Мы ранее пришли к выводу, что все направления, виды психотерапии имеют право на существование, так как отражают сложность личности клиента и сложность жизненных ситуаций, в которых он оказывается со своим уникальным внутренним миром, многообразием опыта личностных реакций, которые в то же время определяются множеством факторов. Каждое из направлений, методик возникли из этих сложных случаев и наиболее адекватны им, тому подходу, который был реализован при их разработке. Так что деление методик, направлений на хорошие или плохие, эффективные или неэффективные, тем более соперничество между ними, бессмысленно. Все зависит от того, какую задачу наилучшим способом в данном случае и на данном этапе психотерапевтического процесса сможет решить та или иная методика. Конечно, важен учет возможностей психотерапевта, особенно учитывая временные факторы, предрасположенность пациента работать в рамках данной методики, учет культуральных факторов. Методики и направления можно условно подразделить, в которых менее или более активное личностное участие пациента в психотерапевтическом процессе, пассивное или высокоинтеллектуальное вовлечение в этот процесс и учет этих факторов, исходя из особенностей и склонностей пациента.

Естественно, в стране должны быть психотерапевтические кафедры, институты, центры, разрабатывающие те или иные методики и направления. На психотерапевтических кафедрах, в институтах, центрах или на их выездных сессиях практические психотерапевты обучаются этим методикам. Практический психотерапевт, работающий в кабинете поликлиники, кооператива, других практических учреждений, конечно, должен быть знаком с базисными понятиями и механизмами многих методик, направлений. С некоторыми из этих методик, направлений в психотерапии знакомится глубже, обучается, практически усваивает их применение, так как он считает их необходимыми в повседневной работе.

Это могут быть методики в их целостной системе или какие-то их отдельные техники, терапевтические механизмы, тенденции. Очень часто психотерапевту трудно в практической работе обходиться одной методикой.

Например, ситуация конфликта ребенка с родителями вследствие трудностей в учебе. Вначале важна диагностика семейной ситуации, состояния ребенка, родителей, характер отношений, сложившихся в конфликте, возможностей ребенка и претензий родителей. При построении психотерапевтического процесса важно учитывать пути выхода из данной ситуации, определять цели, исходя из временных возможностей, состояния ребенка, личностных особенностей родителей, наличия или отсутствия латентных расстройств, проявляющихся в конфликтной ситуации у членов семьи.

Конечно, часто требуется специальная тактика, направленная на улучшение общего состояния ребенка, формирование готовности участвовать в учебном процессе, а также нормализация состояния родителей, решение их собственных проблемных ситуаций. Многие методики не подходят в силу возрастных особенностей ребенка, временных возможностей, предрасположенности родителей к той или иной работе. Часто оптимальным вариантом является в гипнотическом состоянии снятие астенической симптоматии, нормализация общего состояния, внушение хорошего самочувствия, бодрости, свежести, способности легко сосредотачиваться на теме урока, понимать ее, интереса к учебе, хорошего устойчивого внимания, хорошей памяти – «запоминание навсегда» ребенком. Внушение внутреннего желания учиться в домашних условиях, проявление настойчивости в достижении понимания закономерностей, явлений, процессов, темы изучения. Второй этап работы – трансактный анализ семейных отношений, гармонизация трансакций, обучение родителей общению с ребенком не только с позиции родитель – ребенок, но и ребенок – ребенок, то есть снизойти до своего состояния ребенка и пообщаться на таком уровне интересов с ребенком, наладить с ним контакт, понять его уровень потребностей и возможностей и определить пути решения его проблем. Важна в арсенале родителей способность апелляции к Взрослому ребенка, его формирование. Обучение ребенка трансакциям ребенок – родитель как необходимый этап и механизм его взросления, социализации.

Из этого примера, мы видим, что практический психотерапевт должен знать ведущие модальности (методики) на уровне их практического применения, понимать механизмы их лечебного воздействия.

Обучение выявлению клиники расстройств, их диагностике, построению психотерапевтической тактики, процесса в зависимости от вида расстройств, их осуществлению проводятся на кафедрах психотерапии.

К сожалению, нередки случаи преподавания сразу каких-то вариантов той или иной методики, их интеграции с другими методиками, например, НЛП и эриксоновского гипноза, и у учащихся не складывается представления о методиках (модальностях) в их академическом, первоначальном виде, что создает путаницу в представлениях о них. Поэтому, во-первых, важно изучать классические варианты модальностей с их понятийным аппаратом, а потом уже варианты, которые имеют право на существование. Таким путем формируется у психотерапевтов общий понятийный аппарат, понимание методик, а вторым шагом служат их варианты, авторские модификации. Во-вторых, важно купировать тенденции погони психотерапевта только за новыми сведениями, за чем то еще неизвестным. Наоборот, формирование тенденции на глубокие знания методик, приобретение опыта их применения на практике.

В то же время мы должны помнить, что психотерапия сейчас развивается путем редукции, упрощения понимания сущности человека путем выделения одной из сторон такого сложного явления как личность, возведение ее до системообразующего уровня, заключающего в себе всеобщую ее природу. На модальности важно смотреть как на прием более глубокого познания отдельных свойств человека, его отдельных механизмов функционирования, воздействия. Так как модальности развивались путем дифференциации человека, то теперь необходим их синтез, то есть целостное восприятие человека и рассматривать модальности в контексте человека. Не монотерапия отдельной модальностью, а включение модальностей в психотерапевтический процесс, технологию лечения для решения определения подцелей, что и делалось и делается в клинической психотерапии в целостном восприятии человека, то есть это возвращение снова в «Альма матер». Сейчас забыли о базисной сущности клинической психотерапии и проявляется склонность к модным названиям как трансмодальную и супермодальную, интегральную, но не подразумевающих и не выполняющих и не реализующих психотерапевтическую технологию превращения больного в здорового или состояния компенсации при хронических заболеваниях.

К. Ясперс писал: «Мы были свидетелями всеобщего стремления к абсолютизации отдельных целостностей… В любой абсолютизации содержится элемент истины, но чем дольше мы идем по пути абсолютизации, тем меньше остается от истины». Это особенно актуально и относится к современному состоянию дел в психотерапии, ведет к абсолютизации модальностей, соревнование между ними. Ведь очередная модальность лишь заполняла очевидный вакуум образовавшегося вследствие деятельности доминирующей, например, психоанализ породил гуманистическую психотерапию в ее многочисленных разветвлениях, отражающих духовную сущность человека.

Сейчас все больше и больше становится общепризнанным биопсихосоциальная сущность человека, а в психотерапии, психологии разобщенность даже в психической составляющей – модальности, но не как части целого, а как самостоятельная сущность человека на психическом уровне, возведение в абсолют.

 

1. Психоанализ

Если гипнотерапия в большей мере действует на бессознательную сферу с целью формирования конструктивных свойств, опыта, навыков, то психоанализ строит свою терапевтическую стратегию и тактику на вскрытии и осознании существующих (ранее вытесненных) комплексов, которые мешают адекватно воспринимать окружающую действительность, реакции на нее, а также комплексов «оно» – либидо и танатос. Наше «Я», сознательная личность является результатом взаимодействия сил «оно» (катексис) и «сверх Я» (контркатексис). Сформированное таким образом «Я» сопротивляется и защищается от вытесненных комплексов и сил «оно». Основной лечебный механизм при психоанализе – это осознание этих комплексов, выведение их в сознание, отреагирование (катарсис). Осознанию мешают защитные механизмы, цензура «сверх Я», оберегающие «Я» от травматизации.

Так как доступ к бессознательному затруднен, З. Фрейд определил основные пути доступа к его содержанию: свободные ассоциации, оговорки, описки, ошибочные действия, сновидения.

Техника свободных ассоциаций проходит в обстановке взаимного доверия, желания пациента высказать вслух все о своих чувственных состояниях, мыслях, желаниях, которые возникают у него в голове спонтанно. Пациент обычно находится на кушетке, лучше, если глаза закрыты, так как это способствует обращению внимания пациента к своему внутреннему миру. Психотерапевт сидит в 2–3 метрах от клиента вне его поля зрения, даже если он откроет глаза. Обращение психотерапевта к клиенту носит характер просьбы говорить постоянно, высказывать свои всплывающие мысли, специально не думая ни о чем, а также образы, чувства, опасения, сомнения и т. д. Просьба только не молчать.

Как бы мы ни настраивали клиента, первые 5-10 минут его речь носит структурированный характер, то есть преобладает стремление сознательно структурировать свои высказывания. В дальнейшем, наверно, действует и фактор гипервентиляции (постоянное говорение) и настрой клиента не думать специально о чем-то, то есть подтекст выключения логического мышления, и клиент начинает проговариваться, давая значимую для психотерапевта информацию. Эти высказывания фиксируются и составляют предмет анализа. Сеанс длится около 1 часа. З. Фрейд принимал 6 клиентов в день и тратил 1 час на свободные ассоциации и 1 час на анализ полученного материала. Иногда лучше сперва провести несколько сеансов свободных ассоциаций, чтобы набрать достаточно материала. Ценность материала характеризуется его тенденцией вскрывать глубинные, вытесненные проблемы клиента, его «интимные» ожидания, желания и намерения реализовать свою сущность.

Анализ сновидений. З. Фрейд считал, что сновидения несут определенную личностную нагрузку, проблемы, тенденции данной личности, нереализованные в обычной жизни. Сон как феномен (выключение сознания, отсутствие обычных восприятий окружающей среды) способствует проявлению прорыва бессознательных процессов. Если эти процессы подвержены сопротивлению, то они проявляются в символических формах. Явные сновидения не несут глубинной информационной нагрузки. При анализе происходит толкование сновидений, то есть попытка понять скрытый смысл сновидений.

Цензура вследствие защиты способствует формированию выражения в символах (смещение), а также превращению мыслей в образы (регрессия). З. Фрейд ввел понятие символов и их значение (острые и продолговатые предметы, полые и т. д.).

Анализ ошибочных действий. Оговорки, описки, ослышение, пройти мимо и т. д. – и в них действуют бессознательные тенденции и проявляются помимо воли клиента.

Важно учитывать факт сопротивления анализу, анализ этого факта.

Анализ переносов. Некоторые психоаналитики считают анализ переноса уже этапом неофрейдизма. З. Фрейд уделял внимание факту трансфера и контртрансфера, но их не анализировал.

Перенос – формы проявления прошлых типов, форм отношений в настоящем, имеет характер стойкости, интенсивности, неуместности проявления в данной ситуации, к данному человеку. Перенос бывает положительным (любовь, уважение), отрицательным (гнев, злоба, недоверие и т. д.). Проводится анализ переживаний клиента и поиск в них бессознательных источников переноса, их осознание.

 

2. Индивидуальная психотерапия А. Адлера

А. Адлер придавал большое значение сформулированному в детстве чувству неполноценности по отношении к взрослому, а также наличию каких-то недостатков (рост, психические особенности, способности). Человек своим поведением старается компенсировать этот комплекс неполноценности стремлением к власти, превосходству.

В индивидуальной психотерапии рассматривают роль расстройств, того, чего добивается пациент своим видом поведения, то есть роль комплекса неполноценности и пути его компенсации или сверхкомпенсации. Для этого важен:

1. Анализ ранних воспоминаний, в котором можно увидеть формирование жизненных установок, тенденций, жизненных стереотипов.

2. Анализ истории жизни пациента, особенно на стадии кризисов, потрясений, направленности стремлений, цели стремлений.

3. Анализ сновидений. В противоположность З. Фрейду А. Адлер видел в сновидениях будущее, желание, цель к действию, попытку решить проблемы комплексов, то, что фрустрировано в реальной жизни, и все сновидения интерпретирует под углом компенсации.

 

3. Аналитическая психотерапия

Психотерапевтический процесс по К. Юнгу состоит из индивидуализации, то есть наша самость, становление собой. Первый этап индивидуализации – это анализ персоны, которая защищает проявление нашей самости. Второй этап – снятие влияния тени путем признания ее реальности. Третий этап – работа с архетипами. Четвертый этап – работа с самостью. Аналитической психотерапия по К. Юнгу называется потому, что он анализировал не прошлое, раннее развитие, а настоящие комплексы в настоящих жизненных ситуациях. Первый этап синтетической психотерапии – обучение. После осознания и понимания комплексов необходимо обучение новым формам поведения и реагирования. Вторым этапом является перенос центра тяжести психотерапевтического процесса на пациента и трансформация старых форм поведения в повседневности в новые, необходим процесс уравновешивания сознания и бессознательности. Проводится анализ сновидений и символики, того, что она значит в контексте индивидуального опыта (амплификация). Осваивая символы бессознательного, человек опережает их проявление в сознании без его трансформации сознанием. Важны свободные ассоциации в отношении содержания сновидений. Прием активного воображения также играет важную роль в аналитической психотерапии.

 

4. Телесно-ориентированная психотерапия

Одним из направлений телесной психотерапии является биоэнергетический анализ, разработанный А. Лоуэном, учеником В. Райха, основоположника телесно-ориентированной психотерапии. Он придавал большое значение сердцу – органу любви, но реальность жизни препятствует проявлению любви в жизни. Блокирование проявления любви в жизни происходит на многих уровнях реализации жизненных проявлений.

Уровень 4 – любовь стремится наружу.

Уровень 3 – любовь, встретив препятствие, вызывает эмоции фрустрирующего характера (ярость, страдание, огорчение, отчаяние, печаль, испуг и т. д.), но они неприемлемы в культуральной среде и подлежат подавлению.

Уровень 2 – мышечный слой, который на уровне тела подавляет эти фрустрационные эмоции путем мышечного напряжения, формируя «мышечный панцирь» (термин В. Райха), и он становится привычным, постоянным.

Уровень 1 – механизмы психологической защиты.

Защитная форма со стойким их проявлением образует особые характериологические структуры: шизоидная, оральная, нарциссическая, мазохистская, ригидная.

Биоэнергетический анализ на первом уровне – это психоанализ со всеми его составляющими факторами. Второй уровень – «мышечный панцирь», на уровне которого диагностируется состояние мышечной системы всего тела – от мышц головы до мышц бедер. Разработан ряд упражнений, редуцирующих напряжения мышц тела. На третьем уровне применяется катарсис, то есть отреагирование фрустрационных эмоций. Формируется новый опыт свободного проявления своего «Я», по-другому осознавать свое тело, установить с частями своего тела адекватный контакт, и пациент начинает чувствовать перспективу своего личностного развития.

 

5. Символодрама

Синонимы: «кататимное переживание образов», «метод сновидений наяву». Основоположник символодрамы Х. Лёйнер пишет: «Исходным моментом служат воображаемые прогулки по ландшафту и переживания природы, которые воздействуют на воспоминания и чувства пациента». В процессе выполнения этой работы, на фоне этих представлений всплывают в определенных символах действия, переживания, оказывающие воздействие на пациента (конфликтные и травматические переживания). Теоретическая основа символодрамы, ее направление – психодинамическое (глубинной психологии) в целом и психоанализ в частности. По сути дела это путь, механизм вскрытия вытесненных, бессознательных конфликтов через соответствующие представления в воображении, сновидения наяву. Метод заключается в вызывании сновидений наяву, представлении образов – имагинаций (визуализация) у пациента, сидящего в кресле или лежащего на кушетке. Важно задавать клиенту более обобщенную тему, менее определенный «мотив» представлений, оставляя произвольность деталей, образов, характера их проявлений и эмоциональной открытости для проявления выраженных в символах своих глубинных проблем, их эмоциональной окрашенности, их ассоциативное проявление и развитие.

Символодрама обоснована на тех принципах, что «психика, очевидно, спонтанно, стремится к тому, чтобы самой образно представлять себя в своих оптических фантазиях». На это указывали Х. Зильберер (1909), Л. Франк (1913).

Э. Кречмер считал, что «от кататимных образов до сновидений – один шаг», когда изучал спонтанное мышление кинокадрами. Аффект, охвативший человека, может трансформироваться в какой-то образ.

Психотерапевту для вызывания «кататимного переживания образов также необходимо (как пишет Х. Лёйнер) освоить методы расслабления, а также АТ, и он должен владеть расслабляющим внушением». Хотя отрицается сходство этого этапа методики с гипнозом, но он лучше идет в трансовом (гипнотическом) состоянии. Предложение представить образы повышает расслабленность в теле, а более сильное расслабление углубляет переживание образов. Кататимные образы имеют тенденцию углубить состояние погруженности в них. Упражнения вызывания образов дают более близкое приближение к реальному восприятию, распространяясь и на другие органы чувств.

На первом этапе символодрамы пациент находится в кресле или на кушетке и ему предлагают расслабиться, проводят сеанс релаксации или транса. На втором этапе даются мотивы, сперва стандартные:

1. Мотив луга – как плоскость для проекций актуальных конфликтов.

2. Мотив ручья с задачей подниматься в воображении по нему вверх до истоков либо спускаться вниз до устья.

3. Мотив горы, наблюдение ее издалека, а потом подняться на нее и увидеть панораму, что стимулирует ассоциативно соответствующие переживания.

4. Мотив дома, задача осмотреть дом.

5. Мотив опушки луга с заданием, находясь на лугу, заглянуть в темный лес и посмотреть, какая символическая фигура выйдет из леса.

Другие стандартные мотивы: значимое лицо, сексуальность (куст розы для мужчины и поездка автостопом для женщины), агрессивность (лев), идеальное «Я», пещера, вулкан, фолиант.

Наводящими вопросами способствовать возникновению символических проявлений и на первых этапах тесной работы избегать их толкования и не давать возможных вариантов их толкования. Здесь важно вызвать ассоциативные образы и наблюдать эмоциональные реакции на эти образы, переживания. При кататимном переживании образов (КПО), символодраме происходит осознание через символы конфликтов, проблем и выход из этого состояния, разрядка аффектов на бессознательном уровне.

Сроки лечения – от 15 до 30 занятий по 1–2 раза в неделю. В тех случаях, где требуется анализ характера, – до 50–60 сеансов.

 

6. Трансактный анализ

Основоположник трансактного анализа Э. Берн видоизменил структуру личности по З. Фрейду, придав ей более социально-психологическую направленность и детерминантность (В. В. Макаров).

В структуре личности в трансактном анализе Э. Берн выделяет три уровня, три составные части: Ребенок, Взрослый и Родитель.

Ребенок – сохранившиеся в человеке черты ребенка с его капризностью, непослушанием, непосредственностью, чувствительностью, эмоциональностью, способом проявления радости, теплоты, нежности, фантазии, обиды, огорчения, обеспечивает спонтанность в поведении.

Взрослый – рациональность, разумность в реагировании на окружающую действительность, действия других людей, способность предвосхищать последствия своих действий, адаптируется к реальности, то есть условно можно сказать – компьютер.

Родитель – собрание законов, аксиом, догм жизни, которые человек усвоил в детстве от родителей, учителей, взрослого окружения. Этот процесс очень нагляден при наблюдении игры девочки с куклами, когда она их учит уму-разуму, наказывает за провинность. Эта часть личности придает человеку стабильность, постоянство и она проявляется ригидностью, косностью, отстаивает общепринятость.

Единица взаимодействия в человеческой деятельности – трансакция, то есть воздействие и ответ на него. Цель трансактного анализа – это осознание того, какие части у общающихся, взаимодействующих людей вступают в контакт. Параллельные трансакции (Р-В и В-Р; Р-Род и Род-Р и т. д.) носят конструктивный характер, а непараллельные (Р-В и Род – Р; Р-Род и Род-В и т. д.) носят деструктивный характер. Важен процесс выявления, диагностики деструктивных трансакций, осознание пациентами их сущности и формирование конструктивных.

Серия конструктивных трансакций, мотивированных целесообразностью, – процедуры, а мотивированных социальными нормами – ритуалы. Через процедуры и ритуалы, в которых человек проводит время, он реализует свои ролевые функции. Повторяющиеся с определенным алгоритмом трансакции, целью которых является заранее предполагаемый исход, но носящие скрытый подтекст, – это игра. Игры носят защитный характер, не дающий человеку осознать себя, измениться, поэтому они деструктивны и их нужно редуцировать, исключить из жизненного репертуара в тех случаях, если они мешают становлению личной зрелости, личностного роста. Совокупность и алгоритм трансакций образуют сценарии жизни, как результат инфантильного опыта взаимодействия со средой, адаптации к ней, подражания в этом родителям. Важен анализ сценария жизни, их осознание и перестройка. Важен анализ и перестройка трансакций, процедур, ритуалов, осознание и перестройка сценариев жизни.

 

7. Психосинтез

Основоположник психосинтеза Роберто Ассаджиоли, психоаналитик, ученик З. Фрейда, обратил внимание на оригинальные открытия по изучению психики Пьера Жане. Его изучение явления «психического автоматизма» показало, что присутствуют «вторичные» личности, которые «живут», не соприкасаясь с повседневной личностью человека, и способны подменять ее. Р. Ассаджиоли в карте-схеме нашей психики выделил: 1) низшее бессознательное – бывшее в нашей психике в виде подавленных комплексов, забытых давно воспоминаний; 2) среднее – все наши психические состояния, знания, навыки, которые можно по нашему желанию перевести в поле сознания; 3) сверхсознательное – высшие формы интуиции и вдохновения (художественного, философского и научного), этических тенденций с проявлением альтруизма, состояния созерцания, просветления и экстаза.

Р. Ассаджиоли выделил коллективное бессознательное – между человеком и другими людьми протекают процессы «психического осмоса», а также между человеком и окружающей нас психической средой.

Развитие человека, его прогресс состоит из перехода от низшего к среднему, а от среднего к сверхсознательному.

Восприятие всех этих уровней создает наше личностное «Я», дает нам ощущение своего центрального положения в личности, чувство самотождественности и представляет собой отраженное подличностное «Я». Личностное «Я» функционирует на личностном, то есть индивидуальном уровне.

Надличностное «Я» функционирует на уровне всеобщего, где личностное (планы, интересы) отступают на периферию более широкого видения целого. Это «Я» пребывает над потоком мысли и состояниями тела и не подвержено их влиянию. Отождествление с ним редко достигается.

Первый этап психосинтеза составляет техника психоанализа, целью которого является осознание темных сил, которые угрожают благополучию пациента, преследуют его, доминируют над ним, истощают его энергию.

Второй этап – установление контроля над составными факторами содержания личности.

Главные постулаты:

1. «Над нами властвует все то, с чем мы себя отождествляем».

2. «Мы можем властвовать над тем и контролировать все то, с чем мы себя разотождествили».

В этом сущность секрета свободы и порабощения человека. С чем мы себя отождествляем (злоба, месть, вина и т. д. и т. п.), то и владеет нами, мы этим ограничиваем, обособляем себя. Говоря себе «я в гневе», «я в унынии», мы отождествляем себя с гневом, унынием. Но если мы будем говорить себе «меня пытается одолеть уныние» или «меня пытается одолеть гнев», то наше «Я» может противостоять этим влияниям.

Эти такого рода атаки с бессознательной сферы не отражать каждый раз, а обратиться к более глубинным причинам этих атак и убрать их глубинные корни. Надо их «опредмечивать», «критически анализировать», «различать». Посмотреть на них, как будто бы они были внешними явлениями, установить между пациентами и ними дистанцию, то есть дистанцироваться от них.

Критическое отношение, дистанцирование дает возможность снимать с себя ненужные воздействия.

Те побуждения, которые повторяются, например, сексуальные и агрессивные, которые возбуждают и беспокоят, следует пускать по конструктивному пути – на творчество, развитие и т. д.

Третьим этапом психосинтеза является создание объединяющего центра, командного мостика личности, постижение своего истинного «Я».

Важно объединить низшее личностное «Я» с высшим. Оно возможно через отождествление своих «Я» – низшего и высшего – с чем-то возвышенным, выносить его вовне, и оно может какое-то время служить удачной формой опосредованного самопостижения. При этом человек полностью не теряет себя во внешнем, но освобождается от эгоистической сущности и своей ограниченности.

Четвертый этап – перестройка личности вокруг нового центра, собственно говоря, это и есть психосинтез по формированию цельной, внутренне согласованной и объединенной в одно целое личности.

Для формирования внутренней программы надо визуализировать свою цель, то есть новую личность, четко сознавать цели:

1. Использование для реализации этих моделей всех наличествующих энергий – ресурсных состояний, эмоций, влечений, для превращения в деятельность ума, воображения, и они стимулируют планы, а потом и действия.

