– Проклятие какое-то. Вчера накрылись ваши компьютеры, а сегодня пришла очередь моего.

Сообщил раздраженно Костик, как только я утром переступила порог нашего офиса.

– Полетела вся информация с харддиска?

Костик никак не был связан с Максом, и нападение на его данные никакому логическому объяснению не поддавалось.

– Мой комп вообще не включается.

Я быстро разделась, подошла к своему компьютеру и включила его. Никакой реакции не последовало. Мой компьютер тоже мертво молчал. Светик еще не появлялась на своем рабочем месте, и я попробовала включить ее компьютер. Увы, результат был тем же.

– Такое впечатление, что у нас просто отключили электричество, – постаралась я не драматизировать ситуацию.

– В коридоре свет горит! – резонно заметил Костя.

– Может, вылетел какой-нибудь предохранитель. Вместо того, чтобы устраивать драму в три действия, пойди в щитовую и посмотри.

– А почему я должен это делать? Тебе на наши сроки наплевать?

– Хорошо, пойдем вместе, – терпеливо согласилась я, ссориться с утра не хотелось.

Вызывать электрика было занятием бесполезным и очень изматывающим. Он соглашался появиться в нашей организации только в самых крайних ситуация. Например, если свет исчезал в находящемся на одном из верхних этажей отделении банка, в котором с должностью электрика он сочетал еще и охрану помещения.

– А может, ты вызовешь Дениса? – невинно спросил мой подопечный.

– Его познания в рубильниках и предохранителях ничем не отличаются от наших. Ну что, пойдем или еще попрепираемся? – отрезала я.

Костя вскочил со своего места, махнул рукой и двинулся в коридор. Я покачала головой и, вздохнув, последовала за ним.

Третьим к нам присоединился наш вахтер, который наотрез отказался выдать нам ключ от щитовой, но любезно предложил отпереть дверь лично.

Щитовая находилась рядом с курилкой. Это была маленькая узкая коморка без окон, в которой на стене располагались электрические щитки.

– Может, все-таки позовем электрика? – неуверенно спросил Костик.

Мы довольно смутно представляли, каким образом можно определить, который из щитков был нашим и как отличить отключенный автоматический предохранитель от включенного.

– Мы всегда успеем это сделать, – ответила я, нащупывая выключатель, – Мы уже здесь, и возможно нам повезет…

«Повезло» нам сразу. При тусклом свете лампочки мы сразу же увидели распахнутый электрощит, а на нем выключенный рубильник автомата. Но не эта неслыханная удача лишила меня дара речи. В ступор меня загнало то, что располагалось под щитком – на полу, неестественно положив кудрявую голову на колени вытянутых ног, тряпичной куклой лежала Сонька. За моей спиной раздался короткий сдавленный крик, и неожиданно тяжелое тело Костика обрушилось на меня. Сбив меня с ног, мой сотрудник безжизненно распластался сверху. Неожиданное нападение и боль от разбитой коленки привели меня в чувство. С возмущением сбросив с себя тяжесть, я поднялась на ноги и, переступив через неподвижное тело Кости, подобралась к Соньке.

Голова ее была сильно разбита, по лицу была размазана засохшая кровь, но голубая жилка на шее слабо пульсировала. Она была жива. Я убрала с ее лица курчавые черные волосы, также вымазанные в крови, и похлопала по щекам. Увы, мои реанимационные потуги действия не оказали. Сонька по-прежнему не проявляла никаких иных признаков жизни. Что же делать? Я задумалась, пытаясь вспомнить инструкции пособия по первой медицинской помощи, неосознанно скользя взглядом по бледному лицу, которое даже в такой трагический для моей сотрудницы момент носило выражение сурового неодобрения. И вдруг, на мгновение замерла – в ушах Соньки были обе ее серьги! Рука невольно потянулась в карман, где покоилась найденная на полу в кабинете псевдо-Завадского сережка. Однако решила детективные страсти на некоторое время отложить. Вначале необходимо было позаботиться о Соньке.

