Рогожин пришел домой в приподнятом настроении.

— Надюша! Я нашёл «левую работу» на время отпуска.! — крикнул он с порога.

— Зачем? — удивилась она. — Тебе нужно отдохнуть и потрудиться в меру своих сил на даче.

— Дача подождёт, успеет. Ты всё стиркой занимаешься? Ну, как работает «прачка»? — спросил он, увидев, что вся кухня и коридор завешаны выстиранным бельем.

— Работает отлично, она — моя усердная и незаменимая помощница, у меня хоть одна проблема с плеч долой, — ответила Надюша с улыбкой.

— Я сходил к Братанову, в его агентство и попросил работу.

— Значит, тебя опять дома не будет?

— Тебе не угодишь! Ну, хорошо, давай, буду сидеть дома, скажи мне только: на что жить будем? Сама постоянно говоришь, что денег не хватает.

— Не нервничай, извини, я к слову, — смирилась Надюша. — Мне хочется, чтоб всё было нормально: в отпуске мы вместе, деньги есть, о них не нужно думать. Жаль, что в действительности так не выходит.

В это время раздался звонок в дверь. Рогожин открыл её, и на пороге появился сын Костя, который был очень расстроенным и, плача, стал жаловаться отцу:

— Папа, у меня Джек пропал, — сообщил он, размазывая по лицу слёзы.

— Как пропал?

— Я играл на школьном дворе в футбол, Джек лежал на траве возле ограды и караулил мою куртку. Потом смотрю, куртка на месте, а Джека нет. Я стал его звать и искать, но нигде не нашёл. Один мальчик сказал, что видел, как его какой—то дяденька прикормил и он за ним убежал.

— Странно, Джек — умный пёс и никогда из чужих рук еду не брал, — удивился Рогожин.

— Я не знаю, но я искал его два часа и все бесполезно, — Костя продолжал хлюпать носом.

— Как выглядел мужчина?

— Игорь говорит, что он усатый и небольшого роста.

— Хорошо, где твой Игорь?

— На улице играет.

— Пошли, найдём его.

Они быстро нашли Игоря, тот подтвердил, что видел, как усатый мужчина подкармливал Джека, а потом ушёл вместе с ним.

— Ты его раньше видел? Может, знаешь, где он живёт? — спросил Рогожин.

— Да, я видел, его встречал в доме, где живёт моя тётя.

— Пойдем, покажешь дом.

Они прошли два квартала, вышли на улицу Ферганскую, остановились возле дома с номером девятнадцать.

— Вот здесь живёт тётя, а в какой квартире живёт он, не знаю.

— Тогда давай зайдём и спросим у тёти, она подскажет, где он обитает.

Игорь позвонил в одну из квартир, дверь открыла женщина, в которой Рогожин узнал посетительницу, приходившую с жалобой на торговцев шашлыков. Она тоже, взглянув на нежданных гостей, узнала Рогожина.

— Простите, что беспокоим вас, но Игорь сказал, что нашу собаку увёл человек, живущий в этом доме. Вы не знаете, в какой квартире живёт гражданин невысокого роста с усами? — спросил Рогожин.

— Шашлычник, что ли? У вас собака пропала? Я же к вам приходила и говорила обо всём. Всё ждала, что милиция заинтересуется этими людьми. Но нет, никто не хочет остановить безобразия. Живёт он в третьей квартире, в другом подъезде. Если вашу собаку ещё не усыпили, тогда вы вовремя пришли. Заходи, Игорь, — обратилась она к племяннику. — А вам желаю поторопиться, иначе можете любимую собаку больше никогда не увидеть. Всего хорошего. — Она закрыла дверь.

Рогожин с Костей стояли перед третьей квартирой, откуда доносился лай. Когда они позвонили, за дверью послышалась возня, и всё затихло. Рогожин чувствовал, что его изучают через глазок. Он позвонил ещё раз.

— Кто там? — послышался мужской хрипловатый голос.

— Откройте, милиция.

На удивление Рогожина, в хозяине квартиры он узнал человека, торгующего шашлыками возле пивного ларька.

— Что вас интересует? — спросил усатый человек с явным кавказским акцентом.

— У нас сегодня пропал семимесячный щенок, овчарка, люди видели, что пёс ушел за вами, — сказал Рогожин.

Из закрытой комнаты послышалось радостное повизгивание. Костя крикнул:

— Джек, Джек!