2. Развитие тех свойств личности, которые необходимы для реализации наших целей (самовнушение, тренировка).

3. Достижение согласованности и соподчиненности свойств личности, ее функций для формирования в структуре личности стабильности.

Р. Ассаджиоли подчеркивает, что психосинтез – динамическая и даже драматическая концепция психотерапии, при которой происходит непрерывное взаимодействие и борьба противоположных сил с объединяющим центром, пытающимся управлять ими. Борьба происходит между инертностью, привычностью, ленью и желанием роста, самоутверждением, риском, пробуждением новых потребностей, устремлений, новых духовных интересов. Здесь важен фактор духовного развития, личностного роста в сторону эстетической, героической, гуманистической или альтруистической направленности, слияние личностного «Я» с духовным «Я».

Р. Ассаджиоли придает большое значение состоянию кризиса, его важности в процессе личностного роста, как движущего мотива.

Пьеро Феруччи, ученик и последователь Р. Ассаджиоли, подчеркнул, что самое вредное заблуждение – представление о себе как о неделимом, неизменном.

Различные модели мира перестраивают наше восприятие, наш образ жизни и, что особенно важно, и образ себя. Эта совокупность чувств, поступков, мнений, жестов, то есть образ себя, составляет субличность. Субличности – психологические образования, подобные живым существам, существующим в нашей личности.

Любая субличность ведет свою жизнь со своими внутренними мотивами, целями, своей логикой и часто отличается от таковых других субличностей. Субличности ведут постоянно взаимодействие между собой, и часто – антагонистического характера. Выявление главных субличностей на основании анализа своей деятельности, их осознание и приводит их всех к гармонизации себя и всех своих действий.

Надо отметить главные свои жизненные тенденции, установки, стремления, характерные черты, интересы. Взять для рассмотрения одну из этих тенденций, стремлений, способствовать созданию образа этой тенденции без попытки сознательного изучения этого образа. Дать этому образу раскрыть себя без нашего вмешательства, без попытки оценить его, но выявить его потребности. Поговорить с этой субличностью, дать ей имя (скептик, шут, нытик и т. д.). Выявить другие главные субличности.

Выявленные субличности, их совокупность дают нам представление о нашем внутреннем мире. Важен не столько характер той или другой субличности, сколько контроль над ней, возможность произвольно входить в ту или иную субличность и выходить из нее. В этом процессе играет существенную роль наше истинное «Я», объединяющий центр, пункт, с помощью которого возможно разотождествление, то есть ядро нашего существования, далее уже неделимое, неразложимое, никогда не меняющееся.

Воспринимая себя как тело, мы отождествляем себя с телом, воспринимая себя как эмоциональное состояние, мы отождествляем себя с этим эмоциональным состоянием, то же самое, когда воспринимаем себя мужем, сыном, инженером и т. д. и когда эти роли заканчиваются, мы чувствуем утрату смысла жизни.

Отождествление с самим собой, с нашим истинным «Я» – самоотождествление формирует ощущение стабильности нашего «Я», «Я есть», это «Я» в чистом виде, без мыслей, переживаний и «Я» могут позволить запомнить по моему желанию мое «Я» определенным содержанием сознания. Наше содержание сознания определяет то, чем мы живем, так как оно несет в себе энергетический заряд.

Перед проведением сеанса психосинтеза проводится в течение 15–20 минут медитация на дыхании, то есть сосредоточенность на процессе дыхания. В процессе разотождествления в ответе на вопрос «кто я?», проникать вглубь себя и как в луковице за оболочками, снимая их, находить творческое и живое центральное, истинное «Я». Я – не мое тело, я не мое эмоциональное состояние, так как оно может меняться, а я – нет, значит, это эмоциональное состояние не мое истинное «Я», и т. д. и т. п.

Производится анализ тех субличностей, которые проявляются в жизни пациента, тех эмоциональных состояний, которые завладевали им, разотождествление с ними (это не истинное «Я»). Разотождествления: я обладаю телом, но мое «Я» – не тело; я обладаю чувствами, но мое «Я» – не чувство; я обладаю умом, но мое «Я» – не ум; я обладаю желаниями, но «Я» – не желания; я центр чистого самосознания; самоотождествление с нужными в данной ситуации субличностями. Также важную роль играет осознание расширения времени до бесконечности, затем увеличение пространства до бесконечности и как результат этого – осознание вечности и бесконечности. Здесь мы находим много общего с Раджа-йога.

 

8. Рациональная и разъяснительная психотерапия

Научное оформление метода и название ему дал швейцарский невропатолог П. Дюбуа, и в 1912 году его книга «Психоневрозы и их психическое лечение» была издана в России. П. Дюбуа определял психотерапию, как «ту, которая имеет своей целью действовать на мир представлений пациента непосредственно, а именно – путем убедительной диалектики». Это определение, его направленность не потеряли актуальности сейчас, именно действовать на мир представлений, а не просто вести беседу. Он считал, что «рациональная психотерапия обращена к уму и рассудку больного, опирается на логику, как на науку о законах мышления, убедительно демонстрирует больному ошибки в его рассуждениях, связанных с неправильной оценкой болезненного состояния». В. М. Бехтерев (1911 г.) занимался разработкой разъяснительной психотерапии. С. И. Консторум (1962 г.) выделял в рациональной психотерапии фактор разъяснения и убеждения. Д. В. Панков говорил о «рациональной и разъяснительной психотерапии», и на законах формальной логики строил рациональную психотерапию, ее приемы, а на закономерностях дидактики – разъяснительную психотерапию.

П. Дюбуа рассматривал психогенные страдания и расстройства как результат и продукт неправильных представлений, а психотерапевтический эффект происходит по механизму: «С развитием рассудка смягчается аффективность, а параллельно с нашим знанием укрепляется наша этика». Необходимо придавать психотерапевтической работе контекст «разумности, обоснованности разумными доводами» (П. Дюбуа) и «целесообразности, логичности, основанности на разуме, подтвержденному фактами, серьезными доводами, убежденностью» (Д. В. Панков).

Парижский невропатолог Дежерин считал, что для более эффективного воздействия на больного, у которого ослаблен интеллектуальный контроль и гипертрофированность аффективных реакций, важен и эмоциональный фактор влияния. Он ссылался на высказывание Паскаля: «Сердце имеет доводы, которых не знает разум» и считал, что «нет холодной терапии», придавал большое значение личности психотерапевта.

Цель рациональной и разъяснительной психотерапии – формирование у больных адекватной внутренней картины болезни, адекватного осознания природы расстройств, их сущности, познания закономерностей жизни в обществе, в микросреде больного, его личностного роста, налаживания полноценной жизнедеятельности.

Разъяснительная психотерапия должна носить характер доступности, наглядности, идти от более простых понятий, представлений к более сложным.

Рациональная психотерапия помогает психотерапевту замечать, анализировать в высказываниях больных их бездоказательность, неправильность умозаключений, нарушения законов формальной логики, неправильное установление причинно-следственных отношений и формирование правильного, опосредованного отражения объективной действительности.

Д. В. Панков предложил прием рациональной психотерапии, основанной на планомерном обучении больного законам логики и демонстрации в процессе этого обучения логических ошибок, способствовавших его дезадаптации в среде, и формировании у больного правильного, логического мышления. Например, закон противоречия – два противоположных заключения к одному и тому же явлению и по тому же вопросу не могут быть верными, одно заключение неверно. Закон тождества дает возможность выявлять и корригировать неопределенность в формировании умозаключений, когда в один термин вкладываются различные понятия, их содержание. Закон следствия, например, если из явления А вытекает явление В, то это не значит, что из В следует А.

Дальнейшее развитие рациональная и разъяснительная психотерапия получила в когнитивной психотерапии А. Бека, где он тоже находил искажение умозаключений (преувеличивание и минимизация, неаргументированное умозаключение, умозаключение по типу дизъюнкции – или… или… и т. д.).

Мы в своей работе для облегчения доказательств пользуемся и методом аналогии.

 

9. Когнитивная психотерапия

Как П. Дюбуа, Э. Дежерин, В. М. Бехтерев, К. И. Платонов, С. И. Консторум, Д. В. Панков придавали большое значение познавательным процессам, их искажению при патологии, их исправлению, так и А. Бек (психоаналитик по образованию и, как современные психоаналитики, не знаком с другими направлениями психотерапии, в том числе и с рациональной психотерапией, в противоположность первопроходцам психоанализа З. Фрейду, А. Адлеру, К. Юнгу и другим), создал на той же основе и той же концепции когнитивную психотерапию.

А. Бек также пришел к выводу о том, что люди страдают от собственных мыслей, и в силу этого следует исправлять неправильное, неадаптивное мышление, мешающее жить полноценно, приводящие к дезадаптации, то есть мышление, которое приводит к расстройствам.

Неадаптивные мысли носят характер автоматичности, то есть быстротечности, слабой осознаваемости, непроизвольности по отношению к человеку, автономности возникновения и в то же время возникновение чувства их аутентичности, то есть собственности, принадлежащих им, их мысли.

Схематически можно изобразить так:

А В С,

где А – стимул, В – промежуточные автоматические мысли, которые являются промежуточным звеном между стимулом и реакцией, С – реакция на стимул. Например, при клаустрофобии: 1) пациент заходит в лифт, то есть закрытое пространство, стимул А; 2) автоматически, непроизвольно возникают мысли об опасности, автоматические мысли об опасности – В; 3) формирование и проявление фобии, то есть реакция С. Принцип когнитивной психотерапии в перестройке промежуточной стадии, то есть автоматических мыслей: стимул лифта, закрытого пространства; автоматические мысли об опасности, которые возникали раньше, надо перестроить в мысли о благодарности лифту, который облегчает ему жизнь, сочувствие тем людям, в домах которых нет лифта, так как лифт в целом и кабину в частности конструировали инженеры, опираясь на специальные знания, законы физики, сопротивление материалов, а также специалисты по безопасности, главная цель которых – забота о людях, их безопасности. В силу этого – радость езды в лифте, признательность ему, что он результат прогресса, развития цивилизации.

Техника когнитивной психотерапии состоит в следующем:

1. Выявление неадаптивных автоматических мыслей. Потренировать пациента, способствовать приобретению им способности наблюдать за ходом своих спонтанных мыслей, за тем, в каком направлении они идут, их содержание. В дальнейшем проделать это в воображаемой психотравмирующей ситуации (визуализация), попытаться улавливать содержание и ход мыслей, выявлять, какие мысли ведут к такой патологической реакции, какие мысли об опасности предшествуют, порождают это чувство, расстройство. Важно уточнять, детализировать, развернуть их ход, «растянуть» проявление во времени и диагностировать эти автоматические мысли, которые быстротечны, малоосознаваемы. Именно осознание и выявление дезадаптивных мыслей.

2. Анализ и осознание этих мыслей как дезадаптивных, ненужных, неверных, ведущих к нарушению осознания закономерностей реальности и использование их в объективных закономерностях жизни. Эти дезадаптивные мысли – как плохая, неверная интуиция, ведущая к заблуждению. Важно, чтобы больной разотождествил себя с этими мыслями, дистанцировался от них, так как они ведут к страданию. Подвергать сомнению, усомниться в верности этих дезадаптивных мыслей, вспомнить о таких феноменах, как заблуждение, ошибка. Осознание пациентом, что причина этих неадекватных мыслей в его определенном преднастрое, в укоренившемся ходе мыслей, оторванных от реальности. Дистанцироваться от них и посмотреть на эти дезадаптивные мысли как бы со стороны, с расстояния, перестав идентифицировать себя с этими мыслями.

3. Проверка на истинность этих дезадаптивных мыслей, оценивающих реальность. Своеобразный диалог-реальность и мои автоматические мысли об этой реальности, их неадекватность.

4. Формирование адаптивных мыслей. Анализ и формирование таких мыслей, суждений о реальности, которые вели бы к адаптации, к правильной оценке действительности, адекватным действиям. Важна замена дезадаптивных мыслей на адаптивные, внедрение их в повседневную жизнь путем тренировок, поведенческих действий.

А. Бек рассматривал депрессию, как фактор неправильного восприятия окружающей действительности и себя самого в этой ситуации. Это неправильное восприятие включает в себя: 1) пессимистическое восприятие себя; 2) пессимистический взгляд на окружающую действительность; 3) негативный взгляд на будущее. Цель психотерапии – в коррекции, замене дезадаптивных автоматических мыслей на адаптивные.

 

10. Групповая психотерапия

Описание работы с группой больных туберкулезом американского фтизиатра Д. Пратта (1905 г.) является первым упоминанием о групповой психотерапии, зафиксированным в литературе. Почти в то же время с группой больных алкоголизмом работал В. М. Бехтерев, разрабатывая комплексное воздействие на больных, в том числе разъяснительную психотерапию. В. А. Гиляровский (1926 г.) опубликовал отчет о работе в группе с невротиками.

Группы бывают двух типов:

1. Закрытые, одномоментные (одновременно формируют группу, проводят лечебную работу, заканчивают, распускают ее и набирают новую).

2. Открытые, непрерывные (группа идет все время, поступают новые больные, «старожилы» заканчивают лечебный процесс в группе и выписываются, а новые пополняют ряды группы).

Общепринятым стало название «малые группы», когда в них до 8–12 человек, а большими – до 25 человек. Психотерапевту лучше начинать по типу «классной работы», то есть проводить ту же работу, что проводил бы и с одним больным, то есть, воздействуя на каждого больного в отдельности и на группу в целом, допуская дискуссии, взаимопомощь в решении каких-то проблем. В дальнейшем способствовать возникновению дискуссий на темы трудностей, проблем жизни, в чем сущность обыденной жизни, проблем расстройств «нервной» системы, что такое психическая устойчивость и т. д. В дальнейшем включать фактор групповой динамики, где включаются механизмы функционирования группы.

Члены группы должны быть готовы и внутренне согласны на воздействие на них группы в целом, а также отдельных членов и терапевта (возможно и ко-терапевта) с целью своей перестройки и изменения, приобретение нового внутреннего опыта и форм реагирования, поведения. Усвоить и адсорбировать опыт, приобретенный в группе с переносом его в повседневную жизнь. Расширить репертуар своего возможного поведения, почувствовать свою произвольность и вариантность в поведении и реакциях.

Терапевт должен создавать тенденцию возникновения механизмов излечивания при проведении групповой психотерапии.

I. Катарсис – отреагирование имевшейся эмоциональной напряженности, формирование адекватной спонтанности.

II. Самопознание, самоисследование через раскрытие своего внутреннего мира в группе и реакции группы на проявление своей самости с целью изменения ее в желаемом направлении.

Процесс самораскрытия и самопознания в группе лучше всего демонстрируется на примере окна «Джогарри» (первые слоги имен авторов).

1. «Арена» – то, что знает пациент о себе и члены группы знают о нем.

2. «Видимость» – то, что пациент знает о себе, а члены группы нет.

3. «Слепое пятно» – то, что другие знают о пациенте, а он не знает.

4. «Неизвестное» – то, что скрыто от пациента и от других членов группы.

В процессе групповой динамики происходит увеличение «арены» и уменьшение «видимости», «слепого пятна», «неизвестного».

Важно на группе обговорить этические нормы поведения, что можно, а чего нельзя, проявление внутреннего уважения к другим, подтекст желания помочь другому, понимание того, что другой тоже хочет помочь тебе, не выносить сведения о членах группы за пределы группы, то есть создание своеобразного чувства безопасности. Необходимо соблюдение принципа «здесь и теперь», то есть быть и жить в реальной ситуации, которая происходит здесь и теперь, вовлеченности в нее, этого момента своей жизни, реакции на происходящую ситуацию, жить в ней. Важно, чтобы члены группы по отношению друг к другу не делали суждений, умозаключений, а больше акцентуировались на эмоциональности восприятий (я чувствую, я воспринял, я почувствовал, мне показалось, но, возможно, я ошибаюсь в своих восприятиях). Взаимоуважение, доверие, открытость, готовность помочь другим, ожидание от других этого, даже если что-то и неприятно в первый момент, то это для исправления, коррекции, выработки новых форм реагирования, поведения.

III. Закрепление новых форм поведения, ответных реакций на те или другие ситуации в группе и перенос их в реальную жизнь, поиск и закрепление новых, наиболее адекватных решений, проблем, отношений и реагирование, адекватного стиля поведения.

Все это происходит посредством групповой динамики, которая включает в себя:

1. Разминка, разогрев, актуализация спонтанности. Возможны разнообразные игры – процесс синхронизации настроя членов группы в процессе выдвижения по команде пальцев на руке до их совпадения всеми членами группы; выбор имени и его обсуждение, ранжировка по росту, возрасту, по степени доброты и т. д. Цель разминки – снять с себя социальные статусы, ролевые функции, быть самим собой, формирование тенденции включения в реальную жизнь, свой непосредственный внутренний мир, изменить свое поведение с целью более полного удовлетворения глубинных внутренних потребностей.

2. Формирование группы, объединение ее общими целями, проявление спонтанности, осознание процессов, происходящих в группе.

3. Стадия распределения ролей в группе – лидерство, харизматичность, интеллектуальное первенство, эмоциональная привлекательность и т. д., конфронтация на этой стадии, появление оппозиционеров и их вовлеченность в групповой процесс. Если стадия конфронтации вызывает бурную реакцию, то важно показать, что главная цель в группе – не столько утвердиться, сколько обогатиться опытом, взять необходимое для себя, своего изменения, обогащения душевного мира, жизненного опыта, понимание ситуации (что важно, а что второстепенно в группе и в реальной жизни). Соотношение лидерства и интересов реального дела, удовлетворение своих неболезненных потребностей, формирование состояния самодостаточности.

4. Этап сплочения, взаимного доверия, взаимопомощи, эмпатии, взаимопонимания, открытости. Формирование и закрепление новых типов реакций, поведения на основе обратной связи реакций членов группы, адаптация в группе, ведь группа, по сути дела, является моделью микросреды, общества, где можно экспериментировать, опробовать новые типы поведения.

5. Завершение группы – возникновение у членов группы чувства того, что группа для них исчерпала свою актуальность, ресурс и выход из группы всех ее членов.

Естественно, важно терапевту учитывать личностные особенности членов группы (астеники, эпитимы, синтонпики и т. д.). Важно формирование у каждого члена группы умения брать в любой сфере лидерство на себя, и в то же время давать другим играть роль лидера. Важно помнить и о групповой форме проведения разных методов (модальностей) психотерапии.

Проведение групповой формы психотерапии экономит много времени психотерапевта при решении психотерапевтических задач, стоящих на уровне нозиса на многих этапах психотерапевтического процесса.

 

11. Психодрама

Я. Морено, основоположник психодрамы, считал причиной расстройств нарушения усвоения ролей, системы отношений человека с миром, а в социальном контексте – эмоционального реагирования. В социальную сферу человек включается через роль. Страх, другие факторы блокируют освоение и принятие ролей, необходимых для функционирования в обществе. В развитии расстройств играют роль не только нарушения усвоения ролей, но и способность дистанцироваться от них, чтобы реализовать свои собственные потребности.

В процессе психотерапии важно способствовать возникновению спонтанности в жизненных ситуациях, творческого подхода. Влияя в психодраме на ролевые функции, развивая их, меняя, таким образом, социальные связи, мы меняем и динамику жизни человека во внешней и внутренней сферах. Здесь большую роль играет эффект группового взаимодействия, принцип «здесь и теперь». В психодраме пациент сам творит прецедент, делает «события», а не просто участвует в ситуациях, то есть формируется креативность, он вносит новое в свою жизнь.

Разыгрывая психодраматические для себя ситуации, пациент отреагирует заново, откроет что-то новое для себя, в ситуации происходит особое озарение, он расширяет свой ролевой репертуар.

Главное действующее лицо – это протагонист, тот, кто разыгрывает свои психотерапевтические ситуации, он, исходя из своих проблем, с помощью психотерапевта сочиняет свой сценарий, организует его проведение, выбирает вспомогательные «Я» для разыгрывания сцены, психотерапевт способствует организации и проведению всего этого.

Сперва важно провести разогрев группы, в которой не более 10 человек (групповая дискуссия, игры и т. д.). В психодраматическом процессе проводятся сцены, ситуации, фантазии и т. д. В дальнейшем обсуждаются психодраматические действия с анализом происходящего, степень выраженности, характер чувственного поведения. В обсуждении сперва участники группы выражают свое восприятие происходящего, а протагонист делает акцент на том, что для него было значимо, ново, в чем он идентифицировался с чувствами других. Важен элемент экспериментирования, повтор сцен или игра новых с подтекстом развития естественной способности к игре, возникновение подлинных эмоциональных связей, творческое переосмысление собственных проблем, их осознание. Здесь действуют и механизмы групповой терапии, получение членами группы и протагонистом положительного подкрепления, то есть одобрения.

Основной механизм излечивания при психодраме – это, во-первых, катарсис, то есть повторное переживание заново психотравмирующей ситуации, отреагирование, изживание аффективной реакции на эту психотравмирующую ситуацию. Во-вторых – это формирование нового способа поведения, вернее способов реагирования в таких ситуациях, обучение.

Протагонист, вкратце описывает сюжет своей трудной, часто психотравмирующей ситуации, определяет вспомогательные роли, которые необходимы ему для реализации сценария. В дальнейшем проводится проигрывание сценария.

Я. Морено считал, что истинная суть вещей (событий) раскрывается лишь, когда они оказываются в первоначальном контексте. Контекст – это восприятие ситуации с точки зрения «здесь и теперь», ситуация может и восприниматься шаблонно как было воспринято с точки зрения прошлого опыта. Необходимо при проигрывании сценария и обговаривании с группой воспринять ситуацию по принципу только «здесь и теперь», в новом контексте и расширить репертуар, протагонисту осознать свой потенциал и возможность, то есть формирование новых навыков и умений, обучение этому.

Другие участники группы получают терапевтический эффект за счет идентификации себя с протагонистом.

Очень важен процесс формирования спонтанности, спонтанного реагирования. По Я. Морено отсутствие спонтанности означает психическое нездоровье. Спонтанность порождает энергию, которая разряжается в процессе интеллектуального, эмоционального и волевого действий. Творчество реализуется тоже через спонтанность.

Ролевые игры – это только процесс обучения, где задается цель играть определенную роль, роль человека с определенными свойствами, стилем поведения. Адепты ролевых игр считают, что не роли рождаются из собственного «Я», а собственное «Я» рождается из ролей.

Наш опыт показывает, что ролевые игры можно применять как в положительном плане, так и негативном, играя роль какого-то человека, к которому нужно выработать неприязнь, вернее к его стилю поведения.

 

12. Поведенческая психотерапия

Цель поведенческой психотерапии – улучшение или изменение, формирование новых способов действий, формирование механизмов, позволяющих человеку лучше себя контролировать.

Теоретическими основами поведенческой психотерапии являются классическое обуславливание И. П. Павлова, при котором условный стимул должен предшествовать по времени безусловному, и оперативное, при котором нужная реакция подкрепляется награждением, то есть поведение есть функция его последствий (E. Thorndike, B. Skinner), а также теория социального научения (A. Bandura), то есть учеба на опыте других. В последнем случае важно упомянуть теорию подражания Тарда.

На базе классического обуславливания И. П. Павлова и на идеях В. М. Бехтерева в клинике алкоголизма И. Ф. Случевский и А. А. Фрикен модифицировали поведенческую реакцию к спиртному, применяя апоморфин, Н. В. Канторович использовал для этой же цели электрораздражения.

Применяются методы:

1. Систематической десенсибилизации, предложенной Wolpe для угашения ненужных реакций на фоне одновременных воздействий стимулов, вызывающих патологические реакции, и других стимулов, которые являются антагонистами к первым, например, релаксация, задание самоутверждения и т. д. Сперва важна тренировка в воображаемой ситуации, потом ее постепенно усложняют. В дальнейшем возможен вариант записи этих ситуаций на видеокассету, а потом и в реальности.

2. Постепенное угасание ненужных рефлексов. Этот метод похож на систематическую десенсибилизацию, но в чистом виде, без других воздействий. Психотерапевт способствует пребыванию пациента в воображаемой психотравмирующей ситуации, испытывая эти расстройства в течение 30 минут и более, что приводит их к истощению, угасанию.

3. Метод тренировки противоположного стиля поведения, поведенческих реакций.

