Утро выглядело таким же не выспавшимся и хмурым, как и я. За окном моросил мелкий противный дождик, и, если бы не по-новогоднему украшенная витрина магазина за окном, ничто бы не указывало на последнюю неделю декабря. Максим тихо спал, измученный накануне собственным героизмом. Стараясь не потревожить его сон и не выслушивать очередные наставления, как себя правильно вести с супостатами, я быстро собралась и выскользнула из дома.
– Поехали? – не утруждая себя приветствиями, спросила я Терминатора, с удовлетворением отметив, что его ночь тоже нельзя было назвать приятной. Вид у него был помятый, а двухдневная щетина на лице автоматически превращала его из Терминатора в Троглодита. Он молча отворил дверцу машины, и вскоре мы уже были возле отделения банка, в котором мой несостоявшийся жених хранил свои тайны.
Вежливый служащий провел меня к ячейке и скромно оставил наедине с «моими» сокровищами. Я повернула ключ в замке, но ничего не произошло, дверца не открывалась. Повторив свои действия еще несколько раз с тем же успехом, я испугалась. А вдруг это ключ не от этой ячейки? Не придумав ничего более рационального, я попыталась дернуть дверцу посильнее. Почувствовав каким-то шестым чувством, угрозу банковскому имуществу, служащий заглянул в комнату и вежливо посоветовал:
– Там вверху такие кнопочки. Перед тем, как повернуть ключ, наберите код.
Код? Какой еще код? Теперь меня охватила уже паника. Мало того, что меня могут убить, если я не достану эти документы. Меня могут еще и обвинить в краже, если я не вспомню этот чертов код.
Вспомню? Как я могу вспомнить то, чего никогда не знала! Может, получится что-нибудь набрать наугад? Нет, слишком длинный ряд. «Думай, девушка, думай». Как лже-Макс мог подсказать мне код? Ну, конечно! SMSка, которую я успела прочесть прежде, чем Татьяна Викторовна оглушила меня ударом по голове! В этом случае миссия становилась вполне выполнимой. Я напрягла память и…
Ясные очертания цифр услужливо выплыли из глубин моего сознания, и начали складываться в число. Дрожащими руками я набрала код и повернула ключ в замке. Щелчок – и в моих руках бумажный пакет, запечатанный сургучом. Меня так и подмывало посмотреть, что же там? Но трезвый рассудок победил. Вдруг, там совсем не те бумаги, на которые рассчитывают мои похитители? Однако выхода у меня не было, я подхватила пакет и вышла к Терминатору.
Ильдусов и Марковский встречали нас на пороге дома, как воинов из похода. Буквально выдернув у меня из рук пакет, Ильдусов зашел внутрь.
– Черт, что это? – послышался из дома его внезапно охрипший голос. В нем слышалось разочарование. Мы с Марковским поторопились в дом.
Ильдусов стоял посреди зала, его лицо было белым, антимонголоидные черные глаза округлились. Возле его ног валялся пакет, а в руках находилась… маленькая бархатная коробочка, в каких обычно дарят бижутерию. Ильдусов протянул коробочку мне.
– Открой.
Я послушалась, и вскоре из своего атласного белого ложа на меня взглянуло… обручальное колечко. Марковский ошалело посмотрел на находку, потом запрокинул голову и засмеялся. Он хохотал, всхлипывая и похрюкивая, не в состоянии остановиться. Ильдусов смотрел на своего партнера, и его лицо приобретало бордовый оттенок. Мне казалось, что с ним вот-вот случится инсульт. Меня тоже разбирал смех, и только жуткий вид Ильдусова не позволял снять нервное напряжение таким образом. Мой несостоявшийся жених снова подставил меня. Сколько еще неожиданностей подобного рода ждет впереди?
– Мне кажется, Вашему другу плохо, – обратилась я к Марковскому. Он быстро взглянул на Ильдусова и прекратил смеяться так же внезапно, как и начал.
– Сядь, – приказал он своему партнеру. Тот упал в кресло, хватая ртом воздух, и прижав руку к груди. – Успокойся. Ничего не произошло.
