Первый день дороги я не запомнил, так как проспал до самого вечера. А потом погода внезапно решила испортиться, обрушив на нас ливень. Собственно, огромные дождевые капли, барабанившие по крыше повозки, и разбудили меня. А когда усилился ветер, мы решили не рисковать и заночевали на постоялом дворе.

В восточном направлении от Витории не было такого количества городов и сёл, как с западной и южной сторон, но постоялые дворы попадались часто. Большие и малые – их строили как раз с тем расчётом, чтобы путники, идущие из из столицы, оказывались у них к вечеру. И чем дальше от столицы, тем богаче и крупнее были подобные заведения. Расчёт был на то, что богатые люди, имеющие возможность путешествовать верхом, могли проехать большее расстояние. А ближе к вечеру они становились сговорчивей при торге за комнату и ужин.

Постоялый двор, на который пал наш выбор, построили на пересечении двух дорог. Недалеко виднелась деревенька на десять дворов. Не ошибусь, если скажу, что местные люди живут за счёт проезжих. Продают хозяину постоялого двора зерно, мясо, молоко и фрукты. Для них это куда выгоднее, чем сдавать барону или везти на базар. Ещё когда мы подъезжали, на дороге появился какой-то мужичок с дорожным фонарём. Борясь с ветром и ливнем, он пытался убедить нас, что на постоялом дворе свободных мест нет. Бальса его просто проигнорировала, заведя часть отряда в тесный дворик, оставив немного места для повозки. Остальные обогнули здание, чтобы занять небольшую конюшню и сарай.

Когда мы с Александрой пробежали через двор и подошли к дверям постоялого двора, оттуда вылетел прилично одетый мужчина, едва не сбив нас. Пролетев несколько метров, он плюхнулся в лужу и заскользил по грязи. Я придержал Алекс, отодвигая в сторону, так как следом за первым вылетел ещё один, приземлившись в ту же самую лужу. Довольно быстро поднявшись, они дали дёру в темноту.

– Бальса, – проворчал я, открывая дверь и пропуская вперёд Александру.

В трёх шагах от входа, в круге яркого света лампы, стояла Бальса, уперев руки в боки, и хищно разглядывала довольно просторный зал. Бо́льшая часть посетителей спряталась под столами, а хозяин заведения и вовсе нырнул под барную стойку и тихо полз в сторону кухни. Следом за мной в помещение ввалилась команда Луции, спасаясь от дождя, а так же Диана и Сор. Последние передвинули рукояти мечей на поясе так, чтобы быстрее их выхватить. Хорошо хоть копья оставили снаружи. У входа сразу стало тесно и мокро, так как с дорожных плащей на пол текли просто реки воды.

– Бальса, что случилось? – вздохнул я, провожая Александру к стойке хозяина заведения.

– Они оскорбили меня, – ответила она на языке асверов.

– Когда успели? Ты вошла на пятнадцать секунд раньше нас.

Думаю, что если бы кто-то действительно решил её оскорбить, он бы уже заливал кровью пол.

– Уважаемый, – я постучал по столешнице бара ладонью. – Выходите, Вас никто не обидит.

– У нас магов нет, – раздался жалобный голос.

– Так, – я обернулся в зал, повысил голос. – Никто не будет против, если вы займёте вот эту, – я сделал жест рукой, – часть зала? А мы вот эту. Надеюсь, никого не оскорбит то, что придётся немного потесниться.

На несколько секунд в помещении повисла тишина.

– Живо! – рявкнула Бальса.

Часть гостей, едва не опрокидывая скамейки и столы, поспешила к лестнице на верхний этаж. Те, кто посмелее, или кто не успел доесть ужин, довольно резво освободили указанную часть зала.

– Господин, – из-под стойки появилась голова хозяина, – свободных комнат нет.

– Ты предлагаешь нам вернуться под дождь? – спросил я.

– Нет, что вы! – испугался он, покосившись на Бальсу и остальных асверов, которые снимали плащи, решая, куда их можно повесить сушиться.

– Тогда неси горячий ужин на тридцать персон. Для начала мы покушаем, а потом будем решать, что делать дальше.

Хозяин быстро закивал и скрылся на кухне. Мы же заняли столик в углу зала, подальше от двери. Через пару минут к нам присоединилась Илина, а все столики вокруг заняли подчинённые Бальсы. Комната сразу наполнилась речью асверов. Я первый раз был окружён таким большим количеством представителей старшего рода, и, в отличие от младших собратьев, они создавали довольно необычную атмосферу. Во-первых, говорили исключительно на языке асверов, а речь у них получалось чистой и немного эмоциональной. Во-вторых, они умудрились отсечь всё, что выходило за пределы нашей половины зала. К примеру, я не чувствовал намерений людей, хозяина или тех, кто прятался на втором этаже. Это не значит, что за ними пристально не следили, но делали так, чтобы они не мешали нам. Когда ты не только знаешь, что тебя оберегают, но и чувствуешь подобное, на душе становится необычайно легко.

Недалеко от нас две пары обсуждали непогоду и то, что им повезло не попасть в караул или приводить в порядок лошадей. Чуть поодаль женщина, ровесница Бальсы, с гордостью рассказывала о дочери, которая недавно попала в гильдию при Витории. Для старшего рода вступление молодежи в гильдию до сих пор оставалось главной темой для обсуждения.

– Нет, другие так не могут, – прочла мои мысли Илина.

– Что именно? – заинтересовалась Александра.

– Словами это не описать, – улыбнулся я. – Но если приводить аналогию, ты могла чувствовать подобное, когда была маленькой. Когда знала, что большие и сильные оборотни вокруг защищают тебя от любой беды. Только ты понимала разумом, а асверы могут это чувствовать.

– М-м-м, – задумчиво протянула она.

Из кухни вышла молодая женщина с подносом. Поставила его на ближайший столик асверов и едва ли не бегом умчалась обратно. Пара тарелок с горячей кашей и половина жареного гуся на блюде быстро перекочевали на наш стол. Одна из подчинённых Бальсы, сидевшая за крайним столиком, сбе́гала на кухню и вернулась с большим закопчённым медным чайником.

– А что они будут пить? – Александра уловила запах трав, которые собирались заваривать асверы.

– Белоцвет, – ответил я. – Они всегда его пьют, когда не уверены в качестве питьевой воды. А для нас Илина приготовит мою любимую медвежью мяту. И отдаст бутылку с вином, – требовательно посмотрел я на неё.

Илина несколько секунд раздумывала, затем вынула из сумки бутылку, которую обтянула плотной тканью. У неё в глазах читалось намерение попробовать разбавить этим вином какую-нибудь настойку или отвар и посмотреть, не станут ли они лучше от этого.

По закону Империи, большие военные отряды не имели права занимать постоялые дворы и трактиры вдоль дорог. Подобное разрешалось лишь герцогам, путешествующим с охраной. В законе оставили лазейку, не указав, сколько человек считать «больши́м» отрядом. Плохо то, что если на нас донесут, то этот вопрос будет решать лично герцог провинции. А так как с наместниками старались не связываться, то любые отряды более десяти человек предпочитали разбивать лагерь под открытым небом.

Я плеснул в кружку немного вина. Над столом поплыл приятный запах ореха. Помню, Матео говорил, что этот аромат появляется из-за особого сорта дерева, в бочках из которого выдерживается вино.

– А что это? – заинтересовалась Александра. Даже над столом наклонилась, едва не испачкав дорожный костюм в гусином жире. – Пахнет вкусно. Ежевикой и лесными орехами.

– Настойка на светляках, – сказал я, показывая на маленькую светящуюся точку, попавшую в кружку. На вкус напиток действительно напоминал вино, но особых ароматов я так и не разобрал.

– А мне? Попробовать, – невинно захлопала ресничками Александра.

– А вам нельзя, – пришлось собрать силу воли в кулак, чтобы отказать. Если бы таким взглядом она попросила что-то другое, отдал бы, не задумываясь. Вернул бутылку Илине. – Потом возьму у Матео рецепт.

Воспользовавшись моментом, Алекс сцапала пустую кружку и быстро перевернула, чтобы поймать языком оставшуюся капельку.

– М, – она задумалась, пытаясь оценить вкус. – Ой… как-то странно…

Александу качнуло, но Илина успела придержать её за плечо. Глазки у Алекс на пару секунд вспыхнули зелёным светом, как у кошки ночью.

– Придётся мне ещё на одну из сестер Блэс жаловаться госпоже Диас. Алекс, ну нельзя же так.

– У нас обмен веществ быстрее, чем у людей, – она показала мне язык. Затем заёрзала на скамейке. – Какая-то необычная лёгкость во всём теле. И на охоту захотелось. С папой, оленя загнать…

– А меня от неё только в сон клонит. И под дождь не хочется.

– Да, под дождь не хочется, – она как-то странно посмотрела на выход из здания.

– Ай! – Александа подпрыгнула, когда Илина больно ткнула её пальцем в бок. Хотела было возмутиться, но увидела, что асверы, сидевшие за соседними столиками, косятся на нас. Фыркнув в лучших традициях Блэс, она пододвинула блюдо с недоеденным гусем. Оторвав ножку, откусила от неё половину прямо с косточкой. А затем принялась аппетитно, с хрустом жевать.