Ему ответил громкий лай.

— Это Джек, папа, я узнал его голос! — Костя от нетерпения дергал Рогожина за руку.

Усатый подошел к комнате, открыл дверь, и из неё выскочил, радостно махая хвостом, Джек. Он бросился к Рогожину, упёрся лапами ему в грудь и стал лизать лицо. Костя гладил собаку и уговаривал:

— Ну, Джек, успокойся, успокойся! — мальчик был рад не менее своего питомца.

— Собака была без хозяина и сама пошла за мной. Я подумал, что она бездомная, — стал оправдываться усатый. — Хотел дать объявление в газету, хорошо, что вы пришли.

Из открытой комнаты, откуда выскочил Джек, показались еще две собаки.

— У вас, что здесь приют для собак? — спросил Рогожин.

— Понимаете, я очень люблю животных, их сейчас столько брошенных по улицам ходит, стараюсь на время приютить несчастных у себя. Если находится хозяин, то возвращаю собаку, а если нет, у меня остаются, — объяснил хозяин квартиры.

— Хорошо, мы своего забираем. — Рогожин вытащил из кармана брюк ошейник и застегнул его на шее Джека. Они спускались по лестнице, когда услышали голос усатого:

— Мне всегда дают вознаграждение.

— Вознаграждение? — Рогожин был удивлен наглостью. — Но вы же ещё ни копейки не истратили на собаку, мы её сами нашли, за что же вам вознаграждение?

Усатый молча закрыл дверь. «Ну и нахал! — подумал Рогожин. — Нужно будет выбрать время и вплотную разобраться с этим любителем животных». Довольные, что поиски увенчались успехом, они возвращались домой.

— Ты Джека одного не оставляй, он ростом большой, но ещё щенок и многого не понимает, лучше води всегда на поводке, — наставлял по дороге сына Рогожин.

— А что эта тетенька про какие—то шашлыки говорила и торопила нас найти Джека?

— Бог её знает, что она говорила, — уклончиво ответил Рогожин. — Ты иди домой, а мне нужно на работу.

Он торопился по заданию Братанова в гостиницу «Русь».

Дело, которое поручил Братанов, оказалось не простым. Родители некой Зинаиды Александровны Воробьевой потеряли дочь. Пять лет тому назад она уехала из отчего дома в город, устроилась на работу в коммерческую фирму менеджером, снимала небольшую квартирку, часто писала письма домой. Из писем родители узнавали о её новой жизни, радовались, что дочерь хорошо устроилась. Она никогда им ни на что не жаловалась. Три раза приезжала в гости, чем радовала родителей.

Всегда была веселая и здоровая, привозила подарки и деньги. Но последние два года письма стали приходить реже. В одном из них она писала, чтоб они за неё не волновались, ей вскоре предстоит поездка в Питер на учебу на два — три месяца. Наверняка будет очень занята. Последнее письмо получили от неё три месяца назад. Писала, что живет обычной жизнью, всё у нее нормально. Просила, чтобы они не скучали, что, как только освободится от неотложных дел, обязательно приедет на недельку. Родителей обрадовало письмо. Они стали с нетерпением ждать, когда она к ним приедет. Но прошло уже больше двух месяцев, она не приехала и никаких вестей о себе не даёт.

Обеспокоенные родители собрались в путь, добрались до города, устроились в гостиницу и занялись поиском дочери. Оказалось, что по адресу, где Зинаида снимала квартиру, она уже давно не живёт, хозяйка ничего о ней не знает. Сказала им, что Зинаида была хорошей квартиранткой, вовремя платила деньги, мужиков к себе не водила и закадычных подруг у неё не было. Съехала два года назад, так как вышла замуж, приходила только за письмами. Последний раз она была здесь месяца два—три назад, сказала, что ждёт ребенка.

Родителей новости очень удивили. Их любимая и единственная дочь вышла замуж, ждёт ребенка, а они ничего об этом не знают! Они были растеряны, не представляли себе, как её отыскать и увидеть. Обращаться в милицию не стали, не хотели поднимать лишнего шума, поэтому нашли частное агентство, не пожалели денег и попросили поскорей найти в незнакомом городе дочь. Рогожин взял адрес Зинаиды и её фотографию.

— Будем искать вашу дочь, я на время возьму снимок, потом верну.

