***

Сегодня Марк не видел Алису с самого утра, когда отправил ее на занятия к психологу. И, кажется, что именно от этого чувствовал себя таким утомленным и вялым — некому было поднимать его настроение, пусть и невольно. А общие занятия в течение всего дня лишь утомили до предела. Еще совсем недавно мужчина был удовлетворен тем, что делал и как работал, ему нравилось наблюдать за хорошими результатами детей. И то ли с появлением в школе Алисы, то ли просто пришло время, но он разочаровался и в этом, перестал видеть положительное в том, чем занимался. Даже самоубеждение, что это на благо ребят, уже не спасало. И все, что сейчас его хоть немного радовало — новая ученица. Невозможно было сопротивляться ее обонянию, нельзя было не улыбнуться ее шуткам, выражению лица или чему-то еще. Правильно он все-таки с самого начала оценил Алису — интригующая, умеющая к себе располагать, невольно притягивающая не только взгляд, но и человека в целом. Маленький магнитик, к которому тянутся все до единого. Вот только она сама очень выборочно позволяет кому-то приблизиться к себе, благо есть из чего выбирать. За полтора месяца в школе она оказала свое внимание лишь паре человек, и то лишь потому, что ей это было удобно и выгодно. Ненавязчиво, почти случайно и далеко «не специально», Алиса сблизилась — слово «дружба» в этой школе неуместно — во-первых, с лидером «элиты», во-вторых, с лидером «отбросов». И умудрилась при этом и одного и другого водить за нос. Нельзя было сказать, чтобы она откровенно использовала этих людей в каких-то своих масштабных целях. Нет, для нее это была своего рода игра, когда она просто манипулировала ими, просила, что хотела — мелочи по большей части — не давая при этом ничего взамен. Марк наблюдал за этим почти со смехом, глядя, как двое умных сильных парня не могут поделить между собой внимание девушки. При этом мужчина не видел в этом интересе ни с одной из трех сторон какого-то романтического подтекста. Для этих двоих Алиса стала «своим в доску пацаном».

— И что дальше? — спросил как-то Марк у подопечной.

— Ничего, — дернула плечом девушка. — Мне просто скучно. К тому же мне нужно оттачивать свое мастерство манипулирования людьми, — передразнивая психолога, прогнусавила Алиса. — Черт, какой же он занудный! — имея в виду этого преподавателя, страдальчески протянула она.

— У тебя все занудные, — хмыкнул Марк. — Даже я.

— С тобой хоть пошутить можно, а прочие меня просто игнорируют.

— У них таких шутников почти тысяча человек.

— Нельзя не поддаться моему обаянию, — широко улыбнулась девушка, вставая в позу и демонстрируя себя со всех сторон. — Разве нет? — надула она губки «уточкой», на что Марк только рассмеялся. — И все равно скучно.

Да, по Алисе было видно, что заняться ей нечем — ей буквально некуда себя было деть, взгляд был тоскливым, и от нее так и веяло хандрой.

— Здесь есть конюшня, сходи, попробуй. Может, развеешься.

— Если только ты со мной, — ту же выклянчила она.

— Посмотрим, — ответил тогда Марк, неопределенно пожав плечами.

И вот она уже больше недели напоминает ему об этом при каждой встрече. Даже сегодня первым делом завела эту тему.

— Завтра, — сжалился над самим собой Марк, а Алису тут же захлопала в ладоши, непосредственно подпрыгивая на месте, словно маленькая девочка.

И все бы ничего, не находись они в этот момент в столовой, на глазах у половины школьников и преподавательского состава. И если последним было без разницы, то первые во все глаза пялились на них. И вот, казалось бы, давно пора привыкнуть к подобному, но после каждой шутки Алисы на тему их взаимоотношений на них всегда смотрели как-то по-другому. Что могла говорить девушка, Марк лишь догадывался, не собирался ее за это отчитывать, но было все же любопытно, что о нем говорят. Вначале еще было слышно, когда эта девушка только появилась, и пошли первые сплетки. Чуть позже при Марке об этом никто не заикался, старательно делая вид, что никто ничего не слышит и не говорит. Поэтому он спросил у самой виновницы этого балагана.

— Я создаю тебе репутацию непревзойденного любовника, — хмыкнула Алиса, когда Марк все же задал вопрос на эту тему. — А остальное доделывает их воображение. Я вообще уже давно не позволяю себе шуток на подобную тему — толчок я дала, остальное они придумают сами.

— Боюсь даже предположить, что именно, — проворчал тогда мужчина.

— Тебя это беспокоит? — внимательно глядя на него, спросила Алиса.

— С чего ты взяла?

— Я слышала о тебе и Еве. У вас отношения и…

— У нас нет отношений, — откровенно признался Марк. — Мы просто хорошо проводим время вместе. Поэтому нет — меня не волнуют горячие сплетни.

— А ее? — снова проницательный взгляд.

— Спроси у нее, — пожал плечами мужчина.

— И так видно, — хмыкнула Алиса, насмешливо глядя на на миг растерявшегося Марка. — Она ревнует тебя.

— Не лезь в это, — только и ответил мужчина, нахмурившись.

