопомощи», которой и должна, с его точки зрения, руководствоваться Россия.

Эти мысли Шрёдер высказывал в мае 1998 г. в своем докладе на заседании Германо-российского форума в Бонне. Он разъяснил, почему Германия заинтересована в успехе реформ в России. Это связано в первую очередь с безопасностью, подчеркнул он. При этом Шрёдер учитывал трудности, с которыми приходилось сталкиваться немецким предпринимателям в России. Здесь он выделял три главные проблемы: личная безопасность с учетом факторов криминальности и насилия; отсутствие правовой базы, позволяющей надежно вести дела, и непредсказуемое налогообложение, которое порой «прямо ведет к разорению». В принципе, замечал Шрёдер, все это «старая знакомая песня» — когда предприниматели вкладывают свои средства, они нуждаются в надежном политическом обеспечении.

Федеральный президент Йоханнес Рау (слева) приветствует канцлера Герхарда Шрёдера в резиденции в замке «Бельвю»

Первый визит после избрания на пост канцлера Шрёдер нанес во Францию, потом посетил Соединенные Штаты, а затем поехал в Польшу. Это указывало на то, какое значение придавал Шрёдер непосредственным соседям Германии на западных и восточных границах.

Принципиально новый характер отношений между Германией и Францией, которые некогда были непримиримыми врагами, — первостепенное событие не только для этих двух стран, но и для всего Европейского континента, поскольку этот фактор во многом сводит на нет возможность действовать по старым геополитическим правилам. Большое значение развитию германо-французских отношений придавал Коль. Французы привыкли к Колю, который хорошо понимал, что нужно Франции, и полагали, что он останется на своем посту. Журналистов настораживали некоторые суждения нового канцлера. Так, на предвыборном митинге в Баварии Шрёдер заявил, что уверенной в себе должна быть не только социал-демократия, но также и Германия как страна в целом. А став канцлером, Шрёдер высказался на пресс-конференции следующим образом: «Я здесь для того, чтобы представлять немецкие интересы. Если вы недовольны этим, вам тем не менее придется с этим смириться».

Проблемы Восточной Германии

Как ни важны были отношения с соседями, Шрёдера и других ведущих политиков ФРГ, естественно, в первую очередь волновала ситуация в Восточной Германии. Уже восемь лет шел процесс налаживания отношений между двумя частями Германии, затрагивающий самые различные области жизни, и не в последнюю очередь область психологической совместимости. Все еще бытовало негласное разделение граждан Германии на «осей» и «весси» — восточных немцев и западных.

Этот политический процесс протекал на фоне трудностей, которые переживала Восточная Германия после выхода из однопартийного режима. Ежегодно Германия выделяла бывшей ГДР около 150 млрд марок, но при этом в Восточной Германии продолжал сохраняться высокий уровень безработицы и, что существенно, не имела работы молодежь. Примерно 150 тыс. молодых людей в возрасте до 25 лет оставались не у дел. В этом одна из причин, по которым 17 % молодежи в возрасте от 14 до 25 лет в бывшей ГДР поддерживали правоэкстремистские партии.

Герхард Шрёдер на форуме «Восточная Германия», который состоялся 20 июня 1998 г. в Ростоке, высказался так по этой проблеме: «Экономическое строительство в Восточной Германии представляет собой общегерманскую задачу наивысшего приоритета». В чем это выражается? В двух «М» — модернизации и маркетинге. Шрёдер пояснял: «Проблему отсутствия в Восточной Германии конкурентоспособных рабочих мест можно решить только с помощью решительной модернизации, создания новых высококачественных рабочих мест в обновленной промышленности с новой техникой, с развитием структуры услуг. Только путем обновления производства и более высокого развития маркетинга могут быть преодолены слабые позиции многих восточногерманских предприятий».

Герхард Шрёдер с рабочими

В связи с этим Шрёдер особо подчеркнул значение труда в жизни каждого человека: «Работа — это больше, чем просто зарабатывать деньги. Кто трудится, тот принимает участие в жизни общества, развивает свою личную компетентность и самосознание. Работа — основа нашего общества. И тот, кто трудится, не только в состоянии формировать самостоятельно свою жизнь и делать ее более человеческой, но и участвовать в формировании самого общества».

Шрёдер как личность

Существует распространенное мнение, что своим успехом Шрёдер во многом обязан средствам массовой информации. В век «теледемократии» политикам без поддержки СМИ не обойтись. И в самом деле, Шрёдер хорошо смотрелся на телеэкране: волевые черты крупного и даже несколько грубоватого лица, высокий лоб, хорошо сидящий костюм. Почтенные бюргеры простили Шрёдеру даже четыре брака. Его последняя жена — журналистка Дорис Кёпф — была на 19 лет моложе своего мужа. О его привычках в биографической справке сказано кратко: любит живопись XX в. и современную графику.

Теоретик СДПГ Петер фон Эртцен, который тесно общался со Шрёдером в Ганновере, считает, что для него власть представляет собой главную ценность. Политолог Фридрих Вальтер дал Шрёдеру развернутую характеристику: «В этом типе успешно действующего политика соединяются жесткость, пробивная способность, а когда необходимо, то и авторитарная решительность, суверенная независимость от собственной партии, политический инстинкт, популизм, способность схватывать суть проблемы, умение сосредоточиться на самом существенном, виртуозное умение подать себя в СМИ, прагматизм».

Сам Шрёдер предпочитал говорить о сочетании в своем характере страсти и трезвости. Он часто затрагивал тему человечности, считая, что немцы могут гордиться первой статьей Основного закона ФРГ: «Достоинство человека неприкосновенно». В письме социологу Ульриху Беку, автору нашедшей в германском обществе широкий отклик книги «Общество риска», Шрёдер писал: «Мы все вместе стоим перед задачей обеспечить путь в будущее не только технически, но и по-человечески. По-иному в нашем обществе развитие не пойдет, да и не должно идти».

