Она была всего в нескольких шагах от свободы. Почему же ноги больше не хотели идти вперед?

Ее корабль под названием «Дерзкая девчонка» покачивался на волнах, закрепленный тросом у причала. Энн сделала глубокий вдох. Корабль пах так, как, по ее представлению, пахла Индия. Как будто ароматы экзотических специй проникли в древесину.

Вот оно спасение, к которому она так стремилась с тех самых пор, как они с матерью оказались в полной нищете. Вот корабль, который избавит ее от тюремного заключения и подарит свободу, о которой она мечтала столько лет. Но она почему-то не торопилась туда, хотя знала, что должна.

Почему так тяжело покидать Англию, покидать Девона? Энн повернулась, чтобы бросить последний взгляд на родную страну, на шумный мир, полный людей, в котором она не чувствовала себя дома. Трущобы. Бордель. Они не были для нее домом. Лонгсуорд остался так далеко в прошлом, что она вспоминала о нем как о забытом сне. Домом ей станет Индия. А может быть, у нее никогда больше не найдется такого места на земле, которое станет для нее домом со всеми необходимыми атрибутами. Любовь, безопасность, семья…

И тут она увидела его. Джентльмен в отличном синем камзоле, черных брюках и высокой бобровой шапке пробирался через толпу. Люди расступались, каждому сразу становилось понятно, что это герцог.

— Энн! — крикнул он и побежал по причалу, неумолимо сокращая расстояние между ними.

Энн подхватила сумку и, спотыкаясь, побежала в конец дока, откуда гребная шлюпка доставит ее на корабль. Нет. Девон схватит ее раньше, чем она добежит до лодочника капитана Роджерса. Развернувшись, Энн, как лиса, на которую открыли охоту, помчалась по неровным доскам. Она неслась, огибая бочки и мотки веревки, натыкаясь на моряков и женщин. Энн почти ничего не видела перед собой, потому что под ногами, пока она бежала, все раскачивалось вверх-вниз.

Надо увести его от корабля. Когда он заблудится в лабиринте лондонских доков, она вернется назад.

Энн молилась, чтобы к этому времени корабль не отчалил.

Он не собирался от нее отставать. Энн была в отчаянии, ей мешали бежать юбки и сумка, а Девон несся по переполненному доку так, как будто его жизнь зависела от того, поймает он ее или нет.

Девон протиснулся через толпу куривших матросов, перемахнул через груду ящиков и обогнул цепочку мужчин, несших бочки. Он ускорил шаг, было слышно, как стучат по настилу его ботинки. Вдруг кучка крепких мужчин развернулась, выстроившись в линию, и перекрыла ему путь. Черт. Что же она сказала им, когда пробегала мимо, чтобы убедить помочь ей? Или матросы всегда приходят на помощь красивым беглянкам?

Она перехитрила его в лесу рядом с охотничьим домиком. Больше он этого не допустит.

Девон на полной скорости врезался в цепочку матросов. Привычный к драке на поле боя, он схватил за мускулистые плечи одного матроса, толкнул его, чтобы тот упал на колени, и перепрыгнул через него. Остальные матросы несколько секунд стояли не шелохнувшись как вкопанные, позволив Девону удалиться от них на несколько ярдов. Потом они рванули за ним следом. Да пусть хоть все матросы этого дока повиснут на нем, его ничто не остановит, он все равно поймает Энн.

Опережая его примерно на пятьдесят ярдов, Энн побежала к выстроившимся в ряд бочкам. Девон мчался за ней. Приближаясь, он заметил, что ее движения стали нескладными и беспорядочными, шляпка слетела с головы, а по плечам рассыпались рыжие локоны. Через несколько секунд она оказалась настолько близко, что Девон мог коснуться развевающихся волос. Он сделал рывок вперед и обхватил ее за талию.

— Нет! — крикнула Энн, пытаясь вывернуться из его рук.