— Берите, берите, — согласились закивали родители, — только, пожалуйста, побыстрее найдите дочь. Где наша Зиночка, что с ней? Мы места себе не находим, ничего в голову не идёт, кроме мыслей о ней. Сейчас так часто люди теряются, что мы просто с ума сходим от неизвестности и беспокойства.

— Хорошо, хорошо, начнём искать прямо с сегодняшнего дня. Как только что—нибудь будет известно, я или позвоню вам, или приду.

Рогожин решил встретиться с хозяйкой квартиры, где жила Зинаида. Он специально пошёл пешком, так как давно заметил, что при ходьбе или при физической работе голова работает с полной отдачей, приходят ясные, свежие мысли. Он шёл и думал о таинственном исчезновении молодой женщины.

Конечно, сначала нужно поговорить с хозяйкой. Узнать, была ли Зинаида у неё прописана, меняла ли она фамилию, выйдя замуж и, наконец, рожала она ребёнка или нет. Дом на улице Спортивной номер пять Рогожин нашёл быстро, позвонил во вторую квартиру. Хозяйка, к счастью, была дома. Узнав, по какому делу он пришёл, впустила, взглянув на служебное удостоверение. Ничего нового от неё Рогожин не узнал. Все, что она рассказала, он слышал от родителей Зинаиды.

Где Зинаида была прописана и где работала, хозяйка не знала, мужа её никогда не видела. Последний раз она заходила приблизительно, месяц—два назад, забрала письмо из дома и сообщила, что скоро у неё появится ребёнок. Больше ничего не известно. Рогожин поблагодарил хозяйку за рассказ, оставил на всякий случай адрес агентства Братанова и попросил, если что—либо будет известно, немедленно сообщить ему.

Информации у него от визита не прибавилось. Где же искать исчезнувшую женщину? Фирм в городе тысячи, все не обойти. Идти в ЗАГС? Предположить, что Зинаида жила в законном браке — маловероятно, тогда бы она сообщила новость родителям, а так, как она поступила, похоже на гражданский брак, тем более сейчас все таким образом сходятся и живут. Проверить через адресное бюро? Тоже надежд мало, но всё—таки нужно попытаться. В адресном бюро выдали двести двадцать пять Воробьевых, но среди них нужной ему Зинаиды не было. Оставался ещё один вариант: раз она была беременная, то, может быть, обращалась в женскую консультацию? Но многие женщины сейчас не становятся на учёт с беременностью. Они без наблюдения акушеров вынашивают ребенка, пока не приспичит рожать. Но всё равно, этот шанс нужно проверить. Если рожала в городе, то в каком—то родильном доме могли остаться сведения о Зинаиде.

Рогожин обрадовался, что пришла такая простая мысль. Он сразу почувствовал, что здесь можно будет что—нибудь узнать.

На следующий день с утра, придя в офис Братанова, стал обзванивать женские консультации и родильные дома. В третьем родильном доме заместитель главного врача по медицинской части, уточнив фамилию разыскиваемой, удивила его ответом:

— Да, рожала, мы все её хорошо запомнили, весь город наслышан, только вы почему—то не знаете.

Рогожин был сражен новостью.

— А в чём дело, почему об этом событии знает весь город? — поинтересовался он.

— Да потому что Воробьева родила сросшихся близнецов, это очень редкое явление в жизни. Её давно выписали из родильного дома.

— А где она сейчас находится? — Рогожину не терпелось узнать адрес Зинаиды.

— Не знаю, наверное, там, откуда её к нам привезла рожать «Скорая помощь», — равнодушно прозвучало в трубке.

— Так вы дайте, пожалуйста, адресок, он у вас наверняка имеется.

Через несколько секунд у Рогожина в блокноте был записан адрес Зинаиды. За дверью квартиры раздавались детские голоса. Услышав звонок, дети моментально замолкли и Рогожин услышал их сопение совсем рядом. Он позвонил ещё несколько раз.

— Ребятки, мне нужны ваши родители, мама или папа, позовите их, — попросил он детей.

— Папа на работе, а мама уехала в деревню к бабушке. Мы дома одни, нам никого пускать нельзя.

На этом переговоры закончились, дети убежали от двери. Рогожин подумал, что, скорее всего, ему придётся прийти сюда ещё раз вечером. Но тут открылась соседняя дверь, из неё выглянула аккуратная, приличная старушка и сказала:

— Не звоните и не стучите, они всё равно не откроют.

