Глава 1

Вики

Привет, меня зовут Виктория Майлз, мне двадцать семь. Я из города Дайвенпорт, штат Айова. Тут прикольно, много баров, кафешек и ресторанов. Много брендовых магазинов, в которых продаётся дорогущая одежда, а так же есть бутики, для таких как я. Это портовый город и потому тут есть все. Но я его ненавижу!

Три года назад в моей жизни произошли большие неожиданные перемены. Точнее перемены произошли еще раньше, просто я этого не знала. Я думала, что моя замужняя жизнь идеальна.

Парень, с которым я встречалась еще с пятнадцати лет, который пригласил меня на школьный бал, который сходил с ума по мне, с которым у меня был первый поцелуй и, с которым был первый секс, парень, с которым мы поступили на медицинский, что бы быть все время вместе, парень, от которого я вскоре забеременела, парень, сделавший мне предложение руки и сердца, прямо во дворе Мед Колледжа на глазах у всех студентов, парень, ради которого мне не жалко было оставлять учебу потому, что я знала, что мы всегда будем вместе, что за ним я, как за каменной стеной, начал изменять мне после свадьбы. Это предательство я бы простила ему, но я никогда не прощу ему убийства нашей дочери. Моей Дочери! Это было непреднамеренно, я знаю, это было случайно, я знаю, но это ничего не меняет, ее больше нет.

Сегодня я уезжаю от родителей, которые приютили, и на протяжении долгого времени поддерживали меня. Особенно первое время, когда я даже дышать не хотела без нее потому, что каждый вдох напоминал мне, что я дышу, а она нет.

Мне хотелось еще разок попрощаться с ней.

Я заехала в ворота кладбища, чуть снизила скорость, и через несколько метров заглушила мотор. Вышла из машины и пошла по, до боли знакомой, тропинке. Подойдя ближе, я улыбнулась, как будто чувствуя, что она видит меня и тоже улыбается мне. А потом меня накрыло. Я рыдая упала на колени у ее могилки, прикрывая лицо ладонями, я старалась заглушить свои крики. Я уткнулась лбом в надгробную плитку, где было выграверованно ее имя и рыдала.

Спустя некоторое время я успокоилась, встала, вытерла слёзы, отряхнула колени от пыли, глубоко вздохнула и пошла к машине. Я еще долго сидела в ней и смотрела в сторону могилки не заводя мотор, и вскочила с места от испуга, когда на мой телефон пришел смс:

Джесс: надеюсь ты не передумала.

Я: нет, я уже в пути.

Джесс: прекрасно, жду не дождусь, когда смогу с тобой познакомиться P/S лично!

Я: я тоже, завтра утром увидимся. Скинь адресс салона.

Я отправила этот смс, завела мотор и выехала за ворота.

Может вы думаете, что это неправильно, Я не должна уезжать, я не должна хотеть новой лучшей жизни для себя. Но что-то, просто толкает меня вперед. Особено после того, как пришло письмо мне по почте с предложением на работу. Мои родители были рады, что я наконец смогу немного развеяться, даже если мне не понравится этот маленький городок на юге, или не понравится сама работа. Они были рады, что я хоть немного попутешествую и пообщаюсь, займусь чем-то, что по их мнению, будет меня отвлекать потому, что последние три года были адом для меня, да и для них тоже. Я потеряла дочь, а они внучку. Но я у них одна, у меня нет ни братьев ни сестер, они, просто, не должны потерять и меня. За эти годы их здоровье ухудшилось, папе пришлось выйти на пенсию, маме выполнять двоуйную работу, и чем больше они видели меня такой подавленной, тем хуже им становилось. Я их не узнавала. С каждым днем их аптечка пополнялась новыми лекарствами, приходилось вызывать все чаще врачей. Однажды мама сказала, что надо взять себя в руки и жить дальше. Что, если со мной что-то случится, они этого не переживут, что, хотя бы ради них, я должна попробовать, не просто существовать, а попробовать жить дальше.

Один из родителей всегда оставался со мной на целый день. В основном это был папа, он военный и теперь на пенсии. У родителей своя прачечная, мама занималась счетами, помогала с одеждой, которую нужно было вовремя сдать клиентам, и убирала ее перед закрытием, так что они не нуждались, плюс папина пенсия и воаля, они три года содержали меня. И даже дали мне денег для поездки и на снятие собственной квартиры.

После разговора с мамой, я поняла, что моим горем и слезами ее не вернуть, и что пора бы что-то изменить в своей жизни, поэтому я поступила на бесплатные курсы стилиста, а заодно и визажиста и кое-что выучила из раздела косметологии (последнее я просто подслушивала ну или подсматривала, когда другие ученицы проходили практику). Оказывается, у меня талант, мне все это давалось очень легко, да еще и сами учителя были в восторге от моих мастерских рук и фантазии. У меня появились подружки, которые почти каждые выходние тоскали меня по дешевым магазинам за нужными и ненужными покупками так, что шмоток у меня было очень много и на все случаи жизни. А по пятницам после лекций и практик, они брали меня с собой в кафе или бары, что бы хорошенько повеселиться. С ними я выкурила свою первую сигарету и мне понравилось. И только с ними я узнала, что такое отрываться по полной, потому что за годы учебы в медицинском, я была типичным ботаником, и не ходила никогда ни на какие вечеринки, а когда родила, то сидела целыми днями с ребенком, пока Ник (это мой бывший муж) заканчивал учебу, проходил практику, потом устроился на работу, и все это время изменял мне с нашей однокурсницей, а потом я их поймала … ну короче, мы расстались.

Я перекрасила свои темно-русые волосы в рыжий, да в огнено рыжий. Этот цвет очень подходил моей белой коже и большим зеленым глазам.

Недавно я нашла объявление, что в небольшой салон красоты требуется опытный стилист на неопределенное время, ну я и откликнулась. Пусть пока посмотрят как я работаю, а потом уже судят есть у меня опыт или нет. Я вас уверяю, они и не догадаются, что мой опыт ограничивался только стрижкой и укладкой волос мамы, ее подруг, ее работников и нескольких соседей, на которых я практиковалась, и довольно таки неплохо, а про папу я вообще молчу, он у нас лысый. Я каждую неделю сбривала ему 2–3 волосинки с головы, но, правда, брить щетину на лице он мне не разрешал. «Все военные бреются сами»: говорил он мне. В общем, так как сертификат на работу у меня есть, «опыт» тоже, я отправляюсь в другой город.

Я остановилась у ближайшей заправки, заполнила полный бак бензина, заплатила кассиру, села в машину, ввела координаты GPS потому, что по — другому я бы дорогу туда не нашла, завела мотор, врубила музыку и выехала на главное шоссе, которое вело в тот маленький городок.

 

Глава 2

Я ехала очень долго, солнце на горизонте садилось и все вокруг преобретало оранжевый оттенок. Было очень красиво. Вокруг пустыня, только изредка я видела машины, проезжающие мимо меня. Я ехала около семи часов и ни разу не остановилась. Я почти въехала в городок, который был отмечен в моем GPS, как увидела небольшой маркет, мой желудок сжался от боли, потом заурчал и я вспомнила, что за целый день ничего не съела, я даже кофе не выпила. А еще я бы покурила сигаретку, но сначала надо поесть. Я резко притормозила, вытащила из сумки бумажник, вылезла из машины и пошла к маркету, что бы купить что — нибудь поесть потому, что я чувствовала, как от голода я становлюсь злее. Ну да. Я такая! Я люблю поесть. Я всегда любила поесть, это не мешало моей фигуре. Ну может чуть-чуть. У меня есть грудь, довольно таки … не маленькая… и попка. Хотя нет, это задница! Да, так и есть, у меня Не Маленькая Задница, но моя фигура меня вполне устраивает.

Я прошла мимо пары мотоциклов, припаркованных у маркета, поднялась на три ступеньки и уткнулась в стеклянную дверь, на которой была вывеска CLOSE!

С Ума Сойти!

Как может быть маркет закрыт, когда у входа огромными цыфрами написанно 24/7? Да и к тому же, там два покупателя, одетые в черные одинаковые жилеты с какими-то надписями на спинах, которые стоят у прилавка и разговаривают с кассиром, точнее они чем — то недовольны, и я не понимаю чем. Кассир пытается им что-то объяснить. Судя по тому, как они мотают головой, эти парни ему не верят. Не знаю, то ли адреналин заиграл у меня в крови, то ли я решила найти на свою задницу приключений, я без всякого страха начала барабанить по стеклянной двери маркета.

— Эй, откройте! Чего это вы закрылись?! — стуча по стеклу, говорила я, что бы привлечь их внимание, — Мне надо купить кое-что.

Но эти парни только посмотрели на меня, отвернулись и начали переговариваться друг с другом, потом один из них фыркнул и подошел к двери, открыл ее и уставися на меня. А я уставилась на него. Он был огромным, точнее телосложение его было огромным, он был одет как байкер или рокер, Очень Страшный Байкер-Рокер. И на левой щеке у него был шрам.

— Закрыто! — сквозь зубы произнес он.

— Мне всего лишь надо купить кое-что. — опустив глаза, сказала я, как наказыный ребенок. Мне абсолютно не хотелось смотреть ему в глаза. Он меня пугал.

— Какого хрена тебе надо, рыжая? — спросил меня этот огромный мужик. Я на несколько секунд проглотила язык… ну не в прямом смысле…но почти. Я подняла глаза на него.

— Купить кое-что из еды, — огрызнулась я.

— Закрыто! — еще раз произнес он, но уже со злобой в голосе и хотел было закрыть дверь передо мной, но тут я сказала:

— Слушай, мне плевать на то, чем вы там, ребята, занимаетесь. Я с утра ничего не ела, мне нужна вода, кофеин и что-нибудь из еды, а то я умру. — я смотрела на него с надеждой, но он даже и глазом не моргнул. Я тут стою голодная, меня мучает жажда, мне нужно купить сигареты, а он даже бровью не повел. Это возмутительно!

Я подняла руку и начала перечислять все сначала, сгибая при этом по-одному пальцу перед его носом, — Мне нужна вода, — один палец, — Мне нужен кофе, — второй палец, — Мне нужно что — нибудь поесть, — я согнула третий палец, но он сердито смотрел на меня, ясно давая понять, что не уступит ни в коем случае. — Ну хотя бы кое-что одно из перечисленного, — начала умолять я его, но он так и не сдвинулся с места.

— Тут у всего срок годности истек так, что иди поешь в другом месте, — спустя несколько секунд с ухмылкой произнес он.

— Но я… — едва начала возмущаться, как он перебил меня.

— Вали на хрен отсюда, рыжая! Если ты сию секунду не уберешься отсюда, я затащу тебя в маркет и оттрахаю твою попку. Потом тебя отъимеет мой друг, а потом и этот чувак за прилавком, ты меня поняла? — и тут я правда проглотила язык. Он открыл дверь маркета и отодвинулся от входа. Как бы приглашая меня зайти.

А что я должна была сделать?

Я умчалась со всех ног оттуда, села в машину, завела ее и убралась подальше от этого парня. Когда в зеркале заднего вида не было видно даже лампочек с вывески этого маркета, я вздохнула с облегчением. Ну и городок подумала я, потом полезла в бордочек, иногда я там забываю сигареты. Я очень надеялась, что мне повезет, и я найду хотя бы одну штучку. О да! Пачка была почти полной. Я так обрадовалась, что сразу же поднесла одну ко рту и зажгла ее. Боже, как хорошо. Хоть в чем-то повезло! Я подняла голос на моем магнитофоне и дала газу, патруля тут не видно, других машин тоже. Так что я могла ехать так, как люблю, с сигаретой, на высокой скорости и с любимой песней (The Chainsmokers — Paris), доносящейся из динамиков. Хотя в этой ситуации мне подошла бы другая песенка, например, где девушка поет, что она становится дикой, если не поест с утра. Вот это про меня! (Jaded-in the morning)

Спустя минут двадцать я подъехала к какому-то бару, я была так взволнованна, что наконец-то за целый день поем, что и не смотрела по сторонам, я быстро припарковалась у дороги, заглушила мотор, схватила сумочку и телефон, и уже собиралась выйти из машины, как на мой телефон пришел смс от Джесс, моей работодательницы, с адресом моей (надеюсь) будущей работы. Читая сообщение, я вышла из машины и всего лишь раз взглянула на бар, в который должна была зайти, и начала печатать ей ответ. Все еще печатая на мобильной клавиатуре, я локтем толкнула дверь, и она открылась. В лицо мне сразу ударила громкая музыка и запах алкоголя, но я не обращала внимание. Посмотрела вперед, увидела барную стойку и подошла к ней, все еще печатая сообщение, что я приду по адресу и вовремя, или если вдруг заблужусь в этом городке, то обязательно спрошу у кого-нибудь как доехать до назначенного места. Отправив смс Джесс, я положила телефон на барную стойку и уже почти обратилась к бармену с просьбой о кофе и о сочном стейке, ну или, на крайний случай, бургере, как я замерла от осознания того, куда я попала.

 

Глава 3

Напротив меня стоял мужчина. Я смотрела ему прямо в глаза. Потому что боялась отвести взгляд. Он был здоровым, волосы у него были длинные и собранные в хвост сзади, у него была длинная борода, а дальше я не помню и не хочу помнить.

Я повернулась влево и увидела, рядом сидящего, очень симпатичного парня, который с большим интересом рассматривал меня с ног до головы, а потом с головы до ног и обратно. У него были темные, коротко стриженные волосы, и в некоторых местах виднелась седина, он был очень привлекательным, с красивыми медовыми глазами и густыми ресницами, но взгляд у него был очень холодный и непроглядный, невозможно было понять, по выражению его лица, о чем он думает или что он чувствует. Зато у него были очень симпатичные пухлые губы, на носу и на левой скуле был пластырь. На вид ему было лет тридцать три-тридцать четыре, у него были широкие плечи и подтянутое тело, одет он был в потертые темные джинсы, высокие ботинки на шнуровке, темную рубашку и кожанный жилет с киками-то надписями спереди. Что-то в нем было такое, что заставило меня пялиться на него так, как он пялился на меня. Потом мое внимание привлекла девушка, стоявшая позади него и, судя по тому, как она терлась об него, как она облизала его шею, при этом смотря мне прямо в глаза, я могу с точностью сказать, что она считает его своим, но не могу сказать то же самое о нем потому, что он никак не реагировал на нее. Он смотрел на меня.

А потом я вдруг опомнилась, медленно начала поворачивать голову еще левее и увидела человек двадцать, точно таких же огромных мужиков, и еще несколько пьяненьких и распутных женщин возле них. Теперь я поворачивалась назад, то есть вправо. Я снова встретилась со взглядом красавчика, которого облизывала его девушка, потом со взглядом бармена, который с широченной улыбкой пялился на меня. А потом я посмотрела вправо от себя и увидела, что еще человек десять с той стороны смотрели на меня. Двое играли в биллиард и остановились, трое или четверо играли в дартс, а остальные сидели с несколькими женщинами на диванах, некоторые пили с бутылок, думаю это было пиво, некоторые со стаканов, наверное виски или водку, но в тот момент все уставились на меня. Я поняла, это закрытая вечеринка и мне тут не рады, ну кроме бармена, он хотя бы улыбнулся.

Я соскочила со стула, схватила сумочку правой рукой, а мобильный взяла в левую и бормоча, что я не знала, что в этот бар заходить нельзя, и что мне очень жаль, себе под нос потому, что не было смысла говорить громко, я бы эту музыку не перекричала и, повернувшись, понеслась к двери.

Но не тут то было.

Мне закрыли проход, точнее у двери встал какой-то верзила в такой же жилетке, как и у остальных в этом баре, как и у того парня из маркета, который, так сказать, угрожал мне. Этот мужик у дверей был очень страшным, я его испугалась. Очень.

— Пропустите, мне надо выйти. — сказала я, стараясь не смотреть ему в лицо. Он не сдвинулся.

— Кто ты красавица? — спросил он меня с ухмылкой. Когда я все таки решилась посмотреть на него, я немного растерялась.

— Простите. Я не знала что это частный бар. Я бы ни за что не зашла сюда, зная, что тут закрытая вечеринка, и что я вам помешала, пожалуйстя, дайте мне пройти.

— Не так быстро. Сначала мы развлечемся с тобой, рыжая, и может потом отпустим, — с наигранной задумчивостью произнес он, — А может и нет, — и он расхохотался, очень громко, и мне стало еще страшнее.

Я попыталась протолкнуться мимо него, пока он заливался хохотом, но не успела, он схватил меня за левую руку так сильно, что у меня выпал телефон и грохнулся на пол, а услышала я все это потому, что кто-то уменьшил звук в динамиках. Я пыталась высвободить руку из его хватки, но все мои попытки были бесполезны. Тогда я начала бить его свободной рукой, но моей руке было больне, чем его мускулам. И тут я подумала, хорошо, что сегодня ничего не ела и не пила, а то бы обмочилась от страха, ну или того хуже, обделалась бы. Хоть что-то в этой ситуации меня успокаивало.

— Отпусти меня! Сейчас же! Ты, верзила, пусти меня, — все еще продолжая отбиваться от него, кричала я. — Отпусти, слышишь! Я с тобой говорю, ты не имеешь права меня удерживать…

— Еще как имею, это мой бар и чужакам тут не место. Тот, кто приходит в этот бар без приглашения умирает, но тебе я предлагаю нечто большее…

— Отпусти… — я все еще отбивалась, — И не смей мне угрожать. Я тебя не боюсь! — хотя моё сердце колотилось как бешенное, мой мозг дрожал, прячась где-то в уголке, но этот адреналин, который бушевал у меня в крови, не давал мне сдаться. — Ты думаешь я испугаюсь угроз, так вот знай! Я НЕ БОЮСЬ!!! — сказала я ему, глядя прямо в глаза, и тыкая в него указательным пальцем, хотя боялась его до усрачки и, думаю, потому, как дрожал мой голос, никто мне не поверил, даже я сама себе, но попытаться стоило.

— Хватит! — я услышала спокойный, сдержаный, но не терпящий неповиновения тон, — Хватит играть с ней Ронни. Ты же видишь, она боится, зачем так запугивать ее? — я слашала приближение шагов, но не хотела оборачиваться потому, что знала, что сзади я могу увидеть еще более пугающего меня мужчину, а на сегодня мне и так хватит.

— Господи, Гибсон, ты глянь на нее, если бы она боялась, то ни за что бы не вмазала мне, а потеряла сознание, — сказал этот верзила с такой искренней улыбкой, что я чуть не поверила, что он добрый и хороший человек. — К тому же она красавица, пусть остается и немного выпьет с нами, будет весело, — и тут он обратился ко мне, — Ну что скажешь, красавица, останешься?

Я была в шоке!

— Нет, спасибо. Верни мне мою руку, пожалуйста. — как можно спокойно и вежливо попросила я. Хотя внутри вся кипела от злости и от страха, и все еще дрожала, мне все казалось, что это наигранная доброта, что кто-то сзади подойдет и оглушит меня, а потом убъет и похоронит где-нибудь в пустыне, и меня никто никогда не найдет. И с этими мыслями я автоматически повернулась и посмотрела на стоявшего сзади Гибсона. И он оказался никто другой, как тот симпатичный парень с сединой и разбитой скулой. И опять с этой девушкой, вешающейся на его шею.

Верзила Ронни меня отпустил, открыл дверь и отошел на шаг, что бы я смолга пройти. И я выскочила оттуда как из ада и побежала к своей машине. Достала ключи из сумки дрожащими руками, пыталась открыть дверь, но не могла найти нужную кнопку, руки меня не слушались. Тут я услышала как кто-то крикнул «Рыжая», и я вздрогнула, мои ключи упали на землю и было достаточно темно что бы их увидеть.

— Эй красавица.

Кто-то позвал меня снова, но я не обратила внимания, мне нужно было убираться оттуда как можно быстрее, пока они не передумали и не убили меня, или не развлеклись, а потом убили меня, что, по мне, так еще хуже.

Я лихорадочно оглядывала землю вокруг, ищя ключи, и увидела как что-то у моих ног слегка поблескивало, ДА! Это они! Слава Богу! Я подняла их и встретилась лицом к лицу с этим Гибсоном, который пристально разглядывал меня. Опять!

— Помощь нужна? — спросил этот парень.

— Нет. — ответила я.

Он слегка улыбнулся и протянул мне что-то, что держал в руке. Ой, это мой телефон! Я совсем о нем забыла, он упал, когда этот верзила схватил меня за руку.

— Твой? — спросил он, хотя я уверена он знал, что телефон мой.

— Да, — ответила я и протянула руку что бы забрать свой мобильник. Потом посмотрела в глаза Гибсону и сказала, — Спасибо.

Он слегка улыбнулся, но ничего мне не ответил. А потом я повернулась к машине и разблокировала дверь. Я хотела уже сесть в нее, но тут повернулась и сказала:

— И за телефон тоже спасибо, Гибсон, — он, уже широко улыбаясь, ответил:

— Не за что, рыжая, — подмигнул мне и пошел в сторону бара.

Я, блин всю дорогу до мотеля не могла придти в себя. Боже, что это был за сумасшедший день, и какой все таки этот Гибсон красавчик. И сама же усмехнулась своим мыслям. Никакой Гибсон. Мне надо зарегистрироваться в номере, найти что поесть, искупаться, привести себя в порядок и хорошенько выспаться. Потому что завтра я иду на собеседование на мою первую работу. Но этот Гибсон… эх.

* * *

Спустя полтора часа я уже зарегистрировалась в придорожном мотеле. Меня накормили сами хозяева потому, что я спрашивала, где можно купить хотя бы какие-нибудь печеньки, и объяснила, что целый день была голодная, вот хозяева меня пожалели и пригласили к ним на поздний ужин. Сейчас я в своем номере, искупалась и завалилась в постель. Я вспоминала весь прошедший день и через какое-то время уснула.

 

Глава 4

Гибсон

Сегодня был обычный день для меня и моих братьев. С утра мы похмелялись, так как накануне надрались как черти до усрачки. Уснули кто где, и даже кто на ком. Потом собрались в исповедальне (так мы называли кабинет нашего президента клуба Католика). Там было так же надежно, как и в церковной исповельне, и ничего из обсуждаемого не выходило за пределы этого кабинета. Почти каждый день он сам искал детектором жучков всякие микрофоны и подслушки, которые могли выдать наши дела и наш бизнес врагам. А их у нас достаточно много, хотя мы держим почти весь город у себя под крылом. Начиная с полиции и пожарных, заканчивая несколькими врачами и торговцами на рынках.

Потом мы подрались с Джексом в одном из городских баров потому, что я напился и стал приставать к какой-то девчонке, парню которой это не понравилось. Ну в общем, все как всегда, девочки готовы сделать все, что бы я снял с них трусики и показал как трахаются настоящие мужики, а не их парни-сосунки. Потом мы вернулись с Джексом в наш бар, и Католик послал его по каким-то делам. Я хотел пойти с ним, но был не совсем трезвым, что бы что-то доказывать или что-то предпринимать, поэтому я остался. Да и если Католик считает, что я должен остаться, значит так и будет, все в нашем клубе его уважают, он справедливый, он президент нашего клуба, он всегда прислушивается к своим братьям и никогда не оставляет своих в беде. Никогда!

Джекс взял с собой Очкастого и поехал по поручению. Я остался, сел у барной стойки и заговорил с Филом, нашим барменом. Он отлиный мужик, всегда знает, что сказать, что бы подбодрить или поддержать разговор, ну или знает, когда промолчать, что бы не раздрожать. Тут ко мне подкатила моя постоянка Роуз, она делает отличный минет, а он мне как раз сейчас и нужен, что бы снять напряжение, а после того как я снова напьюсь могу даже оттрахать ее. Она всегда готова для меня, а еще мне нравится трахать ее попку. В нее так легко проникать, прямо как в ее киску, наверное потому, что все находящиеся здесь по сто раз поимели все ее дырки. Короче, это не важно, главное, что эта женщина знает как доставить тебе удовольствие.

Наш вечер в баре был в самом разгаре, когда открылась дверь и в нее вошла девушка.

Пиздец!

У меня перехватило дыхание, она выглядела как богиня на фоне всего этого хаоса, что представлял из себя бар и его завсегдатаи. На ней были белые кеды, светлые джинсы в обтяжку, оранжевый топ, а ее рыжие длинные волосы были распущены и доходили до середины спины. Она шла и что-то печатала на телефоне, потом подошла и села справа от меня, не обращая внимания на окружающих. Все замерли, как и я! Никто раньше из чужаков не врывался к нам, только если хотели убить нас или взорвать наш бар. Это запрещенная территория, все это знали. Здесь были только мы с братьями, их семьи, проверенные подружки и мамаши, которых мы трахали.

А она зашла, прошла мимо вышибал нашего бара, села за стойку, потом отложила телефон и взглянула на Фила.

А вот и самое интересное.

Она уставилась на него, как на какого-то дьявола и не могла отвести глаз. Фил, долго не думая подмигнул ей, но кажется она этого не заметила. Она покраснела, у нее округлились глаза, она приоткрыла рот и я увидел как она вдыхает полной грудью и замирает, потом еле-еле она смогла оторвать от Фила взгляд и повернулась в мою сторону. Я увидел на ее лице страх и растеряннось, но мои глаза не могли не заметить этих пухлых красных губ, которые она буквально жевала от нервов, потом мои глаза опустились на ее грудь, из-за низкого выреза ее топа, была видна ложбинка между ее грудей и белая гладкая кожа. Блядь! А она хороша, вот ее я бы сегодня отъимел по полной. Дьявол, а какие у нее сиськи, я бы зарылся в них лицом и уснул. Я поймал себя на мысли, что хочу пощупать их и даже полизать.

Ее голова повернулась дальше, и я увидел длинную, красивую шею, на которой захотел оставить огромный засос, и то, как она нервно дышала и сглатывала, навело меня на мысль, что я хочу видеть, как она трахается и как она дышит во время секса.

Блядь!

Гибс, какого хрена?

Прийди в себя, чертов извращенец!

Она повернулась в обратную сторону, а потом так быстро вскочила с места, что я только спустя несколько секунд понял, что она хочет уйти. Она хочет, а я блядь, нет! Потому что увидел ее задницу, эта попка создана для моего члена, который начал ныть и болеть, прося дотронуться и хоть немного облегчить пульсацию. У нее круглая аппетитная попка, которая так и манит покусать и поцеловать, отшлепать и оттрахать ее, уткнуться лицом в нее и лизать.

Срань Господня!

Нельзя же так со мной, пусть она будет лесбиянкой или замужней, или еврейкой, или кем-то, кого я не захочу трахать, хотя, все из перечисленного меня никогда не останавливало.

Ронни схватил ее за руку и что-то говорил ей, она начала отбиваться от него и тут ее коротенькая маечка поднялась и обнажила ее спину и талию, мне захотелось провести своими руками по ее оголённому и идеальному телу, что бы почувствовать тепло и мраморно гладкую и белую кожу.

Так, мне срочно надо потрахаться.

Я посмотрел на Фила и рукой указал уменьшить музыку, когда Фил выполнил мою просьбу, я услышал, как она огрызалась Ронни, а он над ней подшучивал. Хоть Ронни и огромный чувак, но в душе он добряк и никогда не обижал женщину. Но ее сопротивление, ее голос просящий отпустить, скрутил все внутренности у меня в животе, и я решил больше не играть с ней. Пусть уматывает с моего клуба, чужакам тут не место, тем более в это время, когда грядут большие перевороты у нас в городе, так как, пришедший на замену главаря мексиканского кортеля племянник Диего Хуарес, хренов параноик. Его Дядя Мигель был нормальным мужиком, он не лез к нам, и мы это уважали, а этот сопляк решил прибрать всё в свои руки, даже наш бизнес по оружию и наркоте. (Просто ходили слухи).

Я велел отпустить ее. Роуз подошла ко мне и сказала:

— Эта сучка выронила телефон, вон он валяется. — и указала в сторону, где под стулом и лежал мобильный. Я подобрал его, нажал на кнопку и на экране появился циферблат. Мдаа… на нем был код, да и на фиг он мне нужен, пусть забирает, точнее я решил сам его отдать.

Я вышел за ней и отдал телефон. Вернувшись в бар, я схватил Роуз за локоть и потащил на втрой этаж, где была наша общая трахабельня. Там есть кровать, этого достаточно, и так как ее еще никто не занял, я воспользуюсь этой комнатой и Роуз, которая с удовольствием раздвинет ноги где угодно, лишь бы ее оттрахали.

Я сел на кровать и подозвал ее, она с кошачьей грацией приближалась ко мне, уже заранее зная, чего я хочу от нее. На лице Роуз засверкала широченная улыбка, когда она увидела, что мой член выпирает, наверное, думала, что это все ее штучки. Но нет! Это та рыжая, чье тело и чье поведение возбудило меня, но моему члену похер, ему нужна киска ну или чей-то ротик. Роуз встала на колени и начала расстегивать ремень, потом пуговицы на моих джинсах, просунула пальчики в резинку моих боксеров и спустила их до колен, а потом приблизила свой рот к моему члену и начала облизывать его от основания до головки. Блядь! Эта женщина знает, что мне нравится. Я смотрел, как ее голова шевелится у меня между ног, и как приятно щекочат ее волосы мои бедра, но мне не понравился цвет этих волос. Я хотел, что бы они были рыжими.

ЧТО?!

Какого Хрена?

О нет! Никаких лишних мыслей, мне надо хорошенько потрахаться и тогда никакие рыжие не будут всплывать у меня в памяти. Я потянул Роуз за волосы и велел встать на четвереньки на кровати, она так и сделала. Я достал с кармана презерватив, разорвал обёртку и быстро натянул его на свой член, а потом со всей дури вошел в нее, она была уже готова для меня и моего дружка. Блядь, да она вся текла, обожаю это в женщинах, они всегда текут, когда знают, что я собираюсь их хорошенько отъиметь. Я трахал ее так жестко, как только мог, она стонала и кричала, вся извивалась и подставляла мне свою попку. Когда она кончила, я вышел из нее, мой член был весь в соках, немного смазав ее задний проход ее же соками, я начал насаживать ее задницу на свой член. Ох, блядь, как тут хорошо. Я продвигался все глубже и глубже в нее, она начала стонать все громче, и это я люблю, люблю когда женщина кричит. Я вошел в ее попу по самое основание своего члена и начал таранить ее дырку. Я держал ее за бедра, сжимал их, но на этот раз мне чего-то не хватало, ее бедра были слишком узкими, и ее попка была слишком плоской для моих рук, она была не такая, как у той рыжей. Да и плевать, зато дырка у нее ахуенная. Я продолжал трахать ее и почувствовал, как по позвонокнику пробежала дрожь, еще чуть-чуть и я кончу. Я стал врезаться в нее все сильнее и сильнее, ее стоны меня возбуждали. Я почувствовал жар у себя в паху и да, я черт кончил, потом еще вошел в нее несколько раз и рухнул ей на спину, я был опусташен.

Мы оба восстанавливали дыхание, когда мне в ноздри попал едкий запах ее духов, ее кожи, пропитанной потом и пивом, и каким-то другим мужиком, который, скорее всего, сегодня уже поимел ее. Мне стало противно. Впервые за столько лет запах этой женщины мне стал противен. Я встал с кровати и запустил пальцы правой руки в волосы, пытаясь понять, что же со мной произошло только что, но тут она сказала:

— Гибс, это было великолепно, ты просто Бог секса! — и улыбнулась мне.

— А когда это не великолепно, а? — тоже улыбаясь, спросил я и начал натягивать боксеры и джинсы.

— С тобой Никогда!

 

Глава 5

Я проснулся от ужасного похмелья потому, что вчера перебрал с алкоголем да еще и накурился. Я с трудом открыл глаза, посмотрел на постель и увидел какую-то женщину с рыжими волосами, блядь, я так набухался, что забыл с кем трахался. Как я мог забыть эту рыжую красавицу. Вдруг, на другой стороне кровати кто-то пошевелился и я замер.

Мы были не одни.

Я медленно повернул голову и увидел еще одну копну рыжих волос. Я привстал, что бы нормально разглядеть их, ни одна не была той рыжей красавицей.

Блядь, это что еще за фокусы?

Я огляделся и понял, что я не дома, не в баре, а значит я где-то в мотеле. Я вскочил с кровати и потопал в ванную, мне срочно нужно принять душ! А еще вспомнить, какого хера я притащился в мотель, да еще и с этими рыжими, и кто они вообще такие?

Потихоньку в моей голове начали проясняться детали, я вчера напился, потом подрался, потом отрезвел, потрахался с Роуз, потом я снова напился и заявил моему лучшему другу Джексу, что хочу трахнуть рыжую и мы пошли искать ее. Ха-ха, охренеть просто! Мы нашли рыжую, даже двух.

Кстате, о рыжих, у меня член дернулся при мысли о них, а точнее о ней. О, это совсем нехорошо! Я залез в душ, мне срочно надо освежиться.

Через минут десять я уже одевался в свои джинсы, майку и одел жилет, на котором была нашивка нашего клуба:

«Hell Angels» и наш девиз: Лучше быть Царем Ада, чем прислужником в Раю. А на всю спину жилета была вишита эмблема черепа с крыльями, впрочем, как и тату на моей спине. Я оделся, и заметил пачку своих сигарет на тумбочке рядом с кроватью, подошел, достал сигарету, закурил, посмотрел на этих девиц, которые еще спали, достал сотку с бумажника и оставил им. Я повернул дверной замок и не успел открыть дверь до конца, что бы уйти, как передумал.

Там на крыльце, прямо напротив моего номера сидела она, правда спиной ко мне и говорила … с котенком? Она что с животными разговаривает? Она сумасшедшая! Слава Богу, а я то думал она нормальная, хорошо, что я ошибался. Хоть теперь не буду думать о рыжей, о голой рыжей, о рыжей скачущей на моем члене, о рыжей, стоящей на четвереньках, а потом на коленях передо мной, о рыжей стонущей и кричащей мое имя во время оргазма, о рыжей …. ну в общем, больше не буду.

— Ты такой симпотяжка, на поешь. Ты наверное голодный. Я тебя понимаю, я сама вчера весь день была голодная и поела только благодаря мистеру и миссис Кравец. Кстати, это их мотель, может ты их котенок, или нет? На, поешь еще, — и она протянула ему еще кусочек чего-то там, кажется она ела хотдог. — А если ты ничей, то, как только я устроюсь на работу и найду подходящую квартирку, я тебя заберу к себе, ты ведь пойдешь ко мне жить? — усмехаясь, говорила она этому животному, который, то и делал, что постоянно тыкал мордой ей в ладонь, что бы его приласкали. От таких ласк и я бы не отказался потому, что у меня уже натянулась ширинка и мой член требовал внимания к себе. Она протянула котёнку еще кусочек своего хотдога и сказала, — мм, как вкусно, — при этом, поерзав попкой туда-сюда. И мой, блядь, член, поерзал в штанах, точь-в-точь, повторив движение ее задницы.

Она настоящая ведьма! Нельзя управлять чьим-то членом, а тем более моим!

Он как будто привязан к ней какой-то невидимой ниточкой и повторяет каждое движения ее задницы. И вообще, с каких пор мой член выбирает на кого вставть, а на кого нет, у него что за сутки мозги появились? Охренеть можно!

И тут я почувствовал, как что-то жгет мои пальцы, блядь! Сигарета сама себя выкурила, пока я пялился на ее зад. Как я мог забыть о заженной сигарете у меня в руках? Я кинул ее на пол, начал тушить ботинком и заметил краем глаза, как рыжая встала и направлись в противоположную сторону. Там стояла ее машина, она открыла дверцу, залезла в нее и уехала.

Я вышел из номера и направился к управляющему. Тома и его жену я знал хорошо, поэтому решил спросить, что он знает о новой постоялице.

— Мистер Кравец, — обратился я к нему.

— О, Рэй. Привет. Как спалось? — спросил он меня, подмигивая. Я понял, что он намекал на двух девиц в номере. — Да, и зови меня Томом, пожалуйста.

— Отлично. Том, у меня вопрос, кто эта девушка, на темно зеленой тачке?

Том чуть помедлил и сказал, — Ах, эта, а зачем тебе?

Ну блядь, началось.

— Том, она явно не здешняя, и я должен знать кто она и откуда. В каком номере она остановилась, я должен проверить ее.

— Рэй, — начал он, чуть помотав головой, — Она с другого города, приехала сюда поработать…

— Откуда ты это знаешь? — перебил я его.

— Она вчера ужинала с нами, мы ее пригласили….

— Отдай ключи, — сказал я Тому.

Он помотал головой, — Я не могу, Гибсон, это ее личное и это…

Но я не дал ему закончить, — Ключи Томас, иначе я все тут разгромлю, а потом подожгу.

— Ты не посмеешь! — возразил он, — Я все расскажу Католику, он не потерпит неуважения ….

— Но я все равно сделаю свое так, что отдавай ключи по-хорошему. — абсолютно спокойно произнес я.

Томас снял ключи с крючка, но не отдал мне их, вместо этого он пошел со мной в ее номер. Когда мы зашли, я осмотрелся. Такой же номер, в каком ночевал я. В углу стоял маленький чемоданчик, я открыл его и начал вытряхивать. Из него вывалились одни шмотки, ну там белье всякое, платья, какие-то джинсы. Я оставил это все валятся на кровати, а сам пошел в ванную, там на полочке лежала ее зубная щетка, шампунь ну и всякое бабское барахло. А что собственно я собирался найти? Мой внутренний голос подсказывал, что мне просто было интересно. Я хотел увидеть что-то личное, даже не знаю почему. Я вышел из ванны и обратился к Томасу:

— Что еще ты о ней знаешь?

— Ее зовут Виктория Майлз, ей двадцать семь, приехала из Дайвенпорта (штат Айова), здесь нашла работу по специальности и несколько дней будет проходить стажировку. Больше я ничего не знаю.

— Значит, Виктория Майлз, говоришь, — переспросил я. Томас кивнул.

Я вышел из номера, и направился пешком до нашего клуба, мне нужно было развеяться.

 

Глава 6

Вики

Сегодня был отличный день, я очень легко нашла салон Джесс, и через пятнадцать минут приступила к работе. У меня было несколько клиентов и все остались довольны мной. Но я просто с ног валилась, вчера я очень устала от долгой дороги, по-моему даже заработала обезвоживание, плюс, сначала немного стресса у магазина и через минут двадцать еще и в баре, голод,(хотя, я позже поела у владельцев мотеля), но это не считается потому, что потом пол ночи я не спала из-за каких-то криков и стонов из соседнего номера, но потом усталость просто взяла верх, и я уснула. Хорошо хоть еще догадалась завести будильник, а то бы точно проспала в свой первый рабочий день.

Я уже договорилась с Джесс на счет часов работы, я буду приходить на 2 часа раньше нее, если конечно у нее не будет заранее никакой записи, и уходить на 2 часа раньше, если у меня не будет записей. А еще, я буду одна, когда она будет у врача или на свиданке у мужа.

Дело вот в чем, три месяца назад Джесс забеременела, а два месяца назад ее мужа посадили. В общем, ей нужна замена, пока ее не будет на рабочем месте. А потом, некоторое время мне придется поработать без нее потому, что она будет в декрете и, так как, она не хочет оставлять новорожденного ребенка нянечке, первые месяцы она будет дома, ухаживать за малышом. А я буду работать.

Боже, я так рада! Мне так нравится тут. Джесс такая приветливая, открытая и добрая. И, не смотря на то, что это небольшой городок, оказывается, очень многие пользуются услугами стилиста. А когда я ей сказала, что могу поработать и визажистом и знаю кое-что из раздела косметологии, так она вообще сказала, что работы у нас будет полно, и что мы даже не сможем выпить кофе или поесть на перерыв. И что мы будем хорошенько зарабатывать, просто в скором будущем надо будет заказать новую рекламу и баннер. Я даже на радостях спросила Джесс, может кто-то сдает небольшую квартиру, и я смогу арендовать ее, пока не растрынкала все деньги на услуги в мотеле. Джесс пообещала сообщить мне если что-то узнает.

Вот так, думая о сегодняшнем дне, я подъехала к мотелю, припарковалась, заглушила мотор и вышла из машины. Ко мне на встречу вышла миссис Кравец и с виноватым видом начала извиняться:

— Вики, деточка, ты меня извини, я не хотела….

Я не совсем поняла, за что она просит прощения и потому спросила:

— В чем дело, миссис Кравец, с вами все впорядке? Как вы себя чувствуете?

— Со мной все хорошо, дорогая. Просто я сегодня убирала у тебя в номере и нечаянно задела твой чемоданчик, он упал и раскрылся и все оттуда вывалилось. Я сложила твои вещи, но ты должна знать, что я не хотела.

Эта женщина так испуганно смотрела на меня, может она думала, что я ее поругаю или обижусь. Но это не так.

— Миссис Кравец, все впорядке, не переживайте вы так, это просто вещи. — я погладила ее по руке, как бы успокаивая, — Да и замочек слабоват, — и она вздохнула с облегчением. — Все впорядке, — еще раз сказала я ей, на этот раз улыбаясь, — Все хорошо.

Я зашла в свой номер, он и правда был убран, мои вещи сложены, постель заправлена, а в воздухе витал очень вкусный цитрусовый запах. Я была благодарна миссис Кравец, потому, бросив сумочку на кровать, я открыла дверь и крикнула уходящей женщине:

— Спасибо большое!

Она повернулась, помaхала мне рукой и пошла дальше в свою маленькую конторку-ресепшен. Я закрыла дверь и завалилась на постель, а спустя думаю минут десять уснула. Когда я проснулась было уже темно, я взлянула на телефон, который лежал на прикроватной тумбочке и увидела на часах 22:43. И одно голосовое сообщение от мамы. Я ей решила перезвонить.

— Алло, Вики, девочка моя, как ты там? — спросила она очень нежным голосом.

— Мамуль, все впорядке, я собиралась позвонить, — виновато начала я оправдываться, — Но сегодня очень устала и как пришла с работы сразу легла спать.

— С работы? — спросила мама неуверенно.

— Да, мамуль, можешь поздравить, меня приняли! — со всей радостью сообщила я ей.

— Боже, доченька, прямо в первый день? Ну вот зачем я удивляюсь, ты ведь у нас такая умница, — начала хвалить меня мама, я закатила глаза. Мне ведь не 4 года. — Я знала, что тебя примут, поздравляю тебя дорогая, — и тут я услышала как она говорит папе, — Майк, ее приняли, в первый же день, представляешь, — а потом обратилась снова ко мне, — И папа тебя поздравляет! Ты молодец доченька!

— Спасибо мам.

— Ну, рассказывай, как ты устроилась, нам с папой все интересно…

О, и тут понеслось, я рассказала ей все, почти все. Я решила опустить детали про свой голод и бар, зачем им лишний раз нервичать. Спустя минут десять я отключила телефон и поплелась в ванную, мне надо было принять душ и немного привести себя в порядок к завтрашнему рабочему дню. Боже, я чувствую, как все больше и больше мне начинает нравиться тут.

 

Глава7

Гибсон

Я стоял, облокотившись на своего Харли-Дэвидсона, и покуривал сигарету. Ко мне подошел Джекс с такой ухмылкой, что было ясно по его лицу, он хочет что-то мне сказать, или, мать его, подшутить надо мной.

— Чего ты лыбишься идиот? — спросил я его, тоже с ухмылкой потому, что, нельзя посмотреть на этого двухметрового верзилу и не засмеяться.

— Что это ты устроил в мотеле Кравецов? — снова с улыбкой сказал он, но он еле сдерживал смех. — Мне нужны подробности.

— Хах, а то ты не знаешь, ты же сам меня подвозил на своей тачке.

— Это я знаю.

— Блядь, Джекс, тебя что, надо научить трахаться, — уже со смехом сказал я ему. — Неужели твоя Доктор Келли согласилась на свидание с тобой. А в замен ты ей новый МРТ аппарат да купил? — и тут я согнулся от смеха, держа живот. Я так заливался хохотом, что некорые из членов нашего клуба посмотрели в нашу сторону.

Я обожал прикалываться над Джексом, ему уже около года нравится одна докторша, и он постоянно к ней подкатывает, но она все время его отшивает. Мне нравится слышать, как она его отсчитывает и выгоняет из ее же кабинета, то закрывает перед его носом дверь, то сбрасывает звонки, игнорирует сообщения, ну всячески выводит мужика из себя. Я уверен, что если бы она ему настолько сильно не нравилась, он бы давно ее послал.

— Пошел нахер, Гибс. — уже, не улыбаясь, сказал он. — Католику звонил Кравец.

И тут мой хохот прекратился.

— Какого хера ему надо было? — злясь, спросил я.

— Да не кипятись ты так, мужик, просто он попросил Католика, что бы тот с тобой поболтал, и что бы ты не разгромил и не сжег его мотель. Вот, слово в слово!

— А что еще он сказал? — поинтересовался я. Но я не хотел, что бы Джекс продолжал, точнее что бы он знал, почему я пригрозил этому старику.

— Да ничего больше, — ответил Джекс.

Мы молча курили некорое время, а потом Джекс спросил:

— Кстати, кто эта рыжая?

— Ах ты, сукин сын! Я уж думал ты не спросишь. — ответил я, ухмыляясь, ему. Я знал, что Кравец все наябедничал Католику. Гнида паршивая, — Просто рыжая, которую я хотел трахнуть.

— Ну и? Трахнул?

— Неа.

— А что так? Больше не встает? Или показать тебе пару приемчиков, может хоть тогда будешь знать, как трахаются настоящие мужики, — сказал Джекс, явно возвращая мне должок.

— Джекс, отъебись! Со мной все впорядке, просто ее не было в номере. — вроде как отмазался я.

— Ну пошли посмотрим вернулась она или нет. Трахнешь ее и спустишься на землю, чувак. А то эти сопливые отмазки тебе не очень идут. — снова, улыбаясь, сказал Джекс.

Он знал меня с детства, мы росли вместе, учились вместе, нам нравилась одна и та же девочка в младших классах, мы пошли вместе служить, ну и короче мы типо неразлей вода.

Его идея мне понравилась, сейчас уже чуть больше одиннадцати вечера, думаю, она уже в кроватке, мастурбирует и готовится для меня. Мы сели в тачку Джекса и поехали в мотель. Я сказал Джексу вырубить фары и тихо припарковаться сзади мотеля, и если мое веселье затянется пусть не ждет меня. Я знал в каком номере она остановилась, тихо поднялся на две ступеньки, оглянулся вокруг, я не хотел, что бы меня заметили, особенно этот червяк Кравец.

Я начал заглядывать к ней в окно. Через узенькие занавески я мог увидеть, что ее нет в комнате, но постель смята, свет горит, а значит она в номере. И, да, дьявол, я чувствовал себя четырнадцатилетним сопляком, который подглядывавет за голыми девицами, что бы хорошенько подрочить. Я тихонько повернул ручку и дверь открылась. Она что, блядь, двери не умеет закрывать? Хотя так намного легче. Ничего ломать не придется.

Я вошел и закрыл за собой дверь, с ванны доносились звуки включенной воды. Но потом резко прекратились. Значит она закончила. И что теперь? Я, блин, немного растерялся. Я знаю, как действовать, когда ты на территории врага. Как оглушить, как убить, как поколечить, как, мать его, выжить, если твои шансы равны нулю, но как поступать сейчас я не знал. Джекс прав, я, блядь, и правда стал каким-то сосунком! Охренеть!

Тут открылась дверь ванной и она вышла. Я затаил дыхание, я не знал что будет дальше и потому действовал как всегда, достал пистолет и направил не нее. Круто да, я настоящий мужик, направил пистолет на полуголую женщину.

Да сыкун я, вот кто я!

Блядь, блядь, блядь!

Несколько секунд она стояла, обмотанная полотенцем, боком ко мне и пыталась продеть кончик полотенца между грудей, когда она наконец закончила, то повернулась сделала шаг, потом второй и замерла. Она выглядела офигенно, на голове полотенце, которым она обмотала волосы, дальше идут розовые щечки, полотенце на талии и одной рукой она его придерживает, а вторую поднесла ко рту, наверное испугалась. Ну еще бы, у меня же в руке не цветы и конфеты. Я поднес указательный палец к своим губам и тихо сказал:

— Шшш… только не кричи.

Я увидел, как покатились слезы с ее глаз, одна за другой, потом третья, четвертая и так далее.

— Не двигайся, я не причиню тебе вреда, — сказал я, поднимая вторую руку, показывая, что я говорю правду. И тут она моргнула и с ее глаз покатилось еще больше слез. Но она не кричала и не двигалась. Мне кажется, она даже не дышала. — Ладно, дышать ты можешь, — сказал я, и она выдохнула.

И сейчас до меня дошло, что она и правда не дышала. Блядь, я ее напугал. Молодец Гибс!

— Слушай, мне надо знать, что ты делала у нас в баре? И если тебя кто-то послал разведать обстановку, я должен знать кто. Ты должна рассказать мне все. Всю правду, рыжая. — я помолчал, а потом добавил, — Скажи, кто тебя послал, я тебя не трону, я обещаю. Смотри, — обратился я снова к ней, — Я убираю пистолет, я его не направляю на тебя так, что начинай говорить. Все. С самого начала. И Бога ради, не реви, я тебя умоляю.

 

Глава 8

Вики

Я не совсем все поняла, но, вытерев одной рукой слезы с лица, а второй, прижимая полотенце плотнее к себе, я вдохнула полную грудь кислорода и начала говорить.

— Я приехала из Дайвенпорта, мне 27, я училась на…

— Да не это! — заорал он. — Что ты делала в баре, какого хрена ты там потеряла? Отвечай.

— Я хотела поесть! — заорала я в ответ и увидела, как он снова поднимает и напрявляет на меня пистолет. И я психанула. — Да что с вами со всеми такое? Неужели человеку поесть нельзя в этом чертовом городе? Сначала этот идиот, мало того, что он в магазин меня не впустил, так и вы мне не дали нормально поесть! — я выплеснула свою злость, и потом начала говорить спокойнее, хотя, какой там спокойнее, мой мозг одел очки, положил ногу на ногу, притянул газету по-ближе к лицу и, как ни в чем не бывало, спокойно читал газету, «типо разбирайся сама». Зато мое сердце строило глазки этому типу. То подмигивала ему, то пальчиком манила к себе и колотилось о мои ребра так сильно, что они у меня чуть не сломались.

Ох, и как тут не злиться!

— Я тебя сейчас нахрен застрелю, ты, блядь, меня что, за идиота держишь? — уже спокойнее, но с предупредительными нотками в голосе, сказал этот Гибсон. — Хотя нет, сначала я тебя оттрахаю, и хорошенько оттрахаю, потом тебя отъимеет мой друг, который ждет в машине…

Я попыталась сглотнуть, но у меня не вышло. Тут есть еще и друг? Зато вышло у него, он меня до чертиков напугал, а потом еще и продолжил…

— Потом мы потащим тебя в бар, да, в тот самый бар, куда ты вчера заявилась, и каждый кто там будет… ох, у тебя даже малейшего представления нет, что с тобой сделают, — сказал он, и к тому же еще и улыбнулся.

А вот сейчас я и в самом деле испугалась, и разозлилась. Я ему не какая-нибудь испорченная девка!

— Знаешь что, Гибсон? Пошел ты к черту! — сказала я, тыкая в него пальцем. — Я весь день провела в дороге, я не пила, я не ела с самого раннего утра вчера. — все еще тыкая в него пальцем, продолжала говорить. — Я заехала в маркет, который находтся при въезде в город, такой не большой, но двадцатичетырех часовой, вроде как. А вроде как потому, что там было два парня, которые закрыли его и не впустили меня, и потому я не смогла ничего купить! — сказала я и вздохнула, — А к вам в бар я заехала по дороге потому, что думала, что там нормальные люди, а не … хипстеры или рокеры, или кто вы там … байкеры?

— Да ты издеваешься … — начал он, но я перебила.

— Дослушай меня, и хватит тыкать в меня своей пушкой…

— О, детка, если я стану тыкать тебя своей пушкой ты не ….

— Заткнись! — сказала я, поднимая руку, тем самым показывая, что бы он не продолжал. Мой мозг сидел на трибуне и держал плакат с надписью «Вики Молодец! Вперед! Так держать!» А мое сердце закрыло уши руками, и демонстративно начало петь «ла-ла-ла, я ничего не слышу, ла — ла-ла…» что бы не слышать, что я отвергаю ее «симпатию». — И вот еще что Гибсон, не угрожай мне, я тебя не боюсь! Хочешь пристрелить меня, так давай, делай это. А если нет…

— Может, я просто хочу трахнуть тебя, ты об этом не думала? — спросил он, крутя пистолет на своем пальце.

— Я тебе не та женщина, которая ложится под незнакомыми парнями и, с которой можно переспать разок и бросить….

— Ну, разок я, разок мои друзья. Их много, ты и не почувствуешь, что потрахаешься разок … — ответил он, ухмыляясь своему остроумию, и это меня взбесило.

— Пошел к черту, индюк напыщенный. Я никогда не была и никогда не стану одной из этих мамочек для вас, которые за пачку сигарет могут сделать все, и в том числе то, что ты предложил мне.

— Почему ты не говоришь слово трахаться? — спросил он.

— Что? — я была в недоумении.

— Почему ты не используешь это слово? Просто скажи Потрахаться. Скажи шлюха, скажи член, скажи отсосать, скажи …

— Иди к черту, Гибс!

— Скажи иди нахер, Гибс! А не к черту.

Я была в шоке от этих слов. И мой мозг и моё сердце, разинув рты, слушали его.

 

Глава 9

Гибсон

— Может, ты не говоришь этих слов потому, что тебя еще хорошенько не трахали? Может, ты еще не сосала настолько большой член, что бы запомнить его, а потом рассказать подружкам какой этот член длинный и толстый, а еще какой этот член на вкус, — я специально выделял все эти слова потому, что заметил, как она краснеет, когда слышит их.

Она начала громче дышать, ее грудь то поднималась, то опускалась настолько сильно, что невозможно было этого не заметить. Я сделал шаг вперед и увидел как она отступает на шаг назад. Я сделал еще шаг вперед, она опять шаг назад. О да, меня это вполне устраивает. Теперь я делаю еще шаг вперед и говорю:

— Рыжая, ты не стесняйся меня, при мне ты можешь говорить все, что угодно, — еще один шаг к ней и еще один шаг ее от меня. — И просить оттрахать тебя в любое время, — она прижала бедра ближе друг к другу, — С моим членом все в порядке. Просто, сначала тебе придется взять мой член в свой ротик и хорошенько пососать. А потом провести языком по моему члену вверх и вниз и смазать его. — я еще делаю шаг вперед, а она шаг назад и ДА, она утыкается в стену спиной. Вот чего я ждал.

Я подошел к ней вплотную, взял ее за подбородок и медленно поднял его так, что бы она смотрела мне прямо в глаза. Я вижу как бьется пульс на ее шее, слышу ее тяжелое дыхание, чувствую как она дрожит и мне это нравится, мне нравится, как краснеют ее щечки от слов, которые я произношу. Мне нравится, как она сопротивляется мне, это заставляет меня хотеть ее еще больше. Блядь, мой член больше не вытерпит этой пытки, он хочет быть глубоко похоронен в ее киске. Я хочу быть глубоко …. и тут зазвонил мой телефон. Как, Мать Вашу, Вовремя!

Я поднес свою пушку к ее шее, холодный металл коснулся ее оголеной кожи и она вздрогнула, а потом сглотнула и начала лихорадочно вдыхать воздух. Она боится и мне это нравится. Мне это, пиздец, как нравится.

Наконец мой мобильный перестал звонить.

Я начал медленно опускать пистолет по ее коже, дошел до ложбинки и до края полотенца. Я просунул пистолет ей между грудей и начал спускать его вниз, она вдохнула и крепко зажмурила глаза. Полотенце упало. Господь Всемогущий, она так прекрасна! Она стоит голая передо мной! Я убрал пушку за пояс, и она, воспользовавшись моментом, начала руками прикрываться, а потом попыталась нагнуться, что бы поднять полотенце, но я схватил ее за запястье и крепко сжал.

— Даже не думай, рыжая. — предупредил я.

Мне хотелось смотреть на ее великолепное, белоснежное тело. Блядь, эта боль в штанах становилась все сильнее и сильнее. Я просто больше не в силах терпеть. Она подняла руку и положила ее мне на грудь, точнее она ударила меня, но эта попытка меня оттолкнуть была бесполезной для нее. Но не для меня, я схватил обе ее руки, поднял над головой и схватил своей левой рукой оба ее запястья. Она попыталась вырваться. И я почти прорычал:

— Не двигайся, рыжая. Не Двигайся!

Я начал опускать свою правую руку на ее лицо, на шею, потом на грудь и сжал ее. Она замерла и не двигалась, просто жевала свои губы, что бы не крикнуть. Я провел своим мозолистым большим пальцем по ее розовому набухшему соску, тот еще больше затвердел, потом я начал щипать его, но не больно. Она со свистом втянула воздух. Я отпустил сосок и начал спускать руку ниже по ее животу, при этом, шепча ей на ухо:

— Рыжая, я так хочу тебя трахнуть. Чувствуешь? — я потерся своим членом о ее бедро, — Чувствуешь, как сильно ты меня возбуждаешь. Откройся для меня, — я уже опустил свою руку на ее лобок и … Блядь, она такая гладкая, ни одного волоска, ни одной щетинки царапающей мою ладонь, только лишь гладкая белая кожа. Мой член еще больнее начал пульсировать, и на этот раз, к нему еще добавились мои натянутые яйца. Это пиздец как больно, но я не хочу спешить. И это в первый раз, когда я не хочу спешить с женщиной.

Я поцеловал ее шею, медленно продвигаясь наверх к ее подбородку, потом поцеловал ее скулу, всосал мочку ее уха и она застонала, потом повернула голову на бок и начала прикусывать кожу на внутренней стороне предплечия, что бы приглушить звуки, которые она издает. Я уверен, она не хочет, что бы я знал, насколько сильно она меня хочет, но я уже знаю потому, что свою руку я просунул ей меж бедер и почувствовал какая она мокрая. Она, блядь, вся текла. Она была готова для меня, и я просунул один палец ей в киску, она приподнялась на ципочки и застонала, потом я просунул еще один палец в нее, она поморщилась и часто задышала. Она была очень узкой, и мой член дёрнулся.

