***

Следующий месяц прошел в хмурости и тяжелых размышлениях и для Марка, и для его ученицы. Алиса была все такой же подавленной и грустной, лишь причин для этого прибавилось. А Марк просто пытался привести в порядок своим мысли и эмоции, удержать их в узде, чтобы контролировать и не поддаваться глупостям и сумасбродству. Он радовался тому, что Алиса больше не язвит, не задевает, не играет с ним, поскольку это отвлекало и расслабляло его, и в то же время ему этого катастрофически не хватало — перед ним была просто не Алиса, лишь ее тень. И он боролся с самим собой за то, чего должен хотеть на самом деле от этой девочки в плане ее поведения и эмоций: ее живость, ее горящие глаза — основа ее работы, и в то же время он думал о ее задании в последнюю очередь — куда больше его волновало ее настроение в особом, личном плане.

Так же резко, как началось, их общение и закончилось. Алиса больше не доставала Марка вопросами, не проявляла чрезмерное игривое любопытство, не пыталась расшевелить его, чтобы уже вдвоем наслаждаться разговорами. Она просто посещала его занятия, слушала наставления и советы, тренировалась под его пристальным профессиональным взглядом, делала все, что он ей говорит без всяких протестов, жалоб и умилительных взглядов. И, казалось бы, что Марка должно все устраивать — так ведь было проще. Но за короткий промежуток времени он так привык к иному, что подобная нормальность уже казалась дикостью. И он снова боролся с самим собой за здравый смысл, который утверждал, что все правильно и так, как должно быть.

— Марк, мне нужно с тобой поговорить, — раздался рядом голос «мымры», как называла своего психолога Алиса.

Мужчина оторвал взгляд от стены, в которой мысленно бурил дыру, и посмотрел на коллегу. Немолодая женщина хорошо за сорок, с волевым умным лицом, проницательными глазами, немного холодными для человека, который должен располагать к себе, села рядом с ним на диван в общей гостиной в холле преподавательского корпуса.

— Что-то случилось?

— Дело в Алисе. Ты давно не посещаешь наших совместных уроков.

— Дел много. Новые студенты…

— Я понимаю, — кивнула Тамара. — И в принципе я знаю, как работать с девушкой. Она умная, все ловит на лету, не доставляет проблем. И единственное, что для меня составляет трудность — ее настроение в последнее время. Ты сам знаешь, что это не то, что нам нужно. Она подавлена, ее настроение на нуле, активности никакой. Нам нужен совсем иной результат. Ей нужна встряска, чтобы вернуть себе живость, азарт.

— Предложи ей карты — она тут же оживет, — рассеяно протянул Марк, размышляя над словами психолога и уже пытаясь найти решение, которое в последнее время переложил на чужие плечи.

— Не поверишь, но я уже попыталась, и не вышло, — ответила удивленная женщина. — Я тоже предположила, что это должно помочь — у нее ведь руки чесались. Но она отнеслась к игре с таким же равнодушием, как ко всему вокруг.

— И ты хочешь сказать, что не знаешь, что делать? — невесело хмыкнул Марк. — Ты здесь лучше всех разбираешься в мозгах окружающих, и не мне тебе говорить, как поступать.

— Здесь я в тупике, — вынуждена была признать женщина.

По ней было видно, как она недовольна этим фактом, но признать его пришлось.

— Ты единственный, кто может хоть как-то влиять на девушку.

— Это уже давно не так.

— Ты просто не хочешь что-то делать, — проницательно заметила Тамара. — Потому что она оказывает на тебя такое же влияние, как ты на нее. Я удивлена тем, что заметила это, — начала пояснять женщина на вопросительный взгляд Марка. — Я знаю тебя уже почти два года, и ни разу ты не вызвал во мне мыслей о том, что можешь быть ведомым — именно поэтому ты оказался в этой школе, здесь все подобны тебе в этом плане. Но эта девочка…

Марк лишь отвел взгляд от умных глаз коллеги, молча признавая ее правоту. А что он мог возразить, если все так?

— Тогда не проси меня о подобном.

