Занятость прокурора — великого следовательского ума департамента прервало неожиданное появление в кабинете лейтенанта Максимилиана Пэксвелла, решившего подсказать дорогому коллеге, с кого лучше «начать».
— Я вас внимательно слушаю — не отводя глаз от документа, сказал Кригер. По нему было видно, он не сильно жаждал общения с кем-либо. Его вполне устраивала бумажная работа.
— Скажите, что мне нужно сделать, чтобы вы обратили внимание на реальную угрозу и перестали вести бессмысленную войну с наркоторговлей?
Вопрос Пэксвелла выбил «следовательский ум департамента» из привычной колеи, отвлек от бумаг.
— Что-что-что? Не понял… — Кригер заморгал.
— Не прикидывайтесь, все вы поняли — Пэксвелл без его позволения достал сигарету, — Вы же и лучше меня понимаете, что неумно бороться с наркотиками, которые не так страшны, как, например, опаснейшие типы вроде того же Джеймса Баллука, за которого вы почему-то не хотите браться.
Кригер надеялся, что никогда более не услышит о Баллуке.
Никто не знал почему, но обвинитель всячески увиливал, когда речь заходила о самом страшном злодее Мракана.
— Почему я должен за него браться? С какой кстати? — Кригер умело переводил внимание собеседника на Украинца, на Шифера, на других известных криминальных авторитетов, лишь бы не возвращаться к обсуждению ареста Баллука, — Ведь не он корень зла, а Борис. С него и надо начинать, чисто логически! Не нужно сражаться с пешками…
— Вы боитесь, признайтесь? Ведь никто, только трус назовет самого опасного преступника пешкой — кажется, Пэксвелл только что развеял для себя слухи о мифической смелости Кригера, о явно преувеличенной смелости.
— Б-б-б — заикнулся тот, — Я не трус. С чего вы взяли?
— Ладно, ни с чего. Закрыли тему… — слегка разочаровавшись в народном герое, лейтенант покинул его кабинет.
Но герою не понравилось, что в нем усомнились, и он прокричал вслед:
— Я очищу этот город! Не переживайте. Только дайте шанс проявить себя!
После недолгой паузы произошел еще один выкрик:
— Я обязательно его очищу!
Заброшенные склады, так называемые «темные места» часто служат временным жильем для особо опасных преступников. Тихое, но слышное попискивание крыс, зловонный запах разнообразных газов в комбинации с всепожирающим чувством, именуемым, как страх, воссоздали атмосферу настоящего пристанища для одного единственного человека.
Для короля!
В комнате управляющего, где располагалась гигантская панель с множеством двадцатидюймовых мониторов, позволяющая следить за происходящим в каждом отсеке, сидел зачинщик. Гробовое спокойствие говорило о его фантастической самоуверенности, и это, несмотря на плеяду ненавистников, конкурентов и просто парней, желающих свернуть ему шею.
Джеймса Баллука, родившегося в Нью-Джерси, получившего кучу судимостей, не волновало на этом свете ничего. Исключением была разве что игра — игра людскими жизнями.
При всем своем коварстве, Баллук являлся весьма жизнерадостным подонком, он часто улыбался. И даже тот факт, что на него охотилась собственная дочь, которая, к слову, уже проникла на склад и сейчас движется в его направлении, нисколько не смущал матерого преступника.
Призрачная Тень поднялась на этаж. Призрачная Тень осмотрелась в грязном коридоре, свет в котором поддерживали лишь низковольтные лампочки, наводившие на мысль «еще миг и отключатся». Призрачная Тень увидела комнату управляющего. Призрачная Тень ударила по двери и… приставила пистолет к затылку отца.
Она ждала этого момента всю свою жизнь, настраивая себя годами, закаляя волю и тренируя дух.
Почувствовав прокравшийся в ноздри запах ароматных духов, Джеймс сразу догадался: «Пришла моя крошка».
Он знал об ее истинных не совсем ласковых намерениях и нисколько не сомневался, что милая дочурка не успокоится, пока не наверстает упущенное.
— Проделала такой долгий путь, девочка — улыбнулся «добрый отец», — Жаль, что зря…
Призрачная Тень: из-под стильного кожаного корсета подпирала грудь третьего размера; в качестве обуви — сапоги на длиннющих каблуках с железной вставкой (чтобы эффективнее отбивали яйца), на лице незатейливая масочка, прикрывающая только участки возле глаз — эти и многие другие детали придавали мстительнице особый шарм.
Но поистине завораживающий имидж мерк на фоне основных заслуг: безграничная вера в собственный успех в купе с дьявольским стремлением — два доведенных до совершенства качества Мэри Бэйл, похвастаться которыми могут очень немногие девушки. Но Джимми думал, что таких не существует вовсе. Таких, как она — его малышка, его родная кровь…
— Нет — ответила Тень, — Это случится здесь и сейчас. Твои последние слова… — ей самой нелегко давалась месть, а еще тяжелее давались прощальные фразы. Но мстительница понимала прекрасно: на компьютерном кресле сидит не человек, ни ее отец, по крайней мере, не такой отец, который должен быть у ребенка, а чудовище, самое натуральное, кровожадное. Тварь, превратившая жизнь маленькой девочки в сущий ад. Ликвидировать его не столько вендетта, сколько обязанность, — Тебе есть, что сказать мне?
Баллук развернулся к ней…
— Тебя не учили, как надо работать? Стрелять, не болтая — произнеся это, он резко вскочил с кресла, отнял у самокиллерши пушку и попал коленом в грудь.
Тень, не растерявшая своих боевых навыков, сделала преступнику подножку и произвела мощный апперкот в подбородок. Мозги Баллука взболтались от удара, и негодяй выбежал в коридор, за пятнадцать секунд добравшись до лестницы.
Повернувшись назад, преступник увидел выскочившую за ним вслед дочку и ускорил темп. Мастер стрельбы из короткоствольного неавтоматического оружия, она совершила два промаха и нехотя позволила жертве свалить на первый этаж.
Напуганный неожиданным визитом «красавицы в чёрном», но не сломленный Джеймс спрятался в кладовке. Сидел в ней несколько минут, выжидая…
Тень спустилась вниз, посмотрев по сторонам: «Где же ты?» — и по чистой случайности завернула не туда. Для разведки бандит высунул голову и увидел ее, прилично отдалившуюся. Затем он решил попытать удачу: изъял из кармана штанов многозарядный Волканик, прицелился и… выстрелил.
Но сверхбыстрая реакция, какой, вроде, обладают только героини новомодных блокбастеров, спасла красотку от выпущенной пули. Баллук засомневался в собственных возможностях, «слившись» родной дочери, на лице которой читались крайнее возбуждение и ничем неразбавленная ненависть.
— Поиграем?
— Что ты сделаешь со мной? — исступленно кричал Баллук, не сумевший справиться с мыслью, что за ним пришла вовсе не дочь, а «старуха с косой».
На прощанье дева шепнула папашке фразу со скрытым смыслом — с тем, который был ясен только ей одной.
— Тьма собирает урожай безустанно, так как конца ее голода просто не существует!
И Баллук, порядком разочарованный в себе, уже сломленный, почти свыкнулся с участью трупа. Во всяком случае, осознавая мотивацию мстительницы, он не надеялся на пощаду.
Выйдя на пару минут из темной комнаты, предварительно связав Джеймсу руки, Тень подыскала оптимальный способ решения проблем.
«Серная кислота? Как же кстати» — на нижней полке одного из шкафов лежал сосуд с длинным горлышком. Девушка взяла его и вернулась.
— Последний раз спрашиваю, тебе есть, что сказать мне? — она ударила папашку между ног, но не сильно. Потом схватила за потрепанный галстук.
Джимми оплевал и обругал свою мучительницу, но ни капельки не раскаялся. О своих отсутствующих отцовских чувствах предпочел умолчать.
— Ладно — Призрачная Тень садистки обрызгала физиономию Джеймса кислотой, а потом вылила на него оставшееся содержимое сосуда.
В глубине тесной сцены заметался искалеченный пленник. Перед девушкой под многократно усиленные крики и звуки испарения он закорчился в страшных судорогах. Стало настолько «не айс», что не получалось выговорить мольбу о милосердии, котором в данном случае могла быть лишь быстрая смерть. Лицо подонка превратилось в бесформенную кашу, на ботинки стекала мерзейшая слизь…
Листопад печальнейших мыслей, вскоре принявший облик извилистого коридора с множеством тупиков и дверей с таблицами «GAME OVER», буквально вытолкнул мстительницу из комнаты. Она решила не добивать папашку, если тот каким-то чудом выкарабкается.
