Руки и ноги малышки были холодными как лед, они распухли и покраснели. Отмершая кожа слезала с тела, как шкурка с ошпаренного помидора. Девочка похудела, все время жалобно плакала, царапала себя, раздирая кожу от нестерпимого зуда. Иногда температура поднималась до 39 градусов.

«Если бы она была взрослой, – сказала мать ребенка, – ее бы сочли сумасшедшей: она сидит в кроватке и колотит по голове ладошками, выдирает себе волосы, кричит и яростно царапает всех, кто к ней подходит».

Позже это состояние, проявляющееся нестерпимым зудом кистей и стоп, назовут акродинией, или полинейропатической эритродермией. В 1921 году придумают и другое название – болезнь Феера, – и с тех пор оно станет встречаться во врачебной практике все чаще и чаще. Ученые долгое время не могли определить причину недуга; в качестве этиологического фактора рассматривались мышьяк, спорынья, аллергены и вирусы. Наконец, в 1950-х годах круг подозреваемых сузился до одного вещества, которое принимали заболевшие дети. Это была ртуть.

Чтобы уменьшить боль при прорезывании зубов у малышей, родители втирали в их воспаленные десны одну из многих доступных тогда на рынке паст, содержавших каломель. В те времена была очень популярна паста для прорезывания зубов от доктора Моффетта; она рекламировалась как средство, «укрепляющее младенца и… устраняющее проблемы с пищеварением у детей любого возраста». В результате малыш должен был стать «упитанным, как поросеночек».

Но, кроме пугающего слогана в духе сказки про Гензеля и Гретель, в каломели было кое-что взаправду зловещее – ртуть. Препараты, содержащие этот металл, сотни лет считались эффективным методом лечения многих недугов, вроде бы не связанных друг с другом, – меланхолии, запора, сифилиса, гриппа и паразитарных болезней.

Мы шокированы свиноподобным младенцем, а вы?

Чтобы правильно отравить собственного ребенка, нужно точно знать название отравы

Век за веком ртуть широко использовалась людьми самого разного социального происхождения – как в жидком виде («живое серебро»), так и в форме солей. Каломель, или хлористая ртуть, относилась к последней категории и применялась в том числе и такими знаменитостями, как Наполеон Бонапарт, Эдгар Аллан По, Эндрю Джексон и Луиза Мэй Олкотт. Как так получилось? Это долгая история.

 

Каломель: тотальная чистка

Название «каломель» происходит от греческих слов «красивый» и «черный» (поскольку под действием аммиака эта соль чернеет). Именно она была чуть ли не лекарством номер один с XVI века до самого начала XX столетия. Несмотря на созвучие, каломель не имеет ничего общего с карамелью, хотя она порой и получала тошнотворные клички «конфеты для глистов» или «шоколад для глистов» из-за применения против паразитов. На первый взгляд каломель выглядит безобидно – обычный белый порошок без запаха. Но это только на первый взгляд. На деле она примерно так же безобидна, как ваш сосед по лестничной клетке, который держит в кладовке коллекцию инструментов для расчленения трупов. При приеме внутрь каломель – мощное слабительное, которое, выражаясь литературно, заставит ваш кишечник хорошенько очиститься. Запоры долгое время считались важным признаком нездоровья, поэтому для избавления от недуга надо было, как говорится, разблокировать заднюю чакру.

Есть мнение, что корень «черный» в слове «каломель» происходит от темного цвета экскрементов после употребления этого средства. Эта чернота ошибочно рассматривалась как признак успешного «изгнания желчи». Идея о том, чтобы дать желчи «свободно оттекать», восходит к представлениям времен Гиппократа и Галена о здоровом равновесии в человеческом организме и о гармонии между телесными жидкостями (гуморами). Действительно, если внутри кишечника темно и липко, почему бы не избавить организм от этих токсинов?

«Очистка» происходила не только через кишечник, но и в форме обильного и неприглядного слюнотечения, являющегося симптомом отравления ртутью. У человека, потреблявшего каломель, слюна текла как у бешеной собаки. Но если со слюной из человека выходит всякая хворь, стало быть, что в этом плохого? Парацельс в XVI веке полагал, что «эффективная» (то есть токсическая!) доза ртути достигнута, лишь когда страждущий выделяет не меньше трех пинт (1,7 литра) слюны. Это чертовски много. И вот во времена, когда текущие через край выгребные ямы и потоки слюны казались ответом на многочисленные заболевания, врачи остановили свое внимание на каломели.

Одним из таких врачей был Бенджамин Раш. Будучи одним из отцов-основателей Соединенных Штатов, поставившим свою подпись под Декларацией независимости, доктор Раш ратовал за доступ женщин к образованию и отмену рабства. Он был одним из пионеров гуманного лечения душевнобольных, но – увы! – считал, что лучшим средством от психических болезней является каломель. Для лечения ипохондрии он рекомендовал следующее:

«Применять ртуть, которая при этой болезни действует (1) путем перемещения болезненного возбуждения из мозга в полость рта, (2) путем устранения телесных засоров и (3) путем нейтрализации исходных жалоб пациента и его всецелой концентрации на раздраженной полости рта. При этом слюнотечение будет более действенным, если оно вызовет некоторую неприязнь в отношении близких и врачей больного».

«Способ применения: Выпить одну таблетку, повторить» (пока вся хворь не выйдет в унитаз)

Бенджамин Раш, отец-основатель, хочет, чтобы ты не вылезал из туалета

Раздражение по отношению к докторам и друзьям – потрясающий побочный эффект! Но в действительности Раш заменял подавленное настроение на отравление тяжелыми металлами. Другим побочным эффектом является меркуриализм – неврологическое расстройство, включающее в себя депрессию, тревожность, патологическую застенчивость и частые подавленные вздохи. Эти симптомы, вкупе с дрожанием конечностей, еще называли «болезнью старого шляпника», поскольку именно представители этой профессии часто травились ртутью при изготовлении фетра. Кроме того, у пострадавших порой выпадали зубы, развивался остеомиелит (нагноение) нижней челюсти и гангрена щек, из-за которой в лице образовывались настоящие дырки, обнажавшие изъязвленный язык и десны. Не знаю, уместно ли назвать успехом лечение, в результате которого пациенты доктора Раша превращались в ходячих мертвецов – причем весьма неприветливых?

Когда в 1793 году москиты разносили вирус желтой лихорадки среди жителей Филадельфии, доктор Раш стал страстным приверженцем «радикального очистительного лечения», состоявшего из кровопусканий и большого количества каломели. В некоторых случаях он использовал десятикратное количество каломели по сравнению со стандартным. Даже самые ярые сторонники очищения организма из числа тогдашней врачебной элиты сочли эти меры излишними: члены Филадельфийского медицинского колледжа назвали такое лечение «убийственным» и «подходящим разве что для лошадей». Еще раньше, в 1788 году, публицист Уильям Коббет назвал Раша «выдающимся шарлатаном».

По тогдашним оценкам Томаса Джефферсона, смертность от желтой лихорадки составляла 33 %. Много позже (в 1960 году) выяснилось, что этот показатель среди пациентов Раша составил 46 %. Прямо скажем, так себе результат.

В конечном счете именно влияние доктора Раша на решение проблем стоячей воды и санитарных условий в Филадельфии, а также первые осенние заморозки, уничтожившие москитов, положили конец эпидемии. Александр Гамильтон, друг доктора Раша, сам заразился лихорадкой, но предпочел лечиться у другого врача, практиковавшего менее экстремальные методы. «Что касается его теории кровопускания и лечения ртутью, – писал Гамильтон, – я всегда был противником… моего горячо любимого друга; он творил много вреда, будучи искренне убежденным, что спасает жизни». Гамильтон выжил – в отличие от репутации доктора Раша. К концу столетия медицинская практика доктора сошла на нет.

Но каломель продолжали использовать. Лишь в середине XX века лекарства с содержанием ртути вышли из употребления благодаря ясному пониманию, что отравление высокотоксичными тяжелыми металлами никому не идет на пользу.

 

Живое серебро: страшно красиво

Большинство людей знает, что ртуть в свободном виде – подвижная жидкость серебристого цвета, когда-то широко использовавшаяся в стеклянных термометрах. Если вам посчастливилось быть ребенком в ту эру, когда еще не было радионянь и органических продуктов, вы наверняка хоть раз играли со ртутью, вылившейся из разбитого градусника. Эти сверкающие шарики разбегались туда-сюда и могли часами развлекать вас.

В «живом серебре», как его называли, всегда было что-то загадочное. Его старое латинское название, Hydrargyrum, восходит к удивительным свойствам «жидкого серебра»; именно на нем и основано обозначение Hg в таблице Менделеева. Это единственный металл, остающийся жидким при комнатной температуре, и единственный элемент, чье название в английском языке (mercury, «меркурий») напрямую связано с алхимией и древнеримскими божествами.

Так что легко понять, почему в разные эпохи от ртути ожидали самых разных чудес. Цинь Ши-хуанди, первый император династии Цинь (259–210 до н. э.), организовывал целые экспедиции в поисках бессмертия, однако все они оказались обречены на провал. Зато его личные алхимики создали первые лекарства на основе ртути, полагая, что сверкающая жидкость является ключом к вечной жизни.

Цинь Ши-хуанди умер сравнительно молодым, в возрасте 49 лет, – умер от отравления ртутью. Желая оставаться правителем и после смерти, он завещал похоронить себя в грандиозном подземном мавзолее. Летописцы описывали целые реки ртути, омывавшие гробницу изнутри, и созвездия из драгоценных камней на ее потолке. Мавзолей изобиловал разными ловушками со стрелами, готовыми пронзить расхитителя гробницы, – прямо в стиле фильмов про Индиану Джонса. К счастью для себя и к ужасу для других, Цинь не преминул живьем похоронить своих наложниц и архитекторов гробницы вместе с собой. Жуть. И по сей день могила императора не вскрыта из-за высокой концентрации ртути.

Несколько позже, когда уже Авраам Линкольн вписал свое имя в мировую историю, он тоже стал жертвой лечения ртутью. Еще прежде чем стать президентом, Линкольн страдал от перепадов настроения, головной боли и запоров. В 1850-х годах его секретарь писал: «Когда у него плохо работал кишечник, то всегда болела голова – и он принимал голубую массу». Такие головные боли еще называли «желчными»; считалось, что их можно вылечить сильным слабительным, которое якобы способствовало восстановлению оттока желчи.

Авраам Линкольн, еще без бороды и шляпы, но уже со ртутью в крови

Что же это за загадочная «голубая масса»? Эта пилюля размером с перечное зерно состояла из жидкой ртути, лакричного корня, розовой воды, меда и сахара. Поскольку жидкая ртуть плохо всасывается в кишечнике, аптекари радостно отводили душу, тщательно измельчая капли ртути до едва видимого глазом размера – процесс, называвшийся экстинкцией. К сожалению, этот прием помогал ртути значительно лучше испаряться и таким образом всасываться в кишечнике.

