Черно-желтая птица-носорог, расправив огромные крылья, воспарила над верхушками деревьев. Гарри дошел до покосившегося крыльца и замер, засмотревшись на нее. Он стоял, не вынимая рук из карманов, высоко задрав голову.
Александр заметил глубокие темные круги под его глазами. Старый синяк стал почти незаметным, превратившись в едва различимое желтое пятно на скуле. В остальном он выглядел как обычно.
— Гарри! — Мари сбежала по ступенькам и легко прикоснулась губами к его щеке. — Рада тебя видеть.
Гарри обнял ее, не сводя глаз с Александра. Александр задержался на верхней ступени.
— Алекс! Как дела? — крикнул Гарри.
— Прекрасно, Гарри. Спасибо.
Они обменялись бодрыми фразами, как ковбои, встретившиеся на узкой тропе во времена Дикого Запада.
Гарри выпустил Мари из объятий и улыбнулся.
— Слышал о том, что произошло вчера ночью. Ты видел его?
Александр усмехнулся. Его рука еще крепче сжала нож.
— Это был не я, — продолжил Гарри. — Я знаю, что ты думаешь. Обыщи меня, и поговорим спокойно!
— Перестань! — возмутилась Мари.
Александр спустился на одну ступень.
— Я сама! — Мари бросила на него уничижительный взгляд.
Она демонстративно задрала рубашку Гарри. На загорелом животе расплылась темно-синяя гематома. Гарри приподнял грязные парусиновые штаны, оголив худые щиколотки.
— Откуда ты знаешь про ночь? — спросил Александр. Он почувствовал усталость и, разжав потные пальцы за спиной, облокотился о прогнившие деревянные перила.
— Весь Бокор судачит об этом. Монахи в ужасе, — поведал Гарри с обезоруживающей улыбкой. — Утром я даже ходил в ваш номер на экскурсию.
Александр достал из кармана мятую пачку сигарет.
— Можно? — Гарри протянул руку.
Александр сделал шаг навстречу.
— Так что говорят? — осведомился он.
— Говорят, что белый перекурил опиума, говорят, что там никого не было.
— Охрана спала! — с жаром возразила Мари. — Откуда им знать!
— Зачем ты приехал сюда? — буднично поинтересовался Александр. Он присел на ступеньку, прячась от слепящего полуденного солнца под козырьком.
— Что стряслось? — нетерпеливо поторопила Мари.
— Я соскучился! — Гарри развел руками, не переставая улыбаться. — Ты уехала! Бросила меня одного!
Александр выпустил колечко дыма, наблюдая, как оно постепенно растворяется в воздухе.
— Честно говоря, друг, — он сделал ударение на последнем слове, — первым решил уехать ты, даже собрал вещи Мари за нее, написал прощальное письмо. — Он бросил многозначительный взгляд в ее сторону.
— Хватит! — остановила его Мари.
— Я совершил ужасную ошибку, — признался Гарри. Его лицо посерьезнело. — Мне важно, чтобы ты простила меня.
— Гарри, — Мари побледнела, — что ты натворил?
— Пообещай, что простишь меня, — настаивал он.
— Я не могу, — она покачала головой.
Он поднес сигарету к потрескавшимся губам.
— Я уже простил тебя, — с готовностью отозвался Александр. — Что ты сделал?
Гарри задумчиво посмотрел на него, все еще не решаясь что-либо сказать.
— Я убил человека, — наконец спокойно и размеренно сообщил он.
— Нет! Нет! — Мари судорожно замотала головой.
— Кого? — Александр не обратил внимания на ее причитания.
— Мая Лонга.
— Хозяина лавки? — Он слышал не так много местных имен и сразу вспомнил, о ком идет речь.
— Да, — подтвердил Гарри. — Я убил его твоим кукри. И теперь Марч, его слуга, считает тебя убийцей и хочет отомстить за хозяина.
— Зачем? — закричала Мари. — Зачем ты это сделал?
