В далеком холодном краю люди строили железную дорогу. И справа была тайга, и слева тайга, и куда ни посмотришь - все тайга и тайга.
Люди построили в этой дремучей тайге длинный деревянный барак и стали там жить.
Без детей им жилось очень скучно, и поэтому они привезли с собой у кого кто был.
И получилось так, что девчонок ни у кого не оказалось, а были одни мальчишки.
В одной большой комнате поселились со своими родными Коля Пухов и Алик Крамарь, а в другой, за деревянной стенкой,- Сема Пахомов и Сережа Яковлев.
Все ребята ходили в школу - и Коля, и Сема, и Сережа. Не ходил никуда только Алик Крамарь. Во-первых, он был мал, а во-вторых, у него была золотуха.
Но все равно, Алик был хорошим товарищем, и с ним можно было играть в самые настоящие, серьезные игры.
Неподалеку от того места, где жили ребята, текла лесная река Бирюса, а за ней раскинулась сибирская деревня Ключи.
Летом друзья жили просто так и делали, что хотели, а зимой ходили в школу в сибирскую деревню Ключи.
Алик в это время сидел дома. Он строил из белых сосновых щепок пароходы и пил рыбий жир против золотухи. И хотя золотухи у Алика уже почти совсем не было, все равно отец велел ему пить рыбий жир три раза в сутки - утром, в обед и вечером.
У Алика отец был бригадиром - то есть самым главным и самым ответственным в тайге.
Все лесорубы слушались этого ответственного человека. Слушался его и Алик.
Однажды зимой поднялась сильная метель.
Утром вышли лесорубы из барака и ахнули - снег завалил все тропинки и все дороги. Куда ни посмотришь - искрились высокие белые кучугуры, а над ними летали и стрекотали на своем непонятном языке бестолковые сороки.
А как раз в это время лесорубы ждали автомашин с продовольствием и всякими другими нужными в тайге вещами.
И, видно, эти машины застряли где-нибудь в сугробах и не было им теперь ни ходу, ни проходу.
Лесорубы решили идти на помощь. Людей в тайге было мало, и поэтому вместе с мужчинами собрались и женщины.
Сначала ребят не хотели оставлять одних, но потом передумали.
- Пускай привыкают,-сказал отец Алика.- Крупа и картошка есть, дров сами наколют. Не маленькие.
Все послушались отца Алика, потому что он был тут самый ответственный и самый главный бригадир.
Отец Алика собрал всех ребят вместе и начал рассказывать, что им тут делать и как себя вести.
- Вместо себя оставляю бригадиром Колю Пухова,- сказал он, - Слушайте Колю и подчиняйтесь. А ты, Сема Пахомов, не хулигань и не вздумай курить, иначе тебе будет худо.
Сема Пахомов остался недовольный таким решением. Он заявил, что он вовсе и не курит, а курил всего два раза и поэтому тоже может быть бригадиром, не хуже какого-то Кольки Пухова.
Отец Алика Семе не поверил и решения своего менять не стал.
Раз приказ, значит, приказ. И обсуждать его и крутить носом нечего.
Лесорубы взяли совковые лопаты и. ушли.
Отец Алика сказал, что вернутся они не скоро, и если не управятся, то, может, и вообще заночуют возле таежного костра.
Но ребята были даже рады, что остались одни.
Эго все-таки не шутка жить одним в тайге.
Коля Пухов вынес на всякий случай из коридора топор-колун и положил его на видном месте. Ребятам Коля сказал, чтобы они не отлучались далеко от дома и были все вместе.
Сначала мальчишки покатались на лыжах-самоделках, а потом пошли топить печь и варить обед.
Печка эта была не простая, а особенная, и обогревала она сразу две комнаты.
Чтобы никому не было обидно, печь всегда топили по очереди - то Пуховы, то Крамари, то Пахомовы, то Яковлевы.
Коля Пухов, который остался сейчас за бригадира, разделил всю работу на две части.
- Сейчас печку буду топить я с Аликом, а вечером - ты с Сережкой,- сказал он Семе Пахомову.- Согласен?
Сема согласился.
- Сейчас картошку будешь чистить ты с Сережкой, а вечером - я с Аликом. Согласен?
Сема снова кивнул головой и сказал, что он согласен.