Подобно заядлому кофеману, по ошибке хлещущему кофе без кофеина, Линкольн чувствовал себя только хуже, принимая это лекарство. Возможно, именно воздействием ртути объясняется его неустойчивое настроение, колебавшееся от депрессии до гнева, а также бессонница, тремор и нарушения походки. Ведь он вполне мог страдать от ртутного эретизма – повышенной возбудимости и раздражительности.

К чести Линкольна надо отметить: он, похоже, догадался, что «голубая масса» скорее вредит ему, чем помогает, и, очевидно, снизил ее потребление после начала службы в Белом доме. И очень вовремя: только вообразите, что нацией во время гражданской войны командует лидер, отравленный ртутью и находящийся в патологически скверном настроении.

 

Одна ночь с Венерой и вся жизнь с Меркурием

Сотни лет ртуть была тесно связана с сифилисом. В XV веке, после захвата французами итальянского Неаполя, инфекция начала свой победный марш по Европе. По словам Вольтера, «в своем легковерном походе на Италию французы приобрели Геную, Неаполь и сифилис. Потом они были отброшены и потеряли Неаполь и Геную, но сифилис остался при них».

Лечение сифилитиков. Обратите внимание на водопад слюны (вверху справа) и спа-процедуры в сосуде, похожем на боевую гранату.

Скоро «великая оспа» стала настоящим наказанием и смертельной угрозой всей Европе. Этот штамм Treponema pallidum, бактерии – возбудителя сифилиса, оказался особенно заразен. После заражения, происходившего при сексуальном контакте, возникали сифилитические шанкры на половых органах. Потом инфекция прогрессировала, развивались сыпь и лихорадка. Позже по всему телу зараженных распространялись зловонные гнойники, абсцессы и язвы, порой настолько глубокие, что они разъедали лицо, туловище и кости. Да-да. Нелеченый сифилис выглядит кошмарно.

Начались отчаянные поиски лекарства. К XVI веку спасение стали искать в ртути – отчасти благодаря учению велеречивого и темпераментного медика Парацельса, возражавшего против многих пунктов гуморальной теории Галена. Парацельс считал, что ртуть, соль и сера способны излечить большинство недугов, поскольку эти вещества обладают нужными материальными, физиологическими и астральными свойствами.

Так на сцену вышла еще одна соль ртути – хлорная ртуть, или сулема. В отличие от каломели, сулема оказалась хорошо растворимой в воде и отлично всасывалась в кровь, поэтому ее токсические эффекты были еще убедительнее. Она вызывала кожное жжение в месте нанесения («болит – значит, работает!»), а обильное слюноотделение считалось признаком успешного очищения организма.

Больные сифилисом также стали счастливыми обладателями, пожалуй, самого жуткого пакета спа-процедур в истории человечества. Металлическую ртуть нагревали для использования в паровых ваннах: ведь вдыхание паров ртути считалось лучшим способом лечения (и, к слову, это прекрасный путь всасывания яда). Заболевшие покорно втирали в свои язвы мази из сулемы и жира. Иногда применяли так называемые окуривания, или фумигации, во время которых обнаженного пациента помещали в емкость с небольшим количеством жидкой ртути так, что из дыры торчала только голова, после чего снизу разводили огонь для испарения. «Вы почувствуете, как энзимы недуга растворяют сами себя в отвратительном потоке слюны, изливающемся из вашего рта», – писал итальянский врач XVI века Джироламо Фракасторо о действии мазей и окуриваний на основе ртути.

ЛЬЮИС, КЛАРК И «ГРОМОВЫЕ ТАБЛЕТКИ» (СПОЙЛЕР: ЭТО НЕ РОК-ГРУППА)

Влияние Бенджамина Раша распространилось далеко за пределы Филадельфии благодаря «громовым таблеткам доктора Раша» – так в честь медика именовали пилюли из каломели, хлора и ялапы (мощное слабительное растительного происхождения). Именно по рекомендации доктора Раша Льюис и Кларк захватили «громовые таблетки» в свою знаменитую экспедицию к тихоокеанскому побережью Америки. «Почувствовав недомогание… нежно очистите ваш кишечник одной, двумя или более слабительными пилюлями, – писал Раш. – Запор – частый признак подступающей болезни… при нем нужно принять одну пилюлю или больше». Кроме того, потеря аппетита – «это предвестник заболевания, которое следует лечить тем же средством».

Короче, если что-то идет не так – чистите кишечник. Чистите, как в последний раз.

Льюис и Кларк взяли с собой не меньше 600 «громовых таблеток» доктора Раша. Современные историки определили, что колонисты во время своего легендарного похода облегчались в Лоло, штат Монтана, – облегчались в самом прямом смысле слова. Поскольку экспедиция носила военный характер, отхожие места в ней организовывались в 300 футах от основного лагеря, в соответствии с официальной инструкцией. Расположение лагеря было определено с помощью датировки по образцам свинца, и – ВНЕЗАПНО! – в 300 футах от него в наши времена были обнаружены следы ртути. Вот они, чудеса туалетной археологии! Вылечили «громовые таблетки» доктора Раша недуги исследователей или нет, остается лишь гадать, но они оставили свой след на карте исторических туалетов мира.

Храбро присесть там, где ни один человек еще не приседал

Лечение от сифилиса было чертовски непривлекательно – и, что самое гадкое, оно часто продолжалось до самой смерти больного. Правило «Одна ночь с Венерой и вся жизнь с Меркурием» в ту пору было бесспорным.

Никколо Паганини, один из величайших скрипачей в истории, вероятно, страдал отравлением ртутью после того, как у него обнаружили сифилис. Кроме ипохондрии и патологической застенчивости, вызванной ядом, у него наблюдалось непроизвольное дрожание конечностей, побудившее его оставить сцену в 1834 году. Ноги его страшно отекали, Паганини жаловался на кашель с гноем. «Я постоянно отхаркиваю мокроту с гноем, три-четыре чайных блюдца, – писал музыкант, – отеки на ногах распространились выше колен, так что еле ползаю, подобно улитке». Зубы выпали, мочевой пузырь был постоянно раздражен, а воспаленные яички раздулись до размера «небольших тыкв». Будь ты проклят, сифилис! Теперь мы не сможем спокойно смотреть на маленькие тыквочки.

К счастью или к несчастью, такая ужасная жизнь Паганини, кашлявшего гноем и еле ходившего с раздутой мошонкой, продлилась недолго. Примерно через месяц после окончания музыкальной карьеры он умер.

Сегодня мы знаем, что ртуть и другие металлы, такие как серебро, способны убивать бактерии в лабораторных экспериментах. Однако, как гласит наука, не все, что хорошо в чашке Петри, будет работать внутри человеческого организма. Трудно сказать, помогала ли кому-нибудь ртуть от сифилиса или же у некоторых заболевших в период лечения просто наступала следующая стадия болезни (скрытая фаза), при которой ярких симптомов может не наблюдаться годами.

Если, конечно, до этого больные не умирали от отравления ртутью.

 

Кадуцей: сюрприз со змеями

Каломель уходила из медицины постепенно, по мере того как более безопасные и эффективные лекарства приходили на смену «тотальному очищению». В США и других странах применение ртути в лекарственных средствах было запрещено в 1940-е годы, а ее использование при добыче серебра и золота – в 1960-е. Каломель, однако, присутствовала в официальной фармакопее Великобритании до 1950-х годов – только тогда удалось окончательно осознать, что именно ртуть является причиной акродинии. Ртутные термометры до сих пор можно увидеть по всему миру (они точнее, чем спиртовые), однако от них систематически избавляются.

Хотя в официальной медицине ртуть больше не используется, этот элемент в виде своего тезки Меркурия просочился едва ли не в каждый врачебный кабинет. Странно, но именно римский бог Меркурий с его эмблемой-кадуцеем – двумя змеями, обвившимися вокруг жезла, – оказался одним из распространенных символов врачевания. Этот символ был ошибочно отнесен к медицине военно-медицинскими силами США в 1902 году и скоро стал повсеместно применяться как знак лечения. Тем не менее в реальности кадуцей относится именно к Меркурию – богу денежной прибыли, коммерции, обмана и воровства.

На самом деле посох Асклепия, который держал греческий бог здоровья и врачевания, изображался с одной змеей. Но в 1902 году его спутали с жезлом Меркурия, и теперь кадуцей используется большинством академических врачебных сообществ.

Меркурий, держащий кадуцей и туго набитый кошелек, правит миром

В 1932 году Стюарт Тайсон на страницах журнала The Scientific Monthly критиковал ошибочное использование кадуцея как символа медицины: он отметил, что Меркурий «является покровителем коммерции и стяжательства <…> его красноречивая ложь всегда побуждала называть плохое хорошим <…> Разве это не отличный символ <…> медицинского шарлатанства?» Именно!

 

В 1774 году Оливер Голдсмит серьезно заболел. У 44-летнего автора «Векфильдского священника» и «Унижения паче гордости» возникли лихорадка, головная боль и, кажется, проблемы с почками. На своем жизненном пути Голдсмит успел побывать одним из худших учеников Тринити-колледжа, горе-студентом медицинского факультета в Эдинбурге и промотавшимся неудачником, странствовавшим по Европе. Однако в результате он прославился как писатель, хотя некоторые коллеги, вроде Хораса Уолпола, именовали его «вдохновенным идиотом».

Голдсмит имел незаконченное медицинское образование и даже работал одно время помощником аптекаря, и теперь ему предстояло воспользоваться этим – лечить самого себя.

То были времена «порошка святого Иакова», или «святого Джеймса», очень знаменитого средства. Это лекарство, созданное и продаваемое одним из самых знаменитых врачей XVIII века, якобы лечило лихорадки, «сопровождающиеся судорогами и дурнотой», а также подагру, цингу и чуму рогатого скота. Доктор Роберт Джеймс безумно боялся, что состав порошка раскроют, и даже брал с собой в кровать заявку на патент, опасаясь ее похищения. Основной ингредиент порошка, ядовитый металл под названием сурьма, был настолько хорош, что Оливер Голдсмит желал – нет, требовал! – именно его, чтобы поправиться.

Для выздоровления ему была нужна рвота.

Голдсмит, называвший себя врачом (хотя в этом он сильно заблуждался), послал аптекаря за «порошком святого Иакова». Аптекарь сначала противился, предлагая писателю все же проконсультироваться с настоящим доктором, но Голдсмит настоял.

Через 18 часов, после рвоты и судорог, Оливер Голдсмит покинул этот мир.

 

Краткая история рвотных средств

Оставим на время Голдсмита с его злосчастным лечением и попробуем понять, зачем он хотел очистить желудок так, что это в итоге привело к смерти.