– Давайте вытащим ее отсюда! Здесь душно, – постаралась я привести в чувство вахтера, который изображал парковую статую «мужчина с ключом», растерянно глядя на два бездыханных тела на полу. Он вздрогнул и послушно, как зомби, начал выполнять мою просьбу. Несмотря на свою худобу и субтильность Сонька оказалась страшно тяжелой. Оставив бесплодные попытки взвалить ее тело на спину престарелого охранника я, наконец, наклонилась к Костику и не очень ласково похлопала его по щекам. Он, застонав, открыл глаза и с ужасом посмотрел на меня.

– Я упал в обморок?

– Нет. Ты устал и решил немного поспать, – потом протянула руку, чтобы помочь ему встать на ноги. – Хватит валяться. Помоги нам.

Ошеломленный Костя даже не огрызнулся. Просто встал, чуть покачиваясь, и с неуклюжим энтузиазмом принялся помогать нам. Вскоре тело Соньки было водворено на откидное кресло, а в коридоре начали собираться наши сотрудники. Кто-то позвонил в медпункт и спустя несколько минут прибежал наш врач.

– Кажется, уже можно уходить, – сдавленно прошептал Костя. Я молча кивнула, но с места не сдвинулась. Сказывался стресс – мои ноги меня не слушались. Чтобы не обнаружить плачевного состояния своей нервной системы, я прошептала в ответ.

– А рубильник?

Кажется, сарказм совсем покинул моего сотрудника. Он снова не ответил мне колкостью, а просто попытался снова проникнуть в щитовуюи ему это почти удалось. Однако когда его рука вкрадчиво потянулась к рубильнику раздался властный голос.

– Ничего не трогать! – по коридору к нам быстро приближался следователь. Перед ним, энергично раскачивая мощными бедрами, танком расчищала путь грузная фигура Татьяны Викторовны. Все главные лица были в сборе.

– Там могут быть отпечатки пальцев убийцы! – трубным голосом сообщил следователь.

– Но Соня жива! – удивилась я.

Оба новоприбывших, расталкивая плотное кольцо людей, пробрались туда, где лежала Сонька.

– Жива? Вы уверены? – спросила, задыхаясь то ли от быстрой ходьбы, то ли от волнения наша директриса.

– Уверен, – подтвердил пожилой врач из медсанчасти. – Только состояние ее тяжелое. Неизвестно, как долго она без сознания, пульс нитевидный, сердцебиение слабое. Нужно везти в больницу. Срочно.

Татьяна Викторовна вопросительно посмотрела на следователя. Тот кивнул головой.

– Я повезу ее своей машиной, – щедро предложила наша начальница. – Помогите мне!

Несколько человек помогли поднять Соньку и понесли к машине.

– Остальных прошу остаться, – буднично сообщил следователь. – Я должен опросить свидетелей. Это вы нашли ее?

И он сурово посмотрел на нас.

Следователь разговаривал с нами так, будто не сомневался, что мы с Костей при активном содействии вахтера за какие-то страшные грехи избили бедную Соньку до бессознательного состояния и бросили ее умирать в щитовой. И его интересовал только мотив. После часового допроса нам дали понять, что проявляют почти противозаконный альтруизм, и, снова напомнив о подписке о невыезде, отпустили. У меня было ощущение, будто мне пытались сделать лоботомию без наркоза, и операция не удалась. Головная боль осталась, отвратительные мысли тоже. Ноги и руки дрожали, а непролитые слезы требовали чьей-то жилетки.

– Пойдем в бар выпьем чего-нибудь антистрессовое? – предложил Костя. – Мне бы не помешало.

– Сейчас рабочее время, – неуверенно возразила я.

– Наши компы все равно не работают.

До прибытия криминалистов включать рубильник нам запретили.

– Нет. Ты иди. Я должна подумать в одиночестве.

Костя, к которому постепенно возвращалась его обычная язвительность, кисло усмехнулся.