— Раздвинь ножки, красавица. Давай, сделай это, раздвинь их для меня, — прошептал я ей. Она отрицательно помотала головой. Я положил большой палец ей на клитор и начал массировать его, она застонала, ее ноги подкосились, я понял, что такого она не ожидала, ее тело само откликнулось на мои ласки, и я почувствовал еще больше влаги у себя на пальцах. Ее киска была такая тугая и горячая, что я сам закрыл глаза и представил каково это трахать ее не пальцами, а моим членом. Дьявол, мой член вырос еще на несколько сантиметров, хотя я не знал, что он может быть больше, чем он есть обычно. Мои яйца начали еще сильнее натягиваться, я готов был кончить в штаны, как почувствовал, что ее киска сжала мои пальцы, она задрожала, снова укусила себя за внутреннюю сторону предплечья, пытаясь подавить стоны, но я все равно услышал, как она пискнула и потекла. Она кончила. Она за пять секунд кончила. Такого у меня никогда не было.

— Ты кончила. Боже, рыжая, ты только что кончила. Сколько я тебя трахал пальцами, секунд пять-шесть? И ты кончила. Дьявол, женщина, представь, сколько раз ты будешь кончать, пока я буду трахать тебя своим членом, — я почувствовал как стенки ее влагалища сжали мои пальцы. О,да! Она тоже этого хочет.

— Нет, — еле дыша, прошептала она, но я даже не обратил внимания. Ее язычок понадобится потом, не сейчас. Да и ее тело отвечало за нее.

— Да, рыжая. Я войду в тебя по самое основание, и буду трахать тебя. Ты будешь кричать мое имя каждые пять секунд потому, что будешь кончать. Я не дам тебе отдышаться, я не дам тебе передохнуть, я буду ебать тебя до потери сознания, а потом, как только, ты будешь приходить в себя, я снова буду тебя трахать. Да, детка, вот так, сжимай мои пальцы, ты так будешь доить мой член, пока я буду кончать в тебя, а ты будешь умолять меня о большем…

— Нет, — шёпотом сказала она.

— Да, — тоже шёпотом сказал я ей на ушко, медленно доставая свои пальцы с ее киски, и услышал, как она начала хныкать, а ее мышцы еще сильнее сжимать мои пальцы. Ее тело не хотело меня отпускать. А я никуда и не собирался.

— Посмотри на меня, — она еле-еле отлепила свои веки и взглянула мне в лицо. Я поднес свои мокрые пальцы ко рту и облизал их. Ее соки были такие вкусные, что я прикрыл глаза от удовольствия. Потом отпустил ее руки, схватил ее за подбородок и поцеловал в губы. Она даже не сопротивлялась, ее ротик открылся для меня, я протолкнул свой язык ей в рот, и начал ласкать ее язык своим. У нее был вкус ванили, и я не смог удержаться, я приподнял ее за талию, хотел уложил на кровать. И в этот момент открывается дверь и в комнату вваливается Джекс.

— У нас проблемы, Гибс, — сказал Джекс, запыхавшись. Я повернулся к нему лицом, закрывая при этом рыжую, от взгляда моего друга.

— Какого хера, чувак? Ты что совсем охренел? А ну вали на… — я не успел закончить, как Джекс перебил меня.

— Гибс. Католик звонил, надо выдвигаться.

— Я…эм …в общем… дай мне минутку, Джекс. — сказал я. Потому, что если звонил Католик, то это срочно.

— Ладно, — ответил он, а потом взглянул на рыжую и сказал, улыбаясь, — Прости милая, но я опять должен тебя обломать и, на этот раз, оставить без секса.

— Мать твою, Джекс, ты ее уже трахнул? — заорал я.

— Нет, — послышался голос сзади.

— Нет, — сказал Джекс, — хотя я не прочь…

— Нет, — опять послышался голос сзади, но теперь в этом голосе было столько страха, что я посмотрел на нее и увидел, как она буквально вжимается в стену и мотает головой. — Нет, прошу не надо, — ее голос надломился, и я знаю, что еще чуть-чуть и она расплачется. — Прошу, только не это…не надо…

— Блядь, рыжая, конечно нет. Не бойся. Джекс, вали нахрен отсюда, я через минуту выйду.

Джекс вышел, я посмотрел на нее, она будто бы не слышала меня. Все еще мотая головой, она повторяла.

— Не надо… прошу… только не это, умоляю…

Я схватил ее за плечи, хорошенько встряхнул и заорал.

— Хватит! — она замолчала, — Взгляни на меня, — она не шевелилась, — Мать твою, рыжая, сейчас же посмотри на меня. — сказал я ей немного спокойнее, и она подняла на меня глаза. — Срань Господня, ты что рыжая? Я что, по-твоему, какой-то херов насилькик? — она все еще смотрела на меня, ее большие зеленые глаза похожи были на стеклянные потому, что она даже не моргала. Она немного дрожала, но думаю, она просто замерзла. Я нагнулся и поднял полотенце, лежавшее у наших ног, — На, прикройся.

Она взяла полотенце и начала прикрываться, но этого было не достаточно, она все равно была голая. Я стянул с кровати тонкое одеало и накинул на нее. Она вся в него замоталась так, что была видна только ее голова.

— Тебе холодно? — спросил я.

— Немного… Спасибо Гибс… я … не… я не знаю…я подумала… что ты и … Джекс… вы… — глядя в пол, сказала она.

— Все в порядке. Мне надо идти. Ты справишься?

— Да, да конечно… я уже… э… в порядке.

Я не удержался. Я прижал ее к стене и обрушился на ее губы, они такие вкусные и сладкие, и сочные, и пиздец какие мягкие. И на них все еще был вкус ее оргазма. Через некоторое время я оторвался от поцелуя, она вздохнула, а я, проводя костяшками своих пальцев по ее лицу, сказал.

— Я обязательно трахну тебя, просто не сегодня. — а потом оставил секундный мальчишеский поцелуй на ее губах и пошел к двери.

Я не хотел оборачиваться и видеть снова ее лицо, но проиграл самому себе. Она стояла там у стены, завернутая в белое покрывало, она выглядела как ангел в своем одеании. Она была очень красивой, и мне захотелось запечатлить именно этот образ в своей памяти. Она держала руку у ее распухших губ, я знаю, она все еще в шоке, но мне надо бежать.

— Пока, рыжая, — сказал я ей, открывая дверь.

— Вики… меня зовут Вики, — услышал я ее голос.

Мне было приятно, что она сама сказала мне свое имя, хотя, я его уже знал, но все это было неправильным. Я расклеился, пробыв десять минут с ней. Я не ответил на звонок Католика. Католика! Лучше нам больше не видеться. Такова никогда не происходило.

— Пофиг, пока! — и я вышел, специально демонстративно хлопнув по-сильнее дверью.

Перед дверью, облокотившись на свою тачку, стоял Джекс.

— Ты чего, чувак? Ну не трахнул сегодня, трахнешь завтра. В чем проблема?

Я подошел к Джексу, схватил его за горло и прорычал ему в лицо:

— Ты ее трахал? А Джекс? Отвечай, мать твою!

Джекс отбился от меня и отошел:

— Отъебись, Гибс! Не трахал я ее, я ее и пальцем не трогал…

— Тогда какого хрена она чуть инфаркт не получила, когда ты с ней заговорил?

— А что она тебе сказала? Я, мать твою, ее не трогал!

— А что она должна была мне сказать? — моему терпению приходил конец. — Блядь, Джекс выкладывай все как есть, я должен все знать.

— Да нет ничего, Гибс. Чувак, слушай, в тот день, когда я поехал к Малышу Джонни за информацией и за бабками для Католика, помнишь, вчера. Ты еще надрался до чертиков и я взял с собой Очкастого. Вот. Эта рыжая пыталась завалиться в маркет пока мы разговаривали с Малышом Джонни. Я ее отшил, — чуть помолчав, он добавил, — Она начала плести всякую чушь, что хочет купить еды или воды или кофе или хер ее знает что еще. В общем я… — и тут он замялся, скорее всего, обдумывая, сказать или нет, что было дальше.

Я уставился на него:

— А дальше Джекс?

— А дальше, я сказал ей, что если она не уберется, я затащу ее внутрь и мы втроем ее оттрахам. — потом он замолчал, и чуть погодя добавил. — В принципе это все, она свалила, а мы продолжили наш разговор.

Все встало на свои места. Она хотела поесть, как и говорила до этого и испугалась, что несколько человек могут ее отъиметь. Это все. Я почувствовал, как вздохнул с облегчением, но от этого мне стало еще тревожнее. Зачем мне она? Зачем мне знать кто ее трахал, а кто нет. Женщины-это лишние проблемы. Она мне не нужна.

— Так что там за проблемы, почему звонил Католик? — Спросил я, открывая дверцу его тачки и забираясь в нее. Джекс обошел тачку спереди, сел на водительское сиденье, и мы поехали в клуб.

 

Глава 10

Вики

О. Мой. Бог!!!

Что это сейчас было? Я что, стояла голая перед этим Гибсоном? Я что, дала ему себя облапать, да и к тому же потрогать там? Может это все не я, может это все стресс. Мой мозг фыркнул на мои ответы, а сердце валялось на шелковых простынях и улыбалось. Оба они предатели! И не капельки мне не помогли!

Я не знала как мне поступить, я, если честно, даже еще не совсем пришла в себя после того, что произошло. У меня был оргазм! А он, сначала он был грубым, потом ласковым, потом сказал, что ему пофиг и ушёл, хлопнув дверью. Может, я сделала что-то неправильно, может, это я его оттолкнула. И я сама себя поймала на мысли, что была согласна на все, что он хотел со мной сделать, На Все!!! Я совсем мозги потеряла, почему рядом с ним я почувствовала себя совершенно иначе. Я почувствовала, что я совсем другой человек.

Боже, его руки творили чудеса с моим телом, его голос заставил меня забыть все. Я все это чувствовала, я могла не думать рядом с ним, я даже могла не дышать рядом с ним. Что со мной не так? Мое сердце подсказывало, что все так, как должно быть у нормального человека. А мой мозг ударил себя ладонью по лицу и помотал головой. Я поняла. Они не согласны друг с другом. С ними все ясно. Они мне не помогут. А что делать мне?

Я забралась в кровать, все еще не распутываясь из этой простыни, которую дал мне Гибсон. Ох, одно его имя вызывало мурашки на моей коже, мышцы внизу живота начало скручивать узлом, при воспоминании, как он трогал меня, шептал эти грубые слова мне на ухо, и я возбуждалась от них. Но это ведь неправильно, правда? Мне должны нравиться ласковые слова, нежные прикосновения, у нас должно было быть несколько свиданий, прежде чем я позволила бы ему дотрагиваться до себя, или целовать, а тем более прикасаться там.

И опять мысли о Гибсоне взяли верх. Я вспоминала, как увидела его в первый раз, как он смотрел на меня. Его холодные глаза, густые длинные ресници, его губы, они такие вкусные, он так обалденно целуется. А какой он высокий и накачаный. Он такой сильный, я перед ним такая маленькая и беззащитная. Я и на самом деле почти на две головы ниже него. Я могла вспомнить все до малейших деталей, которые касались его. Все мелочи.

И так с мыслями о нем, я заснула. Наутро ко мне вернулась злость и неуверенность, а что если он снова вернется, что мне от него ожидать? Я его совсем не знаю, а вчера… это было просто минутной слабостью. Больше на это я не куплюсь. Я съеду с мотеля, найду квартирку где-нибудь подальше от него, и больше никогда его не увижу, и от его друзей тоже буду держаться подальше. Я закинула все свои вещи в чемоданчик, схватила сумку, зашла в ванную, взяла свою зубную щетку, шампунь и гель для душа, покидала все в сумку и огляделась вокруг, что бы ничего не забыть. Потом вышла из номера, и направилась в ресепшен, что бы выписаться и заплатить за их услуги. Больше я сюда не ногой!

Через несколько минут я уже ехала на свою работу. Припарковалась и вышла из машины. Наш салон находился в центре этого маленького городка. Это было маленькое двухэтажное здание. Первый этаж был закрыт, там была раньше маленькая ветеринарная клиника. А на втором этаже работали мы с Джесс. Она сказала, что если у нас будет хорошая работа и будет хороший спрос на наши услуги, то мы сможем арендовать и первый этаж, нанять еще кого-нибудь и зарабатывать хорошие деньги. Но пока до этого далеко.

Я поднималась по винтовой лестнице в салон, остановилась на балкончике, который тянулся вдоль второго этажа, и начала искать ключи. Я открыла дверь и вошла. Просмотрела сегодняшние записи поситетелей и очень обрадовалась, что у меня есть пол часа до прихода первого клиента, а потому заварила себе кофе на маленькой кухне, которая находилась в задней комнате и вышла на балкон, прихватив с собой пачку сигарет и зажигалку. Я поставила стакан с кофе на перила и закурила.

* * *

Сегодня у меня было на три клиента больше, чем вчера. Джесс сказала, что сплетни в этом городке быстро распространяются и всем интересно, кто эта новенькая, что с ней работает. И я была очень довольна. К тому же Джесс расспрашивала у них, сдает ли кто-нибудь квартиру. И да, мы нашли маленькую двухкомнатную квартирку в общежитии в двадцати минутах езды от салона. А позади него, оказывается, раньше был огромный парк, но сейчас он заброшен.

Вечером, после работы она поехала со мной, что бы осмотреть квартиру. Мне она понравилась. Она была на первом этаже. Была почти вся мебель, которая нужна для комфорта. Квартирка была хорошо убрана. Небольшая гостинная студио, справой стороны которой было несколько кухонных шкафчиков. Немного посуды и стойка разделяющая периметр гостинной от кухни. В гостинной стоял журнальный столик, с одной стороны которого находился небольшой диван, с другой два кресла, а по середине был постелен коврик. С левой стороны гостинной в углу находилась дверь в ванную, а чуть дальше дверь в спальню. Открыв дверь в спальню, я увидела большую кровать, по бокам которой были прикроватные тумбочки, слева от нее огромный гардероб, а справа под окном стояло кресло-качалка, накрытый пледом. Мебель была старая, в некоторых местах даже обшарпанная, и ремонт бы тут не помешал, но мне эта квартирка показалась очень милой и уютной и, без всяких раздумий, я ее взяла. А старушка, которая сдала мне эту квартиру, взяла с меня обещание, что когда приедет ее внук с Англии, я обязательно схожу с ним на свидание.

Джесс уже пол часа уговаривала меня пойти и отпраздновать в каком-нибудь кафе или баре мое новоселье. Я согласилась, но тут ей стало не по себе, и она решила отправиться домой, что бы отдохнуть. Она попросила меня сесть за руль потому, что у нее в глазах помутнело от усталости, и она сама бы не доехала до дома. А на обратном пути она мне вызовет такси, и я приеду домой. Мне не хотелось ее оставлять одну, но я знаю, что значит быть беременной, уставать быстрее остальных, да и к тому же все время хочется спать. Я взяла сумочку, положила туда наличку, которую заработала за два дня, и повезла Джесс домой. Я не захотела вызывать такси так, как до моей квартиры было недалеко, и я решила пройтись пешком.

Я шла по очень красивым улочкам, вокруг маленькие и на вид очень уютненькие дома, много зелени, почти через каждые 3–4 мерта стоят деревья у тротуаров. Дети бегают, играют, некоторые катаются на роликах, некоторые на скейтах и велосипедах. Тут не совсем так, как в моем городе. Здесь спокойнее, люди приветливее и теплее, почти все прохожие улыбаются. Мне и правда тут нравится.

С этими мыслями я дошла до какого-то бара. Я постояла несколько секунд, а потом подумала, почему бы и нет? Я могу зайти, выпить, расслабиться. Я могу отпразновать свое новоселье, правда в одиночку. Было бы отлично если бы Джесс смогла пойти со мной, это она меня уговаривала и убедила выйти сегодня куда-нибудь. Пока я приводила себя в порядок после рабочего дня, принимала душ, наносила макияж и одевалась, ей стало дурно, я предложила остаться на ночь у меня. Но она хотела вернуться к себе домой.

Я зашла в бар, тут было много народу. Слева от меня был танцпол, на котором танцевала молодежь, чуть дальше были кабинки, дальше был какой-то проход (наверное кухня или туалет) здесь бегали две официантки с подносами, одна из них меня заметила и сказала:

— Добро пожаловать к Роджеру. Столики в том углу, — она указала вправо от меня, — А вот там бар, желаю приятно провести время, — и ушла.

— Спасибо, — крикнула я ей в след, и она, необорочиваясь, помахала мне свободной рукой и ушла к кабинкам. Я огляделась и пошла вглубь бара, к стойке, где очень симпатичный парень разливал напитки. Я нашла свободный стул и заказала себе мохито. Не очень дорого и не сможет меня опьянить. Просто приподнимет мне настроение. Это то, что мне нужно. После второго стакана меня потянуло на танцы, и я пошла на танцпол, к пляшущей молодежи. На мне были белые балетки и легкий сарафанчик до колен с красивым принтом цветов, как раз для теплого весеннего вечера. Я немного потанцевала и опять подошла к стойке, что бы заказать себе еще мохито, как ко мне подошел какой-то мужик лет сорока и заговорил:

— А вы тут новенькая, да?

— Да, а как вы поняли?

Он помохал бармену рукой, что бы привлечь его внимание и сказал:

— Еще один мохито, для этой прекрасной незнакомки, — потом обратился ко мне, — Я тут часто бываю и вас ни разу не видел. Кстати, я Николос, но можете звать меня Ником, — и он протянул мне руку.

Это имя вызвало у меня отвращение, я даже не хотела пожимать ему руку. Но поборола себя. Он крепко схватил меня за руку и сказал:

— Не хочешь повеселиться сегодня ночью, я могу …

— Нет! — резко выхватив свою руку из его хватки, ответила я.

— Ты что же, девочка, не знаешь правила? Кто угощает, тот никогда не уходит один. Это, — он указал на еще один коктейль, который поставил бармен передо мной, — Надо отработать.

— Что? — может я неправильно поняла, и мои уши просто обманывают меня.

— За это ты мне отсосешь, вот что. — нагло ответил мне этот подонок.

Я уже собиралась выплеснуть этот коктейль ему в лицо, как осознала, что это ни к чему хорошему не приведет. Так что я решила действовать более продуманно. Я обратилась к бармену:

— Запишите это на мой счет.

— Ты что же мне отказываешь, да сучка? — рассердившись, сказал Ник.

— Простите, но я не заинтересованна в компании. — ответила я, встала и пошла быстрыми шагами к туалету.

Я пустила воду в кране, намочила руки и поднесла их к шее, мне стало легче, после танцев и после заявлений этого мужика, что я должна его «отблагодарить», холодная вода немного успокаивала. Через минут пять я опять шла к своему месту, села и отпила еще несколько глотков коктейля. Тут подошла официантка и обратилась к бармену:

— Любимый, мне нужно шесть бокалов пива на второй столик, — он бросил все, что делал и начал наливать пиво в бокалы, когда она поставила все бокалы на поднос, он облакотился на стойку локтями и подставил губы для поцелуя. Она долго не думая, чмокнула его, и одними губами сказала: «люблю». А потом заметив, как я пялилась на них, обратилась ко мне, — Он мой. Так что не пускай слюньки. — улыбнулась и подмигнула мне.

Значит они были парой, а потом я увидела кольцо на его пальце и поняла, они женаты. Я допила свой очередной мохито и тут заиграла одна из моих любимых песен, я и сама не заметила, как вскочила со стула и хотела уже бежать на танцпол, что бы оторваться под эту песню, как стукнула по стойке и крикнула бармену:

— Повтори!

Он улыбнулся и кивнул мне. Я побежала танцевать, я чувствовала, как эти коктели уже начали действовать на мои движения, мне хотелось танцевать до утра, мне было так хорошо, так …. так свободно, и в тоже время так необычно.

Я уже часа полтора, то и делала, что выпивала коктейль, а потом бежала танцевать, и уже чувствовала, как начала пьянеть, но мне это нравилось. Сейчас все было так легко. Я подошла к стойке, и меня уже ждал очередной коктейль. Я залпом выпила почти пол стакана и заметила краем глаза, как сидящий рядом со мной парень, смотрел на меня и улыбался:

— Вы отлично танцуете.

— Спасибо, — ответила я и снова пригубила мой коктейль, что бы немного охладиться.

— Можно вас угостить, — немного робко спросил мой сосед у стойки.

Я повернулась и посмотрела ему прямо в глаза, а потом сказала: — Если за это мне придется потом расплачиваться, то не надо меня угощать!

— А ты прикольная, — сказал он, рассмеявшись, явно из-за моей прямоты.

— Ну тогда просто посидим и поболтаем. — Я ему улыбнулась и снова поднесла коктейль к губам и отпила.

Мы начали болтать с ним, нашли какие-то общие темы для разговора и иногда подшучивали друг над другом. В какой-то момент заиграла медленная музыка, и он пригласил меня на танец. С ним было интересно, и, я думаю, ему со мной тоже, так как он не на шаг не отходил от меня.

Через некоторое время в бар зашла компания из пяти-шести девочек, и этот парень, извинившись, оставил меня и пошел к ним. Я была непротив. Он мог уйти с какой — нибудь из них и развлечься, а мне не хотелось. Мне и тут хорошо. Я уже чувствовала, что немного перебрала с алкоголем и мне нужно было попридержать коней, и заказывать поменьше коктейлей. Как хорошо, что я сегодня не на каблуках.

 

Глава 11

Гибсон

Я сидел с закрытыми глазами в своем джипе, откинувшись на подголовник сиденья, пока Роуз делала мне минет. Блядь, эта женщина меня убивает своим ртом, что она только не вытворяет, этим языком. Иногда мне кажется, что после ее минета, я могу неделю не трахаться потому, что она высасывает все до последней капли, и всегда хочет больше. Она как раз в самом разгаре. Я уже чувствую как натянулись мои яйца, как начинают проходить мелкие искры по моему позвоночнику, как, блядь, вдруг звонит мой телефон.

— Да что б вас всех нахер, — выругался я и достал телефон из кармана, это был Джекс.

— Какого хрена тебе надо, Джекс. Ты что, блядь, жопой чуешь, когда я должен кончить и все мне обламываешь?

— О, Гибс, и я рад тебя слышать, — смеясь, сказал он, — Как там Роуз? Передавай ей привет. — и снова начал ржать как лошадь.

— Чего тебе, мудак? — спросил я, и услышал как из динамика доносятся какие-то голоса и громкая музыка.

— Я тут заглянул к Роджеру, и угадай, кого увидел…

— Мне не интересно, обломщик хренов, я вешаю трубку, — сказал я, но трубку так и не повесил, я просто знаю Джекса, он без причины не позвонит. Я немного подождал и Джекс снова заговорил:

— Тут твоя рыжая у бара, с кем-то сидела и выпивала. Сейчас она одна, но к ней снова пытаются подкатить и я подумал…

— И что ты подумал, мать твою, что я примчусь и сяду с ней выпивать? — злясь, сказал я.

— Ну, тут половина бара пялится, как она танцует, и я тебе скажу она неплохо виляет попкой, да еще и в этом коротеньком платье, ммм … а она горячая штучка. Особенно пьяненькая…

— Мне насрать, Джекс!

— Ну раз тебе насрать, а к ней начинают снова подкатывать. Тогда уж лучше я ее трахну первым…

— Не смей, слышишь меня, мудак, даже не думай об этом! — заорал я в трубку, — Я тебе яйца оторву, — но Джекс уже повесил трубку. Я начал отталкивать Роуз от себя.

— Роуз, мне надо ехать, дела. — она не отпускала мой член. Просто что-то пробормотала и продолжила сосать, но я готов был пристрелить ее, лишь бы поскорее оторваться от нее и поехать в бар к Роджеру. Я схватил ее за волосы, и довольно таки резко оторвал от себя.

— Блядь, женщина ты оглохла? Выметайся на хуй из моей тачки у меня дела!

— Гибс, милый, ты чего? Ты ведь даже не кончил, — наигранно надутыми губками, произнесла она.

— Похер, вылазь! — и я чуть не вытолкнул ее из тачки. Она даже дверь не успела закрыть, как я завел машину и поехал в бар. По дороге я достал телефон, и начал звонит Джексу, что бы предупредить его, если он ее хоть пальцем тронит, я его прикончу! Там же! Он сбрасывал мои звонки, я набирал его снова и снова, а он снова и снова сбрасывал, а потом включился автоответчик. Ну все, этому гадёнышу пиздец! Я могу поклясться, что так быстро никогда не доезжал до этого бара, а тем более из-за женщины.

Я уже подъехал, и даже нормально не припарковавшись, я остановил тачку и поспешил в бар. Я зашел и пошел прямо к бару, когда оставалось несколько метров до стойки я увидел Джекса и Очкастого, они сидели спиной к бармену, пили пиво и смотрели куда-то позади меня.

— Мудак, я так и знал, что ты меня наёбываешь и ее здесь нет, решил поиздеваться да, сукин сын! — еще не отдышавшись, сказал я ему. Джекс только улыбнулся мне и, приподняв бутылку с пивом, указал на что-то позади меня. Я знал, что там была невысокая сцена, на которой молодёжь танцевала. Я фыркнул, сел рядом с Джексом, подозвал Роджера и заказал пиво. Бармен поставил бутылку на стойку и толкнул ко мне, она стоя, проскользнула по стойке, и я ее поймал. Отпив немного с горла бутылки, я повернулся на стуле и посмотрел, куда мои братья пялились. Я блядь, чуть не поперхнулся! Они пялились на нее, и не только они, весь бар смотрел на сцену, где она и несколько девчонок зажигали по полной. Она охуенно танцует, и при каждом ее движении это чертово, короткое платье поднимается до середины ее бедра, а иногда и выше, особенно когда она крутится.

У меня встал, блядь, как и у всех в этом баре, я просто уверен на все сто процентов. На нее даже у самого заядлого педика встанет.

Она виляля задницей, плавно переходила от одного движения тела на другое, потом она очень медленно начала поднимать руку с бедра по животу, по груди, положила ее на шею, откинув голову назад, закрыв глаза, как будто ее кто-то обнимает или целует. Я больше не могу на это смотреть, я отвернулся. Точнее на нее я мог часами смотреть, но то, как смотрят на нее все остальные мужики и даже женщины, меня бесит. Лучше посижу спиной ко всем. Я мог бы немного успокоиться и взять себя в руки, но эти звуки, они меня выводили из себя все больше и больше. Некоторые свистели, некоторые орали, некоторые хлопали и кричали, что бы она продолжила. Я уже готов был подняться на сцену, стащить ее оттуда и убраться с ней к чертовой матери с этого бара. Но тут чья-то рука легла на мое плечо. Это был Джекс:

— Спокойно брат, она идет сюда.

— Я спокоен! — зарычал я на Джекса, а что во мне не было спокойным? Я сидел и пил пиво, точнее я его уже выпил. Интересно, когда я успел?

— Господи, Рыжая, да ты тут всех наших девчонок затмила, — подмигивая, сказал ей Джекс.

— Да ну Джекс, это неправда. Посмотри, какие они все красивые и классные, и охрененно танцуют, — и тут она замолчала, икнула и сказала-Боже, я что это вслух сказала? — икнула и засмеялась. Я повернулся и посмотрел на нее. Да она встельку пьяная, и еле стоит на ногах, как она еще не навернусь с этой сцены? И когда они с Джексом подружились? Вот этот вопрос интересовал меня больше всего. Я посмотрел на нее. Кажется она меня даже не заметила, она все еще смеялась, а когда успокаивалась, начинала икать и снова заливалась смехом. Она такая забавная, когда пьяненькая. И опять же, почти весь бар пялился на нее.

Она была очень красивая, с раскрасневшимся лицом, к которому прилипали эти рыжие волосы, ее губки были ярко красными и кричали о поцелуях, о страстных и крепких поцелуях. Мне понадобилась вся моя воля, что бы сдержаться и не накинуться на нее. Тут Джекс встал и сказал:

— Ну, мы свое дело сделали, теперь я и Очкастый уходим, — он обнял ее, как давнюю знакомую, потом отпустил, посмотрел на меня и, подмигивая, сказал, — Кстати Гибс, я забыл сказать, что Рыжая тоже здесь, — а потом нагнулся ко мне и сказал, — Пиво я за твой счет заказал, — и расхохотался. Похлопал меня по спине и ушел.

— А ты как тут оказался, тебя не было здесь, ведь так? — спросила она, и пристроилась на стуле рядом со мной, где до этого сидел Джекс, — Или ты был, а я тебя не заметила? — мне кажется, она просто раздумывала вслух, — Или тебя не было? — снова спросила она.

— Я был, просто ты не заметила. — сказал я. Ну а что я должен был ответить, что приехал по первому звонку Джекса, или что я проходил мимо и решил зайти? Пиздец просто!

— Странно, да и как я могла не заметить тебя, ты же огромный, — сказала она, смеясь, — А, хотя ладно, проехали. Я хочу выпить, — сказала она, на этот раз не икая.

Я подозвал Роджера, заказал себе еще пива и спросил у нее:

— Что ты будешь?

— Я буду мохито, опять! — улыбаясь, сказала она.

Я обратился к бармену:

— Запиши на мой счет.

— Ни за что! — перебила она меня.

— В смысле, ни за что? — я чуть не охренел, с чего это она не хочет что бы я ее угостил?

— Я знаю здешние правила, ты угощаешь, а потом я должна буду тебя отблагодарить. Я не буду спать с тобой Гибс, и не буду делать ничего … — она замялась, но потом указала на мою ширинку и сказала, — Ну ты понял, я сама себе куплю выпить! — и подняла нос, как можно выше, доказывая мне, что как она сказала так и будет.

— Нихера подобного, ни одна женщина, пришедшая со мной в бар, не будет покупать себе выпивку! Никогда и ни за что! — твердо ответил ей я.

— Отвали, Гибс, во-первых, я пришла не с тобой, и во-вторых, я сама способна заплатить за коктейль, — сказала она, задирая свой носик выше.

— Ты, мать твою, какого хера сейчас со мной споришь? Ты думаешь, что сможешь перешагнуть через моё слово? — буквально зарычал я.

— А ты думаешь я тебе уступлю, что бы смог воспользоваться этим? Ты подлый и отвратительный. Я не дам тебе повода затащитиь меня в постель! — заявила она, тыкая в меня указательным пальцем. Мое терпение на исходе, так долго я еще ни с одной девушкой не спорил, они, блядь, все сдавались, они, блядь, даже спорить не пытались. А она какого хрена о себе возомнила?

— Или я угощаю, или ты больше не пьешь!

— Или ты отваливаешь, или я выплескиваю мой коктейль тебе в лицо!

— Или ты перестанешь, или я, мать твою, за себя не отвечаю!

— Или я сама себе покупаю или….

— За Счет Заведения! — заорал Роджер и поставил на стойку бутылку пива и коктейль с такой силой, что рядом сидящие повенулись и посмотрели на него. — Вы задрали уже, сколько можно спрорить? Трахни ее уже разок, Гибс и успокойся, — сказал он, — А ты, — он обратился к рыжей, — Перестань с ним спорить, это как дразнить голодного волка куском мяса! — и ушел дальше смешивать напитки.

Рыжая взяла коктейль в руки, посмотрела на меня, потом поднесла его к губам и чуть отпила, смотря прямо мне в глаза. По ней было видно, она растерялась, да, в принципе, я не удивлен, она же Роджера не знает. Я тоже взял свое пиво и отпил с горлышка. Тишина между нами была немного непривычной, и я видел, как рыжая никак не угомонится на своем стуле, она постоянно ёрзала на нем.

— Да иди уже в туалет, чего ты терпишь? — сказал я ей, улыбаясь. Она немного покраснела, потом фыркнула и встала.

— Как ты догадался? — спросила она меня.

— Ты ёрзаешь на стуле, то сжимаешь бедра, то ставишь одну ногу на другую. То выпрямляешься. Я бы сказал, что ты возбуждена, но, прикидывая, сколько ты выпила, я склоняюсь к тому, что ты хочешь в туалет. — сказал я ей.

— О Боже! Да ты… У меня нет слов, — ответила она, выпучив на меня глаза, и через секунду, придя в себя добавила, — Я скоро, не скучай. — и махая рукой, как будто прощаясь со мной, ушла в уборную.

Я смотрел как она уходит, виляя при этом задом, и будь я проклят, если она не делала этого специально, она, блядь, знала, что я на нее смотрю, а потом она согнула четыре пальца и оставила один-средний. Она, мать ее, показывала мне средний палец!

— О, мужик, это вызов! — сказал, улыбаясь, Роджер, а я всё думал, кто еще понял что этот fuck был адресован мне.

Ну все, моё терпение лопнуло. Сегодня она дождётся у меня! Я встал и пошел за ней.

 

Глава 12

Вики

О Боже, вот я напилась! Мне надо срочно освежиться. Я себя совсем не держу в руках, да и как мне это сделать? Он такой красавчик, и ведет себя совсем по-другому, не так, как остальные. Он так и притягивает меня к себе, мне так и хочется прикоснуться к нему, провести рукой по его лицу, запустить пальцы в его волосы, я хочу, что бы он поцеловал меня, так крепко как только сможет, я хочу задыхаться от его поцелуев, я хочу, что бы он обнимал меня, прижимал крепко-крепко к себе, шептал всякие пошлости мне на ушко… или это алкоголь затуманил мне мозги? Я прислушалась, сейчас ни мой мозг, ни мое сердце ничего не делали, наверное они уже пьяненькие завалились спать. Все равно от них мало толку, когда дело касается Гибсона.

Я сделала свои дела, подошла к зеркалу и посмотрела на себя. Я никогда не чувствовала себя такой красивой как сейчас. Хотя я выгладела ужасно, потное лицо, прилипшие волосы, потекшая тушь, никакой помады, красные щечки, но глаза… они просто светились. Может сегодня, может сейчас я счастлива? Может, мне не надо так упорно сопротивляться Гибсу? Может одна ночь-это то что мне нужно? Может после того, как мы переспим, он меня оставит в покое? Хочу ли я этого? Могу с уверенностью сказать, что НЕТ! А может, как раз поэтому я и не сдаюсь так легко? Может, я захочу большего? А может, я больше никогда не решусь на этот шаг, если не сейчас? Может, я даже не стану его обдумывать? Ну что мне делать?

Я помыла руки, вытерла их полотенцем, потом вытерла под глазами потекшую тушь, хотела достать из сумочки помаду, но передумала. Не хочу что бы он думал, что я прихорашиваюсь для него. Хотя, потом я все таки достала помаду и намаза ее на губы. Так надежнее, так я красивее. Сегодня я хочу быть самой красивой, и хочу быть такой только для него.

В туалет ввалились еще девчонки, встали у зеркал и тоже начали прихорашиваться. Я отошла от них и пошла к выходу, открыла дверь, вышла в узкий коридор, который вел в бар, и наткнулась на чье-то огромное тело. Это Гибс, я это поняла по его запаху, по его телосложению. Я просто не смогла бы его ни с кем спутать. А еще я увидела жилет, который точно ни с одним не перепутаешь. Я положила руки ему на грудь и начала медленно поднимать их к его шее, потом взглянула на него, его лицо ничего не выражало, только холодное спокойствие, но его глаза, они изменились, они потемнели, и я знаю почему. Он хотел меня и ждал пока выйду из туалета. Я обняла его за шею и притянула к себе. Он немного нагнулся и остановился, а потом повернул меня и прижал спиной к стене. Он вцепился в мои губы, начал их целовать, он начал их терзать своими губами, пытался проникнуть языком мне в рот, потом укусил меня за обе губы, и когда я ахнула от боли, он снова обрушился на мои губы и просунул язык мне в рот, исследуя каждый милиметр. Он так страстно целовал меня, что мои зубы иногда соприкасались с его. Я тянула его все сильнее на себя, мне было мало поцелуя, мало того, что он меня буквально впечатывает в стену, мне было мало, что наши тела прилипли и терлись друг об друга. Я хотела большего. Я подняла правую ногу и положила на бедро Гибса. Он в ту же секунду подхватил мою ногу и поднял ее выше, себе на талию, и прижался своей эрекцией мне между ног. По мне как будто электрический ток прошелся, внизу живота все скрутило и ныло, его прикосновения только разжигали меня, его губы целовали и кусали, его пальцы вжимались в мою кожу, мне было хорошо, но не достаточно.

— Я хочу тебя, Гибс, пожалуйста. — услышала я свой хриплый голос.

— А ты заслужила? — сказал Гибс мне в рот.

Я хотела отстранится, что бы посмотреть ему в лицо и спросить, он сейчас серьезно это сказал? Но он не давал даже дышать, мои губы он не на секунду не отпускал. Я стонала ему в рот, и мои стоны становились все громче, а он все жестче терся между моими ногами, и да, я все больше его хотела. У меня все тело горело, Гибс схватил меня за грудь и крепко сжал ее, я ахнула, и мои колени подкосились, он сделал это снова. Это было больно, обжигающе больно, но настолько приятно, что я была готова на большее, я хотела большего, прямо здесь и прямо сейчас, я была готова отдаться Гибсону!

— …да, девочки, видели его, он такой с ногсшибательный, а как он трахается…мм … он просто дьявол. Ой вот и он! — сказала девушка, выходящая из туалета, и улыбающаяся во весь рот. Мы с Гибсом прервали наш поцелуй и уставились на нее. А что до меня, так я вообще забыла где находилась. Ох, это было ужасно. Я попыталась поставить мою ногу на пол, что бы отстраниться от него и поправить платье, но он не отпускал. — Гибс, привет! А я как раз о тебе рассказывала подружкам, — начала она, не замечая меня в упор, не замечая что мы только что целовались с ним, что он держит меня за бедро, что моя юбка поднята почти до трусов, и он стоит у меня между ног. — Я сменила номер, вот моя визитка, — она помохала ею перед его носом, а потом засунула ему в верхний передний карман жилетки, поцеловала свои пальцы и поднесла к его губам, и что вы думаете? Он поцеловал их в ответ.

Я Сошла С Ума!

Я попыталась снова отстраниться от Гибсона, этого идиота, которого только что целовала. Которому была готова отдаться прямо в баре, около туалета. А он поцеловал пальцы другой девушки, при этом стоя у меня между ног!

Я хотела кричать, Боже, я так хотела орать на всю страну! Такого унижения я никогда не испытывала, даже когда узнала, что Ник мне изменяет. Это было намного унизительнее. Я начала отталкиваться от него, а он пытался удержать меня. Я начала отбиваться, я пыталась выхватить свои руки из его хватки и, в какой-то момент, он ослабил свои руки, и я не растерялась и как вмазала ему по лицу. Да, я дала пощечину самому Гибсону.

Он был ошарашен. Как и я.

Я сама от себя не ожидала такого, секунду все молчали, и потом заговорила эта девушка:

— О Боже, Гибс, я не знала, что кто-то может тебя просто так ударить. Ты представляешь, — она наигранно вздохнула, — Самого Гибсона Ударила Его Же Сучка! — а потом как расхохоталась. Но тут Гибсон, взял под контроль всю ситуацию, он отсранился от меня, схватил эту девушку за горло и крепко сжал. Я была уверена, что если он еще чуть-чуть зажмет пальцы, то ее глаза вылетят из орбит. Хотя, ей так и надо!

— Что ты сказала, мать твою, сучка? Ты что думаешь, я тебя не прикончу? Ты какого хуя вообще заговорила со мной, а Диана? — он все еще сжимал ее горло, и если честно, я думала, что он ее задушит.

— Мэри, не Диана, — еле слышно, сказала она.

— Да кого это нахрен волнует? Вали отсюда пока я тебя не зарезал. — но не успел он ей это договорить, как я сама рванулась к выходу, мне срочно надо выпить! Я подошла к бару, села на стул, и тут рядом со мной сел Гибсон, оказывается он шел прямо позади меня. Я старалась не смотреть на него. Во-первых, я была злая! Во-вторых, мне было очень стыдно, за мое поведение. Я не такая. Просто в тот момент я расклеилась, я расплавилась, я … ну в общем.

— Двойной виски, — крикнула я бармену. Он с удивлением посмотрел на меня, и сказал.

— Может не надо смешивать напитки… — но не успел бармен договорить, как я ударила со всей злости по стойке и громко сказала:

— Двойной виски, я хочу двойной виски, прямо сейчас!

— Он прав, не надо смешивать напитки… — подал голос, сидящий, рядом со мной, а я даже не обернулась и не посмотрела на него! Мне так хотелось все ему высказать, сказать какой он подлец, какой он засранец, как я его ненавижу, как я хочу убить его голыми руками, но я решила вот что сделать. Я проигнорировала его. А потом обратилась к бармену:

— Все мои напитки, включая этот, — я указала на виски, — Запишите на него, — и указала на Гибса.

Роджер, ошеломленный моим заявлением, посмотрел на Гибса, а потом и я повернулась и посмотрела на него. Его лицо, как всегда ничего не выражало, но он кивнул. Я хотела увидеть хоть на секунду, какую-нибудь эмоцию у него на лице, злость, ярость, или еще что-нибудь, но он был как всегда холоден.

Я думала отомстить ему так, и потому сказала это бармену, но на Гибса ничего не действует. Он такой холодный и бесчувственный, он как чертов робот и даже более безэмоциональный.

Я еще больше разозлилась.

Взяла свой виски. Выпила его залпом, о Боже, он такой горький, он обжигал мне горло, обжигал желудок, я сморщила лицо от его вкуса, потом поставила пустой стакан на стойку и вышла из бара.

Было уже совсем темно, я даже не знаю сколько сейчас времени. Я стояла на тротуаре и оглядывалась по сторонам. Я не помнила откуда пришла и не знала куда идти дальше. Я даже своего нового адреса не знала. Я знала только, что это общежитие и все. Но я не стала оставаться на месте и пошла вправо, достала мобильный из сумки, что бы позвонить Джесс и узнать адрес, а потом вызвать такси, но стоять у бара я не буду. Я не хотела что бы Гибс меня увидел. Нарочно не придумаешь, мой мобильный сел. Да! Он вырубился. И что мне теперь делать? Я была так зла на себя, зла на Гибса, зла на весь этот гребанный мир. Ну за что мне это?

Я чувствовала как еле шла, как мои ноги, чуть ли не спотыкались друг об друга. Ну зачем я так напилась? Все шло хорошо, я так хорошо проводила время. Но нет, Гибс все должен был испортить. Ох, как же он меня бесил.

Я дошла до угла улицы, огляделась и поняла, что этот район мне знаком, по-моему я тут уже была, наверное я шла оттуда, когда оставила Джесс дома. Да, скорее всего так и было. Я развернулась и пошла обратно. Проходя мимо бара, я увидела, Гибс стоит, облокотившись на машину и крутит ключи на пальце, я не обратила на него внимание.

— Снова захотелось выпить? — с сарказмом спросил он меня.

Я прошла мимо него, прошла мимо бара, не обращая внимания на его слова. Я прошла еще несколько метров, как рядом со мной оказалась машина, едущая на медленной скорости.

— Ты что передумала, или ты заблудилась? — высовывая голову из окна, прикрикнул Гибс.

Я ему не отвечала! Я его игнорировала! Так ему и надо!

— Вообще-то мотель в другой стороне, рыжая.

— Я там больше не живу. — сказала я себе под нос, но ему это знать не обязательно.

— Эй, рыжая. Садись я тебя подвезу. Давай, давай не стесняйся. Не делай вид, что тебе не хочется.

И тут я остановилась, поднесла руки к лицу и начала плакать. Это меня душило. Это меня просто разрывало на части. Я не знала куда идти, я не знала адреса, я никого не знала в городе, я была совсем одна, я не могла никому доверять, ну что я должна была делать в такой ситуации? А еще я пьяная, мои эмоции захлестнули меня. Я повела себя самым распутным образом у туалета, это неправильно, я не такая и мне очень стыдно. Я не могла перестать плакать.

 

Глава 13

Гибсон

Она вышла из бара пошатываясь, на улице я увидел, как она споткнулась несколько раз и чуть не упала. Потом остановилась на перекрестке и развернулась обратно. Я завел мотор и поехал за ней. Она делает вид, что не видит меня, и не отвечает на мои колкости, но это временно, я хочу вытеснить ее из зоны комфорта, хочу вывести ее из себя, хочу услышать как она огрызается мне, меня это очень возбуждает. Но тут она заплакала.

Блядь, ненавижу это.

Ненавижу, когда женщина начинает притворяться, что бы ее пожалели. Ненавижу эти бабские сопли. Я уже хотел выйти из машины и придушить ее там же за такие дешевые трюки, как она посмотрела на меня и сказала:

— Я не знаю куда идти, Гибс! Я не знаю где я остановилась! Я не знаю в какой стороне моя квартира! Я ничего не знаю! — и снова начала реветь.

Я все еще медленно ехал за ней.

— Я отвезу тебя в мотель, садись.

— Я больше там не живу! — огрызнулась она.

— А где ты живешь? — спросил я. Она остановилась и начала размахивать руками.

— Я не знаю, это какое-то общежитие, у какой-то старушки, ее зовут Эмма Армстронг, у нее есть внук, который живет в Англии, я больше ничего не знаю, Гибс, ничего! — все еще всхлипывая и вытирая слезы с лица, говорила она.

Это имело смысл. Если бы она знала куда идти, то пошла бы не вправо и не влево, а завернула за баром и через минут двадцать была бы дома. Я знаю эту старушку, знаю это общежитие. Знаю ее внука, мы учились вместе в старших классах. Блядь, она заблудилась. Слезы не наигранные, они настоящие, и я решил отвезти ее домой.

— Садись, рыжая, я тебя отвезу.

— Я к тебе не сяду, — уже успокоившись, сказала она, — Просто скажи, куда мне идти, в какую сторону, и я сама дойду.

— Ты хочешь, что бы тебя поймали какие-то отморзки в переулке в два часа ночи и трахнули?

Она уставилась на меня, ее глаза округлились, ее рот приоткрылся и принял форму буквы «О» от моих слов. Она не двигалась, а потом сказала:

— Меня не тронут, — но в этих словах не было никакой уверенности, она явно приняла их близко к сердцу и обдумавыла. Просто, будучи пьяной, она очень медленно вникала в них. По ее лицу было видно, что сотни мыслей пробежали в ее мозгу, и я сказал:

— Да садись ты уже, если тебя трахну я, это не будет изнасилованием, и ты меня знаешь, так что сможешь подать заявление в полицию. — хотя знал, что в полицию она не пойдет потому, что от моих ласк она потечет как сучка и будет сама умолять ее трахнуть. Блядь, мой член опять запульсировал в штанах, и начал ныть. Он ее хотел, хотел до боли и знал, что только она может унять эту боль. Рыжая немного подумала, потом медленно приблизилась к моей тачке и сказала:

— Обещай, что не тронишь меня.

Я ничего не ответит, я просто смотрел на нее и молчал. Она еще немного постояла, а потом подошла к задней двери машины, открыла ее и села позади меня. Ну, блядь, круто! Я теперь таксист.

Я тронулся с места и поехал медленно к ее квартире. Всю дорогу мы молчали. Я подъехал ко входу общежития, увидел ее тачку, и окончательно убедился, что она живет здесь. Я остановился и сказал:

— Мы на месте, можешь выходить. — никто не ответил. Я повернулся и увидел, что она лежит на заднем сиденьи и спит. Пиздец! И что мне делать?

Я вышел из машины, открыл заднюю дверцу и начал будить ее, она только отмахнулась от меня и продолжила лежать. И тогда, я наклонился, просунул одну руку ей под голову, а вторую под колени и поднял ее. Когда мы зашли в общежитие, я спросил ее на каком этаже она живет и где ключи. Она невнятно пробормотала — «первый, слева, в сумочке». Я понял, первый этаж, дверь слева, а ключи в сумке. Я постави ее на ноги и облокотил к стене у дверей, что бы достать ключи, она еле держалась, а потом чуть не упала, но я успел подхватить ее. Ее глаза все еще были закрытыми, она все еще спала. Я придерживал рыжую одной рукой, которой держал сумку, а второй нащупал ключи. Я открыл дверь, снова поднял ее на руки, завел в квартиру и ногой захлопнул дверь. Она немного поерзала у меня в рухах, потом положила голову мне на плечо и пробормотала:

— Ты такой теплый, Гибс, и от тебя так хорошо пахнет. Обними меня крепче, — и еще сильнее прижалась ко мне. Блядь, я не хотел ее отпускать, она была такой легкой и такой привлекательной. Мой член опять дернулся. Я уже перестал обращать на него внимание, трахать женщину без сознания я не буду.

Я прошел по гостинной и завел ее в спальню, уложил на кровать и хотел уже отойти, как она схватила меня за жилет и сказала, все еще с закрытыми глазами:

— Останься, — а потом повернулась на бок.

Я не знал, что мне делать. Точнее, я знал, что должен был уйти, на фиг мне с ней оставаться, но мне хотелось смотреть на нее спящую.

— Я хочу одеть мою пижаму, она тут, — еле слышно сказала она и привстала, все еще с закрытыми глазами, начала шарить под подушкой и достала оттуда какую-то огромную, не по ее размерам, майку и начала стягивать с себя, сначала платье, потом лифчик, потом трусы. Я стоял как, блядь, вкопанный и смотрел на ее голое тело. Она просто охуенная, она красивая, ее большая грудь так и манила меня потрогать ее, снова! Ее белая кожа, ее красивые ноги, пиздец, она сводила меня с ума, я не знал как удержаться, мне хотелось отвернуться от нее и хотелось смотреть еще долго на ее голое тело, я хотел целовать каджый сантиметр ее кожи, трогать ее, трахать ее. Блядь, я начинаю осозновать, что с каждым разом, она все больше и больше привлекает меня. Потом она начала стягивать с себя обувь, сначала одну, потом другую, немного раздвинув ноги. И тут я увидел ее киску. Да это охренеть можно, как сильно я ее захотел. Какая у нее красивая киска, как я хочу вылизать ее всю, заставить кончить. А потом снова вылизать, а потом трахать, снова лизать и снова трахать и так до бесконечности. У меня так встал, что я отвернулся от нее и положил обе свои руки себе на пах и потер член, что бы хоть на секунду уменьшить боль в штанах. Когда я повернулся, она уже натянула майку на себя, правда задом наперед, но я не стал поправлять. Я просто накрыл ее покрывалом и сел напротив кровати в кресло и смотрел на нее. На эту рыжую бестию, на эту чертовку, на эту дьяволицу, которая управляет моим членом, как хочет, когда хочет и, даже когда не хочет. Официально, мой член стал ее рабом. Он стал одержим ею.

 

Глава 14

Вики

Я понемногу начала просыпаться, голова так трещала, что я думала она расколется если я пошевелюсь. Я открыла глаза, привыкая к утреннему свету, и снова закрыла. Было очень светло, очень ярко. Я пока не могу с этим справиться. Понемногу ко мне начали возвращаться воспоминания, я вчера орендовала квартиру, потом была в баре. Потом напилась и

О БОЖЕ!

Гибс привез меня … надеюсь домой. Я вскочила на кровати и оглянулась, да это моя комната и я, почему-то, в своей майке, в которой обычно сплю и

ВНИМАНИЕ!

На мне нет трусов! Я убью Гибса!

— Засранец! — заорала я и почувствовала все «веселье» вчерашнего вечера. У меня в голове произошёл атомный взрыв. Как же это больно, и, по-моему, я даже не совсем отрезвела. И тут открылась дверь моей спальни и вошел Гибс, он был в брюках, в ботинках и с голым торсом.

— Рыжая, какого хрена ты орешь как ненормалья?

— Ты? Ты что тут делаешь? А ну вали из моего дома. Что ты со мной сделал? Почему я голая? — и тут я вскочила и начала кидать в него все, что попадало под руку. Сначала это был зарядник от моего телефона, потом расческа, старый будильник, который лежал на тумбочке, потом я взяла подушку и кинула в него. Он стоял, ошарашенный моим поведением, и ловил каждый предмет, летевший в него. Потом, когда не осталось подушек и ничего, чем я могла бы в него запустить, я схватилась за ночник, выдернула его из розетки и только замахнулась, как увидела, что все, что он держал в руках, бросил на кровать, и за долю секунды оказался около меня и выхватил этот ночник у меня из рук.

— Да ты совсем бешеная, мать твою! Ты какого хрена кидаешь в меня эту хрень? Это, блядь, за то, что я тебя приволок вчера домой, да?

— Приволок говоришь? — закричала я. — Я бы и сама дошла без твоей помощи!

— Хренас два, ты бы дошла. — заорал он в ответ.

— Не повышай на меня голос, ты насильник чертов! Как ты мог? Я же была пьяная, я ничего не соображала. Я не хотела этого, как ты мог, Гибс?

— Я, мать твою, тебя не трогал!

— Да ты что? А почему я тогда голая, почему на мне нет нижнего белья?

— Ты сама его сняла!

— Это ты заставил меня!

— Я тебя ничего не заставлял! Господи, рыжая, ты себя-то хоть слышишь? Опомнись! Очнись глупая! Если бы я тебя трахнул, ты бы и встать с постели не смогла, ты бы соединить ноги не смогла, ты бы даже пошевелиться не смогла и уж точно не забыла бы всего, что я с тобой сделал. А вот вывод, я, мать твою, тебя не трахал! — потом он отошел и запустил пальцы в волосы, ероша их взад и вперед, а я уставилась на него. Я и правда ничего не чувствовала, кроме тошноты и отвратительного запаха сигарет и алкоголя у себя на теле. Я опустила глаза и увидела, что одела майку наоборот, потом начала натягивать ее вниз, что бы прикрыть ноги. Мне, если честно, было немного стыдно, что я так налетела на Гибса, а он ведь и правда помог мне добраться до дома.

— Я бы предложила кофе, но у меня его нет.

— Я это уже понял.

Потом мы немного помолчали и я сказала:

— Спасибо, Гибс. Я бы без тебя не справилась. Но спать с тобой я не буду.

— А с чего ты взяла, что я хочу тебя трахнуть? Ты думаешь ты тут самая красивая? Самая умная или что ты думаешь? — он начал очень медленно приближаться ко мне. А я стояла как вкопанная. — Думаешь, кроме тебя мне некого трахнуть? — это было что-то новенькое для меня. — Ты думаешь, я буду бегать за тобой и добиваться тебя? Устраивать пикники, делать подарки, водить тебя на свидания? Буду ухаживать за тобой? Так вот знай рыжая, ты мне нахрен не нужна! У меня есть в сто раз умнее тебя, в сто раз красивее тебя и всегда готовые раздвинуть для меня ножки без всякой мольбы и ухаживаний, и что ты там себе еще напридумывала. Я пожалел тебя и привез домой. Это все, рыжая. Больше не попадайся мне на глаза, больше никогда не заговаривай со мной. Если где и увидешь меня, то уходи. Потому, что если я, хоть мельком увижу твои рыжие волосы, я… — тут он замялся, запустил пятерню опять в волосы и сказал, — Ты не захочешь этого знать! Просто исчезни! Для тебя так будет лучше! — потом он отвернулся, схватил майку и жилет и вышел из спальни, хлопнув дверью, а потом послышался еще один звук захлопывающейся двери.

Он ушел.

Я подошла к окну и выглянула, он стоял у машины и одевал майку. Потом одел жилет, залез в машину, завел ее и с визгом шин помчался вниз по улице.

Если честно, такого я не ожижала от Гибса, я думала что понравилась ему. Он так страстно целовал и обнимал меня, говорил мне такие слова, что я почти поверила своему сердцу, хотя было все наоборот, он мне нравился, он меня притягивал, а я как дура, вообразила, что между нами что-то есть. Моё сердце зарылось головой в подушку, а мозг хлопал в ладоши, как бы говоря, «ну докатилась!» Я подняла будильник и посмотрела на время, мне нужно собираться, иначе я опоздаю на работу.

 

Глава 15

Гибсон

Я ехал как бешеный, сто раз ударял по рулю, матерился, проклинал. Я себя не узнавал, а все из-за этой, дьявол, женщины. Чего она от меня хочет? Чего, мать вашу, я хочу от нее? Какого хрена я вообще вчера поперся в этот бар, нахер вообще мне звонил Джекс, ведь если бы не он, я бы сейчас … ах, блядь, вот что бы я сейчас делал? Спал с Роуз? Трахал Анну или трахал их обеих? Мне надо в душ и переодеться, а потом я заеду в клуб и узнаю, что происходит в этом мире. Мне нужно переключить свое внимание на что-то другое. Мне нужно подраться с кем-то, мне нужно убить кого-то. Мне нужно выплеснуть всю мою злобу!

* * *

Через час я был уже в клубе. Почти все члены клуба собрались и Католик позвал нас в исповедальню. Все сложили оружие на стойке бара. Положили мобильники в карзину, которая была специально предназначена для этого потому, что в исповедальню мы заходили без всего этого дерьма. Это был закон. Спутся минут сорок, мы уже обговорили все детали дела и пошли готовиться. Сегодня к восьми часам мы выдвигаемся на окраину города, у нас наводка на кое-кого. Нам надо его прижучить, и тем самым на одну проблему станет меньше. Католик едет с нами, он лично хочет присутствовать на казни этого мудака, который сливал наши секреты мексиканскому кортелю. Я еду с ними. Так что мне надо запастись оружием. Я спустился в подвал нашего бара, там у нас был склад. Начиная с обычных пушек, заканчивая гранатами и базукой, там было все. Это как раз то, что мне нужно потому, что я не буду думать о рыжей, о, мать ее, самой непонятной женщине в мире.

Вики

Сегодня я заехала в маркет и накупила продуктов, которые мне просто необходимы. Не люблю голодать, не люблю выходить из дома не выпив кофе, а еще мне нужны были сигареты. Я распределила все покупки по местам, позвонила родителям, чуть прибралась в своей квартирке и пошла в ванную, мне нужно было освежиться.

Я постоянно думала о Гибсе. Интересно, он хоть раз за целый день вспомнил обо мне. Хотя думаю вряд ли. Он ясно дал понять, что я ему не интересна. Так почему же я не могу не думать о нем? Вот что бы я не делала, он постоянно стоит у меня перед глазаами. Ах, сегодня я потеряла дар речи, когда увидела его обнаженное тело, его мускулы, его плечи, его татуировки. Я хотела потрогать его кожу, положить голову на его грудь, о Боже, я сегодня не засну. Эта картина не выходит у меня из головы. Он не выходит у меня из головы.

 

Глава 16

Гибсон

Это была засада. Это была, мать ее, самая настоящая засада, нас подставили. Кто-то знал, что мы приедем. Началась стрельба, нас окружили, кто был позади нас успели уехать, остались только Катилик, Джекс, Очкастый и я. Католика ранили в живот, мою тачку взорвали. Это была настоящая война, к которой мы не были готовы и, которую мы бы не победили, поэтому решили умотать и скрыться. Рана Католика не прекращала кровоточить. Наш врач не отвечал на звонки. Мы не знали что делать. Дошли слухи, что в клубе нет никого кроме пары ребят, которые будут держать оборону, если на бар нападут, наши семьи и остальные ребята были в укрытие, и ждали нас. Сейчас не было смысла высовываться, надо было продумать каждый шаг, а не идти войной на врага, которого мы не знали. Мы не знали, на что он был способен, сколько у него людей, кто нас сдал и какие действия он придпринимает.