Оливер Голдсмит, прозаик и «вдохновенный идиот»

Рвота – способ освободить организм от содержимого желудка, действуя против силы тяжести и направления нормальной перистальтики желудочно-кишечного тракта. Раздражение слизистой желудка, корня языка или непосредственно рвотного центра головного мозга (да-да, этот центр так и называется) вызывает акт рвоты. Рвотные средства вроде сурьмы способны помочь в этом. Эти лекарства имеют долгую и славную историю – Геродот сообщал, что древние египтяне ежемесячно использовали рвотное для поддержания своего здоровья, а Гиппократ советовал регулярно вызывать рвоту. Эти методы лечения повторялись из тысячелетия в тысячелетие, и еще несколько десятков лет назад рвотные все еще являлись важной частью врачебных назначений.

Применение рвотных средств во многом восходит к гуморальной теории строения организма: предполагалось, что болезни рождаются от нарушения равновесия между кровью, желчью, черной желчью и слизью. Соответственно, восстановить равновесие можно при помощи рвоты, поноса, потения или слюноотделения. Короче, если что-то течет из ваших пор или фонтанирует из естественных отверстий, это приводит к равновесию.

И вот начиная с 3000 года до н. э. сурьма, сероватый металлоид, добываемый из минеральных отложений, считалась идеальным средством для этого. Известно, что рвотные средства пользовались большим успехом за способность очищать желудок после утех чревоугодия, чем пользовались римские императоры Юлий Цезарь и Клавдий. Сенека Младший, наставник императора Нерона, отмечал, что некоторые римляне «едят, чтобы блевать, и блюют, чтобы есть, даже не удосуживаясь переварить кушанья, которые свозят для них с разных концов света». Для вызывания рвоты использовались специальные вина с добавлением сурьмы. (Интересно, что термин «вомиторий» долгое время считали обозначением специальной зоны для рвоты – vomit – во время римских пиршеств. На самом деле это было просто место при выходе из амфитеатра, чтобы толпы, проходя через него, «очищали помещение». Да-да. Такой архитектурный термин как будто уравнивал людей и блевотину.)

К сожалению, чтобы заставить организм отойти от нормальных физиологических процессов, приходится порой ввести в него что-нибудь явно инородное – например, яд. И ученые, и знахари по достоинству оценили токсические свойства сурьмы: она может вызвать поражение печени, тяжелое воспаление поджелудочной железы, проблемы с сердцем и даже смерть. Однако люди верили, что врачи способны управлять ее смертоносным воздействием: в те времена расхожим выражением про сурьму было «яд в руках доктора уже не яд».

Печально, что Оливер Голдсмит не послушался советов своего аптекаря и принял сурьму.

 

Убийца монахов или чудо-лекарство?

Знаменитый врач XVI века Парацельс больше верил в минералы, чем в телесные жидкости, – и именно эта философия, радикально отличавшаяся от учения предшественников, снискала ему массу последователей и врагов. Парацельс считал, что прежде чем изучать процессы, происходящие в организме, надо познать естественные науки. Именно такие «земные» элементы, как ртуть или сурьма, идеально подходят для приведения в порядок чего угодно: так, он говорил, что сурьма «очищает сама себя и все нечистое вокруг себя».

Главное – хорошо прицелиться

Можно подумать, что свидетельства крупного авторитета эпохи Возрождения было достаточно, чтобы создать армию приверженцев рвоты, однако это не так. Настоящая популярность пришла к сурьме после того, как она получила добро от… мифического монаха.

Английское название сурьмы (антимоний) предположительно связано с историей вокруг немецкого монаха XV века по имени Василий Валентин. По легенде, он принадлежал к бенедиктинскому монастырю Святого Петра и прожил, во что трудно поверить, 106 лет. На его надгробии была высечена загадочная эпитафия «Post CXX annos patebo» («открыть через 120 лет»); утверждается, что именно через 120 лет одна из колонн монастыря возле могилы внезапно отворилась и явила миру книги Валентина, о существовании которых никто даже не подозревал.

Валентин прославил сурьму в рукописи «Триумфальная колесница антимония». Он советовал использовать ее даже для откорма свиней. Говорят, что после успеха со свиньями Валентин попытался давать ее монахам, в результате чего они довольно быстро умерли. Отсюда и название сурьмы – антимоний (anti-monium, то есть убийца монахов). (Вероятно, это легенда. Скорее всего, слово происходит от греческого antimonos, что значит «металл, который не находят одним», поскольку сурьма имеет естественное сродство к другим элементам, например сере. Аналогичным образом, имя «Василий Валентин» больше подходит провинциальному исполнителю шансона, чем алхимику.)

Труды Валентина неким мистическим образом попали в руки Иоганна Тёльде – солевара, торговца и, скорее всего, настоящего автора этих книг. Тёльде также был и опытным химиком. В начале 1600-х годов он издал и начал выгодно распространять работы Валентина, в результате чего интерес к сурьме резко вырос.

И началась война умов.

Врачи, следовавшие принципам Галена и превозносившие мудрости гуморальной теории, пришли в ярость от докторов-химиков, пошедших за Парацельсом и Валентином и восхвалявших очистительную силу ртути и сурьмы. На пересечении медицины и химии происходили ожесточенные споры и даже судебные процессы, в центре которых оказалась сурьма. Медицинский факультет Парижского университета провозгласил сурьму «страшным ядом». Один из самых ярких критиков антимония, французский врач XVII века Ги Патен, воскликнул: «Избави нас Господь от таких лекарств и таких докторов!»

Тем не менее многие верили, что сурьма способна «исцелить организм» и очистить все нечистое, с чем соприкоснется. Ее использовали для лечения всех болезней – от астмы и аллергии до сифилиса и чумы. Когда король Людовик XIV был при смерти в 1658 году, он тоже лечился сурьмой. Монарх чудом выжил, и сурьма вышла победительницей из споров со своими оппонентами во Франции.

Так что же насчет Тёльде и Валентина, которого, может, и не существовало в действительности? Никого не волновало, что автором прославленных книг мог быть солевар и химик. В то же время как-то трудно представить себе, чтобы монах XV века написал все эти труды, поскольку «Валентин» ссылается, в частности, на события, произошедшие уже после его собственной смерти. Так или иначе, рвотные способности сурьмы оказались теперь в центре внимания.

 

Бессмертные таблетки и рвотные чаши

На высоте популярности сурьмы оказалось, что просто пить лекарство недостаточно – людям еще нужны аксессуары для лечения. В XVII и XVIII столетиях были популярны кубки из сурьмы, именовавшиеся pucula emetic или calicos vomitorii – короче говоря, «рвотные чаши». Соединяясь с кислотными компонентами вина, сурьма из чаши превращала содержимое в «рвотное вино» – антимонилтартрат калия. Оно успешно лечило хозяина чаши прекрасной «оздоровительной» рвотой или хотя бы поносом. Одна из немногих сохранившихся по сей день рвотных чаш принадлежала, как полагают, капитану Джеймсу Куку, и он возил ее в различные путешествия по свету. К рвотным чашам, однако, не следовало относиться легкомысленно – слишком большое количество сурьмы, попавшее в вино, могло привести к смерти. Одна из таких чаш, купленная в Пороховом переулке Лондона в 1637 году за 50 шиллингов, убила трех человек.

Кроме того, выпускались и таблетки с сурьмой. В отличие от современных одноразовых чудес фармацевтической промышленности, эти металлические таблетки были тяжелыми и часто выходили после применения в неизмененном виде. Их аккуратно доставали из нужников, отмывали, а потом принимали снова и снова (к вопросу об экологии и вторичной переработке). Эти «бессмертные», или «вечные», таблетки часто передавались из поколения в поколение, подобно семейной ценности. Вообразите надпись на какой-нибудь из них: «Джонатану, моему любимому сыну с запором, я завещаю это слабительное».

Вот вам и предшественники вечного леденца из «Чарли и шоколадной фабрики».

Предприимчивые доктора прекрасно научились обогащаться на психозе вокруг сурьмы. Врач XVIII века Джошуа Уорд, успешно вылечивший короля Георга II от вывиха большого пальца, заслужил большое доверие в глазах монарха. Хотя у Уорда не было даже медицинского образования и элементарных знаний в области фармацевтики, он не собирался упускать этот шанс. Он начал выпускать именные лекарства, «пилюли Уорда» и «капли Уорда», которые были способны вылечить практически что угодно, от подагры до раковых опухолей. Звучит слишком волшебно? Ну да, пожалуй. Эти снадобья содержали опасные дозы сурьмы, однако всем хотелось иметь пилюли и капли Уорда в своей домашней аптечке. Будучи талантливым пиарщиком, Уорд даже придумал красить таблетки в красный, фиолетовый и голубой цвета, поскольку яркие краски лучше привлекали внимание покупателей к продукту – взгляните на нынешние цветные мармеладки! Кроме того, в отличие от мармеладок, некоторые лекарства Уорда содержали мышьяк. Уорд даже открыл свою собственную больницу: желание помочь бедным, конечно, оставило о нем хорошую память, а вот желание накормить их ядовитыми таблетками – не очень.

Чтобы поколбаситься на вечеринке, просто добавьте вина. Чашка из сурьмы и коробочка для нее, XVII век

 

Исцеление через боль: нарывы и аверсионная терапия

Узнав о мрачной репутации сурьмы, вы, возможно, удивитесь, что некоторые намазывали ее на лицо. Да-да. Металл, заставлявший императоров блевать и входивший в состав слабительных, использовался еще и как косметическое средство. Латинское обозначение сурьмы в таблице Менделеева, Sb, восходит к стибниту, минералу сульфида сурьмы. Светло-серый, с металлическим блеском, стибнит чернел на воздухе и пользовался успехом в качестве теней для глаз – он применялся в Древнем Египте, на Ближнем Востоке и в некоторых странах Азии (где он был известен как кол).

РВОТНОЕ, ЗАТО ПРИРОДНОЕ!

Рвотные средства имеют разное происхождение – чаще всего это минералы или травы. Ниже список самых печально известных рвотных.

Соль. Уже античные мореплаватели знали, что питье морской воды легко вызывает рвоту. Греки использовали для вызывания рвоты комбинацию соли, воды и уксуса. Плиний Старший рекомендовал в качестве рвотного отличную смесь из меда, дождевой воды и морской воды под названием thalassomeli. Цельс описывает использование смеси вина и морской воды, или «соленого греческого вина», для того, чтобы «освободить живот», – пожалуй, самая мягкая формулировка глагола «проблеваться». Конечно, питье большого количества морской воды может вызвать у вас рвоту – но также может вызвать и смерть.

Пиво и толченый чеснок. Греческий врач IV века н. э. Филумен полагал, что сочетание пива с толченым чесноком способно лечить укусы ядовитых змей, вызывая рвоту. Если учесть, что змеиный яд не проникает при укусе в желудок, пострадавшему просто будет не только плохо, но и тошно.

Медный купорос (сернокислая медь). Это кристаллическое вещество с ярко-голубым цветом использовалось в качестве рвотного с IX века. В журнале 1839 года медный купорос рекомендуется как лекарство при отравлении опиумом или болиголовом. К сожалению, купорос и сам ядовит: он вызывает гемолиз (разрушение эритроцитов), поражение мышц и почек.

