Я иду без какой-либо цели, убивая время до судьбоносной для меня встречи с «нашим Диком», которая назначена на шесть часов. Шагая по северо-западному участку Пенсильвания-авеню, я прохожу мимо здания Национального архива США. Вспоминаю, как приходила сюда в детстве во время летних каникул. Мой отец обожал экскурсии в здании ФБР — наверное, они возвращали его в собственное детство, в котором он играл с приятелями в полицейских и преступников. Он с удовольствием разглядывал там экспонаты, связанные с громкими уголовными делами и знаменитыми преступниками: вещи Келли по прозвищу Пулемет, Флойда по прозвищу Красавчик и Нельсона по прозвищу Малыш, пулеметы, замаскированные под зонтики, кольт Джона Диллинджера, записки с требованием выкупа, фигурировавшие в деле о похищении Линдберга. А вот Марта и наша мама с наибольшим удовольствием посещали музеи Смитсоновского института. Особой популярностью у них пользовался музей воздухоплавания и астронавтики.

Ну а лично мне больше всего нравилось здесь, в архивах. Меня привлекали документы, составленные не одно столетие назад, манили идеи воссоздания прошлого ради того, чтобы лучше понимать и даже предсказывать будущее, зачаровывало ощущение взаимосвязанности исторических событий, удивляла схожесть прошлого и настоящего. Когда я была ребенком, мой отец предсказывал, что я стану археологом, но мне не захотелось копаться в уж слишком далеком прошлом. Меня никогда не интересовали ни иероглифы, ни пирамиды, ни кости динозавров. Меня притягивали к себе цифры — цифры и факты, которые можно легко систематизировать: просмотри цифры, угадай формулу и предскажи результат. Математика была моей первой любовью. Я частенько играла с цифрами в своей голове. Как-то раз один учитель сказал мне, что, если сложить цифры, составляющие какое-либо число, и получить сумму, которая делится на три, значит, и это число делится на три. После этого, сталкиваясь с каким-либо числом, я неизменно пыталась сложить в уме составляющие его цифры и разделить получившуюся сумму на три. Адрес «1535 Линскотт» становился для меня операцией сложения «1 + 5 + 3 + 5 = 14», результат которой не делится на три, а потому на три не делится и число 1535. Глядя на номерной знак «KLT 438», я складывала 4 + 3 + 8 и получала число 15, которое делится на три — а значит, на три делится и число 438.

«Жизнь — это не только цифры и формулы, — говаривала Марта мне — своей заумной сестре-близняшке. — Тебе нужно жить, Эмми. Тебе нужно встречаться с людьми, пускать их в свою жизнь».

Правильно. Именно так я и поступила с Буксом. Я пустила его в свою жизнь. Но теперь это закончилось, и огонек заново уже не зажечь — не потому, что нет искры, а потому, что я не способна поддерживать огонь бесконечно долго. Я знала, что рано или поздно разочарую его. Это было неизбежно. Мы с ним наладили бы нашу жизнь, а затем он осознал бы, что я совсем не тот человек, каким он меня считал, и что я не тот человек, какой ему нужен. Он слишком благородный для того, чтобы открыто об этом заявить. Он не бросил бы меня, а потому был бы обречен мучиться всю оставшуюся жизнь рядом с женой, с которой ему тоскливо и которая для него в большей степени друг и товарищ, чем любовница. Возможно, он никогда не осознает, от чего я его спасла и какая пуля пролетела мимо. Он никогда не поймет, что я разорвала наши отношения ради его же блага.

Был ли он прав в том, что сказал в лифте? Неужели мои действия на самом деле своего рода крестовый поход, не имеющий ничего общего с действительностью? Решила ли я так действовать только для того, чтобы как-то пережить смерть Марты? Девушка, которая на протяжении детства и юности обожала статистические данные и полагалась только на них, вдруг повернулась спиной ко всем фактам и стала верить в жутких монстров, прячущихся в шкафах?

Возможно, мне уже пора повзрослеть.

Возможно, мне пора попытаться спасти свою карьеру в ФБР.

Я смотрю на свои часы. Уже пять. Мне лучше повернуть назад. Не хочу опоздать на назначенную мне встречу.

Пришло время укротить гордость и выяснить, могу ли я сохранить свою работу.

Не успеваю я дойти до здания Эдгара Гувера, как звонит мой сотовый телефон. Это Софи Таламас.

— Вы были правы, Эмми, — говорит она мне, тяжело дыша. — Вы были абсолютно правы!