Мы шли долго, и уже почти дошли до города, но до клуба было далеко. Католик еле шел, я и Джекс с двух сторон придерживали его. Мы услышали выстрелы и поняли, что за нами погоня, а значит нам нужно где-нибудь затаиться. Очкастый взял самое сложное на себя. Он ушел далеко от нас, что бы отвлечь их, стрелять и привлекать их внимание, что бы они погнались за ним. Что бы президент нашего клуба выжил. Если бы Католик заметил, что мы, переглядываясь за его спиной, строим планы, он бы нас за яйца повесил. Всех троих!

Мы дошли до города через заросли, и я увидел здание, в котором уже был сегодня. Это то самое место, куда бы я не сунулся снова, но выхода у меня не было, Католика надо спрятать, хотя бы до рассвета.

— Ты как? — спросил я Католика.

— За меня не беспокойся, если со мной что-нибудь случится, то знай, я в тебя верю, сынок. Ты должен вести наших людей, и ты должен разобраться с этим предателем.

— Мужик, ты чего, с тобой все будет нормально, мы тебя подлатаем, завтра будешь как новенький. — я старался как мог, мне надо было, что бы он выжил. Он мне нужен. Он, мать его, нужен всем нам! — Держись мужик, мы уже близко.

— Близко? Да ты издеваешься, Гибс? Нам до клуба или больницы как до горы Эверест. Оставьте меня, уходите. Я сам разберусь. — потом он огляделся, — Сукины дети, я вам яйца оторву, если с Очкастым что-нибудь случится. — сказал Католик. Он уже сдавался, но я ему не позволю, он меня не бросил тогда, я его не брошу сейчас. Он мне очень дорог, он член моей семьи, он президент нашего клуба. Он мой отец!

Мы дошли до общежития. Джекс и Католик и ждали меня у черного входа. Я зашел с парадной двери и открыл заднюю дверь. Я положил свободную руку Католика себе на плечо и помог ему зайти. Единственное, о чем я сейчас думал, так это, что бы она была дома. Мы подошли к ее двери, и я решил попробовать не стучаться, а проверить закрыта ли дверь, и с ума можно сойти, она опять оставила дверь незапертой. Господи, эта женщина каждый день находит на свою задницу приключения.

Мы вошли внутрь. Она вскочила с дивана и уставилась на нас, троих мужиков, в дверном проеме, у одного из которых, текла кровь. По ее лицу было видно, что она испугалась. Опять!

— Что… что вы здесь делаете? У него …что … кровь? — Еле слышно спросила она, хотя все и сама видела. — О Боже, у него и правда идет кровь!

— О нет, это всего лишь кетчуп. — пошутил Джекс. Вовремя мужик, просто, блядь, вовремя. Нам как раз до шуток.

— Ему надо в больницу, что вы тут делаете? — снова спросила она, и начала натягивать свою майку-пижаму ниже на бедра.

— Слушай, мы тут ненадолго, мне нужно позвонить, и как только приедет врач и осмотрит его, мы уйдем. Утром нас тут уже не будет и ты…

— Заткнись, Гибс. Я с тобой не разговарию! — сказала она и посмотрела на Джекса. — Заходите, уложите его …э… давайте в комнату на кровать, шевелитесь! Вы что слепые, он же умрет от потери крови!

Мы с Джексом были ошарашены ее словами, потом переглянулись и повели Католика в спальню, уложили на кровать и увидели, что она входит за нами, несет какие-то полотенца, и она успела одеть халат.

— Что произошло? Пропустите меня, надо приложить полотенце к ране. Джекс принеси теплую воду. — она подошла к Католику и что-то начала делать, — Это что пулевое ранение? Вы что… вы что подстрелили его?

— Это не мы! — сказал я, — Просто дай мне телефон, мне нужно позвонить. Она кивнула в сторону тумбочки и принялась вытирать кровь с раны Католика. Джекс притащил воду, она окунула полотенце и начала протирать его рану. Потом сказала:

— Рана неглубокая, пуля застряла в мышце, это не страшно, просто надо будет достать ее. Код 4344,— обратилась она ко мне. — Найдите в аптечке какие-нибудь лекарства, хотя, принесите все что найдете. — потом обратилась к Католику, — Я вытащу пулю из раны, будет больно, но жить будете, просто потерпите.

Джекс принес все лекарства, точнее он снял всю аптечку с петель и принес ее.

— Вот черт, ничего нету, — читая названия лекарств, сказала она. — Джекс в кухне на верхней полке есть водка, принеси ее. Эти лекарства бесполезны, — и положила аптечку на пол.

Я набирал номер нашего врача, который всегда в таких ситуациях выручал, но у него был отключен телефон. Джекс вошел в комнату, держа в руках бутылку. Он отдал ее рыжей, и она сказала:

— Джекс, придержи рану, — а сама, тем временем, смачавала полотенце водкой, потом убрала руку Джекса и начала вытерать рану и вдруг Католик выхватил у нее из рук бутылку и начал пить.

— Так будет намного эффективнее, — сказал он, подмигивая рыжей.

— Я сейчас вытащу пулю, будет больно, Джекс держи ему руки, а ты, — она посмотрела на меня с такой ненавистью, что мне даже стало немного неуютно, — Держи ему ноги, мне надо, что бы он лежал спокойно. Я не хочу задеть какой-нибудь орган.

Мы с Джексом помогали как могли. Она вытащила пулю, потом остановила кровотечение, наложила швы и перевязала его живот. Католик выпил почти всю бутылку водки и уснул, а я все никак не мог дозвониться до нашего доктора.

* * *

Сейчас мы были в гостинной, она была вся в крови, я имею ввиду в крови Католика. Мы с Джексом тоже, да еще и грязные как черти.

— И так, что произошло? — спросила наконец она, уставившись на Джекса.

— Ты не хочешь этого знать, поверь, — ответил я, вместо Джекса.

— Правда, Гибс? Ты уверен? А теперь слушай меня! Вы притащили раненого человека ко мне домой, я достала пулю из его живота, и если не вы его подстрелили, то это сделал кто-то другой, и так как вы ввалились в мой дом, а не пошли к себе, я, почему-то, на сто процентов уверена, что, этот кто-то, гнался за вами, а вы, идиоты, пришли сюда. Вы идиоты, пришли ко мне, а значит и он придет. Вы вообще о чем думали?

Она была права. Мы не думали. И как я мог так облажаться, как я мог не подумать, что ее жизнь будет в опасности? Блядь!

Вики

Они идиоты, они чертовы идиоты! А если бы я не смогла достать пулю и этот мужик умер бы у меня в квартире. Что тогда? А что если за мной придут, что тогда? О нет, об этом я думать не хотела.

— Я останусь тут, а ты знаешь, что надо делать. — сказал Гибс Джексу и тот кивнул ему. Потом отсалютовал мне и вышел из квартиры. Остались мы с Гибсоном.

— Ванная там, — я указала на дверь, надеюсь он поймет, что ему надо помыть руки и умыться.

Гибс кивнул и пошел в ванную. Я вся дрожала, мой адреналин улетучивался, и я начинала осознавать все заново. У меня в спальне раненый человек, и тут Гибс. Гибсон тут, Боже. Он опять ворвался с мои мысли, ну почему я не могу и дня не прожить, что бы его не увидеть? Ведь было все ясно еще сегодня утром, он не хотел меня видеть, и это было к лучшему, я почти не думала о нем. Нет вру! Я все время думала о нем, но вся эта ситуация забрала у меня последние силы. Я очень устала. Я хочу поесть и хочу поспать. А еще я хочу принять душ. Снова!

Гибсон вышел из ванны. На нем были одеты только джинсы. Он снова почти голый. Но я на него не смотрела, я не видела его тело, я не видела, что он босиком, что он держит в руках свои вещи и ботинки и что он взъерошил волосы, что он такой красавчик. И он босиком. Босиком! Я не смотрела, я пялилась на него, разинув рот. О, это нехорошо! Мне нужно самой в ванную. Он начал говорить, но я прошла мимо него и захлопнула дверь, потом облокотилсь на умывальник двумя рукам и посмотрела на себя в зеркало. Это был ужас! На мне была кровь, почти везде, на руках, на халате, на лице и даже на шее. Я скинула с себя всю одежду и залезла под душ. Я просто стояла и теплая вода стекала с меня.

Я долго стояла под душем, потом выключила воду, вышла из ванны и замоталась в полотенце, я посмотрела по сторонам и вспомнила, что не взяла с собой сменной одежды. Мда, лучше не придумаешь. Я посмотрела на вещи, которые валялись у ванны, они были слишком запачканы кровью, одевать их мне не хотелось потому, что потом опять придется купаться.

Я обернула полотенце вокруг талии. Посмотрела на себя в зеркало, полотенце было большим, поэтому прикрывало мою грудь и доходило почти до середины бедра. Я тихонько открыла дверь ванной, и выглянула. В гостинной никого не было. Я пошла в сторону дивана, может я там оставила что-нибудь из своих вещей, но нет, я сегодня, как на зло, убрала всю квартиру и разложила все по местам. Я посмотрела на дверь в спальню. Было очень тихо, может Гибса нету, и я смогу зайти и достать из ящика какую-нибудь одежду. Я тихонько подошла к двери, аккуратно приоткрыла ее и заглянула внутрь. Католик спал, немного похрапывая, а Гибс сидел в кресле рядом с ним. Лунный свет падал на его тело, но не на лицо, а включать свет мне не хотелось. Я чуть постояла, никто из них не шевельнулся, ну я и решила, что они оба спят. Я зашла в комнату, и на цыпочках подошла к гардеробу, тихонько приоткрыла дверцу и начала искать свои леггенсы и длинную майку, сегодня я буду спать на диване, так что мне надо быть одетой. Я уже достала все что нужно, закрыла дверцу, хотела вытащить из ящика нижнее белье, как почувствовала на своей спине холодное железо:

— Не двигайся, — шёпотом сказал Гибс, и я замерла, — Что ты здесь делаешь, а рыжая?

— Мне нужно одеться.

— А может тебе нужно раздеться? — сказал он и начал тянуть вниз моё полотенце. — Ты узнаешь это, рыжая? — он начал водить своим пистолетом по моей спине, мне стало страшно, я замерла. — О да, думаю узнаешь. — он снял с меня полотенце, и я опять стояла перед ним голая, только на этот раз спиной к нему, он начал гладить мою спину рукой, потом опустил ее ниже и начал ласкать мою попу, другой рукой он убрал мои волосы с плеча и начал медленно целовать и покусывать мою шею, поцеловал меня за ушком. Я потихоньку начала таять от его прикосновений. Я чувствовала, как хотела прикоснуться к нему в ответ, я уже начала подставлять попку к его рукам, мне хотелось, что бы он ласкал ее чуть настойчивее, как он вдруг шлепнул меня по ягодице, и я вскрикнула, а потом поднесла руку к губам и держала ее так, пока Гибс стоял позади меня и смеялся. Да, он смеялся надо мной. Я разозлилась, взяла свою одежду и, выходя из комнаты, сказала:

— Козёл! — но это его только больше позабавило, и он еще громче начал смеяться. Ну вот кто он после этого? Естественно козел!

Я оделась в ванной, потом пошла в кухню, достала из холодильника кое-какие продукты, что бы сделать себе бутерброд. Когда моя еда была готова, я положила ее на тарелку, выдавила кетчуп и пошла в гостинную, я села на диван и начала кушать. И тут из комнаты вышел Гибс.

— Я смотрю ты оделась, рыжая. Надоело ходить в полотенце? А мне нравилось, почему ты его сняла? Ах да, это же я его снял, — сказал этот придурок и начал смеяться. Но я не обращала на него внимания и продолжала кушать свой бутерброд.

— Мм… как вкусно, я такая голодная, я ничего вкуснее не ела, — сказала я, облизавая губы, на которых остался кетчуп, и жевала свою еду, при этом закатывая глаза, как будто это деликатесс. Я знала, что он, как и я проголодался и хотела его подразнить. Но я не смогла долго продержаться, я знаю, что значит быть голодной. Поэтому, я перестала его дразнить и сказала:

— Ладно, Гибс, садись, я знаю ты голоден. И да, я не такая вредная, как ты и не такая злопамятная, — он мне нравился, и я не могла злиться на него долго, но ему об этом знать незачем. — Так что я тебя накормлю бутербродами! — и пошла в кухню, достала все, что нужно было для бутерброда и спросила, — Ты кетчуп будешь?

— Да, и горчицу, если есть.

— Ладно, — ответила я.

Когда все было готово, точнее, я сделала еще четыре бутерброда, один положила себе, а остальные три отдала ему, мы начали есть. Он сидел с одной стороны дивана, а я с другой. Тарелки мы держали в руках. Тишина была неуютной. Так что я решила заговорить первой:

— Как тебя зовут Гибс? — спросила я, при этом, жуя кусок бутерброда.

— Гибс, — просто ответил он.

— А это имя или фамилия? — снова спросила я.

— Это почти фамилия, — ответил он, тоже, при этом, прожевывая кусок, который откусил.

— Значит твоя фамилия Гибсон. — он кивнул. — А как тебя зовут? — он немного помолчал и потом сказал.

— Рэй.

— Очень приятно, а я Виктория Майлз. — он посмотрел на меня, но ничего не ответил, а только откусил еще кусок и начал жевать. Я снова спросила — А сколько тебе лет? — он перестал жевать и уставился на меня. — Мне двадцать семь, а тебе, Рэй, сколько? — я снова откусила кусочек бутерброда, облизала пальцы, на которые попал кетчуп, и начала жевать. Он просто уставился на меня и ничего не отвечал. Я поняла. Разговор с ним не удается, и я решила молчать.

 

Глава 16

Гибсон

Она сделала мне бутерброды, пыталась поддержать разговор, но единственное, о чем я мог думать, это о ее губах, и о том как она слизывает кетчуп с них. А потом она обмакнула палец в кетчупе и облизала его, при этом задержавая его у себя во рту, а потом снова повторила это. Мой член встал, так что, по-моему, змейка на моих джинсах разошлась. Она достала палец со рта и снова начала обволакивать его в кетчупе и снова облизала его, на этот раз медленнее, словно смакуя его, при этом она еще умудрялась что-то у меня спрашивать. Я блядь, нихрена не слышал, я мог только наблюдать как она работает своими губами и языком. Я еле проглотил этот кусок, который даже не прожевал толком, и тут кончик ее языка показался между ее пухлых губ и облизал их.

Все, я так больше не могу, я хочу ее. И я ее трахну, прямо сейчас. Я поставил тарелку на стол, потом взял ее тарелку и тоже поставил на стол.

— Эй, ты чего, я же еще не закончила.

— Думаю, мы оба закончили, — сказал я и придвинулся к ней. Я поцеловал ее. Потом отстранился и посмотрел, она так и сидела, не двигаясь, и смотрела на меня с удивлением.

— Ты чего, Гибс?

Но я не ответил, я просто обрушился на ее губы и начал целоватиь их, я пытался проникнуть языком ей в рот, я хотел ее всю, и на этот раз мне никто не помешает. Я целовал ее как сумасшедший. Я терзал ее губы, ласкал ее язык своим, кусал их, тянул нижнюю губу, потом кусал их снова, я чувствовал как схожу с ума от ее вкуса. Я хотел ее больше, чем кого-либо за всю свою жизнь. Она немного постонала и вскоре начала отвечать на мои ласки. Она запустила пальцы мне в волосы и начала тянуть их на себя. Она, вцепилась словно клещнями в меня, и мне это нравилось, мне нравилось, что она может быть такой страстной, такой сумасшедшей со мной. Я ласкал ее тело, потом взял за низ ее майки и стянул через голову. И, блядь, ее грудь, ее охуенная грудь была прямо у моего лица и я сделал то, о чем думал, когда увидел ее в первый раз. Я зарылся лицом ей между сисек и начал лизать ложбинку. Пиздец, она такая вкусная, такая другая. Я покусывал то одну, то другую ее грудь, я ласкал соски, я облизивал их, потом взял обе ее груди в руки и прижал их друг к другу, это, с ума сойти, как круто. Они такие красивые, а ее соски, они такие сочные. Эти розовые набухшие вершинки, так и притягивали меня. Я всосал один из них и начал покусывать его, подразнивал и сжимал пальцами второй. Она застонала и выгнула спину.

— Гибс, — но она не договорила. Я с еще большей силой вдавил ее в диван и еще сильнее начал кусать ее сосок и сжимать другой. Она вскрикнула и начала мотать головой, — Гибс, пожалуйста… — я перестал покусывать и сказал ей.

— Что пожалуйста? — она молчала, только изредка постанывала, когда я, все еще сжимал тот же сосок, — Скажи, рыжая, давай. Скажи, что хочешь меня, скажи, что бы я тебя трахнул, давай! — мне хотелось услышать, как она это говорит. Но она только пробормотала.

— Пожалуйста, Гибс…

Я немного отодвинулся и начал стягивать с нее леггенсы. Она была без трусиков. Срань Господня, мой член все больше и больше вставал, он больше не помещался в моих штанах, такого со мной еще не было. Я слез с дивана, встал на колени перед ней, просунул руки ей под бедра и резко придвинул к краю дивана. Ее киска смотрела прямо на меня. Я видел ее розовый клитор, я видел, как пульсирует ее киска и какая она мокрая. Я раздвинул большими пальцами ее половые губы и еще раз посмотрел на нее, ее лицо покраснело, губки опухли. Она смотрела на меня, а потом опять запустила пальцы мне в волосы и медленно начала тянуть на себя, как будто спрашивая, я правда собираюсь ее там поцеловать? Моя Плохая Девочка, а она умеет сводить с ума. Я, блядь, не только поцелую ее там, я вытрахаю все сомнения из нее.

Я приблизил своё лицо ей между бедер, и провел языком от киски до клитора. Пиздец, она такая вкусная, я не мог удержаться, я просто прирос языком к ее клитору и начал сосать его. Я покусывал его, терзал его. Она стонала и еще крепче хваталась за мои волосы. Потом я засунул свой язык в ее киску, она была очень мокрой и такой охрененной на вкус. У меня голова кружилась от ее соков, от ее киски и от нее в целом, ее стоны заводили меня все больше и больше, я просто не мог остановиться. Я все сильнее проталкивал язык в нее, и тут почувствовал как она задрожала, ее киска сильнее запульсировала и из нее потелко больше соков.

Пока она приходила в себя после оргазма, я все слизывал с нее, мне хотелось проглотить все до капельки, я чувствовал себя наркоманом, чья доза находилась у рыжей между ног. Мне нравилось, что ее тело очень быстро откликалось на мои ласки.

— Гибс, я… Гибс, прошу… — я слышал как она это говорила. Я знаю, чего она хочет от меня, но я пока не насладился ею.

Я снова начал облизывать ее клитор и, на этот раз, ввел сразу два пальца в нее, она вскрикнула и откинула голову на спинку дивана, ее киска сжала мои пальцы, и я, клянусь, что не мог протолкнуть их в нее. Она пиздец какая узкая. Я начал снова посасывать и облизывать ее клитор. Она немного расслабилась, и я резко втолкнул в нее свои пальцы. Она снова крикнула, но дальше ее крик снова превратился в стон, я начал выходить и входить в нее пальцами снова и снова.

— Боже, Гибс, я… я больше не могу… пожалуйста. — я молчал, мне просто хотелось слушать ее. Ее крики и стоны. Чувствовать, что она на грани, это я не могу описать, я даже сам не до конца понимаю, как это влияет на меня, на мое поведение, на мой рассудок. Хотя к черту всё, сейчас я не хочу думать, я лишь хочу чувствовать себя в ней.

Ее соки смазали мои пальцы и я начал, пока медленно, а потом все бысрее трахать ее пальцами и лизать ее клитор. Она вся текла, блядь, я обожаю ее киску, она так течет для меня.

— Гибс, — закричала она и задрожала. Я почувствовал, как дрожь ее тела передавалась мне, мои пальцы опять оказались в тесках ее мышц, она пыталась сдвинуть свои бедра вместе и, тем самым, сжала мою голову сильнее между ее ногами. Я вылизал ее всю, потом встал с колен и приблизился к ее губам. Я целовал ее медленно, она открыла свой рот, и я запустил в нее мой язык. Она обвила свои ноги вокруг моей талии и начала притягивать меня к себе. О, моему члену только это и надо было. Я начал тереться об ее киску своим членом и она опять застонала.

— Сделай это… Гибс, пожалуйста.

— Скажи, что мне сделать, рыжая. — я, блядь, как очередной вдох хотел, что бы она произнесла эти слова. — Скажи, трахни меня, Гибс, скажи это детка. Давай.

Она начала мотать головой из стороны в сторону, и я придавился сильнее своим членом к ней, потом просунул свою руку между нами и потер ее клитор. Она вскрикнула, потом начала выгинать спину и хныкать. Я хотел сломать ее, хотел что бы она перешла этот барьер и сказала чего хочет. Мне не достаточно того, что я вижу. Мне нужно услышать, как она это скажет.

— Гибс, — снова захныкала она, — Сделай это умоляю, я больше не могу…. прошу не мучай, трахни меня, Гибс, сейчас же трахни меня.

Вот и все, я своего добился. Я отстранился от нее, стянул, так быстро, как мог, с себя джинсы и боксеры, нащупал в кармане презерватив, разорвал его зубами, за считанные секунды натянул его и приблизился к ней. Она снова обвила ноги вокруг меня и я бросил несколько подушек на ковер на полу. Я поцеловал ее и медленно опустил на ковер. Потом прошелся поцелуями по ее шее и груди, потом поцеловал живот, при этом лаская ее бедра руками, и снова оставил дорожку из поцелуев, ведущую, наверх к ее губам. Она тяжело дышала, потом положила одну руку мне на затылок, а вторую на голову и придвинула к себе, и мы снова начали целоваться, но на этот раз как животные. Были слышны только стоны, я оставил ее клитор и схватился за свой член, немного поглаживая его, я приставил головку к ее входу.

— Скажи это еще раз, — потребовал я.

— Ты… просто сделай это, Гибс. Прошу.

— Скажи.

— Пожалуйста, трахни меня, трахни как обещал, как говорил, сделай это прошу, — дрожа всем телом, говорила она и я резко вошел в нее. Она закричала, и я остановился. Немного подождал и снова начал проталкиваться вперед, ее смазка помогала, но она была пиздец какой узкой. Ее мышцы сжимали мой член так, что я чуть не кончил.

— Ты такая тугая, рыжая. Ты такая узкая, блядь, я сейчас обкончаюсь, даже не войдя до конца. Ты блядь, что со мной делаешь? — бормотал я себе под нос и проталкивался дальше, и тут головка моего члена уткнулась в ее матку, а я был всего лишь на половину в ней. Нет, я точно сейчас кончу.

Я остановился, перестал входить в нее. Ее киске надо было привыкнуть к моему размеру. Ростом она намного ниже меня, в сравнении со мной я бы даже сказал, что она мелкая, и потому такая узкая, но ее сиськи и задница не в счет. Они охуенные!

— Я хочу трахнуть твою матку. — прошептал я ей на ушко и она застонала, и снова сжала мой член. — Я войду глубоко в тебя и буду трахать твою матку, а потом кончу прямо в нее. — я знал, ее возбуждают мои слова. — Да детка сжимай меня, вот так, да рыжая, да моя чертовка. — и снова начал входить в нее.

Она извивалась, мотала головой, стонала и все равно сильнее насаживалась на меня. Ее киска растягивалась и втягивала мой член все глубже в себя. Я входил и выходил медленно, потом добавил темп и с каждым разом трахал ее все быстрее и сильнее. Она почти кричала, потом откинула голову назад. Сжала мои член так, что я не удержался и кончил вместе с ней. Это было быстро, было очень интесивно, я просто, блядь, не смог удержаться. Пиздец! Я повалился на нее, мы дышали как после пробежки недельного марафона без отдыха. Чуть оклимавшись, она снова начала двигаться подо мной, и мой член снова среагировал на ее движения, и начал снова вставать. Я, Блядь, сам был в шоке от ее желания снова быть оттраханной мной. И это было слишком офигенно, что бы отказаться от такого приглашения. Я почти вышел из нее и она начала хныкать и сжимать мой член своими мышцами и тянуться ко мне руками.

— Это еще не все, рыжая. — пообещал я ей.

Я вышел из нее, стянул презерватив, бросил его рядом с диваном и начал шарить по карманам, что бы достать еще один и, блядь, нашел еще два. Разорвал его, натянул на себя и перевернул ее на живот.

— Обопрись на руки и подними попку для меня, давай, рыжая, не заставляй меня ждать.

Она быстро, встала на четвереньки передо моной и подставила мне попку, я шлёпнул по ней и она взвизгнула, но потом я погладил то место, куда только что ударил ее, и она успокоилась и начала покачивать бедрами. Ох, она, пиздец, как заводила меня. Я положил руку ей на спину и придавил немного.

— Положи голову на подушку и подними попку выше, — сказал я ей. Она так и сделала. И я вошел в ее киску, я хотел с первого же раза войти в нее по самые яйца, но ее киска так легко не сдавалась. Рыжая снова застонала, но уже уткнувшись в подушку, толчок, еще толчок и я уже был в ней, мои член трахал ее и головка касалась матки. Мой член в самом сладком раю похоронен по самые яйца.

 

Глава 17

Вики

Я чувствовала только его, его грубые толчки, его хватку на моих бедрах, я слышала как я стону, мне было больно, и было в то же время очень приятно, но мне этого было мало. Я хотела большего.

— Гибс, сильнее… сделай это сильнее, — умоляла его.

Он начал входить в меня все быстрее и жестче.

— Так? Ты хочешь так жестко да, рыжая. Тебе так нравится?

— Нет, — сказала я, пытаясь, еще раз вдохнуть, — Еще жестче, еще сильнее!

И он, как бешенный начал входить в меня, я чувствовала, что уже на грани, я чувствовала, как внизу живота собирается уже знакомый комок, и вот-вот он лопнит. Я начала извиваться, я не могла вытерпеть этой пытки, я хотела кончить, мне это нужно было. Я застонала еще громче, Гибс тоже стонал, я это слышала. Он вбивался в меня с такой силой, что мне стало еще больнее, я сама чувствовала, как все больше и больше становлюсь мокрой, знакомая пульсация появилась у меня в животе, и я кончила так сильно, что не смогла сдержать крика. Я прокричала его имя несколько раз, пока он входил в меня, я чувствовала его в себе, и это было настолько хорошо, что я опять почувствовала приближение оргазма. Но на этот раз он набирал обороты в десять раз быстрее, где-то в глубине начали зарождаться искорки.

— Гибс, я сейчас умру, я больше не могу… это слишком, о, Боже, я… по моему… еще раз..

— Да, давай, рыжая, сделай это, кончи со мной, давай, мать твою, кончай!

Я как будто ждала его слов, по всем моим конечностям начали пробегать искорки и собираться внизу живота и толчок, еще толчок и я снова кончила. Я кричала, я извивалась. Я подняла голову и облокоталась на руки, от такого сильного оргазма. Я как будто не могла найти себе места, я не могла устоять мне хотелось бежать и в то же время оставаться на месте, что бы он продолжал делать это. Я почувствовала, как он тоже задрожал и начал вбиваться в меня еще сильнее, а потом я услышала как он зарычал и кончил. Снова задрожал и снова сделал несколько толчков. Потом остановился, но мы оба немного подрагивали, тяжело дышали и Гибс наклонился и поцеловал мое плечо, потом облизал его, и снова прошелся поцелуями по плечу, по спине, потом поцеловал другое плечо и медленно начал выходить из меня. Я не хотела этого, я хотела еще немного так побыть, я хотела, что бы он еще дольше побыл во мне. Я начала протестовать, хныкать, он медленно отодвигался, а я тянулась к нему, что бы он не вышел. Он засмеялся и сказал.

— Просто дай мне время, рыжая, и я снова оттрахаю твою ненасытную киску.

Но я не хотела его отпускать, я была слишком долго без всего этого. Без ласк, без секса, без оргазмов, без такого мужчины. Хотя, если хорошенько подумать, такого мужчины у меня никогда не было. Мои оргазмы достигли двух или трех за всю мою жизнь. Он вышел из меня, и я почувствовала, как будто потеряла частичку себя. Я повернулась, легла на спину и посмотрела на Гибса. Он такой сильный и мужественный и такой красивый, и он голый. Я все время представляла какой он без одежды, и мои ожидания оправдались. А потом я посмотрела ниже и увидела ЕГО. Он был огромным и толстым, я приподнялась на локти и уставилась на его орган. Такого я никогда не видела, и как он поместился во мне?

— Это я только что кончил, а так он больше, рыжая. — сказал Гибс, подмигивая и улыбаясь мне.

Я была в шоке, но потом попыталась встать. Я поймала взгляд Гибса, он смотрел на мою грудь, и она явно ему нравилась. Я решила воспользоваться этим, я придвинулась ближе, села ему на колени, потом взяла его орган в руки и сжала его. Он втянул воздух

— Ты, Блядь, всю душу из меня вытрести хочешь, да рыжая? — сквозь зубы сказал он.

И да! Он был прав, я хотела именно этого. Я хотела его, снова и снова вбивающегося в меня, все глубже с каждым толчком, и кончающего в меня, только в меня!

Я была как человек, который очень много лет провел в темнице и его выпустили на солнце, и он не мог насладиться его теплом. Как человек, которого держали без еды и воды годами и, вот, ему дали самые изысканные деликатесы и самые вкусные напитки, которыми он никак не наестся и не напьется. Вот как я хотела Гибса. Хотела больше его ласк, его прикосновений, его губ, его языка и то, что держала сейчас в своих руках и ласкала. Я проводила руками вверх и вниз по его, ах черт, по его члену! Да я сказала это! Я знаю, что мои ласки не совсем правильные. Я просто не умею все делать правильно. Но с Гибсом, я чувствую себя совсем по другому. Мне кажется, что с ним я смогу все. И то, как удлиняется его член в моих руках, дает мне больше уверенности. Может я и ласкаю его неправильно, но ему это нравится, я знаю.

Я приблизилась к его лицу начала целовать его в губы, потом подняла руки и схватила его лицо. И начала настаивать на поцелуе. Он тоже поцеловал меня, но потом отстранился и сказал

— Сбавь обороты, рыжая. Дай мне немного отдышаться. На этот раз я хочу трахнуть тебя неспеша.

Но я его не слушала, я хотела опять такой же сумасшедший секс. Я хотела завтра и послезавтра и всю неделю чувствовать, как он входил в меня, хочу что бы при каждом движении, у меня все время ныло внизу живота. Потому что этого больше не повториться. Я это знала. Он получил свое и больше не захочет меня, больше никогда не захочет меня. Я вспомнила слова Рождера, он знал, что как только Гибс займется со мной сексом, я больше не буду ему интересна.

Я положила свои руки ему на грудь и начала толкать назад, он лег на спину и я устроилась на нем. Я чувствовала, как его член упирается в мой лобок, и я начала тереться о него. Потом я привстала, взяла его в руку и направила к своему входу. Тут Гибс сразу среагировал и схватил меня за бедра:

— Стой, подожди, рыжая. — я уставилась на него, ничего не понимая, а он тем временем искал что-то на диване, я обернулась и увидела что он ищет. Это был презерватив. Я взяла его и начала разрывать упаковку руками. В общем, кое-как я открыла его и начала одевать на Гибса, при этом лаская его руками. Гибс пробубнил

— Да, ты мать твою, специально меня убиваешь. Тебя точно не подослали?

Я только улыбнулась его сказанному. Когда закончила с презервативом, я привстала и начала насаживаться на его член. О Боже, он был огромным, я не знала, как он сможет поместиться во мне. Я потихоньку спускалась все ниже и ниже и поняла, что дальше просто физически он не пройдет. Он уперся в мою матку и мне стало очень больно и в тоже время мне это нравилось, я почувствовала, как влага у меня между ног начала просачиваться и я приподнялась, а потом снова присела на него. Гибс все это время лежал и наблюдал за мной. Он не шевелился, он не помогал. Мне было непривычно все делать самой. Но я уверена, я справлюсь, просто мне нужно немного подождать и привыкнуть к его габаритам. Гибс схватил меня за бедра и начал насаживать на свой член, я запротестовала потому, что мне стало больно. А он приподнял свои бедра и я крикнула. Боже, это больно, но боль такая сладкая, что я захотела еще

— Еще, — сказала я, и он снова приподнял бедра и толкнулся в меня, я снова закричала, а потом застонала, — Ещё, Гибс, ещё! Сильнее, прошу, сделай это сильнее, — умоляла я его.

— Рыжая, да ты, мать твою, завтра не сможешь с постели встать. — на полном серьезе сказал Гибс

— А я и не хочу, я хочу что бы сделал все то, о чем мне говорил все время, просто сделай это Гибс, оттрахай меня, как обещал. — сказала я.

Он был немного удивлен моим заявлением и несколько секунд смотрел на меня, не двигаясь, а потом сжал мои бедра еще сильнее и начал тянуть меня вниз, в то время, как он поднимал свои бедра и мы встречались где-то посередине, мне стало очень больно, я старалась подавить крики, которые вырывались у меня с горла. По моим щекам начали катиться слезы, я знала это от боли, но и в то же время от наслаждения. Я чувствовала каждый сантиметр его члена, который выходил и входил в меня, это была самая настоящая пытка, быть с ним сейчас вот так. А завтра, он даже не вспомнит обо мне, завтра он снова хлопнит дверью и скажет, что бы я ему на глаза не попадалсь. У меня скрутило все внутренности, моё сердце начало болеть, ну почему он мне нравится? Почему, из стольких хороших парней, мне должен был понравиться плохой, да и к тому же, тот, кому я совсем не интересна! С моих глаз покатилось еще больше слез, и теперь они были от обиды, они были от злости на саму себя.

Я попыталась выпроводить эти мысли из головы, смахнула слезы и с еще большей страстью начала двигаться на нем. Я не хочу портить этот момент. Он у меня единственный, такого больше не повториться, и я не буду омрачать его своими мыслями.

Гибс все сильнее держал меня, все сильнее насаживал на себя, я уже перешла на крик, я уже почти охрипла:

— Давай девочка, кончай вместе со мной, — приказал Гибс, но моим оргазмом и не пахло, я помотала головой. И Гибс, все еще, трахая меня, сказал, — Ты чего, рыжая, давай кончай! Кончай уже! — но я опять помотала головой. Где-то там в животе начала скручиваться спираль моего оргазма, но я еще не скоро кончу. И тут Гибсон ласково сказал, — Вики, детка, давай милая. Кончи вместе со мной, слышишь Вики. Давай, моя рыжая дьяволица. Сделай это вместе со мной.

И я замерла. Все было как взамедленном кадре. Я в первый раз услышала, как он произносит мое имя, оно звучало совсем по-другому из его уст. Он ласкал его своим языком, ласкал своим произношением, у меня опять накатили слезы на глаза, я пыталась их смахнуть, но не смогла, он все еще входил в меня все жестче и жестче, и его слова звучали у меня в голове как на повторе. Я откинула голову и представила, что слышу их постоянно, это просто скрутило все во мне, все мои внутренности, весь мой живот. Эта спираль оргазма с такой интенсивностью набирала обороты, что я почувствовала, как моё тело стало ватным. Я оказалась где-то в облаках, вокруг меня только пространство и больше ничего, я была, как будто, в невесомости, мои кости превратились в желе, и я почувствовала, как мои веки тяжелеют. Такого оргазма у меня никогда не было.

Я чувствую очень теплое и знакомое тело, которое прижимается к моей спине и чьи-то очень знакомые губы целуют и шепчут мне на ухо:

— Ты такая красивая, спи, рыжая, спи. — и я уснула.

 

Глава 18

Гибсон

Утром я проснулся рано, из-за того, что рядом со мной кто-то шевелился. Я вспомнил, что вчера пришел к ней, что в комнате спит Католик, мне срочно надо его проведать. Я совсем вчера забыл про него. Я посмотрел влево и увидел, как она сладко спит. Мне не хотелось ее будить, я просто хотел смотреть на нее. Ее волосы растрепались по подушке и по ее лицу. Я стал аккуратно убирать их с ее лица, она немного поморщилась и улыбнулась:

— Доброе утро, — сказала она

— Привет

— Ты давно проснулся? — она открыла глаза

— Неа, но надо вставать, рыжая. Скоро Джекс придет — сказал я, встал с ковра, на котором мы уснули ночью и начал одеваться. Она медленно потянулась, лежа на ковре, и мой утренний стояк дал о себе знать. Я ничего не могу сделать, когда она рядом, мой член постоянно встает, как солдат при виде генерала. Я заметил в углу дивана использованные презервативы, поднял их и понес в ванную, кинул их в мусор. Потом умылся и ополоснул рот, и некоторое время стоял у зеркала и смотрел на свое отражение. С ней мне было хорошо, я чувствовал, что чем дальше, тем будет труднее забыть ее, но с этим надо кончать. Когда я вышел, она уже оделась во вчерашнюю одежду, и стояла в кухне, заваривая кофе

— Кофе? — спросила она, поворачиваясь и улыбаясь

— Да, — ответил я. Я понимал, что ей неловко. Это всегда так, наутро после секса, или одному или обоим неловко, — Я посмотрю как Католик.

— Я уже посмотрела, ему лучше и он может двигаться. Он сейчас одевается, но его обязательно надо показать врачу. — сказала она, протягивая мне кофе. Я уже почти открыл рот, что бы спросить, а кто она, если не врач, как в дверь постучали. Я схватил пистолет со стола, указал ей на ванную, а сам тихонько подошел к двери и посмотрел в глазок. Там стоял Джекс, я с облегчением вздохнул и открыл дверь.

— Доброе утро, мужик, — сказал мне Джекс, пожимая руку в стиле гетто… ну в общем, как ребенок. — О, Леди, — сказал он с улыбкой и наигранно поклонился ей, — Вы отлично выглядите, вы прям вся светитесь. — продолжал он улыбаться и я, блядь, знал на что он намекает.

— Отвали, Джекс, по-братски. — сказал я, но улыбка не сходила и с моего лица.

Да что со мной?

С каких пор я, как девчонка, постоянно улыбаюсь?

— Есть новости? — спросил я. Джекс кивнул и мы пошли в спальню, обсудить наши дальнейшие действия.

Спустя минут двадцать мы вышли из спальни. А рыжая, как раз выходила из ванной. Она прихорошилась, намазала красную помаду, сделала что-то с волосами, они выглядели ни как утром, а более прямее и расчесаннее. Она спросила:

— Вы, парни, закончили? А то мне надо в спальню, что бы переодеться.

— Да, да мы все. — почти все хором ответили ей.

Мы потихоньку вели Католика к входной двери, но Джекс не удержался:

— Ну, ты трахнул ее или как?

— Конечно трахнул, — ответил Католик, — Слышал бы ты их, почти всю ночь мне спать не дали. — сказал он и они засмеялись.

— Какого хера? С каких пор вы обсуждаете кого я трахаю, а кого нет? — мне это не нравилось

— С тех самых как эта рыжая… — Джекс не успел договорить, как из комнаты вышла та самая рыжая, в каком-то черном платье до колен, и сказала:

— Я готова, выходите, я закрою дверь. — и подошла к нам, взяв при этом сумочку. Она явно собиралась идти куда-то, но куда?

— Ты куда? — спросил я

— Как куда? Я на работу. — мы все уставились на нее. — А почему вы так смотрите? Я работаю и мне надо на работу!

— Ты никуда не пойдешь! — сказал я

— Почему это я никуда не пойду? — она вылупила на меня свои глаза. А потом посмотрела на Католика и Джекса. — Я чего-то не знаю?

— На улице сейчас опасно, кто-то мог проследить за нами, поэтому ты остаешься дома, закрываешься, сидишь и ждешь пока я не приду! — пока я не приду и снова не трахну тебя, но этого я не сказал, просто подумал.

— Гибс, если они выследили вас, то и вам опасно отсюда уезжать. Слушай, ночью никто не пришел, значит все нормально. А если даже я в опасности то, подумай сам, я в опасности везде, и дома, и на работе, и на улице и в машине. Ты думаешь если кто-то захочет меня убить, им помешает дверь моей квартиры? — она уставилась на меня.

В этом был смысл, если бы она не была в ванной и не прихорашивалась, то я подумал бы, что она подслушивала наш разговор потому, что Джекс все проверил. Было чисто.

— Ты остаешься дома, ты меня поняла? Если ты выйдешь за эту дверь, то знай, там, где я тебя поймаю, я тебя отъимею, как делал это всю ночь. — сказал я. Она чуть отшатнулась от меня, ее глаза заблестели. Она не ожидала такого от меня, но все должны думать, что мне пофиг, включая ее. Сначала она опустила взгляд, а потом посмотрела на меня с такой ненавистью, что мне самому стало не по себе. Она сделала несколько шагов по направлению ко мне, я думал, она меня снова ударит, но нет. Она просунула руку в передний карман моего жилета и достала оттуда визитку. Ту самую визитку, которую оставила эта Маргарет или Мэри, или как там ее зовут. Рыжая швырнула мне ее в лицо и сказала:

— Звони и трахайся! А меня оставь в покое. Я тебе не одна из твоих шлюшек!

Блядь, она меня довела до точки кипения, такого я не потерплю!

— И вот еще что, Гибс. — продолжала она, тыкая в меня пальцем, — Ты мне никогда не будешь указывать что делать! Даже не думай. Я не твоя…

Я схватил ее за ее же указательный палец, которым она тыкала в меня, и потащил в ванную, закрыл за ней дверь, поставил лицом к стене и придавил своим телом, при этом, шепча ей на ухо:

— Ах не моя значит, значит не будешь делать, что я тебе скажу, а это мы еще увидим. Раздвинь ноги, сейчас же, — приказал я ей, но она стала брыкаться и отбиваться.

— Я буду кричать!

— О, да, рыжая, еще как кричать…

— Отпусти меня, Гибс. Почему у тебя все сводится к сексу?

И тут я понял! Рядом с ней мне постояно хочется кого-то трахнуть, точнее трахнуть ее. Просто, видя ее, я не могу удержать свой член в штанах. Она сама виновата, я тут вообще не при чем. Ладно, трахать ее я не буду потому, что это еще раз докажет, что она права, зато, я сделаю кое-что другое. Я убрал одной рукой ее волосы с плеча, и буквально присосался к ее шее, как вампир. Я покусывал и втягивал кожу в одном и том же месте, я чувствовал, как она тянется ко мне для большего, но я ее капризы не собираюсь исполнять. Потом я схватил ее за волосы и намотал их себе на руку, дернул назад так, что бы ее шея спереди была доступна и присосался снова к ней. Это был самый огромный засос, что я ставил! Я отстранился и немного полюбовался им. Мне понравилось, отличная работа, Гибс. Я оставил ее у стены, а сам вышел в гостиную, прошел мимо парней, которые стояли все так же у двери, и направился к кухонным шкафам. Вчера утром я видел там связку ключей, думаю, это от ее квартиры. Сняв один с кольца, я подошел к двери и проверил, подходит ли ключ к ее замку и оказался прав.

— Как ты мог? — послышались крики с ванной, парни посмотрели на меня с удивлением, я просто пожал плечами и ничего не сказал. И тут она выскочила с ванны, вся кипя от злости, — Я тебя ненавижу, как ты мог? — я видел только обиду в ее глазах и два ахуенных засоса на шее. Ох, своей работой я гордился, они ей очень подходили.

Тут она швырнула в меня сумку и стала оглядываться по сторонам, я понял, сейчас тут будет погром:

— Пиздец! Уходим парни, сейчас тут будет гражданская война!

Мы быстро открыли дверь, Джекс, придержавя Католика, вышел первым, я тоже успел ступить за дверь, почти закрыл ее и услышал, как что-то из посуды разбилось об нее. Я выдохнул, посмотрел на парней и мы начали ржать. Католик держал рану рукой и со всех сил пытался не рассмеяться, но было бесполезно. Джекс прислонился к стене и заливался хохотом, и тут послышались еще удары один за другим. Мы вовремя смылись.

— Так вот, что тебе в ней нравится, — немного успокоившись, сказал Католик.

— Она мне не нравится, мы просто трахались. — настолько серьезно, насколько это было возможным, ответил я. Но разве Католика проведешь? Он, как хренов рентген, всех насквозь видит.

— Ты думаешь зачем Джекс бегает за своей докторшой, ему нравится, что она непокорная. — заявил Католик и тут Джекс перестал смеяться

— Она мне не нравится, я просто прикалываюсь над ней.

Господи, Джекс такой наивный. Он думает что мы все, Блядь, слепые. Да он с ума по ней сходит. Католик не обратил никакое внимание на нас и помотал головой.

— Слушай, мужик, ты можешь мне не верить, но эта рыжая, она просто бешеная. Такая мне никак не может понравиться, тем более, я ее уже трахнул так, что с ней покончено. Эта любовь и всякие цветочки и … что-то там еще, это вот, удел слабаков, — сказал я, указывая на Джекса.

— Пошел нахер! Ты сам слабак, Гибс!

— Блядь, вы как семилетние сопляки, заткнитесь уже оба.

 

Глава 19

Вики

Да как он посмел, идиот чертов! И как мне идти на работу вот с этим? У меня все болело ниже живота, я, как могла скрывала от него, что еле передвигаюсь, каждый шаг, отдавал болью у меня между ног. Чертов Гибс!

Ох, а еще я была такая злая, я почти сдалась и почти позвонила Джесси, что бы сказать, что меня сегодня не будет, но передумала. У меня был план!

Чертов план!

Он думал, что придет и я открою ему дверь и впущу, и все забуду и мы будем обниматься и целоваться и все остальное? Нет! Этого не будет! Хотя, признаться честно, я об этом думала. Я уже пол часа раздумываю над этим, но решила поступить по-другому. Мой мозг вскочил с места и похлопал мне громко в ладоши, а моё глупое сердечко отвернулось и село ко мне спиной, потом повернулось, показало мне язык, и снова отвернулось. А мой мозг все еще хлопал. Ну хоть кто-то со мной согласен. Я подобрала все с пола, подмела его, зашла в комнату, переоделась, я сегодня буду на каблуках, я сегодня нанесу больше туши, больше помады потому, что я злая. Чем хуже у меня настроение, тем лучше я должна выглядеть! Через пол часа я уже приехала на работу и меня ждала очень симпатичная девушка у дверей.

— Простите, я опоздала. Вы давно тут стоите? — поинтересовалась я, мне было ужасно стыдно, я должна приходить первой, но сегодня я облажалась. Сегодня, вместо того, что бы я ждала клиента, он ждал меня, точнее она.

— Нет, я сама только приехала. Непредведенные обстоятельства, да? — спросила она с улыбкой.

— Да, — фыркнула я и, наконец, нашла ключи и открыла дверь. — Этот идиот меня просто достал, — пробормотала я себе под нос, но она услышала.

— Если у вас какие-то проблемы, скажите, может я смогу вам помочь.

О, этого еще не хватало. Втягивать эту приятную молодую женщину в мои проблемы с байкером.

— Все нормально, спасибо вам, я справлюсь. Кстати, я Виктория Майлз, но зовите меня Вики, — представилась я, и указала ей на моё рабочее кресло. Мне надо было сменить тему потому, что мне надо работать, а Гибс…он и так постоянно в моей голове, а еще и обсуждать его с кем-то… это черезчур! Он этого не достоин!

— А я Лана, Лана Келли. Очень приятно!

Гибсон

Мы довезли Католи до дома, моя мать стояла на крыльце и курила. Увидев нас, она только фыркнула и не сдвинулась с места, она даже не поинтересовалась, что случилось. Ее холодный взгяд, как обычно, ничего не выражал. Я до сих пор не могу понять, что нашел в ней Католик, и почему столько лет терпит ее. Пока я рос, она постоянно доставала меня. Но Католик в ней души не чаял.

Он привел ее, когда ей было шестнадцать и она была беременная от другого. Когда я родился, они поженились, Католик воспитывал меня как, родного сына. Общих детей у них не было потому, что моей матери не хотелось возиться еще с одним ребенком, мой отчим пытался уговорить ее, но она непробиваема.

Уложив Католика на диван в гостинной, мы позвонили нашему врачу, и тот уже был в пути. Делов в клубе у нас пока что не было и, потому, Джекс довез меня до общежития, а сам уехал.

Я подошел к ее квартире и постучал, мне никто не открыл, потом я толкнул дверь, но она была заперта. Я достал ключи и открыл дверь. Квартира была убрана и в ней никого не было. Блядь, ушла все таки! Я позвонил Джексу:

— Ее нет! Она, мать ее, ушла!

Джекс расхохотался:

— Она что на работу пошла?

— А хрен ее знает, приезжай, поедем в больницу, она скорее всего там. — ну а где ей еще быть, она вроде как врач, подумал я

— Ладно, я сейчас подъеду. — сказал Джекс и отключился.

Я сел в машину и мы поехали в больницу, единственную больницу в городе. Пройдя в общую приемную, я сказал, сидевшей за стойкой регистрации, медсестре:

— Мне нужно увидеться с доктором Викторией Майлз

— У нас такая не работает, — ответила мне медсестра

— Как не работает? Она недавно приехала сюда, такая невысокая, с рыжими волосами, кажется проходит стажировку. Как вы могли ее не заметить? — я уже злился

— Минуточку, — сказала медсестра, — Я поищу в списке сотрудников, но уверяю вас, у нас нет стажеровок. — она начала печатать что-то на компьютере и сказала. — Нет никого с таким именем, вы ошиблись

Я, блядь, никогда не ошибался! Это они ошибаются! Долго не думая, я повернул монитор к себе и посмотрел на экран. В поисковике программы было введено ее имя, а ниже написано «нет резузльтата».

— Эй, что вы делаете? Вы не имеете права… — начала она возмущяться. — Я вызову охрану.

— Доброе утро, Сабрина, — послышался знакомый голос и мы с Джексом обернулись и увидели, стоявшую рядом с нами, доктора Келли, по которой мой друг сох. — Какие-то проблемы? — спросила она медсестру, не обращая внимания на нас.

— Нет, доктор Келли, просто они ищут какого-то доктора, но она у нас не работает, — ответила та

— Да? И кто же у нас не работает?

— Некая Виктория Майлз, — сказала медсестра

Док повернулась к нам и сказала:

— Вы ее слышали так, что если вам больше ничего не надо уходите, не мешайте людям работать.

— Док, выслушай меня, — сказал я ей. — Она новенькая, такая рыжая, низенькая, она недавно в городе, дней пять не больше, она на стажировке…

— А вы уверены, мистер Гибсон, что она врач? — спросила Келли.

Тут я задумался, а может она не врач? Может она ветеринар? А может….

— А хрен ее знает кто она, — меня уже было не остановить, я чувствовал, как к горлу начал подниматься целый ком и я не мог вздохнуть. Я начал расхаживать по приемной, но тут Джекс пришел мне на помощь.

— Ладно, док. Может она и не врач, просто она приезжая. Она новенькая в городе, такая рыжая и низенькая, и симпотичная, — ох, я готов был задушить его, какого хрена он находит ее симпотичной, я блядь, убью его! — Она остановилась в общежитии у старушки Армстронг, просто ее сейчас нет дома, она где-то на работе, и мы не знаем где… — продолжал Джекс, но она его перебила:

— И зачем вам она?

— Она в опасности…

— Я уверена, только благодаря вам, да Джекс? — спросила она, точнее спросила утвердительно, как будто по-другому и быть не могло. — И что вы сделали, что бы подставить ее?

— Мы? Ничего док, клянусь, — начал оправдываться Джекс, сопляк чертов.

— Тогда почему Вики … — она запнулась, — Эм… то есть, почему она в опасности?

Я подскочил к ней и уже хотел схватить за горло, но вовремя остановился:

— Ты что-то знаешь, не так ли, док? Скажи, где она? — настаивал я

— Я не знаю

— Нет, ты знаешь, ты назвала ее по имени… слушай, помоги нам и мы отстанем. — начал говорить я уже спокойнее потому, что Джекс закипал, я, блядь, чувствовал это. — Если ты не скажешь где она, то будешь потом резать ее мертвую на своем столе в подвале и запихивать ее тело в холодильник…

— Я не работаю в морге, Мистер Гибсон, — перебила она меня

— А мне, блядь, насрать…

— Я гинеколог и …

— И мне снова насрать! — перебил я ее, но Джекс толкнул меня локтем прежде, чем я все испортил

— Оставь ее в покое, Гибс, иначе я тебя пристрелю. Уходи, я сам разберусь. — я посмотрел на Джекса, он еле сдерживался, что бы не надовать мне пиздюлей зато, что я так разговаривал с его…. кто там она, его Келли.

— Я буду в тачке, — сказал я и ушел.

Через минут десять Джекс вышел и сел в машину

— Я блядь, тебя прикончу, Гибс, если ты еще хоть раз будешь с ней так разговаривать, я, блядь, тебя …

— Что ты узнал? — перебил я его

— Если еще раз я услышу хоть одно слово…

— Я больше не буду, Джекс, обещаю, а теперь, мать твою, говори уже.

— Ты подстричься не хочешь? — спросил меня Джекс, уже вовсю улыбаясь

— Чего? Совсем ёбнулся? Эта докторша тебя до хорошего не доведет, бросай мужик думать о ней…

— А вот она сегодня была в салоне у Джесс, говорит, там наняли какую-то девушку, и представь себе, Гибс, она рыжая и новенькая.

— Да ты гонишь мужик, она скорее всего ветеринар или …

— Она работает у Джесс, Гибс. Но если ты не хочешь проверить, так это или нет, то поехали в клуб…

— Нет, поехали к Джесс.

Мы подъехали к салону, и я увидел ее тачку. С меня как будто тонна груза свалилась. Я нашел ее… и что теперь? Потащить ее домой, отшлепать ее за непослушание? От этих мыслей член в моих штанах зашевелился, это я понимаю, мой член знает, что с ней делать. И я его поддерживаю.

— Да вылезай ты уже, меня тошнит от тебя, сосунок хренов.

— Пошел нахер, Джекс, — сказал я ему, и вышел из машины. — Подождешь?

— У меня есть выбор? Ты же без тачки, и думаю, она тебя точно не будет сегодня подвозить.

Я вышел из машины и поднялся в салон, открыл дверь и чуть, мать вашу, не проглотил язык, когда увидел ее.

Она стояла спиной ко мне и красила губы у зеркала. Я не мог не заметить, что на ней другая одежда.

Пристрелите меня нахер!

Я не мог оторвать от нее взгляд. На ней были черные туфли на очень высоких каблуках, как у стриптизерш, черные, обтягивающие, ее охуенную попку брюки и белую сарочку с низким вырезом и высоким воротником. Волосы были собраны в хвост, и я сжал кулак, представляя, как накручиваю их на руку и … и, блядь, мой член встал. Наши взгяды встретились в зеркале, на какое-то время она остановилась, но потом снова продолжила мазать красную помаду на губы. И я представил, как эта помада размазывается по моему члену, пока она сосет его, и как она при этом смотрит мне в глаза, и я опять чуть не кончил в штаны от этих мыслей. Эта женщина меня убивала во всех смыслах. Я медленно начал подходить к ней.

— Тебя нет в списке, так что уходи.

— Может обслужешь меня вне очереди? — спросил я и все самые пошлые мысли пронеслись у меня в голове.

— У тебя есть визитка той, которая сможет это сделать без очереди, — все еще стоя ко мне спиной, говорила она. О, да она ревновала!

— Ну зачем идти к той, если ты тут…

— Я тебе не шлюха, Гибс! Уходи сейчас же, у меня клиент через десять минут.

— Если хочешь, что бы я ушел, тогда пойдем со мной…

— Нет, ты не понял. Уходи, Гибс, и не только отсюда, уходи их моей жизни. Я не хочу тебя видеть! Вообще никогда! Я не ищу тебя, я не вваливаюсь к тебе домой, я не прихожу к тебе на работу, чего тебе от меня надо?

Она права. Это не она меня ищет, это не она меня находит, это я постоянно тоскаюсь за ней, это я прихожу к ней, это я, мать ее, хочу трахать ее до потери пульса, это я никак не осознаю, что должен ее оставить в покое, но, блядь, не могу, не хочу! Я уже почти развернулся, что бы уйти потому, что должен покончить с этим, послать ее и жить дальше, трахая кого угодно, кроме нее, как она повернулась и посмотрела прямо мне в глаза. Она, блядь, специально повернулась, что бы увидеть, как я ухожу, но тут я увидел на ее шее тонкий черно-белый шарф, который она завязала специально, что бы скрыть мой засос. Это, мать ее, удар ниже пояса! Прятать мой труд? Я, блядь, ей сейчас покажу.

Я подошел к ней и схватил одной рукой за горло, а второй начал развязывать этот черно-белый материал. Пока она отбивалась от меня и что-то говорила, я снял его и отошел.

— Ты совсем спятил? Гибс, верни мне это, сейчас же…

— А то что? — подшучивал я над ней

— А то, Богом клянусь, я тебя ударю.

— По-моему ты не посмеешь

— Еще как посмею, верни, это мое, Гибс

— Неа

— Чего ты хочешь, Гибс? Хочешь, что бы все сегодня увидели, что у меня на шее? Хочешь, что бы все знали, что я была не одна этой ночью? Или ты хочешь, что бы все видели и знали что это сделал ты? — сказала она, указывая на свою шею. — Может ты и хочешь, но я не хочу…

— Ты, блядь, что меня стыдишься? — я чуть не охренел. Да любая женщина носила бы с гордостью мои засосы, а она хочет их скрыть.

— Я? В смысле? Гибс, я не сплю с кем попало, и не хочу, что бы другие так думали…

— Я по-твоему «кто попало»? Я, блядь… — я запустил пятерню себе в волосы и потеребил их, что я должен сказать, как мне, мать вашу, реагировать на такое? — Это мой город, рыжая, это ты тут «кто попало» тебе ясно? — она меня разозлила, я бы пригвоздил ее к полу и отшлепал хорошенько, что бы вправить ей мозги… хм, а это идея. Я в два шага приблизился к ней, схватил за руку, повернул к столику, схватил вторую руку и заломил за спину, держа обе ее руки своей левой так, что она пригнулась, положила лицо на столешницу и начала кричать.