Рвотный корень (ипекакуана). Появился в Европе в 1600-х годах, и песню «Девушка из Ипекакуаны» про него никогда не пели. Сироп из ипекакуаны веками использовался как отхаркивающее и рвотное. Кроме того, его применяли для лечения отравлений; он входил в число обязательных средств в любой семейной аптечке XIX и начала XX века. Продается он и сейчас. Однако современные токсикологи знают, что он не снижает всасывание ядов, во всяком случае значительно, а в половине случаев вообще не вызывает рвоты. А популярная песня называется «Девушка из Ипанемы».

Апоморфин. Этот галлюциноген выделяют из луковиц и корней определенных водных лилий (род Nymphaea ). Вещество, применявшееся еще майя и присутствующее на фресках древнеегипетских гробниц, было, наконец, синтезировано в середине XIX века. Это сильный препарат. В 1971 году было показано, что выраженность его рвотного эффекта на 30–50 % выше, чем у других лекарственных средств. К сожалению, его в свое время использовали для аверсионной терапии гомосексуалистов, причем часть «пациентов» погибла от лечения. В настоящее время апоморфин с осторожностью применяют в ветеринарии и изредка для лечения болезни Паркинсона у людей.

Прекрасные кристаллы медного купороса. Похоже на леденцы. Не лизать!

Но прежде чем подвести глаза стибнитом, советую не торопиться: представьте, что сурьма делает с вашей кожей то же самое, что и с кишками. В свете теории контрирритации, гласившей, что ожоги или волдыри на одной части тела способны вытягивать болезнь из другой (см. «Прижигание»), сурьму использовали также в качестве нарывного средства. Так, лондонская медицинская энциклопедия 1832 года советует мази на основе сурьмы для лечения коклюша и туберкулеза. Это, к слову, неэффективно. Что же делать с образовавшимся волдырем? Авторы энциклопедии считали, что лучше бы его не трогать. В случае же, если нарыв начнет заживать, надо содрать корочку и положить на него еще рвотного камня, чтобы «вызвать активное гноетечение».

Жесть. Похоже, от местного применения сурьмы тоже может затошнить.

Сурьме посчастливилось даже стать участницей аверсионной терапии. Речь идет о коррекции человеческого поведения путем создания ассоциаций между чем-то, чего вам хочется (например, алкоголем), и чем-то неприятным (например, расстройством желудка). Филадельфийский врач Бенджамин Раш однажды подмешал несколько гранул рвотного камня в стакан рома человеку, пристрастившемуся к алкоголю. К радости Раша, после возникшей рвоты пациент в течение двух лет испытывал отвращение к спиртному. Можно сказать, что сурьма является прекрасным средством для такой терапии – за исключением небольшой мелочи: этот яд может убить быстрее, чем алкоголизм.

Но шарлатаны не унимались. В 1941 году разгорелось судебное дело вокруг «чудо-порошка для лечения пьянства от миссис Моффат». В это псевдолекарство (не говоря о том, что у него было идиотское название) добавляли ядовитую сурьму. Однако алкоголизм оно не лечило. По сути, с этой целью сурьма используется за пределами США и по сей день. В 2004 году 90-летний старик в Гватемале пострадал от серьезных проблем с почками, выпив гватемальское средство Soluto Vital на основе сурьмы. В 2012 году в New England Journal of Medicine вышла статья о пациенте, которому после обильных возлияний супруга подсыпала лекарство tartaro emetico, то есть именно рвотный камень. Она приобрела его ранее в Центральной Америке, где ей сказали, что оно вызовет рвоту и заставит ее мужа бросить пить. Мужчина был госпитализирован с поражением почек и печени.

Сегодня существуют и официально одобренные лекарства для аверсионной терапии, такие как антабус. Эти вещества вызывают рвоту при приеме алкоголя. Но – сюрприз! – они используются нечасто, потому что пациенты их не любят. Ну да, отвращение к терапии, которая должна вызывать отвращение. И для этого даже не нужна сурьма.

 

Очистка от сурьмы

Понятно, почему в современных фармакопеях нет ни одного рвотного средства, кроме антабуса и аналогов (препаратов для лечения алкоголизма), – у нас появились более эффективные способы выводить потребленные яды из организма. Сегодня мы используем активированный уголь, чтобы адсорбировать токсичные вещества в желудке, а также хелаторы для связывания этих веществ в крови. Можно уже не блевать.

Может, сурьма и была чудесным лекарством для последователей Парацельса и Валентина, но рвотные чаши и нарывные пластыри – не то, что по достоинству оценит современный пациент. Хотя в некоторых странах сурьму продолжают использовать для лечения паразитарных инвазий, в США этот метод не разрешен. У соединений сурьмы, подобной мышьяку, множество побочных эффектов, в том числе стоматит, почечная недостаточность и, конечно, тошнота, рвота, боли в животе. Есть и еще одна проблемка: сурьма канцерогенна.

Жалко, что об этом не знал несчастный Оливер Голдсмит.

 

Перед вами Мэри Френсис Крейтон – жена, сестра и мать с выдающимся талантом избегать ответственности за убийства. В 1920 году он убила свою свекровь; окружающие думали, что богатая 47-летняя дама умерла от отравления трупным ядом. На самом деле Мэри напоила ее вкусным горячим шоколадом – прямо после этого у несчастной свекрови началась неукротимая рвота, и спустя несколько часов она скончалась.

Производство мышьяка, 1704 год. Любимый отравителями белый мышьяк получают путем прокаливания минерала – сульфида мышьяка

В 1923 году Мэри снова совершила убийство. Она уговорила своего брата Чарли, еще подростка, переехать к ней и ее мужу и стала кормить его перед сном шоколадным пудингом. У Чарльза появились боли в желудке и сухость во рту, и очень скоро он умер страшной смертью, корчась от рвоты и судорог.

Смерть списали на кишечную инфекцию, однако вскоре выяснилось, что Мэри получила за Чарльза страховую выплату в размере 1000 долларов. В полицию поступило анонимное письмо, где Мэри Френсис обвинялась во лжи, а ее брат был назван жертвой преступления. Трупы умерших были эксгумированы, и судебные химики провели анализы тел Чарли и свекрови Мэри. Каков же был ответ? Мышьяк.

Мышьяк, более известный за свою способность убивать, а не лечить, является сильным гепатотоксином и канцерогеном. Смертельная доза (около 100 миллиграммов) обычно убивает человека за несколько часов. Еще со Средних веков мышьяк называли «королем ядов», «ядом королей» и «порошком для наследства». Даже Гиппократу во времена античности была известна токсичность мышьяка; он описал спазмы в животе у горнорабочих, добывавших руду с содержанием мышьяка. Римский император Нерон по достоинству оценил свойства мышьяка, отравив им своего брата Британника и тем самым сохранив свой титул.

Почему мышьяк стал самым популярным ядом у всех отравителей, от домохозяек до императоров? Во-первых, его практически невозможно определить. Наиболее популярная форма яда, «белый мышьяк», не имеет запаха и, будучи подмешанным к еде или напиткам, часто не имеет и вкуса. Симптомы отравления, к счастью для убийцы, напоминают обычную пищевую интоксикацию. В те времена, когда продукты еще не хранили в холодильниках, какой-нибудь король, у которого внезапно начались схваткообразные боли в животе, обильная рвота и понос, далеко не всегда рассматривался как жертва покушения. Семейства Медичи и Борджиа в эпоху Возрождения постоянно использовали мышьяк, чтобы избавиться от самых разных людей. Как сказал британский эссеист Макс Бирбом, «ни один живой римлянин не мог похвастаться, что вчера ужинал с Борджиа».

Мэри Френсис Крейтон, «Борджиа с Лонг-Айленда», предстает перед судом, 1936 год

И хотя Мэри Френсис Крейтон прозвали «Борджиа с Лонг-Айленда», ее не смогли признать виновной ни в одной из этих подозрительных смертей. Несколькими годами позже ей удалось отравить мышьяком еще одну жертву (действительно, почему нет? В первые два раза сработало неплохо!). Теперь это была Ада Аппельгейт, жена мужчины, который вздумал путаться с несовершеннолетней дочерью Мэри.

Несмотря на кажущуюся очевидность уголовных дел, была причина, по которой доказать преступления Мэри оказалось очень сложно. В начале XX века мышьяк был повсюду.

 

Примите мышьяк два раза, завтра на прием можете не приходить

Мышьяк использовался в качестве лекарства со времен античности: он нашел применение как местнораздражающее средство, заставляющее поверхностные слои кожи погибать и отслаиваться. В случае заболеваний, сопровождающихся патологическим утолщением кожи, например при псориазе, это и правда работало, однако мышьяк назначали при любой кожной патологии, включая язвы и экзему. Сама по себе капелька мышьяка там и сям не приносила большого вреда, однако постоянное или чрезмерное применение приводило к хроническому отравлению мышьяком. И, как многие другие лекарства того времени, мышьяк применялся по поводу и без повода: для лечения лихорадки, боли в желудке, изжоги, ревматизма, а также просто для повышения жизненных сил. Начиная с «тонизирующих пилюль Эйкена» и «серной субстанции для рассасывания» и заканчивая «таблетками Гросса от невралгии», официальная медицина XVIII века, не гнушавшаяся шарлатанскими методами, обожала мышьяк.

Обратите внимание: половина наклейки на банке занята предостережениями о токсичности и информацией о противоядиях

В продаже можно было встретить и препараты от малярии на основе мышьяка, вроде «безвкусных капель от малярии и лихорадки» (назвали их так в противоположность главному конкуренту, хинину, обладавшему горьким вкусом). Убивали ли эти лекарства малярийных плазмодиев? Неизвестно. Однако некоторые доктора язвительно замечали, что мышьяк способен «излечить от лихорадки путем убийства пациента». Врач по имени Томас Фаулер, веривший в силу лекарства, разработал собственный состав, который на 150 лет стал самым известным препаратом мышьяка.

Фаулеров раствор, созданный в 1786 году, содержал 1 % арсената калия с лавандовой отдушкой – ее добавляли специально, чтобы человек случайно не спутал лекарство с питьевой водой. Заявлялось, что раствор лечит сифилис, паразитарную инфекцию, известную как сонная болезнь, и «болотную лихорадку» (теперь мы называем ее малярией). Так как врачи знали, что мышьяк применяется как раздражающее средство при кожных заболеваниях, раствор также назначали в надежде рассосать злокачественные опухоли кожи. Фармакопея 1818 года отмечает плачевные результаты: «к сожалению, многие положительные эффекты непродолжительны», «следует признать, что многим пациентам лекарство вредит». Фаулеров раствор мог приводить к недостаточности тиамина с развитием покалывания и зуда в конечностях, а также учащенного сердцебиения.

