О чем думает человек, перед тем как утонуть? Способен ли он принять неизбежное или всегда борется до конца? Как это — утонуть? Открыть рот и позволить воде затопить себя изнутри?
Александр, к своему удивлению, успел осознать себя, прежде чем опустился в безмолвную темноту. Какое-то время он парил в невесомости, медленно опускаясь вниз. Затем, почувствовав нестерпимую боль в груди, начал судорожно работать ногами, пытаясь подняться вверх. Он не мог понять, где находится поверхность. Вокруг царили тьма и тишина. Он разрубал плотную воду, стремясь наверх, к воздуху.
Вынырнув, он закашлялся, дождь хлестал его по лицу. Он покрутил головой. Ему показалось, что ливень усилился. Он хрипел, со свистом наполняя пустые легкие.
— Гарри! Гарри!
Александр был хорошим пловцом, но с больным плечом он вряд ли способен проплыть десять километров до противоположного берега. Он видел, как лодка с Гарри перевернулась. Возможно, он потерял сознание и утонул.
Течение незаметно уносило Александра в сторону. Он снова начал задыхаться, плечо горело, как будто кто-то держал на нем раскаленный утюг.
Нужно было плыть. Он терял время и силы. Сколько он сможет грести одной рукой? Но он должен попробовать доплыть до берега. Бездействие означало верную смерть. Ему мерещились крокодилы, плывущие на запах крови, повязка на ноге размокла и сползла. Александр вглядывался в мутную озерную воду, словно хотел рассмотреть что-то на глубине.
И все равно он не мог заставить себя сдвинуться с места. Он не мог бросить Гарри. Малознакомого человека, который прицепился к нему в надежде перехватить лишние пару сотен. Александр горько рассмеялся. Вчера Гарри спас его, вытянув из оврага, сегодня высшие силы предложили оплатить долг.
Хотел ли он гибнуть ради него? Нет. Мог ли оставить? Нет.
Если он будет вытаскивать Гарри из-под лодки, то ослабеет и утонет. Все это бессмысленно. Если поплывет, то скорее всего тоже утонет или будет съеден крокодилами, но по крайней мере в этом случае у него появлялся шанс… шанс выжить.
— Гарри! Гарри!
Тишина.
— Сука! — Он вложил в этот крик все отчаяние, всю злость на себя и мир. Поколыхавшись, как поплавок, на поверхности воды, он глубоко вдохнул и опустился вглубь. Перевернутая лодка наполовину скрылась под водой. Нащупав край деревянного борта, он попробовал перевернуть ее. Лодка не поддалась. Он вынырнул и вдохнул полной грудью. Дождь не прекращался. Паника постепенно поднималась вслед за ним со дна озера. Он усилием воли отгородился от времени, оставив себе лишь отрезок размером в «здесь и сейчас». Мир уменьшился, все остальное исчезло. Только так удавалось побороть страх.
Он передохнул, восстановил дыхание и почувствовал неожиданный прилив сил. Еще одна попытка. Отчаянно барахтая ногами, он опускался все глубже и глубже, чтобы подобраться под перевернутый корпус лодки. Легкие быстро опустели, он еще поборолся с водой и устремился наверх.
Вокруг стояла все та же кромешная мгла. Страх, воспользовавшись его замешательством, заполз внутрь. Если он сумеет поднырнуть под лодку, то скорее всего у него не хватит сил выплыть обратно. Он все осознавал, но пытался опять и опять.
Зачем? Прошло слишком много времени, Гарри мертв.
Он несколько раз ударил себя по лицу. Все, что происходит, происходит в голове. Нужно убедить себя успокоиться. После последней попытки он долго восстанавливал дыхание. Наконец, уловив момент, он снова нырнул. В этот раз Александр достиг цели и очутился под лодкой. Открыл глаза — слишком темно, проплыл вдоль корпуса, пытаясь на ощупь найти тело. Ничего… Гарри! Он зачем-то шевельнул губами под водой, выпуская пузыри. Гарри! Ощутив, как из легких выходят остатки воздуха, он собрал силы и, нырнув еще глубже, выбрался из-под корпуса.
