В понедельник будильник зазвонил очень тихо и глухо — совсем не так, как прежде.

Господин Пепперминт протянул руку, чтобы выключить его, но ткнулся ладонью в жесткую щетинку, торчком стоявшую на голове Субастика.

— Где же эта дрянь? — сонным голосом проговорил он.

— Это ты про меня так? — обиженно спросил Субастик.

— Да что ты, я про будильник! И куда только он подевался?

Субастик покосился на Пепперминта.

— А что, тебе очень нужен этот будильник? — настороженно спросил он.

— Да совсем он мне не нужен. Просто мне надоел звон!

— Ах вот оно что! — обрадовался Субастик, нажал себе на пузо, и звон умолк. — Ты сейчас на работу пойдешь?

— Нет, — сонно пробормотал господин Пепперминт.

— А куда пойдешь? В магазин?

— И не подумаю!

— В школу, может быть?

— Скажешь тоже!

— Значит, пойдешь гулять?

— Еще чего!

— А что же ты, в таком случае, хочешь делать?

— Спать хочу! — буркнул господин Пепперминт

и перевернулся на другой бок.

— А зачем тогда будильник звонил?

— Потому что вчера вечером я забыл его выключить.

— Ах вот оно что! — сказал Субастик. — Здорово меня напугал твой будильник!

— И меня тоже, — сказал господин Пепперминт. Неожиданная мысль кольнула его. Он снова повернулся к Субастику и спросил: — Послушай, а как тебе удалось выключить будильник?

— Очень просто. Вот так! — Субастик снова нажал себе на пузо, и опять раздался звон. — Стоп! Стоп! Хватит! — закричал Субастик и еще несколько раз подряд надавил на свое пузо. Но звон не прекращался. — Вот дурацкий будильник! — воскликнул Субастик. — Только ты не бойся, папочка^ я сейчас заставлю его умолкнуть. Но мне для этого нужен большой стакан с водой.

Господин Пепперминт теперь уже совсем стряхнул с себя сон и сел на кровати. Ему не терпелось понять наконец, что произошло. Субастик подбежал к умывальнику, доверху наполнил стакан и выпил его залпом. Звон сразу же стал тише, а вскоре и вовсе заглох.

— Ой, как в желудке щекотно! — захихикал Субастик и при этом икнул.

— Неужели ты… про… про… глотил… съел будильник? — в ужасе спросил господин Пепперминт. Субастик виновато понурил голову.

— Я его не весь проглотил, — ответил он. — Самое лучшее, папочка, я приберег для тебя: стрелки!

— Стрелки? А на что они мне?

— Маленькую стрелку ты можешь употреблять вместо зубочистки, — посоветовал Субастик. — А большой стрелкой можно почесать спину или…

— Вздор какой! — сердито буркнул господин Пепперминт и, немного помолчав, добавил: — Зато теперь я знаю, что мне делать!

Он встал, подошел к машине желаний, включил ее и сказал:

— Хочу, чтобы Субастик больше никогда не ел моих вещей!

— Ну и не буду больше есть, раз нельзя! — обиженно проговорил Субастик.

— И еще я хочу получить назад мой будильник и…

— Ик! — сказал Субастик. — Ик! Ик! На него вдруг напала неукротимая икота.

— На! Держи! — сказал он и вынул будильник изо рта. — Стрелки-то прикрепить?

— Незачем! — отрезал господин Пепперминт. — Хочу, чтобы стрелки сами встали на место! Так! И хочу, чтобы будильник опять был в порядке.

Будильник тут же зазвонил.

Господин Пепперминт взял его у Субастика, снова подошел к машине желаний и сказал:

— И последнее: хочу, чтобы сегодня мне не надо было идти на службу…

Но машина щелкнула и отключилась.

— Столько желаний подряд! Удивляюсь, как она вообще с ними справилась! — покачал головой Субастик. — Теперь она, наверное, будет отдыхать целый час.

— Что ж, раз так, пойду на службу! — сердито сказал господин Пепперминт, торопливо оделся и отправился в свою контору.

Но уже через два часа он в отличном расположении духа вернулся домой.

Из его комнаты тянуло дымом. Гоподин Пепперминт в ужасе распахнул дверь: из двух противней Субастик соорудил индейский вигвам и уютно уселся перед ним по-турецки. А на третьем — маленьком противне он развел небольшой костер и подбрасывал в огонь то один, то другой из карандашей господина Пепперминта. Субастик курил длинную трубку, которую свернул из газеты.