Ильдусов, молча, закрыл глаза и старался выровнять дыхание. Его лицо постепенно приобрело обычную желтоватую окраску.
– Мне лучше, – наконец, изрек он. Потом посмотрел на меня с недоумением.
– Тебе известно было, что в депозитной ячейке? – настороженно спросил он у меня.
– Я даже не знала о ее существовании, если Вы еще помните.
– Что нам теперь делать?
Марковский, прищурившись, задумчиво смотрел на меня. Потом спросил:
– Ты уверена, что Вовченко тебе ничего не рассказывал?
Я кивнула. К чему этот вопрос?
– Скажи, а враги у него были?
– Вы имеете в виду, кроме Вас?
– Не зли меня, для этого ты выбрала не очень удачное время.
– Я не пытаюсь вас злить. Просто не понимаю. Вы так хорошо были осведомлены обо всем, что касалось Вовченко, а сейчас спрашиваете, не было ли у него врагов? Да он женился на Светке, только чтобы от вас скрыться. Во всяком случае, я так думала. Я, может, вообще не понимаю, почему Вы бросились его искать только сейчас, если у него были документы, которые так важны для вас, что господин Ильдусов едва не оказался сейчас в больнице! Если хотите знать, мне уже надоело, что за все его грехи расплачиваюсь я, хотя повторяю, не была его невестой.
Я играла с ними интуитивно. Мне нужна была информация, а получить ее можно было, только хорошо поторговавшись. Марковский внимательно прослушал мою возмущенную тираду, а затем примирительно сказал:
– Давай договоримся. Я помогаю тебе, ты нам. Начнем с того, что мы не знали о существовании этих документов у него.
«Ага, они думали, что Вовченко оригиналы документов уничтожил» – пронеслось в моей голове, но я промолчала – «поэтому они его и не искали».
– … Несколько недель назад мне пришло письмо. В нем нам доходчиво объясняли, что оригинал существует и находится у Вовченко.
Значит, в нашем офисном центре у них не было осведомителей. Именно этот вопрос первоначально интересовал меня. Но кто так ненавидел Вовченко?
– Может, кто-то просто хотел ему насолить, и ничего у него не было?
– Мы бы поверили в это, если бы к письму не прилагалась ксерокопия документа.
– Вас шантажировали?
– Нет. И это было довольно странно. Зачем сообщать о наличии компромата, если не предъявляются требования?
– Но Вы искали Вовченко?
– Нам нужны были эти документы. Однако к тому времени, когда мы, наконец, его нашли, он был уже мертв. Кроме того, мы узнали, что в день гибели твоего бывшего жениха, он встречался с нашим оппонентом, Ниной Федоровой.
– Он не был моим женихом, – оборвала его я, потом вернулась к теме разговора.
– И Вы решили, что он отдал их Нине?
– Она самое заинтересованное лицо, и возможно, именно она убила Вовченко. Он не мог бы добровольно отдать документы человеку, который их обязательно передал бы…нашему конкуренту. Он был по уши в… Мы начали искать Федорову, но найти ее не смогли.
Марковский замолчал и задумался. Они не знали, что Нина приходила ко мне, и никаких документов лже-Макс ей не передавал.
– Почему же Вы решили, что бумаги у меня?
– Ты тоже искала Нину. Мы решили на всякий случай проверить и тебя.
– Но ничего не нашли.
– Кроме извещения из банка.
– Но сейчас Ваши подозрения развеялись? Вы верите, что я ничего не знаю?
Марковский разочарованно вздохнул и кивнул.
– Тогда отпустите нас.
Они переглянулись, и Ильдусов заговорил.
– Думаю, ты понимаешь, что тебе и твоему приятелю нужно прикусить язык ради вашего же блага.
– Обещаю.
– Погоди. Еще одно условие. Если тебе что-нибудь станет известно, или что-нибудь насторожит или удивит, звони.
Ильдусов протянул мне визитку.
– Я думала, что вы в состоянии нанять профессионального сыщика.
