– Нужно срочно искать работу. Искать работу и заканчивать писать диплом. До защиты осталось четыре месяца, а у меня в наличии только тема дипломного проекта. – Грызла я себя, уныло возя тряпкой по старому, залатанному во многих местах, линолеуму. – Зачем я дала себя уговорить тете Оле? А интересно, как я могла отказать старушке, у которой я снимаю комнату уже почти шесть лет. Она имеет полное право съездить к дочери. – Я, в который раз, нагнулась и выполоскала в грязной холодной воде такую же грязную холодную тряпку. – Все правильно, но я за что страдаю? Целая неделя бессмысленной траты времени и труда.
В комнатах было холодно. В этом богом забытом проектном институте начало отопительного сезона, как всегда, откладывалось на неопределенное время. Рабочий день давно окончился, и все сотрудники уже разошлись, к моей великой радости. Не очень-то мне нравился мой нынешний вид в сером техническом халате тети Оли и ее же в тон халату косыночке. Руки у меня замерзли и покраснели, спину ломило. Я тоскливо вползла в комнату отдела архитекторов. Там двое каких-то ненормальных мерзли возле экранов своих компьютеров. Почему ненормальных? Нормальный человек будет играть на компьютере в карты в нерабочее время и в такую холодину? – Я нагнулась пониже, чтобы скрыть свое лицо и ничем не отличаться от хрупкой маленькой старушки тети Оли.
– Ты продул! – Я вздрогнула от громкого голоса одного из игравших, добродушного богатыря, немного полноватого для своих, чуть-чуть больше тридцати, лет. Стараясь слиться с интерьером, я энергичнее завозила тряпкой и повернулась к игрокам спиной.
И напрасно! Совершенно неожиданно для меня чьи-то губы неуклюже ткнулись в мою щеку. Честно говоря, я не успела сообразить, что возмутило меня больше, сам факт поцелуя незнакомого мужчины или то, с каким отвращением он при этом закрыл глаза и сморщился, будто целовал труп недельной свежести. Мои руки отреагировали быстрее моего сознания. Грязная мокрая тряпка со всей силой моего праведного гнева опустилась на это ненавистное лицо!
Первое, что я увидела, когда убрала свое орудие возмездия, были потрясающие карие глаза. Остальные черты лица были скрыты под слоем серой грязи.
– Ты?! Ты кто?!!
– А кто вам нужен? – Автоматически ответила я вопросом на вопрос.
– Тетя Оля – растерянно ответил пострадавший.
– Извините, не знала, что у вас с ней роман.
– Молодой человек, а мой потерпевший был приблизительно ровесником своего друга, посмотрел на свой когда-то светло-бежевый, а ныне серый в потеках джемпер. Холодные грязные струйки воды затекали под ворот его светло-бежевой в тон джемперу рубашки, стекая с мокрых темно-русых волос. Его товарищ надрывался от хохота и неприлично похрюкивал за своим столом. Меня тоже душил нервный смех, но я сдержалась. Не стоит испытывать судьбу!
Растерянность постепенно уходила с его лица. Оно приобретало такое выражение, что мне остро захотелось сбежать.
– Ты что, ненормальная? – наконец выразил свои чувства словами пострадавший. – Смотри, что ты наделала!
– Вижу. Но я вас не просила лезть ко мне с поцелуями.
– Да кому ты нужна! Нет, вы только посмотрите! – он продолжал подсчитывать нанесенный мной ущерб. – Рубашку придется выбросить. – он снял джемпер – Джемпер тоже. Разве у цивилизованной девушки может быть такая реакция на невинный поцелуй в щечку? Дикарка!
– Если бы вы сначала спросили разрешения, то я нашла бы более цивилизованный способ объяснить, что я не целуюсь с грубиянами!
– Если бы я успел тебя разглядеть, то никто никогда не заставил бы меня прикоснуться к этому… – он на секунду замешкался, подбирая наиболее уничижительные слова, – отвратительному лицу! Я думал – это тетя Оля!
– Ах, конечно. Если для вас идеал красоты семидесятилетняя тетя Оля, то я, конечно, в первую сотню красавиц не вхожу. И не претендую.
– А ты, наверное, вообразила, что я поддался внезапному порыву, не устояв перед твоим неотразимым очарованием? Я спор проиграл, чучело!
С внешностью у меня все было в порядке. Поэтому несправедливая обида переполнила довольно небольшую чашу моего терпения.
– Вот как. Тогда мне очень жаль, что в руках у меня была всего лишь тряпка. Без швабры!
– Ты хочешь сказать…
– Да, и говорю!
Злость душила меня, и я уже готова была повторить свой подвиг с тряпкой. У моего собеседника сжались кулаки. На этот раз он был готов ответить мне взаимностью.
– Ребята! Давайте жить дружно! – реплика кота Леопольда исходила от приятеля моего оппонента. Он уже нахохотался, и его усатое круглое лицо было благодушным и мирным.
– Милая девушка! Произошло досадное недоразумение. Извините моего друга и не сердитесь. Вы и так наказали его достаточно сурово. Посмотрите, вещи его испорчены, а сам он скоро получит воспаление легких.
Действительно, мой недруг приобрел синюшный оттенок, а его зубы отбивали чечетку, заглушая примирительную речь приятеля. Во мне шевельнулась жалость.
Возьмите. – Я протянула ему ключи от подсобки, где переодевалась. – Там теплая вода, мыло, чистое полотенце и электрообогреватель – И в следующий раз, смотрите, кого целуете!
Обещаю! – он торопливо схватил ключи и бросился к двери. В последний раз обернулся – А насчет себя можешь быть полностью спокойна. Тебя я узнаю даже в полной темноте. Ненавижу запах грязной прелой тряпки. – Дверь за ним захлопнулась. Я не успела ответить и, не слушая больше извинений его приятеля, принялась за работу. Мои силы были на исходе, а длинный коридор ждал своей очереди быть вымытым. Я мечтала поскорее уйти и больше никогда не встречаться с этими ненормальными. Однако моим мечтам не суждено было сбыться. Увиделись мы очень скоро.
* * *
Окончив свой скорбный труд и полностью окоченев от холода, я обнаружила, что ключ от подсобки мне так и не вернули. Вспоминая афоризм, что ни одно доброе дело не остается безнаказанным, и отчаянно ругая себя за мягкотелость, я побрела вызволять свой ключ.
Свет отделе архитекторов был выключен. Только экран дисплея освещал бедную давно не ремонтированную комнату мерцающим светом. Моих случайных знакомых не было. Я села за компьютер. На экране монитора был чертеж помещения, похожего на барак. Однако в штампе чертежа числилось, что это кафе-бар. В графе «исполнители» стояла единственная фамилия – Астафьев М. А. Интересно, кому пришло в голову это уродство Астафьеву М. А. или заказчику?
– Что ты там делаешь? – я вздрогнула от резкого холодного голоса. За моей спиной стоял Астафьев М. А. собственной персоной. Надо сказать, что без серого налета на лице он был гораздо симпатичнее. Мне стало внезапно неуютно в моем сером халате.
– Пытаюсь украсть этот бессмертный шедевр в форме коровника, разве не видно? Интересно, кому пришла в голову такая гениальная идея, Вам или заказчику?
– Тоже мне, ценитель. Тебя тетя Оля учила разбираться в тонкостях архитектуры?
– Даже тетя Оля поймет, что это не Версаль. И не надо воображать себя непонятым гением. Когда люди заканчивают архитектурное отделение Художественного института, только полные неудачники опускаются до проектирования бараков. – Я воодушевилась его молчанием. – Наверное, вы мечтали о чем-нибудь красивом и оригинальном. Признайтесь, господин неудачник, вы мечтали о воздушном замке? – зачем я его дразнила, не знаю. Но он почему-то не рассердился.
– Слушай, неужели я еще недостаточно наказан за свой проступок? Чего ты хочешь от меня? – В его голосе не было гнева, только усталость. Меня это немного отрезвило.
– Я окончила работу и хочу домой, только и всего.
– А какое отношение к этому имею я?
– Я должна переодеться.
– Я тебе не мешаю.
– Но ключи от подсобки вы мне не отдали.
– Ох! Извини.
Он встрепенулся и принялся шарить по своим карманам. Ключей не было. Тогда он начал искать их по всей комнате, а я в это время рассеянно рассматривала эскизы на его столе. Делала я это просто так, от нечего делать. Но неожиданно наткнулась на искусно исполненный эскиз действительно оригинального здания. Оно было изображено на обрывистом берегу то ли моря, то ли реки, как «Ласточкино гнездо» в Крыму, но отличалось по стилю. Современные черты, придающие легкость и раскованность зданию, сочетались с некоторыми классическими деталями, которые как-будто удерживали строение на земле, не давая ему взлететь. Это было похоже на застывшую песню. Надпись гласила «вилла «Нина».
– Держи ключи. Спасибо. – Он протянул мне ключи, взглянул на чертеж.
– Еще не все? Зачем тебе мои эскизы?
– Очень красиво. Правда. Этот дом где-нибудь строится?
– Нет. Заказчику проект не понравился. Он вернул чертежи.
– Не может быть! Это несправедливо!
Мой собеседник рассмеялся.
– Тебе не кажется, что ты слишком проникаешься моими проблемами?
– Мне просто понравился дом. А вы не пробовали продать этот проект? Он, должно быть, дорого стоит.
– Как? Ходить по богатеньким конторам и спрашивать, а не хотите ли приобрести проектик?
– Нет. Построить трехмерную модель, сделать из нее презентацию и разостлать по интернету в интересующие вас организации.
– Как все просто! А кто и когда этим будет заниматься?
– Вы.
– Послушай, я сижу здесь до ночи. Как ты думаешь, почему?
Я пожала плечами.
– Этот проект мог бы окупить затраченное время сторицей. Скажите просто, что вы понятия не имеете, как эту модель построить.
– А ты в этой области, конечно, специалист.
– Возможно.
– Не верю.
– Давайте поспорим. Если я делаю презентацию вашей виллы, с вас – бутылка шампанского, букет цветов и извинения.
– А если нет, – подхватил он – ты больше не будешь показываться мне на глаза.
– Согласна.