— Не желает ли мой бледнолицый брат поиграть со мной в индейцев? — обрадованно спросил Субастик, увидев господина Пепперминта, изумленно застывшего в дверях. — Отчего так скоро вернулся ты в родной вигвам? Может, бледнолицый выкурит со мной, великим вождем индейцев, трубку мира?

Господин Пепперминт ворвался в комнату с криком:

— Ты что, весь дом спалить хочешь? Я ведь говорил тебе: не трогай моих вещей! А что ты сделал с моими карандашами? — Господин Пепперминт подошел к костру. — И газету сегодняшнюю я даже раскрыть не успел!

— Ты мне только сказал, что твои вещи нельзя есть! — виновато проговорил Субастик и от испуга даже забыл, что он — великий вождь индейцев. — Твои карандаши я просто побросал в костер вместо щепок! А насчет газеты… так я могу рассказать тебе все, что там написано.

— Ну, расскажи!

— «В настоящее время над Северным морем движется антициклон, что в ближайшие дни приведет к вторжению холодных воздушных масс на территорию Федеративной Республики Германии…»

— И это все?

— Вот еще одно сообщение: «В воскресенье из городского банка таинственным образом исчезли 4620 марок, причем вся сумма — двадцатимарковыми бумажками».

— Дальше что? — равнодушным тоном спросил Пепперминт, но тут же вздрогнул, словно его кто-то уколол иголкой. — Что ты сказал? Что это еще за история с двадцатимарковыми бумажками?

— Из городского банка исчезли 4620 марок сплошь двадцатимарковыми бумажками, — повторил Субастик и добавил: — Правда, папочка, это хорошо?

— Что тут хорошего?

— Ведь ты теперь знаешь, сколько у тебя денег. Можешь не пересчитывать!

— Знал бы я, откуда эти деньги, ни за что в жизни не попросил бы их! — горестно воскликнул господин Пепперминт.

— Подумаешь, мало у них в банке денег, что ли? — возразил Субастик. — А откуда, по-твоему, мы могли бы взять деньги?

— А что если они записали их номера? — испуганно продолжал господин Пепперминт. — Тогда скажут, что я ограбил банк! Нет, я уж знаю, как надо поступить. — Господин Пепперминт включил машину желаний. — Я хочу, — сказал он, — чтобы все деньги вернулись па свое место… нет, не так… погоди-ка минуточку… я хочу, чтобы все деньги, которые сейчас лежат у меня в карманах пиджака, возвратились туда, где им надлежит быть.

— Жаль! — сказал Субастик. — Уж лучше бы ты пожелал, чтобы на твоих деньгах появились другие номера. А почему ты так рано вернулся со службы, папочка?

Господин Пепперминт сунул руки в карманы пиджака и с облегчением убедился, что они пусты.

— Почему я так рано вернулся? Да потому, что выпросил у хозяина несколько дней отпуска. А самое удивительное вот что: он сказал, что после звонка госпожи Брюкман в прошлую пятницу он, конечно, понимал, что я обращусь к нему с такой просьбой. И он меня отправил домой.

В эту минуту кто-то позвонил в дверь.

— Не знай я, что мой друг Понеделькус на меня сердится и больше ко мне не придет… — начал господин Пспперминт, но не успел договорить, как хозяйка крикнула:

— Господин Пепперминт! К вам гости!

Пепперминт распахнул дверь. На пороге стоял Понеделькус. В правой руке он держал клетку с попугаем, а в левой банку с золотой рыбкой.

— Ну что, старина, ты удивлен? Вижу, что удивлен! — воскликнул Понеделькус, передавая Пеппер-минту клетку с попугаем. — Подержи-ка, Друг, моего Кулеса, а я сейчас налью свежей воды Нерону. В машине вода немного расплескалась. Где тут у тебя кран? Ах, вот же он!

И тут Понеделькус до краев наполнил банку, в которой плавала рыбка.

— Небось удивляешься, что я приехал? Да, конечно, удивляешься! Я и вправду сильно рассердился на тебя в тот понедельник, но потом все же остыл. И я подумал: неужели же я подведу моего старого друга? И я сказал себе: нет, этого я никогда не сделаю! И вот видишь, приехал к тебе сегодня, чтобы в субботу вернулся твой Субастик!

Господин Псппермянт был глубоко растроган.