Девон смотрел на нее, а не на причал, и в тот самый момент, когда Энн, дернувшись, попыталась вырваться от него, он споткнулся о неровную доску, по инерции полетел вперед и потащил ее за собой. Защищая сопротивлявшуюся Энн, он извернулся, когда они падали, и приземлился спиной на негнущиеся толстые доски причала. Энн упада ему на грудь, безжалостно стукнув его локтями, ее мягкое место угодило ему прямо в пах. Затылком она довольно сильно ударилась о подбородок Девона, он едва не потерял сознание.

Только он был слишком сердит, чтобы так легко сдаться. Девон стиснул зубы и обнаружил, что все еще обнимает ее.

— Отпусти меня! — извивалась Энн, приподнимая свой восхитительный зад. Это было похоже на какое-то сумасшествие, учитывая, что Девон ушибся и устал от погони, но он почувствовал прилив желания.

— Сдавайся, — прорычал он рядом с ее ухом. — На этот раз я тебя поймал. — Девон сел, не отпуская ее, потом развернул к себе и поцеловал.

Впервые во время поцелуя он видел ее лицо, широко распахнутые зеленые глаза, раскрывшиеся ему навстречу розовые губы. Девон целовал ее, наслаждаясь увиденным. От удара у него болела голова, его даже посетила мысль о возможности ослепнуть снова. Девон прервал поцелуй, обхватил руками бледное лицо Энн и стал пристально смотреть в него.

— Ч-что? — изумленно выдохнула она. — Почему ты так смотришь на меня?

— Потому что могу, — пробормотал Девон. Господи, она очаровательна. Безумная, но красивая.

Боковым зрением он заметил, что вокруг собирается толпа. Матросы, явно вознамерившиеся спасать Энн. Девон поднял голову и окинул их надменным взглядом герцога.

— Она моя любовница, — приглушенно, но грозно заявил он. — Поэтому вас это не касается. — Одной рукой удерживая Энн за талию, другой рукой он распахнул камзол, чтобы продемонстрировать пистолет, заткнутый за пояс.

Матросы отступили, растворяясь в толпе. Толпа больше не глазела на них. Теперь все медленно возвращались к своей работе, оставив их одних в центре переполненного причала.

— С таким же успехом ты мог крикнуть «моя собственность», — фыркнула Энн. — Отпусти меня.

— Я гнался за тобой всю дорогу до самого Лондона, с больной головой, не останавливался даже поесть. Я потратил целую ночь, разыскивая тебя в трущобах. И в заключение мне пришлось рухнуть на причал, чтобы все-таки поймать тебя. Теперь ничто не заставит меня выпустить тебя из рук.

— Я не просила тебя гоняться за мной! И не хотела, чтобы ты пострадал. После удара по голове тебе нельзя было ехать верхом, — сердито выдохнула Энн. — Разве вы не понимаете, милорд, что я делаю это, чтобы защитить вас? Что вы намерены теперь со мной делать? Доставить на Боу-стрит?

— Конечно, нет. И не называй меня милордом. После всего, что мне пришлось пережить из-за тебя, будешь делать то, что я попрошу. А я прошу называть меня Девоном.

Энн вздрогнула. От страха? Или от гнева?

— Но ты должен доставить меня к судье. Иначе у тебя будут неприятности. Боже милостивый, мысль о том, что меня могут повесить за что-то, чего я не совершала, приводит меня в ярость, внушает ужас и вызывает отвращение. Но я не переживу, если тебя обвинят в содействии убийце.

Она хотела принести себя в жертву ради него. Когда он участвовал в сражении, все знали его как Безумного Майора, потому что ради спасения других он сражался как безумный. Но желание признаться в преступлении, которого она не совершала, чтобы спасти Девона, вот это настоящее сумасшествие. Девон встал, подняв ее вместе с собой.

— Может быть, ты и подписал со мной соглашение, — жестко сказала Энн, — но это не значит, что ты купил мою душу.

