Длинный автомобиль элегантно припарковалась возле калитки, затмив своим серебристым блеском мой скромный пыльный седанчик. Двери, водительская и пассажирская, распахнулись одновременно. Папа был слишком респектабельным, а мама – слишком утонченной, чтобы про них можно было сказать, что они выскочили из салона, но я еще никогда не видела их такими потрясенными. Поначалу они даже не заметили на крыльце нас с Васей.

– Лена, ты только посмотри… – растерянно протянул папа. – Подожди, может, мы адресом ошиблись? – спохватился он.

– Жёлтая линия, двести семьдесят два, – прочитала мама отливающую золотом табличку на фасаде дома, которой я особенно гордилась – мне ее торжественно выдали на прошлой неделе соседи, в знак того, что мой дом теперь может по праву считаться частью садоводства.

– Адрес правильный, но я просто не могу поверить… Я же был здесь летом, и всё было совершенно по-другому…

– Витя, как же здесь хорошо! – воскликнула мама, оглядываясь вокруг.

Я искренне наслаждалась их реакцией. Нескрываемый восторг родителей стал для меня лучшей наградой.

– Мама, папа, добро пожаловать! – крикнула я, спускаясь с крыльца и размахивая руками, как семафор, чтобы привлечь их внимание. – Ну как вам, нравится?

– Сашенька, детка, просто нет слов! – как всегда смуглая от загара, мама, роскошно выглядевшая в приталенном пальто горчичного цвета, с распущенными волнистыми рыжими волосами, крепко меня обняла. Я уткнулась носом в воздушный шарф травяного оттенка и с наслаждением вдохнула запах ее сладких духов.

– Да, Александра, ты совершила настоящее чудо, – серьезно сказал папа, тоже обнимая меня и целуя в щечку.

– А вот сейчас вы еще интерьер увидите!

Мне хотелось поскорее всё показать и рассказать, как трёхлетней девочке, которая построила из кубиков домик для куклы и зовет своих родителей, чтобы они ее похвалили и погладили по головке. Я потащила маму с папой к крыльцу. Вася, видя наше приближение, торопливо погасил только что закуренную сигарету в пепельнице и неосознанно расправил плечи.

– Но сначала познакомьтесь с Василием, без него у меня бы ничего не получилось.

– Ну что ж, Василий, мне действительно очень приятно встретиться с человеком, который занял такое важное место в жизни нашей дочери!

Папа, расчувствовавшись, сердечно пожал Васе руку. Они выглядели совсем разными: папа со своим тонким профилем, благородной сединой в темных волосах, в невесомой дубленке черного цвета с белым отворотом и начищенных ботинках; и простой русский парень Василий, в синем пуховике, вытертых джинсах и неизменных кроссовках. Папина изящная ладонь с длинными музыкальными пальцами буквально утонула в Васиной крепкой и широкой руке.

– Виктор Викторович, это вам спасибо, что воспитали такую замечательную дочь! – не остался в долгу Василий, призвав на помощь всю свою обходительность и выдав вежливую банальность совсем не в своем стиле. – И вам, Елена Андреевна, тоже! – Он довольно неуклюже поцеловал ее руку, украшенную тонкими золотыми кольцами. Мама мило улыбнулась, сказала "очень рада" и на этом обмен формальностями был закончен.

Василий проявил мудрость, не пытаясь примерить на себя роль хозяина дома. Он незаметно ушел в гостиную, пока я взахлеб рассказывала ахающим и охающим родителям подробности ремонта. Начали с прихожей, где я предложила им снять верхнюю одежду.

– В доме очень тепло, – небрежно сказала я, вешая свою куртку на крючок.

– Неужели и отопление сделала? – удивился папа, снимая дубленку.

– Конечно, а как бы я иначе здесь жила в такое время года?