Он насмешливо улыбнулся, переписал на дискеты свои чертежи.
– Дарю! Автограф не надо?
Обойдусь – хмуро буркнула я.
– Тогда держи. Думаю, что мы больше не увидимся.
– Копите деньги на цветы.
Я вылетела из комнаты, не понимая, как я могла влезть в это идиотское пари.
* * *
Начало декабря было отвратительным. С неба сыпался противный мелкий дождик, который подмерзал на асфальте в тоненькую скользкую корочку. Я сидела на чемоданах около подъезда дома, в котором прожила почти шесть лет, и думала о превратностях судьбы. Мне было холодно, темно и сыро. Но самое трагичное заключалось в том, что идти-то было некуда. В этом городе у меня не было близких подруг, у которых я могла бы переночевать.
До защиты диплома осталось менее двух месяцев. Мои родители заплатили за квартиру до конца этого срока. И все равно в этот зимний вечер я на улице! Я должна была это предвидеть. Как только тетя Оля привезла с собой это вечноскандалящее, всегда пьяное чудовище, которое называла ласково доченькой, надо было начинать искать квартиру. Вместо этого я гробила свое время и время моего однокурсника Володьки на создание презентации виллы «Нина». Не знаю, кому и что я хотела доказать, но презентацию мы все-таки окончили. Занятие это было бы совершенно бессмысленным для меня, если бы эту работу нельзя было использовать. Мы с Володей оба собирались после окончания университета заниматься компьютерной графикой, и эта презентация могла послужить нам рекламой. Конечно, для ее использования нам желательно было бы согласие автора проекта. Но моего непризнанного гения от архитектуры я не видела с тех пор, как вернулась тетя Оля. А идти к нему мне не позволяла гордость. Я быстро успокоила свою совесть тем, что зачла использование проекта в своей рекламе, как плату за работу над презентацией. Кроме того, это было справедливо по отношению к Володе. Я зашла в наш университетский интернет-клуб и разослала наше произведение по интересующим нас адресам, оставив адрес своей электронной почты со своими инициалами. М. А. – Марина Антонюк. После, поколебавшись пару дней, передала круглолицему приятелю Астафьева Сергею дискету с презентацией и больше старалась об этом не думать. Тем более, что с сегодняшнего дня у меня появилась более животрепещущая тема для размышлений.
Полчаса я собирала вещи, которые дочь тети Оли выбрасывала в беспорядке прямо на улицу с криками, что она не потерпит в своем доме моих «хахалей». Я не совсем поняла, о каких «хахалях» шла речь, да и размышлять на эту тему было недосуг. Собрав свои порядком подмоченные вещи в два чемодана, я обнаружила, что оба единовременно поднять не могу. Так что к вопросу, куда двигаться, добавился вопрос, каким образом это осуществлять. Время шло, моя куртка намокла и начала подмерзать. Я, наконец, решила, что думать суше и теплее на вокзале, вздохнула и повернулась к первому из чемоданов.
– Привет! Куда движемся? – За моей спиной стоял Астафьев М. А. собственной персоной, полуприкрывшись огромным букетом розовых роз и демонстрируя белозубую улыбку.
– Проще сказать, откуда – меньше всего мне хотелось сейчас увидеть именно его. Однако мой собеседник, сунув мне в руки букет, без видимых усилий взял оба чемодана.
– Ага. А если без эмоций?
– В университетское общежитие.
До шоссе мы добрели молча – мне было не до разговоров. Так же быстро нашли такси.
– Садись.
– Почему вы здесь? – решилась я, наконец, подать голос.
– Ты выиграла спор. Прими мои цветы и извинения.
– А шампанское?
– Нас ждет столик в ресторане, как только отвезем чемоданы.
– А как вы меня нашли?
– Меня дочь тети Оли пригласила, она сейчас работает у нас.
Я представила себе, как он целует дочь тети Оли в сизую щечку и засмеялась.
– Вы ее тоже пытались поцеловать? – спросила я, увидев его недоуменный взгляд. Он засмеялся в ответ.
– Я хотел найти тебя.
– Понятно, почему, выбрасывая мои вещи на улицу, она кричала, что не потерпит моих «хахалей». Что ж, спасибо. По вашей милости я осталась без крыши над головой.
Такси остановилось около университетского общежития, грязного и обшарпанного. Здесь жила одна из моих приятельниц. В этот вечер она была моей единственной надеждой на ночлег. Мы побрели по грязным коридорам и, наконец, нашли искомую комнату. За грязной полуоборванной дверью висел тяжелый сладковатый дым. На одной из кроватей сидели четверо существ неопределенного пола и курили «травку».
На другой – двое страстно целовались и были уже готовы слиться в экстазе. Третье спальное место занимал спокойно спящий мужчина, явно не студенческого возраста. Больше вакантных мест не просматривалось, равно, как и моей приятельницы.
– По-моему, здесь полный комплект. – философски прокомментировал мой спутник.
– Чему вы радуетесь? – мрачно отвечала я – из-за вас я не защищу диплом.
Он вздохнул, покачал головой, взял чемоданы и вышел. Нашего позорного бегства, впрочем, как и появления, никто не заметил.
* * *
– Дальше куда? У тебя есть еще друзья?
Я молча покачала головой. У меня были ровные приятельские отношения со всеми моими однокурсниками, но близкие друзья остались в моем родном городе.
– А молодой человек? – молодого человека тоже не было. С «молодыми человеками» я расставалась, как только их влюбленность обретала слишком конкретные формы. Я не чувствовала себя готовой к серьезным отношениям. Наверное, придется шагать на вокзал.
Мой новый знакомый снова вздохнул.
– Ладно. Я невольный виновник этой ситуации, я ее и разрешу.
Он широко зашагал по направлению к дороге. Я едва успевала за ним.
– Куда мы идем?
– Ко мне.
Дожилась. Иду ночевать к совершенно незнакомому мужчине.
– Я даже не знаю вашего имени!
– Максим. Тебя зовут Марина. Мне дочь тети Оли сказала. Все. Теперь мы знакомы. – Он остановил такси и назвал адрес.
– А ваши родные не будут возражать? – провела я легкую разведку.
– Нет. Они у меня всегда радуются гостям.
Я немного успокоилась и больше не возражала.
– Спасибо. Я завтра же найду себе новое жилище. – Я старалась говорить независимо и с достоинством, но мои глаза, наверное, смотрели на моего спасителя жалко и благодарно. Потому что он снова улыбнулся и молча покачал головой…
Мы подъехали к старому довоенному дому, поднялись на второй этаж. Квартира Максима гордо именовалась трехкомнатной. Из общей, очень небольшой и длинной комнатки рукавами отходили два узких аппендикса. Кухня была удобна тем, что сев на единственный стул посередине, можно было без труда дотянуться до любого ее угла. Картина довершалась совмещенным санузлом и высоченными потолками. По всей вероятности, квартира была искусно выкроена из коммуналки каким-то умельцем из ЖЭКа сразу после войны.
– А где же ваша семья? – насторожено остановилась я у двери.
– Заходи, познакомлю. – Он вошел в общую комнату. – Знакомьтесь. Это бабушка и дедушка, А вот мои родители. – Он указывал рукой на старые фотографии и насмешливо улыбался. Я почувствовала себя в ловушке. Страшно захотелось убежать.
– Послушай, у меня, к сожалению, нет справки о том, что я не сексуальный маньяк. Но я могу пойти ночевать к Сергею.
– Нет. Это глупо. Лучше я пойду на вокзал.
– Поверь, эта идея не менее опасна, чем ночлег под одной крышей со старым холостяком. Ты можешь закрыться на замок в одной из комнат на случай внезапного помутнения моего рассудка. Хотя, – он окинул меня взглядом. – объективных причин для этого не вижу.
Вид у меня, действительно, был… не очень. Синее от холода лицо, мокрая обледеневшая куртка, тревожный жалкий взгляд – больше похоже на мокрую курицу, чем на секс-бомбу. Я очень устала и замерзла. Меня даже не задели слова о моей непривлекательности. Я сняла мокрую куртку и сапоги и без сил уселась на старый скрипучий диван. Максим пошел на кухню заваривать чай, а я сидела и рассматривала фотографии на стенах. Тепло комнаты растеклось по моему замерзшему телу. Мысли текли медленно и теряли постепенно свои четкие очертания.
– Бедолага. – сказала склонившаяся надо мной неясная тень. Дальше был сон, похожий на обморок…
– Марина! Мне пора на работу! – вырвал меня из небытия голос Максима.
В окно бледно серело дождливое утро. Я лежала на том же диване, полностью одетая. Сверху на меня был накинут старый плед, а под головой покоилась маленькая диванная подушка. Вспомнив, где нахожусь, я вскочила.
– Спасибо за ночлег. Я уже ухожу.
Максим скептически окинул меня взглядом.
– Послушай, милая девушка. Насколько я помню, багаж у тебя неподъемный. Я обещал тебе помочь и сделаю это. Приводи себя в порядок и беги по своим делам. Надолго тебе нужна квартира?
– У меня через два месяца защита диплома.
– А потом?
– Не знаю. Если за это время найду работу, у меня будут деньги снять себе что-нибудь приличное. А если нет – уеду домой.
– Значит, два месяца. Ясно. Все убегаю. Завтрак на столе. Уходя, просто захлопни дверь. Жду тебя вечером.
Последние слова он произносил, уже закрывая дверь. Его тон был бесстрастным и уверенным. И я почему-то поверила, что все будет хорошо.
* * *
С тех пор, как я разослала нашу с Володей рекламу, ежедневно наведывалась в университетский интернет-клуб. Наконец, мои ожидания сбылись. Письмо, полученное мной, было кратким и многообещающим. Господину М. А. выражали (очень коротко) восхищение его работой и приглашали на собеседование. Название фирмы было мне незнакомо. Но подойти необходимо было ко входу одного из зданий крупного бизнес-центра нашего города, где арендовали помещение только солидные фирмы. Это внушало надежду.
