Обхватив руками стакан с бренди, Энн свернулась калачиком в теплой шинели Девона, вдыхая знакомый запах. Он отослал слуг, и в его кабинете они остались одни. Перед этим Девон осторожно наполнил стакан и, ни слова не говоря, протянул его Энн. Она взяла стакан, а он уселся напротив. Энн заметила, что себе герцог не налил ни капли. По крайней мере хоть что-то полезное она для него сделала.

Энн поднесла стакан к губам и сделала глоток.

Девон наверняка прислушивался к происходящему, потому что, как только Энн проглотила бренди, он поднял голову:

— Ты хорошо знаешь человека, который схватил тебя?

Его голос был таким же холодным и мрачным, как и выражение его лица.

— Да, — стараясь говорить спокойно, ответила Энн. Она уже знала, что лорд Эштон вернулся ни с чем. Мик скрылся. — Его действительно зовут Мик Тейлор. Для моей хозяйки он был кем-то вроде личного охранника, защищал ее от разгневанных клиентов, воров и других сомнительных личностей. За деньги Мадам была готова причинить зло любому. Она хотела застрелить четырнадцатилетнюю девочку. Поэтому мне пришлось ударить ее…

— Ш-ш-ш… Давай обо всем по порядку. — Девон с абсолютно безразличным видом откинулся на спинку кресла. Она снова и снова рассказывала ему о том, что она не убийца, от понимания этого у нее кружилась голова, и Энн никак не могла перестать говорить об этом. — Расскажи мне, что случилось, Сэ… э-э… мисс Беддингтон.

Наконец у него изменилось выражение лица. У него был… обиженный вид. От стыда Энн захотелось провалиться сквозь землю. Она презирала себя за ложь, но прежде у нее не было выбора.

— Я всегда мечтала сбежать из борделя, но для этого у меня не хватало смелости. Я действительно боялась, что сделают со мной Мадам или Мик, если схватят. Мадам держала нас взаперти. Как пленников. Как рабов.

Лицо Девона исказило страдание.

— Мне жаль, мой ангел, что тебе пришлось пройти через это, — мягко сказал герцог, и сердце Энн застучало с головокружительной скоростью. — Чтобы выжить, ты должна была быть очень сильной. Ты говорила, что спасла молодую девушку. Подозреваю, именно это и стало причиной нападения на хозяйку борделя.

— Да, — глубоко вздохнула Энн. — Я подслушала, как Мадам — ее настоящее имя миссис Медоуз, но она называла себя Мадам Син — давала указание Мику Тейлору найти трех невинных девушек. Она планировала устроить торги и продать их девственность. Я стала свидетельницей, как привезли одну девочку. Из своего окна я увидела, как на улице у двери в бордель остановился черный экипаж, из которого вышел Мик. Он нес мешок, который извивался у него в руках. По крайней мере, так было, пока он не ударил по мешку кулаком. — Энн до сих пор было больно вспоминать о той минуте. На лице Девона Энн увидела ужас.

— Я обыскала весь дом, пытаясь найти девушек. И обнаружила комнаты на чердаке, которые Мадам всегда держала запертыми, поэтому я и догадалась, что она прячет их там.

— И что произошло потом? Ты смело пошла к своей хозяйке? — Голос герцога звучал так нежно, что Энн немного успокоилась.

— Я и не собиралась, потому что знала, что это ни к чему не приведет. У Мадам совершенно не осталось совести. Я хотела помочь девчонкам бежать. Две ночи я с помощью шпилек пыталась открыть замок, и у меня это получилось.

— Браво, — тихо сказал Девон.

— Потом я проскользнула в комнату… — Как только она увидела три пары затравленных глаз, как только поняла, что они настолько напуганы, что даже не могли кричать, у Энн появились кровожадные мысли в отношении хозяйки борделя. Но она понимала, что лучшая месть — это побег.

— Расскажи мне все, любовь моя.

Его голос звучал нежно и соблазнительно. Это был голос человека, готового ей поверить.