– Ну-ну. Передавай Одиночеству привет, – он махнул рукой и скрылся в лифте.

Я не совсем поняла, что он имел в виду. Но почему-то решила не возвращаться на рабочее место, а спустилась к Дену. Его бесформенный свитер и добрые умные глаза казались мне островком гуманности в этом жестоком мире и идеально отвечали потребности выплакаться. Однако осуществление мечты пришлось отложить. Офис Дена был закрыт. Сердце у меня сжалось в нехорошем предчувствии. Я побежала в вахтерскую и постаралась выпытать, не брал ли Денис сегодня свои ключи. Вахтер вздрогнул, увидев меня, как будто его наяву посетил ночной кошмар – допрос тоже произвел на него впечатление. Однако он нашел в себе силы общаться со мной и ответил, что в этот день никто не интересовался ключами от офиса Дена.

Странно. Накануне вечером Денис ни словом не обмолвился о таинственном отъезде. Что-то случилось непредвиденное? А может, он знал о том, что мы найдем сегодня в щитовой? Может, он не настолько незаинтересованное лицо, как мне кажется? Может, не стоит ему доверять? Я вспомнила добрые смеющиеся глаза человека, ставшего мне другом, и моментально почувствовала к себе отвращение. А вдруг причина иная, и я найду его в том же состоянии, что и Соньку? Я вздрогнула. Нет! Об этом вообще нельзя было думать. Я встряхнула головой и отправилась к себе в офис.

Пустая комната с выключенными компьютерами выглядела какой-то мертвой и даже враждебной. Светик все еще не вернулась на свое рабочее место, хотя в офисный центр мы приехали вместе. Наверное, осуществляла разведывательную операцию, начертанную Денисом, пока ее мать отвозила Соньку в больницу. Костик, ставший за последние пол часа для меня почти родным, заливал пережитый ужас чем-то крепким в местном баре. Я неожиданно осталась в одиночестве, когда мне этого совсем не хотелось. Почему наши желания всегда исполняются не вовремя? Я бессильно опустилась на свой стул и закрыла лицо руками, пытаясь самостоятельно привести свои растрепанные чувства в порядок. Не знаю, сколько времени длилась эта попытка, но она была прервана странно знакомой мелодией. Я, не задумываясь, подняла голову на звук. На полу, возле моего стола лежал мой мобильный!

Я подняла свой сотовый и, не отвечая на вызов, тупо смотрела на мигающий экран. Может, никто его не крал? Он просто упал накануне вечером, когда я в кромешной темноте поднялась включить свет? Может, у меня стремительно развивается мания преследования? Обратиться к врачу? Я потянулась рукой к шишке на голове. Она была вполне реальной. Нет, к врачу мне еще рано.

– Назойливый поклонник? – замирающим от любопытства голосом спросила с порога Светик.

Я встряхнулась и, наконец, осознанно посмотрела на высвечивающийся номер. Он был абсолютно незнакомым.

– Сейчас узнаем, – бодро ответила я, нажимая кнопку приема. Увы, моему таинственному абоненту не хватило терпения. В телефоне послышался сигнал отбоя.

– Ничего, если это, действительно, поклонник, – легкомысленно заметила я. – Он перезвонит. Выкладывай, что там у тебя новенького.

Светика распирало от новостей. Об этом можно было судить по живому румянцу на лице и подозрительно блестящим глазам.

– Мне страшно повезло. Мама куда-то уехала, и мне не пришлось даже спрашивать разрешения! – торопливо начала Светик. Я поняла, что моя подруга не знает, какая трагическая причина заставила Татьяну Викторовну покинуть свое рабочее место. Но, по крайней мере, хоть кому-то из нас повезло.