— Не кричи, рыжая, иначе я затолкаю этот шарф тебе в рот и отъимею твою задницу, — сказал я ей на ушко. Она замолчала, скорее всего, обдумывая мои слова. Но я даром времени не терял, я шлепнул ее по заднице почти со всей силы, она закричала, но попыталась подавить крик, я снова шлепнул ее, но на этот раз не так сильно, она застонала, начала брыкаться, Я знаю, ей больно потому, что моя ладонь пульсировала от моих же ударов, и, скажу вам, я не щадил ее прекрасную попку. Шлепок, еще шлепок, еще шлепок, потом я перешел на другую ягодицу и снова шлепнул ее, она опять вскрикнула, и попыталась освободиться, но чем больше она шевелилась, тем больнее было ее рукам. Я услышал, как она захныкала, еще шлепок, потом другая ягодица, шлепок, шлепок, еще шлепок…

— А ты считай, я хочу знать, после какого удара ты станешь более послушной, и не будешь отвечать мне своим остреньким язычком, — шлепок, еще один, еще шлепок, — А, рыжая, когда ты перестанешь злить меня? Когда ты станешь послушной девочкой? — шлепок, шлепок, еще шлепок, — Думаю, мне каждый день придется тебя наказывать, что бы научить вести себя со мной как надо, — шлепок, еще шлепок. Блядь, даже если бы она сказала, что в жизни больше не ослушается меня, и никогда ни в чем не откажет, я бы все равно не перестал шлепать ее задницу. Она так прекрасно чувствовалась в моей ладони. Шлепок, еще шлепок, то по одной, то по другой ягодице. Она плакала, да ей больно, я слышу ее всхлипы, я чувствую запах ее слез, но я не могу перестать, это как ездить на моем Харли Дэвидсоне, чем дольше едешь, тем больше хочется набирать скорость и не останавливаться. Во мне бушевал адреналин, я просто не хотел останавливаться, а просто не мог. Шлепок, еще шлепок, еще шлепок

— Гибс, прошу.. — наконец, сквозь слезы, начала она говорить, — Прошу… мне больно… — она всхлипывала, — Прошу не надо…

Шлепок, еще шлепок, мне нравилось, как она меня умоляет, и я поднял руку, просто не шлёпнул ее, но она не ожидала и снова напряглась, готовая к удару, но удара не последовало, я просто положил свою руку ей на попку и начал массировать ее. Она съёжилась, потом немного расслабилась от моих ласк.

— Вот так, рыжая, расслабься. — я проводил своей рукой по ее заднице и говорил ей на ушко, — Молодец, ты умница, рыжая. Теперь ты будешь послушной, теперь ты …

— Да пошел ты… — сказала она и я улыбнулся, мне нравилось ласкать ее попку, но шлепать ее намного приятнее.

— Начни считать, — сказал я потихоньку выпрямляясь, — Я хочу знать, после скольких ударов ты станешь послушной для меня, — и с огромным удовольствием шлепнул по ее ахуенной попке. — Если ты не будешь считать или пропустишь хоть один удар, то мы начнем все занаво, — и снова шлепнул ее.

Она меня сводила с ума. Эта рыжая, даже не собиралась мне уступать, она ни разу не сказала «один или два», вместо нее, в уме считал я. Шлепок, она крикнула, шлепок, она всхлипнула, шлепок, она снова расплакалась, шлепок, шлепок, еще шлепок… Я дошел до двадцати, и мне стало ее жалко. Мне в самом деле было ее жаль. Я не садист, я не любитель БДСМ, Я НЕ БЬЮ ЖЕНЩИН, так что за херня со мной творится?

Я отпустил ее и отошел. Если бы я не был таким мудаком, я бы, клянусь Богом, извинился перед ней. Но я не покажу ей своей слабости. Я просто уйду.

 

Глава 20

Вики

Он перестал меня бить и ушел. Боже, как же это больно, это все так унизительно. Что я ему сделала? Почему он так со мной? Почему ему всегда хочется сделать мне больно?

Я выпрямилась, у меня болели руки, болели ноги, болела попа. У меня болел низ живота после вчерашнего, у меня болело между ног. Я попыталась успокоиться и взять себя в руки. Я взяла бумажные полотенца и начала вытерать вслёзы. Моя тушь растеклась, помада размана вокруг моих губ, несколько прядей волос выбились из хвоста. Я выгляжу ужасно, но еще ужаснее чувствую себя.

— Будь ты проклят, Гибс! — заорала я.

Потом посмотрела еще раз в зеркало и бросила все, что делала, пошла в туалет и умылась, стёрла весь макиаж, который так старательно наносила, снова расчесала волосы и собрала их в хвост. Немного успокоившись, я пошла обратно, поправила одежду и подняла с пола мой шелковый шарфик, обвязала вокруг шеи несколько раз и завязала бантиком, что бы скрыть засосы.

Через пол часика пришла Джесс, сегодня она была у врача, ей сказали, что она ждет мальчика. Она была такая счастливая, что ее аура передавалась мне. Но она заметила, что со мной что-то не так.

— Вики, милая, ты в порядке?

— Да, все нормально.

— Ты неважно выглядишь, ты устала от моей болтовни да, извини меня.

— Нет, Джесс, что ты? Все впорядке, просто я не выспалась и мне надо покурить и… — я замотала головой, я не хочу ей ничего говорить

— Слушай, давай собирайся и иди домой, — сказала Джесс на полном серьезе

— Джесс? — от нее я такого не ожидала, она меня увольняет? Да что за день сегодня? — Ладно! Я уйду!

— Боже, Вики, нет. Ты не так поняла, — начала оправдываться Джесс, — Нет, милая, просто сегодня пойди выспись, отдохни, я знаю, я тебя очень нагружаю клиентами, ты просто не привыкла еще к такой интенсивной работе, ты целый день на ногах, ты просто устала. Тебе надо постепенно привыкать к этому графику, да еще и другой город, я все понимаю. — она крепко обняла меня и сказала, — Сегодня у тебя отгул! — я начала уже возмущаться, но она перебила меня, — Всех клиентов я беру на себя, но завтра, Виктория Майлз, ты должна быть полна сил и энергии, что бы взять парочку моих клиентов, договорились? — я кивнула и улыбнулась. — Вот и славно, а теперь иди, прими горячую ванну и ложись отдыхать.

Неужели человек может быть еще более милым и более добрым, чем Джесс? Думаю нет. Она единственная такая!

— Спасибо, Джесс. — сказала я, взяла сумочку и вышла.

Я села в машину и чуть не крикнула от боли, моя попка очень болела, все тело начало ныть, опять. Я кое-как устроилась на сидении машины, сняла туфли и завела ее. Как только я дошла до своей квартиры и открыла ее, я сразу направилась в спальню, завалилась на кровать и начала плакать. У меня все болело, каждая мышца, каждый сустав в моем теле. Мне было больно, мне было обидно и я, даже не знала, из-за чего имеено я плачу. Потом накатили новые слезы, я думала о своей доченьке. За что мне все это, зачем Бог отнял ее у меня, зачем мне жить вообще, когда вокруг нет ничего, ради чего стоило бы.

— За что? — закричала я. — За что мне все это? Почему ты забрал ее у меня? Почему я должна продолжать жить? Ответь! — кричала я, — Ради чего? — я снова расплакалась, и тут зазвонил мой телефон, я не хотела даже смотреть на него, но все таки переборола себя, птому что он не замолкал и взяла телефон в руки. Это был мой домашний номер. Это звонили мои родители. — Так это твой ответ, да? — спросила я. Наверное сам Бог услышал мои крики. Но сейчас мне не хотелось с ними говорить. Они сразу поймут, что со мной что-то не так и начнут расспрашивать обо всем, я не удержусь, снова расплачусь и… я им потом перезвоню. Я поставила телефон на беззвучный режим, засунула в сумку и продолжила реветь пока не уснула.

За эти несколько дней я вымоталась. Поездка, длинная дорога, потом Гибс, этот чертов Гибс, работа, а еще я вдалеке от родителей. Мне так их не хватает. Когда они рядом я чувствую себя совсем по-другому.

Проснувшись среди ночи, я лежала с закрыми глазами и вспоминала свое прошлое. Я вспомнила мою дочь, ее светлые волнистые волосы, ее зеленые глазки, ее улыбку. Вспоминала, как мы гуляли в парке, вспомнила ее первые шаги, ее первые слова, мне так ее не хватает. Потом я снова уснула.

* * *

Рано утром, я решила взять себя в руки. Я приняла душ, оделась, накрутила феном волосы, нанесла макияж и отправилась на работу. Вот уже пять дней я не видела Гибса, и Слава Богу! Все постепенно вставало на свои места, мое тело уже так не болело. Вчера, мы с Джесс сделали заказ на новую аппаратуру и новые средства для косметологии. К нам пришли и записались на разные процедуры несколько девушек. Это было здорово! Все больше и больше я убеждалась, что не зря приехала в этот глухой городок за сотни миль от своего дома.

Сегодня я очень устала, мне хотелось придти, поесть, поскорее завалиться в свою кровать и отдохнуть потому, что такого наплыва людей у нас еще не было. Я за целый день не выпила ни одного стакана кофе, я не ела и даже не сидела. Мои ноги еле тащили меня до дома.

Поднявшись кое-как по лестницам общежития, я зашла и увидела возле дверей моей квартиры котенка, того самого котенка, который крутился у мотеля Кравецов, и которого я обещала взять к себе, если сниму квартиру, но забыла. И вот он тут. Интересно, кто его привел? Может его привел Гибс? Хотя я отмахнулась от этой мысли потому, что он не мог знать про котенка, да и зачем ему это? Ох, опять этот Гибсон, ну почему я не могу не думать о нем, почему я просто не могу подумать, что котенок сам меня нашел? У животных ведь острый слух и обоняние, и осязание.

— Привет малыш, — я подняла его на руки. — Ты как меня нашел, пушистик? — я гладила его по шерстке, он утыкался носиком мне в ладонь, как тогда во дворике мотеля. — Ты проголодался, да, пушистик? Пойдем, я тебя накормлю. Я просто чувствовала как с ним моя жизнь станет лучше, хоть кто-то будет ждать меня после долгого рабочего дня дома.

Мы с Пушистиком (это я его так назвала) поели, потом я его накупала и высушила. Он скорее всего тоже устал, свернулся калачиком на кресле и уснул. Я тоже была уставшая, тоже искупалась и завалилась спать. Среди ночи я почувствовала, как прогнулась моя кровать и чье-то теплое тело обняло меня со спины. У него был очень знакомый запах и знакомые руки, и мне нравилось чувствовать это теплое дыхание, которое щекотало мне затылок. Может это просто такой реальный сон. Это скорее всего котенок, но почему он такой огромный и обнимает меня человеческими руками? И тело у него человеческое, и пахнет он как Гибс.

О, Боже!

Я поняла, что это не сон и …

 

Глава 21

Гибсон

Я не могу забыть ее, не могу забыть какая она на вкус, какие у нее вкусные и пухлые губы, какие глаза, не могу забыть, как трахался с ней, как отшлёпал ее. Не могу забыть какой у нее голос, ее запах. Я, блядь, не могу выкинуть из головы ничего, что касается ее. Я напивался до усрачки, что бы забыть ее. Я ничего не мог с собой поделать, даже когда я закрывал глаза, ее милое личико всплывало у меня в голове, каким бы пьяным я не был. А прошло все лишь три дня. Я перестал вникать в дела нашего клуба. Я не мог ни на что отвлечься, даже на десять минут, что бы не думать о ней. Ну и как мне жить с этим? Пиздец! Джекс потащил меня в местный стрипклуб, но реакция моего члена на этих полуголых девиц была НОЛЬ! Не то тело, не те сиськи, не та киска, ни та попка, ни те волосы и не та женщина, что мне нужна.

Я снова вернулся в клуб.

— Здорово, Гибс. — сказал Фил, протягивая мне бутылку пива. — Можно тебе кое-что рассказать?

— Чего тебе, Фил? Почему все доёбываются до меня? Я в порядке, мне эти разговорчики нахер не нужны…

— Нет, Гибс. Это касается не тебя, это касается меня. Все, после нескольких стаканов виски начинают выкладывать мне свои проблемы, и я все время их слушаю, как это обычно принято в других барах. Просто, иногда и мне хочется выговориться, ты послушаешь? — спросил меня Фил, и он выглядел очень серьезным.

— Валяй. — сказал я, отпивая с бутылки. Если честно, мне было не до «разговорчиков по душам», и я уже думал свалить оттуда и пойти напиться в другом баре, но если хочет, то пусть говорит. Я его даже слушать не буду, я уверен.

— У меня есть сын. — сказал Фил, и я чуть не захлебнулся

— Ты гонишь, мужик. Так рано белая горячка не наступает. — все знают, что у него нет сына, нет жены и нет семьи.

— Я серьезно, Гибс, я сам узнал недавно. Ему тридцать восемь, он успешный адвокат и, — он немного замялся, — Он… э… он просто мой сын. Он даже похож на меня. Прикинь, я папаша, чертов папаша, — он горько рассмеялся, открыл крышку еще одного пива и сделал несколько глотков. — Месяц назад я был в Джорджии и увидел ее… и…я узнал ее и она меня и … хотя, мне не с этого надо начинать. Я хочу сказать, что в молодости был влюблен. Ее звали Кристина, тогда ей было лет семнадцать, ну в общем, мы встречались и обнимались и целовались. — я видел как Фил нервничает, мне показалось, что об этом он говорил впервые. — Но ничего серьезного. Потом она уехала учиться и я забыл о ней, через четы года она снова приехала и мы возобновили наши отношения… и она хотела большего, точнее она хотела, что бы у нас было все серьезно, но тогда я не годился для такого. У меня были женщины, и выпивка, и я баловался наркотой, и все было хорошо, зачем мне нужно было усложнять мою жизнь? Ну в общем, я сказал ей, что ничего не выйдет… ну она расплакалась, сказала, что отец хочет выдать ее замуж за какого-то, начинающего свою карьеру, адвоката, но она не хочет выходить за него, что она любит меня ну и так далее. В общем, я отшил ее, жена и семья мне не нужны были. Да, она мне очень нравилась, она была черезчур правильная… ну ты понимаешь… она отличалась от всех девчонок, с которыми я проводил время, — он сказал «отличалась» и снова лицо рыжей встало у меня перед глазами, — Просто, тогда все было настолько легко, что мне не хотелось по-другому, понимаешь? — и да, я, блядь, все понимал, потому что рыжая выбила меня из привычного образа жизни. — И спустя некоторое время, она пришла ко мне и сказала, что завтра выходит замуж. И что не хочет его, что любит меня и… в общем, она предложила мне сбежать. Я сказал, что приду к ней вечером и мы обсудим. — Фил, снова отпил пива и опять продолжил говорить. — Ну я пришел к ней и мы переспали… она была. э… ну, она не была ни с кем до этого, и … ну ты помаешь… я, блядь, такой мудак. — Фил, замахнулся и бутылка полетела прямо в стену, расплескивая при этом брызги пива, и разбилась. — Мы делали все без защиты, я не подумал, что с первого раза может что-то выйти, ну короче, я пообещал ей, что завтра во время церемонии я приеду и увезу ее, что я хочу доказать ее родителям и всем кто там будет, что она принадлежит мне и … ну и так далее. Короче, я соврал. Точнее я не соврал, я приехал и смотрел, как она выходит замуж. Я видел как у алтаря она плакала. Наверное, все думали, что от счастья, но я знал какой я мудак и ….э… я подумал, что она хорошая и заслужавает лучшего, и что этот адвокат, сможет дать ей все… а я только пьяницу мужа, которого в любой момент могут пристрелить или, который сдохнет от передоза в каком-нибудь клоповнике с какой-нибудь шлюхой. Короче, я ее не похитил. Когда их поженили и должны были посадить в машину, она меня заметила, она стояла и смотрела на меня, она думала, что я пришел за ней, она уже отпустила руку своего мужа и хотела кинуться ко мне, но я отвернулся. Я, блядь, Гибс, завел мотоцикл и уехал, а она осталась. Я… я. э, Блядь! — он стукнул кулаком по стойке. — Я облажался, Гибс.

Мы молчали некоторое время, а потом Фил снова продолжил:

— В общем, я увидел ее там, в Джорджии. Она была со своимим детьми, сидела в кафе, куда я зашел. Мы сразу же узнали друг друга, и она встала… и мы поздоровались…в общем, слово за слово… она представила меня детям и старшего назвала по имени… и его звали… моим именем, Гибс, представляешь. Она его назвала Филлипом, но я сначала не понял этого, а потом присмотрелся к нему и к ее двум другим детям, которые были похожи друг на друга, но этот отличался. Он был выше, чем они, чем сама Кристина и, как я помню, ее муж тоже был низеньким. Этот парень был смуглее, а эти были белые как мука, да еще в очках как их отец. Гибс, я понял, он был моим. Я отвел Кристину подальше от столика и начал на нее давить. В конце концов она призналась, сказала, что это мой сын, и что она скрывает это от всех, и не хочет, что бы кто-то узнал об этом потому, что это перевернет всю его жизнь, ну короче… мой сын не знал, что его отец не этот сопливый адвокат. — Фил, помолчал. Я видел как он сглатывает. Я увидел как у этого огромного мужика с непробиваемым характером налилилась глаза. Чуть погодя, он снова заговорил, — Я вот что хочу тебе сказать, Гибс, если ты чувствуешь, что, что-то в этом мире твоё, просто возьми это и не отпускай. Я бы все отдал за жизнь с ней, просто понял это спустя сорок лет. Я бы стал хорошим мужем, хорошим отцом, устроился бы на какую-нибудь паршивую работёнку, где мало платят, еле сводил бы концы с концами, но у меня была бы семья, и была бы настоящая жизнь. Может я и не нашел бы работу, может, как сейчас просиживал здесь свою задницу, не знаю. Просто, я понял это очень поздно. Не повторяй моих ошибок, сынок. Сколько тебе сейчас, тридцать да?

— Тридцать пять, — ответил я

— О, вы бы подружились с Филом Младшим. Я уверен, он отличный пацан, точнее мужик, ему же почти сорок, — сказал Фил, и расхохотался. Потом достал еще бутылки и мы продолжили пить пиво, без каких либо слов.

Спустя некорое время, открылась дверь бара и в нее вошел какой-то парень. Мы с Филом уставились на него. Он немного постоял и подошел к нам. Сел рядом со мной и сказал:

— Здорово.

— Здорово парень, какими судьбами?

Я понял, что они знакомы. Этот парень порылся у себя в карманах и достал какой-то конверт. Потом посмотрел на Фила и сказал:

— Она умерла, а это просила передать тебе. — и протянул конверт Филу.

Фил был в растерянности, но взял конверт в руки, немного покрутил его и спросил:

— Как это случилось?

— Ей делали операцию на сердце, она не перенесла, органы начали отказывать и она осталась на операционном столе.

Они смотрели друг на друга, а я на них обоих. Я понятия не имел, в чем дело. Но кажется они говорили о ком-то им обоим знакомой.

— Когда похороны? — спросил Фил.

— Завтра.

— Зачем ты пришел?

— Она все мне рассказала перед тем как ей начали делать операцию. Я все знаю, Фил.

Они снова смотрели друг на друга и молчали, но потом Фил сказал:

— Гибс, познакомься, это мой сын Филлип.

— Здорово, мужик. — сказал я и протянул парню руку. Он пожал ее в ответ и Фил достал еще одно пиво, открыл и отдал своему сыну.

Короче говоря, на воторй день мы с Филом выдвинулись в Джорджию, что бы успеть на похороны. Мы немоного опоздали и пришли тогда, когда ее уже похоронили, люди расходились, а Фил Младший, увидев нас, подошел и мы ему пособолезновали.

— Не думал, что ты придешь. — сказал сын моему другу.

— Прости за опоздание, как ты держишься?

— Нормально. Все разошлись, можешь попрощаться если хочешь.

Фил Старший оставил нас и пошел к месту где похоронили Кристину. А мы остались у машины. Пока Фил стоял у ее могилы, я достал косяк из кармана.

— Будешь? — спросил я Младшего.

— Не откажусь. — ответил он, и мы закурили.

Когда мы закончили, мой друг подошел к нам, принюхался и сказал.

— Гибс, ты в своем уме? Какого хера вы тут вытворяете?

— Все нормально, — ответил его сын, — Мне нравится расслабляться. Поминки у меня дома, если хотите можете присоединиться.

— Спасибо сынок, но нам надо ехать. Тебя подбросить?

— Да.

Мы сели в тачку и поехали. Попрощавшись с сыном, Фил снова завел машину и мы поехали домой.

— Я даже не знаю как он рос, а ведь мог бы сам растить своего сына… — наконец произнес Фил.

— Ты хотел как лучше мужик так, что не накручивай себя.

— Не накручивать себя? Как лучше? — усмехнулся Фил, повторяя мои слова с иронией. — Как выросли остальные пацаны? Как рос ты, Гибс? Ты ведь отличный парень, почему я не смог бы воспитать своего сына? Католик ведь смог! Он всегда, мать его, рядом с тобой. И я, мать вашу, смог бы! Неудачник хренов, я хренов неудачник, Гибс. Никогда не бери с меня пример. Только с Католика.

У меня возникла идея, пока я думал, что мне делать дальше, мне в голову пришла идея за эти четыре дня в первый раз. (ну кроме идеи бухать).

 

Глава 22

— Звонил Малыш Джонни, он знает кто в нас стрелял. — сказал Католик-Джекс, Очкастый, Ронни и Дэйв, вы отправляетесь по наводке, мне нужны их головы, — говорил он, когда я, чуть опаздывая, вошел в исповедяльню.

— Я тоже с ними, — сказал я

— Ты пока отрезвей и соберись, ты еще не готов. — сказал Католик

— Я в порядке, слушай Католик, я в полном порядке, я не пил, я не …

— Сколько, — перебил он меня, — Сколько часов ты не пил, Гибс? Два? Три?

— Со вчерашнего дня, клянусь, Католик. Я в порядке и хочу пойти с ними, я готов. Я хочу видеть их лица, я должен…

— Ладно, ты за главного, — сказал Католик, — Но если, мать твою, ты облажаешься…

— Этого не будет.

— Ладно. Выдвигайтесь и не умрите, — пошутил президент нашего клуба.

Мы нашли их. Их было шесть человек, четверых мы уже убили, а двое стояли на коленях, избитые и были не в силах сопротивляться нам. Они сказали, что их наняли после двух убитых напарников, потом последовали еще два, когда их, типо главный, не говорил кто именно их нанял для убийства Католика. Я пристрелил еще одного, и остался тот самый, главарь их шайки.

— Ты Гибс, верно? — заговорил тот, — Тебя сразу можно узнать. Я могу умирать еще очень долго, и не слова не сказать, но я могу и сказать

— Так говори, мать твою, иначе я буду пытать тебя до скончания веков, — сказал я

— Я этого не боюсь, — сказал этот парень, выплевывая кровь изо рта, — Я знаю, что ты человек своего слова, но я не боюсь, я по-любому покойник

— Чего ты хочешь?

— Я скажу все, что ты хочешь узнать, но взамен мне нужно, что бы ты пообещал мне кое-что

— Быструю смерть? — спросил я с наигранным удивлением

— Нет, мне нужно кое-что другое. Пообещай что выполнишь

— Сначала скажи, что это за просьба

— Нет, Гибс. Сначала ты пообещай мне, что выполнишь это, а потом я тебе скажу, что это за просьба.

Я немного подумал, но в конце согласился

— Ты обещаешь, Гибс? Скажи что ты обещаешь

— Я обещаю, мать твою, — крикнул я, — Но ты мне все расскажешь, слышишь! Все, что я хочу знать.

— Да!

— Ладно, выкладывай.

— У меня есть дом на окраине, мы там все время с бандой собирались. В кухне, есть тайник в полу под столом, там лежит наличка, возьми ее и отдай женщине по имени Анабель Саймонс, все до последнего цента…

— Я, что, мать твою, совсем идиот? Я что, по твоему Камикадзе? Да там в полу у тебя СИ-4 лежит, ты меня что, подорвать хочешь, идиот хренов?

— Нет! Нет, Гибс! Слушай, эта женщина две недели назад родила ребенка, она безработная, у нее нет родных, ей всего лишь семнадцать лет, она несовершеннолетняя и не сможет найти работу, ей нужны эти деньги, просто отдай их ей, и скажи пусть уезжает из этого города подальше.

— Почему я должен тебе верить, или почему я должен отдавать деньги этой женщине?

— Ты обещал, Гибс. Все знают, что ты человек слова. Она с маленьким ребенком. Если она не уедет, Хуарес убьет и ее и ребенка. Просто пусть уезжает, я хочу умереть зная, что она будет жить.

— А если бы умер Католик, а? Если бы вы, мать вашу, убили его, что тогда?

— Тогда она была у него, Гибс. У меня не было выбора. Или она и ребенок, или Католик. Она моя сестра. Он продает женщин. — потом он помолчал и снова добавил, — Прошу, отдай ей эти деньги.

В этом был смысл. Хуарес поганый сукин сын, он просто хочет прибрать весь город в свои руки. Но это мой город!

— Ладно, — сказал я

— Ладно? — переспросил он

— Я обещаю, я ее не трону, я отдам ей деньги. Теперь перейдем к делу…

Я допросил его, но и сам Ричард не знал многого. Ладно, я все равно устрою этому Хуаресу, он не получит ни мой город ни моё место. Когда все закончилось, я обратился к парням:

— Приберите здесь и сожгиже тела, Джекс, ты езжай к Католику и все расскажи ему, а мне надо по делам.

* * *

Я прошел по темному коридору и остановился у двери, покрутил ручку, но дверь оказалась заперта. Я достал ключ и открыл дверь, тихонько в темноте я прошел к спальне, по дороге скидывая ботинки и майку, расстегнул ремень и стянул джинсы. Мне хотелось поскорее завалиться в кровать и почувствовать ее, вы понятия не имеете как я соскучился за эти дни по ней. Я тихонько прилег и обнял мою рыжую дьяволицу. Ее запах, ее дыхание, ее тело, все было таким близким, таким привычным, таким, каким я его помнил, просто было таким каким должно было быть. Она прильнула ко мне, что-то бормоча во сне, я не мог понять что. Я просто вдыхал ее запах, запах ее волос, ее кожи, и вдруг она напряглась и так заорала, что у меня чуть сердце не остановилось. Я положил свою руку ей на рот, что бы никто не услышал ее, но она так брыкалась, так отбивалась. Ну в принципе, как всегда.

— Тише, тише, шшш… рыжая, успокойся, это я. Слышишь? Не кричи, это я детка, это я, — говорил я, при этом держа ее за рот и за талию. — Успокойся, все в порядке, я тебе не наврежу. Просто не кричи. — она немного успокоилась и я убрал руку, которой прикрывал ей рот, но вторую не отпускал, я просто прижал ее еще ближе.

— Ты с ума сошел? Что ты здесь делаешь? Как ты сюда вошел? Почему ты здесь? — все эти вопросы она спросила на одном дыхании.

— Дверь была открыта, и я вошел

— Как? Я же закрыла ее! Я проверяла. — возмутилась она. — Стоп! А что ты тут делаешь? Гибс? Ответь, что ты тут делаешь?

Я не знал что ей сказать. Все мои мысли улетучились, я просто хотел держать ее вот так в объятьях, просто слушать ее, просто чувствовать, что она рядом, я пиздец, как соскучился, и не понимал насколько сильно, пока не обнял ее. Неужели теперь будет все время так?

— Гибс?

— Хмм

— Ты не ответил, что ты тут делаешь?

— Хочу спать

— Это не ответ, Гибс!

— Я проходил мимо и решил зайти и поспать

— Это тоже не ответ, Гибс. — она сказала и вздохнула. — Я не хочу чувствовать себя опять использованной и выброшенной. — теперь напрягся я. — Все время, когда мы расстаемся, я чувствую себя самой последней шлюхой и…

— Это не так. — перебил я ее

— Но… просто ты постоянно … я не знаю, Гибс. Просто когда ты уходишь… я…

— Давай спать, поговорим завтра.

— Ты думаешь, я смогу уснуть, после того как узнала, что моя дверь не заперта, что…

— Я ее закрыл.

— Вот именно, Гибс! Ты ее закрыл! Тебя здесь вообще не должно быть!

— Мать твою, женщина, да сколько можно говорить? — я подмял ее под себя и обрушился на ее губы. Блядь, я так соскучился по ним, от ее вкуса и от ее тела, мой член начал вставать. О, мой дружок жив. Я держал ее за лицо и целовал так сильно, как мог. Я хочу ее до ужаса и я получу ее сегодня.

 

Глава 23

Вики

Я не собиралась так легко сдаваться, он меня обидел, он меня отшлепал, я три дня сесть не могла, и тут он приходит, ложится ко мне в постель и думает я так легко ему отдамся? А вот ничерта подобного!

— Убери свои руки от меня и перестань меня тискать, — я отталкивала эту массу мускул от себя, и как обычно неудачно, я уверена он одной рукой справится со мной, — Хватит лезть ко мне… отстань, — его руки облапали все мое тело, сжимали мою грудь, мою попку, — Гибс, убирайся, или Богом клянусь я позвоню в 911,— но он меня не слышал, он продолжал меня целовать, — Рэй Гибсон, сейчас же убери свои руки… хватит меня лапать, слышишь…

— Срань Господня, детка, ты только не останавливайся, ты говори, ругай меня, я так соскучился по твоему голосу, продолжай…

— Гибс? Ты серьезно? Оставь меня в покое… — ну вот что мне делать, я не могу от него отбиться, я не могу сказать ему ничего, что бы он отстал от меня…, хотя… — Гибс, ты должен знать, у меня сифилиз.

— Мне насрать, — сказал он, сжимая мой сосок зубами.

— У меня гепатит С.

— Мне насрать.

— У меня триппер

— У меня презерватив. — сказал Гибс, все еще не отпуская меня. Мое тело начинало откликаться, и я боялась сама себя.

Я ведь должна быть гордой и сильной, но с ним… почему с ним так трудно быть гордой? Так трудно отказывать ему, почему он всегда делает то, что хочет? Ох, моё сердце себе место не находило, оно носилось по моей грудной клетке, то остановилось у зеркала и припудривало носик, то переодевалось каждые две минуты, потом снова бежало к зеркалу и мазала тушь и помаду, потом снова переодевалось, оно на радостях просто не знало, как понравиться Гибсу, ну и как соблазнить его. А вот мой мозг усердно писал большими буквами на плакатах «отстань Гибс! Иди к черту! Иди к своей Мэри!» Да, вот это то что нужно, я должна ухватиться за эту соломинку.

— А как там твоя Мэри?

— Она не моя

— У тебя ее номер

— У меня его нету, он остался у тебя в квартире.

Ну почему я опять проиграла?

Эти его поцелуи сводят меня с ума, я должна прогнать его, должна. Но не могу. Я хочу эти поцелуи, я хочу эти руки, обнимающие меня, я хочу снова почувствовать себя живой.

Его руки ласкали мое тело медленно, он постоянно сжимал мою грудь, то одну то другую, потом опустил одну руку ниже и, раздвигая мои бедра, просунул два пальца мне в киску, я вскрикнула, но он не переставал целовать меня и я почувствовала теплую влагу. Мне было так хорошо, я раздвинула ноги шире, как бы приглашая его, он зарычал мне в рот, потом оставил дорожку из поцелуев на моей шее и схватил ртом мой сосок. Опять! Господи, он так ласкал его, так сосал и кусал, что мне хотелось кричать и плакать от наслаждения, мне хотелось большего, опять. Только он мог потушить то пламя, что начало во мне разгораться. Он отпустил один сосок и перешел на другой. Где-то вдалеке, мой мозг снова начал посылать мне сигналы, что бы я отвергла его, но я не могла, он уже завел меня настолько сильно, что я готова была на все, лишь бы он, непереставая, ласкал меня. Я не буду отталкивать Гибса, я хочу его, я до боли хочу его.

Я схватила его за волосы и крепко сжала, он зарычал, но продолжал целовать меня, потом поднял мои руки над головой и устроился у меня между ног.

— Блядь, — ругнулся он и начал слезать с кровати, я чуть с ума не сошла!

— Ты куда? Гибс, ты серьезно? Опять да? Опять убегаешь? — он повернулся и посмотрел на меня

— Ты чего? Я сейчас приду.

— Можешь не возвращаться! Пошел к черту! — я прикрылась и села на кровати. Он опять убегал от меня, да что это за человек такой? Почему он всегда так со мной поступает?

— Мне, блядь, надо найти джинсы, рыжая…

— Вот находи, одевайся и проваливай к чертовой матери! — сказала я, все еще прикрываясь.

— Ты, мать твою, совсем охренела? Я за гондонами

— За чем?

— За презервативами, они в кармане моих джинсов, теперь поняла? — сказал Гибс, выделяя каждое слово

Я была в шоке, я не поняла зачем он отстранился от меня. Ну а когда он пояснил, я смутилась и почувствовала как краснею. О них я совсем не подумала. Слава Богу, что хоть у Гибса мозги работают, чего я бы не сказала о своих, особенно в его присутствии.

Он вышел из комнаты и буквально через секунду вошел обратно, роясь в карманах брюк, потом кинул штук шесть презервативов на тумбочку и сказал:

— Сегодня этого должно хватить.

Я чуть язык не проглотила.

— Сегодня? — переспросила я. Он посмотрел на меня с удивлением и сказал:

— Думаешь не хватит? — и прыгнул в кровать.

В общем, он снова начал меня целовать, потом натянул презерватив и сцепил свои пальцы с моими, снова поднял над головой наши руки и вошел в меня, очень медленно проталкиваясь вперед. Я немного застонала, но старалась сдерживаться как могла.

— Я хочу, что бы ты кричала, рыжая, я хочу слышать каждый твой стон. Я буду входить в тебя все глубже и глубже, до предела, я войду в тебя по самые яйца, кричи для меня, рыжая. — он начал проталкиваться все настойчивее.

— Да, Гибс, Пожалуйста… ах, да… вот так… да.

Он выходил и входил в меня уже наращивая темп, его головка снова уткнулась в мою матку, он ругнулся, и остановился, давая мне привыкнуть к нему.

— Ты, мать твою, такая узкая, рыжая. Тебя что только пальцами трахали да? Ничего, сейчас тебя буду трахать я и днем и ночью, да детка, сжимай мой член, он, блядь, в самом настоящем раю, твоя киска, рай для моего члена, сжимай да, молодец, рыжая. Мне, блядь, так нравится, что я сейчас обкончаюсь, о да детка, вот так… — продолжал говорить он, и эти слова сводили меня с ума. Мне так нравилось, что он все время их использует, они меня так возбуждают, что от его слов я сама готова кончить.

Гибс начал снова проталкиваться в меня, я подняла ноги, обвила его талию и начала приподниматься, он расцепил наши руки, взял одну подушку и положил ее под меня, тем самым приподнимая мой таз, и вошел в меня. Он входил все быстрее и быстрее, я уже начала чувствовать тот комок, который все нарастает в животе и вот-вот собирается взорваться. А его слова все быстрее приближают меня к кульминации.

— Гибс… — простонала я

— Что? Хочешь кончить да, рыжая. Ну давай, сделай это для меня, кончи для меня рыжая. Давай детка, давай… — и я кончила, этот оргазм просто был с ногсшибающим, я почувствовала, как мое тело расколилось до сотни градусов, а потом резко упало в ледяную воду. Я дрожала, просто никак не могла остановиться и не могла расслышать, что бормочет Гибсон. Он сделал еще несколько толчков и кончил почти со мной вместе. Мы долго отходилии от нашей кульминации, Гибс обнимал меня, и целовал то в висок, то в кончик носика, то в подбородок и ласкал меня. Мне было так хорошо, мне хотелось закрыть глаза и уснуть вместе с ним, мне было спокойно и тихо, потом мы переместились, и я легла ему на грудь и слушала биение его сердца, и под этот звук я уснула.

Под утро я почувствовала, как Гибс переворачивает меня на спину и нависает надо мной

— Эй, просыпайся. Я хочу позавтракать

— О, Боже, Гибс. Дай мне поспать, — все еще с закрытыми глазами, отвечала я, — На кухне все есть… и приготовь мне тоже кофе-попросила я, стараясь повернуться на бок, и еще поспать

— Кофе? А блинчики не хочешь? Или амлет? — ох, он разыграл мой аппетит. Ночью он еще раз разбудил меня, поставил на четвереньки и мы снова занимались сексом, офигенным сексом! Он забрал все мои силы, и теперь, мне кажется, что если я открою глаза, это будет равносильно тому, что бы поднять мою машину одной рукой. У меня даже нет сил отвечать ему.

— Мхм.. — только это смогла проговорить я. Ну типо, я согласна.

— Вот и хорошо, ты сама встанешь и приготовишь, а я поем. — сказал Гибс, явно улыбаясь, — Но прежде чем я поем амлет, мне нужно кое-что другое, — и раздвинул мои ноги. Потом положил мои колени себе на плечи и опустил голову мне между ног. Он облизал меня Там! О, Господи, так вот о чем он говорил.

— О, Гибс…

— Мхм, ты такая вкусная, рыжая. Твоя киска просто объедение.

Он раздвинул половые губы своими пальцами и просунул туда язык, он лизал и ласкал меня своим языком. Это так хорошо, так приятно, это настолько интенсивно, что я уже чувствую, что долго не продержусь. Он перестал ласкать меня там и перешел на мой клитор, он всосал его, потом начал покусывать и в тоже время начал проталкивать в меня два пальца.

— Господи, Гибс. Я больше не могу, — я начала сжимать его голову своими бедрами, спираль в моем животе начала скручиваться настолько быстро, что я даже не смогла толком понять, как долго он меня ласкает, я кончила, это сумашествие. Я так быстро кончаю от его ласк, но это так приятно. Он засмеялся

— Блядь, рыжая. Ты совсем не умеешь сдерживатьтся, да? — сказал он и навис надо мной. Его губы блестели от моих соков, и я поцеловала его, мне хотелось еще раз попробовать себя на вкус. Мы недолго целовались и Гибс начал протягивать руку к тумбочке, я уже догадалась, он искал презерватив. Разорвав упаковку зубами, он быстро натянул его на себя и вошел в меня. Я застонала, мне стало больно, но Гибс не обращал внимания на мои стоны. Он выходил и входил в меня с каждым разом все глубже и глубже, потом начал наращивать темп, а с ним и мои стоны стали все громче, еще немного и я кончу. По моим конечностям пронеслись искорки и начали собираться внизу живота. Он еще глубже и сильнее начал проталкиваться, я уже извивалась, начала мотать головой, толчок еще толчок, еще один и я развалилась на мелкие кусочки, а судя по стонам и дрожи Гибса, он последовал за мной.

Мы немного отдышались и я сказала.

— Это была одна из моих фантазий.

— Какая имеено? Что бы тебя трахнул я?

— Какой же ты самоуверенный, Гибс! Нет, я хотела проснуться утром и почувствовать как меня…э… ну ты понимаешь..

— Трахают? — сказал Гибс, улыбаясь при этом.

— Нет, Гибсон. Делают кое-что другое, ну ты понимаешь… языком. — сказала я и почувствовала как краснею

— О, детка. Ты меня удивляешь

— Это почему же?

— Откуда у тебя такие фантазии? — он явно подшучивал надо мной

— Я скажу, только обещай не смеяться

— Не обещаю, рыжая. Потому что знаю, ты сейчас скажешь что-то такое, что…

— Тогда я не скажу. — сказала я уже на полном серьезе

— Да ладно тебе, рыжая, говори уже.

— Почему ты постоянно называешь меня рыжей?

— Это блядь, что еще такое? — возмутился он, — Это такая фантазия? Или ты пытаешься сменить тему?

— Сменить тему. — честно ответила я и улыбнулась. — А вот если я перекрашу волос в черный, ты будешь называть меня черной? Или вороном? Или …

— Ты не посмеешь, даже, мать твою, не думай об этом, ты будешь рыжей!

— Ох, вот этого ты мне не запретишь, я буду такой какой я захочу, — сказала я и почувствовала, как Гибс хватает меня и переворачивает на живот. — Ты что делаешь Гибс, Боже хватит…

— Я собираюсь тебя отшлепать

— О, нет-нет Гибс, пожалуйся, я не перекрашусь, только не шлепай, прошу. — я перепугалась. Он ведь может это сделать, а мне потом еще три дня как минимум, нормально не сидеть. — Я не перекрашусь, клянусь…

— Вот и умничка, а теперь ты расскажешь, откуда у тебя такие фантазии, ты что за родителями подглядывала?

— О Боже! Нет Гибс, ты что, фу-у, какой ты противный, — сказала я и почувствовала, как его рука опустилась на мою попку с такой силой, что я закричала

— Тогда откуда? Ты смотрела порнуху да, признавайся, рыжая. — сказал он и снова шлепнул меня, и я застонала

— Нет, Гибс. Я все скажу, только не ударяй, прошу. — последовало молчание и тут Гибсон сказал.

— И сколько мне ждать?

— Я читала об этом, Гибс

— Читала? Ты сейчас серьезно?

— Да, я серьезно. Я читала любовные романы, и там все так описывалось, что мне тоже этого захотелось. — вот я дура, ну зачем я вообще начала говорить о моих фантазиях, вот оно мне надо было? Мало того, что я призналась, что читаю всякие романы, так еще и получила по попе. Мне и правда иногда надо держать язык за зубами. Но я почему-то осмелела. — А у тебя, Гибс?

— А что у меня? В смысле, есть ли у меня любовные романы? Ты что совсем …

— Да нет же, — сказала я, и почувствовала, как он переворачивает меня и сажает себе на бедра, — Какие у тебя фантазии. — он громко рассмеялся. Ну а чего я ожидала, что он всерьез примит мой вопрос

— У меня их нет, как минимум с четырнадцати лет.

— А что было в четырнадцать? — спросила я, и неожиданно для меня, Гибс заговорил.

— Тогда я учился в школе, и у нас по математике была молодая учительница с огромной грудью и отличной задницей, мне все время хотелось ее шлепнуть ну или ущипнуть. У нее еще были такие прикольные очки, как у кошки. Она постоянно оставляла меня после уроков, и каждый раз надеялся потрахаться с ней, но она только отсчитывала меня за мое ужасное поведение и за мои двойки. А я только лишь пялился на ее сиськи. — и он сжал мою грудь, приподнялся и поцеловал обе мои вершинки. — Вот тогда это была фантазия, а сейчас у меня их нет, я делаю все, что хочу и с кем захочу.

— А ты был с ней? Ну в смысле потом?

— Неа, — он помотал головой, — Она немного постарела для меня. Да и тогда она была замужем, просто мои гормоны так бушевали, что если бы она хоть намекнула, что хочет меня, я бы кончил в штаны прям там же.

— Ты такой извращенец, Гибс.. — сказала я и засмеялась. И как не странно, он тоже засмеялся. Мы еще немного полежали в постели, обнимались, целовались, но тут Гибсон сказал.

— Может ты все таки накормишь меня человеческой едой?

Я улыбнулась и начала вставать, потом потянулась к моей майке в которой обычно спала и хотела одеть, как Гибс выхватил ее из моих рук и сказал

— Голая, рыжая! Ты будешь голая. Все что ты оденешь я на тебе порву, я не хочу видеть на тебе даже тапочек. — потом шлепнул меня по попке и сказалА теперь иди.

Я была удивлена, приятно удивлена. Мне хотелось приготовить ему завтрак, но делать это голой… ну, это было возбуждающе.

Я вовсю крутилась на кухне, пока Гибс принимал душ, я заварила кофе, приготовила омлет с беконом, нарезала хлеб, налила в стаканы натуральный сок. Боже, я так крутилась, мне хотелось сделать ему приятное, даже не знаю почему. Когда все было готово, тарелки и вилки лежали на столе, Гибс вышел из вынны. Его волосы были взъерошенны как у ежика. Он выглядел так необычно. Он не был суровым, его взгляд был теплее, его улыбка согревала меня. Все это было идеально. Я включила телевизор и мы стали завтракать. Я голая, а он одетый. Немоного нечестно, но мне нравилось потому, что я смотрела телевизор, а он смотрел на меня с таким голодом в глазах, как будто он не «ел меня» час назад. Я была так счастлива, Гибс такой другой сейчас, я думаю, что между нами все начинает меняться в лучшую сторону.

* * *

— Дай мне свой номер телефона — сказал Гибс, когда мы закончили есть, и он разрешил мне одеть майку и носки потому, что я искупалась и мне стало немного прохладно.

— Неа,

— Чего? Рыжая, дай мне свой номер. Хочу знать когда ты бываешь дома.

— Тебя это никогда не сдерживало, а что изменилось? — я хотела, что бы он сказал, что между нами что-то изменилось, что он начал чувствовать что-то ко мне, и что будет иногда просто звонить, что бы спросить как мои дела… но он просто ответил

— Ладно, тогда запиши мой, вдруг тебе что-то понадобиться. — и продиктовал мне свой номер. Я записала его. Мы сели на диван, он обнял меня. Я подняла ноги на диван, прислонила колени к подбороду и натянула на них свою майку. Он еще крепче обнял меня, и я поместилась вся под его руку. Было еще рано, что бы готовиться на работу и потому, мы сидели и смотрели новости.

— И к главным собитиям дня! Сегодня ночью были найдены шесть трупов на окраине города, судя по всему, это были бандитские разборки, все шестеро были жестоко избиты и застрелены в упор с огнестрельного оружия. Пока убийц не удалось найти, но нам удалось опознать убитого главаря этой группировки. Его звали Ричард Саймонс, и наш корреспондент, в данный момент, берет интерьвью у его сестры Анабель Саймонс. — говорила журналистка из новостей, я увидела знакомые улицы, знакомую больницу. А в углу экрана было название этого города. О Боже, я увидела совсем еще молоденькую девочку с малышом на руках, у которой корреспондент брал инервью, но она так плакала, она так рыдала, она крепко прижимала малыша к себе, и я почувствовала, как с моих глаз катятся слезы. Гибс рядом со мной напрягся,

— Что с тобой? — спросил он, но его голос был такой холодный и отстраненный

— Господи, Гибс, ты видел? Это так жестоко, — я начала вытерать слезы, — А что теперь будет делать эта девочка с ребенком? Она сказала, что у них никого нет, что она осталась одна, и ей помогал только брат, а теперь… — я снова смахивала слезы рукой, — Боже, как их жалко… этих ребят… о, Боже…а может…Гибс, может мы сможем ей помочь, у меня есть кое-какие накопления, давай как-нибудь отдадим ей, хотя бы на первое время, что бы она смогла прокормить себя и ребенка, что бы … ну я не знаю… может… Господи, кто мог такое сделать? — сказала я и прижалась ближе к Гибсу, я хотела чувствовать его как можно ближе. Сейчас миллион мыслей пронеслись у меня в голове, вся моя жизнь в Дайвенпорте … но тут Гибс оттолкнул меня, вскочил с дивана, схватил свой жилет и направился к двери.

— Гибс? С тобой все в порядке? Гибс? Ты куда? — я встала и пошла за ним, я подумала, что он знал этого парня, может они были друзьями, и его смерть шокировала его, — Мне жаль, Гибс. Он был твоим другом, да? — он остановился у дверей спиной ко мне, но не спешил ее открывать, я подошла и обняла его со спины. — Я понимаю и сочувствую тебе… — но я даже договорить не успела, как он развернулся и оттолкнул меня от себя с такой силой, что я чуть не упала.

— Ты, мать твою, рыжая, даже и понятия не имеешь, что происходит. Думаешь, я буду каждый раз сидеть с тобой, смотреть телевизор, завтракать с тобой, ты думаешь, ты мне начала нравиться или что ты там себе думаешь…

— Но, Гибс, я…

— Да ты задолбала! — заорал он. — Оставь меня в покое, мать твою. Пошла нахер! — и вышел за дверь. Гибс ушел, и я опять не могла понять, что сделала не так. И опять я осталась одна. Опять!

 

Глава 24

Гибсон

Все было хорошо, было даже отлично. Такого со мной никогда не было. Я никогда не вел себя так с женщинами, никогда не говорил после секса, никогда не хотел остаться на следующий день, потом на следующий и так далее. Я забыл про свой долг, я оставил своих братьев разобраться с трупами, в то время, как я отвечал за всю эту операцию, я, мать вашу, был за главного. Но я свалил, что бы потрахаться. Пиздец! Я никогда не шел на поводу у своего члена, если это не касалось рыжей! Да что со мной нахер происходит? Их трупы не должны были найти! Они должны были быть сожжеными, или похоронеными, или мать их… я, блядь, даже не знаю, но уж точно не должны были быть найдены, а тем более наутро после убийства. И что мне нахер теперь делать? Дэйв, Ронни и Очкастый облажались. Я облажался. Католик мне яйца оторвет, пиздец.

Я сел на свой байк и направился в клуб. Мне уже позвонил Джекс и сказал, что все собрались, и идет собрание. Я вошел и бросил пушки, ножи и телефон на стойку, и зашел в исповедальню. Все начали обсуждать наши дальнейшие действия, спрашивать оставили ли мы какие-нибудь следы и так далее. Один только Католик молчал. Он пристально смотрел на меня.

— Я все исправлю. — сказал я, смотря в глаза президента нашего клуба. Но он отвернулся. — Нет никаких улик, указывающих на нас, мы замели следы. Они ничего не докажут. Оружие не отследить.

За все время он ни разу не сказал ни слова. Он всех слушал, но сам молчал.

— Все вон! — наконец произнес Католик, спустся минут двадцать. Думаю, ему просто надоела наша болтовня. — Рэй, останься.

Когда все вышли, я начал разговор первым:

— Слушай, мы хорошо замели следы…

— Заткнись, Гибсон! Ты, мать твою, меня подвел. Я тебя всю жизнь готовлю себе на замену, всю жизнь тебя учу, а ты … — он вздохнул, — Ты себе даже представить не можешь, как все сложно. Когда ты наконец перестанешь думать членом и возьмешься за дела? Не можешь без нее? Хватай за волосы и тащи к себе домой, сажай под замок и трахай, когда будет свободное время! Свободное от клуба и делов время! А не оставляй пол дела другим, в то время, как сам должен со всем разобраться! Ответь мне вот на что Рэй, — сказал Католик и сложил локти на столе. — Ты когда-нибудь видел, что бы я уходил во время дела, не закончив его? Я когда-нибудь оставлял вас одних? Отвечай, мать твою! — заорал Католик.

— Нет. — блядь, я чувствовал себя трехлетним наказанным ребенком.

— Ты вчера был за главного, так какого хера ты оставил Очкастого и Ронни?

— С ними был Дэйв…

— Ты идиот Гибсон! Ты херов идиот. Начни смотреть дальше своего члена. А теперь вали отсюда!

Наш разговор был окончен. Католик прав, я думаю только членом, поэтому, с сегодняшнего дня я бросаю все мысли о рыжей.

* * *

Я три дня динамил ее как мог. Она писала мне сообщения, потом позвонила, и когда я увидел ее номер, то переключил на голосовую почту. Мне нужна моя прежняя жизнь, я хочу держать все под контролем. А с ней весь мой мир переворачивается с ног на голову.

Мы с Джексом сидели в машине и смотрели, как Анабель забирает сумку с деньгами. Моими деньгами, потому, что деньги Ричарда я не нашел, этот мудак меня обвел вокруг пальца. И если бы не слова рыжей, которая хотела отдать ей свои накопления, и не сын Анабель, я бы не дал ей ни копейки. Свое обещание я выполнил, теперь ей надо бежать из этого города.

Вечером я вернулся в клуб, съиграл немного в биллиард, потом выпил и начал оглядываться в поисках Роуз. Она была здесь, но вдруг исчезла. Куда она могла деться? Я вышел из клуба и увидел, как у дороги, под деревьями стоит машина и пара человек. Я присмотрелся и узнал Роуз и, блядь, рыжую и ее тачку, они о чем-то спорили, я начал подходить ближе и заметил, как рыжая села в машину и уехала. Я ничего не понимал.

— Роуз, что за херня?

— Ой, Гибс. Ты меня напугал. — поворачиваясь ко мне, сказала Роуз-Что ты здесь делаешь?

— Это, мать твою, что ты здеь делаешь?

— Я вышла подышать свежим….

— Не пизди, я видел рыжую. О чем вы говорили?

— А, ты об этом. Да так, ни о чем, просто она приехала сказать, что бы ты от нее отстал, и что это было ошибкой тебе звонить, и что она больше не хочет тебя видеть.

— Она ради этого приехала сюда?

— Ну, — пожав плечами, Роуз сказала, — Ты же знаешь, она не в себе. Пойдем, я хочу кое-что тебе показать, — подойдя ближе, и схватив меня за яйца, сказала она. Я, блядь, дар речи потерял. Мне хотелось потрахаться. И она начала расстегивать мой ремень и джинсы, и опустилась на колени передо мной, прям по среди улицы. Блядь, эта женщина нечто!

Наутро, когда я проснулся, никак не мог выкинуть сказанное Роуз из головы, она что-то недоговаривала. И я решил узнать что.

Вчера ночью мы вернулись в клуб, и я опять напился до усрачки. Помню, что Роуз повела меня наверх, потом начала раздевать, помню, как она сидела на мне, блядь, она была голая. Я что с ней трахался? Даже если это и так, я не хочу об этом помнить.

Вики

Все три дня я пыталась дозвониться Гибсону, но это было бесполезно. Он не брал трубку и не отвечал на сообщения. Тогда, я решила сама пойти и узнать, что вообще происходит, но наткнулась на девушку, которую видела с ним. Я остановила машину и вышла, не доехав до бара:

— Эй, минутку, простите, вы мне не поможете? Я ищу Рэя Гибсона, вы не знаете, он сейчас здесь? Я ему звоню, но он не отвечает, с ним все в порядке?

— А ты еще что за сучка?

— Простите? — сказала я возмущаясь. Это она меня сейчас так назвала?

— Ты кто вообще такая? Проваливай отсюда!

— Простите, но я должна с ним поговорить. — настаивала я и решила пробиться вперед, но эта девушка меня схватила за руку и не дала сделать и шага. — Отпусти меня…

— Слушай сюда, ты сучка, еще раз заговоришь с моим парнем, и я тебе горло перережу, усекла?

— Твоим парнем? — переспросила я, немного шокированная.

— А ты думала, раз он тебя трахнул, то у него не может быть никого? Так вот знай, этот мужчина мой, уже на протяжении долгих лет, видешь кольцо? — сказала она, показывая мне свою левую руку с кольцом на пальце. У меня глаза вылезли из орбит, она была его невестой, с ума сойти! — Это его подарок, это его обещание, это означает, что я его, а он мой. А ты шлюха рыжая, больше никто. Таких как ты он просто трахает, а меня он любит, и каждый день доказывает мне это!

Я была в шоке, во-первых, я не знала, что она его невеста, во-вторых, она не выглядела как невеста, хотя, как понять этих байкеров, они же не совсем нормальные. А в-третьих, я и правда чувствовала себя шлюхой, которая отбивает жениха у невесты, это какое-то дежавю! Я уже была на ее месте и это ужасно! Я уйду, но я никому не позволю называть меня шлюхой.

— Знаешь что? Это не я прихожу к нему потрахаться, а он. Всегда! И я не шлюха, он просто не посчитал важным упомянуть, что обручен, и вот еще что, такие объедки, как Гибс после ночи с тобой, мне не нужны! И раздвигай по-чаще ноги для него, а то он ходит неудовлетворенный, и за ночь по пять раз трахает других.

— Да пошла ты, сучка.

— Пошла сама! — сказала я, еле сдерживая свой гнев. И тут увидела знакомую фигуру, вышедшею из бара, ох, сейчас видеть его мне хотелось меньше всего! — И заруби себе на носу, я чужие объедки не подбираю! Я намного лучше этого. А тебе кроме Гибса, ничего не светит. — сказала я, развернулась, села в машину и со всей скорости уехала.

Да как она могла назвать меня шлюхой, или как я могла с ним спать, или почему я не знала, что он обручен и почему мне пришлось обидеть эту девушку, сказав эти ужасные вещи? Все эти мысли крутились у меня в голове до самого утра. Я пришла на работу и опять продолжала думать об этом. Я постоянно себя спрашивала, что чувствовала эта девушка, узнав, что мы с Гибсоном переспали? Она была так же подавлена как и я, когда узнала о Нике? И как я могла сделать ей еще больнее не только тем, что переспала с ее женихом, а что стояла и отвечала ей такими обидными словами. Я сама себя ненавидела в тот момент, просто я не шлюха, я ничего не знала. Но разве это что-то меняет? Может мне извиниться перед ней? Но туда ехать я не хочу. Может, как-нибудь увижу ее в городе, да, это просто отличная идея! Я извинюсь, когда увижу ее.

Было уже два часа дня, мы с Джесс переглянулись и она спросила:

— Вики, ты скоро?

— Да, Джесс, минут десять.

— Ладно, а то я так проголодалась, мне прям не терпиться…. — и тут открылась дверь и зашел Гибсон. И у меня отвисла челюсть, когда Джесс бросилась в объятья Гибса. — Гибс, Боже, какими ветрами тебя занесло? Ты где пропал?

— Привет Джесс, — сказал он, подхватывая ее на руки, — Я был тут недавно, просто тебя не было.

— О, так ты познакомился с Вики, понятно. Ладно присаживайся, я сейчас перекушу, мне просто надо выпить какие-то витамины, ну ты понимаешь, и потому надо поесть, а потом я подстригу тебя, ты ведь за этим?

— Вообще-то нет, — сказал Гибс, снова обнимая ее, а я смотрела на них как дура. Хорошо, что я ничего не расказала Джесс про Гибсона. — Я тут как раз хотел поговорить с Вики. — сказал он и посмотрел на меня очень строгим взглядом.

Я поняла, это его девушка все ему доложила, и он пришел разбираться. Господи, вот я влипла!

— Пять минут, — сказала я, и он указал мне в сторону крыльца. Я кивнула. Когда он вышел Джесс сказала:

— Ты мне все расскажешь, подруга! — и подмигнула мне. А я закатила глаза.

Я закончила укладывать волосы одной пожилой леди, потом нанесла ей легкий макиаж, за что получила неплохие чаевые. Я как могла тянула время, я думала, что если задержусь надолго, ему надоест и он уйдет. Но я ведь должна выйти когда-нибудь отсюда. Ну вот я и решилась! Я взяла свои сигареты потому, что сейчас мне без них не обойтись. И тут Джесс, указала на меня вилкой:

— Все грязные подробности, подруга! — при этом прожевывая салатные листья. Я только лишь помотала головой и вышла.

— Привет. — он не ответил. — Ладно, я все понимаю, можешь не отвечать. — я достала из пачки сигарету и закурила. Я признаюсь, я немного нервничала, хотя какой там немного, я вся дрожала, я же не знаю, что он предпримит, если захочет отомстить за свою девушку. — Гибс, прости, я поступила ужасно. На самом деле я не такая, просто не знаю, что на меня нашло в тот момент…

Гибсон

Я стоял и молчал потому, что не знал что сказать, не знал что придумать, если она спросит почему я захотел с ней поговорить. Ей не надо знать, что я хотел ее увидеть, ее услышать, спросить, что на самом деле, она делала вчера у клуба и не показать, что все это мне интересно. Ей не надо знать, что я не могу больше четырех дней прожить без нее. Но тут она сама начала, я вообще-то не совсем понял, что она имеет ввиду, но она извинялась. Я растерялся и тоже достал сигарету и закурил.