– Как же всё изменилось с тех пор, как двадцать лет назад мы пили чай за круглым столом на этой веранде, помнишь, Витя? – мама отдала мне свое пальто, и я залюбовалась ее шерстяным желтым платьем, подчеркивающим новозеландский загар. На тонкой золотой цепочке поблескивал кулончик – кольцо, испещренное какой-то вязью.

– Мама, не может быть, – не поверила я своим глазам, – это что у тебя, "Кольцо Всевластия"?

– Да, моя прелесть, – безмятежно отозвалась мама. – Новая Зеландия теперь превратилась в Хоббитландию, там на каждом шагу продают подобные сувениры. Я и тебе кое-что привезла, – она похлопала по своей объемистой ярко-зеленой сумке. – Но сейчас речь не об этом, лучше покажи свой очаровательный дом.

Экскурсия по маленькому пятидесятиметровому дому растянулась минут на сорок. От гордости и нервов я просто никак не могла заставить себя замолчать. "А вот здесь я придумала… А еще, еще мы сделали… Смотрите, а тут я вообще чуть не умерла…" Впрочем, папа с мамой слушали мою бесконечную историю с интересом, время от времени уточняя: "Это что, ты сама? Всё-всё? И это тоже? И это? Своими руками? " Заметно было, что они находятся под сильным впечатлением от увиденного.

– А почему этот чудесный торшер кажется мне знакомым? – спросила мама в гостиной, напряженно наморщив высокий лоб. – Чувствуется восточный колорит, может, я такой видела в Марокко?..

– Это же твое парео, помнишь, ты мне подарила? – я была ужасно довольна собой.

– Умница, дочка! Какая у нее фантазия, Витя, поразительно! Кстати, а вот и обещанный подарок из Новой Зеландии! – она достала из сумки небольшой плоский сверток.

– Тяжеленький, – сказала я, разворачивая коричневую оберточную бумагу. – Вряд ли там еще один платок…

– Нет, не платок, а кое-что для дома!

У меня в руках оказалась темная гладкая дощечка, на которой была вырезана цитата (и где только мама отыскала подобный сувенир на русском языке?): "Если вы когда-нибудь будете проходить мимо моего дома, входите не стучась. Чай подается в четыре, но милости прошу в любое время". И подпись: "Бильбо Бэггинс".

– Это чтобы из любого, даже самого увлекательного путешествия тебе всегда хотелось вернуться домой, как мне, – с легкой грустью сказала мама и взяла папу под руку. Он покрепче прижал ее нежную ручку к себе.

– Кстати, мам, – вспомнила я. – А что там за история с удалением постов в твоем блоге?

– Ах, это, – расстроенно сказала мама. – На меня Федеральное агентство по печати обозлилось. Говорят, мои заметки непатриотичны и противоречат интересам страны, потому что я якобы поддерживаю внешнюю политику Америки. А я всего лишь написала о том, что у кубинцев, особенно молодых, отмечается небывалый душевный подъем после восстановления отношений с США и что изоляция никому не нужна. Теперь вообще мой блог целиком хотят удалить как вражеский, его сейчас изучают так называемые "эксперты". Мне даже пришлось отменить свою следующую поездку в Ирландию.

– Вот и хорошо, – как бы про себя заметил папа.

– А ты, Витя, мог бы подать на них в суд, ты же юрист! – мама умоляюще посмотрела на него.

– Я не такой юрист, – устало ответил он, – я занимаюсь корпоративным правом, уж ты-то должна это знать. И потом, у меня же сейчас в разгаре суд с Раисой, я и так с ума схожу!

– Ладно, ладно, не ссорьтесь, – вклинилась я, – а табличка симпатичная, спасибо, повешу ее здесь, в гостиной. Теперь прошу всех к столу!

Пока все рассаживались, восхищаясь планировкой оупен-спейса и красивой сервировкой стола, я достала из подогретой духовки говядину и цветную капусту, выложила всё на большие блюда и поставила в центр стола под аплодисменты собравшихся. Похоже, аплодисменты стали главным саундтреком сегодняшнего Дня приветствий.