4. Метод парадоксальной интенции В. Франкла, А. Бандуры – выполнять ненужные, патологические реакции по своей воле, желанию, усиливая их, что тоже приводит к их ослаблению, угасанию.

На стыке когнитивной и поведенческой психотерапии А. Эллис создал рационально-эмотивную терапию. Он выделяет у пациентов иррациональные установки и идеи, которые надо корригировать. В частности, это установка на должное, категоричность в этом плане, обязательность и т. д. Важно работать над этими иррациональными убеждениями пациента, предварительно диагностировав их. Анализ с больными его когнитивной сферы А В С, где А – стимул, В – иррациональные убеждения, С – неприятное чувство. Анализировать неприятные чувства и стимулы, которые их вызвали, и на их основании через инсайт, анализ исправлять иррациональные убеждения.

 

13. Трансперсональная психотерапия

С. Грофф, исходя из концепции психоанализа, построил свой оригинальный подход к работе с бессознательной сферой, исследуя феномены измененных состояний сознания. Вначале он работал с ЛСД, но когда ЛСД запретили и в США, взял на вооружение для вызывания этих состояний дыхательные техники сибирских шаманов. Человек, погружаясь в измененное состояние сознания, получает особый «трансперсональный» опыт, где отсутствуют «реальные» взаимосвязи, восприятия объективной реальности в привычных образах, формах, ощущениях, и, если быть точнее, находится в состоянии «искаженного» сознания. Эти состояния дают возможность глубинным психическим структурам разрядить негативные аффекты, нереализованные влечения, снять заблокированные тенденции к восстановлению гармонии.

С. Грофф выделил три уровня жизни человека: 1) перинатальный – внутриутробный; 2) биографический – реальную жизнь; 3) трансперсональный (внеиндивидуальное содержание – исторический период развития человека, всего живого и неживой природы). Обычно трансперсональную психотерапию проводят в группе от 6 до 10 человек, хотя возможны другие варианты, в частности – индивидуальные. Предварительно проводят консультацию терапевта, исследование ЭКГ на предмет соматических противопоказаний, а также у невропатолога с целью исключения органики.

Этапы проведения:

1. Вводная беседа преследует создание соответствующего настроя на изменение сознания, искажение восприятий, появление особых ракурсов, восприятие окружающих событий жизни, как в прошлом, так и в настоящем, переживание себя, своих самоощущений. Именно формирование более легкой тенденции возникновения этих феноменов, без какого-либо контроля, самонаблюдения, так как цель – просто переживать, довериться процессу возникновения этих состояний.

2. Проведение дыхательных техник. По сути дела, эти упражнения вызывают дыхательный алкалоз буферных систем (гипервентиляция), который является мягким, лечебным шоковым ударом для психики и вызывает изменение ее состояния на фоне предшествующего сосредоточения внимания, то есть дыхательной медитации, которая способствует возникновению транса.

Каждое занятие продолжается 2–3 часа. Группа разбивается на пары, из которых одни участвуют, а другие ситтеры (сиделки) и располагаются напротив, так как возможно возникновение мышечных подергиваний, зажимов и ситтер страхует от этих явлений. Дыхательные упражнения обычно проводятся на фоне музыки, стимулирующей и задающей ритм дыханию и дающей настрой для переживаний. Сперва музыка должна носить «разогревающий» характер, создающий гипервентиляцию, – в течение 10–15 минут на первом сеансе с последующим увеличением до 25–30 минут. Далее переходят на музыку, индуцирующую тяжелые по характеру переживания с целью пробудить в бессознательной сфере соответствующие проявления, оживляя их, актуализируя, что приводит к выведению их наружу и заканчивается медитационной музыкой.

После сеанса проводятся обсуждения переживаний, их характера. Переживания могут носить перинатальный, биографический или трансперсональный характер.

Основной излечивающий механизм – выведение, разрядка вытесненных комплексов, переживаний, а также эффект ребефинга, то есть эффект заново родившегося, сбросившего груз прошлого, освежающего и стимулирующего пробуждения резервных сил организма, вовлечения тех структур мозга, которые раньше пребывали в пассивном состоянии.

 

14. Гештальттерапия

Основоположник этого направления в психотерапии Ф. Пёрлз в 1952 году организовал Институт гештальттерапии в Нью-Йорке. Гештальт – результат интеграции многих факторов, присутствующих в данный момент. Фигура, входящая в гештальт, – наиболее актуальная в данный момент потребность, эмоция и то, что ее может удовлетворить, а все остальное окружающее – фон. Динамика жизни это переход фигуры в фон и из фона в фигуру по типу «контакт уход».

Незавершенные гештальты могут дезорганизовать психику человека, так как самопроизвольно всплывают и искажают текущий момент, мешают его осознанию. Поэтому Ф. Пёрлз придавал большое значение процессу контакта личности с зонами: 1) внешнего мира; 2) внутреннего телесного мира; 3) психических процессов (мир идей и фантазий). Вследствие этого основной психотерапевтический механизм при гештальттерапии – это сознавание, его тренировка в этих трех зонах. Именно тренировка механизмов, приобретение навыков сознавания в течение 15–20 минут в каждой зоне. Человек сидит, расслабившись и сфокусировав свое сознание, пытается сознавать ощущения и восприятия, полученные из внешней среды данной ситуации. Отчет об этом процессе начинать фразой: «Сейчас я сознаю ощущения, восприятия…», то есть происходит тренировка присутствия в ситуации («здесь и теперь»). Еще 15–20 минут тратится на сознавание телесной зоны и столько же на сознавание психической сферы (сейчас я сознаю, что думаю, представляю). То есть происходит тренировка адекватного восприятия окружения и себя сообразно сознаванию, формирование на этой основе гештальта к месту, случаю, к возможности его реализации, и на их основе реальной фигуры, учитывая общепринятость, приемлемость ее на данном фоне.

Такая тренировка дает возможность пациенту переживать ситуацию в целом, в том числе и свое состояние, погрузиться полностью в нее и жить в ней на данный момент именно через сознавание. Погрузиться в бытие данного момента, то есть реализация принципа «здесь и теперь», избегать возникновения неадекватных, психотравмирующих фигур. Полноте бытия мешает то, что есть тенденция постоянно отвлекаться от ситуации в прошлое, в будущее, в другие ситуации и места, и эффективность переживания действующей ситуации снижается. Мы постоянно отвлекаемся, делая что-то, обедняя полноту переживаний, восприятий, эффективность действий.

Ф. Пёрлз видел в приоритете ощущений, восприятий, чувств над интеллектуальными процессами залог адекватности.

Перестройка форм поведения, реагирования в настоящем является задачей гештальттерапии, и этот процесс идет на уровне переживаний (ощущений, переживаний, эмоций). Тренировка способности воспринимать ситуацию в чистом виде, не по шаблону, возникновение на этой почве свежих эмоциональных переживаний, адекватного восприятия всего с оттенком как бы впервые увиденного, по механизму непосредственного восприятия. Это позволяет смотреть на окружающий мир и себя самого непредвзятым, свежим, познающим взглядом.

Ф. Пёрлз придает главное значение контакту, именно процессу, происходящему на границе нашего «Я» и среды (внешней, телесной и психологической) и выделяет следующие типы взаимодействия.

1. Слияние – конфлюенция, не выделение себя, а принадлежность к чему-то, сглаживание различия, сковывание с чем-то одной целью, своеобразное «соглашение» не спорить. Этот вид контакта характерен в детстве, когда ребенок не отделяет себя от среды, родителей. Этот вид контакта сохраняется и в зрелом возрасте, но может приобретать патологические формы и требует специальной работы.

2. Интроекция – восприятие всего без личностной переработки, как «младенец без зубов глотает все, что ему дают», является способом заимствования чужого опыта, но «зрелый человек откусывает, пережевывает и перерабатывает пищу», так же должно быть и с информацией от сред. Такой вид контакта приводит к усвоению не нужных, чуждых, иногда и очень вредных типов поведения, эмоциональных форм реагирования. В этом случае граница контекста переносится внутрь человека.

3. Проекция – отдаление от себя неприемлемых мыслей, желаний, свойств и приписывание их другим людям, перекладывание на них ответственности за свои поступки. Человек с таким видом контакта часто употребляет местоимение «они» вместо «я», так как не способен к самоидентификации («они меня довели» и т. д.). Ф. Пёрлз считал человека с таким типом контакта, как бы окруженным зеркалами и считающим, что смотрит в окна, а не в зеркала, то есть контакт вынесен наружу.

4. Ретрофлексия – человек направляет на себя то, что хотел бы сделать другому или хотел бы получить от других. Например, агрессивен по отношению к себе, или обвиняет себя во всем, или жалеет себя. При ретрофлексии изменяется направленность реакции: вместо к среде направленность к себе.

5. Дифлексия – уклонение, приемы ухода от контакта со средой, а изоляция – крайняя выраженность ухода.

Приемы, техники сознавания, их тренировка признаны устранить эти патологические формы контакта и восстановить естественные, непосредственные контакты со средой, свободно взаимодействовать со средой, привлекая внутренние саморегулирующие механизмы, то есть свою самость, без блокирования процесса сознавания.

Работа по тренировке механизмов сознавания наряду с анализом и коррекцией типов контакта во всех сферах является важной.

Техника «пустого стула», целью которой является завершение незавершенных гештальтов, восстановление контактов в рамках нормальных границ, формирование ответственности за свои поступки, восстановление аутентичности.

Первый этап «пустого стула»: например, сидит наркоман на одном стуле, напротив на пустом стуле сидит воображаемая мать, и он высказывает ей все свои упреки, неудовольствия, возмущения. Второй этап – они меняются местами, и он садится на стул воображаемой матери и входит в ее роль, предъявляя все претензии, горечи, обиды, любовь.

Важную роль играет восстановление аутентичности, и для этого надо пройти:

• первый уровень – клиент не живет непосредственно контактом со средой, и контакт носит шаблонный, формальный характер («как дела?», «всех благ»);

• второй уровень – контакт носит тоже не непосредственный характер, а играние ролей (благодетель, супермен, важная персона, святая невинность и т. д.), то есть играет эти роли, как будто бы являясь таковым, не являясь им по сути;

• третий уровень – когда в контакте снимается шаблонность, играние ролей и возникает уровень тупика. В этом случае возникает переживание пустоты, экзистенциального тупика, так как привычные формы контакта отброшены, а аутентичность не сформирована в контексте. Человек, перестав проявлять шаблоны, играть роли, не получает одобрений от других, их поддержки, а сам еще не способен на самоподдержку. По сути дела, эти шаблоны, роли, манипуляции закрывали пустоту;

• четвертый уровень – возникновение страха конца прошлому пути контакта. Противоположные тенденции как бы застыли, и человек переходит на эксплозивную форму внешнего взрыва;

• пятый уровень – осознание этого состояния способствует соприкосновению с глубинной сущностью личности (самостью) и, освободив чувство своей самости, способен переживать и выражать свои истинные чувства и эмоции. При этом Ф. Пёрлз подчеркивал, что «психотерапия – это всегда творческий процесс, основанный на проникновении в суть проблемы».

Гештальттерапию проводят и на группе. Техника «горячего стула», когда на стул в центре садится кто-то, и с ним одним работают, соблюдая принцип «здесь и теперь». Остальные члены группы идентифицируются с ним, сопереживают ему, оказывают ему эмоциональную поддержку.

 

15. Клиент-центрированная психотерапия

К. Роджерс считал главным в психотерапевтическом процессе «помогающие отношения». Важно именно не делать что-то с клиентом, а быть с клиентом. Более важны не техники, а какие мы в отношениях с клиентом.

Клиент-центрированные психотерапевты пытаются избегать обвинения в техницизме, а также своим внутренним миром менее всего вторгаться в мир клиента. Тем самым создается ситуация, в которой у клиента есть шанс оценить реальность природы своего внутреннего мира и при этом не надо бороться с точкой зрения, мировоззрением психотерапевта. Психотерапевт задает вопросы не для прояснения себе каких-то явлений или их характера, а, что важно, для уточнения его переживания для себя, для более полного развития его внутреннего процесса, реализации всей его сущности. Описывая это, К. Роджерс использовал метафору парного танца, в которой ведет клиент, а сопровождает его психотерапевт. Для этого вида психотерапии важно изменение в первую очередь субъективного мира клиента, а не внешних, поведенческих реакций.

Психотерапевт акцентирует внимание не на проблемы клиента, а на состояние его внутреннего мира, переживаний в данный момент. Помогающие отношения, главные психотерапевтические механизмы клиент-ориентированной психотерапии состоят:

1) из эмпатического понимания психотерапевтом клиента, эмоциональное созвучие к его состоянию, настрой психотерапевта своим внутренним миром на мир переживаний клиента, что создает у клиента понимание и чувство, что его понимают и сопереживают ему, с ним идентифицируются, как бы входят в его внутренний мир, он близок им;

2) из невызывающего сомнений позитивного (уважительного) отношения к клиенту без каких-либо оценок с негативным, осуждающим характером;

3) из конгруэнтности (цельности) психотерапевта, проявляющейся в единстве чувственных переживаний с мимикой, пантомимикой, модуляциями в голосе, с внутренним настроем в целом, в осознании этого единства, то есть проявлять свою сущность, в которой звучит его позитивное отношение к клиенту.

Клиент в таких эмоциональных условиях самоактуализируется, проявляет тенденцию к личностному росту, начинает чувствовать важность своего внутреннего мира, изменения его в положительную сторону. Приобретение, восстановление опыта научения в реальной жизни, включение в реальную жизнь и гибкое реагирование на изменение в ней, а не действие по шаблону. Углубляется и приобретает личностный характер переживаний, доверие к ним, формируется правильный ракурс оценки своего внутреннего мира, восстанавливается и улучшается процесс самопознания, повышается доверие к себе, к своим действиям, способствует включению в жизнедеятельность.

Весь этот процесс способствует формированию зрелости, «полной функционирующей личности», то есть полная конгруэнтность, способность справляться с трудностями жизни, творчески подходить к своей жизни, к реализации себя в жизни.

Психотерапию по К. Роджерсу можно проводить индивидуально и в группах (групповые встречи). Введенное К. Роджерсом понятие «основной встречи» предполагает индивидуальное развитие, вследствие того что члены группы могут свободно выражать свои собственные чувства и принимать в свой внутренний мир чувства других членов группы. В группе встреч атмосфера психологически способствует самораскрытию клиента, самоосознанию, формированию у членов группы ответственности, внимания к чувствам и переживаниям других людей, их внутреннему миру в группе, то есть по принципу «здесь и теперь».

 

16. Гипносуггестивная психотерапия

История вопроса феноменов гипнотического состояния древняя, как и человечество. Наиболее древнее литературное упоминание о феноменах гипноза датируется около XV века до н. э. в папирусе Эберса. В древнегреческом храме Асклепия использовались феномены гипноза. Эффект внушения использовал венский врач А. Месмер в конце XVIII века. Английский хирург Бред в 1843 году выпустил книгу «Нейрогипнология», в которой впервые употребил слово гипноз (hypnos – сон). Учение о гипнозе, гипнотерапия бурно развивалась во Франции, это, прежде всего работы школы в Нанси А. Льебо, А. Бони, И. Бернгейм и др., в Париже – М. Шарко, П. Жане, в Швейцарии – А. Форель и многие, многие другие пионеры гипнотерапии.

В России на кафедре физиологии Харьковского университета В. Я. Данилевский экспериментально изучал гипноз. В Москве феномен гипноза изучал А. А. Токарский, ученик С. С. Корсакова, в Санкт-Петербурге – В. М. Бехтерев, его ученик К. И. Платонов – в Харькове. Ученики И. П. Павлова экспериментально изучали гипноз, его феномены (Б. Н. Бирман, Л. Н. Воскресенский, М. К. Петров и др.), в Москве – Ю. А. Поворинский, И. В. Стрельчук, Е. А. Попов, В. Е. Рожнов, в Ростове-на-Дону – М. П. Невский, в Иркутске – И. С. Сумбаев.

За рубежом в настоящее время усиленно изучается феномен гипноза, явление гипнотерапии, имеются многочисленные ассоциации, проводятся съезды, но, к сожалению, в нашей литературе это не находит отражения и исключением в этом вопросе является информация в работах В. Л. Райкова.

Общеизвестно, что состояние, обозначенное позже как гипноз, возникло первым среди методов психического лечения. Гипнотерапия пережила на своем длительном историческом пути взлеты и падения, но в настоящее время можно констатировать факт ее недооценки в нашей литературе.

В общесоматических больницах, поликлиниках почти не применяется гипнотерапия с целью комплексного лечения психосоматических заболеваний. В клинике пограничных состояний психотерапевты больше демонстрируют приверженность к «новейшим» методикам, чем к комплексной психотерапии, к психотерапевтическому процессу превращения больного в здорового. Ведь ни одна из существующих психотерапевтических школ, методик не может полностью выполнить этот психотерапевтический путь: больной здоровый или при хронической форме заболевания: больной относительно здоровый, профилактика рецидива заболевания. Погоня за новейшими методиками, применение их в чистом виде без понимания их значения на разных этапах лечения больного человека, механизмов психотерапевтического воздействия, без их разумного сочетания со «старыми» в «технологии» лечения не ведут к прогрессу в психотерапии на данном этапе ее развития.

Важно помнить, что в такой совсем не ретроградной стране (а это о многом говорит), как США, существуют две ассоциации клинического гипноза (Американская ассоциация клинического гипноза и Американская ассоциация экспериментального и клинического гипноза). Так что более полноценное внедрение гипнотерапии в нашей стране не теряет актуальности, а, наоборот, ее актуальность возрастает.

Развитие человечества в целом и развитие каждого человека в частности шло двумя параллельными путями. Во-первых, это выделение себя из окружающего, осознание своей идентичности и переход к самосознанию, т. е. не просто знание чего-то, но и формирование знания о том, что он знает, осознает себя, свое состояние. В то же время человек может отождествлять себя с окружением по каким-то параметрам осознанно, а часто и неосознанно (что иногда у наших больных не способствует успешности психотерапевтического процесса). Во-вторых, это процесс абстрагирования, т. е. от манипулирования реальными вещами – к манипулированию в уме образами, представлениями об этих реальных вещах, явлениях. Как развитие этого процесса – переход к словам, которые вызывают представления предметов, их образов, а дальше и последний этап перехода к полной абстракции, когда слова уже обозначают больше понятия и смыслы, чем образы. Таким образом, мы видим, что путь постижения закономерностей, логики реальности, понимания смысла и значения окружающей реальности, ее свойств уже происходит не через манипулирование реальными предметами, явлениями, а абстрактно, т. е. косвенно, путем мышления.

Высказывание лауреата Нобелевской премии И. П. Павлова: «Слово для человека есть такой же реальный условный раздражитель, как и все остальные, общие у него с животными, но вместе с тем и такой многообъемлющий, как никакие другие…» – особенно актуально для психотерапевта. Ведь в повседневной жизни человек в своей речевой деятельности настолько абстрагируется от значения произносимых фраз, что речь часто действует не как реальный условный раздражитель, а как абстрактные понятия. Поэтому очень важно, чтобы при погружении в гипноз слова погружающего несли значение реальности условного раздражителя, а не проговаривания (например, «спокойствие овладевает вами», «желание спать» и т. д.). При изучении техники гипноза начинающим важно внимательно вчитаться, проникнуться духом слов И. П. Павлова: «Слово, благодаря всей предшествующей жизни взрослого человека, связано со всеми внешними и внутренними раздражителями, приходящими в большие полушария, все их сигнализирует, все их заменяет и поэтому может вызвать все те действия, реакции организма, которые обуславливают те раздражения…». Недаром эти слова взял девизом к своей книге «Слово как физиологический и лечебный фактор» К. И. Платонов. Резюмируя эти высказывания, он писал: «Нужно сказать, что всякое слово как раздражитель является безразличным для человека до тех пор, пока в коре его мозга не возникла условно-рефлекторная связь между этим словом и тем или иным безусловным раздражителем или условным раздражителем первой сигнальной системы». Именно врач-гипнолог, погружая больного в гипнотическое состояние, должен, созвучно переживая семантику, значение произносимых слов, «замыкать» у него условно-рефлекторную связь между произносимым словом и тем или иным безусловным раздражителем. Пример по аналогии: многие, читая стихи, не воспринимают их, не чувствуют их внутреннюю сущность, они для них «холодны», и те же люди получают огромное наслаждение, слушая их при чтении знатоками поэзии.

Врачу, осваивая гипнотерапию, важно начинать свое обучение с погружения в гипноз словесным методом. В педагогических целях мы здесь не касаемся показаний и противопоказаний, клинических задач, решаемых гипнотерапией, исходя из нозологической сущности и этапов лечения, что будет изложено ниже. На первом сеансе следует обговорить с больным сущность метода, снять опасение по поводу гипноза, которое может быть сформировано под впечатлением эстрадного представления. Не очень вдаваясь в теорию, объяснить больному, что это лечебная процедура и гипнотическое состояние целительно само по себе, что это неестественный сон и в этом состоянии слова врача имеют целебную сущность. Необходимо обговорить с больным точное время окончания сеанса, чтобы снять временную неопределенность.

Приступая к гипнотерапии, погружая пациента в гипнотическое состояние, врач все время должен держать в уме идею процесса перевода больного в состояние гипноза (т. е. бодрствующее состояние D гипнотическое). Для четкого понимания этого процесса, более легкого запоминания, уяснения, ускорения обучения мы условно выделим ряд этапов этого процесса словесного погружения в гипноз. Приводим нашу схему формул словесного погружения в гипноз, которая может служить на первых порах образцом, а в дальнейшем врач может сам импровизировать, вырабатывать собственные варианты и формулы погружения в гипнотическое состояние, но держа в подтексте процесс перевода из бодрствующего состояния в гипнотическое.

1. Общее успокоение (цель – дать больному время и возможность успокоиться, лежа на кушетке, чтобы наступило общее успокоение всего организма).

«Лежите удобно на кушетке, так, чтобы ничто вам не мешало, не беспокоило, не создавало неудобств… Закройте глаза, лежите спокойно, молча, неподвижно. Настраивайтесь только на отдых. Спокойствие и отдых. Приятная усталость разливается по всему телу, хочется отдыхать. Представьте себе, что вы после трудного рабочего дня или туристического похода, когда очень устали и хочется отдохнуть, легли и наслаждаетесь покоем. Спокойствие и отдых все больше и больше овладевают вами… Ваше дыхание ровное, спокойное, ритмичное… Приятная усталость овладевает вами… Вас охватывает все больше и больше чувство покоя и отдыха, приятного отдыха. Приятная усталость во всем теле… Единственное желание – отдыхать, наслаждаться покоем и отдыхом… Полный покой и отдых… Дыхание становится все более и более спокойным, ритмичным, поверхностным, дышится легко, и вы отдыхаете, погружаясь все глубже и глубже в покой и отдых. Спокойствие и отдых, отдых и покой… Желание отдыхать, неодолимое желание отдыха и покоя… Желание внутреннего покоя и отдыха… Покоя и отдыха… Постепенно успокаиваетесь, успокаиваетесь… Приятное спокойствие, спокойствие… Просто желание отдыхать. Состояние полного покоя… Дыхание легкое, ровное, ритмичное. Вы полностью отрешились от всех забот, переживаний, хлопот. Мой голос действует на вас успокаивающе».

2. Мышечное расслабление (цель – достижение мышечного расслабления, пассивного состояния всего тела как промежуточная цель на пути к гипнотическому состоянию).

«Приятная расслабленность начинает охватывать мышцы всего тела… Приятная расслабленность и истома во всем теле… Мышцы лица и шеи расслабляются, расслабляются… Расслабляются все более и более, и вы чувствуете, как ваша голова лежит на подушке, всем своим весом давит на нее, глубже уходит в подушку… Мышцы лица и шеи полностью расслабились… Мышцы плечевого пояса расслабляются, приятная расслабленность мышц плечевого пояса… Мышцы рук расслабляются, приятная расслабленность и теплота разливаются по рукам… Полная расслабленность во всех мышцах рук, и они, как тряпки, лежат на кушетке, всем своим весом давят на нее… Приятная расслабленность и тяжесть в руках… Мышцы рук полностью расслабились, они слегка теплые и тяжелые. Теплота и тяжесть в руках… Мышцы туловища расслабляются, расслабляются, полностью расслабились… Мышцы ног расслабляются, все больше и больше расслабляются… Полная расслабленность мышц ног. Полная расслабленность во всем теле, расслабленность, спокойствие и отдых… Приятная легкая теплота и истома во всем теле, тело как будто не свое… Желание отдыхать, глубже в покой. Во всем теле приятная истома и покой… Тело как будто бы не свое».

