* * *

Плачу тебе в пупок. Знаешь, стихи врут: слезы, они не приток Леты, они — пруд и никуда не впадут. Ивы, кувшинкиЕ Итог: все останется тут. Вот, полный пупок.

* * *

идти купаться в море когда не хочется писать занимать в пустом кинотеатре место согласно билету платить за проезд в троллейбусе в воскресенье ночью выходить за любовника замуж искусство для искусства

* * *

Не мысль, не чувство — ощущенье всего телесного состава, что новая любовь — прощенье за то, что сделано со старой, что сладок поцелуй Иудин, что он желанен Назарею Прощение за то, что будет позднее сделано и с нею.

* * *

Погаси, мой свет, cвет. Иди сюда. Чем кромешней нет, тем нежнее да. Я сказала ты, как из-за плеча вечной темноты, вечного молча. Нежность, нелегко дался твой урок: не предсмертность — по — смертность лучших строк.

* * *

Рождаюсь. Значит, умерла. Как и когда, убей, не помню. Кто отливал колокола и поднимал на колокольню, кто отпевал любовь мою, не помню. Кто диктует оды, не ведаю. Но узнаю того, кто принимает роды.

* * *

я видела стада стекающие с гор я ведала стыда стегающий укор любимому врагу я выдала секрет любитвы на снегу я выжила ты нет

* * *

Вестибулярный аппарат — совесть. Иду по канату. Тетивой натянут канат. Разлюбленный мой, не надо любить меня в спину! Итог едва ли будет двуспальным. Чем доблестней ты одинок, тем сладостней быть печальным.

* * *

Вита нуова, здорово! Я, как всегда, не готова: я прижилась во гробе, пустила корни в утробе, пригрелась в разношенной шкуркеЕ Вотще! Огрызки, окурки, обломки, обмылки, клочьяЕ О ненасытность волчья!

* * *

Слушаю сердце. Систола говорит да. Диастола нет.

* * *

любовь из меня делай сырье всегда под рукой а рядом живут девы в подолах носят покой будем с ними помягче поласковей понежней может дадут понянчить даже на несколько дней

* * *

январским белым днем как здорово родной отшельничать вдвоем в раковине ушной о шепот голос без почерка без примет мороз-головорез здесь потеряет след до ночи шу-шу-шу назло календарю то что сейчас скажу замертво повторю

* * *

Помассируй мне шею, а я тебе — предплечье. Жизнь стала сложнее. Жить стало легче. Пуд отложенной соли мы уже доедаем, ева из костной мозоли с глиняноногим Адамом.

* * *

Два кольца. Два конца. Утро в двуспальном гробе. Без обручального кольца мерзнут руки. Обе. Вольно, ангельский конвой! Вечный покой покинут. Без венца над головой ноги под утро стынут.

* * *

Ничьи зубные щетки, ключи не от чего Мучительно нечетки черты минувшего. Как жалко, что не жалко, что прошлое пройдет! Пальто давно на свалке, а пуговица — вот. Рождаюсь. Значит, умерла. Как и когда, убей, не помню. Кто отливал колокола и поднимал на колокольню, кто отпевал любовь мою, не помню. Кто диктует оды, не ведаю. Но узнаю того, кто принимает роды.