— Ты настоящий друг! — сказал он. — Как мило с твоей стороны, что ты приехал! Вот только Су-бастику уже больше не нужно возвращаться ко мне…

— Почему не нужно? Ты с ним тоже рассорился? — спросил Понеделькус.

— Нет! Просто он уже вернулся.

— Но где же он? — удивленно спросил господин Понеделькус, оглядываясь вокруг.

Субастик, тем временем притаившийся в своем вигваме, вылез наружу.

— Здесь я! — воскликнул он и, приложив руку к груди, степенно поклонился Понеделькусу. — Приветствую славного друга моего бледнолицего брата и его пернатого спутника! Давайте все вместе выкурим трубку мира!

Господин Понеделькус встрепенулся.

— Посмей только учить моего попугая курить! — строго проговорил он. — Он и без того совсем охрип.

Понеделькус внимательно осмотрел Субастика со всех сторон и спросил господина Пепперминта:

— Почему ты не говорил мне, что Субастик — маленький зеленый индеец в резиновом комбинезоне? А где же его индейские перья?

— Перья пока еще в перине. Но я мигом вытряхну их оттуда — только скажите! — ухмыльнулся Субастик.

— Не смей! — господин Пепперминт поспешно загородил кровать своим телом.

— Может быть, выдрать несколько перьев из хвоста этого налагая? — сказал Субастик, показывая на Кулеса.

— Не смей! — в свою очередь воскликнул Понеделькус и поспешно выхватил клетку из рук Пепперминта. — Кстати, господин Кулес — не папагай, а попугай!

— Ну, понятно, папагай, я же так и сказал! — ответил Субастик. — А где его мамагаика?

— Господин Кулес холост, как, впрочем, и я сам, — сказал господин Понеделькус. — И потому никакой мамы с ним нет и быть не может. Да и он вовсе не папа! Я же сказал, что он попугай!

— Ничего, — сочувственно произнес Субастик. — Все еще впереди…

— Что впереди? — удивленно спросил Понеделькус.

— Попугай станет налагаем, когда его мамагаика высидит ему попугайчика…

— А не хочешь ли ты прогуляться? — прервал Субастика господин Пепперминт. — Я предпочел бы спокойно побеседовать с моим другом Понеделькусом, а не слушать всю эту болтовню… Заладил тоже, как попугай!

— Нет, не хочу я прогуляться! — отрезал Суба-стик. — Я тоже буду сидеть здесь и спокойно беседовать с золотой рыбкой. Идет?

— Нет, уж лучше ступай гулять! Прошу тебя! — сказал господин Пепперминт.

— Если ты просишь, я, конечно, пойду, — нехотя проговорил Субастик. — А можно мне взять с собой золотую рыбку?

— Рыбка останется здесь! — решительно заявил Понеделькус.

Субастик сделал последнюю попытку:

— Я же могу водить ее на поводке, чтобы она неубежала! — сказал он.

Но, видно, и это предложение не вызвало восторга у господина Понеделькуса. Обиженный Субастик вышел из комнаты.

— Так, так. Значит, это и есть Субастик, — проговорил Понеделькус и со вздохом облегчения поставил на стол клетку с попугаем. — Значит, ради него я должен был приезжать к тебе каждый понедельник. Можно это понять? Нет, конечно, невоз- можно!

— Ты его еще мало знаешь, — сказал Пепперминт. — Субастик очень славный. Только временами нахальный.

— Нахальный? Что правда, то правда, — подтвердил господин Понеделькус. Потом он показал на машину желаний и спросил: — А это что за штука? На прошлой неделе у тебя ее не было.

— Значит, так… — заговорил господин Пепперминт, но тут же осекся. Надо ли открыть Другу всю правду? — Ты… ты про вот эту машину спрашиваешь, да?

— А про какую же еще?

— Эта машина… — шепотом начал Пепперминт, потом вдруг умолк и шагнул к двери, чтобы проверить, не подслушивает ли кто-нибудь их разговор. — Это машина желаний.

— Вот как! — сказал Понеделькус. — Машина желаний. А какой прок от нее? Попробую угадать. Она, наверное, по желанию исполняет музыку, да?

— Ты не понял меня, — снова зашептал господин Пепперминт. — Эта машина исполняет любые желания.

— Ты шутишь? Да, конечно, ты шутишь! — недоверчиво сказал Понеделькус.

Но в ответ господин Пепперминт только покачал головой.