3. Сфера восприятия окружающей среды (цель – достижение своеобразной отрешенности от всего окружающего, дальнейший уход в гипнотическое состояние).

«Все посторонние звуки как будто удаляются от вас, утомляют, усыпляют вас… Спокойствие и отдых… Приятная отрешенность овладевает вами… Отрешенность и покой… Вы слышите отчетливо мой голос, который действует на вас успокаивающе, усыпляюще, и вы отдыхаете, отдыхаете, отрешившись от всего. Полный покой и отдых. Все глубже и глубже погружаетесь в отрешенность от всего, полный покой».

4. Интеллектуальная сфера (цель – снижение уровня функционирования интеллектуальной сферы, «выключения» ее).

«…Лень и неохота о чем-либо думать… Желание полного покоя… бездумья и отдыха… Спокойствие. Расслабленность и отдых. Ваши мысли начинают совпадать с моими словами, все посторонние мысли уходят, вы отвлекаетесь от них. Бездумье и покой, полное бездумье и приятный, безмятежный отдых. Покой и бездумье. Лень и неохота о чем-либо думать, мысли делаются ленивыми, рассеиваются, и приятное бездумье все больше и больше охватывает вас. Мыслей все меньше и меньше, мысли уходят… Желание бездумья и спокойствия, полного и глубокого спокойствия… Чувство полного покоя все больше и больше овладевает вами… Приятное бездумье, спокойствие и отдых, глубже в покой».

5. Эмоциональная сфера (цель – снижение уровня функционирования эмоциональной сферы, дальнейшее погружение больного в пассивное состояние как этап на пути в гипнотическое состояние).

«…Желание полного, глубокого покоя и отдыха… Все спокойнее и спокойнее становится на душе и в голове… Переживания, мешающие покою и отдыху, уходят от вас… Желание отдыхать бездумно и безмятежно. Отдаваясь всецело и полностью спокойствию и отдыху, вы больше ни о чем не тревожитесь. Приятное спокойствие на душе, полный отдых. Дыхание ровное, спокойное, ритмичное, дышится легко, и вы отдыхаете… Приятное спокойствие на душе, отдых, желание отдыхать».

6. Волевая сфера (цель – внушение своеобразного безволия, похожего на состояние при пробуждении, когда хочется еще спать, лень и неохота двигаться).

«…Приятное безволие охватывает вас… Лень и неохота шевелить руками, ногами… Состояние бездумья, приятного безволия во всем теле, и вы отдыхаете, отдаваясь полностью покою и отдыху… приятное безволие в руках, ногах, лень и неохота шевелиться, проявлять активность… Желание отдыхать, хочется отдыхать… Вы полностью отдаетесь безволию и отдыху, полному отдыху всего организма. Отдыхает каждая клеточка вашего организма, полный покой и отдых».

7. Фаза внушения дремоты (цель – погружение больного в дремоту).

«Приятная дремота окутывает ваше сознание, желание отдыхать, желание спать. Дремота и отдых, глубже и глубже погружаетесь в дремоту. Дыхание спокойное, ритмичное, дышится легко, и вы отдыхаете, отдаетесь полностью покою, отдыху, дремоте… Дремота, сознание все больше и больше окутывает дремота… Полный покой и отдых. Желание спать. Полностью погружаетесь в дремоту, отдых, отрешенность от всего. Вас охватывает сонливость. Дремота усиливается, нарастает, и вы оказываетесь как бы в легком сне, отрешенность от всего».

8. Фаза внушения сна (цель – внушение самого гипнотического состояния).

«…Спокойствие, отдых, желание спать, желание спать, и вы не сопротивляетесь этому желанию, отдыхаете… Сонливость усиливается с каждым вздохом. Дышится легко… Дыхание спокойное, поверхностное, ровное, ритмичное, и вы все глубже погружаетесь в сонливость. Желание спать нарастает, все сильнее и сильнее хочется спать. Неодолимая сонливость охватывает вас… Желание спать, и вы постепенно погружаетесь в сон, сон, отдых… Забываетесь сном… Спите, спите… Глубже и глубже в отдых, сон, лечебный сон, при котором ясно и отчетливо слышите мой голос. Лечебный сон».

Начиная осваивать гипнотерапию, врачу следует научиться настраивать себя на внутреннее, глубинное спокойствие, уравновешенность в любых ситуациях, которые могут возникнуть в процессе проведения сеанса (здесь может сыграть положительную роль овладение врачом АТ). Проникнуться этим состоянием настроя на спокойствие и сон, передавать этот настрой в тоне и темпе формул погружения. Пытаться настроить больного на спокойствие, сотрудничество, доверие, согласие, умиротворенность. Погружая больного в гипнотическое состояние, произнося фразы погружения, стараться, чтобы в голосе звучали чувства, состояния, обозначенные в содержании слов, спокойная настойчивость с оттенком того, что и больной этого желает, уверенность в том, что так и будет. В голосе должны звучать, сообразно внушающей фразе, мысли и желания, пронизывающие сознание больного, заполняющие его. Попытаться завладеть вниманием больного, сосредоточить его внимание только на этих фразах погружения, заполнить ими сознание больного. Вкладывать в слова силу, чтобы слова были проникнуты этой силой и в то же время спокойствием, уверенностью. Врач должен полностью сосредоточиться на значении употребляемых слов, ярко представлять себе их значение и стараться передать это больному, убаюкивая его, вызывая приятную дремоту и лечебный сон. Фразы, подлежащие запечатлению в сознании больного, следует повторять многократно, с разных сторон освещая их. Важно помнить, что, погружая в гипнотическое состояние, надо моделировать переход от бодрствующего состояния в гипнотическое. Начинается погружение в гипноз с внушения в бодрствующем состоянии и внушения гипнотического.

В. Вундт понимал под внушением ассоциацию с одновременным сужением сознания по отношению к представлениям, возбуждаемым путем сочетания, так что противоположные душевные связи не проявляются.

П. Жане определял внушение как влияние одного человека на другого, происходящее без сознательного согласия.

По словам В. М. Бехтерева, «внушение проникает в психическую сферу не путем логического убеждения, но, так сказать, с «заднего крыльца», обходя личное «Я», личное сознание и волю, и это явление имеет одинаковый характер как в гипнозе, так и в бодрствующем состоянии».

Можно сказать, что внушение – это информация, полученная субъектом в обход критики, вне активной сознательной переработки.

В состоянии бодрствования это достигается в результате авторитетности, большой компетентности лица, производящего внушение, внезапности в тот момент, когда субъект рассеян, затруднены ассоциации, активность мышления. То есть апелляция к сфере бессознательного в обход сознания с его критикой является сущностью внушения. Многие авторы, чтобы вскрыть эту сущность, прибегали к аналогии. Они справедливо писали о том, что рассудок выполняет две функции: активную и пассивную. По аналогии они просят вообразить себе двух близнецов, совместно работающих в одной фирме, – активного и пассивного. Пассивный – это добродушный, покладистый, автоматически упорно и усиленно работающий человек. Он суеверен, очень доверчив и склонен верить всему, что ему говорят, если только это не противоречит его здравому смыслу. Активный – это скептический, зоркий, твердый человек, проявляет бдительность, наблюдая за своим пассивным братом, чтобы не пострадали интересы фирмы. Вся философия в том, чтобы обойти бдительность активного брата. То есть апелляция к глубинному, бессознательному «Я», минуя сознательное критическое восприятие.

Для удобства обучающихся приводим образцы формул погружения в гипнотическое состояние ряда психотерапевтов. Рекомендуем, как можно чаще читать эти тексты и проникнуться духом погружения в гипноз, ярко представляя себе картину погружения в гипноз.

В. Е. Рожнов пишет по этому поводу:

«Принципы усыпления и употреблявшиеся при этом выражения в общих чертах одинаковы и в своем современном виде выглядят примерно так: «Расслабьте мышцы. Лежите совершенно спокойно. Старайтесь ни о чем не думать. Внимательно слушайте то, что я вам буду говорить. У вас появляется желание спать. Ваши веки тяжелеют и постепенно опускаются. По всему телу распространяется чувство приятной теплоты. Все больше и больше расслабляются мышцы лица, мышцы шеи, голова глубже уходит в подушку. Вам хочется спать. Сейчас я начну считать, и по мере того как я буду проводить этот счет, приближаясь к десяти, желание спать будет нарастать все больше и больше, все сильнее и сильнее. Когда я назову цифру десять, вы заснете».

Примерно такие фразы врач повторяет несколько раз спокойным, ровным голосом, часто подкрепляя их прямым внушением: «Спать! Спите!» Говорить лучше негромко, спокойно, но в то же время твердо и уверенно. Отдельные слова, особенно такие, как «Спать! Спите!», следует выделять из общей мелодии речи и произносить с ударением, придавая им приказной оттенок. Не следует допускать скороговорок, слова должны произноситься с некоторыми паузами, фразы должны быть короткими, понятными, легко воспринимаемыми. Все вышесказанное относится и к формулам собственно лечебных внушений, которые начинают говориться тогда, когда больной уже погружен в гипнотическое состояние. Слова, произносимые в лечебных целях, должны быть в первую очередь продуманными, стерильными в интрогенном отношении, доступными, обладать впечатляющей смысловой глубиной.

К. И. Платонов рекомендует примерно следующие слова усыпления:

«Вы уже пришли в состояние полного душевного покоя, необходимого для наступления дремоты, а в дальнейшем – сна. По всему вашему телу начинает разливаться приятная нега и истома, у вас появляется сонливость, ощущается приятная вялость, тяжелеют веки, как бы наливаются свинцом, вы начинаете чувствовать, как вас неодолимо клонит ко сну. Мой голос вы хорошо слышите, я сейчас буду медленно считать до десяти, с каждым счетом ваша дремота все более углубляется: раз… два… три… (и т. д. до десяти). Вы засыпаете, переходя во все более глубокое состояние спокойного и приятного сна».

Эти слова следует произносить негромким голосом, монотонно, медленно, спокойно, но в то же время достаточно четко и уверенно. Отдельные фразы повторяют по несколько раз.

Необходимо вселить в больного твердое убеждение в том, что внушаемое ему засыпание действительно приходит как бы само собой, причем он с каждой минутой поддается этому состоянию все более и более.

Дальнейшие слова усыпления могут быть таковы:

«Ну вот, вы сейчас находитесь в состоянии полного покоя, вам дышится спокойно, легко и хорошо. Вы совершенно отрешились от всех ваших забот, волнений и впечатлений дня, на окружающее вы не обращаете внимания. Мои слова продолжаете четко воспринимать. При этом ничто вас не волнует, никаких неприятных ощущений у вас нет, по телу разлилась приятная слабость, ваши руки и ноги отяжелели, отяжелели веки, вас все более и более охватывает дремота, нет желания ни двигаться, ни открыть глаза, ваши веки слиплись, вы все более погружаетесь в глубокий, спокойный сон, вы спите!»

Такие усыпляющие внушения время от времени следует повторять, причем они постепенно приобретают характер сообщения о том, что уже совершилось:

«Вы уже перестали ощущать свое тело, ваши веки уже плотно сомкнулись, очень приятное отдохновение уже разлилось по вашему телу, полное успокоение уже наступило, никаких волнений уже нет, мои слова еще более четко воспринимаете и все более поддаетесь их воздействию».

Если признаков наступления сна пока не имеется, нужно, продолжая усыпление, все более настойчиво подчеркивать:

«Вот вы уже не можете двинуть ни одной частью своего тела, вам хочется лежать совершенно спокойно. Чем дольше вы слышите мой голос, мои слова, тем сильнее слипаются ваши веки, и тем глубже вы засыпаете».

При этом следует иметь в виду, что некоторые люди уже через 2–3 минуты после начала усыпления становятся сонливыми, а вскоре после этого глубоко спят, в то время как у других сонливость и сон развиваются значительно медленнее, лишь после 10–20 минут усыпления, а у третьих – в первый сеанс не удается добиться даже легкой сонливости, она появляется лишь в последующих сеансах. Это обстоятельство, несомненно, сильно препятствует получению во всех случаях достаточно быстрого эффекта. Поэтому для ускорения развития сонливости и сна рекомендуется с первого же сеанса внушать больному, что «переходить в сонливое состояние с каждым сеансом вы будете быстрее и быстрее и засыпать будете все глубже и глубже!»

С. И. Консторум:

«Слушайте меня внимательно и не спускайте глаз с этого предмета.

Вы убедитесь в том, что большую роль в борьбе с алкоголем играет внушение врача, так называемый гипноз. Сейчас вы сами испытаете, как все, что я скажу, будет вами выполнено словно помимо вашей воли. Сидите спокойно, молча, неподвижно, дышите ровно. Слушайте внимательно мой голос. Вы замечаете уже, что ваши глаза устали смотреть в одну точку, вам хочется закрыть их, вы чувствуете, как веки тяжелеют. Не противьтесь этому чувству усталости, закройте глаза, если хочется; если нет, смотрите в ту же точку, скоро и вы сомкнете глаза (ибо двое-трое уже в эту минуту опустили веки).

Вы замечаете, как от глаз чувство приятной усталости разливается по всему телу, руки и ноги становятся тяжелыми, вам не хочется двигаться, шевелиться, трудно открыть глаза, разговаривать, все тело словно сковано приятным чувством отдыха, неподвижности. И мысли делаются тоже такие ленивые, мысли рассеиваются, ни на чем не задерживаются, вы постепенно погружаетесь в приятное состояние легкой дремоты, полусна, полного бездумья. Я считаю до 10 и, покуда считаю, все кругом отходит куда-то вдаль, близко и ясно слышен только мой голос, нет ничего, кроме моего голоса, кроме моих приказаний. Я считаю: раз, два… десять.

Спите, глубже спите. Нет ничего, кроме моих приказаний, и вы теперь уже не в состоянии им противиться».

Все это я произношу не слишком громким, скорее – тихим и чуть монотонным, ровным голосом, говорю медленно, но без пауз».

М. Е. Бурно:

«Для тех, кто только учится гипнозу, могу предложить как «печку», от которой возможно поначалу оттолкнуться, сложившуюся у меня за долгую практику формулу спокойной гипнотизации (сокращенную здесь). С годами у каждого психотерапевта складывается своя «песня», отвечающая его душевным особенностям, мироощущению. Итак, в случае индивидуального сеанса, подготовив пациента к тому, что будет спокойное лечебное внушение и никакой эстрады, прошу его лечь на диван (кушетку) или сесть в кресло, закрыть глаза и расслабиться. Затем говорю – «пою» примерно следующее, переплетая между собою оба указанных выше основных момента, приема спокойной гипнотизации:

Удобно и хорошо так сидеть (лежать). Расслабились, совершенно расслабились, как бы отпустили тело свое. Голова уходит в подушку (в спину кресла). Голос мой все время хорошо слышится, на прочие звуки внимания не обращаете, а голос мой все время хорошо слышится. Я буду считать до десяти – и пока буду считать, с голосом моим глубже и глубже, бесконечно глубоко будете уходить в целебный покой. Раз, два… тяжелеют плечи, руки, ноги, все тело тяжелеет и тяжелеет и потихоньку теплеет. Приятная усталость, тяжесть расходится, распространяется по всему телу. И дышится ровно, спокойно. Голос мой все время хорошо слышится и глубоко проникает в Вас. Все, что говорю, западает в душу. Три, четыре… Крепче и крепче схватывает Вас лечебный сон. И не хочется двигаться, и трудно двигаться. Спать… спать… глубже спать… пять… шесть… Все хуже и хуже слушается Вас Ваше тело, как будто бы оно само по себе. Мягче, легче, светлее на душе. Остатки напряженности рассасываются и уходят, и на душе еще легче, спокойнее. А мысли, последние мысли, ленивые, неповоротливые, уходят, уходят из головы – и голова делается приятно пустой. Шесть, семь… все меньше, все хуже чувствуете тело свое, уходит, уходит тяжесть. Все больше и больше легкости в теле. Легкое тело, легкое – оно будто повисло в воздухе, легкое, как облако в небе. Спать… Глубже и глубже с голосом моим уходите в целебный покой. Семь, восемь… Расслабленность и покой… Расслабилась каждая клеточка тела, все отдыхает… Тело Ваше как будто само по себе. Девять, десять… Бесконечно глубоко, с голосом моим уходите в целебный сон».

По несколько раз повторяя слова и переставляя их местами, протяжно, монотонно убаюкиваем гипнотизируемого. Нет смысла тревожиться, что вот не буду знать, что сказать дальше: одну и ту же фразу можно несколько раз переворачивать так и эдак («удобно и хорошо так лежать», «хорошо и удобно так лежать», «лежать так хорошо и удобно» и т. д.), пока не придет следующая. Погружение в гипноз продолжается обычно 10–20 минут.

Ю. П. Чарчейшвили:

«Методика словесного внушения более проста и доступна. После того как больной принял привычное для него и удобное положение тела, врач спокойным голосом сообщает, что по мере беседы у больного появится чувство приятного покоя, мышечной расслабленности, тяжелыми станут руки, ноги, все тело. Возникнет непреодолимое чувство усталости, сонливости, потребности отдохнуть. «Вы погрузитесь в приятный глубокий гипнотический сон, создающий все условия для полного выздоровления». После минутной паузы врач начинает спокойным голосом монотонно повторять слова, способные вызвать у больного представление об ощущениях или явлениях, предшествующих естественному сну: чувство приятного покоя, мышечная расслабленность, тяжесть в веках, руках, ногах, во всем теле, чувство непреодолимой усталости и сонливости, желание уснуть… Говорить следует не торопясь, слегка эмоционально окрашенным голосом, делая соответствующие паузы между фразами и предложениями. И далее, к примеру: «Веки ваши стали тяжелыми, словно свинец, плотно слиплись. Все ваше внимание сосредоточено на моих словах… В комнате полумрак, тихо, спокойно, ничто вас не волнует, вы совершенно спокойны… Все ваше тело приятно отдыхает, вы погружаетесь в дремотное состояние и т. д., и т. д. Вы ясно слышите мой голос, голос проводящего лечение врача… Дыхание ровное, сердце бьется ритмично, сонливость усиливается все больше и больше… Вы погружаетесь в глубокий лечебный сон, создающий все условия для выздоровления. Спать… глубже… еще глубже».

Усыпляющие внушения время от времени следует повторять, в конечном счете придавая им форму уже совершившегося. «Теперь вы уже не в состоянии пошевелить пальцем, открыть глаза, поднять руку… Все ваше тело неподвижно приковано к постели (кушетке, креслу), вы перестали им владеть, оно вам не подчиняется… спать… спать глубже, еще глубже, так… очень хорошо… все идет так, как надо…»

Формула внушения с каждым разом должна изменяться, сокращаться и становиться категоричнее.

Далее врач, попеременно углубляя сон, делает соответствующие внушения. Для ускорения и углубления сна целесообразно уже на первых лечебных сеансах давать примерно такую формулу: «С каждым последующим лечебным сеансом вы будете погружаться в гипнотический сон все глубже и глубже».

А. П. Слободяник:

«Я сейчас приведу вас в состояние, подобное сну, и на это время чрезвычайно усилится мое влияние на вас. Для этого нужно, чтобы вы с полной готовностью соглашались со всем, что я буду говорить. Ни о чем другом не думайте, кроме сна и покоя. Мускулы должны быть совершенно вялыми… Так, совсем удобно… Дышите спокойно и равномерно. Слушайте меня. Пристально смотрите на блестящую точку. Вы скоро почувствуете усталость век, глаза вы не в состоянии будете держать открытыми. Теперь я вам кладу руку на лоб. Вы чувствуете, как это успокаивает, как вы приятно утомляетесь. Ваши веки уже тяжелеют, мигают, вы уже не в состоянии держать глаза открытыми, веки опускаются» (при этом гипнотизер мягко, совершенно незаметно касается пальцами глаз, если глаза не закрываются, предлагает пациенту их закрыть). «Когда я провожу рукой по лбу, вы чувствуете, как усталость возрастает, как ваше тело делается тяжелым» (теперь необходимо делать пассы вдоль всего тела и особенно рук). «Сейчас вы уже ощущаете легкое тянущее чувство в руках и ногах. Если я немного приподниму вашу руку, она вяло опускается. Вы вслушиваетесь в звуки метронома, которые вас вовсе не беспокоят, а, наоборот, успокаивают. С каждым ударом метронома все глубже и глубже покой. Все члены вашего тела расслаблены. Вы дышите ровно и спокойно. Вами уже овладевает сонливость. Внешний мир уходит от вас все дальше и дальше. Вы глубже и глубже погружаетесь в состояние, подобное сну. Это необходимо для вашего полного излечения. Вы слышите только то, что говорю я, окружающий мир сейчас вас не беспокоит, не тревожит. Вы спите глубоко и спокойно. Глаза ваши плотно закрыты, и вы сами теперь не в состоянии их открыть. Ваши члены теперь повинуются мне».

Можно загипнотизировать несколько иным способом. Больного укладывают на кушетку. Врач становится справа лицом к больному и ровно, настойчиво, делая все более продолжительные остановки между отдельными фразами, говорит: «Представьте себе, что вы очень устали и вам хочется тихо и сладко заснуть. Отгоните от себя все тревоги и мысли. В настоящее время окружающая обстановка вас не тревожит и не беспокоит. Дышите ровно и спокойно. Думайте только о сне. Расслабьте все свои мускулы. Теперь я воздействую на ваши нервы, буду производить легкие поглаживания вдоль тела. Это вас не беспокоит, а, наоборот, успокаивает» (в это время следуют пассы – медленно и ритмично, приблизительно через каждые десять секунд, кончиками пальцев обеих рук проводят вдоль всего тела больного, ото лба по туловищу к ногам). После каждого третьего-пятого движения врач медленно, настойчиво, раздельно, с многократными повторениями произносит следующие фразы: «Ваше дыхание делается совсем равномерным, глубоким и спокойным. Все тише и спокойнее становится вокруг вас. Ваши нервы успокаиваются. Голова утомлена, тело утомлено, требует сна. Мое влияние на вас все возрастает и возрастает. Все глубже и глубже покой. Весь внешний мир отступает дальше и дальше. Вы слабы и утомлены, но чувствуете себя хорошо. Дремотное состояние усиливается и усиливается. Ваше тело совершенно безвольно. Сонливость овладевает вами. Вы засыпаете все крепче. Спите глубоко и спокойно. Вы слышите только меня. Ваше тело теперь повинуется только мне. Ваши глаза плотно закрыты. И вы не в состоянии их открыть» (легко провести рукой по векам).

П. И. Буль:

«Формула внушения была следующей: «Устройтесь поудобнее… дышите спокойно и глубоко, как в обычном сне… и по мере того как я буду считать, Вас будет охватывать приятное состояние покоя, отдыха, приятной неподвижности… Раз!.. Все тело тяжелеет, словно наливается свинцом… в голове возникает легкий туман… Два!.. Уходят все тревоги, все волнения, впечатления дня… Три!.. Приятная сонливость, дремота все нарастают, все усиливаются… Четыре!.. Все тише, все спокойнее, все темнее становится вокруг Вас… не хочется ни о чем думать, тревожиться, волноваться… Пять!.. Сонливость все нарастает, все усиливается… Шесть!.. Дыхание стало ровным, спокойным, глубоким, как в обычном сне… нет сил, нет желания двигаться… Семь!.. В голове возникает легкий туман… он все нарастает… все усиливается… все сгущается… Восемь!.. Вы слышите мой голос, «он действует на Вас успокаивающим, словно убаюкивающим образом… Девять!.. Ничто Вас не волнует, не тревожит… не беспокоит… Десять!.. Все тело отяжелело, расслабилось, словно налилось свинцом… Одиннадцать!.. Засыпайте!.. Засыпайте глубже!.. Двенадцать!.. Это состояние, этот покой действуют на Вас благотворно, отдыхает все Ваше тело, вся Ваша нервная система… Тринадцать!.. Спите совсем крепко!»