В этот день кухня на постоялом дворе работала до глубокой ночи, чтобы накормить три десятка полудемонов и пару оборотней. Нам всё-таки повезло снять две небольшие комнаты, одна из которых принадлежала хозяину заведения. Наевшись и выпив немного отвара из мяты, Алекс неожиданно уснула. Прямо за столом, облокотившись на плечо Илины. В комнате, которую мы заняли, было как раз две кровати, на одной из которых я уложил Алекс, другую мы разделили с Илиной. И, что удивительно, утром проснулся в объятиях Александры. Вроде сплю чутко, но не заметил, как она перебралась.

– Доброе утро, – промурлыкала она, поняв, что я проснулся.

– Доброе, – я стиснул её в объятиях, отчего она захихикала.

– Надо ехать, да? – лукаво спросила она, когда я понял, что из одежды на ней лишь тоненькая ночная рубашка. Похожую носила Бристл. С завязочками, чтобы не рвалась, когда она внезапно решала сменить облик.

– Нам и так дали поспать подольше, – ответил я.

Она нисколько не обиделась, поцеловала меня в щёку и выбралась из-под одеяла. В отличие от меня, ей требовалось больше времени, чтобы привести себя в порядок. Хотя бы для того, чтобы расчесать длинные волосы. Я несколько секунд смотрел на неё, затем с силой зажмурился, прогоняя лишние мысли.

Быстро одевшись, я спустился в общий зал, наполненный запахом еды. Асверы уже успели позавтракать, и молодая женщина из прислуги как раз собирала пустую посуду со столов. Другие постояльцы если и проснулись, предпочли дождаться пока «демоны» съедут. Вчера вечером я заплатил хозяину за комнаты, за ужин и за сегодняшний завтрак. Сумма вышла немаленькая, так как я добавил ещё треть за беспокойство.

Солнце только-только встало, и после дождя воздух был ещё сырым. Зато на небе не видно ни одного облака, что не могло не радовать. Заметив кое-что интересное, я прошёл на задний двор, где асверы седлали лошадей. За сараем осталось немного свободного места, которое заняла Ивейн, пытаясь совладать с копьём. Она то ли разучивала какой-то приём, то ли просто нарабатывала навык, делая короткий взмах и укол. Старшие с улыбкой следили за ней издалека.

– Вьера, – я поманил девушку, которая заканчивала седлать лошадь. Она застегнула последнюю пряжку, проверила, не болтается ли ремень, затем подбежала, захватив по пути копьё.

– Вот, – она протянула мне его, неверно прочитав намерение.

– Нет, спасибо, мне оно не нужно, – улыбнулся я. – Просто хотел спросить, что это за копья. Не видел такие раньше.

– Керку́, – сказала она. – Медвежье копьё. У людей его смешно называют рогатиной. Хотя рогов у него нет, – хихикнула она. – Оно для охоты на крупного хищника.

– Ага, понятно, – я посмотрел на широкое, обоюдоострое лезвие. – Не похоже что оно очень тяжёлое.

– Это обманчивое впечатление, – вздохнула она, как бы говоря, что таскаться с ним та ещё морока.

– На случай нападения тех больших собак? А владеть им умеешь?

– Нас учили, – кивнула она. – Мастер, к примеру, одним ударом бревно может расщепить.

– А у неё, – я кивнул на Ивейн, – получается?

– Не, – Вьера улыбнулась. – Не очень. У неё с мечом хорошо получается. А копьё она, разве что, короткое держала в руках. Медвежьим только мы пользуемся и степняки. Мастер говорил, что сейчас его для охоты достают, а раньше постоянно в бой брали. Только оно большое, а меч маленький.

– И мечом противника рубить проще, – согласился я.

– Нет, – она снова улыбнулась, – копьём удобнее. Оно кольчугу пробивает легко. И всадника проще снять с коня.

– Слушай, – вспомнил я кое-что, о чём давно хотел спросить. – Какие у тебя успехи с луком?

– Как у Ивейн с копьём, – рассмеялась она, – не очень. Но я стараюсь.

Она показала правую ладонь, огрубевшую кожу на указательном и среднем пальцах.

– Ладно, не буду отвлекать. Скоро выдвигаемся.

Со стороны въезда во двор постоялого двора пошло небольшое оживление. Промелькнуло странное намерение пары, которая следила за дорогой. Когда я подошёл к повозке, которую Карл выгнал за ворота, то увидел конный отряд легионеров. Дюжина всадников рысью двигалась вдоль дороги. Хотел было спросить у Бальсы, почему они посчитали их опасностью, но уловил намерение их старшего. Судя по отличительным знакам и кольчуге, отряд вёл декурион – один из старших офицеров в легионе. А у него в намерениях было разобраться с нарушителями закона на постоялом дворе. Занимая место повыше, я поднялся на место возницы, устраиваясь рядом с Карлом.

Когда отряд легионеров подъехал, вокруг повозки собралось уже два десятка вооружённых копьями полудемонов. Декурион слишком поздно заметил, что собравшиеся вовсе не люди. Он так сильно натянул поводья, что едва не вылетел из седла, когда лошадь под ним резко остановилось.

– Нет, всё-таки слухи об асверах правдивы, – вздохнул я. – Уважаемая Бальса, может, Вы с ними просто поговорите?

Легионеры тем временем перекинулись парой фраз, после чего декурион спешился и решительно зашагал к нам.

– Не будь меня здесь, – тихо сказал я Карлу, – они бы уже были мертвы. Эти ут’ше шибко злые. А я ещё на тас’хи грешил. Ут’ше в переводе означает старший род, – ответил я на его взгляд.

Декурион хотя и не умел читать намерения, но, когда Бальса вышла вперёд, его пробрало. Он даже побледнел немного под тяжёлым взглядом.

– Н… нам доложили... – начал он, затем пару раз кашлянул, чтобы голос не сорвался, – уважаемая асвер, что на этом постоялом дворе появились бандиты. Может быть, вы встречали их?

– Была вчера парочка, – Бальса прищурилась, – я их выкинула на улицу, и они сбежали.

– Эм… да… мне кажется, я знаю о ком Вы, – он кивнул. – Спасибо, что помогаете Империи, делая её безопасней, – пафосно выдал он, но таким тоном, что мы с Карлом едва сдержались, чтобы не засмеяться. – Позвольте спросить… если это не тайна… в каком направлении вы собираетесь ехать? На запад в сторону Витории? Мне надо доложить легату…

– На юго-восток, – повысил голос я. – Я вижу, что вы спешите, чтобы поймать тех преступников?

– Да, мы очень спешим, – декурион оказался понятливым и быстро закивал. – Простите, что побеспокоили.

В обратном направлении легионеры умчались в два раза быстрее, чем скакали в нашу сторону. Мы же двинулись в путь спустя пятнадцать минут. Я так и остался на месте возницы, болтая с Карлом. Его заинтересовали рода асверов, особенно старший из них. Он тоже заметил, что они отличаются от других полудемонов, и не только ростом и длиной рожек. По его словам, они пахли иначе.

– А отряд госпожи Луции, – спросил Карл, – почему в нём нет мужчин?

– Хороший вопрос. Если честно, я не спрашивал. Они считаются лучшими охотниками среди соплеменников. Только охотятся не на зверей. Им поручают сложные задания вне рода. Я ещё слышал, что они сами решают, когда пора уходить из отряда и создавать семью, – добавил я тише.

– Вы с ними так легко общаетесь, – сказал он. – На моей памяти, они пару человек зарубили только за то, что те косо на них посмотрели. Мы как-то с отрядом и госпожой Бристл ловили беглых магов. Нам пару асверов в помощь дали. Когда они только приехали, какой-то легионер им под руку попал, и они его обезглавили. Одним ударом меча голову сняли и дальше пошли, словно ничего не произошло.

– Тут надо знать, что задеть их можно не только словами. Вот, к примеру, мы про Луцию разговор ведём. Заметил, что она к нам ближе подъехала?

– Заметил, – он кивнул, даже не посмотрев в ту сторону.

– Она хоть нас и не слышит, но чувствует, что разговор её касается. И ей любопытно. Ну, не только любопытно, но это не важно. Хочешь с ними общаться, будь проще и искренней. Они ложь не любят, потому что чувствуют её. А разговаривать с тем, кто тебе врёт, не очень приятно.

– А что ещё они не любят? – спросил он с интересом. – Оборотней, например?

– Магов они не любят. А оборотней – не знаю, к вам с Кевином, вроде, нормально относятся.

– А если подарить что-нибудь, что им может понравиться?

– Тут от зависит конкретно от того, кому дарить собрался. Но подарок должен быть полезным или приятным. Вот Диана книги очень любит, а Ивейн… кхм, – я оглянулся на повозку. Александра и Илина говорили о чём-то своём, что не мешало подслушивать наш разговор. Точнее подслушивала Алекс, пересказывая суть разговора Илине. – В общем, Ивейн любит хорошую шёлковую ткань. Когда она мимо одной витрины в городе ходит, глаза оторвать не может. Пару раз замечал, как она монеты в кошеле пересчитывает и печально вздыхает. Такой подарок, я думаю, её бы порадовал.

Карл многозначительно посмотрел на меня, на что я кивнул, похлопав его по плечу.

* * *

Дворец императора, Витория, полдень

Выслушав доклад Белтрэна Хорца, Император крепко задумался. Несмотря на то, что всё произошедшее неплохо выстраивалось в одну общую линию, вопросов от этого меньше не становилось. Даже наоборот, кажущаяся простота вызывала недоумение. Первое покушение на барона в его доме, затем засада по пути в гильдию асверов.