Я забыла обо всех своих неудачах, усталости и о том, что кроме «Орбита», ничего весь день не жевала. К назначенным шести часам вечера я стояла под стеклянной дверью роскошного здания. Рабочий день закончился, и вокруг было довольно пустынно. Только рядом со зданием в спортивной дорогой иномарке сидела ослепительной красоты женщина, нетерпеливо поглядывая на часы. Неужели к таким тоже опаздывают на свидание? Прекрасные янтарные волосы и такого же цвета продолговатые глаза, изящные черты чуть высокомерного лица. Больше мне ничего не было видно. Кроме того, она кого-то мне смутно напоминала.
Мисс Совершенство позволила мне любоваться собой еще минут десять, а после оставила меня в гордом одиночестве. Мне понадобилось еще минут двадцать, чтобы сообразить, что меня разыграли. Чувство глубокого разочарования почему-то сопровождалось острым чувством голода. Поэтому я поплелась домой, периодически забегая в гастрономы.
– Привет! – встретил меня голос Максима. Он сидел за компьютером и смотрел мою презентацию. Лицо у него было грустным.
– Не надо все воспринимать так трагически! – посочувствовала я.
– Что именно? – спокойно удивился он.
– Не знаю. Я просто хотела утешить.
– Ты знаешь, я впервые вижу мое здание в объеме. Ты, конечно, не все сделала так, как я задумал, но все равно, это очень хорошо. Хотя в том месте, где строительство было задумано, оно вписывалось более органично, чем на морском берегу, куда поместила его ты.
– Это исправимо. А где находится этот участок?
Он назвал адрес и добавил.
– Но там, наверное, уже построено что-то другое.
– Это тоже не страшно. Можно использовать только фон. Я съезжу. А Вы ничего не узнали насчет ночлега для бедной девушки?
– Узнал. – впервые улыбнулся он. – Мои друзья через неделю уезжают на месяц. Будешь жить у них. А после что-нибудь придумаем. Только помни, я сказал, что ты моя двоюродная сестра. Обо всем остальном можешь рассказывать правду.
– И сколько это будет стоить?
– Оплатишь квартирные счета.
– Ура! – я нагнулась к сидящему Максиму и поцеловала его в щеку. Он почему-то порозовел и отмахнулся от меня, как от мухи.
– А эту неделю перекантуешься у меня.
Я уже собралась задать вопрос, но он перебил меня.
– Взамен научишь меня делать презентации.
– Заметано.
Мне, конечно, было не очень удобно жить с Максимом под одной крышей целую неделю. Но потом целый месяц спокойной жизни и работы без постоянного бурчания тети Оли, без пьяных истерик ее дочери и даже без Максима. Нет. Жизнь, все-таки, прекрасна и удивительна. А Максим не такой уж сухарь.
Я тут же села за компьютер показывать, как я строила свою первую в жизни трехмерную модель.
* * *
Выбраться на участок, который указал мне Максим, удалось только ближе к вечеру. Не трудно было догадаться, что ему было интересно, какой проект предпочли его «Нине». Поэтому я прихватила с собой фотоаппарат.
Участок находился в «Царском селе». Так назывался район, где покупали землю для строительства домов состоятельные люди нашего города. Летом в это место добираться было элементарно – катером по реке. Но зимой мне пришлось около часа активно передвигать ногами от ближайшей автобусной остановки.
Необходимый мне участок действительно оказался местом, полным романтики, хотя нашей бесснежной слякотной зимой полностью оценить его прелесть было невозможно. Поросшая скудным лесом возвышенность оканчивалась гранитным утесом, былинно нависающим над рекой. Но не это потрясло меня. На краю утеса стояла, почти свисая с него… вилла «Нина». Зрелище было каким-то ненастоящим, иррациональным. Так иногда выглядит балерина на кончике пуанта, на секунду замершая перед прыжком. Красный закат и голые остовы деревьев придавали картине оттенок трагизма.
– Вот это да! Даже не придется ничего монтировать. Просто вставлю это в конце презентации. – Я начала лихорадочно фотографировать. Откуда-то из-за окна виллы стремительно вылетела огромная птица. Я нажала на кнопку, попятилась, чтобы выбрать более удачную позицию и… потеряла сознание.
– Боже! Откуда ты здесь взялась? – из тумана медленно выплыло встревоженное лицо незнакомого мужчины. Я огляделась. Мое бренное тело небрежно валялось в чуть подмерзшей грязи обочины, чуть дальше стоял роскошный автомобиль с небольшой вмятиной на крыле. Склонившийся надо мной мужчина лет около сорока, был приятной наружности и каждой пуговицей своего дорогого костюма излучал богатство и благополучие.
– Ты жива?
– Не знаю. Говорят, душа не сразу осознает, что покинула свою земную оболочку.
– Ага. Словесный понос. Значит жива. – Он помог мне встать. Я поморщилась. Начинала болеть голова.
– Что произошло?
– Ты выскочила спиной прямо под колеса. Я еле успел свернуть.
– По-моему, не совсем успел.
Я тупо посмотрела на грязную одежду, дотронулась до ссадины на голове, стыдливо прикрытой, вымазанными в грязи, волосами. Мужчина сочувственно проследил мой жест. Протянул мне белоснежный платок, который, наверное, стоил не менее двух моих стипендий.
– Как ты себя чувствуешь?
– Как будто меня сбила машина.
– А как ты сюда попала?
– Отстала от экскурсии по местам боевой славы. Вы знаете, что во время войны здесь велись активные партизанские действия? – неожиданно для себя солгала я.
– Следопыт. – улыбнулся мой собеседник. – Может, заедешь ко мне, во что-нибудь переоденешься? Я живу вон там. – он указал рукой на виллу.
У меня в животе почему-то похолодело.
– Нет-нет. Спасибо. Я лучше пойду домой.
– Может, в больницу?
Я отрицательно покачала головой.
– Хорошо. Куда тебя везти? – Я проскользнула на чистые, приятно пахнущие сидения и назвала адрес.
– У вас красивый дом. – Заговорить мне хватило смелости только тогда, когда автомобиль выехал за пределы «Царского села».
– Тебе понравился?
– Очень. Наверное, какой-нибудь западный проект.
– Представь себе, нет. Наш архитектор, совсем молодой…
– Наверное, скопировал где-то. – Всем своим видом я излучала недоверие.
– Нет-нет. Это индивидуальный заказ.
– Дорого?
Мой собеседник засмеялся. Судя по его виду, он мог построить еще с десяток таких вилл, используя только карманные деньги.
– Нет. Не дорого. Зарубежный архитектор запросил бы на порядок больше.
Неужели он пожалел такую незначительную сумму для человека, который создал эту красоту? Может, Максим лгал, и ему все оплатили? А зачем? Зачем тогда было посылать меня сюда? Нет. Что-то здесь не так.
До самого жилища Максима мы доехали молча, если не считать моих указаний по поводу маршрута.
– Я не знаю, как тебя зовут. – Вдруг сказал мой попутчик, когда мы уже подъехали к дому.
– Марина.
– Марина, если тебе понадобится помощь, или деньги на лечение. Я же не знаю, насколько ты ушиблась, позвони. – он протянул мне визитную карточку, пахнущую, как и сиденья в машине.
Этой оптимистической фразой он дал мне понять, что аудиенция окончена, хлопнул дверцей машины и растворился в сумерках, в то время как я отправилась домой радовать Максима своими блестящими достижениями в области частного сыска.
Максим скептически окинул меня взглядом.
– Хорошеешь изо дня в день. Где тебе удалось найти такое болото? – его глаза остановились на ссадине на лбу и ободранных руках – ты что, подралась?
– У тебя есть что-нибудь от головной боли? – вместо ответа поморщилась я.
Через полчаса, чисто вымытая, в домашнем халате, с таблеткой анальгина и чашкой чая в желудке, я сидела на диване и умиротворенно улыбалась своему гостеприимному хозяину, хлопотавшему вокруг меня, как примерная няня.
– У меня ощущение, что вместо взрослой девушки у меня поселился мальчик-подросток. – бормотал Максим, обрабатывая мне ссадину. Получалось у него хорошо. Мне было даже приятно, когда его ловкие длинные пальцы прикасались к моему лбу. К моему разочарованию, он быстро окончил свои манипуляции.
– А теперь выкладывай, что случилось? – хмуро спросил мой друг, устало усаживаясь рядом со мной.
– Меня сбила машина.
– Водитель удрал?
– Нет. Отвез меня сюда. Дал визитку, чтобы я могла его найти.
Максим взял протянутый мной кусочек тисненого картона.
– Горнов Виктор Михайлович.
– Ты там была. – Утвердительно сказал Максим. Его лицо было бесстрастным.
– Там что-нибудь построили?
– Да.
– Красивее моего проекта?
Меня просто разрывало от желания все выложить. Но я решила сначала отпечатать снимки – пусть все увидит сам.
– Завтра покажу фотографии. А Горнов симпатичный, правда?
Максим пожал плечами. Он моего мнения не разделял.
– А как он тебе отказал?
– Прислал чертежи с вежливым письмом.
– А почему ты не попытался выяснить причину?
– Зачем? Наверное, нашел что-нибудь, более соответствующее его вкусу.
– А я думаю, все было не так. Кто такая эта Нина? Жена Горнова?
– Нет.
– Дочь?
Максим отрицательно покачал головой.
– Значит, вилла для любовницы. Круто. Так вот, у тебя с этой Ниной был роман. И тебе стыдно, а может, страшно было показаться Горнову на глаза.
– Тебе не кажется, что ты слишком увлеклась своими фантазиями?
– Нет. Твой проект – это признание в любви. Очень поэтичное признание. Она, наверное, красавица. А почему ты на ней не женился?
– Попробуй ответить сама. У тебя так здорово получается! – он с любопытством смотрел на меня и насмешливо улыбался.
– По сравнению с виллой твоя квартира показалась ей слишком тесной. – продолжила я выкладывать свои умозаключения. – Девушка не захотела рая в шалаше. Все из-за денег, правда?
– Все женщины любят деньги. – философски заметил мой собеседник – Только не говори, что ты их не любишь.
– Люблю. Но не до самозабвения.
Максим рассмеялся.
– Принимая во внимания твое романтическое настроение, позднее время и травму головы, я думаю, занятия с компьютером сегодня отменяются.
Он попрощался со мной и, по-прежнему улыбаясь, ушел в свою комнату. Я же еще долго не могла заснуть – думала обо всем, что довелось мне увидеть в этот день.