— Это твоя работа. И потом, — на миг женщина замялась, — может, это твой шанс?

— Шанс на что? — грустно хмыкнул Марк. — Ты не хуже меня знаешь, что все мои шансы остались за стенами этой школы.

— Всегда можно найти выход, — только и сказала психолог. — И потом, в первую очередь ты должен думать о студентах, сейчас — конкретно об Алисе, потому что в ответе за нее именно ты. Ей важно справится с этим заданием. Иначе…

Недосказанность была лучшим ответом.

— Слушай, давай не будем делать вид, что в случае ее успеха что-то изменится, — с нотками горечи произнес мужчина. — Да, ей обещали помощь, обещали свободу взамен на сотрудничество. Но ты не хуже меня знаешь, что шагнув в воду, сухим не выйти. Ее или просто уберут, или найдут иное применение. Никто больше не даст ей долгожданной и драгоценной свободы, не с теми знаниями, которыми она владеет уже сейчас, и которых еще наберется. И мне кажется, что она понимает это не хуже нас с тобой. Именно поэтому она сопротивляется до последнего, потому что ей все равно не получить того, на что она рассчитывала. Девочка очень быстро поняла истинное свое положение, и смысл ей бороться с самой собой, когда результат будет одинаковым при любом исходе? От нее просили определенного поведения, пообещав награду. А сейчас, увидев, что это обман, она просто не будет стараться.

— Ей нужен стимул.

— Не в нашей власти что-то предложить ей, — покачал головой Марк, снова утыкаясь взглядом в стену напротив.

— Ты единственный, кто может это сделать, она доверяет тебе.

— Она очень хорошо знает, что такое ложь. И не поверит мне. А я не буду пытаться ее переубедить — это пустая трата времени.

— И что ты предлагаешь? Пустить все на самотек? — недовольно произнесла Тамара. — Не в этом смысл нашей работы.

— В нашей работе вообще нет смысла, — только и ответил Марк, поднимаясь и уходя, не обращая внимания на оклик женщины себе в след.

Мужчина вышел из корпуса и побрел наугад, углубившись в свои размышления. Настроение было паршивым, а разговор в Тамарой и высказанные вслух давно сформировавшиеся мысли ухудшили и без того невеселое состояние. Марк запутался — в себе, своих желаниях, возможностях, запутался в мыслях, которые роились в голове тесным клубком. И это тоже было для него угнетающе — не найти ответа на элементарные вопросы самому себе. Чего он хочет? Чего ждет? Что может получить? Извечная проблема для Марка, которая в последнее время пусть и приобрела некоторую определенность, все еще была неразрешимой.

Привычный ежедневный путь из своего корпуса привел Марка к спортивному залу. Занятия уже давно закончились, дети видели уже десятый сон в своих постелях, но свет почему-то все еще горел. Даже для поздней тренировки были поздновато, и мужчина, решив, что сам проявил рассеянность и не выключил в зале свет после последнего занятия, направился внутрь, чтобы погасить прожекторы. Но пройдя мимо раздевалок и душевых, удивленно остановился у двери в зал, из-за которой доносилось тихое приглушенное бормотание. Неслышно раскрыл створки и замер, так и не окликнув нарушителей, которых не должно было быть здесь и в помине.

На матах, сваленных в ближайшем к двери углу, сидели двое — Алиса и Денис. Вот кого-кого, а не этих двоих Марк ожидал увидеть здесь. Или, по крайней мере, не вместе. Когда он пропустил подобное? Когда эти двое уже нашли общий язык и, судя по тихому смеху, улыбкам и расслабленности, подружились? Мужчина ни разу не заметил признаков этого общения, ни разу не наблюдал девушку рядом именно с этим парнем. И вот они — сидят рядом, смотрят друг другу в лицо, а взгляд молодого человека восторжен и мечтателен. И когда Алиса успела охмурить Дениса?! Когда смогла довести его вот до этого состояния «счастливого щенка»?! Марк ни разу не наблюдал в этом парне слабости к женскому полу, да и вообще к каким-либо слабостям, именно поэтому в свое время выбрал его в ученики: за ум, жесткость, целеустремленность, холодную голову и здравомыслие. Он не казался тем, кто глупо поведется на красивые глазки и безграничное обаяние. Да, Алисе нет равных в этом деле, но все же от Дениса Марк ожидал большего!