– В состоянии. Но ты в системе. Ты можешь узнать то, что ему недоступно.
Что я могла возразить? Оставалось только вызволить Дениса и…
– А где заложник?
– Какой заложник, – неискренне удивился Марковский. – Никаких заложников у нас нет. Мы, люди законопослушные. Никого насильно не удерживаем.
– А куда же Вы его дели?
– Никуда. Утром, после душа и сытного завтрака, твой бомжеватый приятель уехал на работу.
Он освободился еще утром, и не позвонил, не успокоил меня? Потрясенная этой мыслью, я не сопротивлялась, когда Марковский на прощанье вложил в мою сумочку маленькую коробочку с изящным обручальным колечком, инкрустированным мелкими бриллиантами.
* * *
Темные дождевые тучи за окном улучшению моего депрессивного настроения не способствовали. Единственным оптимистическим штрихом в пейзаже было отсутствие белого автомобиля. Наблюдение, по всей вероятности, было решено вести менее демонстративно. Мой личный подвиг был завершен, и, уединившись в курилке, я пыталась привести в порядок свои растрепанные нервы, проанализировать факты и постараться предугадать, что же ожидает меня в недалеком будущем. Мне удалось доказать свою непричастность к происходящим событиям, но драгоценные документы, так горячо разыскиваемые двумя негодяями, найдены не были. А потому не было никаких сомнений, что слежка за мной продолжится. Возможно, это обстоятельство имело свою положительную сторону: неизвестный убийца моего неудавшегося жениха был почему-то неравнодушен и ко мне, а постоянное присутствие наблюдателя могло удержать его от резких движений, хотя бы некоторое время. Этот человек, явно затеял сложную многоходовую игру, в которой мне отводилась незначительная роль пешки. И если я не хочу бесследно исчезнуть с доски, нужно разгадать дальнейшие ходы великого комбинатора. А для этого срочно включить мозги. В детективных романах обычно подозреваемый вычисляется из тех, кто имел мотив, а если такового понять не представляется возможным, из тех, у кого была такая возможность. Мотивы убийства были мне абсолютно неизвестны. Мой неудавшийся жених был большим негодяем, и список его врагов мог быть очень длинным. Поэтому нужно было искать того, кто имел возможность отравить лже-Макса, а после незаметно подбросить чашку в мой стол. Для этого убийца должен был незамеченным ходить по коридору, заходить в кабинет к жертве, выходить оттуда, не вызывая подозрений, зайти в мою рабочую комнату… Кроме того, этот человек мог свободно проникнуть в щитовую, без труда заманить туда обычно настороженную и недоверчивую Соньку. Да, судя по психологическому портрету, это был либо призрак, либо человек-невидимка. Никто из моих сотрудников этими качествами не грешил. И что из этого вытекало? Только одно – в сыщики я не гожусь.
– Вот ты где! – неожиданно отвлек меня от скорбных размышлений голос Светика. – Ты же не куришь!
– Я и не курю, – блеклым голосом подтвердила я. Хронически приподнятое настроение моей подруги, сейчас меня несколько раздражало.
– Тогда нечего тебе здесь делать. Пошли в кафе, поедим, заодно расскажешь нам, как тебе удалось вырваться из хищных лап местных мафиози.
– Кому это, нам? Денис пришел?
– Нет. А должен был прийти? – поинтересовалась Светик – я вообще-то имела в виду Толика.
– Нет. Просто спросила.
После того, как наши похитители любезно подбросили меня к офису, Денис так и не показался в моем офисе. А гордость не позволяла мне поинтересоваться, появился ли он на работе.
Никаких сомнений, в том, что мой внезапный любовник сожалеет о нашем суперкоротком романе, не оставалось. Большее унижение мне приходилось пережить только раз, когда моя первая любовь и надежда на счастливое будущее поблагодарил меня за то, что я помирила его с бывшей женой. Мое самоуважение находилось на уровне бордюра на тротуаре, и только мысль об опасности, угрожающей моей драгоценной жизни, удерживала от самоедства и самобичевания.