Что касается улучшения здоровья и жизненного тонуса, фаулеров раствор давал только внешний эффект. Мышьяк вызывает расширение капилляров на лице, поэтому у человека краснели щеки, что придавало лицу цветущий и здоровый вид, – но самочувствие от этого не улучшалось. Как и в случае многих других веществ вроде ртути, отравление мышьяком вызывало тревожные симптомы, например понос и помрачение сознания. Одним из способов понять, что лекарства с мышьяком работают, был обильный метеоризм, легко заметный без всяких лабораторных тестов и сложных исследований.

Помимо фаулерова раствора, прочие средства с мышьяком повсеместно использовались в течение всего XIX века: их втирали в кожу, применяли в клизмах или употребляли внутрь. Одним из излюбленных путей введения было добавление мышьяка в хлеб («хлебные таблетки»), а также в перец; кроме того, мышьяк вводили шприцами и вдыхали в виде паров. В одной из тогдашних книг по фармакологии он позиционируется как безопасное средство для кормящих матерей, которые могут лечить своих малышей собственным молоком, содержащим мышьяк. Также мышьяк применяли для лечения утренней тошноты и рвоты беременных. Можно бесконечно изучать перечень показаний: укус змеи? рахит? отравление спиртным? – мышьяк вылечит все это! Ну, или так казалось.

Однако в фармакопее Торальда Соллмана (1948) фаулеров раствор и другие препараты мышьяка именуются «непредсказуемыми и трудно контролируемыми как в своих положительных, так и в отрицательных эффектах». Сообщалось, что Карл Маркс прекратил принимать мышьяк, поскольку он «слишком отуплял его разум». Предполагается также, что из-за лечения фаулеровым раствором Чарльз Дарвин страдал от интоксикации мышьяком. Со временем мышьяк делает кожу более плотной и темной; «бронзовый загар» Дарвина, не зависевший от того, сколько он находился на солнце, мог быть связан именно с этим. Джонатан Хатчинсон отмечал, что влияние мышьяка «не повышает жизненные силы, а снижает их, делая больного апатичным и тревожным». Пациенты просили Хатчинсона: «Пожалуйста, не назначайте мне мышьяк, из-за него я постоянно чувствую себя больным».

У кого же всегда была под рукой бутылочка фаулерова раствора? Да у Мэри Френсис Крейтон! Но чтобы достичь такой концентрации мышьяка, которая была выявлена в трупе Чарльза, нужны целые литры раствора, которые трудновато незаметно подмешать в несколько порций пудинга. Так как же в его тело попало гигантское количество яда?

«Может быть, – вопрошали адвокаты Мэри, – Чарльз принимал его намеренно?» Звучит бредово? Да, если вы не знаете, кто такие арсенофаги.

 

Поедатели мышьяка из Штирии

Арсенофагами (или токсикофагами) прозвали группу деревенских жителей из герцогства Штирия (ныне территория Австрии), которые по собственному желанию употребляли мышьяк. Причем в большом количестве. Также их называли любителями крысиного яда: ведь мышьяк прекрасно подходил для уничтожения грызунов (как вскоре станет известно, Мэри Крейтон использовала именно мышьяк из крысиного яда, чтобы отравить своего брата и Аду Аппельгейт). Впервые об арсенофагах сообщил швейцарский врач Иоганн Якоб фон Чуди в 1851 году. Судя по всему, они принимали небольшие количества мышьяка, около половины грана (примерно 30 миллиграммов) несколько раз в неделю, но это постепенно приводило к накоплению смертельной дозы – до 8 гран, то есть 500 миллиграммов. Куски белого мышьяка измельчали и посыпали им хлеб или «маленький кусочек свиного сала». Ммм, вкуснятина. Мышьяк жители покупали у «странствующих травников или коробейников, которые, в свою очередь, приобретали его у стеклодувов из Венгрии, ветеринарных хирургов или знахарей». Не компания Pfizer, конечно, но сойдет.

Деревенская девушка из Штирии, около 1898. Это личико помогло продать немало яда

Жители Штирии хвастались повышенной выносливостью, сексуальной силой, розовощекостью и упитанностью. (Они даже кормили мышьяком своих лошадей.) Фон Чуди рассказывает об одной молочнице, которая хотела приумножить свои прелести, дабы привлечь возлюбленного. Она начала принимать мышьяк и «через несколько месяцев стала аппетитной и плотной – именно такой, какой желал ее видеть дружок». Так что она решила, что можно не останавливаться. Молочница увеличила дозировку мышьяка, пока «не стала жертвой своего кокетства, мучительно погибнув от отравления». К сожалению, теория «чем больше, тем лучше» была популярна – а в случае мышьяка она фатальна.

Как ни странно, токсикофаги постепенно становились зависимы от своего любимого яда. Прекратив принимать его, они начинали ощущать синдром отмены, в том числе потерю аппетита, тревогу, рвоту, повышенное слюноотделение, запоры и нарушения дыхания. Если человек не возвращался к приему мышьяка, порой наступала смерть. Больше того, далеко не все арсенофаги оздоровлялись от своей диеты – многие из них умирали страшной смертью.

Новость о токсикофагах всколыхнула медицинское сообщество тех лет. В «Бостонском медико-хирургическом журнале» (предшественник знаменитого «Медицинского журнала Новой Англии» – The New England Journal of Medicine) некий доктор Шевалье отметил: «Выявленные факты казались нам настолько неправдоподобными, что мы им просто не поверили». Некоторые считали, что шарлатаны продавали местным жителям мел под видом мышьяка; другие полагали, что яд просто недостаточно всасывается в виде кусочков. В то же время другие врачи выявляли в рационе арсенофагов реальный мышьяк – и хотя в то время не существовало полноценных анализов крови, история с поедателями мышьяка все же представляется шокирующей.

Итак, неважно, как интерпретировать эту историю, но сообщения о токсикофагах, бесспорно, превратили мышьяк в глазах людей из ужасного яда в эликсир молодости и здоровья. Увы, идея об омолаживающем действии мышьяка оставила свой след: большое количество женщин погибло от яда в погоне за красотой.

 

Эффективный + смертоносный = очень смертоносный, или Мышьяк в качестве косметики

История о молочнице из Штирии распространилась по всей Европе, многие жительницы которой захотели стать румяными красотками – похоже, забыв про смерть несчастной. В Викторианскую эру коктейль из мышьяка, уксуса и мела, приводящий к развитию анемии, использовался для придания интересной бледности и аристократического имиджа. При этом, как мы говорили выше, мышьяк вызывает расширение капилляров и, как следствие, обманчиво здоровый вид. В действительности хроническое потребление мышьяка приводит к потемнению кожи, поэтому, видимо, белизна скорее достигалась благодаря остальным ингредиентам и другим мерам (избеганию солнечного загара или уксусным притираниям). К счастью, многие косметические продукты содержали не такие уж большие количества мышьяка. Да и был ли он в них вовсе? Нормальный покупатель прекратил бы использовать косметику, которая дает эффект, обратный ожидаемому.

Тем не менее повальное увлечение мышьяком все же не прекращалось. В XIX столетии пить фаулеров раствор или протирать им лицо, а также применять мыло и другие средства на основе мышьяка было очень модно. Были даже ополаскиватели для волос с мышьяком – неважно, что на самом деле он вызывает их выпадение и со времен Гиппократа известен как средство для депиляции.

Многие порицали эту моду с позиций здравого смысла. «Прекрасные перспективы открываются перед мужчиной, чья жена так нелепо убивает сама себя во имя показной красоты!» – написал один врач в 1878 году. Классический пример – Кейт Брюингтон Беннетт, самая красивая дама в Сент-Луисе, знаменитая идеальной бледностью кожи. После многолетнего употребления мышьяка она скончалась в 1855 году в возрасте 37 лет. Верная тщеславию до конца жизни, красавица умоляла мужа не гравировать на ее могильной плите дату рождения, дабы остаться навсегда молодой. Муж согласился, однако потом все же коварно добавил на плиту возраст умершей. Наверное, на том свете у семейной пары были из-за этого скандалы.

 

Мышьяк сегодня

Яд, токсичность, смерть – вот что ассоциируется с мышьяком. В качестве таблеток он известен лишь с отрицательной стороны; принимать его – все равно что чистить зубы колючей проволокой. Но мышьяк занял свое достойное место на определенных этапах истории медицины.

Сальварсан, неосальварсан и бисмарсен, соединения мышьяка, стали первыми препаратами, остановившими ранее неизлечимый сифилис. Потом уже их место занял пенициллин. Хотя препараты мышьяка старого поколения и имели чрезвычайную токсичность, их использовали для лечения сонной болезни (трипаносомоза). В XX веке были синтезированы и более новые соединения мышьяка с антипротозойными свойствами, но в 1990-х годах их изъяли с рынка из-за канцерогенности.

НЕ ЛИЖИТЕ ОБОИ!

Мышьяк также прославился благодаря замечательным красителям – «парижскому зеленому» и «зелени Шееле», – применявшимся для окрашивания искусственных цветов, тканей и обоев. Эти красители были настолько популярны в середине XIX века, что Англию называли «замотанной» в 100 миллионов квадратных футов зеленых обоев с мышьяком. К сожалению, многие из покупателей этой продукции получили отравления из-за отслоившихся частичек обоев или из-за вдыхания паров мышьяка в помещениях. Когда опасность красителей стала очевидной, их стали использовать в качестве крысиного яда. Побочный продукт производства красителей, лондонский пурпур, был отличным пестицидом и одновременно средством для креативной окраски растений. У вас завелись крысы? Надоели старые обои? Настроение кого-нибудь убить? Ваш выбор – мышьяк!

Смерть Наполеона в 1821 году связывали с разными ядами, в том числе ртутью, однако именно мышьяк в высокой концентрации был обнаружен в волосах умершего. Мог ли мышьяк стать причиной гибели императора? Возможно, одной из них, хотя наверняка не единственной. Вероятным источником могли служить модные обои с зелеными цветочками, вроде тех, которые вы видите на этом рисунке. Сегодня мы знаем, что хорошо декорированная тюрьма Наполеона, похоже, ощутимо подорвала его здоровье.

Кстати, о раке. Фаулеров раствор, лекарство от всего подряд, применялся также для лечения опухолей. Удивительно, но именно в этом отношении он работал: в середине XIX века было отмечено, что он временно прекращает развитие симптомов хронического миелолейкоза. А белый мышьяк (триоксид мышьяка) и по сей день успешно используется для лечения острого промиелоцитарного лейкоза.

Как и у многих других лекарств, у мышьяка как минимум сложная репутация. Можно назвать его героем с убийственным прошлым. (Мэри закончила жизнь на электрическом стуле «Старый Спарки» в тюрьме Синг-Синг после третьего убийства. Убийцам не может везти вечно.) Мышьяк может подарить красоту, но в процессе убить вас. Он и вызывает рак, и борется с ним. Как сказал некогда Парацельс: «Всё есть яд, и ничто не лишено ядовитости; одна лишь доза делает яд незаметным».

Очевидно, мышьяк не исключение.