— Я думала, что все, что мне нужно сделать, — это вывести девочек из дома. Но бедняжки были избиты до такой степени, что от страха буквально оцепенели. Я заставила их пойти со мной, но мы передвигались очень медленно и даже не успели выйти из дома, как Мик схватил нас. Он потащил нас в личный кабинет Мадам.

Девон вдруг попросил у нее стакан. Энн подала его и наблюдала, как герцог, прижав к краю стакана палец, чтобы не перелить, добавил ей бренди. У Энн было время, чтобы перевести дыхание. Неужели он понял, что ей нужны эти несколько драгоценных мгновений?

— Мадам была в ярости. Она хотела запугать девочек и наказать меня.

Девон протянул ей стакан бренди, Энн покорно взяла его и вздрогнула, когда соприкоснулись их пальцы. Он немного продлил прикосновение, и Энн наслаждалась этим жестом поддержки.

— Я настаивала, чтобы она позволила мне забрать девушек и уйти. Мадам рассмеялась, достала пистолет из ящика стола и нацелила его в одну из девушек. Она грозилась застрелить ее, чтобы показать другим, что с ними случится, если они ослушаются. Она положила палец на курок, и я… Я выхватила кочергу из камина.

— Ты ударила ее, чтобы она промахнулась.

— Да, я целилась в ее руку и вложила в удар всю свою силу. Но в последнюю секунду Мадам шагнула вперед, и мой удар пришелся ей по голове. Это был несчастный случай. Я не собиралась это делать…

— Любовь моя, ты сделала это, защищая девушек.

«Любовь моя».

— Я подумала, что Мадам мертва, решила, что убила ее, и почувствовала… дурноту. Однако мне надо было спасать девушек, теперь уже от Мика. Я схватила пистолет раньше, чем это успел сделать он, нацелила на него и заставила девушек выпрыгнуть в окно. Под окном была невысокая крыша, они прыгнули туда, а потом соскользнули на землю. Когда я вытолкнула последнюю из них, Мик набросился на меня, но я успела выскочить в окно.

— Ты ударилась?

— Я упала на крышу, разбила коленки и ободрала локти.

— А что потом? — подался вперед герцог. — Должен признать, что сейчас я полностью на твоей стороне.

Неужели правда? Что это значит? Что он поможет ей? Или что ему будет больно, когда он отдаст ее под суд?

— Я сунула пистолет за лиф платья, подхватила девчонок, и мы побежали. Мик вместе с другими слугами-мужчинами преследовал нас, но мы оторвались от них в районе трущоб. Но я не убила Мадам, — повысила голос Энн. — Мик сообщил мне об этом, когда схватил меня в лесу. Он сказал мне, что она была жива. А еще он сильно избил Кэт, чтобы узнать, где я нахожусь.

Герцог долго молчал, а у Энн так колотилось сердце, что его стук отдавался у нее в ушах.

— Ты спасла всех трех?

— Да, — моргнула ресницами Энн. — Самую младшую, Лотти, я в конце концов заставила забраться ко мне на спину, а двух других держала за запястья. Мы добрались до дома Кэт, а на следующий день я переправила девушек к ее друзьям. Они заверили, что девушек вернули в их дома в деревне. Чтобы оплатить их дорогу, я отдала почти все свои деньги.

— Сама осталась ни с чем и поэтому пришла ко мне.

— Да. Когда лорд Эштон попытался уговорить Кэт, как он выразился, «исцелить» тебя, я не смогла устоять. Это был шанс покинуть Лондон. Я знала, что меня подозревают в убийстве Мадам, и считала себя виновной. Приехать к тебе… означало получить крышу над головой и безопасность. Правда, я подвергла риску Кэт.

— Значит, Тейлор сказал тебе, что твой удар не стал смертельным для той женщины?

— Да, да. После стольких недель, когда я думала, что убила ее, на самом деле все оказалось не так.

Герцог нахмурился. Конечно, у нее нет доказательств.

Есть только слова Мика, а тот скрылся. То, что Девон сказал потом, испугало Энн. Неужели он подумал, что она лжет?

— Мисс Беддингтон, если вы не убивали ее, то как Мадам оказалась мертва?