– Договор аренды я искать не стала. Думаю, что он оформлен на имя Макса Завадского. И здесь все чисто. Вместо этого, я принялась за родительский компьютер. Прошерстив его, я поняла, что единственным местом, где могут найтись какие-то следы – это мамин e-mail. Поэтому, я начала с него. Ты же понимаешь, трудно искать что-то, если не знаешь конкретную цель поиска. Я начала просматривать сначала полученную и отправленную почту. Но потом вспомнила, что самое интересное может находиться в папочке удаленной корреспонденции. И я была права. Мама никогда не была «на ты» с компьютером и не очищала эту папку. Поэтому все документы, которые она удалила уже после того, как мой отец попал в больницу, преспокойно находились там.

Я почувствовала, как сердце у меня забилось. Информация, действительно, могла оказаться уникальной.

– И?

– Там было много писем. Я побоялась, что у меня не хватит времени все просмотреть до маминого возвращения, и просто скопировала все на флэшку. Вот. Можем спокойно все просмотреть!

Мой энтузиазм несколько угас. Я посмотрела на мертвый экран своего компьютера и философски произнесла.

– Если доживем! У нас электричество отключено.

Светка удивленно посмотрела на меня, подошла к своему компьютеру и нажала на кнопку. Компьютер утробно заурчал вентилятором и начал загружаться. Я сразу же ободрилась и последовала примеру моей подруги. Телефон нашелся, компьютеры работали: жизнь начала налаживаться. Оставалось только найти Дениса и вылечить Соньку.

– Будем сами смотреть, или позовем Дена? – великодушно предложила Светка, хотя я видела, как ей не терпится покопаться в материнских секретах.

– Денис исчез. Никто не знает, где он, – я постаралась сказать это настолько безразлично, насколько хватило моего актерского таланта. По всей вероятности, его у меня было явно недостаточно, потому что Светик сочувственно посмотрела на меня и бодро сказала.

– Не расстраивайся. Он найдется. Давай посмотрим сами, а потом ему расскажем.

Мы открыли папку сообщений и начали просматривать адреса. Папка была объемной. Татьяна Викторовна, действительно, никогда не очищала ее. Многие сообщения сохранялись более двух недель – с тех пор, как отец Светки попал в больницу. Возможно, мы просидели бы довольно долго за просмотром чужой корреспонденции, но мои глаза сразу же наткнулись на адрес Макса.

«Думаю, что тебе пора убираться с моих глаз» – вежливо обращалась Татьяна Викторовна к своему будущему зятю. – «Ты больше ничем не сможешь навредить нам. А вот у меня такая возможность имеется. Так что, даю тебе три дня, чтобы соблюсти приличия и не вызвать подозрений».

– В этот же день он сделал мне предложение! – на глазах у Светика появились слезы возмущения и обиды. – И спустя два дня мы поженились.

– Значит, в сроки он уложился. Интересно, что он ответил ей? – пробормотала я, открывая ответное сообщение.

«Поздравьте нас со Светочкой. Думаю, теперь все наши разногласия позади. Но если Вы будете не сдержанны в выражениях, я тоже могу развеять некоторые иллюзии своей обожаемой супруги по поводу ее родителей. Давайте лучше дружить. Не волнуйтесь, это ненадолго. Ваш любящий зять».

Любовь зятя Татьяна Викторовна не оценила. Ее ответ звучал следующим образом:

«Будь ты проклят, негодяй. Если мой муж умрет по твоей вине, поверь, я отвечу так, что тебе мало не покажется».

– Ты думаешь, это моя мама его…? – испуганно спросила Светка.

– Твой отец не умер, – резонно возразила я. – Но следователю это показывать нельзя. Интересно, как твоя мама собиралась ответить? И почему твой отец так испугался, что после беседы с Максом у него случился удар? Давай еще посмотрим.

Мы начали открывать все сообщения подряд, но ничего интересного не находили. И только почти отчаявшись, вдруг нашли ответ какого-то Н. «Завтра». Дата накануне гибели Макса.

– Неужели она наняла убийцу? – задыхаясь, спросила Светик. Я думаю, она уже жалела, что позволила мне копаться в переписке ее матери.

– С убийцами не переписываются по e-mail. Успокойся, – попыталась я урезонить Светку. Но самой мне было не по себе. Что нам теперь делать?