Я постаралась задвинуть обиду в самый далекий уголок своего сознания и, надев на лицо свою обычную отстраненно-вежливую улыбку японского дипломата, двинулась вслед за Светиком из курилки. Но, список моих неприятностей на этот день, по всей вероятности, еще исчерпан не был. Я настолько увлеклась контролированием своего лица, что не заметила, как наступила на швабру, которую тетя Шура всегда умудрялась оставлять в самых неожиданных местах. Законы физики неумолимы, поэтому древко швабры вполне предсказуемо сильно ударило меня по лбу, а сверху накрыло техническим халатом.
– Черт! – помянула я нечистого всуе, хватаясь за ушибленное место и пытаясь освободиться от грязных лохмотьев. – Что за бардак в этой курилке! По…
И… тут на меня снизошло озарение…
– Больно? – сочувственно спросила Светка.
– Зато очень поучительно, – пробормотала я, прикладывая пятикопеечную монетку на место, на котором быстро вызревала шишка. Светик сочувственно покачала головой, и мы заторопились в кафе, где нас ожидал Толик и серьезный разговор.
* * *
– Поздравляю! – поприветствовала меня Людмила Сергеевна. – Твой проект прошел без замечаний. Теперь можно сказать, что в нашем отделе появился новый талантливый руководитель проекта. Почему не вижу радости?
– Биороботы не умеют улыбаться. Их нужно для этого перепрограммировать, – не преминул вставить свои пять копеек Костя. Никто не обратил на него внимания, так как его шпильки не блистали новизной и давно уже всем надоели.
– Болтун, – пробормотала тетя Шура, шурша тряпкой по линолеуму.
– Ты бледная. Плохо себя чувствуешь? – продолжила допрос Людмила Сергеевна.
– Голова болит, – стандартно ответила я на стандартный вопрос, абсолютно не кривя душой. Накануне ночью мне не посчастливилось уснуть, и свою первую презентацию проекта я проводила на автопилоте.
– Могу тебя отпустить. Кстати, если кто-то собирается на корпоративный новогодний вечер, деньги сдавайте Светлане, – она бросила взгляд на пустой стул моей подруги, нахмурилась и добавила – когда она придет.
– Если она придет, – съехидничал Костя. Людмила Сергеевна вздохнула и молча, вышла из комнаты. Интересно, это ей Костя так надоел или Светка?
В том, что моя подруга придет, я не сомневалась, потому что знала, где она и чем занимается, и возлагала на нее большие надежды. План действий мы втроем обсудили еще вчера, и сегодня мне оставалось только ждать. Как ни странно, но Светкино появление я предвкушала с большим волнением, чем свой бенефис. Проект был знаком до мелочей и не содержал элемента неожиданности, чего нельзя было сказать о плане изобличения убийцы моего неудавшегося жениха.
– Я подожду Свету, потом уйду, – пообещала я Людмиле Сергеевне.
– Как знаешь, – пожала она плечами и, нахмурившись, подошла к столу моей подруги и начала внимательно просматривать ее бумаги. Можно было понять, что Светика ждет публичная порка.
Я откинулась на спинку своего кресла, закрыла глаза и, стараясь не обращать внимания на любопытные взгляды Кости, попыталась расслабиться. Мысли вернулись к событиям вчерашнего вечера.
В тот день возвращаться домой после работы не хотелось. Там находилась неразрешенная проблема – Максим. Нужно сказать, что на меня произвело впечатление, как он защищал девушку, жертвуя своими сломанными ребрами. В то же время, Денис не изволил даже предупредить по телефону, что с ним все в порядке. И сейчас предпочтение, которое я раньше отдавала своему сотруднику, было для меня совсем не очевидным. На душе тяжелыми булыжниками висели сомнения и необъяснимое чувство вины перед Максимом. Я была явно не готова к прямому разговору, поэтому, не обнаружив в квартире своего рыцаря, ощутила некоторое облегчение. Выяснение отношений откладывалось, а к рыцарским достоинствам Максима добавлялась редкая для мужчины деликатность. Я, наконец, впервые за весь день полностью расслабилась и двинулась на кухню, чтобы загладить свою вину перед возмущенным моим хроническим невниманием желудком. На кухонном столе меня ожидало письмо.
