Суббота
Накануне вечером, я, спрятавшись от любопытной бабушки в ванной комнате, раскрыла, наконец, портмоне Славика. В нем находилась небольшая сумма денег, пару его гордых визиток, троллейбусный талон и фотография Ритули. Я лихорадочно осмотрела каждую мелочь и была вознаграждена за свою педантичность. На оборотной стороне фотографии, под ласковой надписью «Стерва!» числился адрес, написанный торопливо и коряво карандашом, как будто автор начертал его навесу в большой спешке.
«Ну, Костя!» – подумала я – «Погоди!». Улица и номер дома совпадали с адресом Костиной холостяцкой квартиры (Мне он был известен, так как я по его просьбе заполняла его учетную карту). Номер же квартиры в записке указан не был. «Ничего,» – подумала я тогда – «Сориентируюсь на месте». Значит, все-таки, он дал Ритуле ключи. А может, тем самым таинственным любовником моей подруги был сам Костя? И они сейчас тихо смеялись над своей «остроумной» шуткой, которая болела ангиной на диване в моей комнате?
Решение застать парочку на «горячем», меня настолько вдохновило, что я еще долго крутилась на раскладушке, прежде чем заснуть. И вскочила на час раньше, чем зазвонил будильник, по-солдатски быстро собралась и вылетела из квартиры.
Вечером в своей квартире идея разоблачения бессовестных сотрудников казалась мне граздо привлекательнее, чем ранним субботним утром в забытой богом и городскими властями промзоне. Однако отступать было некуда. Я глубоко вдохнула холодный пыльный воздух и шагнула в грязный зловонный подъезд. Моя память никогда не подводила меня. Как только я увидела соответствующую табличку на двери квартиры, в голове сразу что-то щелкнуло. И я, ни минуты не колеблясь, нажала на кнопку звонка.
Ожидать пришлось довольно долго. Наконец, дверь отворилась и на меня с удивлением посмотрели сонные глаза незнакомой молодой женщины, которая мне неуловимо кого-то напоминала.
– Вам кого? – спросонья хрипло спросила она.
– Извините, я, кажется, ошиблась номером квартиры, – неужели, я все-таки ошиблась? – Мне нужна Рита Борисова. Она недавно живет в этом доме. Может, вы ее знаете?
В старой облупленной трехэтажной хрущевке было немного квартир. Возможно, кто-то заметил нового жильца?
– Риту я знаю – улыбнулась она. – Но, к сожалению, не могу вам сказать о ее месте жительства ничего конкретного. Мне известно только, что соседка на первом этаже кому-то сдает квартиру.
Я извинилась еще раз, и дверь передо мной захлопнулась. Костя, все-таки, говорил правду. Женщина, которая со мной разговаривала, была сестрой Лены, жены Кости. А как же Рита? Неужели Славик ошибся? Азарт сыщика погнал меня на первый этаж к вожделенной двери. Однако капризная удача на этот раз не собиралась больше поворачиваться ко мне лицом. Сколько я ни звонила, никто мне не открыл. Когда мой палец устал нажимать на кнопку звонка, я устало поднялась на пролет выше и оперлась о стену. Мне предстояло решить, ждать мига своей мести целый день или подчиниться благоразумию и вернуться домой, отложив торжество справедливости на некоторое время. И когда благоразумие начало побеждать, к волшебной квартире подошли двое. Один из них, невысокий худощавый мужчина с каким-то стертым лицом вора-щипача, был мне не знаком. Однако другой субъект был известен очень хорошо. «Вампир»! С теми же сонными глазами, немного замедленными движениями и перевязанной головой.
Я метнулась в сторону и замерла, стараясь не выдать своего присутствия.
– Ты уверен, что это та дверь? – спросил незнакомый мне грабитель.
– Да. Соседи сказали. А номер дома тот жмурик назвал перед смертью, – глухо ответил «Вампир», нажал кнопку звонка, и оба мужчины прислушались.