— Действительно не купил, — резко ответил Девон, но от страха, увиденного в ее глазах, внутри у него все сжалось, и на ум пришли другие действующие на нервы мысли. — А что ты собиралась делать в Бомбее? — Девон старался говорить невозмутимо и спокойно, хотя ему хотелось кричать. — Стать куртизанкой какого-нибудь британского офицера? Или богатого набоба, набившего свои карманы в Ост-Индской компании? — Он потер рукой подбородок. — А что тебе пришлось сделать, чтобы заработать деньги на билет?

Вокруг стоял шум, крики, царила суета, работа в порту продолжалась. Но Девон чувствовал себя как будто в вакууме в ожидании ее ответа.

Почему его так злила мысль о том, что она была куртизанкой другого мужчины? Почему у него такие собственнические настроения по отношению к ней? Она хочет покинуть страну, он должен жениться, и Энн только что напомнила ему, что не является его собственностью. Он поклялся, что как только женится, перестанет содержать любовницу…

— Билет я получила, оказав помощь пожилой женщине. У нее не было служанки, и я выполнила для нее эту работу. А она за это оплатила мою дорогу в Лондон, — сказала наконец Энн. — Что касается Бомбея, то у меня достаточно денег, чтобы начать новую жизнь. Независимую жизнь. Именно этого я хочу. Об этом мечтаю.

Значит, он разбивает ее мечты. Проклятие, как у нее это получилось? Как она умудрилась заставить его почувствовать себя негодяем?

— Мой экипаж ждет. Сегодня ты не уплывешь от меня, Энн. У меня нет желания отпускать тебя.

Он злился на нее.

Энн это видела. Выражение его лица было холодным и твердым, он внимательно смотрел в окно, как будто один взгляд на нее мог заставить его прибегнуть к насилию. Его скромный черный экипаж громыхал по Уоппинг-Хай-стрит, медленно продвигаясь среди скопления повозок и упряжек, надолго заперев Энн в ловушке с сердитым мужчиной. Потом до нее дошло, что Девон тщательно проверяет дорогу позади экипажа.

— Ты боишься, что кто-то следит за нами?

— Вчера я ходил к судье на Боу-стрит, чтобы сказать ему, что я верю в твою невиновность, уточнить, какие у него есть свидетельства против тебя, и узнать, есть ли у него другие подозреваемые. Он был другом моего отца.

О Боже.

— Ради меня ты предаешь друга семьи?

— Я допускаю, — спокойно сказал Девон, — что он мог поручить сыщикам присмотреть за мной, и предпринял меры, чтобы за мной не следили. Я взял скромный экипаж, выехав перед рассветом, и окольными путями направился в доки. Но я знаю, нельзя быть слишком самонадеянным.

Она вынудила его предать друга семьи, судью к тому же. Бросила его, раненного, в лесу. Энн не хотела думать о том, сколько бед ему принесла. И ненавидела атмосферу ледяного холода в экипаже.

— Что ты собираешься сделать со мной?

— Помочь тебе, — пробормотал он в ответ. — Видимо, даже если это уничтожит меня.

Нет, она должна преодолеть эту упрямую решимость помочь ей. Она должна заставить его понять, что самое лучшее для всех в этой ситуации — это побег. И тут вот какой забавный парадокс. Она должна подтолкнуть его к тому, чтобы он отпустил ее. А для начала надо растопить эту ледяную атмосферу.

Дрожащими пальцами Энн пробежалась по бедру Девона, чувствуя его крепкие мышцы. Как он поведет себя? Вздрогнет? Отодвинется?

Девон не отодвинул ногу, но повернулся и посмотрел на нее из-под полуопущенных ресниц. У него были невероятно длинные ресницы, роскошно загнутые на концах. Теперь она намеренно погладила его ногу в облегающих брюках, провела рукой по внутренней поверхности бедра. У нее перехватило, горло, она едва могла дышать.