— Простите, тогда может, вы мне поясните? — обратился к ней Рогожин.

—А вы кто? — поинтересовалась соседка.

Рогожин показал удостоверение, отдал честь и сказал:

— Рогожин Сергей Дмитриевич, следователь из милиции.

Ему разрешили войти. Старушка оказалась вежливой, интеллигентной женщиной, к тому же очень разговорчивой. Рогожин в душе обрадовался, он знал таких людей, которым задай один вопрос, они тебе столько всего расскажут, что успевай мотать на ус, они — просто находка для следователей. Он слушал её и душа его ликовала: как хорошо, что встречаются такие милые соседки, которые всё знают, видят и слышат, а в нужный момент во многом помогают следствию. Что бы делала без них наша беспомощная милиция?

Клавдия Михайловна вначале рассказала о себе. Ей семьдесят четыре года, она ничем не болеет, по утрам делает зарядку и обливается холодной водой. Постоянно читает газеты, не пользуется очками, хотя всю жизнь проработала учительницей и приходилось проверять уйму тетрадей. С мужем воспитали двух сыновей, сейчас они живут в других городах, со своими семьями. У неё пятеро внуков, они на лето, правда, не всегда, но приезжают к ней погостить. Воспитывала она детей в строгости, не потакала капризам, но не сурово, умела быть доброй, сердечной и одновременно требовательной и настойчивой. Поэтому они выросли хорошими людьми. Она показала рукой на стены, где висели в рамках многочисленные фотографии, на которых были запечатлены члены её семьи.

Потом она вспомнила об усопшем муже. С ним они прожили душа в душу более сорока лет, но, к большому сожалению, уже прошло пять лет, как его не стало. Он тоже, как и она, работал педагогом в школе, преподавал историю. «Вы знаете, мы в молодости были очень активными и неравнодушными людьми. Со своим мужем я познакомилась в народной дружине, — она показала на одну из фотографий, где стояла группа молодых людей с повязками на руках, — была такая общественная организация, куда входили добровольцы—комсомольцы, надевали на руки красные повязки и вечерами курсировали по городу, охраняя покой и порядок на улицах. Представьте, оружия ни у кого не было, денег за дежурства не платили, а вот мы помогали милиции. Думаете, разве сейчас такое возможно?» — она взглянула в глаза Рогожину.

Он с внимательным видом слушал всё, что говорила старушка, но в мыслях у него вертелись свои вопросы, которые хотел задать. Он пожал плечами и отрицательно покачал головой.

— Вот, правильно, — согласилась она. — Время было другое, люди были ответственными, не проходили мимо нарушителей. Сейчас старики потихоньку вымирают, а на чём воспитывается молодежь, сами знаете. Ну, я вижу, что вас заговорила, прошу меня простить, это всё старческое, не обращайте внимания, сидишь в одиночестве целыми днями, не с кем словом переброситься.

Она замолчала и выжидающе посмотрела на гостя.

Рогожин обрадовался паузе и задал вопрос, ради которого пришёл в этот дом и уже сорок минут выслушивает автобиографию словоохотливой соседки.

— Скажите, с вами рядом живёт Воробьёва Зинаида Александровна?

При упоминании о соседях лицо старушки приняло строгое выражение, голос изменился, стал резким и осуждающим.

— Ну, знаете, я им не судья, они люди молодые, живут по новым законам, у нас такого не было. Нам хватило в жизни и страданий, и лишений, всё было. Муж тяжело болел, долго не работал, мне одной приходилось успевать за всех, но мы друг друга не предавали, а только поддерживали в трудную минуту. А тут: жену посадили из—за бизнеса (будь он неладный, сколько людей из—за него пострадало), и он сразу же привёл в дом новую хозяйку, даже деток не постеснялся. Как муж, должен был взять всё на себя, так нет, жену засадил за решётку и умыл руки. Супруга законная сидит в тюрьме, а он с другой новую семью завёл. Но Бог их наказал за такой грех. Родила она ему, как в сказке говорится, не то сына, не то дочь. Вот, я вам сейчас газету покажу.

Она стала рыться в куче газет, лежащих на журнальном столике.

— Вот, читайте: сросшиеся близнецы, здесь всё написано. Медики не знают, что с такими детьми делать. У нас в стране операции по их разделению не делаются, так что родителям нужно ждать помощи из—за границы.