Он знал, что следующей попытки не будет. Силы иссякли. Поднявшись на поверхность, он заорал, разрывая монотонные звуки ливня:
— Гарри! Гарри!
Паника захватила его целиком.
— Алекс!
Он не сразу понял, что ему ответили, и с удивлением вслушался в барабанную дробь дождевых капель.
— Алекс! — голос Гарри раздался совсем рядом.
— Черт! Где ты? — заозирался Александр.
Голова Гарри вынырнула из тумана прямо перед ним. Они посмотрели друг на друга и нервно рассмеялись.
Александр вытер мокрое лицо:
— Я думал, ты под лодкой.
— А я думал, ты уже на берегу. Похоже, меня оглушило, я очнулся на воде и поплыл наугад. Потом ты заорал, я понял, что плыву в нужном направлении. А потом: «Гарри — сука!»… И вот мы встретились.
— Я рад, что у тебя хороший слух. Ты в штанах?
— Я сбросил всю одежду, — игриво сообщил Гарри. К нему возвращалось его обычное расположение духа.
— А я надеялся выловить тебя и раздеть, — выразил разочарование Александр.
Какое-то время они, довольные, качались на воде.
— Мальчишка уже, наверное, доплыл до деревни, — произнес Гарри. — Если повезет, он позовет помощь и нас скоро найдут.
— Я не сомневаюсь, что нам повезет, — сказал Александр. Его левая рука безвольно покачивалась рядом с ним на поверхности.
— Да, — глубокомысленно изрек Гарри, на его украшенном лиловым синяком лице появилась хитрая улыбка. — Посмотри на нас, мы с тобой чрезвычайно везучие люди.
Александр давно знал, что стоимость жизни так же относительна, как и все остальное, но не ожидал, что его собственная жизнь обойдется ему в пять долларов. Именно столько он дал дочери продавца бананов, который два часа спустя спас его от гибели, приплыв за ним в такой ливень.
Бандиты выбросили мальчишку из лодки недалеко от деревни. Он рассказал о случившемся отцу, и тот, не задумываясь, бросился на помощь «другу».
Александр кутался в плед на корме его лодки, наблюдая, как приближается незнакомый берег. Два дня, две незапланированные встречи со смертью, двое почти незнакомых людей, спасающих друг другу жизнь. Что дальше?
Гарри высадил Александра, облаченного в национальный шелковый костюм, у гостиницы. Этот наряд был единственным подошедшим по размеру в сувенирной лавке возле порта. Нечто среднее между пижамой и формой для занятий восточными единоборствами с синим драконом на спине. Придерживая больное плечо и приволакивая обожженную ногу, он вошел в роскошное фойе «Heritage Suites Hotel».
— Меня ожидают, моя фамилия Виноградов.
— Конечно, месье, ваше бунгало восьмое. Пойдете по садовой дорожке прямо…
Александр не дослушал. Стояла теплая южная ночь, большой квадрат бассейна утопал в зелени, ветви, украшенные огоньками, опускались до самой воды.
Он обошел манящую голубую гладь и двинулся по тропинке позади бунгало. Его дом стоял последним в ряду, к нему примыкал приватный сад, окруженный живой изгородью. Александр раздвинул приоткрытые стеклянные двери и оказался внутри. Просторная комната, широкая кровать с балдахином, белая ванна у стеклянной стены.
Он поборол желание упасть на кровать, усыпанную лепестками цветов, и провалиться в сон. Где-то лилась вода. Он прошелся по комнате и вышел в сад. Обогнув дом с правой стороны, он обнаружил закуток, служивший душевой кабиной под открытым небом.
Александр прислушался к женскому голосу, выводившему приятную мелодию. Постояв так несколько секунд, он все-таки заглянул за невысокую перегородку. Нянь намыливалась, напевая себе под нос. На ее теле отчетливо виднелись белые следы от купальника, которых не было накануне. Увидев Александра, она взвизгнула, а затем бросилась ему на шею.
— Все нормально? — он отстранил ее, заглядывая в глаза.
— Да-да, — она интенсивно закивала. — А у тебя? — Только сейчас она заметила его странный наряд.