Рука Энн легко коснулась паха. Девон не останавливал ее, но и, похоже, не чувствовал возбуждения. Его лицо оставалось абсолютно безучастным.

Энн не собиралась соблазнять его простым прикосновением пальцев. Надо рискнуть. Еще недавно ей хотелось уплыть в Бомбей и оставить его навсегда. Но сейчас, здесь, она боялась, что сделает что-то не то и окончательно потеряет Девона.

Набравшись смелости, Энн погладила рукой левое бедро Девона, сунула руку между бархатным сиденьем и его упругими ягодицами и сжала их. Бесстрашно нащупав его плоть, через тонкую шерсть брюк Энн стала ласкать ее. Дыхание Девона стало неровным, он опустил ресницы и не оттолкнул Энн.

Она должна была почувствовать себя победительницей, но ее почему-то не оставляло ощущение пустоты.

Ей ужасно хотелось повернуть время вспять, когда они были в охотничьем домике Девона, когда занятия любовью с каждым разом становились все более возбуждающими, все более приятными и все более бурными.

Энн расстегнула его штаны. Восставшая плоть натянула шелковое белье. Герцог находился в возбужденном состоянии, но от него все еще веяло холодом. Надо что-то делать. Что-то такое, перед чем он не способен устоять. Энн облизнула губы и стала медленно наклоняться к его коленям.

— Стоп.

Девон встал, возвышаясь над ней, положил ей на плечи обе руки. Его восставшая плоть, выпиравшая из расстегнутых брюк, была нацелена прямо на нее.

— Ты хочешь этого? — хрипло спросил Девон. — Или делаешь это, чтобы манипулировать мной?

— Прости… — Энн не могла выносить выражения полного замешательства, появившегося у него на лице. — Мы хоть и в одном экипаже, но у меня такое чувство, будто между нами ледяная стена. Я — проститутка. И не знаю, как еще заставить тебя не сердиться на меня.

— Ангел мой, прежде ты никогда не боялась моего гнева. Ты много раз провоцировала этот гнев, когда сталкивалась с моим упрямым идиотизмом. — Девон поднял ее руку, наклонился и поцеловал указательный палец. — И ты — не проститутка, не называй себя так. Ты — женщина, которая старалась прекратить мои ночные кошмары. Ты — женщина, которая научила меня слушать дождь. — Девон пососал средний палец Энн. — Женщина, которая помогла моей сестре. — Он коснулся губами кончика безымянного пальца. — Женщина, которая старалась исцелить меня, хотя я вел себя чертовски глупо.

От прикосновений его губ по телу Энн пробежала дрожь. Мягкие нотки в его голосе давали ей надежду. Возможно, ее попытка соблазнить его удалась. Энн смело подалась вперед и коснулась губами его плоти. Обхватив ее губами, она закрыла глаза и сосредоточилась только на том, чтобы доставить ему удовольствие.

— Прошло всего пять дней, с тех пор как ты сбежала из моей постели, ангел мой, — со стоном, наполненным желанием, проговорил Девон, — а мне кажется, что прошла целая жизнь. Пока я мчался в Лондон, мне не давали покоя эротические мысли и невыносимое беспокойство. Ты хоть знаешь, как трудно скакать верхом в возбужденном состоянии?

Не выпуская изо рта его плоть, которая теперь стала еще тверже, Энн покачала головой.

— Энн, я так боялся, что с тобой что-то случилось. Что Мик Тейлор или твой кузен схватили тебя. Или что тебя бросили в тюрьму. Я чувствовал себя последним мерзавцем, ибо в тот момент, когда ты могла быть в опасности, я думал о том, как стану заниматься любовью с тобой самыми разными способами, когда ты будешь спасена. Я понял, что существует единственная возможность держать тебя под контролем. Мне нужно все время находиться рядом и заниматься с тобой любовью столько, сколько это возможно. — Девон сделал движение бедрами, заставляя Энн отпустить его плоть. — Мне не хочется, чтобы это стало работой для тебя, обязанностью. Я хочу любить тебя так, чтобы ты забыла обо всем, кроме меня. Пока ты не утомишься от наслаждения, не сойдешь с ума от страсти. Совсем как я чувствую себя сейчас. Ты заставляешь меня терять рассудок, Энн Беддингтон, и я хочу отплатить услугой за услугу. Но сначала я хочу отвезти тебя в твой дом.