— Скажи, нет ли у тебя какого-нибудь большого желания?

Пояеделькус призадумался.

— Нет, спасибо, я вроде бы ни в чем не нуждаюсь.

— А ты еще немного подумай! Наверняка вспомнишь.

Понеделькус еще немного подумал и наконец сказал:

— Ты прав. Я очень хочу, чтобы Кулес умел говорить. А то он, кроме «Здравствуйте!», ничего не может сказать. Хорошо бы он, как другие попугаи, мог, к примеру сказать «Приятного аппетита!» или «Спокойной ночи».

— Вот видишь! Я сразу же исполню твое желание! В благодарность за то, что ты ко мне сегодня приехал. Сейчас я поставлю рычаг на «ВКЛЮЧ.», видишь? А теперь ты сам скажи в рупор, какое У тебя желание!

Понеделькус прокашлялся:

— Я… да… я… значит, я хочу, чтобы господин Кулес заговорил!

— Стоп! Не спеши! — воскликнул Пепперминт, но было уже поздно. Машина загудела, и лампочка перестала мигать.

— Я сделал что-нибудь не так? — виновато спросил Понедельную

— Нет, просто ты уж очень нечетко выразил свое желание. Боюсь, попугай сейчас же заговорит!

— Так ведь я этого и хочу!.. — начал было По-неделькус, но попугай перебил его:

— Престарелый дикобраз продает на рынке квас у лесничего в саду шьют штанишки какаду шла мартышка через мост потеряла длинный хвост а у зебры на носу тараканов я пасу… — громко и отчетливо зазвучало из птичьей клетки.

— Ты говоришь! Дорогой Кулес, ты говоришь! — в изумлении воскликнул Понедель-кус. — Ну а что ты еще скажешь?

Не успел он ответить самому себе, как попугай перебил его:

— От зари и до зари пляшут польку фонари а рассерженные львы суп сварили из травы если встретишь пескарей удирай от них скорей…

В эту минуту постучали в дверь. Пепперминт кинулся к своей кровати, сдернул простыню и набросил ее на машину желаний.

Понеделькус последовал его примеру: торопливо сбросив с себя пиджак, он накрыл им клетку. II только тогда господин Пепперминт крикнул:

— Войдите!

В дверь заглянула госпожа Брюкман.

— Извините, пожалуйста, но раз уж вы слушаете последние известия, я хотела спросить, передавали ли сводку погоды? Что нам обещают на завтра?

— Три веселых кенгуру вдруг затеяли игру а голодная овца съела жирного купца нерадивая пчела все на свете проспала…

— Ах! Знаете, я думала… я предполагала… Извините — растерянно проговорила хозяйка и торопливо захлопнула дверь.

— Вот видишь! Ты хотел, чтобы он разговаривал! И вот теперь он разговаривает! — крикнул в ухо другу господин Пепперминт, пытаясь перекричать попугая.

— А что можно сделать? Ничего нельзя сделать, — сокрушенно вздохнул Понеделькус.

— Нет, можно! — воскликнул господин Пепперминт. — Внимание: я хочу, чтобы попугай умолк!

Машина загудела, и лампочка замигала. Господин Кулес успел только вымолвить:

— А у серого осла дочка рыжая была… Но тут лампочка перестала мигать, и попугай умолк.

— Знаешь, ты должен снова высказать свое желание, — смущенно сказал господин Пепперминт.

— Нет, нет, спасибо, с меня хватит! — испуганно проговорил Понеделькус.

— Видишь ли, я несколько поторопился. И теперь попугай вообще ничего не может сказать.

— Как? Даже «Здравствуйте» не может? Ладно, в таком случае я хочу, чтобы попугай разговаривал в точности, как я!

— Не спеши! — предостерег его господин Пепперминт, но машина уже загудела.

— Что-то мне очень пить хочется! Не от этих ли длинных речей? Да, конечно, от них! — громко и отчетливо проговорил попугай. — Попрошу водички, да только поживей!

— Он разговаривает! Он по-настоящему разговаривает! Он взаправду разговаривает, как человек! — закричал в восторге господин Понеделькус и приоткрыл дверцу клетки. — Выбирайся из своей клетки, старина Кулес! Пойдем за водичкой!

Попугай неловко выпорхнул из клетки и сел к Понеделькусу на плечо.

— Пойдем на кухню? Да, конечно, на кухню! — заговорил он, сидя на плече. — На кухне много чашек!