— У меня все отлично, — он погладил ее по мокрым волосам. — Устал. Пойдем в постель.
* * *
Нянь сняла бунгало на свой паспорт и безропотно согласилась ссудить Александру необходимую сумму из подаренных им же денег. Нужно было восстанавливать потерянные документы, ждать денежный перевод.
Но главное, что дневник, целый и невредимый, снова был с ним. Как талисман, как символ того, что его путь не бессмыслен. Его интуиция не подвела. Он знал, что после визита в гостиницу и разговора с Нянь им ничего не останется, как ловить его по дороге в Сиемреап.
Эти люди наконец завладели планом дома. Александр по-детски непосредственно изменил отмеченное дедом на плане место и получил иллюзорное преимущество. Он чувствовал, что этот крест на рисунке имеет большое значение. Он читал записи деда и не верил в примитивность его зашифрованных посланий. Но смысл пока разгадать не мог.
Инструкция к сейфу воспроизведена один в один, ее, в отличие от плана, было нереально удержать в голове. Он не мог рисковать, если бы Нянь передумала и не приехала, то действовать по памяти было бы невозможно.
Теперь они знают, что искать, и знают где. Но Александр был уверен, что история только начинается.
После встречи с ними лицом к лицу Александр как будто расслабился, сбросил напряжение. Он видел их, они видели его. Он отдал им то, что они искали, и выжил.
Они знают, что спрятано в Борей-Бокоре, но не могут это найти. Они знают больше… пока. Почему им не интересны записи? Александр чувствовал, что главное — это слова. Весь вопрос в том, как быстро они это поймут.
* * *
Гарри зашел рано утром. Они устроились в тени зонта у бассейна. Синяк Гарри посветлел, настроение заметно испортилось. Он был подавлен, почти не улыбался.
— Что случилось?
— Так, — Гарри отмахнулся, — финансовые проблемы. Вложил деньги в экспорт сандалового дерева во Вьетнам и прогорел: во время перевозки доски отсырели, — в его голосе сквозила скорее досада, чем злость.
— Сколько ты должен? — поинтересовался Александр.
— Двадцать тысяч долларов. — Гарри предупредительно поднял руку. — Знаю, ты сейчас предложишь их в долг, учитывая, что я помог тебе выбраться из оврага. Но во-первых, ты уже расплатился там, на озере, а во-вторых, — он усмехнулся, — получится как-то совсем плохо. Я только начинаю привыкать к образу героя.
— Я не собирался давать тебе в долг, — Александр сделал паузу. — Я могу подарить тебе эти деньги. Для меня это не такая большая сумма, зато ты выкарабкаешься из трудностей.
— Спасибо. — Гарри прикурил, громко щелкнув железной крышкой зажигалки. — Если припрет, обращусь.
— Не стоит тянуть, — обронил Александр.
Гарри сделал глоток из чашки и перевел взгляд на другую сторону бассейна, где Нянь расстилала полотенце на матрасе. Его брови удивленно поползли вверх.
— Заскучал, — Александр улыбнулся.
Гарри хотел что-то сказать, но промолчал.
У него был талант вовремя останавливаться. Он допил кофе и поднялся со стула.
— Мари в храме Байон, в Ангкоре. Есть новый мопед, можем совершить тест-драйв в ту сторону.
Александр замешкался.
Я бы хотел поехать один. Видишь ли, такой момент… — ему вдруг стало неловко.
— Алекс, все нормально, — поспешил заверить Гарри, — я только собирался подвезти тебя и уехать. Все-таки я не дурак.
— Если ты не дурак, — весело подхватил Александр, — тогда просто возьми у меня деньги.
— Мне будет приятнее, если я смогу их заработать. Друзей обирать — последнее дело.
— Но ты и так работаешь на меня, — возразил Александр, — мы же договорились.
— Теперь все изменилось, — бодро объявил Гарри. — Ты родственник Мари, я сопровождаю тебя прежде всего как друг. Оплатишь бензин и гостиницу, так будет справедливо.
— Это бред! — искренне возмутился Александр. — Ты знаешь меня несколько дней!