И. Ф. Мягков:

«1. Больному предлагают лечь на кушетку или сесть в кресло (шезлонг). Желательно, чтобы кушетка и кресло не были холодными. Поэтому, если они отделаны дерматином или кожей, следует застелить их простыней, чтобы холод не препятствовал наступлению сна. Больному напоминают, чтобы он сел (лег) удобно и чтобы во время сеанса не изменял положения тела, закрыл глаза, расслабил мышцы и спокойно лежал (сидел), стараясь не думать ни о чем. Спустя 5 минут, минорным эмоционально окрашенным тоном, ритмично, спокойно рисуют картину засыпания. Говорится примерно следующее: «Мышцы вашего тела расслаблены, приятная усталость разливается по всему телу, дыхание становится ровным, ритмичным, сердце бьется спокойно, без затруднений. Вы ощущаете, как, пульсируя, к ногам приливает кровь, руки и ноги тяжелеют, приятное тепло окутывает ваше тело, мышцы совсем расслабились. Мысли ваши путаются и куда-то исчезают… Посторонние звуки для вас безразличны, вы на них не обращаете внимания… Все внимание приковано к моим словам, они успокаивают вас, вы испытываете душевный и физический покой. От груди как-то вовсе отлегло, внутреннее напряжение ослабло, и стало так приятно, хорошо… Дыхание легкое, свободное, сердце бьется ритмично, спокойно. Чувствительность тела притупляется, оно деревенеет. Мысли совсем оставляют вас, посторонние звуки удаляются и исчезают… Вы все больше теряете связь с окружающей действительностью и погружаетесь в сладостную дремоту. Приятное блаженство – во всем теле, вы впадаете в забвение, все становится безразличным, кроме моих слов. Вы потеряли управление собою, руки, ноги лежат беспомощно, как плети. Вам удобно, хорошо. Вы засыпаете. Сейчас все способствует вашему сну. Полный душевный и физический покой, полное безразличие ко всему, все погружается в сон. Сон овладевает вами все больше. Спать еще глубже! Этот сон так полезен для восстановления работоспособности нервной системы, поэтому спать надо еще глубже, еще крепче… Вы уже потеряли всякую связь с окружающим миром, слышите мой голос и засыпаете еще глубже, еще крепче… Спать… спать… спать… глубоким сном! Без моего разрешения не просыпаться, с каждым своим дыханием засыпать все глубже!» и т. п.

2. Больной лежит на кушетке или сидит в кресле. Ему предлагают смотреть на какой-либо блестящий предмет: например, на кончик ручки неврологического молотка или блестящий шарик на стержне. Шарик располагают на расстоянии 20–30 см от глаз гипнотизируемого, несколько выше надбровных дуг, чтобы он смотрел несколько необычно вверх. И внушают утомление глаз: «Все внимание ваше приковано к блестящей точке, вы видите, как ярко начинает блестеть точка… Смотрите пристально на эту блестящую точку и старайтесь не моргать… Блестящая точка ярко светится, все окружающее сливается в сплошной серый фон… Ваши глаза устают, веки тяжелеют, усталость глаз распространяется на все тело. Дыхание становится ровным, спокойным… Сердце бьется ритмично, легко… ваши веки словно опухают и тяжелеют, они опускаются… Ваш взор, все ваше внимание приковано к блестящей точке… Вам все труднее удерживать веки, они начинают мигать… Веки словно налиты свинцом, они опускаются, их тянет вниз. Перед глазами все слилось, и вам все труднее смотреть на блестящую точку, она расплывается, двоится. Глаза слезятся, веки слипаются, они слиплись, закрылись… и т. п. При этом врач постепенно опускает блестящий шарик, а поэтому и веки опускаются, создавая иллюзию непроизвольного смыкания век. Если веки совсем не закрылись, то их может прикрыть врач или сказать, чтобы гипнотизируемый сделал это сам. Фиксировать взор на блестящей точке желательно не более двух-трех минут, так как у некоторых гипнотизируемых может возникнуть в глазах боль, которая будет мешать наступлению сна. Затем проводится такое же внушение сна, как и при первом методе».

М. Эриксон:

«Я хотел бы, чтобы вы расслабились, чтобы все ваше тело расслабилось. Я хотел бы, чтобы вы почувствовали сначала напряжение, существующее в ваших мышцах, во всех мышцах, а затем расслабились. Расслабьте мышцы лба, расслабьте мышцы всего лица. Расслабьтесь. Расслабьте мышцы затылка, мышцы рук, ног, всего тела. Руки и ноги свободно вытянуты. Вы ощущаете усталость во всем теле. Теперь вы чувствуете давление подушки на голову. Вы чувствуете давление подушки на затылок и на плечи. Вы чувствуете всей спиной поверхность дивана. Теперь вы переносите свое внимание на бедра и чувствуете, как диван поддерживает ваше тело. Вы очень, очень расслаблены. Как будто ваше тело погружается в диван, полностью погружается. Я хочу, чтобы вы представили себе очень милое, очень приятное место, где вы могли бы растянуться, забыть обо всех своих заботах, неприятностях. Место, где вы могли бы спать. Это может быть берег моря, горы или любое другое место, которое вы предпочитаете (пациенты чаще всего выбирают горы). Вы дышите размеренно и глубоко. Вытяните ноги, раскиньте свободно руки. В вашем теле вялость и расслабленность (гипнотизер приподнимает руку пациента и выпускает ее). Вы очень расслаблены, очень, очень расслаблены. Все ваше тело очень расслаблено. Вы лежите, вытянувшись, на горном лугу. Все вокруг спокойно, над вами голубое небо, ярко светит солнце. Вы смотрите на небо, ваш взгляд скользит по легкому облачку. Во всем покой и умиротворение. На душе у вас также очень спокойно. Вы вдыхаете запах сосен, смотрите на водную гладь озера. Душа у вас так же спокойна, как поверхность этого озера. Расслабьтесь и спите, спите, спите, спите спокойно и глубоко. Спите».

Методика погружения в гипнотическое состояние с предварительной фиксацией зрения, цель которой – отвлечь внимание пациента, сосредоточив все его внимание на зрительной фиксации.

Пациента, находящегося в удобном кресле или лежащего на кушетке, просят пристально смотреть на блестящую точку (шарик, блестящая точка на неврологическом молоточке и других предметах), которую помещают на расстоянии 15–20 см от глаз и немного выше уровня глаз.

Л. Шерток:

«Я держу перед вами предмет. Вы смотрите на него. Вы слышите мой голос. Если вы отводите взгляд, надо снова направить его на предмет и задержаться на нем. Расслабьтесь и слушайте мой голос. Я хочу, чтобы вы расслабились. Вы чувствуете расслабление во всем теле. Вы расслабляетесь все больше и больше. Фиксируя взгляд на предмете и слушая мой голос, вы чувствуете, что расслабляетесь все более и более. Мышцы ваших стоп расслаблены, мышцы ваших голеней, плеч, предплечий, кистей рук расслаблены, все ваше тело расслаблено. Вы также чувствуете дремоту, вы ее чувствуете все больше и глубже; слушайте хорошенько мой голос. А теперь вас охватывает тяжесть, тело становится тяжелым. Ваши ступни, голени, все ваше тело становится тяжелым, тяжелым, тяжелым. Приятное тепло разливается по всему телу. Вы думаете только о сне. Приятное тепло ощущается во всем теле, как в тот момент, когда вы засыпаете. Веки становятся тяжелыми, вы чувствуете дремоту, ваши веки тяжелеют, тяжелеют все больше. Думайте только о сне. Вы больше не можете держать глаза открытыми, ваши веки становятся все тяжелее и тяжелее. Вы хотите спать, вы все больше и больше хотите спать. Ваш взгляд утомлен, вам колет глаза, они слезятся (это говорят в том случае, если глаза увлажняются). Дышите глубоко и медленно. С каждым вдохом сон углубляется, ваши глаза теперь закрыты. Вы засыпаете, спите, спите!»

Другой вариант фиксации взгляда – это фиксация взгляда пациента на глазах врача (глаза в глаза или на одном из глаз).

И. Бернгейм:

«Смотрите на меня и думайте только о том, чтобы заснуть. Вы почувствуете тяжесть в веках, усталость в ваших глазах; ваши глаза увлажняются, мигают, взгляд затуманивается. Веки опускаются». Некоторые пациенты закрывают глаза и сразу же засыпают. Другим я повторяю, еще больше подчеркиваю сказанное, добавляю жест; характер жеста не так важен. Я держу два пальца правой руки перед глазами пациента и прошу смотреть на них пристально или обеими руками провожу несколько раз сверху вниз перед его глазами; или еще прошу пациента смотреть мне прямо в глаза и стараюсь в это время сконцентрировать все его внимание на мысли о сне. Я говорю: «Ваши веки смыкаются. Вы не можете их разомкнуть. Вы чувствуете тяжесть в руках и ногах; вы больше ничего не чувствуете, ваши руки неподвижны, вы ничего больше не видите; приходит сон». И добавляю в несколько повелительном тоне: «Спите». Часто это слово бывает решающим; глаза закрываются, больной спит.

Если пациент не закрывает глаза или не держит их закрытыми, я не заставляю его очень долго смотреть мне в глаза или на мои пальцы, ибо есть такие пациенты, которые без конца таращат глаза и сосредоточивают свое внимание только на этом, а не на мысли о сне; в подобных случаях успех скорее достигается при закрытых глазах. По истечении двух или самое большее трех минут я прикрываю веки или же медленно и осторожно опускаю их. Скользя по глазным яблокам, все больше и больше закрываю их, имитируя таким образом естественное движение век в тот момент, когда человек засыпает; наконец, я держу их закрытыми, продолжая внушение: «Ваши веки слипаются, вы не можете их открыть; потребность спать становится все сильнее, вы больше не можете сопротивляться». Я повторяю приказание, постепенно понижая голос: «Спите». Почти всегда через 4 или 5 минут наступает сон. Это сон, вызванный внушением, образ сна, который я постепенно ввожу в мозг».

Левенфельд:

I. «Вы лежите совершенно спокойно и ни о чем не думаете. Усталость и сонливость овладевают вами все больше и больше. На вас больше и больше нисходит чувство покоя, удобного, приятного, благодетельного покоя. Во всех членах, во всех нервах, во всем теле становится все спокойнее. Чувство покоя все более и более проникает в мозг, ваши мысли становятся спокойными, медленными, вялыми, ваше самочувствие все ровнее и ровнее, возбуждение, заботы исчезают, и нервы все более успокаиваются. Глаза постепенно все более и более утомляются, все тяжелеют и тяжелеют, усталость и тяжесть проникают в голову и во все тело; все тело, руки и ноги становятся усталыми, тяжелыми, вялыми, а глаза особенно утомленными, все утомленнее, все тяжелее. Зрение ослабевает, становится расплывчатым и неясным, а веки непреодолимо тяжелеют, они уже несколько опускаются, опускаются все больше и больше, глаза закрываются все больше и больше. (При этих словах блестящий шарик опускается все ниже и ниже так, что взгляд пациента следует за ним). Глаза все более и более смыкаются, все более и более. Теперь закрываются совсем». Если этого не достигается, то больному предлагают закрыть глаза.

II. «Глаза закрыты, усталость и сонливость ясней, ощутимей и сильней. Все спокойнее, все тише в голове, во всех нервах, во всех членах, во всем теле; дыхание становится медленным, спокойным, сердце бьется также медленно и все спокойнее и спокойней. Мыслей все меньше, они все медленней и медленней. Они все более сонные и расплывчатые, все более и более смешиваются друг с другом. Вы больше ни о чем не тревожитесь, вы больше ничего не видите, вы больше ничего не чувствуете, вы слышите все заглушенно и слабо. (При последнем замечании голос понижается и делается, возможно, более монотонным.) Вы все более и более погружаетесь в дремоту».

III. «Становится все лучше; сонливость все сильней и сильней, мыслей все меньше, временами они исчезают вовсе. Вы больше ни о чем не тревожитесь, вы больше ничего не чувствуете и не видите; все больше и больше туманится в мозгу, все перепутывается, все расплывается. Вы все больше и больше проникаетесь дремотой. Вы попадаете в глубокий, глубокий сон, в котором вы глубоко расслабляетесь. Настолько, насколько вы хотите. Рука продолжает подниматься выше, еще выше, пока не достигнет вашего лица, и вы будете хотеть спать все больше и больше, но вы не должны заснуть, прежде чем ваша рука не достигнет вашего лица. Когда ваша рука дойдет до вашего лица, вы будет спать, глубоко спать».

С. И. Консторум:

«Смотрите мне в глаза. Вы замечаете, что вам трудно держать глаза открытыми. Вы чувствуете, что веки тяжелеют, слипаются». Все это, конечно, соответствует тому, что действительно происходит с больным в силу физиологических закономерностей. Гипнотизер продолжает: «Не напрягайте глаз нисколько, если хочется закрыть глаза, закройте. Веки у Вас устали, глаза слипаются. Вы усиленно моргаете, следовательно, вы напрягаете веки. Не напрягайте их нисколько. Я считаю до десяти, покуда считаю, веки все больше устают и на цифре 10 закрываются». Все это в 90 % так именно и происходит, но воспринимается больным как результат внушения: основное достигнуто – больной поверил в силу влияния слов врача и стал на путь пассивности и подчинения. Тогда можно идти дальше и внушать, что чувство усталости, покоя разливается от глаз по всему телу и т. д.».

В поисках вариантов подобного приема использования при гипнотизировании физиологически обусловленных процессов и внушении того, что при гипнотизации наступает независимо от внушения, один из авторов (Леви-Вуль) предлагал больному внимательно всматриваться в висящие на стене две полоски бумаги – желтую и синюю – и при этом внушал, что через некоторое время больной увидит желтую полоску в синей (точнее, оранжевой), а синюю – в желтой кайме. Поскольку, полагает Леви-Вуль, 90 % больных не знают, что эти каймы появляются в силу законов оптики, они воспринимают их появление как первый результат внушения.

Тот же принцип, только фиксация внимания на слуховом анализаторе (метроном, тиканье часов, специально подобранная музыкальная мелодия), или более усложненное – предварительно больного попросить сосчитать в обратном направлении от 100 или 200 до нуля и на этом фоне начать погружение в гипноз или после окончания счета.

Метод пассов, главный механизм которого заключается в том, что в момент проведения пассов внимание пациента фиксируется на тех частях тела, над которыми проводятся пассы.

Врач расслабленными, сухими, теплыми ладонями, обращенными к телу больного на расстоянии 1,5–2 см, проводит вдоль всего тела больного или его частей. После 5–7 минут переходит к словесному внушению. Выбор вариантов и формул погружения в гипноз должен зависеть не только от личностных особенностей, способностей врача, его индивидуальности, от особенностей личности больного, но и от клиники данного случая. Так, при погружении в гипнотическое состояние больного, страдающего наркоманией, надо видоизменять формулы погружения в гипноз таким образом, чтобы они не напоминали ему ощущения, возникающие в наркоманическом состоянии. Например, в случае опийной группы наркомании следует избегать формул погружения, фиксированных на телесных ощущениях.

Выведение из гипнотического состояния

После окончания лечебных внушений для выведения из гипнотического состояния внушают: «А сейчас я сосчитаю до трех, и когда назову цифру «3», вы откроете глаза, будет бодрость во всем теле, свежесть в голове, хорошее самочувствие, внутреннее спокойствие, уравновешенность, хороший жизненный тонус». Дальше в бодрящем тоне: «Раз – скованность в руках, ногах, во всем теле проходит. Приятная бодрость появляется во всем теле, свежесть в голове, хорошее самочувствие. Два – двигаются руки, ноги, бодрость во всем теле, свежесть в голове, приятное спокойствие, хороший жизненный тонус. Три – открываются глаза, просыпаетесь».

Противопоказания:

1. Соматические (острые соматические расстройства, острые инфекционные состояния и т. д.).

2. Психические (бредовой настрой, бредовая готовность, гипоманические и маниакальные расстройства, состояние психического негативизма, амбивалентность, амбитендентность, глубокая эндогенная депрессия и т. д.).

3. Нежелание больного лечиться гипнозом, несмотря на проведенную разъяснительную работу (особая предубежденность, особый настрой, а нередко – скрывающаяся за этим душевная болезнь).

4. Учет возрастных особенностей.

Осложнения при гипнотерапии:

Как отмечают многие авторы, осложнения чаще возникают у истерических личностей. В то же время они могут возникать у ослабленных больных (астенический синдром как гипостенического, так и гиперстенического характера), у больных с ситуационно возникшей аффективной неустойчивостью и тревогой, беспокойством.

Обычно осложнения возникают вследствие двух факторов:

1. Сильного, но подавленного сознанием нереализованного внутреннего аффекта в виде стремления, желания. В гипнотическом состоянии в силу ослабевающего влияния реальности, сознания (обстановочной афферентации) он реализуется в тех или иных действиях. Или, наоборот, психотравмирующая, нежелательная реальность в гипнозе уходит и проявляются душевное блаженство, спокойствие, что порождает гипноманию, положительные аффекты к гипнологу.

2. Реакции больного на внушения врача, которые на бессознательном уровне для его жизненной позиции, устремлений неприемлемы, неприятны, эмоционально негативны.

Эти факторы ведут к возникновению истерического гипноида с потерей раппорта, гипномании, особой влюбленности в психотерапевта, которая встречается не только при гипнотерапии (см. Сартр «Зигмунд Фрейд»).

На основании знаний сути этих факторов, влияющих на возникновение осложнений, врач должен строить их профилактику. В предварительных психотерапевтических беседах с больным, при его клиническом исследовании выяснить эти факторы, попытаться их дезактуализировать путем обсуждения, а иногда и катарсиса. Важной профилактикой служат принципы того, что внушать нужно то, что уже было обговорено с больным, и он, повинуясь целесообразности ситуации, видит в этих внушениях для себя пользу.

Больной спонтанно подсознательно прогнозирует, что можно, допустимо у того или другого врача-психотерапевта, в той или другой обстановке. Поэтому спокойствие, уверенность врача, его категоричность, нетерпимость к некоторым негативным тенденциям, его умение держать рамки нормы и допустимости служат хорошей профилактикой осложнений.

Стадии гипноза

После погружения в гипноз проводят лечебное внушение, не определяя стадии, так как в большинстве случаев стадия гипноза не влияет существенно на результаты лечения. Иногда один больной, погружающийся только в первую стадию гипноза, имеет лучшие результаты лечения, чем другой в третьей стадии. Здесь играют роль многие факторы, в том числе и тип личности больного, и подготовка больного к гипнотерапии, к общему процессу лечения. Если же возникла необходимость или желание врача, то можно произвести диагностику стадии гипноза.

Во всех стадиях гипноза сознание не изменено, пациент ориентирован в месте, времени и в самом себе, но в третьей стадии (сомнамбулизм, транс в клиническом понимании) оно сужено и изменяется сообразно внушению.

Большинство гипнологов придерживаются, а повседневная практика подсказывает целесообразность выделения трех стадий гипноза.

Первая стадия — сомноленция (Форель), легкий гипноз (Бехтерев) – характеризуется отрешенностью от всего окружающего, самоуглубленностью, спокойствие и чувство просыпа при выведении из гипноза (человек не просто открыл глаза, а проснулся, т. е. ощущение того, что из одного состояния перешел в другое).

Вторая стадия — гипотаксия (Форель), средний гипноз (Бехтерев) – те же явления, что и в 1-й стадии, но в то же время добавляется такой феномен, как подчиняемость в сфере запрещающих движений (например, открыть глаза, поднять руку), а также явление каталепсии (восковой гибкости), спонтанной или внушенной.

Третья стадия — сомнамбулизм (Форель), глубокий гипноз (Бехтерев) – все, что характерно для второй стадии, и в дополнение подчиняемость в активных движениях и изменение сознания сообразно внушению (именно сообразно внушению, потому что если спросить человека, находящегося в сомнамбулизме, кто он, где находится и какое сейчас время, то он ответит, пока это все не изменить внушениями). Соответственно этому явлению можно вызвать гипнотические галлюцинации, регресс возрастов. Особый интерес в третьей стадии вызывает явление постгипнотического внушения с амнезией периода гипнотического состояния и внушения, сделанного в гипнозе. С этого феномена начался и психоанализ, когда З. Фрейд в 18–99 г. во время своего визита в Нанси к Бернгейму увидел, что человек в постгипнотическом состоянии выполняет какие-то действия под влиянием внушения, сделанного в гипнозе, и на вопрос, зачем он это сделал, недоумевает или придумывает свои объяснения этим поступкам. З. Фрейд сделал вывод, что и в повседневной жизни человек тоже не знает, почему он действует, так как бессознательная сфера определяет многое.

Природа выполнения постгипнотических внушений до сих пор не совсем ясна. Одни авторы говорят о том, что выполнение внушения происходит на фоне вновь развившегося «спонтанного самоограниченного постгипнотического транса», другие – на фоне нормального состояния сознания.

Диагностика стадий гипноза

После того как проведена процедура погружения в гипноз, больной может находиться в 5 состояниях: 1) естественный сон; 2) бодрствующее состояние; 3) первая стадия гипноза; 4) вторая стадия гипноза; 5) третья стадия гипноза.

Возникший естественный сон (часто как следствие астенического состояния) сразу отдифференцируется, так как пациент просто спит и в процессе дальнейшего погружения следует делать пассы или просто растормошить и продолжать проводить сеанс. Для диагностики остаются 4 состояния. Диагностика производится следующим образом – пытаются выявить запрещающую подчиненность (т. е. вторую стадию гипноза). Здесь возможны два направления развития диагностики. Первое – если не обнаружено запрещающей подчиненности (на внушения – «ваши мышцы лица и шеи плохо вас слушаются, плохо… и вам трудно оторвать голову от подушки, трудно… почти невозможно, пытайтесь…» – больной с трудом, но отрывает голову от подушки, поднимает ее и т. д.), то это значит, что второй стадии нет и, может быть, это первая стадия, или человек просто лежит на кушетке с закрытыми глазами, т. е. находится в бодрствующем состоянии. Тогда приступают к выведению из этого состояния и смотрят на момент открытия глаз. Если при открытии глаз есть признаки просыпа, и пациент сам говорит, что проснулся, перешел из одного состояния в другое, то это значит, что была первая стадия гипноза, а если нет, то пациент просто лежал с закрытыми глазами. Второе направление – если есть запрещающее подчинение (т. е. больной не может приподнять голову от подушки, хотя и пытается, открыть глаза, приоткрыть рот и т. д.), то это значит, что у пациента вторая или третья стадия. Чтобы отдифференцировать третью стадию от второй, надо попытаться изменить состояние сознания, т. е. вызвать, например, зрительные галлюцинации. Например, говорят пациенту: «Представьте себе, что вы находитесь в саду, рядом яблоня, яблоки висят… Представьте себе, ярко представьте, как будто наяву, как наяву», – а затем спрашивают, видит ли он или только представляет (предварительно разрешив, что может отвечать). Если только представляет, но не видит, то это вторая стадия. Если видит, то надо развить процесс изменения сознания, попросив сорвать яблоко и отдать врачу, потом вызвать другие виды изменения ориентировки: изменение ориентировки местонахождения – больной в лесу и т. д., изменение ориентировки во времени – сейчас вечер, изменение ориентировки в себе. Это третья стадия гипноза.

Сомнамбулическая стадия гипноза привлекает внимание многих исследователей в связи с возможностью одними лишь внушениями изменять функциональное состояние психики. Внушениями можно изменять эмоциональное состояние человека, вызывать положительные и отрицательные галлюцинации, т. е. выключать из акта восприятия реальные раздражители, включать несуществующие.

В наших исследованиях мы делаем попытку изучения сомнамбулической стадии гипноза с позиции функциональной системы поведенческого акта (П. К. Анохин). С этой целью мы исследовали 20 сомнамбул.

Рассмотрим несколько примеров типичных поведенческих актов человека в бодрствующем и сомнамбулическом состояниях для сравнения состояний узловых механизмов функциональной системы.

Наблюдение 1.

А. Испытуемый в бодрствующем состоянии с закрытыми глазами. Словесная инструкция: «Поднимите вашу левую руку вверх и оставьте ее в таком положении». В момент начала движения руки задерживаем ее внизу. На вопрос: «Где рука?» – ответ: «Внизу» (т. е. рассогласование между моделью ожидаемого и достигнутыми результатами).

Б. Испытуемый в сомнамбулическом состоянии. После той же инструкции (внушения) и задержки руки внизу ответ: «Рука поднята вверх». На просьбу коснуться правой рукой левой испытуемый вверху «прикасается» к левой руке. Покачиваем слегка задержанную внизу руку, на что испытуемый отвечает: «А сейчас мою левую руку покачиваете вверху».