Коля Пухов ушел с Аликом рубить дрова, а Сема и Сережа остались чистить картошку.
Дрова попались сырые, и Коле пришлось как следует попотеть. Тюкнет колуном по бревну, а назад не вытащит. Но все-таки Коля со своей работой справился. Измерил глазами - много ли нарубил,- вытер потный лоб рукавом и сказал:
- На сейчас хватит, а вечером Семка с Сережкой нарубят. Понесли.
Коля и Алик собрали дрова и пошли в барак.
Пришли, а Семы и Сережи уже и след простыл. На столе стоит миска с водой, а в ней лежат всего-навсего две очищенные картошки.
Коля страшно разозлился на этих несчастных лентяев и пошел их разыскивать. Тут далеко не уйдут. Коля все ходы и выходы тут знал.
Сначала Коля заглянул на лесопилку, потом отправился к старой брезентовой палатке, где хранились ящики с гвоздями, пилы и запасные топоры. Коля подошел и услышал в палатке голоса. Сема и Сережа были тут.
Не трудно было догадаться, чем они занимались.
Когда Коля вошел, он чуть не поперхнулся от дыма.
В темноте тускло мерцал огонек папиросы. Сема сидел на ящике с гвоздями и учил своего дружка курить.
- Ты пускай из ноздрей,-угадал Коля Семин голос, - Чего зря дым переводишь?
Сема и Сережа заметили открытую дверь и сразу же затоптали папиросы.
И хотя Коля застал их на горячем, они все равно не сознались, начали вилять и выкручиваться.
Коля был сильный и мог вполне поколотить нахалов за вранье и за то, что они бросили работу.
Но Коля, который был сейчас бригадиром, не стал бить Сему и Сережу, а только турнул их из палатки и послал чистить картошку.
Сема и Сережа пришли в барак и увидели, что делать им тут нечего. Пока они сидели на ящиках и пускали дым из ноздрей, Алик уже начистил полную миску картошки и выпил целую ложку рыбьего жира. На верхней губе у Алика золотились маленькие маслянистые кружочки.
Вскоре затрещали дрова, забулькал котелок и в комнате сразу почему-то запахло летним солнцем и огородами.
Ребята навалились на котелок и очистили его в два счета. Съели и хорошую картошку, и ту, которая была с темными пятнами, и ту, что прилипла к стенкам и стала черной и жесткой, как ольховая кора.
После обеда полагалось полежать немного в кроватях, но ребята не стали устраивать мертвого часа. Какой тут сон, когда в тайге так тихо и хорошо и каждая снежинка на сугробе сверкает и лучится, будто настоящий самоцвет.
Коля Пухов хотел было пойти в лыжный поход за реку Бирюсу, но снова не нашел Семы и Сережи.
Только что были они тут, наяривали картошку, которую начистил Алик, и вдруг на тебе - будто в сугроб провалились.
Но Коля знал, что Сема и Сережа не в сугробе, а затеяли они какую-нибудь новую подлую штуку.
Сема и Сережа всегда такими были. Когда отец и мать дома, еще ничего, а если сами оставались - просто беда. И стекла в окнах побьют, и ведро с водой опрокинут, и скатерть чернилами зальют. Короче говоря, пользы от них никакой, одни убытки.
Но больше всего тут Сема был виноват. Это он сбивал с толку Сережу и курил вместе с ним отцовские папиросы «Беломорканал».
Как Коля предполагал, так и вышло: Сема и Сережа снова отмочили номер.
Сема снял со стены двустволку отца и пошел с Сережей бить в тайге зайцев. Коля и Алик нашли непутевых охотников возле самой Бирюсы.
Сема лежал на снегу и целился куда-то в гущу леса. Сережа тоже примостился за сугробом, будто за бруствером окопа. Он дрожал от холода и просил, чтобы Сема дал пострелять и ему.
Коля Пухов, который был сейчас бригадиром, подошел к Семе и вырвал у него двустволку. Ружье было без патронов, но это все равно. Если ружье попадается дураку, оно и без патрона выстрелит.
Коле не хотелось ссориться с Семой и Сережей, но он не сдержался и сказал все, что знал и думал про них.
- Идите сейчас же домой и рубите дрова. Я с вами цацкаться не буду.
Коля отвернулся и ушел с Аликом прочь. Ему было противно смотреть на этих людей.
