— Это что? — Карнгар с сомнением ткнул пальцем миску с какой-то бурдой, стоящую перед ним на столе.

— Овсянка, — сказал Бронвальд, старый слуга, живший в Зимнем Пределе ещё в те времена, когда крепость принадлежала имперцам. Старик, по мнению Карнгара, был неплохим человеком, и верой и правдой служил ему, да вот только он все ещё никак не мог выкинуть из головы эту проклятую привычку — подавать утром вместо нормальной еды какую-то дрянь.

— Её уже один раз съели, что ли? — поинтересовался Карнгар, поглядывая на "овсянку".

— Нет, милорд.

— Тогда почему она похожа на блевотину?

Тут слуга не нашёл что ответить. Он лишь молча стоял по левую руку от лорда, восседавшего на несоразмерном ему деревянном стуле за не менее огромным столом, и смотрел прямо перед собой.

— Как это вообще можно есть? — сокрушался Карнгар, зачерпнув ложкой немного каши и с отвращением бросив ложку обратно в миску. — Скажи, Бронвальд, ты видишь, что это за место? — спросил он, взглянув на старика.

Слуга видел. Огромный зал, предназначенный для торжественных приёмов на сотню человек. В былые времена здесь стояли статуи Императоров прошлого, но с приходом северян все они канули в лету, уступив место каким-то плохо исполненным рисункам на стенах. Большинство из этих рисунков, само собой, изображали Йортунхельда.

— Вижу, милорд, — кивнул он.

— А, по-моему, нет, — сказал Карнгар, запустив миску с овсянкой на другой конец стола. — В таком месте нельзя подавать людям блевотину под видом еды! Где мясо?! Где картошка?! Где нормальная жратва, скажи мне?!

Прокашлявшись, Бронвальд сложил руки за спиной и все так же, глядя перед собой, принялся отчитывать своего повелителя.

— Лорду Зимнего Предела надлежит поддерживать свой желудок в соответствующей форме, дабы не иметь в будущем излишне близких связей с отхожим местом. Согласно последним исследованиям Паридоха, именно овсянка является наилучшим завтраком, укрепляющим…

— Ох, — Карнгар прикрыл лицо рукой, проклиная все на свете. Старик опять принялся за одну из излюбленных тем: "Лорду Зимнего Предела бубубу-блаблабла-бубубу". Конечно же, Карнгар относился к Бронвальду со всем возможным почтением, но благодаря его бесконечному ворчанию, он не мог есть у себя в комнате, потому, что лорду Зимнего Предела это не полагалось, не мог заводить себе хорошеньких служанок, потому что лорду Зимнего Предела не к лицу было иметь подобные связи, не мог нажираться, как свинья, потому что лорд Зимнего Предела всегда должен быть трезв, как стёклышко.

— Благодаря которой, срок жизни обычного человека увеличивается в среднем на пять лет, — наконец-то закончил старик.

— Отправить бы тебя в Империю, — буркнул Карнгар, взяв в руки миску, которую столь услужливо пододвинул к нему старик.

— Боюсь, это огорчит милорда Арнгора, — на лице Бронвальда мелькнуло что-то вроде ухмылки.

Конечно, огорчит. Чтоб его. Три года назад хренов король, во время очередного визита в Зимний так хорошо разговорился с Бронвальдом, что решил назначить его ответственным за то, чтобы Карнгар "вёл себя прилично". И старый слуга со всем возможным рвением принялся за исполнение своих новых обязанностей.

Судя по всему, он принял слова Арнгора слишком серьёзно и теперь вознамерился сделать из Карнгара настоящего имперского лорда, что не очень-то радовало последнего. Да вот только против королевского указа не попрешь, будь ты хоть лорд, хоть вождь, хоть ещё кто. Так что ничего не оставалось, кроме как жрать эту унылую овсянку да проклинать тот день, когда на Йорсткий трон взошёл этот человеконенавистник.

Только когда Карнгар доел-таки овсянку, Бронвальд изволил сообщить ему что в крепость прибыли гости.

— Три Волка, милорд. Их ведёт Рорик Чёрный. Я сообщил им, что вы будете готовы их принять, после того как позавтракаете.

Взгляд, которым Карнгар одарил старика, был краше всех слов. Он выражал всю ту гамму ненависти и раздражения, что скопились в лорде Зимнего Предела за последние годы, а так же лёгкую толику интереса. Как ни крути, но визит Чёрного всегда приносил с собой что-то интересное.

— Скажи, что скоро подойду, — сказал он Бронвальду, — и Бьёрна позови. Пусть тоже присутствует.

