Дмитрий Донской родился 12 октября 1350 года. После смерти Ивана Красного московская княжеская династия оказалась в критическом положении. Лишь три мальчика составляли княжеский род: Дмитрий — как наследник московского княжения, его младший брат Иван, умерший в 1364 году, и их двоюродный брат Владимир Андреевич, продолжатель боровско-серпуховской ветви династии. Естественно, они не могли соперничать с более могущественными родственниками в тяжбах за ярлык на великое княжение владимирское. Хан Навруз, захвативший ордынский престол, убив своего предшественника, отдал великокняжеский ярлык суздальскому князю Дмитрию Константиновичу, принадлежавшему к ветви суздальско-нижегородских князей, потомку младшего брата Александра Невского Андрея. 22 июня 1360 года. Дмитрий Константинович приехал во Владимир. Так перед Москвой вновь встала задача вернуть в княжеский род достоинство великого князя владимирского. Борьбе способствовала и крайне нестабильная обстановка в Орде. Здесь начались длительные усобицы между разными ханами, свергавшими и убивавшими друг друга, так что смена власти была непрерывной. Это время в Орде русские летописи называли «великой замятней».
Дмитрий Иванович, а точнее стоявшие за ним московские бояре и духовный лидер Москвы митрополит Алексей, не примирились с победой суздальского князя. В 1362 году им удалось добыть в Орде у хана Мурата (Мюрида) для Дмитрия великокняжеский ярлык и организовать поход московского войска против Дмитрия Константиновича. Тот, не выдержав натиска, бежал в свою отчину, а воинство малолетнего Дмитрия заняло Владимир. В 1363 году во Владимир приехал посол от хана Авдула (Абдуллаха) с великокняжеским ярлыком для Дмитрия. Тогда враждовавший с Авдулом Мурат направил через своего посла Иляка аналогичный ярлык Дмитрию Константиновичу. Вновь разгоревшаяся война двух Дмитриев окончилась победой московского. Суздальский князь был изгнан из Владимира и вынужден был просить мира. Одновременно Дмитрий Иванович выгнал князей из Галича и Стародуба, которые отправились «под крыло» к суздальскому князю. С тех пор Дмитрий Константинович не решался тягаться с Москвой и даже отказался от владимирского ярлыка, который ему привез из Орды сын. Оба Дмитрия стали даже союзниками, с помощью московских войск Дмитрий Константинович в 1365 году изгнал из Нижнего Новгорода брата Бориса. А в 1366 году союз князей был скреплен и родственными узами: Дмитрий Иванович женился на дочери Дмитрия Константиновича — Евдокии.
В то же время разворачивалась и деятельность литовского князя Ольгерда, продолжавшего укреплять и расширять владения своего государства. В 1363 году литовцы разбили ордынские войска на реке Синие Воды (левый приток Южного Буга — река Синюха). Ольгерд присоединил к своим землям Киев. Так древняя русская столица оказалась под властью Литвы и Польши (оба государства позднее объединились в Речь Посполитую), и вновь русским Киев стал лишь в середине XVII века.
В 1365 году в Москве произошел страшный пожар. В два часа город выгорел дотла. Беде помогли сильная жара и ветер, разметавший огонь по всему кремлю и посаду. Это событие явилось причиной новой волны каменного строительства в Москве. В 1367 году Дмитрий вместе с Владимиром Андреевичем начинают строительство нового кремля — белокаменного. Старые дубовые стены Калиты полностью обветшали, и укрепление междукняжеского и международного положения Москвы потребовало создания нового «облика» града. Белокаменная крепость теперь могла надежно защитить столицу княжества от вражеских набегов.
А ситуация в русских землях оставалась тревожной. Вновь на первый план вышли отношения Москвы с давним и сильным соперником — Тверью. Здесь князем был Михаил Александрович, сын, племянник и внук убитых в Орде (не без участия Юрия Даниловича и Калиты) тверских князей, названный в честь деда Михаила Ярославича (имя Михаил вообще стало родовым именем тверской династии). Союзником Твери выступала и Литва: на сестре Михаила Александровича — Ульяне был женат литовский князь Ольгерд (сын Гедимина). Ситуация осложнилась и распрями внутри самой тверской династии: некоторые родственники открыто выступили против Михаила Александровича, а князь дорогобужский Еремей Константинович даже уехал к Дмитрию в Москву.