— Конечно, Кулес, дружище! Пошли на кухню! — весело воскликнул Понеделькус и с попугаем на плече выбежал на кухню.

Пепперминт нерешительно потоптался на месте.

— У меня в кухне чужая птица! Это верх наглости! — возмущенно закричала госпожа Брюкман.

Потом господин Пепперминт услышал, как попугай отчетливо произнес:

— Меня зовут господин Кулес. С кем имею честь?

Несколько мгновений на кухне было тихо: хозяйка, видно, совсем растерялась. Но вскоре она, запинаясь, проговорила:

— Моя фамилия Брюкман!.. Но… это же невозможно!

Господин Пепперминт не вытерпел и пошел на кухню. Там попугай внимательно разглядывал хозяйку.

— Так, — сказал Кулес, — вот мы и познакомились! Значит, теперь я уже не чужая птица и, стало быть, имею право заходить к вам на кухню! Не будете ли вы столь любезны открыть окошко? Да, конечно, вы будете столь любезны!

— Открыть? Да, конечно, сейчас! — растерянно пролепетала хозяйка и распахнула окно.

Господин Кулес тут же вспорхнул на подоконник.

— Не надо ли поразмяться, коль скоро ты просидел в клетке все утро? Да, конечно, надо! — воскликнул попугай и вылетел из окна.

Понеделькус кинулся к окошку.

— Сейчас же вернись назад! — крикнул он. Но попугай уже перелетел на крышу соседнего дома.

Здесь он чуть-чуть покружил вокруг дымовой трубы, потом опустился на высокий каштан, снова вспорхнул, сел на крышу сарая, затем перелетел через садовую стену и скрылся из глаз.

— Моя вина, моя! — в отчаянии закричала госпожа Брюкман. — И зачем только я открыла окно? Что же нам теперь делать?

— Мы должны поймать его! — крикнул Понеделькус и выбежал из дома. Хозяйка помчалась за ним. Господин Пепперминт уже собрался было побежать за ними, но тут с прогулки вернулся Субастик.

— Вы что, решили побегать наперегонки? — с любопытством спросил он.

— Кулес улетел! Мы должны его поймать! — крикнул Пепперминт.

— Но послушай, папочка, зачем же для этого выскакивать на улицу? — удивленно произнес Субастик. — А машина желаний на что?

— Верно! — Пепперминт взял Субастика за руку, и вдвоем они вошли в комнату. Но машина желаний была отключена. Видимо, она опять устала.

— Придется подождать! — объявил Субастик. Они присели к столу и принялись играть в шашки.

А на другом конце города господин Жабман растянулся в своей квартире на тахте, решив соснуть часок-другой после обеда. Вдруг в открытое окно влетела какая-то птица и уселась на рейку от занавески. Это был попугай.

Господин Жабман мигом вскочил и метнулся к окошку, чтобы поскорее закрыть его.

— Сиди, слышишь? — сказал он. — Только не улетай, я тебя не обижу! Ты же, понятное дело, откуда-то удрал, так ведь? Я верну тебя твоему

хозяину, а за это полагается вознаграждение. Сейчас я тебя возьму, сейчас, только не бойся!..

— Не соблаговолите ли вы объяснить, как вы смеете обращаться ко мне на «ты»? — перебил его попугай. — Или, может быть, мы с вами знакомы? Нет, незнакомы. Кстати, меня зовут господин Кулес. А вы кто такой?

Жабман от страха схватился за стул.

— Как, как, как… — запинаясь проговорил он. — Каким образом…

— Вряд ли я смогу ответить на ваш вопрос, — сказал попугай. — Он невразумителен, да и к тому же слишком короток. Какой-то обрубок, а не вопрос.

— Как… как… как это получилось, что ты… что вы умеете говорить? — наконец выдавил из себя Жабман.

— А почему бы и нет? — удивился попугай. — Вы ведь тоже умеете!

— А кто твой… я хотел сказать… кто ваш хозяин?

— Хозяин? Я не ослышался? Вы действительно сказали «хозяин»? Если вы имеете в виду господина, у которого я живу, то его фамилия — Понедель-кус, — ответил попугай.

— А каким образом вы сюда попали?

— Каким образом? Сначала я камнем упал с карниза, затем сделал петлю, потом перешел в винт. А затем…

— Все эти подробности мне ни к чему, — не слишком учтиво перебил его Жабман. — Я хочу знать, где тот господин, у которого вы живете.