Сама девушка была расслабленна, широко улыбалась, вот только фальшивость этой улыбки Марк рассмотрел издалека, как и нарочитость ее смеха расслышал. Блеск в глазах был искусственным, мимика в деталях показывала, каково ее настроение на самом деле. И неужели мальчишка не замечает всего этого?! Марк уже не знал чему удивляться: тому, что Алиса вновь превысила все возможности своей харизмы, удивив его в который раз, или тому, что Денис так глупо лоханулся.

Марк не стал выдавать своего присутствия, решив понаблюдать за этими двумя пару минут, чтобы знать наверняка, как обстоит дело и так ли все на самом деле, как показалось изначально — Алиса флиртует отнюдь не по привычке, а целенаправленно. И очень быстро его предположение подтвердилось — девушка потянулась к губам парня, а тот тут же привлек ее к себе, путаясь пальцами в волосах и жадно отвечая на ее прикосновение. Она позволила Денису повалить себя на маты, позволила ему оказаться сверху, оплетая его руками и ногами. Гнулась под его ладонями, подставляла открытое горло под его горячие страстные поцелуи, ласкала в ответ красивое лицо кончиками пальцев. Но когда парень потянулся, чтобы стянуть с нее майку, мягко ненавязчиво остановила его. Денис безропотно подчинился, прикрывая на минуту глаза, будто в попытке успокоить себя и свое взбунтовавшееся тело, а после скатился с девушки, просто обнимая ее. Алиса сказала ему что-то, они о чем-то пошептались пару минут, а после парень поднялся на ноги. Прощальный мягкий поцелуй в пухлые губы, и Денис направился к двери, возле которой Марка уже не было.

Мужчина проводил внимательным взглядом удаляющуюся спину не заметившего бывшего куратора парня и вернулся в зал.

— Ты поразительно влияешь на всех вокруг, — произнес Марк, направляясь к девушке, которая осталась сидеть на матах, обхватив руками колени, и даже не обернулась в его сторону, когда услышала шаги и голос — она знала, что он здесь.

— Я думала, твои ученики куда лучше обучены, — ответила Алиса. — Их считают лучшими в этой школе.

— Я тоже так думал, — кивнул мужчина, садясь рядом с ней. — И в ком я не сомневался ни капли, так это в Денисе. Но перед тобой сложно устоять.

— Всем, но не тебе, — повернула к нему голову девушка, пристально глядя в глаза.

— Я другое дело, — чуть качнул головой Марк.

— Дениса было несложно обвести вокруг пальца.

— Что для тебя вообще представляет сложность? — хмыкнул мужчина, на что девочка лишь чуть улыбнулась уголками губ.

— Ты, — и снова пронзительный взгляд темных глаз. — Ты самая сложная для меня загадка.

— Именно эта тайна не дает тебе покоя? — вздохнул Марк. — Поэтому ты не находишь успокоения? Потому что не получила ответа на свои вопросы в отношении меня?

Алиса ничего на это не ответила, да он и не ждал.

— Зачем тебе Денис? — перевел тупиковую тему на новую мужчина.

— Тебе не понравится ответ, — сверкнув глазами, произнесла Алиса.

— Об этом я уже догадался, — хмуро ответил Марк.

— Это отец Дениса нашел меня. Он завербовал меня, если так можно сказать.

— У тебя не выйдет этим воспользоваться, — покачал головой мужчина, который интуитивно догадывался о том, о чем Алиса намекнула. — Как ты об этом узнала?

— Андрей научил меня паре примочек, и помог кое в чем. Поэтому я добыла много информации из вашей базы данных. Должна заметить, что она весьма подробная, полная и многофункциональная.

— Доступ к особо секретным данным даже Андрей не сможет взломать. У него попросту не хватит ресурсов, которые он имеет в своем распоряжении.

