День великого торжества неуклонно приближался, заставляя жителей «Аменции» испытывать неясное волнение. У Арнольда оставалось все меньше возможностей избегать разговора с напарником. Он отдавал себе отчет в том, что вскоре ему действительно придется уехать, и если Игорь не захочет остаться, то с его гениальной идеей надо будет попрощаться. Он готовил речь, собирался с силами — предстоял решительный бой.
Тем временем ему удалось совершить тайные вылазки в комнаты соседей. Он был у Ройтера. Не найдя там ничего стоящего внимания, пытался пробраться в мастерскую Оксаны, оказавшуюся запертой на тяжелый висячий замок. Но обо всем этом он, конечно, не думал рассказывать Игорю, и без того бросавшему на него взгляды, от которых холодела душа.
Встречу назначили в саду. Игорь снова вспомнил о Гришиной папиросе. «Не сегодня», — решил он, готовясь к трудному разговору. Погода стояла солнечная, по небу проплывали рваные облака, похожие на куски сахарной ваты.
Дом погрузился в непривычную тишину, поскольку в последнее время в стенах «Аменции» дарило оживление: приезжали агенты, устроители праздника, параллельно шла подготовка к Кубку президента в Казани, Ройтера посещали журналисты и специалисты по пиару. Вышло несколько статей в центральных журналах, ожидался приезд телевидения. Работа кипела, а Игорь хмуро созерцал приподнятое настроение своего друга Александра Добролюбова.
— Давай не будем спорить, — сразу предложил Арнольд, приветствуя напарника долгим рукопожатием. — Ты просто выслушаешь меня до конца и скажешь свое мнение.
— Мое мнение ты знаешь, но в любом случае я тебя слушаю.
— Прогуляемся по лесу. — Арнольд многозначительно показал глазами наверх, на окна спален, спрятанные за ветками деревьев.
Они молча покинули сад и, обойдя ограду, углубились в прохладную чащу леса.
— Я считаю, что мы вполне способны украсть лошадь и попросить за нее выкуп, — объявил Арнольд, как только они отошли на приличное расстояние от дома.
— Почему ты считаешь, что нас никто не заподозрит, не посадит в подвал и не будет пытать раскаленным железом? — усмехнулся Игорь. — Не забывай, с кем имеешь дело, у этого человека есть деньги, власть, а ты хочешь отобрать у него самое дорогое.
— Ну, мы же не женщину берем и не дочь, а лошадь, — с жаром возразил напарник.
— Не в наших правилах идти на беспринципный, аморальный криминал. — Игорь постарался не выйти из себя.
— Мы никогда не занимались киднепингом, но здесь сам бог велел. — Арнольд умоляюще посмотрел на друга. — Нужно выбрать подходящий момент. Я уеду, закончится праздник, многие увидят Феликса, а потом он исчезнет. Я думаю, что подозревать будут всех, включая гостей и персонал. Но у нас будет реальный шанс выкрутиться.
— Разреши поинтересоваться, как ты собираешься это сделать? — Игорь остановился.
— Без человека из дома не обойтись. — Арнольд вздохнул.
— Что?! — Игорь стукнул кулаком по стволу. — Ты с ума сошел!
— А что? Филипп или конюх. Кто откажется от ста тысяч? Мы же вернем лошадь через пару дней, как только получим деньги. Сам посчитай, Ройтер только из Дубая привезет шесть миллионов, а мы попросим вполне приемлемую сумму, например миллион.
— Ты ненормальный! У этих людей нет ни одного повода, чтобы идти на это. Если ты вздумаешь вслух проговорить этот бред кому-то из них, я придушу тебя собственными руками.
— Почему я? Ты предложишь. — Арнольд улыбнулся своей широкой детской улыбкой. — Только сначала надо понять кому. Не забудь, конюх уже крал пятьдесят тысяч, парню нужны деньги. Можно его прощупать.
— И не подумаю. Ты покушаешься на святыню. На Феликса здесь молятся. Давай лучше поставим на него в Дубае! — Игорь дружески приобнял Арнольда за плечи.
— И выиграем пару сотен долларов! Спасибо, друг; ты умеешь брать от жизни все. — Арнольд сбросил его руку. — Это же судьба. Ройтер, Феликс — жизнь предоставляет нам шанс заработать. Почему ты не хочешь просто воспользоваться ситуацией?
— А ты не находишь, что это как-то подло? — Игорь внутренне сжался от своих же слов.