Как это происходит в жизни любой девушки, отдавшей себя мегаполису, в жизни Призрачной Тени произошел переломный момент: вчера вечером друг и подельник Стэн признался ей в любви и сказал, что сделает все возможное, лишь бы проложить путь к ее сердцу.
Засмущавшись, Тень не решилась объяснить, что ее сердце занято местью и что месть не располагает к теплым человеческим отношениям. Но и отказывать не стала, подумала «мало ли» и положила чувства Стэна в долгий ящик.
Подумав о варианте построения возможных любовных отношений, неважно с подельником или с каким-нибудь другим достаточно отважным самцом, мстительнице незначительно полегчало после довольно-таки неприятного «свидания» с отцом.
Если бы она знала, что встретится с ним еще раз…
Баллук восстановился удивительно быстро — смог устоять на ногах, зашевелил головой и обрел управление прочими конечностями. К его огромному везению, глаза не пострадали, все прекрасно видели, хоть и не без зуда. Но вот лицо… Оно, ясное дело, выжить не могло.
Включив в комнате свет, преступник увидел себя… похожего на чудище из фильма ужасов девяностых годов, изуродованного фрика, каким его сделала собственная дочь, родная кровь…
Несколько красных полос на ладонях и два осколка в ступне — мелочь по сравнению с повреждением главенствующего инструмента внешности. Немного походив по тусклому коридору, обожженный понял, что до сего момента помогало ему держаться — ненависть, точнее вспыхнувшая, как пожар, жажда отмщения, ничем неутолимая, незаменимая никакими аналогичными отрицательно окрашенными чувствами.
Но что может быть сильнее, когда ненавидишь родного человека?
Близкого по крови!
Зомбиобразный вид теперь, скорее всего, усилит и без того злой авторитет преступника, основанный на страхе. А лицо, подумал Баллук, обязательно станет новым интернет-мемом, которым всякие «жуки» будут пугать своих младших братишек, стоит ему разок предстать в таком виде.
Мракан содрогнется от второго рождения Джеймса Баллука, от перерождения!
«Но сначала нужно кое с кем покончить».
К дочери Баллук относился нейтрально вплоть до сегодняшнего дня. Разумеется, за жизнь он не единожды оскорбил ее, считая «ошибкой своей молодости» и вообще позором всего рода. Но смерти Мэри не желал, так как со временем попросту забыл о существовании оной.
Зато теперь, когда вспомнил — потерял лицо, и стал готов на все. Хоть уничтожить весь город, лишь бы найти и сломать мягкую шею…
…Произошла внеплановая ситуация: неожиданно включился охранный механизм безопасности склада и перед латексной красоткой закрылись входные ворота.
Ничуть не испугавшись, Призрачная Тень подпрыгнула вверх и ухватилась за маленькую платформу. Идея залезть в вентиляционный отсек убежища и попытаться найти другой выход пришла от безысходности. Но, тем не менее, девушка рискнула.
Искалеченный бандит находился двумя этажами выше, и словно зверь рыскал в поисках жертвы, которой обязательно должна стать его прелестная дочь. Схватив первый попавшийся кусок ткани — сухую тряпку, он беспомощно поднес ее к лицу, подержал немного, а потом яростно отбросил.
— Убью тебя, сука! — не выдержал он, — Ах ты, сука… Убью! Убью! Убью!
Героиня услышала эти бесноватые крики, казалось, исходившие из самой преисподней. Совесть — неприятное эхо, оно не терзало Призрачную Тень, ведь ей не за что было раскаиваться, и отец-не отец сам готов был «исправить ошибку» — убить родную дщерь и похвастаться друзьям-отморозкам, что смог выжить после внезапного нападения.
Мэри решила не испытывать папашино терпение и пошла на зов монстра.
Когда Тень поднялась на третий этаж, голос неприятеля стих.
Поудобней затаившись, Джимми сжал в руке ржавую палку, готовый в любую секунду выйти и проучить негодницу.
«Муха сама придет к пауку».
Девушка успела сделать лишь несколько шагов, как на нее напал Баллук, первым ударом палки по голове поставил на колени, а вторым — вырубил.
…Тень очнулась в холодном, хорошо освещенном (даже слишком) помещении. В трех метрах от нее стоял ультрафиолетовый прожектор, излучающий яркий, но опасный для зрения свет.
«Где это?»
Заложница не успела толком прийти в себя, как увидела прячущегося за толстым стеклом помещения Джеймса Баллука, видимо, решившего отплатить своей обидчице той же монетой.
— Даже не пытайся свалить! — злодей говорил в усиливающий звуковые волны прибор, из-за чего его голос казался немного другим, более «призрачным», — Ты не убила меня… так и я не убью тебя! — он преподнес ей настоящей сюрпризец, какой может придумать только истинный изверг, — Ты просто ослепнешь… — в призрачном голосе чувствовалась вспыхнувшая жажда, — Ослепнешь и останешься здесь… — после небольшой паузы садист договорил, — Навсегда! Вернее, пока не загнешься от переохлаждения…
Поподробней рассказав дщери об ее незавидной участи, маньяк исчез. Его перестало быть видно за стеклом.
Чтобы хоть ненадолго сохранить возможность видеть, Тень закрыла глаза. Она не могла пошевельнуться, так как руки и ноги были связаны толстыми веревками. По иронии судьбы жизнь мстительницы спас чисто женский предмет — ногтевая пилочка (не учитывая еще один не менее важный инструмент — женскую смекалистость).
Ровными движениями портя веревку, Тень размеренно приближала освобождение.
«Говорила мне подруга, нет ничего лучше педикюра».
Психиатрическая лечебница. Отделение для особо опасных пациентов.
Языкастый медбрат, оскорбивший родную мать Джека Хэлвана — лагерного маньяка, болтал с сестренкой по сотовому, обсуждал возможные негативные последствия своего необдуманного поступка.
— Надо же! К нам поступил очередной кровопийца! Какое знакомое лицо… Ах, это же его мать была оттраханой двенадцатилеткой, чего еще ожидать от этого психа?
Медбрату сделали замечание.
— Помолчи, Дойл, ты спятивший придурок!
— А! Ты про это, Нэнси? Ой, не бери в голову, дорогая! Я перегибаю только тогда, когда переутомляюсь! Такое со мной происходит очень нечасто… — девушка, судя по громким выкрикам из трубки, сильно нервничала за жизнь непутевого братца, ведь давно находилась в курсе, на что способны некоторые пациенты, — Да, я выпил! А что такого! Что, мне теперь и расслабиться нельзя? Я подарил Линдси коробку конфет, навестил твоего племянника, даже погладил мамину рубаху, что еще от меня требуется? Почему я не могу взять выходной? — сестра не унималась, — Да я все понимаю! Но и ты тоже войди в положение: устаю, как собака, мозг уже не варит, так и хочется выкрикнуть, что жизнь полное говно. Но нет, я не сдаюсь, я держу себя в руках, черт возьми! Я сдерживаюсь! Я…
Растрепанные волосы мистера Дойла, пот на лбу и неловкие телодвижения говорили о том, что недавно мистер Дойл опять выпил и сейчас прибывает в нетрезвом состоянии. Но врачей сего заведения — не простой психушки, а пристанища для отъявленных «кровососов», не шибко заботил моральный облик и нормы поведения персонала.
Поэтому на работе Дойл мог напиваться, сколько влезет. Тем и полюбились ему коридоры Антнидаса…
— Я тебе перезвоню попозже. Хорошо? У меня появилась навязчивая идея купить мужские бриджи!
Резиденция украинской мафии, предназначенная для встреч с американскими бандосами, представляла собой вычурно пышный зал с десятью алмазными люстрами, искрящимися красно-желтыми бликами, дорогущими портретами вождей СССР, портретами их наиболее известных соратников и длиннющим обеденным столом.
Вся эта роскошь была приобретена на грязные деньги Бориса Гуднаева, бессмертно уважающего традиции Советского Союза.
За столом, в ожидании трапезы, сидели такие преступники, как Игорь Петренко и Алексей Соколов — бывшие контрабандисты, мотавшие срок вместе со своими предками. Волей судьбы неразлучным друзьям пришлось перебраться в Штаты: они получили деловое предложение от самого Гуднаева, но проработали с ним не дольше года. Дальше сами стали крутиться. Промышляли, в основном, мелкими грабежами, в последнее время отличились удачной кражей изумрудных камней во время ограбления мраканского музея.
