Холодным январским днем 1803 года в Лондоне повесили Джорджа Форстера, убийцу своих жены и ребенка. Помимо «повешения в петле до смерти», Форстер был приговорен и к посмертному наказанию: его тело должны были расчленить, чтобы он, согласно принятым верованиям, не воскрес из мертвых в день Страшного суда. Однако по пути от виселицы к могиле тело преступника подверглось еще одной неожиданной процедуре. На нем публике продемонстрировали новое научное явление – гальванизм, то есть стимуляцию мышц при помощи электричества.

В мрачной тени тюрьмы Ньюгейт тело Форстера передали итальянскому врачу Джованни Альдини, любителю зловещих постановок. Он приподнял тело Форстера перед толпой, после чего пропустил ток через труп несчастного.

Газета The Newgate Calendar писала об этом так:

«При первом пропускании электричества через лицо челюсти казненного преступника начали дрожать, лицевые мышцы жутко исказились, а один глаз открылся. В дальнейшем правая рука поднялась и сжалась в кулаке, а ноги начали двигаться».

Это чудо! Умерший вырван из ада силой электричества!

Вид только что повешенного Форстера, который гримасничал и шевелил конечностями, вызвал у зрителей такое ошеломление, что многие поверили в его воскрешение из мертвых. Такая возможность на самом деле учитывалась в формулировке приговора: если бы Альдини смог вернуть казненного к жизни, стоявшие наготове палачи немедленно повесили бы Форстера повторно.

 

От молнии к лабораторным опытам

Таинственное и чудесное электричество интересовало нас со времен первобытных людей, испытывавших благоговейный страх при виде молнии. Примерно с тех же пор известно, что если потереть янтарь, то он начинает притягивать волосы и легкие предметы. Это было явление, которое мы сегодня называем трибоэлектрическим эффектом: возникновение электрического заряда вследствие трения. Обычно статическое электричество обусловлено именно этим эффектом – когда после цикла сушки в машине предметы одежды липнут друг к другу, вы как раз его и наблюдаете. В 1600 году Уильям Гилберт, придворный медик королевы Елизаветы I, понял (без использования машины для сушки белья), что это явление отличается от магнетизма, и ввел термин «электричество» (от греческого electron – янтарь).

В XVIII веке научное сообщество горячо заинтересовалось электричеством. Были придуманы первые лейденские банки, решавшие проблему «хранения» электрического заряда. И мы помним знаменитое изображение 1752 года, где Бенджамин Франклин запускает бумажного змея в грозовое небо Филадельфии. За будущим президентом последовали итальянский физик Алессандро Вольта, который изобрел электрическую батарею, а также Луиджи Гальвани (дядя Альдини), впервые описавший сокращение мышц в лапке мертвой лягушки при воздействии электрического тока. В этом эксперименте Гальвани вешал связку лягушачьих лапок на металлические перила во время грозы. Вряд ли великого ученого обожали его соседи.

Тот момент, когда Альдини показал толпе в Ньюгейте свой жуткий и безобразно неэтичный спектакль с трупом Джорджа Форстера, можно считать моментом по-настоящему важного и нового научного прорыва. Впервые в истории человек применил силу электричества для воздействия на организм.

Гальванизм интересовал врачей не только с точки зрения стимуляции лягушек и человеческих трупов. Много надежд возлагалось на его лечебные свойства. В те же времена, что и Гальвани, свои эксперименты проводил Христиан Готлиб Кратценштейн. Он исследовал медицинские возможности электричества, испытывая удары током на больных ревматизмом, тропической малярией и чумой. Кратценштейн выявил учащение пульса после воздействия тока и счел это полезным для стимуляции выздоровления при некоторых заболеваниях. Также ученый отметил, что «электрификация» почему-то, как бы это сказать, утомляет пациентов. По мнению Кратценштейна, данный эффект может быть полезен при «возбуждении, тоске и тревогах, которые не позволяют смыкать глаза ночью». В следующий раз, когда вы будете мучиться бессонницей, просто суньте пальцы в розетку. Шутка, не надо.

Во Франции эксперименты с электричеством проводились на парализованных солдатах. 26 декабря 1747 года, например, один врач начал такое лечение: по два часа утром и по два-три часа днем он пропускал разряды тока через парализованную руку больного. Спустя месяц (!) терапии пациент успешно излечился от паралича. Результаты других экспериментов оказались не столь убедительными, но эта случайная удача на фоне оптимизма вокруг таинственного процесса «электрификации» произвела фурор. Не зря один французский врач отметил: «В этом городе все хотят, чтобы по ним пропустили ток».

Картинка из инструкции по воздействию электричеством на лягушачью лапку (в стиле IKEA)

И скоро шарлатаны от медицины удовлетворили этот запрос.

 

Электрические щетки, корсеты и пояса

В Америке энтузиазм вокруг электричества не уступал европейскому. В результате распространения новейшей «благой вести» были запатентованы многочисленные устройства; среди них были электрические щетки для волос (от облысения!), электрические корсеты (для похудения!) и электрические пояса (от импотенции!). Бешеный спрос на устройства для самоэлектрификации напоминал нынешние очереди за новой моделью айфона. Новые технологии всегда привлекают, а на этой почве пышно цветет шарлатанство.

В 1880 году некий доктор Скотт представил публике электрическую щетку для волос, быстро ставшую очень модной в США. В ее ручку был встроен намагниченный железный стержень, однако самого источника тока в ней, гм, не было. Это была просто немного намагниченная щетка, которую вряд ли удалось бы столь завлекательно прорекламировать. Однако гений маркетинга Скотт, ухватившись за тему электричества, успешно использовал малопонятное людям явление для получения прибыли.

Скотт, размещавший рекламу в газетах по всей стране, утверждал, что его электрощетка не только лечит облысение и головные боли, что можно хоть как-то объяснить, но также помогает при хромоте, параличах и запорах. И вот тут уже логика пасует.

Распространяя свою продукцию, Скотт сопровождал ее предостережением: «Ни в коем случае не должна использоваться более чем одним человеком! Только при этом условии полностью сохраняет свою лечебную силу». Эта маркировка не только создавала почву для семейных конфликтов, но и улучшала продажи.

Впоследствии в свою империю электричества-без-электричества Скотт включил также и корсеты. Подобно щеткам для волос, «электрические» корсеты от Скотта были просто немного намагничены. Корсеты, которые рекламировались как «вечные» (страшно вообразить себе человеческое тело, которое запихивают в вечный корсет), якобы лечили много неожиданных заболеваний. При «постоянном ношении» они также должны были «возвращать нормальное телосложение во всех случаях выраженного ожирения или худобы, сообщая человеку необходимое количество одической энергии в соответствии с законами Природы».

Оценить целебные свойства электричества могли не только женщины. Мужчинам для этого предлагались электрические пояса.

Знакомьтесь: «Пульвермахер».

Будь вы модным и состоятельным человеком конца позапрошлого столетия, вероятно, у вас тоже был бы «Пульвермахер». Это слово, которое бы неплохо подошло для названия немецкой группы death metal, на самом деле было сокращенным названием «электрического пояса Пульвермахера», который во второй половине XIX века считался «самым-самым» из всех электрических поясов. Эти пояса генерировали «небольшие постоянные токи» в течение 8–12 часов в сутки – именно столько их следовало носить на себе. Помимо поясов, Гальваническая компания Пульвермахера (с главным офисом в Сан-Франциско) производила множество электрических цепочек, которые можно было подсоединить едва ли не к любой части тела.

«Невероятный успех!» «Прекрасная щетка!»

Электрические пояса даже нашли отражение в художественной литературе. В романе Густава Флобера «Госпожa Бовари» один из персонажей, Оме, описан так: «Он сделался ярым сторонником гидроэлектрических цепей Пульвермахера. Он сам носил такие цепи. По вечерам, когда он снимал свой фланелевый жилет, г-жу Оме всякий раз ослепляла обвивавшая ее мужа золотая спираль; в такие минуты этот мужчина, облаченный в доспехи, точно скиф, весь сверкающий, точно маг, вызывал в ней особый прилив страсти».

Пояса Пульвермахера, содержавшие цинковые и медные части и вымоченные перед использованием в уксусе, и правда генерировали небольшой электрический ток при взаимодействии с телом пациента (так что, строго говоря, были гальваническими). Ток был слабым, но как раз достаточным, чтобы клиент убедился: пояс или цепь работает.

Эту убежденность подкрепляла и агрессивная рекламная кампания фирмы Пульвермахера: ее материалы под девизом «Электричество – это жизнь!» пестрили пространными похвалами от выдающихся врачей того времени. Была, правда, небольшая проблема: все эти положительные отзывы приходилось выдумывать с начала и до конца.

Затяните талию электричеством!

Электрические пояса, разумеется, рекламировались как средство от всех проблем – болезней почек, печени, кишечника, а в особенности от несварения желудка. Были также специальные модели поясков, которые можно было подсоединить к половому члену и тем самым простимулировать его чудодейственной силой гальванического поля. Производители играли на распространенном страхе конца XIX века: якобы у мужчин есть лишь конечный запас спермы на всю жизнь. Именно поэтому считалось, что мастурбация в раннем возрасте может позже привести к импотенции. К счастью, применение слабого электрического тока способно реанимировать немолодой и уставший пенис и вернуть ему славу прежних лет.

 

Смешаем электричество с водой!

Если поясов и корсетов вам было недостаточно, можно было зайти еще дальше и лечь в электрическую ванну. Хотя известно, что контакта электричества и воды обычно следует избегать, увлечение электричеством в XIX веке привело к появлению электрических, или «гальванических», купален. Одну из них, так называемый Терапевтический и электрический институт, открыла Дженни Кидд Траут – первая женщина в Канаде, получившая лицензию на медицинскую деятельность (и впоследствии даже изображенная на национальных марках). Когда институт Траут открылся в Торонто в 1875 году, в нем было шесть купален. А в купальнях были ванны с металлическим покрытием, наполненные теплой водой, в которую пациенты полностью или частично погружались. Затем больному давали в руки электроды (к счастью, не погруженные в воду), соединенные с батареями, и слабый ток таким образом электрифицировал воду. По большому счету, это были просто горячие ванны, где электричество было внутри воды, а не снаружи.