Мы обреченно замолчали.

– Чего это вы сидите, как будто вас приговорили к смертной казни? – весело поинтересовался Костик, входя в комнату. По его лихорадочному румянцу и нетвердой походке можно было сделать вывод, что избавлялся он от стресса основательно.

Я быстро закрыла сообщение и вынула флэшку.

– Наверное, потому, что нам придется сегодня делать твою работу.

– Брось. Я в порядке. Чуть-чуть расслабился и все, – заплетающимся языком объяснил Костик, сел на свое место, включил компьютер, положил на руки голову и… заснул.

– Что с ним? Чего это он так набрался в рабочее время? – Светик вопросительно посмотрела на меня. И мне пришлось посвятить ее в последние события.

После прочитанных нами сообщений все, что произошло с Сонькой, моя подруга рассматривала только с одной точки зрения.

– Неужели моя мама замешана и в этом? – лицо у нее было белым, а глаза напоминали круглые пуговицы серо-голубого цвета.

– Твоя мама повезла Соньку в больницу. Спасать, – резонно заметила я.

– А вдруг, Сонька умрет по дороге? Что мне тогда думать?

– С ними врач. Это, во-первых. А во-вторых, давай лучше подумаем, кто мог бы это сделать, кроме твоей мамы.

У Татьяны Викторовны, конечно же, были все возможности затащить Соньку в щитовую и запереть ее там. У нее хранились запасные ключи от всех помещений здания. Но зачем ей было разбивать бюст римского мыслителя? И почему Сонька отключила рубильник именно в нашей линии? Случайно, или это сделал убийца, чтобы подставить нас со Светиком? И как убийца протащил Соньку через весь коридор и два лестничных пролета и не привлек внимания? И чья сережка, валялась под столом, рядом с осколками бюста? Все было сумбурно и нелогично, как в театре абсурда.

– Слушай, ты не являешься для нашего следователя главным подозреваемым. Пойди, потолкайся на месте преступления. Может, там уже знают, как Сонька попала в щитовую? Это ответит на многие вопросы. А если там уже существуют какие-то версии, почему была отключена именно наша электрическая линия, то мне бы хотелось их узнать.

В светлых глазах моей сотрудницы зажглась надежда, и она со скоростью, которую позволяло развить ее не очень спортивное тело, двинулась на поиски фактов и сплетен.

Мне же предстояло сделать над собой усилие и, все-таки, заняться нашим проектом за нас троих.

* * *

– Привет трудоголикам!

Я вздрогнула и подняла голову. В дверь моего офиса заглядывал Максим Завадский.

– Днем звонил Вам по мобильному. Вечером – домой, – ответил он на мой удивленный взгляд своей голливудской улыбкой. – Решил еще поискать на работе. И, о чудо, преуспел.

– И охранник Вас пропустил, – невольно ответила я улыбкой на улыбку.

– Конечно. Не только пропустил, но и попросил передать, что после восьми оставаться в помещениях офисного центра не разрешается.

– Уже больше восьми?

Действительно, часы показывали половину девятого. Нужно было закругляться.

– У Вас есть новости? – деловито поинтересовалась я, выключая компьютер.

– И какие!

– Рассказывайте!

– Нет-нет. Так не пойдет. Не хочу, чтобы у моей собеседницы посередине моего рассказа случился голодный обморок. Что обо мне ваш вахтер подумает? Я расскажу все за ужином в кафе. Не торопясь. В спокойной обстановке. Согласны?

Мне пришло в голову, что сегодня я должна была бы поужинать с Денисом по условию нашего пари. Но он исчез, не предупредив, и освободил меня, таким образом, от обещания. Кроме того, в моем несчастном желудке с утра плескались только несколько чашек кофе. И как только речь зашла о еде, он громко потребовал сатисфакции. Пришлось сдаваться.

– Согласна, только, чур, меня больше не спаивать! – сурово предупредила я.

– Клянусь! Пьем только чай.