— Мой дом? — эхом повторила Энн.

— Я снял домик для тебя. Тебе же нужно где-то остановиться. Он находится на краю Мейфэра, — улыбнулся Девон. — На расстоянии короткой прогулки в экипаже от моего дома.

Он снял домик. Вот та жизнь, которую она могла бы иметь в качестве его любовницы.

— Я не могу остановиться в доме рядом с Мейфэром. Газеты полны заметок обо мне.

— Этот дом снят на имя миссис Осборн. Вдовы. Я уверен, мы можем легко изменить твою внешность.

Энн едва не вскрикнула от восторга в тот момент, когда увидела городской дом, который Девон снял для нее. Вдоль улицы выстроились симметричные белые фасады, окна сверкали, как бриллианты. Каждое небольшое владение окружала аккуратная черная ограда, к блестящим дверям вели ступеньки.

Красивая улица, однако здесь все буквально кричало о респектабельности.

— А если мои соседи узнают, что я куртизанка. Они будут шокированы.

— Ты боишься шокировать соседей? — Герцог, словно не веря своим ушам, покачал головой. — После того как мы выяснили твое настоящее имя, этот дом — твой. Не важно, что ты выберешь: остаться со мной или нет.

Что она выберет… Что она станет делать, если опасность минует? Прежде она думала только о побеге.

Девон вышел из экипажа, потом помог ей преодолеть несколько шагов до тротуара. Чуть раньше он второпях купил кружево для вуали, и они намотали на шляпку Энн. Сквозь кружевную защиту она почти ничего не видела. Свою шляпу Девон низко натянул на лоб. У входной двери он пропустил ее вперед, чтобы его широкая спина скрыла ее от любопытных взглядов с улицы, и передал ей ключ.

Энн открыла дверь и поспешила войти. Его истинное великодушие поразило ее, и она как вкопанная остановилась в холле, безуспешно пытаясь рассмотреть все и сразу. Пол, покрытый блестящей мраморной плиткой. Массивная люстра, покачивающаяся на легком сквозняке. Изящные скамейки в стиле королевы Анны. Стук сердца отдавался в горле у Энн, когда она переходила из комнаты в комнату, понимая, что каждая новая комната богаче и прекраснее предыдущей. В гостиной она обнаружила огромное фортепьяно. Она подбежала к нему, ахая от восхищения.

— Это для меня?

— Тебе нравится дом?

— Я… я поражена. Меня переполняют чувства. Дом прекрасный. Жаль… — Как она хотела бы привести сюда мать. Как безнадежно ей хотелось, чтобы из Лонгсуорда они могли бы перебраться в домик, подобный этому. Мать была бы до сих пор жива, и она…

Но как она могла обзавестись таким домом, не став куртизанкой, имеющей покровителя? Жаль, что она так долго вела себя благопристойно и соблюдала приличия. Однако мать настаивала, чтобы Энн не превращалась в женщину легкого поведения, даже ради выживания. Эту клятву Энн сдержать не смогла.

— Ты достойна этого, Энн. Скоро, я надеюсь, ты будешь жить здесь без всякого страха. Вчера вечером я ходил в бордель миссис Медоуз…

— Ты ходил туда?

— Искал ключ к разгадке.

Значит, Девон видел ту жизнь, какой она когда-то жила. Энн покраснела от смущения, хотя и не понимала, почему это казалось ей таким ужасным. Девон бывал в борделях. Как только она рассказала ему, что однажды попала в один из них, он должен был догадаться, чем она там занималась.

