Я проснулся поздно. Было десять утра. Анна, распустив тяжелую русую копну волос, причесалась редким гребнем и теперь заплетала их в косу, вплетая синюю ленточку. В зеркале туалетного столика я видел задумчивое выражение ее лица. Я не стал говорить ей о том, что за осколок это был. И так она была явно озабочена произошедшим.

-Ты встаешь? – спросила она меня, увидев мое лицо в зеркале.

-Да. Помнится, вчера ты предложила сходить в твою старую школу? – я вспомнил, пытаясь отвлечь ее.

-Ах, да, а я и забыла! Надо развеяться!

В кухне Дарья замешивала тесто для блинов и тщательно изучала содержимое миски. С утра они с Катей проверили все люстры на наличие сколов и тому подобного и все безрезультатно. Никто не знал, откуда взялся проклятый осколок, поэтому Дарья особо скрупулезно, надев толстые очки с роговой оправой, осматривала все ингредиенты. Анна предложила ей свою помощь, но Дарья вежливо отказала, сославшись на то, что быстрее сделает сама. Анна обиделась, но не показала виду, поскольку понимала, что ввиду случившегося Дарья могла подозревать кого угодно.

Сладкий аромат жареных блинчиков наполнил дом, и все собрались за столом. Александр уже мог разговаривать и весело улыбался. Последующие три дня ему были положены только мягкие и жидкие продукты комнатной температуры, и он радовался, что блинчики вполне вписываются в его диету. Позавтракав и обсудив планы на день, мы разбрелись по своим делам.

Школа Анны находилась в центре деревни. Мы шли около десяти минут пешком, когда впереди выросло серое невзрачное двухэтажное здание. Построенное более пятидесяти лет назад, оно навевало безмерную тоску своим внешним видом и вкупе с палисадником, густо заросшим бурьяном, выглядело заброшенным.

Немного побродив по пустой школьной территории, мы забрели во дворик, выделенный под спортивную площадку, с турниками и качелями. Вокруг не было ни души.

Сегодня впервые было так солнечно за все время нашего здесь пребывания. Деревья и растения, истосковавшиеся по теплу, жадно тянулись навстречу струящимся потокам солнечного света. С утра был полный штиль. Затишье. Будто все замерло. Невесомые розовато-лиловые облака, похожие на кусочки сахарной ваты, неподвижно застыли на лазурном небе, и лист не колыхался на деревьях.

Анна влезла на качели и начала в них раскачиваться, напевая какую-то песенку.

-На этих качелях, я помню, мы постоянно катались вместе с Катей после уроков, – она заливисто засмеялась, спрыгивая с них. – К ним всегда выстраивалась гигантская очередь, а мы успевали покататься первыми, потому что умудрялись сбежать с последнего урока на десять минут раньше.

-Хитрые вы, – я улыбнулся, наблюдая за тем, как Анна уже бежит по направлению к школе, искренне радуясь каждой минуте, проведенной в этом унылом месте.

Пока она ностальгировала по давно ушедшему детству, я, не теряя времени, выбрал ближайший турник и решил немного поразмяться. Схватившись за перекладину, я начал подтягиваться, осматривая фасад школы. Черные пропасти окон зияли на нем, навевая бесконечную грусть и печаль. Кое-где обвалившаяся серая штукатурка обнажала полуразрушенную кирпичную кладку стен и вмурованные в цемент куски арматуры. Мне вдруг захотелось сфотографировать это удручающего вида здание, и, доделав упражнения, я спустился вниз. Что-то странное, лежащее в траве, привлекло мое внимание. Подойдя поближе, я увидел черный длинный объект, воткнутый в землю. Точно такой же торчал поодаль; еще один был прямо за мной. Я был уверен, что их не было, как только мы пришли. Решив рассмотреть странный предмет, я вытащил один из них из земли и, приблизив, узнал свечу со склада. На миг меня охватила паника. Рой мыслей мигом закружился в голове.