– А зачем она тебе? Тебе же только товар надо было найти.
– Эта стерва меня чуть не завалила.
Он искал меня?! Или все-таки Ритку?
– А если ее нет?
– Тогда ее найдет этот… как его… – «Вампир» сдвинул брови в тщетной попытке заставить работать свой мыслительный аппарат. – Кличка у него заковыристая. Знаешь, человек со странными глазами. Не больной, а просто от рождения такой…
– Косой, что ли?
– Нет.
– Альбинос, может? У него глаза розовые.
– Что-то вроде того. Он всегда сложные задания выполняет. Чисто. Маэстро.
Дверь молчала.
– Никого. Пойдем отсюда? – спросил, наконец, первый.
– Нет. Открывай дверь.
– А что нам там надо? – его собеседник уже возился с замком с помощью каких-то инструментов.
– Две упаковки таблеток. «Ново…»… черт. Не помню название, – он полез в карман и достал клочок бумаги. – Ага. «Новопассит» с вот таким серийным номером и датой выпуска и «Солфадеин».
– И все?
– Да. Остальное я нашел у старухи. Черт! Угораздило меня так лопухнуться с этим грузом!
– Надо было не колоться перед выездом…
В ответ раздалось грубое ругательство.
– А как ты вышел на того, жмурика?
– Когда лежал в больнице, говорили, что девчонка какая-то отравилась таблеткой от головной боли. А потом смылась от бригады скорой помощи.
– Как это?
– А черт ее знает. Я звякнул шефу. Его человечек проследил за подружкой, которая ее искала. Я в ту квартиру залез, а там – этот шут гороховый. Раскололся сразу.
Дверь отворилась и взломщики вошли внутрь.
Я осталась в своем укрытии и пыталась проанализировать то, что услышала. Во-первых, «жмурик» – скорее всего Славик, который не самостоятельно покончил с собой. Во-вторых «Новопассит» – это, скорее всего, упаковка, которую я отдала доктору, тогда «Солпадеин»… вероятно попробовала Шурочка, после чего исчезли и Шурочка, и упаковка. Из этого следует, что ни «Солпадеина», ни Шурочки «вампир» со товарищи не нашли. То есть мою сотрудницу не украли. Как она догадалась, что нужно прятаться? В-третьих, лекарства, скорее всего какие-то экспериментальные и контрабандные. Кроме того, эти две упаковки – всего лишь часть украденных медикаментов. Было еще некое «все остальное», которое нашли у «старухи».
Но самым неприятным был вопрос о «маэстро» дальтонике-альбиносе. Потому что один маэстро-альбинос сейчас находился у меня в квартире. Может, всю эту комедию с электронной почтой он разыграл, чтобы найти Риту?…и убить ее?!! Ноги у меня почему-то стали ватными, я прислонилась к стене и, как оказалось, вовремя.
– Черт. Ничего.
Неожиданно раздался голос одного из грабителей и в ту же минуту они появились на пороге.
– Ты же сам говорил, что это мужик ее все забрал. Может, девчонка ничего и не знала о грузе? Зачем ее тогда убирать? – все не унимался вор со «стертым» лицом.
– Ты чистоплюй. А зачем тогда ее ищет этот… Шеф так просто мастера нанимать не будет.
– А у тебя еще ничего соображалка. Не все еще дурь угробила, – одобрил сообразительность «вампира»-маразматика его приятель.
Снова послышалось ругательство в ответ, дверь подъезда захлопнулась.
Оставшись в одиночестве, я спустилась на лестничную клетку и подошла к квартире. Она была открыта. Возможно, домушники не побеспокоились ее закрыть. А может, замок был сломан. Впрочем, я вскоре обнаружила, что двери мешает закрыться небольшой скомканный листок бумаги. Я подняла его, автоматически сунула в карман и проскользнула в квартиру.