Милая Лина!
Ты должна выбрать кого-то одного. Мы решили дать тебе время подумать до Нового Года. А пока постараемся оба не показываться тебе на глаза, чтобы не нарушать чистоту эксперимента.
Максим, Денис.
Все стало на свои места. Утром Денис решил лично порадовать меня своим чудесным освобождением и, не дожидаясь начала рабочего дня, поехал прямо ко мне домой. Там он застал спящего в моей постели Максима, и они мило побеседовали, перемыв до блеска каждую косточку моего скелета. Как они смели ставить мне условия, если я сама еще ничего не решила! Как посмели оказывать давление!
Задыхаясь от возмущения, я согрела чай и за ужином постаралась обдумать план жестокой мести. К концу трапезы он был в целом готов. Они хотят, чтобы я сделал выбор? Хорошо. Их ждет большая неожиданность. Можно было ложиться спать, что я и сделала. Однако заснуть не смогла…
– Привет! – вырвал меня из дремоты тоненький голосок Светика. Она влетела в комнату, блестя глазами от возбуждения, и бросила ко мне. – У меня такая новость! Ой! Людмила Сергеевна, здравствуйте…
– Ну-ну, говори, я тоже хочу послушать, – зловеще поинтересовалась наша непосредственная начальница – в рабочее время от меня не может быть секретов.
Светик немного смутилась, но после, решительно подняв белокурую головку, сообщила:
– Сонька пришла в себя!
Все замерли.
– Откуда ты знаешь? – опомнился первым Костя.
– У Толика… у Шмелева, свои источники. Он говорит, что завтра ей разрешат давать показания!
– Вот и славно, – хладнокровно заметила Людмила Сергеевна. – Я рада за Соню. А теперь, ты можешь приступить к работе?
Улыбка на лице Светика сразу же увяла, и девушка быстро заняла свое место.
– А ты, – сухо обратилась она ко мне – можешь отдыхать.
И вышла из комнаты.
– Слушай, – сразу оживилась Светик. Она выполнила свою миссию и требовала награды. – ты обещала мне показать колечко, которое тебе мой бывший подарил.
Злополучное кольцо полностью вылетело у меня из головы. Я вынула маленькую бархатную коробочку из кармана пальто и протянула Светику.
– Боже! Какое красивое, – грустно вздохнула моя подруга. – Мне он никогда ничего не дарил.
– Что это? – заинтересовался Костя.
– Подарок Макса, – ответила вместо меня Светик.
– Посмертный? – Костя довольно засмеялся – Ты даже мертвых вдохновляешь?
– Кто вдохновляет мертвых? – раздался голос Дениса из коридора.
– Наша Снежная королева.
Денис вошел в нашу комнату и, бросив быстрый взгляд в мою сторону, подошел к компьютеру Светика.
– Людмила Сергеевна сказала, что у тебя снова проблемы с компом.
Светик недоуменно уставилась на пустой экран своего компьютера, который еще даже не удосужилась включить. Она отдала мне кольцо и включила компьютер.
– Ладно, пойду домой, – стараясь выглядеть легкомысленно, сообщила я, исподтишка наблюдая, как Денис быстро взглянул на кольцо. Ничего, пускай немного помучается.
– Ты заболела? – его голос звучал равнодушно, на меня мой неудавшийся любовник не смотрел.
– Нет, это премия по поводу защиты проекта.
– Поздравляю, – кивнул он, погружаясь в строчки загрузки на экране дисплея. Светик удивленно смотрела попеременно, то на меня, то на него.
Я быстро оделась и вышла. Моя роль в первом акте спектакля была завершена. Второй должен был начаться только поздно вечером. У меня было время широко разрекламировать новость, немного отдохнуть и продумать в деталях свою роль.