Прошло немало лет.

Я стал инженером-механиком, работал и по-прежнему собирал библиотеку. Однажды, кстати сказать, меня послали от работы в командировку в Молдавию. Там городок такой есть — Бельцы. Каких я книг накупил! Вот уж дорвался! Просто мечта книголюба… Не знал, как увезу. Так я туда потом специально приезжал за книгами во время отпуска.

Вадик, братишка мой младший, успел закончить ленинградский университет. Работал после этого микробиологом не один год. А сейчас в аспирантуре учится, чтобы стать серьезным ученым и навсегда спасти человечество от рака. На меньшее Вадик никогда не был согласен. Максималист!

Ярких событий в поселке, пожалуй, и не было с тех пор, ну, таких, чтобы всех затронуло. Хотя у каждого, конечно, были свои потрясения.

Вожатая Зоя закончила школу в чужом районе, а потом училась в городе, в библиотечном техникуме. Говорили, она вышла замуж и двоих детей родила. Но к нам в поселок очень редко приезжала — только родителей навестить раз или два в году.

А через несколько лет ее муж погиб — разбился на машине, и она одна осталась с двумя детьми на руках. И пришлось ей вернуться в наши края, где про нее все помнят и знают ей цену. Родители ее, конечно, стали ей помогать малышей растить, но она сама на работу устроиться не могла — никто ее брать не хотел в свой коллектив, да и на улице с ней знакомые не здоровались. Долго она мучилась, а потом уехала куда-то. Наверное, счастье свое искать. А детей родителям оставила. Временно. Как утверждает молва, уезжала со слезами и с намерением вскоре вернуться за детьми. Только личную жизнь устроить и тогда уже все начать сначала. Никто из нас так и не узнал, удалось ли ей снова выйти замуж. Но пока она счастье свое искала на чужбине, дети ее успели подрасти, а родители — постареть.

А недавно я приезжал погостить в родительский дом… Как раз осталась неделька от отпуска.

Красиво у нас! И все родное, как нигде больше. А еще и весна… Особое настроение…

Солнышко окончательно подсушило лужи, и дома сидеть невозможно. Все повылезали на улицу. По каждой тропинке прогуливались влюбленные парочки. А я вдруг расчувствовался так, будто не мужик, а девица сентиментальная. В городе такой красоты не замечаешь. Да и торопишься вечно, то на работу, то еще куда-то. А тут вдруг как прозрел…

А у домов на лавочках — нарядные старушки. Вроде, даже они помолодели весной. Девушки в такую теплынь уже, конечно, не надевают сапоги, и можно сразу разглядеть, у кого ноги красивые, а у кого и не очень.

И так же, как когда-то в мои школьные годы, старшеклассники готовились к выпускным экзаменам, а некоторые девицы у всех на виду якобы зубрили что-то из уроков, прямо на уличных скамейках разложив учебники и искоса наблюдая за парнями. Какие же они смешные, эти девицы! Им солнце в глаза светило, они прищуривались, и уж, конечно, не до учебников им было. Кого они пытались обмануть? Вот дуры-то! Но понять-то их можно: в такую пору трудно думать о чем-то, кроме любви.

Мужчины ждали пива у бочки, что рядом с молочным магазином: свежее пиво по пятницам всегда завозят в наш поселок. И почти везде продавали мороженое прямо на улице — верный признак близкого лета.

Красота-то какая! Только родители постарели, особенно мама, смотреть больно.

Решил я с тех пор каждый отпуск сюда приезжать, тянет меня, как магнитом. И родители радуются, когда я с ними. А вообще, раньше я рвался в большие города, а тут вдруг понял (пардон за пафос), что нет для меня нигде лучшего уголка, чем этот поселок, где многие помнят меня еще ребенком.

А однажды в нашем поселковом ДК устроили выставку народного творчества. Были там и рисунки Ивана Петровича, того бедолаги, который ногу давно потерял.

Многие собрались, чтобы увидеть своими глазами живопись бывшего бухгалтера. Никто поверить не мог, что человек, который никогда рисованию не учился, способен вдруг художником стать. Кто-то просто не верил, а кто-то открыто посмеивался.

Но все пришедшие смолкали у его картин, пораженные… Картины впечатляли!

Один из посетителей особенно долго стоял у «Заката» Петровича и не мог оторвать глаз. Бывший бухгалтер подошел поближе … и вдруг узнал доктора, того самого!

Оба они растерялись, смутились, не знали, как вести себя. Ведь столько лет прошло!

И вдруг Петрович, неожиданно для себя самого, спросил:

— Ну, что? Как мой «Закат», нравится?

— Потрясающе! — искренно ответил Анатолий Михайлович и увидел, как счастливая, почти детская, улыбка озарила лицо его бывшего пациента.

P.S. Петрович умер от сердечного приступа в глубокой старости. Его картины украшают стены областного краеведческого музея.

Алена, жена Петровича, хранила тайну его диагноза до самой его смерти. Потеряв мужа, она долго ни с кем не общалась, а потом сблизилась с моими родителями. Они старались поддержать ее, помочь пережить утрату. Однажды она рассказала историю болезни Петровича моей маме, от которой чуть позже я все и узнал.