Как я и ожидала, все внутри было перевернуто вверх дном. Повсюду валялись бумаги, косметика, предметы гигиены. В центре комнаты в небольшую горку ссыпаны лекарства… Постель также была не убрана. На кресле валялась Риткина одежда. Создавалось впечатление, что хозяин квартиры покидал ее в большой спешке. Может, моя подруга убежала через окно, когда я позвонила в дверь? Я подошла к окну. Нет. Оно было заперто изнутри. Около окна стоял письменный стол. На нем громоздился компьютер.
Я еще раз окинула взглядом комнату. Не имело смысла рыться в вещах. Я знала, что искали воры, и результаты этих поисков тоже были мне известны. Единственное, что возможно было выяснить – вызывала ли Рита Гинтераса по электронной почте, или он, легендарный маэстро убойного искусства, искал ее для совершенствования своих навыков.
Компьютер взревел вентилятором, и вскоре я углубилась в свои поиски.
Ритулиной электронной переписки с Гинтерасом я не нашла. Вместо этого обнаружила пару очень интересных файлов, которые принадлежали маленькой современной программке-шпиону. Она обычно пряталась среди файлов регистра компьютера, и найти ее мог только очень опытный программист. Как только происходило подключение к Интернету того, за кем шпионили, компьютер шпиона сразу же получал информацию на экране. Переписав информацию на дискету, я собралась уходить. Компьютер сыграл прощальную мелодию, и в этот момент где-то в районе крохотной кухни раздался страшный треск. Казалось, кто-то пытается выломать дверь. Но зачем? Она же открыта! Испуганным зайцем я заметалась по комнате в поисках убежища. Единственным доступным мне вариантом виделся небольшой двустворчатый платяной шкаф. Но добежать до его спасительных дверок я не успела. В районе кухни снова послышался треск, а потом глухой удар, будто откуда-то с потолка на пол свалился мешок с картошкой. Раздался женский вскрик. Я осторожно пробралась в коридорчик перед кухней и неожиданно споткнулась о лежащее на полу тело Ритули. Моя подруга пошевелилась, открыла глаза, сморщилась и потерла спину рукой.
– Ты откуда взялась, с неба свалилась? – тупо удивилась я.
– Нет. С антресоли, – угрюмо пояснила она. Я посмотрела вверх и заметила оторванный от потолка фанерный лист, совсем тоненький. Было просто чудом, что он продержался более двадцати минут.
– Как только начали звонить в дверь, я спряталась. А ты как здесь оказалась?
– Решила присоединиться к твоему отдыху в Карпатах, – саркастически усмехнулась я.
– А что я могла делать? – начала оправдываться Рита – Этот козел, мой муж, что-то у кого-то стащил. А эти уроды почему-то ищут меня. Я, как только почувствовала неладное, сразу решила переждать в укромном месте. Пусть сам с ними разбирается.
– А заодно с ним и я. Он, кстати, уже с ними разобрался. Он мертв. Ты знаешь?
– Мертв? – Ритуля позеленела – Как это?
– В морге. В холодильнике. Ему перерезали вены. Рассказывать подробности? Кстати, что это он украл?
– Понятия не имею. Нет, подробностей не надо. Мне и так хорошо.
Ритулю трясло. Она торопливо надевала верхнюю одежду прямо на пижаму.
– Постой. Оденься по-человечески. Иначе тебя отловят и отправят на лечение.
– Зато останусь живой, – огрызнулась Рита. – однако направилась не к выходу, а в спальню. Я решила за ней не ходить. Пусть оденется.
– Рита! Ты ни с кем не переписывалась по Интернету? – начала я такую насущную для меня тему.
– Это тебя не касается, – раздался хмурый ответ из комнаты. Что-то заскрипело и захлопнулось. Наверное, шкаф.
– К сожалению, касается, – сообщила я закрытой двери в комнату. Твой виртуальный возлюбленный сейчас у меня дома.
Моя подруга молчала.
– Его зовут Гинтерас. Ты его знаешь?
Ответа не было.
– Слушай, так нечестно. Вызвать человека и бросить.