* * *
Фотографии я отдала Володе.
– Выручи, мне сегодня некогда. Отсканируй самые красивые снимки и добавь в презентацию, ладно?
Володя заинтересованно посмотрел на меня.
– С паровозом целовалась?
– С ним. И очень страстно. Потом расскажу. Сделай то, что я прошу, ладно? И не забудь, там последний снимок с птицей, он классный, обязательно вставь. И разошли по тем же адресам! – Бросила я, уже вылетая из комнаты.
Голова побаливала, рана на лбу немного саднила. Но сильнее всего меня терзало любопытство. По какой причине такой респектабельный человек, как Горнов, опустился до мелочного обмана! Мне казалось, я это поняла. Горнов узнал о связи Максима и Нины и наказал своего счастливого соперника, лишив его гонорара. Но версия требовала доказательств и незамедлительно.
Для начала я не поленилась сходить в поликлинику, где ничего особенного у меня не обнаружили. Ушиб, плюс ссадина, минус сотрясение мозга, минус полдня драгоценного времени. Зато я стала обладательницей нескольких рецептов дорогостоящих лекарств, которые попросила выписать на случай головных болей. Повод для звонка был найден.
– Алло! Горнов слушает. – У него был приятный голос.
– Здравствуйте, Это Марина. Вы просили меня позвонить в случае необходимости.
– Ага! И что же это за необходимость? Оплатить моральный ущерб? – это звучало уже насмешливо.
– Для начала оплатите мне рецепты из поликлиники. Они превышают мой месячный доход!
– Сколько вы хотите?
– Нисколько. Я хочу, чтобы вы подъехали к аптеке и сами купили мне лекарства. Не желаю, чтобы вы считали меня шантажисткой!
Горнов засмеялся. Наверное, моя реплика прозвучала слишком возмущенно и показалась ему забавной.
– Не обижайся. У меня не очень удачный день. Кроме того, я сегодня занят. Тебя не устроит наша встреча завтра? Ты доживешь до пяти вечера?
Меня все устраивало, и умирать ближайшие семьдесят лет не собиралась, но он продолжал.
– Единственная просьба. Не травмируй меня больше старыми джинсами и грязной курткой. Меня раздражает современная мода на подростковую одежду унисекс. Поэтому, если рассчитываешь на конструктивную беседу, надень что-нибудь более соответствующее твоему возрасту и полу.
Сказано это было тоном, не допускающим возражений. После чего в трубке послышались гудки.
До самого дома я пыталась разгадать коварный замысел, скрытый в последней просьбе Горнова, поэтому добралась удивительно оперативно. Входная дверь оказалась незапертой, и я просто ввалилась в квартиру, не удосужившись позвонить в дверь. И напрасно. Максим был не один.
– Это уже не в первый раз между вами – услышала я его успокаивающий голос.
– Нет. В этот раз мы не ссорились. Максим, если ты что-нибудь знаешь, лучше скажи сразу – трепетал встревоженный голос женщины. – Скажи, это другая женщина? Признайся. Я хотя бы за его жизнь не буду волноваться.
– Ира, не паникуй. На работе его сегодня не было. Но это еще ничего не значит. Ты же знаешь, у него часто» левые» подработки бывают. По-моему, в последний год он неплохо зарабатывал.
– Да. Ему все время откуда-то капало. Но ночевал он всегда дома! Все не вяжется. Если бы у него появилась женщина, то он явился бы на работу. А если бы у него была «левая» работа, он ночевал бы дома. С ним что-то случилась!
Я заглянула в комнату. Максима обнимала, орошая его пиджак слезами, темноволосая женщина, лица которой я рассмотреть не могла да и не имела особого желания – Максим называл ее не Ниной – остальные женщины в его жизни меня не интересовали. Хотя вопреки здравому смыслу мое настроение почему-то несколько испортилось… Не желая нарушать трогательную сцену, я тихо заскользила на кухню.
– Кто это? – успела заметить меня гостья, все же не желая оставить в покое пиджак Максима. Но хозяин пиджака, похоже, был рад моему приходу.
– Познакомьтесь, моя двоюродная сестра, Марина. Это я насчет нее разговаривал с Олегом.
– Мариночка, это жена моего друга Сергея, Ира.
При слове «сестра» Ира сразу престала обращать на меня внимание, и ее цепкие руки еще не менее получаса впивались в добычу.
Наконец, мы остались одни. Уже сидя со мной за компьютером, Максим задумчиво произнес:
– Достанется Сергею.
– Она его сама выгнала, наверное.
– А зачем тогда ей приходить сюда?
– Ей твой пиджак понравился. Надо было ей его с собой отдать в качестве утешительного приза.
Меня все еще раздражала сцена, которую разыграла Ирина. Максим засмеялся.
– Вот, выйдешь замуж, поймешь ее.
– Я не выйду замуж.
– Почему?
– Не хочу прожить свою жизнь в тихой ненависти.
– А других вариантов разве не бывает?
– Нет. Сказочных принцев не бывает. А несказочные перестают быть принцами, как только надевают домашние тапочки. – Я все еще злилась. На себя. За то, что почувствовала отвратительный укол ревности, и за то, что в последнее время меня волновало присутствие Максима, особенно, когда мы сидели так близко друг к другу около компьютера. – А зачем ты назвал меня сестрой?
– Чудачка. Я договаривался о квартире с нашими общими знакомыми. Моей сестре доверят квартиру, а девочке с улицы…
– Убедил.
– Ты фотографии принесла?
– Извини, забыла. – Я демонстративно зевнула – Спокойной ночи.
– Пока. – Максим разглядывал свои тапочки – Не понимаю, что ты имеешь против домашних тапочек?
Я гордо удалилась, оставив его наедине с его недоумением.
* * *
На следующий день ровно в половине пятого я стояла перед единственным зеркалом в квартире Максима и внимательно разглядывала свое отражение. Изящный серый костюм, подчеркивающий фигуру, гарнитур из серого жемчуга, скромный и элегантный (спасибо родители!), неброский серо-розово-перламутровый макияж. Все подчеркивало мои темно-серые глаза, светлую кожу и копну пепельно-русых волос. Подавись Горнов! Вот тебе одежда, соответствующая моему возрасту и полу. Я самодовольно улыбнулась и заметила в зеркале взгляд Максима. Он смотрел на меня, как на привидение, на лице его была смесь восхищения и суеверного ужаса.
– Мужчины, как вороны, – подумала я – Слетаются на все блестящее.
– Куда это ты собралась?
– На свидание. Ничего? – повернулась я к нему лицом.
– Ничего хорошего. – соврал он немного охрипшим голосом и, как можно, безразличнее добавил – Надолго?
– Не знаю. – Неужели ему тоже не чужда ревность? Настроение у меня резко поднялось.
– Возьми ключи! Я тоже ухожу. Не век же мне тебя няньчить!
В семь часов вечера я сидела за столиком роскошного модного ресторана под странным названием «N. N.», который находился напротив бизнес – центра, где я однажды бездарно потеряла сорок минут, и считался одним из самых дорогих и престижных в нашем городе. На коленях я держала пакет с лекарствами, а напротив меня излучал восхищение моей особой Горнов.
– Без грязи на лице и в женской одежде ты выглядишь совсем иначе! – облек он, наконец, свое восхищение в слова.
– Надеюсь не намного хуже? – хмуро парировала я.
– Во всяком случае, не настолько оригинально – засмеялся он.
– Ничего. Я переживу.
– Итак, с физическими травмами мы разобрались. Рассмотрим возмещение материального и морального ущерба.
– У меня нет никаких претензий! – заторопилась я показать свое бескорыстие.
– А у меня есть. Вмятина на крыле моего нового автомобиля, приведенные в негодность сидения, испорченные костюм и предынфарктное состояние, которое я пережил, когда подумал, что ты погибла. – Он говорил с улыбкой, и глаза его смотрели на меня тепло. Но мне было, почему-то, очень неуютно.
– Чего же вы хотите? Стипендия у меня маленькая, а «натурой» я не торгую. – Шевельнула я губами, так как голос у меня внезапно исчез.
– О нет. Никаких жертв. Я хочу очень немногого. Откровенности. Скажите мне, юная фея, что вы делали около моей виллы с фотоаппаратом, и зачем я вам понадобился сейчас? Вы же сами не верите, что я попался на вашу сказочку об экскурсии? Кстати, никакого партизанского отряда в этой местности не было. Это вам на будущее. Все-таки наше поколение лучше знает историю города. Итак, я весь – внимание.
Как ловко он перехватил инициативу! Но я была не против откровенности.
– Я хотела сфотографировать ваш дом.
– Зачем? Только не врать, что из чисто эстетических побуждений.
– Не буду. Хотела доказать одному архитектору, что его детище построено. И он единственный человек в городе, который этого не знает.
– А почему он этого не знает? – Его изумление выглядело вполне искренним.
– А потому, господин лицемер, что он получил ваш вежливый отказ и оригиналы чертежей. А вот свой гонорар он не получил. Вы можете презирать и всячески игнорировать его как человека, но работа была неплохая, согласитесь. И стоила того, чтобы за нее заплатили.
– Вежливый отказ? Отказался заплатить? Да вы бредите, девушка! Хорошо, если я ему отказал, то почему он меня не нашел и не потребовал объяснений? Это же большая работа!
– Он счел это бесполезным.
– Послушай, я тебе не верю. Я всегда расплачиваюсь за работу. Специально все узнаю. Тебе не кажется, что нам троим, включая твоего архитектора, стоит встретиться? Я постараюсь разобраться в ваших претензиях. Кстати, кем тебе приходится этот человек?
– Мой брат. Двоюродный. – солгала я.
– Оставь мне его телефон.
Пока я рисовала номер телефона в его записной книжке, он смотрел в окно. Его лицо внезапно стало жестким. Окончив свое занятие, я невольно взглянула в том же направлении и мгновенно вскочила.
– А больше не было никаких других причин? – Еще успел спросить он.
– Конечно, нет. – Я уже была на пути к двери. Горнов бросился за мной. На другой стороне улицы, у дверей бизнес-центра двое ребят в черных кожаных куртках умело и страшно избивали Володю. Они были сильнее и крупнее Горнова, но, увидев его, бросили моего бедного товарища, сели в машину и уехали.