— Это да, — вздохнула почти с сожалением Алиса. — И ты не будешь ругать и ворчать? — подозрительно покосилась на мужчину девушка.

— А смыл? Когда ты слушала мое ворчание? — хмыкнул Марк.

— Оно весьма забавно иногда, — дернула плечами девочка.

— Прежде этого тебе хватало — забавности — чтобы не скучать.

— Все приедается, — скривила носик Алиса. — Особенно, когда в итоге это ни к чему не приведет.

— Помнится, ты сказала, что во всем можно найти веселье. Из любой ситуации выжать положительные эмоции.

— Это перестало иметь значение, когда мой главный собеседник из раза в раз отказывался в этом участвовать. А одной невозможно веселиться.

— Я не единственное твое развлечение, — вздохнул Марк.

— Но ты самое стойкое, а это всегда добавляет стимула. С остальными не интересно. Даже Денис сдался через неделю. Илья, Максим…их сотни, и каждый для меня разгадан заранее.

— От чего еще ты можешь получить удовлетворение? Скажи мне, чего ты хочешь, и я это тебе дам, — произнес вдруг Марк, наблюдая, как удивленно распахиваются глаза девушки.

— Я могу попросить, что угодно? — глаза девушки засверкали в то же мгновение, и это уже не было налетом радости и предвкушения.

— В пределах разумного, конечно.

— Увези меня отсюда! Вот прямо сейчас! Я хочу выбраться из этих стен! Хоть на день, хоть на час! — тут же умоляюще заговорила Алиса, подаваясь к нему близко-близко. — Увидеть других людей! Нормальную жизнь! Прошу тебя!

Марк даже оторопел от того, как резко Алиса воспрянула духом, как загорелись ее глаза, даже в голосе появилось воодушевление. Он уже отвык от того, как быстро менялось настроение, слова и речи этой девочки, как быстро она перетекала из одного настроения и состояния в другое: один миг — и перед ним уже не поражающий своей тоской и подавленностью человек, а горящий азартом и предвкушением.

— Хорошо, — улыбнулся Марк, впервые за последнее время искренне и тепло. — Я увезу тебя. Но завтра, — Алиса тут же поникла, — но на все выходные, — и вновь глазки засияли.

А потом она и вовсе кинулась его обнимать, повисла у него на шее, буквально завалив его на спину и придавив своим телом к матам.

— Спасибо! Спасибо-спасибо-спасибо! — быстро-быстро говорила Алиса, улыбаясь ему широко и от всей души.

Марк же со слабой улыбкой смотрел на нее снизу вверх. Прошла минута, а после девушка, сверкнув глазами, наклонилась к нему совсем близко, касаясь кончиком своего носа его. Дыхание обжигало губы друг другу, с которых слетели теплые улыбки. Алиса подалась еще чуть вперед и едва ощутимо коснулась губ мужчина, не отрывая взгляда от его глаз. Марк не пошевелился, не выразил протеста, просто смотрел на нее. Его покорность позволила девушке снова прижаться к его губам своими, на этот раз чуть сильней настойчивей. И снова глаза в глаза. Кончик ее языка скользнул по едва приоткрытым створкам, чуть проникнув внутрь и снова выскользнув наружу. Ее кулачки сжали его футболку на груди, на которую она опиралась.

— Ну же, ответь, — прошептала Алиса, прикрывая, наконец, глаза и снова касаясь его губ поцелуем, уже не мимолетным, не пробным, а настойчивым, пусть и мягким.

Руки Марка сжались на ее талии, показывая его силу, а губы раскрылись навстречу требованию, выражая слабость. Веки сами собой опустились, а инициатива быстро оказалась в его руках — он не привык быть ведомым даже там, где подавляют его волю. В одно мгновение мужчина сменил их положение, и Алиса снова оказалась прижата к матам мужским телом, только от игры не осталось ни следа, все было по-настоящему, искреннее, желанно. Поцелуй Марка был жестким, властным, немного грубоватым, но от того еще более страстным. Он целовал так, что голова шла кругом, и с куда большим рвением, отдачей, чем в первый раз тогда, на конюшне. Не для игры, не для развлечения, вопреки собственным убеждениям и уверениям, а потому был в сотни раз слаще и горячее.