Арнольд разразился искренним смехом. Хватаясь за живот, он навалился на дерево. В этот самый момент из-за толстого ствола старого дуба показался помощник Ройтера. Все трое с удивлением уставились друг на друга, в руках у Глеба была большая спортивная сумка.
— По грибы? — Арнольд первым пришел в себя.
— Не сезон еще, — спокойно среагировал помощник.
— А мы вот анекдоты травим, вспоминаем веселые времена!
Игорь продолжал молчать, прикидывая, сколько времени Глеб мог находиться рядом. Судя по его лицу, он был напуган неожиданной встречей не меньше их самих. Его сумка красноречиво говорила о том, что прогулка не была случайностью. Он так и не смог выдавить из себя ничего вразумительного, хотя Игорь отчетливо видел, как напряженно работал его мозг в поисках достойного объяснения.
— У тебя там не пятьдесят тысяч? — не отставал Арнольд.
Игорь был готов убить его за бестактность.
Глеб замешкался.
— Мне надо возвращаться. — Он обреченно потащил сумку к дому.
— Она что, пустая? Он так быстро бежит. — Арнольд задумчиво посмотрел ему вслед. — Вот еще один кандидат в сообщники: парень бегает с сумкой по лесу, наш человек, может быть, тоже что-то… — он улыбнулся, — украл у хозяина.
— Послушай, — Игорь схватил Арнольда за рукав, — пока мы не разберемся в ситуации, мы не будем ничего предпринимать.
— Только не говори больше про подлость, а то нам обоим ничего не останется, как покончить с собой. — Арнольд высвободился и пошел вперед.
* * *
Больше всего Игорь волновался по поводу того, что будет делать его напарник. Он не сомневался, что Арнольд не собирался ложиться спать, когда наступила еще одна короткая весенняя ночь.
Игорь несколько раз выходил в холл и прислушивался к звукам дома. Первым ушел Матвей, Игорь прокрался следом и увидел его невысокую фигуру через стекло витража. Игорь поторопился скрыться, ожидая, что за жокеем выйдет Нина, но этого не произошло.
В половине второго свою комнату покинул Филипп, он спустился в подвал, вероятно для того, чтобы взять ключ от гостиницы. Вскоре из семейного крыла показалась Вера. Игорь улыбнулся, наблюдая, как она на цыпочках крадется к лестнице. Он понемногу начал разбираться в связях обитателей этого дома.
Но многие вопросы по-прежнему оставались без ответа. Кто и зачем дрался у его двери? Кто запер или не запирал его в подвале? Кто вырвал из блокнота лист с двумя слогами? Кто взял кроссовки? Кто утащил рацию? Зачем Глебу сумка в лесу? Что за человек управляющий? Если Матвей встречается с Ниной и отец знает об этом, что связывает ее с Глебом? Что связывает с Глебом Оксану?
Странно, что все здесь предпочитали скрывать свои привязанности, прячась по темным углам. Он даже не удивился, когда услышал тихий стук в свою дверь со стороны винтовой лестницы.
— Я так и знал, что ты не спишь. — Борец за экологию энергично вошел в комнату и захлопнул за собой дверь. — Ну, кто из негритят ушел из дома?
— Я надеялся поспать. — Игорь устало опустился в кресло.
— Заметно. Ты даже не переоделся после ужина, а время почти три. Через пару часов вставать, не выспишься перед семейным праздником, а послезавтра великий прием. Соберем не меньше тридцати штук.
— Я рад, что ты полон оптимизма. Ты пришел обсудить аукцион?
— Нет, помощничек свинтил из комнаты вместе с твоей принцессой. Ты знаешь, что у них с Ройтером отдельные спальни?
— Ты шарил по ее спальне?
— Да, — признался Арнольд. — И, кстати, имей в виду, рядом в кабинете есть лестница наверх, в мастерскую, но дверь заперта.
— Тебя поймают и вышвырнут из дома. — Игорь покачал головой. — Куда они пошли?
— Ты удивишься, но они пошли в лес.
Игорь замолчал, обдумывая услышанное.
— А что, логично: молодой помощник, красивая любовница — обычная история.
— Она с ним не спит. — Игорь резко встал с кресла. — Не ее тип.
— Извини, — Арнольд поднял обе руки вверх, — тебе виднее, ты у нас специалист по женщинам.
— По крайней мере, я говорил тебе, что Маргарита не позвонит.
— Стриптизерша? — Арнольд усмехнулся. — Дай ей время, там все должно совпасть: ее желание, твой номер телефона в записной книжке, свободный вечер. Говорю тебе, она появится.