— Должно быть, кто-то убил ее уже после того, как мы с девочками сбежали. Возможно, кто-то из женщин борделя. Или какой-нибудь клиент. Я подумала, что это Мик, но у него не было причин желать смерти Мадам.

— Есть другие мужчины, которых ты подозреваешь?

— Не знаю, — отчаянно соображала Энн. — В разговоре с Миком хозяйка обмолвилась, что уже сообщила о девушках определенным джентльменам. Может быть, один из них пришел в бешенство, лишившись возможности удовлетворить свою страсть.

— Сомневаюсь, — мягко возразил Девон. — Этот человек мог бы найти такую же девушку в другом борделе. Однако если твоя хозяйка уже взяла деньги за этих девушек, это могло разъярить клиентов настолько, что они могли и убить.

Герцог нахмурился, словно сомневался в правильности своих слов.

У Энн заурчало в желудке. Ее рассказ звучал неправдоподобно. Кто поверит, что она оставила Мадам живой, а потом случайно кто-то другой убил ее?

— Подойди сюда, ангел мой.

Энн, удивившись, встала. Почему он хочет, чтобы она подошла ближе? Хочет схватить ее, а потом передать судье? У нее замерло сердце. Если он это сделает, то наверняка они сначала посадят ее в тюрьму здесь, а потом перевезут в Лондон.

Энн подошла к герцогу, он обнял ее за талию и подвинул ближе, поставив ее у себя между ног.

— Кто ты, Энн Беддингтон?

— Что ты имеешь в виду? — едва не упала от неожиданности Энн.

— Я хочу спросить, откуда ты? Где родилась? Как оказалась в трущобах? В борделе? — Девон притянул ее еще ближе, и его подбородок уткнулся ей в живот. — Я не знаю, ангел мной, правда ли все то, что ты рассказывала мне прежде.

— Как тебе сказать. Не то чтобы я лгала, — ошеломленно призналась Энн. — Я старалась скрыть все, что могла. Ведь меня страшило то, что я убила Мадам. На самом деле я дочь джентльмена, но мой отец умер, и нам с матерью пришлось покинуть наш дом, — тяжело сглотнула она. — Что ты собираешься со мной делать? Ты веришь, что я невиновна?

— Поскольку Тейлор понимал, что ты невиновна, — не ответив на вопрос Энн, задумчиво сказал герцог, — у него не было повода тащить тебя в суд. Что же ему на самом деле от тебя понадобилось? — К удивлению Энн, он посадил ее к себе на правую ногу, и она почувствовала, какими крепкими и напряженными были у него мышцы. — Никаких секретов, любовь моя, если тебе нужна помощь.

Помощь. Господи, он собирался помочь ей. Но все же в его лице оставалось что-то резкое. Вдруг Энн все поняла.

— О Боже, не думаешь ли ты, что мы с Миком… Я презираю Мика Тейлора. Он приехал за мной не из мести. Он выслеживал меня, потому что мой кузен заплатил ему за это.

— Хорошо, — сжал ее запястье герцог. — А кто твой кузен?

— Его зовут Себастьян Беддингтон. Когда умер мой отец, он стал виконтом Норбруком.

— Дочь виконта? — Девон удивленно выгнул брови. — Это объясняет, почему ты говоришь и ведешь себя как леди. Твой кузен вынудил тебя покинуть дом? — нахмурился герцог. — Я не понимаю. Вероятно, у твоей матери имелось вдовье право на наследство.

Он говорил так сухо и логично. Означало ли это, что он ей не верил? Энн рассказала ему о внезапной смерти отца, когда ей исполнилось пятнадцать лет, и о прибытии его наследника, кузена Себастьяна.

— Себастьян обещал, что у нас всегда будет крыша над головой и моей матери не придется переезжать в дом, который ей, как вдове, перешел в пользование после смерти мужа. А через месяц он заявил: мы можем остаться только при условии, что ему будет позволено… жениться на мне. И когда мать отказалась, стал распространять гнусную ложь о ней. Он придумывал истории о любовных романах, интригах и скандальных оргиях. Себастьян производил впечатление самого обаятельного джентльмена, и ему удалось настроить семью моего отца против матери.