“Как они здесь оказались?” – я недоуменно разглядывал воткнутые вокруг турника черные свечи. – Сдается мне, кто-то явно следил за нами на кладбище и теперь разыгрывает меня, – я огляделся кругом в надежде уличить подлеца, возможно, затаившегося в кустах и смеющегося надо мной, но вокруг не было ни души.

Все еще озираясь, я пытался вспомнить, может, они уже были тут, когда мы пришли, ведь я особо не вглядывался в землю.

-Возможно, кто-то утащил их со склада и принес сюда, для чего-то вбив в землю, – я поразился нелепости своих суждений.

–Хотя, может, они и вовсе не со склада. Надо проверить.

В мою душу закралась тревога. Схватив рюкзак с фотокамерой, я побежал к Анне и предложил пойти домой. Проводив ее до дома, я наврал, что забыл фотоаппарат на школьной скамейке, и побежал на кладбище. Солнце повисло над головой и палило нещадно, щедро возвращая земле тепло за все пасмурные дни.

Промчавшись через ворота, я залетел внутрь каменного строения и обнаружил нетронутые свечи, лежащие в углу. “Вероятно, это было что-то другое,”– я вздохнул с облегчением, стараясь успокоиться и восстановить дыхание. Утерев пот со лба, я прислонился к столику и, тяжело дыша, запрокинул голову. Холодные стены помещения дышали въедливым запахом сырости и плесени. Поток дневного света беспрепятственно врывался в помещение с дверного проема, ясно вырисовывая на полу следы моей обуви с выгравированной эмблемой. Я отстраненно глядел на мелкие частички пыли, рассеянно кружащиеся в струящемся луче света и медленно оседающие на грязный пол, когда мой взгляд неожиданно зацепился за что-то поистине дикое. Не веря своим глазам, я присел и опустился на колени, рассматривая четко очерченные следы копыт. Следы, определенно, принадлежали крупному рогатому скоту, и по их числу следовало, что животное проделало не один круг, видимо, в поисках выхода.

“Ладно, – я предположил, пытаясь рассуждать трезво. – Положим, что корова оторвалась от пасущегося стада и забрела на кладбище. Все может случиться. Остается загадкой, как она изловчились пробраться внутрь, а затем выйти через столь узкий проход” – озадаченно размышлял я, снова и снова рассматривая следы.

Снаружи послышался тихий стук. Я насторожился, прислушиваясь. Стук становился все громче и громче, и я распознал топот копыт.

“Ага, попалась! – я оживился, догадываясь, что поблизости та самая корова. – Сейчас увидим, что ты за зверь такой! – я затаился, заслышав тихий скрежет у двери и хриплое дыхание животного.

–Давай же, заходи! – я подготовил камеру в надежде заснять важный момент. – Это же будет событие.

Ничего не происходило. Я отчетливо слышал хрип чуть ли не за моей спиной, но дверь не шевелилась. Потеряв терпение, я резко отворил дверь и обомлел, не обнаружив животного.

-Не могла же она испариться? – я воскликнул, осматриваясь кругом. – Ведь она только что здесь стояла!

В доказательство моей правоты, я нашел свежие следы копыт поодаль, ведущие в чащу леса. Не раздумывая, я ринулся туда и проследил их до заднего полуобвалившегося забора кладбища. Здесь следы обрывались. Тут уж я засомневался в реальности происходящего. Сквозь прутья арматуры в глубине оврага белела полупрозрачная дымка, окутавшая легкой пеленой кустарники. Никакой коровы там и в помине не было. Да, право не могла же она перескочить через забор? Несуразица какая-то! Я прильнул к забору, опершись о него руками, все еще высматривая корову, когда Анна позвонила узнать, где я так долго мотаюсь. Бросив последний взгляд на овраг, я побрел обратно домой, попутно внушая себе, что, видимо, испытал странные галлюцинации.

Мне было даже не с кем обсудить странности, происходящие со мной. Анну я заведомо не хотел пугать своими бреднями, а, соврав Александру единожды, я тонул в пучине своей лжи, не имея возможности спросить у него совета.