Как уже говорилось, Иисус, избегавший творить чудеса ради любопытства толпы, видевшей именно в них, и только в них, чисто внешнее доказательство истинности проповедей и поучений, прибегал, главным образом, к исцелениям. Предполагается даже, что чудеса были или сочинены его пылкими поклонниками, так называемыми «очевидцами», или же являются позднейшими вставками в евангельские тексты. Во всяком случае, евангелия переполнены рассказами именно об исцелениях и довольно редко рассказывают о чудесах в обыкновенном понимании этого слова. Христос действовал на болящих — всех этих многочисленных расслабленных, прокаженных, парализованных и эпилептиков исключительно с помощью касания рук или же «прикосновения взглядом», но в особенности — посредством слова, которое он, судя по всему, считал главнейшим способом воздействия на ум, душу, а значит, через них и на тело. Его беспрестанные путешествия по Галилее, а затем и другим землям, многочисленные проповеди почти всегда сопровождались врачеванием. По-видимому, возраставшая слава Иисуса, опережавшая каждый его приход в какой-либо провинциальный или крупный город, селение или деревню, в немалой степени способствовала силе его воздействия на людей. Его всегда уже ждали — выходили встречать, окружали плотной толпой; он становился день ото дня, говоря нашим языком, все популярнее. Не забудем, что все выступления Иисуса перед народом были импровизационны, очень просты, доходчивы и начисто лишены какой-либо «учености». Он обычно рассказывал притчи, обращался за примерами к хорошо знакомому ему быту простых людей — всех этих рыбаков, каменщиков, виноградарей, землепашцев и ремесленников. Слово Христа, обращенное к этим людям, было всегда, судя по евангелиям, наглядно, притчеобразно, кратко и просто.

Он произносил свои про поведи как бы с помощью словесных наглядных картин — как перед учениками в начальной школе, поскольку действительно учил самым азам человечности.

Огромная популярность евангелий во все последующие века объясняется во многом тем, что они написаны, так сказать, крупными — прописными — буквами, которые с любого расстояния может прочесть каждый, словно это плакат или лозунг.

Вот почему такое большое место занимают в проповедях Иисуса именно притчи — наглядные картины с иносказательным, но очень внятным и притягательным смыслом.

Евангелист Лука, рассказывая о проповедях Христа, приводит такой случай. Иисус вместе со своими двенадцатью апостолами остановился однажды в одном из селений. Слух, что пришел проповедник и целитель, быстро разнесся по селению.

«Когда же собралось множество народа… Он начал говорить притчею:

Вышел сеятель сеять семя свое, и когда он сеял, иное упало при дороге и было потоптано, и птицы небесные поклевали его;

А иное упало на камень и, взойдя, засохло, потому что не имело влаги;

А иное упало между тернием, и выросло терние и заглушило его;

А иное упало на — добрую землю и, взойдя, принесло плод сторичный. Сказав сие, возгласил: кто имеет уши слышать, да слышит!

Ученики же Его спросили у Него: что бы значила притча сия?» (Лука. 8: 4-9).

Прервем на минуту эту притчу, передаваемую Лукой, и обратимся к евангелисту Матфею, рассказывающему то же самое, но делающему интересное добавление как раз к тому месту, где ученики спрашивают: «Что значит притча сия?» У Матфея Христос прямо поясняет: «Потому говорю им притчами, что они видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют» (Матф. 13: 13).

У Марка по этому же поводу сказано еще более определенно: «Без притчи же не говорил им, а ученикам наедине изъяснял все» (Марк. 4: 34).

Следовательно, Иисус сознательно прибегал к притчам тогда, когда говорил с простым народом, еще не имевшим той образованности, когда можно было бы изъясняться более сложным языком книжной мудрости.

Иисус Христос рассказывает притчу о сеятеле

Характерно и замечание, сделанное Марком: «А ученикам наедине изъяснял все», то есть, по-видимому, переводил смысл рассказанной притчи на другой уровень, а может быть, и просто дополнительно разъяснял ее, поскольку его апостолы были теми же рыбаками и земледельцами, что окружали его тесной толпой во время проповеди. Недаром они спрашивают его: «Что значит притча сия?», то есть или не совсем поняли ее смысл, или же он показался им слишком элементарным и они хотят услышать от своего учителя разъяснение глубинной сути, постичь ее «премудрость».

Надо думать, что и слушатели из толпы, расходясь по домам, еще долгое время так и сяк толковали услышанную ими басню, повторяя про себя то же, что и ученики: «Что значит притча сия?»

Дальше Лука рассказывает, как объяснял эту притчу Христос:

«Вот что значит притча сия: семя есть слово Божие;

А упавшее при пути — это суть слушающие, к которым потом приходит диавол и уносит слово из сердца их, чтобы они не уверовали и не спаслись;

А упавшее на камень — это те, которые, когда услышат слово, с радостью принимают, но которые не имеют корня, и временем веруют, а во время искушения отпадают;

А упавшее в терние — это те, которые слушают слово, но, отходя, заботами, богатством и наслаждениями житейскими подавляются и не приносят плода;

А упавшее на добрую землю — это те, которые, услышав слово, хранят его в добром и чистом сердце и приносят плод в терпении. Сказав это, Он возгласил: кто имеет уши слышать, да слышит!

Никто, зажегши свечу, не покрывает ее сосудом, или не ставит под кровать, а ставит на подсвечник, чтобы входящие видели свет.

Ибо нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, ни сокровенного, что не сделалось бы известным, и не обнаружилось бы.

И так, наблюдайте, как вы слушаете; ибо кто имеет, тому дано будет; а кто не имеет, у того отнимется и то, что он думает иметь» (Лука. 8: 11-18).

Как видим, притча, рассказанная Христом, действительно имеет многослойный характер, недаром у нее всегда находились различные толкователи. Но главный смысл ее доступен и ясен: доброе произрастет только из доброго, а не из терния и не на камне. И в то же время каждому ясно, что притча не сводится лишь к одному, хотя и самому важному смыслу: в ней содержатся и другие нравственные требования, например требование нравственной чистоты и открытости.