Рогожин взял в руки газету и прочитал статью.

— Интересно, но тут же не написаны ни имя, ни фамилия матери близнецов, как вы узнали, что это ваша соседка их родила? — спросил старушку.

— Молодой человек! Вы еще молоды и не знаете, как быстро распространяются подобные слухи. Да в эту квартиру, как только привезли новорожденных, сразу же стали толпами медики ходить. А хозяева им двери не открывали, это и понятно, кому приятно таких деток показывать? Из детской поликлиники несколько раз и медицинская сестра, и врачи приходили, позвонят, постучат впустую, да и ко мне за справками обращаются. А я сначала ничего сама не знала, в газете прочитала, но не думала, что это моих соседей касается. Все, кто приходят, у меня спрашивают: — Не скажете, почему ваша соседка Воробьёва Зинаида Александровна двери не открывает? Младенцам нужно прививки вовремя ставить и особое наблюдение. Вот так я узнала, что за стенкой у меня стали жить близнецы. А детишки, что вам двери не открыли, дети хозяина от первой жены.

— Где сейчас находится Воробьёва с новорожденными? — Рогожин вопросительно посмотрел на старушку.

— Вы спрашиваете у меня то, чего я не знаю. Мне соседи не докладывают о своих делах. Могу только одно сказать, что уже десять дней по ночам я сплю спокойно и не слышу детского плача. Куда—то он их увёз. Я слышала, как они часто ругались, на повышенных тонах, что—то всё время выясняли. Сейчас стало тихо. Дети его как бегали, так и бегают, им теперь свобода, а то когда появились младенцы, новая мать им прыгать и шуметь запрещала, через стенку всё хорошо слышно.

— Может, он их увёз куда—нибудь, например, за границу на операцию? — выразил предположение Рогожин.

—Сомневаюсь. Если бы уехали за границу, тут бы все газеты об этом раструбили. Навряд ли. Хотя всё может быть. Он человек богатый, у него денег много, прижала в своё время налоговая инспекция, но он выкрутился, снова на ноги встал. Бог всё равно наказал за то, что супругу в тюрьму засадил. Вы бы видели, что это за чудовище — эти близнецы! Она один раз попросила меня побыть с ними дома полдня, ей куда—то по делам срочно нужно было. Предупредила, чтобы никого посторонних в квартиру не впускала и еды в бутылке детям оставила. Я смотрела на два лица в одном пакете и удивлялась. Потом они раскричались, хоть уши затыкай, невозможно слышать. Я их развернула, думаю, может, опрудились детки? Батюшки! Лучше бы я не делала этого! Зрелище не на мою нервную систему. Представляете, две головы, два туловища, два сросшихся живота, и всего две ноги. Ужас! Мне потом они по ночам снились. Ума не приложу, как им жить на белом свете? Оторопь берёт, как вспомню.

— Вы не знаете, как фамилия соседа?

— Знаю, как не знать, — Тропин Владимир Михайлович. Жену его законную, с которой он двух деток нажил, тоже знаю, славная такая женщина, все время со мной здоровалась, разговаривала, Светлана её зовут.

— Вы говорите, его фамилия Тропин? Это точно?

— Что мне путать? Я рядом живу с того момента, как он впервые завёл семью.

— Можете узнать по фотографии новую жену? — спросил Рогожин.

— Давайте, посмотрю, — согласилась пенсионерка.

Рогожин вытащил из блокнота фотографию Зинаиды Воробьевой и протянул старушке. Она внимательно рассмотрела снимок и уверенно сказала:

— Да, это она, новая жена соседа. Поначалу, как он её сюда привез, они под ручку везде ходили, а потом всё реже и реже я их вместе видела. Когда толстой стала, то выходить гулять перестали, может, ей тяжело было носить такой груз. Не повезло женщине, не повезло! Какое же это несчастье, родить таких деток! — с сожалением сказала она и вернула фотографию Рогожину.

Он положил снимок в блокнот и спросил у хозяйки номер её телефона. Она назвала. Пришло время распрощаться, всё, что нужно было, Рогожин узнал. Выйдя из подъезда, посмотрел на часы — два часа он беседовал со старушкой не зря. В милиции бы целый месяц бригада оперативников работала, чтобы раздобыть столько данных. Таким соседям памятники при жизни нужно ставить и медали давать. Замечательная старушка. Он быстрой походкой пошёл в агентство Братанова, чтобы поделиться с ним новостями.