Тщательная подготовка электрического пояса к действию

К чести Траут отметим, что она также руководила бесплатной лечебницей для малоимущих, была разумным, ответственным врачом и не рекламировала свой метод при помощи ложных отзывов. Как и многие доктора тех времен, она искренне верила, что электрические ванны помогают пациентам. Считалось, что электрический ток стимулирует органы и кровообращение, в то время как тепло от горячей воды «открывает поры» и вызывает усиленное потоотделение, а значит, выведение токсинов. Поэтому электрические ванны рекомендовались при множестве хронических заболеваний, включая ревматизм, подагру и ишиас.

Хотя электрические ванны сегодня и не назовешь стандартной практикой, они все еще используются в нетрадиционной медицине. Не так давно, в 1989 году, журнал Vanity Fair рассказал о том, что премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер регулярно принимает электрические ванны для сохранения здоровья и красоты. Репортаж привел к небольшому скандалу. Как писало издание, премьер-министр посещала «одну индианку», которая якобы лечила «самых могущественных женщин планеты». В ходе сеанса через воду пропускался ток силой около 0,3 ампера; за это лечение Тэтчер платила свыше 600 фунтов.

Русский электрический душ. Неужто работает?!

Британские таблоиды вдоволь повеселились; среди заголовков были «Тайны купания Мэгги: гуру из Индии заставляет премьера включиться» и «Удивительный секрет премьер-министра под напряжением».

Работали ли эти ванны? Если платить за них по 600 фунтов, сразу захочется в это верить. Хотя тут нет ни малейших научных подтверждений, Тэтчер и вправду выглядела все моложе даже в конце своей карьеры, так что таблоидам было о чем писать. Но неизвестно, была ли ее моложавость связана с электрованнами или с естественным приливом сил от сокрушения модели социального государства и разрушения пенсионного обеспечения рабочих.

 

Электричество сегодня

Хотя электрические ванны, пояса и корсеты исчезли из нашей повседневной жизни, в XX веке появилось множество официальных медицинских методов, основанных на использовании электричества. Например, это ЭКГ (электрокардиография) – измерение электрической активности сердца. Электричество также применяется в ортопедии для ускорения сращивания костей, в кардиологии для регуляции сердечного ритма при помощи кардиостимуляторов. Ну и конечно, каждый из нас помнит о дефибрилляторе – приборе, спасшем несчетное число жизней благодаря электрическим разрядам.

Так что медицинское сообщество мирно пользуется электричеством. Хотя по «Пульвермахеру» иной раз и заскучаешь. Подумать только: на всех этих серьезных старинных фотографиях нью-йоркских предпринимателей у многих из них под строгими костюмами тихо жужжат электрические пояса.

Премьер-министр под напряжением

ХРАМ ЗДОРОВЬЯ

Мощный плацебо-эффект, порожденный невидимой магией электричества, немало послужил шарлатанам разных времен – и, возможно, самым изобретательным из них был Джеймс Грэм, шотландский «врач», убедивший многих богатых и знаменитых людей поддержать его бредовые замыслы. Одним из таких замыслов был «Храм Здоровья и Гименея» в лондонском районе Адельфи (1780). Гостей встречали полуобнаженные богини, декламировавшие оды Аполлону, а также «самый большой и самый изысканный медико-электрический аппарат в мире». Заметим, что эта машина была лишь элементом интерьера; Грэм не использовал ее для лечения. Однако она создавала атмосферу, «мягко наполняя всю систему мощным приливом того небесного огня, что насыщен самыми чистыми, самыми нежными и самыми благоуханными целительными веществами, которые… мягко проникают в кровь и нервную систему вместе с электрическими флюидами или укрепляющими эфирными эссенциями».

Для пар, у которых не получается завести ребенка, Грэм предусмотрел «Небесную постель». Ложе размером 12 на 9 футов поддерживалось четырьмя десятками колонн из цветного стекла и было украшено малиновыми кистями. Из стеклянных трубок распылялись благовония; в стороне играла мелодичная музыка. Под кроватью располагались кусочки магнитной руды, чтобы вызвать «небесный огонь», а также наэлектризованная вакуумная трубка, которая периодически потрескивала, поддерживая, очевидно, эротическую атмосферу. Пара, заплатившая 50 фунтов, могла воспользоваться постелью; Грэм гарантировал «немедленное и успешное зачатие».

Несмотря на полуодетых богинь и необыкновенную смелость замысла, храм Грэма обанкротился спустя два года.

Романтическая ночь. Дорого

В любом случае думать об этом приятнее, чем о танцующих трупах под виселицей у тюрьмы Ньюгейт.

 

Вообразите, что вы – богатая французская аристократка 1788 года, страдающая от самых страшных хворей – скуки и лени. Вы услышали, как ваши друзья рассказывают об удивительном немецком враче и его странных новых теориях касательно животного магнетизма. Собственно, в гостиных и салонах Парижа на прошлой неделе только об этом и говорили. Вы решаете, что надо бы попробовать пообщаться с этим забавным человеком, и приезжаете в шикарно обставленный дом Месмера.

Перед вами большой салон с витражными окнами. Все стены украшены зеркалами. В воздухе витает аромат цветков померанца. Вдалеке раздается тихое пение и нежные звуки арфы.

В центре комнаты вы видите большой овальный чан («бакé») больше метра длиной и 30 сантиметров глубиной. Внутри него батарея винных бутылок, заполненных «магнетической водой». Вскоре приходит ассистент и доливает воды в емкость, чтобы бутылки были погружены до самого верха. Затем он накрывает чан железной крышкой с отверстиями, а в эти отверстия вставляет длинные стержни. Остальные участники действа – в основном такие же дамы из высшего общества, как и вы сами, – начинают прикасаться «больными» частями тела (руками, ногами, шеями и спинами) к этим железным стержням, чтобы почувствовать живительную силу намагниченной воды.

Также вам предлагают сесть вокруг «баке» как можно ближе друг к другу, чтобы, соприкасаясь ногами с соседками, вы бы «облегчали прохождение магнетических флюидов».

Когда все наконец расселись, появляются ассистенты-магнетизеры. Они начинают нежно касаться коленей, позвоночника и даже груди (да-да!) барышень, пристально глядя им в глаза. Через прикосновения они манипулируют «универсальным флюидом» внутри вас. Отметим, что магнетизеры молоды и очень неплохо выглядят. Вы немного шокированы. Или даже не так уж немного.

Некоторые из ваших соседок начинают истерически смеяться, другие всхлипывают, третьи визжат, кричат, убегают из комнаты или падают в обморок. Ну а вы на время излечиваетесь от хандры.

Когда все в комнате уже находятся в состоянии коллективного помешательства, вашим очам, наконец, предстает сам великий пророк – Франц Месмер. Интересный мужчина за сорок, он одет в длинное белое одеяние с вышитыми золотыми цветами. В руках у него большой «магнетический» стержень. Месмер медленно переходит от одной барышни к другой и аккуратно поглаживает каждую этим стержнем, приводя тем самым в чувство. И вы видите, как ваши новые знакомые одна за другой успокаиваются.

Когда Месмер подходит к вам, выдвинув свой магнетический стержень, вы уже не в силах выносить всю эту сцену и опрометью бросаетесь из комнаты. Выйдя на улицу, вы понимаете, что, пожалуй, ничего нелепее вы в жизни не видели, – однако же надо признать, что вы отлично развлеклись. Теперь в вашем багаже новая сногсшибательная тема для обсуждения на ближайшей вечеринке.

Итак, что это вообще было? Чтобы ответить на этот вопрос, нам надо вернуться немного в прошлое и представить вашему вниманию отца Хелла.

 

Отец Хелл и рождение животного магнетизма

В 1770-х годах Франц Фридрих Антон Месмер, молодой доктор, практиковавший в Вене, случайно познакомился с иезуитом по имени Максимилиан Хелл – и эта встреча навсегда изменила его жизнь. Максимилиан Хелл, или отец Хелл, как он, видимо, предпочитал называться, проводил медицинские эксперименты с намагниченными пластинами железной руды. Он прикладывал их к обнаженным телам больных для облегчения их состояния при хворях вроде ревматизма.

Месмер был буквально заворожен сеансами отца Хелла. Он позаимствовал магнетическую теорию и позже развил ее в собственную замечательно безумную философию, гласившую, что абсолютно все – да, все-все – болезни связаны с дисбалансом в организме некоторого универсального магнетического флюида, на который, впрочем, действует сила тяжести. Месмер сначала полагал, что равновесие можно вернуть, накладывая магниты, но позже счел, что истинная сила, способная изменить ток магнетических флюидов, находится в нем самом.

Он назвал этот универсальный магнетический флюид «животным магнетизмом». Месмер уверовал, что, накладывая руки на пациента и подключая собственную волю, он может воздействовать на флюид и тем самым исцелять от болезней.

Мысль о том, что человеческое тело содержит некий загадочный универсальный флюид, чувствительный к действиям внешних сил, была не нова – она восходила к принципам таких оккультных течений, как астрология и алхимия. В XVI веке Парацельс предположил, что на наш организм может влиять движение планет. Основываясь на этой теории, Месмер писал в своей диссертации, защищенной в стенах Венского университета в 1766 году:

«Солнце, Луна и неподвижные звезды взаимно влияют друг на друга на своих орбитах; они вызывают и направляют на нашей Земле приливы и отливы не только лишь в море, но и в атмосфере; тем же образом они влияют на все организмы через тонкий и подвижный флюид, наполняющий собой Вселенную и связывающий все вещи мира во взаимодействии и гармонии».

Месмер утверждал, что этим «нервном флюидом», или, как он выражался, «животным магнетизмом», можно управлять. В эпоху невероятных научных открытий вроде электричества и гравитации проповеди Месмера о магнетическом флюиде немедленно нашли свою аудиторию.