В 1368 году Дмитрий вызвал Михаила в Москву «любовию», но там неожиданно приказал его схватить и «держаша в истоме». Лишь ожидание приезда ордынского посольства заставило московского князя освободить пленника. Но уже осенью того же года Дмитрий послал на Тверь войска. Михаил бежал в Литву и просил помощи у Ольгерда. Литовский князь собрал сильную рать и вместе с бартом Кейстутом и племянником Витовтом двинулся в поход на Русь. Нападение Ольгерда оказалось для Дмитрия полной неожиданностью. Легко сломив сопротивление нескольких местных князей, по владениям которых двигалось литовское войско, и разгромив на реке Тростне небольшой сторожевой полк москвичей, 21 ноября 1368 года Ольгерд появился у стен Москвы. Хотя трехдневная осада города не дала результата, Ольгерд сжег весь посад, опустошил окрестности и захватил богатую добычу. Дмитрию пришлось примириться с тверским князем.
Передышка длилась недолго. Оправившись после разгрома, Дмитрий Иванович в августе 1370 года сложил крестное целование Михаилу и начал военные действия против Твери. Московские войска взяли города Зубцов и Микулин, разорили многие тверские волости и захватили большой полон. Не надеясь на свои силы, Михаил бросился к Ольгерду, но помощи не получил, поскольку Литва была занята борьбой с немцами. Тогда тверской князь спешно отправился в Орду, где у хана Магомет-султана выпросил великокняжеский ярлык. На Русь Михаил возвращался уже с ордынским послом. Дмитрий надеялся перехватить тверского князя, но тот, предупрежденный сторонниками, кружным путем направился вновь в Литву. На этот раз его хлопоты увенчались успехом. Осенью новое войско Ольгерда двинулось на Москву. 6 декабря литовцы уже жгли московский посад. Дмитрий, как и в прошлый раз, заперся в городе. Восемь дней длилась осада. Получив известие о сборе Владимиром Андреевичем большого войска, Ольгерд заключил перемирие с московским князем и повернул назад. Михаил Александрович ушел в Тверь.
В начале 1371 года Михаил опять поехал в Орду. Там он снова получил великокняжеский ярлык и в апреле направился во Владимир. Однако горожане, присягнувшие Дмитрию, не пустили нового князя. Ордынский посол потребовал от Дмитрия признания великого княжения за Михаилом, но московский князь гордо ответил: «К ярлыку не еду, а в землю на княжение Володимерское не пущу, а тебе, послу, путь чист». Это было уже прямое неповиновение Орде. Но Дмитрий понимал, что открытое выступление против ордынской власти может обернуться трагедией для Москвы. Он вызвал посла к себе и склонил на свою сторону богатыми дарами. В июне 1371 года московский князь, которого благословил митрополит Алексей, сам поехал к хану. Установился мир и с Литвой. Дочь Ольгерда — Елена стала женой Владимира Андреевича серпуховского. Лишь один Михаил остался в проигрыше: в злобе он разорил Кострому, Углич и другие земли по Волге.
В Орде Дмитрий был принят хорошо. Всеми делами при ордынском дворе заправлял темник Мамай, который возводил на престол своих ставленников. Не будучи сам чингисидом, он не мог стать ханом и поэтому действовал через ханов-марионеток. Дмитрий был отпущен с «большой честью». Ему даже выдали находившегося в Орде сына Михаила тверского — Ивана, который потом был выкуплен из московского плена за 10 000 рублей.