Слуга поклонился и торопливо вышел из зала через раскрытые двери, в которых скоро показался никто иной, как Бьёрн по прозвищу Медвежье Дерьмо (сам он предпочитал называться Медвежьей Лапой, но кого это волновало?).

На вид ему было лет сорок, хотя из-за чёрной, кустистой бороды и таких же чёрных, засаленных волос он выглядел немного старше. Этому же способствовало и массивное пузо, по слухам, служившее причиной того, что Медвежье Дерьмо никогда не носил нагрудники.

— Лорд! — крикнул он, приветствуя Карнгара. — Долго же ты жрал!

— Надо растягивать удовольствие, — сказал тот, поднимаясь со своего места и подходя к другу, — а то стану таким же жирным мешком, как и ты.

— Это маскировка, — хохотнул Бьёрны хлопнув себя ладонью по животу, — вот захочет на меня имперец напасть, подумает: "Ага! Очередной жирдяй! Ну, сейчас я его одной левой…" А тут — бац, и голову ему оторвал этот жиртрест.

— Хитро, — задумчиво кивнул Карнгар. Ведь правда, каким бы толстопузым не был Бьёрн, он оставался могучим воином, связываться с которым не стоило ни человеку, ни Волку.

— А то!

— Гостей-то ты наших видел?

— Видеть-то видел, — задумчиво сказал Бьёрн, — да вот только поговорить с ними не удалось.

— Вот это мы сейчас и исправим. Пошли со мной.

Замок в Зимнем Пределе был, мягко говоря, не самых маленьких размеров. В нём были десятки залов и комнат, в былые времена, вмещавшие в себя многочисленных имперских солдат, охранявших северные границы. Но с переходом крепости в руки северян многое изменилось не в самую лучшую сторону. Хотя Карнгар не очень-то следил за сохранностью вверенной ему крепости, но, даже имея желание, он вряд ли смог бы вдохнуть в Зимний Предел ту жизнь, что раньше била в нём ключом. Ведь северяне по природе своей не особо ценили жизнь в городах. Но, даже обладая таким скудным людским резервом, Карнгар мог хотя бы поддерживать сам замок в приличном виде, да вот только лорд не считал этой достойным занятием.

Многие помещения замка находились в запустении, на стенах тут и там появлялись мелкие трещины и отваливалась штукатурка, а уж о том, чтобы убрать пыль, хотя бы в половине замка, никто не смел и мечтать.

— Убить его надо, за то, что крепость до такого довёл, — проворчал Дарг, проведя пальцем по столику, стоящему посреди той самой комнаты, где разместили троих Волков.

Рорик, стоящий у раскрытого (хотя закрытым оно быть и не могло, из-за давно сгнивших ставен) окна в чём-то был с ним согласен. Он прекрасно чувствовал тот непередаваемый аромат, царивший в замке. Опустошение. Здесь пахло как в каком-то давно брошенном доме, много лет не знавшем человеческого присутствия. Как вообще могло дойти до того, что сильнейший оплот северян находился в таком состоянии?

— Убивать-то не надо, — сказал Чёрный, поморщившись от лучей восходящего солнца, — а вот взгреть не помешало бы. — Развернувшись спиной к окну, он добавил: — Слишком давно я тут не был.

— Вот с этим не могу не согласиться, — заявил Карнгар, показавшись в дверном проёме, самой двери в котором не наблюдалось.

Рорик уже был знаком с лордом Зимнего Предела, а вот Дарг и Таргл, прибывшие в крепость вместе с вожаком, увидели его впервые. Карнгар был не очень-то и высок, зато широкие плечи и крепкие руки давали понять, что с ним лучше не шутить. Длинные, тёмные волосы спадали ниже плеч, а карие глаза лорда осматривали гостей с какой-то неуловимой насмешкой.

— Редко ты ко мне заходишь, Чёрный, — сказал он, улыбнувшись, а зате, взгляд Карнгара метнулся в сторону двух других Волков, смотрящих на него весьма не однозначно. — Чего такие мрачные? — спросил он их.

Дарг хотел сказать лорду, почему они такие "мрачные", но его опередил Рорик.

— Во что ты Зимний превратил, мать твою? — поинтересовался он.

— А что такого? Стены на месте, башни на месте, погреб на месте. Какие проблемы?

— Такие, например, — с этими словами, Чёрный с силой ударил ногой в стену, отчего из неё выпало несколько камушков, и настоящая гора пыли. — Долго твоя крепость в осаде простоит, думаешь?