— …Я наговорила столько нехороших вещей…. — продолжала она, — …на самом деле, я так не думала… я была на ее месте, и это очень ужасно, и подло, и… я понимаю, ты хочешь ее защитить, и это правильно, но я бы и так перед ней извинилась, я не хотела разрушать ваши отношения, просто… хотя. Знаешь, Гибс, ты тоже хорош! Не мог меня предупредить? И почему ты ей изменяешь? Она вроде нормальная, — с отвращением сказала рыжая, — И она твоя девушка, даже невеста, вы ведь обручены, и видно, она тебя любит, так почему ты такой мудак?

Я чуть не охренел!

Кому я изменяю и кто моя девушка, или невеста? Мало того, что эта рыжая бешеная, плюс она разговаривает с животными, так еще страдает растройством психики. Блядь, да за что мне такое? Почему мне не может нравиться нормальная девушка?

Нравиться?

О, пиздец!

— Так, рыжая, стоп! Ты принимаешь наркоту или куришь всякую дрянь?

— Что? Нет! Что ты? Ты что думаешь я курю марихуану? Нет, это просто сигарета.

Она, что? Только что сказала марихуанна? Да кто еще говорит так? Боже, она совсем еще зеленая.

— Может ты пьешь какие-то психотропные лекарства?

— Что? Боже, Гибс, нет конечно? С чего ты взял?

— Я просто хотел убедиться. Да и кстати, я приехал узнать, какого черта ты вчера заявилась к нам? Я тебя вообще-то не трогал, я тебе не звонил, не писал. Так зачем ты пришла сказать, что бы я оставил тебя в покое? Я тебя не понимаю? Ты иногда совсем ненормальная….

— Это я ненормальная?! — ох, она разозлилась. — Ты на себя посмотри и на свою девушку, вы как черти! А ты, мало того, что извращенец, так еще вдобавок и скотина!

— Какую, мать твою, девушку?

— Не притворяйся, Гибс! Я все знаю! Ты чертов изменник!

— Охренеть, и кому же я изменил?

— Своей невесте!

— И кто же «моя невеста»?

— Ох, вот не надо придуриваться, ладно? Она все мне рассказала вчера, мудак!

— Она? Кто она? Роуз что ли?

— Я не знаю как ее зовут, я увидела ее у дороги и узнала. Вы были вместе тогда, когда я зашла в бар в первый раз.

— И что? — я терял терпение, — Что она тебе сказала?

— Всю правду, Гибс! — закричала она. — Ты меня все это время обманывал, ты меня использовал, в то время как, был обручен, ты меня выставил самой последней … ты сам знаешь кем! Ненавижу тебя!

Я схватил ее за руку и придвинул к себе:

— Расскажи все, что вчера наговорила тебе Роуз! Сейчас же!

— Отпусти меня…

— После того, как ты все расскажешь!

— Она сказала, что вы вместе и показала кольцо, Гибс! Которое ты ей подарил! Кольцо понимаешь? Идиот! Я ненавижу тебя, как ты мог?

Я не смог сдержаться, я расхохотался и она вырвалась из моей хватки.

— Так вот что эта сучка тебе сказала? А кольцо, — я рассмеялся еще сильнее, — Только ты могла в это поверить рыжая, ты ведь не знаешь наших правил? Рыжая, мы не дарим кольца нашим женщинам, какая же ты глупенькая. А вот Роуз хорошо придумала, надо же, о чем она втайне мечтает. Ты смотри рыжая, крепче держи меня, а то скоро гляди, и женюсь на ком-то. — я еще сильнее расхохотался. Это же Вики, с ней ведь не бывает скучно.

Я оставил ее стоять у входа, а сам спустидся по лестницам вниз, потом помахал ей на прощание и сел на свой Харли-Дэвидсон, достал из кармала мобильник и напечатал сообщение:

Я: Жди меня сегодня

Я отправил его, завел свои байк, и поехал к клубу. Когда я подъехал, то проверил телефон, ответа не было. Ну значит она все поняла и будет ждать меня.

Я сегодня не пил и мне не хотелось, единственное, чего мне хотелось, находилось на работе. Ох, как бы я ее потискал, и облапал и трахнул и, мать вашу, сделал бы все, о чем думал эти несколько дней. Ближе к вечеру мне пришел смс от рыжей.

Рыжая: У меня сегодня свидание!

Я: Да, со мной

Рыжая: Неа, с другим отличным парнем

Я: Он не доставит тебе такого удовольствия как я, так что отмени свидание

Рыжая: Уже!

Я знал, что она проиграет мне. И буквально через минуту пришел второй смс.

Рыжая: То есть уже доставил, сегодня второе свидание!

А потом еще одно:

Рыжая: Обломись, Гибсон. Иди к своей ненаглядной Роуз, удачи!

Я, блядь, ей покажу! Я начал звонить ей, она отключала. Я написал ей:

Я: Где ты?

Рыжая: Не твое дело, Гибс, отстань от меня раз и навсегда!

Я: Возьми трубку!

Рыжая: Неа, хватит звонить мне. Ты меня отвлекаешь!

Я: Возьми, мать твою, трубку, сейчас же! Не выводи меня из себя!

Я начал снова ей названивать, она только сбрасывала, а потом вообще выключила телефон. Я уже садился на свой байк, просто была одна проблема, я не знал куда ехать, не знал где она и где ее проклятое свидание. Я набрал Очкастого:

— Слушай, мне нужна помощь, надо отследить выключенный телефон.

— Чей?

— Неважно, ты справишься?

— Только, когда его включат.

— Да, блядь, что за день сегодня? — заорал я и выключил телефон.

Я пока проверю дома ли она, а потом пойду дальше…

 

Глава 25

Вики

По дороге домой, я думала о Гибсоне, мне не хотелось его видеть сегодня. Я так облажалась, Джесс давно знает про их клуб, и рассказала мне кое-какие вещи, о которых я не имела представления.

— «Эти парни выбирают себе женщин раз и навсегда, когда дарят им жилеты своего клуба. В принципе, у них могут быть любовницы, и не одна, но своих женщин они не оставляют. И женщины им верны погроб. Это как клеймо, понимаешь? Больше чем свадьба, больше чем обмен клятвами у алтаря. Их женщини неприкасаемы, их никто не тронит, на них никто не посмеет даже сказать что-то плохое, потому что они жёны самых влиятельных людей этого города. У них нет разводов, как в обычных браках, и если они расстаются, то только при одном условии, один из двух должен умереть. Но еще они могут встречаться с женщинами, им может нравится одна конкретная очень долгое время, но без жилета она будет очередной подстилкой, и без разницы сколько лет они будут вместе, и какая бы любовь у них не была. Такие вот своеобразные эти Ангела Ада.

— Джесс, а что на счет Роуз, ты ее знаешь?

— Лично незнакома, но знаю, что она клубная шлюшка. Конкретно одному она не принадлежит, ее трахают все. Но она влюблена в Гибсона. Давно. Хотя это не мешает ей проводить время с остальными. И таких как она там минимум … ну не знаю, их много.»

Я была в шоке, я почти час не могла придти в себя. Таких вещей я не ожидала. Мне нужно было время. Если я решу и дальше видеться с Гибсоном, то я должна хорошенько подумать, точнее я должна решить для себя, согласна ли я на такую жизнь или нет, я не хочу быть его подстилкой, но я, потихоньку, начинаю в нее превращаться.

Я решила!

Мне надо покончить со всем этим! Потому отправила сообщение, что у меня есть другой. Обычно мужчины не хотят иметь никаких отношений с женщиной, после того, как узнают, что она переспала с другим. Думаю, это сработает. А потом, и вовсе отключила телефон.

Я переоделась в домашнюю одежду, села в кресло и взяла один из своих любимых романов, который уже раза три читала, что бы перечитать еще и в четвертый. Ну, что тут скажешь, он мне нравился. Мой Пушистик устроился у меня на коленях, свернулся калачиком и тихонько похрапывал. Я услышала шум мотора, визг шин на улице, но не обратила внимания. Я продолжала читать, но потом мое сердце забилось быстрее так, как я услышала тяжелые шаги, идущие по коридору, и, только когда кто-то остановился у моих дверей и начал дергать ручку, я осознала, что это ко мне, и мой мозг проснулся. За долю секунды у меня перед глазами пробежала вся моя жизнь, я подсознательно уже попрощалась с Джесс и моими родителями, оставила завещание, мне стало стыдно за то, что мои родители найдут недокуренную пачку сигарет в моей сумке и два презерватива в тумбочке. Я успела побледнеть, потом покраснеть и снова побледнеть, когда дверь открылась и вошел Гибсон.

Он был похож на самого Сатану, в черной коже, с таким злым выражением лица, что я подумала, пусть бы это был какой-то убийца или грабитель, чем Гибс. Котенок испугался и спрыгнул с моих коленей, я немного приподнялась с кресла:

— Гибс, что ты…

— Кто он?

— Что?

— Где он?

— Кто он, Гибс? — я не понимала, мой перепуганный мозг залез под кровать и спрятался, а мое сердце вообще замерло. Я растерялась…

— Тот, кто тебя трахает, рыжая. Кто он и где он? У меня нет времени на твои отговорки, быстро и по факту. Давай, я жду.

Я поняла какую ошибку совершила. Я думала, он отстанет от меня если я скажу, что встречаюсь с кем — то, но как видно, я глубоко заблуждалась.

— Не твоё дело, Гибс. А теперь уходи! — сказала я

Гибсон

Она, мать ее, что, смеется надо мной?

— Слушай сюда. — сказал я ей, подходя, и хватая ее за горло. — Ты, мать твою, испытываешь мое терпение. — она старалась вдохнуть воздух, но я не ослаблял хватки, — Кто он?

— Никто. — еле выговорила она

— Никто? Так, с кем ты вчера трахалась?

— Ни с кем. — я немного ослабил ее хватку

— Если ты мне врешь, я тебя прикончу, на этом самом месте, ты меня поняла?

— Да отстань ты от меня, Гибс! Ну сколько можно? — она оттолкнулась от меня. — Почему у меня не может быть личной жизни? Почему я не могу встречаться с тем, с кем захочу? Потому что это тебе не нравится, да? Так вот ответь мне, ПОЧЕМУ? Почему тебе это не нравится? Какое это вообще имеет отношение к тебе? Зачем ты пришел? Уходи Гибс! Сейчас же! Дай мне свободно жить, свободно дышать, ты не имеешь права делать из меня подстилку! Я не хочу этого, я не хочу тебя, — она начала плакать, я видел как с каждым словом нарастает ее истерика, это не было наигранным, это все было по-настоящему. — Я не хочу видеть и слышать тебя, просто убирайся! Ты мне жизнь хочешь испортить, да? Я еле пришла в себя послее ее смерти, а ты пытаешься меня уничтожить, я тебя ненавижу, слышишь! Ненавижу! — и тут она швырнула в меня книгу, потом подушку, которая лежала на кресле, — Убирайся слышишь? Я не твоя собственность, не твоя подстилка, Гибс! Я. Не. Твоя! Не Твоя!

Я видел, как она стала дрожать, как повторяла одни и те же слова. Сейчас, мне хотелось доказать ей обратное, хотелось сказать, что она моя, что она не подстилка, и что я ее не отпущу, никогда. Я для себя все решил, решил еще когда выехал из клуба. Но я не могу ей этого сказать, стоит показать свою слабость, как все начнут этим пользоваться. А в первую очередь она. Но я не могу без нее. Я в два шага подошел к ней и обнял. Я прижимал ее крепко к себе, шептал ей на ушко, что все хорошо, но она отбивалась, она брыкалась, она не хотела меня.

— Я не буду твоей подстилкой, Гибс! Никогда! Я не буду одной из тех клубных мамаш, я не проститутка. И я не потерплю такого отношения к себе!

— Все хорошо, шшш… — сказал я ей, — Ты не такая как они, ты моя. — Ну вот, я ей сказал. И что теперь?

— Я не твоя Гибс, я не твоя. Я не твоя. Уходи. Я не твоя.

— Моя.

— Твоя? На сколько Гибс? На час? На два? А что будет утром? Ты опять меня бросишь? Да пошел ты!

Я схватил ее за лицо и прижал свой лоб к ее.

— Слушай меня внимательно. Если ты переспала с кем-то и просто боишься мне сказать, то вот тебе моё слово, я клянусь, что отстану от тебя, клянусь больше никогда не приходить, больше никогда не приставать и… Просто скажи мне честно, ты и правда с кем-то трахалась?

Вики

Вот оно! Вот мой билет в будущее! Я могу уже сейчас чувствовать какова жизнь без Гибса, как мне будет легко, как никто не будет ко мне приставать, как я снова вздохну и буду жить не оглядываясь, и не боясь, что когда-нибудь надоем Гибсону и он меня вышвырнит как мусор. Неужели, это мой шанс? Но стоило мне подумать об этом, как все мои внутренности скрутило. Все, о чем я думала просто здорово, но хочу ли я все это? Хочу ли я жить без него? Нет! Мой ответ нет! Но я сказала совсем другое:

— Да, я была с другим.

Он замер, потом понемногу начал отстраняться от меня, опустил руки, и медленно повернулся к двери. Он молчал и я тоже. Мне не хотелось ничего говорить потому, что в горле стоял камень, который я никак не смогла бы сглотнуть, мое сердце било кулаками о невидимую стену, которую я выстроила между ним и Гибсоном, оно звало его, оно так кричало, что все мои внутренности сжимались. Моё сердце разрывалось на части и каждая частичка словно магнитом тянулась к нему, оно так болело, что разрывало все внутри меня. Я упала на колени, и начала плакать, когда услышала, как закрылась моя дверь. Это был конец, конец всего, моих мучений, моих отношений с Гибсом, это был конец моей жизни в целом. У меня был выбор, и я его сделала. Я опять выбрала бесполезное существование.

Мне хотелось подняться на ноги, побежать за ним, уговорить его остаться и все обсудить. Хотелось обнять его, хотелось быть с ним. Я согласна на этот час, или на эти два часа с Рэем, мне все равно, лишь бы знать, что он еще вернется ко мне. Пусть завтра или послезавтра, или через неделю, мне все равно.

Гибсон

Это был конец! Мне не следовало уходить, я должен был трахнуть ее и заклеймить, тогда она была бы моей, а не его. Я был бы последним, кто с ней переспал, а не он! Но я этого не сделал. Если бы она была моей, она бы так не поступила! Хотя, какая разница, с кем она трахалась, я же не собираюсь на ней женить… ах, что за херня у меня в голове! Она не моя, и только что это доказала. Мне просто надо уехать и напиться, а потом хорошенько потрахаться и тогда, я очень надеюсь, я забуду ее. Хотя, все это никогда не срабатывало.

Я дошел до своего байка, потом повернулся и посмотрел на ее окна. Я хотел вернуться, я хотел ее. Но она не хотела. Я сел на свой байк, одел шлем завел его, и что-то привлекло мое внимание. Я посмотрел в сторону, и увидел ее, стоявшую у дверей.

— Гибс, — она позвала и побежала ко мне, — Я соврала, никого не было, ты единственный, клянусь, прости меня, Гибс, умоляю.

Она плакала и ждала моего ответа. Я даже не шевельнулся.

— Ты меня слышишь? Никого не было! Прости меня. Я не хочу, что бы ты уходил. Не уходи, прошу.

Я даже сам не понял, как снял шлем, как вскочил с байка и крепко обнял ее. Она моё все, я ее не отпущу. Я крепко сжал ее лицо и сказал

— Ты ведь понимаешь, что это означает? — она кивнула. — Ты понимаешь, что теперь тебе от меня никуда не деться? — она снова кивнула. — Ты будешь моей, ты понимаешь? — она снова кивнула. — Блядь, женщина, просто скажи, что ты понимаешь, что я тебя никуда не отпущу, никогда!

— Да, Гибс. Не отпускай, я не хочу, не отпускай, обещай, что не отпустишь!

— Никогда, мать твою, никогда!

Я уже не помню, как мы оказались в ее постели, как она прижималась ко мне, как она ласкала меня, как обнимала, как целовала. Все было, как в тумане. Я не верил своим ощущениям, я не верил своим рукам, я думал, что они трогают и ласкают не ее. Я не верил своим губам, которые целовали ее, я все еще думал, что я с другой, что я не с ней. Но это была она, ее руки, ее губы, ее тело, ее голос, просящий о большем, умоляющий меня, дать ей больше. Да, четр возьми, это она!

— Никода не отпущу слышишь?

— Да!

— С кем ты была вчера?

— Ни с кем, Гибс. Я клянусь, что ни с кем.

Я остановился, я перестал трогать и целовать ее.

— Посмотри мне в глаза и скажи это.

— Ни с кем! — она положила свои руки мне на лицо и сказала. — Я хочу рассказать кое-что, я хочу что бы знал…

— Я, мать твою так и знал! Кто он? — выкрикну я и начал отстраняться

— Нет, Рэй. Ты не понял, я хочу рассказать кое-что другое. Я хочу, что бы ты знал кое-что обо мне. И если ты потом захочешь уйти, я тебя не буду держать, обещаю. Хорошо? Ты выслушаешь? — я весь кипел. Я хотел трахнуть ее и в тоже время придушить потому, что был уверен, что разговор будет о каком-то парне. Но я сдержался. Я слез с нее и сел на кровати, она прильнула ко мне, положила голову мне на грудь и начала рассказывать.

— У меня был муж, — я напрягся и сжал ее плечо, — Но сейчас я в разводе. Он был моим первым и единственным. Мы учились вместе в старших классах и поступили вместе на медицинский. Но я не окончила учебу. Я забеременела и родила девочку. Ник начал изменять мне, и мы развелись. Лизи росла со мной, мы жили у моих родителей, но он забирал ее на выходные. И однажды, когда он приехал за ней, они попали в аварию, он хотел обогнать какую-то машину и большой трайлер врезался в них. Она погибла, а Ник остался жив. Осенью будет четыре года как ее не стало. Я долго оплакивала ее, но потом попыталась взять себя в руки. Я начала новую жизнь, я даже попыталась переспать с кем-то, но с одним я была очень пьяная и вырвала по дороге, так что он меня отшил, со вторым было наоборот, я его отшила, а третий знал, что я развелась и потеряла дочь, и начал жалеть меня и я не смогла … ну ты понимаешь. Потом я приехала сюда, и встретила тебя. Гибс, ты единственный за столько лет, с кем я хочу быть, но у меня огромный груз за спиной, так что если ты решить уйти, я тебя пойму. Но знай, что я кроме тебя ни с кем не была, ни вчера ни до этого.

Она подняла голову и посмотрела мне в глаза, я был немного шокирован ее историей, да и тем, что она открылась мне, и что такой женщине как она, мог изменять муж. Я этого не мог понять потому, что мой член не вставал ни на кого другого, после того, как узнал какая она. И кое-что начало вставать на свои места.

— Если тебе хочется, то ты можешь уйти, Гибс, я все пойму.

Вики

Ну вот, я все ему рассказала. Может, я поспешила со всем этим? Может, не надо было так все взваливать на него. Он не готов был к этому, но мне хотелось ему открыться. Я начала отстраняться и хотела встать, но он схватил меня за руку.

— Не так быстро, рыжая. Этой ночью ты только моя, и я никуда не собираюсь.

Он потянул меня обратно в кровать, начал целовать мои губы и одной рукой держал меня за затылок, а второй стягивал оставшуюся одежду.

— Я хочу тебя детка, хочу каждый сантимерт твоего тела, хочу трахать тебя до безумия, не переставая, не останавливаясь, хочу быть в тебе по самые яйца и трахать, блядь, раздевайся, я больше не могу ждать.

Мы раздевались так быстро, как только могли. Его руки ласкали меня везде. Он уложил меня на спину и начал целовать и покусывать мою шею, мои плечи, он сжал мою попу и простонал. Он покусывал мою грудь, потом опустился ниже и раздвинул мои ноги. Гибсон начал лизать меня там, и я почувствовала, как удар тока прошелся по моему телу. Я вцепилась ему в волосы и начала тянуть на себя, он всосал мой клитор, облизал его, потом снова всосал и начал дразнить меня. Я извивалась под ним, мне хотелось прекратить эти пытки, но я только притягивала его ближе. Мне хотелось еще. Он начал покусывать мой комочек нервов и просунул два пальца в меня и тоже начал стонать. Он выходил и входил в меня двумя пальцами, а потом отстранился и положил большой палец мне на клитор и начал массировать его. Я вскрикнула и выгнула спину. Эти искорки превратилась в поток молний, которые собирались у меня внизу живота и обещали сумасшедший оргазм. Он согнул два пальца, которые были во мне и начал тереть одну точку, от которой у меня полились слезы с глаз. Я начала вертеть головой из стороны в сторону и стонать, я так больше не могла

— Гибс. Прошу…. я больше… ах… не могу Гибс, умоляю.

— Я знаю, рыжая. Кончи для меня, давай.

Моё тело, только и ждало его приказа. Оно подчинялось ему больше чем мне. Я кончила очень бурно, меня всю трясло, а Гибс не переставал входить в меня пальцами, а потом раздвинул их во мне и начал крутить

— Давай, рыжая. Я хочу растянуть тебя, и войти с первого же раза по самые яйца.

Он остановился и я почувствовала, как он просовывает в меня третий палец

— Боже, Гибс, я сейчас умру… я так не могу…

— Можешь детка, просто сделай это для меня. Раздвинь ноги шире и дай мне насладиться тобой.

Я сама того не осознавая, подчинялась каждому его слову. Я раздвинула ноги шире и он похвалил меня, потом я приподняла их, что бы дать ему больше доступа. Он вошел в меня тремя пальцами и уже вовсю трахал меня ими. Такого со мной не было. Я хотела больше его пальцев, хотела больше оргазмов, хотела больше его самого. Хотя нет, такое со мной постоянно, когда Гибсон со мной.

— Гибс, сделай это… войди в меня, сейчас прошу… прошу Гибс… просто трахни меня… я хочу чувствовать тебя в себе, прошу…

— Еще разок, рыжая, кончи для меня, я хочу это видеть

— Но…я… ах… не могу… больше…

— Можешь, просто кончи еще раз, я хочу, что бы ты сжала мои пальцы и хочу это видеть, давай, рыжая, давай.

Я извивалась, я хотела кончить, я чувствовала, оргазм был уже близко, еще чуть-чуть, я просто чувствовала, как в животе все скрутилось и вот-вот эта спираль разом разорвется потому, что я была уже на пределе. Он начал слизывать мои соки со своих пальцев, не доставая их из меня. Я вырывалась из его хватки, я тянула его за волосы, я выгибала спину, я мотала головой, я знала еще чуть-чуть и я не выдержу.

— Чего ты ждешь детка, может мне трахнуть твою задницу, и тогда ты кончишь, а?

Этого было достаточно, я кончила с его именем на своих губах, я повторяла его как молитву, как будто, он только что спас меня. Мое тело все еще сжималось и разжималось от судорог, которые последовали за оргазмом. Я была истощена. Но когда Гибс начал вставать с постели я схватила его за волосы, опять.

— Не уходи, — прошептала я

— Не уйду, рыжая.

Он разорвал упаковку и через секунду уже вошел в меня. Это было то, чего я хотела, чего я так долго ждала, чего мне не хватало все это время. Он входил в меня с такой силой, что я прижала ладони к изголовью. Я думала, что кровать не выдержит и сломается от его напора. Было так хорошо, так ужасно хорошо, когда он входил в меня все быстрее и быстрее, мой голос охрип от стонов и криков. Я не могла сдерживаться и снова кончила.

— Блядь, женщина, ты меня специально убиваешь, да? — говорил он и еще сильнее входил в меня, пока сам не последовал за мной и не кончил. Мы немного отдышались, и я оседлала его, я не хотела его отпускать. Опять дежавю. Мне опять казалась, что стоит хоть на минутку отстраниться от него, как он уйдет. Снова!

Я села и начала целовать его тело, каждый его мускул, я выводила языком каждую полоску его татуировок, потом подняла голову и увидела, как он внимательно следит за каждым моим движением. Это было так вдохновляюще. Мне хотелось доставить ему такое же удовольствие, что и он мне. Я начала целовать его сосок, потом втянула его и начала покусывать. Он приподнял бедра и начал тереться об меня своим членом, я опять его возбудила. Мне это нравилось. Он был возбужден все время, когда мы были вместе. Я отпустила его сосок и принялась за другой. Я всасывала и кусала, потом облизывала его. Я просунула руку между нами и схватилась за его член и начала водить вверх и вниз рукой. Я хотела ласкать его. Я сжимала его в своей руке и видела, как он напрягается от моих ласк и немного постанывает. В конце концов он не выретпел и взял еще один презерватив. Я отобрала его и начала сама растягивать на его стволе эту резинку. Когда я закончила, он немного приподнял меня и начал насаживать на себя. Вначале было немного трудно, но потом мои мышцы начали растягиваться и пропускать его член, его головка уткнулась в стенку моей матки, и дальше просто не было места для него. Он не мог протиснуться своим членом целиком в меня. Я начала двигаться, но от боли я чуть не заплакала, когда я сверху, его член кажется намного больше, и он просто не помещается. Я начала делать круговые движения на нем и нечаянно задела ту самую точку. Я вскрикнула, а потом простонала от удовольствия, и снова начала двигаться, задевая ту точку. Было немного больно, но так приятно. Я не хотела останавливаться. Гибс схватил меня за бедра и начал помогать мне, он насаживал меня на себя все глубже, в то же время задевая эту точку. У меня пошли слезы с глаз, но я его не останавливала. Я хотела именно этого. Я тоже двигалась, и мы нашли единый ритм, когда Гибс начал замедляться.

— Я хочу медленно, просто дай мне насладиться тобой, рыжая, не спеши, я хочу чувствовать всю тебя, блядь, просто делай это медленней.

Но я не могла, мне хотелось быстрее, мой оргазм приближался с новой силой, я просто не могла остановиться.

— Ты, блядь, меня нахер слышишь, я сейчас кончу, ты что со мной делаешь, женщина? … ах твою мать.

Я слышала, как он говорил, чувствовала как набухал его член во мне, и это только делало меня еще более ненасытной. Я хотела кончить вместе с ним, я хотела чувствовать, как он подрагивает подо мной, я хотела чувствовать свою власть над ним, и у меня это получалось, все мои мышцы скрутило в один комок, который вот-вот должен был лопнуть. Он тоже это чувствовал потому, что начал насаживать меня все сильнее на свой орган и делать это все быстрее и быстрее. Толчок, еще толчок и еще толчок и я кончила, я просто развалилась на сотки мелких осколков, после которых никто не смог бы собрать меня воедино, кроме Гибсона. И он последовал за мной, он так сильно толкался в меня, что я была похожа на тряпичную куклу в его руках, он кончил с моим именем на губах, со стоном и проклятиями, но я только улыбалась этому потому, что сейчас поняла, что все его слова, они безобидны, и я приму его любого, проклинающего и боготворящего меня, умоляющего и приказывающего мне, злого и доброго по отношению ко мне, любящего по ночам, и, отталкивающего меня по утрам потому, что ему, как и мне страшно. Может, он и не признается, но я знаю это, просто я это давно поняла, а он нет. Поэтому я даю ему возможность, я даю ему шанс.

— Гибс?

— Мхм…

— Я рада что ты здесь.

Но он ничего не ответил, он просто обнял меня. Я знаю, другая на моем месте ждала бы ответа, но не я. Его поступки, его прикосновения и его поведение, все говорило за него. Мне не нужно было слов. Я прижалась к нему плотнее, мысль, что наутро он снова оставит меня промелькнула в голове, но мне было все равно потому, что если утром он меня оттолкнет, то тем же вечером снова придет ко мне. Я была в этом уверена.

 

Глава 26

Гибсон

Утром мы разошлись, как самая настоящая влюбленная парочка. Это, пиздец, как ужасно, особенно со стороны, я как последний сопляк, не хотел отпускать ее, постоянно целовал и обнимал. Вот был бы на моем месте Джекс, я бы до конца жизни прикалывался над ним и его соплями. Блядь, я уже говорил, что эта рыжая меня убивает? Она, блядь, переворачивает весь мой мир с ног на голову. Это, мать вашу, просто не честно по отношению ко мне. Сейчас не время для всяких рыжих красоток и их капризов, но моему члену не прикажешь, уже две недели не могу приказывать! Он сохнет по ней, то есть, он сохнет без нее, в буквальном смысле!

Интересно, если бы она вчера не вышла, что бы я делал? Ответ я знал, я бы пришел к ней на следующий день и мой член дернулся, опять! Мне надо привыкать, это самая обыкновенная реакция на мою рыжую. Что? На мою рыжую? Пиздец! Да что она мне подсыпает в кофе? Она самый настоящий дьявол воплоти, она точно что-то со мной делает. Может, она какая-то грёбанная чернокнижница? Или у нее под кроватью начерчена пентаграмма и она колдует? Срань Господня, да с каких пор я стал верить во всё это дерьмо? Я стал сыкуном, я стал подкоблучником, я стал самым настоящим сосунком! Просто прекрасно! Что? Прекрасно? Вот прежний Гибсон подумал бы, что это пиздец, а не что это прекрасно! Она дьявол, мой рыжий дьявол! Может мне застрелиться пока не поздно?

Весь день я пропускал мимо ушей, как все говорили:

— Видели, Гибс улыбается…

— Он наверное всю ночь трахался…

— Гибс, у тебя рыжий волос на одежде…

— Интересно, кто она?

— А слышали,….

Ну и так далее, и все хором начинали смеяться. Они же мудаки хреновы. Даже чертов Джекс, который превращаяется в самого настоящего подкаблучника при виде своей Келли, посмеивался надо мной.

— Блядь, Джекс, а ты чего смеёшься?

— Ну ты ведь никогда не стеснялся надо мной смеяться, а я просто пользуюсь моментом.

— Ты чертов сосунок, Джекс.

— И ты уже тоже в моем клубе

— Да пошел ты.

— Пошел бы я, но очередь твоя

Мы пол дня спорили с Джексом, кто больше сосунок. Но в итоге, так и не решили. Уже почти 20:00, рыжая уже два часа, как закончила работу, почему она мне не позвонила, может у нее сегодня какие-то дела, а может она уходит, а может она ждет, что я ей позвоню первым? Но я этого не сделаю, хотя мой член говорил об обратном. Я еще долго думал над этим, и только взял телефон, что бы позвонить и узнать, как она, где она, что она делает, как себя чувствует…ох, да что за хрень? Как вдруг пришло сообщение и на экране высветилось имя Рыжая.

Рыжая: привет

Я: привет

Рыжая: ты сегодня не занят?

Я: неа

Рыжая: придешь?

Я: если хорошенько попросишь

Рыжая: ладно. У меня к тебе было срочное дело, но раз ты не хочешь…

Я: я не говорил что не хочу, просто ты плохо мотивируешь

Рыжая: Хм, тогда я сама все сделаю, у меня есть пальчики, и как ты говоришь узкая киска, так что, я справлюсь.

Я чуть нахер не подавился слюной и тут пришел еще смс:

Рыжая: а еще я могу пойти к Роджеру и выпить за чей-нибудь счет…

Ох, я так затрахаю ее, что она неделю с постели не встанет

Я: уже в пути!

Рыжая: я так и думала!

Вики

Я весь день думала, что бы такого сделать, что бы свести Гибсона с ума. Мне так нравилось, когда он злился и сыпал проклятьями, особенно, когда не ожидал чего-то от меня. Но я ничего не могла придумать, пока к нам в салон не зашла одна молодая девушка в очках, как у кошечки. И тогда, как по щелчку, в моей голове начали крутиться шестеренки. Ох, я такое придумала, Гибс, будет неделю ходить и материться. Ура! О, Боже, это так классно. Я просто обожаю сводить его с ума. Моё сердце подпрыгивало и хлопало в ладоши от счастья, даже мой мозг мне улыбался. Это такая редкость, когда их мнения совпадают хотя бы на один процент. После работы я отправилась в маркет, который находился неподалеку от моего дома. Купила очки в черной оправе с прозрачными линзами, купила красивое нижнее белье красного цвета, и несколько презервативов (ну на всякий случай).

Пришла домой, приняла душ, высушила волосы, собрала и заколола их на затылке в пучок. Потом одела свою юбку-карандаш до колен с высоким разрезом сзади, одела нижнее белье и пиджак, под цвет моей юбки, без сарочки. Я просто одела его на бюзгалтер и застегнула, а еще решила добавить немного сексуальности и одела чулки с одной полоской позади. Нанесла легкий макиаж, но на губы намазала очень яркую красную помаду, она очень подойдет моему нижнему белью. Оставался еще один штрих, но это в конце. Я отправила Гибсону сообщение, и убедилась, что он приедет. Я знала, что он приехал, еще за долго до того, как услышала, что он вошел потому, что вой его байка слышен за километр.

— Гибс, подожди меня в гостинной, я сейчас.

— Я не буду никого ждать, рыжая

— Гибс, прошу, я сейчас выйду. Дай мне две минуты.

— Быстрее, я тут на диване

Ох, он и понятия не имеет, что его ждет на этом диване. Я одела очки и взяла какой-то блокнот с карандашом, который нашла в кухонном шкафу. Все, я готова. Я вышла из спальни и увидела, как Гибсон потерял дар речи. Он осматривал меня с ног до головы. Это то, что я хотела.

— Ты что, рыжая?

— Рэй, сегодня ты опять вел себя плохо, — сказала я, подходя ближе к нему, — У тебя опять плохие оценки, и все учителя жалуются на тебя. Я хотела вызвать тебя к директору, но, — я пожала плечами, — Решила самой разобраться с тобой.

Я, подошла к нему и повернулась спиной, нагнулась так, что бы моя попа была на уровне его глаз и очень медленно положила карандаш и блокнот на журнальный столик.

— Сегодня, Рэй, ты покажешь мне, на что способен, и может быть, я подумаю о том, что бы не оставлять тебя на второй год…

— Ты что, мать твою, вытворяешь? — я оглянулась, все еще стоя попой к нему, и увидела, как его глаза округлились. Я специально поправила очки и сделала невозмутимый вид. Он шлепнул меня по попке, а потом погладил ее.

Гибсон

Она, мать ее, вырядилась в мою училку!

В мою грёбанную училку!

У меня член встал и начал утыкаться в ширинку в ту же секунду, как я ее увидел.

Мои руки так и чесались, перекинуть ее через моё колено и отшлепать хорошенько. А ее вид, Матерь Божья, я чуть не кончил в штаны. На ней были все теже каблуки, как у стриптизерши, а еще эти сексуальные чулки, а ее попка у моего лица меня нахер сводила с ума. Но я старался держать себя в руках, а это пиздец как трудно.

— Сегодня Рэй, ты будешь сдавать мне зачет. И сколько раз я кончу, столько зачетов у тебя и будет

— Господи, рыжая…

— Я не рыжая, — сказала она. — я …э … как там звали твою учительницу?

— Я не помню, мать твою, женщина. И мне похер.

— Нельзя так выражаться, Рэй, при учителях. Еще раз услышу ругательства и буду оставлять тебя каждый день после уроков. — сказала она, спустила очки на кончик носа и подмигнула мне. Я чуть не обкончался на месте.

— Срань Господня, блядь, пиздец, охренеть и еще много таких слов на целый год вперед, и на субботу и воскресенье, и на каникулы. — добаыил я.

— Хм, плохой парень, а ты любишь пошалить, да?

Я начал ласкать ее попку, и она начала притягиваться ко мне. Потом она выпрямилась и повернулась ко мне лицом. Она села на стол и раздвинула ноги так, что я увидел ее красные трусики и мой член встал еще больше

— Не распускайте руки, Мистер Гибсон. — сказала она, улыбаясь.

Я ничего не мог ответить так, что просто смотрел на нее. Потом она начала расстегивать пуговицы на своем пиджаке очень медленно, одну за другой и когда она закончила, я увидел, что под ним у нее ничего не надето, кроме красного лифчика. Я потер свой член, что бы хоть немного уменьшить боль, которая начала сводить меня с ума потому, что я понимал, что еще не скоро ее трахну. Она расстегнула этот чертов лифчик спереди, и я увидел ее ахуенную грудь, ее набухшие соски и понял, что она возбуждена не меньше меня. Потом она медленно встала со стола и руками облокотилась на мои колени. Ее сиськи были прямо у моего лица, и я облизнул губы, представляя как сосу и кусаю эти прелести. Потом она так же медленно опустилась на колени передо мной, и начала растегивать мой ремень, потом пуговицы на джинсах и немного стянула их вниз. Мой член так встал, что упирался мне в живот. Она посмотрела на меня поверх своих очков и облизнула губы. И, не говоря ни слова, взяла его в руку и начала водить вверх и вниз. Я услышал свой стон, она еще крепче сжала его и начала быстрее трахать мой член рукой. Я откинулся на подголовник дивана и еще больше застонал, а потом почувствовал ее теплый рот на головке. Это пиздец! Она брала его в рот, ее движения были немного неуверенные, но это было офигенно. Чувствовать, как она облизывает его, потом она взяла его глубже в рот и чуть не подавилась, но все равно продолжала свои ласки. Потом она облизала его от основания до кончика своим языком и начала водить им по моей головке, а рукой продолжала трахать остальную часть. Я еле сдерживался, но с ней это было очень трудно, я хотел кончить ей в рот. Я схватил ее за волосы и начал насаживать ее рот на свой член. Я хотел, что бы она взяла его глубже и она подчинялась. Я приподнимал свои бедра, что бы глубже засадить ей, но она давилась, потом, немного отдышавшись, она снова продолжила трахать меня ртом. Это было пиздец как приятно, я не хотел, что бы она останавливалась

— Блядь… рыжая, я сейчас обкончаюсь… мать твою, я кончу тебе в рот… и ты проглотишь все до капельки, детка. Еще быстрее, давай, рыжая, сделай это…я почти

Я задрожал и кончил ей в рот. Немного отдышавшись, я посмотрел на нее, она все еще стояла на коленях с полным ртом моей спермы и смотрела мне в глаза, как бы спрашивая «что дальше»?

— Проглоти это детка, а потом вылижи мой член.

Она немного помедлила, я думал, что требую много от нее потому, что я уверен, что такого она не делала. Я понял это по ее действиям, по ее движениям потому, что все ее движения были неуверенными, но тут она проглотила мою сперму, и я понял, что такого удовольствия мне никто никогда не доставлял. С такой страстью, и с такими чувствами у меня еще ни с кем не было орального секса. Потом она облизнула свои губы, и улыбнулась. Немного привстала и начала лизать мой член.

— Смотри на меня, рыжая, пока будешь делать это, смотри прямо мне в глаза.

Она так и делала, она вылизывала его и смотрела на меня, изредка, прикрывая глаза от удовольствия. Это делали все женщины, но с ней все чувствовалось по-другому. Я уже стал одержим ею, она как навязчивая песня, которая постоянно крутится у тебя в голове и, что бы ты не делал, ты постоянно напеваешь ее в уме. Я с самого начала ловил себя на мысли, что постоянно думаю о ней, и что, как только я трахну ее, она изчезнет, но нет! Я думал, что если потрахаться с другими, то я смогу выкинуть ее из моей головы, как мог бы выкинуть песню, просто напевая другую, но я опять ошибался.

Покончив с этим она встала на ноги и сказала, улыбаясь.

— А теперь, Гибс, перейдем к делу. Так сколько зачетов ты собираешься сдать сегодня?

— Я, мать твою, сдам все зачеты на десять лет вперед, детка. Будь уверена.

Вики

Это было сумашествие. Я не собиралась этого делать, но я просто не удержалась. Я никогда еще не пробовала мужской половой орган, и тем более, никогда не глотала сперму. Я просто читала об этом, и в тот момент, я хотела это сделать. Я хотела видеть его лицо, видеть его реакцию на меня, и могу с точностью вам сказать, что она всячески себя оправдала! Я последнее время стала совсем распутной и очень доступной, ну я имею ввиду с Гибсом. С ним мне всего мало, с ним я всегда хочу большего. С ним, я чувствую, как будто сорвалась с цепи, к которой была привязанна все двадцать семь лет.

Я подняла юбку на бедра и села на его колени. Взяла его лицо в руки и начала его целовать. Господи, это было так хорошо. Он откликался на все мои ласки, я почувствовала, как его член начал дергаться и улыбнулась ему в губы.

— Рыжая, а я уже спрашивал, ты точно не хочешь моей смерти?

Я помотала головой и ответила

— Только когда найду тебе замену, я затрахаю тебя до смерти.

— О, этого не будет, мне нет равных, детка. Но твоя идея затрахать меня до смерти очень возбуждает.

Мы снова начали целоваться, он запустил свои руки мне в волосы, а я все еще сжимала его лицо в ладонях. Он просунул язык глубоко мне в рот и мне стало нехватать воздуха. Я не могла дышать, но все равно не отрывалась от него. Я хотела эти поцелуи. Потом он сжал еще крепче мои волосы и отодвинул мое лицо от себя:

— А я уже спрашивал, тебя точно не подсылали ко мне?

Я засмеялась, как мог кто-то подослать меня к такому как Гибсон?

— Нет, а теперь трахни меня Гибс, я хочу, что бы ты был глубоко во мне.

— О, детка, ты такая нетерпеливая и ненасытная. — Он лег на даван и сказал — А теперь сядь мне на лицо, и я трахну тебя языком, давай детка, я хочу съесть твою жадную киску.

Я сделала так, как он просил, и поняла с первой же секунды, что меня ждет множество оргазмов на сегодня потому, что в ту же секунду, он разорвал мои трусики и просун в меня два пальца, и начал посасывать и покусывать мой клитор. Это было прекрасно, я чувствовала, как нарастает этот комок у меня в животе, мне хотелось большего. Я начала двигаться взад и вперед на лице Гибсона и, с каждым движением, все внутри меня начало сжиматься. Я ненавидела эти моменты потому, что не знала, хочу ли остановиться или хочу продолжить и кончить. Все всегда начиналось с боли и наслаждения, чем больше боли тем слаще оргазм. Я извивалась на нем, он одной рукой придерживал меня, а пальцами второй руки выходил и входил в меня все быстрее и быстрее, потом он их раздвинул и начал сгинать и разгинать их. Это была пытка для меня. Я начала мотать головой, мой оргазм был уже близко, я никак не могла его удержать, я очень быстро кончаю, когда он берется за дело. А его язык, о Господи, он слизывал все мои соки, и еще глубже и быстрее входил в меня пальцами, а когда он начал сильнее покусывать мой клитор, я уже была на грани, еще несколько движений и я кончу. Я чувствовала, как все больше соков выделяется из меня, и Гибс схватил губами мой клитор и потянул за него. Я кончила выкрикивая его имя, тот комок взорвался у меня в животе и начал снова расти потому, что Гибсон не переставал делать все то же самое с моей киской, он не давал мне передохнуть, это было очень интенсивно, очень быстро, я была готова кончить ему на лицо еще раз. Эти толчки его пальцами, его рот, его язык сводили меня с ума. Я не могла разобрать, что ему говорила, чего хотела. Я хотела кончить еще раз, и в то же время я хотела остановить его потому, что я всем телом чувствовала, что этот оргазм снесет мою крышу.

— Гибс,… О Боже, я … я… больше не выдержу… я уже…

И снова этот комок, в животе раскололся на мелкие кусочки, и я начала дрожать, как будто находилась во льду. Я не могла остановиться, а он все непереставая облизвал меня. Потом он немного сбавил обороты и я начала приходить в себя. Он помог мне слезть с его лица и сразу же поставил на колени на диван, лицом к изголовью.

— Обопрись руками на спинке, и будь готова к третьему раунду потому, что я сейчас буду трахать тебя как животное, рыжая.

Его слова только больше разжигали огонь во мне, я чувствовала как все мои внутренности горели, я хотела его член в себе, настолько глубоко, насколько это возможно. Я дрожала и подставляла свою попку ему. Я раздвинула ноги как можно шире. Услышав, как зашуршала фольга, я поняла что он собирается надеть презерватив. Моё терпение было на исходе. Я кончила два раза, но чувствовать, как он вбивается в меня своим членом, это совсем другое. Это самая вершина наслаждения.

Гибсон

Ее красивая задница сводила меня с ума, я хотел трахнуть ее так сильно, что у меня сжались яйца и начали болеть. Я натянул резинку и приставил свой ствол к ее киске, она задержала дыхание. Мне хотелось ее подразнить, но трахнуть ее мне хотелось еще больше. Я медленно начал входить в нее, она снова застонала и выпятила свою попку еще ближе ко мне, я начал трахать ее, всё глубже входя в нее. Она закричала, когда мой член был по самые яйца в ней, и я шлёпнул ее по попке. Ох, блядь, как мне нравилась ее попка. Одной рукой я достал заколку из ее волос, накрутил на свою руку и потянул их на себя, все сильнее, трахая ее своим членом. Второй рукой я изредка шлепал ее по попке и поглаживал ее, а когда почувствовал, как по позвоночнику начал проходить ток, я понял, что кончу так быстро как никогда в своей жизни. Этот оргазм будет самым быстрым за всё мою жизнь. Я отпустил ее волосы и обеими руками схватил за бедра и начал долбить ее все быстрее, она кончила, уткнувшись лицом в спинку дивана и хрипло кричала от наслаждения, я все продолжал трахать ее сильнее. Когда ее спазмы схватили мой член в тиски, я почувствовал, как мой член начинает набухать и я взорвался в ней. Блядь, это был самый охуенный оргазм. Я сделал еще несколько толчков и почувствовал, как ее мышцы опять начали сжиматься и разжиматься, она опять начала стонать и извиваться, начала опять подставлять мне попку и говорить, что больше не может. Она опять хотела кончить. Это пиздец! Я не мог не дать ей этого, я же джентельмен. Я все еще входил в нее своим полусевшим членом и начал говорить ей слова, которые просто приблизят ее к оргазму

— О, Детка, ты, мать твою, такая узкая. Я буду трахать тебя всю ночь. Я обожаю твою ненасытную киску, которая еще раз хочет кончить…

— Я так … больше … не могу… Гибс, я не могу….

— Кончи рыжая. Просто сделай это

Она начала мотать головой, она стонала, я чувствовал, что она близко, но ей не хватало какого-то толчка. И потому, я облизал свой большой палец и приставил его к ее узенькому колечку на попке и надавил. Она вскрикнула и начала отдаляться

— Нет… Боже, Гибс нет… я не … прошу нет.

Но я не слушал ее. Я снова облизал свой палец и на этот раз надавил сильнее на это колечко, все еще трахая ее своим членом. Ее попка не поддавалась мне, и потому я стал давить сильнее

— Расслабься детка, это поможет тебе.

Она немного расслабилась, и я надавил еще сильнее и подушечка моего пальца пролезла в ее попку.

— Блядь, женщина, ты везде такая узкая, что я сейчас еще раз кончу, мать твою.

Я представил, какого это будет, трахать ее задницу и мой член начал вставать в ней. Я тер эту дырочку и трахал ее. Блядь, я насаживал ее уже на свой полностью вставший член, да как, мать вашу, такое вообще возможно? Ее киска просто принадлежит мне, и только я, блядь, буду трахать ее до конца своей жизни. Только я!

Она вскрикнула и начала дрожать, ее мышцы опять сжали мой член и наши соки смешались потому, что я тоже кончил. Из моего презерватива начала сочиться сперма, из киски ее соки, эти звуки сводили меня с ума. Ее тело, которое откликалось на все, что бы я не делал, сводило меня с ума. Эта рыжая дьяволица сводила меня с ума. С ней я не мог продержаться дольше минуты, что бы не кончить. Она была моим раем и адом. И сейчас мне не хотелось ничего другого, только ее тело, ее стоны и крики, и вся она!

 

Глава 27

Вики

— Гибс. — позвала я его, еле слышным голосом.

— Шшшш… детка я тут.

— Я, что уснула?

— Немного…

Мы лежали на диване, точнее Гибсон на диване, а я на нем, он такой теплый, и милый, хотя… не совсем. После того, как мы несколько раз подряд кончили, у Гибсона открылось второе дыхание. Точнее он превратился в зверя, он разорвал всю одежду на мне и швырнул куда-то в угол. Он целовал мою грудь, говоря, что она самая прекрасная из всех, что я самая красивая, что он никуда меня не отпустит, что я какая-то колдунья, которая заворожила его, что я дьявол в человеческом обличьи, и, что я пренадлежу ему. Это все очень нравилось мне и льстило, но мне кажется, Гибсон бредил после стольких ласк и наслаждений. Хотя, признаюсь, мне было приятно, слушать все это, пока я сидела на нем верхом, и он так сильно меня трахал, что теперь я чувствую эту боль в животе и … мне надо сбегать в туалет.

Я начала вставать.

— Ты куда?

— В ванную.

— Нет! — он схватил меня за руку, — Потом, рыжая, не сейчас.

— Гибс, мне надо в туалет, я скоро вернусь. — я поцеловала его в губки и встала. Он неохотно меня отпустил.

Я зашла в ванную, сделала свои дела и, когда посмотрела на себя в зеркало я не узнала жунщину напротив. Это было все та же я, но не совсем. Я была другая. Я была красивее, хотя мои волосы растрепались и макиаж был стерт, мои губы были опухшими, я уже и не помню, кто сильнее кусал их, я или он. Но мои глаза. Они были такими счастливыми, они блестели, хотя я не плакала и не смеялась. Просто, это все один человек, который превращает каждый миг моей жизни в счастье. Неужели так будет вседа? А что если мои чувства начнут крепнуть? А что если … я отмахнулась от этих мыслей. Все хватит! Теперь я буду жить только сегодняшним днем … с Гибсоном.

Я залезла под душ, мне просто необходимо освежиться. Моясь в душе, я заметила несколько синяков на своих бедрах. Наверное, это от его рук, сжимавших меня, я сама себе улыбнулась. Мне они нравились. Закончив с душем я обмоталась полотенцем и вышла из ванны.

Моё сердце остановилось, с глаз потелки слезы, я привалилась и опустилась вниз по стене возле ванны и уткнулась головой в колени. Он снова ушел.

 

Глава 28

Я тихонько плакала в полотенце, у меня не было сил рыдать, хотя все мои внутренности так сжимались и болели от осознания того факта, что он снова меня бросил. О Боже, неужели я опять ошиблась, он ведь говорил, что не оставит меня, что я принадлежу ему и никому больше. Почему он снова оставил меня, не сказав ни слова? Я была разбита. Я опять разбита. Может его срочно вызвали, но почему он не сказал мне, что уходит? Может мне позвонить ему? А вдруг он не возьмет трубку? Может я очень напористая и ему это не нравится? Господи, что же мне делать?

Спустя какое-то время, я все таки решила ему позвонить. Я встала, вытерла слезы, хотя новые все время катились по моим щекам, я пыталась вспомнить куда положила телефон потому, что оглядев гостинную, я его не увидела. Я решила пройти в спальну и поискать там. Я открыла дверь и моё сердце, казалось, снова забилось. Он собрал все свои вещи и аккуратно сложил на кресло, а сам лег в постель и тихонько похрапывал.

Моей радости не было предела, мне и в голову не пришло, что он мог пойти в постель. Я тихонько подошла, скинула полотенце и аккуратно прилегла возле него. Мне не хотелось его будить, он был совсем другим, таким спокойным, черты его лица не были хмурыми и холодными, как обычно. А главное, он не ушел, он остался со мной. Я смотрела долго на спящего Гибсона, я проводила подушечками пальцев по его симпотичному лицу, по его волосам, по его шее. Я еще раз внимательнее рассмотрела его татуировки, а потом положила голову ему на грудь и хотела заснуть, но Гибс во сне повернулся и развернул меня к себе спиной, подсунул одну руку под мою шею, а вторуй положил на живот и крепко обнял. Мне не хотелось спать, поэтому, я закрыла глаза и начала представлять наше будушее, нашу свадьбу (я знаю это смешно, но я же девочка), наш дом, в котором мы и наши дети будут жить. Мне так нравились мои мечты, что дальше больше мне казалось, что я влюбляюсь в него. Мне так хорошо с ним, что я не хочу никого другого.

 

Глава 29

Прошло уже больше двух месяцев, как мы с Гибсоном вместе и это правда! Все наши отношения, наши встречи, наши занятия любовью, это все по-настоящему. За все время я всего лишь раз уснула без него потому, что позвонил Католик и вызвал Гибса по какому-то срочному делу, и под утро он вернулся ко мне, весь измотанный и уставший, но все равно разок доказал мне, что соскучился.

Каждый проведенный с ним день всё больше привязывал и влюблял меня в него. Я не могу этого описать, но когда он рядом, я чувствую себя самой любимой, самой красивой, самой желанной и самой счастливой. Недавно, я прислала смс Гибсону, что задержусь, а когда я вернулась домой, то увидела пиццу, картошку фри и горячий чай на столе в гостинной. Все это заказал Гибсон, он сидел и ждал, когда я приду с работы, что бы могли вместе поужинать. Для меня, это было больше, чем ухаживания самого богатого парня на этой планете, больше чем поход в самый дорогущий ресторан, больше чем цветы, конфеты и подарки каждый день и каждый час. Он меня ждал! Он знал, что я буду голодная, уставшая и все это сделал для меня.

Может быть, кто-то подумает, что это ничего не значит, но сделать это все, и ждать меня, для такого, как Гибсон, это почти что объяснение в любви потому, что он никогда такого не делал, Ни Для Кого! Только для меня.

А еще он несколько раз катал меня на своём байке, и, О. Мой. Бог. это просто крутяк! Эм, то есть, это было хорошо. Он подарил мне небольшой раскладной нож и научил как им пользоваться, если мне понадобится, и велел все время держать его при себе. Он научил меня стрелять из пистолета, научил заряжать его, и я несколько раз практиковалась за городом, стреляя, в пустые банки и бутылки. Столько адреналина, столько эмоций, это просто здорово! О, вот еще что, однажды он неожиданно пришел, пока я была в ванной и поймал меня с поличным, то есть, он увидел, как я задрала одну ногу и положила ее на ванну и делала эпиляцию бикини, я покраснела, но на лице была маска из глины, и я просто уверена, что он этого не заметил. Мне было очень неловко, зато Гибсон всю неделю посмеивался надо мной. А сегодня мы приглашены в клуб, ну, я имею ввиду, что Гибсон берет меня с собой на день рождение Католика, который будут отмечать в клубе. Я так нервничаю. Я не знаю что надеть, не знаю, как причесать волосы, как нанести макияж. Боже, мне кажется, что после того случая, все будут пялиться на меня и мне так стыдно. Но я не надену ничего вызывающего, только джинсы, майку и мои каблуки. Они нравятся Гибсу, и я не буду выглядеть совсем коротышкой рядом с ним.

А еще я не хочу видеть Роуз! Но моё шестое чувство мне подсказывает, что она там будет и попытается все испортить. Я просто в этом уверена! Но я докажу ей, что со мной лучше не связываться! Ладно, с Роуз я справлюсь, но есть еще одна маленькая проблемка, там будет Ребекка. Джесс сказала, что она та еще сучка и мне надо держаться молодцом потому, что Роуз я смогу приструнить, а вот эту женщину нет. Во-первых, она стерва, а во-вторых, мать Гибсона.

 

Глава 30

Гибсон

Сегодня днюха нашего президента клуба, тут будет пьянка, гулянка и так далее. Моя Рыжая сказала, что сама приедет на машине, и потому, я в клубе и жду ее.

— Ты, сосунок хренов, скоро шею себе свернешь, если будешь постоянно огладываться на дверь. — сказал Джекс, подходя и садясь рядом со мной.

— Да пошел ты, подкаблучник. Что, давно мужиком стал? — ответил я. Это у нас уже больше месяца такие приветствия. Тут я почувствовал чьи-то руки, закрывающие мне глаза сзади. Это скорее всего моя рыжая, но пусть помучается и поревнует.

— Эм… Роуз? — сказал я, хотя был уверен, что это не она.

— Я знала, что ты меня ни с кем не спутаешь. — сказала НЕ РЫЖАЯ, а потом начала обнимать меня.

Это и правда была Роуз! Мать ее, да откуда она взялась, я велел ей больше тут не появляться. Я попытался встать, но она обвила свои руки вокруг моей шеи, напрыгнула на мою спину и обвила мою талию своими ногами.

— Охренела женщина? А ну слезь с меня, нахрен, сейчас же! — я попытался скинуть ее, но она вцепилась как чертова пиявка.

— Гибс меня трахает! — закричала она. — Гибс меня трахает! Гибс меня трахает!

— Ты, что мать твою, а ну ка слезь дура недоделанная. Джекс спусти ее с меня, она совсем охренела!

Джекс, помог мне оторваться от нее. Я слышал свист, слышал крики, но в какой-то момент все затихло, и я увидел рыжую, стоявшую, у входа и, смотревшую, на меня, пока я поправлял одежду на себе, после выходки Роуз. Я подешел к рыжей, взял ее за лицо и крепко поцеловал в губы, она не ответила на мой поцелуй, что-то было не так.

— Я все слышала, Гибс. — сказала она тихо, а потом, как ни в чем не бывало, улыбнулась. Но это был обман, ее красивые зеленые глаза ее выдавали. Да и ладно, скоро она обо всем забудет.

— Пойдем выпьем, детка, и я познакомлю тебя со всеми. — я не собирался оправдываться за выходку Роуз, я не собирался извиняться. Роуз чертова идиотка, и это ее проблема.

Я провел рыжую к стойке, познакомил с Филом и остальными. Мы выпивали, смеялись, я крепко обнимал моего рыжего дьявола, старался вести себя как всегда, но она была зла, я это чувствовал, я это видел. И я уверен, что если бы она не уважала меня и мой клуб, то забросала бы меня бутылками из под выпивки, биллиардными шарами и натыкала мне в зад дротики для дартца.

Это отличная проверка на выдержку и это даст еще несколько плюсов в пользу того, что она достойна носить жилет моего клуба. Я заказал его три дня назад, и понадобится не меньше двух недель, что бы закончить с эмблемой, нашивками, и подписью, которая не даст ни единого процента сомнения, что эта женщина моя. А до этого, я побалую ее, так сказать, ее же «утренней фантазией». Ох, пиздец, мой член дернулся при мысли, что я буду вылизывать ее киску каждое утро, блядь, она такая вкусная и сочная, что я прямо сейчас бы посадил ее на стойку, раздвинул ей ноги и упился бы ее соками. Но эта киска только моя. Ее никто не увидит, кроме меня. Ох, мать вашу, даже если они подумают о ней, я их заживо закопаю в пустыне. Это женщина только моя! И скоро все об этом узнают.