Они оторвались друг от друга лишь когда не стало хватать дыхания. Смотрели глаза в глаза, тяжело дыша. Большим пальцем руки Марк коснулся нижней влажной губки девушки, следя за своей лаской, а малышка вобрала его в рот, пронзая своим провокационным взглядом, коснулась подушечки острым кончиком языка.

— Ты неисправима, — почти с нежностью прошептал Марк, чуть улыбаясь.

— Я знаю, — ответила Алиса, с пошлым чмоком выпустив изо рта его палец. — Тебе это нравится.

— Нравится, — согласился Марк, снова накрывая ее губы своими, уже без всякой провокации со стороны девушки, а по собственному желанию ласкать и нежить сладкий ротик.

Они не зашли дальше поцелуев, и руки Марк даже не пытался распускать. Но какие это были поцелуи! Глубокие. Горячие. Грубые и нежные. Едва ощутимые, и безжалостно заводящие. Мужчина показал ей всю палитру этой ласки, подарив и нежность, и страсть, и желание не останавливаться. Алиса млела под его телом, задыхалась после каждого поцелуя, льнула к нему, стараясь быть все ближе и ближе, даже всю свою язвительность растеряла, не позволяя скверному характеру вырваться наружу в такой момент. Марк ласкал ее лицо и шею губами, руками, кончиками пальцев, пробовал на вкус светлую кожу, царапал щетиной, прикусывал зубами, не оставляя следов. Голова девушки шла кругом от наслаждения, томности и растущего возбуждения, которое все обостряло. И она ощущала своим телом, что и Марк прекратил себя контролировать, поддаваясь эмоциям, но при этом и не думал переходить грань, наслаждаясь пока лишь этим, в полной мере отдаваясь только губами.

Сейчас мужчина не думал ни о чем: ни о морали, ни о совести, ни о правильности того, что делал. Ему надоело бороться с собой, надоело ни черта не понимать. И он просто ловил кайф от того, что делал, от того, как заводилась под ним Алиса, от того как стонала тихо ему в рот. Она чувственно гнулась под ним, потираясь всем телом, но не требовала большего. А он и хотел бы пойти дальше, но слишком сладким было мгновение, чтобы нарушить его продолжением. И без того все было остро, горячо и насыщенно. И пока этого было предостаточно.

— Нам пора уходить, уже поздно, — шептал Марк, но и не думал прекращать выводить узоры своим языком на тонкой шейке Алисы.

— Не хочу, — выдохнула девушка, перебирая пальцами его волосы на затылке и даже не думая открывать глаза.

Ей нравилось все, что сейчас делал мужчина, нравилось чувствовать на себе его мощное сильное тело, которое было слишком тяжелым для ее хрупкой фигуры, но таким нужным. Его сильные руки обвивали ее талию, ласкали узкую спину, горячее дыхание овевало ее теплом и жаром желания. И пусть губы уже горели и кровоточили от нескончаемых поцелуев, все равно казалось слишком мало.

— Завтра тяжелый день. Мне нужно отдохнуть, — отрываясь все-таки от своего занятия, произнес Марк, заглядывая в мутные глаза Алисы. — Если хочешь, можешь остаться у меня.

— Хочу, — улыбнулась довольно девочка, кивая головой.

Марк лишь хмыкнул, коснулся мягко напоследок ее губ и поднялся, разминая затекшее за пару часов тело. И ведь действительно прошло больше двух часов, когда мужчина бросил короткий взгляд на наручный браслет. И все это время они только и делали, что целовались. И все равно было мало.

Школа давно уже спала, когда двое прошлись по ее территории к учительскому корпусу и вошли внутрь. В своей комнате Марк сразу же направился в душ, а когда вернулся, Алиса уже крепко спала в его постели, не дождавшись его, высунув из-под одеяла лишь кончик носа и фиолетовую макушку. Мужчина забрался к ней, пододвинув тонкое тело под свой бок, обнял ее и уснул почти в то же мгновение, как голова коснулась подушки.