– Володя! – я склонилась над ним. Его лицо было сильно разбито. Он тихо стонал и держался за живот.
– Кто это? – хмуро спросил Горнов. Я объяснила. Мой спутник поднял Володю на руки, перенес в машину. Володя был худым и маленьким, и выглядел в руках Горнова, как подросток.
* * *
Пообещав перезвонить, Горнов оставил нас в больнице. Володю сразу увезли, а я сидела в холодном неуютном коридоре и пыталась причесать свои растрепанные чувства, но получалось очень плохо. Получалось только сидеть и ждать. После бесконечного ожидания ко мне подошел врач и попросил меня связаться с родителями моего друга: состояние Володи было тяжелым. В сознание он не приходил. Стараясь сдержать дрожь в голосе, я по телефону сообщила о случившемся его матери и дождалась ее приезда. К сожалению, больше ничем помочь не могла.
Потрясенная и измученная я добралась домой ближе к утру. Тихо отворив дверь, натолкнулась на Максима. Он был полностью одет. Наверное, прождал меня всю ночь.
– Нагулялась? – бесцветным голосом спросил он.
Я хотела сказать колкость, но вместо этого прислонилась спиной к двери и заплакала.
– Тебя обидели? – Его голос дрогнул.
Я отрицательно покачала головой. Тогда он просто обнял меня за плечи и усадил на диван. Я уткнулась головой в его рубашку и поняла, почему так долго и с таким удовольствием рыдала на его плече Ира. Плакать было удобно и сладко. Максим говорил что-то тихим, удивительно приятным голосом и гладил меня по голове. Постепенно обретя дар речи, всхлипывая и порой жалко поскуливая, я рассказала о Володе.
– Девочка моя бедная! – от этих слов, а еще больше от того, как они были сказаны, мое сердце на мгновение замерло. Я подняла голову и посмотрела на Максима. Его лицо было опасно близко. Мне вдруг, совершенно не к месту, захотелось почувствовать, какие у него губы. От этой мысли стало стыдно, и я отпрянула. Максим сразу отпустил меня, отодвинулся и сказал уже своим обычным голосом.
– Как он там очутился? Он за тобой следил?
– Зачем?
– Может, он в тебя влюблен?
– Володька? – я невольно рассмеялась. – Ты попробуй, спроси у него, как я выгляжу. Могу поспорить, что он не сможет описать. Он влюблен только в компьютер, причем с детства.
– Нет, причина другая. – Я догадывалась, почему Володя стоял около той двери. Мне пришлось рассказать Максиму о нашей с Володькой рекламе, и о том, как надо мной подшутили.
– Я вчера в интернет-клуб не заходила, а Володя зашел. Получил это глупое письмо. Я бы, конечно, второй раз на него не попалась, а Володька попался. Только я не понимаю, за что его так зверски избили? Может это случайность?
Максим молча пожал плечами.
– Давай посмотрим в его сумке. Возможно, найдем разгадку. – Володькину сумку я автоматически подняла рядом с Володей, когда он лежал беспомощно на мостовой. Да так и носила с собой всю ночь. Сумка была объемной и неаккуратной, как все Володькины вещи. Я вытряхнула ее содержимое на диван. Чего тут только не было: бутерброд недельной давности, пятидюймовые дискеты, лазерные диски, куча конспектов. Среди всего этого безобразия валялась и пачка фотографий «Нины», которых я так и забыла у него забрать.
– Кстати, это тебе.
Максим взял пакет и начал внимательно рассматривать снимки. Его лицо стало непроницаемым.
– Значит, он все-таки построил именно ее. – он ненадолго задумался, а после нахмурился – Вот тебе и разгадка!
– Какая еще разгадка? Разгадка чего?
– Все очень просто. Горнов увидел твою презентацию и решил, что я хочу его шантажировать. В результате пострадал твой друг.
– Ничего не понимаю. Здание построено. О нем все знают. Горнов не скрывает, что архитектор, спроектировавший здание, ты. Никаких кровавых секретов. Как ты его можешь шантажировать?.
– Как? В серьезном бизнесе очень важна безупречная репутация во всем, что связано с деньгами. И вдруг его уличают в мелочном обмане, неоплате по счету. Думаешь, это для его репутации ничего не значит?
– Но ты ничего не можешь доказать. Это всего лишь твое слово против его.
– Мне и не нужно ничего доказывать. Только заявить свои претензии. После этого очень тяжело отмыться.
– Пусть будет так. А причем тут Володя?
– Ты уверена, что хотели избить именно Володю? Может, твой Горнов и возмутился так сильно из-за того, что бьют не того человека?
Я вспомнила, как вел себя Горнов в злополучном кафе. Мне он казался таким искренним! Выводы же Максима основывались только на его неприязни.
– А почему ты не хочешь допустить, что это сделал кто-то другой?
– Кого еще может интересовать вилла «Нина»?
– Но под презентацией стоит мое имя! М. А. – Марина Антонюк! О тебе там не упоминается. Значит, шантажистка я. – привела я последний, имевшийся у меня аргумент.
Максим засмеялся.
– А позвольте спросить, какие инициалы у Максима Астафьева? – это мне в голову не приходило.
– Но он ничего не знал о том, что тебе не заплатили гонорар. Он мне не хотел верить!
– Зато ты ему, конечно, поверила сразу. – саркастически заметил Максим. Он продолжал медленно рассматривать снимки. Вдруг его лицо выразило изумление. Я заглянула через его плечо. Он внимательно смотрел на снимок с птицей. Что-то в этом снимке было не так. Присмотревшись, я поняла, что «не так» было связано именно с птицей. Собственно говоря, это была не совсем птица. Паря над тоненьким льдом реки, из окна виллы вылетал… человек, широко раскинув руки, как крылья! Я застыла. Боже мой! Именно этот снимок Володька должен был вставить в презентацию и разослать по интернету!
Мое сердце упало куда-то в район желудка. Увидев, что я тихо сползаю с дивана, Максим спросил.
– Это шутка или фотомонтаж?
– Это последний снимок, который я сделала в тот момент, когда меня сбила машина. – мой голос отказывался мне подчиняться – Я думала, что это птица.
– Ты считаешь – это тоже совпадение?
Я уже ничего не считала и не понимала. Единственная мысль вертелась в моей голове: на месте Володи могла быть я.
– Ты считаешь, что в этом тоже замешан Горнов? Что он нарочно…
– Но это же бомба. Этот снимок угрожает не только его репутации, но, возможно, и свободе!
– Но ты же не считаешь, что тебя хотели убить?
– До получения твоего милого снимка, может, и не хотели. А после… не поручусь.
– Но он мог избавиться от меня еще тогда!
– Тогда он не знал о твоем искусстве фотографа. Кроме того, главного врага он видит во мне.
– Он хотел с нами встретиться. – Мертвым голосом сообщила я.
– Где и когда?
– Он сказал, что разберется во всем и позвонит.
– Телефон ты, конечно, дала ему сама.
Я кивнула и снова вспомнила разговор с Горновым. Мне, почему-то, хотелось ему верить. А все догадки Максима нуждались в подтверждении.
Серое утро по-шпионски заглядывало в окно. Бесполезно трезвонил будильник. Максиму надо было идти на работу.
– Из дома не выходи. Дверь никому не открывай. – сурово приказал он.
– За собой смотри. – нагрубила я ему вдогонку, не знаю, зачем.
* * *
Совета Максима я, разумеется, не послушала. Не люблю, когда за меня что-либо решают. Для начала я съездила к Володьке в больницу. Володька пришел в себя, но был очень слаб. Я не была его родственницей, и меня к нему не пустили. Прогноз его состояния был неплохим. Возможно, ему не придется даже откладывать защиту диплома. Это резко улучшило мое настроение, и я помчалась в интернет-клуб. Взяв список адресов всех фирм, куда мы разослали свою презентацию. Затем полдня с помощью верного друга – компьютера пыталась узнать данные владельцев этих фирм. Возможно, мои действия были и не совсем законными. Но и моя ситуация была критической. За Максимом по моей вине охотился какой-то псих, а я невольно стала свидетелем убийства или самоубийства. Так что, моя совесть быстро уступила натиску доводов разума. К вечеру у меня было подробное досье на каждую из фирм. Всего их было десять. Среди них были строительные, дизайнерские и рекламные. Но ни к одной из них Горнов отношения не имел. Это не снимало с него полностью подозрения, но и не подтверждало его виновность.
После всех волнений прошлой бессонной ночи я быстро устала. Голова моя начала склоняться на руки, глаза слипаться.
– Спокойной ночи! – я резко повернулась. Надо мной склонился Максим. Его лицо было усталым, с синими кругами под глазами. Меня насторожило выражение безразличия и какой-то безнадежности в его глазах.
– Что случилось? – резко спросила я.
Спросонья мой голос прозвучал слишком громко. Ребята за соседними компьютерами подняли головы и удивленно посмотрели на нас.
– Пошли. – Максим помог мне подняться и тихо повел к выходу, – Я по дороге все расскажу.
– Только спокойно. Сергея сегодня нашли.
– Что с ним? – я чувствовала, как ноги мои становятся ватными. Максим крепко держал меня под локоть, чтобы я не плюхнулась обратно на стул.
– Он утонул. Его тело нашли в нескольких сотнях метров от виллы. Мальчишки бросали камни по толстой ветке дерева ближе к середине реки, пробили корку льда и заметили, что подо льдом за корягу зацепилось что-то большое. Позвали взрослых, они и вытянули из воды то, что осталось от Сергея… – С трудом передвигая негнущиеся ноги, я поплелась за Максимом. Меня тошнило от страха. А мой товарищ по несчастью тихим ничего не выражающим голосом рассказывал мне о событиях двухдневной давности.
Как заключили эксперты, Сергей куда-то шел через мост, находящийся недалеко от «Царского села» вниз по реке. Мост был давно закрыт для проезда транспорта. Летом пешеходы еще рисковали ходить по качающимся в ритм шагам металлическим пластинам, придерживаясь за шаткие поручни. Но зимой, когда на его поверхности образовывалась тонкая корочка льда, даже самые отчаянные предпочитали идти через новый мост. Река в этом месте была неглубокой, утонуть было трудновато. Но в это время года она затягивалась тонким льдом. Сергей, вероятно, поскользнулся, пробил лед и ушел под воду. В темноте не нашел образовавшуюся от удара полынью, чтобы вынырнуть. Никаких следов насилия. Классический несчастный случай.