– Маги из экспертного совета в доме барона Хаука были? – спросил император.

– Сегодня утром, – ответил Белтрэн. – Но в дом их не пустили. Насколько я знаю, обследовав дом снаружи, они ничего не обнаружили. Магистр Сметс уверяет, что магических возмущений в доме и на прилегающей территории не было ближайшие несколько месяцев. Что там произошло, остается только гадать. Но, слуги Блэс закупили в городе мебель и предметы интерьера минимум на три комнаты.

– Куда барон направился с отрядом асверов?

– На юг, – глава службы безопасности посмотрел на карту, лежащую на столе. – В сторону Рагусы. Мне уже четыре письма пришло о движении отряда в тридцать асверов.

– В прошлый раз он с десятью полудемонами вырезал две сотни оборотней. Поэтому я хочу знать, что он планирует в этот раз.

– Это провинция герцога Кортезе, – сказал Белтрэн. – На последнем собрании герцогов он категорично высказывался об асверах. К тому же выступление его представителя в Совете было… жёстким в сторону герцога Блэс и гильдии асверов.

– Кортезе не стали бы поступать столь опрометчиво. Речь брата герцога не была настолько резкой, чтобы переходить от слов к попыткам убить барона Хаука. Выясни, что их связывает. Не помню, чтобы они пересекались. Хотя, восточные провинции… – император задумался.

– Мой Император, мы можем немного опередить события и понять причастны ли Кортезе. Отправьте герцогу письмо. А мои люди оценят его реакцию.

– Хорошая мысль, – согласился Вильям. – Мы можем получить ещё один голос в Совете. И барона это убережёт от лишних проблем.

Император сдвинул бумаги на столе, открывая карту. Пробежал взглядом по южным дорогам и остановился на знаке, обозначающем стоянку четырнадцатого легиона.

– Нужно только немного помочь барону…

* * *

К концу второго дня мы добрались до изумительного по красоте места. Дорога на восток проходила через огромное поле, заросшее невысокой зелёной травой. Вечер выдался тёплым, с лёгким ветерком, поэтому было решено заночевать недалеко от дороги у родника, который кто-то старательно обложил камнями.

За день я выпил почти половину бутылки вина из светлячков, но не заметил каких-либо изменений. Либо оно на меня не действовало, либо имело непонятный результат. Хотя, я начал склоняться к тому, что это просто вино, пусть и не совсем обычное. От него даже опьянеть не получалось. А сбежать от тяжёлых мыслей хотелось. Вроде бы я сумел взять себя в руки, трезво взвесить ситуацию, но что-то было не так. Какое-то странное чувство. К примеру, когда я держал в руках посох целителя, казалось, что он обжигает ладони. Словно у него есть душа, которая может ненавидеть и жаждать чьей-то смерти. Как бы высказалась Грэсия: «Клиническое помешательство». Для этого только не хватало, чтобы я начал с ним разговаривать, а он мне отвечал.

Сидя у палатки и глядя на яркое звёздное небо, я думал о странном. О том, какое же маленькое небо в городе и о его необъятных размерах, стоило только выйти за пределы стен. Лежащий на коленях посох испытывал недовольство тому, что мы посмели остановиться на ночь. Ведь где-то рядом его ждали души высших существ, рискнувших рассердить Великую мать. Она будет счастлива, заполучив их.

Оторвав взгляд от звёздного неба, я, наконец, понял, что же было не так. И лучше бы я про это вообще не думал…

* * *

Александра Блэс, поздний вечер, палатка

– Возможно, поможет, – ответила Илина со скепсисом в голосе. – Но для этого и время неподходящее, и место, и компания.

Они с Александрой расположились в палатке, на мягких шкурах. Под потолком подвесили небольшой походный светящийся кристалл, вокруг которого летала одинокая мошка. Снаружи слышались негромкие голоса асверов, сидящих у костра. Александре было неуютно в такой большой компании полудемонов, особенно когда ловила их недоверчивые косые взгляды. Даже постоянные спутницы Берси, и то не выглядели такими угрюмыми и злыми. Правда, Диана за эти пару дней не произнесла ни одного слова, а понять хоть что-нибудь по выражению лица Сор было просто невозможно.

Два дня Берси вёл себя вполне нормально: шутил, немного улыбался, читал справочник. Его тревогу и волнения можно было понять только по тому, что читал он малый справочник целителя, написанный Августо Бессо, который знал наизусть и мог пересказать от корки до корки по памяти. Илина же смотрела на него с тревогой, как на дорогую фарфоровую вазу, которая могла разбиться от одного взгляда. При этом своими переживаниями она не делилась, говоря только, что волнуется за него.

– Госпоже Адан не стоило позволять ему идти в таком состоянии, – сказала Илина. – Бальса хороший командир, как и Луция. Пока у них получается сдерживать подчинённых. Но ещё пара дней, и придётся что-то делать. Надеюсь, до этого времени мы успеем найти раван. Берси захлестнули сильные эмоции, и он, почему-то, не может их обуздать. И даже не замечает этого.

Александре вспомнились жуткие, кошмарные ночи, когда она в проклятом безумии выбиралась в город. Это происходило словно во сне, когда не было сил контролировать себя.

Неожиданно голоса за стенкой палатки стихли, а Илина выпрямилась, посмотрев в ту сторону. Она тихо выругалась на языке демонов, закусила нижнюю губу.

– Быстрее, – сказала Илина. – Он убегает. Надо его поймать!

– Берси? – спросила Александра, но Илина уже выскочила из палатки и помчалась в восточном направлении прямо по полю.

Несколько секунд поколебавшись, Александра начала быстро стягивать дорожный костюм. Сменив облик, она выбралась из палатки, полной грудью вдыхая ночной воздух. Запах сильной и чистой магии, словно туман, накрыл лагерь целиком. От него свербило в носу, и кружилась голова. Александра прекрасно видела в темноте. Света звёзд и нарождающейся луны хватало, чтобы увидеть на востоке силуэты асверов и удирающую от них фигуру Берси.

Догнать человека, который ночью практически ничего не видел, было не сложно. За эти несколько минут Бреси убежал совсем недалеко. Те же асверы кружили рядом, не решаясь приблизиться. Время от времени кто-то из них падал на землю как подкошенный, а чистой магии в воздухе становилось всё больше. Вот три чёрные тени метнулись к нему с разных сторон, но споткнулись и кубарем полетели на землю.

Александра бежала по большому кругу, медленно сокращая расстояние. Едва только подумала, как бы добраться до Берси и схватить его, он ударил магией. Она среагировала молниеносно, отскакивая в сторону. Берси бил по площади, расходуя просто невероятное количество сил. Одним единственным заклинанием он осадил сразу трёх асверов, приблизившихся слишком близко. В этот момент Алекс совсем не думала о том, почему на них действует магия. Она боялась, что Берси, не контролируя себя, потратит слишком много сил и выжжет собственные каналы магии. Грэсия много раз рассказывала о том, как сходили с ума целители, и как погибали от истощения. А ещё она много говорила о посохе целителя в руках Берси. Даже прочла пару лекций о том, как опасны артефакты без ограничителя.

Кто-то из асверов оказался достаточно проворным, чтобы добраться до Берси и сбить его с ног. Правда и сам пострадал от направленного заклинания. Воспользовавшись моментом, Александра, словно хищник, в несколько прыжков настигла поднимающегося Берси, и они покатились по земле. Любому человеку медвежьим захватом она бы легко переломала кости, но Берси не только сопротивлялся, он смог вывернуть руку, в которой сжимал посох целителя. Он оскалился, силясь разорвать объятия оборотня, отчего на шее вздулись жилы. Посох целителя начал светиться неярким светом, готовый выпустить какое-то страшное заклинание. К запаху чистой магии добавилась странная, едва уловимая нотка, вызвавшая у Александры приступ жуткого, почти животного страха. Инстинкты подсказывали ей опасность для жизни. И прежде чем заклинание сформировалось, Алекс вцепилась зубами в предплечье Берси. Затем она вырвала посох целителя из ослабевшей руки, отбрасывая как можно дальше. Что-то тяжёлое ударило Алекс в бок, сбрасывая с Берси, а в следующую секунду ночь озарила яркая вспышка белого пламени, поглотившая фигуру высокой женщины. Пламя быстро схлынуло, оставив на земле выжженное пятно. Вместе с травой оно слизнуло с Берси и оседлавшей его женщины всю одежду.

* * *

В себя я приходил долго. Сначала проснулся, словно в тумане. Затем Илина поила меня румяным корнем, хотя в нём и не было необходимости. Поэтому к общему недомоганию добавилось стойкое чувство тошноты. Когда же меня стали поить жидкой похлёбкой, чтобы румяный корень лучше усвоился, я всерьёз подумывал начать отбиваться. Когда туман перед глазами окончательно развеялся, а разум осознал положение тела в пространстве, я понял, что нахожусь в палатке. Хотя я очень надеялся, что мы продолжаем путь на юго-восток.

– Скажите, что мы потеряли только один день, – сказал я слабым голосом.

Слабость меня накрыла такая, что не было сил пошевелить даже рукой. И причиной этого служило не переутомление от бесконтрольного использования магии, а то, что Илина умудрилась напоить меня какой-то гадостью. То ли дозировку не рассчитала, то ли на этот эффект и был расчёт. В любом случае, я чувствовал себя хорошо проваренной рыбой. Из которой предварительно извлекли все кости. Я мог бы использовать заклинание противоядия, чтобы нейтрализовать эту дрянь, но тогда эффект от румяного корня стал бы значительно меньше. А так как это был последний кусочек, подобное было бы просто расточительством.