Да еще их отцы — Дмитрий Петренко и Дмитрий Соколов — прислали в подмогу сыновьям с десяток своих телохранителей. Так образовалась личная банда русских в Мракан-сити. Мелкая, правда, но сработанная.
Джеймса Баллука, «внешне преобразившегося», заинтересовали эти «щеглы», в связи с чего он наведался к ним в гости. Но не один. С ним была его личная банда!
— Джерси? — неприятно улыбнулся Митяй, поведя себя, как низкосортное быдло, проявив неуважение к гостю, — Что за хуйня, чес слово… — он заговорил на русском, вел себя настолько не по-партнерски, что забыл о национальности гостей.
— Идиот ты несчастный! — Баллук не сдержался и оскорбил русского в ответ, — Я взял это прозвище, потому что родился в Нью-Джерси! — он упрекнул хозяина в незнании географии и других наук, — Я изучал историю, краеведение, пробивался везде сам, а ты, как воровал за счет таланта предков, так и будешь!
Причина скотского поведения русских банальна до абсурда: их не устроило «преображение» партнера, его, так сказать, своеобразная внешность, способная вызвать и отвращение, и ужас, и все на свете… Они продолжили глумиться вместо того, чтобы выйти из-за стола и спокойно проводить гостей до лифта.
— Да мне похуй, ебаная ты мразь, что с тобой там сталось. Ты мне, падла, аппетит сбил, а за него стопудово платить откажешься — буйствовал Петренко Игорь, — Еще, блядь, звук один от тебя исходит, и послан будешь на хуй, ебливый пидарасик!
В ответ на трехэтажный мат отморозка Джерси придумал кучу своих нецензурных выражений и, заговорив по-русски, жутко удивил всех присутствующих. Он вылил столько обидной по содержанию грязи, сколько хватило бы на дюжину просоленных матросов.
— Ты, Игорек, неоспоримо траханный и промудоблядский кретинчик, спиздивший у деда армейскую фуражку, с которой тебя сфоткали из дешевого аппарата, который купил тебе твой сдающий пидараснутый папаня, который будет хуй сосать в какой-то там полярной сове, где и закончит!
— Все! — не сдержался Петренко, — Тебе пездец! — и уже схватил вилку, чтобы прикончить затронувшего тему предков урода, но менее импульсивный Алексей остудил пыл друга и повелел взять себя в руки.
Через минуту русские вышли в коридор, заведомо попросив американца подождать их. Обещали больше не ругаться.
— Мочить их надо! Плевать, что здесь чужая территория! — высказался коренастый мулат в камуфляже по прозвищу Птенчик — правая рука Джерси.
— Я не в обиде. В чем-то они правы! — Баллук пофигистично махнул, — Я, действительно, выгляжу стремно, так что не будем дуться на детсадовский понос этих мальчишек! Русские еще пригодятся… А замочить всегда успеем — краем глаза он увидел свое отражение в бокале из-под вина и… закрыл глаза от негодования…
«Я и вправду урод».
Друзья-русские отошли подальше, чтобы американцы не слышали бешеные выкрики Игоря, недовольного инициативой Лехи познакомиться с легендарным Джеймсом Баллуком. Они общались между собой по-русски.
Леха, как человек более разумный, эмоционально сдержанный, попытался вдолбить непутевому Игорьку, что так дела не делаются, что им нужно будет еще долго сотрудничать, встречаться и общаться с Баллуком, если они желают «подняться».
— Да что тебе его внешность? Ей богу, надоел ныть! Нам такая возможность представилась, которую правильно считать небесным везением, а ты обращаешь внимание на чьи-то увечья? Ты сошел с ума!
Игорь еще немного «побесился»:
— Да ты пойми правильно, мне стремно с этой ебаной хуйней за одним столом сидеть! Пусть господин пендосия-пендосович сначала переебнется обо что-нибудь металлическое за свои выебоны, тогда и говорить будем… — но потом успокоился, благодаря Алексею Дмитриевичу Соколову и его методу «тихой училки».
— Прошу, хватит доказывать мне, как ты безнадежен. Просто возьми себя в руки, пойдем…
Джерси уплетал жареную курицу с картошкой, аккуратно перебирая кости. Другие американцы тоже не остались голодными. Поначалу трапеза шла в полном молчании, но затем напитки развязали языки. Первым вступил в беседу с американцами Алексей, а Игорь пригорюнил на самом интересном моменте, сказав, что ни с кем не желает общаться…
— Слушай, может, проявишь уважение к брату? Ты же и его ставишь в неудобное положение! Ладно мы… — попросил его Баллук.
— Заткнитесь на хуй все! Вы мне неинтересны… — после данного душевного крика господина Петренко его более никто не беспокоил.
Главарь, не теряя делового настроя, повернулся к другому русскому:
— Все хорошо, не беспокойся. Я не держу зла на твоего друга. Выкладывай, какие у вас там заморочки…
Соколов обдумал стратегию и, по его мнению, они с Игорем заняли верную позицию.
— Итальянцы… — и этим все сказано. Джерси уже даже не надо было гадать, чтобы понять, от кого русские желают избавиться, — Они же грязь реально! Вы вообще понимаете, на что могут пойти идиоты под не менее идиотским руководством?
— Допустим. Чем досадили? — вмешался Птенчик.
— Да суки, зажрались просто! Лезут на Борисова, ой, точнее на Бориса! Вставляют палки эмигрантам, без разницы, русские они или хохлы. Руководство-то на самом деле вшивое у них. Может, вся проблема в этом и кроется? Этот Матераццо — невыносимый извращенец, который сам ничего не знает, как это все проворачивается, но умудряется переходить дорогу таким профи, как Борис. Я с него шизею…
— Давайте по порядку! — поковырявшись в носу, Джерси сложил руки крестом, — Вы хотите, чтобы я снизошел и избавил Мракан от римских эмигрантов?
— Да — прямо ответил Соколов.
— Так тому и быть. Мой человечек устроит это — Баллук посмотрел на люстру, а потом снова на русского, и как-то поморщился, что ли, — Но вы должны будете достать для меня одну вещь. Услуга за услугу, как говорится.
— ?
— Угадай.
— Деньги?
— Нет.
— А что тогда? — Алексея самого заинтересовали пожелания гостя.
Преступники выпили еще по паре бокалов, и уже через час были неспособны открыть рот. Птенчик — единственный преданный здоровому образу трезвенник, позаботился о самочувствии босса и русских.
Еще недавно враждовавшие они заключили перемирие. Даже вечно буйный Петренко смирился с несомненной «привлекательностью» Баллука. И более быдлячить не смел…
Только ночью Мракан предстает во всем своем великолепии. Только ночью Мэри Бэйл чувствует себя по-настоящему свободной, отрешенной от всех обязательств и повседневных забот. Прирожденная сова, в светлое время суток она спит, выжидает прихода темноты, сбрасывающей скорлупу дневной серости.
Бэйл не любит фонтаны с подцветкой невероятных тонов, не принимает возведенные здания из фонариков, как на Новом Арбате. Ее мир — Мракан-сити — огромная площадка, на которой людей развелось, как микробов.
Но все они настолько безлики, настолько не важны, что порой девушке чудится, мол, Призрачная Тень — ее — вторая сущность — единственная живая личность.
В ней, бесспорно, присутствуют качества, которых напрочь лишены другие мраканиды: харизма, природная обаятельность и доминирующая над всеми иными ощущениями страсть к вольному образу жизни.
«Зачем оглядывать город с высоты, когда он умещается на ладони? Для меня Мракан это я сама. Но вряд ли кто-то из ныне живущих поймет меня. Мужики нынче уже не те рыцари без страха и упрека.
Своей современной интерпретацией они напоминают приматов, только с меньшим уровнем IQ».
Мэри жила в престижной квартире в гараже, который находился в одном непрестижном месте под названием «Исторический район Мракан-сити». До бедноты Китайского квартала ему далеко, но и здесь чувствовалось пробирающее нутро некоторых граждан отчаяние, такое горячее, что походило оно (отчаяние) на неиссякаемый источник теплоснабжения…
— Как ты, красавица?
Не успела Тень еще прийти в себя и снять латекс, как к ней пристал горе-влюбленный Стэн — тот самый «подельник», о котором она вспомнила перед тем, как оказаться в ловушке видоизменившегося папочки.
— У меня только одна просьба к тебе, Друкер…
— Какая? — Стэн беззаботно хрустел чипсами, сворованными в магазине напротив, — Я весь во внимании!