Но борьба Москвы с другими княжествами не утихла. Еще одним противником Дмитрия стал рязанский князь Олег Иванович. Начало войн с Олегом было положено самим Дмитрием. 14 декабря 1371 года московский князь послал на Рязань рать под командованием князя Дмитрия Михайловича Боброк-Волынского (этот потомок литовских князей служил Дмитрию Ивановичу). Как отмечает летописец, рязанцы хвастались перед боем: «Не возьмем с собой ни щитов, ни копий, никакого иного оружия, а только веревки, чтобы вязать пленных москвичей, ибо они трусы». Но в битве при Скорнищеве рязанское войско было наголову разбито, а сам Олег едва спасся бегством.
Между тем Михаил Александрович начал воевать московские волости. В 1373 году он чуть было не взял Дмитров, а в мае захватил Торжок, входивший во владения Новгорода, поскольку жители Торжка ограбили тверских купцов. Одновременно он опять уговорил Ольгерда начать войну. Литовское войско было встречено московскими полками при Любутске, но до главного сражения дело не дошло. Дмитрий заключил перемирие и с Ольгердом, и с Михаилом. Однако все понимали, что это лишь временная передышка.
В Москве Дмитрий Иванович проводил политику укрепления собственной власти. В городе существовала должность тысяцкого, представлявшего интересы горожан и обладавшего существенной властью. Тысяцкими были представители рода Вельяминовых, потомки еще ростовского тысяцкого Георгия Симоновича, «пестуна» Юрия Долгорукого. При Дмитрии тысяцким был Василий Васильевич Вельяминов, его сын Микула был женат на дочери князя Дмитрия Константиновича суздальского. 17 сентября 1373 года Василий Васильевич умер, и Дмитрий упразднил саму должность московского тысяцкого. Вероятно, многие горожане были недовольны этим. Во всяком случае, сын умершего тысяцкого Иван Васильевич в 1375 году бежал в Тверь к Михаилу вместе с неким Некоматом Сурожанином (очевидно греческим купцом). Судя по всему, Иван Васильевич считал себя законным претендентом на должность тысяцкого и составлял какой-то заговор против Дмитрия. В 1379 году он был хитростью пойман в Серпухове и 30 августа публично казнен в Москве, на Кучковом поле. Многие москвичи плакали, уничтожение городского самоуправления не всем пришлось по душе.
Но вернемся в 1375 год. Некомат отправился из Твери в Орду и 14 июня привез Михаилу ярлык на великое княжение владимирское. В тот же день тверской князь разорвал договорные отношения с Дмитрием. Этот шаг дорого обошелся Михаилу. Дмитрий собрал в Волоке-Ламском огромное войско — настоящую коалицию князей. Здесь были и Дмитрий Константинович нижегородский, и его брат Борис князь городецкий, и Владимир Андреевич серпуховской, а также ростовские, ярославские, белозерские, стародубский, брянский, новосильский, тарусский, оболенский и многие другие князья. 29 июля воинство вышло из Волока, и грандиозный поход начался. 5 августа Дмитрий стоял у Твери. Тут к нему присоединились и новгородцы. Месячная осада окончательно подорвала силы Михаила. Он поначалу надеялся на литовскую помощь, но даже Ольгерд не решился воевать против такого большого войска. Когда положение стало полностью безнадежным, ворота Твери открылись, и делегация бояр во главе с епископом Евфимием направилась в ставку московского князя. Михаил просил мира. Договор был заключен, и 3 сентября Дмитрий снял осаду. Это был последний акт длительной борьбы двух княжеств за великое княжение, за лидерство среди русских земель. Тверь оказалась побежденной.
Следующий период деятельности Дмитрия Ивановича связан с взаимоотношениями с Ордой. Здесь выделяются четыре узловых события, которые, с одной стороны, показали возросшее могущество Московского княжества, а с другой — свидетельствовали о наличии значительного потенциала и у ордынского государства. Русь и Орда впервые встали практически на один уровень. Если раньше силы Орды были несоизмеримо больше русских, то теперь оба государства стали фактически на равных, хотя определенная зависимость от ханов оставалась. Тем не менее именно во время Дмитрия Донского чаши весов качнулись в пользу Москвы и начался процесс падения Орды и окончательного освобождения Руси от позорного ига.