Максим помог мне надеть пальто, и мы вышли в сырую холодную темноту. Я была благодарна моему провожатому. Вчерашняя шишка на голове еще побаливала, напоминая мне об опасностях, подстерегающих одинокую молодую девушку даже в ее собственном офисе. Тем более, что и дома меня никто не ждал. Из шпионских соображений Светик эту ночь решила провести у матери. Теперь мне ночью придется обдумывать слишком много отложенных на потом мыслей. И никто не сможет служить извинением, чтобы отложить их еще чуть-чуть. Я улыбнулась своей бесхарактерности.

– Ты очень красивая девушка, Лина, – без улыбки посмотрел на меня Макс. Мы стояли у входа в кафе, и он почему-то медлил открывать входную дверь.

– А когда ты вот так, задумчиво улыбаешься, мне просто непреодолимо хочется тебя поцеловать, – продолжил он. – А почему бы и нет?

Потом вдруг быстро нагнулся и едва прикоснулся губами к моим губам. Это нежное, едва ощутимое прикосновение почему-то произвело на меня довольно странное воздействие. Сердце у меня вдруг на секунду остановилось, потом подпрыгнуло и застучало так, будто я пробежала стометровку, а на глаза вдруг навернулись слезы. Мне вдруг стало себя жалко? Почему? Пока я пыталась привести себя в норму, изображая памятник идиотке, мой обидчик так же быстро поднял голову и открыл дверь в кафе, будто боясь, что я сейчас сбегу.

– Прошу, – и, как ни в чем не бывало, пропустил меня вперед.

– Зачем вы… – на более длинную фразу у меня не хватило дыхания. Я просто прикоснулась к своим губам.

– Не знаю, – пожал он плечами – Нечаянно. Ты же не обиделась? Это же даже поцелуем нельзя назвать.

Он был прав. Небольшая фамильярность. Легкое прикосновение. Я не могла понять, понравилось ли мне оно. Не знала, как мне на него следует реагировать. Поэтому решила просто сменить тему. В любом случае, нам нужно было поговорить.

– Мы уже на «ты»?

– Мне кажется, самое время. Ты не возражаешь?

– Нет, не возражаю, – послушно ответила я, пытаясь вспомнить, когда в последний раз целовалась. Срок оказался угрожающе большим.

– А ты, кажется, смутилась, – удивленно заметил он, внимательно рассматривая меня в уютном свете стоящей на столике лампы с желтым абажуром. – Удивительно!

– Давай обойдемся без психологического анализа, – мне надоело служить экзотической стрекозой, и я постаралась вернуть моего собеседника в нужное русло. – Рассказывай свои новости.

Мой голос звучал так сердито, что он засмеялся и поднял руки в знак капитуляции.

– Хорошо, начну с того, что мне удалось найти магазинчик радиотоваров и поговорить с его владельцем…

Рассказывал Максим интересно, вставляя остроумные замечания и довольно тонкие наблюдения. Конечно же, бывший охранник и ныне счастливый владелец магазинчика радиотоваров неохотно разговаривал о происхождении своего нынешнего благополучия. Зато о том, как на его бывшее место попал его приятель, описал охотно и в подробностях. Когда неожиданный любимец судьбы сообщил владельцу офисного центра, что собирается уходить, тот попросил найти на свое место кого-нибудь, кому можно было бы доверять. Особое предпочтение почему-то отдавалось участникам боевых действий в Афганистане.

– Почему? – искренне удивилась я. Максим удовлетворенно ухмыльнулся.

– Потому что нужный человек таковым являлся. Конечно, наш охранник сразу же вспомнил о своем однополчанине. И вопрос был решен в течение получаса.

– Ты считаешь, что наш директор нарочно нанял на работу твоего бывшего вахтера, чтобы убрать его из твоего дома?

– Это логично.

– Не слишком ли сложная комбинация для такой простой перестановки?

– Возможно. Однако, согласись, очень естественная, не вызывающая подозрение.