– Выглядит аппетитно, – папа положил себе большую порцию. – В нашем супермаркете такие полуфабрикаты не продаются, где ты это купила?

– Папа, я не купила, а сама приготовила, из обычных продуктов! – этим заявлением я окончательно добила ошеломлённых родителей.

– Но, детка, – мама отрезала тоненький кусочек говядины и осторожно положила себе в рот, – ты же всегда терпеть не могла стоять у плиты, а это просто восхитительно! У мяса такой зимний вкус, очень рождественский, благодаря корице в яблочном соусе… Это же сложнейшее блюдо!

– Ничего сложного, – снисходительно сказала я, – я тебя научу.

Хмыкнуть маме не позволяло воспитание. Поэтому она просто улыбнулась.

– Васенька, ты не нальешь нам с Сашей вина? – обратилась она к Василию, автоматически признавая его главенство за столом. – Виктор Викторович за рулем, он воду пьет.

Вася с готовностью вскочил.

– Конечно, Елена Андреевна, с удовольствием! – Не увидев штопор, лежащий рядом на столе, он ловко загнал пробку внутрь кончиком ножа. Что за гопничество, мы же не на скамейке с семечками сидим, недовольно подумала я про себя. Мама с папой переглянулись. Вася осознал свой промах, покраснел и слегка дрожащей рукой начал разливать вино по бокалам. – А вы знаете, что ваша дочь стала интернет-знаменитостью? – спросил он, меняя тему.

– К сожалению, знаем, – печально ответил папа, подкладывая себе цветной капусты. – Она говорила, что ее после увольнения буквально распяли в интернете из-за этого её поста в "Инстаграме.

– Нет-нет, я имею в виду ее программу про ремонт, – Вася встретил недоуменные взгляды в ответ и повернулся ко мне: – Ты что, не рассказала родителям про видеоблог?

– Какой блог? – заинтересовалась мама, отпивая вина.

– А это еще один сюрприз для вас! – торжествующе заявила я. – Всё это время я снимала на мобильный телефон свою работу и выкладывала на "Ютуб".

– Ах вот оно что! – взмахнул рукой папа. – А я никак не мог понять, что там бормочут тетеньки из моего отдела про твою растущую популярность! Я думал, они бредят, ты же сейчас на экране не появляешься, и запретил всякие разговоры на эту тему, чтобы не сыпали соль на рану. Теперь все ясно, сегодня же посмотрю все выпуски!

– Да там много, всю ночь будешь сидеть, – попыталась отговорить его я. Однако папины глаза загорелись энтузиазмом.

– Ну и что, завтра все равно суббота, не лягу спать, пока все не пересмотрю!

Похоже, папа вернулся в ряды моих поклонников.

– Кстати, некоторые пользователи предлагают мне астрономические суммы за дачу, готовы ее взять не торгуясь, – похвасталась я, убирая со стола тарелки и доставая из морозилки домашнее мороженое с вишней и шоколадом.

– Саша, это же здорово, надо соглашаться, пока они не передумали! – папа так разволновался, что даже не заметил, что я поставила перед ним креманку с мороженым.

– Папа, попробуй десерт, – сказала я и потом, не отрывая глаз от своей креманки, тихо добавила: – И вообще, я уже не уверена, стоит ли продавать этот дом.

– Что? – папа был обескуражен. – А что же ты собираешься с ним делать?

– Не знаю пока, еще не решила, – буркнула я, играясь с вишенкой. – Может, вообще сюда сама перееду и всё. Стану ландшафтным дизайнером, например. Или, скажем, прорабом в строительной фирме. А что? Я уже всё умею.

Папа выронил десертную ложку.

– Лена, ты слышала? Она хочет похоронить себя в этой глуши!

Мама, впервые за годы нарушившая диету ради моего домашнего мороженого, внимательно посмотрела на меня и ответила:

– Витя, я не вижу ничего плохого, чтобы тут остаться, посмотри, какой рай! Красиво, как будто находишься в самом сердце Европы. Всё очень изменилось по сравнению с серединой девяностых, – повторила она. – Совершенно другой стиль жизни. Сашенька, очень вкусное мороженое, откуда ты взяла этот необычный рецепт?