На основании этого или другого подобного наблюдения можно предположить, что в сомнамбулической стадии гипноза в акцепторе результатов действия нарушается процесс сопоставления, сличения модели ожидаемых результатов, сформированных вследствие афферентного синтеза, с реальными результатами совершенного акта, о которых сигнализирует обратная афферентация. В сомнамбулической стадии гипноза формируемая извне с помощью внушения модель ожидаемых результатов благодаря нарушению сопоставления, сличения в акцепторе результатов действия приобретает доминирующее положение в ощущениях загипнотизированного, подменяя реальность.

Наблюдение 2.

A. Испытуемый в бодрствующем состоянии. Указывая на пустое место, говорим: «Вот собака». Внушение не реализуется. В данном случае ни один из узловых механизмов функциональной системы не нарушен.

Б. Испытуемый в сомнамбулическом состоянии. Внушение: «Вот собака». Реакция испытуемого на внушение развертывается почти так же, как и в бодрствующем состоянии (испытуемый поворачивается в надежде увидеть собаку), но только до стадии сопоставления, сличения между моделью ожидаемого результата с параметрами реальных результатов (информация обратной афферентации) в акцепторе результатов действия. Сомнамбула видит собаку благодаря тому, что формируемая извне под влиянием внушения модель ожидаемого результата действия из-за нарушения процесса сопоставления, сличения в акцепторе результатов действия получает доминирующее положение, ибо не корригируется с поступающей сюда обратной афферентацией, сигнализирующей о реальном результате.

B. Испытуемый в сомнамбулическом состоянии. Фразой: «Вот собака» показываем на реально существующую собаку. Сомнамбула видит собаку, но в данном случае реальную (характеризует ее внешний вид, позу, действия), т. е. он видит ее так, как в бодрствующем состоянии. Таким образом, когда модель ожидаемого результата и реальный раздражитель совпадают, согласуются, то происходит сопоставление, сличение в акцепторе результатов действия и воспринимается реальная действительность.

Г. Испытуемый в сомнамбулическом состоянии. На столе находятся ключи, авторучка, очки, тетрадь. Сомнамбуле внушают – на столе находятся ключи, авторучка, тетрадь. Внушение реализуется, сомнамбула очков не видит. Даже если положить его руку на очки, он не может узнать их, говорит, что это какие-то стекла, и т. д.

Здесь в результате внушения формируется акцептор действия с параметрами ожидаемых результатов (ключи, авторучка, тетрадь). Обратная афферентация несет информацию о реальных раздражителях, но на стадии сопоставления, сличения в акцепторе действия происходит сопоставление, сличение лишь того, что соответствует модели ожидаемых результатов, сформированной в результате афферентного синтеза.

Наблюдение 3.

A. Испытуемый в бодрствующем состоянии. Показывая на определенное место в кабинете врача, говорим: «Вот Наполеон». Испытуемый отвечает, не поворачиваясь в ту сторону: «Не шутите». (Другое дело, если это проделать на площадке, где снимается кинофильм «Война и мир», испытуемый повернется и будет зрительно искать Наполеона – актера). Здесь еще на стадии афферентного синтеза «обстановочная афферентация» – кабинет врача, сознание, память дают точную информацию, необходимую испытуемому для совершения наиболее адекватного для данных условий приспособительного действия.

Б. Испытуемый в сомнамбулическом состоянии. В той же обстановке (кабинет врача) после внушения: «Вот Наполеон» – видит Наполеона, если попросить, то он опишет его позу, одежду, приветствует его, обойдет это место, чтобы «не натолкнуться» на него.

B. Испытуемый в сомнамбулическом состоянии. Внушение: «Вы Наполеон». После этого внушения на вопрос: «Кто вы?» – отвечает: «Наполеон». Но реализация этого внушения у разных испытуемых происходит по-разному, в зависимости от знаний, опыта. Испытуемый Г. (в прошлом работник театра) принимает типичную позу, называет приблизительные даты и т. д. Испытуемый X. (образование 7 классов, плохо помнит историю) после внушения остается в той же позе, что и до внушения, и, кроме того, что он «Наполеон, правитель Франции», больше от него добиться чего-либо трудно.

Сомнамбуле Г., поклоннику поэзии А. С. Пушкина, невозможно внушить: «Вы – Дантес…». При внушении сомнамбуле Г., который очень провинился перед своей бабушкой, что он «бабушка» и у нее есть внук Г., он «перевоплощается» в бабушку, отвечает, что «она» такого-то года рождения, «ей» столько-то лет и т. д. Но «ее» отношение к «внучку» очень мягкое, снисходительное до подозрительности, что совсем не отвечает реальному отношению бабушки к внуку в тот момент.

Из данных наблюдений можно предположить, что в сомнамбулической стадии гипноза на уровне афферентного синтеза доминирует инструкция (внушение), т. е. афферентный синтез сужен. Первосигнальные раздражения отсутствуют. Личностные второсигнальные свойства (т. е. мышление, самосознание, позиция личности, память) тоже выключены, находятся в пассивном состоянии и вовлекаются лишь для того, чтобы способствовать афферентному синтезу соответственно инструкции, т. е. вовлекаются все те параметры и данные, которые способствуют афферентному синтезу в заданном направлении. И это происходит вплоть до «изменения» самосознания, если на это направлено внушение, т. е. «Я», самосознание не вступает, не включается в афферентный синтез и, как в бодрствующем состоянии, не противодействует внушению, не ослабляет его действия. В этом случае внушение доминирует на стадии афферентного синтеза, в результате чего формируется модель ожидаемых результатов соответственно внушению, а истинное самосознание не включено в афферентный синтез для сличения в акцептор действия. Но в данном случае нет истинного изменения самосознания, самосознание не изменилось, а просто не вовлеклось в афферентный синтез, как в бодрствующем состоянии. Это удается тогда, когда внушенное «изменение самосознания» не противоречит грубо морально-этическим свойствам личности.

Исследования показывают, что внушенные галлюцинации являются не чем иным, как оживлением следов прежних ощущений и восприятии. Прослеживается параллелизм между полнотой представлений человека в бодрствующем состоянии и полнотой внушенных галлюцинаций. Опираясь на исследования нейропсихологии, можно предполагать, что в гипнотическом состоянии словесное внушение оживляет зрительные образы, хранящиеся во вторичных отделах зрительной коры и соответствующие смысловому характеру внушений. В бодрствующем состоянии можно активно вызывать зрительные образы по одному лишь словесному обозначению, но эти зрительные представления нельзя сравнивать с галлюцинациями, так как в данном случае нет соответствующих изменений в узловых механизмах функциональной системы, как в гипнозе, при овладении высшей ступенью АТ по Шульцу, при явлении эйдетизма.

Нейропсихологический анализ внушенных положительных и отрицательных галлюцинаций говорит о том, что в этот процесс вовлекаются и третичные зоны (зоны перекрытия), и вторичные зоны всех других анализаторов. Например, внушенные зрительные галлюцинации какого-либо предмета ведут к тому, что испытуемый «берет» в руки, тактильно ощущает его, испытывает соответствующие обонятельные и вкусовые ощущения. При отрицательных постгипнотических галлюцинациях наблюдаем функциональную двустороннюю агнозию (при внушении в гипнозе: «На столе ничего нет», где в действительности находятся очки, в постгипнотическом состоянии испытуемый ничего не видит, при вкладывании их в его руки он часто может описать отдельные физические свойства этого предмета, но назвать этот предмет не может). В сомнамбулическом состоянии происходит нарушение чувства времени, испытуемые после 1-2-часового пребывания в этом состоянии после пробуждения часто недоумевают, глядя на часы, удивляются наступившей за окном темноте.

Выводы:

1. В сомнамбулической стадии гипноза происходит нарушение сопоставления, сличения в акцепторе результатов действия между моделью ожидаемых результатов, сформировавшейся вследствие афферентного синтеза, перед действием, и параметрами реальных результатов действия. В результате этого нарушения происходит доминирование модели (параметров) ожидаемых результатов, сформированных в результате афферентного синтеза, и они загипнотизированным воспринимаются как реальность.

2. Доминированием параметров ожидаемых результатов акцептора действия, нарушением сопоставления, сличения в акцепторе действия можно объяснить явление положительных и отрицательных галлюцинаций в сомнамбулической стадии гипноза.

3. Если происходит совпадение параметров ожидаемых результатов с параметрами реального действия, то эти реальные действия воспринимаются и сомнамбула видит их так же, как и в бодрствующем состоянии.

4. В сомнамбулической стадии гипноза в афферентном синтезе доминирует внушение, и все составляющие афферентного синтеза включаются в него только тогда, когда они способствуют проведению афферентного синтеза в направлении внушения. Самосознание в сомнамбулической стадии гипноза не изменяется, оно лишь не включается в афферентный синтез и находится в пассивном состоянии.

5. Внушения в сомнамбулической стадии гипноза вовлекают не только вторичные зоны анализатора, на который направлено внушение, но и третичные зоны (зоны перекрытия), и вторичные зоны всех других анализаторов.

Особенности погружения в гипноз детей и подростков

Предварительно попросить детей рассказать о том, как они устают, как им хочется отдохнуть, как им хочется спать, и они засыпают. Освоить понятийный аппарат ребенка, чтобы применять его при погружении. Не давать ребенку это все перевести в игру, учитывать наличие детского негативизма, и не давать реакцию на это явление, проявить терпение и мягкую настойчивость.

Основные затруднения при освоении гипнотерапии

Специалист является тем, какими навыками, умениями, методиками он владеет, как понимает предмет своей деятельности. Важен настрой овладеть методикой, сделать ее своим арсеналом в сфере помощи больным. Не искать чего-то загадочного, какого-то секрета, гипноз просто есть, гипнотическое состояние при определенных условиях возникает. Надо просто создать условия, настрой больного на гипнотическое состояние, завладев его вниманием, заполнив его представлениями о сне.

Основное затруднение у начинающих врачей – это опасение, что больной не погрузится в гипнотическое состояние. Важно создать атмосферу и настрой на то, что это состояние нужно больному и если он не погрузится, так это хуже для него. Он не получит лечебной процедуры, и врач сочувствует больному и сожалеет об этом с надеждой, что в другой раз все будет по-другому. О вопросе покорения воли, подчинения, какого-либо соперничества врача с больным не может быть и речи. Это лечебная процедура, а не волевое соперничество. Больной нуждается в помощи!

В некоторых случаях можно прибегнуть к предложенному О. Фогтом фракционному методу погружения в гипноз с целью достижения более глубокого гипнотического состояния, снятия с больного аффекта опасения, адаптации психотерапевта к больному и больного к гипнотическому состоянию. Больной погружается в гипнотическое состояние, затем выводится, и врач спрашивает больного о его ощущениях, что мешало расслабиться, отрешиться от всего. Затем врач снова погружает больного в гипнотическое состояние, но уже с учетом высказываний больного. Если надо, можно и еще раз повторить, добиваясь вхождения больного в гипноз.

А. А. Токарский, встречая в практике негативный вариант восприятия, т. е. с установкой делать всё наоборот при погружении в гипнотическое состояние, делал в этих случаях неожиданно для больного внушение, прямо противоположное тому, которое больной ожидает: «Так, при стремлении не заснуть, которое только укрепляется всякой попыткой вызвать сон, мне приходилось делать внушение обратное – не засыпайте, в некоторых случаях это давало полный эффект».

Негативная установка может проявляться и на бессознательном уровне, т. е. больной сознательно хочет погрузиться в гипнотическое состояние, уснуть, а получается наоборот. Даже чем сильнее он хочет сознательно это вызвать у себя или даже уснуть обычным сном, тем больше он чувствует, что это не получается, т. е. неосознанная негативная установка берет верх и над сознательным стремлением. Это объясняется и тем фактом, что, к примеру, больная раньше вне больницы погружалась даже в сомнамбулизм, но, поступив в больницу с истерической симптоматикой, не погружается в гипноз из-за того, что у нее неожиданно возникший кашель, спазм в горле и т. д. мешают проведению сеансов, или больная не может сосредоточиться на словах врача, т. е. здесь играет роль неосознанная установка связи с «мнимой выгодой от болезни».

Здесь мы видим, что разыгрываются разные процессы на разных уровнях, сознательном и бессознательном, которые между тем взаимосвязаны. Это подтверждается и тем, что при истерических параличах больные не переживают тягостно факт паралича (что может трактоваться как притворство), как, например, при инсульте, хотя это не притворство и т. п., т. е. больной осознает, что он не может ходить, двигать ногой, рукой, но эмоции страха, отчаяния, горя нет, так как переработка данной ситуации, положение больного на бессознательном уровне не порождают этих эмоций. Здесь мы видим при анализе два процесса на бессознательном уровне: 1) переработка информации от окружающей ситуации, положения больного вызвали «паралич»; 2) переработка информации, идущая от восприятия паралича в результате функционального состояния, содержания бессознательного, не порождает чувство страха, горя, хотя человек осознает, что он не может ходить, но это только знание, а не переживание.

Разрешение ситуации или изменение направленности в переработке ситуации на бессознательном уровне, а также резкое изменение окружающего, порождают другую установку, другие сильные эмоции устраняют симптоматику. К последнему варианту относится эмоция страха при пожаре, несчастных случаях, и больные с истерической астазией – абазией вскакивают и убегают.

Даже временное устранение обстоятельств, которые имеют отношения к значимым переживаниям и появлению других потребностей, приводит к временному исчезновению симптоматики. Например, больная с истерической астазией – абазией в отсутствие людей встает, подходит к столу, кушает и т. д., после удовлетворения потребностей снова наступает астазия – абазия. При этом у больной нет внутреннего конфликта, ее не удивляет все это, потому что существует тесная взаимосвязь сознательного и бессознательного.

Судьба внушения имеет большое значение, так как связана с эффективностью лечения. Внушение действует на бессознательную сферу, а через нее и на сознание. Содержание, имеющаяся информация на бессознательном уровне по какому-то вопросу и сделанное внушение в гипнотическом состоянии могут не подвергаться взаимной переработке, т. е. в бессознательном может храниться по одному и тому же вопросу 2 и более сведений, часто противоречащих друг другу, и храниться бессимптомно, а в момент, когда эти сведения имеют отношение к окружающему, вступают во взаимосвязь.

В некоторых случаях внушение ликвидирует имеющиеся в бессознательном сведения, если они противоречат внушению и внушение полностью доминирует в бессознательном. Так, например, астазия – абазия устраняется внушением в гипнозе, т. е. внушение полностью доминирует и после выхода из состояния гипноза. Больная ходит, но переработки ситуации, значимых переживаний на бессознательном уровне не произошло. В результате этого у больной через какой-то промежуток времени вследствие такой же переработки ситуации на бессознательном уровне возникает снова астазия – абазия. В данном случае важно не только устранить внушением симптоматику, но и изменить направленность переработки конфликтной ситуации, значимых переживаний на бессознательном уровне, если не удается реально изменить конфликтную ситуацию. Если внушение затрагивает особенно значимый вопрос для больного в состоянии гипноза, то происходит конфликт между имеющейся информацией, сведениями, установками и внушением, что приводит к срыву или к спазму в горле, возникновению страха, дрожанию в теле или после выхода из состояния гипноза к чувству тяжести в голове, чувству несвежести, усталости, беспокойства, иногда и утяжеления симптоматики. Например, на фоне гипнотерапии улучшение, больная начала ходить, но в одном из сеансов врач коснулся значимых переживаний, которых раньше не касался, и снова резкое ухудшение астазии – абазии.

Формулы лечебного внушения при гипнотерапии строятся в зависимости от нозологии, личностных и индивидуальных свойств больного. Но основной принцип – это выполнение, проследование пути, направления этапов психотерапевтической тактики процесса «превращения» больного в здорового. Например, при заикании на фоне общеклинического и психотерапевтического лечения в процессе гипнотерапии внушать: «Везде и всегда при общении с людьми внутреннее спокойствие, глубинное внутреннее спокойствие, уравновешенность… спокойствие и уравновешенность… речь спокойная… говорите свободно и легко… свободно и легко… дыхание спокойное, ровное, глубокое, говорите легко и спокойно… Вы свободно говорящий человек… свободно говорящий человек… Вы к этому привыкли и внутренне ощущаете себя, как свободно говорящий человек. Мышцы лица и шеи хорошо Вас слушаются… хорошо вас слушаются, и вы говорите свободно и легко… речевой аппарат хорошо вас слушается, повинуется… спазмы ушли». В некоторых особых случаях добавить: «Нет мыслей унизить себя заиканием… вызвать раздражение у собеседников, родных и близких заиканием или показать себя таким способом несчастным». Конечно, все это надо адаптировать к конкретному случаю, индивидуализировать.

При лечении энуреза на фоне общеклинического и психотерапевтического лечения в гипнотическом состоянии внушать: «Ночью во время сна, когда спите в постели, продолжаете чувствовать свой мочевой пузырь, как днем, когда не спите… чувствуете и, когда он наполнен, просыпаетесь, вскакиваете и идете в туалет… просыпаетесь, вскакиваете и идете в туалет. Ночью, когда спите, мозг чувствует… чувствует, и вы просыпаетесь… просыпаетесь, когда мочевой пузырь наполнен, вскакиваете и идете в туалет… и во время сна в постели внизу живота все сжато… сжато… пережато, и мочеиспускание не происходит, даже если бы во сне и захотели… не идет… и просыпаетесь, вскакиваете и идете в туалет».

При лечении неврозов в гипнотическом состоянии важно закреплять (воздействовать на бессознательную среду) все этапы психотерапевтической тактики превращения больного неврозом в здорового (лечение астенического синдрома; адекватное осознание болезни; вскрытие, осознание конфликта; дезактуализация конфликта; редукция невротической симптоматики; формирование мотива к выздоровлению; налаживание полноценной жизнедеятельности). При лечении больных алкоголизмом (разрушение алкогольной позиции больного; формирование мотива трезвенничества; адаптация больного к его микросреде на уровне трезвенничества; формирование трезвенничества).

При построении формул внушения важен принцип понимания процесса: больной здоровый или больной состояние компенсации при хронических заболеваниях, а формулы внушения сами приходят на ум, зная клинику и желаемое состояние, и также при любой нозологии, исходя из клинической картины.

 

17. Эриксоновский гипноз

Главным понятием гипноза по Эриксону является транс. В классической гипнологии транс – это сомнамбулическая стадия гипноза. Эриксон вкладывает в транс другое понятие, по сути дела, это своеобразное фазовое состояние в бодрствующем состоянии, готовое к принятию изменения своего «Я» в чем-то, сразу глубоко усвоить какие-то навыки, готовность действовать определенным образом, которое облегчает обучение и делает открытость и готовность принять изменения наиболее вероятными. Речь идет не о внушенном дремотном состоянии. Терапевт не «погружает» своих пациентов, они не теряют самоконтроля и ими не руководит воля другого человека. Фактически транс – это естественное состояние, которое испытывал каждый. Самое знакомое состояние такого рода имеет место тогда, когда мы погружаемся в мечты; другие формы транса могут иметь место во время медитации, молитвы или когда мы выполняем однообразные физические упражнения, которые иногда называют «медитацией в движении». В таких случаях человек осознает, что внутренние состояния и ощущения воспринимаются более ярко, чем внешние стимулы, такие как звуки и движения, которым придается меньшее значение.

В трансах пациенты начинают часто интуитивно понимать смысл и значение сновидений, символов и других форм выражения бессознательного. В этом состоянии они больше способны на то, что Эриксон называл «бессознательным обучением», их меньше беспокоят собственные мысли и бытовые мелочи. Внушения гипнотерапевта воспринимаются менее критично, но все же если эти внушения идут вразрез с ценностными ориентациями пациента, то их усвоение будет частичным либо они будут отвергнуты вовсе.

Помогая пациенту войти в транс, терапевт захватывает его внимание и направляет его внутрь, побуждая пациента к внутреннему поиску и к гипнотической реакции. Гипнотическая реакция, связанная как с потребностями и ожиданиями пациента, так и с направлением работы терапевта, возникает на основе имеющегося у пациента «большого опыта обучения». Для того чтобы вызвать эту реакцию, терапевтические внушения могут быть косвенными, включенными в содержание обычной беседы или интересного рассказа.

Психотерапевт внимательно следит за едва уловимыми изменениями, отражающими уровень внимания пациента и его готовность реагировать. К этим изменениям относятся обеднение мимики, неподвижность взгляда, прекращение мигания глазами и почти полная неподвижность. Когда имеется эта совокупность признаков, то терапевт может быть уверен, что его пациент впал в состояние легкого транса. Он может тогда дать ему внушение или просто сказать что-нибудь вроде: «Вот оно. Оставайтесь в этом состоянии», – зная, что пациент в это время, скорее всего, имеет дело с содержанием своего бессознательного.

Главные фабулы гипноза по М. Эриксону:

1) кооперативное формирование транса врача совместно с пациентом; 2) состояние транса – это естественное состояние; 3)люди имеют потребность в состоянии транса; 4) гипноз – это коммуникация идей, это хорошая поэзия.

Как пишет М. Эриксон, техника сама по себе есть не более, чем средство для организации внимания пациента и введения его в особо чуткое и восприимчивое психическое состояние, которое помогает ему выявить свои нереализованные до сих пор поведенческие возможности.

Кооперацию, совместное формирование транса (врача и больного) больной воспринимает как явление собственного опыта; конечной целью здесь является то, чтобы пациент воспринимал внушение как свой собственный личный опыт. Это опыт взаимной своеобразной игры с целью высвободить бессознательные механизмы реагирования.

Приводим пример такой взаимной кооперации, которую описывает Вольберг:

«Я хочу, чтобы вы удобно устроились на стуле и расслабились. Теперь, когда вы сели, положите ладони на бедра. Именно так. Теперь наблюдайте за своими руками, вы заметите, что можете внимательно за ними следить. Но вы должны непременно расслабиться. Вы заметите, что некоторые явления возникают во время релаксации. Они всегда происходили во время вашего расслабления, но вы их прежде так хорошо не замечали. Я буду на них указывать. Я бы хотел, чтобы вы сосредоточились на всех ощущениях (какими бы они ни были), касающихся ваших рук. Может быть, вы почувствуете тяжесть в руке, лежащей на бедре, или у вас будет чувство давления. Возможно, вы ощутите ладонью ткань ваших брюк или тепло вашей руки на бедре. Я хочу, чтобы вы отмечали те ощущения, которые будете испытывать. Не исключено, что вы почувствуете нечто вроде зуда. Неважно, что вы будете испытывать, но я хочу, чтобы вы за этим наблюдали. Смотрите все время на свою руку, и вы заметите, что она спокойна и остается все в том же положении. В ней уже есть движения, но они пока еще не ощутимы. Я хочу, чтобы вы не спускали глаз со своей руки. Ваше внимание может отвлечься, но оно все время будет возвращаться к руке; продолжайте пристально смотреть на свою руку и старайтесь уловить тот момент, когда движения в ней станут видимыми.

Интересно, какой из ваших пальцев начнет двигаться первым. Возможно, это будет большой палец или указательный, или средний, или безымянный, или мизинец. Один из ваших пальцев вздрогнет или шевельнется. Вы не знаете точно, когда и на какой руке. Смотрите все время внимательно, и вы заметите сперва легкое вздрагивание, возможно, в правой руке. Смотрите, мизинец вздрагивает и шевелится. В начале движения вы заметите интересную вещь. Промежутки между пальцами очень медленно расширяются, пальцы понемногу раздвигаются, и вы замечаете, что пространство между ними становится все больше и больше. Пальцы будут медленно раздвигаться, они расходятся все больше и больше, все больше и больше, вот так.

Когда пальцы раздвинутся, вы вскоре заметите, что они начинают непроизвольно сгибаться, образуя арку над бедром, как будто они хотят подняться все выше и выше (Указательный палец пациента начинает слегка приподниматься.) Заметьте, как поднимается указательный палец. Одновременно и другие пальцы собираются последовать за ним; вот они медленно поднимаются». (Другие пальцы начинают подниматься.)