— Зачем они пошли в лес? — Игорь посмотрел в окно, внизу разноцветными огнями переливался сад.
— Наверное, поговорить о празднике или посплетничать, — с серьезным видом предположил Арнольд.
— Перестань паясничать! Матвей, Вера и Филипп тоже ушли.
— Значит, можем полазить по их комнатам. Кстати, — вспомнил Арнольд, — я сказал управляющему, что у меня украли кроссовки, и дал их описание.
— Зачем? — Игорь поморщился. — Мы же договорились молчать. — Он бросил на друга раздраженный взгляд. — Тебе все неймется.
— Ты хочешь слушать его бредовые сказки, слушай, а я дал ему знать, что в доме живет вор, а я их не люблю. — Арнольд растянулся на кровати, не сняв ботинок.
— Приятно слышать подобное из твоих уст. — Игорь отвернулся.
— Ты можешь прислушаться ко мне! — взмолился Арнольд. — Прощупай конюха, управляющего и этого пухленького помощника. У них есть проблемы, мы можем сыграть на этом.
— Они сразу сдадут нас хозяину. Ты не понимаешь, Феликс для них — все!
Арнольд приложил палец к губам.
— Ладно, как знаешь, — сказал он и поднялся с кровати, — я пошел. Завтра после тренировки Феликса мы снова поедем на прогулку к озеру. Присоединишься?
— Поглядим, — Игорь рассеянно посмотрел на него.
— Не хочешь прошвырнуться по комнатам любовников? — предложил его напарник напоследок, на его губах играла хитрая улыбочка.
— Нет, спасибо, спокойной ночи!
* * *
Рано утром вся семья встретилась возле скакового круга. Игорь внимательно вглядывался в лица собравшихся, не находя на них признаков бессонной ночи. Он же чувствовал себя разбитым, раздраженным и подавленным. Ему так и не удалось уснуть, провалявшись в кровати с широко открытыми глазами несколько часов кряду, путая мысли с фантазиями, он встал, побрился, принял душ и приволок свое обмякшее тело к конюшне.
Арнольд что-то рассказывал Нине, а та громко смеялась его шуткам. Управляющий с гордостью демонстрировал украшенный цветами плац. Ройтер нетерпеливо переминался с ноги на ногу, ожидая, пока Матвей выведет Феликса. Правда, трое ночных путешественников отсутствовали: не было Глеба, Оксаны и Веры.
— Толстяк поедет с нами на прогулку? — обратился Филипп к Нине.
— Не знаю, я его пригласила, неудобно все-таки, вчера мы его не брали.
Игорь в который раз удивился тому, как недолюбливали здесь помощника Ройтера. Даже Нина с ее снисходительным отношением ко всем людям допускала двусмысленные комментарии в его адрес, а вот Оксана откровенно предпочитала его общество. Игорь уже неоднократно замечал их вместе на прогулке или за разговорами в садовой беседке.
— На ком он поедет? — спросил Филипп.
— Я отдам ему Буцефала, — сказала Нина, пожав плечами. — А кого еще? Он самый крепкий.
— Ты что, он его не выдержит, — Филипп покачал головой. — Пусть берет Колумбу.
— На Колумбе поедет Саша, — возразила она.
— Что насчет меня? — Арнольд оживился.
— Обсуждаем прогулку. Игорь, ты поедешь?
— Какая прогулка! — возмутился подошедший Ройтер. — Праздник на носу.
— Да ладно, папа. Феликс не поедет, не волнуйся!
— Естественно, ему нельзя рисковать. Скоро ехать в Казань.
— Я поеду, если для меня найдется лошадь. — Игорь сделал над собой усилие и улыбнулся.
Появился Матвей верхом на Феликсе, все заняли привычные места у ограждения в ожидании утреннего шоу.
* * *
Игорь тщетно искал встречи с ней, судьба не была к нему благосклонна. Потеряв надежду, он все же нашел в себе силы переодеться и вернуться к конюшне после окончания утренних тренировок. Скакать верхом ему совершенно не хотелось, но не съездить хотя бы раз было подозрительно.
Игорь не сомневался, что уедет отсюда под любым предлогом сразу после праздника. Времени оставалось не так много, для того чтобы совершить обязательный конный вояж.
Прогулка на лошадях должна была стартовать от конюшни. Он пришел на встречу раньше остальных и присел на скамью возле входа, спрятавшись от солнца под тенью навеса. Рядом он бросил краги, которые планировал надеть, чтобы не запачкаться.