В самый разгар вечеринки, когда я немного перебрал с выпивкой, и не мог контролировать свое поведение, мне уже не хотелось ждать двух недель пока будет готов ее жилет, мне хотелось доказать всем в тот момент, что рыжая принадлежит только мне. Мало того, что каждые десять секунд я ее целовал, обнимал и шептал, что буду трахать ее до утра, я залез на стойку бара и заорал:

— Эй, братья! Вы все, мать вашу, издеваетесь надо мной последнее время, но я готов вытерпеть все, что угодно, лишь бы эта женщина, — я указал вниз на нее, — Лишь бы мой рыжий дьявол, всегда был со мной. — послышались вопли и свит, но я продолжил, — И это не просто слова пьяного Гибса, я вам всем скоро это докажу! — кричал я. — Детка, поднимайся ко мне, — сказал я, протянул ей руку, но она помотала головой и прищурила глаза. Я не обратил на это никакого внимания, и указал нескольким парням поднять ее ко мне на стойку. Они так и сделали и через секунду она уже стояла рядом со мной. Я положил руку ей на плечи и притянул ближе к себе. — Эта женщина моя! — сказал я, развернул и крепко поцеловал ее в губки. Она такая вкусная, мать ее, она меня постоянно сводит с ума. Я готов за нее жизнь отдать, она моё всё!

В клубе послышался свист и крики. Когда я закончил, отстранился немного и посмотрел на нее.

— Ты моё всё, рыжая. — сказал я ей в губы

— Ты боишься, что я надеру тебе зад, да Гибсон? Ты все еще спишь с Роуз? — спросила она.

— Нет, детка, — ответил я ей, заправляя выбившуюся прядь волос ей за ухо

— Если это так, Рэй Гибсон, то я …

— Я знаю, надерешь мне зад, — сказал я, улыбаясь.

— Нет, Гибс, я просто уйду. Я не собираюсь делить тебя ни с кем. И если тебе меня мало, то я просто уйду.

— Я тебя не отпущу. Мать твою, ты что совсем охренела, ты моя! А теперь поцелуй меня, рыжая, иначе у меня поедет крыша. — сказал я и впился в ее губы как сумасшедший. В какой-то момент мне показалось, что она говорит серьезно, но это же моя рыжая, она постоянно что-то говорит.

Она отвечала на мои поцелуи и прижалась ко мне еще сильнее. Я уже хотел ее, я бы потащил ее в нашу трахабельню, но она достойна большего, а не быстрого траха со мной на этих грязных простынях.

Вики

— Гибс, давай спускаться ладно?

— Ладно детка. — он спрыгнул со стойки, протянул ко мне руки и помог мне спуститься. Мы опять сели у бара, и Гибс снова обнимал меня. Я уже расслабилась, его слова успокоили меня. Я, наконец, вздохнула спокойно, после того, как вошла в бар. Он немного сумасшедший, но мне это нравится. Но Роуз все равно дождется у меня. Эта, идиотка, увидела, когда я входила в бар и сразу же кинулась к Гибсу, что бы напрыгнуть на него. Я знаю, она хотела, что бы я расстроилась и ушла, что бы ее слова ранили меня, но я ей не доставлю такого удовольствия, и не уступлю! Хотя, в какой-то момент, мне показалось, что Гибс мог снова с ней переспать. Но он не оправдывался, не пытался внушить мне, что это не так, он вел себя как обычно, и может потому я осталась. Не знаю, у меня в голове до сих пор каша! Через несколько минут к нам подошёл Католик с какой-то женщиной, и о Боже, это была Ребекка.

— А вот и моя спасительница, — сказал он, обнамая меня.

— С днем рождения, — ответила я и тоже обняла его в ответ.

— Эй, эй мужик, хватит прижиматься к моей женщине, у тебя вот своя есть. Иди и обнимай ее, — сказал Гибс, притягивая меня обратно к себе. Я засмеялась, он так явно ревновал меня, даже к своему отчиму.

— О, — удивленно сказала Ребекка, уставившись на Гибсона, — Сначала мой муж трахнул ее, а потом и мой сын, и что там у нее между ног, что вы никак не поделите?

Я потеряла дар речи, а она просто отпила свое пиво и направилась дальше. Гибс прижал меня крепче к себе.

— Я извиняюсь за Ребекку, сегодня с ней что-то не так, нервы наверное, — оправдывался Католик.

— Приструни свою женщину, Католик, иначе я выбью всё дерьмо из нее. — сказал Гибс, и еще сильнее прижал меня к себе и поцеловал в макушку, я уткнулась ему в грудь лицом, я такого не ожидала, его мать думает, что я спала с ее мужем, я в шоке!

— Я поговорю с ней, а ты … — начал Католик, но Гибс его перебил

— Я ее не трогаю, я с ней даже не разговариваю, и пусть оставит меня в покое. Если я еще хоть раз услышу, как она оскорбляет мою женщину, я ее нахер взорву! — сказал Гибс, я чувствовала, что он злился. А потом он встал со стула и сказал мне, — Мы уходим.

Он обнял меня за плечи и повел к выходу. Когда мы дошли до моей машины, он развернул меня лицом к себе и сказал:

— Не обращай на нее внимания, он такая сука, она никому здесь жить не дает спокойно, особенно Католику. Просто, он за ней с ума сходит, он ей позволяет почти все…

— Милый, все нормально, я все понимаю. — сказала я, приложив ладони к его лицу. Меня предупреждала Джесс на счет нее, и я была готова, что ей не понравлюсь, но такого я не ожидала.

— Нет, блядь, ненормально. Я с ней уже лет десять не разговариваю потому, что она стерва. В любой другой день, она получит за эту свою выходку, но не сегодня! Сегодня к нам приехали еще члены нескольких наших клубов из других городов, и сегодня, я не буду портить праздник Католику. Он достоин большего, но ей это с рук не сойдет, рыжая. Ты моя, ты это понимаешь? Тебя никто не будет сравнивать с шлюхой, тебя все будут уважать, просто дай мне время. — Гибс прижался ко мне лбом и тяжело вздохнул.

— Мне все равно, что думают другие, Гибс, я хочу только тебя, я люблю только тебя, и для меня самое главное, что бы ты это знал, что бы ты это видел, что бы ты не предавал меня. — сказала я и почувствовала, как по моей щеке покатилась слеза, я не собиралась этого говорить, я имею ввиду, раньше него потому, что боюсь его оттолкнуть, я же не знаю, что у него на уме. Но сейчас, думаю, самое время, что бы утешить его. — Ты должен знать, Гибс, что никто не разрушит мои чувства к тебе. Ни Ребекка, ни Роуз, ни кто-либо другой. Это сделаешь только ты, если отвергнешь меня или поменяешь на другую.

— Я этого не сделаю, детка. Ты только моя, и больше ничья. Я никогда в жизни не дам тебя в обиду, даже родной матери, я за тебя жизнь отдам, ты смысл моей жизни, рыжая. Только ты. — сказал Гибс.

Боже, он сказал все кроме тех слов, что я хотела услышать.

 

Глава 31

Гибсон

Я взял у нее ключи от тачки и сам сел за руль. Я никак не мог осознать, что она мне сказала. Рыжая мне очень нравится, да что там нравится, я с ума схожу по ней, я все для неё сделаю, я, блядь, даже жизнь отдам за мою девочку, я собираюсь подарить ей жилет, может это и есть …

— Гибс, а как я выглядела сегодня? — нарушила она наше молчание.

— Нормально. — ответил я. Хотя она выглядела отпадно, она самая красивая из всех женщин, которые были сегодня в клубе, и вообще, из всех, которых я встречал. А эти ее туфли, блядь, я уверен, сегодня большинство из наших представляют, как стоят у нее между ног, и на ней нет ничего, кроме этих сексуальных туфлей. Дерьмо!

— Да? Надо было одеть короткую юбку. — сказала она и улыбнулась.

Блядь, да она не даёт мне передохнуть даже минутку, она постоянно в моих мыслях.

— Тогда сегодня не обошлось бы без кровопролития, — ответил я, мотая головой. Эх, и зачем я передумал, надо было тогда застрелиться.

Она громко засмеялась. Она это специально, она подводит меня к обрыву и толкает, постоянно. С ней я никогда не знаю, чего ожидать. Единственное, в чём я могу не сомневаться, так это то, что у нас все закончится сексом. Охрененным сексом.

* * *

Она зашла в ванную, а я завалился на диван, на мне сразу устроился котенок, которого я принес Рыжей. Я врубил телик и начал переключать каналы и остановился на Investigation Discovery. Весь сегодняшний вечер проносился у меня в голове, как лента с кадрами. А завтра ночью у нас очень серьезное дело, я не знаю вернусь ли живой. Мы почти четыре месяца готовились к этому. Вчера к нам приехали члены нашего клуба из других городов, а завтра подтянутся все остальные наши парни, а еще там будет представители ирландской и армянской мафии, колумбийский нарко-кортель и кортель Хуареса. Об этой встрече мы договорились еще давно, но как бы мы не готовились, никогда не знаешь, чего ожидать. Обычно эти встречи проходят мирно, но если что-то, хоть малейшая деталь, будет упущена или несогласована, в ту же секунду на том же месте начнется война. После такого никто не остается в живых.

Католик сам не свой последнее время, он постоянно шепчется с Дэйвом, даёт ему какие-то задания, необсуждая ничего с остальными, что задумал этот старый черт?

— Эй, — сказала рыжая, целуя меня в губы, — Я позвала тебя, но ты не ответил. О чем задумался малыш?

— Ни о чем, я просто устал. Иди ко мне, — и я усадил ее верхом на себя.

— Гибс, я забыла сигареты в машине, дашь мне одну? — спросила она.

Я засунул руку в карман и достал пачку сигарет, открыл ее вынул самодельную сигарету, прикурил ее и спросил

— Ты курила травку?

— Нет… Гибс, это что марихуана? — Она ошарашенная смотрела на меня

— Да, хочешь попробовать, рыжая?

— Конечно хочу, ты еще спрашиваешь?

Срань Господня, я вконец испорчу ее.

Вики

Мне аж неверится, я курю травку. Самую настоящую. Гибс затягивается и потом пускает дым мне в рот и я его вдыхаю, это так прикольно. Мне так смешно, это все так непривычно и … Господи, это очень весело. Гибс несколько раз затянулся, и я начала целовать его в губы, и вдыхать этот дым. Все мое тело стало ватным. Голова кружилась, я смеялась, я как будто не была собой. Я смеялась от, того, что Рэй смеялся надо мной. Его веселит, когда я называю травку марихуанной. Мне казалось, что я смотрю на себя со стороны и не узнаю. О мой Бог, я еще так не веселилась. Я врубила музыку и начала танцевать, в какой-то момент я упала, и Гибс начал еще громче смеяться надо мной, да что там Гибс, я сама столько смеялась, что минут десять встать не могла с пола. Потом мы конечно же занимались любовью, а потом я проголодалась. И угадайте что, Гибс приготовил мне ужин, мы оба съели столько еды, что дышать было трудно. А потом завалились спать.

Утром Гибсон прижимал меня к себе и поцеловал в затылок, потом в плечо, потом шептал мне разные пошлости. Ох, он просто мастер заводить меня своим языком. Да, я имею ввиду в обоих смыслах. А потом, он начал меня щекотать.

— Гибс, перестань! — я задыхалась от смеха, — Я ненавижу щекотки. — от этих щекоток, я не могла нормально выговорить слова, — Хватит! Хватит Гибс! — под конец я вообще стала задыхаться от нехватки воздуха, — Ги-ибс… хватит… умоляю, я … сейчас… умру. — а он только смеялся надо мной.

Господи, он постоянно издевается надо мной.

Через некоторое время, когда мы оба успокоились, Гибсон обнял меня и сказал:

— Я хочу что бы ты ненадолго уехала из города.

 

Глава 31

— Почему?

— Рыжая, — чуть подумав, сказал он. — Я не совсем тот парень что тебе нужен…

— Чушь собачья, Гибс! Ты что меня хочешь отослать потому, что у тебя появилась другая? — я начинала злиться

— Что? Какого хрена женщина? С чего ты это взяла?

— Тогда, скажи в чем дело! — настаивала я

— Я… просто… — он опять медлил, — Просто несколько дней тут будет немного небезопасно, и я не хочу, что бы у тебя были какие-нибудь неприятности, просто поезжай к родителям на несколько дней, а когда все утихнет, снова возвращайся ко мне, ладно?

— Это из-за членов вашего клуба?

— Нет, они приехали помочь, а сегодня приедут и остальные. Слушай, рыжая, я просто …я не знаю … просто сделай так, как я тебе говорю. Мне надо знать, что ты в безопасности, ладно?

— Я никуда не уеду, Гибс!

— Блядь, да почему ты такая упрямая, а?

Я пожала плечами.

— Что бы там ни было, я не сбегу.

Он тяжело вздохнул.

— Ты же знаешь, что я убивал людей. — сказал Гибс.

Я застыла на некоторое время, но потом пожала плечами. Я догадывалась, что Гибсон и члены его клуба, занимаются не совсем легальными делами, и мне приходила мысль, что они могли убивать. Хотя, я сама от себя не ожидала, что буду спокойно это все выслушивать и воспринимать. Но я так и делала. И Гибсон продолжал.

— Мы занимаемся поставкой оружия и наркотиков. Но в основном имеем дело с краденными машинами и байками, иногда беремся за поставку нелегалов в страну и получаем неплохой процент. И если что-то идет не так, мы устроняем любые ошибки и угрозы. Сегодня ночью у нас сходняк. Там будут почти все, с кем мы имели дело за последний год. Это может закончится мирно, и мы с тобой снова будем вместе, а может и нет. И если они пронюхают о тебе, они придут за тобой, рыжая, что бы узнать все секреты, а потом убить тебя. Если ты останешься, я не смогу мыслить, как адекватный человек потому, что постоянно буду думать где ты, и что с тобой, поймали тебя или нет, и от этого будет только хуже мне. Ты сделаешь хуже только мне, понимаешь? — я кивнула, и он продолжил. — Поэтому, я хочу, что бы ты уехала. Я тебе рассказал достаточно, что бы ты была в опасности, и потому, ты сейчас же начнешь собирать свои вещи. Все ясно?

— Гибс, ты что серьезно? А твоя мама? Она тоже уедет?

— Нет, детка. Про нее знают все. Так, что куда бы она не уехала, ее везде найдут, поэтому она остается дома, заряжает свою пушку одной пулей и ждет новостей.

— Одной пулей? Гибс, она же никого не убьёт одной пулей, как она…. — и тут до меня дошло, что он имел ввиду. Эта пуля предназначается ей. И тут меня охватила паника. Я поняла, насколько все серьезно, почему Гибсон хочет, что бы я уехала.

— Если все пойдет не по плану, рыжая, я хочу умереть зная, что до тебя они не доберутся.

— Ты не… ты не … не говори так, прошу милый… Рэй, посмотри на меня, ты не умрешь малыш… — я взяла в руки его лицо и посмотрела ему в глаза. — Я сделаю все, что ты скажешь Гибс, я уеду, или останусь, или спрячусь, если ты хочешь я буду твоей подстилкой, я сделаю все для тебя, я вытерплю любую боль, милый, но только не твою потерю. — я почувствовала, как начал дрожать мой голос, как начали капать слезы с глаз. — Только не это Гибсон, только не так, — я уже плакала, — Я этого не вынесу, ты меня слышишь? Скажи что ты вернешься! — я начала бить его кулаками по груди, у меня начиналась истерика, я не могла остановиться. — Гибс, скажи, что ты не оставишь меня! — я всхлипывала и все равно умоляла его, — Скажи, что ты вернешься, обещай мне Гибс! Не молчи! — я продолжала его бить, он все терпел, он ни разу не сморщился, он ничего не отвечал. — Господи, скажи, что ты не оставишь меня, прошу милый, скажи мне это. Ты ведь вернешься, Рэй, правда? Ты ведь не оставишь меня, Рэй? Прошу, милый…

Для меня прошла вечность, пока я успокоилась, но в то же время казалось, что все это было секунду назад. Он меня не поторапливал, я бы пролежала с ним вот так в обнимку до конца своих дней.

За окнами уже садилось солнце. Я знаю, что скоро Гибсону придется уйти, а мне придется ждать, когда он мне позвонит. Или позвонит ли вообще, но эти мысли я старалась отгонять подальше.

Моих вещей тут было немного так, что я собралась за пятнадцать минут. Я предупредила миссис Армстронг, что улетаю на пару дней из страны, и если не вернусь в ближайшие три-четыре дня, то она смело может сдавать эту квартиру кому-нибудь другому. Я хотела попрощаться с Джесс, и на несколько минут зашла на работу. Я не хотела уезжать, я не хотела оставлять этот город, я не трусиха, но я не хочу что бы Гибсон переживал еще и за меня. Ему и так хватает забот. Котенка я выпустила у мотеля Кравецов. Потом мы подъехали к его клубу. Я не хотела прощаться с ним, для меня это была пытка. Мы молча стояли у машины некоторое время, потом Гибсон обнял меня и сказал:

— Наши все уже собрались, мне надо идти, рыжая.

— Хорошо, береги себя ладно?

— Со мной ничего не случится, детка. Вот увидишь, я тебе утром позвоню. И будь осторожна на дороге, не гони на высокой скорости, ты меня поняла?

Почему-то сейчас, когда я уже собрала свои вещи и собиралась уехать, я не верила в слова Гибсона, мне казалось, что это конец. Если бы эта ситуация не была настолько серьезной, то он бы не отправлял меня из города. Я крепко обняла его, я вдыхала его запах, я хотела запомнить все малейшие подробности, касающиеся его. Хотя, знала, что его я никогда не забуду.

Мы прощались еще долго, и когда я села в машину, он встал у моей двери, просунул голову в окно и поцеловал меня.

— Езжай, детка. И будь внимательной на дороге, ладно? Если я смогу, то позвоню тебе.

— Если, Гибс? Ты серьезно? — ох, я снова чувствовала, как на мои глаза наворачиваются слезы.

— Будь осторожна. — потом он отошел и одними губами сказал — люблю тебя.

Я была немного не в себе, может мне показалось потому, что Гибсон, не дождавшись, когда я заведу мотор и уеду, повернулся ко мне спиной и пошел в сторону бара. Необорачиваясь. Наверное, я так ждала этих слов от него, что мой мозг просто принял воображаемое за реальность.

* * *

На часах уже 03:45, я почти четыре с половиной часа в пути. Я постоянно думаю о нем. Я молюсь каждую секунду Богу, я прошу только одного, что бы Гибс не погиб. Спустя еще минут десять на мой телефон приходит сообщение.

Гибсон: возвращайся, все под контролем

Я: Гибс, все хорошо? Я перезвоню.

Я не поверила, неужели Гибс уже все уладил? Как такое вообще возможно? Может он и не пошел на эту встречу? Почему все так быстро закончилось? А может его ранили и ему нужна помощь, о Боже, как я не подумала об этом. Я с ходу развернула обратно машину и дала газу, я мчалась как сумасшедшая. Я набрала номер Гибсона, звонок проходил, но никто не брал. Потом я снова позвонила, и он отклонил мой звонок, потом снова перезвонила, и он снова отклонил, и тут пришёл смс от Гибсона

Гибсон: не могу говорить, я в клубе, приезжай сюда

Я: ты в порядке? Буду через час.

Гибсон: быстрее, жду.

Что-то было не так, Гибс мне целый час читал нотации, что бы я ехала медленно, и все время следила за дорогой, и с чего он мне прислал сообщение? Он ведь знает, что я за рулем, да еще и ночь на улице. Может, он правда ранен и не может говорить? И снова все самые ужасные мысли пронеслись в моей голове. Обратная дорога мне показалась очень долгой, я проезжала киломерт за километром, но все никак не могла приблизиться к этому городу. Может, это все потому, что я спешу?

Я ехала почти два часа, как вдруг, заглохла моя машина. Я чуть с ума не сошла! Я попыталась завести ее несколько раз, но она вообще не подавала никаких признаков жизни. Я включила фонарь и осмотрела колеса, шины были целыми, а что еще делать с этой машиной я не знала. Это было ужасно, я посреди пустыни, до города километров …я даже не знаю сколько, и через сколько я дойду до клуба пешком? А может мне побежать? О, господи! Да что за день такой? Я достала телефон и набрала Гибсона, мне снова никто не ответил, тогда я позвонила в местную службу эвакуации, мне сказали, что работает всего одна машина, и как только она освободится, ее пришлют за мной. Я не могла ждать так долго. Я решила вызвать такси, и мне сказали, что такси прибудет только через час или чуть больше. Я подумала, что лучше подождать такси, а тем временем я снова и снова пыталась завести мою машину. Но безрезультатно. Я написала Гибсону, что у меня сломалась машина, и я жду такси и эвакуатор. Но ответа не последовало.

Я достала из бордочка свои сигареты и закурила, это немного успокаивало, а еще, я увидела складной нож, который Гибсон подарил мне и сказал постоянно держать при себе. Я достала его и засунула в свою сумочку, а потом, немного подумав, вытащила его и положила в карман моих джинсов. Так безопаснее, вдруг таксист окажется каким-нибудь маньяком. И сама же усмехнулась себе. Гибс так меня запугал, что я уже начала всех бояться.

Спустя долгое время я увидела впереди свет фар, потом появилась машина, это было такси, Слава Богу! Я уселась в него и сказала адрес куда ехать. Мы молча ехали, только изредка я поторапливала его, но он не собирался превышать скорость. Вскоре, я уже была у клуба, я расплатилась с таксистом и вошла внутрь.

 

Глава 32

Гибсон

Я не думал, что будет так тяжело отправлять ее назад в Дайвенпорт. Но мне так будет спокойнее, и она будет в безопасности. Зря я в тот день кричал, что она все для меня, я должен был вести себя с ней, как и с остальными, что бы ни у кого не возникли подозрения на счет серьезности наших отношений, так было бы проще. Просто я не смог удержаться.

Когда я зашел в бар, там уже шли приготовления по полной. Оружие, ножи и всякое дерьмо, было выставлено, и все могли вооружится до зубов. Потом мы вошли в исповедальню и заново обсудили план действий с остальными президентами клубов. Все было готово. Мы выдвинулись.

— Блядь, Гибс, дай позвонить, мой телефон что-то барахлит, — сказал Дейв

Я отдал ему свой телефон и в этот момент меня позвал Джекс,

— Ты на байке или вместе поедем на моей тачке?

— Давай, на тачке. — ответил я и мы с Джексом пошли к его припаркованному автомобилю.

— Где рыжая? — спросил Джекс

— Уже далеко от этого города, а Келли?

— Я неделю назад связался с ее братом и убедил его забрать Лану на несколько дней к себе. Она вчера уехала.

— А вы типо вместе?

— Не твоё дело, чувак, — ответил Джекс. — Я пытался ее уговорить, но она упрямая как ослица, меня вообще не слушает, и тогда, я решил пустить в ход «тяжелую артиллерию». Брата она тоже не слушает, но тот что-то наплёл на счет болезни своей жены и все такое, в общем, она уехала.

— Моя тоже упрямая, но я, по сравнению с тобой-мужик, и моё слово для нее закон! — сказал я, хотя очень в этом сомневался.

— Пошел нахер, Гибс. Зная, твою рыжую, уверен, что она не уехала, если бы ты что-то не выдумал. — засмеялся Джекс.

В принципе так оно и было. «-Если все пойдет не по плану, рыжая, я хочу умереть зная, что до тебя они не доберутся». — это были одни из последних слов Ричарда Саймонса, они со мной сработали, и я на сто процентов был уверен, что они сработают и с ней.

* * *

Все были в сборе и уже пол часа ждали Диего Хуареса, но этот сукин сын отправил своего подручного вместо себя, а это считалось оскорблением, его дядя бы в жизни так не поступил, а этот сосунок только укрепил наши подозрения, что ему плевать на правила и на главарей всех, кто сегодня собрался. Потому, что все президенты наших клубов и главари мафий приехали сюда, никто не послал поддельников или Вице-президентов. И с его стороны это был вызов. Такое не прощалось так, что от Кортеля Хуарес никого не осталось в живых. А потом мы начали переговоры, между теми кто присутствовал на сходке. Наудивление все прошло мирно, мы договорились еще о большем количестве поставки оружия, о больших краденных тачках, и когда нам предложили распростронять наркоту у нас в городе, Католик дал ясный и четкий ответ.

— Я буду вести дела как и раньше, буду перевозить наркоту и продавать ее в другом городе, но не в моем. Никакого героина и никакого кокаина в моем городе и у моих ребят. Я приношу хороший доход, я оплачиваю ежегодные проценты и все должно остваться, как и прежде. В моем городе не будет хаоса и беспорядков между подростками, а так же между родителями и их детьми, которые будут покупать, вместо куска хлеба для ребенка, себе героин. Это то условие, и это единственное условие, которое я поставил когда стал президентом клуба, и до гроба буду его придерживаться.

На него наставил пушку главарь армянской мафии Серж и сказал:

— Тогда сдохни сегодня. Потому, что наркотики самый прибыльный бизнес, и так, как количество товара превышает спрос, тебе придется его продавать у себя на территории

Мы все взялись за оружие, все уже догадывались, что это конец, что живым никто не выберится, но тут Католик сделал несколько шагов вперед, приподнял дуло пушки, которое наставил на него армянин, и приставил сам к своему лбу. Все вокруг затаили дыхание, такого никто не ожидал.

— Я сказал, что только через мой труп. Это мой город, это мои условия. — твердо сказал Католик, при этом, смотря, армянину в глаза.

Прошло некоторое время, никто не шевелился, никто ничего не говорил, и тут армянин начал смеяться,

— У тебя, Католик, железные яйца да, — он убрал пистолет и протянул Католику руку для пожатия, — Молодец брат, ты все еще человек своего слова, и это я уважаю! Если бы ты согласился, я бы тебя пристрелил. Нам не нужны соседи, каждый год меняющие свои принципы. Да поможет тебе Бог!

Католик немного помедлил и тоже протянул ему руку. Они долго смотрели друг на друга, как будто вели диалог на немом языке. Потом обнялись по-дружески и разошлись по местам. Все, включая самого Католика, вздохнули. Армяне имели очень высокий зароботок и могли многих подкупить, следовательно, они были богаче, но не сильнее нас. Католик всегда говорил, что Серж уважает только честность и бесстрашие. И теперь, я все это увидел своими глазами. Дальше все потихоньку начали опускать пушки, но все равно были на стороже.

К концу встречи, все было решено, каджый знал, кто чем занимается, кто, что и куда поставляет и кто, что и когда принимает. А еще решили убрать Диего Хуареса и назначить нового главу кортеля, которого выберут сами его члены, конечно же, с нашей общей помощью.

Я уже сел к Джексу в тачку и решил набрать мою рыжую, как вспомнил, что телефон остался у Дэйва. Номера найзусть я не знал, огляделся по сторонам, но Дэйва так и не увидел, я даже не помнил, был ли он на собрании, хотя я мог просто не заметить его, поэтому, решил поехать в клуб и забрать свой мобильный у него.

Мы доехали до клуба, я вошел и позвал Дэйва, но никто не ответил.

— Дэйв, мать твою, где ты? — заорал я и тут сверху, из нашей трахабельни, послышались какие-то крики, я сразу побежал по лестницам наверх.

Кричащий голос был женским и очень знакомым. Я попытался открыть дверь, но она оказалась заперта так, что я выбил ее и увидел рыжую, лежавшую под Дэйвом. И меня переклинило, я схватил Дэйва и откинул его в угол, а потом набросился на рыжую. Не успел я сдохнуть, как она раздвигает ноги другому. Сука!

Вики

В баре было пусто, я позвала Гибсона, но никто не ответил. Я снова позвала его, потом начала набирать его номер и тут кто-то появился слева, это был Дэнни или Дэвид, Гибсон познакомил нас недавно, и я была немного зла и не в себе, что бы запомнить всех по именам. Поэтому я спросила:

— Дэвид, верно?

— Дэйв.

— Ой, прости, Дэйв. А где Гибсон? Я звоню ему, но он не берет трубку.

— А, Гибс. Он немного занят…. — начал он, но я перебила

— С ним все в порядке? Где он?

— Да, в порядке, он наверху, в той комнатке, — он указал пальцем на лестницу, которая вела на второй этаж. — Кажется, он там не один, посиди, подожди, пока он закончит. — сказал Дэйв, ехидно улыбаясь мне.

Я поняла, Гибс был с какой-то женщиной. Я немедля рванула наверх, открыла дверь, оглянулась, но там никого не оказалось. И тут кто-то со всей силы ударил меня по спине и кинул на кровать, это был Дэйв. Я повернулась на спину и хотела встать, но он навалился на меня:

— Ну, что рыжая, повеселимся? — сказал Дэйв и громко рассмеялся.

Я попыталась оттолкнуться от него, но это было очень трудно, он был намного сильнее меня.

— Отпусти меня сейчас же! — кричала я, — Пусти меня… Помогите… — кричала я во весь голос.

— Кричи, рыжая, тебя все равно никто не услышит. Тут никого нет, только ты и я. — он схватил меня за запястья и поднял руки над моей головой. — Так что я смогу трахнуть тебя до прибытия Гибса. — сказал он и начал облизывать языком одну сторону моего лица.

Он был таким противным, от него воняло алкоголем, грязью и потом. Я брыкалась, отбивалась, пыталась ударить его, но он раздвинул одним коленом мне ноги и устроился между ними.

— Отпусти меня. — кричала я и со всей силы отбивалась от него, я пыталась вытащить руку из его хватки, но не могла. — Помогите, кто-нибудь на помощь. — кричала я. — Гибс… Гибс… помогите. — я заплакала и снова позвала. — На помощь… Гибс…

Он схватил одной рукой оба моих запястья, а второй начал рвать на мне майку.

— Это бесполезно, девочка, я все равно поимею тебя во все дырки.

Я плюнула ему в лицо:

— Пошел к черту, я лучше умру, мудак!

— Ты и так умрешь, но прежде, я трахну тебя. — сказал он и начал вытирать лицо.

Я просто действовала инстинктивно, пока он был занят лицом, я попыталась вытащить руку из его хватки и у меня получилось, я вспомнила что у меня в одном кармане нож, я смогу отбиться от него, а во втором телефон и я смогу позвонить куда-нибудь. Но главное вытащить нож.

— Ах ты сука, — сказал он, и резким движением перевернул меня на живот, он опять схватил мои руки своей одной, второй продолжил рвать мою майку и лифчик. Я закричала, мне нужно еще немного силы, но я не могла перестать плакать. Я снова начала брыкаться и кричать, и отбиваться от него всем телом и у меня получилось, я высвободила правую руку и засунула ее в карман. Я достала нож, кое-как открыла его и со всего размаху воткнула нож в Дэйва. Я не знаю куда я попала, но он закричал:

— Сука, я убью тебя. — и навалился на меня всем телом.

Этот гад, был очень тяжелым, я не могла скинуть его с себя и потому, начала снова кричать, но мои крики были такими тихими и приглушенными, что вряд ли меня кто-то услышал бы.

— Сука, я воткну этот нож тебе в позвоночник… — говорил он, но я только кричала о помощи

— Помогите… кто-нибудь… помогите…

Я услышала как зарычал Дэйв и отбросил мой нож в сторону.

— Тебе конец. — сказал он и начал просовывать руки мне под джинсы, и я снова закричала.

В эту минуту, я услышала как кто-то выбил дверь, и я почувствовала, как мне стало легче дышать. Этот проклятый Дэйв больше не лежал на мне. Я повернулась и начала прикрываться простынью от посторонних глаз. Это был Гибс, это он пришел мне на помощь, я вздохнула с облегчением, он жив, значит все прошло хорошо, он и правда жив. Но тут Гибсон, подошел ко мне и схватил за шею.

— Шлюха, не успел я сказать, что умру, как ты нашла мне замену, блядь!

Я пыталась ему сказать, что все совсем не так, но не могла. Он со всей силы сжал мое горло, я даже вдохнуть не могла. Я хотела помотать головой, но и это у меня не выходило.

— Как же я в тебе ошибался, я тебя прикончу сука.

Гибсон

Кто-то начал отталкивать меня от нее, они схватили меня, и попытались оттащить, но я все равно ее удерживал, я был готов придушить ее.

— Гибс, спокойно мужик, оставь ее, пусти ее Гибс. — кричал мне Джекс, — Мать твою, Гибсон, ты ее задушишь.

— Она шлюха, она меня обманывала, я убью ее. — я полез за пояс за оружием, я собирался выстрелить в нее, но кто-то из парней выхватил у меня пушку, и Джекс ударил меня по лицу.

— Прийди в себя чувак, успокойся. — кричал Джекс. — Кто-нибудь выведите ее.

Я снова кинулся к ней, но Джекс снова меня ударил кулаком по лицу с такой силой, что я не смог удержаться на ногах и упал.

— Уведите ее, я с ним разберусь и Дэйва выведите.

— Пусти меня Джекс, я должен ее прикончить, мать ее. — заорал я — Уйди с дороги, иначе я и тебя пристрелю. — я знал, что не выпущу ее живой, я и в самом деле собирался ее убить.

— Успокойся, чувак, просто выслушай меня, ладно? — начал Джекс, но я снова кинулся в сторону двери куда ее выводили. Он снова меня толкнул. — Все выйдете, и кто-нибудь позвоните Католику! Срочно! — крикнул Джекс уходящим. — А теперь слушай меня…

— Пошел нахер Джекс, она меня опозорила перед всеми, перед клубом и перед братьями, ей это с рук не сойдет! Дрянь! Подстилка гребаная! Я, мать ее, нахер зарежу. — заорал я.

— Просто заткнись, мать твою! Ты задолбал уже! Подожди Католика и подумай вот над чем, почему Дэйва с нами не было? Там должны были быть все! — сказал Джекс, выхаживая по комнате. — Неужели, ты мать твою, совсем голову потерял? Опомнись брат. Что с тобой происходит?

Я застыл, я об этом не думал, и правда, почему Дэйва с нами не было, там были все члены клубов, но не он.

— В последнее время Католик давал ему какие-то задания втайне от всех. Может это он велел ему остаться в клубе. — сказал я

— Я тоже это заметил, ты никуда не пойдешь, пока не придет Католик, и мы все не выясним, — ответил Джекс

— Джекс, если надо будет я убью тебя, что бы добраться до нее, и мне никто не помешает, так что уйди с дороги, по-хорошему. — сказал я настолько спокойно, насколько только мог.

Но это была лишь пыль в глаза потому, что все во мне кипело. Женщина, которой я доверял, без которой не мог прожить и дня, меня предала. Она собиралась переспать с моим братом, при этом, она каждый раз доказывала мне, что она ни какая-нибудь клубная шлюха. И я ей верил. Но я облажался, я поверил этой ведьме, да какой там ведьме, этой шлюхе, этой шалаве. И она заплатит за это!

— Я, блядь, заказал ей жилет. Я посмешище для всех, Джекс. Я чертов олень с километровыми рогами.

— Успокойся, Гибс.

— Ладно, — сказал я Джексу, — Дождемся Католика.

Джекс явно расслабился от моих слов, он сел на кровать и уткнулся лицом в ладони. Я воспользовавшись моментом, подбежал и со всего размаху ударил его по голове так, что почти вырубил его, выскочил из комнаты и побежал вниз по лестницам. Я увидел с дверей клуба, как Очкастый усаживал ее на пассажирское сиденье своей тачки и увидел, как подъезжает Католик. Я выбежал на двор и направлся в сторону рыжей. Тут Католик позвал меня, но я не обратил внимания, зато повернулся Очкастый и заорал.

— Убирайся Гибс. Кто-нибудь задержите его!

Но я только шагал все быстрее, моя цель была прямо передо мной, я не видел ничего вокруг, кроме ее испуганных глаз и слез. Я убью эту суку, меня ничто не остановит. Я завтавлю ее страдать перед смертью, она узнает какого это быть преданной, она заплатит за свое поведение, она заплатит за то, что внушила мне, что она не такая как все. Она меня предала и ей конец!

И тут передо мной оказался Католик.

— Гибс, — сказал он, смотря прямо на меня. — В чем дело?

— Не твоё дело, убирайся с дороги. — зарычал я на него.

— Все, что происходит в моем клубе моё дело, Гибсон, стой, я с тобой говорю! — закричал он, когда я прошел мимо и толкнул его.

— Мать вашу, он убьет ее, задержите его! — кричал Очкастый.

— Стой! Я с тобой разговарию Рэй! — сказал Католик.

Я увидел, как Очкастый направляет на меня пушку, он думает я испугаюсь, но он очень сильно ошибается, я не остановлюсь ни перед чем. Я провел большим пальцем правой руки по своей шее, смотря прямо в глаза рыжей, тем самым говоря, что она покойница. Она смотрела на меня и не шевелилась. Она знает, что ей конец.

И тут, кто-то сзади ударил меня по спине, я упал на землю, не мог несколько секунд вдохнуть, как будто, все клапоны в моем теле закупорились, я даже откашляться не мог, я задыхался. Я старался повернуться на бок и упал на спину и кое-как смог вдохнуть. Я слышл женские крики, потом услышал отъезжающую машину, и понял, что рыжая уехала. Я попытался встать, но боль в спине отдавалась во всем теле. Надо мной навис Католик, этот сукин сын знал куда бить, всегда. Он знал все приёмы и все места, что бы вырубить одним ударом человека.

— Никогда больше не толкай меня, и не поворачивайся ко мне спиной, ты сопляк чертов. Я президент этого клуба, это я решаю, кто будет сегодня жить, а кто умрет, а ты молокосос хренов, только подчиняешься мне. Надеюсь, мы поняли друг друга потому, что иначе, я сдеру с тебя кожу живьем, ты меня понял, Рэй? — абсолютно спокойно сказал Католик, и я кивнул. — А теперь встань, и расскажи какого хера ты вытворяешь?

— Это мои с ней дела, а не клуба, так что обсуждать тут нечего.

— А мне похер, я спрашиваю, ты отвечаешь Гибсон. Так что я даю тебе еще один шанс. Что тут произошло, мать твою, Рэй, ты мне скажешь или я придушу тебя на месте!

— Она спит с Дэйвом

— Ты в этом уверен?

— Я поймал их наверху.

— Ладно, — сказал Католик, и запустил пыльцы себе в волосы и начал теребить их. — Значит Дэйв здесь? — спросил он

— Да.

— Дэйв крыса, Гибс, наша чертова крыса, а если она с ним, значит и она, мать ее, заодно с Хуаресом. Пойдем поговорим с Дэйвом. Точнее говорить буду я, а ты, нахрен, закроешь свой рот, тебе понятно? Услышу хоть слово, я тебя пристрелю.

Я кивнул Католику. Потом он достал телефон и начал звонить куда-то.

— Очкастый, слушай, она с тобой? — он помолчал, ждал ответа. — Так вот, Дэйв крыса, и если они заодно, то и она тоже, разговори ее, пусть она все расскажет и не выпускай ее из виду. — он снова помолчал. — Ладно, звони если что накопаешь. — закончил разговор Католик и нажал отбой. — А теперь, Гибс, мы идем к Дэйву.

 

Глава 33

— И так Дэйв, как твои дела? — сказал Католик, садясь напротив кресла, в котором сидел Дэйв. — Рад, что ты жив, а то, кто бы мне тогда ответил на вопросы.

— Эта сука всадила мне нож в бедро, блядь. Надо было ее пристрелить нахер. — кричал Дэйв

— Она не проблема, с ней уже все решено. А вот ты Дэйв, какого черта не пошел сегодня с нами? Думал, мы не заметим?

— Что? Я… не… я был, просто раньше приехал… я увидел, что Хуареса не было, и решил поискать его… вот и все, я клянусь тебе Католик.

— Но Хуарес был на сходке.

— Что? — с огромным удивлением спросил Дэйв, — Но он сказал, что… — и тут поняв, что сам себя выдал, он замолчал

— Ты сукин сын, думаешь меня обвести вокруг пальца? Да я тебя раскусил еще, когда меня ранили, я уже тогда знал, что ты предатель. А дальше было дело Саймонса, потом деньги для его сестры, которые не нашли Гибс и Джекс, это ведь ты их забрал, верно? И судя, по тем мелким поручениям, что я тебе давал, ты все рассказывал Хуаресу. Так вот Дэйв, — чуть помолчав, сказал Католик, — Я хочу, что бы ты мне рассказал все. Я никуда не спешу, я буду ждать, а когда мне надоест, то один из наших ребят начнет пытать тебя, а точнее это будет Эди. Ты ведь знаешь, сколько у него инструментов в гараже.

Я понемногу начинал вникать, во все, о чем говорил Католик. Его ранение, его приказ убрать Саймонса, и просьба отдать деньги сестре, но тогда я не думал, что у нас крот, я думал, что Саймонс меня наколол и денег там вообще не было, поэтому, я дал этой девушке свои. Так значит, их взял Дэйв, он ведь слышал разговор. А потом все показывали по новостям, это все он подстроил, трупы не нашли бы там, еще года два, если не больше, но нашли на следующий день. Так вот, что делал Католик, он вычислял крысу все это время. Ох, Блядь! Я думал, что Католик решил свергнуть меня с моего поста Вице-Президента, и потому шептался с Дэйвом за моей спиной, оказывается он его проверял, ах он сукин сын, а я и не догадывался, я мать его, думал, что Католик отказывается от меня. Как же я ошибался!

Тут зазвонил телефон Католика и он отошел, что бы ответить. Через минуту он снова сел напротив Дэйва и сказал.

— Знаешь, прежде чем над тобой поработает Эди, пусть пока с тобой разберется Гибсон. — потом он повернулся ко мне и сказал. — До меня дошли слухи, что ты недавно писал своей рыжей сообщения, но не хотел отвечать на звонки, это правда?

Мне казалось, что кто-то специально взял огромную ложку и начал помешивать мои мозги как в кастрюле! Я соображал, но очень медленно, я хотел отправить сообщение, или позвонить, но у меня не было телефона, он был у Дэйва! Пиздец!

— Сегодня? — спросил я у Католика. Я сегодня тормозил, очень, блядь, тормозил.

— Да Гибсон, сегодня. Что ты писал ей?

— Мой телефон остался у Дэйва. — ответил я и запустил обе руки себе в волосы. Да что это нахрен происходит?!

— Так вот, Гибсон, с твоего номера ей послали сообщение, что бы она возвратилась, оказывается она звонила, но никто не брал трубку, потом у нее испортилась машина, но ей было велено приехать сюда в клуб от твоего имени. И вот еще что Гибс, начни, наконец, смотреть дальше своего члена, и обрати внимание на ранение и кто-нибудь пусть принесет мне нож, который оставила Виктория Майлз. — сказал Католик и встал с места.

Я подошел к Дэйву и спросил:

— Где мой телефон?

— Я ничего не знаю Гибсон, клянусь…

— Где, мать твою, мой телефон. — настаивал я

Кто-то принес нож и отдал его Католику, тот повертел его в руках и потом показал мне, это был ее нож, это я дарил его рыжей, так значит она не…

— Зачем она тебе? — спросил я холодным голосом, хотя все во мне переворачивалось от злости. Дэйв только опустил глаза и сидел молча. Я долго не думая, выхватил нож из рук Католика и всадил во второе бедро Дэйва, потом в колено, следом сделал то же самое со вторым и начал крутить медленно нож в его колене. Он кричал, он пытался отстраниться, но его удерживали.

— Говори. — сказал я спокойным тоном. — Говори, или я сделаю еще хуже.

— Хватит, Гибс, я все скажу, я скажу… — кричал Дэйв, чертов трус, так быстро сломаться? Он точно не из моих братьев. — Это я написал ей, а теперь убери нож, — я немного подождал и вытащил лезвие из его колена. Он засмеялся и сказал. — Да Гибсон, я хотел ее трахнуть, прежде чем это сделает Хуарес.

— Так, значит Хуарес еще не трахнул ее? И зачем ему рыжая?

— Ты совсем идиот да Гибс? Что бы насолить тебе. Что бы испортить то, что пренадлежит тебе. Он параноик, знаешь что Хуарес делает с женщинами с которыми переспит разок? Он продаёт их в сексуальное рабство в Эмираты, в Турцию, в Россию, в Китай богатеньким извращенцам. То же самое он сделает с твоей рыжей, после того как отъимеет. Поэтому, пока она была здесь, я решил трахнуть ее. А еще он все сделает, что бы захватить этот город. Католика он и так уберет, а вот ты проблема, хотя последнее время ты стал настоящим тупицей…

— Заткнись мать твою, значит решил трахнуть мою женщину? — спросил я и запустил нож ему между ног. Он закричал как баба, хотя он уже баба потому, что его орган никогда снова не заработает. — Никто не смеет покушаться на моё! А она моя!

С этими словами я вытащил их его кармана свой мобильный и вышел из клуба, за мной последовал Джекс. Я сел на свой Харли и рванул в сторону общежития. Краем глаза я заметил, как Джекс ровняется со мной на своем Дукати, и мы помчались по шоссе, обгоняя друг друга. Вскоре начало виднеться общежитие, я немного сбавил скорость и потом затормозил. Джекс сделал то же самое.

— Тачка Очкастого стоит у входа, но там еще какие-то три машины, они не принадлежат там живущим. — сказал я

— Тогда, дальше пешком, обойдем здание и зайдем с черного входа. Я позвоню нашим, пусть приедут и разберутся с ними. — ответил Джекс

— Давай. — сказал я, а сам молился, что бы не опоздал, что бы Хуарес ее и пальцем не тронул, у меня вся надежда на Очкастого, но если их много, он не справится. Уж лучше пусть он ее пристрелит, чем отдаст в лапы этому чертовому сукину сыну. Это будет намного гуманнее, чем то, что Хуарес собирается с ней сделать.

Вики

Я не ожидала такого от Гибсона, он даже не выслушал меня. Неужели, он подумал, что я способна на такое? Как ему пришло в голову, что я поменяю его на другого? Я ведь люблю его, Господи, неужели он этого не видит? Я не раз доказывала ему свои слова, он все, что я когда-либо хотела, а теперь, когда он есть у меня, как я могу обращать внимание на кого-то другого, я уже не говорю о том, что бы переспать?

Я никогда не забуду его слов, не забуду, как он смотрел на меня, как он хотел убить меня. Почему он просто не выслушал? Я знаю, что если бы не Джекс и не другие ребята, он бы убил меня, так и не выслушав. Хотя, теперь мне уже все равно, я не буду никому ничего доказывать. Я это делала на протяжении долгого времени, а Гибсон все еще думает, что я такая же, как и все его подружки. Его уже ничто не переубедит.

С этой комнаты меня выводили Очкастый и еще кто-то, я не помню, как его зовут. Мне дали какую-то куртку, что бы прикрыться, и Очкастый медленно повел меня к машине и усадил в нее. Я вся дрожала, я не могла поставить зуб на зуб потому, что все моё тело вибрировало от страха, такого со мной еще никогда не было. Я слышала крики, но не обращала внимания, я просто хочу убраться отсюда подальше. Но тут я увидела Гибсона, он шел к машине, он был зол как черт, точнее он выглядел как всадник смерти, пришедший за мной. Я все еще плакала и дрожала, но смотрела ему в глаза, я просто хотела, что бы все это закончилось по скорей. Хочет убить, так пусть убивает, мне все равно!

Вдруг я увидела, как Католик ударил Гибсона и он упал на землю и почти не шевелился. Я сама не поняла, как выскочила из машины и бросилась к ним:

— Пусти его! — кричала я, — Не бей, оставь его, не трогай Гибса… — но кто-то подхватил меня за талию и потащил обратно в машину. — Не трогай его… не смей … оставь его… — я хотела освободиться, но сегодня исчерпала все свои силы.

— Нам нужно ехать, садись. — Очкастый снова усадил меня в машину, пристегнул и мы поехали.

Я смотрела в окно, уже понемногу светало, были видны очертания каньона на горизонте. Я прикрыла глаза. Мне хотелось забыть, где я нахожусь, хотелось забыть последние двадцать четыре часа моей жизни, но они навсегда запечатались у меня в памяти. Гибсон и его слова снова и снова проигрывались у меня в голове. То, что я шлюха, что я предательница, что он убьет меня… и тут зазвонил телефон и вырвал меня из моих мыслей. Очкастый что-то отвечал собеседнику, но я не обращала внимания. Когда он закончил, то обратился ко мне.

— Какое отношение ты имеешь к Дэйву?

— Никакое.

— Врешь!

— Не вру!

— Во-первых, он член клуба твоего парня, а это уже имеет отношение к тебе…

— Ты что слепой? Или глухой? — накричала я на Очкастого. — Ты разве не видел, что от Гибсона и не пахнет моим парнем! Ты не видел, что он собирался со мной сделать? Да что с вами со всеми такое? Если бы он был моим парнем, то для начала он бы выслушал меня…

— Ладно! Не кричи. Я тебя выслушаю. Рассказывай. — сказал Очкастый спокойным тоном.

— Ты думаешь я буду оправдываться за то, в чем я не виновата.

— Нет, не думаю, но я жду, пока ты мне объяснишь, что нахер происходит. И почему ты вообще здесь? Ты уже должна была быть далеко отсюда.

— Да, должна была, но Гибс меня вернул назад!

Очкастый притормозил у обочины и уставился на меня:

— Что?

— Гибс меня вернул назад.

— Как?

— Вот, — сказала я, даставая из кармана телефон, — Он написал мне, что бы я вернулась, когда я была на пути в Дайвенпорт. — я открыла переписку и показала Очкастому и, пока он читал, я продолжала. — Я ему звонила несколько раз, но он не брал, просто велел быстрее ехать в клуб. По дороге у меня испортилась машина, и я вызвала эвакуатор и такси, и только через часа два, или даже больше, добралась до клуба. Там был этот Дэйв, он сказал, что Гибсон наверху с какой-то женщиной, и я поднялась туда. — на глаза снова начали наворачиваться слезы, я попыталась успокоиться, но не могла, я просто продолжала говорить, вытирая их тыльной стороной руки. — Я поднялась и он втолкнул меня внутрь… я кричала… но он сказал…что никого нету…и … никто не поможет… — я снова вытирала слезы, я уже была на грани срыва, но старалась держать себя в руках. — …Но я все равно… звала на помощь…и потом … пришел Гобсон… и если бы не вы…. хотя, до этого…я воткнула нож ему в … — я помотала головой, я просто не могла вспомнить. — Я не знаю куда я попала… потому, что я была перевернута… он меня перевернул на живот …я просто не видела… и он потом отбросил… нож отбросил…в угол…и. — я больше не могла сдерживаться, при воспоминании об этом, я снова начала дрожать и плакать.

Очкастый не успокаивал меня, он ничего не делал и не говорил, когда я немного упокоилась, он снова спросил меня:

— Что у тебя общего с Хуаресом?

— Я не знаю, я не всех запомнила тогда в клубе по именам, я была злая на Гибсона и на его подружку Роуз.

— Так ты признаешь, что знакома с ним? Ладно!

— Господи, вы там все такие огромные и страшные, что вас точно ни с кем не перепутаешь. Лучше спроси у Гибсона сам!

— Значит, ты хочешь сказать, что Гибсон познакомил тебя с Хуаресом? Бред собачий! — сказал он.

— Я же сказала, я не всех запомнила. Хуарес или Родригес я не знаю. — я пожала плечами.

— Не держи меня за идиота. Еще раз спрашиваю, какое ты имеешь отношение к Кортелю Хуареса?

— К Кортелю? Что? К какому кортелю? Господи! — выдохнула я и прикрыла лицо руками, а потом посмотрела снова на Очкастого и сказала. — Я не имею ничего общего ни с каким кортелем, я даже не знаю, что он существует на самом деле, я думала, что они только в фильмах.

Очкастый долго смотрел на меня, и потом сказал:

— А знаешь, рыжая, я тебе верю.

— Спасибо, и я не рыжая, меня зовут Вики. Надеюсь ты запомнишь.

Он только засмеялся на мои слова, завел мотор и поехал. Мы остановились у общежития и он достал телефон и позвонил, как я поняла Католику. Через некоторое время он закончил разговор и начал оглядываться.

— Я потеряла сумочку, она где-то в клубе. Надеюсь мою машину скоро пригонят, мне нужны мои вещи, а пока, я надеюсь, что миссис Армстронг отдаст мне ключи от квартиры. — сказала я и потом добавила, — Спасибо, что довез, пока.

— Эй, эй стой. Я пойду вместе с тобой.

Я уже открыла дверь машины и вышла, и он сделал то же самое. Он наверное переживал за меня.

— Все в порядке, со мной все будет хорошо, мне просто надо выспаться. А ты езжай по своим делам.

— Да? — улыбаясь, спросил Очкастый, — Тогда вот, что я тебе скажу. Тут стоят машины Хуареса, а в лимузине точно сидит он, так что или ты с ними заодно и пытаешься меня отшить, или же они пришли по твою душу, хотя, я не имею и малейшего представления почему. Поэтому, я склоняюсь больше к своему первому предположению, что ты работаешь на Кортель.

О Господи! Почему он так подумал? Я ведь не при чем! Я начала чаще дышать, но мне казалось, что ни капли кислорода не попадало в легкие. Я приставила руку к губам, как будто, удерживая саму себя от истерики. Очкастый достал телефон и начал набирать какой-то номер и тут из машины вышло несколько парней и направилось к нам, я крикнула:

— Сзади! — и указала пальцем.

Он повернулся назад, а потом бросив телефон на тротуар схватил меня за руку и потащил внутрь, закрыл дверь на засов и велел мне бежать и прятаться.

— Я не была выше первого этажа этого здания. Я не знаю где можно спрятаться.

— Блядь, женщины, от вас всегда много проблем. Ладно бежим! — сказал он, хватая меня за руку.

Мы пробежали мою квартиру и помчались к черному входу, я и понятия не имела, что тут такой есть. Очкастый начал выдвигать замки и открывать заднюю дверь, как с передней двери послышались звуки выстрелов, они стреляли в дверь потому, что не могли открыть ее. Мы с Очкастым кое-как вышли наружу, он закрыл за нами дверь, и мы побежали. Честно говоря, я не знаю куда потому, что тут я ни разу не была. Мы путались в каких-то растениях, оказывается позади общежития были самые настоящие джунгли!

— Пригнись, — велел Очкастый, указывая на место позади куста. Потом он достал что-то наподобие гранаты или лимонки, я не разбираюсь, и сказал. — Если они догадаются, что мы здесь, это их задержит ненадолго… — и не успел он докончить говорить, как открылась задняя дверь и оттуда вышло несколько вооруженных человек. — Сиди тихо, — предупредил меня Очкастый, потом вытянул кольцо из этой штуковины, привстал и кинул в их сторону, потом схватил меня за руку и потащил еще глубже в эти заросли.

Ба-бах, послышалось позади и нас волной откинуло вперед. Мы упали недалеко друг от друга. У меня начала болеть голова, уши заложило, я толком ничего не видела, вокруг был только туман из пыли…

— Бежим! — крикнул Очкастый и начал поднимать меня с земли, — Вставай! Бежим!

Я кое-как встала на ноги, он меня придерживал потому, что я даже выпрямиться не могла, и мы бежали вглубь или в сторону, я не знаю куда мы бежали.

— Давай, рыжая, шевелись, тебе что жить надоело? Беги давай! — кричал Очкастый.

— Я не… могу… — запыхавшись, ответила я.

— Если нас поймают будет хуже, шевелись, мать твою, иначе я пристрелю тебя.

Ох, вот большего мне и не надо было, мне просто надоело, что все, кому не лень, играют с моей жизнью!

— Ну и сделай это, вот она я! Пристрели меня!

— Мне Гибс яйца оторвет, так что беги давай! — сказал он и снова потащил меня за собой. — У тебя телефон с собой? Надо позвонить Гибсу.

Я начала искать свободной рукой телефон и вспомнила, что Очкастый мне его не вернул, а значит телефон или у него, или в машине.

— Ты мне его не возвращал.

— Точно! — сказал Очкастый, и в этот момент мы услышали выстрелы позади нас. — Бежим, рыжая.

Пока мы бежали, Очкастый достал мой телефон из своего кармана и начал звонить, как я поняла он дозвонился до Гибсона. Выстрелов было очень много, как на войне, казалось, что человек сто непрерывно стреляют из каких — то гранатометов. Это было очень громко, оглушающе громко. И было страшно. Не знаю, как на счет Очкастого, но вот я очень испугалась. Мой спутник достал пистолет, зарядил его и протянул мне.

— Держи, и вот еще нож, на всякий случай, если меня не будет рядом или меня подстрелят. А теперь беги, я за тобой. И не оглядывайся, ты поняла? Беги и прячься. Давай, рыжая! Увижу, что ослушалась меня, я тебя накажу! Что смотришь? Беги давай! — закричал Очкастый.

— А ты? — еле выговорила я.

— Гибсон и Джекс здесь, мы их задержим. А ты беги! — Снова закричал он.

Я не могла поверить, Гибсон приехал сюда, но зачем? О мой Бог! Реальность с новой силой обрушилась на меня. Он приехал убить меня! Я встала и побежала сама не знаю куда. Мне посто хотелось убежать от этого всего, от этих выстрелов, от Гибсона. Если не эти ребята на дорогих машинах, то Гибсон точно меня убьет. И это была неплохая мотивация. Я забыла про гул в ушах, что я плохо бегаю, что я вообще не умею бегать, только ходить на каблуках. Я бежала как ненормальная, то спотыкалась, потом несколько раз зацепилась ногой о камни и упала, я уже молчу о ветках, постоянно утыкающихся и хлестающих меня по лицу, и о разных насекомых, которые все время попадали мне в ноздри или в рот, или в глаза. Когда я упала в последний раз, я прислушалась, никаких выстрелов не было слышно. Все было очень спокойно. Тысячи мыслей пробежали у меня в голове, но я остановилась на одной, плохих парней было много, а этих всего трое, они ведь не смогут победить без помощи. Рёв мотоциклов я не слышала, а значит, помощи ждать неоткого. И вот тогда, во мне проснулся воин! Воин, который боялся всего вокруг, когда это было не совсем страшно и, который не боялся, когда на самом деле стоило бы. Это все адреналин во мне, я так думаю. Ну ведь это ненормально? И знаете что? Я сейчас встаю и собираюсь идти на поиски Очкастого и Джекса потому, что они сегодня спасли меня. А вот на счет Гибсона не уверена, думаю, я его прикончу сама, зато, что он вел себя как самый настоящий мудак! Мое сердце посмеялось надо мной: «Да, а как же, убьешь конечно!»