В то время как пальцы будут подниматься, вы почувствуете легкость в кисти руки, ощущение легкости будет нарастать по мере того, как пальцы будут подниматься, образуя арку; вся кисть приподнимается. Поднимается медленно, легко. Как перышко, как шар поднимается в воздух. Поднимается, поднимается в воздух, в воздух, в воздух, поднимается все выше и выше, все выше и выше, кисть становится очень легкой (кисть начинает подниматься). Когда вы смотрите на поднимающуюся кисть руки, вы замечаете, что вся ваша рука поднимается, поднимается в воздух, немного выше, еще выше, еще выше, еще, еще, еще». (Рука поднялась над бедром почти на 10 см, и пациент пристально смотрит на нее.)

Продолжайте смотреть на кисть, на всю руку; рука поднимается, и вы вскоре почувствуете, насколько устали ваши глаза и как вас клонит ко сну. В то время как ваша рука будет подниматься, вы почувствуете себя усталым, расслабленным, вам захочется спать, очень захочется спать. Веки станут тяжелыми, и вам, наверное, захочется закрыть глаза. И пока ваша рука поднимается все выше и выше, у вас появляется желание все больше расслабиться, вам все больше и больше хочется спать, хочется почувствовать расслабление и покой, закрыв глаза и уснув.

Ваша рука поднимается выше, еще, еще, и вам очень хочется спать; веки тяжелеют, дыхание становится медленным и ровным. Дышите глубоко – вдох, выдох (пациент держит вытянутую руку прямо перед собой, его глаза моргают, дыхание глубокое и ровное). В то время как вы пристально смотрите на руку и чувствуете себя все более сонным и расслабленным, вы замечаете, что направление вашей руки начинает изменяться. Рука понемногу сгибается, кисть все больше и больше приближается к вашему лицу, еще, еще, еще, и, пока она поднимается, вы медленно, но неуклонно погружаетесь в глубокий-глубокий сон, в котором вы полностью расслабитесь, настолько, насколько вы захотите. Рука продолжает подниматься выше, еще выше, пока не достигнет лица, и вы все больше и больше будете хотеть спать, но вы не должны заснуть прежде, чем ваша рука коснется вашего лица. Когда рука коснется лица, вы будете спать, глубоко спать».

Принцип взаимной кооперации – нейтральность – не исчерпывает гипноз по М. Эриксону в целом, внешне как бы отдавая инициативу пациенту, показать свои сомнения, которые толкали бы пациента подтвердить это: «…да, и я не знаю, заметили ли вы этот стул, в котором вы скоро найдете себя удобно сидящим…», не порождает желания, тенденцию оспаривать это. Вводная фраза при погружении в гипноз «можете ли вы» обходит сопротивление и контроль. Не директивность, а порождение у пациента процесса самонастраивания на подсказанную тему («комфорт и ощущение отдыха от закрытых глаз», «люди должны сидеть все время в кресле, отдыхая», «мне хочется, чтобы вы чувствовали себя отдохнувшим», что имеют в виду, когда говорят «закройте сейчас ваши глаза», «мои пациенты говорят мне, что чувствуют себя комфортно и расслабляются, когда находятся на кушетке», «можете ли вы разрешить вашей руке подниматься», «для вас нет никакой надобности держать ваши глаза открытыми», «для вас возможно войти даже в более глубокий транс», «почему бы вам сейчас не проснуться в лучшем состоянии, чем сегодня утром»).

Своего рода неопределенности, двусмысленность («мне любопытно знать, думаете ли вы или нет, что вы можете одно это», «я не знаю, знаете ли вы, входите вы или нет в транс», «знаете ли вы что-либо о трансе вообще, ощущаете ли вы его или нет, но вы погружаетесь в транс», «я не знаю, осознаете ли вы, что вы глубоко в трансе»).

Третий прием погружения в транс, наведения транса – это визуализация, представление определенных схем (любимые места – лесная поляна, например), и на этом фоне визуализации, переживания зрительных представлений этих мест, картин делать нужные внушения (отвлечение сознания визуализацией).

Следующий прием – словесная подстройка или принцип 4:1. Начинают внушение с пяти предложений: четыре отражают реальность, а затем одно, реализации которого надо достичь («слышите мой голос»; «удобно сидите в кресле»; «руки лежат на подлокотниках»; «глаза закрыты» и «вам хочется отдыхать»). Продолжая этот алгоритм погружения, даете три внушения, имеющих место в реальности, и два желаемых. Затем два реальных, поддающихся проверке, и три желаемых, потом 1:4, и т. д., пока у пациента не наступает состояние транса.

Принцип, который можно условно назвать «механизм подтекста». Например, врач рассказывает пациенту о трансе, описывает все те ощущения, которые человек чувствует, погружаясь в транс, а также на фоне беседы на эмоционально нейтральную тему, но хорошо знакомую для больного (чтобы не напрягать сознание с целью понять) вкрапляют нужные внушения, например: «приятное спокойствие», «желание отдыхать», «чувствовать себя хорошо, комфортно» и т. д. М. Эриксон, проводя терапию овощеводу, внушал: «Растение томата может чувствовать себя хорошо (подтекст – я, клиент, могу чувствовать себя хорошо)… Забавно разговаривать о растении томата, чувствующем себя хорошо, не так ли», и т. д. и т. п.

Следует начинать гипноз по М. Эриксону с подстройки по позе, дыханию, миганию глаз, т. е. идентифицировать себя с пациентом. Здесь уместно вспомнить книгу Тарда «Законы подражания», где речь идет о подражании как о естественном пути развития (от родителей к детям), механизме взаимоиндукции. При достижении взаимоиндукции следует менять состояние пациента в нужном направлении. Процесс подстройки очень наглядно, образно описан в рассказе А. И. Куприна «Олеся».

Нужно помнить, что важен процесс становления специалиста в целом, его базисные знания и умения. М. Эриксон прежде всего усвоил все, что было создано до него, стал блестящим суггестором, специалистом с большой буквы, и на базе этого опыта применял свой метод. Его ученики, пытаясь объяснить успехи его работы, описывают некоторые технические приемы, в которых часто у М. Эриксона не было нужды (например, принцип 4:1), так как он был гениальным суггестором и целью его метода было бессознательное обучение пациентов, используя метафоры.

 

18. Аутогенная тренировка

В настоящее время психотерапия, развиваясь, синтезируясь, имеет тенденцию сглаживать или терять очертания основных свойств методик. Так произошло и с АТ. Появились психотерапевтические приемы кабинетов психологической разгрузки, релаксации, которые работают по типу отпуска процедур (что тоже является положительным моментом), но нельзя подменять эти понятия с АТ. Предполагается применение АТ в нестандартных ситуациях самими больными без всяких вспомогательных средств (что является невозможным в непредвиденных условиях). Это и имел в виду автор АТ И. Шульц, неудовлетворенный гипнотерапией в силу того, что больной зависит от врача, проводящего сеансы гипнотерапии (хотя следует иметь в виду и феномен постгипнотических внушений). Занимаясь гипнотерапией, изучая индийскую йогу, И. Шульц задался целью создать методику, которая не требовала бы для своего применения никаких особых условий, и больной мог бы использовать ее в любых сложных для него ситуациях.

Врачу для обучения больных АТ важно подготовиться к вводной беседе, учитывая контингент больных, с целью подготовки больных к активному овладению АТ.

Наш опыт проведения АТ больным и обучения АТ врачей показывает важность вводной беседы. В то же время мы видим неподготовленность врачей просто, доходчиво объяснить больным цель и задачи АТ, основные механизмы овладения АТ. Наша модель проведения вводной беседы (которая может быть врачами индивидуализирована, уточнена, дополнена, но без потери основной цели и задачи) схематически может быть представлена:

1. Вкратце, но доходчиво (учитывая контингент слушателей) осветить психофизиологические закономерности функционирования человека. Взаимодействие, взаимовлияние интеллектуальных, волевых и эмоциональных процессов. Настроение как индикатор результирующего состояния сомы, психики и ситуации окружающей среды в личностно значимом аспекте. Настроение, самочувствие, психический настрой и реальное положение вещей, реальность, причины их несоответствия. Возможные причины плохого настроения, жизненного тонуса, их диагностика, устранение этого.

2. Вкратце осветить вопрос о произвольных и непроизвольных функциях организма человека. Роль произвольных функций как механизм активной адаптации к меняющимся условиям окружающей среды. Не быть рабом ранее выработанных действий, стереотипов поведения, а произвольно, по своему желанию видоизменять свои действия, а в дальнейшем закреплять их, переводить в автоматические. Таким естественным путем усваиваются новые навыки, формируются новые тенденции, установки. Непроизвольные функции берут на себя всю нагрузку естественных, рутинных, шаблонных реакций человека, освобождая его для более важных сторон жизни на сознательном социально-психологическом уровне. Они стоят на страже как соматического, так и психического «Я» человека, влияют на настроение человека, сигнализируют о каком-то неблагополучии, угрозе. Непроизвольные функции являются индикатором нашего «Я», по их реакциям проявляется наше реальное (а не показное) отношение к тому или другому явлению и т. д. На непроизвольные функции прямо и произвольно (по своему желанию) влиять почти невозможно. Можно сознательно, волевым усилием их удержать какое-то мгновение, но они тут же все равно проявляются. Изменить себя, свое «Я» так просто, произвольно тоже нельзя, на этот процесс требуется много времени и усилий. Вопрос сознания и бессознательного, произвольных и непроизвольных функций, их взаимоотношения является одним из центральных во всех школах и теориях психотерапии.

3. Осветить основную и главную цель АТ – овладение в какой-то степени непроизвольными функциями. Вытормаживать, целостно подавлять нежелательные в данной ситуации эмоциональные реакции, состояния, влиять в нужном направлении на настроение, желание, самочувствие и т. д. Термин «владеть собой» не раскрывает сути этого явления, ведь именно способность влиять на свои непроизвольные функции, что является более точным, отражает механизмы поведения.

4. Формирование мотива к занятию АТ. Показать преимущества человека, овладевшего АТ, акцентируя внимание на интересах в зависимости от контекста слушателей. Ярко, на примерах показать все это.

5. Раскрыть и акцентировать внимание на основных механизмах овладения непроизвольными функциями. Внимание бывает двух типов: 1) произвольное, т. е. по произволу, желанию человека, и это внимание зрелого человека; 2) непроизвольное, т. е. отвлекаемое под влиянием внешних факторов, детское внимание.

Первый механизм овладения непроизвольными функциями – это тренировка произвольного внимания, т. е. умение сосредоточиться, сконцентрировать свое внимание на чем-то и отрешиться от всего остального. Это один из центральных феноменов самовнушения, овладения АТ. В Хатха-йоге (телесной йоге) главное – в сосредоточении внимания и удерживании его по отдельным частям тела. Похоже, поэтому И. Шульц предложил шесть упражнений низшей ступени. Так что главное – в приобретении способности концентрации внимания как основного механизма, который можно перевести на другие сферы, как феномена овладения непроизвольными функциями, т. е. основной упор делать на тренировку полной сосредоточенности на том, на что обращает внимание формула. Многократно подчеркивать важность умения полностью сосредоточиться на чем-то и отрешиться от всего остального. Сосредоточиться настолько, чтобы в уме что-то другое не возникало, сознание полностью было поглощено только предметом созерцания. Если формула АТ гласит – «моя правая рука тяжелая», то все внимание сосредоточено только на ощущениях, идущих от правой руки, и других ощущений в сознании нет, не осознается ни левая рука, ни что другое.

Второй механизм овладения непроизвольными функциями – яркое представление содержания формулы, не просто проговаривание ее, а именно яркое представление, вера в это. Например, формула «я спокоен» подразумевает, что спокоен именно я, дает возможность почувствовать свою сущность, именно я, а не кто-то другой, спокоен, наполнен спокойствием, пронизан спокойствием. Спокойствие – представить, например, себе озеро в лесу в тихий, знойный день, когда даже листочки не шевельнутся. Именно спокойствие, именно я и спокойствие – одно и то же, я такой же спокойный, как и это озеро. Полная сосредоточенность на этом, и других конкурентных мыслей, представлений нет, другие представления не возникают. Сосредоточенность подавляет сознательную переработку с элементами критики, в сознании только одна идея, воспринятая ярко, и она преодолевает антисуггестивный барьер. Вот основные механизмы, которые надо осваивать, к которым надо прикладывать усилия.

После вводной беседы кратко освещается низшая ступень АТ, целью которой является достижение аутогенной погруженности. По сути дела, лечебная сущность АТ – это самовнушение, лечебные формулы самовнушения в состоянии аутогенной погруженности.

Приступая непосредственно к занятиям, делают акцент на предварительную формулу «я спокоен, я совершенно спокоен». Подчеркивается важность не автоматического повторения лишь фразы, а, во-первых, полная сосредоточенность на содержании фразы, отсутствие каких-либо противоположных мыслей, а при отвлечении тут же снова сосредоточиться на фразе; во-вторых, яркое представление содержания фразы. Все это относится и к остальным формулам низшей ступени.

Низшая ступень состоит из шести упражнений с последующим их свертыванием до формул: «я спокоен, я совершенно спокоен» и дальше «я в аутогенной погруженности», и дальше следует уже (при овладении низшей ступенью) лечебное внушение:

1-е упражнение: вызывание тяжесть в руках и ногах, сперва по отдельности, а потом и вместе;

2-е упражнение: вызывание теплоту в руках и ногах по той же схеме, 1-е и 2-е упражнения обычно заканчиваются формулами «мои руки и ноги тяжелые и теплые»;

3-е упражнение: «мое сердце бьется ровно, ритмично, спокойно»;

4-е упражнение: «дыхание ровное, спокойное, ритмичное»;

5-е упражнение: «мое солнечное сплетение излучает теплоту».

6-е упражнение: «мой лоб прохладен».

Заключительная формула: «Я спокоен, я в аутогенной погруженности», сводя при этом глазные яблоки и направляя взгляд вверх (при закрытых глазах). При этом получается своеобразный феномен погружения в состояние аутогенной погруженности. Классические положения для освоения АТ: поза кучера, полусидя, лежа. По нашему мнению, позы не имеют особого значения, ведь важна тренировка произвольной сосредоточенности, отключения внимания от всего остального и яркое представление содержания формулы.

Приступая к занятиям, необходимо предложить принять удобное положение, желательно позвоночник прямой, плечи опущены.

Сосредотачиваются на произносимой про себя фразе: «Я спокоен, я совершенно спокоен» и приступают к 1-му упражнению: «Моя правая рука тяжелая». Обычно рекомендуют произносить фразу 6–8 раз, но наш опыт показывает, что лучше просто в течение 2–3 минут удерживать мысль и ярко представлять тяжесть в правой руке, вспоминая ощущение тяжести в реальной жизни, потом «я спокоен» и «в левой руке тяжесть», дальше правая нога, левая нога. Дальше второе упражнение: «Моя правая рука теплая» и т. д.

Обычно начинают с первых двух упражнений, на усвоение которых, по нашему мнению, уходит около 10–14 дней, по 10 минут 5 раз в день (ведь важна тренировка произвольного внимания, концентрации внимания, яркое представление). На последующие 3–4 упражнения уходит около 7 дней или немного больше (учитывая уже тренированную способность сосредотачиваться, концентрацию внимания). Такой же промежуток времени уходит и на 5-6-е упражнения. В целом выходит 1–1,5 месяца при условии ежедневной суммарной траты времени 1 час, т. е. требуется 30–45 часов.

Важно попросить людей проанализировать свою повседневную жизнь, посмотреть, на что человек тратит время. Ведь, потратив 1 час в день, 30 часов в месяц, можно себя усовершенствовать, сделать свою жизнь более интересной, увлеченной, творческой, устранить возникновение чувства скуки, рутинности, достичь ценность единства эмоциональной, интеллектуальной и волевых сфер. Некоторые ищут тайны, чуда в овладении АТ, а тайна – в постоянстве, настойчивости, упорстве, ежедневной систематической тренировке. АТ тренирует такой «инструмент», как человек, делает его более совершенным, цельным, как сейчас сказали бы, исходя из «новых» психотерапевтических методик, – конгруэнтным. В. Е. Рожнов, А. М. Свядощ, А. С. Ромен считают, что феномены АТ объясняются возникновением фазового гипнотического состояния, промежуточного между сном и бодрствованием. В. Е. Рожнов пишет: «Метод аутогенной тренировки как разновидность самовнушения на фоне общей мышечной релаксации, несомненно, вызывает в мозгу занимающегося им гипноидное состояние». Мы видим некоторые общие механизмы между состоянием «переключения» при АТ, гипнотическим состоянием и состоянием экстаза.

Наше внимание привлекло это особое состояние «переключения» при овладении методикой АТ с позиции функциональной системы поведенческого акта (П. К. Анохин) и сравнение его с обычным бодрствующим состоянием, гипнотическим состоянием, состоянием экстаза.

Особый интерес представляет анализ стадии афферентного синтеза. В бодрствующем состоянии задача афферентного синтеза заключается в тщательной обработке, сопоставлении и синтезировании всей той информации (мотивация, обстановочная и пусковая афферентация, память), которая необходима организму для совершения наиболее адекватного для данных условий приспособительного акта. Сложность его не только в том, что он содержит огромное количество процессов и компонентов, но еще и в том, как эти компоненты взаимодействуют между собой. Все они проводят «примерку» одного процесса к другим до тех пор, пока не сформируется решение и не сложится афферентная модель ожидаемых результатов.

Анализ состояния афферентного синтеза в сомнамбулической стадии гипноза показывает, что доминирует инструкция (внушение), т. е. афферентный синтез сужен, находится в таком функциональном состоянии, когда внушение доминирует, а все остальные факторы на стадии афферентного синтеза, если они противоречат или мешают внушению, выключены.

То же самое происходит (глубина определяется овладением низшей или высшей ступенью АТ) при состоянии «переключения АТ», а также в состоянии творческого экстаза, но лишь с той разницей, что здесь доминируют определенные мысли или аффекты самого субъекта. В состоянии экстаза сужение афферентного синтеза происходит в результате сильного аффекта, а при АТ – путем сознательного овладения методикой АТ.

В афферентном синтезе участвует как сознание, так и бессознательная сфера, потому что «огромное количество информации усваивается и перерабатывается нервной системой без участия высших уровней в иерархии ее управляющих систем, т. е. без участия сознания». Бессознательная сфера в процессе жизни человека формируется, строит свою работу таким образом, что не допускает любой произвольности, субъективности в жизни человека, подключая из стадии афферентного синтеза все факторы объективной действительности на своем уровне. Это ведущий фактор такого психологического феномена, как вера, которому в литературе не уделено достаточного внимания. По мнению Г. В. Щербаковой, понятие «вера» очень часто относится к ненаучным понятиям, в частности к религиозным, несмотря на то, что вера является объективным свойством человеческой личности. А. Н. Раевский и А. В. Антонов пишут: «Из всех психических состояний, сопровождающих любую деятельность, одно из наиболее видных мест принадлежит психическому феномену веры…» В истории исследования проблемы веры совершенно не разработан вопрос о вере как условии превращения сообщений информации в знание субъекта, личное знание. Таким образом, устанавливается твердая связь благодаря бессознательной сфере, объективной действительности и психической сферы человека, хотя эта связь не ограничена в мыслительной сфере в отношении ее с объективной окружающей средой. Поэтому человек, не овладевший методом АТ, самовнушением, не может произвольно менять функциональное состояние своего организма, своей психики без соответствующих раздражителей извне, соответствующих объективных условий.

Мы можем произвольно прекратить умственную деятельность или, наоборот, сосредоточиться на чем-либо, но в результате процессов, происходящих в бессознательной сфере, спонтанно возникают мысли в сознательной сфере, происходит отвлекаемость в сосредоточенности.

Усваивая упражнения АТ, тренируя свое внимание, мы учимся приводить свою бессознательную сферу в этом состоянии «переключения» в такое функциональное состояние, при котором механизм включения всех факторов в афферентный синтез зависит от сознательной сферы. Происходит превращение сведений в глубокую убежденность, которую можно рассматривать только в плане соотношения эмоционального и рационального, веры и знаний. Г. В. Щербакова пишет о том, что «корни зарождения веры можно искать на бессознательном уровне человеческой психики», и с автором невозможно не согласиться, имея материалистическое понимание бессознательного, которое формируется во всей жизни человека под влиянием объективной окружающей действительности.

В состоянии «переключения» при АТ лечебные формулировки обретают такой психологический фактор, как «вера», и тогда «трудно не действовать в соответствии с идеей при наличии живой веры в нее» (Б. Рассел).

При АТ целью является достижение того же состояния, что и при гипнозе, которое, по выражению В. Е. Рожнова, воздвигает в мозге человека ту воображаемую «башню молчания», обусловливающую все эти феномены. Разница лишь в том, что при гипнозе функциональная система управляется извне в виде внушений, а при АТ – мыслительной сферой субъекта, по выраженности феноменов, характеризующих это состояние, при гипнозе характеризуется степенью гипнотического состояния, а при АТ – уровнем овладения (низшая, высшая ступень по И. Шульцу). Гипнотическое состояние, состояние «переключения» при АТ открывают перед экспериментатором возможность проникновения в физиологические механизмы внутренних процессов работы головного мозга, результаты которых мы наблюдаем в повседневной жизни.

Противопоказания к АТ

Это общесоматические и общепсихиатрические противопоказания, личностные особенности (истерическая психопатия; неустойчивые, инфантильные личности; недостаточный уровень интеллектуального развития). Осложнения возникают крайне редко и в основном при несоблюдении противопоказаний.

 

19. Нейролингвистическое программирование

Р. Бендлер и Д. Гриндер, являясь математиком и лингвистом, поставили цель создать модель профессиональной психотерапевтической деятельности. Материалом для этой цели служили наблюдения Р. Бендлера и Д. Гриндера процесса гипнотерапии, закономерностей построения лечебных внушений, лечебного процесса у Мильтона Эринсона, а также лечебной деятельности Ф. Пёрлза, В. Сатир и других психотерапевтов. Они некоторые моменты, особенности психотерапевтического процесса выделили в отдельные техники, моделируя их, делая возможным усвоить по частям, а также взяли на вооружение положения порождающей глубинной грамматики Н. Хомского, кибернетических принципов.

Некоторое разочарование западными методиками (В. В. Макаров) коснулись и техник НЛП. Некоторые сторонники в прошлом отошли от НЛП, а некоторые начали совмещать эти техники НЛП с трансовыми состояниями, что, по сути дела, есть возврат к первоисточнику, к гипнотерапии. Причина в том, что эти техники применялись как основной вид лечения, без понимания основных лечебных механизмов этих техник, у каких типов личности они успешны, то есть без клинического подхода.

Основной и ведущий механизм лечебного воздействия НЛП – это самовнушение (аутосуггестия). Степень эффективности применения техники НЛП есть готовность и свойства пациента к аутосуггестии. Конечно, определенную роль играет гетеросуггестия «тренера». По сути дела, техники НЛП есть способы структурированного самовнушения с тенденцией преодоления механизмов психологической защиты. Для введения в НЛП, понимания принципов и наглядности возьмем в пример технику «взмаха ». Пациент должен представить себе экран большого телевизора, в его правом углу – маленький. На большом экране он представляет себя в состоянии, обладающем нежелательными свойствами, имеющем расстройства, а на маленьком – в желаемых свойствах и состояниях. Взмах заключается в том, что в представлениях происходит смена «виденного» на экране, и с большого экрана «изображение» перемещается на маленький или вообще уходит, а с маленького – на большой и застывает на нем, становится четким, ясным. Важно удерживать в своих представлениях это воображение, как показывают наши наблюдения, подольше, до 3–5 минут. Повторяются эти процедуры до 4–5 раз, и критерий прекращения – трудность представить нежелательное или даже невозможность. Здесь играет роль факт ухода, смещения с большого экрана нежелаемого и приход желаемого. «Взрыв » – сознательное, целенаправленное усиление до предела неприятных состояний, переживаний, а потом взрыв в воображении всего этого (как гремучей смеси) и исчезновение, испарение этих переживаний.

Более сложная техника – это «визуально-кинестетические диссоциации ». Цель техники – ослабление или полное исчезновение зафиксированных нежелательных реакций, переживаний (диссоциация – расслоение, ослабление). Здесь важно выделить два ракурса переживаний. Переживая какой-то эпизод, он видит себя действующим, испытывающим этот эпизод, он в нем, то есть, как говорят, «находится в картине», и это приводит к тому, что он переживает так же, как и во время этого события. Во втором случае он испытывает чувство наблюдателя этого эпизода со стороны, это чувство на поводу чувств, проявляемых в эпизоде, и они носят не такой психотравмирующий характер. Техника предусматривает перевод с первого ракурса переживаний (я участник) во второй ракурс – наблюдателя (я наблюдатель).