– Ты его видел?
– Да. Я ходил на опознание с Ириной. Пропуск Сергея был в кармане его пиджака. Поэтому сообщили сначала на работу.
Несмотря на всю убедительность того, что сказал Максим, перед моими глазами стоял снимок с летящим человеком. И никакой криминальный эксперт не был в состоянии убедить меня, что этот человек не Сергей.
Мой спокойный мир будничных забот, надежд и маленьких праздников катился кувырком. А тот мир, который приходил ему на смену, был похож на американский ужастик о Фредди Крюггере, где ночные кошмары могли в любой момент ворваться в живую реальность моей жизни. Я шла строго по тротуару, с ужасом глядя на несущиеся по шоссе машины. В каждой из них сидел мой потенциальный убийца.
Перед самым подъездом, когда спасение казалось мне таким близким, я увидела, как спортивная машина двинулась нам навстречу, быстро набирая скорость. Оцепенев от ужаса, я зажмурилась. Что-то толкнуло меня в плечо. Я страшно закричала и открыла глаза. На меня с удивлением смотрели Максим и Ирина. Это она нечаянно толкнула меня, когда впивалась рукой в моего спутника. Сейчас она уже крепко держалась за него, и только крайнее удивление отвлекло ее от рыданий. Спортивная машина благополучно заворачивала за угол соседнего дома.
– Извините. – попыталась я тихонько шмыгнуть в подъезд. Но так легко избавиться от Ирины не удалось. Она заночевала у нас.
Весь вечер Максим успокаивал нашу гостью и безуспешно пытался узнать у нее, куда мог направляться Сергей через этот мост. Для меня было абсолютно ясно, что по этому мосту Сергей никогда не ходил. Кроме того, мозги мои гудели, как обмотки трансформатора под напряжением, и отказывались выполнять свои обязанности. Наконец, устав бороться с собой и, пробормотав что-то нечленораздельное, я ушла в свою каморку и попыталась забыться. Сквозь надвигающийся тяжелый сон я услышала, как Максим договаривается о чем-то по телефону, упоминая имя Горнова.
_ Сейчас встану и послушаю. – Успела подумать я перед тем, как отключиться.
* * *
Идти в университет было беспечностью и легкомыслием с моей стороны. Но чувство вины перед Володькой погнало меня вытягивать его и свою работу. Особой пользы нашим многострадальным дипломным проектам от моего самопожертвования, конечно, не было. Ни о чем, кроме последних событий, я думать не могла.
В тот неудачный момент, когда Горнов сбил меня своим автомобилем, он направлялся домой и не мог знать, что там происходит. Видеть падающее тело из машины от тоже не мог, так как в этот момент выворачивал из-за угла. Вполне логично, что он не считал меня в тот момент опасным свидетелем. А сейчас? Брр!.. Лучше об этом не думать. Но откуда он узнал о презентации? Кто, знающий его тайну, информировал его? Увы, должна признать, что я не мисс Марпл.
Прекратив терзать себя и наши дипломы, короткими перебежками и самым людным маршрутом я начала продвигаться к дому. Мне неожиданно сильно не хватало Максима. Почему-то в его присутствии было не так страшно, несмотря на то, что он ничем реально не мог мне помочь. Кроме того, вероятность того, что он окажется дома, была ничтожно мала. С утра он собирался помочь Ирине забрать тело Сергея из морга, затем помочь с организацией похороны. А мой горький опыт подсказывал, что Ирина его рано не отпустит. Поэтому, повернув ключ в замке и обнаружив, что дверь открыта, я вздохнула с облегчением. Однако, когда я вошла, то сразу почувствовала легкий запах незнакомых женских духов, который заставил меня вздрогнуть. Неужели у Максима женщина? За ним убийцы толпами бегают, а он развлекается! Гнев, а может, другое, не менее неприятное чувство резко втолкнуло меня в комнату…
Максима не было. А вот женщина была. И какая! Я узнала ее сразу. Как можно забыть ослепительную красавицу, сидевшую тогда в спортивном автомобиле напротив бизнес-центра! Она еще тогда показалась мне знакомой. Но сейчас в моей памяти услужливо всплыло мое компьютерное досье на одну из рекламных фирм, куда мы посылали свою рекламу. Конечно! Это лицо с рекламных сайтов этой фирмы! Вот и недостающее звено. Так вот ты какая, Нина!
Не было необходимости спрашивать, как она вошла. Наверное, Максим сам когда-то, во времена их романа, дал ей ключи.
Красавица поняла, что я узнала ее и высокомерно улыбнулась.
– Здравствуй! Ты без Максима? – голос у нее был красивый, глубокий с легкой хрипотцой, какой бывает у эстрадных певиц. Одним таким голосом можно очаровать любую особь мужского пола, даже не имея прочих достоинств Нины. У Максима, надо признать, шансов устоять не было. Разглядывать одежду женщины я не стала. Это было бы моим полным самоунижением. Поэтому, пробормотав приветствие, я опустила голову к молнии на куртке и начала ее сосредоточенно расстегивать, так как она всегда заедала в самый неподходящий момент.
– Не надо раздеваться! Если, конечно, ты не собираешься выходить на улицу без верхней одежды. – Я удивленно посмотрела на свою странную собеседницу. На меня, не мигая, как и положено в приключенческих историях, смотрел маленький, словно игрушечный, пистолетик. Нина насмешливо улыбалась.
– Это настоящий? – Тупо спросила я. Ситуация настолько напоминала дешевый американский боевик, что я никак не могла отождествить себя с главной героиней. Поэтому страха не было. Было немного смешно.
– Не сомневайся.
– Я что-то не могу вас вспомнить. Вы уверены, что я именно тот человек, которого вам необходимо убить? – может она просто ревнует меня к Максиму? Тогда ей нечего беспокоиться. Я ей не соперница.
– Уверена. Но убивать я тебя пока не собираюсь. Кстати, не стоит врать, что ты меня не узнала. Ты минут пятнадцать разглядывала меня тогда возле бизнес– центра.
– И что же вам в таком случае от меня нужно? – неужели это по ее поручению избили Володю?
– От тебя ничего. А вот от Максима мне кое-что нужно.
– А почему вы думаете, что он захочет отдать это что-то, чтобы выкупить меня?
– Захочет. Нужно только правильно предложить. А теперь достаточно разговоров. Пошли.
– А если я не захочу идти? Вы меня убьете?
– Нет. Для непослушных у меня есть газовый баллончик со снотворным.
– И как вы меня тогда отсюда вынесете?
– Ты сама выйдешь. Успеешь прежде, чем упадешь. – перспектива упасть и даже не узнать, куда меня ведут, мне не понравилась.
– Ладно. Перекусить можно? Я еще сегодня ничего не ела. – Сделала я слабую попытку затянуть время.
– Ты мне надоела. Пошли. Потерпишь пару дней. Для фигуры полезно.
– Может для чьей-то и полезно. А у меня парочки килограммов не хватает. – она вздохнула и толкнула меня в спину пистолетом.
В знакомой спортивной машине нас ожидал какой-то молодой человек, состоящий из кожаной одежды и темных очков. Когда мы с Горновым выручали Володю, я не очень рассмотрела лица избивающих его людей. Но одежда совпадала.
– Это кто? – лениво поинтересовался он.
– Наш заложник.
Дверца машины захлопнулась с легким щелчком. Но мне показалось, что это лязгнул пудовый замок темницы.
* * *
Как мне хотелось увидеть виллу «Нина», когда я работала над ее моделью! Увы! Моя мечта сбылась самым неудобоваримым для меня образом. Мне не пришлось рассмотреть красоты, окружающего меня интерьера. Глядя строго в спину, идущей впереди Нины, я чувствовала дыхание ее помощника у себя за спиной.
– Куда ее?
– В спальню для гостей. Ее присутствие там не заметят, даже если она просидит там месяц. Когда нет гостей, там не убирают.
– Здорово! Прятать лучше на виду.
– От кого они меня прячут, от воров, что ли? – мелькнула у меня в голове мысль, но я промолчала. Нина неопределенно хмыкнула в ответ на замечание своего спутника и открыла дверь спальной комнаты…
– Эй! А поесть? – крикнула я вдогонку своим похитителям.
– Не умрешь. – ухмыльнулся подручный Нины. – Кстати, советую не шуметь. Можно заработать в ухо.
– Как парень, которого вы чуть не убили у бизнес-центра? Он что сделал?
– Ничего. Это так, для наглядности. – Кожаный мальчик оценивающе окинул меня взглядом. – Делай выводы.
Через минуту я осталась одна. Спальная для гостей была выполнена в спокойных бежевых тонах и состояла из двух смежных комнат. В передней стоял мягкий уголок, журнальный столик, стойка бара и телевизор на небольшой подставке. Телефон тоже присутствовал, но, увы, в нерабочем состоянии. Во внутренней комнате стояла двухспальная кровать, платяной шкаф и небольшой комод с большим зеркалом на стене. Дверь из спальной вела в ванную. Тюрьма со всеми удобствами.
Я заглянула в бар. Несколько бутылок с чем-то спиртным и банки с кока-колой. Смерть от жажды мне не грозила. Я взяла одну из банок кока-колы, села на бежевый кожаный диван и стала напрягать свой мыслительный аппарат, не сильно мощный, но другого под рукой не было. Живой меня никто отсюда не выпустит. Это было ясно с самого начала. Я слишком неприятный свидетель. По всей вероятности, когда Нина получит от Максима то, что она хочет, мы погибнем вместе. Вряд ли Максим выполнит условия Нины до завтрашнего дня. А следовательно, у меня есть ночь, чтобы попробовать выбраться отсюда. Я хорошо помнила расположение комнат на каждом этаже и их расположение друг над другом. Это было единственное мое преимущество. Больше ничего о вилле я не знала. И все-таки стоило попробовать. Другого шанса могло и не быть.