Девочка в кой-то веки проявила благоразумие и не стала развивать эту тему.

Зато подняла Ева. Едва Марк вышел из душа и собрался ложиться спать, в дверь постучалась напарница.

— Можно?

— Конечно, — кивнул мужчина, пропуская ее в комнату. — Что-то случилось? — спросил он, заметив напряженность и серьезность молодой женщины.

— Я хотела поговорить, — прямо глядя на него, произнесла Ева. — О твоей новой ученице.

— А что с ней не так? — недоуменно сдвинул брови Марк, уже предполагая, что могла натворить эта паршивка.

— Не хочу полагаться на домыслы и сплетни, поэтому спрошу у тебя: то, что говорят о вас, правда?

Марк удивленно посмотрел на Еву. Она серьезно? Да и с чего вдруг такой интерес? Она никогда не лезла в его жизнь, в его голову. Все, что их связывало — периодический секс и только.

— Почему ты спрашиваешь? — пронзительно глядя на нее, спросил мужчина.

Ева прикусила губу, отводя взгляд.

— Так правда или нет?

— Нет. Если ты забыла, своими малолетними учениками я не интересуюсь в большем смысле, чем требует моя работа.

— Ей восемнадцать.

— Не в этом суть, ты знаешь. Могу спросить в ответ? — не отводя от нее взгляда, сканируя каждый ее жест, взгляд и мимику на лице, произнес Марк. — Почему тебя это волнует? Я не обещал тебе верности, если на то пошло. Не обещал ничего вообще.

— Я знаю. И ни на что не рассчитываю, — вздохнула Ева. — Просто…

— Что?

— Я привязалась к тебе в какой-то степени, — выдохнула Ева, и прозвучало это так, словно она разочарована в самой себе, словно ей не нравится озвученная мысль, но она прекрасно ее осознает и не собирается скрывать. — Для меня это ново и не привычно, и я просто не знаю, что с этим делать.

— Ничего не делать. Между нами все так, как было изначально. Обо всем другом можешь забыть, — жестко припечатала Марк, но сказал это тихо и мягко. — Это не нужно нам обоим.

— Да, я понимаю, — кисло ответила Ева, устало опускаясь на край кровати. — Я просто сбита с толку. Но я соберусь, и все нормализуется.

— Я надеюсь.

Марку не нужна была вся эта сложность, которую предполагали полноценные отношения с этой женщиной. Ева все еще была для него загадкой, он ничего не знал о ней, кроме того, что было на виду — она отличный боец, преподаватель и прекрасная любовница. И это был предел его знаний, да и интереса тоже. Он не вникал в ее проблемы, из-за которых она однажды пришла к нему в отчаянии, не спрашивал о том, что произошло в ее прошлом, что она так паршиво себя иногда чувствует. Не лез ей в душу и не пускал в свою. Поэтому сегодняшний ее порыв вызвал в нем лишь негативные ощущения и неприятие. Но он постарался избавиться от этих чувств вместе с Евой, когда ненавязчиво выпроводил ее из своей комнаты.

Следующим, кто заинтересовался этим бредом, стал Тимур.

— И ты туда же! — уже отчаянно простонал Марк.

— Ты не думай, я не собираюсь учить тебя морали, что-то советовать отговаривать или призывать к благоразумию — поступай, как знаешь.

— Да нет у меня ничего с этой девочкой! — рыкнул Марк.

— А чего ты бесишься? — прищурился с ухмылкой Тим, глядя на друга насмешливо и пристально.

Марк только снова рыкнул и вышел из кабинета друга под его тихий смешок, бросив на него напоследок испепеляющий взгляд. Было желание пойти к Алисе и ее обвинить во всем этом сумасбродстве. Но также он понимал, что виноват не в меньшей степени, позволив подобные разговоры. Его по-прежнему не волновали сплетни, просто раздражало, что те, кто априори должен знать его хоть сколько-то, первыми заинтересовались тем, правда ли то, что о нем говорят. И ладно Ева — она запуталась. Но Тимур! Он-то должен был понимать, что не может все быть так, как казалось всем вокруг!

И апофеозом стал приход к нему Леси. С того момента, как Марк отказался от своей группы, никто к нему не приходил кроме Арины. Эта девочка периодически наведывалась просто пообщаться. Марк не отказывал ей в этом, тем более что сам наслаждался разговорами с ней. И кто бы мог подумать, что такая юная девочка станет самым интересным собеседником из тех, с кем он мог здесь общаться.

Леся пришла в зал, когда Марк отпускал свой последний на сегодня класс перед занятием с Алисой. Вопросительно вскинул бровь, когда девушка подошла к нему. Руки сложены на груди в защитном жесте, но взгляд не читаем — равнодушию и спокойствию у нее можно было многим поучиться. И пусть приобретено это страшным путем, всяко лучше, чем если бы она выставляла на обозрение все свои чувтсва, а значит слабости.

— Как дела? — спросила непринужденно девушка.

— Что ты хотела? — перешел к делу мужчина, понимая, что не ради светской беседы Леся пришла к нему.