— Он проткнул мне руку, — Гарри поднял перебинтованную ладонь. — Я сутки не спал. Я почти не помню, как все случилось.
Казалось, он описывает события, не имеющие отношения к убийству. Он не раскаивался в произошедшем, но испытывал досаду из-за непредсказуемых последствий.
Александр рассматривал грязные бинты на его руке. Ночью он не успел увидеть ничего, кроме широких темных ладоней, сжимавших нож. Это был не Гарри.
— Тебя ищут?
— Нет. Марч никому не показал нож. Он вообще ничего не рассказал. Он хочет сам совершить возмездие.
— Тебе надо сдаться полиции, — неуверенно посоветовала Мари.
— Не говори ерунды! — Александр придавил окурок подошвой ботинка. — Признаться и сесть в камбоджийскую тюрьму на двадцать лет?
Гарри удивленно перевел на него взгляд.
— Что ты предлагаешь? — осведомилась Мари. Ей почти удалось совладать с эмоциями.
— Друзья, — Гарри развел руками, — я мог бы тысячу раз сказать «простите», но это ничего бы не изменило. Я знаю, что делать. Я засиделся, пора разогнать кровь. — Он неожиданно расхохотался. — Я снова стану хорошим!
Мари нахмурилась:
— Ты никогда таким не был, ты себя с кем-то путаешь.
— Он вообще-то спас мне жизнь, — напомнил ей Александр.
Гарри наклонился, возбужденно обнимая его за плечи:
— Алекс! Приятель! Я улажу вопрос с Марчем!
Мари недоверчиво смотрела на него. Александр поднялся со ступеней, все еще чувствуя руку Гарри на своем плече.
— Тебе достанутся и женщина, и страна! — воскликнул Гарри. — Мне давно пора перебраться на новое место!
— Прекрати нести чушь! — Мари переполняло бешенство. — Что ты можешь? Все, на что ты способен, — это накуриться дури и в истерике ткнуть в кого-то ножом!
— Ты права! — Гарри кивнул. — Ты, как всегда, права!
Щеки Мари вспыхнули, она сжала кулаки.
— Мари, — ласково обратился к ней Александр, — пожалуйста, подожди в доме. Что ты хочешь сделать? — повернулся он к Гарри.
— Я хочу убить его! — невозмутимо объявил он. — Убить и уехать.
* * *
В саду перед домом цвела камбоджийская мадука. Ее опавшие фиолетовые плоды, похожие на яблоки, яркими пятнами маячили в зеленой траве. Гарри подобрал один из них, вытер о грязные штаны и с хрустом надкусил. Александр смотрел, как он, жуя сочную мякоть, удаляется прочь по дорожке.
— Как ты мог отпустить его? — вскинулась Мари, как только фигура Гарри исчезла в тумане. Ее голос звенел от негодования. Она резко повернулась, намереваясь уйти следом.
— Постой! — Александр потянулся, чтобы схватить ее за рукав рубашки, но, споткнувшись, не удержался на ногах и кубарем скатился по ступеням. Мари едва сдержала смех, глядя на него сверху вниз. Поднимаясь, он оперся ладонью о каменную плиту. — Что это? — он раздвинул высокие стебли, прорастающие в щелях между плитами. На одном из каменных квадратов было рельефное изображение великанской ступни, почти невидимое из-за густой травы.
— Интересно! — Мари обвела контур ступни пальцем. — Я раньше этого не замечала.
— А что там? — Александр наклонился, чтобы получше рассмотреть более мелкие изображения внутри стопы.
— Семь символов божественной мудрости: раковина, корона, бриллиантовый скипетр, рыба, цветочная ваза, свастика и колесо закона.
— Что это значит?
— В этом нет ничего необычного, — поспешила заверить Мари. — Изображение ступни довольно распространено в иконографии. Буддисты почитают «следы богов», которые естественным образом образуются на камнях.
— Но это не наш случай, — заметил Александр. — Тут поработал человек.