В доме предусматривалось проектом четыре спальных блока. Три из них находились над гостиной, из которой был выход на огромный балкон-террасу, сильно выступающую вперед. Четвертый спальный блок был расположен над музыкальным залом, из которого тоже был выход на балкон. Но этот балкон был сравнительно узким. Потолки нижнего этажа были высокими. Конечно, если прыгать на террасу из спальни, то не разобьешься. Но вполне можно сломать ногу. Если же я нахожусь над музыкальным залом, можно пролететь мимо балкона.
Я подошла поочередно к каждому окну передней. Они были наглухо закрыты. Снаружи – полная темнота. Окна спален выходили на реку. С другой стороны реки широко раскинулись лесные угодья. А в них, как известно, иллюминации не предусмотрены. Луна и прочие ночные небесные излишества надежно заслонялись тяжелыми тучами. Балконная дверь спальной комнаты была так же непроницаема для меня. И только небольшое окошко ванной, больше похожее на форточку и расположенное почти под потолком, поддалось моему натиску. Сырой холодный воздух дышал свободой. Оставалось найти аналог веревки. Опыт всех романтических беглецов подсказывал мне использовать в качестве веревки связанные простыни или занавески. Но вместо занавесок в комнате использовались пластмассовые жалюзи, а простыни и вовсе отсутствовали. Гости явно ожидались нескоро. Я начала бродить по комнатам в поисках чего-нибудь длинного и прочного, хотя бы отдаленно напоминающего веревку. Увы. Кроме шланга от душа, ничего обнаружить не удалось.
Я с досадой подошла к стойке бара. Там стояли несколько начатых бутылок с крепкими напитками. Напиться, что ли? Не так страшно будет умирать.
Открыла какую-то красивую бутылку и налила густое тягучее содержимое в красивый бокал. Это был ликер. Во рту стало противно и сладко. Зато по желудку разлилось приятное тепло. Немного притупился голод, чуть-чуть закружилась голова, а ситуация стала казаться не такой безнадежной. Я снова пробежала по комнате глазами.
Шнур от телефона! Он был такой длины, чтобы телефон можно было носить за собой по обеим комнатам. После очень приблизительных измерений я поняла, что для моего замысла длины шнура хватает впритык. И мне придется ПРЫГАТЬ на балкон. Но азарт и выпитое спиртное уже отключили защитные страхи. Я привязала один конец шнура к крюку от душа. Второй обвязала вокруг своей куртки. Поставила стул на ванну и с помощью него выбралась через окно. Дальнейшее заняло секунды три. Полная темнота, холод и страх заставили меня задохнуться. Тонкий шнур болью полоснул руки. Я мгновенно соскользнула вниз. Шнур врезался в талию, и я повисла на этой петле, как кукла-марионетка. От тяжести моего тела крюк в ванной начал сгибаться. Я почувствовала, что через минуту шнур сорвется с него. По моим подсчетам я должна была свалиться на один из балконов. Выбраться же из гостиной, как мне казалось, будет довольно просто. Ведь я знала все выходы из здания…
В этот момент зажегся свет. То, что я увидела, заставило меня замереть. Я висела вовсе не над одним из балконов. Я находилась МЕЖДУ балконом и окном гостиной.
Конечно! Я же выпрыгивала не из комнаты, а из ванной! Шнур сползал. Еще немного и я последую за Сергеем.
Мне тяжело было раскачаться. Я никогда не занималась скалолазанием. Но отчаяние и страх – хорошие тренеры. Расцарапывая до крови руки о шершавую стену, я качнулась в сторону балкона, но долететь до перил не удалось. Когда я маятником отлетела в сторону окна, шнур в ванной слетел с крюка, оставив меня на узком карнизе, вцепившуюся в открытую форточку роскошного окна. Эта форточка спасла мне жизнь. Я не знала, сколько смогу продержаться на сыром карнизе немеющими от напряжения руками, и старалась вниз не смотреть. Оставалось только постараться прийти в себя и наблюдать за происходящим за окном. А внутри было на что посмотреть! В прекрасном, и, как мне, окоченевшей, казалось, очень теплом зале находились двое. В центре помещения, ближе к входной двери стояла неотразимая Нина в вечернем платье, во всех возможных местах сверкая бриллиантами. Спиной ко мне, почти прижимаясь спиной к моему окну, стоял… Максим.
Боже мой! Он уже примчался. По первому же ее зову, забыв об опасности. Его же убьют! Я вздохнула. А сама бы я, может, и выбралась бы, хотя это тоже проблематично.
– Где снимки? – холодно спросила Нина.
– Сначала покажи мне живую Марину. – Нина подошла к двери и что-то прошептала, стоявшему за ней охраннику. Ага! Максим пришел за мной. Это с одной стороны приятно, но с другой… сейчас они обнаружат мое исчезновение, а, учитывая мое нынешнее положение, это рановато.
Нина вернулась к Максиму.
– Сейчас ты ее увидишь. Но получишь назад только тогда, когда выполнишь все мои условия. И не тяни. Она очень хорошенькая и сильно нравится ее сторожу. – Нина цинично улыбнулась – он может не сдержать наплыва чувств.
– А что тебе нужно кроме фотографий?
– Ты должен кое в чем убедить Горнова. – Нина снова обернулась к двери.
Кожаный мальчик вызвал ее в коридор. Все. Надо убегать. Я постучала в окно.
Максим обернулся, глаза его округлились. Он торопливо открыл окно и быстро втащил меня внутрь. Увидел мое синее от холода лицо, прижал к себе, будто хотел отогреть.
– Боже мой! Зачем ты туда забралась? Ты же могла разбиться, чучело!
– Потом отчитаюсь. Бежим скорее. Они не выпустят нас живыми.
Послышался шум за дверью. Бежать было поздно. Максим быстро сориентировался, и через секунду я уже стояла за бархатной тяжелой портьерой.
– Стой тихо и молчи в любом случае. Все будет хорошо. Главное не шевелись. Испортишь всю партию.
Может, Максим не такой уж и беспомощный? Может, у него есть уже какой-нибудь план? Во всяком случае, особого выбора у меня все равно нет. Я замерла, прижавшись к стене.
Нина влетела в гостиную. Вышла на террасу, выглянула в окно.
– Ничего она не найдет. Шнур уже на дне реки. – злорадно подумала я.
– Воры? С твоей-то охраной? – Насмешливо спросил Максим. Нет. Все-таки влюбленный человек так разговаривать с предметом обожания не будет. Наверное, я где-то ошиблась в своих умозаключениях.
– Тебя это не касается. – Нина нервничала. Поделом ей.
– Ты права. Где Марина?
– Я передумала ее показывать. Вы можете о чем-нибудь сговориться. Ты ее получишь только после выполнения моих условий.
– Нет. Я должен увидеть ее. Живой.
– Если ты все не сделаешь до завтрашнего полудня, ты ее увидишь по частям. И сильно сомневаюсь, что она будет при этом живой. – получалось у Нины очень убедительно. Хорошо, что Максим знал настоящее положение дел. Однако он сразу «сломался» и, не отходя от моей портьеры, с «отчаянием» бросил пакет с фотографиями на пол под ноги Нине. Она подняла пакет, проверила. Нашла негативы. Я с тревогой наблюдала из-за тюлевой занавески. Зачем он отдает ей гарантию нашей безопасности? Надеюсь, он знает, что делает.
– Что я должен завтра сказать Горнову? – усталым голосом продолжал мой «брат».
– Ты должен подтвердить, что гонорар за виллу получил.
Значит, Горнов, все-таки, не знал об этом! Если бы не фотографии, в нашем положении кое-что изменилось бы. Но Горнов все равно прикроет свою любимую женщину. Не позволит ее посадить за решетку. А значит, мы все-таки умрем.
Дверь гостиной распахнулась и в гостиную влетел Горнов. Он весь лучился счастьем.
– Здравствуй дорогая! Как ты хороша сегодня! – «сладким» не своим голосом произнес он и демонстративно поцеловал Нину в щеку. Женщина, по всей вероятности, не ожидала его прихода. Ее лицо выражало удивление и испуг.
– О каком гонораре речь? О том, на который ты приобрела это очаровательное колечко? – Он взял ее руку, что бы лучше рассмотреть на ее тонком красивом пальце кольцо. К сожалению, бриллиант, ценой в гонорар Максима, мне виден не был.
– Это же тот бриллиантик, который я тебе не захотел покупать – продолжал рассматривать руку своей любовницы Горнов.
– Я выиграла эти деньги в рулетку!
– Как ты всегда недооцениваешь меня, дорогая! Ты же знаешь, у меня море возможностей все проверить. Ты ни разу ничего не выиграла в рулетку. Никогда!
– Ты за мной шпионишь! – презрительно бросила Горнову Нина. – Ну, хорошо! Он сам – она величественно указала рукой с бриллиантом на Максима – мне это купил. Понимаешь, он был в меня влюблен. Но ты можешь мне поверить, между нами ничего не было.
– Охотно в это верю. Ты не в его вкусе. Твой любовник стоит сейчас за дверью и холодеет от ужаса, что я сейчас его уволю. А все остальное я проверил. – Он спокойно открыл свой дипломат и вынул какие-то бумаги – Вот твоя расписка в получении гонорара по поддельной доверенности от Максима, а вот твое душещипательное письмо с отказом от его проекта. – Горнов устало сел на роскошный диван… Видно, проведенное так срочно расследование отняло у него много сил. Его лицо стало непроницаемым – Когда два года назад ты впервые обманула от моего имени моего делового партнера на круглую сумму, мне стоило большого труда и затрат замять это недоразумение и восстановить наши деловые отношения. Ты клялась и божилась, что это в последний раз. Было такое? – Нина молча пожала плечами. – Я не купил тебе этот бриллиант, чтобы проверить, что ты будешь делать. Через неделю я обнаружил это милое колечко у тебя на пальце. Я проверил все свои сделки и все твои счета. Но найти ничего не мог. Я уже начал подозревать, что у тебя появился еще один источник финансирования кроме меня. Только благодаря этой славной девочке, его сестре, я смог все это раскрутить.
– Но ты же любишь меня! Как ты мог так мне не доверять?