Из высказываний самого Шрёдера и мнения знающих его людей вырисовывается образ достаточно сложного политика, обладающего широкой эрудицией и четкими принципами. Его позиция — это позиция ценностно ориентированного прагматика, который стремится к проведению стратегии модернизации как условия обеспечения полной занятости и решения других проблем, возникающих в ходе процесса глобализации.

Берлинская республика

На рубеже XX–XXI вв. перед Германией встал ряд сложных проблем. С одной стороны, началось болезненное, но необходимое сокращение непомерных социальных и государственных расходов (социальная политика обходится ей в 1 трлн марок ежегодно), на которые страна уже не имела достаточных средств; с другой — экономическая ситуация оставалась относительно устойчивой. В 90-е гг. прирост валового национального продукта составлял 2–2,3 % в год, в первые годы XXI в. — примерно 2,5 %. Однако, учитывая, что безработными постоянно являются около 10 % населения, такой рост, по мнению экономистов, недостаточный для поддержания социальной сферы на прежнем высоком уровне.

Острой стала и проблема иностранцев, которых в Германии более 7 млн человек, в том числе более 2 млн турок. В 90-е гг. в страну ежегодно прибывало до 400 тыс. переселенцев и беженцев. Таким образом, Германия с ее слишком либеральным законодательством принимала больше людей, чем все остальные государства Европейского союза. Отношение к иностранцам особенно ухудшилось после того, как весной 1999 г. по многим немецким городам прокатилась волна беспорядков, устроенных курдами в знак протеста против ареста в Турции их лидера, и столкновений между курдами и турками. Неудивительно поэтому, что до 17 % немецкой молодежи в возрасте 15–25 лет с симпатией относятся к праворадикальным идеям и организациям. В 2000 г. в Германии произошло более тысячи, а в 2001 г. было зарегистрировано уже около 14 тыс. правоэкстремистских эксцессов разного рода. В то же время без притока иностранцев в страну обострится проблема старения немецкого общества, в котором коэффициент рождаемости один из самых низких в Европе: около 10 детей на 1000 жителей в год. При сохранении такой тенденции к середине XXI в. один работающий должен будет кормить трех-четырех пенсионеров.

Увеличивается социальное неравенство в стране. В начале XXI в. 10 % населения имеют в своих руках около половины собственности, а 50 % располагают лишь 5 % собственности. На 1,5 млн миллионеров приходится 3 млн живущих за счет «пособий по бедности». Социальная помощь позволяет поддерживать в принципе достаточно высокий жизненный уровень, а потому проблема здесь не столько материальная, сколько психологическая.

На выборах в бундестаг 22 сентября 2002 г. красно-зеленая коалиция победила вторично и завоевала 305 мест в парламенте. Блок ХДС/ХСС во главе с Вольфгангом Шойбле получил 38,5 % голосов избирателей (294 места). Дальнейший курс развития определил победивший Шрёдер: «Мужественно и решительно мы и дальше пойдем по пути консолидации и модернизации». Однако второе канцлерство Шрёдера оказалось для него неудачным. Летом 2005 г. из-за экономических проблем, сложностей с решением социальных вопросов и недовольства в рядах самой социал-демократической партии он назначил досрочные выборы в бундестаг, состоявшиеся 18 сентября 2005 г.

Победу с минимальным преимуществом в один процент одержал блок ХДС/ХСС, получивший 35,2 % голосов и 226 мест. СДПГ набрала 34,2 % голосов и заняла 222 кресла в бундестаге. За ними шли либералы, занявшие 61 место, за которых отдали голоса 9,8 избирателей. Далее следовал Левый союз из ПДС и Движения за труд и социальную справедливость (ДТСС), за который проголосовали 8,7 % избирателей (54 места). Последними оказались «зеленые», заручившиеся поддержкой 8,1 % избирателей (51 место). Таким образом, после выборов сложилась патовая ситуация. Самым вероятным вариантом стала большая коалиция СДПГ и ХДС/ХСС, поскольку блок из одной крупной и двух мелких партий оказался невозможным. «Зеленые» и свободные демократы не желали сотрудничать между собой, а Шрёдер и лидер ДТСС Лафонтен друг друга совершенно не переносили.

Но и создание большой коалиции проходило с немалыми трениями. Кто должен стать канцлером: Ангела Меркель или Герхард Шрёдер? Первая заняла абсолютно жесткую позицию, поскольку поражение означало конец ее политической карьеры. Уступить был вынужден Шрёдер, тем более что чисто формально Меркель заняла все же первое место.

После поражения Шрёдер и Фишер объявили о своем уходе из политики. Экс-канцлер выразил намерение основать свою собственную адвокатскую контору в Берлине и написать книгу о периоде его пребывания у власти, пообещав, что в ней он расскажет о тех причинах, которые побудили его решиться на досрочные выборы. Однако в декабре 2005 г. было объявлено, что Шрёдер возглавит совет акционеров крупнейшей стройки века — Североевропейского газопровода — с ежегодным окладом в 1 млн евро. Общественность и пресса ФРГ встретили это известие крайне недоброжелательно, посчитав, что своим поступком Шрёдер унизил высокий пост германского канцлера. Кажется, что дверь для возвращения Шрёдера в политику наглухо захлопнулась. Только будущее покажет, так ли это.

Литература

Орлов Б. С. Политический портрет Герхарда Шрёдера. М, 1999.

Anda В., Kleine R. Gerhard Schröder: eine Biographie. Berlin, 1998.

Köpf P. Der neue Gerhard Schröder. München, 1997.