Что до Пайпер Боул – этот мальчик ее не старит. Пайпер мнится – она с ним все еще наверстает. Пайпер ждет, когда снег растает, Слушает, как внутри у нее гудение нарастает, Пайпер замужем, но когда-нибудь перестанет — И поэтому копит на черный день: день, когда ее все оставят. Что до мальчика Пайпер – то он мечтает о миллионах, Ходит в баснословных своих очочках-хамелеонах, От ладоней его холеных, Очей зеленых, Пайпер отваживает влюбленных и опаленных, Называет мальчика «олененок», Все никак на свою отраду не наглядится, Все никак ему колыбельных не напоется, Он прохладный и ускользающий, как водица, Между пальцев течет, а в руки все не дается; Мать шипит ей: «Да он тебе в сыновья годится». В Пайпер это почти проклятием отдается. Что до Ричарда Боула, то он как загнанная лошадка. Он измучен: дела у фирмы идут ни шатко И ни валко; а игры Пайпер его смешат как Все попытки позлее цапнуть его за пальчик. Этот мальчик, наверное, денег и славы и алчет. Ну а Пайпер со временем делается все жальче. Что до Ким, ближайшей подруги Пайпер, то это икона стиля. Как могло быть не так, при ее-то вкусе, ее-то теле. Ким неловко, что мальчик Пайпер порой ночует в ее постели, Ким хихикает: «Как же мы это допустили?», Но не выгонять же его на улицу, в самом деле.

Дальняя спальня, за спальней ванная, душевая, На полу душевой сидит Пайпер полуживая И ревет, и грызет запястье, словно овчарка сторожевая. Ричард обнимает ее, целует в родную спину, А потом в макушку, увещевая: «Все уже позади, заканчивай эту травлю, Ну поверила, ну еще одному кретину. Детка, детка, я никогда тебя не оставлю. Я уже никогда тебя Не покину».