– Ну, во-первых, никакая любовь не выдержит постоянной лжи. А во-вторых, не нужно патетики. У нас с тобой было определенное соглашение, где слово «любовь» не упоминалось. Я подходил тебе в финансовом отношении, ты прекрасно вписывалась в интерьер моего нового жилища. Ты должна была доказать, что можешь быть хозяйкой в моем доме, а я в этом случае обязывался на тебе жениться.
– Ты на мне не женишься, – констатировала спокойно Нина.
– Как я могу! Ты меня по миру пустишь.
– Это не худшее, что я с тобой могу сделать.
– Это уже интересно. Объясни.
– Я могу тебя посадить за решетку. И надолго! – Честно говоря, сейчас Нина вызывала у меня восхищение. Она была настоящим игроком и не впадала в отчаяние ни в какой ситуации.
– Каким образом? – улыбнулся Горнов.
– Я заявлю, что ты убил моего любовника.
– Которого из них? Того, что ты выбросила из окна? Я, кстати, до сих пор не могу понять, как тебе удалось такое сделать с молодым сильным мужчиной.
– Вот видишь. Следователь тоже легче поверит, что это сделал ты.
Горнов нахмурился.
– Меня не было в этот момент дома. У меня есть свидетель.
– Кто? Его сестра? – Она кивнула в сторону Максима, который на протяжении всего разговора прижимал меня через портьеру к стене. – Ты ее не найдешь. И ты, глупыш, – снова посмотрела она на Максима – ее больше никогда не увидишь.
– Что ты с ней сделала? – хором спросили оба мужчины.
– Она сама виновата. Хотела убежать, выпрыгнув из окошка в гостевой спальне, но немного промахнулась. Думаю, она сейчас плывет где-нибудь подо льдом, по маршруту своего предшественника. – спокойно сообщила Нина.
От такого цинизма кровь ударила мне в голову. Я попыталась выйти во всем своем гневном величии из-за портьеры, но Максим буквально вжал меня в стену, имитируя при этом полное потрясение услышанным. Горнов расстроенно посмотрел на него.
– Прости, я не сумел этого предвидеть.
Максим молчал. Нина праздновала победу.
– Ну, что, будем говорить конструктивно?
– Ты все равно ничего не сможешь мне сделать, Нина. Фотографии такого рода слишком мало, чтобы возбудить дело об убийстве.
– Мне это и не нужно. Пока ты будешь оправдываться, потеряешь репутацию, партнеров, заказы. Когда окончится разбирательство, ты будешь банкротом. Голым и честным, каким и должен быть настоящий идиот.
Горнов помолчал, потом тихо сказал.
– Ты права. Хорошо. Чего ты хочешь? Разумеется, кроме замужества.
– Виллу. Ты знаешь, она строилась для меня. Больше ты обо мне не услышишь.
Горнов поколебался.
– Хорошо. Но фотографии ты мне отдаешь и больше никогда ничем мне не напоминаешь, о своем существовании.
– Обещаю.
– Максим, мне очень жаль твою сестру. Начинай ее искать без меня. Я присоединюсь к тебе, как только подготовлю все документы. Просто это дело должно быть улажено сейчас. Завтра нужно будет все заверить, и я смогу забыть об этом существе.
– Пошли в кабинет. – бросил он Нине и они вышли.
Как только за Ниной и Горновым закрылась дверь, я вынырнула из-за занавески.
– Ты меня чуть не задавил! – ударила я кулаком в грудь моего душителя.
– Это было бы только справедливо! – Он обнял меня и поцеловал. В губы.
– Ты что? – выдохнула я.
– Это нечаянно. – Невинно ответил он, схватил меня за руку, и мы вылетели из этого несчастливого дома в темноту и холод декабрьской ночи. Максим посадил меня в машину Горнова и снова поцеловал меня, и я ему ответила. Мне больше не было страшно и неуютно.
– Только не говори, что снова нечаянно.
– Нет. Я очень-очень испугался, когда увидел тебя, прилипшую к форточке.
– И ты понял, что уже не влюблен в Нину?
– А почему ты решила, что я в нее был когда-нибудь влюблен?
– Ты сам говорил…
– Нет. Это ты говорила.
– Но ты не возражал.
– Зачем? Ты так интересно рассказывала. Мне понравилось. – Максим довольно улыбался.
– Тогда я не понимаю, почему ты не боролся за свой проект? – Не сдавалась я, холодея от мысли, как глупо тогда звучали мои мелодраматические фантазии.
– И это единственное, чего ты не понимаешь в этой истории? – ехидно ухмыльнулся мой собеседник.
– Нет, – окончательно сдалась я. – Я ничего не понимаю. Расскажи толком, что за спектакль я сейчас видела?
Мы сидели, обнявшись, в машине, и Максим рассказывал мне о событиях этого дня.
Горнов встретился с Максимом, как и обещал мне. Его расследование подтвердило все, о чем я говорила. В отличие от меня Горнов знал, кто мог это сделать. Разрешив все недоразумения, мужчины составили план, который пришлось срочно корректировать, как только Максим узнал о моем похищении.
Своим бегством я чуть не нарушила хорошо срежиссированный спектакль, который и наблюдала из-за портьеры. И, между прочим, чуть не погибла.
– Хорошо. А почему погиб Сергей?
– Он каким-то образом узнал о комбинации, придуманной Ниной. К сожалению, я не смог добиться от Ирины, как это произошло. Но он точно шантажировал ее. Это подтверждают его ежемесячные доходы. Увидев твою презентацию, Нина решила, что Сергей проболтался мне. И попыталась выяснить с помощью письма, кто инициатор шантажа нм этот раз. В том, что это шантаж, она не сомневалась. Но на встречу пришла ты. Тогда Нина сама нашла Сергея и пригласила его на виллу. Сергей не почувствовал опасности. Он ничего не знал о твоей презентации.
– Но как ей удалось c ним справиться?
– Это не она. Если верить словам Горнова, Сергея и Нину связывали не только деловые отношения. Когда Нина обвинила бывшего любовника в предательстве, он сильно вспылил. Выяснения отношений были настолько бурными, что телохранителю Нины пришлось их разнимать. Разборка плавно переместилась из гостиной на обледеневшую, скользкую террасу. Во время одного из многочисленных резких движений Сергей не удержался и рухнул вниз. Ты же знаешь, перила там символические. Это рассказал Горнову телохранитель Нины. Несчастный случай. Убийство не планировалось.
– Но все равно оно состоялось. На фотографии это видно. Кто-то должен за это ответить!
– Невозможно доказать, что человек, вылетающий из окна, и Сергей – одно и то же лицо. Значит, трупа нет. Нет тела – нет дела. Так сказали нам в милиции.
– И она так и останется безнаказанной? Володьку ведь тоже по ее указанию избили.
– Да, чтобы меня напугать. Я знаю. Увидев известные тебе фотографии, Нина решила, что Сергей приходил не один, а со мной. Мальчики с крепкими кулаками предназначались мне. К сожалению, мы ничего не сможем доказать в милиции. – По его лицу пробежала грустная улыбка – Но и она не останется безнаказанной. Как ни странно, но она сама об этом позаботилась.
– Согрелись? – неожиданно раздался веселый голос Горнова – Я очень рад, что ты так быстро нашлась! – он подмигнул Максиму.
– Вы знали? – удивилась я.
– Максим так старательно тебя прятал, что мне пришлось постоянно отвлекать внимание Нины от вашей портьеры. – Горнов завел машину, и она медленно тронулась с места.
– Если вы знали, что ваш свидетель жив, зачем тогда согласились отдать ей виллу?
– Во-первых, я не хотел опасаться за жизнь этого свидетеля в дальнейшем, – он тонко улыбнулся мне – Во-вторых, наше соглашение не даст ей больше возможности надоедать мне.
– Но отдать такой красивый дом!
Мужчины переглянулись и засмеялись.
– Это и есть то наказание, которое она выбрала себе сама.
Я не могла понять, как такой дом может быть наказанием.
– Давай посидим в машине и посмотрим.
– А… – попыталась возразить я.
– Просто поверь мне и подожди.
Мы все замолчали. Просто сидели и слушали назойливый стук дождя по капоту машины. Горнов на переднем сиденье закрыл глаза и, казалось, уснул. Я тоже начала успокаиваться и потихоньку засыпать…
– Смотри! – разбудил меня внезапно голос Максима. Я вздрогнула и открыла глаза. На фоне чуть сереющего предрассветного неба утес начал медленно двигаться, сползая вниз к реке. Он сначала медленно, потом все быстрее увлекал за собой прекрасную виллу. По зданию прошли трещины, дом начал быстро оседать и, наконец, рухнул в воду.
– Вот и все. Больше нам здесь делать нечего, – раздался за нашей спиной голос Горнова.
– Она успела убежать? – спросила я.
– Меня этот вопрос не интересует, – холодно ответил он и завел мотор машины. – И вам не советую туда ходить. Это слишком опасно.
– Это вы?… – спросила я Горнова. – Как вы это сделали?
– Я? – он засмеялся – Нет, девушка, не нужно сваливать с больной головы на здоровую. Со всеми вопросами к Вашему…э… брату.
– Ты???
Максим отрицательно покачал головой и объяснил случившееся.
Оказывается, утес состоял из неоднородного грунта. Располагать виллу можно было только в единственном точно рассчитанном месте. Ошибиться было очень легко, и Максим сильно переживал по этому поводу, когда проектировал виллу. Поэтому, получив отказ Горнова, он решил не настаивать на своем проекте. Нина этого не знала, а строители не сумели самостоятельно верно выбрать место строительства виллы. При первом же сильном ливне утес не выдержал веса строения. Вилла упала в реку. Вот тебе и ответ на твой вопрос. Нина подготовила ловушку себе сама.
– Она успела убежать?
– Шанс всегда есть, – пожал плечами Максим.
Усталые, но живые и вполне бодрые мы вернулись домой в конце ночи. Наше приключение окончилось. Та прозрачная легкость наших отношений, которую мы чувствовали на вилле, сменилась почему-то неловкостью и смущением. С облегчением услышав трезвон будильника, мы с Максимом заторопились в нашу обычную реальную жизнь, оставив разговоры и воспоминания «на потом».