Место, где он расположился, являлось точкой пересечения всех дорог и тропинок. Все живущие на территории «Аменции» проходили мимо конюшни не реже трех раз за день, направляясь от дома к гостинице, бассейну или реке. Здесь останавливались поболтать, обсудить погоду, обменяться новостями. Хозяин дома частенько сиживал здесь после утренних тренировок, беседуя с молодежью или наблюдая, как моют лошадей.
Игорь полюбил это место почти так же, как беседку в саду и маленький песчаный пляж у реки. Он поймал себя на мысли, что привязался к этому дому, что природа больше не раздражает его и в город его не тянет. Было жаль уезжать, но он всегда знал, что не задержится здесь надолго. А может быть, в глубине души ему все же казалось, что такое возможно. Интересно, поехала ли бы она? Оксана…
— Не хочешь колы?
Филипп вышел из темной конюшни и прищурился от бьющего в глаза яркого солнца. Игорь не подозревал, что внутри кто-то находился, хорошо, что у него не было привычки разговаривать вслух с самим собой.
Испанец стоял по пояс голый, в одних голубых джинсах, демонстрируя загорелое атлетическое тело, вызывающее зависть у всех жителей «Аменции». В руках он сжимал запотевшую стеклянную бутылку газировки. Его плечи, покрытые татуировками, блестели от капелек воды, темные волосы были влажными, он только что принял душ.
Он улыбнулся, как всегда заставляя Игоря гадать, что скрывается за его приветливостью, дружелюбными манерами. Он был похож на иностранца, всегда готового расплыться в белозубой улыбке и похлопать тебя по плечу, но при этом оставалось ощущение, что он издевается.
— Спасибо. — Игорь выпрямился и взял у Филиппа бутылку. — Ледяная!
Какое-то время они молча сидели на скамье и смотрели вдаль, передавая колу из рук в руки.
— Где Матвей? — спросил Игорь, прерывая молчание.
— Он не поедет. — Филипп взъерошил волосы. — Спина побаливает. Ему нужно больше отдыхать, приехал мануальщик, будет работать с ним весь месяц до Аскота. Мне не нравятся эти его боли, надо особенно опасаться травм, пока позвоночник не восстановится.
— Кто поедет с нами? — Игорь придал голосу недостающую бодрость. Он даже не надеялся услышать ее имя, но все же, вдруг.
— Ты, я, Вера, Костя, Саша, толстяк, насчет Нины не знаю. Я еще не успел никому сказать, что Матвей не поедет, возможно, она захочет побыть с ним.
Он произнес это буднично, просто констатируя факт их взаимоотношений, но Игорь усмехнулся про себя: в доме все новости разлетались со скоростью света, и то, что Ройтер открыл ему страшный секрет, стало быстро известно остальным. От него больше не скрывали очевидное, и он подумал, что вскоре многие загадки прояснятся.
— Что-то я замерз. — Филипп поднялся и вышел из тени навеса на середину площадки, нагретую полуденным солнцем. Он с удовольствием подставил лицо под теплые лучи.
Игорь с интересом рассматривал его многочисленные татуировки. Испанец перехватил его взгляд и улыбнулся.
— Я делал их, чтобы отмечать все важные события в своей жизни. Потом, — он помолчал, — женщинам нравится.
Игорь рассмеялся.
— У меня нет ни одной. «Magro», — прочитал он вслух. — Так звали твою девушку?
— Нет, — Филипп приподнял руку и изучил свое правое предплечье. — Это означает «худыш» на испанском, так звали моего первого пони для поло. Отчим подарил мне его на шестнадцатилетие. А это, — он повернулся к Игорю левым плечом, — лошадь с крыльями.
— Пегас. — Игорь кивнул. — Вере нравится?
Филипп поднял голову, улыбки на его губах уже не было.
— Вера — моя подруга. — Филипп многозначительно посмотрел на Игоря. Его красивое лицо окаменело. Игорю стало не по себе, ему показалось, что Филипп с трудом сдерживается. — Ей скучно, — закончил он.
— Я слышал, в июне она уедет в Монако жить с матерью. Она хочет уехать? — поинтересовался Игорь как ни в чем не бывало, делая вид, что не заметил изменившихся интонаций собеседника.
— Здесь ей нечего делать, — сухо ответил Филипп и, повернувшись к Игорю спиной, направился в конюшню. — Мне надо одеться.
— А что значит «Duda»? — Игорь без труда прочел четыре большие латинские буквы, украшающие шею испанца чуть ниже линии волос.
