***

Через месяц занятий с Алисой, Марк мог сказать, что привык к девушке, к ее заскокам, тараканам, ее странному порой поведению, и даже находил в этом плюсы: с ней было весело, всегда интересно, неожиданно порой. А иногда и раздражающе. Девушка не отходила от своей манеры общения — поддеть, зацепить, съязвить, поиграть, подействовать на нервы. И к своему удивлению и недовольству, Марк замечал, что даже его грубость, злость и жесткость, которые многих доводили до нервного тика, просто не действовали на эту девочку. Она лишь насмешливо смотрела на него своими большими глазами, язвя в ответ с циничностью и грубостью, присущими ему самому, будто у него училась. И поняв это очень скоро, Марк просто прекратил бороться за свой авторитет и власть с этим человеком, установив в отношениях с ней индивидуальные правила. Он многое ей позволял в том плане, что она выплескивала на него свои эмоции, он не загонял ее в строгие рамки в этом вопросе, не заставлял себя контролировать просто потому, что это была ее суть, ее особенность, которая и должна будет сыграть решающую роль в том, к чему ее готовил мужчина. Первым, кого удивили их странные, дикие отношения, стала группа Марка. Всегда непреклонный, жесткий, неуступчивый куратор просто не реагировал на поведение Алисы, в то время как больше никто не заслужил такой прерогативы — его мягкости. Это вызвало сначала недоумение, потом недовольство, злость и гнев, а потом уже и зависть. Продолжая муштровать свою группу, Марк с поразительной мягкостью относился к новенькой. Это вызывало вопросы. И своей группе мужчина четко и ясно объяснил, чтобы они не совали нос не в свое дело.

— Вас не должно касаться то, как я работаю с кем-то кроме вас самих! И вы не имеете права предъявлять мне претензии и обиженно дуть губы, ратуя на несправедливость! Вы что, маленькие дети?! Откуда эта глупая зависть и недовольство?! Кто вы такие, чтобы чего-то требовать от меня!? Кто дал вам право вмешиваться в мои отношения с учениками?! Неужели я не ясно дал вам понять, что вы — никто для меня?! Что я не обязан перед вами отчитываться?! Что вы — лишь единицы из сотен таких же?! В который раз убеждаюсь, что зря тратил на вас свое время, — презрительно глядя на недовольных подростков, протянул Марк. — Свободны! Наши занятия закончились сегодняшним днем. Оставшееся время до отъезда из школы вы посещаете свои прежние уроки по общему расписанию. Я больше ничего не сделаю для каждого из вас, раз все мои усилия бессмысленны!

Это решение пришло спонтанно, зато стало для всей школы объяснением: он не раскис, не размяк с новой ученицей, он все тот же — грубый, злобный, жестокий, безжалостный и бескомпромиссный; что к нему нельзя найти подход, с ним нельзя играть, он не проявит снисхождение. И на Алису стали коситься с еще большим удивлением и непониманием.

— Меня ведьмой прозвали, — как-то со смешком поделилась девушка. — Типа я тебя околдовала.

— Тебя это не волнует.

— Верно. Я просто ответила, что до меня никому не удалось тебя удовлетворить. Все тут же заткнулись, — рассмеялась от души Алиса над уже снисходительным взглядом Марка в свою сторону — он давно прекратил остро реагировать на ее выходки.

Так же Марка абсолютно не волновало, кто и что о нем думает — он не раз и не два показал свой нрав и характер, и чтобы ни говорили за его спиной, на занятиях с ним и поведении в его присутствии это никак не отразилось, а это было главным — подержать свой статус преподавателя. Алиса же в свою очередь тоже постаралась: в колких замечаниях, перебранках со студентами, преподавателями, в своих действиях, она старалась поддерживать определенную репутацию своего куратора. И вроде напрямую ничего не было, но каждый был в курсе, что как бы ни казалось со стороны, с Алисой Марк был таким же грубым и деспотичным, просто на свой манер. И все успокоились, привыкли. Для всех Марк остался таким же, как и был, никто не обращал внимания на то, что он относится к своей, теперь единственной, ученице по-особенному. И плевать, что всё действительно списывали на роман с девочкой — комментарии и шутки Алисы из раза в раз были на грани двусмысленности, и каждый думал в меру своей распущенности, а так как аморальных личностей здесь было большинство, срабатывал стадный инстинкт. Алиса лишь смеялась над этим, а Марку было все равно: ни шепотки за спиной, ни услышанные сплетни, ничто вообще его не волновало — пусть думают, что хотят.

К своей группе Марк не вернулся, даже когда остыл. И пусть его слова были сказаны в гневе и сгоряча, но в какой-то степени и они послужили правильным посылом. Его ребятам уже давно пора было понять, что не место в их жизни сентиментальности и прочим глупостям. А он слишком тянул с резким разрывом их возникшей связи. Да, с Лесей все вышло проще и быстрей, но вот все вместе они так и не поняли, чего хотел от них Марк. Зато теперь им стало доходчиво понятно, какая у них роль в этой жизни, чего от них хотят и требуют, и как им стоит вести себя, чтобы поступать правильно. Была попытка с их стороны все вернуть на круги своя.

Однажды в зал пришла Арина, когда Марк занимался с Алисой.

— Прислали самую умную и дипломатичную? — без прикрас высказалась девушка, когда девочка подошла к ним.

Она не хотела обидеть Арину, а та и не обиделась, лишь слабо спокойно улыбнулась.

— В чем дело? — хмуро спросил Марк.