Раз живешь вместе, значит, надо делать все вместе - и па зверя ходить; и дрова колоть, и картошку чистить… А если каждый будет тянуть в свою сторону, тогда ничего не выйдет.
Коля чувствовал, что это было только начало и ему еще придется повозиться с этой публикой.
Так оно и получилось.
Сема и Сережа даже и не думали колоть дрова. Они заперлись в своей комнате и начали нахально курить папиросы.
Коля постучал в дверь и снова напомнил Семе и Сереже про печку и про дрова.
- А ты кто такой? - послышался из-за двери Семин голос.- Катись колбаской по Малой Спасской, я сам себе бригадир.
«Ну и дружка подцепил себе Сережка,- подумал Коля.- Прямо оторви да брось».
- Выходи, Сережа, пойдем вместе дрова рубить,- сказал Коля, - Семка до добра не доведет.
За дверью послышался шепот. Это Семка науськивал Сережу.
Шепот стих. Несколько секунд стояло молчание. Потом Сережа вздохнул и скороговоркой пробормотал:
- Катись колбасой. Я сам себе бригадир…
Ну, что с ними будешь делать!
Коля пожал плечами и пошел к себе.
Алик сидел в телогрейке возле открытой печки и смотрел на остывающие уголья.
Алик был хороший человек, но он любил тепло, и ему надо было родиться не в Сибири, а где-нибудь возле теплого южного моря или в самих Кара-Кумах.
Коля взял табуретку и сел рядом. Говорить было не о чем. Все было ясно и так.
За окном скрипел новыми сапогами мороз. Стекла на глазах затягивались искристым инеем. В комнате становилось все темнее и темнее. Коля сидел на табурете, хмурил брови и ждал, что ребята одумаются и пойдут рубить дрова.
Он, конечно, мог бы нарубить и сам, но это уже было не по правилам. Он им не лакей!
А Сема и Сережа, видимо, и не думали выполнять
приказ бригадира. За дверью все было тихо. Не стучал топор, не скрипел снег.
Коля догадывался, в чем тут дело. Печка была одна на две комнаты. Натопит печку Коля, у Семы и Сережи тоже будет тепло. Сиди и грейся, сколько влезет. Коле все равно печку топить надо. Не будет же он замораживать Алика. У Алика и так золотуха.
Вот какой расчет был у Семки и Сережки!
Алик тоже понял, что на Сему и Сережу надеяться нечего.
- Пойдем, Коля, рубить дрова, - сказал он.- Вдвоем мы быстро нарубим.
Коля не двигался с места. Что делать, как поступить? От этих мыслей голова у него разламывалась на четыре части.
Долго сидел мыслитель, хмурил брови, задумчиво колотил пальцами по колену.
И вдруг - в глазах его блеснули рыжие искры.
Коля улыбнулся сначала чуть-чуть, потом больше, потом вдруг захохотал на всю комнату.
Сначала Алик даже подумал, что Коля сошел с ума от страшных переживаний. Но нет, Коля был жив-здоров. Он поднялся и сказал Алику:
- Алик, ты сиди здесь и никуда не ходи. Я скоро вернусь.
И Коля стал снова серьезным, как прежде, как полагается настоящему ответственному бригадиру.
Он запоясал телогрейку ремнем, посмотрел почему-то на стенку, за которой засели глупые дружки-приятели, и быстро вышел из комнаты.
За стенкой начали было петь в два голоса песню, но как только хлопнула дверь, сразу же умолкли. Сема и Сережа поняли, что Коля не зря хохотал и не зря он куда-то сейчас пошел.
Скоро Коля возвратился и приволок зачем-то с собой огромный волчий тулуп. В этот тулуп завертывался сторож Федосей Матвеевич, который ушел сегодня вместе со всеми расчищать дорогу.
- Ты зачем? - спросил Алик.
Коля приложил палец к губам, и Алик сразу понял, что это тайна. Алик никогда не лез с глупыми вопросами.
А между тем в комнате стало совсем темно.
Гудел в застывшей печи ветер. Тряпка возле порога, о которую вытирали ноги, сморщилась от холода и побелела.
Коля достал из шкафа свиную тушенку и банку абрикосового компота. От этого компота в животе Алика и вообще во всем теле стало холодно. Но Алик ничего не сказал Коле. Алик был терпеливый человек и знал, что с Колей не пропадешь.