 

Магическое касание Месмера

Уговорив отца Хелла сделать для экспериментов несколько похожих магнитных пластин, Месмер начал лечить пациентов в Вене. Он вскоре добился успеха, занимаясь лечением Франциски Остерлин, молодой «истерички», страдавшей судорогами. Во время очередного приступа Месмер приложил магнитные пластины к животу и ногам больной. Остерлин рассказала о «болезненных токах тонкой материи», проходивших через ее тело; они сначала ослабили судороги, а потом и вовсе прекратили их.

Месмер лечил Остерлин от многочисленных приступов в течение двух лет и в конце концов решил, что магнитные пластины были лишь дополнением к наложению его собственных рук. Затем он установил, что тех же результатов можно добиться, просто совершая пассы вдоль тела Остерлин или двигая руками в том направлении, куда он хотел переместить магнитный флюид, – даже на большом расстоянии.

Объявив об излечении Остерлин, Месмер стал писать о своем невероятном открытии во все научные общества Европы. Его теория оказалась невероятно простой и в то же время фантастической: человеческое здоровье, согласно ей, зависело от непрерывного потока животного магнетизма через тело. Если поток флюида блокируется, непременно развивается болезнь. Здоровье, таким образом, можно восстановить, разблокировав поток магнетизма и манипулируя им при помощи намагниченного… да, собственно, чего угодно намагниченного. Примерно так это объяснял Месмер в письме одному венскому другу:

Не пришлось долго ждать и сатирических рисунков: вот ослы, которые отлично справляются с работой животных магнетизеров

Улучшение циркуляции магнетического флюида в режиме нон-стоп

«Я установил, что магнетический флюид – примерно то же, что и электрический, и его можно распространять аналогично, при помощи предметов-посредников. Для этого подходит не только сталь. Я выяснил, что бумага, хлеб, шерсть, шелк, камень, кожа, стекло, дерево, люди и собаки – короче говоря, всё, чего я касался, – становится настолько магнетическим, что действует на больных людей не хуже магнитного железняка».

Отвлекшись от магнетизирования кожаных предметов и собачек, Месмер нашел статусную пациентку в лице Марии Терезии фон Парадис, гениальной юной пианистки, которая с детства была слепа. Он начал работать с животным магнетизмом молодого дарования и вроде как даже начал излечивать ее слепоту, пока опекуны Марии внезапно не отстранили его от работы. О причинах были разные толки – есть догадки, что доктор и пациентка чересчур сблизились, что неудивительно: ведь лечение предполагало постоянные касания. Как бы то ни было, Месмеру пришлось покинуть Вену.

 

Общества вселенской гармонии

Несмотря на скандал в родной Австрии, Месмеру удалось найти более просвещенную аудиторию во Франции. Его привлекательность в сочетании с изысканностью и почти сверхъестественной самонадеянностью встретили понятную симпатию среди французов. В 1778 году Месмер начал работать с высшим светом Парижа и начал там исключительно популярную практику излечения магнетизмом. На две трети это был спектакль, а на одну треть – лечение. Ну, или скорее девять десятых театрального действа и одна десятая исцеления.

Для эпохи подавленных и затаенных желаний отлично подходил жанр драмы с сексуальным подтекстом. Шоу Месмера стали хитом номер один, а сам врач вскоре обогатился. Как и у многих других шарлатанов разных эпох, моральные обязательства Месмера перед медициной и пациентами таяли так же быстро, как росло его состояние. А потом и вовсе практически испарились.

Наглости Месмеру было не занимать, и вскоре он решился написать самой королеве Марии-Антуанетте, попросив ее о личном замке и значительном годовом пособии из королевской казны – в общем-то, просто за то, что он Месмер:

«Для Вашего Величества четыре или пять тысяч франков во имя доброго дела – не деньги. Главное – благополучие и счастье вашего народа. Мое открытие должно быть поддержано щедростью, достойной монарха, которому я буду предан».

Советники королевы в конце концов ответили. Они решили предоставить Месмеру пособие в размере 20 тысяч франков – в том случае, если он сможет успешно доказать свое открытие перед лицом представителей медицинского сообщества, назначенных королем. Месмер поколебался и, внезапно заявив о своем презрении к деньгам, уехал из Парижа (а заодно и подальше от возможного дальнейшего расследования) в бельгийский город Спа. За ним отправились и некоторые из убежденных последователей. Один из них, по фамилии Бергасс, открыл нечто вроде подписки: каждый из клиентов всего за 100 луидоров мог получить секреты своего гуру. Месмер, мигом забыв, что теперь он бессребреник, с радостью согласился и получил целых 140 тысяч франков за счет подписчиков, желавших распространять учение месмеризма.

АМЕРИКАНСКОЕ НОВАТОРСТВО: ОТ МАГНЕТИЗМА К ЛЕЧЕНИЮ ВЕРОЙ

Мэри Паттерсон к 1862 году была ослабленной, истощенной и печальной особой. Ведь большую часть своих 42 лет жизни она была прикована к постели из-за болезней. В поисках исцеления миссис Паттерсон направила свои слабые стопы в офис Финеаса Паркхерста Куимби в Портленде, штат Мэн.

Несколькими годами ранее Куимби был на лекции заезжего француза по имени Шарль Пуайен, посвященной животному магнетизму. Куимби был потрясен. Подобно девочке-подростку из российских 1990-х, которая после концерта «Иванушек International» следует за своими новыми кумирами по всем уголкам страны, Куимби бросил привычные дела и стал поклонником месмеризма. Он поехал за Пуайеном и постарался научиться всему.

Метод магнетического исцеления в понимании Куимби был основан на укреплении контакта между врачом и пациентом, чтобы убедить больного улучшить свое душевное состояние посредством «позитивного мышления». Врач пристально смотрел в глаза пациентам и внимательно слушал их жалобы, параллельно массируя им пальцы и руки. В этом не ощущалось ничего зловещего, напротив – многие пациенты Куимби «выздоравливали» просто оттого, что доктор их выслушивал.

Похоже, что Куимби искренне верил в искусство месмерического исцеления, которое он практиковал. В отличие от Месмера, забывшего о морали в гонке за деньгами и славой, Куимби был предан своему делу и пытался помочь всем, кому мог.

В том числе и несчастной женщине, переступившей порог его кабинета в 1862 году.

Ко всеобщему и собственному изумлению, Паттерсон стала чувствовать себя гораздо лучше спустя буквально неделю после того, как Куимби начал свои сеансы массажа рук в сочетании с пристальным взглядом в глаза. Вскоре это была не просто пациентка Куимби, но и его самая убежденная последовательница.

Возвращенная к жизни Паттерсон узнала от Куимби все, что он мог ей рассказать, а потом разработала собственную систему лечения под влиянием концепции животного магнетизма. Позже Мэри вновь вышла замуж и получила имя, под которым вошла в историю: Мэри Бейкер Эдди. Что же это была за система лечения? Мэри Бейкер Эдди стала основательницей «Христианской науки», крупнейшего в Америке околохристианского учения об исцелении. Даже сейчас, в 2017 году, у этой системы есть примерно 400 тысяч последователей по всему миру.

Мэри модифицировала теории магнетизма Куимби и Месмера, добавив в них религиозный элемент: он гласит, что все болезни есть иллюзия, которую можно вылечить при помощи тесного общения с Господом. Так что, пусть в несколько измененном виде, животный магнетизм продолжает шествовать по миру и в XXI столетии.

Мэри Бейкер Эдди, когда-то Паттерсон

Наварив денег, Месмер победоносно вернулся в Париж, а распространители его франшизы открыли так называемые «Общества вселенской гармонии» по всей Франции. Они утверждали, что могут лечить болезни при помощи магнетизма. Неслучайно, что многие из них были богатыми распутниками, которым приятно было устраивать магнетические ритуалы просто для того, чтобы вводить молодых барышень в состояние затуманенного сознания.

Возвращение Месмера в Париж, однако, было замечено Французской академией наук – довольно строгой организацией по тем временам. Академия в 1784 году решила присмотреться к новому веянию в медицине и включила в свою комиссию даже прославленного гостя – американца Бенджамина Франклина. Вывод был сокрушительным: магнетического флюида не существует. Месмера объявили обманщиком, который за счет сил внушения и воображения создавал сильнейший эффект плацебо.

Марионетка, масштаб 1: 1, из французского пособия по магнетизму, 1846

Месмер покинул Францию, теперь уже навсегда, и был забыт. После долгих скитаний по Европе он умер в Австрии в 1815 году. Дело его, однако, не забыто. И по сей день словарь Merriam-Webster определяет глагол «месмеризировать» (mesmerize) как «гипнотизировать» или «завораживать».

 

Гипноз – современная версия месмеризма

Английский колониальный врач Джеймс Эсдейл, работавший в Бенгалии, хотел облегчить страдания своих пациентов при удалении крупных опухолей мошонки. Это было актуально из-за вспышки филяриоза – паразитарной инфекции, вызываемой круглыми червями. Проблема была настолько массовой и серьезной (у одного пациента мошонка раздулась до таких размеров, что он мог перемещать ее лишь с помощью целой системы из веревки и блока), что медики изо всех сил искали выход из ситуации.

Даже за тысячи миль от Парижа, на задворках колониальной империи, все же ходили слухи о некоем Франце Месмере, вводившем пациентов в состояние транса. А ведь над пациентами в этом состоянии можно безболезненно осуществлять медицинские манипуляции.

Эсдейл почитал труды Месмера и решил испытать животный магнетизм. Врач создал свой собственный месмерический метод, включив туда элементы местных индийских практик вроде йогического дыхания и поглаживаний. После того как больной впадал в транс, Эсдейл брал в руки скальпель и – если все шло хорошо – удалял опухоль мошонки. Как ни забавно, это работало!

Хотя сам Эсдейл и называл себя «месмеристом» (термин «гипноз» тогда только начинал использоваться в Британии), он фактически стал пионером применения гипноза в целях хирургической анестезии. Этот метод недолго, но широко применялся до открытия хлороформа, в том числе во все годы Гражданской войны в США. В эпоху, когда у хирурга в хороший день погибало меньше 50 % пациентов, у Эсдейла умерло лишь 16 больных из тысяч, прооперированных им за 6 лет в Индии.