— Ты знаешь, — поджала губы девочка, пряча глаза.

— Я сказал свое слово. К тому же — вас давно уже нечему учить. Все, что мог, я вам дал.

— А как же благословение в дальний путь? — попыталась пошутить Арина.

— Обойдемся без драматизма.

— Слушай, мы все прекрасно поняли, что перегнули палку и влезли, куда не следует, — бросив короткий взгляд на Алису, протянула Арина под смешок девушки. — И хотели бы извиться за это.

— Я принимаю извинения. Но все останется как есть, — безапелляционно ответил Марк. — Я не изменю своего решения. И я устал от вас. А вы от меня. Нам всем нужен перерыв. И сейчас, перед вашим отъездом, самое время.

Арина не стала больше ничего говорить, понимая, что переубедить Марка не удастся.

— Я поняла, — кивнула девочка. — Андрей просил передать, что может позаниматься с Алисой, если ты захочешь.

Пожалуй, именно этому человеку почти не было дела до того, как все сложилось, поскольку все его внимание всегда принадлежало исключительно его «железу». Да и вообще, наиболее крепкие отношения у Марка были с Лесей и Денисом, и Ариной, которая ему нравилось, а остальные двое парней были как-то побоку, пусть и неотъемлемой частью группы. Компьютерный гений ничем не интересовался кроме своей специальности, лишь изредка посещая общие занятия и учась работать в группе. А Костя изначально был как шалтай-болтай — то тут, то там. Этого парня мало волновали отношения с Марком.

— Я учту, — сухо ответил Марк, отходя от Арины в другую часть зала.

Алиса чуть улыбнулась понурой девочке, та выжала в ответ едва заметную улыбку и ушла.

— Не слишком ли ты резок и категоричен? — спросила Алиса, подойдя к Марку.

— Тебе тоже преподнести урок, чтобы не лезла, куда не стоит? — недовольно ответил мужчина, хмуро посмотрев на девушку.

— О да, накажи меня! — томно протянула Алиса, выеживаясь в очередной раз, на что он лишь закатил глаза, но хмурость исчезла из его облика.

— Твои десять кругов все еще ждут тебя, — напомнил Марк Алисе.

— Слушай, я уже прилично бегаю, даже не задыхаюсь почти, сколько можно меня истязать этим кроссом? — скуля, произнесла девушка, жалобно глядя на него.

— Двенадцать, — предупреждающе протянул Марк, прищурившись.

— Злой ты, — буркнула Алиса, но побежала, чтобы не нарваться на еще большую разминку.

И пусть многое она себе позволяла из того, чего не позволил бы ни один ученик в отношении Марка, девушка грань знала, умела вовремя остановиться и не нарваться на проблемы для себя же. Пусть мужчина и был с ней мягче и спокойней, чем с другими, но строгости никто не отменял. Это на контрасте казалось, что с Алисой Марк более уравновешен и спокоен, более уступчив, но на самом деле все было не так уж радужно, как многие описывали — действительность отличалась от сплетен. К новой ученице у мужчины был свой подход, своя строгость и дисциплина, были грани, которые девушка не решалась переходить, а он бы не позволил. И все же с ней было проще и свободней. Она легко поддавалась обучению, легко подчинялась, пусть не без язвительности, пусть ворчливо и не всегда довольно, но подчинялась, понимая, зачем все это нужно.

— Как ты согласилась на это задание? — поинтересовался Марк через пару недель после очередного занятия.

Этот вопрос не то, что бы волновал его, но интересовал. У девушки не было как такого стимула, не было ярого желания поучаствовать в чем-то подобном.

— Я играю уже почти четыре года. Два последних под покровительством одного из сильных мира сего. Все это время я приносила ему уйму денег, просто прорву, он нажился на мне так, как ни на ком прежде. Даже казино свое открыл, где я могла играть круглые сутки. Он же меня и подставил в последний раз, из-за чего я и оказалась за решеткой. Мне светил приличный срок, и я бы не отмазалась даже со всем тем, что зарабатывала — нужен был козел отпущения, и его нашли во мне. А если бы отмазалась — меня бы просто убрали как свидетеля: я была приближенной того ублюдка, много видела и знала. А учитывая, что заточила на него зуб….Тот офицер, что вытащил меня из тюрьмы, пообещал все уладить, если я помогу в этом деле. Но при этом явно дал понять, что выбора у меня в любом случае нет, — невесело хмыкнула под конец Алиса.

Марк прекрасно понимал, как все это выглядит со стороны, и да, знал, что выбора у Алисы действительно не было. И она просто пошла по пути меньшего сопротивления, не стала противиться, не стала отнекиваться и чего-то бояться, а просто нашла в этом для себя очередное развлечение, не заморачиваясь причинами и мотивами. В этом была вся Алиса — научилась получать выгоду, удовлетворение и веселье из всего абсолютно. Даже его подгребла под это, на нем оттачивая свой острый язык, черный юмор и харизму. Этакий вечно неунывающий оптимист. Марк не смог бы так. Не в его стиле было наплевать на все и плыть по течению. Он всегда должен был контролировать свою жизнь, каждый шаг, а эта девочка жила тем, что позволяла обстоятельствам руководить собой и своей жизнью, еще и кайф от этого получала. И это давало Марку повод в какой-то степени восхищаться Алисой. Она не строила иллюзий, жила реальностью, была вполне себе прагматична и продумана, но при этом не заморачивалась совершенно, умудряясь как-то совмещать пофигизм со здравым взглядом на многие вещи.