Снова молчание. Мне оно сильно не нравилось. Поэтому я вежливо постучала и вошла в комнату. В ней никого не было. Зато окно разазмахивало на ветру открытыми рамами. Сбежала! От подруги! Я уже почти успела обидеться в очередной раз, как вдруг тихо скрипнула входная дверь. Не задумываясь о рациональности своего поступка, я быстро прыгнула в окно, и, не оглядываясь, бросилась прочь от проклятого дома.
* * *
После страха, который я испытала, удирая из Ритулиного убежища, наша квартира казалась мне самым безопасным местом на земле, а свинцовые тучи и завывание холодного ветра за окном – вполне умиротворяющей погодой. Бабушка сварила мне кофе, и я почувствовала себя почти счастливой.
Особенно грели душу те несколько файлов, которые были переписаны с Ритулиного компьютера Я уже предвкушала плодотворный предобеденный труд над таинственными файлами. Казалось, никто не может помешать моим планам. Гинтерас тихо дремал на моем диване, изнуренный разгадыванием бабушкиного кроссворда и ангиной. Бабушка тихонько возилась на кухне. Но… я не учла внешний фактор. Как только мой компьютер взревел своими вентиляторами, одновременно раздался звонок в дверь.
– Я прямо из лаборатории. Слава богу, у меня там работает однокурсница! Она обещала никому ничего не рассказывать, раздался из прихожей бодрый голос Владимира Александровича. Доктор быстро заглянул в комнату, поздоровался со встрепенувшимся Гинтерасом и стремительно вошел на кухню. Я поторопилась за ним.
Владимир Александрович плюхнулся на одну из двух, имеющихся на нашей кухне табуреток.
– В общем, препарат, который находится в упаковке «Новопассита» один из группы галлюциногенов. И является очень сильным наркотиком. К нему можно привыкнуть за пару приемов.
– Что-то вроде героина? – наивно спросила моя бабушка.
Доктор нетерпеливо покачал головой и посмотрел на меня.
– Ты тоже разницы в галлюциногенах и героине не замечаешь?
– Смутно, – честно призналась я.
Владимир Александрович поднял глаза к потолку, призывая то ли всевышнего, то ли соседей с верхнего этажа в свидетели моей дремучести.
– Ладно. Краткий ликбез. В современном мире существует несколько наиболее популярных психотропных препаратов. Самым легким из них является марихуана.
– Да, да! – обрадовалась знакомому слову моя бабушка – Я слышала, что она разрешена в Голландии.
– Правильно. А еще в Германии и Индии. Этот препарат получают из сушеной конопли. Он вызывает сначала эйфорию, которая сменяется тревогой. Понижается болевой барьер. Вторым подобным марихуане является кодеин.
– Так это же лекарство от кашля! – удивилась я.
– А я и не говорил, что наркотики все приносят только вред! Все зависит от дозировки. Кодеин тоже поднимает настроение, но также приводит к привыканию. Далее более агрессивная группа. Мескалин – который получают из кактуса пейот. Наркотик влюбленных. Одним из его действий является усиление сексуального влечения. Вызывает быстрое привыкание, истощает организм. Далее – замечательное и когда-то очень популярное лекарство для похудения – амфетамин.
– Я читал, что он хорошо стимулирует внимание, снижает потребность во сне.
Раздался у меня за спиной голос Гинтераса. Он стоял у самого входа на кухню, опираясь о дверной косяк.
– Вот-вот. И постепенно вызывает привыкание у худеющих дамочек и насилующих свое воображение творческих личностей. Далее идет препарат, полученный из ядовитых грибов – Псилоцибин. Он повышает эмоциональность человека и вызывает галлюцинации. И, наконец, самая большая гадость – ЛСД, действие которого ты испытала на себе. Галлюцинации, искажение восприятия пространства и времени… В общем, я эти таблетки спустил в унитаз. Надо было бы отнести в милицию. Но тогда тебя бы замучили на допросах.