В 1377 году Дмитрий получил от Дмитрия Константиновича известие, что ордынский царевич Арапша (Араб-шах) продвигается к Нижнему Новгороду. Московский князь выступил в поход, но, поскольку об Арапше ничего не было слышно, оставил войско в Нижнем, а сам вернулся в Москву. Русские отряды переправились за реку Пьяну (левый приток Суры) и вели себя крайне беспечно. Не ожидая скорого подхода противника, русские воины скинули доспехи, оружие было в беспорядке, часто ратники даже напивались и хвастались, что каждый может одолеть чуть ли не сотню татар. Но на деле все, конечно, случилось иначе. 2 августа Арапша внезапно с тыла атаковал русские полки. Началась паника, воины бросились к реке, многие были порублены татарами, а многие и утонули. Среди погибших оказался и сын Дмитрия Константиновича — Иван, утонувший при переправе через реку. Затем ордынцы подошли к Нижнему Новгороду. Оставшийся без войск Дмитрий Константинович бежал в Суздаль, а нижегородцы в лодках уплыли в соседний Городец. Нижний был сожжен, а его окрестности опустошены.
В том же 1377 году в Литве умер Ольгерд, и князем стал его сын Ягайло. Один из старших сыновей Ольгерда — князь полоцкий Андрей уехал на службу к Дмитрию. В Москве же скончался митрополит Алексей, один из самых замечательных русских святых. Он благословил перед смертью Дмитрия, которого всегда опекал и поддерживал.
Орда продолжала свою прежнюю политику. В 1378 году татары вновь подошли к Нижнему Новгороду. Дмитрий Константинович попытался было откупиться, но только начавший отстраиваться город был опять сожжен. На Москву Мамай послал войско под началом мурзы Бегича. Дмитрий Иванович выступил навстречу и встретил врага в Рязанской земле на реке Воже (приток Оки). Несколько дней войска стояли напротив друг друга на обоих берегах. Наконец 11 августа ордынцы переправились через реку и начали сражение. Князь Даниил пронский, окольничий Дмитрия Тимофей и сам Дмитрий Иванович с трех сторон ударили на татар и погнали их к реке. В схватке ордынцы потерпели поражение и побежали. Бегич был убит. Битва на реке Воже была первой крупной победой русского оружия над Ордой. Она стала как бы прелюдией к Куликовскому сражению.
Воспользовавшись смутами в Литве, Дмитрий в 1379 году послал Владимира Андреевича серпуховского, Андрея Ольгердовича и Дмитрия Михайловича Боброка-Волынского в литовские земли. Князья взяли Трубчевск и Стародуб. Трубчевский князь Дмитрий Ольгердович перешел на службу к Дмитрию. Его потомки стали именоваться князьями Трубецкими.
1380 год ознаменовался для Руси нашествием Мамая. Две громадные силы противостояли друг другу. Помимо ордынцев на стороне Мамая в походе участвовали отряды черкесов и осетин, булгары и мордва, наемники-итальянцы, пришедшие из Таны (Азова). Союзником Мамая выступил также литовский князь Ягайло, тайные переговоры велись и с князем Рязани Олегом Ивановичем. Олег оказался между двух огней, его пограничное княжество в большей степени страдало от ордынских набегов. Князь пытался вести двойную игру: одновременно он извещал Дмитрия о действиях противника. Дмитрий Иванович собрал московские, ростовские, ярославские, белозерские, владимирские, костромские, переяславские полки, пришли отряды и из других городов. Разумеется, верным соратником был Владимир Андреевич, присоединились к московскому войску и отряды литовских князей Андрея и Дмитрия Ольгердовичей. Сложно определить численность обеих ратей: у татар была примерно сотня, может быть более, тысяч, войско Дмитрия, вероятно, было несколько меньше.
