Они влюблены и счастливы. Он: Когда тебя нет, мне кажется — ты просто вышла в соседнюю комнату. Она: Когда ты выходишь в соседнюю комнату, мне кажется — тебя больше нет.

* * *

Я думаю, что он придёт зимой. Из нестерпимой белизны дороги возникнет точка, чёрная до слёз, и будет долго-долго приближаться, с отсутствием приход соизмеряя, и будет долго оставаться точкой — соринка? Резь в глазах? И будет снег, и ничего не будет, кроме снега, и долго-долго ничего не будет, и он раздвинет снежную завесу и обретёт размеры и трёхмерность, и будет приближаться — ближе, ближе Всё. Ближе некуда. А он идёт, идёт, уже безмерный

* * *

Какие лицо и тело иметь бы хотела? Ники Самофракийской лицо и тело. Как бы я мимо всяких венер летела, как бы мне до аполлонов не было дела, как бы моё плечо на ветру холодело, как безвозвратно бы я покидала пределы зала слепков!..

* * *

А может быть, биенье наших тел рождает звук, который нам не слышен, но слышен там, на облаках и выше, но слышен тем, кому уже не слышен обычный звукЕ А может, Он хотел проверить нас на слух: целы? Без трещин? А может быть, Он бьёт мужчин о женщин для этого?

* * *

Одиночество — это болезнь, передающаяся половым путём. Я не лезу, и ты не лезь. Лучше просто побудем вдвоём, поболтаем о том о сём, ни о том ни о сём помолчим и обнимемся, и поймём: одинокий неизлечим.

Одно касание в семи октавах

1

Прикосновение: наискосок, как почерк первоклассницы, с наклоном. С моей щеки отводишь волосок, движеньем нежно-неопределенным смещая вверх и влево облик мой, и делаюсь оленеглазой гейшей… Наискосок. При этом — по прямой, дорожкой и кратчайшей, и скорейшей.

2

Фокус — в уменьшительно-ласкательных суффиксах: уменьшить — и ласкать, ласками уменьшив окончательно, до нуля, и в панике искать, где же ты, не уронила ль я тебя в щелку между телом и душой? Между тем лежишь в моих объятиях. И такой тяжелый и большой!

3

Сначала приласкаю по верхам, поверхностно, легко, колоратурно, — рассыпчатое пиццикато там, где надо бы напористо и бурно, потом — смычком по тайным струнам тем, что не были затронуты вначале, потом — по тем, которых нет совсем, точнее, о которых мы не знали.

4

Мои ль ладони гладят твои плечи, твои ли гладкие плечи мои ладони гладят, от этого делаясь суше и резче, и законченней? Ласка, чем монотонней, тем целительней. Камень вода точит, а ласка тело делает легким, точеным, компактным — таким, каким оно быть хочет, таким, каким оно было во время оно.

5

С двадцатилетними играет в жмурки, с тридцатилетними играет в прятки любовь. Какие шелковые шкурки, как правила просты, как взятки гладки! Легко ли в тридцать пять проститься с нею? Легко. Не потому, что много срама, а потому, что места нет нежнее и розовей, и сокровенней шрама.

6

Одной рукой подать от крайней плоти до плотной, до звенящей, до бескрайней бесплотности. Заложена в природе касания деепричастность тайне развоплощений. Я лишилась тела, а дрожь осталась, боль осталась, радость — тоже, и дрожи, боли, радости нет дела, что, может быть, уже не будет кожи.

7

Как нежно!.. Муравьиные бега. Как много их, как медленно бегут!.. Иной от позвонка до позвонка бежит не менее пяти минут. Их дрессирует легкая рука, годами понуждая мурашей бежать от волоска до волоска до финиша, до одури, до Эй, ты спишь?