Применение гипноза в западной медицине по-настоящему пошло в гору, когда шотландский хирург Джеймс Брейд сумел сделать гипноз официальной врачебной практикой. Как и многие врачи тех лет, Брейд познакомился с техникой гипноза на публичных демонстрациях животного магнетизма, свидетелем которых он впервые стал в 1841 году. Увиденное потрясло Брейда, и на следующей неделе он вновь пришел посмотреть. Врач понял, что стал свидетелем уникального явления, – однако его не устраивало объяснение этого явления «эманациями» и «магнетическим флюидом». Брейд стал сам искать ответы на свои вопросы.

Он заметил, что во время обоих сеансов глаза пациентов оставались закрытыми. Брейд решил, что людей каким-то образом погружали в сон за счет нервно-мышечного истощения, возможно, из-за пристального взгляда. Он решил провести эксперимент на госте, который как раз на следующий день пришел к нему на ужин. Врач попросил его очень долго и пристально смотреть не мигая на горлышко винной бутылки – испытуемый вскоре уснул (и больше не наведывался к Брейду на ужин).

Столь же успешно повторив эксперимент на жене и слуге, Брейд насладился несколькими минутами домашней тишины, наконец-то спокойно закинул ноги на обеденный стол и сделал важный вывод: месмерическое состояние, которое он прозвал «нервическим сном», можно понимать как реальный физиологический и психологический феномен.

Следующие 18 лет жизни Брейд изучал самые разные медицинские приложения гипноза, в том числе при лечении деформаций позвоночника, глухоты и эпилепсии. Он утверждал, что его метод эффективен, и исследования Брейда, как и его постоянные публикации в научных журналах, постепенно получили признание медицинского сообщества. Именно он заложил основы использования гипноза в медицине, и до сих пор гипноз иногда применяется для лечения боли, «приливов», утомляемости и многих психологических проблем.

Брейду также принадлежит и популяризация слова «гипноз», с которым по сей день ассоциируется эта практика. Именно благодаря ему сегодня мы можем получать лечение у гипнотерапевта, а не «животного магнетизера».

Разве не стоит сказать Брейду за это спасибо?

 

Бригадный генерал Август Дж. Плезантон, уважаемый гражданин Филадельфии в середине XIX века, любил ломать себе голову над загадками неба. «Долгое время я думал, что голубой цвет неба, столь постоянный и вездесущий… просто должен быть теснейшим образом связан с живыми организмами на нашей планете».

Плезантон решил поэкспериментировать. В 1860 году в своем имении он соорудил теплицу, где часть стекол была синей, и посадил в ней виноград. Лозы начали расти очень бурно – возможно, не потому, что в теплице были стекла синего цвета, а потому, что дело происходило в теплице. Плезантон, однако, был очень воодушевлен, а его винограду обзавидовались все соседи.

Затем в 1869 году Плезантон как-то поглядел на свинью и подумал: что, если посветить синим светом на свинью? Бесстрашный изобретатель разделил своих поросят на две группы: одних он держал в свинарнике с обычными стеклами, других – со стеклами синего цвета. О чудо! Те свинки, что жили в свинарнике с синим светом, росли быстрее и отличались лучшим здоровьем.

В других доказательствах Плезантон не нуждался. Теперь он был готов громко пропеть дифирамбы синему свету перед, простите за невольный каламбур, всем светом. Вскоре Плезантон представил вниманию публики чарующее, хотя и странноватое, видение будущего человечества, где благодаря силе синего цвета мы все станем гигантами с прекрасным здоровьем и добьемся того же от одомашненных нами животных:

«Какую жизненную силу мы сможем вдохнуть в болезненных детей, взрослых инвалидов и дряхлых стариков! Как быстро все виды наших домашних животных размножатся, какими крупными и здоровыми они станут!»

Энтузиазм Плезантона оказался заразным. После того как он изложил свои взгляды в самодельных брошюрах, распространявшихся по всей стране, стали появляться и затем множиться сообщения о чудесных исцелениях болезней и травм при помощи лучей, проходящих через синие стекла.

В одном сообщении, адресованном Плезантону, сообщалось о недоношенном ребенке, парализованном от рождения, который начал двигаться после длительного лежания под синим стеклом. Другое письмо рассказывало о младенце с крупной опухолью, полностью исчезнувшей после облучения синим светом в течение часа каждый день. И так далее, и тому подобное.

Волшебная теплица Плезантона. Зеленое под синим

Плезантон написал целую книгу о своих открытиях. Она была переполнена восторженными отзывами пациентов, а чтобы заполнить пустые места, автор изложил в ней свои, мягко говоря, необычные теории электричества и электромагнетизма. Забавнее всего, что эта книга была напечатана синей типографской краской на голубых страницах, чтобы «избавить глаза читателей от слепящего света газовых светильников, отражающегося от белых страниц обычных книг при чтении ночью». Вот почему за этим изданием по сей день охотятся букинисты. Применение синей краски было продиктовано заботой о тогдашних читателях, но утомительно для последующих – светло-синие буквы выцвели, и сейчас их трудно разобрать.

После публикации в 1876 году книги «Голубой и солнечный свет» внимание публики целых два года было приковано к этой теме. Второе издание книги Плезантона, где синий свет был представлен лекарством от всех болезней, от подагры до паралича, вышло на следующий год – и производители стекла по всей стране толпой благодарили автора.

Хозяева домов от Нью-Йорка до Сан-Франциско начали пристраивать застекленные террасы – либо совсем синие, либо хотя бы с несколькими створками из синего стекла. Водолечебницы также чутко отреагировали на спрос и принялись сооружать «солнечные комнаты» с синим светом. Вскоре новая мода распространилась и на Европу, в Англии стали очень популярны «световые ванны», а французские оптики даже наладили производство очков с синими стеклами. В 1877 году один журналист Scientific American писал:

«Сегодня мы уже привыкли, гуляя по улицам и проспектам, видеть перед собой окна жилых домов, внутри которых висят лазурные кристаллы; в солнечные же дни немощные старики и просто больные люди нежатся в небесных лучах, а на их лицах сквозь синие отблески читается надежда».

Однако ту же самую статью можно назвать началом конца моды на синий свет. Это была первая из серии публикаций, где безумная идея была разоблачена именно как безумная. Удар был научно обоснованным: Scientific American объяснил, что, нежась под стеклом синего цвета, вы в реальности получаете меньше синего света, а не больше. Если вам и правда так хочется больше лучей из синей части спектра, то нужно просто стоять на открытом воздухе или, в крайнем случае, использовать обычное прозрачное стекло. Таким образом, Плезантон и его последователи просто немного задерживали часть солнечного спектра. Спустя неделю Scientific American нанес новый удар: журнал утверждал, что во всех случаях «излечения» под действием синего света причиной была лишь давно известная польза кратковременных солнечных ванн, а также существенный эффект плацебо.

Плезантон пытался отругиваться, но конец был близко. В 1878 году мода сменилась, и свистопляска вокруг синих стекол исчезла так же внезапно, как возникла. Но хотя о синем свете и забыли, сама идея светолечения болезней исчезла не так скоро. Шарлатаны от медицины конца XIX – начала XX веков продолжили свои изыскания в области «целительного света».

 

Искусственное солнце: светотерапия идет к вам домой

В 1879 году Томас Эдисон впервые продемонстрировал публике свою лампочку накаливания. Хотя он и не первый изобрел такую лампу, именно его вариант оказался коммерчески рентабельным, дешевым в производстве и долговечным – служил целых 1200 часов. На этом Эдисон не остановился. Он разработал первую электросеть и показал, как можно осветить всю округу от одного центрального генератора, подсоединенного к каждому из домов. Эдисон даже придумал первый счетчик электроэнергии. Как говорил великий изобретатель, «мы сделаем электричество настолько дешевым, что лишь богачи будут жечь свечи».

Революционные открытия Эдисона открыли врачам новое направление – они начали эксперименты по влиянию «концентрированного» света на болезни. Появились и научно обоснованные области применения: так, Нильс Рюберг Финсен показал возможности облучения в лечении туберкулезной волчанки, за что был удостоен в 1903 году Нобелевской премии по медицине.

Но и шарлатаны не заставили себя долго ждать.

В 1890-х годах Джон Харви Келлог начал применять в своей лечебнице в Батл-Крик, штат Мичиган, «солнечные ванны» (про хлопья на завтрак мы уже рассказывали). Вот как об этом писала газета 1893 года:

«Необходим специальный шкаф, куда помещается все тело, кроме головы, и пятьдесят электрических ламп мощностью в 16 свечей, рассчитанных на напряжение 110 вольт. Они располагаются группами вокруг тела, так что, включая их по отдельности, можно направить свет на определенную область. Свет тонизирует пациентов, а кожа становится коричневой, будто после лежания на берегу океана».

Фактически световые ванны были чем-то вроде сауны с очень-очень жестким освещением. Келлог считал, что подобным образом можно вылечить тиф, скарлатину и диабет, а также помочь в лечении ожирения, цинги и запоров. В книге 1910 года «Лечение светом: практическое пособие по фототерапии для студентов и врачей» он так описывал преимущества световых ванн:

«Электрические световые ванны, продолжающиеся до появления у больного обильного потоотделения, следует повторять 2–3 раза в неделю… Загар всей кожи благодаря воздействию дугового света отлично влияет на общее самочувствие пациента».

Иными словами, Келлог наткнулся на положительный эффект потения. Он заявлял, что его световые ванны использовались несколькими «монаршими особами и титулованными фамилиями в Европе» после того, как английский король Эдуард был исцелен от подагры после серии световых ванн в Гамбурге. Как уверял Келлог, Эдуард впоследствии даже установил световые ванны в Виндзорском и Букингемском дворцах. Будете там в туристической поездке – не забудьте спросить у экскурсовода!

Будка для светотерапии: можно раздеваться!