Все это могло перерасти в серьёзную перепалку, если бы не вовремя появившийся Бьёрн, бывший слишком медлительным для того, чтобы поспеть за своим лордом, но все-таки нагнавший его в самый удачный момент.

— А… это… — пропыхтел он, вваливаясь в комнату, — ты… вобщем…

— Это кто такой? — спросил Рорик, поглядев на толстяка изогнув бровь.

— Бьёрн, — представил друга Карнгар, — а это Рорик Чёрный, — сказал он, указав на Волка.

— Ага, — кивнул Бьерн, кое-как восстановив дыхание, — рад знакомству. Но, возвращаясь к этому, — он бросил взгляд на камешки, лежавшие рядом со стеной, — скажу вам одно: вы охренели там в своём Йорте?

Такое заявление вызывало некоторое оживление в рядах Волков. Дарг, обнажив клыки, схватился за рукоять меча, висящего у него за спиной, Рорик выругавшись, сделал шаг в сторону Бьёрна, оказавшись между ним и Даргом, а Таргл… Таргл просто спросил:

— Ты о чём?

— О том, — сказал Бьёрн, — что мы уж год с лишним шлём и шлём вам просьбы отправить сюда каменщиков! Труд тех обормотов, что мы можем набрать в деревнях, ты сейчас можешь видеть! Дайте нам людей с руками, и тогда можно будет говорить о…

— Стоп, — Рорик перевёл взгляд с Бьёрна на Карнгара, — ты, член ушастый, каждый месяц слал мне гонцов с заверениями, что с крепостью все прекрасно!

— Так с ней же все прекрасно! — возмутился Карнгар. — Стены на месте! Ничего не рухнуло!

— Баран, чтоб тебя! Хренов баран! Да я тебя!.. Тебя!..

Рорик буквально задыхался от ярости. Сейчас он готов был задушить этого идиота собственными руками, а потом, оторвать его тупую башку и выкинуть её в окно. Но так делать было нельзя. Совсем нельзя. Карнгар, какие бы глупости он сейчас не вершил, был предан королю до мозга костей, а на поле боя вряд ли найдётся кто-то равный ему. Убивать его сейчас будет очень не разумно. Очень. Надо успокоиться.

— Ты, — Чёрный ткнул Бьёрна пальцем в грудь, — сейчас же отправь послание Арнгору и изложи в нём все, что сейчас твориться в крепости. Опиши все в мельчайших деталях, чтобы он, получив эти хреновы новости, отправил сюда людей, которые приведут Зимний Предел в порядок. А вы, — взгляд Рорика метнулся к Даргу и Тарглу, — проследите, чтобы он ничего не упустил.

— Погодите, я… — хотел, было возразить Бьёрн, но двое Волков, подхватили его под руки и вывели из комнаты, оставив Рорика наедине с пристыженным Карнгаром.

— Чёрный я, конечно, крупно сглупил, но я ведь не думал, что все так плохо, — негромко сказал лорд.

— А должен был думать, — сказал Рорик, вернувшись к окну. — Ты ведь как никто осведомлён о том, что происходит в Империи.

Карнгар действительно слышал новости о том, что Корантар с Бакортом затеяли восстание против власти Элхарта I, но мятежники были разбиты, а власть Императора осталась нерушимой. Лорд Зимнего Предела слабо представлял, что в этом может быть плохого для северян. Наоборот же! Все эти свары только ослабят имперцев и те думать забудут о том, чтобы лезть на север.

Но Рорик, словно прочитав его мысли, покачал головой и сказал:

— Если ты думаешь, что очередная гражданская война играет нам на руку, то ты сильно ошибаешься. Чёрт, мне начинает казаться, что в тебе куда больше от Сигвальда, чем можно было бы себе представить… — а спустя секунду, он негромко пробурчал в сторону, — тот тоже был таким же наивным идиотом.

— Кого?

— Империя, — продолжил Рорик, проигнорировав вопрос Карнгара, — не просто ведёт очередную гражданскую войну. Уничтожение северных провинций это самая настоящая чистка, которую они устроили в своих землях. Корантар всегда имел тёплые отношение с северянами, а Бакорт был поставщиком железной руды. Само собой, за последние годы в этих провинциях складывался образ доброго соседа, а не лютого врага. А что уж говорить про Велену, бывшую нашим вернейшим союзником в Империи? Слышал, что с ней стало?

— Нет, я не очень-то интересовался всем этим, — покачал головой Карнгар. — Слышал только, что Харенхейл штурмовали, не знаю удачно ли.