Сбор русских ратей происходил в Коломне. Дмитрий получил благословение от св. Сергия Радонежского. 20 августа, благословленные коломенским епископом Герасимом, войска выступили в поход. 1 сентября состоялась переправа через Оку. 8 сентября воинство встало на Куликовом поле между Доном и его притоком, речкой Непрядвой. Сюда же подошло воинство Мамая, который расположил свою ставку на вершине Красного холма в южной части поля. Русское войско было разделено на шесть полков: Сторожевой, Передовой, Большой, Левой и Правой руки и Засадный, спрятавшийся в дубраве на левом фланге. Засадным полком командовали Владимир Андреевич и Дмитрий Михайлович Боброк-Волынский. По преданию, сражение началось с поединка между монахом Александром Пересветом и ордынцем Челубеем. Атака ордынцев увенчалась успехом: ряды русских были прорваны, полковое знамя в Большом полку подсечено, а Дмитрий Иванович ранен. Исход битвы решил Засадный полк, в самый критический момент устремившийся на врага. Ордынцы были смяты и побежали, преследование их продолжалось до речки Красивая Меча. В сражении погибли многие русские герои, в том числе воевода Михаил Бренк и белозерский князь Фёдор Романович. Источники сохранили нам имена и других героев: инока Осляби, Юрки Сапожника, Васюка Сухоборца, Сеньки Быкова, Гриди Хрулева. 21 сентября русские войска вернулись в Коломну, а 1 октября победителей радостно встречала Москва. В ознаменование победы за Дмитрием Ивановичем закрепилось прозвание Донской, такое же прозвище принадлежало и Владимиру Андреевичу, именовавшемуся также Храбрым.
Ягайло, находившийся у города Одоева и шедший на соединение с Мамаем, узнал о поражении ордынцев и повернул назад. Олег Иванович бежал в Литву, но вскоре вернулся и заключил с Дмитрием договор.
Судьба Мамая оказалась печальной. Остатки его воинства были разгромлены чингисидом Тохтамышем, утвердившимся на ханском престоле. Эта битва произошла на реке Калке, той самой, где когда-то впервые были побеждены монголами русские войска. Мамай бежал в Крым, в город Кафу (Феодосия), являвшийся генуэзской факторией. Там Мамай был убит при неясных обстоятельствах. Его потомки отправились в Литву и именовались там князьями Глинскими. При Василии III Глинские перешли на русскую службу, из этого рода происходила и мать Ивана Грозного, который, таким образом, был потомком одновременно и Дмитрия Донского по отцу, и Мамая по матери.
Победа на Куликовом поле имела огромное историческое значение. Это была первая крупная победа русского оружия над Ордой, и, если бы не было Куликовской битвы, вряд ли состоялись и события на Угре в 1480 году.
Но Орда еще была сильна. Здесь появился новый знаменитый деятель — Тохтамыш, последний великий чингисид, объединивший на недолгое время государство и усиливший его мощь. В 1381 году он отправил в Москву посла Акхозю звать Дмитрия в Орду. Но посол доехал только до Нижнего Новгорода, а в Москву ехать не решился. В следующем году Тохтамыш, собрав большое войско, внезапно двинулся на Русь. Нижегородский князь Дмитрий Константинович в страхе отправил к хану своих сыновей с изъявлением покорности. Олег Иванович указал Тохтамышу броды на Оке, надеясь спасти свое княжество от разгрома. Дмитрий Донской оказался застигнутым врасплох. Он уехал из Москвы в Переяславль, а оттуда в Кострому, надеясь там собрать войска. Таким образом, он заложил основы своеобразной «традиции»: с тех пор московские князья вплоть до Ивана Грозного при приближении ордынцев к Москве уезжали из города.
В Москве началась паника. Часть москвичей собралась бежать, другие затворили ворота и никого не выпускали. Горожане стали вооружаться. Пытавшихся бежать хватали и грабили. С трудом отпустили митрополита и великую княгиню. Оборону города взял на себя оказавшийся в ту пору в Москве некий литовский князь Остей, названный в летописи внуком Ольгерда. Между тем Тохтамыш сжег Коломну, и 23 августа его сторожевые отряды появились у стен Москвы. На следующий день началась осада города. Во время нее москвичи применили пушки. Три дня продолжался приступ, наконец, у стен появилось ордынское посольство, в котором были и нижегородские князья. Послы обещали, что Тохтамыш не будет жечь город и убивать москвичей, только примет от них дары и уйдет восвояси. Поверившие обману князь Остей с духовенством и боярами 26 августа вышли из ворот кремля с дарами. Ордынцы тут же убили Остея и ворвались в город. Более страшного разгрома Москва не знала, пожалуй, со времен монгольского нашествия 1238 года. Город был полностью сожжен, жители перебиты или уведены в плен. От Москвы осталось лишь дымящееся пепелище. Отряды татар грабили московские земли, лишь у Волока-Ламского один из отрядов был разбит Владимиром Андреевичем. Разорив владения Дмитрия, Тохтамыш ушел в Орду. В разгромленную Москву вернулись Дмитрий и Владимир. Убитых оказалось почти 25 тысяч человек. Олег Иванович был наказан за предательство. Донской отправил войско в Рязанские земли, и Олег бежал в Литву.