«Фамилия Тропин мне знакома, — по пути рассуждал он. — Надюша что—то рассказывала о подруге Светлане с такой же фамилией. Какая—то трагедия в её семье была. Она попала в тюрьму, а муж в это время женился и чуть ли не развёлся с ней. Надо будет уточнить, может, это она и есть».

Братанов сидел в офисе. Крупный, физически сильный, выносливый, здоровый человек с уравновешенной нервной системой, он до того злополучного случая в бассейне, когда вдруг внезапно потерял сознание и его чудом спасли от неминуемой гибели, задумался о своём возрасте. Обморок в бассейне, внезапная остановка сердца, реанимационные мероприятия, — всё это, несомненно, «первые ласточки» напряжённого образа жизни, в навязанном ритме которого ему приходится жить. Он вытащил из стола фотографию, где были сняты Нинель Александровна и Князев.

«Эта женщина спасла мне жизнь. Мир тесен! Столько раз я встречал её в бассейне, но никогда не мог представить, что судьба так близко сведёт нас. Удивительно красивая женщина! Афродита! Ей пришлось провести мне массаж сердца, и она не растерялась, справилась. Медики развели руками и сказали, что им нечего делать, мне просто повезло, что рядом в эту минуту оказались решительные и смелые люди, которые спасли меня. Я в неоплатном долгу перед ней. Интересно, что делает возле неё проходимец Князев? Он её любовник, не зря обеспокоенная супруга заказала за ним слежку. Я уверен, что ему от красавицы что—то надо. Это очень скользкий и нечистоплотный тип. В милиции — случайный человек. Не зря ходили упорные слухи, что Князев махровый взяточник».

Братанов отложил в сторону фотографию. Да, он хорошо знал Князева, с которым проработал несколько лет во внутренних органах. Авторитет правоохранительных органов упал до катастрофически низкой степени благодаря таким работникам, как он.

Мало того, что ему подобные люди сами разлагают и развращают коллектив, они, вдобавок ко всему, делают всё, чтобы профессионалы не задерживались в милиции. Поэтому ушли, разбежались лучшие кадры, задача которых была одна — найти и обезвредить. А ведь чтобы только передать опыт и воспитать пришедшего с институтской скамьи новичка, сделать из него умного сыщика, требуется не менее семи—восьми лет. На деле, к сожалению, получается, что из—за таких руководителей — карьеристов, как Князев, в милиции сегодня не нужны грамотные, нравственно чистые, не коррумпированные люди. Сам Братанов прошёл путь от инспектора уголовного розыска до начальника криминального отдела, дослужившись до звания полковника. Его опыт и потенциал оказались ненужными. Произошла переоценка ценностей. Отодвинуты в сторону понятия о долге, чести, совести, их места заняли беспринципность, взяточничество, попустительство и халатность. Не из—за того ли его сердце источила въедливая ржа тревог и переживаний за любимую профессию? Братанов не позволил себе уйти в отставку, сделав для себя вывод, что ему ещё рано уходить на покой, есть силы и желание трудиться, поэтому открыл частное сыскное агентство. Так уж вышло, что семьи у него не было, всего себя без остатка он всегда отдавал работе.

За коварным Князевым, способным на любой мерзкий поступок, придётся понаблюдать, хотя бы в знак благодарности женщине, спасшей его жизнь. Может, в какой—нибудь момент ей понадобится срочная помощь, он, несомненно, придёт и выручит её. Она красива, а красивые женщины, как правило, недалёкого ума, ясно, что Князев вьётся вокруг неё не зря. Она же явно его переоценивает и доверяет ему, иначе бы не улыбалась широкой, светящейся улыбкой. Её муж обладал богатой ювелирной коллекцией украшений, не в этом ли кроется истинная причина симпатий Князева к наивной, ничего не подозревающей вдове?

«Мне кажется, что госпожа Кольцова находится в капкане, она не умеет разбираться в людях, само провидение заставляет меня открыть ей глаза на этого проходимца и уберечь даму от возможных неприятностей», — так думал Братанов, внимательно рассматривая фотографии Нинель Александровны. «Если увижу в бассейне, то попытаюсь поближе познакомиться, во всяком случае, повод для вручения ей букета роз у меня есть».