– Прости её, – сказала Илина. – Я тебя прошу. Мы все тебя просим.

– Мне сложно ворочать языком, Алекс, проверь, у меня все зубы на месте? Не хочу быть первым подопытным, на ком испытаю заклинание, выращивающее новый зуб.

Вряд ли Диана пыталась привести меня в чувства, отвесив пощёчину. Скорее, планировала вырубить с одного удара. Что у неё получилось просто изумительно. Хорошо, шею не свернула и челюсть не раздробила.

– Берси, – в поле зрения оказалась Александра, по лицу которой катились крупные слезинки. – Прости меня. Это всё… – она всхлипнула, – моя вина. Я не должна была кусать тебя.

– А, это, – я улыбнулся. – Я уж испугался. Прости, не могу поднять руку, чтобы стереть слезинку с твоей щеки. Что там с рукой, кстати, а то я её не чувствую?

– Я тебя немного исцелила, – сказала она. – Мы с Илиной молились чтобы подействовало. Берси, надеюсь, ты меня когда-нибудь простишь за это…

– Алекс, – перебил я её, – я живу с Бристл под одной крышей. А скоро в нашей семье добавится ещё одна представительница оборотней. Пусть не такая вспыльчивая, но очень красивая. Поверь мне, я предпринял всё возможное, чтобы не стать оборотнем даже случайно. Не мне рассказывать тебе насколько вспыльчива Бристл. А в последнее время она по пять раз в день может принимать облик оборотня.

– Даже если ты принимаешь настойку, после укуса чистокровного оборотня шанс не стать оборотнем всего два случая из десяти.

– Будем честны – этот шанс три из десяти, а не два. Но всё равно мало. Поэтому я немного доработал «настойку».

– Ты? – она посмотрела с таким недоверием, словно я сказал, что у неё рога выросли. – Доработал?

– Ну, не совсем доработал… так, выработал стойкий иммунитет. И уже проверил.

– Проверил? – она посмотрела ещё более удивлённо. Но слезы на глазах у неё высохли.

– Я просил Бристл, чтобы она меня укусила, но она закатила такой скандал, что я едва сбежал. Илина помнит, как спасала меня от её гнева.

– И правильно сделала, – покивала Алекс. – Вы, люди…. Ты даже не представляешь себе, что такое стать обращённым оборотнем. Даже близко не представляешь! Ни я, ни Бристл, ни кто-то другой из чистокровных в здравом уме не стали бы это делать, – она остановилась, нахмурилась. – Кто? Кто это был?! Карл? – в её голосе послышались нотки, предвещающие скорую физическую расправу.

– Он тоже отказался, – поспешил сказать я. Не стал говорить, что Карл много чего рассказал на эту тему, натолкнув меня на мысль о том, кого уговорить. – Может, ты не знаешь, но я могу быть убедителен и настойчив. Я обратился с этой просьбой к маме Иоланте.

– Мама? – опешила Алекс, явно не ожидая подобной подставы.

– Она пыталась вразумить меня, говоря, что укус белого оборотня практически всегда приводит к обращению и никакие противоядия не спасут. Но я смог привести веские аргументы и…

– И вы впутали в это Лиару?! – разозлилась она. Замахнулась, чтобы стукнуть меня, но остановилась, стиснула зубы. – Вы хотите, чтобы она чувствовала вину за то, что ты до конца жизни будешь проклинать её? Это больше, чем подло. Я разочарована. Ты даже не представляешь как сильно…

– Алекс, я поклялся именем… Великой матери, что в тот момент, когда пожалею о своей глупой просьбе, или когда только подумаю, чтобы винить кого-то кроме себя, она заберёт мою душу. Это была самая серьёзная клятва, которую я давал когда-либо. Минуло уже два полнолуния, и со мной ничего страшного не произошло. И ты права – я не должен был втягивать в это Лиару.

– Я возвращаюсь домой! – он выпрямилась, насколько позволяла палатка.

Посмотрев на меня так, что сердце ёкнуло, она вышла. Илина подсела ближе, протягивая тёплой воды, которая отдавала белоцветом. Пить, действительно, хотелось.

– От нас ты так просто не отделаешься, как от неё, – сказала она. – И ещё раз прошу, прости Великую мать.

– Я не имею права сердиться на неё. Поэтому не за что прощать…

– Мужчина, – проворчала она, – который ведёт себя как ребёнок.

Илина посмотрела укоризненно и вышла из палатки. Я же закрыл глаза, погружаясь в тяжёлые мысли. Присутствие Уги стало ещё более явственным. Такое ощущение, что она и мысли умеет читать. Среди всех сильных эмоций Великой матери рода асверов, я мог выделить нетерпение, злость и радость. Они проявлялись ярче всех. Теперь к ним добавилось ещё одно. Наш язык слишком скуден, и если я скажу, что она чувствует себя «виноватой», это будет неправда, но ближе всего к истине. В трудную минуту, когда мне нужна была помощь и поддержка, Великой матери не оказалось рядом. Она оставила меня. А когда я вспомнил её имя, она не стала разбираться в происходящем и просто поделилась частичкой силы. Выдать – выдала, а объяснить, как использовать, не сподобилась. Я эту силу даже удержать не смог. И чуть было собственноручно не сжёг в белом пламени Александру. Пусть лучше она побудет от меня подальше, пока я не разберусь с проблемами. А потом я найду способ извиниться. Обязательно найду.

Для асверов присутствие Великой матери рядом – почти чудо. Поэтому атмосфера в лагере царила соответствующая. Они разве что ходили не на цыпочках.

В палатку вошла Диана, аккуратно закрыв за собой полог. Взамен сгоревшей одежды асверы из отряда Бальсы дружно скинулись и выдали ей доспехи старшего рода. Диана приложила палец к губам, затем протянула посох целителя.

– Спасибо, – я сделал усилие, борясь с непослушных телом, и накрыл её ладонь, – что помогла вчера. Я в долгу перед тобой, за жизнь Алекс.

– Ты обещал, – сказала она. – Мы с Сор можем принять много гнева. Ты мог разделить его с нами.

– Спасибо, – устало отозвался я, закрывая глаза. – Я посплю ещё немного…

Провалившись в сон, я вернулся в далёкое прошлое. Мне снились яркие образы людей. Будто я лежу на кровати, а надо мной склонилась молодая женщина с рыжими волосами. Она протягивала ко мне руки, но я не мог разглядеть её лица. Потом появился дедушка. Он выглядел моложе и внушительней. Белая мантия мага с нашивками магистра. Никогда не видел такой в нашем доме.

Сон схлынул, оставив после себя неприятное чувство обиды. Я открыл глаза поняв, что нахожусь в повозке. Она двигалась неспешно чтобы не сильно подпрыгивать на каменной дороге. Сев, я скривился от ноющей боли в руке. Уга хотя и позволила исцелить меня, но только немного, чтобы затянулись раны. Прислушавшись к себе, я отметил, что внутренний резерв очищенной магии был полон на три четверти. И в него продолжали падать чистые капельки силы. «Кап, кап, кап,» – раз в несколько секунд очередная капелька падала в резерв. Одно из двух: либо очистка теперь происходила без моего ведома, либо я научился черпать из источника магию сразу нужной чистоты.

Достаточно двух капелек чтобы применить среднее исцеление. Ноющая боль из руки ушла, сменившись стягивающим чувством. Я пару раз сжал кулак, затем принялся разматывать тугую повязку. Присутствие Уги ощущалось не так сильно, как в прошлый раз, но я смог уловить, как она заглядывает из-за плеча, с любопытством наблюдая за исцелением.

– Посох, посох… – опомнился я.

– Держи, – мне в руки всунули посох целителя. – Но я бы его об колено и в окно!

Я аж подпрыгнул от неожиданности. Мне показалось, что в салоне никого кроме меня нет.

– Александра? – я уставился на неё, как будто первый раз увидел.

– Ты дважды меня рассердил, – сурово сказала она. – Когда станешь моим, так просто подобное прощать не буду. Имей в виду. Моим супругом, – быстро поправилась она. – И пока не расскажешь всю, – она сделала ударение на этом слове, – правду, ни на какую войну с раванами я тебя не пущу.

– Алекс…

Хорошо, что повозка была небольшой. Я потянулся, взял её за руку, привлекая к себе. Затем крепко-крепко обнял и несколько минут не отпускал.

– Ты одевайся, а я завтрак подготовлю – её голос чуть смягчился. – Мы ещё утром приготовили, но не стали тебя будить.

– А где Илина? – я неохотно выпустил её.

Она показала на окошко, ведущее к месту возницы. Я был рад, что Александра не уехала, хотя очень хотел, чтобы она держалась от раван и, вообще, любых опасностей как можно дальше. Поэтому решил начать с извинений.

– Если хочешь знать «всю» правду, то я разговаривал с Тали по поводу оборотней и вашей крови. Помнишь, когда она вцепилась клыками в мою ладонь в замке Матео? Вот с того самого момента у меня нет шанса стать оборотнем. Даже если я очень этого захочу.

– А вампиром? – прищурилась она.

– Раваны не вампиры, и их укус не заразен. Даже наоборот. Они страдают от того, что не могут никого принять в свой род. Представь себе, если бы укусы оборотней не приводили к обращению, что бы случилось с вами за несколько поколений?