— А как же семья матери?

— Я никогда их не знала, — покачала головой Энн. — Отец моей матери женился против воли своих родителей. Они отреклись от него, и моя мать никогда не встречалась со своими бабушкой и дедушкой и со своими тетками.

— Твой кузен был готов жениться на тебе любой ценой?

— Да. Это похоже на какое-то сумасшествие, правда? Я уверена, что сейчас у него такого желания нет. Хотя Мик говорил, что он все еще… хочет меня, — вздрогнула Энн.

— Создается впечатление, что он просто мерзавец. — Уголки рта у герцога опустились вниз. — Но ты не могла этого знать, когда в первый раз ответила отказом на его предложение. А почему ты отказала?

Энн сделала большой глоток бренди, несмотря на то что совсем недавно сама предупреждала герцога о вреде алкоголя. Она обещала ему говорить правду, но ей не хотелось рассказывать об этом.

— Он мне не… нравился. Мать продолжала ему отказывать, и он в конце концов пришел в ярость и… попытался принудить меня выйти за него замуж. Физически.

Девон обнял Энн, и она заметила, как бьется у него жилка на виске.

— Он изнасиловал тебя?

— Нет. Я бросила в него ночным горшком и намочила его безупречную рубашку и брюки. На мой крик примчалась мать и сбежалась прислуга.

— Ты спаслась с помощью ночного горшка. — Девон попытался привлечь ее к себе, но, вспоминая прошлое, Энн оставалась в напряжении.

— В ту ночь мать решила уехать. Мы отправились в Лондон. Мать нашла работу швеи и работала, пока не заболела и не начала слабеть.

Невозможно было выразить словами ее боль и печаль. Как Энн описать свои страдания, когда она наблюдала, как мать массировала свои сведенные судорогой руки? Свой гнев, когда от шитья при тусклом свете свечи у нее упало зрение? Или вину, которую она чувствовала, когда мать ограждала ее от тяжелой работы, воровства и проституции.

— А бордель? Как ты там оказалась?

— Туда меня привел один джентльмен и передал меня Мадам в качестве оплаты своих просроченных счетов.

— Кто это? — прорычал герцог. — Как его имя?

— Не имеет значения. Я… я подумала, что он захочет стать моим покровителем, но я была наивна и глупа. Он заботился обо мне только несколько недель. С этими деньгами я очень хорошо помогла матери.

— Сколько тебе было лет?

— Достаточно, чтобы понимать, что не следовало доверять ему.

— Твой возраст, — потребовал Девон.

— Мне было семнадцать.

— У меня четыре сестры, и я знаю, как наивна и мила в этом возрасте девушка. Назови мне его имя, ангел мой. Еще никогда в жизни мне не хотелось так уничтожить человека.

— Это не имеет значения. Он умер. Умер год назад от болезни, — быстро сказала Энн, чтобы смягчить гнев герцога. — Между прочим, мы встречались с тобой пять лет назад.

— Когда? На балу? В обществе?

— Господи, нет. В самый первый вечер, когда решила стать проституткой. Ты был первым мужчиной, к которому я подошла.

— Ты говоришь, я был у тебя первым? — вздернул брови герцог. — Неужели я лишил тебя девственности, не подозревая об этом?

— Нет. Ты посоветовал мне не торговать своим телом. И дал два золотых соверена просто так, сказал, что я хорошенькая, и отправил прочь.

— Мне приятно узнать, — его сердце стучало рядом с ухом Энн, — что я не… причинил тебе боли, любовь моя.

— Ты… Ты стал для меня героем. Однако в конце концов мне пришлось вернуться к театру «Друри-Лейн».

— Это тогда ты встретила этого другого мужчину? Похоже, я оказался не слишком хорошим спасителем.

— Но в конечном счете… — Энн было трудно говорить. — Ты действительно спас меня. И я пойму, если сейчас ты не сможешь опять это сделать.

— Достаточно, Сэриз. Ты прошла через ад, и я понимаю, что это такое.