 

Глава 34

Гибсон

Мы с Джексом пробирались через деревья в сторону общежития и тут услышали взрыв. Кто-то взорвал гранату позади общежития. Мы с Джексом рванули в ту сторону. Потом послышалось несколько выстрелов, а еще зазвонил мой телефон, это была Рыжая. Я не знал радоваться мне или нет, потому, что тут два варианта: 99 % что это звонит Хуарес с ее телефона, потому, что поймал ее; 1 % что это звонит Рыжая. Я ответил на звонок:

— Да!

— Блядь, Гибс, мы в ловушке… — это был Очкастый и я вздохнул.

— Где она?

— Со мной.

— Как она?

— В порядке.

— Где Хуарес?

— Ищет нас.

— Ладно, дай ей пушку и нож, и бегите оттуда как можно дальше…

— Но, пушку и нож, ты уверен?

— Да, она справится. Мы с Джексом их отвлечем, а вы уходите как можно дальше.

— Вы одни?

— Да, скоро прибудут остальные. Все до связи. — и я выключил телефон.

Мы с Джексом зарядили пушки, и начали брать удар на себя, мы стреляли и привлекали их внимание к себе. У нас получалось, звуки стали ближе, значит они идут к нам. Это хорошо. Мы с Джексом нашли укрытие, в нескольких метрах друг от друга и стали отстреливаться. Нам просто нужно время до прибытия остальных членов клуба. Их там как минимум человек пятнадцать так, что мы вдвоем вряд ли справимся.

Время шло, мы все еще отстреливались, с Джексом убрали как минимум шестерых, и тут услышали, как слева кто-то пробирается к нам. Затем последовал свист, это был наш знак, в таких случаях, Джекс ответил двумя короткими посвистываниями, и из зарослей появился Очкастый. Я готов был придушить его. Я велел ему бежать вместе с рыжей, а он тут появился, он оставил ее где-то одну. Я его нахер прикончу за это. Не успел я сказать, что он совершил ошибку, как я услышал выстрел, и Очкастый упал лицом на землю. Мы с Джексом стали стрелять в том направлении, что бы убрать врага, и судя по частоте выстрелов, мы убрали нескольких. Потом перезарядили наши пушки и снова начали стрелять.

— Блядь, Гибс, патроны закончились.

— Черт, Джекс у меня последняя обойма и всего несколько пуль.

— Ладно, у меня ножи. — сказал Джекс. И я вздохнул с облегчением. В метании ножей, Джекс мог занимать второе место, после меня конечно.

Мы убрали нескольких ребят из шайки Хуареса. Но тут и мои патроны кончились. И я тоже взялся за ножи. Немного привстав с места, я метнул нож и всадил в грудь одному, потом второму, потом привстал Джекс и хотел метнуть еще в одного парня, как этот кусок дерьма выстрерли Джексу прямо в плечо, а потом в живот и тот упал. Я убрал этого парня, но было уже поздно. Джекса подстрелили, и я остался один. Я огляделся вокруг, вроде никого не было видно. Я начал рыться в карманах жилета, потом в ботинках, в джинсах, но не мог найти ни одного ножа. Я сделал несколько шагов к Джексу, что бы придавить рану, и поискать на всякий случай еще ножей. У него всегда их больше, чем у меня. Но тут меня остановил щелчок, я понял, что на меня наставили пушку и медленно начал поднимать руки, мне нужно еще немного времени, пока не приедут наши.

— Я тут насчитал двоих ваших и тринадцать моих парней… хмм… а вы молодцы, уложили почти всех, заметь Почти Всех. Ты облажался Гибсон.

— О, чертов сукин сын, и какими ветрами тебя сюда занесло?

— Рэй, Рэй, — сказал Диего, и я начал медленно поворачиваться к нему лицом. Этот подлый сукин сын, решил пойти в обход, он знал, что мы прорываемся вперед и не смотрим назад, еще один урок, который я усвоил сегодня. Всегда надо смотреть за спину. — У тебя нет оружия, у тебя нет ножей, нет гранаты. Твои друзья истекают кровью, лежа на земле, как …

— Чего тебе Диего? Что ты никак не угомонишься? Хочешь прибрать весь город себе?

— Мне осталось убрать только тебя и дело в шляпе!

— Нет, блядь! Ты можешь убрать меня и всех остальных, но тебе никогда не убрать Католика. А пока он жив, ты всего лишь тень в этом городе.

— Нет Рэй, это ты тень рядом с Католиком, это он выше тебя и всех остальных, но я умнее, я более изобретательнее. Мне стоит только позвонить на один номер, хотя нет, давай я скажу, мне стоит позвонить на номер Дэйва и сработает детонатор. Этого взрыва хватит, что бы разнести весь ваш хренов клуб, с рядом припаркованными байками и машинами, а так же гаражем, вместе с Католиком, как только он войдет в вашу, как вы там ее называете, ах да, исповедальню. Вот и все Гибсон…

— Ты хренов параноик, думаешь Католик сейчас в клубе и ведет собрание? Ты очень сильно ошибаешься, его нет в городе, он уехал с остальными президентами клуба. Но ты этого не знаешь, тебя же там не было, и кто бы тебе рассказал обо всем? Там ведь никого не оствили в живых. — сказал я.

Я был уверен, что Католик, как обычно, сидит сейчас в исповедальне и ведет очередное собрание, но Хуаресу этого знать не обязательно, надо, что бы он усомнился в своих знаниях, и что бы не активировал заряд. Поэтому я продолжил отвлекать его.

Вики

Я пробиралась сквозь заросли, чем ближе я подходила к общежитию, тем меньше их было и я отчетливее стала видеть происходящее. Я несколько раз наткнулась на трупов, и обходя их, пробиралась вперед. Потом я услышала голос Гибсона, он что-то крикнул. Кажется он позвал Джекса. Я пошла на его голос, я осторожно шла вперед, и иногда останавливалась и прислушивалась, может кто-то шел позади меня, но ничего не было слышно, кроме разговора, доносящегося спереди. Я решила немного обойти их, что бы посмотреть, с кем Гисбон разговаривает. Я уже четче слышала их разговор, они говорили о Католике и о взрыве. Я узнала голос Гибсона, но второй мне был незнаком. Я пригнулась и начала тихонько пробираться ближе.

— А что ты тут делал Хуарес? Решил свою подружку навестить? — говорил Гибс. Интересно, кого он имел ввиду?

— Свою Подружку? Может твою подружку? — засмеялся его собеседник, — Скажешь тоже, я просто хотел трахнуть ее, мне интересно, что тебя так к ней влечет, и потом, я уготовил сюрприз твоей рыжей. — сказал этот Хуарес и я поняла, они имеют ввиду меня! Ох, я готова была убить Гибсона, он опять меня унизил! Он думал, что я подружка этого Хауреса? Да на кого он похож, фуф! Да будь он хоть последним мужиком на планете, я бы… я не закончила свои мысли, как услышала.

— Все Рэй, хватит играть. Я прикончу тебя, а потом найду эту рыжую красотулю и…

— Даже не смей, мать твою, думать о ней, эта женщина моя, ты ее и пальцем не тронешь, ты…

— Да заткнись ты уже, мудак хренов. Я буду делать все, что захочу с ней и остальные тоже …

— Я убью тебя, Диего, голыми руками, не смей говорить о ней такое…

— Я трахну ее, а потом продам, она станет шлюхой…

Я увидела, как Гибсон сделал несколько шагов вперед при этом рыча на этого парня:

— Тронешь мою женщину и ты покойник, мать твою…

Выстрел. Гибс упал.

 

Глава 35

Все вокруг меня замерло; замерло время, замерло утро, замер ветерок, замерло солнце, замерла моя душа и замерло моё сердце.

Гибс не шевелился.

Он просто лежал на траве и не шевелился. Он что умер? Неужели этот человек убил Гибсона?

О Боже! Только не Это! Только не он!

Я хотела заплакать, но не могла, ведь тогда, я поверю, что Гибсона больше нет. А это не так, он борец! Гибсон не сдается, он никогда не сдается! И я не должна! Ради него. Я могу отомстить, у меня есть нож и пистолет, и я умею ими пользоваться, мне просто надо выстрелить в этого парня, а потом я смогу осмотреть рану Гибса, и помочь ему. Да! Я так и сделаю!

Я встала, и этот парень повернулся в мою сторону. Мы смотрели друг на друга и потом он сказал:

— Подойди.

Я не хотела приближаться к нему потому, что не знала, что он задумал. Он ведь может и меня пристрелить? Он все еще держал пистолет в руках. Господи, и что же мне делать?

Я стояла, смотрела то на него, то на лежащего Гибсона. Он был без сознания или он уже не дышал, я не знала. А может, я все еще могу подойти и помочь ему?

— Ему нужна помощь. — сказала я еле слышным голосом.

— За него не пережавай, он уже мертв. А ты, — сказал он, указывая на меня пистолетом, — Ты пойдешь со мной. — и начал приближаться.

— Нет, — ответила я, мотая головой, — Я никуда не пойду.

— Не заставляй меня убивать и тебя, — сказал он, и уже вплотную встал спереди, — У меня на тебя совсем другие планы, так что шевелись.

Мне стало страшно, а еще у меня за поясом был пистолет, если я повернусь, он его увидит, и отнимет. Я останусь без оружия. Боже, все мои мысли спутались. Я думала о нескольких вещах одновременно. Мне надо что-то придумать, что бы отвлечь его от себя. В такие моменты моё сердце колотится как бешенное, я начинаю дрожать или плакать, но не сейчас, сейчас я даже не чувствую, что вообще умею дышать. Я просто думаю. В первый раз в моей жизни, мой мозг заработал в такой ситуации. Обычно, я ничего не соображаю, но не сейчас. Сейчас мне хочется прикончить его, как можно скорее. Боже! Прикончить? О чем я думаю? Я собираюсь ранить или убить человека? Я сама себя не понимаю. Я не тот человек, который может с лёгкостью поколечить другого. И в ту же секунду в моей голове пронеслись совсем противоположные мысли. Я сама себя не понимала. Ради Гибсона, я готова была убить. В этом я была уверена на сто процентов.

— Они еще живы, — еле слышно сказала я. Мне было очень страшно, и я сама не знала, что я делаю. Мне надо было бежать со всех ног и звать на помощь, а не стоять и спорить с этим убийцей. — Я должна их осмотреть…

— Они мертвы, — сказал он и повернулся в их сторону, — Видишь? Они не шевелятся. — сказал он, кивая в их сторону.

Все произошло за считанные секунды. Я достала из-за пояса пистолет и направила на противника. Я нажала на курок и… О Мой Бог! Я забыла снять с предохранителя. Это была игра на выживание, и я проиграла ее.

Он развернулся и ударил меня по лицу так, что я упала на землю, потом ударил меня ногой в живот и в ребра с такой силой, что я начала задыхаться от нехватки воздуха.

— Сука! Мать твою, ты собиралась убить меня? — кричал он, и еще раз ударил меня ногой в живот, — Я тебя прикончу, сука! Ты не на того напала!

Я уже это поняла, если он смог сделать такое с Гибсоном, то со мной он с лекгостью справится. Господи, Гибсон, прости меня, я правда пыталась, но у меня ничего не вышло, хотя…

— Идиот! — сказала я, и начала смеяться. Мне было больно, я еле дышала, мне казалось, что я вот-вот захлебнусь собственной кровью. Я держала руки на животе, что бы хоть немного уменьшить боль от его ударов. Он направил на меня пистолет и спросил:

— Что ты сказала?

— Ты идиот, — сказала я, все еще улыбаясь.

— Хм, я бы так не сказал, я бы так даже не подумал потому, что, в данный момент, все козыри у меня в руках.

Я начала шептать себе под нос молитву.

— Что ты там говоришь, а ну ка повтори. — сказал он, направляя на меня пистолет.

Я опять улыбнулась и начала снова шевелить губами и старалась засунуть одну руку в карман и нащупать там нож.

— Громче, мать твою! — сказал он и встал на одно колено, смотря мне глаза. — Я не разбираю, что ты там бормочешь.

Мне нужно было, что бы он пригнулся, что бы он на секунду убрал пистолет, но он все равно продолжал напрявлять его на меня. Шепотом я молила Бога, что бы он помог мне, и он как будто услышал мою мольбу. До нас начал доноситься рёв мотоциклов. Это ехали Ангелы Ада. Мужчина, который навис надо мной и который наставил на меня пистолет, резко повернул голову в сторону, откуда доносились звуки. Казалось, что Ангелы въехали в этот парк на своих мотоциклах потому, что, с каждой секундой рев становился все громче. Это то, что мне нужно. Я со всех сил размахнулась и всадила нож ему в шею. Он упал рядом со мной, кровь хлестала из его раны и некоторые его конечности подёргивались. Мне даже не хотелось на него смотреть, я собрала все свои последние силы и поползла к месту, где лежал Гибсон.

Каждое движение мне давалось с трудом. Лодони и локти были исцарапаны, каждый вдох вызывал новую волну боли у меня в теле, и я больше не могла сдерживаться, у меня с глаз опять полились слезы. Я старалась как могла, я должна была доползти до Гибсона, я должна прикоснуться к нему. Может, он все еще жив, и я помогу ему. Он точно жив! Просто по-другому быть не может. Я не могла через столькое пройти, что бы его потерять. Это не честно и это неправильно.

Я почти добралась до него, он лежал без движения. Оставалось всего лишь несколько сантиметров и я смогу обнять его, но тут у меня в глазах заиграли темные пятна, и их становилось все больше и больше. Я почти не понимала, я двигаюсь или нет потому, что не чувствовала ни рук ни ног, я не понимала своих ощущений, хотя что-то мне подсказывало, что я вот-вот потеряю сознание, но я не сдавалась. Мне казалось, что я ползу вечность, но стоило мне дотронуться до руки Гибсона, как я почувствовала его тепло. Этого было достаточно. А дальше я провалилась в темную пропасть моего подсознания.

 

Глава 36

Вики

Я видела во сне, как кто-то нес меня на руках. Этот мужчина был мне знаком, но это был не Гибсон. Я шевелила губами, я это чувствовала, но не слышала своего голоса. Зато услышала, как кто-то успокаивает меня:

— Шшшш… все в порядке, Гибсон в порядке, побереги силы.

Я понимала, что это говорили мне, я все слышала. Я даже слышала, как еще кто-то разговаривал и отдавал какие-то приказы другим. Я хотела спросить столько всего, хотела узнать, кто этот мужчина, где Гибсон, что со мной, почему я не могу идти сама и меня несут, почему я не могу открыть глаза, кажется, что мои веки весят по десять тонн каждая. У меня болит все тело, я вижу какие-то темные пятна перед глазами, а дальше пустота.

Мне показалось, что я прикрыла глаза всего лишь на секунду и вдруг я оказалась в таком месте где пахнет лекарствами. Я что в больнице? Как я тут оказалась? Я же только что была на заднем дворе общежития. У меня кружится голова, болит живот и ребра. Что-то произошло, но что именно? И где Гибсон? Я снова вижу эти черные пятна. О нет! Я снова проваливаюсь в сон. Я этого не хочу, но не могу пересилить себя, мое тело меня не слушает, я хочу быть в сознании, но я не могу.

— …ох эти парни, — откуда-то издалека доносился до меня голос, — Я так и знала, что они до хорошего не доведут. И как ты умудрилась с ними связаться, а особенно с Мистером Гибсоном?

Я почувствовала, как кто-то держит меня за руку и нежно шепчет. Я не понимала, что происходит. Я хотела пошевелиться, хотела открыть глаза, ответить этой женщине, точнее спросить, что тут вообще происходит? Не успею я на секунду закрыть глаза, как все вокруг меня меняется.

— …с ними не соскучишься, это правда. Вот Джекс, например…

Она сказала Джекс? Я знаю это имя, пытаюсь вспомнить, что же произошло, но эта женщина все еще говорит:

— … он думал я куплюсь на эту чушь… Если бы не позвонил мой брат и не вызвал меня срочно к себе…

Да кто она такая? О чем она вообще говорит?

— Кто ты?

— О Боже! Ты очнулась? Дай-ка я тебя осмотрю. Один глаз, теперь второй, очень хорошо. Зрачки в норме, пульс в норме, давление тоже. Так что ты в норме! Показатели хорошие Вики…эм… то есть мисс Майлз. Я доктор Лана Келли, вы помните меня?

— Да.

Я попыталась открыть глаза, было сложно, я знала, что я в больнице, ко мне начали возвращаться воспоминания, все превращалось в кашу. А эта Лана все еще болтала, у меня голова болит от ее разговоров.

— Где Гибсон?

— Он на верхнем этаже в реанимации…

— Что? Что с ним? — я вскочила и села на кровати, очередная волна головной боли охватила меня. В глазах начало снова темнеть, я попыталась взять себя в руки, я делала вдох, а потом выдох, и так несколько раз, что бы не потерять сознание, опять.

— Эй, ложись, тебе надо отдыхать…

— Лана, что с ним?

— Ему делали операцию. Мне вообще кажется что операция еще не окончена, я точно не знаю

— Что?

— Вики, послушай. Тебе нельзя сейчас вставать…

— Что со мной?

— С тобой ничего серьёзного, только синяки, которые будут болеть несколько дней. Тебе выпишут лекарства и отпустят домой завтра. И еще, я хочу спросить, почему у тебя не указаны ближайщие родственники или другой какой-нибудь человек, с кем можно связаться в таких случаях? У тебя же есть родители, мы хотели…

— Они старые, я никого не указала потому, что не хочу их волновать. Если со мной все в порядке, я хочу увидеть Гибсона.

— Я что-нибудь придумаю. — сказала Лана. — А тебе лучше прилечь, пока не придет твой доктор.

— А разве не ты мой доктор?

— Нет, я работаю в другом отделении, я окушер-гинеколог.

— О, я не знала. А здесь ты что делаешь?

— Тебя пришла проведать. — и подмигнув мне, вышла из палаты.

Мой лечащий врач осмотрел меня и разрешил встать. Я первым делом зашла в туалет, умылась, собрала волосы на макушке, одела больничный халат и пошла на верхний этаж. Я хотела узнать, как Гибсон и Джекс, и Очкастый. Я очень надеюсь, что с ними все в порядке.

Я поднялась на верхний этаж. Там было около десяти человек из их клуба, я узнала только Ронни и Фила.

— Эй, привет красавица, ты как? — спросил меня Фил

— Привет, что с Гибсоном?

— Он… пока не знаем. Ему сделали операцию, но он еще не очнулся. — ответил мне Ронни.

— Он в коме? Что говорит врач? Мозг все еще функционирует?

— Эй, эй, полегче красавица. С врачами сейчас говорит Католик и Ребекка, они за углом. — сказал Ронни и указал позади себя.

Я пошла в ту сторону, я должна узнать что с ним. Я завернула за угол коридора и увидела их. Я немного сбавила шаг. Ребекка и Католик стояли ко мне спиной, а врач, увидев меня, немного замялся и обратился ко мне:

— Простите, вы не должны находиться здесь.

— Я просто хочу узнать как Рэй… — начала говорить я, но тут почувствовала, как Ребекка толкает меня в грудь.

— Убирайся! Это все из-за тебя с ним такое случилось, уходи отсюда пока я тебя не убила, сучка.

— Бекка, она не при чем… — Католик начал оттягивать ее от меня. — Успокойся, мы все на нервах, но это не ее вина, она тоже пострадала.

— Это она должна лежать в этой реанимации, а не мой мальчик. Это она должна сражаться за жизнь, а не он, это…

— Хватит! — сказала я. — Не только вы переживаете за него, не только вы любите его. Когда его собирались убить, я отвлекала Хуареса от него, я была готова умереть. — ох, меня понесло. Она его мать и не заслуживает слышать такое от меня, но я не сдамся, я хочу его увидеть.

— Не смей со мной так разговаривать, убирайся отсюда немедленно…

— Я не уйду, пока не увижу Гибсона и не поговорю с доктором…

— Марк, я не хочу ее видеть рядом с моим сыном! — сказала она, обращаясь к Католику, а потом отвернулась и подошла снова к доктору.

— Вики, тебе лучше уйти. Если будут какие-то новости я сообщу тебе..-начал Католик.

— Но я…

— Так будет лучше, а теперь иди.

Я даже не могла возразить им. Они были родителями, а я кем? Никем! Даже для Гибсона я была очередным развлечением. Его подстилкой.

Я повернулась и пошла обратно по коридору, по которому пришла. Потом остановилась около Фила и спросила:

— А как Джекс и Очкастый?

— С Джексом все в порядке, А Очкастый уже в сознании.

— Могу я узнать что с ними?

— Конечно красавица. Очкастого подстрелили и попали в руку. Он упал и ударился головой, и скорее всего из-за удара потерял сознание, глупо да? Руку ему перевязали и скоро выпишут. А вот с Джексом по сложнее, операция была долгая, он потерял много крови, но он будет жить, основные органы не задеты. А Гибс, насколько мне известно … — он помотал головой.

— Меня не пускают к нему. — сказала я и начала плакать.

Фил крепко обнял меня и поцеловал в макушку.

— Это не твоя вина, просто мы приехали поздно. Все будет хорошо, не плачь.

 

Глава 37

Меня выписали неделю назад. Весь мой график стал таким, каким он был до этого случая. Изменились только две вещи. Гибсона не было со мной рядом, и после работы я каждый день ходила в больницу и стояла в сторонке от всех, я ждала момента, когда не будет Ребекки рядом, что бы зайти и увидеть его. Но она не отходила от его палаты. Только изредка кто-нибудь из парней, подходил и сообщал мне новости. Хотя и новостями это не назовешь. Никаких изменений и никаких улучшений. В квартиру я возвращалась, только что бы переодеться. Я не могла спать потому, что, как только я закрывала глаза, я снова и снова видела лицо Диего. Некоторые члены клуба говорили, что когда они подъехали, он был еще жив, и его убил Католик, но я не знала, правда ли это. Мне казалось, что они просто хотели снять этот груз вины с меня. Но больше всего мне хотелось быть рядом, когда очнется Гибсон, поэтому все эти дни я ночевала в больнице. И парни, они переживали за меня, им удалось уговорить Джесс и забрать меня несколько раз из больницы на несколько часов, что бы я поела и немного поспала не на стульях, как я обычно это делала, а дома, в постели, у Джесс.

* * *

Было около четырех часов дня, я укладывала волосы одной молодой девушке у нас в салоне, как зазвонил мой мобильный. Это была Лана Келли.

— Алло

— Вики, слушай меня внимательно! — сказала Лана и моё сердце замерло, я была готова только к худшему. — Джекс сказал, что Ребекка уезжает на несколько часов из больницы, в общем, парни договорились и решили тебе позвонить, ты можешь приехать и навестить Гибсона. Алло, ты меня слышишь? Вики, алло?

Я все еще не верила ее словам, а даже не могла ответить. Я была рада такому шансу, я, наконец, смогу увидеть его, прикоснуться к нему. О Боже, наконец-то!

— Да, я слышу. — с комом в горле ответила я

— Ладно, я проведу тебя в его палату без проблем. Жду. — и она отключилась.

Я прижала телефон к груди и все еще не могла поверить в это.

— Кто это был? — голос Джесси вернул меня на землю

— Лана, она сказала что Ребекки нет, и я смогу его увидеть…

— А чего ты ждешь? Иди давай! — подгоняла меня Джесс.

— Я еще не закончила, — сказала я, указывая на девушку, сидящую на моем рабочем кресле.

— Я закончу, а ты беги.

Я хотела возразить Джесси, но она перебила меня.

— И это будет бесплатно так, что думаю, эта девушка не возражает, — и подмигнула мне.

Я была на седьмом небе. Я вылетела пулей из салона и помчалась к своей машине, которую мне сделали два дня назад и вернули. Я мчалась, как сумасшедшая. Мне хотелось быстрее добраться до Гибсона. Келли стояла в приемной отделения и помохала мне, когда я зашла.

— Привет, давай за мной, не думаю, что у нас много времени так, что не будем его терять.

— Спасибо, Лана, большое спасибо.

Я просто не могла найти нужных слов, что бы сказать как безмерно благодарна ей.

— Все нормально. Если бы я не работала здесь, то думаю, мне не разрешали бы видеться с Джексом, и знаешь что? Я бы свихнулась. Я бы не выдержала. Так что я тебя понимаю, дорогая.

Мы уже были на верхнем этаже, у палаты Гибсона стоял Джекс, Очкастый и еще пара ребят. Джекс обнял меня и сказал:

— Рад тебя видеть, надеюсь ты дашь ему прикурить. Что-то он совсем заспался.

Я засмеялась, Джекс всегда умел рассмешить. Потом ко мне подошёл Очкастый.

— Не делай этого, пусть еще поспит, а то как проснется, первым делом оторвет мне яйца, зато, что я тебя одну оставил. — сказал он и подмигнул.

Я только улыбнулась ему и зашла внутрь. Я представляла себе зрелище по — хуже, чем было на самом деле. К нему был подключен аппарат жизнеобеспечения, торчала одна трубка из носа, и в вену капал физраствор. Я подошла к нему и прикоснулась к его руке.

— Гибс, ты меня слышишь?

Он не шевелился.

— Это я, Гибс.

Снова ничего. Я знаю он всё слышит, ощущает и, может быть, мыслит, но отреагировать никак не может. Таким пациентам читают книги, дают послушать музыку, говорят, это поддерживает их жизнь, но я не из числа тех, кому нужно, что бы Гибсон лежал на больничной койке. У меня свои методы.

— Рэй, я знаю ты меня слышишь. — я набрала полные легкие воздуха, и как бы мне не хотелось травмировать его, ему нужен толчок. — Так вот, я уже девять дней хожу в эту больницу, что бы увидеться с тобой, и это первый раз, когда я зашла потому, что твоя мама меня не пускает. — я посмотрела на аппарат, где были его показатели, ничего не менялось, и я продолжила. — Тебе есть ради кого жить, Гибсон, не сдавайся, прошу тебя. Ради друзей, ради Ребекки и ради меня, пожалуйста. — снова никакой реакции. — Рэй, я тебя очень люблю, и если надо будет ждать годами, пока ты не очнешься, я буду это делать. Я сделаю все ради тебя, только не оставляй меня одну, хорошо. Ты ведь знаешь, что я без тебя не смогу, милый. Просто возвращайся ко мне.

Я еще долго сидела у его постели и говорила с ним. Я рассказывала о наших общих друзьях, рассказывала, что делаю каждый день, но это было бесполезно, это никак не влияло на него. И, поэтому, у меня было два варианта; наговорить ему гадостей или уйти. Я не хотела его тревожить и потому выбрала второй вариант. Я поцеловала его в губы, встала и подошла к двери. Я почти сдалась, почти!

Я вернулась снова к его постели, нагнулась к его лицу и сказала:

— Рэй Гибсон, ты чертов мудак! Я знаю, ты все слышишь, так вот, слушай меня внимательно. Я тебе не из тех девчонок, которые так легко сдаются. Я умею стрелять из пистолета, умею пользоваться ножом, и я убила Диэго Хуареса! Я убила твоего врага, которого ты не смог! Которого не смогли убить твои друзья и твои враги! Его убила твоя девушка, и если надо будет я и тебя прикончу, чертов сукин сын! — я чувствовала как теряю самообладание, — Ты только попробуй не очнуться, я тебя не только из комы, я тебя из гроба достану, оживлю, а потом сама убью. В этом можешь быть уверен! — я почти рычала. — И вот еще что, у тебя одни сутки, что бы вытереть свои сопли, собрать все силы и вернуться ко мне, иначе я пересплю со всеми членами твоего клуба Гибсон! Со Всеми! Я тебя предупреждаю, Рэй. Ноги в руки, Гибсон, ищи выход из этого лабиринта, и начинай это делать прямо сейчас!

Мне показалось, что монитор пискнул, но когда я взглянула на экран, то не увидела никаких изменений.

И я наконец выдохнула. С моих глаз капали слезы, но я не была подавлена, я была просто зла на него. Зла на то, что он так легко сдается, на то, что он оставляет меня.

— Ты не имеешь права умирать Гибсон! — крикнула я и ударила его по груди.

В ту же секунду монитор запищал, и его показатели начали меняться, они начали скачить от одной цифры к другой. Боже, я так перепугалась, я начала звать на помощь. Первыми в палату ворвались Джекс и Очкастый, следом зашла Келли и начала уводить меня.

— Пошли, нам нельзя здесь быть. Быстрее Вики, пока нас не застукали. И что ты ему наговорила, что бы он среагировал?

— Я сказала, что пересплю со всеми Ангелами Ада если он не очнется. — ответила я, сама того не осознавая. Я была немного не в себе. — И кажется ударила его…

Келли замерла.

— Что ты сказала? — спросила она

Я молчала.

— Ты молодец, теперь я знаю, что скажу Джексу, если он, не дай Бог, будет в таком состоянии.

По коридору больницы бегали врачи и медсестры.

— Доктор Санчез, — послышался голос из динамиков, — Срочно пройдите в семнадцатую палату. Доктор Санчез…

— Лана, пойди узнай, что случилось, я тут… — начала я, но к нам подошел Джекс и сказал.

— Охренеть рыжая, да что ты там с ним сделала?

О Мой Бог! Думаю я убила Гибсона. Я с ужасом смотрела на Джекса и на Лану. Он крепко обнял ее и сказал:

— Я же говорил, она покажет сиськи и он очнется… — Келли пнула его локтем.

— Ты идиот Джекс. А теперь убери руки, я на работе. И она не делала этого, она просто говорила с ним.

— Да, так я и поверил… — они вели беседу, как будто меня рядом не было, как будто я пустое место. — Вот если со мной такое случится, ты просто обязана показать мне свои сиськи, и я проснусь, обещаю.

— Я тебе отрежу твой член и его покажу, а не сиськи Джекс, если ты будешь в таком состоянии, и буду спать со всеми подряд…

— Что? Ты ведь сейчас шутишь?!

— А давай, проверим. Для начала иди убейся…

— Хватит! — закричала я, — Что происходит? Что с Гибсоном?

— А она что тут делает? — я услышала позади себя этот голос и замерла. Это была Ребекка. Вот ее мне не хотелось видеть больше всего на свете. — Кто разрешил ей вообще подниматься на этот этаж? — потом она обратилась ко мне. — Убирайся с глаз моих!

Я уже хотела возразить, но Келли начала первой.

— Миссис Гибсон, она со мной. Я работаю на этом этаже, она моя пациентка и мы просто проходили мимо и шли в мой кабинет. — сказала Лана, выделяя при этом каждое слово.

Ребекка фыркнула, потом протиснулась между нами и пошла к палате Рэя.

В этот день Гибсон очнулся!

 

Глава 38

Гибсон

Мне не снились ни комнаты со светом, ни лабиринты, ни Господь Бог. Мне снился всего лишь один демон. Эта рыжая, даже на том свете не дает мне покоя. Парни сказали, что она навестила меня, и только после этого я очнулся. Они рассказали все, что произошло, когда Хуарес подстрелил меня, и как она его ранила. Молодец, моя рыжая просто умница.

— Это все твоя рыжая, мужик. — начал Джекс, — Если бы не она, то мы тебя бы уже похоронили, твой Харли-Дэвидсон достался бы Очкастому потому, что у меня байк получше твоего, а вот твой жилет мне, чувак. И стал бы Скотт Джексон Вице-президентом клуба Ангелов Ада! — сказал Джекс, театрально размахивая руками.

— Пошел нахер, Джекс, — ответил и я запустил пустой бутылкой из под пепси в него. Мой дьявол не даст мне откинуть копыта. — Почему она раньше не приходила?

— Ребекка, чувак, — ответил Джекс

— А Католик?

— А что Католик? Ты же знаешь, когда дело касается…

— Да, да. Я понял.

— Мы хотели ее раньше привести, но твоя мать не отходила от тебя. Рыжая каждый день приходила и до утра торчала в приемной, иногда поднималась на этот этаж, но войти не могла. Потом Католик вызвал Ребекку и мы привели рыжую. И ты, мать твою, пришел в себя. Везучий ты сукин сын, Гибс! Твоя рыжая расправилась с этим… ну ты понял. Блядь, Гибс, гордись ею, и будь осторожен, мало ли на что она разозлится и прирежит тебя во сне. — и Джекс засмеялся. Этот идиот смеялся надо мной. Блядь, он как ребенок.

Парни рассказали все что произошло. Что сделала моя рыжая. Она та женщина, которая мне нужна. Блядь, я так соскучился по ней. Вчера я пришел в себя, но ее не видел. Меня осмотрели и накачали какими-то снотворными.

— Дай позвонить. — сказал я Джексу, и он протянул мне мой телефон, который лежал на столике у моей кровати. — И выйди. — Но Джекс оставался на своем месте, как будто, я вообще ничего не говорил. — Джекс, убирайся отсюда, мне надо позвонить. — Он посмотрел в потолок и начал посвистывать. Сукин сын, хотел подслушать, что я буду говорить. Ладно, хрен с ним. Я нашел ее номер и нажал на вызов.

— Гибс?

— Да Детка.

— Ты …эм… в порядке?

— Буду, когда ты притащишь свою охуенную попку ко мне.

— Я не могу, Гибс.

— Это почему?

— Ну, — она вздохнула, — Во — первых я на работе; во-вторых, — она опять вздохнула, — Ты ведь на самом деле этого не хочешь…

— Мать твою женщина, или ты тащишь свою задницу ко мне прямо сейчас, или я приеду к тебе на работу и ….

— Я не могу, — сказала она и отключила телефон.

Она Вырубила Телефон!

Блядь!

Я вскочил с постели, у меня немного закружилась голова от непривычки, но я справлюсь. Джекс тоже встал.

— Чувак, может давай я с ней поговорю, и она придет, а ты ложись..

— Что ей сказала Ребекка?

— Я не знаю, Гибс.

— Подбросишь меня до салона?

— Думаешь, нас выпустят?

— Я ни у кого не спрашиваю разрешения…

— Рэй, какого черта ты делаешь? Ляг обратно… — сказала Ребекка, войдя в мою палату с кучей еды.

— Уйди с дороги! — рыкнул на нее. А потом спросил Джекса, — Где моя одежда?

— Я не знаю чувак, но у меня в машине есть сменная, поехали, оденешь по дороге

— Ты собрался уезжать? Ты ведь не совсем здоров, куда ты Рэй? — начала опять Ребекка, но я старался не обращать на нее внимания.

— Поехали, — сказал я Джексу.

— Рэй, ты никуда …

— Заткнись Бекка! Я не хочу слышать ни единного слова! — сказал я и направился к двери, — И что б ты знала, я иду к рыжей. Да Бекка, я иду к ней, и все, что ты ей наговорила, почему ты ее не пускала ко мне, все это теперь не имеет значения, она моя и ты примишь это.

— А если нет? — сложив руки на груди, спросила моя мать

— А мне похер, делай что хочешь, и не лезь к нам. — сказал я и вышел из палаты.

Джекс последовал за мной.

— Ты молодец чувак, высказал все как мужик, но.. — Джекс засмеялся

— Но что?

— Со стороны это пиздец как смешно.

— Почему Джекс? Мне что надо ударить собственную мать для полной серьезности?

— Нет, Гибс, ты чего? Просто у тебя задница голая.

И тут я вспомнил, что на мне больничная одежда, которая завязывается сзади в нескольких местах. Я остановился.

— Блядь, Джекс, а ты раньше не мог предупредить?

— Нет, чувак, ты был таким грозным. — сказал он и улыбнулся

Пиздец, этот парень никогда не перестает шутить. И его шуточки, всегда не к месту. Всегда!

Вики

— Ты должна была пойти. — уже минут десять мне говорила Джесс

— Я не могу Джесс, я не хочу навязываться, да и не пустят меня к нему. Я знаю, что он в порядке, этого достаточно..

— Нет, Вики, этого не достаточно, он хочет тебя видеть, собирайся и иди.

— Я не могу, ну сколько мне еще унижаться перед ним? Перед его матерью? Даже Католик… даже он не разрешил мне войти к нему хотя бы на минуту. Он же знал, что я ему не враг, они все это знали, Джесс, и обращались со мной как с…

— Это не правда, милая, — сказала Джесси, обнимая меня, пока мы сидели на диванчике и пили кофе. — Ты храбрая, ты сильная, просто … — она помолчала, — Я не знаю, Вики. Все сложно. Просто, я думаю, если Гибсон решил тебе позвонить, то ты для него очень важна.

— Ох, Джесс, как бы мне хотелось, что бы все было именно так. Я люблю его, Джесс.

— Я знаю. — сказала она, отпивая свой кофе. — О, кажется кто-то поднимается.

Открывается дверь и в нее входит Гибсон. Он подходит ко мне, наклоняется и берет моё лицо в руки. Мы смотрим друг другу в глаза. Я все еще не верю, что он стоит передо мной, и что он приехал ко мне.

— Гибсон, рада тебя видеть, но я пойду подышу свежим воздухом. — сказала Джесс и вышла.

Он ничего не ответил, он просто смотрел на меня.

— Гибс, — нарушила я молчание. — Зачем ты здесь?

— Затем, что ты рыжая, не пришла. И я думаю, как мне тебя наказать, отшлепать твою попку или трахнуть тебя? — сказал Гибсон и поцеловал меня, потом неотрываясь от поцелуя, он сел на диван рядом со мной и усадил меня к себе на колени.

— Блядь, рыжая… — говорил он мне в губы, — Я так соскучился. Я так давно к тебе не прикасался.

Он терзал мои губы, кусал их, было больно, но я была рада этой боли, потому, что только Гибсон мог целовать меня с такой страстью, я отвечала на его поцелуи, откравала рот, что бы он мог проникнуть языком в меня, я обнимала его за плечи и тянула на себя, мне было мало его поцелуев, его рук, бродящих, по моему телу. Он сжимал мою грудь через одежду, он кусал мои губы, потом мою шею, и я все больше ее подставляла, мне хотелось большего. Я начала тереться об его пах своей попкой. Я чувствовала, как встает его член и упирается в меня. Я так давно не чувствовала его в себе.

Гибсон приподнял меня и усадил так что, я буквально оседлала его. Бедра Гибсона были в плену моих ног, и я снова потерлась о его член. Он просунул руки мне под платье и нащупал клитор через трусики и начал тереть, я вздрогнула и откинула голову назад, я застонала. Мое тело соскучилось по его рукам и по его ласкам. Я прижималась к нему со всей силы, и притягивала его к себе еще сильнее. Мне хотелось слиться с ним воедино.

— Господи, милый, я так соскучилась, я так… — он не дал мне договорить, он схватил мои трусики и потянул их в сторону так, что они порвались.

Он просунул в меня пальцы и я застонала громче, а потом начал тереть большим пальцем мой клитор, снова!

— Кончи для меня, детка, и смотри на меня. Я хочу видеть твоё лицо. Открой глаза и смотри на меня, — говорил он, трахая меня пальцами. Это было очень быстро, мой живот начало скручивать в спираль все сильнее с каждым его движением. Я посмотрела на Гибсона, и начала еще интенсивнее двигаться на нем, а он не переставал работать своими пальцами. Мой оргазм уже нарастал, я чувствовала, как эта спираль не выдержит и вот-вот лопнит. Я смотрела Гибсону в глаза и видела страсть, похоть и еще кое-что, что не могла понять в тот момент потому, что я почувствовала дрожь, проходящую от моих конечностей к животу. Я схватила Гибсона за лицо, целовала его и стонала в губы пока кончала.

— Гибсон, я люблю тебя.

— Шшшш… помоги мне со змейкой.

Я расстегнула его джинсы и снова оседлала его, точнее я садилась медленно на его член, он чувствовался совсем иначе без …

— Презерватив! — вскрикнула я, — Мы забыли. — сказала я и уже собиралась привстать, но Гибсон удержал меня.

— К черту! Я буду трахать тебя без него.

— Но… — и тут он обрушися на мои губы, держа одной рукой меня за волосы, а второй за плечи, и, опуская меня на свой член.

Все казалось другим. Гибсон чувствовался другим. Он приподнимался, и при этом насаживал меня на себя. Его член чувствовался немного иначе, более приятно. Мои мышцы впускали его с трудом, но я с каждым его движением становилась еще более мокрой чем была, и это упрощало задачу.

— Блядь, рыжая… — сказал он и схватил меня за бедра обеими руками. — Вот так… — он помогал мне двигаться вврех и вниз, снова и снова, — Ах, чет, детка, ты такая… ты меня с ума сведешь… как ты можешь быть все вреся такой узкой, блядь. — потом он начал чередовать движения и двигать меня вперед и назад, при этом, задевая головкой ту самую точку, от которой сносит крышу.

Гибсон опустил голову и начал кусать мою грудь через одежду, потом начал просовывать нос в ложбинку моих грудей и проводить языком вверх и вниз, при этом, насаживая меня все сильнее, на свой член. Потом он сцепил наши руки вместе и убрал их за мою спину.

— Двигайся, рыжая, давай… Сведи меня с ума … мать твою, женщина, мне всегда тебя мало… — говорил он.

Я обожаю слушать пошлости, но больше всего мне нравится когда он рычит и сыпит проклятьями. Поэтому, я приблизилась к его лицу и начала покусывать его челюсть, прошлась поцелуями по скуле и всосала мочку уха, при этом, поглаживая ее языком.

— Блядь, рыжая… ты меня угробишь… я сейчас нахрен кончу… — он начал стонать, при этом, пытаясь выговорить каждое слово, мне хотелось, свести его с ума, мне хотелось, что бы он кончил, что бы после этого, он не был способен даже двигаться, только обнимать меня.

— Гибс, я хочу тебя угробить… — шептала я на ушко, — Кончи, малыш, в меня, покажи насколько сильно ты соскучился…

— Ты, мать твою, специально… ты толкаешь меня в пропасть, рыжая…

— Да… трахай меня сильнее, Гибс… еще жестче

Я чувствовала, как мои мыщцы в животе собирались в комок, который с каждым нашим движением, становился все больше. Гибс, расцепил наши пальцы и снова схватил меня за бедра, поднимая и опуская их все жестче на себя. Он тоже был близко, я поняла это по его стонам. Поэтому, я его только подбадривала:

— Гибс, кончи вместе со мной… сделай это со мной.

Он откинул голову на спинку дивана и снова застонал. Я приблизилась, взяла его лицо в руки и поцеловала в губы, при этом, проталкивая свой язык к нему в рот, как это делал он. Потом начала кусать его губы, и облизывать языком. Он сделал одно движение, другое и я крикнула ему в губы его же имя и начала подрагивать, но он только наращивал темп и, сделав несколько жестких толчков, кончил в меня. Потом застонал, снова откинул голову и снова сделал несколько толчков в меня. Мы оба кончили.

Я почувствовала, как его сперма стекает по внутренней стороне моих бедер, кода он, спустя некоторое время, помог мне встать. Я хотела пойти в туалет, что бы вытереть все, и привести себя в порядок, но Гибсон не дал мне сделать и шага.

— Гибс, я скоро приду…

— Нет!

— Мне надо вытереть…

— Нет! Нет, рыжая, я хочу видеть как моя сперма стекает по твоим ногам.

Гибсон

После этого секса с рыжей, я больше никогда не натяну снова гондон. Чувствовать ее киску не через резинку, а каждой клеточкой моего члена, видеть, как моя сперма стекает с нее, это несравнимо ни с чем. После этого, меня уже ничто не удовлетворит больше. Блядь, а когда она шептала все эти вещи, которые обычно я говорю, что бы распалить в ней больше жара и быстрее приблизить ее к оргазму, меня вообще убило.

— Стой так, что бы я тебя видел. — говорил я ей.

Некоторым это покажется противным, но не мне. Мне никогда не будет противно смотреть, как доказательства моих чувств стекает по ногам любимой женщины. Трахнуть ее без презерватива, это, как пометить свою территорию. А эта женщина, и все что у нее есть принадлежит мне. Она вся моя. Ее зеленые глаза, ее вкусные губы, ее тело, ее киска, все это принадлежит только мне. Я знаю где находится каждая ее родинка, я знаю, что она любит, я знаю, на что у нее аллергия, я знаю все про нее, и теперь, убедившись, что она одна из самых храбрых женщин, которых я когда — либо встречал, принадлежит мне, я ее никуда не отпущу. Я набью ей татуировку на внутренней стороне обеих бедер, на одной напишу «террритория», а на второй «Рэя Гибсона», и когда она раздвинет их, все, кто этого не знал, узнают, что она моя. Я сделаю ее королевой этого города, королевой всего, что принадлежит и будет принадлежать мне. Моей королевой. Я одержим этой женщиной.

— Ты моя, ты это знаешь?

— Я знаю, милый, — сказала она, переминаясь с одной ноги на другую, — И все это знают…

— Нет, мать твою, не все. Они не пускали тебя ко мне, я прожил девять гребанных дней без тебя, они за это заплатят. Я тебе обещаю…

— Гибс, прошу, не надо. Они подумают, что я тебе что-то сказала, что я хочу настроить тебя против них, давай просто забудем, ладно, милый? И мне нужно в туалет, срочно!

— Ладно, иди. — сказал я и посмотрел ей вслед.

Она шла, виляя при этом попкой туда-сюда. Она такая сексуальная. Блядь, эта задница, как я хочу ее хорошенечко отшлепать. И я естественно это сделаю в скором будущем, я просто не удержусь. А потом трахну, хорошенько трахну эту попку.

Я закрыл глаза, пытаясь придти в себя после охуенного оргазма, который испытал недавно, из-за которого я забыл навремя о боли, которую оставила пуля Хуареса. Силы понемногу покидали меня, но мой член реагировал, как надо на мою рыжую девочку. Меня стало клонить в сон…

— Гибс? Гибс! — я узнавал голос, это была рыжая. Я чувствовал ее прикосновения, она трогала меня по лицу…, или била по лицу? — Прийди в себя, милый, прошу, не теряй сознание, Скорая уже едет… Ты меня слышишь? — конечно я ее слышу.

Я хочу ответить ей, но не могу. Я хочу открыть глаза, но у меня не получается. Да что за херня происходит? Я отключаюсь и потом снова прихожу в себя. Я чувствую как меня везут куда-то. Сквозь веки просачивается свет лампочек, я что уже в больнице?

— Прости меня, милый, это я должна была придти к тебе. Ты не должен был вставать с постели…

Да о чем она вообще?

— Ры…жая…

— Я здесь, малыш. Все хорошо. Побереги силы, постарайся не говорить, просто слушай мой голос, ладно? И не теряй сознание. Гибс, ты меня слышишь? Я люблю тебя, малыш, больше всех на свете. Никогда не забывай об этом, и никогда не сомнивайся. Ты все для меня, малыш. Все будет хорошо, врачи о тебе позаботятся…

Она хочет уйти?

— Нет… — я не хочу, что бы она уходила.

 

Глава 39

Вики

— Это все из-за нее, пусть убирается отсюда… — кричала Ребекка

— Я не уйду, он хочет, что бы я была здесь! — отвечала я

— Все успокойтесь, Бекка, пусть она остается, она имеет полное право находиться с нами… — говорил Католик.

— Нет! Она не имеет права! — огрызалась Ребекка.

— Если бы он не хотел меня видеть, он бы не пришел ко мне. Значит я ему не безразлична, и поэтому я останусь. — спорила я

— Если она не уйдет, то я сама ее выкину из больницы… — все еще говорила Ребекка Католику, который, на мое удивление, вступился за меня.

— Бекка, тебе надо успокоится…

Кругом был хаос! Гибсон потерял сознание у меня на работе, я вызвала скорую, и Джекс пытался привести его в себя, до ее приезда. Уже в больнице ему сделали какие-то уколы, провели обследование и потом перевели в палату. Сейчас он отдыхает, но врачи сказали, что скоро он придет в себя и его можно будет навестить. Ему нельзя было вставать с постели потому, что он был слаб, но это же Гибсон, он никого не слушает и, я уверена, что как только он придет в себя, он захочет снова уйти. А пока он отдыхает в палате, его мать устраивает скандал в приемной отделения. Она так хочет избавиться от меня, унизить перед всеми, я, даже не совсем понимаю, зачем ей это? Ей я ничего плохого не сделала. Все Ангелы Ада, почти, каждый день находятся в опасности, но эта женщина, почему-то возненавидела меня с самого начала, еще до всех этих событий. И я понятия не имею в ком проблема, во мне или в ней?

— Если ты сейчас же не уберешься, я тебя сдам копам за убийство Диего Хуареса, — сказала Ребекка тихим голосом, подходя ко мне. — И знаешь, что? Тебя надолго упекут в тюрьму. Ты думаешь Рэй будет ждать тебя годами? А вот и нет! Он на следующий же день найдет тебе замену, а ты будешь гнить там до конца своих дней.

Я навремя забыла о том, что совершила несколько дней назад, а она снова напомнила. Весь кошмар того дня обрушился на меня. Убить человека, это не то же самое, что убить комара, который всю ночь жужжит у твоего уха, это не тоже самое, что наступить на муравья. Я отняла жизнь у другого человека, я стала убийцей. Мне нет оправдания, я никогда не искуплю свою вину перед Господом, я всю жизнь буду расплачиваться за это, а когда умру, то вечность буду гореть в аду. Я это знаю, но это не значит, что она от меня так легко избавится.

— Я никуда не уйду, — ответила я. — Хочешь сдать меня копам? Давай! А что ты скажешь Рэю, когда он очнется? Что я сама пошла с повинной в полицию? Или они расследовали дело и улики привели ко мне? Что ты скажешь своему сыну, Ребекка?

— А это не твое дело! Он про тебя и не вспомнит…

— О, а ты уверена? — с наигранной уверенностью спросила я. — Думаю, ты очень сильно ошибаешься потому, что если я попаду в тюрьму, я утащу Гибсона и половину членов клуба за собой. Я знаю все ваши проделки, я знаю про наркотики, я знаю про людей и оружие, я знаю все, Ребекка, я даже знаю, какой у тебя пистолет и где он лежит. Я знаю, когда ты заряжаешь его одной пулей. Я знаю все. — таким же тихим голосом ответила я ей. Потом достала из кармана телефон и протянула ей, — Вот, позвони и сообщи. Что такое Ребекка? Тебе стало страшно за сына? Или у тебя проснулась совесть? Может ты, наконец, поняла, что со мной шутки плохи? Или ты потеряла дар речи, потому что не ожидала, что Гибсон сам мне все расскажет, что Рэй доверит мне секреты Ангелов Ада? Не думала, что у нас все серьезно?

— Это еще не конец, я до тебя доберусь и ты пожалеешь обо всем. — сказала Ребекка и встала рядом с Католиком.

Я наконец вздохнула. Я наговорила очень много лишнего, но кроме себя, мне больше не на кого положиться. Сдаваться я не собираюсь. Конечно же, я бы никогда в жизни не предала Гибсона, но по-другому я бы не смогла остаться. Меня бы снова вышвырнули, как его очередную подстилку. А это не так, я не подстилка и пусть она, наконец, осознает это.

Я подошла к парням, которые стояли недалеко от меня.

— Простите, — сказала я, обращаясь к ним, — Я бы никогда этого не сделала, но ее по-другому не убедить, оставить меня в покое. А больше всего на свете, мне хочется быть рядом с ним, когда он проснется.

Парни только кивнули, но ничего не ответили. Думаю я перегнула палку, но Гибсон того стоит.

* * *

— У него будут проблемы на счет того, что я сказала? — спросила я Джекса, когда мы пошли за кофе в кофетерий больницы.

— Неа, — ответил Джекс.

— А я думаю, что ему все это не понравится.

— Ты скоро сама все поймешь, рыжая. Просто подожди немного.

— Что ты имеешь ввиду? — спросила я. Но он только пожал плечами и ничего не ответил. — Ты что-то знаешь? — он снова не ответил, — Джекс, прошу, скажи, чего мне ожидать?

— Все хорошо, рыжая. Пойдем узнаем, что говорят врачи.

— Ладно.

* * *

Мне наконец удалось зайти в палату к Рэю, после его матери и отчима и всех остальных. Он старался по-быстрее от них отделаться, что бы наконец мы остались одни.

— Эй, привет.

— Иди ко мне, рыжая. — Гибсон протянул руку и положил ладонь на моё лицо. — Теперь ты понимаешь когда я говорю, что ты меня убиваешь? Я уже второй раз в больнице из-за тебя… — сказал он, улыбаясь.

— Это не так, малыш.

— Я вот что хочу сказать, раз я уже в больнице и меня не надо будет везти куда-нибудь, может ты закроешь дверь, что бы нам никто не помешал, — сказал он и подмигнул.

— Рэй Гибсон, ты извращенец, ты знаешь об этом?

— А мой член так не думает, — ответил он и мы засмеялись.

Потом я наконец набралась храбрости и сказала.

— Милый, я кое-что сделала…

— Я знаю, и это не ты, забудь об этом.

— Нет, я … что ты имеешь ввиду?

— А ты?

— Гибс? Ты имеешь ввиду Хуареса? — он кивнул, — Да, и это тоже, мне сказали, что это Католик, а не я… но я не верю, после такого, он бы не…

Гибсон

— Так, слушай меня внимательно! Ты защищалась, и это правильно. То что ты сейчас со мной… детка, если бы он что-то сделал с тобой… я бы … — ну как мне ей объяснить, что случись с ней что-то, я бы весь мир перевернул и нашел этого мудилу и убил, нахуй взорвал весь его сброд, весь район и весь город, и что без нее я бы не смог прожить и дня? — Это сделала не ты. Так что, закрыли тему. И не вздумай себя винить, понятно?

Она слегка улыбнулась и положила свою руку на мою, а потом повернула немного лицо и поцеловала мою ладонь. Она моя жизнь, мой ангел, мой рай, я жив только благодаря ей, и в тоже время она моё проклятье, я не могу ни дня без нее. Ее красота сводит меня с ума, она нежная, милая и ласковая, и в тоже время храбрая и иногда сумасшедшая. Эта женщина всегда разная и непредсказуемая, а еще она моя. Она моя!

— Гибс, я хотела сказать, что я немного поспорила с твоей матерью…

— С Ребеккой?

— Да. Милый прости, я наговорила ей кучу всего, чего не должна была… просто, у меня не было выхода, я хотела остаться, я хотела тебя увидеть… — было видно, что она нервничала.

— И что случилось?

— Я сказала, что … ну если она меня … если не разрешит тебя увидеть … Боже, Гибс, если она меня сдаст полиции, то я расскажу все ваши секреты. — наконец сказала она, и отвернулась от меня. — Я бы ничего не сказала, просто у меня не было другого выхода, мне пришлось это сделать, и все остальные тоже услышали это. У тебя будут проблемы да, Рэй?

— Посмотри на меня, — она не послушалась, — Рыжая, сейчас же повернись и посмотри на меня. Ты правильно сделала, а теперь иди ко мне. — я взял ее за руку и потянул на себя. — Ложись со мной.

— Эта койка расчитана на одного человека, Гибс, я не помещусь. — сказала она, уже улыбаясь.

— Ты такая маленькая, что поместишься, а теперь ложись.

Я немного подвинулся и она легла с краю и положила голову на мое плечо.

— Малыш, ты злишься?

— Да.

— Прости меня, ладно? Я так больше не буду.

— Не прощу.

— Гибс, я правда очень сожалею…

— Не прощу, пока не трахну тебя, рыжая.

— Извращенец. — сказала она и засмеялась.

Я поцеловал ее в макушку и прижал еще сильнее. Блядь, я так соскучился по ней, а еще я стал совсем как баба. Ласкать женщину не для того, что бы потом заняться с ней сексом, обнимать женщину просто, что бы почувствовать, что она рядом, это совсем не то, что я когда-нибудь собирался делать. Я, мать вашу, влип по уши. Я совсем не так представлял свою жизнь, я вообще никогда не думал о будушем с какой-нибудь конкретной женщиной. Мне всегда было достаточно напиться и потрахаться. Но с ней все по-другому. Я, блядь, постоянно хочу ее, постоянно думаю о ней. Я приподнял ее подбородок большим пальцем и начал целовать ее в губы, она такая вкусная, такая сладкая. Она отвечала на мой поцелуй, потом я начал запускать руки ей под майку, нащупал грудь и застонал. Она такая мягкая, пиздец. Мне всегда нравилась упругая грудь, до того момента, пока я не понял, что ее мягкие сиськи совсем другие на ощупь. Я с ума схожу, когда начинаю их массировать и мять, когда чувствую, что мои пальцы буквально теряются в них, я могу до боли сжимать их, могу оставлять синяки, могу зарываться в них лицом и лизать. Блядь, мой член начинает вставать. Она стонет мне в рот, я хочу сделать ей еще больнее, я хочу, что бы она кричала, пиздец, я с ума сойду, если сейчас же не трахну ее.

— Закрой дверь на замок. — простонал я ей в губы.

— Нельзя, доктор сказал, что тебе нельзя напрягаться. Так ты быстрее выздоровеешь…

— Похер, закрой дверь.

Если бы мне не было все равно, что ее голый зад увидит кто-то еще, кроме меня, я бы порвал всю одежду на ней, и трахнул бы прямо сейчас, но никто не увидит эти прелести. Они только для меня. И эта женщина создана только для меня. Но сказал я другое.

— Если медсестра увидят мой член, то потом не оставят меня в покое, пока я их не трахну. Так что защелкни этот херов замок и разденься.

— Милый, нам нельзя…

Я схватил ее крепко за лицо и буквально зарычал:

— Сейчас же! Ты будешь делать все, что я тебе скажу, а теперь закрой эту чертову дверь.

Она медленно встала и я шлепнул ее по заднице. Пиздец, я так давно этого хотел, но этого мало. Я хочу поставить ее попой кверху и хорошенько отшлепать ее. Хочу слышать, как она стонет и умоляет меня прекратить, я хочу чувствовать пульсацию на моей ладони от этих ударов, хочу видеть, как покраснеет ее задница, а потом войти по самые яйца и оттрахать ее. Блядь, у меня голова идет кругом от тех вещей, что я собираюсь с ней сделать.

Наконец, она защелкнула замок и начала медленно подходить ко мне.

— Распусти волосы, — велел я ей. Она так и сделала. — Сними с себя всю одежду.

Она медленно взялась за конец майки и начала поднимать ее вверх, потом сняла через голову и кинула мне в лицо. Моя проказница. Я всегда знал, что где-то глубоко она развратная девочка. Потом она подошла немного ближе, повернулась ко мне спиной, начала расстегивать джинсы, виляя бёдрами, и медленно стянула их с себя. На ней осталось только нижнее белье, которое я хочу разорвать.

— Подойди ко мне, — сказал я, но она помотала головой.

Потом она подняла руки за спину и расстегнула лифчик, так же неспеша, она сняла его и отбросила в сторону. Очень медленно она опустила руки вниз по талии и, просунув пальчики в резинку трусиков, начала снимать их, снова покачивая бедрами. Я сглотнул. От этого зрелища, от ее голого тела, от ее попки у меня член из боксеров вырывался наружу. Блядь, как же сильно я ее хочу. Она переступила через свои трусики и подошла к двери. Протянув руку к белому халату, который оставил кто-то из моих друзей, я не помню кто именно, она сняла его с крючка и одела на себя, но не застегнула. Потом повернулась ко мне, и сказала:

— Медсестры в приемной шепчутся, что у моего пациента огромный член. А я, — она пожала плечами и с улыбкой начала медленно подходить ко мне, — Я даже не знала об этом, поэтому, Мистер Гибсон, я решила проверить так ли это?