Техника исполнения:

1. Психотерапевт рядом с пациентом и путем «якорения» создает ему состояния безопасности, ее гарантии, то есть, обнимая его, внушает состояние безопасности, уверенности в ней, в ее гарантии.

2. Представить себя («визуализировать») более молодым, то есть за минуту, несколько секунд до психотравматического момента или в его самом начале. Постараться как можно четче представить себя в этот момент и выйти из себя, из своего тела (уход с картины) так, чтобы пациент мог увидеть себя рядом с психотерапевтом и смотреть на себя более молодого. Последняя позиция – это позиция наблюдателя, который наблюдает себя более молодым в психотравмирующей обстановке, ситуации и себя рядом с психотерапевтом.

Для доступности и наглядности можно пациенту представить себя в кинотеатре, где на экране он более молодой, в зале он рядом с терапевтом и смотрит на это еще и из кинобудки.

3. После этого следует запустить в действие эту систему, попросив пациента представить и пережить полностью в деталях психотравмирующую ситуацию, но пациент, чтобы сохранить эффект дистанцирования от этих переживаний, эмоционально дистанцироваться: то есть он более молодой переживает, а пациент реальный, находящийся рядом с терапевтом наблюдает за теми переживаниями. В то же время пациент, как сторонний наблюдатель наблюдает и за собой более молодым (на экране), и реальным (сидящим в зале рядом с психотерапевтом).

4. После проигрывания психотравмирующей сцены и наблюдения с двух позиций важно возвратиться в представление с позиции стороннего наблюдателя (кинобудки) к реальному «Я», находящемуся рядом с психотерапевтом, привнеся эффект сторонности наблюдателя, опосредованности переживаний.

В дальнейшем соединенному «Я» подойти к более молодому, прошедшему психотравматические переживания, убедить его в том, что все позади, переживания ушли, что с ним ничего не случилось, внушать ему состояния комфорта, ощущение своей ценности.

5. Убедившись в том, что более молодой вышел из этой психотравмирующей ситуации более спокойным, дать более молодому слиться с реальным пациентом. Если психотравмирующие чувства не ушли, то надо все повторить сначала, иногда по несколько раз. Несмотря на кажущуюся сложность, если есть актуальность проблемы, то получается легко, так как происходит эффект катарсиса с дистанцированием и подспудным самовнушением ухода психотравмирующей ситуации.

Важен учет личностных особенностей, так, например, у неустойчивых, инфантильных личностей техники НЛП дают наглядный результат, эффективность, но они не носят стойкий характер, так как зависимы от среды (комфортны) и неустойчивы во всем. Истерическим личностям техники НЛП, как и АТ, могут быть противопоказаны, так как тренируют механизмы возникновения моносимптомов.

Психастенические личности с большим трудом, если совсем не усваивают эти техники в силу их сомнений, второсигнальности. Если не придерживаться личностного подхода, не включать эти техники в психотерапевтический процесс на определенной стадии психотерапевтической техники, то можно в них разочароваться.

Техника изменения личной жизни , то есть коррекция прошлого, вернее, изменение отношения пациента к каким-то событиям прошлого. Здесь важно иметь в своем распоряжении нужные ресурсные состояния, то есть эмоциональные состояния (энтузиазм, прилив сил, энергии, воодушевление, чувства совладания с ситуацией и т. д.). Возвращаясь к воображаемому прошлому, его ситуациям, неадекватным реакциям, подойти к ним с нужными ресурсными состояниями, пережить их заново, но с достоинством, выдержкой, чувство собственного достоинства.

Рефрейминг – переформирование, формирование заново. Переформирование имеет 6 шагов поэтапного изменения с использованием самовнушения, превращения и снятия механизмов психологической защиты.

Первый шаг – четкое определение, что надо, например, избавиться от курения.

Второй шаг – установление тесного контакта с той частью «Я», частью личности, которая отвечает за эту функцию. В данном случае часть «Я», которая отвечает за курение.

Третий шаг – вскрыть первичное намерение личности в нежелательном явлении, акте поведения. Например, курение и первичное намерение – выглядеть солидно, важно, ритуал делового человека, женщина с определенным уровнем развития, функционирование эмоциональной сферы, способ успокоения, снятия скуки, или, наоборот, волнения. Отделить намерение от поведения.

Четвертый шаг – обратиться к своему творческому «Я» и найти три новых способа удовлетворения первоначального намерения.

Пятый шаг – сформировать у себя решение освоить новые, приемлемые способы решения первоначальных намерений.

Шестой шаг – экологическая проверка, то есть проверить, как другие части «Я» пациента будут реагировать на это новое поведение, уравновесить их, построить их согласие.

Существует множество техник и подходов НЛП, и они работают, если применять клинический подход, учитывая многие факторы, в том числе нежелание некоторых больных самим прилагать усилия, выполняя эти техники.

Метод якорения – это установление условно-рефлекторных связей, включая и самовнушение. Например, сжатие правой рукой левого коленного сустава – состояние оптимизма, воодушевления и т. д.

Анализ ведущего канала доступа и репрезентативного – это метод, попытка заставить собеседника услышать другого человека, налаживание коммуникаций, снятие в какой-то мере механизмов психологической защиты. Вне фрустрационных ситуаций, аффективных расстройств нет стены между каналами доступа. Каналы доступа (субмодальности) – зрительный, слуховой, кинестетический важны, и опытный психотерапевт действует не только на ведущий, но и на два других канала доступа с целью более эффективного воздействия.

Метод наложения прост, но важен, это команда самому себе (аутосуггестия) – накладываю четкость на образ, цветность, объемность и т. д.

 

20. Метод формирования психотерапевтических установок

Мы разработали (1976 г.) и продолжаем усовершенствовать психотерапевтическую методику на основании теории установки Д. Н. Узнадзе. По определению этой школы установка – это не только определенное предположение организма к определенной деятельности, но и способность организма к актуальному регулированию динамики, действия и отражения.

Установка не только настраивает организм на определенную деятельность, но и настраивает его на восприятие среды под определенным углом, на определенную последовательность событий во внешней среде, то, что П. К. Анохин определял, как опережающее отражение действительности.

Установка – это целостная реакция организма, она базируется на тех механизмах, которые обеспечивают интеграцию психической деятельности. Установка формируется в бессознательной сфере, и она предваряет появление определенных факторов сознания, предшествует им. Установка, являясь неосознанной, порождает на уровне сознания определенное содержание, влияя на познавательную, эмоциональную сферы, поведенческие действия. Использование установки в психотерапевтической работе важно тем, что она имеет конкретную структуру, показывает особенности и конкретное содержание ее содержания, указывает то, на что надо воздействовать.

В структуру установки входит:

1. Познавательный компонент, преднастрой к восприятию явлений, ситуаций, фактов под определенным углом, контекстом ситуаций, адекватность этих восприятий с учетом интересов других людей, ситуаций.

2. Эмоциональный компонент. Это эмоциональная реакция, эмоциональный настрой и преднастрой определенного характера.

3. Поведенческий компонент, то есть характер поведения в той или иной ситуации, в том или ином контексте. В любой психотерапевтической работе необходимо кого-то или что-то перестраивать, изменять в этом процессе, анализ данной ситуации под углом желаемого, необходимого. Установка, ее структура дают возможность воздействовать на познавательные, эмоциональные и поведенческие факторы в нужном направлении.

Познавательный компонент установки организующего и селективного характера роднит ее с когнитивной психотерапией, которая учитывает возникновение автоматических мыслей определенного характера в процессе взаимодействия, но не учитывает преднастрой, внутреннюю готовность, существующую и вне ситуации, то есть соответствующую установку патологического характера. В то же время установка формирует тенденцию к определенному типу активности, деятельности, что роднит ее с гештальттерапией. Но гештальт (соотношение фигуры и фона) – более аморфное понятие, чем установка, которая имеет свою структуру, и на эти компоненты ее структуры можно более прицельно и активно воздействовать, меняя ее характер, а не только завершать гештальт.

Установка реализуется тем или иным своим содержанием в зависимости от ситуации, социальных контекстов, так что психотерапевтически можно влиять не только на ее познавательные, эмоциональные и поведенческие компоненты, но и на характер ее реализации на уровне сознания в тех или иных условиях. Это дает возможность редукции нежелательных установок и формирование терапевтических.

 

21. Экзистенциальная психотерапия

Идеологами экзистенциальной философии и психотерапии явились С. Кьеркегор, К. Ясперс, М. Хайдеггер, Н. А. Бердяев, Ж. П. Сартр и другие. Название этого вида психотерапии происходит от слова existentio – существование.

Экзистенциальная психотерапия не однородна, имеет много вариантов и подходов к такому сложному, многофакторному явлению, как существование человека, и носит в одних случаях религиозный, а в других – атеистический характер.

Человек, получив способность мыслить, то есть манипулировать не только конкретными предметами и явлениями, но и представлениями, понятиями, словами, их замещающими, поднялся на другой уровень бытия. Человек обладает не только сознанием, но и самосознанием, то есть он не только знает, но и знает, что он знает. За способность мыслить и самосознание человек расплачивается возникновением потребности смысла своего существования, осмысления и оценки своего временного характера жизни и т. д.

Проблема человека решалась в мировых религиях, проблема существования возникала на стыке духовного и физического бытия, то есть религии и медицины. Ведь вся медицина в той или иной мере пронизана проблемами экзистенции человека.

Экзистенция, существование предполагается в значении переживания жизни, переживать свою жизнь, ее атрибуты, а не просто жить. Конечно, есть разные уровни существования, переживания жизни. Так, Стефан Цвейг в одном из своих томов «Три певца своей жизни» сначала показал самый простой уровень существования, хотя и с более натуральными оттенками примера жизни Казановы, который в своих мемуарах просто повествовал свою жизнь без внутренних противоречий. Более сложный уровень – это Стендаль, который в своей «Исповеди» стремился постичь умом, рассуждениями сущность своей жизни. Наиболее сложный уровень – это Л. Н. Толстой, который переживал, пытался постичь, духовно мучился и страдал, испытывая внутренние противоречия. «Исповедь» Л. Н. Толстого – наиболее яркое освещение проблем экзистенции человека в прямом смысле слова, даже больше, чем многие экзистенциальные писатели и мыслители, в том числе и Ж. П. Сартр. Конечно, клиническим психотерапевтом правит клиника, и он, работая с пациентом, иногда вспоминает рассказ М. Горького «О вреде философии».

Психотерапевту важно помнить, что некоторые экзистенциальные вопросы коренятся в астено-депрессивном или депрессивном состояниях. Тревога может возникнуть не только из-за экзистенциальных проблем, но и из-за поломки биохимических механизмов. Симпатомиметики, даже очень крепкий кофе, способствуют возникновению тревожного состояния, его усилению, если оно есть, а симпатолитики, альфа-блокаторы (пирропсон и др.) снимают его.

И. Ялом в своем варианте экзистенциальной психотерапии определяет ее – это динамический терапевтический подход, фокусирующийся на базисных проблемах существования индивида.

Как бывший психоаналитик, И. Ялом указывает на динамическую модель психики человека, в которой наличествуют конфликтные силы. В психоанализе это, с одной стороны, инстинкты и комплексы Эроса и Танатоса, с другой стороны, это требования среды и внутренне усвоенные человеком эти требования.

В неофрейдистской психодинамике – это потребность ребенка в безопасности, то есть в одобрении со стороны взрослых, но обладая от рождения огромной энергией, любознательностью, потенциалом роста и желанием обладания любимыми взрослыми. У И. Ялома экзистенциальная психодинамика – «это конфликт, обусловленный конфронтацией индивидуума с данностями существования». Под «конечными данностями существования» он подразумевал определенные конечные факторы, атрибуты жизни, которые являются неотъемлемыми, неизбежными составляющими бытия человека в мире. Это прежде всего такие атрибуты жизни, как смерть, свобода, изоляция и бессмысленность.

Первой, но не более значимой среди других, конечной данностью бытия является смерть. Одно из самоочевидных, но не всегда осознаваемых аксиом жизни, жизненных истин – все возникшее, родившееся имеет конец. Люди боятся, имеют страх этого факта, но в то же время должны жить с осознанием неизбежности этого конца, и как реакция на него – страхи перед ним, базисная тревога. Стоики относили смерть к самому важному событию жизни. Слова философов древности: «Смысл занятий философией – подготовка к смерти» (Цицерон), «Только тот человек воистину наслаждается жизнью, кто согласен и готов оставить ее» (Сенека) – цитаты по И. Ялому.

Выдающиеся умы человечества приходили к выводу о том, «что смерть – неотъемлемая часть жизни, и, постепенно принимая ее в расчет, мы обогащаем жизнь, а отнюдь не обкрадываем ее».

И. Ялом говорит о том, что «физическая смерть разрушает человека, а идея смерти спасает его». Забвение экзистенции – это погружение в мир вещей, в жизненную рутину, человек загружен «пустой болтовней» и капитулировал перед повседневностью.

Сознание экзистенции – сосредоточенность на том, что мир, вещи и он есть, что все это обладает бытием (не столько прибывает в этом мире, а существует), а не на оценках вещей, явлений, их свойствах. Именно осознание бытия и не только его скоропостижности.

Экзистенциалисты не отрицают того факта, что смерть – ужасное, нестерпимое зло для людей, но они акцентируют внимание на том, что идея о смерти делает нашу жизнь более переживаемой, чувственной. Как они указывают, «ограничение возможности наслаждаться повышает ценность наслаждения». Действительно, очень старые люди острее переживают времена года, например, весну, осень (а не последняя ли это весна или осень), полнее наслаждаются ими, все становится ценностью.

В литературе по экзистенциальной психотерапии приводится много примеров того, как угроза жизни, кризисные состояния изменяют человека, делают возможным по-другому чувствовать жизнь, изменяется взгляд на жизнь. Это действительно так, например, профессор В. Е. Рожнов рассказывал об особом поведении в столовых постблокадных ленинградцев, особом экзистенциальном настроении. Человек, перенесший кризисное состояние, меньше отвлекается на мелочи жизни, обостряется жизнь в настоящем, а не на том времени, когда дети вырастут, уйдут на пенсию, более глубоко взаимодействует с близкими взамен формальному.

Тревога смерти порождает множество путей достижения «символического бессмертия» (потомство, более высокий уровень экзистенции, креативность, включение в процесс пути вечности природы, повышение интенсивности жизни в «непрерывном настоящем» и т. д.).

Творчески не осознанная, не переработанная идея смерти порождает тревогу, то есть базисную тревогу человеческого бытия вместо позитивного жизненного стимула.

Экзистенциальные психотерапевты считают, что пациенты дают много материала на тему смерти – болезни и смерти родных и близких, беспокойство о здоровье других, своем, о постарении, о седых волосах, морщинах, общение с зеркалом под этим углом зрения.

Экзистенциальная модель психопатологии базируется на конфронтации индивида с конечными данностями существования, в частности, с тревогой смерти или с другими конечными данностями. К этой базисной экзистенциальной тревоге люди вырабатывают адаптивные стратегии – механизмы психологической защиты, религии, активная направленность на деятельность (трудоголики, фанаты), творчество. Психопатология – это дезадаптивные защитные механизмы от базисной тревоги. Важно снять механизмы психологической защиты, преодолеть психопатологическую защиту и обнажить первичный экзистенциальный конфликт, работать с ним. В экзистенциальной психотерапии применяется ряд методик и техник для стимулирования базисного конфликта со смертью. Рассуждать об ощущениях жизненных ситуаций, их неповторимости, неординарности. Анализ снов, разных ситуаций, переживаемых во сне, ситуаций горя, утраты увеличивают экзистенцию. Еще Монтень в своих «Опытах» описал приемы, как искусственными средствами усилить сознание смерти, которые применялись во многих культурах.

Один из приемов работы с базисной экзистенциальной тревогой заключается в написании пациентами на группе эпитафий или некрологов самому себе. Прием «место назначения» – линия времени, на одном конце дата рождения пациента, на другом – дата его смерти и надо поставить крестик на том месте, где, по его мнению, он сейчас находится. Прием «вызов» – группа разбивается на тройки, и члены этой тройки беседуют между собой. Бумажки с их именами находятся в вазочке и их вынимают по одной – тот, чье имя названо, прерывает разговор на полуслове и поворачивается спиной к остальным, что дает ощущение бренности жизни. Сейчас существуют специальные тонатологические тренинги.

Отрицание пациентом базисной тревоги не должно останавливать психотерапевта, и он должен собирать сведения, анализируя высказывания пациента, его сны. Важно для пациента вскрыть, осознать эту базисную тревогу, потому что она не дает возможности правильно реагировать на жизненные проявления, окружающую действительность. Перейти с пациентом кризисную ситуацию, осознать ее.

Прием «направленной визуализации» – на фоне релаксации представить себе свою смерть в деталях, ее место, время, ситуацию, реакцию на это все окружения и характер их переживаний, представить себе свои похороны. Прием переживания «жизненного цикла», особенно сосредоточившись на последних стадиях – старость и смерть, пожить старческой жизнью, играя роль стариков. Общение с умирающими людьми, посещение хосписов способствует уменьшению базисной тревоги.

Конечно, слепо переносить все эти и другие приемы в нашу культуральную среду не следует, важно их адаптировать. Можно это делать, когда сама ситуация и пациент созрели, а не просто делать. Тонатологический тренинг для молодых, здоровых соматически людей допустим, но для соматически тяжело больных, с психическими отклонениями недопустим. В случае наличия соматической болезни требуются другие, более тонкие и щадящие подходы. Для этих приемов и техник важно предварительно создать контекст, соответствующую атмосферу, настрой на обострение этой базисной тревоги с последующей ее десенсибилизацией.

Экзистенциальные психотерапевты считают, что тревога смерти обратно пропорциональна удовлетворению жизнью, и психотерапевт может уменьшить тревогу, улучшив жизненную удовлетворенность и, наоборот – уменьшив тревогу, улучшить удовлетворенность жизнью. Поэтому важен прием «десенсибилизации к смерти». Как пишет И. Ялом: «При неоднократном контакте человек может привыкнуть к чему угодно, даже к умиранию». Важно проводить эту работу на фоне релаксации, веселых разговоров в группе, шуток. Прием расчленения этого базисного страха на составляющие.

Следующей конечной данностью, атрибутом жизни является свобода, так как «на самом глубинном уровне выбор и сотворение переживания остаются за человеком». В то же время свобода порождает ответственность, и «мы полностью ответственны за свою жизнь, не только за свои действия, но и за свою неспособность действовать» (И. Ялом).

Человек, убегающий от свободы, то есть ответственности за самого себя, свою жизнь, живет, по Хайдеггеру, «неаутентично». И. Ялом констатирует динамику, происходящую в общественной жизни: «У сегодняшнего пациента больше проблем со свободой, чем с подавленными влечениями… и пациент имеет дело с задачей выбора того, что он хочет делать. Пациент жалуется, что в его жизни чего-то недостает, что он изолирован от чувств, сетует на пустоту, бесцветность жизни, на то, что он плывет по течению. Слово “излечение” изгнано из лексикона психотерапии, теперь терапевт говорит о “росте” или “прогрессе”».

Происходит конфронтация со свободой вследствие атрофии структурирующих институтов, считают экзистенциалисты.

Психотерапевт должен помочь пациенту выработать у себя привычку брать ответственность во всем на себя. Когда человек верит, что в его положении виноваты другие, он никогда не изменится. Экзистенциальный психотерапевт всегда интересуется у пациента, каким образом он создал эту ситуацию.

На группе в ситуации «здесь и теперь» или в индивидуальной работе демонстрировать пациенту, как он создает свои ситуации сам, как надо меняться, видоизменять свои действия, реакции, установки. На фоне такой работы анализировать и его реальную жизнь, то, как он создает свои жизненные ситуации, в чем надо меняться, менять стиль своего поведения.

Как показывает опыт экзистенциальных психотерапевтов, принятие ответственности на себя способствует успеху терапии, прогрессу в жизни пациента. Экзистенциальная психотерапия рассматривает модель депрессии, как выученной беспомощности. Пациенту важно не только взять ответственность на себя, но и проявлять усилия к ее реализации, к изменению себя, так как свой внутренний мир он может изменить только сам. Подчеркивается, что принятие решения пациентом является важным этапом в психотерапии. Выделяются следующие виды решений: разумное, волевое, дрейфующее, импульсивное, решение, основанное на изменении точки зрения.

Третьей, конечной экзистенциальной данностью, атрибутом жизни является изоляция. Изоляцию выделяют двух типов: межличностную и внутриличностную, и при второй важна реинтеграция. Конечно, индивидуальность предполагает в какой-то степени изоляцию. Переход от стадии слияния ребенка с матерью к рассоединению, сепарации ведет к экзистенциальной изоляции, сопровождающейся страхом и беспокойством. Здесь уместно рассмотреть принцип любви по Фромму. Особенность контакта между людьми: «Человек должен уважать уникальность другого, видеть его таким, какой он есть, и помогать ему расти и раскрываться его собственными способами – должен помогать ради него самого, а не ради того, чтобы он ему служил».

Терапевтически надо помочь пациенту понять, осознать, что он пытается делать с другими, его намерения в отношении других. Важно преодолевать происходящую в процессе жизни конфронтацию пациента с изоляцией. Общеизвестно высказывание Камю: «После того как человек научился оставаться наедине со своим страданием, преодолевать жажду бегства, ему мало чему остается учиться…», или другое крылатое высказывание экзистенциалистов, сказанное Р. Хобсоном: «Быть человеком означает быть одиноким. Продолжать становится личностью значит исследовать новые способы опираться на свое одиночество».

Важен путь осознания изоляции через медитацию на примере одиночества в состоянии мышечной релаксации, встретить и преодолеть тревогу, связанную с изоляцией, погружаться в изоляцию, и что еще важнее – войти в нее открытыми, без привычных защит отрицания. Осознание того, что «физическая реальность на самом деле является завесой, затемняющей подлинную реальность, и только погрузившись в глубину собственной изоляции, человек способен устранить эту завесу» (И. Ялом).

Экзистенциальная психотерапия подчеркивает два важных фактора: 1) способствовать пациенту сделать свободный выбор; 2) создавать атмосферу «исцеляющих отношений», «экзистенциальной коммуникации», давать возможность пациенту раскрыться. Подчеркивается и важность самораскрытия в этом процессе и психотерапевта.

Четвертой, конечной экзистенциальной данностью является бессмысленность. Важную роль играет в возникновении психопатологии именно столкновение с бессмысленностью. Экзистенциальные психотерапевты подчеркивают, что большинство пациентов страдает от бессмысленности и бесцельности жизни (ноогении).

С точки зрения экзистенциалистов все случайно и могло быть иначе, никаких направляющих жизненных ориентиров жизни не существует, существует то, что продуцирует, создает сам индивид. Вопрос смысла жизни рассматривается в двух планах – в общечеловеческом, для человеческой жизни вообще, и смысл жизни конкретного человека.

Смысл жизни в этом абсурдном мире обретается через альтруизм, преданность делу, творчество, гедонизм, самоактуализацию, в том, в чем человек себя открывает. Прием В. Франкла – дерефлексия, то есть отвлечь внимание пациента от собственного «Я», от источников его расстройств и сосредоточение его внимания на возможных и доступных для него смыслах в мире.

Смысл жизни – в самой жизни, и необходимо, как показывает наш опыт, способствовать пациенту, помочь ему начать полноценно жить, вовлечься в жизнь и появится смысл. Цель экзистенциальной психотерапии – осознание человеком всех данностей существования, переживать эти данности, адекватно их воспринимать и, как сказал Хайдеггер: «Только подлинный человек свободен в полном смысле этого слова, так как он знает, что он ничто, что все его свершения будут перечеркнуты, что он одинок и обречен на смерть». Еще раз хочется напомнить о том, что многие постулаты, техники и приемы следует адаптировать к нашей культуральной среде. Раньше у нас не принято было быть верующим, сейчас – неверующим, и многие положения атеистического варианта экзистенциальной психотерапии не приемлемы для большинства пациентов. В то же время психотерапевту важно быть знакомым и с таким вариантом экзистенциальной психотерапии.