«Сеансы очень короткого воздействия в области сердца полезны при коллапсе на фоне анестезии, при отравлении опиумом и сердечной недостаточности» (книга «Лечение светом», раздел про воздействие дуговым светом на грудную клетку)

 

Нет диагноза, нет лекарств, нет проблем?

Житель индийского Бомбея Динша П. Гадиали работал театральным администратором, когда впервые узнал о цветотерапии. Впечатлившись, он решил полечить племянницу своего друга от синдрома раздраженного кишечника. Для этого он использовал нехитрый набор: фиолетовую бутылку из-под маринада, керосиновую лампу и емкость из синего стекла с молоком внутри. Когда больная «исцелилась», Гадиали понял, что нашел свое призвание. В 1911 году он переехал в США, чтобы проповедовать идею цветотерапии – а заодно заработать на этом состояние.

Смешав принципы светотерапии и применения синих стекол, Гадиали создал так называемый Институт «Спектро-Хром». Уплатив авансом 100 долларов наличными, любой мог пройти интенсивный курс спектрохромотерапии и лично узнать от Гадиали о «восстановлении Радио-Активного и Радио-Эманационного равновесия при помощи настроенных цветовых волн». Гадиали, как утверждалось, был столь гениален, что уже 11-летним ребенком преподавал математику в колледже. (В порыве самовлюбленности он добавлял к собственной подписи следующую абракадабру: «Д-р Мед., Мед. Иссл., Д-р Хиропр., Д-р Филос., Д-р Юрид. Закон., Д-р Натур., Д-р Опт.» и так далее, на целую строчку.)

В основе системы Гадиали лежала идея, что каждый химический элемент представляет собой один из семи цветов, на которые призма разлагает свет. Человек состоит в основном из кислорода, водорода, азота и углерода, что соответствует синему, красному, зеленому и желтому цветам. Приболели? У вас проблема с одним из цветов. Чтобы поправиться, вам надо просто добавить того цвета, который у вас бледноват, или заглушить слишком яркие цвета.

Цвета!

Для этого Гадиали придумал устройство под названием «Спектро-Хром». Это была коробка с 1000-ваттной лампочкой внутри (как на фото в начале этой главы). Пациенту оставалось вставить стекло нужного цвета в окошко коробки и включить лампу, чтобы вбирать в себя лучи нужного цвета. Напоминаем, что при этом человек в действительности получает меньше света из выбранной области спектра, как и в случае с синими оконными створками. А еще пользователи «Спектро-Хрома» должны были стоять обнаженными перед коробкой в определенные фазы Луны (чем-то это похоже на извращенные игры с игрушечной духовкой). Влияние лунного цикла на электрический прибор так и осталось тайной, покрытой мраком.

ХИРУРГИЧЕСКИЙ ЛУЧ И УПРАВЛЕНИЕ КОСМОТЕРАПИИ

Примерно тогда же, когда Гадиали перевозил свою секретаршу из штата в штат, цветное стекло вернулось на рынок благодаря хирургическому лучу фон Шиллинга. Фактически это был толстый кружок из цветного стекла, напоминавший ручное зеркальце, и его следовало держать над больным местом или травмой – это якобы концентрировало там свет определенного цвета.

Примерно на тех же идеях была основана книга «Семь ключей к исцелению цветом: полное практическое руководство». Ее написал в 1940 году некий Роланд Хант из Управления космотерапии (чего-чего?!). Чтобы подчеркнуть преимущества хромотерапии, Хант не гнушался даже стихотворной формой (довольно скверной):

FB2Library.Elements.Poem.PoemItem

Хант страстно хотел доказать, что вода, окрашенная в голубой цвет (он называл ее «Церулео»), способна лечить дизентерию, холеру и бубонную чуму. Ссылаясь на рассказы, он уверял читателей (предположим, их было больше одного), что «Церулео» спасла тысячи жизней во время эпидемии чумы в Бомбее.

Не уверены, какой цвет выбрать при вашей болезни? Не беда! Вместе со «Спектро-Хромом» вы получали специальную схему, которая помогала вам принять сложное решение. Так, желтый цвет улучшал пищеварение, зеленый стимулировал гипофиз, красный повышал уровень гемоглобина, синий стимулировал жизненную энергию, лимонный восстанавливал кости, ну и так далее.

Как-то так вышло, что «Спектро-Хром» стал хитом: Гадиали продал к 1946 году 11 тысяч устройств, заработав более миллиона долларов. Как и Келлог, пропагандировавший лечение без лекарств и операций, Гадиали со своим обещанием «никакого диагноза, никаких лекарств, никакой хирургии» достучался до сердец тех людей, которые с опаской относились к медикам. И медикам это, конечно, не понравилось.

Еще в 1925 году успешного дельца арестовали за то, что он перевез через границу штата свою девятнадцатилетнюю секретаршу с «безнравственными целями». Но это была не первая и не последняя проблема Гадиали с законом. В течение всей его жизни Американская медицинская ассоциация и FDA пристально следили за его деятельностью, и у него постоянно бывали юридические трудности, однако благодаря незаурядному уму Гадиали находил все новые и новые способы продавать свою продукцию. Отказавшись от рекламы «Спектро-Хрома» как излечивающего прибора, он начал продвигать его как устройство для «нормализации»: клиенты теперь не «лечились», а «восстанавливали радиоактивное и радиоэманационное равновесие».

После такой смены формулировок властям было сложно судить Гадиали за ложные или недостоверные сведения. Если уж гражданам так приспичило отдавать деньги за «нормализующее воздействие» «Спектро-Хрома» – что ж, они граждане свободной страны.

ФИОЛЕТОВЫЙ ЛУЧ

На стыке электротерапии и светотерапии появился «фиолетовый луч», изобретенный Николой Теслой и впервые показанный публике на Всемирной выставке 1893 года. На организм в лечебных целях воздействовали электричеством высокой частоты, с высоким напряжением и малой силой тока. При включении прибора стеклянный электрод испускал загадочный фиолетовый свет, что само по себе создавало сильный эффект плацебо («во-первых, это красиво»). Устройства производились множеством американских компаний и рекомендовались при самых разных хворях, включая «спутанность сознания». Лечили ее, кстати, так: «Обработайте аппликатором № 1 область лба и глаз. Проведите по затылку и задней части шеи на высоком токе, обеспечивая прямой контакт с кожей. Проведите по позвоночнику и держите электрод в руке. Также важны озоновые ингаляции продолжительностью около 4 минут».

После многочисленных судов и вмешательства FDA производители «фиолетового луча» были вынуждены в начале 1950-х годов свернуть свою индустрию. Сегодня эти устройства пользуются большим спросом у коллекционеров – в том числе благодаря их связи с личностью Николы Теслы, ставшего культовым персонажем уже после смерти. Да и сами фиолетовые лучи, испускаемые прибором, действительно смотрятся неплохо. Кроме того, БДСМ-сообщество по достоинству оценило фиолетовую «волшебную палочку» – примерно то же самое устройство, что и «фиолетовый луч», но применяющееся несколько иначе.

«Фиолетовый луч», набор от Radiolux, около 1930

Гадиали умер в 1966 году, но его идеи пережили его самого. Общество здоровья Динша (Малага, Нью-Джерси), зарегистрированная некоммерческая организация, руководимая наследниками Гадиали, и по сей день торгует разнообразными книгами о светотерапии и смежной продукцией.

 

Свет в конце тоннеля

Сегодня мы знаем, что свет помогает организму синтезировать витамин D, и лечение светом используется в нынешней официальной медицине по некоторым показаниям, в том числе при сезонных аффективных расстройствах, депрессии, недомогании при смене часовых поясов, псориазе и желтухе новорожденных.

Реальной и очень простой пользой обернулось и сумасшествие XIX века вокруг лечения синим цветом: именно оно подвигло людей к созданию застекленных веранд. У нас появилась возможность наслаждаться солнечным светом, не выходя из дома.

Однако синие стекла для этого не требуются.

Дети и медицинские сестры на сеансе «лечения светом», Лондон, 1938

 

Что происходит на радиочастотах, большинство из нас не понимает и не хочет понимать. Как и в случаях с электричеством или Wi-Fi, большинству из нас вполне достаточно того, что радиоволны работают, и не слишком интересно как. Включаете радио, соединяетесь со станцией и – о чудо! – слышите песню. Например, уже десятки лет вы имеете все шансы таким образом услышать композицию «More Than a Feeling» группы Boston. В этом постоянстве есть нечто успокоительное.

В начале XX столетия радио было модной новой технологией. Оно считалось таким же атрибутом гламура и было окружено такими же домыслами, как сегодняшние беспилотные автомобили или новые модели айфонов. Благодаря открытию Гульельмо Маркони, создавшего в 1895 году первую коммерчески успешную систему передачи радиосигнала, возник новый перспективный рынок: радиоволны всех волновали, но оставались во многом непонятными. Методы лечения, якобы основанные на применении этой загадочной силы, также нашли своих клиентов. Именно поэтому люди вроде доктора Альберта Абрамса заработали состояние, утверждая, будто они способны ставить диагноз и лечить болезни… при помощи радиоволн.

 

Плохие вибрации и тот, кто от них исцеляет

Альберт Абрамс родился в 1863 году в Сан-Франциско. Получив степень доктора медицины в Германии, причем в возрасте всего девятнадцати лет, он затем в 1893 году вернулся в родной город и стал профессором кафедры патологии в колледже Купер. К сорока годам Абрамс стал известен как хороший невролог, и перед ним лежал путь к достойной карьере. Но потом все круто изменилось.

Из-за сомнительных дел, связанных с вечерним отделением, Абрамсу пришлось оставить кафедру. После этого он все больше и больше склонялся в сторону шарлатанства и разработал весьма спорные методы вроде простукивания молоточком вдоль позвоночника (спондилотерапии): это должно было стимулировать нервы, которые, в свою очередь, должны были стимулировать внутренние органы. И по идее так можно было лечить все болезни.

