- Давай, одевайся! – кричит Луна из ванной. – Новый Год же скоро!
- Я не хочу сейчас одеваться и идти куда-либо; не после того, как ты с твоей мамой заставили меня осознать, что я люблю Гейба.
- Мы никуда не пойдем, - кричит Луна. Она высовывает голову в дверной проем, ее волосы мокрые, а тело завернуто в полотенце. – Мы всегда проводим церемонию очищения в канун Нового года.
- Церемонию очищения?
Луна закатывает глаза.
- Не спрашивай. Это дело моей мамы. Парочка ее подружек-хиппи приходят к нам, и они вместе танцуют голыми на заднем дворе, сжигая шалфей и прочие травы.
- Ты не упомянула, что на вашем заднем дворе будут голые люди, когда просила меня поехать вместе с тобой на праздники к тебе домой.
- А это подтолкнуло бы тебя к тому, чтобы поехать со мной?
Я притворяюсь, будто на мгновение обдумываю вопрос.
- Думаю, это зависит от степени наготы.
Луна фыркает.
- Так что же это такое? Ты лежишь на моей кровати, завернутая в одеяло, и смотришь грустные фильмы, потому что поняла, что любишь профессора Райана?
Я переключаю канал на телевизоре.
- Да, так и есть. Я поняла, что люблю своего профессора, который старше меня и который, скорее всего, не любит меня, так что я прячусь под этим теплым одеялом. Я собираюсь посмотреть дерзкую романтическую комедию и, возможно, после посмотреть на Таймс-сквер, принимая то печальное положение дел в моей жизни.
- Когда я закончу сушить волосы, ты встанешь с кровати, - заявляет Луна, прежде чем исчезнуть в ванной.
Я плюхаюсь в огромное количество подушек, лежащих на кровати Луны, и откусываю большой кусок шоколадного брауни. Я могу позвонить Гейбу и рассказать ему о том, что поняла. Я могу сказать ему, что хочу быть с ним, а не просто заниматься с ним сексом. Но он может не чувствовать того же самого, и если это так, это значит, что он растопчет мое сердце в канун Нового Года.
Нет уж, спасибо.
Даже я не настолько мазохистка.
Луна некоторое время молчит, а потом я слышу, как включается фен, поэтому я решаюсь досмотреть «Как Гарри встретил Салли» и продолжить грустить. Когда Луна выходит из ванной, она все еще завернута в полотенце, но ее волосы сухие, и она накрашена.
- Я была в ванной в течение пятнадцати минут. Как это возможно, что ты привела себя в еще больший беспорядок?
- Никакого беспорядка!
Луна кладет руки на бедра и щурится.
- Это крошки на твоей рубашке?
- Я не нашла никакого мороженого, чтобы успокоить свои печали.
- Эм, где ты взяла это пирожное? – спрашивает Луна.
- На большой тарелке с барной стойки, - говорю я ей. – Ты была в душе, поэтому я без спроса взяла их. О, нет, твоя мама испекла их для кого-то?
Луна фыркает.
- Ты ведь помнишь разговор, который у нас был, когда я сказала тебе, чтобы ты никогда не ела не закрытую выпечку в моем доме?
- Нет, я бы запомнила это!
- Мама! – громко кричит Луна. – Ты готовила брауни с травкой?
- Что?!? – кричу я. – Ты не предупреждала меня, что твоя мать печет подобное еще и дома!
Луна смеется.
- Ну, если и существует кто-то, кому нужно было съесть парочку таких штучек, так это ты.
- Боже мой, я что, под кайфом? – визжу я, похлопывая себя по лицу.
- Пока нет, - фыркает Луна. – Но будешь.
Голова Джез появляется в спальне Луны.
- Почему ты кричишь на весь дом, зовя меня? – спрашивает она. – О, ты так хорошо выглядишь, Луна! Пьюрити, почему ты в постели?
- Она хандрит, потому что она слишком труслива, чтобы позвонить профессору Райану и попросить его стать ее парнем, - говорит Луна.
- Я не хандрю! – протестую я. – Ну, может быть, чуть-чуть. И я не собираюсь просить его стать моим парнем, потому что я не в седьмом классе.
- Ты уверена насчет этого? – Луна шутит, а затем указывает на что-то своей маме. – Брауни для церемонии, мам?
- Ох, ага, но не нужно было есть их, - говорит Джез. – Девочки уже едут на церемонию очищения, а вы их съели? Ты ведь прекрасно знаешь, что внутри этих штучек.
Луна смеется.
- Это не я их съела, мам.
Взгляд Джез устремляется на меня.
- Сколько ты съела, Пьюрити?
- Один, - отвечаю я.
- Ну, тогда, наверное, ты будешь в полном ауте.
***
- Я так рада, что брауни никак не подействовал, - заявляю я, выходя из ванной. – Я умираю с голоду. Мы должны заказать пиццу или еще что-нибудь. Вообще-то, нет. Тако звучат очень хорошо.
Луна печатает на своем телефон.
- Ага, а я-то как рада, что ты совсем не укурена. Кстати, хорошая накидка.
Я вращаюсь вокруг себя в отделанной бисером накидке, которую мне дала поносить Джез.
- Она очень удобная. Думаю, я начну носить накидки постоянно.
- Тебе нужно больше синей подводки, - советует Луна. – А то я не уверена, что синего блеска в твоих глазах достаточно.
- Правда? Ты думаешь? – я смотрю на себя в зеркало. – Кажется, что ее ужасно много, но я пыталась скрыть свои красные глаза. Даже не знаю, почему они такие красные. Должно быть, здесь сухой воздух.
- Уверена, именно поэтому они и красные.
- Кому ты пишешь?
- Никому, - говорит Луна, пожимая плечами.
- О, тому парню из группы? – спрашиваю я, хихикая. Почему-то сегодня все кажется особенно забавным. – Ты должна пригласить его сюда на церемонию очищения.
Луна ухмыляется.
- Почему бы тебе не позвонить профессору Райану и не пригласить его?
Я так сильно хихикаю, что это заставляет меня хрюкнуть, и мне приходится закрывать нос рукой, отчего все кажется еще более веселым.
- Может быть, он сможет потанцевать с нами у костра, - предлагаю я.
- Сомневаюсь, что он станет противиться этому, когда ты будешь голой танцевать вокруг костра, - указывает Луна.
- У твоей мамы есть ингредиенты для того, чтобы приготовить что-нибудь сладенькое? – спрашиваю я. – Зефирки звучат действительно хорошо. Костер на заднем дворе уже разожгли?
Луна фыркает.
- Мне кажется, ты могла бы сделать сэндвич, положив зефир между двух кусочков брауни.
- Не будь смешной, - говорю я, смеясь. – Я не хочу словить кайф.