И Алик был прав. Коля разобрал постель, уложил Алика, накрыл тулупом, а потом забрался на кровать сам. Алику стало сразу тепло. И от того, что тулуп, и от того, что рядом лежал мужественный, справедливый и находчивый человек Коля.
- Ты не бойся,-шепотом сказал Коля.-Спи. Под таким тулупом даже на льдине не замерзнешь.
За стенкой не знали, что тут такое случилось и почему это Коля притих и не требует, чтобы Сема и Сережа рубили дрова.
Сначала Сема и Сережа пели песни, потом начали бегать из угла в угол и прыгать на одной ножке.
- Чего это они? - спросил Алик.
- Спи… Это они замерзли, физкультурной зарядкой занимаются.
Но Алик не мог спать. Алик был добрый человек, и он не хотел, чтобы Сема и Сережа окончательно замерзли.
В голове Алика рисовались всякие ужасные картины. Встанут они завтра, пойдут в соседнюю комнату, а там уже ни Семы, ни Сережи. В углах, скрючившись, сидят только какие-то сосульки. Одна рыжая, потому что Сема был рыжим, а вторая черная, сделанная из Сережи.
Прыгать и танцевать всю ночь не будешь.
Бух, бух, бух, - послышалось за стенкой.
Это Сема и Сережа стаскивали со всех кроватей ватные матрацы.
Но недолго лежали под матрацами дружки.
Если б Сема и Сережа были плоскими амебами, тогда дело другое. У Семы же и Сережи были животы, плечи, коленки. И все это вылазило из-под жестких матрацев наружу и страшно мерзло.
Приятели не выдержали этих ужасных мук. Они подбежали к стенке и начали изо всех сил колотить кулаками по доскам.
Они колотили так сильно, что со стенки сорвался и повис на веревочке портрет Колиного отца.
- А ну, тише, архаровцы! - не выдержал Коля.
- Сам ты архаровец! - завопил Семка.-Сам бригадир, а сам… Почему печку не топишь?
Коля подоткнул тулуп со всех сторон, чтобы не продуло Алика, улыбнулся и спокойно сказал:
- Нам и так тепло. Не мешайте спать.
Сема и Сережа совсем обезумели от холода. Они выбежали в чем были в коридор и начали тарабанить в дверь. Дрожали и гудели тонкие доски, звякала оторванная наполовину железная задвижка.
Коля подождал еще немного, послушал концерт, который разыгрался в коридоре, и открыл дверь.
- Чего надо? - спросил он Сему и Сережу.
- Т-т-топи п-печку! - запинаясь и не попадая зуб на зуб, сказал Семка.
- Т-т-топи п-печку! - как это повторил Сережа.
- С-сами т-топите, б-бригадиры,- передразнил Коля.-Топор возле п-порога.
И тут Семе и Сереже нечем уже было крыть и нечего уже было делать - или замерзай, если охота, и превращайся в разноцветные сосульки, или топи печку и грей свои несчастные бока.
Сема и Сережа схватили топор и, щелкая на ходу зубами, помчались из барака.
Через полчаса в печке весело горели-потрескивали пахучие сосновые дрова. Сема и Сережа с перепугу нарубили такую гору, что ее вполне хватило бы на целую неделю.
Сема и Сережа нажарили печку, закрыли поплотнее железную дверцу и ушли на свою половину.
Вскоре за стенкой раздался дружный, спокойный храп.
Коля и Алик сбросили неуклюжий тулуп на пол и заснули просто гак, далее без простыней.
Алику, который очень любил тепло, снился замечательный сон - будто он сейчас лежит на морском берегу и греется на жарком южном солнце.
Если в комнате хорошо натопить, так и в комнате будет не хуже, чем в Кара-Кумах.
Утром приехали машины и вместе с ними лесорубы. Машины привезли макароны, капусту, селедку, мороженое мясо и вообще все, что нужно в тайге рабочим людям.
Отец Алика разгрузил вместе со всеми машины, а потом собрал ребят, потер озябшие руки и спросил:
- Ну, как, Коля, без происшествий обошлось?
Коля посмотрел по очереди на все ребят - на Сему, на Сережу, на Алика, вытянул руки по швам и твердо сказал:
- Все в порядке, товарищ бригадир!