Доктор не знал, что сейчас он, возможно, подписывал себе и мне смертный приговор. Я исподлобья посмотрела на Гинтераса. Его лицо выражало живой интерес. И глаза… Не может быть, чтобы у убийцы были такие живые лучистые глаза. Они должны быть мертвые, как и результат его трудов. Может, он, все-таки, не убийца?
– Ты уверена, что рассказала мне правду об этих таблетках? – осторожно обратился ко мне доктор.
– Нет, конечно, – обиженно ответила я. – Я их распространяю. И хотела сделать Вас ЛСД-зависимым от меня. Я тогда могла бы лечить у вас всех своих знакомых. Кстати, там ничего в этой упаковке необычного не было?
– Нет. Только срок годности ее уже истек. Но превратиться из «новопассита» в ЛСД под действием времени эти препараты все равно не могли.
– А что это за лекарства, и по какому поводу была лекция? – не удержался от вопроса Гинтерас, чем привлек к себе внимание доктора.
– Ликбез, – отрезал он – А Вам, господин супермен, я советую лечь в постель. И оставаться там еще недельку. Пойдемте, я вас осмотрю.
Все действующие лица переместились в комнату. Бабушка плавно перевела беседу на общедоступные темы, и больше у меня не было возможности подумать над своими вопросами. Но я мужественно терпела. И только вечером, провожая доктора до двери, тихо спросила:
– Владимир Александрович, мне показалось, что Вы узнали того перебинтованного человека, которого я стукнула по голове. Когда он поступил к Вам в больницу и почему?
– Поступил в больницу он в прошлую субботу, если мне не изменяет память, в результате автомобильной аварии. Он вел машину в состоянии наркотического опьянения. К его величайшей удаче пострадавших не было, однако его состояние очень заинтересовало милицию. Тем более, что машина с места аварии исчезла, а самого раненого довез до больницы неизвестный автомобиль. Больной оказался не в таком плохом состоянии, как казалось изначально. Не дожидаясь посещения следователей, он исчез из палаты, как только смог ходить. Кроме сотрясения мозга и достаточно глубоких повреждений тканей на голове и трещины в шейном позвонке у него сломано еще пару ребер. Другой бы спокойно лежал на койке. Но наркоманы – народ беспокойный и живучий. Ломки они боятся больше, чем переломов.
Я задумчиво покачала головой.
– Мне все же показалось, что травма головы сказалась на его способности соображать.
– Это наркотики, а не травма головы. И тебе советую с ним встреч не искать. Он может быть совершенно неуправляемым в некоторые моменты времени. Ну, все. До свидания. Думаю, что ваш больной сегодня уже будет спать спокойно. И дня через четыре ты сможешь уже рассчитывать, что твое спальное место освободится.
Я улыбнулась и закрыла за доктором дверь. Хорошо, что мы помирились.
* * *
Итак, «вампир» разбил машину с партией наркотиков. В результате чего Славику достались какие-то, как он считал, лекарства. Часть он отнес Ритуле, зная ее страсть к транквилизаторам и постоянные головные боли. А остальные… Конечно! Он отдал сердечнице матери, страдающей, к тому же, гипертонией. Если бы Славик сознательно украл наркотики, он не вел бы себя так беспечно. Значит, он не знал, что спрятано в упаковках невинных лекарств? А вот Рита спряталась. Она что-то знала или догадывалась. Не такая моя подруга невинная жертва, каковой пыталась себя изобразить?
Часы на кухне пробили два удара. Мысль о том, что Гинтерас, наверное, сейчас спит глубоко и спокойно, неодолимо влекла меня к загадочным файлам. Я просто обязана была все выяснить! Бросив, наконец, все попытки уснуть и, стараясь двигаться бесшумно, как тень отца Гамлета, я отправилась к компьютеру. Повернув монитор так, чтобы его мерцание не падало на Гинтераса, и выключив звук, приготовилась работать.