Но настоящим звездным часом для Абрамса стал расцвет радионики. В 1916 году он, издав книгу «Новые концепции диагностики и лечения», познакомил мир со своими теориями. В чем же они заключались? Если вкратце, то примерно в следующем: здоровые люди излучают здоровую энергию. Болезни вызывают в людях колебания «болезненных» частот, которые специалисты по радионике вроде самого Абрамса могут зарегистрировать при помощи сложных и громоздких аппаратов. Но эти же спецы могут и вылечить заболевание (причем любое), перенастраивая болезненные частоты на здоровые.

Группа Nickelback. Наверное, играют песню «Photograph»

Метод чем-то походил на поиск нужной радиостанции во время поездки на машине. Предположим, по какому-то стечению обстоятельств вы наткнулись на песню группы Nickelback – аналогичным образом и ваше тело может случайно переключиться на частоту болезни. К счастью, проблему так же легко решить. Вы можете спокойно переключить радиостанцию и со вздохом облегчения забыть про Nickelback, а специалист по радионике, обладая нужным оборудованием, способен переключить ваш организм на здоровую частоту.

Теперь ознакомимся с более полной версией (советуем вдохнуть поглубже). Организм человека состоит из атомов, а атомы имеют в своем составе электроны. Вибрация электронов создает лучи, которые в радионике называются ERA, или «электронные реакции Абрамса». Если человек здоров, то его электроны вибрируют с «нормальной» частотой, если нездоров – с «ненормальной». Поэтому для излечения от болезни врачу надо зарегистрировать нездоровые вибрации, а затем воздействовать на человека вибрациями той же частоты, которую генерируют «больные» электроны. Это нейтрализует болезнь и позволит электронам вернуться к нормальной частоте вибрации.

Возвращаясь к нашему сравнению с песней Nickelback: получается, чтобы переключиться с нее, вам нужно поднести плеер к радиоколонкам и включить ту же самую песню на полную катушку.

Радионика была столь же эффективной.

 

Ставим диагнозы с «Динамизатором»

И как же специалисты по радионике определяли «больные» вибрации? Как нетрудно догадаться, вполне бредовым образом.

Предположим, официальный врач только что поставил вам весьма неприятный диагноз. Пытаясь справиться с этой новостью, вы вспоминаете, что нелишне получить второе мнение, а этот доктор Абрамс, по слухам, умеет лечить что угодно. Почему бы не попробовать?

По телефону вас просят захватить с собой образец своих волос. Вы озадаченно чешете в затылке, вырываете из головы волосок и направляетесь в офис Абрамса в Сан-Франциско.

Сотрудница на ресепшене интересуется, стояли ли вы лицом на запад, вырывая волосок, – это принципиально для диагностики. Так как вы точно не помните, вам приходится обратиться лицом к заходящему солнцу и выдернуть еще несколько волосков.

Теперь сотрудница приводит вас в кабинет Абрамса и кладет волоски в странный медицинский прибор, который она именует динамизатором. Входит доктор Абрамс. Этот представительный мужчина хлопочет c освещением, создавая полумрак, и подсоединяет вас к «Динамизатору» множеством проводов, которые должны зарегистрировать ваши «вибрационные паттерны». Он снова напоминает вам, чтобы вы сидели лицом строго на запад, потому что это нужно для правильной работы машины.

Альберт Абрамс у своей машины. «А внутре у ней неонка!»

Затем Абрамс подключает «Динамизатор» еще к нескольким аппаратам, один из которых называется «Радиокласт»: его отличительная черта – многочисленные круговые шкалы. Доктор уверяет вас, что эти датчики исключительно важны для регистрации «электрического сопротивления», которое и поможет установить точный диагноз.

Абрамс просит вас расстегнуть рубашку и задрать майку, после чего достает из ящика стола стеклянную палочку и начинает аккуратно поглаживать вас ею по животу. Вы интересуетесь, для чего он это делает. Абрамс объясняет, что он ищет области «резонанса» и «притупления».

Звучит впечатляюще, и вам начинает казаться, что уж если врач так серьезно ищет всякие «резонансы» и «сопротивления», то метод и правда должен работать. Так ведь?

А если у вас не хватает времени доехать до кабинета Абрамса? Не беда. По мере развития радионики в какой-то момент отпала даже необходимость личного присутствия пациента: опытный врач мог выявить болезнь, просто пропустив волосок, кровь или даже образец почерка клиента через «Динамизатор».

Электронные реакции были ужасно капризными. Так, при сборе образца для исследования пациенту следовало стоять лицом (естественно!) на запад, при тусклом освещении, а из комнаты надо было убрать все оранжевые и красные предметы. Кстати, наличие в помещении скептически настроенного зрителя тоже мешало вибрационным реакциям.

Благодаря радионике якобы можно было определить не только заболевание, но также и пол человека, срок беременности у женщины, возраст, место жительства и даже – подумать только! – вероисповедание. В схеме, напечатанной Абрамсом в 1922 году, было показано, какие зоны «притупления» соответствуют принадлежности к разным ветвям христианства.

Абрамс пошел еще дальше: он утверждал, что по образцу почерка умершего он может определить причину смерти. Через «Динамизатор» пропустили подписи Сэмюэла Пипса (причина смерти – сифилис), доктора Сэмуэла Джонсона (причина смерти – сифилис), Генри Уодсворта Лонгфелло (причина смерти – сифилис), Оскара Уайльда (причина смерти – сифилис) и Эдгара Аллана По (умер от простуды… не-не, шутка; причина смерти – сифилис и последствия алкоголизма).

«Динамизатор» буквально горел желанием доказать, что многие светила прошлого умерли от заболевания, передающегося половым путем. Если вы недоверчиво покачиваете головой, мы вас не виним. И не волнуйтесь, ибо за 200 долларов наличными (деньги вперед) можно было приобрести домашние курсы по радионике.

 

Ложь об излечении и расцвет культа

Ну хорошо, с помощью прибора вам поставили диагноз. И, поскольку это «Динамизатор», ваш диагноз – сифилис. Что теперь делать? Вам потребуется «Осциллокласт» – именно так называлась радионическая машина для лечения болезней (а еще это было бы неплохое прозвище для рестлера). Чтобы вылечить сифилис, надо взять «Осциллокласт» в аренду у Абрамса. Начальный платеж 200 или 250 долларов (дороже для постоянного тока, дешевле для переменного), плюс ежемесячная арендная плата в 5 долларов. Только аренда оборудования шарлатанами попроще приносила Абрамсу около 1500 долларов в месяц.

Утверждалось, что «Осциллокласт» излучает радиоволны, направленные на пациента, причем их частота настраивалась так, чтобы уничтожить заболевание или инфекцию. «Лекарства должны иметь ту же частоту вибрации, что и болезни, от которых они помогают, – говорил Абрамс. – Только потому лекарства и работают». И по аналогии «Осциллокласт» настраивали на ту же «частоту вибрации» (радиочастоту), которой якобы обладала болезнь.

При аренде «Осциллокласта» существовало условие, на которое в обязательном порядке должен был согласиться арендатор: нельзя открывать «герметично запечатанную» машину. Утверждалось, что вскрытие аппарата нарушит его работу, и потом уже ничего не гарантируется.

В действительности аппарат было запрещено открывать лишь потому, что внутри не было ничего, кроме хаотичного набора электронных частей, беспорядочно соединенных друг с другом. Как писал один врач, решившийся нарушить священную клятву радионики, «это аппарат, построенный десятилетним ребенком, чтобы обдурить восьмилетнего».

Но тот факт, что покупатели приобретали бессмысленную игрушку, не имел никакого значения. Абрамс невероятно обогатился благодаря «Осциллокласту» и «Динамизатору». Их популярность была в значительной мере связана с простой психологической уловкой, искусно использовавшейся Абрамсом и его последователями: сначала надо убедить человека при помощи квазирелигиозного медицинского ритуала, что у него серьезная болезнь типа рака, а затем полечить его при помощи «Осциллокласта». Больной будет счастлив, что выздоровел от заболевания, которым в действительности никогда не страдал. Он расскажет об этом всем друзьям. «Вы не можете представить себе, насколько я был близок к могиле – но, хвала небесам, я узнал о новом методе, радионике. Меня подключили к специальной машине – и ррраз, рака будто и не было!» Это отличная тема для сарафанного радио.

«Осциллокласт», или аппарат, построенный десятилетним ребенком, чтобы обдурить восьмилетнего

Культ радионики стал принимать общенациональный характер, когда в его адепты записался Эптон Синклер. Автор «Джунглей», классического романа о мясной промышленности, был уже широко известен публике, когда поверил в радионику и в июне 1922 года опубликовал на страницах Pearson’s Magazine статью «Дом чудес». Синклер превозносил Абрамса и его методы:

«Я решил поехать в Сан-Франциско и разобраться. Собираясь потратить на это лишь день-другой, я в результате остался там на пару недель, а если бы не срочные дела, мог бы легко провести в этом месте месяцы и годы <…> Этот маленький, энергичный и взволнованный еврейский доктор – один из величайших гениев человечества или же один из самых одержимых безумцев на свете. Едва он видит новую идею, способную подтвердить его метод или улучшить его, он бросается на нее, как кошка на мышь. Он будто бы живая иллюстрация фразы Ницше о человеческой душе, ибо „добивается знания, как лев – своей пищи“. Нет ни одного эксперимента, который бы он не стал пробовать <…> Я с полной искренностью говорю, что за неделю в клинике Абрамса мне перестали казаться страшными три смертельные болезни – туберкулез, сифилис и рак».

После этой проповеди Синклера в журналах Америки и Британии начался настоящий вал статей о радионике. Но с ростом ее популярности по обе стороны Атлантики она закономерно привлекла внимание и тех, кто оказался настроен скептически. В числе таковых оказалась и Американская медицинская ассоциация.

 

Радионика теряет сигнал

Американская медицинская ассоциация организовала коварный заговор. Она послала одному из специалистов по радионике образец крови здорового самца морской свинки, выдумав, будто он принадлежит некоей «мисс Белл». Результат не заставил себя долго ждать: у мисс Белл был рак (в размере «сопротивления 6 Ом»), воспаление левой лобной пазухи и стрептококковая инфекция левой фаллопиевой трубы.