– Да, Матео что-то такое говорил, – кивнула она. – Значит, ты решил проверить её слова на себе? Это глупо, чтобы ты знал.

– Понимаю, но не могу ничего с собой поделать. Иначе эта мысль постоянно мучила бы меня. Появился бы страх, что я случайно стану оборотнем. И не только у меня, а ещё у Бристл или у тебя. И я выбрал самый радикальный способ, чтобы исключить любые сомнения.

– Глупый способ! – упёрлась Александра.

– Мне ещё с Бристл по этому поводу поговорить надо. В последнее время у неё и так полно переживаний.

– Я с ней поговорю. И с мамой, – второе она добавила гораздо строже. Пару минут смотрела на меня, затем вздохнула. – Как ты себя чувствуешь? Ты много колдовал, и я переживаю.

– Чувствую себя просто замечательно, – улыбнулся я. – Даже лучше чем было. Илина слишком расточительно использует редкие ингредиенты.

– Она переживает, как и я. Да, – она наклонилась, переходя на шепот, – асверы ведут себя со вчерашнего дня странно.

– Для них просто непривычно такое близкое присутствие Великой матери. Пока она в хорошем настроении, такой же настрой будет и у них. А если богиня рассердится, то горе тому, кто будет этому виной.

– Их богиня рядом? – удивленно спросила она.

– Решила не спускать с меня глаз, пока не я разберусь со всеми проблемами. Будем надеяться, что под проблемами она понимает спасение Тали, а не мелкие жизненные неурядицы. В противном случае, мне нужно будет привыкать к её постоянному присутствию.

Дверь открылась, и прямо на ходу к нам перебралась Илина.

– Иногда его хочется стукнуть за такое отношение к Великой матери, – сказала она для Алекс. – Это как если бы верховный жрец Светлобога позволял себе судить о боге как о человеке, сидящем за соседним столом. И высказываться так в его адрес.

– Берси, – Алекс с укоризной посмотрела на меня, – так нельзя.

– Вот, если так нельзя, она могла бы оставить меня в покое, – проворчал я.

– Что я говорила. И как так получается, что он, – она смерила меня взглядом, – понимает её лучше, чем кто бы то ни было. Даже я не способна понимать Великую мать так хорошо. И если бы она обратила на меня своё внимание, я бы не ворчала, словно старый дед.

Меня покормили, напоили горячим чаем и оставили в покое. Они демонстративно до самого обеда со мной не разговаривали, назначив виноватым. Сидели напротив и тихонько, между собой, щебетали на разные темы. Алекс пыталась понять, почему никто, кроме асверов, не может говорить на их языке. Пыталась произнести несколько простых слов. Действительно, если говорил посторонний, то слова не несли в себе смысл. В исполнении Алекс они звучали смешно. Хотя у неё поразительно точно получались и интонация, и ударения.

Часа через два после полудня у нас случилась небольшая неприятность. Сломалось колесо у повозки. Причём что-то с осью, что починить на месте не получалось. Карл уверял, что десять раз проверял оси и готов был тащить повозку на себе до ближайшего города. Я представил, как два оборотня бегут с повозкой на руках по дороге, и долго смеялся. Хорошую идею подала Бальса. Показала на карте стоянку легиона всего в часе пути дальше по дороге. Там обязательно должен был быть мастер или нужные запчасти. Поэтому было решено оставить повозку и пару асверов для охраны, а остальные верхом направились к обозначенной стоянке.

Что такое стоянка легиона для небольшой провинции? Во-первых, это дороги. Потому что там, где появлялся легион, сразу появлялись прекрасные дороги. Во-вторых, легион иногда был единственным притоком денег в регион. Легионеры спускали жалованье на женщин, вино, услуги кузнецов, мастеров по доспехам, покупали продукты, так как кормили их исключительно однообразно. Постепенно вокруг стоянки легиона возникало небольшое стихийное поселение, куда приходили те, кто мог что-то предложить в обмен на пару медных или серебряных монет. В-третьих, в провинции становилось спокойней. Чем ближе к поселениям и городам стоял легион, тем меньше вокруг водилось бандитов. В-четвёртых, в-пятых, … – перечислять можно долго. Вспомнить хотя бы рассказ Лиары, когда оборотни обращались к целителям легиона за помощью. Потому что не в каждом поселении был лекарь, не говоря уже о полноценном целителе.

Рядом со стоянкой легиона, куда мы шли, выросло не просто поселение, а небольшой городок с деревянными и даже каменными домами. Пройдёт ещё немного времени, и, если легион не сдвинется с места, городок превратят в крепость, наградив обитателей правами городских жителей. А это уже совсем другой статус, как для поселения, так и для провинции в целом.

Первым мы увидели именно город. Дорога проходила как раз сквозь него, круто забирая на юг сразу за городской чертой. Палатки и шатры легиона расположились на приличном расстоянии, северней. С дороги было видно, как на плацу тренировались легионеры, построившись в плотные «коробочки». Мне вспомнился седьмой передовой легион, где гоняли новичков. Изо дня в день они повторяли всего два важных для военного движения: «Мечом руби! Щит поднять!» Раз за разом сотник выкрикивал эти команды, иногда чередуя команду «Руби!» с командой «Коли!» Как мне объяснили, фехтование для легионера – губительное занятие. Их учили не владеть оружием, а убивать врага. Начнёшь выделываться – выпадешь из строя. А выпал из строя – погиб смертью глупых. Но это не значит, что они не могли или не умели обращаться с коротким мечом. Ветеран из седьмого передового, который повалял меня по земле, доказал, что тот, кто недооценит их силу, сильно пожалеет. Если успеет.

Несмотря на то, что легион не отвечал за образовавшееся поселение, порядок в оном обеспечивали именно его патрули. Скорее для того, чтобы сами легионеры не учиняли беспорядки и не напивались. Когда первый из патрулей заметил приближение нашей группы, в расположение легиона тут же помчался посыльный. Дозор же резко сменил направление чтобы никак не пересечься с нами.

– Куплю ось и сразу найду вас, – сказал Карл, подъезжая ближе.

Я кивнул и бросил ему золотую монету. Мы как раз въехали на опустевшую главную улочку города. Причём опустела она полностью. Пара торговцев, поддавшись панике, побросали лотки с товаром прямо посреди улицы. Наш выбор пал на питейное заведение, стоявшее в центре городка. Две пары из отряда Бальсы прибавили скорость, чтобы освободить для нас место. Не знаю, что они сказали, но стоило им только войти, как из заведения повалили посетители с таким видом, словно там сейчас начнётся резня. Я посмотрел на Бальсу, на что она только приподняла бровь, как бы спрашивая: «А что такого? Мои подчинённые сделали всё правильно».

Мне не понравилось, что внутри было грязно, и в зале сильно пахло пивом. К тому же смущало тусклое освещение. Но искать что-то другое не хотелось. Я почему-то был уверен, что вряд ли бы мы нашли что-то лучше.

– Мерзкое заведение, – выразила общее мнение Александра. – Я здесь даже трогать ничего не хочу, не то, что обедать.

– Бывает и грязней, – попытался я найти хоть что-то хорошее.

– С кухни несёт гнилым мясом и падалью, – поморщилась она. – Может, остановимся ещё где-нибудь?

– Помочь им или не надо? – задумчиво протянул я. – Нет, действительно мерзкие создания.

– Кто? – спросила Алекс.

– Вампиры. Я Тали почувствовал, но они мешают сосредоточиться.

– Тали где-то рядом? – удивилась она, но увидела моё выражение лица. – Понятно.

– Позаботьтесь о них, – сказал я Луции. – Все, кто в этом здании, кроме нас...

Она кивнула, легко поняв, что я не договорил «должны умереть», и первая направилась на кухню.

– Давай присядем, – предложил я, выбрав самый чистый столик.

– До места, которое указал Матео, ещё день пути, – сказала Александра.

– Да, где-то так, – отозвался я, даже не услышав, что она сказала. – Не могу понять на что похож этот запах. Немытые тела и мокрая шерсть... Дай мне минут пять…

У меня было странное чувство, что Тали была здесь. В воздухе словно витал её запах, который перебивала вонь вампиров. То, что это именно они, не было никаких сомнений. Я давно почувствовал их намерение спрятать недоеденное тело, унести его глубже в подвал. При этом они не боялись, что могут быть раскрыты. Эта их уверенность выводила из себя, заставляя злиться. Я даже зажёг белое пламя на ладони, чтобы попытаться очистить воздух в помещении, но безрезультатно.

Из раздумий меня вывела Бальса, положив ладонь на плечо. Сколько я так просидел не знаю, но за это время к зданию подоспело несколько офицеров из легиона. Первым в зал вошёл высокий чин, скорее всего, сам легат. Следом за ним шли префект и старший из офицеров, командующий первой центурией. Все в доспехах с отличительными знаками, поэтому я легко мог определить кто есть кто. Последним в зал вошёл гражданский в богатой одежде и с таким видом, словно асверы явились за его продажной душонкой.

– Приветствую уважаемых асверов рядом со стоянкой четырнадцатого, подчинённого мне легиона, – начал легат, проходя к нам. Это был мужчина лет пятидесяти, со слегка вьющимися редкими волосами и острым профилем. Полудемоны его нисколько не пугали. Наоборот, он выглядел так, словно их прислали ему в помощь. – Легат Доминик Джовани.

– Берси Хок, студент Академии магии, целитель, – представился я. – Бальса, командующая отрядом асверов.