— Можешь не подсматривать, когда я раздеваюсь? — просьба оказалась весьма пикантной, — Буду очень благодарна…
— Хм… — парень уже хотел было согласиться, но что-то его останавливало, он не любил ее обманывать, ведь они через многое вместе прошли, — Я мягок в обращении, детка. Разве незаметно? Вид твоего тела — единственное, что как-то возвращает мне любовь к бытию. Хочешь ты об этом знать, или нет…
— Очень смешно… — из-за того, что вредина Стэн не сказал «да», Мэри решила оголиться чуть позже, — Ты жуткий придурок, слышал уже от кого-то?
Стэна было трудно обидеть.
— Какой есть…
Джерси and Птенчик свалили из хохляцкой резиденции и прикурили у самого выхода, не стесняясь мимо проходящих русских рож.
— Ну, и что мне делать прикажешь? — спросил босс, — Это тебе не косметическая проблемка, Джерс! Да, Джерс! Уа-ха-ха! — Баллук издал придурочный гогот, чем еще сильнее привлек внимание русских.
«Права рука» понял, что тот имеет в виду.
— С лицом?
— Да, с ним…
— Использовать в качестве мощного психологического оружия — Птенец пустился во все тяжкие, вспоминая свои любимые серии культового мультипликационного шоу Луни Тюнз, — Со временем разберетесь, что к чему и сами возлюбите свою внешность!
Господа-преступники немножко прогулялись и сели в такси.
— Так, Джерс, Джерс, ты крут! Так Джерс, Джерс, ты крут! Так Джерс, Джерс, ты крут! — всю дорогу, пока они ехали, Баллук паясничал, кривлялся, выкрикивал.
Таксисту, которому, видать, попадались и не такие «бананы», было плевать на неадекватное поведение клиентов.
Птенчик активизировался, и вскоре они загалдели в оба голоса:
— Так, Джерс, Джерс, ты крут! Так Джерс, Джерс, ты крут! Так, Джерс, Джерс, ты крут! Так, Джерс, Джерс, ты безгранично крут и обаятелен!
Веселье-весельем, но когда Баллук зашел в недавно снятую квартиру, то встретился со своим отныне самым заклятым врагом — плоским зеркалом в умывальной.
Через секунду оно было разбито…
Но этот «акт вандализма» ничуть не успокоил Джеймса/Джерси. А мулату явно было не под силу и дальше развлекать вошедшего в депрессию босса.
Спустя какое-то время Баллук попросил полуевропеоида удалиться.
— Как угодно, сэр — Птенчик тайно разрядил ствол хозяина, чтобы тот вдруг не застрелился с горя и незаметно покинул жилище.
Огонь злости подпогас, как и остальные чувства тоже покинули Джерси. Стреляться он не думал, так как и без пули чувствовал себя полутрупом, также не мог объяснить, в чем причина убитости, не мог сказать, что причина — ожог, потому что не был уверен в этом.
Все, что умел Джеймс, теперь умеет и Джерси, а Джеймс умел делать только две вещи — воровать и убивать.
«Неужели Второй Я такой же отмороженный выродок, каким был Я Первый? Но это же небесная несправедливость: дважды родиться отмороженным».
Да, так он и думал, превратившись в то… что наблюдал на гладких поверхностях и содрогался…
Мэри подождала, когда дружок заснет и только тогда переоделась. Тяжелая жизнь научила ее нескольким правилам предосторожности:
Не доверять мужскому полу.
Ложиться с пистолетом.
Оглядываться во время прогулки.
Много не думать.
Не делиться с бездомными.
Стрелять при первом подозрении.
Убивать без сожаления.
Редко быть женственной.
Подобное мировоззрение встречается у людей, переживших нечто по-настоящему тяжелое. Про Мэри Бэйл можно было сказать и такое…
Двадцать пять лет назад. Москва.
Тогда еще молодой Максимилиан Пэксвелл и его лучший друг — Борис заночевали у их общего знакомого — Павла Семенова.
Ничего не смыслящий в бизнесе Гуднаев только пробовал, но понимал, чтобы кем-то стать в этой жизни, нужно собачиться, собачиться и еще раз собачиться.
— Так мы не придем к успеху — убеждал Борис Макса, который, в отличие от него, не грезил о мировой славе и вел менее авантюрный образ жизни, — Нужна альтернатива.
— Какая?
На вопрос товарища Боря ограничился невинной улыбкой.
Двадцать лет назад. Нью-Йорк.
— Ты что сделал?
«Поднявшись», Борис стал узнаваемой личностью, в плохом смысле слова. Его запомнили как бесчестного вора и отморозка, чего нельзя было сказать о его друге, наоборот, поклявшимся защищать общество, подавшимся в американскую полицию.
Имея русскую кровь (мать Пэксвелла являлась чистокровной россиянкой) и хорошее знание языка и культуры России.
Пэксвелл ощущал родство с Борисом не только в плане интересов.
Но этот сумрачный день поставил жирную точку в их товарищеских отношениях.
— Я? — преуспевающий бандит не стал ничего отрицать, он вообще от друзей никогда ничего не утаивал. Он во всем признался сразу, не пришлось долго ждать, — Нанял людей для устранения Бэйла. Поверь, так надо!
— Что… — Пэксвелл не мог словесно передать испытанное чувство, со временем переросшее в ненависть к некогда лучшему другу, — Ты заказал Бэйлов? Крыса! — Макс не сдержался: разбил Борису лицо, а потом стал конкретно трясти, готовый вывернуть его наизнанку.
Эрик Бэйл — бывший ФБРовец накопал на Гуднаева жирный «компромат». Действуя в открытую, глупо, наивно, но по-мужски, он вознамерился отправить наркодельца «далеко и надолго», и к концу года добыл немало «горяченьких фактов», способных положить конец возрожденной империи наркоторговли.
Грамотно используя связи федерального бюро расследований, Эрик посодействовал аресту большей части недавно сформировавшейся банды, главаря которой звали не иначе, как Украинец.
— Пожалуйста, защити меня, пожалуйста! — узнав о происках американского ведомства, уже криминальный авторитет Гуднаев обратился к Пэксвеллу, но получил грубый отказ.
— Как? — спросил будущий полицейский, — Как ты это себе представляешь? У меня же, считай, нет никаких связей!
— Да! — согласился хохол, — Но ты забыл про свой стратегический талант, который не раз меня выручал!
— Я сказал «нет»! — Пэксвелл ударил кулаком по дряхлому подоконнику и, больше не вымолвив ни слова, покинул подъезд.
Пэксвелл встречался с одной красивой девушкой, американкой из Мракана — Кассандра Бэйл, та самая женщина, тело которой нашли рядом с плачущей девочкой — ее дочкой по имени Мэри. Разумеется, после визита громил, необдуманно нанятых Украинцем.
Потеряв любимую (которая, к слову, выбрала другого мужчину — более успешного Эрика и за которого в итоге вышла), Пэксвелл провел собственное расследование, нашел-допросил соучастников преступления и выяснил личность Украинца. Им оказался Борис.
Кассандра, хоть и вышла за ФБРовца, все равно тайно встречалась с Максом. Будучи еще совсем молодой, она не до конца знала цену человеческих отношений и не могла определиться, кто ей больше нравится — Эрик или Макс.
Но никто из них отцом не являлся. Ни тот, ни другой.
— Знаю, с той самой ночи я умер для тебя, как друг, но послушай, пожалуйста!
Борис позвонил Пэксвеллу с левого номера, чтобы предупредить. Он считал, потерявший свою любовь должен знать всю правду о том страшном преступлении.
— Говори, и больше не звони мне! Не хочу слышать твой голос! — Пэксвелл сжимал кисть в кулак, трещал костяшками пальцев.
— Эрика Бэйла и твою возлюбленную убил родной отец девочки.
— Что? Что за бред? Какой еще девочки?
— Той, что выжила…
— Нет… — в голове отчаявшегося все перемешалось: все допустимые гипотезы уступили место правде, по уровню восприятия схожей с бредом жертвы обкуренного садомиста, — В это невозможно поверить!
— Я и сам поначалу не верил…
— Выходит, попросил отца Мэри убить свою собственную дочь? Даже учитывая, что ты ничего не знал об этом, ты все равно последняя сволочь…
— Предавшая близкого друга? Да, Макс, ты имеешь право так считать…
Когда-то Кассандра встречалась с молодым вором — Джеймсом Баллуком, и первые два месяца закрывала глаза на аморальные поступки бойфренда, души в нем не чаяла. Но, чуть повзрослев, сбежала вместе с дочерью, ушла к другому.