Следом и Scientific American запустил расследование теорий радионики, продлившееся целый год. С октября 1923 по сентябрь 1924 года журнал ежемесячно публиковал отчеты о расследовании. Результаты гласили:

«Комиссия приходит к выводу, что заявления об электронных реакциях Абрамса, равно как о радионической практике в принципе, не подтверждаются; мы полагаем, что они вообще лишены научных оснований. По нашему мнению, так называемое электронное лечение лишено смысла».

Нелестная публикация в уважаемом журнале вскоре была подкреплена похожим отчетом британской комиссии 1924 года: в нем практика радионики признавалась «научно несостоятельной» и «этически неоправданной». Также в прессе появилось сообщение о пожилом человеке, которому в клинике Мэйо диагностировали неоперабельный рак желудка. Несчастный обратился к радионике, и после сеанса на «Осциллокласте» его заверили, что теперь он «полностью исцелен». Однако спустя месяц больной умер.

Синклер немедленно выступил в защиту Абрамса:

«Он сделал самое революционное открытие в современной истории и истории вообще. Я готов поставить на карту всю свою репутацию и подтвердить, что Абрамс раскрыл великий секрет диагностики и лечения всех болезней».

К счастью для будущей репутации Синклера, он также написал шедевр во имя социальной справедливости, поэтому мы можем лишь смущенно пожать плечами и закрыть глаза на его попытки поддержать явное шарлатанство. Но даже Синклер не смог защитить радионику: после отчетов Scientific American она, по большому счету, лишилась доверия публики. Сам ее основатель, однако, не дожил до краха своего детища.

Абрамс умер от пневмонии в возрасте 60 лет, и к этому времени, вскоре после невероятного расцвета радионики, он успел стать очень богатым человеком. В 1924 году состояние Абрамса оценивалось в 2 миллиона долларов – печальное свидетельство человеческой доверчивости. Курьезный постскриптум: Абрамс утверждал, будто при помощи «Динамизатора» он может предсказать дату смерти любого человека – и верно предсказал, что покинет мир в январе 1924 года.

 

Будущее радионики

Вакуум, образовавшийся после смерти Абрамса, быстро заполнился другими шарлатанами, начавшими борьбу за рынок «целительных радиоволн». Но никто из них не добился такого успеха, как Рут Драун из Голливуда, штат Калифорния, – она создала собственные радионические машины, которые умели лечить вообще всё на свете независимо от местоположения больного.

ВРЕДИТЕЛИ, ПОШЛИ ПРОЧЬ!

Изобретатель из Канзас-Сити, штат Миссури, по имени Гален Иеронимус создал собственный радионический аппарат в 1949 году. «Машина Иеронимуса» якобы могла обнаруживать «элоптическую энергию», источником которой служат все живые организмы. Машины Иеронимуса применялись не где-нибудь, а в сельском хозяйстве, в особенности как альтернатива пестицидам.

Можете позабавиться и спросить знакомого любителя органического земледелия, пользовался ли он машиной Иеронимуса.

Драун снискала популярность у публики – количество ее пациентов исчислялось 35 тысячами человек, а аппараты активно приобретались, в особенности другими шарлатанами, зарабатывавшими на нетрадиционной медицине. Она даже бралась за лечение клиентов без их ведома.

Так, в начале 1950-х годов известный киноактер Тайрон Пауэр и его жена пострадали в дорожно-транспортном происшествии в Италии. При помощи одной из дистанционных радионических машин («Модель 300», если интересно) Драун посылала им исцеляющие радиоволны. Так как для функционирования аппарата, как и «Динамизатора» Абрамса, требовался какой-нибудь биообразец от пациента, Драун якобы использовала образцы крови супружеской пары, заблаговременно припасенные в ее «библиотеке» (что? где? как?).

Тайрон с женой успешно поправились и вернулись домой в Америку. Там их ждал счет от Драун за проведенное радионическое лечение.

В радионике всегда присутствовал элемент мистики, и, хотя наука убедительно опровергла эту теорию, у нее все же остались последователи. И по сей день в США есть специалисты, практикующие радионику. Однако теперь в центре внимания находится проведение идей клиента в высшее сознание вселенной. При помощи радионики будто бы возможно навязать свои желания окружающему миру и тем самым обрести здоровье, найти любимого человека, удачно сыграть на бирже или просто заработать кучу денег. Можно и создать собственную радионическую машину – свободно распространяемые схемы можно легко найти в любом поисковике. Неудивительно, если рано или поздно даже бойскаутов будут награждать почетными нашивками за достижения в радионике.

Официальная медицина также использует радиоволны – например, для связи между диспетчерами и бригадами неотложной помощи. Не будем забывать и о том, что тепловая энергия, генерируемая воздействием на частоте радиоволн, способна производить абляцию, то есть «выжигать» аномальную ткань. Этот эффект используется в лечении некоторых типов аритмий, опухолей и варикозного расширения вен.

Так что бедного Эптона Синклера с его нездоровой приверженностью моде на радиоволны можно отчасти оправдать.

 

Средние века были не лучшим временем для жизни. Самые кошмарные и уродующие болезни преследовали европейцев, еще не знавших современной нам медицины. Зоб, опухоли, кожные высыпания, водянка, заячья губа… Но одним из худших кожных недугов в Британии и Франции считался скрофулез, или, как еще говорили в то время, «королевская болезнь».

Скрофулез, скрофула (от латинского scrofa – свинья, поскольку бытовало мнение, что свиньи подвержены этой болезни) – старинное название для туберкулеза шейных лимфатических узлов, который превращает их в большие, уродливые, разбухающие наросты. Хотя эта болезнь чаще всего не смертельна, выглядит она отвратительно. При этом скрофулез, как и некоторые другие загадочные кожные хвори, называли «королевской болезнью», поскольку для излечения требовалось прикосновение руки монарха. 

Так что не волнуйтесь. Если у вас вдруг на шее появились здоровенные, постепенно увеличивающиеся «шишки» от скрофулеза, вам нужна лишь самая малость – найти короля. Как только он тронет вас, вы поправитесь. Прощайте, жуткие наросты!

По крайней мере, так считали простые англичане и французы XI века, когда прикосновение руки монарха стало практически официальным методом лечения скрофулеза. Чтобы продемонстрировать данную Богом способность, король Англии Эдуард Исповедник (1003–1066) и король Франции Филипп I (1052–1108) практиковали публичные сеансы исцеления от страшной болезни. Крестьяне со всей страны стекались на пышные церемонии, на которых короли прикасались к своим подданным. И излечивали людей – во всяком случае, в теории предполагалось именно так.

Член парламента Сэмуэл Пипс в 1660 году так описывал подобную церемонию, проведенную Карлом II несколькими столетиями позже:

Скрофулез пышным цветом

«Его Величество начал исцелять согласно обычаю: он сидел в Банкетном зале, а хирург указывал, чтобы к трону Его Величества приводили или приносили страждущих; те преклоняли колена, король проводил по их лицам и щекам сразу обеими руками, и тотчас духовник возвещал: „И Он, возлагая на каждого руки, исцелял их“».

Дело в том, что и без лечения в некоторых случаях проявления скрофулеза проходят, наступает ремиссия. И эти «чудесные исцеления» случаются достаточно часто для того, чтобы прикосновение королевской руки могло показаться их главной или даже единственной причиной.

Другой причиной популярности подобных церемоний среди британских простолюдинов был шанс получить особую золотую монету: ее прозвали «Ангел», так как на ее лицевой стороне был изображен архангел Михаил. Первая такая монета была отчеканена в 1465 году. Крестьянин получал ее после ритуала прикосновения. Эти монеты становились особыми фамильными ценностями, и считалось, что с ними передается небольшое количество целительной силы короля. Люди продевали через них цепочки и носили на шее, а также терли монетки о тело в случае болезни.

Неудивительно, что в Средние века физический контакт с королем (или с королевой – неважно) вместе с получением «волшебной монеты» вызывали благоговейный трепет и ощущение чуда. У человека, живущего в крепостном рабстве, лишенного преимуществ современного образования, такой опыт вызывал мощнейший эффект плацебо, возможно, способствовавший ослаблению симптомов скрофулеза.

Волшебные монетки

Судя по всему, сами короли и королевы не боялись заразиться от контакта с больными. В принципе, не так сложно дотронуться до себя и излечиться, пока болезнь не заметили подданные. Но представьте себе, каким репутационным провалом для короля могло обернуться заражение той самой болезнью, от которой он лечит! Тут дело вот в чем: практика лечебных прикосновений сошла на нет раньше, чем люди поняли принципы передачи инфекционных заболеваний. Поэтому почти наверняка монархи искренне верили, что вероятность подцепить скрофулез для них нулевая. Надо признать, что только благодаря большой удаче (с точки зрения монархии, во всяком случае) никто из королей так и не заразился.

 

Как распознать настоящего короля?

Прикосновение монарха даже упоминается у Шекспира в «Макбете» – там врач сообщает Малькольму и Макдуфу, что Эдуард Исповедник занят наложением рук на больных:

Малькольм: Король еще не выходил, скажите?

Врач: Он вышел, принц. И там толпа несчастных Ждет исцеленья. Их болезнь сильней Науки. Но его прикосновенье, – Такую власть дал Бог его руке, – Врачует их.

Вот вам еще немного волшебных монеток

Надо сказать, что процедура возложения рук является одной из причин, по которым Малькольм и Макдуф обращаются к королю Эдуарду Исповеднику (ведь он «истинный король», раз его прикосновение целительно) за помощью в свержении Макбета. Здесь у Шекспира мы видим удивительный, но вполне реалистичный ход: веками этот обряд имел важнейшее политическое значение, делая короля легитимным в глазах публики.

И после XI века, когда жили Эдуард Исповедник и Филипп I, способность излечивать золотуху прикосновением руки считалась божественным наследным даром «истинных королей». Логично, что это свойство, передающееся напрямую от родителей детям, обеспечивало тем самым сохранение династического контроля над королевством.