– Мне кажется, я слышал это имя, – легат сделал вид, что удивился. – Хаук, правильно? Самый знаменитый целитель столицы! Маги в моём подчинении часто вспоминают Ваше имя. Вот уж не ожидал. Да, – он посмотрел на десяток асверов, ненавязчиво окруживших нас, – не ожидал увидеть вас в этой глуши. Утолите любопытство, скажите, что ведёт вас мимо лагеря моего легиона? – он опять сказал «мой», что резануло слух.

– Охотимся на тёмных магов, – сказал я.

– Я так и знал! – воскликнул он. – Разрешите?

Не дожидаясь ответа, он сел напротив.

– Я давно подозревал и, смею заметить, не беспочвенно, что герцог Кортезе виновен в тёмном колдовстве, – заявил он. – В Рагусе каждую неделю кто-нибудь да пропадает. Там почти не осталось нищих и попрошаек. А кто как не они первые идут на алтарь тёмной магии? Никто не станет искать или волноваться за это отребье.

Я немного недоуменно посмотрел на легата. Человек его положения и влияния не стал бы бросаться такими обвинениями, не имея на то веских оснований. С чего он взял, что я пришёл за головой герцога? Да и бред это. Я не настолько безумен, чтобы выступить против наместника провинции, да ещё и так открыто.

– А у Вас люди пропадали? – спросил я.

– Дезертирство карается смертью. Поэтому среди моих солдат нет смельчаков, желающих бежать из легиона, – решительно заявил он.

– Это, – я обвёл зал рукой, – неприятное заведение содержит пара вампиров, которые в подвале доедают нескольких человек. Луция, сколько их было? Не жертв, а…

– Два монстра и три человека, – сказала она, бросив на стол жетон легионера. – И несколько почти полностью обглоданных костяков.

– Они людей едят? – удивилась Александра. – Думала, только кровь пьют.

– Могли сами есть, а могли и посетителей кормить, – ответил я, посмотрел на Луцию. – Вы взяли одного живьём? Ведите, посмотрим.

Её подчиненные вывели из кухни монстра с уродливым лицом и серым оттенком кожи. Рубашка на нём была разорвана, а тело залито неприятного цвета кровью. Из-за правого плеча выглядывал обрубок крыла. Второе крыло просто сломали сильным ударом, и выглядело оно не менее омерзительно, чем сам вампир. Монстр произвёл сильное впечатление на всех, в том числе и на асверов, которые прежде не видели подобную нечисть. К тому же асверы проткнули его крест-накрест мечами, чтобы он не сбежал. А ещё переломали руки, чтобы не было неожиданностей. Так и вели. Обычный человек уже давно бы умер, а этот умудрялся скалиться.

Обведя взглядом помещение, вампир остановился на мне. Глаза его расширились. Он что-то прокаркал на незнакомом языке и извернулся изо всех сил. Мечи асверов легко вспороли плоть вампира, разрезая его на несколько частей. Во все стороны дымящимися каплями брызнула тёмная кровь.

– Храни нас, Светлобог! – сказал ошарашенный легат. И осенил себя священным знаком, отгоняющим зло.

– Ну… как так… – я недовольно посмотрел на подчинённых Луции. – Просил же...

Они переглянулись и виновато посмотрели на меня. Если через лагерь проходил Валин, эти твари могли знать, куда он направился дальше. Не думаю, что раваны, контролирующие эту землю, потерпели бы присутствие вампиров без веских на то оснований.

Легат тем временем оглянулся на префекта, смерив того суровым взглядом.

– Восемь человек за последние два месяца, – отозвался тот. – И ещё около десяти запросов о пропаже горожан.

Взгляды военных скрестились на гражданском, который, как я думаю, отвечал за поселение. Тот и так был бледен, лицезрев вампира, а теперь побелел ещё больше и даже затрясся немного. Центурион схватил его за ворот дорогой куртки и потянул из зала.

– Сегодня же вечером сожгу тут всё, – хмуро сказал легат, имея в виду питейное заведение. – И весь этот… лагерь перетряхну. Это ещё одно доказательство вины герцога Кортезе. Не удивлюсь, если Рагуса кишит подобными тварями. Госпожа Бальса, примите мою благодарность. Барон Хаук, Вы можете всецело рассчитывать на мою помощь. Если потребуется, я завтра же введу в Рагусе особое положение и арестую герцога.

– Легат Джовани, не надо так торопиться, – поспешил сказать я. – Если мне понадобится Ваша помощь, Вы сразу же об этом узнаете.

– Будьте уверены, что Вы её получите! Только учитывайте, что у города легион будет не раньше, чем через десять часов после Вашей просьбы.

– Буду иметь в виду. Спасибо легат, но нам нужно ехать.

– Конечно, конечно, – он встал.

В его намерениях ярко мелькало желание быстрей вернуться в расположение легиона и направить сюда людей чтобы устроить большой пожар. А ещё, под шумок, припугнуть кого-то чтобы выбить немного денег. Но меня подобное уже не волновало. Его искреннее желание отправить легион в Рагусу и вырезать людей герцога немного нервировало и настораживало. Ведь случись что, он спихнёт всю вину на меня и асверов. Дескать: приехали, угрожали и требовали. А сам за это время разграбит казну герцога и скажет, что так оно и было. Слишком уж сильно в его намерениях мелькала жажда золота. А ещё обагрить руки легионеров кровью и желательно до локтей.

«Нет, легат, чем от тебя дальше, тем лучше,» – подумал я.

Кроме меня, подобное в легате уловила разве что Бальса, сверлившая его холодным взглядом. А вот у Великой матери он вызвал любопытство. Мне показалось, что она оценивала можно ли использовать этого человека. Только когда он помянул Светлобога, она спряталась за моей спиной, зашипев, словно рассерженная кошка.

Из поселка мы выезжали через противоположный выход. Там у складов нашли Карла, предупредив его о наших планах. Быстро достать нужную деталь не получалось, но он обещал догнать нас как можно быстрее. Сказал, что легко найдёт нас, в какую бы сторону мы не отправились.

– Что ты ворчишь? – с моей смирной лошадкой поравнялся жеребец Илины.

– Не люблю я это…

– Говори так, чтобы мы тебя понимали, – сказала Бальса. Её конь пристроился с другого бока. Она достала карту, сложенную так, чтобы показать окрестности рядом со стоянкой легиона, не разворачивая её.

– Нам подсказывают куда ехать.

– Кто? – прищурилась Бальса.

– Та большая собака, с которой мы поговорили в Витории. Она нашла место, полное магии, за которой спрятан дом, и считает что это именно то, что мы ищем.

Отряд дружно перехватил копья в правую руку.

– Она рядом? – уточнила Бальса. – Собака.

– Уже как три дня. И она вошла следом за нами в поселение.

Женщины оглянулись. Дорога позади, до самого поселения, была абсолютно пуста.

– Как что-то настолько большое может передвигаться так незаметно? – спросила она. - Ты с ней разговаривал, когда?

– Хороший вопрос, на который у меня ответа нет. Этот пёс вообще думает, что как только я спасу Тали, так сразу брошусь помогать ему. Слишком он умный, для собаки. Потому что знает, что я его понимаю, а вы нет, – ответил я на их вопросительные взгляды. – Я с ним не разговаривал. Просто чувствую его желание показать нам дом полный магии. Желание быстрее помочь и нетерпение. Он боится опоздать. И мысли я его не читаю, только ярки намерения. Нет, Александра, это не помешательство и я не сошел с ума. Видишь, может показаться, что я читаю твои мысли, но на самом деле это не так. И если вы собаку не замечаете, это не значит, что её нет.

Не стал говорить, что Уга тоже знала о присутствии собаки, даже могла показать пальцем направление.

– И ты решил ему довериться? – уточнила Илина. В её голосе промелькнула маленькая нотка недоверия.

– Тали где-то поблизости, – ответил я, вглядываясь в горизонт.

Дальше ехали молча. Дорога вела на юго-восток, огибая обширные поля. Город Рагуса, являясь центром провинции, расположился немного севернее, и дорога к нему была загружена путниками и телегами, которые чаще всего запрягали волами. В южном же направлении нам всего дважды попадались идущие навстречу люди. Оба раза небольшие группы по пять-шесть человек, которые спешили убраться подальше от дороги, ожидая, пока мы проедем мимо.

Когда на горизонте появилась полоска леса, солнце светило нам ровно в спину. До заката оставалась всего пара часов. Меня не покидало странное чувство, словно я вторгаюсь на чужую территорию. Наверное, так чувствует себя хищник, забравшийся в логово к конкуренту. Когда ты знаешь, что схватка неизбежна, и закончится она смертью одного из нас.

От мыслей о неизбежной схватке меня отвлекла Уга, пропав на несколько секунд. Я выпрямился в седле, не сразу поняв, почему исчезло её присутствие, а она уже вернулась. Причём мое воображение нарисовало, будто она успела переодеться из лёгкого платья в боевое облачение воительницы и держала в руке тяжёлое медвежье копьё. Впервые я почувствовал её такой. Не злой и рассерженной, как в тот день, когда мы ворвались в замок Фахта, а воинственной и готовой к сражению. Магическая пелена, окружающая нас, постепенно развеялась, и сонно идущие лошади встрепенулись, словно внезапно вырванные из полудрёмы. Отряд, не сговариваясь, перешёл на размашистую рысь, а это довольно быстро для неподготовленного человека вроде меня.