Оставшись без «бабы» для траха, Джимми плюнул на поиски и забыл Кассандру уже на второй день после посещения бара.
Прошли годы. Шестеря на крутых «боссиков», Джимми получил задание уничтожить кормильца семьи Бэйлов, который, как объясняли шавки Украинца, мешает их начальнику.
Баллук не сразу согласился, признаваясь, что не хочет рисковать свободой, а за умышленное убийство можно схлопотать и пожизненку. Но… наведя справки, выяснил о «Симпсонах» кое-что любопытное: Кассандра Бэйл — жена Эрика, и есть та самая прекрасная «баба для траха», которая сбежала от него вместе с годовалой дочерью.
Эрик был на восемь лет старше Кассандры. Ему — железные тридцать два года, ей — двадцать четыре. Но разница в возрасте не преграда для сплоченных любовью-верностью сердец. Она (любовь) сохранила жизнь их младенца.
Незадолго перед смертью мать надежно спрятала девочку, а сама вышла к убийцам.
К этому времени кормилец лежал в коридоре, истекая кровью. Он еще не умер, только умирал. Умолял Кассандру простить его за все. Джимми добил Эрика тремя ударами в область груди и принялся за женщину.
— Ты думаешь, я сволочь?
Его бывшая возлюбленная, вся в синяках и ушибах, ползла по направлению к выходу. Но подонок закрыл дверь.
— И ты права! — а затем совершил второе убийство, — Еще какая!
Приехавшие на место преступления полицейские услышали подозрительный плач, и обнаружили в одном из шкафов беззащитного младенца, видимо, спрятанного предусмотрительными, но уже мертвыми родителями.
Все оставшееся детство до взросления Мэри прожила в приюте. О своих родителях девушка ничего не знала до знакомства с лейтенантом, передавшим ей равно то, что когда-то ему передал Борис: ее истинный отец ворвался в дом Бэйлов и убил хозяев, в живых осталась только она.
Она — девочка, которая выжила аналогия Гарри Поттера: мальчик, который выжил.
Казалось, сердца навеки разругавшихся Гуднаева и Пэксвелла позже сплотила общая цель — устранить Джерси (Баллук часто называл так себя из-за города, в котором родился — Нью-Джерси). Как ни странно, Гуднаеву от Джерси «досталось» не меньше, чем его дружку по несчастью.
Счастье куда-то ушло…
Через пять лет после смерти Бэйлов. Москва. Отель «Северный Олень».
За окнами престижной пятизвездки бушевала стужа, кончики ночных гуляк быстро замерзали. Непогода касалась всего мира, мира снаружи, но внутри отеля стояла райская теплынь.
— Хорошо живут только те, кто живут беззаботно — говорил Борис своей любимой жене, — Но я жил по-разному, и мне больше нравится так, как сейчас…
Но счастье недавно поженившихся оборвалось, как нить: внезапно в номер ворвались вооруженные типы. Ничего не взяли. Гуднаева оставили в живых. А вот супругу…
Еще через три года. Мракан.
— Я вернулся в Россию. Видимо, не стоило… — несмотря на просьбу Пэксвелла «больше никогда не звонить и не вспоминать о его существовании», Борис все равно напомнил о себе. Состоявшегося преступника что-то очень сильно волновало, и его бывший друг не мог представить, что случилось в Москве.
Пэксвелл промолчал.
Они смотрели друг другу в глаза. Борис решил, что по-прежнему уважает друга, а тот испытывал противоречивые чувства, которые нельзя назвать ни уважением, ни ненавистью. Время залечило рану. Но шрам остался…
— Послушай, у меня убили супругу. С этой женщиной я провстречался молодость, и так вышло, что только три чертовых года назад сделал ей предложение. Но ее больше нет…
— Кто? — впервые вымолвил Пэксвелл.
Старый-новый друг приопустил голову:
— Тот, кто убил и твою…
Макс по обычаю треснул костяшками.
Борис продолжил:
— Мне жаль, правда. Неужели ты думаешь, что я бы так поступил с Бэйлами, если б знал, как тебе была дорога эта семья? Если б знал, что ты любил матерь Мэри…
— Дело не в этом — Пэксвелл вырос принципиальным и справедливым человеком, предпочитающим не месть, а правосудие, его заботили не только личные болячки, но и общая безопасность.
А Борис, которого нисколь не трогали чужие судьбы, жаждал мести:
— А в чем тогда?
— В том, что убивать нельзя. Ты виноват не передо мной, а перед тем, кто умер. Перед девочкой, в конце концов. Ты растерял ориентиры, и, думаешь, мне легко далась разлука? Просто я понял, кем ты стал, вернее, чем ты стал…
— Давай о морали потом… — попросил Украинец.
— Ладно — согласился коп, — Что ты знаешь о нашем общем противнике?
— Он стал крупным игроком, натренировал хватку и подыскал себе псевдоним.
— Назовешь мне его?
— Джерси…
— Ты, Макс, теперь легавый. Не скажу, что это плохо, а для нашей ситуации очень хорошо. Помнится, ты и раньше был достаточно талантливым парнем: находил любого гада. Забудь о досуге, рабочий перерыв посвяти делу: пробей по базе информацию о Баллуке. Ублюдок, убивший наших возлюбленных, должен ответить. Подключи к поискам дочурку ублюдка. Поднапряги. Я слышал, она теперь тоже не святая.
— В каком смысле?
— Узнаешь…
Призрачная Тень склонялась к экстремальному бегу по крышам. Тренируя смелость и ловкость, прочие физические и духовные параметры, «гроза преступного мира в лифчике» не боялась сорваться и полететь вниз. Смерть всегда казалась мраканской героине чем-то вроде нового этапа, которого избегают только трусы, а себя считала «избранной».
Как-то раз, во время «скалолазания» по кирпичному четырехэтажному зданию, роковая обольстительница чуть не погибла. Ее спасло чудо. Чудо в плаще и маске — герой, пришедший из того же мира «антикриминала», что и она.
— Слышала о тебе в новостях, симпотяжка — Тень походила вокруг своего покровителя — Спауна, поласкала его резиновые бицепсы, «потерлась» об него и продолжила ерничать, — Но эта резина… Она сильно натирает мужские промежности, поэтому, думаю, если снять с тебя скафандр, ты будешь выглядеть более натурально.
— Не сильная девушка — произнес демон-защитник, — А бесхитростная дура, которую когда-нибудь убьют!
Бэйл никак не отреагировала на это оскорбление, возможно, потому что ей в какой-то мере приглянулся Спаун:
— Когда-нибудь мы все умрем…
— Умереть старухой в теплой постели, гордящейся достойно прожитой жизнью — это одно… — теперь уже Темнок ходил вокруг нее, — А сдохнуть от рук отморозков, которые ничуть не лучше тебя — другое. Ты думаешь, город запомнит убийцу?
Улыбаясь и хихикая, стервозка соглашалась с каждым словом Спауна, и создавалось впечатление, что ей нравилась эта неприкрытая вежливостью критика.
— Я не ищу славы, малыш… — она от всего открещивалась, в чем бы ее ни упрекали, — Гуляю сама по себе, как одинокая кошка…
— Посмотри на меня — Спаун широко расставил руки, — Разве не видишь? Мы с тобой похожи, как две половинки одного целого — и, взмахнув плащом, исчез (спрыгнул с крыши).
«Влюбился, что ль?» — Тень не могла не улыбнуться.
Твоя история затронула меня до глубины души. После душещипательного рассказа я всегда думаю о тебе, и понимаю, что проронив свет в свой мирок, ты открыл мне путь к твоему сердцу. И теперь я тебя люблю. Нет, честно, люблю тебя за все. За то, что ты есть в моей жизни. Раньше я думала, люблю ли я тебя или нет. А сейчас я знаю, что люблю тебя всей душой, всем сердцем. После долгих испытаний и неудач, после того несчастного случая, который произошел со мной, появился ты. Как яркий лучик солнца в бездонной темноте. Ты моя — награда, ты — мое счастье. Благодаря тебе я быстро выздоровела, и вернулась к жизни — Игорь Петренко «портил глаза» о цветной ридер, читая очередной любовный фанфик. Заняться было нечем, оставалось только ждать Леху и надеяться, что ему удастся договориться с Джерси насчет прайса.
— Поехали! — Алексей постучался в боковое стекло и затем сел за руль.