Сила Орды убедила Дмитрия покориться, и в 1383 году он отправил к Тохтамышу своего сына Василия за ярлыком. Воспользовавшись поражением Москвы, встрепенулся и тверской князь Михаил Александрович. Он тоже отправил к хану сына, надеясь получить великокняжеский ярлык. Но Тохтамыш отдал ярлык Дмитрию. Михаил получил только ярлык на Тверь. Мальчик Василий был оставлен в Орде в качестве заложника, однако вскоре ему удалось бежать. В 1384 году Дмитрий начал сбор ордынской дани.
Ослабление Москвы сыграло на руку и Олегу Ивановичу. Рязанский князь захватил Коломну, которая когда-то входила в состав Рязанского княжества и которую Олег, вероятно, считал своим владением. Рать Владимира Андреевича, направленная Дмитрием на Рязань, была разбита. Лишь заступничество Сергия Радонежского, примирившего Дмитрия и Олега, спасло Русь от очередной усобной войны. Союз князей был скреплен и родственными узами: дочь Донского была выдана замуж за сына Олега — Фёдора.
Новгород тоже захотел воспользоваться сложным положением Москвы. Ушкуйники, то есть ватаги вооруженных новгородцев, промышлявших разбоем, разграбили Кострому и Нижний Новгород. Дмитрий вместе с Владимиром Андреевичем отправился в поход на Новгород (1386 г.), горожане несколько раз просили о мире и, наконец, откупились от Дмитрия 8000 рублей.
Чуть было не началась вражда и между самими Дмитрием и Владимиром. Причины ее не ясны, но дело закончилось миром 25 марта 1389 года. А уже 19 мая Дмитрий Донской скончался в возрасте 38 лет. Он разделил свои владения между сыновьями: старший Василий (30.12.1371—27.02.1425), наследник, стал великим князем московским, Юрий (26.11.1379—5.06.1434), крестник Сергия Радонежского, — князем галичским и звенигородским, Андрей (1382—1432) — можайским и верейским, Петр (1385—1428) — дмитровским, Иван (умер в 1393) был болезным и получил только две волости, а младший Константин (1389 — 1434) родился за несколько дней до смерти отца и потому по завещанию не получил удела, потом он занимал угличский стол. Дочь Дмитрия Донского — Анна была женой литовского князя Юрия Патрикеевича, потомка Гедимина (от Юрия Патрикеевича произошли знаменитые княжеские роды Голицыных и Куракиных, давшие России многих известных деятелей).
Дмитрий был замечательным политическим деятелем, опиравшимся на таких, в свою очередь, незаурядных людей, как митрополит Алексей, Сергий Радонежский, серпуховской князь Владимир Андреевич. Великая заслуга Донского перед отечеством состоит и в укреплении московского княжения, и, конечно же, в знаменитой Куликовской победе. Собор Русской православной церкви в 1988 году во время празднования 1000-летия крещения Руси причислил Дмитрия Донского к лику святых. Дмитрий, таким образом, стал вторым по хронологии святым московской княжеской династии. Его жена княгиня Евдокия прославилась благочестивой жизнью, она основала в Кремле Вознесенский монастырь (ставший усыпальницей женщин из московского княжеского и царского рода) и приняла в нем постриг с именем Евфросинии. Она также канонизирована Русской православной церковью.