 

В 1893 году Юджина Лейна обнаружили поздним пятничным вечером возле входа на Бруклинский мост. Он был мертвецки пьян – пьян до такой степени, что офицер полиции описал его как «слепоглухонемого». Забулдыгу доставили в городскую тюрьму Нью-Йорка, располагавшуюся в Нижнем Манхэттене (эту тюрьму ласково именовали «Гробницы»).

Следующим утром Лейн, страдая от головной боли, сверкая красными глазами и дыша перегаром, смог объяснить, как он оказался в этом незавидном положении. Оказывается, он вместе с другими выпускниками отмечал успешное окончание программы по лечению алкоголизма Института Кили в местечке Уайт-Плейнс. Ну, или не очень успешное.

Доктор Лесли Э. Кили, хирург армии Севера в Гражданской войне, обнаружил невероятный способ лечения зависимостей. В 1880 году он начал лечить тягу к спиртному и опиуму в своем реабилитационном центре в городе Дуайт, штат Иллинойс. Идя вразрез с позицией тогдашнего медицинского сообщества, Кили заявлял: «Алкоголизм – это болезнь, и я смогу его вылечить».

Он действительно пытался лечить алкоголизм. Многие годы поезда, следовавшие в Дуайт, были переполнены пьяницами, желающими начать трезвую жизнь. Сразу после поступления в центр им делали инъекцию в руку, а также начинали давать специальную настойку (по чайной ложке раз в два часа). Больные выстраивались в очереди, где с армейской точностью получали лекарства строго по часам.

Рецепт настойки и инъекций был авторским и тщательно охранялся – по большому счету, Кили унес его с собой в могилу. Но важнейшим ингредиентом этого рецепта, гордо фигурировавшим в рекламе, было золото.

 

Питьевое золото: бессмертие в вашем стакане

Кили был не первым человеком, уверовавшим в чудодейственные свойства золота: тысячелетиями люди искали в этом металле источник здоровья и долголетия. Плохая новость заключается в том, что организм практически никак не взаимодействует с золотом. При приеме золота внутрь оно выходит в неизмененном виде, разве что делая ваш кал более блестящим и дорогостоящим. Многие столетия медики не знали, как использовать этот упрямый металл: ведь он не вступает в химические реакции, не переходит в раствор и, кажется, не имеет никакого физиологического значения. Даже самые легендарные эксперты в медицине, вроде Гиппократа, Цельса и Галена, воздерживались от комментариев по части золота. Так почему же люди все равно пытались лечиться этим прекрасным, но вроде бы бесполезным элементом таблицы Менделеева?

Во-первых, чтобы обрести бессмертие. Конечно, лечение золотом – это медицинское изобретение, основанное на тяге к жадности. Чтобы вызвать рвоту, можно скушать сурьмы, чтобы осуществить кровопускание, можно порезать себя ланцетом или приложить пиявок, но иногда избавление от болезни казалось недостаточным. Чтобы побороть саму смерть, алхимики снова и снова обращались к блеску золота.

Еще за 2500 лет до Рождества Христова китайцы знали, что золото устойчиво к коррозии, и ассоциировали его с долголетием. В III веке нашей эры алхимик Вэй Боян писал: «Золото по природе своей не подвержено порче, поэтому оно из всех вещей – наиценнейшее. Когда мастер (алхимик) включает его в свой рацион, его жизнь приобретает длину вечности». Мысль о том, чтобы есть золото, была не нова уже тогда. Начиная с 202 года до н. э. и в течение почти двух тысячелетий китайская materia medica «Бэнь цао ган му» («Великий травник») включала в себя ряд рекомендаций по применению золота, например, для лечения стоматита и воспаления десен: «Хорошенько приготовьте золото с водой и регулярно полощите этим раствором рот». Полоскать рот золотом – неплохо, правда?

В средневековье, когда алхимия бурно развивалась, попытки получить раствор золота для питья стали еще упорнее. Какова главная задача алхимика? Создать эликсир жизни, или философский камень, – магическое вещество, способное подарить бессмертие (и это в те годы, когда еще не был написан «Гарри Поттер»!). Около 1300 года алхимик по имени Гебер наконец понял, как сделать золото растворимым в жидкости. Царская водка, или aqua regia, представляла собой смертоносную смесь из азотной и соляной кислот, которая дымилась, будто ведьмино зелье из какого-нибудь диснеевского мультика. Эта смесь способна растворить золото и превратить его в соль – хлорид золота. Соль, в свою очередь, можно выделить, смешать с водой и выпить. Даже несмотря на то, что настой хлорида золота оказался чрезвычайно едким, это был прорыв. Впервые алхимики решили, что им удалось раскрыть тайну бессмертия, которую хранит благородный металл.

Так, Парацельс начал выпускать питьевое золото – aurum potable – в XVI веке. Веря, что золото сделает организм бессмертным, он чуточку переоценивал свойства снадобья: «Питьевое золото, – писал он, – вылечит все болезни, омолодит и восстановит тело». Он уверял, что золото помогает от мании, пляски святого Витта, эпилепсии, а также «делает человеческие сердца счастливыми».

Парацельс величаво размышляет о питьевом золоте

Лечило ли оно на самом деле? Трудно сказать. Но вот что можно сказать с определенностью: это лекарство было ядовитым. Хлориды золота вызывают серьезные повреждения почек и так называемую «золотую лихорадку», проявляющуюся не только собственно лихорадкой, но также обильным слюноотделением и учащенным мочеиспусканием.

Возможно, люди чувствовали себя лучше, пока алхимики не придумали питьевое золото.

 

Позолоченные пилюли, взрывоопасные средства для сердца и прочие блистательно неудачные идеи

Как ни странно, врачи, такие как ботаник и медик XVII века Николас Калпепер, продолжали назначать золото по тем же показаниям, что и Парацельс. Иногда они даже покрывали хлорид золота слоем чистого золота, создавая тем самым «более эффективные» позолоченные пилюли. Недостатки такого лечения легко игнорировались больными, готовыми рисковать: золото обещало сияющее будущее, и эпилептики или пациенты с психическими расстройствами не боялись попробовать.

К сожалению, многие знахари пользовались привлекательностью золота, чтобы продавать бесполезные лекарства. Одним из таких дельцов был Леонард Турнейссер цум Турн. Сын ювелира, Турнейссер начал свою сомнительную карьеру в XVI веке с того, что пытался выдавать позолоченные слитки дешевого металла за чистое золото. Спустя некоторое время он решил для себя, что медицина – это самый выгодный бизнес, и начал выпускать и продавать чудовищно дорогие эликсиры, якобы содержащие питьевое золото. Назывались они пафосными именами вроде «Золотая настойка» или «Солнечный магистерий», однако растворимого хлорида золота, похоже, не содержали. Это было чистой воды мошенничество. В конечном счете его разоблачил один профессор из Франкфурта. Турнейссер потерял свое дело, а впоследствии и состояние, причем довольно современным образом – из-за скандального развода. Словом, поучительная история.

Хотя золото продолжало фигурировать во многих фармакопеях XVII века, очевидно, что шарлатаны пользовались золотом чаще, чем официально практикующие врачи. Медики не могли выявить никакого положительного влияния золота на организм – но кого интересуют такие мелочи, когда на кону большой куш? Любимым обещанием адептов лечения золотом было то, что оно дарит «сердечность». Это слово здесь означает не дружелюбие или радушие, а «потепление» сердца и улучшение его функций. Алхимики тех времен верили, что золото – эквивалент солнца, а сердце, в свою очередь, имеет сродство с солнечным светом и теплом. «Сердечные» средства производились сотни лет, даруя потребителям тепло (обычно за счет содержания алкоголя), и клиенты верили, что, употребляя химически и физиологически инертные частички золота, они получают воистину царское лечение. Наверное, сегодняшние любители шнапса «Голдшлягер», в котором плавают хлопья золота, думают примерно так же.

Надо сказать, что бизнесмены, вравшие о своих продуктах, делали еще не худшее дело. Да, эти настойки и растворы не содержали золота, но вряд ли вы на самом деле хотели его воздействия! Однако алхимики, синтезировав токсичные соли золота, пошли дальше и создали «гремучее золото» – ядовитую комбинацию золота, аммиака и хлора. Рекламируемое также как «сердечное» средство, гремучее золото буквально взорвало фармацевтический рынок, причем в самом прямом смысле слова: ведь оно способно к самопроизвольным взрывам. Пироманам подходит, а вот больным не очень. Иногда инновации – довольно плохая штука.

В XVIII веке случилось невозможное: слава золота померкла. Врачи наконец прислушались к химикам, отрицавшим алхимические свойства золота и возможности его применения в медицине. Так, Герман Бургаве заметил, что «золото не имеет большого значения для организма, разве что для тщеславия».

Однако критика лишь на время пошатнула позиции сияющего металла. Эра медицинского применения золота на этом не завершилась.

 

Секс, наркотики и бухло: золото против алкоголизма и венерических болезней

В XIX веке масштабный поиск лекарств от сифилиса вновь возродил интерес к золоту. Хотя ртуть пользовалась большим успехом в лечении венерических заболеваний, некоторые прибегали к лечению золотом в форме не столь едкой смеси хлорида натрия и хлорида золота. Как и многие другие препараты от сифилиса в ту историческую пору, золото казалось эффективным, поскольку внешние симптомы заболевания порой облегчаются и сами собой. Однако подобная «доказательность» работала. Золото снова появилось на рынке в виде пилюль, пастилок, порошков для десен. А также в виде инъекций и растворов, которые должны были излечить тысячи людей от пагубного пристрастия – алкоголизма.

Доктор Лесли Кили не был идиотом: для того времени мысль о том, что алкоголизм нужно лечить как болезнь, а не как личный грех человека, казалась шокирующей и абсолютно инновационной. Но могут ли четыре укола в день и какая-то настойка действительно вылечить тысячи американских пьяниц? Кили считал, что да. Он заявлял о 95-процентной эффективности своих золотых уколов.

Реклама одного из филиалов Института Кили. Летающий скелет – весьма удачный образ!

Ну, начнем с логичного вопроса: а вообще, было ли в этих инъекциях золото? Ведь именно оно служило самой манящей частью рекламы. Однако Кили категорически отказывался назвать состав своего лекарства. В ряде случаев он лично предоставлял образцы для химического тестирования, и в лекарстве действительно находили следы золота.

Тайный анализ образцов в других случаях, когда разрешения Кили не спрашивали, не показал наличия даже минимального количества этого благородного металла ни в растворе для питья, ни в инъекциях. Зато было выявлено много других интересных веществ – морфин, марихуана, кокаин, экстракт коры серебристой ивы и алкоголь. На пике популярности лекарства Кили (а его можно было как купить, так и заказать по почте в каждом уголке Соединенных Штатов, и даже дети, когда лечили своих кукол, грозились дать им это снадобье) его сравнивали с опиумом. Это объясняет, почему офицеры полиции, арестовавшие Юджина Лейна, отметили, что он выглядит одурманенным «вот этими самыми лекарствами, которые он принимал у доктора Кили».