— Ну, что, как оно? — поинтересовался Петренко.
— Все в норме. Только не задавай лишних вопросов — по Соколову было видно, что он чем-то загружен. И, скорее всего, прожорливый Баллук выдвинул новые условия сделки.
Место встречи банды Баллука с русскими — гараж на Дарк-стрит, где люди некоего криминального босса Максимилиана Шифера держали то, что вызывало неподдельный интерес у «барона» Джерси.
Туда же явился и сам Шифер, считая, что обязан проследить за ходом сделки. Он не очень-то доверял русским…
— Вот это, собственно, и есть прайс… — Алексей схватил лом и открыл деревянный ящик, стоящий посередине помещения. Джерси не терпелось увидеть нутро.
— Что в них? — спросил бандит, глядя на десяток маленьких баллонов с неизвестным содержимым.
Соколов принялся рассказывать «биографию» груза:
— Смертельно опасное оружие, разработанное в засекреченных лабораториях Чернобыля. Изначально оно предназначалось для армии, но мой отец вовремя обратил внимание и выкупил продукт. Долго не знал, что с ним делать. В итоге отдал мне для заработка. Вещь очень ценная…
— Хороший папашка у тебя — сказал Джерси, безумно довольный, что партнеры сдержали обещание, хоть сам он и не думал оплачивать презент.
Сработала хорошо спланированная подстава: неожиданно в гараж ворвались вооруженные спецназовцы и приказали всем поднять руки, исключением стали Джерси и его друг Птенчик.
Шифера и русских повели на расстрел.
— Все дело в том, что я заведомо хорошо приплатил псам — хвалил себя Джерси при своем «подкаблучнике» Птенце, — А эти псы загрызут любого твоего врага, если будешь им годно платить!
Игорь снова вышел из себя.
— Ты сука блядь, ты ебаный пидарас блядь, знаешь, что мой батя с тобой сделает, ублюдок ты ебаный. Пендосия ты блядь обдолбанная. Сука…
Идя на расстрел, как не выйти?
— Я тебя тоже люблю! — крикнул ему вслед радостный подонок.
Через полминуты прогремели четыре выстрела подряд…
Вернувшись в тачку, Баллук не стал смаковать устранение «соседей», а принялся инструктировать Птенчика:
— Значит, так! Слушаем мудрого Джерса и внимаем каждому слову мудрого Джерса! А иначе мудрый Джерс достанет пушку, и сам знаешь, что сделает! Угроза первая — Спаун! Поскольку преступников не убивает, не особо опасен, а выйти — я выйду из любого участка! Угроза вторая — сиськастая шлюха и по совместительству мой ребеночек! Преступников убивает, посему представляет для меня угрозу высшей степени. Ее нужно ликвидировать! Распорядок запомнил?
Мулат укоризненно помотал головой…
По дороге домой Тень решила вернуть должок одному торчку, проживающему в Историческом районе. Наркоман этот, по слухам, плотно связан с бандой русских отморозков, замутивших с хохлами общий бизнес под руководством небезызвестного Гуднаева, а также поддерживающих общение с убийцами Бэйлов.
Мэри решила, что мстить отцу не будет, подумала, пусть живет и ежесекундно кичится приобретенным уродством.
Торчка звали «Спидди». Прозвище иль реальное имя — героини не было никакого дела. Ее обязанность — допросить, а потом — убить или отпустить. Все зависит от поведения допрашиваемого, иногда — от ситуации.
«Наркоманы зачастую сговорчивы, не нужно тратить много энергии, чтобы выбить из них инфу. Отсутствие силы воли объясняется приглушающей жаждой новой дозы. Как бы цинично не звучало, но мне доставляют эти сопляки».
— Ты кто? — Спидди задергался при виде женщины в черном. Тень застала его в тот неловкий момент, когда червяк искал «живую» вену.
Тощий обдолбыш попытался сбежать, но, естественно, ничего не вышло. Легкий удар каблуком между ног и Спидди был готов назвать напавшую богиней.
— Не думала, что у тебя штаны не пусты. Очень любопытно, разве реально сохранить член после достижения десятилетнего стажа?
— Что вам нужно… — прохрипел Спидд, хватаясь за пах.
— Информацию насчет одного наглого сутенера, живущего в твоем подъезде. Тревора помнишь?
Спидди все тем же хриплым голосом:
— Допустим…
— В какую часть города перебрался? Не подскажешь? Я просто все никак не дождусь…
— Не знаю…
Ответ разочаровал красотку:
— Ну, тогда, прощай член… — и только она собралась еще раз двинуть в промежность, как в переулке возник Спаун, обхватил двумя руками ее ногу, оттолкнул назад и ударил в лицо.
— Уходи… — велел он наркоману.
Спидди кое-как привстал и направился к проезжей части. Мэри схватилась за разбитую губу и, посмотрев на ночного стража, произнесла игривым ангельским полушепотом:
— За что?
Демон-защитник стоял на своем:
— Ты преступница!
— Допустим… — Тень повторила вопрос Спидди, — За что?
— Я не люблю преступников. Чем ты отличаешься от своего отца? Чем ты отличаешься от Джерси? Одержимая насилием душонка не сможет долго бороться со злом. Тьма поглотит ее…
— Правда, я бы осталась потолковать… — Мэри улыбнулась, как и при прошлой их встрече, — И, может, даже б поспорила с тобой, пацифист. Но, увы, я спешу. А тебе советую определиться, мой демонический. Это непостоянство умиляет: сначала сыпешь комплиментами, практически признаешься в чувствах, потом бьешь. Ерунда выходит…
— Насчет чувств — шутка, чтобы понять, насколько ты глупа — попытался оправдаться Спаун, незаметно сковав беспредельщицу наручниками.
— Эй! — почти запаниковала Тень.
— Устал вправлять мозги, да и нет времени! Хочешь остаться независимой — пойдешь со мной. Единственное непослушание — отправишься в участок. Все поняла?
«С какого перепуга указывает? Кто он мне? Впрочем, сама виновата. Незачем было привлекать внимание. Наркоман давно настучал Тревору, если тот никуда не уехал. Вот я попала».
— Пытаясь отыскать приключений на свою задницу, ты забываешь о безопасности окружающих. Сядешь на мотоцикл и будешь меня ждать. Я должен кое-что уладить… — Спаун поступил с девушкой мягче, чем изначально планировал: прицепил электрические наручники к мотоциклу, предупредив, что побег возможен лишь с наличием пульта управления. Это был не привычный кавасаки, а спецбайк для взятия заложников. Тень, разумеется, заметила это. У супергероя имелось при себе множество разномастных гаджетов, очевидно — подачки производителя.
Как только Спаун скрылся из виду, «заложница» загрустила.
«И почему мне не везет на подкаблучников?»
На другом конце города.
Новоявленного босса криминального мира итальянцы приняли с теплом, несмотря на недавние угрозы и обещания «порвать». Бандиты Джерси тоже не постыдились пожать руки. Целая сеть стриптиз-баров и стриптиз-клубов отныне принадлежала ему.
Сегодняшним вечером как раз намечалась вечеринка в одном из этих «нечистых» заведений. Баллук пообещал придти, оценить уют помещений и поглазеть на гениталии пышных танцовщиц. По словам секретаря-помощника, были подобраны победительницы всевозможных конкурсов красоты.
— Ну, как? — мулат решил узнать мнение Джерси, когда они, наладив «контроль», сели в машину.
Вместо ответа по существу обезображенный убийца начал демагогствовать:
— Пагубные привычки — лучшие арендаторы помещений.
— ? — Птенчик вопросительно взглянул на босса.
— То есть, как ни парадоксально, правильные и честные бизнесмены это грязные бизнесмены, потому что, посмотри-ка ты на мир, все бизнесмены грязные — в чем-то Баллук был даже прав, как показалось послушнику, — Все до единого! Берут деньги, не отдают, вкладывают средства в хаос, выпускают использованный хаос на улицу и, разойдясь по местам, греются! Но, в конечном счете, те из них, которые пытаются отмыть репутацию, еще больше ее грязнят!
— А что скажешь по поводу итальянцев?
— Скажу, ты кретин, если подумал, что Джерс спустит им Киев! — Джерс нажал на педаль газа, помахав собравшейся возле его бумера толпе.
Ресторан Бориса.
— Ни мне тебе напоминать. Ты, наверно, помнишь ситуацию в отделе…
— Ты о чем?
Старые друзья снова встретились. Они уже давно забили на прошлые обиды, их по-прежнему сближало существование Джерси, который, по общему мнению, должен отдать концы за все «хорошее».