– Это придумал Найджел Слейтер, я по телевизору увидела.

– Да-да, он невероятно популярен в Англии, – кивнула мама. – И я теперь понимаю, почему. Вкус волшебный.

– Подождите, давайте вернемся к обсуждению главной темы! – вмешался папа. – Саша, тебе двадцать семь лет, ты просто не сможешь жить в деревне, ты здесь умрешь со скуки! Как же ты без города своего любимого? Как же ты без ночных машинок, снующих туда-сюда под окнами?

– А может, у меня эмоциональное выгорание, – вызывающе ответила я. – Вот я тут читала в интернете, что Марк Руффало забросил кино на два года и занимался исключительно своей семьей. И Кэмэрон Диас переехала жить в деревню.

– Голливудские звезды могут позволить себе что угодно, в том числе и капризы вроде эмоционального выгорания, – стоял на своем папа, – а ты должна снова попытаться найти себе нормальную работу в журналистике. Между прочим, сегодня еще и День телевидения, а ты вот уже об этом забыла.

– Лично я отмечаю сегодня День приветствий, а не дурацкого телевидения! – сердито ответила я. – Хорошо, а сколько примеров в книгах! У Софи Кинселлы главная героиня, выдающийся юрист, становится экономкой в загородном доме; у Питера Мейла топ-менеджер финансовой корпорации осваивает профессию винодела во Франции; а в романе "Волшебный пирог" бывшая сотрудница банка занимается организацией досуга пенсионеров в маленьком поселке… – я могла дополнить ряд, но папа меня прервал:

– Литература – это хорошо, я сам люблю литературу, правда, другого уровня… Но мы же не в книжке живем! В реальности всё совсем по-другому.

– Ладно, а как тебе такой пример из реальности? Один мой знакомый корреспондент с большого государственного канала в один прекрасный день бросил журналистику и теперь работает барменом! Можешь увидеть его в ночном клубе на улице Ломоносова.

– Да-да, конечно, сейчас побегу в паршивый ночной клуб, чтобы посмотреть на какого-неудачника, – с сарказмом ответил папа. – Для меня это не аргумент. Просто обидно за тебя, понимаешь? Я настаиваю, чтобы ты, во-первых, начала поиски достойной работы в сфере средств массовой информации. И во-вторых, продала дачу, как мы и планировали изначально. Саша, ты вложила столько сил в ремонт, и сейчас ты можешь получить награду за свои труды в виде солидной суммы. Хватит, наигралась уже в дачную жизнь, – папа вздохнул и повернулся к Васе. – Василий, а ты как считаешь, стоит ли Александре продавать дом?

До сих пор Вася благоразумно молчал, не вмешиваясь в конфликт. Уж он-то точно будет на моей стороне, подумала я.

– Знаете, Виктор Викторович, – произнес Вася, – с экономической точки зрения, сейчас самый благоприятный момент для продажи дачи.

Я поперхнулась вишенкой.

– Правда? – папа обрадовался неожиданной поддержке. – Ну-ка, ну-ка, аргументируй.

– Во-первых, ремонт действительно закончен, и ждать больше нечего, – Вася начал загибать пальцы, каждым движением вколачивая новый гвоздь в гроб с нашими отношениями. – Во-вторых, я уже говорил Шуре, что недвижимость вскоре начнет дешеветь, слишком на нее взвинтили цены несколько недель назад, сейчас стоимость дома достигла своего максимума – и это если не принимать в расчет щедрые предложения интернет-пользователей, в которые лично я, честно говоря, не очень-то верю. Дальше. Если продать дачу прямо сейчас и обменять деньги в доллары, то можно неплохо заработать, как и в случае с продажей Шуриной квартиры – я уверен, что доллар к Новому году вновь сильно вырастет, я ей об этом уже говорил. Есть разные факторы – заседание ФедКомиссии США, падение цен на нефть… Так что – да, надо продавать.