— В тот самый день, когда Бакорт двинул свою армию на Соладар, она, судя по всему нажравшись "Валоровки", поддержала Бакорт в мятеже и объявила, что Корантар отделяется от Империи. Дурацкий поступок, учитывая, что на её земле стояли два легиона, а потом подошли ещё три. Месяц Харенхейл держался в осаде, но тот штурм, о котором ты слышал, он был ровно три недели назад и все-таки прошёл удачно. Крепость захватили, а Велену взяли в плен и увезли в Соладар, чтобы та предстала перед судом Императора. Все это дерьмо, друг мой, складывается в очень неприятную для нас картину. У севера больше нет союзников в Катарской Империи.

После этих слов в комнате повисла тишина. Карнгару требовалось время, чтобы переварить новости, принесённые ему Рориком, а сам же Чёрный просто стоял и смотрел в окно.

Они расположились на самой вершине замка, и отсюда он мог видеть почти всю южную часть крепости, сейчас больше всего походившей на город, обнесённый величественной стеной. Рорик смотрел на десятки приземистых домиков, тянущихся от самого замка. В Зимнем Пределе жили тысячи людей самых разных профессий и сословий. Знали ли они о том, что вскоре эта крепость окажется между молотом имперского гнева и северной наковальней? Смогут ли они выдержать осаду? Чёрный не сомневался в том, что Империя нападёт, но сейчас его терзали два вопроса: когда имперцы нанесут удар и смогут ли они отразить его здесь, в Зимнем Пределе, или же закованные в сталь легионы устремятся в самое сердце их земель?

— Я велю Бьёрну бросить клич среди беженцев. Многие из них наверняка ненавидят Императора за то, что он сотворил с их землями, и будут только рады обнажить мечи, чтобы вернуть свой дом, — сказал Карнгар, нарушив молчание. Когда это требовалось, лорд соображал очень быстро, этим он и нравился Рорику. — Вооружим их из старых арсеналов. Там до сих пор лежат горы вполне приличных доспехов и оружия. Так же я отправлю гонцов к Гранду и Фольраку, в случае беды, они приведут сюда солдат в течение пары дней.

— Хорошо, — кивнул Рорик. — Зимний Предел — наш щит, и когда Имперцы нападут, основную силу удара придётся взять на себя именно вам. Твои люди всегда должны быть в полной боевой готовности.

— Плоховато все складывается, — негромко сказал Карнгар, опиревшись руками на тот самый заросший пылью столик.

— Да. Север не готов к войне, и Арнгор это прекрасно знает. Почему, ты думаешь, я тут оказался? Я ведь хренов посол при его дворе и сейчас мне надлежит падать в ножки этому чёртовому Императору и делать все, что только можно, в надежде выиграть ещё хоть пару лет мира.

— Это вряд ли, — покачал головой Карнгар. — Как бы хорошо у тебя не был подвешен язык, но максимум, что ты выторгуешь, это полгода. Может чуть больше.

— Это почему ещё?

— Может, у тебя и забито пол-Империи шпионами, — ухмыльнулся Карнгар, — да вот только мне каждый день приходиться болтать с тамошними беженцами, и они мне рассказывают столько замечательных историй, сложив которые с твоими словами можно сделать вполне очевидные выводы.

Карнгар ошибался. Рорик прекрасно знал все те истории, которые рассказывали имперские беженцы. Все они сходились в нескольких вещах — на границах с севером скапливаются все новые и новые силы, глашатаи, выступающие на городских улицах, настраивают людей против северян. Они зачитывают бесконечные небылицы об "ужасающих, лишённых жалости и страха варварах, только и ждущих, чтобы испить горячей крови граждан Катарской Империи".

Красные жрецы, в последние годы, расплодившиеся в стране словно крысы, ведут бесконечные проповеди о том, что надо выжигать священным огнём тех, кто не принял истинную веру. Само собой, первыми в списке "еретиков" стояли именно северяне, которые, по словам красных, уже собирали огромную орду, готовую обрушиться на Империю и истребить всех богобоязненных граждан.

Но шпионы Рорика, которых, к слову, было вовсе не "пол-Империи", а всего лишь пятеро, доносили ему информацию и из самого Соладара, а там все выглядело ещё печальнее. Император почти полностью отрешился от внешнего мира, проводя свои дни в молитвах Огненным Богам, а власть в стране взял его сын — принц Эрхен, прославившийся настоящей ненавистью к северным соседям. Согласно последним донесениям, принц лично работал над планом вторжения, а это значило, что война уже не за горами.

— Ладно, — сказал Карнгар, хлопнув ладонью по столу, — пойдём, пожрать что-нибудь из Бронвальда выбьем, да мальчишек твоих накормим, а заодно дела обсудим подробнее.