— Я бы тоже хотел это знать! — печально проговорил попугай. — Думаете, я смогу отыскать окно, из которого начал свое путешествие? Нет, не смогу.

— Значит, необходимо срочно выяснить, где проживает этот господин. Такому умному попугаю цены нет! Хозяин, конечно, не пожалеет денег, чтобы его вернуть, — размышлял вслух господин Жабман. — Вообще-то надо было бы сходить в полицию, это ее дело. И полицейский участок рядом. Да только они на меня злы с того самого дня, как исчез тот зеленый толстяк в водолазном комбинезоне.

— Отвратительная личность! — подтвердил Кулес.

— Кто? — встрепенулся Жабман. — Это вы обо мне?

— Да нет, я о том толстяке, о зеленом коротышке в водолазном комбинезоне! — ответил попугай.

Тут Жабман разволновался не на шутку.

— Так вы его знаете? — спросил он.

— Еще бы не знать! Он оскорбил меня, дразнил «папагаем», да еще навязывал мне какую-то мама-гайку. И перья из хвоста хотел у меня выдрать. Разве это не наглость? Да, наглость, и еще какая! — ответил сам себе господин Кулес и разозлился еще больше прежнего.

— Попугай знает зеленого коротышку. Отлично! Теперь у меня есть свидетель. Значит, я могу доказать полицейским, что вовсе не лгал тогда. Теперь им придется извиниться передо мной. Минуточку! Я мигом! Сейчас же вернусь сюда вместе с полицейскими.

И Жабман бросился было бежать, но тут же остановился как вкопанный, вернулся обратно и закрыл окно.

— Не хотите ли вы пересесть на стол? — предложил он попугаю. — Здесь вам будет гораздо Удобнее!

— Как вам угодно, — ответил попугай, вспорхнул с гардинной рейки и перелетел на стол. Но Жабман только этого и ждал. Не успел Кулес сообразить, что к чему, как Жабман схватил пустую корзину из-под бумаг и накрыл ею попугая.

— Это еще что? Почему вдруг стало так темно? — запротестовал господин Кулес. Но Жабман уже не слышал его — он со всех ног бежал в полицейский участок.

Между тем господин Пепперминт и Субастик закончили игру. Они уже хотели было приняться за вторую партию, как вдруг вспыхнул красный глазок машины.

— Быстро дело уладилось! — обрадовался господин Пепперминт и поставил рычаг на «ВКЛЮЧ.».

— Лучше всего сказать, чтобы попугая сразу же посадили в клетку, а не то он опять улетит, — посоветовал Субастик. Он встал рядом с клеткой, а господин Пепперминт — около машины желаний.

— Хочу, чтобы господин Кулес снова оказался у себя в клетке! — сказал он.

И тут же в клетке очутился ошарашенный попугай, а Субастик быстро захлопнул дверцу.

Господин Жабман, еле переводя дух, примчался в полицейский участок. Он распахнул дверь и с порога закричал:

— У меня есть свидетель! Что вы теперь скажете? Моего свидетеля зовут господин Кулес. Он подтвердит, что коротышка в водолазном комбинезоне мне вовсе не приснился. Он его тоже видел!

Полицейский — один из тех двоих, что побывали у Жабмана накануне, — нехотя проговорил:

— Ага, вы, значит, опять к нам пожаловали! — Он недовольно взглянул на посетителя. — Где же ваш господин Кулес? Надеюсь, вы привели его с собой?

Жабман покачал головой:

— Что вы! Как же я мог привести его сюда? Он сидит у меня на столе под мусорной корзиной. Пойдемте ко мне, и я…

— Так! Ваш свидетель, стало быть, сидит под мусорной корзиной? — криво усмехаясь, спросил полицейский.

— Да, знаете ли, он сидел на гардинной рейке, но мне удалось заманить его, — хвастливо заявил Жабман.

— Так, на гардинной рейке, значит… Вот что, почтеннейший, если вы сию же секунду не прекратите ваши дурацкие шутки…

— Да нет, что вы! — перебил его Жабман. — Вы меня неверно поняли! Дело в том, что господин Кулес — попугай.

— И этот попугай подтвердит, что вчера у вас на чердаке незнакомый человек в водолазном костюме разыскивал какую-то машину? — грозно спросил полицейский.

— Да, да, вот именно!