Пэксвелл не навязывал гангстеру свою помощь, но всегда был готов оказать ее. Немало воды утекло с отельной трагедии, или времени прошло, как не сказать, а Украинец ничего не забыл. И забывать не собирался…
— Об одном якобы моем казачке.
В голову лейтенанту пришел лишь один.
— Лео?
Ведь их было так много…
— Нет. Финч.
— Ах, вот оно что. Ну, и? Он что, не твоим был, что ли?
Для большей ясности Гуднаев сделал трогательное лицо:
— Представь себе.
— Тяжело представить… — признался Пэксвелл.
— Моя ситуация не слаще. Того и гляди, отправлюсь за возлюбленной друга…
— Опасаешься, что он доберется до тебя?
Бандит улыбнулся:
— Если бы я чего-то боялся в этой жизни, то никогда бы не поднялся так высоко, что невозможно не разбиться, чтобы спуститься… — это было сказано с иронией, — Финч работал на меня недолго, как, кстати говоря, и Лео…
— Стой, ты хочешь сказать, что не ты их подослал?
— Здесь мое недоверие никакой роли не играет. К тому моменту они уже сменили работку. И, предполагаю, нет, знаю, перешли эти крысы к Баллуку.
— Какие шансы?
Вопрос копа заставил Украинца вспомнить о существовании некой своеобразной красотки, сильно ненавидящей Баллука.
— Ну, если нам повезет, она впряжется…
— Она это кто? Дочь Кассандры?
— Та самая.
После ухода Пэксвелла с Гуднаевым связались, сообщили о вмешательстве ФБР и гибели Соколова. Это незамедлительно привело Украинца в шок, выкрикнувшего пару проклятий и решившегося отныне не отвечать ни на какие звонки. Каждая весть сопровождалась головной болью, которую, чтобы сбить, мало напиться таблеток.
Прикинув варианты, он еще больше убедился в собственном бессилии, так как, по большому счету, выбирать было не из кого. Вертелся разве что единственный вариант, ранее озвученный в беседе с копом — заручиться помощью Призрачной Тени.
«Можно еще и Спауна подтащить — подумал Борис — Но резиновый вряд ли возьмется мне помогать. Он даже не выслушает, да и связаться с ним не сумею. Остается ждать, чем все закончится. Придется, а что делать? Не требовать же помощи у какого-то лунатика? Супергерой то же мне. В Афган бы таких супергероев. Может, и выиграли бы».
Спаун вытряс информацию из Тревора. О Джерси. А после успешного допроса посоветовал отморозку сваливать из города. На вопрос «для чего» демон ответил «для сохранения собственной жизни».
Тревор — толстый, некультяпистый, обладающий техасским акцентом бывший вояка, которого долгие годы подозревали в убийстве Эрика и Кассандры Бэйлов. Каким-то чудом (или взяткой) негодяю удалось увильнуть от пристального взора прокуратуры, так долго раскручивавшей его.
Демон-защитник вернулся к Призрачной Тени, но рассказывать о том, чем занимался целый час, не собирался. Отчитав мстительницу за неверный, по его мнению, подход, сделав несколько предупреждений, Спаун отпустил ее.
Девушка, то ли от нежелания, то ли от забывчивости, не поблагодарила Темнока за снисходительность. Но не смогла сдержать любопытства — без спроса залезла в его пояс, выхватив одну преинтересную штучку.
— Не расскажешь, что это?
Спаун положил предмет обратно и, ничего не ответив, уселся на байк. Последнее предупреждение прозвучало уже, когда он ехал.
Следующая ночь.
Мэри вернулась в гараж, где по-прежнему ошивался Стэн, занятый изучением найденных в соседнем районе стволов. Оружие, утверждал он, было изъято патрульными у мелкой шпаны. Напарница велела сохранить.
— Правильно сделали, да? Теперь у нас появилась настоящая огневая сила! Каждая шваль получит отпор, если заявится! — воскликнул Стэн.
Девушку умильнула наивность подельника:
— Думай, о чем говоришь, ладно? Если у тебя появились левые стволы, это не значит, что ты крут — и убрала волосы в хвост.
Парень выглядел так, будто не выспался, а грязная одежда, небритая щетина, рэперские шмотки добавляли имиджу каплю раздолбайства.
— Послушай, я имею в виду всю местную дрянь, а не каких-то там обученных киллеров. Копы в нашем районе ошиваются часто, и, не боюсь признаться, они стали работать получше. Стволы — гарантия выживаемости — Стэн на секунду примолк и глубоко затянулся сигареткой, — Есть стволы — есть удача. Все просто! — больше всего на свете он любил посещать магазины и воровать всякое курево, и, что самое удивительное, еще ни разу не попадался.
— Думай, как хочешь. Я не в силу переубедить тебя… — Мэри была чем-то обеспокоена, чем — не говорила.
— Ну, вот и все! — развел руками Стэн, — Замяли!
Кроме оружейной оснастки, напарник занимался продажей автозапчастей, «готовил» свою собственную тачку. Им с Мэри не помешало бы средство передвижения. Денег у дуэта имелось немного, но все накопленное обязательно пойдет на покупку машины.
В качестве досуга Стэн использовал компьютерные игры и музыку. Но редкая возможность поболтать по душам с Мэри заменяла все на свете. Он днями думал о ней, и не только как о друге, о появившихся чувствах говорил крайне редко, а когда намекал — девушка отворачивалась. Прекратить любые попытки сблизиться с ней пока не получалось.
— Кстати, решил тебя заинтересовать кое-чем — Стэн включил ноутбук и показал подруге результат ее недавней стычки с «папиком», — Прикинь, камера заметила такого фрика в финансово-кредитном учреждении.
Мэри сразу же узнала во «фрике» свою жертву. Тот же, пиджак, тот же галстук, те же ботинки, другое лицо. Скрестив обе руки на груди, она решила уточнить.
— Что за банк?
— Который имени Гарсетти. Адрес-то Сицилия…
Свою ошибку Мэри объяснила нежеланием завершать начатое дело. Стэн не стал возникать, так или иначе, он принимал каждое ее решение, но в этой ситуации не мог не сделать маленькое замечание:
— Излишняя сентиментальность ни к чему, когда речь идет об ублюдках вроде твоего отца. Надеюсь, ты согласна…?
— Полностью — не задумываясь, ответила Мэри, — Но мной управляла не жалость.
— Да? — напарник подпрыгнул на месте, — А что же тогда? С какого было нужно пробираться на чертов склад, рисковать задницей, калечить и оставлять живым? Что это, новая форма садизма? Или ты начиталась комиксов про Карателя? — возникания прервала пощечина. Мэри отвесила Стэну из-за жуткой нелюбви к критике.
— Ты можешь выслушать или продолжишь орать?
Парень понял — с ней шутки плохи, поэтому предпочел уйти от разговора.
Через час обиженный «остыл» и снова подошел к девушке. На этот раз, чтобы выдать всю информацию по делу выжившего. Он ценил ее жизнь куда больше своей, о чем изо дня в день неустанно повторял, и считал, что пускай получит хоть сто незаслуженных пощечин, но все равно оповестит о возможной угрозе.
— Послушай, один мой хороший знакомый работает в том самом банке. Я общался с ним относительно недавно. Так вот, он сегодня видел твоего отца в компании с какими-то подозрительными ребятами, и тот, по его словам, несколько раз выкрикнул вслух твое имя. Тебе лучше перестать геройствовать. Я забочусь о твоей безопасности…
— Мило — молвила Мэри после пяти минут легкого ступора, — Поверь и ты, до меня этот урод не доберется.
Стэн разволновался еще сильнее:
— Почему ты так уверена? Неужели предпочитаешь опираться лишь на поддельную пустую уверенность? — он считал, что не должен рассчитывать на благодарность, так как делал это не ради теплых слов.
— Просто я это знаю — в общении с кем-либо Мэри часто использовала свой дар убеждения. Но сегодня, в сей миг, взор напарника резко изменился. Мысли прояснились. Правда, от этого ему стало еще тяжелее — от понимания, что дорогая мисс Бэйл, как и все люди на Земле, тоже состоит из крови.
«Я могу не оказаться рядом в трудную минуту, и что тогда?».
Утрело. Женщина готовилась ко сну. Стэн тоже, провозившийся всю ночь, решил вздремнуть, но перед тем как вырубиться, прочел несколько страниц откопанного в старой библиотеке детектива.