– Там! – крикнул кто-то, показывая копьём на юг.

Вдалеке, по зелёному полю параллельно нам, неслась огромная тёмно-серая, почти чёрная собака. Нас разделяли не менее пятисот шагов, но Луция потянулась за луком, всерьёз рассчитывая в неё попасть.

– Спокойней! – крикнул я и едва не вылетел из седла. – Пусть его!

Кромка леса приближалась довольно быстро, и уже виднелся большой дом на современный манер. Двенадцать окон в ширину. При желании, можно было узнать руку архитектора, который возводил дома в Витории, в квартале который назывался Новым городом. Массивные колонны, окна и карнизы отделаны замысловатой резьбой, широкие балконы и обязательно мраморные ступени перед домом.

Отряд сбавил скорость, разворачиваясь широким фронтом.

– Мне нужно много свободного места, – сказал я подъехавшей Бальсе. – Часть отряда оставь тут, вместе с Александрой. В случае больших проблем, они должны отступить. Когда я сойдусь с Ва́лином, займите ненадолго его семейных.

Пришпорив лошадь, я вырвался вперёд. Двор перед домом был огорожен каменным забором, высотой до колена. Спрыгнув на землю, я легко перепрыгнул его, останавливаясь лицом к фасаду.

– Что, встречать гостя никто не хочет? – спросил я. В окне на втором этаже промелькнул женский силуэт. – Дело ваше.

Я не видел магических линий или узоров, но с уверенностью мог сказать, что на доме стоит какой-то барьер. В принципе, я мог бы вломиться туда и так, но не хотел остаться с его обитателями в узком пространстве коридоров и комнат. Стянув сумку с плеча, вынул оттуда куб. Плохо, что Матео не показал, как им пользоваться. По идее в любой артефакт нужно влить достаточное количество сил, что я и сделал. Только несколько «капелек» растворились без следа, а куб никак на это не отреагировал.

– Что значит, «недостаточно серьёзен»? – спросил я у Великой матери.

Уга положила ладонь мне на плечо, расширяя восприятие. На долю секунды дом стал передо мной словно прозрачным. Я увидел, сколько в нём комнат, сколько людей, а точнее, нелюдей находится внутри. Трое мужчин и три женщины. А ещё она дала мне прикоснуться к сознанию запертой в подвале Наталии. Я не успел осознать, но тот огромный запас магии, который накопился внутри меня, широким потоком устремился в магический куб, наполняя его. Одно только присутствие чистой магии искривляло все заклинания, заставляя барьер на доме вибрировать.

– Сожгу! Всех! – сквозь зубы процедил я.

Я лишь на мгновение почувствовал отголосок мучительной боли, которую испытывала Тали, и едва не потерял над собой контроль. Хорошо, что Уга крепко держала меня.

В кубе что-то щёлкнуло, и на дом рухнул магический таран, круша не только защиту, но и любую магию. Ударная волна, вполне осязаемая физически, выбила в доме окна и опрокинула меня на землю. Двери дома распахнулись, и на пороге появился молодой парень. Вот только сказать он ничего не успел, утонув в потоке белого пламени. Чистый огонь стёр его существование, не оставив и следа.

Отложив куб, я поднялся, удобнее перехватывая жезл целителя. Перевёл его с дверного проёма на ближайшее окно, взглядом выискивая новую цель.

– Кто пришёл без приглашения? – раздался голос, прозвучавший над двором. – Человек? Кто скрывает твоё присутствие?

Перед входом в дом возник водоворот красных искорок, в котором начала проглядывать фигура мужчины. Я в ту же секунду сдул его потоком белого пламени, но хозяин оказался проворнее, и часть искорок успела выйти из-под удара.

– Тёмные боги, – снова раздался голос над двором. – Снова вы вторгаетесь в мир, который вам не принадлежит.

Из дома вышел Валин, держа руки за спиной. Поток белого пламени ударил в него, но разбился о призрачную защиту и красными всполохами пролился на мраморные ступени.

– Семья Ва́нара не ссорилась с тёмными богами, как и с любыми другими, – сказал он. – Мы храним нейтралитет.

– Я предупреждал, что убью тебя, – сказал я. – И боги тут не причём. Ты посмел влезть в мою семью.

– Юный человек, – он остановился посреди двора. – Если ты говоришь о Наталии Авроре Ирне, то можешь не продолжать. Даже имея покровительство тёмной богини, ты её недостоин. Прими как данность. Но мы можем сразиться за…

– Я не буду драться с тобой, – оборвал я его. – Просто убью. И тебя, и всю твою семью, если она встанет у меня на пути.

– Один раз я уже потерял слишком много, убив избранного богами, – в его голосе промелькнуло сожаление, но на лице не дрогнул ни один мускул. – В этот раз мне нечего терять. Хотя боги умеют ударить в самое больное место, проклиная…

Он поднял руку, направляя на меня раскрытую ладонь. Трава вокруг начала стремительно увядать, а каменный забор позади с хрустом рассыпался мелким щебнем. И это было вовсе не заклинание, а что-то другое, непонятное и страшное, поглощающее саму жизнь. Внезапно из-за моей спины прилетела стрела с широким серпообразным наконечником. Врезавшись ему в плечо, она отсекла его, словно бритва. Вместо крови из раны брызнули крупные красные капли, но Валин уже рассыпался ворохом красных искр. А вот отрезанная рука так и осталась лежать на земле, заливая увядающую траву кровью.

Я давно готовился применить на себя заклинание Прилив сил, придуманное Ромарио Лехалем. Мир резко стал ярче и контрастнее, а время замедлило свой бег. Словно оказавшись в очень густом желе, я наблюдал, как в воздухе прямо передо мной появились красные искорки, и как из них начал выходить длинный узкий клинок. Я легко прочёл намерение Валина пронзить мне сердце одним ударом, но вот уклониться не успевал просто физически. Зато успел произнести целых три заклинания. Наложить на себя главное исцеление, наградить Валина больши́м кровоостанавливающим заклинанием и залить всё вокруг белым огнём.

Белое пламя поглотило руку Валина и половину тела, выступающего из снопа искр. Но он успел всадить мне в грудь узкий клинок длинного меча. Несмотря на исцеление, меня пронзила острая боль, словно вонзили раскалённую кочергу. В груди вспыхнул пожар, разливающийся по всему телу. Я рухнул на спину, успев заметить, как на двор обрушилось яркое пламя. Валин попытался обратиться кровавой пылью, но то ли не смог, то ли ему не хватило на это сил. К моему огромному сожалению, половина сожжённого тела раваны была на месте. Разве что одежду он восстановить не смог и встретил бушующее пламя полуголым.

Я ждал, что, помимо раны в груди, меня сейчас поджарит с хрустящей корочкой. Главное исцеление возможно справится, но не думаю, что от этого будет легче. Меня обдало горячим воздухом и жаром, но огонь ударил во все стороны, кроме той, где валялся я. В следующую секунду меня с двух сторон подхватили под руки, и дом начал быстро удаляться. Зато стало видно, как огромная собака набросилась на полуголого Валина. Перехватив поперек груди, она нещадно трепала его из стороны в сторону. Он попытался превратиться в сноп искр, но и собака обратилась пламенем, пытаясь сжечь их. Огненный вихрь взмыл вверх, краем захватывая дом. Я только подумал, что если пострадает Тали, обоих закопаю в землю. Когда же кто-то, наконец, додумается вытащить из меня меч! От того, что я не мог вздохнуть, у меня перед глазами поплыли разноцветные круги.

Меня, наконец, опустили на землю, и перед глазами появилась Илина. Вот только она смотрела на меч со страхом в глазах. Испуганной я её видел редко. Если вообще видел. Её оттолкнула Бальса и широким движением, одним рывком вырвала из меня клинок. У меня аж в глазах на минуту потемнело. Зато получилось судорожно вдохнуть. Я оттолкнул руку Илины, пытавшуюся порезать мне куртку чтобы добраться до раны.

– Ив… ва.. уди! – выдавил я.

– Дурак! – крикнула Илина на языке асверов, вцепившись в моё плечо. – Безрассудный! Дурак! Кретин! Остолоп!

– Не… тряси, – я скривился от резкой боли.

– Иль! – строго сказала Бальса.

Сквозь полыхающий пожар трудно было рассмотреть, что творилось во дворе. Зато с южной стороны дома кружили тёмные тени. Я узнал Диану по длинному мечу. Рядом мелькала Сор, орудуя медвежьим копьём. Светлая рубашка их противника, который ничуть не уступал в скорости. Я ещё не успел подумать, что неплохо бы отправить им кого-нибудь в помощь, а Бальса уже отправила туда две пары.

– Слишком медленно, – проворчал я, недовольный тем, как заклинание штопает дыру в груди. Можно было наложить ещё одно заклинание, но это чревато осложнениями, вплоть до разрыва сросшихся тканей. А попросить сердце не биться пару дней, пока всё заживёт, я не мог.

* * *

Ивейн Илкер, внучка старейшины

Ивейн мерила шагами небольшую площадку у дороги, время от времени останавливаясь и вглядываясь в сторону дома, где обитали вампиры. Хотя, Берси много раз говорил, что раваны к вампирам не имеют никакого отношения, девушка по привычке именовала их именно так. Такое близкое присутствие Великой матери заставляло её сердце биться сильней. Хотелось сорваться и побежать вперёд, чтобы обагрить кровью клинок. Бросив взгляд на лезвие керку́, она поморщилась. Этим неудобным оружием она могла поразить разве что корову или хромую лошадь. Но менять его на более привычный и удобный меч ей не позволяла гордость. Никто не приказывал ей выбрать медвежье копьё, и она могла бы остаться с мечом, как Диана. Но бывшая тас’хи легко игнорировала взгляды и мнение окружающих, а Ивейн не хотела подражать ей и быть белой вороной. На неё и так смотрели косо в последнее время.

