– Мы изобрели для них целый огромный мир. Мир, полный неразгаданных загадок и вызовов. Мы дали им в руки возможность исследовать этот мир, извлекать из него пользу для всего человечества, дали им в руки практически неограниченные ресурсы Второй Луны. Устроили им первоначальное терраформирование, десятилетия снабжали их всем необходимым, гнали ресурсы, технику, казалось бы – твори, работай, умножай славу человечества! А что сделали эти ублюдки? Сначала они выгнали всех более или менее дееспособных в вечную космическую ссылку. Потом начали разводить своих экологических свинтусов. Засрали свиным навозом расчищенный плацдарм – ты подумай, ни одной сволочи не пришла в голову идея двинуться в сторону ихнего Великого Прыща, который они называют Ближние Горы, ни одна экспедиция не была направлена в сторону океана, чтобы хотя бы оценили его потенциал – а мы ведь туда запустили хотя и зубастых, но весьма полезных существ. А потом они вообще решили удушить своих лучших представителей, потому что они им якобы мешали разводить экологических свиноматок. А тех, кого пощадили, превратили в недочеловеков. Да, Дима. Ты сам все видел и читал. И даже наблюдал знаменитую сцену в реальном времени – не отрицай, я знаю! И знаю, что хер у тебя от нее не встал, а вот кулаки сжимались!

Володарского несло.

– Обосрались мы с нашей выбраковкой, понимаешь – обосрались! – гремел он. – Мы отбраковали восемь миллиардов, мы создали для них идеальные условия, в надежде, что в каждом отдельном случае мы получим от тридцати до пятидесяти процентов, достойных восстановления. А что мы имеем? Вот в этом случае, что мы имеем? Белые люди, вроде как трудолбивые, вроде как пассионарные, в конце концов век назад они замутили одна за другой три хреновенькие, но революции. Три процента, Маркелов! Три процента от сорока миллионов, те сто двадцать тысяч, которые были при первой же возможности отправлены добывать ресурсы для жлобов. Да, они размножились, их количество удвоилось, и я считаю это грандиозным приобретением. И полсотни с Авроры, которые смогут адаптироваться в нашем обществе – в том числе и этот долбоклюв Карел, дружок твоего героя, который хоть и накосячил в молодости, но самостоятельно пришел к определенным выводам. Конечно, через барьер виртуальности неспособен проникнуть и он, но тем не менее.

– Почему вы говорите о полусотне аврорцев? – спросил Маркелов, пользуясь вынужденной паузой, когда Володарский набирал воздух для очередной тирады. – После выбраковки в моем списке осталось более миллиона потенциально приспособленных.

– Потенциально – ключевое слово, – ответил Володарский. – Наш Ковчег до часа Ч сможет нарастить жилой объем до двух кубических километров. Мы можем разместить два миллиарда живых, или четыре миллиарда полутрупов с виртуальными мозгами в любой пропорции. Для живого человека нужен кубический метр, для саркофага достаточно и половины. Вот такая простая арифметика. Конечно, всех виртуальщиков мы возьмем с собой, пусть они доживают свою псевдожизнь. Вычислительных мощностей хватит. Новых детей там все равно вот уже несколько лет не рождается, вымрут самостоятельно. Но у меня имеется огромное желание нажать на вот эту красную кнопку и удалить все те агонизирующие терабайты, которые мы отбраковали. Зачем они нам? Клонов штамповать мы не умеем, а если даже научимся – нужен ли нам твой любимый ублюдочный главный герой, дневник которого ты, Дима, даже собирался издавать? Его полутрупа, конечно, не будет с нами на Ковчеге, но и сознание его вряд ли пригодится.

– Ну так что, – продолжил Володарский. – Кого спасать-то будем? Пойми, это все виртуальность. Об этом знаю я. об этом теперь знаешь ты, наблюдавший якобы в орбитальный телескоп, а на самом деле в созданную компьютером картинку, об этом знает от силы десяток людей на всей Планете. Под знаменем Выбраковки мы строили виртуальные хранилища, мы заморозили целые народы, мы придумали для них героическую историю, планеты, мы предложили им блестящее будущее. И, за малым исключением, все они скатились в говно. Неважно какое – свиное, баранье или коровье. Некоторые начали жрать соплеменников – одни раньше, другие позже, третьи так сразу. А как шикарно уходили в небо Ковчеги – бабах, дым, шум, и нету его. А то что он провалился в стартовую шахту – кто же увидит… Символизм – хотели в небеса, попали в Преисподнюю. Которую сами себе и создали.

– Итак, подытожим, – продолжил Володарский. Имеем почти 2 миллиарда живых, после отбраковки умеренно годных. Мы, конечно, наращиваем секции Ковчега со всеми возможными силами, но больше двух кубических километров мы не создадим. В этот объемы способны запихать все население Земли. Хотя я и готов кое-кого оставить, встречать Сверхновую на одиноком берегу.

– Шеф, не удаляй их в Нирвану. И не организуй им Чистилище. Мы возьмем их вируальные копии в надежде, что они когда-нибудь пригодятся. Их тела нам не нужны.