Спали они в дальнем углу гаража, где стояла маленькая лампа. Расстояние между ними составляло полметра. Как бы подельник не хотел придвинуться, он не позволил бы себе нарушить личное пространство Призрачной Тени.
Прошлое еще двадцать минут. Отложив книгу в сторону, Стэн моментально заснул…
По просьбе Бориса в резиденцию Украины зашли трое его знакомых, решивших выведать о происходящем в «империи». О вмешательстве Джеймса Баллука они узнали со слов Украинца, не поверили сначала, пока не почувствовали страх в его голосе.
Крупные боссы, какими когда-то были нынешние наркодельцы, не забывают врагов, и каждый недруг их близкого союзника автоматически заносится в список подлежащих сминусованию целей.
— На Джерси многие точат зубы. Говорят, та еще тварь! — ради предосторожности вся троица вооружилась стволами, — Но ничего, посмотрим, сколько из него вытечет. Стреляем, как только видим — предупреждал друзей грузный бандит по прозвищу Медведь, в прошлом участник роты, как и Борис, воевал в Афгане, позже занялся криминальным бизнесом, наркотиками…
— А кто он такой? — спросил Медведя Клоп — его школьный друг, они все вместе учились, и сейчас вместе устраняют «препятствия».
— Да черт его знает! Говорят, какой-то уж на редкость матерый преступник — влез третий — по прозвищу Жулик.
«Послы» постучали в дверь. Через минуту им открыли рабочие гарсеттевского банка, каким-то макаром оказавшиеся здесь. Ничего не говоря, итальянцы потребовали с вошедших «деньги на билет».
— Мы от Гуднаева. Вы что, совсем уже оборзели, сволочи? — Медведь наставил оружие на потершего руки худощавого макаронника, который тут же проникся невиданным гостеприимством.
— Вы босса хотите видеть? Если да — ждите, он временно отсутствует… — итальянец не стал дерзить, попросил «милых гостей» присесть и предложил кофечашку.
Бандиты сидели за большим столом и только делали, что огрызались друг на друга. Так далее продолжаться не может, думали присутствующие, и кто-то обязательно должен уступить.
Жулик изначально считал эту задумку провальной, но из-за Медведя согласился пойти, а там уже и Клоп приуныл.
— И что? Будем сидеть так? Ждать вашего фиг знает какого босса, который может вообще и не явиться?
Новым хозяевам не понравились сомнения гостей. Но они объяснили еще раз достаточно спокойно:
— Нам приказано ждать, понятно? А мы не можем волновать его по всяким пустякам. Нас же потом за это и прирежут. Дабы избежать конфликтов, возьмите себя в руки. Или вы на это неспособны, мои милые друзья? — произнес сеньор Вальетти. Этот неприятный тип со смазливый мордашкой, выбешивающей Медведя, уже целый час смеялся над ними. Только делал это с максимальной осторожностью, выставляя напоказ свою трусливую суть.
Но друзьям Украинца хватило и одного грубого жеста, чтобы «задеться».
— Пока не началось кровопролитие, в ходе которого мы умрем, но и вы круто пострадаете, — заговорил со смазливым Медведь, — Предлагаю по-хорошему вернуть трон.
— Это угроза? — спросил макаронник.
Медведь достал пушку. То же сделали и хозяева.
— Так, так! — завопил Жулик, — Я не подписывался умирать здесь! А ну, давайте-ка, парни, немного успокоимся, пока не наделали глупостей, о которых явно будем жалеть! — он выглядел довольно смешным человечком, но в нужный момент умело спасал ситуацию. Вот и сейчас Жулик «разнял» сцепившихся бандитов.
— Ладно — согласился Медведь, все еще пыхтя от неконтролируемой жажды разорвать морду смотрящего на него макаронника и смешать с салатом.
Когда, казалось бы, в зале стало потише, появились все признаки проникновения демонов в резиденцию. Сначала помещение накрыло газовым занавесом, потом откуда-то вылетели острые спаунранги.
Кое-кому они повредили запястья, а кто-то просто лишился ствола.
Медведь, позиционирующий себя самым бесстрашным братком из всей собравшейся стаи, понесся к выходу первым. Но неожиданно мощный удар в спину скинул толстяка вниз по лестнице.
Обезоруженные преступники закричали, что готовы на все, лишь бы их пощадили.
Стоило дыму исчезнуть, как все внимание хозяев устремилось в сторону черного силуэта, неподвижно стоящего рядом с портретом товарища Сталина.
— Карло Вальетти! — мститель обратился к смазливорожему итальянцу, тому самому, которого больше всех ненавидел Медведь.
Слегка походивший на «поношенную версию» Леонардо Ди Каприо, Карло подумал, Спаун может не знать, как он выглядит и повернулся к выходу. Однако следующее предупреждение демона-защитника остановило гангстера.
— Если сбежишь, будет хуже. Я буду преследовать тебя везде, даже в твоих снах…
— Честно, мне по барабану, что со мной будет! — непроизвольно подергиваясь и кривя рот, Вальетти выцедил признание, — Босс сказал, нас всех убьют, если хоть один проговорится!
Демон повернулся к нему и…
— Не скажешь, где Джерси, я тебя убью!
Спаун открыл балкон, толкнул преступника, тот вылетел наружу и повис вниз головой.
— А-а-а-а-а-а-а-а! — Вальетти кричал так громко, что его было слышно в квартирах соседних домов, — Затащи меня обратно!
Демон держал его за ногу.
— Говори, где Джерси!
— Ладно — опомнился гангстер, — Скажу, только не отпускай! Тот, кого ты ищешь, накапливает мощь, соединяя банды. Нас — уволенных сеньором Матераццо недоумков, использовали, как отработанный материал. Мы нужны были только в качестве формального повода для объявления войны Борису и его людям, сечешь? А разборки между русскими, американцами и итальянцами в одном городе приведут к хаосу, чего и добивается босс!
— Хорошо, ты будешь жить! — Спаун затащил обмочившегося Карло, — Но не перестанешь бояться!
Через пять минут демон уже патрулировал соседние районы, внимательно наблюдая, всматриваясь в непроглядную тьму мелких переулков. Если повнимательнее вглядеться, можно заметить, как кто-то очень нехороший ворует сумку у бабуси, как дерутся невоспитанные подростки, как собаки загрызают бездомного. Все эти клишированные образы периодически проматывались в голове невозмутимого борца и там же пережитые ситуации заново повторялись.
Мысли о предстоящей стычке с криминальным боссом — Джеймсом Баллуком — напрягали не сильнее прочих фобий. Спаун не раз задумывался о неустойчивой психике граждан, сходящих с ума из-за пережитых драм.
«Преступность способствует образованию новой преступности».
В квартиру к уже никакому, порядком поддатому боссу зашел Птенчик с целью спросить о планах на завтра и донести неприятную новость об очередной выходке Спауна.
Баллук и до всей этой затеи с итальянцами понимал, что без демона-защитника дело не обойдется, так что слова «правой руки» нисколько его не поразили.
— Что ж, если Спаун без моей подачки, самостоятельно прессует выкормышей Рима, то правильно делает. Спаун молодец. Спаун видит ситуацию. Спауна можно похвалить…
— Давайте без иронии — потребовал Птенчик, — Мы оба понимаем, что если Спаун добрался до них, то он сможет добраться и до нас. Да и вообще, когда это резиновый что-то правильно делал? Что-то не припомню такого…
— Хорошо, что пока не добрался — сказал Джерси, — Может, пронесет…
— Я бы на это не надеялся. А что вы намерены делать завтра? Выкормыши попрятались в щели и вряд ли захотят продолжать работать на вас без гарантии, что демон-защитник их больше не потревожит.
— Ты меня не понял… — Баллук сжал кулаки, — Их скоро посадят. Всех до одного.
— Когда это посадят…?
— Потерпи. Ждать осталось недолго.
По программе в это время должны вот-вот начаться хитовые мультфильмы.
— Как вы думаете, сэр, кто такой Спаун?
— ? Не понял вопроса…
— Но он ведь не совсем человек, да? Про него такое говорят…
— Я — человек с ожогами — по-твоему, тоже не человек? Спаун — это человек в костюме. Мы люди, просто удивительные.
— С этим не поспоришь…
— Что еще?
— План борьбы с итальянцами у нас есть, а со Спауном?
— С ним план не нужен.
— Как это?
— Так.
— То есть, вы не боитесь, что он все сорвет?
— Он просто не успеет…
Преступники немного поболтали, потом принялись смотреть Том и Джерри!