— Какой ключ? — вспомнила она вдруг его слова.

— Приметы настоящего убийцы твоей Мадам.

Надежда вспыхнула, но тут же погасла.

— Ты ничего не нашел, иначе ты бы мне сказал.

— Просто был немного занят, бегая за тобой по лондонским докам. Я действительно нашел свидетеля, одну из девушек, которая видела, как прибыл мужчина, очевидно, клиент, желавший тебя. — Девон рассказал ей, что это был лорд, лицо которого скрывала венецианская маска. Этот человек убил Мадам из ярости, поскольку он заплатил за Энн, а Мадам ее упустила.

— Ты знаешь, кто это, Энн?

— Нет. Кто хотел меня так…

— Может, твой кузен?

— Нет! Я не верю, что он убил бы кого-то из-за меня… Неужели? Как он мог пойти на такое ужасное преступление, чтобы заполучить меня? — задрожала от страха Энн.

— Я не знаю, любовь моя. Может, это был не Норбрук. Но я поговорю на Боу-стрит, и мы найдем правду. Самый лучший способ спасти тебя — это узнать, кто этот мужчина.

— А что с девушкой, с которой ты говорил? Ей грозит опасность!

— Ее зовут Сью. Я забрал их с матерью из борделя. Они хорошо спрятаны и защищены.

Сью. Та милая, простая девушка. Слава Богу, она теперь в безопасности. Как это любезно со стороны Девона.

— Если не установить, кто это был, судья не поверит в мою невиновность, — печально сказала Энн. — Он подумает, что ты подкупил Сью, чтобы она солгала в мою пользу…

— Я справлюсь с этими проблемами, если они возникнут. А пока ты должна осмотреться в доме. И прежде чем уйти, я бы хотел увидеть спальню.

— Спальню? — эхом повторила Энн. — О да, конечно. — Меньше часа назад она собиралась соблазнить Девона и добиться, чтобы он оставил ее одну. Сейчас, думая о том, что, возможно, Себастьян хотел убить ее, она дрожала от ужаса и хотела обнять Девона и никогда не отпускать его.

На этот раз он увидит восторг и исступление на ее прекрасном лице. От этой мысли желание Девона стало еще острее. Все будет так, как в самый первый раз, все сначала. Нет, не так, как в первый раз. Когда она только появилась в его охотничьем домике, он злился на весь свет и ничего не хотел. На этот раз ничто его не остановит, он насладится каждым дюймом ее тела. Вот только одежда…

Девон быстро справился с платьем и корсетом Энн. Ему нравилось наблюдать, как покачивалась ее грудь, пока он расшнуровывал корсет. Он не должен был так делать. Энн — дочь виконта. Она родилась леди. Но Девон уже не мог остановиться.

— Я буду защищать тебя, Энн, — пробормотал он. — Я одену тебя в шелка, осыплю бриллиантами. Здесь… — Он приподнял густые волосы Энн и поцеловал влажную шею. — И здесь. — Девон коснулся языком ее запястий, и Энн застонала от наслаждения. — И особенно здесь. — Он поднял юбки и опустился перед Энн на колени, целуя внутреннюю сторону бедер. Золотистые завитки волос прикрывали заветные глубины, влажные лепестки плоти были настоящим соблазном.

— Туда бриллианты положить невозможно, — напомнила Энн.

— Я герцог. И могу украшать свою возлюбленную так, как пожелаю. — Девон нежно раздвинул ей бедра. Надо остановиться. «Она заслуживает большего, чем быть любовницей, а ты должен жениться на подходящей молодой леди», — подумал Девон и тут же отбросил эту мысль. Ему нужна Энн. Очень нужна. Он обхватил ее ягодицы и приблизил к своим губам сладкую плоть. Он исследовал языком ее жаркое лоно, умело и уверенно возбуждая ее, и видел, как она извивается, задыхаясь от наслаждения.