– Уважаемая Александра, давайте просто подождём, – голос Вьеры. Ивейн обернулась в их сторону. Одно радовало, что эту выскочку тоже не взяли, хотя Луция могла настоять. Рэйни’ке же всегда должны быть вчетвером.

– Он снова тратит много сил. Я даже отсюда чувствую, – сказала Александра.

– И Вы хотите пойти и мешать ему драться с раваной?

Ещё одна пара, оставленная Бальсой, не обращала на молодых девушек внимания. Они больше следили за главным отрядом, ожидая приказов. До них докатился отдалённый взрыв, прозвучавший со стороны дома. Лошади тревожно заржали, и Ивейн пришлось идти успокаивать их.

– Может, подъедем немного ближе? – предложила Александра.

– Великая мать защитит его, – спокойным тоном ответила Вьера.

Ивейн шумно выдохнула. «Вспомнила Великую мать, а ведёшь себя так, словно не чувствуешь её,» – недовольно подумала она. Вьера оглянулась, как будто прочла мысли девушки, и вопросительно посмотрела на неё. Внезапно от Бальсы пришло короткое «Опасность», заставив асверов вздрогнуть. Затем, почти сразу «Готовимся уходить».

– Уважаемая Александра, надо немного отъехать, – сказала Вьера, протягивая той поводья лошади.

В это время дом закрыла стена огня, взметнувшаяся вверх метров на пятнадцать.

– Там! – мужчина из пары старших показал вверх, в сторону дома.

Над полем стремительно летело что-то светлое. Едва уловив эту фигуру, Ивейн почувствовала намерение убивать.

– Я задержу! – крикнула Ивейн, перехватывая копьё. Теперь она видела, что к ним летела женщина в пышном светлом платье. – Отступайте! Это ведьма!

Почему Ивейн вспомнила именно эту сказку, которую любила рассказывать бабушка, она не знала. Да и не задумалась над этим. Умеющая летать без крыльев женщина, с длинными белыми волосами, вызвала у неё именно эту ассоциацию.

Тем временем женщина начала падать вниз. Ивейн почувствовала её холодное намерение разорвать горло, чтобы пустить как можно больше крови. Оскалившись, девушка бросилась вперёд, выставив перед собой копьё. Она планировала насадить на него ведьму, но та ловко извернулась и каким-то невидимым оружием, разрубила древко копья, оставив на плече Ивейн неглубокую, но обжигающую рану. Всего секунда понадобилась девушке чтобы развернуться, а ведьма уже стояла перед ней. Занося руку с длинными ногтями, с которых падали капельки крови. Ивейн поняла, что ничего не успеет сделать, но в этот момент из груди ведьмы вышел широкий наконечник керку́. Беловолосая ведьма развернулась, наотмашь ударяя куда-то за спину, но этого времени хватило Ивейн чтобы воткнуть той в голову обломанное копьё.

Упав на землю, женщина забилась, словно выброшенная на берег рыба, но это была предсмертная агония.

– Ведьма! – тяжело дыша, выплюнула Ивейн.

Подняв взгляд, Ивейн увидела Вьеру, которая смотрела на неё широко распахнутыми глазами. Ладонью девушка зажимала шею, пытаясь остановить кровь, обильно просачивающуюся сквозь пальцы.

– Держи крепче! – Ивейн шагнула к ней, чтобы подхватить на руки. – Не отпускай…

Последнее она добавила уже на бегу, бросив за спину короткий взгляд. Старшая пара, держа под руки Александру, бежала на запад, прочь от дома. По идее, Ивейн должна была бежать с ними, но бросить Вьеру она не могла. И пусть её снова накажут за неподчинение приказам.

– Берси тебя исцелит, – сказала она на бегу. – Ты только рану не отпускай.

* * *

– Нет, уходить мы не будем, – ответил я на предложение Бальсы отойти, чтобы восстановить силы. – Что там, Алекс?

Оглянувшись, я увидел бегущую к нам Ивейн, которая несла на руках Вьеру.

– С Александрой всё в порядке, – сказала Бальса, глядя на запад. – Они уйдут назад по дороге.

Со стороны дома послышалось гудение, и до нас долетела волна жара. Огонь в очередной раз взметнулся вверх и опал, постепенно исчезая. Нашему взору предстал обгоревший двор и фасад дома. Ни собаки, ни Валина я не увидел.

– Берси! – до нас добежала Ивейн, опуская рядом Вьеру. – Ты должен её вылечить!

– Исцелить, – поправил я, беря ладонь девушки. – Она не больна, а почти убита.

– Ты можешь, я знаю, – быстро добавила она, даже не услышав мой ответ. – Я даже улыбаться буду, ты только вылечи её, пожалуйста.

– Заметь, ты сама это пообещала, – сказал я и охнул, неудачно повернувшись. – А тебе, красавица, улыбаться и говорить ближайшие пять дней я запрещаю.

Применив главное исцеление, я выждал тридцать секунд, затем убрал руку Вьеры от раны. Удар чем-то острым пришёлся ей в основание шеи, на два пальца выше ключицы. Даже воротник куртки из жесткой кожи не спас. Его срезало как бритвой. На месте раны остались две тоненькие розовые полоски.

– Повезло, что это были не когти, – сказал я. – А то разорвало бы так, что обратно не склеить. Кто мне поможет?

Илина помогла мне встать, придерживая за локоть. Затем наклонилась чтобы подобрать и подать посох целителя.

– Там ещё кто-то остался, – сказал я, имея в виду обитателей дома. – Надеюсь, что на него, или на неё, белый огонь подействует.

Вдвоём мы дошли до двора, который из ровной лужайки превратился в перепаханное поле. Вверх поднимались небольшие струйки дыма, распространяя запах горелой земли. Рядом с мраморной лестницей лежала верхняя часть тела Валина. Что удивительно, он понемногу восстанавливался. Глубокие раны от клыков и когтей почти затянулись, а следов ожогов уже не осталось. Разве что волосы отсутствовали полностью. Я направил на него посох, но с верхнего этажа с пронзительным криком выпрыгнула молодая девчонка лет четырнадцати. Рухнув между нами, она едва не упала, запутавшись в подоле домашнего платья. Поймав равновесие, она угрожающе выставила перед собой короткий охотничий нож. Глазки сердитые, красные, как у редкой белой мышки, которую нам показывали в академии.

– Я не могу смеяться, ой, Илина, держи меня, – крякнул я, пытаясь подавить смех.

Меня насмешило то, что в намерениях девушки было до невозможности наивное желание напугать нас. А ещё укусить, если мы попытаемся подойти ближе. Про нож в руке она даже не думала.

– Всё, всё, мир, – поднял я руку. – Забирай его и, как вы это делаете, превращайтесь в пыль и убегайте. Что?

– Только папа и дядя так умеют, – сказала она, не собираясь убирать нож, перевела его с меня на Илину и обратно.

– Не смей проявлять к ним жалость, – сказала Илина на языке асверов.

– Где-то мы это уже проходили, – проворчал я. – Слушай, малявка, есть такое слово, которое вы не сможете нарушить? Пообещайте, что не станете мстить и даже приближаться к моей семье.

– Нет такого обещания, которое они не смогут нарушить, – сказала Тали, выходя из двери дома. Выглядела она неважно. Лицо осунулось, глаза налились кровью, а под изрядно потрёпанным платьем проглядывало похудевшее тело. – Малявка, – она посмотрела на девушку и криво улыбнулась. – Хорошее имя. Рут, отныне тебя будут звать так. Останься тут и дождись, пока твой отец придёт в себя. Скажешь ему, что потеряв сердце семьи, он не сможет обрести его вновь, как бы ни хотел и не старался. Глупый мужчина, – она скривилась. – Но раз выжил, значит так угодно Высшим. И оборвать его жизнь – навлечь на себя их гнев. Что касается тебя, пойдёшь ко мне в услужение. И, если от тебя будет польза, то лет через двести я подумаю о том, чтобы научить тебя как создать сердце семьи.

Илина выпустила мой локоть, одарила колючим взглядом и пошла подбирать оброненный куб. Огонь ему не повредил, а вот землей запачкало изрядно.

Не обращая внимания на малолетнюю равану, я прошёл к лестнице, подавая руку Тали. Она сделала пару шагов и потеряла равновесие, но я легко подхватил её на руки.

– Мой мужчина, – она устало обхватила меня за шею. – Пойдём домой, Берси.

– Пойдём, – согласился я.

Я сделал пару шагов к выходу, но заметил на перепаханной земле край золотой цепочки. Аккуратно присев, чтобы не уронить Тали и самому не упасть, я подцепил её пальцем, вытаскивая из земли. На конце цепочки в специальном креплении покоился небольшой красный камушек. Спрятав находку в карман, я решительно вышел со двора.

Великая мать, следившая за нами, была согласна с Тали, что не стоит убивать последнюю из семьи Ва́нара. Но вот главу семьи прикончила бы не задумываясь. В любом случае, моё решение она оспаривать не собиралась.