— Ты собираешься выдать меня?

— Сегодня вечером я никуда тебя не отправлю.

Девон расхаживал по комнате взад и вперед. Запах бренди казался чертовски соблазнительным. Но он держался.

Девон расположил Энн в своей спальне, а у двери оставил двух лакеев. Он не знал, попытается ли она сбежать снова. И что с ней делать? Спрятать ее здесь или доставить в магистрат, чтобы там решали вопрос о ее невиновности?

Невиновна ли Энн? Она призналась в том, что ударила женщину. Насколько правдоподобно то, что в ту же ночь пришел кто-то еще и убил хозяйку борделя? Она утверждала, что Мик Тейлор сказал ей, будто миссис Медоуз после ее удара осталась жива. Если это ложь, почему бы ей просто не умолчать о том, что она ее ударила?

Поверят ли ей на Боу-стрит без свидетельства Тейлора? А присяжные?

Девон не винил ее в том, что она ударила Мадам. Он прекрасно понял, почему ей пришлось это сделать. Ему было известно, как порой тяжело принимать жесткие решения. Совсем как ему в битве при Ватерлоо, когда в середине сражения он вдруг осознал, что его ружье нацелено на молодого французика. И если он не нажмет на курок, один из его людей погибнет…

Одна мысль не давала Девону покоя: он больше не мог оставить Энн в любовницах. В его жизни она оказалась случайно, ведь она родилась леди, а в бордель попала против собственной воли. По правде говоря, положение любовницы в данный момент было для нее лучше любой другой альтернативы. Однако Девон чувствовал себя слишком виноватым.

— Ваша светлость, — раздался голос Тредуэлла и стук в дверь. — Вас ждет человек по имени Тейлор.

Вот черт. Тейлору хватило наглости заявиться к нему в дом?

— Что ему нужно? — «Если Энн Беддингтон, то он ее не получит», — мысленно добавил Девон.

— Он сказал, что хочет поговорить с вами об убийстве.

Герцогу очень хотелось обрушиться на Тейлора с кулаками. Но ему необходимо заручиться свидетельством этого человека, чтобы помочь Энн.

И снова Девон был благодарен Энн, научившей его уверенно ходить по дому. Он смело шагнул в библиотеку, навстречу Тейлору. Тредуэлл описал ему внешность этого человека: лысый, с крючковатым носом, острым взглядом и коренастым мускулистым телом. Типичный здоровяк, одинаково жестоко обращавшийся с женщинами и мужчинами.

Девон услышал шорох где-то в области камина и направился к столу, мысленно считая шаги. В его трости был спрятан клинок. Если потребуется, он вступит в борьбу с Тейлором, ориентируясь по звукам. Но действовать придется осторожно.

— Если ты пришел за Энн Беддингтон, Тейлор, я не отдам ее. Насколько тебе известно, она невиновна.

— Ваша светлость, это — безумство. Эта девочка — убийца. Ее следует отвезти на Боу-стрит в кандалах. — В скрипучем голосе Тейлора слышались презрительные нотки.

— Этого не случится. Мисс Беддингтон поведала мне свою историю, включая тот факт, что ты признался: после удара твоя хозяйка была жива. Энн не убивала эту женщину.

— Мадам Син была мертва, — фыркнул Тейлор. — Я видел, как Энни со всего маху опустила ту кочергу ей на голову, и проверил у нее пульс, прежде чем отправиться в погоню за Энни. Пульса не было, Мадам скончалась. Я стал свидетелем и подтвержу это под присягой.

— А как же твой рассказ мисс Беддингтон о том, что ее удар был не смертельным для той женщины?

— Откровенная ложь. Я никогда ей этого не говорил. И на Боу-стрит я скажу, что Энни сделала это.

Девон все понял. Нет сомнения, что Тейлор сказал Энн правду, чтобы вынудить поехать с ним. Теперь он отрицал свои слова. Нет смысла захватывать его или угрожать, потому что в суде Тейлор представит все так, чтобы Энн угодила на виселицу.