Филипп на секунду остановился на пороге, раздумывая над вопросом.
— Это, — он обернулся, — напоминает мне об одной девушке.
— Красивое слово. — Игорь привстал со скамьи. — Это ее имя?
— Нет, — Филипп покачал головой. — На испанском это слово означает «сомнение».
* * *
Многие жители забывали носить свои рации с собой, поэтому на координацию встреч уходило немало времени. Было почти два часа, когда Клим распорядился собрать путешественникам корзину для пикника, Костя закончил седлать лошадей и Матвей принял окончательное решение не ехать.
— Мне придется ехать. — Костя сплюнул себе под ноги. — Иначе кто-то останется без тренировки. Я специально не работал с ними утром, чтобы нагрузить на прогулке. Лошади настроились.
Филипп с Матвеем насмешливо переглянулись.
— Вера не поедет, — испанец бросил быстрый взгляд на Игоря, как бы говоря: ну, что скажешь на это? Игорь подумал, что он в курсе ее ночного визита, и, наверное, это не могло не отразиться на его отношении к нему. Хотя Игорь всегда ощущал искреннюю симпатию Филиппа к своей персоне, особое внимание, чуткость ко всем просьбам.
— Хорошо. Глеб, бери Буцефала, я возьму Уинстона, — Нина сосредоточенно наморщила лоб. — Саша поедет на Колумбе, а Игорь возьмет Изи. Все складывается.
— Я поеду на Мерседес, — сказал Филипп, нетерпеливо постукивая сапогами.
— Феликс готов. — Матвей вывел коня под уздцы. — Константин, прогуляешь чемпиона. Только шагом.
— Ты с ума сошел! — Нина подскочила к нему, гневно сверкая глазами. — Отец велел, чтобы ты рысил с ним здесь на кругу, когда спадет жара.
— Я не сяду сегодня в седло, — твердо сказал жокей. — Спроси Глеба, он видел, как меня скрутило в конюшне. Феликс поедет с Костей, ему надо разгрузить психику, он не гоночная машина, а живое существо.
— Я иду к отцу. — Нина возмущенно сжала кулаки.
— Давай, — сухо бросил Матвей.
Костя нервно переминался с ноги на ногу, стоя возле Феликса.
Игорь с интересом наблюдал за ссорой. В глазах дочери Ройтера появился стальной блеск. В минуты гнева она становилась похожа на своего отца. Хотя Игорь ни разу не видел его в ярости, он интуитивно знал, что этот упрямый взгляд с клокочущим внутри огнем — от него. Это был конфликт не столько между мужчиной и женщиной, сколько между жокеем и дочерью хозяина.
— Послушай, пусть едет. — Глеб подошел к Нине и с нежностью заглянул ей в лицо. — Мы поедем тихо, до озера и обратно.
Игорь видел, что у нее не остается выхода. Либо настоять на своем и публично унизить своего мужчину, либо тихо отойти в сторону. Игоря поразило, что именно помощник Ройтера оказался тем человеком, кто вышел вперед, пытаясь предотвратить конфликт. Уж кого-кого, а его трудно было заподозрить в симпатиях к жокею. Нина сдалась, и Матвей с заметным облегчением передал уздечку в руки Кости.
* * *
Ехали колонной, сохраняя небольшую дистанцию друг между другом. Филипп провел короткий инструктаж, после которого Игорь почувствовал себя еще более неуверенно, хотя в седле держался неплохо. Его конь Изи считался возрастным, хотя ему было всего восемь лет, характер у него был спокойный и терпеливый.
Подъезжая к электрическому забору, Филипп притормозил и отцепил рацию от ремня:
— Это я, снимите защиту.
Через несколько секунд они пересекли опасный участок и начали спуск к реке. Испанец на красивой гнедой кобыле по кличке Мерседес двигался первым, за ним следовала Нина на сером Уинстоне, затем Арнольд на Колумбе, похожей на альбиноса, потом Глеб на арабском красавце Буцефале, Игорь шел предпоследним, замыкал шествие Костя верхом на Феликсе.
Цокая копытами, лошади перешли реку по маленькому мосту и двинулись вдоль леса, огибая его с южной стороны. Филипп то и дело останавливался, пропускал вперед колонну, приглядывая за новичками.
— Игорь, выпрями пальцы, костяшки смотрят наружу, согни кисть, держи повод между мизинцем и большим пальцем. Почему ты не надел перчатки?
Игорь усмехнулся:
— Извини, босс.