Вскоре Девон оторвался от Энн и показал рукой на кровать. Огромную, из темного дерева, с золотистой драпировкой. В соседней комнате, которая станет ее личной спальней, стояла замечательная белая, с позолотой, кровать.

— Испытаем? — спросил Девон.

— Конечно.

— Ты останешься, Энн? — Девон взял ее за подбородок и приподнял ей голову. — Можешь бегать и жить в страхе всю оставшуюся жизнь, а можешь довериться мне, и мы вместе найдем правду.

Если они отыщут убийцу, она сможет остаться в Англии. С Девоном. Нет, не сможет. Она обещала его сестре, что посоветует ему найти невесту, зная, что он не перестанет удерживать ее, как только женится.

— Останусь, — прошептала она.

Но ей придется уехать. Как она останется в Лондоне, узнав, что он женился на ком-то еще?

Девон подхватил ее на руки и возбужденно хихикавшую отнес на кровать.

Он оставил Энн дома и помчался к своему сыщику Уинтеру, а потом — на Боу-стрит. После встречи с сэром Джоном Девон поехал в «Уайтс». Он не был в клубе с тех самых пор, как поссорился с отцом и отправился на войну. Там он неожиданно встретился с Тристаном, который убедил его поехать на Керзон-стрит сыграть в карты. Девон составил ему компанию, но не испытал никакого интереса к серьезной игре.

В конце концов они с Тристаном оказались в таверне недалеко от лондонских доков, всего в нескольких ярдах от того места, где он поймал Энн.

— Что тебя беспокоит, Дев? Ты уже час вертишь в руках стакан виски и не выпил ни капли.

— Я думаю. — О том, как он едва не потерял Энн. Или о том, как сыщик Уинтер в трущобах нашел пропавшую жену капитана Таннера, но не нашел его сына. Ему необходимо поговорить по крайней мере хоть об одной проблеме, иначе он этого не вынесет и взорвется, как заклинившее ружье. Он решил поговорить об Энн и коротко рассказал Тристану о том, что ему удалось узнать в борделе.

— Человек, лицо которого закрывала венецианская маска, в бобровой шапке и в накидке с поднятым воротником. Свидетельница не сообщила мне ни одной детали, по которой я могу его узнать.

— Совсем ничего? — Тристан осушил свой стакан. — Ни хромающей походки, ни деревянной руки, а может, привычки приволакивать правую ногу во время ходьбы? Как насчет приметного камзола или трости? Это несправедливо, что негодяй не оставил нам ни одной зацепки.

— Я уверен, что убийца — кузен Энн, виконт Норбрук или расстроенный клиент, — с мрачным видом поделился своими мыслями Девон. — Если это был клиент…

— Твоя любовница — кузина виконта?

Девон коротко кивнул.

— Значит, когда-то она была леди. Интересно.

На языке у Девона вертелось, что Энн по-прежнему леди во всех отношениях.

— Я пытался понять мотив разочарованного клиента. Неужели гнева из-за отсутствия Энн достаточно, чтобы спровоцировать человека на убийство?

— И это говоришь ты, — криво усмехнулся Тристан, — который поскакал прямиком в Лондон как сумасшедший и бегал за ней по докам. Ты просто помешался на ней.

— Я не помешался, — фыркнул Девон. — Я защищал ее.

— Ты не хотел потерять ее, Дев. Почему бы не сделать так, как она хочет: снабдить Энн приличной суммой и посадить на корабль? Нам обоим известно, что глупо зацикливаться на женщине.

— Я не могу просто отдать ей пачку банкнот и отправить своей дорогой. Я не буду знать, в безопасности ли она. Если ее кузен убивает из-за нее…

— Но ты не знаешь, так ли это.

— А кто еще? — Норбрук явно хотел Энн, но неужели этого было достаточно, чтобы совершить из-за нее убийство? Что-то здесь не так и не давало покоя Девону. — Боу-стрит не арестует виконта без доказательств, — проворчал он. — Они отказались послать людей понаблюдать за ним, поэтому я нанял своего сыщика. Но мне нужно самому встретиться с ним.