— Но каких! — воскликнул Гарри, прерывая его на полуслове. — Мы сделаем вот что. Я пришлю своего рикшу, он станет твоим личным водителем, пока ты здесь. Не будешь ни от кого зависеть. Пять долларов в день, и он твой.
Александр вздохнул:
— Хорошо. Еще кое-что. Мне нужен нож.
— Зачем? — удивился Гарри. — Нож тебе не нужен.
— Послушай… — начал Александр.
— Тебе нужен мачете.
Путь от Сиемреапа до Ангкора занял не больше двадцати минут. В нескольких километрах от города был установлен контрольно-пропускной пункт, где досматривали подозрительный транспорт и дырявили пропуска. Рикша что-то сказал пограничнику, и их пропустили без очереди. Они помчались дальше, поднимая клубы красной дорожной пыли.
Александр вглядывался в очертания приближающегося города. В путеводителе говорилось, что площадь Ангкора составляла двести квадратных километров. Когда-то люди ушли из него по неизвестным причинам, и только в XIX столетии французы случайно обнаружили в джунглях заросшие деревьями и травами удивительные постройки, где скрытно обитали буддийские монахи, невидимые для остального мира.
Они подъехали к огромным воротам, украшенным ликами бодхисатв.
— Это вход в город?
— Это вход в храм Ангкор-Ват.
Александр знал, что этот «город-храм» самый большой на территории Ангкора — два квадратных километра. Ангкор-Ват был обнесен высокой стеной. К воротам вела длинная широкая дорога, проложенная по насыпи, поднимающейся почти на полтора метра над землей. Внизу блестел на солнце искусственный водоем, в котором копошились местные жители, накручивающие водную траву на длинные палки.
— Что они делают?
— Сувениры, — объяснил водитель. — Для турист.
* * *
Александр вылез из повозки и прошелся по шаткому мосту.
Ангкор-Ват представлял собой сложную трехуровневую конструкцию с пятью башнями и множеством лестниц и переходов. Самая высокая центральная башня символизировала мифическую гору Меру, центр мира.
Вдоль каждого уровня тянулись длинные галереи с барельефами, изображающими мифологические сцены из жизни кхмеров. Осмотрев часть храма, Александр присел и разложил на коленях карту.
Больше половины рабочего времени Мари проводила в храме Байон. Александр сориентировался и определил маршрут. Он покинул пределы Ангкор-Вата и пошел вдоль джунглей, пока не уперся в водоем, покрытый цветами лотоса. Он снял ботинки и, последовав примеру местного населения, залез по щиколотку в воду и сорвал несколько цветков. Продолжив путь, он с удовольствием сжевал их сладкие стебли, утоляющие жажду.
Александр миновал древнюю столицу Камбоджи Ангкор-Тхом и поразился тому, насколько идеально продумано устройство «большого города». Ему стало немного не по себе. Кто создал все это великолепие? И кто потом спрятал его от людских глаз на века?
Ближе к обеду он добрался до Байона, первого буддийского храма среди многочисленных индуистских строений.
Александр остановился, разглядывая гигантские лики Будды на стенах. Издалека они казались нагромождением камней, но по мере приближения все отчетливее проступали их просветленные черты. И, куда бы он ни повернул, они смотрели прямо на него.
Рядом с Александром, застывшим в восхищенном созерцании храмовых стен, собралась группа туристов, беспрерывно щелкающих фотоаппаратами. Он почувствовал себя спокойнее.
* * *
Он узнал ее сразу. Почти то же лицо, что и у надменной брюнетки с черно-белой фотографии Перро. Александр застыл на месте, наблюдая, как она неторопливо перемещается от статуи к статуе, делая пометки в большом блокноте. У него захватило дыхание. Она что-то начертила на листке и высоко подняла голову, рассматривая едва заметную трещину на камне. Ее профиль прекрасно гармонировал с остатками величественной цивилизации. Она была красивой и… Александр попытался подобрать слово, чтобы описать ее самому себе, и не смог.
Он замешкался, с удивлением осознав, что боится. Боится подойти к ней. Все, что он планировал сказать, показалось ему смешным и натужным. Он не хотел быть банальным. Зачем он приехал? Показать ей дневник? Узнать про наследство? Расшифровать непонятные слова? Познакомиться?