— Все правильно, — согласилась Мари, — это украшение садовой дорожки, ступня как символ контакта между Богом и человеком, небом и землей.
— Что? — не веря своим ушам, переспросил он.
Мари терпеливо начала повторять сначала и осеклась.
— Между небом и землей, — растерянно проговорила она.
Они, не сговариваясь, принялись заново ощупывать плиту. Александр попробовал вытащить ее из земли целиком, но она плотно приросла к почве.
— Подожди! — Мари, вычислив примерную середину плиты, надавила на нее пальцами.
— Сдвинься чуть левей, к колесу закона! — скомандовал Александр.
Мари послушалась, и на их глазах часть плиты стала проваливаться вниз. У Александра перехватило дыхание. Он аккуратно подцепил колесо закона и вытащил его из стопы. Под ним обнажился кодовый замок, покрытый тонкой защитной пленкой.
— Не вздумай крутить! — предостерегла Мари. — Если ошибемся, механизм заблокируется.
Александр привалился к ступеням крыльца, вытирая пот.
— Значит, еще один тайник, только теперь замок не под полом кабинета, а под плитой садовой дорожки. А где же сам сейф?
— Понятия не имею, — Мари пожала плечами. — Об этом тайнике никто не знал.
— Должно быть, провода проходят глубоко под землей, раз они просуществовали столько лет. — Александр закурил, нервно выдыхая сигаретный дым.
— Нам нужны три числа, — Мари развернула инструкцию. — Если, конечно, все устроено точно так же, как с сейфом в доме.
— Думаю, что принцип работы тот же, — категорично заявил Александр. — Постой! — он схватил ее за руку. — Если ступня — символ контакта между небом и землей, что тогда означает первая часть послания — «за пределами времени и пространства»?
Мари взошла на крыльцо и оглядела каменную дорожку. Александр встал и прошелся от крыльца к калитке, внимательно разглядывая каждый потрескавшийся, выгоревший камень у себя под ногами.
— Ничего, — констатировал он.
— А если от дверей? — предположила Мари. Она медленно спустилась вниз по ступеням.
— Надо расшифровать весь текст, — с досадой сказал Александр, — только так мы сможем понять логику деда и открыть сейф.
— Чтобы открыть замок, нужны три числа, — возразила Мари, — а не слова. Крутишь механизм, выставляешь числа, а потом идешь в дом и ищешь сейф.
— Но… — попытался поспорить Александр.
— Числа! — ее глаза заблестели. — Подожди! — Мари взбежала обратно на крыльцо и тут же вновь спустилась по ступенькам. — Семь ступеней, все верно!
— Пожалуйста, Мари…
— Здесь семь ступеней, — она торопилась поделиться с ним своей догадкой, — а в буддизме семь — число подъема. Семь шагов Будды символизируют восхождение по семи космическим ступеням… ведущим за пределы времени и пространства, — закончила она, почти крича от восторга.
Александр продолжал смотреть на нее, не зная, что сказать.
— Все сходится, — Мари возбужденно трясла его за плечи. — Семь ступеней, ведущих за пределы времени и пространства к стопе как к символу контакта между небом и землей.
— Погоди, — взмолился он. — Допустим, ты права, тогда оставшиеся слова должны символизировать числа. Три цифры, чтобы открыть замок, помнишь?
Мари нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, дожидаясь, пока он договорит.
— Танцующий Шива! — выкрикнула она. — Сто восемь каран! Вот три числа: один-ноль-восемь.
Александр задумался. Она демонстративно закатила глаза, ожидая, когда он осмыслит услышанное.
— Не подходит, — наконец изрек он.
— Почему? — Мари уперла руки в бока.
— Каждый ключ, спрятанный в тексте, должен иметь смысл. Мы нашли семь ступеней, ступню. Гимн Шиве привел к рисункам в храме, сто восемь каран — это три числа. Но зачем тогда нужен план дома с отмеченным пустым тайником за стеной?