Способность подтвердить свое божественное право на власть, в том числе при помощи исцеления через касание, оказалось столь важным аспектом королевской легитимности, что правители Англии продолжали использовать его еще семь веков, а правители Франции – целых восемь веков. Можно сказать, что популярность монархии легко оценить по тому, насколько отчаянно тому или иному монарху приходилось доказывать свое право на трон. В этом случае король, возлагая руки на больного, напоминал народу о собственном статусе и повышал свой рейтинг одобрения. Забавно, но факт.

Возьмем для примера Англию. За исключением Генриха IV, который как-то за одну церемонию возложил руки на полторы тысячи больных, правители Британии без особого энтузиазма занимались таким «лечением», ежегодно поглаживая по щекам лишь жалкую горстку подданных. Но в XVII веке возник настоящий всплеск. Карл II (1630–1685), что называется, открыл шлюзы, прикоснувшись примерно к 92 тысячам золотушных больных за 25 лет своего правления – в среднем это примерно 3700 подданных в год.

Тронутые королем

Зачем ему понадобилось лечить стольких людей? Затем, что дела у монархии в то время обстояли неважно. Отцу короля, Карлу I, во время гражданской войны в Англии отрубили голову. Позже, в 1651 году, Оливер Кромвель разбил в бою самого Карла II, вынудив того бежать на материк. Девять лет просуществовала Английская республика, и лишь в 1660 году, в неразберихе после смерти Кромвеля, Карла II снова призвали на трон из изгнания.

Так что перед королем стояла совершенно понятная необходимость легитимизации, и ему оставалось только как можно скорее впустить золотушных больных в ворота своего дворца. Говоря словами рэпера конца XX столетия MC Hammer, Карл II был too legit to quit – в его случае мы можем это перевести «слишком легитимен, чтобы устраниться».

Несколько позже даже лечение скрофулеза все же не смогло предотвратить закат династии Стюартов (к которой принадлежал и Карл) после смерти королевы Анны в 1714 году. Разрозненная королевская фамилия, однако, не желала уходить в тень, несмотря на изгнание и на правление новой Ганноверской династии. Стюарты неустанно предъявляли свои права на британский трон, а в XVIII веке инициировали ряд якобитских восстаний. Их сторонники, среди прочего, распространяли слухи о том, что Стюарты по-прежнему способны исцелять через прикосновение («Смотрите, наш монарх все еще способен лечить скрофулез одним касанием – разве это не знак, что сам Господь избрал его и даровал ему право сидеть на троне Британии?»). Но и это не помогло: якобитские бунты, несмотря на романтическую связь с шотландским национализмом, потерпели неудачу.

В то же время во Франции процедура монарших прикосновений приобрела непомерный вес. Начиная с эпохи средневековья эта традиция стала частью французской церемонии коронации, чтобы с самого начала подчеркнуть божественную природу власти очередного правителя.

Ритуал достиг своего апогея в XVII веке, когда Людовик XIV во время Пасхи 1680 года предпочел не празднество в Версале, а целительное прикосновение к 1600 золотушным больным. И хотя позднее, в XVIII веке, от традиции стали постепенно отходить, Людовик XV все же поддерживал этот огонь и однажды установил рекорд, в ходе одной церемонии прикоснувшись сразу к 2400 страждущих.

Это вам не королева Елизавета II, машущая толпе из автомобильного кортежа!

 

Трудно найти настоящего короля? Попробуйте подделку!

Однако у подданных была более чем реальная проблема: если ваше заболевание способен вылечить только король, то вы зависите от встречи с монархом. И горе вам, если вы не можете попасть на церемонию королевского прикосновения в какой-нибудь Лондон или Париж – напомним, что до первых авиакомпаний еще было далеко. Вам могло повезти – и тогда симптомы исчезали сами собой. Или же можно было найти другого целителя взамен монарха. Например… лошадь.

Прикосновение короля (гравюра)

В 1688 году шотландский вольнодумец Александр Шилдс писал в своем дневнике об особой лошади. Эта лошадь, проживавшая в шотландской области Аннандейл, умела исцелять от скрофулеза, вылизывая язвы больных: «Человек, видевший это своими глазами, говорил мне о лошади из Аннандейла или его окрестностей, которая лечила королевскую болезнь собственным языком, и к ней из разных местностей стекались заболевшие жители».

Прекрасная находка для шотландских бедняков – вместо встречи с королем, вероятность которой стремится к нулю, достаточно просто дать лошади себя полизать. А уж для хозяина лошади какая удача! Он наверняка был очень предприимчивым человеком с душой шарлатана, поскольку зарабатывал отличные деньги, давая больным приходить к своей волшебной лошадке. Как ее убеждали лизать пораженные болезнью места, история умалчивает.

Из Ирландии ехать за королевским прикосновением тоже было далековато. Поэтому здесь в середине XVII века появилась собственная альтернатива популярному ритуалу. В 1662 году ирландский целитель с труднопроизносимым именем Валентайн Грейтрейкс (по прозвищу «Утешитель») заявил, что способен лечить золотушных больных прикосновением руки. И это несмотря на то, что он – внезапно – не был королем. Дело Грейтрейкса процветало, ибо обычным людям из Ирландии было трудно доехать до настоящего короля, не говоря уж о том, что ирландские республиканцы по традиции косо смотрели на монархию. Вот и славно. Целых три года за прикосновением руки Грейтрейкса выстраивались очереди. Однако он закономерно навлек на себя гнев Лисморского епископского суда, отлучившего его от целительской практики по старой доброй причине – «за отсутствие надлежащей лицензии».

Но это не остановило целителя. В 1666 году Грейтрейкс переплыл море, переместился в Англию и продолжил свое турне с прикосновениями к больным. Естественно, Карл II узнал о конкуренте и повелел тому прибыть в его резиденцию в Уайтхолле, дабы продемонстрировать свои способности. Несмотря на оставшиеся сомнения в эффективности прикосновений Грейтрейкса и на глубокую убежденность Карла в собственных способностях к исцелению, король, как ни странно, не запретил ирландскому целителю рекламировать себя и свободно ездить по всей Англии. Видимо, у монарха были дела поважнее – например, продолжавшаяся Вторая англо-голландская война.

Получив множество самых разных отзывов в британской прессе (так, в поддержку Грейтрейкса выступал основатель современной химии Роберт Бойль), в 1667 году «Утешитель» вернулся в Ирландию, где занялся сельским хозяйством.

Но если вам не посчастливилось найти ни ирландского знахаря, ни живого короля, то, может быть, вам подойдет… мертвый король? Французы так веровали в прикосновение монаршей руки, что посчитали, будто оно способно излучить скрофулез даже из могилы (а вот тут подождем, пока утихнет раскат грома).

Было поверье, что останки руки Людовика IX (1214–1270), имевшего славу не только короля, но и святого, обладают его целительной силой. Воодушевленные паломники из разных мест Европы стекались в испанский монастырь, где был похоронен монарх, с единственной целью: прикоснуться своими золотушными язвами к костям руки давно скончавшегося короля.

ДРУГИЕ КОРОЛЕВСКИЕ ДАРЫ

Хотя именно английские и французские монархи обладали уникальным для Европы даром – лечить скрофулез, – это были не единственные представители аристократических семей, якобы имевшие целительские способности. Так, Габсбурги в Австрии будто бы обладали даром лечения заикания – для этого им достаточно было поцеловать подданного в губы. Кастильские монархи в Испании умели изгонять демонов, молясь Господу и рисуя рядом с бесноватым знак креста.

Так что если бы вы в Средние века были золотушным заикой, да еще и одержимым дьяволом, надо было бы просто поехать в тур по Европе.

Это и само по себе отличное лекарство.

 

Контакт потерян

Когда английский трон в 1689 году заняли Вильгельм Оранский и Мария, обычай королевского прикосновения окончательно вышел из моды. По мере укрепления протестантизма в Англии (а значит, отхода от католичества и от различных суеверий) новые правители отказывались участвовать в этом ритуале. Теперь практика прикосновений ассоциировалась у людей с католичеством и оценивалась отрицательно. Вильгельм даже сурово отшил больного скрофулезом, просившего о прикосновении, и съязвил в духе XVII века: «Да одарит тебя Господь лучшим здоровьем… и лучшим разумом».

Ой! Вот чего золотушному бедняку не хватало услышать от своего короля.

Королева Анна в краткий период своего правления, однако, ненадолго вернулась к практике прикосновений. В марте 1712 года Анна провела церемонию в последний раз. Кстати, удивительное совпадение: последним золотушным пациентом, которого исцелила Анна, был малолетний Сэмюэл Джонсон. Да-да, тот самый Сэмюэл Джонсон, который позже написал первый словарь современного ему английского языка и прославился на всю страну. Увы и ах, практика монарших прикосновений в Англии канула в Лету вместе с династией Стюартов и их попытками легитимизировать свою королевскую власть.

Магнит, который королева Анна использовала во время церемоний, когда не хотела собственной рукой трогать крестьян

Во Франции в XVIII веке эта практика также начала сходить на нет: французы в эпоху Просвещения стали сомневаться в целительности прикосновения монарха. Научная революция поставила во главу угла «способы изучения окружающего мира», а во Франции Просвещение породило мощную оппозицию абсолютной монархии. Говоря о растущем скепсисе в отношении силы короля, достаточно вспомнить остроумное замечание Вольтера, что одна из любовниц Людовика XIV все же умерла от золотухи, хотя король «возлагал на нее руки весьма часто и охотно».

Изредка монархи продолжали возвращаться к традиции – вплоть до 1825 года, когда Карл X во время своей коронации прикоснулся к 121 золотушному пациенту. Это был последний публичный ритуал такого рода в исполнении французского короля. Строго говоря, и сама французская монархия к тому моменту почти завершила свое существование.

Во Франции королей больше нет, так что остается рассчитывать лишь на Великобританию. Возможно, когда принц Уильям наденет королевскую мантию, он сможет попробовать полечить туберкулез лимфоузлов в XXI веке. Наверняка многие фанаты с удовольствием заразят самих себя ради такой возможности.

Историческая реконструкция: королева исцеляет подданных из кузова грузовика