Все мои розовые мечты о том, как мы припеваючи будем жить с Васей в нашем уютном домике, рухнули и рассыпались в пыль. Получается, ни о каком совместном будущем он вообще не думал. Очевидно, отчаяние отразилось у меня на лице, поскольку мама ободряюще накрыла мою руку своей. Папа же с довольным видом положил себе еще немного мороженого.

– Вот видишь, Саша! Даже твой, образно выражаясь, управляющий активами разделяет мою точку зрения!

– Да, я вижу, – деревянным голосом сказала я. – Значит, надо продавать. Займусь в ближайшее время.

Родители уехали домой, и мы с Васей остались наедине. Я молча мыла посуду, размышляя над тем, как жить дальше.

– Что ты такая подавленная, Шура? – Вася как ни в чем не бывало устроился за барной стойкой. – По-моему, всё прошло просто отлично, думаю, мы с твоим папой нашли общий язык.

– Да уж, нашли, – горько усмехнулась я. – Спелись, что называется.

– Нет, ну правда, кажется, я ему понравился! – он стал беззаботно крутиться на круглом барном стуле вокруг своей оси.

– Еще бы! – взорвалась я наконец и швырнула тарелку обратно в пенную раковину. – "Ремонт закончен, ждать больше нечего!", – передразнила я его. – Да как ты вообще мог это сказать?

Вася не ожидал такой атаки.

– Ну а что еще я должен был сказать? – с недоумением вопросил он.

– Например, что ты не хочешь, чтобы я продавала дом, потому что тогда наша идиллия закончится!

– Шура, – он встал со стула и подошел ко мне, – котёнок, так я же и не хочу, чтобы ты куда-то уезжала! Но это мои личные эмоции, а сейчас действительно самый удачный момент для продажи дачи. Экономически благоприятный, понимаешь? Сможешь купить квартиру своей мечты на вырученные деньги, погасишь все свои кредиты.

– Да не нужны мне никакие деньги! Как же мы с тобой будем общаться, если я отсюда уеду? – я едва сдерживала слезы.

– Как-нибудь будем, наверное, давай решать проблемы по мере выступления, – пожал плечами Василий.

– "Поступления", а не "выступления", по мере поступления! – выкрикнула я, уже не сдерживаясь. – Нет, вы посмотрите на него! – обращалась я к воображаемым зрителям. В голове сильно шумело от выпитого бокала вина. – Разве можно быть таким дураком? Такой деревенщиной! Я теперь прекрасно понимаю Изольду, тьфу ты, то есть Клаву, которая такого дурака бросила! Да ты же еще глупее её!

Васино лицо окаменело. Я никак не могла остановиться. Меня несло, словно подошвы моих туфель намазали лягушачьим салом.

– Да, Васечка, правильно она сделала, что нашла себе кого-то получше тебя! Сына губернатора, если ты не знал!

Он вздрогнул. Похоже, он и правда не знал.

– И знаешь что? – заключила я. – Раз тебе всё равно, как мы будем общаться, давай тогда вообще прекратим наше общение! Без тебя обойдусь! Уеду, и всё! Ты мне совсем не нужен! Я ничуть не хуже Изольды! Понял?

– Понял, – кивнул Вася. Развернулся, вышел из гостиной. Через мгновение хлопнула входная дверь. Я осталась одна. С недомытой посудой в раковине и полной неразберихой в голове.

Что же я за плакса такая! Реву и реву. Я никак не могла насухо вытереть тарелки, потому что их без конца заливали слезы. Похоже, главным саундтреком сегодняшнего Дня приветствий стали отнюдь не аплодисменты, а крики и рыдания в качестве аккомпанемента.

Как же я теперь без Васи? Без своей главной опоры? У меня как будто удалили сердце хирургическим путем. Неужели это конец лучших отношений в моей жизни? Может, он позвонит, чтобы помириться?

***