– Но зачем? – успела спросить я и тут же вспомнила переписку Татьяны Викторовны с лже-Максом. Наш Михаил Владимирович, владелец офисного центра и по совместительству ее муж, получил инсульт после недолгой беседы с ним. Без сомнения, мой бывший жених представлял для Михаила Владимировича угрозу. Какую? Макс был юристом. Узнал что-то о его каком-нибудь теневом бизнесе? Возможно. Во всяком случае, скорее всего, псевдо-Макс шантажировал нашего директора. И тот вынужден был помогать ему. Однако Михаил Владимирович был человеком довольно высокомерным и склонным к скорым и прямолинейным действиям. Мне почему-то трудно было представить его, планирующим тонкие многоходовые комбинации для того, чтобы устроить какого-то мелкого жулика в чужое жилище.

– Ты думаешь, хозяин нашего офисного центра сам подсуетился, чтобы устроить какого-то проходимца у тебя в квартире? – недоверчиво поинтересовалась я. – Проще нанять жилье.

– Если просто снять квартиру, у его подопечного остается прежнее имя, по которому его можно найти. А у Макса Завадского, который живет в этом городе очень давно, никто никого искать не будет.

– А откуда он узнал, что ты похож на его подопечного?

– Ответ на этот вопрос я очень хотел бы узнать. Чем подробнее, тем лучше. А еще, например, как он мог узнать, где я храню свои документы, и срок, на который я уехал.

– А ты вспомни, кому ты об этом рассказывал. Может, у вас были какие-то общие знакомые?

Максим задумчиво посмотрел на меня.

– Я бы очень хотел увидеть твоего директора.

– Вы не могли быть знакомы. Ты даже не знаешь его имени!

– Ты знаешь, я иногда принимаю личные заказы дома. Без официального оформления договора. Тогда имя заказчика не имеет для меня значения. Возможно, он был одним из моих клиентов и бывал в моем ломе.

– Ага! Да ты подхалтуриваешь. И уклоняешься от налогов, – я насмешливо покачала головой. – Ну, вот ты и проговорился. Теперь я могу тебя шантажировать.

– Ладно. Обещаю найти тебе двойника и поселить в его квартире. Только смотри, не пей кофе из чужих чашек, – улыбнулся в ответ Максим. – В обмен на это я прошу только достать фотографию.

– Это вопрос к Светику. В конце концов, ты имеешь право увидеть своего тестя.

Макс тихо застонал.

– Совсем забыл, – потом хмуро посмотрел на меня. – Я надеюсь, будущим отцом я не успел стать?

– Думаю, в этом отношении ты можешь вздохнуть спокойно. Больше ничего о ваших с двойником совместных проблемах не знаю.

Он кивнул и задумался.

Официант принес наш заказ. И больше мы о делах не говорили.

Ненавязчивое внимание, которое оказывал мне Макс во время ужина, оказало определенный терапевтический эффект на мою растрепанную нервную систему. А остроумный легкомысленный треп по дороге к моему дому поднял настроение. Поэтому я не возражала, когда у двери моей квартиры Макс снова прикоснулся к моим губам своими. Легкий и нетребовательный поцелуй на прощанье разбередил во мне смешанные и давно забытые ощущения, будто после долгого периода гибернации что-то внутри меня начало просыпаться. Но эти вновь проснувшиеся ощущения разбудили во мне и старые болезненные воспоминания. Всю ночь я заново переживала кульминационные минуты своего краткосрочного и поучительного романа. Необъяснимое для наивной идеалистки поведение моего прекрасного принца, громкий и унизительный разрыв, стыдливое и срочное увольнение и долгое зализывание осколочных ранений в тех местах, где раньше находились юношеские иллюзии…

Привычный когда-то кошмар к утру плавно преобразовался в головную боль и отвратительное настроение, однако разбитая окровавленная голова Соньки в эту ночь мне так и не приснилась. Поэтому душа успокоилась с помощью чашки утреннего кофе и философской мысли, что худа без добра не бывает.