Не знаю, что я надеялась увидеть в этих файлах, но после их расшифровки меня ожидало большое разочарование. Там находились только длинные ряды цифр…
– Что это ты делаешь? – вдруг раздался за моей спиной сонный голос Гинтераса.
– А ты как думаешь? – хмуро ответила я вопросом на вопрос. Если Гинтерас – тот наемный убийца, который должен убрать свидетельницу Риту, он наверняка узнает этот шифр. Мысль не очень вдохновляла. В этом случае я автоматически становлюсь новым кандидатом в покойники. С тем лишь отличием, что меня и искать не надо. Очень радостное открытие, но отступать некуда. Мой гость уже неожиданно легко спрыгнул с постели и почти моментально оказался рядом.
– Откуда эти файлы? – деловито спросил он, глаза его стали внимательными, будто он не спал только что мирным сном вовсе.
– Я это нашла у Риты в компьютере. Возможно, это ваш особый шифр, чтобы злобный муж не догадался о вашей переписке, – я могла себе позволить немного иронии. Убивать меня прямо в моей квартире он вряд ли решится.
Он засмеялся и поцеловал мне руку.
– Ты удивительная женщина. Язык, как у змеи-скарапеи, а поступки – как у матери Терезы. Мы переписывались открытым текстом. Да и судя по экстентам, это не совсем файлы е-mail. Это ведь программа-шпион? Интересно, где она их скачала?
Похоже, Гинтерас тоже не знаком с шифром.
Мой гость наклонился к компьютеру через мою голову. От него пахло хлорфилиптом и «стрепсилсом». Никогда не думала, что запах лекарств может быть привлекательным. Но Гинтерас сразу воспринялся моими органами чувств, как домашнее и совершенно безопасное существо. Так убийца он, или нет?
– С твоего компьютера не могу определить. Жаль. Давай посмотрим с другой стороны. Ты думаешь – это какая-то информация, связанная с теми таблетками-наркотиками, которые ты выпила?
– Возможно, – я внимательно посмотрела на него. Его взгляд был задумчивым. Он нависал надо мной, почти касаясь подбородком моих волос.
– Если это переписка контрабандистов, тогда там может быть время отбытия и прибытия, номер партии… – Гинтерас немного отодвинулся от меня. – Какие у тебя волосы красивые, – хмуро добавил он.
– Спасибо за комплимент – мы оба замолчали.
Стоп. «Вампир» читал номер партии по бумажке. Не эта ли бумажка лежит у меня в кармане пальто? Надежда, что это чем-то нам поможет, небольшая, но стоит попробовать. Ничего не объясняя моему гостю, я метнулась в прихожую.
Смятый листок был на месте. На нем каракулями «вампира» выведены слова «Новопассит», «Солпадеин» и несколько цифр. Оставалось только проверить!
– Что это? Ключ? – спокойно спросил Гинтерас, нахально восседая на моем месте.
– Нет, просто одна догадка. Встань. Это мое место, – хмуро сказала я. Но Гинтерас только подвинулся, и мне пришлось сесть вплотную к нему.
Открыв первый длинный файл, я начала сравнивать числа на бумажке и в тексте. Расчет был прост. Если последовательность хотя бы части чисел в любом месте числового ряда совпадет, то весь ряд несет информацию именно об этой партии лекарства. И тогда у меня есть шанс хотя бы что-нибудь узнать. Руки у меня дрожали от нетерпения, а сердце учащенно билось. Первая цифра, вторая…, девятая… Yes! Девять цифр подряд, начиная с седьмой в тексте и первой на бумажке, совпали! В первом же файле! И случайностью это быть не могло. Значит, эти девять цифр означают партию товара! И ничего здесь не зашифровано, все передавалось открытым текстом.
– Ты профи! – одобрительно кивнул мой невольный компаньон. Он тоже был увлечен, и взволнованно дышал мне в ухо. – Остальные цифры могут быть временем и датой отправки, а может, закодированным местоположением. А где ты это взяла?