Проклятие. Девону по-настоящему хотелось ударить Тейлора, но ему требовалась от этого мерзавца информация.

— Я думаю, ты пришел, чтобы вернуть Энн Беддингтон ее кузену — виконту Норбруку.

— Норбруку? Это она так сказала? Черт возьми, да нет же. — Отказ прозвучал громко и быстро. Слишком быстро.

— Я знаю, что Норбрук к этому причастен, — хладнокровно солгал Девон.

— JI-лорд Норбрук приезжал в бордель в поисках Энни. Она сбежала из дома. Когда он обнаружил, что она стала проституткой и убийцей, виконт, испытывая отвращение, уехал.

Напрашивался очевидный вывод: Девон — заблуждающийся дурак, укрывающий падшую женщину.

— Убирайся к черту, Тейлор. Прямо сейчас. Пока я не достал клинок из своей трости и не воткнул в тебя, чтобы ты больше не раскрывал свой поганый рот.

— Но…

Девон со свистом вынул клинок и положил его на стол.

— Я могу доставить тебя к судье, где ты будешь арестован за похищение мисс Беддингтон. Сомневаюсь, что там станут выяснять причины, по которым ты сюда прибыл. А если я опять поймаю тебя на своей территории, изобью до полусмерти и отволоку твою задницу в суд.

По стуку башмаков Девон понял, что Тейлор отступил назад.

— Не забывайте, ваша светлость, — зло выплюнул он, — если бы мне пришлось рассказать на Боу-стрит, что я видел, Энни повесили бы.

Девон громко приказал прислуге вышвырнуть Тейлора на улицу.

— Я уйду. Но вы, ваша светлость, сумасшедший, если держите в своем доме убийцу. Она и вас попытается убить, лишь бы спасти свою шкуру! Вам лучше отдать ее мне, ради вашей же безопасности.

— Боже мой! Мик Тейлор вернулся? Что ему нужно?

Неподдельный ужас в голосе мисс Беддингтон тронул сердце Девона, хотя он понимал, что такой же страх она бы испытывала, если бы то, что утверждал Тейлор, являлось правдой.

— Да, моя дорогая.

— Ч-что он сказал?

Девон прошел через комнату, ориентируясь на ее встревоженный голос. С помощью трости он нащупал кровать и присел на краешек.

— Он сказал, что видел, как ты ударила Мадам, и что, перед тем как бежать за тобой, проверил у нее пульс. Пульса не было.

— Это неправда. Он сказал мне, что она осталась жива!

— Я не отдам тебя ему. — Война обострила его чувства, ему пришлось научиться распознавать блеф. Интуиция подсказывала ему, что мисс Беддингтон говорила правду. Да и как он мог не доверять Энн, помогавшей ему, помогавшей его сестре, только из-за одного слова такого мерзавца, как Тейлор.

— Как мне доказать, что я невиновна? У меня нет доказательств. Нет свидетеля, кроме Мика, который будет лгать.

Герцог обнял ее, но Энн не упала в его объятия. Она напряглась, как бывало прежде. Девон опустил руки. В конце концов, теперь он знал, что она никогда не была настоящей проституткой.

Ее арестуют и обвинят в убийстве. Как герцог, он обладает властью и влиянием. Но достаточно ли этого, чтобы спасти ее?

— У тебя есть свидетели. Девушки, которых ты спасла.

— Но они не знают, была ли Мадам жива в тот момент. Они в это время находились уже за окном.

— По крайней мере они могли бы доказать, что ты ударила хозяйку с целью защитить одну из них.

— Я не могу привезти их назад в Лондон, чтобы они обо всем рассказали. Это погубит их репутацию.

— Тебя могут повесить. Чтобы защитить их, ты станешь рисковать собственной жизнью?

— Да, — немного помолчав, прошептала Энн.

В эту минуту Девон откровенно восхищался ею, такого восхищения не вызывала у него ни одна из женщин.

— Единственный способ доказать твою невиновность — найти настоящего убийцу. Сэриз…, — Девон замолчал. — Какое имя ты предпочитаешь? Сэриз или Энн?