Они прекрати свое общение практически полностью задолго до того, как Марк прекратил тренировать свою групп — в тот день, когда он привез ее в школу после суток исчезновения из нее. Эти двадцать четыре часа стали роковыми в их отношениях, а точнее в отношении Леси к нему. И мужчина не жалел об этом, когда муки совести немного притихли. Все было правильно, так, как должно было быть изначально. И поэтому сейчас удивился тому, что эта девушка вообще приблизилась к нему без повода. Но смутно он догадывался о причине — это было вполне предсказуемо в свете того, что якобы происходило в его жизни. Неужели он ошибся в том, что окончательно отбил у Леси любовь к себе? Вряд ли. Так зачем она здесь? Потешиться на тему того, что кому-то все же удалось сломить его волю, пусть и не ей? Напомнить ему его же слова, что он никогда не опуститься до отношений со своими ученицами?

— Не думай, что мои слова буду иметь под собой какой-то романтический подтекст или даже ревность — я пришла просто из-за любопытства и ущемленного самолюбия, — спокойно начала говорить Леся, и у Марка не возникло сомнения в искренности ее мотива: ее взгляд был спокоен, равнодушен, она не злилась и не была обижена. — Чем она лучше меня?

Марк хмыкнул, дав себе минуту на размышления. Что ему сейчас сделать? Опровергнуть все, что о нем говорят и дать понять, что сам допустил подобное? Или же уверить Лесю в том, что ее не касается его жизнь, и тем самым подтвердить слухи? Эта девушка не станет сплетничать, не понесется тут же докладывать всей школе, как все на самом деле. Она пришла сюда лишь из-за себя самой, до остальных ей не было дела. Это действительно было ущемленное самолюбие. Леся была красива, знала это, имела основания полагать, что трудно отказать такой как она. И вдруг отказали, а чуть позже выбрали другу. Такую же ярку, красивую, но без явного превосходства. Женская зависть?

— Что бы ты желала услышать?

— Что ты влюбился, — хмыкнула девушка под удивленный взгляд Марка. — Да, именно так. Влюбился сильно и яростно. И понимал, что это запрещено. Что она не твоя, что ты не имеешь на нее прав. Что она уйдет, как только ее позовут, а ты даже не сможешь ничего сделать из-за своей правильности. Но знаю, что ты просто не способен на подобное. Ты пустой и холодный. Слишком правильный, слишком контролируешь свою жизнь и эмоции, чтобы так сильно оплошать. Скажи, а ее ты так же безжалостно отдашь на потеху двум мужикам, если вдруг она окажется слишком неконтролируемой? Так же сделаешь из нее шлюху, как и из меня? Или так же, как у тебя к ней другое отношение во всем, так же будет и в этом случае? Если она покажет свою слабость, что ты сделаешь? Поступишь с ней как со мной? Растопчешь? Унизишь? Превратишь в ничто?

По мере того, как Леся говорила, глаза загорались диким огнем: обидой, ненавистью, презрением, болью. Она уже не любила его — ненавидела. И эта ненависть разрушала изнутри все, что осталось. Именно ненависть распаляла ее чувтсва сейчас, сквозила в каждом слове. Она хотела заставить его стыдиться? Хотела, чтобы он почувствовал себя виноватым? Что ж, у нее вышло. Он всегда будет чувствовать вину вместе с ощущением правильности своих действий, и от этого никуда не уйти. Но ей он этого не покажет.

— Нет. Она никогда не будет на твоем месте, — ответил Марк, спокойно и размеренно. — Я никогда не сделаю с ней того, что сделал с тобой. Никогда не позволю обидеть ее кому кроме самого себя. Но не потому, что она лучше тебя. Просто потому, что она другая.

Леся горько усмехнулась. Глаза блестели от сдерживаемых слез, которые сейчас не казались слабостью.

— Желаю, чтобы она разочаровалась в тебе так же, как я. Чтобы увидела, какой ты на самом деле, что не наносное все это — твоя холодность, жестокость, безжалостность. Что все это — ты настоящий. А еще, чтобы ты сам захлебнулся во всем этом. Чтобы задушили тебя когда-то твои же эмоции, чтобы ты сдох однажды в одиночестве, не в силах познать, что может быть иначе.

Признаться честно, но Марку даже жутко стало. Разное он видел, слышал, много «прекрасных» пожеланий было в его адрес. Но таких яростных, диких и чистых еще ни разу. Никто еще не ненавидел его так сильно, как сейчас, в эту минуту, эта девочка. И ведь он сам причина такой ненависти. Можно оправдывать себя разным, но истина сейчас в словах Леси.

— Не помешаю? — раздался немного напряженный голос Алисы, и они оба только сейчас увидели стоящую у дверей девушку.

Леся бросила на Марка последний взгляд и вышла, прожигая взглядом Алису, пока шла в ее сторону. Та отвечала тем же. Рыжие волосы взметнулись и исчезли за дверью, а Алиса направилась к нему.

— Чем ты ей не угодил? — хмыкнула девушка, вернув себе прежнюю расслабленность, которые на миг сменились напряженностью, стоило поймать взгляд Леси.

— Лучше тебе не знать, — только и ответил Марк.