— Вот мы и дома! — сказал Саша, когда лифт доставил их на шестой этаж и остановился против двери Сашиной квартиры.

— Разве вы не запираете квартиру на замок? — спросил Петька, заметив, что входная дверь была без всякого запора. Дома у Саши между тем никого не было.

— А зачем? — удивился Саша.

— Ну, вдруг… — Петька замялся, — зайдет кто-нибудь.

— И что же?

— И украдет…

— Как украдет?

— Ну, возьмет что-нибудь из квартиры.

— Зачем? — все больше удивлялся Саша.

Петька с трудом объяснил, зачем люди воруют, а Саша, с еще большим трудом поняв его, рассмеялся:

— Этого не может случиться. К чему брать что-то из чужой квартиры, если любую вещь можно взять в магазине и притом новую.

Но Петьку он так и не убедил. Тот остался, как говорят дипломаты, при своем «особом» мнении.

Саша стал показывать Петьке их квартиру. Больше всего Петьку удивил кабинет Сашиного отца. Кроме письменного и чертежного столов, книжного шкафа и телевизора, здесь стояли три мольберта с начатыми эскизами картин.

— Разве твой папа художник? — спросил Петька.

— Нет. До настоящего художника ему далеко. Но на выставке его картины часто отмечают.

— И много он картин нарисовал?

Саша перечислил названий десять.

— А где же все эти картины? — спросил Петька, оглядывая стены кабинета, где висели лишь два портрета — Саши и его матери.

— Есть люди, — ответил Саша, — которые не умеют рисовать. А ведь им тоже хочется иметь у себя дома хорошие картины. У нас работает постоянная художественная выставка. Ее жюри и распределяет картины, поступающие на выставку, среди жителей города. Лучшие из картин идут для украшения общественных учреждений, а самые-самые лучшие передаются в музей. Я тоже учусь рисовать. Папа говорит, что у меня есть способности.

— Ты мне покажешь свои рисунки?

— Конечно, покажу. А вот это наша комната отдыха, — сказал Саша, раздвинув драпри из темнокоричневого бархата вместо двери.

Пол комнаты устилал мягкий ковер. Около окна стоял диван, а по обе его стороны — тумбочки-шкафчики. На одной из них находился большой телевизор, такой же, какой Петька видел в кабинете Сашиного отца, на другой — похожий на радиоприемник, но без диапазонов, аппарат. В стены были вделаны шкафы. Сквозь стеклянные дверцы Петька увидел книги и какие-то коробки из пластмассы различных цветов.

— Что в этих коробках? — полюбопытствовал Петька.

— Книги, — ответил Саша. — Только это не обыкновенные бумажные книги. Их не читают, а слушают.

Саша подошел к шкафу, достал одну из коробок и вынул из нее широкую и низенькую пластмассовую катушку с намотанной коричневой лентой.

— Это Маяковский, — прочитал Саша на этикетке коробки. — Поэма «Во весь голос». Папа и мама очень любят ее слушать. А вот этот аппарат называется магнитофоном, — сказал он, подходя к похожему на радиоприемник ящику.

Саша открыл крышку, Петька увидел несколько блестящих никелированных стерженьков. На одном из них была точно такая же катушка, какую держал в руках Саша, только без ленты.

Саша насадил катушку с лентой на один из стерженьков, повозился несколько секунд, прикрепляя конец ленты к пустой катушке, и включил магнитофон. Зеленым светом вспыхнул «магический глаз» — индикатор настройки. И словно сам поэт вошел в комнату и, обращаясь к своим потомкам, могучим голосом, отчеканивая слова, заговорил:

— И он пришел… — прошептал Саша.