— Не знаю. Имя Сэриз я придумала. Энн меня звали всегда. — Какой глупой она была, когда надеялась отделаться от старого имени.

— Тогда я стану звать тебя Энн. Мне придется привыкать к этому имени.

Энн очень хотелось, чтобы он снова обнял ее. Несколькими минутами раньше она почувствовала напряжение, но только лишь потому, что думала о Мике и… о Себастьяне. А сейчас желание почувствовать его объятия стало непреодолимым.

Девон коснулся ладонями ее щек, и Энн увидела, что его губы совсем близко. На секунду Девон замер, они обменялись тяжелыми вздохами, и он отпрянул назад.

— Теперь, когда мне известна твоя история, я знаю, что ты приехала ко мне от отчаяния. Я никогда не заставлял силой и не принуждал женщину.

— Это не было принуждением. Ты никогда не заставлял меня. Я всегда хотела тебя. — В самом начале это было не совсем так. Она не хотела ни одного мужчину. Девона она рассматривала просто как благодетеля, но не как желанного мужчину. Энн охватила паника. Если он не захочет больше заниматься любовью с ней, он перестанет быть ее покровителем и у него не будет причины помогать ей.

Энн подвинулась к герцогу и положила руки ему на грудь.

— Я всегда хотела тебя. С самого первого мгновения, как только увидела, — прошептала она и нежно поцеловала грудь Девона. На нем были только льняная рубашка с распахнутым воротом и брюки. Губы Энн коснулись теплой кожи, и она стала покрывать ее поцелуями.

— Любовь моя, — Девон отодвинулся от нее, — мне невыносимо думать о том, что ты была в таком отчаянии, что продавала свое тело. Я даже думать не хочу о том, каково это. Ты должна ненавидеть мужчин, подобных мне.

— Это не так, — отчаянно прошептала Энн. — С тех самых пор, когда я в первый раз подошла к театру и ты сказал, что я заслуживаю лучшего, я… Ты мне понравился. Я не знала, кто ты, но твои слова остались в моем сердце, вместе с родительской любовью, и это помогало мне выживать.

Энн села на колени к герцогу, широко расставив ноги и оседлав его, и почувствовала под собой его твердую плоть. Слава Богу, он все еще хотел ее, так же как и она хотела его.

До этого момента герцог сдерживался, едва реагируя на ее действия. Теперь он запустил руку в ее волосы, приблизил к себе ее лицо и прижался к губам. Его поцелуй привел Энн в восторг. Его язык нетерпеливо раздвинул ее губы, проник внутрь, и Девон застонал от возбуждения. Нет, это не имело ни малейшего отношения к его обычным нежным и чувствительным поцелуям, это было совершенно иным! Поцелуй был головокружительным, оглушающим и изумительным. В нем крылось огненное желание, и Энн, сидя у него на коленях, почувствовала, как закружилась голова.

Правой рукой герцог безжалостно рванул лиф платья и со стоном припал губами к ее груди, которую теперь прикрывала только рубашка. Если его потрясающие, жадные поцелуи вызвали у Энн головокружение, то губы, сомкнувшиеся вокруг соска, заставили ее воспарить ввысь. Он ласкал их, облизывая и посасывая, до тех пор, пока Энн не превратилась в безвольную массу стонов и всхлипов, вырывавшихся из груди.

Герцог подхватил ее за талию, поднял с удивительной легкостью, положил на кровать и сам опустился на нее сверху.

Энн едва не взорвалась от желания. Они оба были полностью одеты, и она пыталась расстегнуть его брюки. Девон боролся с юбками, стараясь поднять их вверх, но ткань прочно застряла между их телами. Наконец Энн удалось, справившись с застежками, обхватить чуть вздрагивающими пальцами горячую твердую плоть. Она застонала, сгорая от желания, и герцог от наслаждения застонал в ответ.

Освободив юбки, он задрал их до талии Энн. Теперь властные сильные пальцы ласкали ее бедра, потом его рука проникла между бедер Энн и стала исследовать жаркое лоно, пока ее пальцы порхали вверх и вниз по его плоти, которая с каждым ее движением увеличивалась в размерах, и скоро Энн едва могла сомкнуть пальцы вокруг нее.