Все засмеялись, Нина пришпорила лошадь и легко вырвалась вперед. Остальные животные равнодушно посмотрели ей вслед.
— Ну что, участок хороший, попробуем порысить, — скомандовал Филипп.
Не дожидаясь дальнейших инструкций, Глеб пустил Буцефала рысью, то же самое сделал Арнольд. Игорь вздохнул и, перехватив взгляд Филиппа, пожал плечами.
— Давай, ковбой. Слегка сожми шенкель, натяни повод. Полегче, отпусти. Вот так!
Игорь легко перешел на рысь.
— Ребята, скоро поворот направо! — Филипп прибавил скорость и обогнал колонну. — Саша, Игорь, не забывайте о балансе, вес тела вовнутрь. Эй, друзья, расслабьтесь. Игорь, ты как аршин проглотил, опирайся на тазовые кости, ноги оставь в покое, пусть висят, колени не сжимай, пятку не опускай.
— Я думал, это прогулка, — дыхание Игоря слегка сбилось, — а это военные учения.
Глеб обернулся, наблюдая за отставшим Костей, который шел спокойным шагом, не утомляя Феликса.
— Саша, выпрями спину, — не унимался Филипп, с трудом сдерживая смех. — Как говорил великий Ганс Гандлер…
— Кто это? Твой дедушка? — Нина поравнялась с ним.
— Это великий полковник, директор испанской школы верховой езды. Он говорил: «Седалище широкое — ягодицы раскрыты».
— Что-то мне не нравится в этом. — Игорь уже вошел в ритм и восстановил дыхание. — У него была нормальная ориентация?
— Ты слишком сильно сжимаешь колени. — Нина подъехала к Арнольду. — Расслабь нога, обними туловище лошади, ощути, как она дышит.
— Игорь, я хочу домой! — Арнольд обернулся к другу.
Филипп с Ниной прибавили ходу, мгновенно обогнав всех остальных. Лес неожиданно оборвался, и вскоре вся группа выбралась на большое поле.
— Ну что, галоп? — Глеб пришпорил лошадь и поскакал вперед.
— Подождем Костю, — предложил Игорь, и его конь, почувствовав настрой всадника, перешел на шаг. Колумба не без удовольствия последовала его примеру.
— А они неплохо смотрятся, — сказал Арнольд, кивая на шагающих в ногу лошадей.
— Я думаю, Клим рассказывал мне историю Филиппа. — Игорь невольно сжал поводья, и Изи дернул головой.
— В смысле? — переспросил Арнольд.
— Ну, та история про девушку, которая поступила в театральный, про друга, который его обманул.
— Почему?
— Я видел татуировку со словом «сомнение» у Филиппа на плече.
— И все? — Арнольд удивленно посмотрел на напарника из седла.
— Понимаешь, это было ключевое слово во всей истории, как бы ее смысл. Потом, я всегда подозревал, что он рассказывает мне все это не просто так. Я хочу разобраться.
— Ну, значит, наши желания совпадают. — Арнольд улыбнулся. — Я же говорил тебе, здесь у всех есть свои странности. Дом полон ненормальных. Мой тебе совет: приглядись к помощнику Ройтера.
Он хотел добавить еще что-то, но замолчал. Перед друзьями открылась удивительно живописная картина: озеро, бескрайнее, как море, окруженное лесом, а в середине маленький остров, утопающий в зелени.
— Какая красота! — присвистнул Арнольд. — Старик знал, где селиться.
Он не успел договорить, как послышался топот копыт и Феликс во весь опор, резвым галопом промчался мимо, вырывая пучки травы из земли.
— Куда он понесся? — Арнольд приложил ладонь козырьком ко лбу.
На берегу отчетливо виднелись три фигуры всадников, они не двигались. Феликс достиг середины поля, расстояние между ним и остальными стремительно сокращалось. Кто-то — кто именно, было не разглядеть — истерично замахал руками. В этот самый момент тело конюха отделилось от лошади, секунду он был черной точкой, промелькнувшей на фоне голубого неба и облаков из сахарной ваты, а потом резко упал вниз и исчез в высокой траве.
Феликс встал на дыбы, задрав морду высоко вверх, его передние ноги замерли в воздухе, прежде чем резко опуститься обратно на землю. Он заржал и дернулся с места, быстро набирая скорость, пустые стремена развевались по ветру, ударяясь о раздутые бока лошади. Седло сползло набок. Феликс успел сделать полный крут, прежде чем Филипп настиг его и заставил остановиться.