Она обернулась, почувствовав спиной его взгляд. Он не успел выйти из охватившего его оцепенения, а она уже направлялась в его сторону, поигрывая карандашом.
— Могу я вам помочь? — она обратилась к нему по-английски.
— Да нет, — он смутился, — я просто смотрю.
Он заглянул в ее большие зеленые глаза, и его сердце, не удержавшись, упало вниз.
— Откуда вы? — спросила она.
— Из России.
У нее были крупные черты лица, красивый рот, ямочки, которые на мгновение появились, когда она улыбнулась. Их взгляды неприлично долго задержались друг на друге. Еще секунда, и она приняла бы его за умственно отсталого туриста.
— Я говорю по-русски, — сказала она с легким акцентом.
— Да? — только и смог произнести он. Хотел что-то добавить, но лишь молча открыл и закрыл рот.
— Хотите, покажу храм?
Он снова кивнул.
Она пошла вперед, увлекая его за собой. Она не сделала никакого особенного жеста, но он понял, что должен идти следом.
— Впервые в Ангкоре? — Не дожидаясь ответа, она продолжила хорошо поставленным хрипловатым голосом: — Значительная часть буддийских памятников кхмеров относится к тринадцатому веку, времени правления величайшего строителя Камбоджи — короля Джайявармана Седьмого. Храм Байон — его монументальное сооружение. По внешнему виду он близок к ранним кхмерским постройкам с их пирамидальными башнями и космологическим планом. Вы знаете, что такое космологический план, или космологическая структура строения?
— Я думаю, вы сейчас объясните, — он наконец смог улыбнуться.
В ее глазах блеснули веселые огоньки.
— Чрезвычайная сложность буддийских представлений о мире не позволяла воссоздать полную картину, но существенные элементы нашли свое отражение в постройках. Самым важным в космологической структуре является центр мира, поскольку центр отождествляется с мистической горой Меру. Ров вокруг храма олицетворяет великий океан. — Она сделала паузу и внимательно посмотрела на Александра. Чем больше она говорила, тем менее заметным становился ее акцент. В ее словах угадывалась страсть, истинное чувство восторга, как будто она сама попала сюда впервые. — Здесь, в Байоне, в центре храмовой башни — стержень, — она подняла голову, ее кудрявые волосы рассыпались по плечам. — Он символизирует короля, который обеспечивал благоденствие, черпая силу в храме, простирая свою доброту по радужным мостам на весь человеческий мир. Барельефы храма можно рассматривать неделями, изучать эпизод за эпизодом. Подойдите, — она подозвала Александра к дальней стене, — смотрите! Это картины из повседневной жизни дворца. Когда-то эти грубые каменные плоскости были позолочены, — она провела рукой по стене, — двери украшала резьба, а на вершине башен развевались шелковые золотые флаги. — Она пошла дальше, а он с трудом оторвал взгляд от камня, к которому еще секунду назад прикасались ее пальцы. Остановившись рядом со статуей Будды, она замолчала. Ее улыбка, спокойный взгляд были как занавес. Он не мог приблизиться, не мог разглядеть ничего за приветливой отстраненностью. — Это одно из четырех изваяний бодхисатв, вглядитесь в его сосредоточенное лицо, — призвала она, — он уже достиг высшего просветления и близок к нирване.
Александр посмотрел на статую:
— Это лицо похоже на лица с внешней стороны храма.
— Так и есть. У вас хороший глаз. Все лица статуй в этом храме напоминают портреты Джайявармана Седьмого. Храм построен, чтобы демонстрировать духовность буддизма и вселенскую власть правителя.
Они стояли друг напротив друга в темном углу возле ног просветленного бодхисатвы.
— Значит, в этом храме во всех лицах Будды один человек? — спросил Александр, не сводя с нее глаз.
— У каждого правителя был свой путь к просветлению.
— По-моему, они искали не просветление, а бессмертие, — заметил он.
— Возможно, — она улыбнулась. — А что здесь ищете вы, Александр?