— Боже мой, — прошептала она, — какой ты большой.

Дрожащими руками они вместе направили восставшую плоть Девона в тело Энн. Он с глухим звериным рычанием соединился с ней, а она крепко обхватила его руками и ногами. Это было полное единение тел. Самый первый толчок его плоти заставил Энн вскрикнуть, потому что его плоть коснулась самой чувствительной точки ее лона. Девон хрипло рассмеялся, и они стали двигаться навстречу друг другу. Думать о том, чтобы доставить ему удовольствие, Энн не могла. Все, на что она была способна сейчас, так это смаковать каждое его восхитительное движение внутри собственного тела. Они двигались в едином ритме, то нараставшем, то вдруг замедлявшемся. Энн хотелось, чтобы в момент наивысшего наслаждения он вскрикнул в экстазе.

— Я хочу, чтобы тебе было хорошо, — тяжело дыша, пробормотал герцог. — Я хочу, чтобы в самый восхитительный момент ты растаяла от наслаждения.

Энн едва не рассмеялась. Она еще крепче обняла его. Они оба хотели одного и того же — доставить друг другу удовольствие. Потом герцог приподнял бедра, быстрым движением плоти коснулся ее напряженного бутона и вошел в нее властно, почти грубо. Чистый непередаваемый восторг. Энн вскрикнула и услышала, как от такого же пронзительного наслаждения громко и хрипло крикнул Девон. Он выкрикнул ее имя: «Энн. Ангел мой».

Когда его обмякшее тело перестало дрожать от страсти, он лег рядом с Энн и крепко прижал ее к груди. Она лежала и чувствовала, как закипают слезы у нее в глазах.

Она любит герцога. Это любовь разбивала ее сердце, разрывала душу.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе, — успокоил ее Девон. — К сожалению, даже будучи герцогом, я не могу обойти закон, но я верю, что ты невиновна, и собираюсь это доказать. Для начала нам необходимо поехать в Лондон. Я спрячу тебя. Только не в нашем доме. Там живет мать и две сестры. Но так или иначе, ангел мой, мы тебя спасем.

Она не может позволить ему спасти ее.

Энн осторожно выдвинула один из ящиков комода герцога, стараясь не шуметь. Девон, как всегда, отправился спать в соседнюю комнату. Даже после всего, что произошло между ними, он боялся, что проснется от ночного кошмара и ударит ее.

Когда он говорил о своей семье, Энн осознала, что не может просить его о помощи. Это обернется скандалом и больно ударит по его семье. Как она может причинить боль Каро, ставшей ей подругой? У Девона четыре сестры. Две из них, проживавшие с матерью, не замужем. Если их брат будет укрывать подозреваемую в убийстве, это лишит их шанса на хороший брак. Это разобьет сердце его матери. Его семья не поймет такого риска, на который Девон пойдет ради… проститутки. Он защитил ее от Мика. А теперь она должна защитить его. Ей надо уйти.

Энн подкралась к двери и, встав на пороге, смотрела на спящего герцога. Она не осмелилась прикоснуться к нему. Он спал слишком чутко и мог проснуться. Взяв его одежду, Энн чувствовала себя воровкой, хотя когда-то поклялась никогда до этого не опускаться. А вот все же пришлось.

— Я люблю тебя, — прошептала она. Герцог спал и ничего не слышал, поэтому говорить эти слова было безопасно. Энн ринулась назад, к двери хозяйской спальни. Та, конечно, оказалась заперта. В коридоре герцог поставил охрану, и Энн почти забыла об этом.

Для начала она накинула его темно-синий фрак, он скроет белую рубашку. Потом заколола волосы и надела мужскую шляпу. Сжимая ее в руке, Энн бросилась к окну, неловко распахнула его и, взобравшись на подоконник, тяжело сглотнула. За окном шла мелкая изморось, поднимался туман.

Чувствуя, что скоро потеряет остатки самообладания, Энн прыгнула.