— Пустота! — Мари ухватилась за спасительное слово. — Он танцует в пустоте. Как это можно перевести в цифры?
— Не так быстро, — Александр попытался остудить ее пыл. — Нам нужны три числа от нуля до девяти. — Он еще раз осмотрел механический замок под плитой. — Мы не можем делать больше одного полного поворота.
— А если сложить числа? — предложила Мари. — Один-ноль-восемь. Получим девять.
— Шива танцует. Предположим, там действительно зашифрована девятка, — нехотя согласился Александр. — А что по поводу пустоты? Он танцует в пустоте.
— Пустота — это ноль. Пустота, безвещественность. Дед специально отметил пустое место на плане. Там ничего нет — это ноль.
— Это что, тоже символ буддизма? — недоверчиво уточнил он.
— Ты не поверишь, но да! — Мари расхохоталась. Александр впервые видел ее в таком состоянии.
— Остается третье число, — напомнил он, прикуривая очередную сигарету от догорающего окурка. — А у нас больше нет…
— Звуки космоса! — Мари прервала его победным возгласом. — О-м-м-м-м.
От неожиданности он выронил сигарету.
— В конце гимна Шиве звук «ом». — Она смотрела на него, широко распахнув глаза. — Это трехбуквенный звук, его настоящее написание — «аум», но слышится «ом». Сочетание трех букв передает ритм космоса. Это и есть звуки космоса — число три.
У него закружилась голова, мысли перепутались. Он чувствовал себя дураком.
— За пределами времени и пространства, — повторил он, спускаясь с крыльца, — между небом и землей, — он наклонился к ступне, — он танцует…
— Сто восемь каран, — подсказала Мари. — Первое число девять.
— В пустоте.
— План дома, — снова закончила она за него. — Пустота за шкафом означает ноль.
— Под звуки космоса, — он вопросительно поднял на нее глаза.
— Аум, — протяжно произнесла Мари. — Аум… Девять-ноль-три. — Она дотронулась до изображения стопы.
— А если мы ошибаемся? — Александр прикоснулся к ее пальцам, застывшим над замком.
— Ну, нам же так весело! — Мари передразнила его интонацию. Ее щеки раскраснелись, рыжие завитки приклеились к мокрому лбу.
— Теперь я понимаю, почему ты стала археологом. Не наигралась в детстве, — поддел он.
— Я в своей стихии! — воскликнула она. — Всю жизнь я пытаюсь понять, что имели в виду люди, умершие тысячу лет назад, и никогда не бываю ни в чем уверена. Знаешь, сколько бредовых, ложных идей породили археологи!
— Надеюсь, это не одна из них, — усмехнулся Александр.
Мари склонилась над плитой. Механический замок заскрипел.
— Крутится, — выдохнула она.
Александр поднял голову и посмотрел на небо. Солнце медленно погружалось в облака, на город опускался туман.
— Готово, — Мари вытерла вспотевшие ладони о рубашку. — Ты что-нибудь слышишь?
Александр прислушался. Вдали, у монастыря, раздался дребезжащий звук автобусного мотора. Мари всем своим видом выражала разочарование.
— Пойдем в дом, — предложил он, вставая со ступеней.
Лицо Мари внезапно исказила гримаса ужаса, губы беззвучно зашевелились. Александр бросился к ней, чтобы подхватить ее оседающее тело. Ее истошный крик разорвал сонную тишину сада.
Мелькнули верхушки деревьев, навес над крыльцом, и его затылок со стуком ударился о каменную плиту. Мари продолжала кричать где-то рядом. Александр попытался открыть глаза, ощущая его тяжесть на своей грудной клетке. Он источал вонь, рычал, как животное, его руки с длинными острыми ногтями сомкнулись на его шее.
Александр начал задыхаться. В глазах потемнело. Он из последних сил потянулся за кукри… Гарри… забрал нож. Он чувствовал, как сознание меркнет, становится все меньше и меньше, превращаясь в черную точку… Мари. Почему она не бежит…