Так при чем же тут золото? Только при том, что оно привлекало клиентов. В действительности терапия была основана на седации больных, страдавших от алкогольной абстиненции, а не на их истинном лечении. Критики Кили заявляли, что не 95 %, а лишь 20–50 % пациентов сразу после лечения прекращали пить. При этом точной информации о долгосрочном эффекте лечения не было вовсе.

После смерти Кили в 1900 году между компанией и одним из ее бывших партнеров, Фредом Харгрейвзом, разразилась настоящая судебная битва. Тот утверждал, что в лекарствах никогда не было золота. В начале карьеры Кили и Харгрейвз действительно пробовали лечить одного человека золотом, и этот единственный пациент умер, что трудновато назвать успехом. Однако упоминание золота в названиях препаратов было решено сохранить. Похоже, Кили вполне устраивала идея о том, что «следы золота есть повсюду, в морской воде или иле. Следы золота есть в лекарстве – вот и нормально».

ЛУНАТИЗМ И «ГОЛУБАЯ КРОВЬ»

Хотя серебро не блестит так, как золото, пользы для медицины в нем гораздо больше. В настоящее время серебро используется как местное противомикробное средство, но еще в античности было известно, что оно помогает сохранять скоропортящиеся продукты. Известно, что даже первые колонисты в Америке бросали серебряные монеты в емкости с молоком, чтобы оно дольше не скисало.

Алхимики видели связь между серебром, разумом и луной (как между золотом и солнцем). Поэтому, кстати, психические расстройства часто называли собирательным термином «лунатизм» (а в английском языке слово lunatic до сих пор означает безумца). Людей, в организм которых попадало большое количество серебра из-за использования серебряных ложек, именовали «голубой кровью», поскольку у них порой менялся цвет кожи. И поныне некоторые господа специально поедают серебро, чтобы предотвратить риск инфекций – их можно узнать по голубоватому цвету кожи (такое состояние называется аргирией). Стэн Джонс, политик-либертарианец, который дважды безуспешно пытался стать сенатором и губернатором штата Монтана в 2000–2006 годах, являет собой случай тяжелой аргирии, развившейся после приема большого количества коллоидного серебра (он готовился к «проблеме 2000 года» и полагал, что она приведет к дефициту антибиотиков). Отвечая на вопрос журналистов о его серо-голубой коже, Джонс сказал: «Меня спрашивают, навсегда ли этот цвет и не умер ли я. Я отвечаю, что просто готовлюсь к Хэллоуину». Или к параду смурфиков.

Либертарианец, голубая кровь, 1 шт.

Но не все то золото, что блестит: лекарства Кили просто не лечили алкоголизм.

Не верите – спросите Юджина Лейна.

 

Золото сегодня

Вы будете удивлены, но золото по достоинству оценивается современной медициной. Хотя все попытки создать питьевое золото лишь показали его токсичность или бесполезность, другие формы золота имеют широкое применение. Коллоидное золото – смесь микроскопических частиц золота и других веществ – используется в электронной микроскопии. Скажем золоту спасибо и за пломбирование зубов. Кроме того, наночастицы золота исследуются как возможные агенты для лечения рака; они накапливаются преимущественно в клетках опухолей, могут связываться с белками и молекулами лекарств и повышать эффективность некоторых видов терапии.

Вещества, содержащие золото, в виде инъекций или таблеток применяются в лечении ревматоидного артрита – вероятнее всего, благодаря своим противовоспалительным свойствам (точная причина их эффективности по сей день не ясна). Иногда препараты золота вызывают серьезные побочные эффекты, одним из которых является хризиаз – накопление частиц золота в пигментных клетках кожи, что под воздействием солнца окрашивает пациента в серовато-голубой цвет. Обычно это явление развивается при накоплении свыше 8 граммов золота в организме – то есть спустя несколько лет терапии препаратами золота. Что касается позолоты на коже, она не помогает ни от чего, но и не опасна для жизни. Помните сцену из фильма о Джеймсе Бонде «Голдфингер», где показана девушка, умершая от «кожного удушья» из-за слоя золота на теле? Момент захватывающий, но полностью надуманный и антинаучный.

Неудивительно, что применение золота в медицинских целях сегодня достаточно ограниченно. Этот металл больше подходит, чтобы блистать, чем чтобы лечить.

 

Как-то поздним вечером в ноябре 1927 года Эбен Байерс – 47-летний промышленный магнат, светский человек и любимец женщин – свалился с полки в своем частном поезде.

Тем вечером он был в прекрасном настроении, поскольку ехал с футбольного матча, где команда его родного Йельского университета разгромила Гарвард. Обрадованный победой, Байерс закатил такую вечеринку, какую в «ревущие двадцатые» мог закатить в частном поезде только богатый счастливчик (и какую каждый из нас хотел бы устраивать в любой пятничный вечер).

В разгар гулянки Байерс неудачно упал и повредил руку. Когда боль не прошла через несколько дней, он обратился к своим высокооплачиваемым докторам. Они были растеряны: несмотря на все их старания, боли в руке не проходили. Травма сильно мешала Байерсу играть в гольф, которым он серьезно занимался (и 21 годом ранее, в 1906 году, даже выиграл чемпионат США среди любителей).

Что еще хуже для богатого плейбоя, боль подорвала его неистовое либидо.

Знаменитый бабник стал отчаянно искать лечения. В конце концов один из врачей Байерса предложил попробовать недавно запатентованное лекарство под названием «Радитор», производившееся лабораторией «Бейли Радиум» в Нью-Джерси. Каждая бутылочка «Радитора» содержала 2 микрокюри радия, нового для медицины вещества, на которое возлагались большие надежды. «Радитор» рекламировался как лекарство примерно от 150 болезней, включая несварение желудка, гипертонию и импотенцию. Также нелишней была и 17-процентная премия, которую производитель платил каждому врачу, выписавшему «Радитор».

Байерс начал принимать препарат. Когда боль в руке прошла, он решил, что прием «Радитора» придает ему жизненные силы. В декабре 1927 года Байерс начал пить по 3 бутылочки «Радитора» в сутки, что в 3 раза превосходило рекомендованную суточную дозу. Такую возможность ему давало финансовое положение, поскольку обычному человеку подобные траты были бы не по карману. Да и к лучшему, что не по карману: к 1931 году предприниматель получил дозу радиации, эквивалентную получаемой после нескольких тысяч рентгеновских снимков.

«Радитор», а внутри него – два микрокюри радия в трижды дистиллированной воде. Байерс пил по три таких бутылочки в сутки

К несчастью для Байерса, радиация не превратила его в героя из комиксов Марвел. Напротив, она медленно и страшно убивала его.

 

Вот она, сила радия!

Открытый и выделенный легендарными Марией и Пьером Кюри, заплатившими за свой научный прорыв здоровьем (а Мария – даже жизнью), радий сразу попал в центр внимания тогдашнего медицинского сообщества за свою способность убивать раковые клетки. Конечно, основная проблема заключается в том, что этот элемент скорее похож не на ракету с системой самонаведения, а на водородную бомбу: он уничтожает все клетки, не разбирая, раковые они или нет.

Но пока опасность радия не была как следует понята, элемент пережил свой короткий период (период полураспада?) всемирной популярности. В 1902 году супруги Кюри впервые выделили хлорид радия из урановой руды, которая сейчас называется уранитом. (Небольшой ликбез. При распаде уран превращается в другие элементы. Радий – это лишь одна из остановок на пути поезда «уран – свинец».) Новый элемент, который Мария назвала «мой прекрасный радий», буквально светился радиоактивностью и перспективами медицинского применения. Период полураспада радия составляет около 1600 лет; он примерно в 3000 раз радиоактивнее урана. Он был невероятно редким и невероятно интригующим (а также невероятно опасным, но об этом позже).

Мария Кюри вся сияет: рядом с ней ее «прекрасный радий»

Меньше чем через год, комментируя способность радия вызывать глубокие ожоги, Пьер Кюри предположил, что этот элемент может лечить рак. Первые результаты, особенно при раке кожи, оказались очень обнадеживающими. Уже в следующем, 1904 году Джон Маклеод, врач Чаринг-Кросского госпиталя в Лондоне, создал аппликаторы с радием для лечения рака глубокой локализации. И опухоли сократились.

Значение этого открытия трудно переоценить. У человечества впервые появился союзник в многолетней неудачной борьбе с раком. И он даже светился в темноте! Поэтому неудивительно, что врачи начала XX века начали экспериментировать с радием не только при опухолях, но и при гипертонии, диабете, артрите, ревматизме, подагре и туберкулезе.

Радий не подпадал под положения Закона о доброкачественности пищевых продуктов и медицинских препаратов, принятого в 1906 году, поскольку его признали элементом натурального происхождения, а не лекарством. В результате шарлатаны по всей стране начали использовать загадочные свойства радия для извлечения выгоды. Посмотрите на рекламные заголовки в газетах тех лет: «Излучайте молодость и красоту с радием», «Радий вернул здоровье тысячам людей», «Новый крем с радием мгновенно лечит боль в суставах и мышцах!».

Ситуацию спасало только то, что радий в силу своей редкости был чрезвычайно дорогим. Поэтому подавляющее большинство продуктов, которые продавали мошенники по всем США, вообще не содержали радия – и это, вне всякого сомнения, сохранило жизни сотням и даже тысячам людей.

 

Радон, «Ревигатор» и прочие кастрюльки

Первая волна безрецептурных радиоактивных лекарств была сделана на основе водных растворов. Исходно медиков заинтересовал радон (газ, образующийся при распаде радия). Считалось, что именно его содержание придает горячим источникам, столь популярным в начале XX века, способность оздоровлять людей и продлевать жизнь. Особенно знаменитыми были источники в Арканзасе (см. «Спа-отели с радием»). Никто точно не знал, на чем основаны целительные свойства горячих источников, но после обнаружения радона эти свойства были приписаны именно радиоактивности. Правда, существовала серьезная проблема: радон мог только временно находиться в воде, после чего разлагался или улетучивался в воздух.

Сегодня мы, разумеется, пытаемся удалить радон из питьевой воды – но в начале XX века рынок был переполнен девайсами совершенно противоположного назначения. Мало того, что люди купались в радоновых ваннах – им казалось, что идея пить радиоактивную воду в целом очень полезна (примерно как сегодня полезными считаются всякие зеленые смузи). Одним из наиболее успешных устройств для обогащения воды радоном был «Ревигатор», изобретенный Р. У. Томасом и запатентованный в 1912 году. «Ревигатор» рекламировали как «кастрюлю для радиоактивной воды», и это была чистая правда: он представлял собой здоровенный чан, сделанный из содержавшей радий урановой руды, с приделанной к нему пробкой. Покупателям предлагалось наполнять кастрюлю на ночь и пить в течение суток «сколько угодно» – например, шесть-семь стаканов такой воды. «Ревигатор» считался маленьким домашним радиоактивным источником, производящим «оздоровляющую воду». Производители даже предлагали поливать недопитой водой комнатные растения!