— Ты не пойдешь к нему один.

— Он не признается, если я появлюсь вместе с тобой, Тристан, поэтому мне надо идти одному.

Была уже почти полночь, когда он вернулся к дому, который снял для Энн. Его впустила служанка, но Энн уже торопилась ему навстречу. Она отпустила молодую служанку и взяла у него камзол и шляпу.

— Девон, у тебя такой усталый вид. Уже поздно. Всего несколько дней назад ты сильно ударился головой. — Ее руки гладили Девона по плечам, слегка массируя их, и эти прикосновения были ему чрезвычайно приятны.

Ему пришлось улыбнуться. Он обожал ее такую, кудахчущую над ним как наседка. Крепко обняв его за талию, Энн проводила его в гостиную и усадила в кресло. Потом налила в стакан немного бренди и подержала его над пламенем свечи. Девон потрясенно наблюдал за ее действиями.

— Что ты делаешь?

— То, что должна делать любовница. Еще я собрала тебе ужин. Весь этот комфорт — не только для меня, в конце концов, он и тебя должен радовать. — Энн нахмурилась. — У тебя такой усталый вид, что даже кожа приобрела серый оттенок.

Девон действительно устал. Ему не давало покоя чувство вины.

— Я был сегодня на Боу-стрит. Они не станут предпринимать никаких действий в отношении твоего кузена, пока у меня не будет доказательств. Я отправился к Норбруку домой, чтобы встретиться с ним, но он вчера вечером уехал в деревню. Его прислуга не сказала, куда именно.

— О нет, — прошептала Энн.

— Не волнуйся, ангел мой. Я его найду.

— Ты сделал все, что мог. — Энн продолжала массировать его плечи, и Девон стонал от удовольствия.

— Нет, не все. — Девону вдруг захотелось с кем-нибудь поговорить, как это уже произошло сегодня во время встречи с Тристаном. — Я ходил сегодня к Уинтеру, бывшему сыщику, нанял его для слежки…

— Я знаю, ты рассказывал мне о нем.

— Я очень многого тебе не рассказал. Был такой человек, капитан Таннер. Его убили во время сражения, остались жена и сын. Их выбросили на улицу, потому что они больше не могли платить за жилье. Я нанял Уинтера, чтобы отыскать их и помочь. Он нашел жену капитана, а мальчик, Томас, пропал. Очевидно, его похитили. Уинтер уверен, что его отправили в бордель. Мальчишке только двенадцать лет.

— Господи! Твой сыщик проверял бордели? Он был на Блэкберд-лейн?

— Нет, он пока еще никуда не ходил, ангел мой. Я думал, на этой улице находятся только притоны курильщиков опия.

— Да, эта улица этим и прославилась, — сказала Энн, — но я слышала в борделе Мадам сплетни, будто именно там находится бордель, который специализируется на мальчиках. Их приковывают к кроватям цепями, чтобы они не могли сбежать. — В глазах Энн блеснули слезы. — Раньше я думала, что если сумею разбогатеть, как Кэт, то стану помогать таким детям. Буду бороться за закрытие таких заведений и остановлю торговлю детьми.

Она поразила Девона. Ей так много пришлось пережить, но она сохранила доброе сердце. Любая другая женщина стала бы жесткой и циничной, но только не Энн. Ее преследовали и сыщики с Боу-стрит, и сумасшедший кузен, а она переживала за детей, попавших в бордель. Она обладала такой силой и мужеством, что генералам было чему позавидовать.

— Ты не должен делать это один, Девон, — обняла его за шею Энн. — Я хорошо знаю трущобы. Мы можем поискать его вместе, я помогу тебе. По крайней мере хоть займусь чем-то и не буду сидеть и ждать, не постучат ли в мою дверь сыщики с Боу-стрит.