– Там же, где и файлы.
– Жаль, что мы не знаем точно ни одной даты…
Мы? Нет, одну дату, я, кажется, знала. Славик украл лекарства, скорее всего, из разбитой машины. Машину вел «вампир». И поступил он в больницу по словам доктора в прошлую субботу. Какое это число? Я посчитала и начала смотреть на цифры, окружающие номер партии…
Итак, если эти четыре цифры – дата прибытия груза, а следующие четыре – время прибытия, то… То что? Ерунда какая-то, таких дат не бывает. А если по-другому? Если нули вообще пропускаются? А вот теперь, похоже. Значит груз, часть которого попала в руки Славика, отбывал из нашего города. А восемь цифр в конце – дата прибытия в нужное место, которая уже давно позади.
Гинтерас с интересом наблюдал за мной. Он не мог слышать наш с доктором разговор, и ничего не понимал.
– Ну, каковы результаты мозгового штурма? – наконец, не выдержал он.
– Пока никаких, – заставить меня проболтаться можно было только под страхом смерти.
Гинтерас кивнул, и его рука украдкой обняла меня за плечи.
Я нетерпеливо стряхнула ее и продолжила размышлять. Проверить правильность моей идеи было невозможно. Но попытаться найти аналогию во втором файле с таким же количеством цифр можно. Если эти цифры в середине – номера партии, которые мне неизвестны, то дата убытия… Послезавтра в десять вечера? Или в час? А откуда ЭТО убывает?
– Может, отложим свои исследования до завтра? Утро вечера мудренее, – пробормотал Гинтерас. – Я больше не могу.
Он повернулся ко мне лицом и посмотрел в глаза.
– Чего ты не можешь? – удивилась я.
– Ждать, – пробормотал он. Ласково взял мое лицо в ладони и поцеловал, не давая мне опомниться. Получилось у него очень хорошо – нежно, совсем неагрессивно. Почему мне раньше не нравились блондины? А сейчас нравятся? Я грустно подумала, что просто, по меньшей мере, год ни с кем не целовалась.
– Я так этого хотел. С первой встречи, – продолжил соблазнять меня Гинтерас. В мерцающем свете монитора его глаза, казалось, тоже мерцали, маня, завораживая… Не дожидаясь моего ответа он снова меня поцеловал.
Моя голова начала кружиться, а тело, казалось, сейчас растает от нежности и растечется лужей по полу…
Стоп! Вдруг опомнился во мне рассудок: «Ты умудрилась ошибиться уже дважды. Тебе пришлось зализывать раны долго и мучительно. А ведь его предшественников ты знала очень хорошо. Этого мальчика-одукванчика ты не знаешь совсем! Даже его настоящего имени. Да что говорить, ты даже не знаешь, нравится ли он тебе, или бабушка права, и ты сходишь с ума от одиночества?».
Я отпрянула от моего ночного друга и заставила себя засмеяться.
– Ты не слишком торопишься?
– Тороплюсь. У меня очень мало времени, чтобы тебя завоевать. Я приехал слишком ненадолго для традиционных ухаживаний. А ты мне очень нравишься. Правда, и не виртуальная, а настоящая, живая, – он не повторил попытки меня поцеловать, только грустно смотрел своими серыми глазами, которые в полумраке казались совсем темными.
Два дня – и практически признание в любви, а говорят, что прибалты флегматики.
– Ладно, завоеватель. Будем считать, что блицкриг захлебнулся. Ложись спать.
Сурово, чтобы скрыть смущение своей реакцией на его поцелуй, ответила я.
– Ты мне не веришь, – прошептал мой неожиданный обожатель и обиженно занял свое место на диване.
– Выздоровей сначала и стань адекватным реальности. Бай-бай! – я эффектно удалилась в бабушкину комнату и заняла свою раскладушку, стараясь не сильно заскрипеть креплениями. «Одни обижаются, – философски подумала я – А на раскладушке спят совсем другие» – и… заснула.