Что изменится, бэйб? Мне исполнилось двадцать два, Ты оброс и постригся несколько раз подряд, Все шевелишь, как угли, во мне чернеющие слова, И они горят. Что изменится, бэйб? За тобой происходит тьма; Ты граница света, последний его предел. Главное, чтоб был микрофон отстроен, спина пряма, Чтобы я читала, а ты на меня глядел. Что изменится, бэйб? Ты красивый, как жизнь сама — У меня никогда не будет важнее дел. Мне исполнится тридцать два или сорок два, Есть уверенность, что виновником торжества Ты пребудешь впредь; Это замкнутый цикл: тебе во мне шевелить слова, Им гореть, а тебе на огонь смотреть. Подло было бы бросить все или умереть, Пока я, например, жива.