— Господин Жабман, даю вам ровно тридцать секунд, — заговорил полицейский тихим голосом, но постепенно дошел до крика, — и если по истечении этого срока вы не уберетесь отсюда, я не только предъявлю вам обвинение в повторном издевательстве над должностными лицами, но и немедленно арестую вас!

— Что ж, дело ваше, если вам не дорога истина, — обиженно пробормотал господин Жабман и вышел за дверь. — Ну погоди, — продолжал он рассуждать вслух, — я вернусь сюда с господином Кулесом в руках, и тут уж ты вытаращишь глаза!

Жабман бросился домой, быстро поднялся в свою комнату и слегка приподнял мусорную корзину — он хотел схватить попугая и притащить его в полицейский участок. Однако тщетно шарил он руками под корзиной. Уже полный недобрых предчувствий, Жабман обеими руками резко, поднял ее. Никого! Попугай исчез!

— Что тут творится? От всего этого лопнуть можно! — закричал он, побагровев от ярости, швырнул мусорную корзину на пол и в бешенстве начал топтать ее ногами. И, только растоптав ее так, что она стала плоской, как коврик, он постепенно начал успокаиваться.

Между тем господин Понеделькус и госпожа Брюкман после бесплодных поисков попугая возвратились домой.

— Пропал попугай, — грустно проговорил Понеделькус.

— Не надо унывать! Лучше уж дайте объявление в газету, — сказала госпожа Брюкман. — Наверняка кто-то уже нашел вашу птицу и откликнется на объявление.

Это предложение привело господина Понедель-куса в полный восторг.

— Блестящая идея! — воскликнул он. — Надеюсь, госпожа Брюкман, вам говорили, что вы на редкость милая, добрая, отзывчивая женщина? Да, вы именно такая!

— Кто милая, добрая и отзывчивая? Я? Почему? — спросила госпожа Брюкман и вдруг покраснела.

— Как почему? Кто помогал мне искать попугая? Только вы, и больше никто!

— Так ведь я потому помогала, что ваш попугай улетел по моей вине. Это же я открыла окно, — смущенно возразила хозяйка и потупилась.

— А все же именно вы помогали мне! — стоял на своем Понеделькус. — Мой друг Пепперминт тоже, казалось бы, мог мне помочь…

— Конечно, мог и должен был помочь, — согласилась хозяйка. — И этот Робинзон тоже! С этими словами они вошли в дом.

— В чем я мог бы помочь? — спросил Субастик, выглянув из комнаты Пепперминта.

— В поисках мог бы помочь! — ехидно ответила хозяйка.

— И ты тоже мог бы помочь мне в поисках! — с укором сказал Пепперминту господин Понедель-кус. — Я хотел бы видеть тебя рядом со мной.

— Это не самое лучшее желание! — улыбнулся господин Пепперминт. — Согласись, что мое желание гораздо лучше, — сказал он, протягивая Понеделъ-кусу клетку.

— А вот и попугай! — воскликнула хозяйка.

— А вот и господин Кулес! — отозвался Поне-делькус.

— А вы кого ждали? Французскую королеву, что ли? — сердито проворчал попугай. — Наконец-то ты явился, папаша! Мне здесь уже порядком надоело. Хочу домой. А ну, живо!

— Да, право, не знаю, хорошо ли, что он теперь умеет говорить, — пробормотал Понеделькус. Он подхватил одной рукой клетку с попугаем, другой — банку с золотой рыбкой, попрощался со всеми и зашагал к машине. Господин Пепперминт и Субастик пошли его провожать, а хозяйка — следом за ними.

— Приезжай ко мне опять! — сказал господин Пепиерминт, — Теперь ведь не обязательно приезжать в понедельник.

— Да, да, приезжайте! Я тоже жду вас к себе на чашечку кофе! — проговорила госпожа Брюкман и, вторично покраснев за этот день, торопливо направилась к дому.

Господин Пепперминт посмотрел ей вслед и сказал Субастику:

— Что вчера, что сегодня — чудеса, да и только! Но знаешь, что меня удивило больше всего?

— Нет… Хотя, впрочем, знаю: то, что попугай заговорил.

— Не угадал!

— То, что у тебя оказалась такая куча денег?

— Нет.

— Ага, знаю! То, что мы вдруг очутились на чужом чердаке!

— Нет.

— А что же тогда?

— То, что госпожа Брюкман пригласила Поне-делькуса на чашку кофе!