Одним из недостатков «Ревигатора» была громоздкость – не считая, конечно, его способности медленно отравлять человека радием, концентрация которого в воде в пять раз превышала допустимую. На рынке появились и другие, более портативные устройства – «Конус Томаса», «Эманатор Циммера», «Радиевый эманатор». Их основной принцип работы был схож: устройства помещали в емкость с водой, которую потом планировалось выпить. Эту группу девайсов называли эманаторами; как правило, их делали из карнотитовой руды, одной из первичных урановых руд. Уран при распаде выделял радий и радон, которые, попадая в воду, делали ее радиоактивной. Таким образом, радиоактивную воду можно было получить где угодно. Любой коммивояжер, останавливаясь в первом попавшемся придорожном мотеле, мог быть уверен, что сможет выпить качественной радиоактивной водицы.

Когда взаимосвязь между радоном и радием была исследована лучше (а с точки зрения радиоактивности радий куда сильнее радона), производители сразу начали выпускать продукты, которые позволяли непосредственно употреблять радий или наносить его на кожу. В результате рынок 1920-х годов был наводнен косметическими средствами на основе радия, в том числе кремами для ухода за кожей, мазями, мылом и зубной пастой. Да-да, зубной пастой. В 1920-х было недостаточно иметь жемчужные зубы, они еще должны были светиться от радиации.

Сигареты с радием не желаете?

 

«Ионизируйте ваши железы» бандажами и суппозиториями

У врачей не было единого мнения, каким именно образом радиоактивность приносит пользу человеку. Некоторые полагали, что радий напрямую воздействует на пораженные ткани и органы; другие считали, что он стимулирует эндокринную систему – в частности, надпочечники и щитовидную железу. Но все сходились на том, что здоровье человека улучшается под воздействием ионизирующих излучений, то есть рентгеновских и гамма-лучей.

Еще до «Радитора», знакомого нам по печальной истории Эбена Байерса, Уильям Бейли разработал «Радиоэндокринатор», отделанный золотом бандаж с радием, который пациент (он же жертва) должен был носить на той части тела, которую требовалось оздоровить и омолодить. Ну, в общем, «Радиоэндокринатор» производил гамма-излучение, которое «ионизировало эндокринные железы» – предполагалось, что ионизация (то есть облучение) эндокринной системы способствует усиленной выработке гормонов. Или, как это объясняли менее просвещенной аудитории, прибор «освещает самые темные уголки вашего тела». «Радиоэндокринатор» можно было даже подвязывать под мошонку при помощи специального пояска; это должно было придать энергии недостаточно вдохновленным мужским гениталиям.

В 1924 году Бейли, переживавший расцвет своей карьеры, произнес перед Американским химическим обществом крайне оптимистичную речь о медицинском потенциале радия. Он говорил: «Суть физиологических нарушений, болезней, старения, а по сути, и самих жизни и смерти – в эндокринных железах». Бейли верил (или говорил, что верит, ибо его вера могла сильно зависеть от необходимости зарабатывать деньги), что старение связано с постепенным ухудшением функционирования желез внутренней секреции. «Ионизируя» (то есть облучая) их, радий может омолодить секрецию, тем самым способствуя борьбе со старостью человека. Бейли сказал:

Мужчина с опухолью в области шеи получает радиотерапию при помощи «радиевой бомбы», Бельгия, 1925. Бомба облучает рак тринадцатью источниками радиации, которые атакуют опухолевую ткань под разными углами.

«Я испытываю глубокое удовлетворение от того, что такой метод ионизации, как „Радиоэндокринатор“, существует сегодня в клинической практике. Благодаря ему мы можем в абсолютном большинстве случаев бороться со старением и дать шанс жить сравнительно молодой жизнью тем, чье солнце жизни медленно гаснет посреди багровых туч и приближающихся сумерек… Сморщенное лицо, дряблая кожа, тусклые глаза, вялая походка, сниженная память, больное тело, разрушительные эффекты бесплодия – все это связано с несовершенством эндокринной системы».

Не только Бейли был сосредоточен на связи между радием и железами внутренней секреции. Home Products, компания из Денвера, штат Колорадо, реализовала блестящую мысль о сочетании таблеток из эндокринных органов животных и лекарств на основе радия для улучшения потенции, чтобы «наделить ослабленных и обессиленных мужчин невероятной жизненной силой».

Мужчины, которым «посчастливилось» принимать продукт Vita Radium, и правда наделялись чем-то невероятным: ведь радий использовался в виде… ректальных свечей. Ректальные свечи с радиоактивным радием. То есть пациенты в прямом смысле слова совали его себе в одно место.

Однако барышням повезло еще меньше. Для решения вечной проблемы «женской фригидности» компания Home Products производила «Специальные свечи для женщин». Утверждалось, что при вагинальном введении эти свечи с радием способны излечить все виды сексуальных проблем и, более того, повысить половое влечение.

 

Ужасная смерть промышленного магната

К концу 1927 года Эбен Байерс, наш богач и предприниматель, каждый день выпивал несколько бутылочек «Радитора» в уверенности, что это приносит пользу его здоровью. Со всей страстью и убежденностью новообращенного он посылал лекарство своим друзьям, коллегам и возлюбленным женщинам, сопровождая посылки заверениями в его невероятной эффективности (одна из этих возлюбленных, Мэри Хилл, еще раньше самого Байерса сошла в могилу, умерев, вероятнее всего, от радиации). Он настолько доверял «Радитору», что даже кормил им некоторых из своих любимых скакунов. Возможно, это единственный в истории случай, когда на скачках можно было увидеть радиоактивных лошадей.

За последующие пять лет Байерс выпил невероятное количество «Радитора» – около 1500 бутылочек. В 1931 году его организм оказался в прямом смысле слова уничтожен изнутри: последние полтора года жизни несчастного больше походили на фильм ужасов.

Когда 31 марта 1932 года этот бывший силач и любимец женщин наконец умер от множественных опухолей, вызванных облучением, он весил лишь 42 килограмма. Почки полностью отказали, кожа стала землистой, щеки ввалились. В мозгу появились гнойники, практически лишившие его речи (при том, что он до последней минуты был в ясном сознании). Большая часть челюсти была удалена хирургами в тщетных попытках остановить распространение злокачественной опухоли. Череп был испещрен дырами, проделанными в нем радиацией.

«Трудно представить себе что-либо более чудовищное в такой роскошной обстановке», – отметил один из современников, посетивший дом Байерса на Лонг-Айленде незадолго до его гибели. Как показало судебно-медицинское вскрытие, даже кости умершего были настолько радиоактивны, что представляли опасность для окружающих. Баловня судьбы похоронили в гробу, обитом свинцом.

Нашумевшая смерть Байерса оказалась поворотным моментом: FDA провела полноценное расследование, в результате которого Федеральная торговая комиссия запретила производство и продажу «Радитора». Все до одной бутылочки лекарства были изъяты из оборота, а по стране была развернута государственная пропаганда с предупреждениями об опасности этого лекарства. В начале 1930-х годов ранее перспективный рынок оказался полностью свернут.

Хотя компания Бейли и оказалась запрещенной, сам он никак не был наказан за смерть Байерса. Этот аферист утверждал, что погибшему просто поставили неверный диагноз, а также ссылался на собственный опыт употребления «Радитора»: «Я выпил больше воды с радием, чем любой из ныне живущих людей, и ни разу не испытывал от этого никаких неприятных ощущений». Сам Бейли впоследствии был всеми забыт и умер в 1949 году сравнительно молодым, не дожив до 65 лет. Причиной смерти послужил рак мочевого пузыря – вероятно, следствие облучения собственными лекарствами. Тело Бейли, эксгумированное в 1969 году, оказалось чрезвычайно радиоактивным, так что об этом шарлатане можно сказать одно: он делал то, во что искренне верил.

 

Радий сегодня

Тем временем официальная медицина сделала вывод из ранних экспериментов с радием (в том числе из печального опыта Кюри) и описала проблемы, вызываемые радиацией. Опасность для медицинского персонала, связанная с хранением радиоактивных веществ, а также риски для пациентов при неконтролируемом приеме быстро перевесили их терапевтические возможности.

Рентген, радий, хирургия – три признанных вида лечения от рака

СПА-ОТЕЛИ С РАДИЕМ

Купание в радиоактивных источниках было излюбленным занятием тех, кто хотел насытить свой организм радиацией. Когда стало ясно, что радон выделяется при распаде радия, а некоторые горячие источники выделяют именно этот газ, рядом с ними как грибы после дождя стали возникать отели, где отдыхающие могли лечиться радиоактивной водой.

В спа-отеле «Радиум» (Яхимов, Чехия) можно было не только поплавать в радиоактивной воде, но и подышать радоном через трубки, непосредственно соединенные с подземной емкостью. Даже воздух внутри самого отеля был сделан радиоактивным.

Другой подобный отель, открытый в родном городе Уилла Роджерса – Клэрморе, штат Оклахома, – находился на серном источнике, который рекламировался в качестве радиоактивного (хотя на самом деле таковым не был). Но это не останавливало развития города и отеля в качестве важной туристической достопримечательности начала XX века, когда радиация была в моде.

Однако с появлением в 1928 году счетчика Гейгера у ученых появилась возможность измерять уровень радиации, а значит, обеспечивать свою безопасность и при этом продолжать изучать радий. Его стали помещать в тонкие стеклянные трубки, расположенные внутри специальных платиновых емкостей, которые затем вводили в пораженные опухолями ткани. Эти платиновые контейнеры блокировали прохождение нежелательных альфа- и бета-лучей, сохраняя воздействие необходимого гамма-излучения. Аналогичным образом, хранение радона в золотых трубочках (так называемые радиоактивные зерна), придуманное в 1940-х годах, позволило медикам успешно экспериментировать с продуктами распада радия. (Золото, как и платина, пропускало только гамма-лучи.) Однако риски, связанные с утечкой газа или загрязнением радиоактивного материала, привели в 1980-х годах к почти полному прекращению использования радия в медицинских целях. Но и сейчас радий-223 занимает свое место в практической медицине: так, его используют при стандартной терапии рака простаты на определенных стадиях его развития. В настоящее время терапия радиоактивным излучением (она же радиотерапия) в основном реализуется в виде воздействия ионизирующих волн. В этой форме она остается одним из основных методов лечения рака, наряду с хирургическими операциями и химиотерапией.

Забавно, но в 1989 году ученый Роджер Маклис изучил радиоактивность бутылочки «Радитора», которую он приобрел в магазине старинных медицинских приборов. Свои неожиданные результаты он описал в журнале Scientific American: «Я полагал, что… остаточная активность „Радитора“ давным-давно сошла на нет. Я ошибался. Исследования показали, что спустя почти 70 лет с момента производства практически пустая бутылка все еще является опасным источником радиации».

Радиоактивные кости Эбена Байерса, медленно разлагающиеся в свинцовом гробу, – лишнее тому доказательство.