Она снова это делает. Играет. Она снова сводит меня с ума. Мать вашу, да как у нее постоянно это получается? Хотя чему тут удивляться, даже на том свете она не давала мне покоя. Моё рыжее проклятье снова играет со мной. Скоро, от ее выходок мой член будет упираться МНЕ В ЛОБ. Я, блядь, хочу ее как никогда раньше.

— Итак, Мистер Гибсон, — продолжала она, — И что мы будем с вами делать? — говорила она, постукивая указательным пальцем себе по губам, делая вид что думает, — Может, для начала, мне стоит снять с вас всю одежду и полюбоваться вами, насладиться зрелищем, а потом, поработать руками и язычком? Или мне следует сию же минуту оседлать вас, направить ваш огромный член в свою, как вы ее называете, киску и медленно опускаться на него?

Она сейчас серьезно? Медленно? У меня нет столько выдержки, я хочу чувствовать как трахаю ее, и как кончаю в нее, снова! Хочу ее киску, хочу ее соки, хочу ее всю, но я опять сказал совсем другое.

— У меня не встает на врачей, рыжая.

— Ауч, Мистер Гибсон, это был удар ниже пояса. Может, для начала, вы будете называть меня Доктор Майлз, а потом мы вместе посмотрим, что это у вас выпирает из под одеала. — сказала она хихикая и, указывая на мой член.

Я попался!

— Хватит играть со мной, женщина, подойди и я покажу тебе, что тут выпирает.

Она подошла ко мне, я схватил ее за руку и потянул на себя. Она залезла верхом на меня, села и начала тереться через тонкое одеало о мой член. Пиздец, она просунула руки под него и схватила его своими пальчиками. Срань Господня, она мне дрочит, но я хочу другого. Я начал стягивать с себя одеало и боксеры, мои мышцы все еще побаливали во время резких движений, но ради секса с ней, я готов получить еще пулю. Ее халат ничего не прикрывал, кроме спины, и я видел, как набухли ее соски, которые я начал облизывать.

— Хватит детка, просто сядь на мой член и трахни меня, давай, рыжая, а то я нахрен с ума сойду.

— Мистер Гибсон, как ваш лечащий врач, я просто обязана выполнять все ваши пожелания, — сказала она, помогая мне избавиться от этих больничных тряпок. — Вы уверены, что хотите именно этого?

— Да, мать твою, хватит испытывать моё терпение, просто сделай это! — зарычал я на нее. Играть, конечно хорошо, но не тогда, когда мой член вот-вот кончит, так и не трахнув ее киску.

Я настолько быстро, насколько это вообще возможно подготовил ее для своего члена. Я целовал и ласкал ее грудь, кусал и тянул зубами ее соски, в то время, как теребил ее клитор большим пальцем одной руки, а второй медленно насаживал на свой член. Блядь, она такая узкая, мне так нравится растягивать ее киску своим членом. Просто я понятия не имею, как может женщина быть такой тугой, когда она уже рожала.

Я хочу слышать, как она кричит, как она стонет, как умоляет меня трахать ее жестче. На ней все еще этот халат докторов, одет, но не застегнут. И вот я трахаю врача, это то, что я хотел уже давно. Пиздец!

Вики

Мы опять делаем все без защиты. Я не знаю, он специально не одел презерватив, или у Гибса просто его нету. Заниматься с ним любовью без всяких преград, это еще одно блаженство, которое я недавно познала. Я чувствую все совсем иначе, намного приятнее, намного лучше. Я чувствую, как с каждым его толчком моё лоно растягивается и впускает его все глубже, как его движения становятся быстрее и сильнее. А что если он снова кончит без …

— Милый … я не пью таблетки … и мы опять … все делаем без защиты … — кое-как смогла я выговорить, пока он входил в меня как сумасшудший, а я стонала ему в шею потому, что каждый толчок, каждое соприкасание головки его члена с этой точкой G, вызывали у меня уже не стоны, а крики. Я чувствовала, что уже близко, я вся горела, я хочу кончить. Это уже невыносимо, это вот-вот скрутит все во мне. Его член входит в меня очень жестко, а его слова только приближают мой оргазм.

— Блядь, рыжая, как хорошо, — говорил он, — Кончай детка со мной … давай, рыжая.

Я чувствую, как тело Гибсона напрягается, он почти на грани, как и я. Толчок, еще один, я кончила и прикусила его плечо, что бы не закричать. Еще несколько сильных толчков и Гибсон тоже кончил. Я почувствовала, как теплая влага проникла в меня, а потом потихоньку начала стекать по стенкам моего влагалища наружу. Я слышала, как Гибсон старался отдышаться. Боже, это просто потрясающе. Столько эмоций, столько наслаждений, и я хочу большего. Я хочу большего с ним.

 

Глава 40

— Детка, не надо ночевать со мной, иди домой и выспись.

— Рэй, все нормально, я и тут могу выспаться.

Мы уже пол часа спорили. Гибсон прав, я должна пойти домой, привести себя в порядок, выспаться нормально, но дело в том, что я не могу оставаться одна. У меня перед глазами сразу всплывает лицо Хуареса и мне становится страшно. Я не могу больше спать одна в постели, я не могу находиться где-либо одна потому, что воспоминания начинают пожирать меня. Мне будет лучше рядом с ним потому, что с Гибсоном мне ничего не страшно, и с ним мне не снятся кошмары.

— Милый, прошу, позволь мне остаться с тобой…

— Срань Господня, детка, и в кого ты такая упрямая? Почему ты меня никогда не слушаешь?

— Рэй, я не могу вернуться в эту квартиру, прошу, пойми меня. — наконец сказала я, пряча лицо в ладонях.

— В эту? Ты всегда называла ее своей, так что случилось, рыжая?

В ответ я только покачала головой, мне не хотелось взваливать на него свои проблемы, я не хочу говорить ему, почему больше не считаю ее своей. Если конечно он будет приходить и ночевать со мной, как раньше, думаю, я смогу снова спать в этой постели, я начну постепенно привыкать к этим комнаткам, но сейчас, для меня это непреодолимо. А Джесс, она и так забирала меня к себе несколько раз, и проситься снова переночевать у нее мне очень стыдно.

— Все хорошо, — чуть погодя, сказал Гибсон, — Иди ко мне, мы ведь уже спали на этой узкой койке, а когда меня выпишут, мы поедем и заберем все твои вещи и перевезём ко мне.

— Что? Нет Гибс, я не собираюсь до конца жизни быть тебе обузой, просто некоторое время … ну пока ты тут, я останусь с тобой. — я была немного шокированна его словами, он что предлагал мне переехать к нему?

И тут я поняла, что никогда не видела его дом, не была у него, мы постоянно встречались в моей квартире. Я думаю, у него самая настоящая холостяцкая берлога и переехав, я буду только надоедать ему.

— Сколько ты будешь со мной спорить? Рыжая, раз я сказал, что ты переедешь ко мне, значит так и будет!

— Это не обязательно, милый, но спасибо, что беспокоишься за меня…

— Нет, мать твою, женщина, это обязательно! Я устал от этого спора и устал бегать из одного дома в другой. Я буду приходить и ты будешь меня встречать не в общежитии, а у меня, — я уже хотела возразить, но он перебил, — и закрыли нахер эту тему! Еще одно слово и я встану и отшлепаю твою непослушную задницу.

Но как я могла не поспорить с ним, кажется, это в моем ДНК, постоянно выводить Гибсона из себя.

— Я не собираюсь жить у тебя, Гибс. У меня есть свой дом, я работаю и плачу за него так, что я остаюсь там.

— Ну все, рыжая, — сказал Гибсон, и начал вставать с постели.

Я поняла, что доигралась, и потому старалась найти компромисс.

— Я перееду, при условии, что буду вносить половину платы за оренду.

— Это мой дом, рыжая, и единственная плата у тебя между ног, — сказал Гибсон, улыбаясь и вставая на ноги.

Я отошла на два шага назад. Я знаю этот его взгляд, я знаю, что он исполнит своё обещание. Мой мозг бегал от одной стены к другой, незная, что делать. А вот моё сердечко, как вы уже догадались, одело самые сексуальные танга-трусики и ждало шлепков Гибсона. Ох, вечно оно меня предаёт!

— Ладно, тогда я буду платить за комунальные услуги…

— Ни цента, — сказал Гибсон и начал приближаться ко мне, все еще улыбаясь.

— Тогда буду покупать еду, и в неделю раз приглашать куда-нибудь за мой счет… — говорила я, все еще отходя от него, и все еще, пытаясь решить эту дилемму.

— Я всю жизнь мечтал, что бы меня кормила женщина, и что бы приглашала меня в бар за ее счет.

— Правда, Гибс? — спросила я.

— Охренеть, рыжая. Ты, что правда думаешь, что меня будет кормить женщина? Кто я по-твоему? Опомнись, детка, ты моя. Я все буду делать для тебя, все что ты захочешь. Ты даже можешь больше не работать, и у тебя будет все, ты понимаешь? Все, что будет в моих силах сделать для тебя, все что было моим, станет твоим, рыжая. Чего ты хочешь? — говорил Гибсон все еще приближаясь. — Хочешь я куплю тебе эту квартирку в общежитии и она будет твоей личной? Хочешь дом, хочешь дворец или особняк, хочешь собственный салон? Я все для тебя сделаю. Но для начала, я тебя хорошенько отшлепаю, потом вылижу твою киску и оттрахаю её, детка, это все, чего хочу я, — сказал Гибсон, и немного подумав добавил, — В данный момент, рыжая.

О Мой Бог!

Мне это снится? Он что, только что захотел мне купить собственный салон? Я думаю, он не врет, но единственное, что не дает мне покоя, так это его слова, что он меня отшлепает. Я хочу его почувствовать, его руки, его шлепки, его слова, которые он будет шептать мне на ушко и снова шлепать по попке, хочу услышать, как он сыпит проклятьями, и как хвалит меня. Хочу эту боль, хочу это наслаждение, которое он подарит мне потом.

— Господи, Рэй. Когда же ты это сделаешь?

— Что именно, детка, перевезу твои вещи ко мне?

— Нет, милый, — сказала я, мотая головой, — Когда ты меня наконец отшлепаешь и трахнешь? — еле слышно выговорила я, потом повернулась к стене лицом, подняла руки на уровне лица и облокотилась ладонями о стену.

Я знала, что он медленно подходит ко мне, я чувствовала вибрации его глубокого дыхания, он тоже хотел того, что обещал мне. Никогда бы не подумала, что буду заводиться от таких слов и обещаний. Не хочу салон, не хочу особняк, не хочу шикарных домов, хочу только, что бы Гибсон всегда хотел меня так, как сейчас. Не мог дышать без меня, не смел ни к кому прикасаться, кроме меня. Хочу быть единственной для него, хочу быть для него такой же любимой и ценной, как он для меня. Хочу всегда возбуждать его, как сейчас.

— Охренеть, детка, — сказал Гибсон, положив руки мне на бедра, и, притягивая к своему паху мою попку. Я чувствовала, как его член начал вставать, — Я отшлепаю твою непослушную задницу, — шептал мне на ушко Гибсон и одной рукой начал ласкать мою ягодицу, — А потом трахну тебя у стены, рыжая. Я вытрахаю всё твоё упрямство сегодня… — бормотал он, целуя и облизавая мою шею. А я только больше подставляла ее для поцелуев Гибсону. Я так хотела его, что у меня подкосились колени, но Рэй меня удержал. Я уже представила, как все будет происходить, как услышала, что кто-то откашлялся позади нас. Мы с Гибсоном сразу же повернулись.

— Хмх, простите, но время сдавать кровь для анализов и надо принять кое-какие лекарства, Мистер Гибсон. — сказала его лечащий врач.

Но конечно же он был не один, с ним в палату зашла и мать Гибсона. Ребекка постоянно ходила вместе с этим врачом. Она так пристально смотрела на меня, что мне стало не по себе. Но мой мужчина только прижал меня крепче к себе и ответил им:

— Убирайтесь нахрен отсюда!

— Вы не понимаете, это обязательная процедура, если анализы будут положительными мы сможем выписать вас завтра.

— Выметайтесь из моей палаты! Я сам решу, когда вам можно будет входить сюда, а пока, — он снова посмотрел на меня, — Я займусь моей девочкой.

— Рэй, послушай, тебе нельзя… — начала Ребекка, но не закончила потому, что Гибсон рванулся в их стороны и вытолкал их за дверь.

— Я сам вас позову! — сказал он и захлопнул дверь.

— Это было немного грубо, милый. Может пусть они осмотрят… — начала я.

— Ни слова, рыжая! — предупредил он меня, и я замолчала. — Ты будешь говорить только три слова: Да, сильнее и еще. И больше ничего. Тебе понятно?

— Да. — ответила я.

— Повернись и встань как стояла до этого.

Я выполнила его приказ. Но на этот раз выгнула спину сильнее. Гибсон подошел ко мне и начал снова ласкать мою попку. А потом как шлепнул по ней, что я чуть не закричала от неожиданности, потом шлепнул еще и еще раз.

— Что скажешь, детка?

— Еще, — ответила я.

— Моя девочка, — сказал Гибсон одобрительно.

Последовало еще два шлепка на одну, а следом на другую ягодицу.

— Так хорошо? — спросил Гибсон.

— Да, — еле дыша ответила я

— Хочешь еще?

— Да!

Господи, я так ждала этих шлепков, я так хотела их. Он управлял всем моим телом, Боже, это такое наслаждение, его шлепки просто пробуждают во мне все больше потребности, но я хочу еще. Последовали еще несколько шлепков, а потом Гибсон спросил меня:

— Ты уже мокрая?

— Да, — задыхаясь, ответила я.

— Разденься и покажи мне насколько ты возбуждена.

Я немного пошатывалась, пока пыталась стянуть с себя джинсы и трусики, но в конечном итоге я это сделала.

— Раздвинь ноги, — сказал он, и я поставила их на уровне плеч.

Он положил руку на мой ноющий клитор, меня прошибло током и снова подкосились колени. Я так сильно его хотела, так нуждалась в этих прикосновениях, так хотела чувствовать его в себе, что начала тереться об его руку. Потом он провел рукой по моим припухшим складкам и сам застонал.

— Такая мокрая и такая горячая. Это для меня?

— Да, — ответила я и начала сильнее двигать бедрами, что бы облегчить ноющую боль у меня между ног.

— А что тут у нас? — сказал Гибсон, положив руку мне между ягодиц, и начал тереть это колечко. Я застонала и напряглась. Я не была готова к этому, и я не хочу этого.

— Нет… Гибс… — пискнула я и почувствовала, как он несколько раз шлепнул меня по заднице. Это было обжигающе и неожиданно.

— Я сказал, что есть только три слова, которые ты произнесешь, так напомни мне эти слова! — сказал он и сжал до боли мою ягодицу. — Я жду, рыжая.

— Еще… — еле смогла выговорить я, кусая губы от боли. Он снова сжал мою ягодицу.

— Вот так? — спросил он

— Да, — ответила я

— Умничка, я еще?

Я не могла вспомнить третье слово, оно вылетело у меня из головы. Гибсон шлепнул меня несколько раз.

— Третье слово, рыжая. — потребовал он, но как бы я не напрягала свою память, я все равно не могла его вспомнить. Потом Гибсон снова шлепнул меня, по одной, а следом и по другой ягодице, снова шлепок, еще шлепок. Боже, это больно и это так хорошо одновременно. Все, что бы он не делал, мне нравилось.

— Я жду, — сказал он и снова шлепнул меня, но на этот раз шлепок был осторожнее, не таким обжигающим, как предъидущие. И второй был мягким, и третий, казалось, он просто поглаживает мою попку. Это приятно, но это не то, чего я хочу, я хочу сильнее, я хочу больнее, я хочу кричать…

— Сильнее… — наконец сказала я, и череда шлепков обрушилась на мою попку. Было больно, я замотала головой, я застонала, но я хотела этого. Потом я почувтвовала снова руку Гибсона у меня на клиторе, он начал тереть его, потом просунул два пальца в меня и начал входить ими, при этом, сыпя проклятьями.

— Мать твою, женщина… ты опять это делаешь… ты меня нахер угробишь своей киской, своей мокрой и ненасытной киской…

— Да, — только это могла произнести я.

— Блядь, рыжая, пока я не вылижу твою киску до суха и не оттрахаю ее, я не успокоюсь… — говорил он, все еще трахая меня, своими пальцами.

А потом он опустился на колени и раздвинул мои ягодицы, сжимая их в руках. Он поцеловал каждую и сказал:

— Ты такая красивая, такая розовая. На твоей попке отпечатки моих ладоней, рыжая. Это так охренительно.

Он еще пробормотал что-то, но я не разобрала.

Гибсон

Мне в голову пришла идея. Я сделаю рыжей еще одну татуху на заднице с отпечатком моей руки. Эта мысль возбуждала меня так сильно, что я больше не мог терпеть. Я начал покусывать ее ахуенную попку, а потом раздвинул ягодицы и обрушился языком на это отверстие. Блядь, эта женщина везде такая вкусная, что я готов кончить в штаны. Я хочу ее попку. Пиздец, я хочу ее оттрахать, но не сейчас, она еще не готова. Я знаю какая она узкая, везде узкая, она просто не выдержит, но это не значит, что ее попка избежит моего члена.

Я трахал ее пальцами и вылизывал ее попку. Она стонала, ей это нравилось, но мне это нравилось больше. Второй рукой я начал теребить ее клитор, очень жестко и очень быстро. Она извивалась, потом насажывалась на меня. Я слышал звуки, которые она издавала. Проклятье, эта женщина моя погибель. В конечном итоге ее киска и ее попка просто убьют меня.

Я заставил ее кончить в считанные секунды. Потом встал и приставил свой член к ее киске и с первого же раза вошел в нее. Я хотел войти глубже, хотел трахать ее жестче, и я это делал с каждым моим толчком я приближал ее к новому оргазму, и сам собирался кончить. Ее стоны были такими сексуальными, ее голос, просящий о большем, сводил меня с ума. Я собирался кончить в нее, я собирался снова заклеймить ее, снова доказать ей, что она моя. Она, блядь, моя! И с этими мыслями я начал входить в нее еще жестче. Толчок еще толчок и она вся задрожала и откинула голову мне на плечо, я крепко поцеловал ее в губы, держа при этом одной рукой ее за талию, а второй за лицо. Она кричала мне в рот, и тут по моему позвоночнику прошелся електрический ток и сосредоточился в моих яйцах. Еще несколько толчков и я кончил в нее так бурно, как никогда раньше. Я сам задрожал, сам застонал. Боже, я сам еле держался на ногах, она выжала все силы из меня. Срань Господня, я хочу делать это каждый день, каждый час всю мою оставшуюся жизнь.

 

Глава 41

Спустя некоторое время, мы привели себя в порядок, точнее она привела себя в порядок, а я просто натянул свои боксеры и лег обратно.

— Малыш, пока тебя будут осматривать я хочу сходить к Лане.

— Ладно, детка. — ответил я. — Только не на долго. Если задержишься у нее, я приду и оттрах…

— Да, Гибс, я поняла, — сказала она, поцеловав меня.

Я бы ее не отпустил, но я знаю, что ей тяжело находиться с Ребеккой в одной комнате. Да какой там ей, я сам больше минуты не могу находиться с ней рядом.

Вики

Мне нужно было увидеть Лану Келли, она гинеколог, и мне срочно требуется ее консультация. Мы с Гибсоном уже некоторое время не предохроняемся, и я не хочу каких-либо неожиданностей. Точнее я хочу, очень хочу, я знаю какое это счастье, какая эта радость, но не думаю, что его это устроит. Поэтому, мне нужны таблетки, а они продаются только по рецепту.

— Вики, послушай, если ты уже беременная, то эти таблетки пить не рекомендуется.

— Господи, и что мне делать?

— Давай, для начала мы сделаем тест. Когда вы в последний раз занимались этим без защиты?

— Пол часа назад, — ответила я.

У Ланы округлились глаза. Но она быстро взяла себя в руки и сказала:

— Ладно, а когда это было в первый раз?

— Четыре дня назад.

— Срок маленький, очень маленький. И так, когда у тебя были месячные?…

В общем, оказалось, что в эти дни у меня была овуляция, и скорее всего я могла забеременеть. Но это еще не точно, поэтому, Лана дала мне тест, который определяет беременность на раннем сроке, просто сделать это надо утром. А еще можно сдать кровь на анализ, но я решила пока этого не делать, мне надо поговорить с Гибсоном. Он должен быть в курсе всего.

— Милый, что сказал врач? — спросила я его, войдя в палату.

— Я не знаю, мне не интересно, но сегодня я отсюда сваливаю, жду пока Джекс привезет мне моё оружие и одежду.

— Да, но так ведь…

— Блядь, рыжая, закрыли тему. Ты была у Ланы?

— Да, и нам надо поговорить, милый. — сказала я и села рядом с ним на кровать. Он подвинулся и потянул меня к себе, я легла и он обнял меня со спины. — Я пошла, что бы взять у нее таблетки…

— Таблетки? Какие?

— Ну … что бы … противозачаточные.

Я почувствовала, как Гибсон напрягся, а потом он спросил.

— И зачем они тебе?

— Я не знаю, милый, мы с тобой это не обсуждали. Нам вообще о многом надо поговорить… о том что произошло в клубе… И что будет если я забеременею?

— Ты беременная? — вскрикнул Гибсон и привстал на постели.

— Нет… не знаю… есть вероятность, но я пока не знаю. Она дала мне тест и я сделаю его завтра.

— Почему завтра? Сделай сейчас.

— Гибс, что если он будет положительный? — мне было немного страшно, я люблю Гибсона, он весь мой мир, но что если он будет против этого всего?

— Это будет охрененно, детка. Ты родишь мне мальчика, а потом мы сделаем еще одного пацана, нет, рыжая, мы сделаем хренову кучу пацанов! — сказал Гибсон и поцеловал меня.

Такого я не ожидала, значит Гибсон не против детей, значит он хочет что бы мы были вместе, значит у нас все серьезно.

— Рэй, нельзя называть детей хреновой кучкой, — сказала я и засмеялась. — Милый, а если это будет девочка?

Он вскочил к постели и начал расхаживать по комнате.

— Ты, мать твою, издеваешься надо мной? Какая нахер девочка? — он запустил обе руки себе в волосы и начал тепебить их. — Она же… ты как вообще себе это представляешь? Девочку? А если она будет такой же красивой как ты? Ее будут хотеть все, ты понимаешь? У всех будет вставать на МОЮ ДОЧЬ! — он снова расхаживал по комнате, — А когда она вырастет, и начнет встречаться с парнями? Ох, блядь, я им всем глотки перережу… а ты можешь представить, что у нее появится парень? Какой-то сосунок! А если он ее поцелует? А ему лицо подожгу, этому мудаку. А если он ее трахнет? — он снова запустил пальцы в волосы. Он такой смешной, как только ему такое в голову могло придти сейчас? — Ее могут трахнуть, мою девочку, мою дочку! Блядь! Я его пристрелю! — я больше не могла на это спокойно смотреть, я начала смеяться и запустила в него подушкой.

— Милый, пока рано об этом думать, ей еще надо будет вырасти…

— Нет! Нет, мать твою, женщина. Никаких девчонок, только парни! Херова куча парней! С ними легче, с ними мне будет спокойнее и мне не придется отправлять всех, кто не так посмотрит на моих сыновей, на тот свет.

Боже, он так нервничал, как будто это уже случилось. Мне казалось, что он уже ее любит и уже защищает ее. Я уверена, он будет отличным отцом. Ну и что, что он грубый и немного бестактный, и иногда он совсем сумасшедший, но это мой Гибсон, я полюбила его таким и буду любить до конца моей жизни.

— Ладно, милый, успокойся. Я ведь даже не знаю, беременна ли на самом деле? Давай подождем до утра.

— А почему до утра? — спросил он, все еще не смотря на меня, и расхаживая по палате.

— Ну … нам надо воздержаться до утра, что бы все было чистым… ну ты понимаешь…

— Что? Нам нельзя трахаться?

— Нет, Гибс. Ты меня обнимешь и мы будем спать так до урта.

— Охренеть! — заорал Гибсон. — До утра?! Кто-нибудь пристрелите меня!

* * *

Он все еще расхаживал по палате и бормотал себе под нос. Я не могла расслышать что именно, но на то, как он сыпал проклятьями и матерился, я не могла смотреть спокойно и не улыбаться. Потом он снова прорычал:

— Девочка! — и ударил кулаком стену так, что на ней остался след. Я немного испугалась и встала с места. — Все в порядке, рыжая, просто если это будет девочка, то сразу же застрелите меня.

Я подошла к нему сзади и обняла. Потом поцеловала его спину и положила щеку на его лопатку.

— Все будет хорошо, малыш.

Гибсон

Девочка? Какая девочка? Это наказание за мои грехи. Бог меня наказывает, не хватает мне моего собственного рыжего дьявола, как появится еще один. Дочка! У меня может родиться дочка! Господи, я никогда не обращался к тебе с просьбами, но пожалуйста, пошли мне кучку пацанов. Настоящих бесстрашных мужиков. И тогда можешь отправлять меня в ад.

Я повернулся и обнял мою женщину. Она такая теплая и ласковая. Только она меня может успокоить, и только она может вывести меня из себя за долю секунды. Проклятье! Я поцеловал ее в макушку и прижал еще крепче к себе.

 

Глава 42

Джекс принес мои вещи и сказал, что мои игрушки у него в машине. Без моих ножей и моих пушек я, как будто, без рук. И может это и к лучшему, что он не пронес их в больницу потому, что я бы всех тут пристрелил.

Вики

Гисбона выписывают. Точнее, он просто оделся и собрался уйти. Его пытались переубедить, но это бестолку. А еще он меня называет упрямой. Видели бы вы какой скандал он устроил, когда его хотели посадить в инвалидное кресло и вывезти из приемной. Он крыл матом всех, кто там находился, пнул эту коляску, ему никто не мог объяснить, что по закону, когда выписывают пациента из больницы, его обязательно сажают в кресло и выкатывают.

— Я вас здесь всех нахер взорву, если кто-нибудь еще раз упомянет это чертово кресло! — заорал Гибсон, потом обнял меня и мы вышли из приемной во дворик больницы. — Они совсем охренели, я им что инвалид или баба?

— Нет милый, они просто обязаны выполнять …

— Я поведу тачку, — сказал Рэй.

Я поняла, что тема закрыта. Я отдала ему ключи от моей машины и села на пассажирское сиденье.

— Детка, ты достойна лучшего так, что мы, в скором времени, ее поменяем. Какую хочешь?

— Что? Я не понимаю, милый.

— Тачку, детка, какую тачку ты хочешь?

— Нет, Гибс. Меня эта вполне устраивает. Это моя машина и я люблю ее.

— Не спорь, я подберу тебе тачку достойную тебя, я эту рухлять мы …

— Гибс, не надо решать за меня…

— Блядь, ты можешь не спорить со мной?

— Не могу, Гибс!

— Тебе понадобится безопасная и большая машина, в которой уместятся все.

— О, — сказала я. Вот об этом я не подумала, хотя…

— Гибс, мы ведь еще не знаем, беременна я или нет. Зачем заранее менять машину?

— Если не беременна, то будешь! И мы сразу же приступим к этому делу. Я буду трахать тебя пока …

— Я поняла, — перебила я его. — Не надо милый, я все поняла. — сказала я, потом приблизилась к нему и чмокнула в губы.

И только потом он завел машину и мы поехали в сторону общежития. Я смотрела на его профиль, пока он вел машину, я не могла отвести от него глаз. Столько мыслей крутилось у меня в голове. У меня было столько вопросов. Но пусть все будет так, как должно быть.

Рэй припарковался у общежития, и мы вышли из машины. Когда зашли в мою квартиру, я заметила, как Гибсон посмотрел на мои нераспакованные чемоданы. Он, скорее всего, понял насколько серьёзно травмировало это все меня, но не подал виду. Он взял их и спросил:

— Тебе есть что упаковать?

— В ванной должно быть кое-что. — ответила я.

Я собрала кое-какие свои вещи и мы поехали к Гибсону. Ехали мы минут двадцать по главной дороге, а потом повернули влево. Наконец, Гибсон остановил машину у каких-то высоких ворот, во дворе которых, я разглядела небольшой двухэтажный, очень симпатичный дом. Потом Гибсон вышел из нее и ввел код на системе охраны и свистнул два раза. Тут к воротам подбежали две собаки и начали лаять и махать хвостом. Они узнали в нем хозяина. Он потрепал обеих за ушком, а потом снова сел в машину. Ворота открылись и мы заехали внутрь. Ворота за нами начали закрываться и наконец я увидела огромный двор, с фонтаном и большим гаражем. По всему периметру ограждения были посажены кусты и деревья. Много пальм, тут была даже беседка с мангалом и грилем. Боже, тут так красиво и уютно. Я кружилась вокрук себя и никак не могла насмотреться на этот бесподобный дворик. Неужели это все принадлежит Гибсону?

— За домом есть бассейн, а тут, — он прервал мои мысли и указал вправо от меня, — Мы сделаем детскую площадку. — потом подошел и обнял меня. — Тебе нравится?

— Рэй, у меня нет слов! Это восхитительно! А кто еще здесь живет?

— Никто, детка, только я. А с сегодняшнего дня и ты будешь здесь жить. Код сигнализации ворот 45–90, а код дома 30–80.

— Но, милый, когда ты успеваешь за всем этим ухаживать?

— А, ты об этом. У меня есть экономка, она приходит через день и убирает, ухаживает за садом и деревьями и иногда готовит. Ее зовут Миссис Перес, она классная, тебе понравится.

— Тут так здорово, малыш.

— Пойдем внутрь.

Господи, я бы в жизни не подумала, что Гибсон может жить в таком доме! Он прекрасен, хоть и небольшой, но он очень красивый и уютный, а дворик вообще сказка!

Мы зашли в дом. Я оглянулась, первый этаж был сплошной одной комнатой с перегородкой, за которой виднелась кухня. С правой стороны была зона отдыха с черным кожанным диваном, двумя креслами и столиком, а слева тянулась лестница на второй этаж. Тут я увидела, как Гибсон бросил мои вещи на пол, взял меня на руки и понес наверх.

— Гибс, я хочу немного осмотреться. — говорила я, целуя его в шею.

— У тебя еще будет время, а пока мне надо быть в тебе, детка.

Он открыл дверь и, сделав несколько шагов в комнату, повалил меня на огромную кровать. Я захихикала и увидела, как Гибсон избавляется от майки и брюк. Я мельком осмотрела комнату, она была в черно-белых тонах, и тут Рэй навалился на меня.

— Ты еще не разделась? — спросил он, зажимая мою грудь одной рукой, — Очень жаль, рыжая. Мне придется все на тебе порвать. — сказал он и начал разрывать мой топ.

— Это моя любимая … — но я не закончила предложение потому, что он обрушился на мои губы.

А потом я подумала, плевать мне на одежду, я хочу заняться с ним любовью, точнее хочу дикий животный секс. Я запустила ему в волосы руки, оберлуна ноги вокруг его талии и начала притягивать к себе ближе, отвечая на его поцелуи.

— Я… хочу… — в перерывах поцелуя говорила я, — Порви всю одежду… Гибс, пожалуйста.

Он всего лишь усмехнулся мне и, приподнявшись, начал стягивать с меня джинсы, а потом порвал мои трусики.

— Блядь! — выругался Гибсон, — Я буду трахать тебя часами, рыжая.

— Да… милый, да!

Что может быть лучше этого? Ничего! Он согнул мои колени и положил себе на плечи, потом я почувствовала его язык на моем клиторе и приподняла бёдра. Я любила предварительные ласки, но я хотела, что бы он, как можно скорее, вошел в меня.

— Гибс, прошу… — простонала я.

— Мать твою, рыжая, потерпи.

Я не могла, чесно, я пыталась, но не могла. Хочу его всего! Пока он дразнил меня своим языком, я извивалась вокруг его лица, я стонала, кусала губы, иногда вскрикивала потому, что он тянул зубами мой клитор, это посылало все больше и больше искорок вниз живота. Потом он просунул в меня два пальца и согнул их. Гибсон нащупал ту самую точку и от проходящего по мне тока и от этих ощущений я выгнула спину. Потом он вынул два и уже проталкивал в меня три пальца. Я снова застонала.

— Боже… малыш… сильнее… — просила я его.

Он начал сильнее входить в меня и в тоже время покусывал и лизал мой клитор, лизал мои припухшие губы, я чувствовала, что уже близко. Он наращивал темп, и я все больше приближалась к тому, что бы рассыпаться на тысячу частей. Толчок, укус, еще толчок, еще укус, все это было слишком быстро, слишком интенсивно, и я не сдержалась. Я кричала его имя, и подрагивала, пока он не прекратил меня мучить своим языком и пальцами.

Гибсон

Она готова для меня, но я хочу большего, я хочу ее задницу, хочу трахнуть ее узкую дырочку, блядь.

— Я трахнул твой девственный ротик, я трахну твою девственную задницу, я и хотел бы трахнуть твою девственную киску, но это сделал кто-то другой. И я убью его за это. И где ты была раньше, рыжая? — пробубнил я ей в киску. Потом поднялся и посмотрел на ее розовые щечки и прикрытые глаза. Она все еще восстанавливала дыхание после оргазма и, скорее всего, не слышала, что я ей сказал. Я не удержался и шлепнул ее по попке, она вскрикнула, скорее от неожиданности чем от боли. Блядь, с ней я превращаюсь в садиста.

— Милый…

— Молчи, — прорычал я. — Ни слова! Только твои стоны и крики, больше ничего!

Я злился. Блядь! На кого? На нее? На самого себя или на ее мудака мужа? То есть бывшего мужа. Я хочу быть первым во всем, что касается ее. Хочу, что бы она была девственницей. Ох, мать вашу! Я совсем охренел! Когда это я успел удариться головой так сильно? С чего меня переклинило на ее девственность?

Я схватил ее за бедра и перевернул на живот, она не ожидала, но мне плевать. Я согнул ее колени и приподнял ее попку, смазал ее же соками и надаваил на ее дырочку. Пиздец, она такая узкая.

— Ты пока не готова для моего члена, но я тебе обещаю, рыжая, я трахну твою задницу, так скоро… скоро детка.

Она издала какой-то протестующий стон и я обрушил на нее несколько шлепков. Я люблю смотреть на ее красную попку, люблю видеть отпечатки своей ладони на ее мраморной коже. Я осознаю, как, понемногу, схожу с ума рядом с ней. Когда она успела пролезть мне под кожу, когда она успела поселиться у меня в голове? Да что она со мной делает?

Я снова смазал ее дырку и надавил сильнее на узкое колечко и остановился, потом снова надавил, она застонала и попыталась отстраниться. Я снова шлепнул ее по заднице.

— Не двигайся, иначе я тебя не подготовлю и засуну свой член по самые яйца в тебя. Ты поняла?

— Да… — еле слышно ответила она, но я снова ее шлепнул.

— Никаких разговоров! Понятно?

Она кивнула, и втянула воздух, когда я снова смазал ее и приставил палец к ее входу. Она снова застонала. Обожаю эти звуки. Но у меня нет столько терпения, я хочу ее трахнуть. Лаская ее дырочку, я приставил свой член к ее киске и начал медленно входить, она растягивалась и принимала меня всего. Скоро это будет не ее киска, а ее задница, очень скоро. Я трахал ее и каждый раз наращивал темп, потом нащупал ее клитор и начал тереть его, она снова закричала и потекла. Я положил руки ей на бедра и начал трахать ее с такой силой, что почувствовал приближение своего оргазма. Да, мне это нужно и не важно, как скоро это произойдет. Просто я еще раз хочу кончить в нее.

 

Глава 43

Мне позвонили и сообщили, что жилет готов, и я могу забрать его. Я оставлю рыжую дома. Думаю, сегодня она никуда не пойдет. Вчера я трахал ее почти всю ночь, я заставлял ее кончать снова и снова. Животное во мне не давало покоя ни мне ни ей. Она у меня дома, она в моей постели, она вся моя, но я понять не мог, что меня тревожило. Какие-то блядские мысли постоянно посещали меня. Казалось, что вот-вот что-то случится. Но что? Все было в порядке. Может, эти проклятые врачи накачали меня столькими лекарствами, что я не мог уснуть всю ночь и будил ее каждый час, что бы оттрахать. К черту все!

— Детка, мне надо бежать, — сказал я, целуя ее в шею. Она обвила вокруг меня свои нежные руки и простонала.

— Останься, малыш.

— Шшшш… спи. Мне надо в клуб по делам, и когда я вернусь, ты будешь ждать меня в постели голая и с раскрытой киской.

— Мхм. — простонала она.

Но мне показалось, что она не расслышала. Я схватил ее за лицо, так крепко, что она вздрогнула и открыла глаза.

— Ты никуда не уйдешь. Ты будешь ждать меня тут, в этой постели. Потому, что как только я приду, я тебя трахну. Ты поняла?

— Да, — ответила она, и я ослабил хватку. Потом поцеловал ее в губы и вышел. Я должен быть уверен, что она будет здесь, когда я одену этот жилет на нее, поставлю на четвереньки и буду трахать, буду видеть эмблему и нашивку моего клуба на ее спине. От этих мыслей я снова возбудился. Пиздец!

Вики

У меня ныло все тело так, что сегодня я точно никуда не смогу пойти. Сегодня я устрою себе выходной и хорошенько высплюсь. Этой ночью мне не снились кошмары. Может, потому, что я почти не спала. Гибсон был такой ненасытный. Казалось, как только я прикрывала глаза, он снова меня будил и занимался со мной любовью. Он делал это очень жестко, очень грубо, как будто боялся отпустить на секунду. Мы трахались во всех возможных позах.

Я встала и принала душ, а потом мне захотелось осмотреть его дом. Я спустилась вниз и пошла в сторону кухни. Я хочу кофе, а еще я приготовлю для Рэя ужин.

Прошло около трех часов, Гибсон еще не пришел, поэтому я решила ему позвонить.

— Да. — услышала я в трубке.

— Милый, как ты?

— Отлично детка, а ты?

— Я… ммм… тоже. — ответила я, и услышала, как он усмехнулся.

— У меня для тебя подарок так, что сделай все так, как я сказал тебе утром.

Во мне все сжалось приятной болью, я знаю, что он сдержит своё обещание, но и мне хотелось приподнести ему подарок.

— Я приготовила тебе ужин, малыш. Это не совсем подарок с моей стороны но…

— Нет детка, это совсем не подарок. — сказал он, усмехаясь.

— Ну, тогда я буду твоим подарком, да Гибс?

— Неа, ты моя, вся моя так, что и это не подарок, — ответил он и громко засмеялся.

— Ах ты чертов засранец! — я тебе устрою подарок, подумала я. — Ты придешь и увидешь, что за подарки я умею делать! — сказала я и отключила телефон.

Спустя несколько минут на мой телефон пришел смс: «Просто держи ноги раздвинутыми», и несколько смайликов со смехом. Он издевался надо мной. Но ничего Рэй Гибсон, можешь смеяться, но я тебе покажу, что со мной шутки плохи. Моё сердечко подпрыгивало от радости и от осознания того, что я собиралась ему устроить. А вот мой мозг… кстате, где он?

Я поднялась снова наверх и начала рыться в моих чемоданах. Я нашла свои красные лакированные туфли на высоком каблуке, нашла свои секси чулки и трусики, и … чего-то нехватало. Ах, да, точно! Надо сбегать в магазин до прибытия Гибсона.

Спустя некоторое время я уже была готова. Собрав волосы в конский хвост, я посмотрела на себя в зеркало, мне нужен яркий макияж, и моя «Гибсон не устоит» красная помада. Я одела свои каблуки, чулочки, зацепила их подвязками и одела корсет. Раздумывая на счет трусиков, я решила их не одевать, так намного сексуальнее. Я была во всем красном. Хотел, что бы я раздвинула ноги Рэй? Так вот тебе самая настоящая девка по вызову! Осталось только его дождаться, а зная его непредсказуемый график, надо его поторопить.

— Малыш, ты уже идешь? — спросила я, когда он взял трубку

— У меня дела, рыжая, я буду поздно.

Вот черт! И для кого я так вырядилась?

— О, Господи, малыш… — сказала я с предыханием.

— Что? Что случилось? Ты в порядке?

— Ох… ах… не знаю… мои пальцы на клиторе… ммм… ааа… это так хорошо…

— Ты что вытворяешь, мать твою?

— Ты будешь поздно, а мне хочется секса, хочется кончить, поэтому, пока я говорю с тобой, я представляю, что это все делаешь ты…

— Какого хера, женщина?

— Ты входишь в меня… ах …да … малыш, вот так… я уже близко… я скоро кончу…ммм… да, так хорошо…

— Не трогай себя, рыжая. Это только моё, только я имею права трахать тебя!

— Ах… да милый, я представляю, что это ты… Боже, так хорошо… — все еще вздыхала я, хотя держала в руке только телефон и, стоя у зеркала, поправляла макияж.

— Сейчас буду! — прорычал Гибсон и повесил трубку.

Мой план сработал. Моё сердечко подпрыгивало от радости и хлопало в ладоши. Боже, какое оно глупое, всё в свою хозяйку. Спустя буквально десять минут я услышала как распахнулась входная дверь на первом этаже и Гибсон закричал:

— Рыжая, мать твою!

Я немного перепугалась, но решила этого не показывать. Я вышла из спальни и встала у лестниц. Положила одну руку на бедро, немного раздвинула ноги и выпятила попку в бок.

— Вызывали? — спросила я негромким голосом и начала накручивать прядь волос на палец.

Реакция Гибсона была совсем другой, не такой, какой я себе ее представляла. На лице у него читалась злоба, похоть, нетерпение, но он, посмотрев, на меня несколько секунд, выдохнул, потом кинул на диван какой-то пакет, который держал в руке и снова уставился на меня, держа руки на бедрах. Он осматривал меня очень пристальным взглядом. Думаю, ему мой наряд очень понравился, ведь он хотел, что бы я ждала его в постели, как какая-то шлюшка, и вот, он ее получил. Хотя, я сама была не прочь поиграть в нее.

Гибсон

Я потерял дар речи. Это ее «Вызывали?» совсем сбило меня с толку. Я собирался приехать и вытрахать все ее нахальство, но она меня ошарашила своим одним словом. Одним, мать вашу, словом! Я собирался одеть на нее жилет и так оттрахать, но она уже была одета, точнее раздета, точнее… а, хрен ее поймет, что это было на ней? Сиськи наружу, но тело прикрыто, чулки и каблуки одеты, а трусы нет. Ну как это называется? Я мысленно поднес пушку к своему виску и выстрелил. Я уже говорил, что она меня убивает? Так вот это самое то! Я собрал последние остатки самоконтроля, я решил ее проучить. Думает может мной манипулировать? Это не так, хотя… это так, она меня вызвала, и я как мальчик на побегушках, примчался на ее зов. Она знает, как управлять мной, она знает, что сводит меня с ума и я поддаюсь. Черт возьми! Рыжие волосы, красная помада, красный корсет, красные туфли, чулки черные, но на этом красном фоне они совсем не видны. Я чувствовал себя, как бык на арене во время корриды, которого дразнит матадор красным цветом. Мне хотелось бежать к ней, схватить ее, потащить в спальню и оттрахать так, что больше она не наденет этот красный цвет. Блядь! Все во мне бушевало! Все пылало, но она этого не увидит, она не увидит, что творится у меня внутри.

— Вниз! — прорычал я.

Она поняла. Держась одной рукой за перила, она медленно начала спускаться по лестницам. Потом, смотря на меня, она начала медленно крутиться вокруг себя. Я не мог отвести от нее глаз. Моя женщина самая прекрасная из всех, кого когда-либо я видел. На ее белой попке, все еще оставался красный отпечаток моих ладоней, и я увидел несколько синяков на бедрах от моих пальцев. Это еще больше возбуждало меня и еще больше пробуждало во мне собственника.

— Подойди. — приказал я ей, и она подошла, — Ближе, — Она сделала еще два шага и стояла почти прикасаясь ко мне своими сосками, торчащими из этого корсета.

Они набухли и превратилась в горошинки. Она возбуждена, ей нравится, когда я ей приказываю, когда я управляю ею. Я чувствую себя доминантом, играющим со своим сабмиссивом. Срань Господня, когда это я нашел в себе такие скрытые качества? Хотя к черту все! Я поднял руку и ущипнул ее за сосок, она со стоном втянула воздух. Я поднял другую руку и проделал тоже самое со вторым. Она снова застонала и откинула голову назад. Ей нравится боль. Блядь, что она за женщина такая?

— Чего ты хочешь? — спросил я ее.

— Тебя. — еле слышно ответила она, все еще постанывая от моих ласк. — Только тебя.

— Нравится, когда тобой управляют?

— Только ты.

Блядь, она знала все ответы, что бы свести меня с ума. Да! Только я имею права на нее, только я буду делать с ней все, что захочу.

— Хочешь поиграть? — спросил я, сжимая ее грудь

— Только с тобой

— Правильно, девочка. Только со мной потому, что ничто не остановит меня сегодня, я буду делать с тобой все что захочу, а ты будешь подчиняться мне одному. — сказал я, хватая и наматывая ее волосы на кулак. — Тебе ясно?

— Да, мой Повелитель, — ответила она, и я увидел тень улыбки на ее губах.

Она на самом деле хотела поиграть, она назвала меня повелителем. Моя гордость вываливалась во все стороны. Моя женщина всегда подбирала нужные слова. Блядь!

— Отлично, мы будем играть, но у тебя не будет никаких стоп-слов. Я буду делать все, что захочу с тобой, ты поняла? — она кивнула. — Ты поняла? — снова спросил я.

— Да, сэр, — ответила она. И от этого ответа я почти кончил в штаны.

— А теперь на колени! И ни слова, пока я тебе не разрешу! — прошипел я.

Она немного растерялась, и я потянул вниз ее за волосы, показывая тем самым, что у нее нет другого выбора. Она опустилась на колени, а потом подняла голову и посмотрела мне в глаза.

— Расстегни пуговицы и возьми его в рот, соси его, пока я не кончу.

Она вытерла ладошки о свой корсет, скорее всего они вспотели, пока она переваривала мой приказ. Она начала расстегивать пуговицы, аккуратно стянула джинсы и боксеры вниз, взяла мой член в руки и начала ласкать его. Я, блядь, готов был кончить в ту же секунду.

— Убери руки за спину и соси его, рыжая, ласкай не руками, а языком!

Она взяла его в рот. Блядь! Она сосала его, но я хотел большего.

— Открой рот шире и возьми его глубже!

Она сделала, как я сказал, но подавилась, и схватив ее за волосы, я оттолкнул ее, что бы она могла отдышаться.

— Дыши через нос и возьми его глубже, иначе я сам протолкну его тебе в глотку!

Она сглотнула, но подчинилась. Мне нравилась наша игра. Она ласкала мой член своим языком, старалась брать его лубже, но каждый раз давилась. Мне нравилась мысль, что мой член первым побывал у нее во рту или…

Я схватит ее крепко за волосы и оттянул назад ее голову, потом наклонится и спросил:

— Чей член ты еще сосала до моего? Отвечай, рыжая.

Она помотала головой и сказала: — Ничей.

Я это знал, я это чувствовал, она говорила правду, но я должен был убедиться, что это не мои догадки, а что я первый, кто трахнуе ее ротик. Моя гордость не пошатана. Я доволен ее ответом. Поэтому, я решил похвалить ее.

— Молодец, рыжая. А теперь оближи его от основания до кончика и ласкай языком, возьми его глубоко и заставь меня кончить.

Она так и сделала, она облизвывала его, потом брала в рот, потом снова облизала и я снова почувствовал как мой ствол погружается в ее теплый рот. Она схватила его рукой и начала дрочить мне, все еще трахая языком.

— Руки, мать твою, за спину!

Она подчинилась. Снова! Пиздец! Моя девочка, просто умница, она просто создана для моих приказов.

Я почувствовал знакомую дрожь, которая прошла по моему повоночнику и сосредоточилась в яйцах, еще чуть-чуть и я кончу. Я начал насаживать ее рот сильнее на свой член, она опять подавилась. Я снова потянул ее за волосы и отстранил от себя. Ее губы были опухшими, я хотел кусать их и облизывать. У нее было все мокро вокруг рта, и это меня еще больше возбуждало, она так старалась исполнить мой приказ, что сама начала тянуться к моему члену, но я держал ее за волосы и не позволял. Я хотел насмотреться на этот потрясающий мокрый ротик. Она издала протестующий стон, и снова потянулась к моему члену, облизывая свои губки. Охренеть! Я отпустил ее и она продолжила свои ласки.

— Сильнее, детка… бери его глубже… вот так, рыжая,… еще… еще глубже. — повторял я. Мне нравилось, что она делала, мне нравилось то, какая она ненасытная. Я закрыл глаза и вспомнил тот первый день, когда увидел ее в баре. Уже тогда я знал, что не упущу возможности, что бы трахнуть ее. Помню ее приоткрытый ротик, когда она удивилась, поняв, что свернула не туда. Уже тогда я хотел почувстовать ее губы на своем члене. Блядь, а когда она стояла у зеркала в салоне, красила их этой же самой помадой, я хотел увидеть эту помаду на своем члене от ее губ. Ох, блядь, еще чуть-чуть, и я кончу. Я открыл глаза и постомрел на ее рыжие волосы. Вот чего я хотел всё это время, хотел видеть эту копну волос, когда буду кончать ей в рот и моё напряжение все возрастало, мой член набух и я кончил ей в рот. Блядь! Охренеть можно! Я сделал еще несколько толчков и потом отпустил ее. Я еле стоял на ногах от такого оргазма. Мне постоянно сносит крышу, когда я кончаю в нее.

Немного восстановив дыхание, я посмотрел на мою женщину, которая все еще стояла на коленях передо мной, с полным ртом моей спермы. Она подняла глаза и посмотрела на меня.

— Проглоти, а потом вылижи его.

Она мешкалась, но я не собирался давать ей спуску, пусть знает, что должна исполнить все, что я ей скажу. Я смотрел на нее строгим взглядом, давая понять, что я не передумаю, и через несколько секунд она это сделала. Она проглотила все, что было у нее во рту, а потом облизала губы. Блядь, я гордился моей женщиной. Все еще не отводя от нее взгляд, я снова схватил ее за волосы и начал приближасть к моему члену, она моргнула и открыла рот.

— Вот так … хорошая девочка… вылижи его… да.

Когда я почувствовал, что снова возбуждаюсь, я остановил ее.

— Хватит! Теперь встань. — она снова подчинилась мне. — Блядь, женщина, ты такая мокрая, — сказал я, просунув руку ей мужду ног.

Она вздохнула и у нее подкосились ноги. Она бы упала если бы я не удержал ее. Она прикрыла глаза от удовольствия, и немного сжала бедра. Она хочет меня. Очень хочет. Я убрал руку, и она протестующе застонала.

— Молчать! — прорычал я ей, — А теперь бегом наверх!

Она еще не опомнилась, как я развернул ее спиной к себе и шлепнул по попке, — Бегом я сказал!

Рыжая, немного пошатываясь, начала подниматься по лестницам, когда она дошла до конца, то остановилась, оглянулась через плечо и сказала:

— Вам все равно придется заплатить за час.

Ее наглому язычку нет равных. Она меня испытывала, но она меня еще плохо знает. Я такое не прощаю так, что она будет наказана. Я рванул наверх, перебегая через две-три лестницы за раз.

Вики

О Боже, он был взбешен. Мне надо убегать!

Я старалась бежать на моих высоченных каблуках, я слышала его рычание, слышала, как он сыпал проклятьями и как приближался ко мне. Я забежала в спальню, хотела закрыть дверь но не успела, он ворвался в нее и чуть не снес с петель. Он выглядел как дикое животное. И это было одновременно страшно и так возбуждающе.

Он повалил меня на кровать и раздвинул мне ноги. Он смотрел некоторое время мне между ног и потом сказал:

— Такая мокрая… твоя киска течет, рыжая, и сжимается, она хочет, что бы я ее трахнул или вылизал?

О Господи, она хочет что бы он ее трахнул, нет, вылизал, нет трахнул, нет, она хочет и того и другого. Она хочет всего! Я почувствовала, как теплая влага начала просачиваться и стекать по моему влагалищу. Одного его взгляда достаточно, что бы я была мокрой. Гибсон, долго не думая, встал на колени и, раскрыв меня еще шире, начал облизывать мою киску. Это вышибло весь воздух из моих легких. Он ласкал и дразнил мой клитор так, что я выгинала спину при каждом его прикосновении. Он добавил пальцы к своему языку, от чего по всему моему телу прошлись искорки тока, я начала извиваться, мне было так хорошо. Уже знакомое чувство в животе начало нарастать, я скоро кончу, это так хорошо, так приятно. Он делал все, что бы подвести меня быстрее к оргазму, еще чуть-чуть, и я расколюсь на мелкие кусочки, я сжала его голову бедрами и застонала. Я уже… почти… но Гибсон остановился.

— Хочешь кончить, детка? — спросил он с усмешкой

— Да… Боже, да, малыш… — умоляла я его

— Нет. — сказал он и встал на ноги.

— Что? — я привстала на локти и посмотрела на него, еле разлепив веки.

— То, что слышала, ты, мать твою, не кончишь, пока я не разрушу.

— Но… — начала я и увидела, как Гибсон отходит от меня и идет в сторону комода. Он открыл и достал из него ремень, точнее два. Он собирался меня отшлёпать этим? — Нет… Рэй, не надо, — сказала я, мотая головой, и, стараясь отодвинуться от него. Но он пригвоздил меня своим взглядом.

— Стой! — прорычал он. — Во-первых, я не разрешал тебе говорить, а во-вторых, я не хочу, что бы ты двигалась, и в третьих, у тебя нет выбора. Ляг поперек кровати и подними обе руки над головой. Сейчас же, рыжая!

Это ведь Гибсон, он ведь не сделает мне больно, правда? Наверное, весь мой страх был написан на моем лице потому, что Гибсон заговорил.

— Я не сделаю тебе больно, одним ремнем я завяжу тебе запястья, а второй просуну между завязанным ремнем и закреплю о подвеску, на которой лежит матрас, что бы ты не убежала от меня потому, что я буду долго мучить тебя, буду подводить тебя к краю и смотреть, как ты извиваешься и не можешь дотронуться до себя, что бы облегчить боль от того, что не можешь кончить.

Я ведь не должна соглашаться, правильно? То есть… неправильно… то есть правильно…ох, я запуталась. Такие вещи не должны меня возбуждать, такого не написано в моих любовных романах, это как-то необычно. Но я не знаю, то ли от его слов, то ли от его приказного тона, то ли от того, что это мой Гибсон, я подчинилась. Я легла и подняла руки над головой. Все это было ново для меня, я немного боялась.

— Ты дрожишь. Тебе страшно? — спросил Рэй, и я кивнула. Господи, что я вытворяю? Что я делаю? Неужели я согласна на все, что скажет Гибсон? Почему? Я что совсем из ума выжила? Где мой чертов мозг, когда он так нужен? — Не бойся детка, это не больно, но это мучительно. — сказал Гибсон, завязывая ремень, на моих запястьях. — Это будет так же мучительно, как было для меня, зная, что ты ласкаешь сама себя, когда никто не должен прикасаться к твоей киске кроме меня, даже ты. Ты не будешь кончать ни от чьих пальцев кроме моих, ты не будешь сосать ни чей член кроме моего, — все еще говорил Гибсон, просовывая второй ремень между моими руками и закрепляя его где-то внизу. — Это будет тебе уроком, рыжая.

— Но я не… — попыталась сказать я, но Гибсон перебил

— Молчи, рыжая. Иначе я тебя отшлепаю.

Ну вот, обратно. Все тоже самое! Он меня этим еще больше возбуждает. И как мне промолчать и не сказать, хоть что-то? Я не смогу, я хочу шлепки. Боже, я называла его извращенцем, а оказалось, что я сама такая.

— Я ничего не делала, Рэй. Я просто хотела, что бы ты скорее приехал к ужину и все, клянусь милый. — выпалила я на одном дыхании, от чего Гибсон усмехнулся.

— А какая разница? Твоя попка все равно будет отшлепана.

С ума сойти, видели бы вы моё сердечко, оно уже стояло привязанным к андреевскому кресту и ждало шлепков, заранее подготовив несколько кнутов и флоггеров для этого. Вот кто извращенец, а не я! Я тут вообще не при чем.

Гибсон закончил привязывать меня и обошёл кровать. Он долго смотрел на меня сверху, а потом начал ласкать меня руками, начиная с моих лодыжек и, поднимаясь, все выше и выше. Когда он дошел до середины моих бедер, Гибсон начал медленно раздвигать их в стороны, все еще лаская внутреннюю часть. Я задержала дыхание. Все это совсем непривычно для меня. Рэй приподнял мои ноги, сгиная их в коленях. Потом поднял их так, что мои колени упирались мне в грудь.

— Ты такая красивая, рыжая. — сказал Гибсон, рассматривая то, что было у меня между ног.

А потом, медленно опустился на постель и начал ласкать мой клитор своим языком, ласкать мои складочки, которые припухли от ожидания и возбуждения. Некоторое время он меня просто целовал и бормотал всякие неприличные, но очень сексуальные слова.

— Твоя киска самая вкусная… — я застонала, — Я еще ничего вкуснее не пробовал, детка, — я снова застонала, — я ее всю вылижу… я ее съем, рыжая…

Господи, от его слов я все больше и больше возбуждалась, а он знал, как действуют его слова на меня, и все продолжал их говорить. Все во мне начало сжиматься, спираль в животе начала накручиваться, пока не превратилась в пружину, которая вот — вот лопнит от напряжения, я снова застонала, приподняла попку, хотела, что бы Гибс наконец дал мне то, чего я так хочу. Еще чуть-чуть и я…

— Не-ет, Рэй, прошу, милый, дай мне кончить. — говорила я, хватая ртом воздух и стараясь прижать свои бедра ближе друг к другу, что бы уменьшить напряжение, которое возросло во мне.

Гибсон просто отодвинулся и просто перестал целовать и ласкать меня, но все еще придерживал мои ноги. Я попыталась высвободить руки, но он их так привязал, что я просто тянула за ремни без какого-либо результата. Он смотрел на меня и улыбался, а потом подул на мою мокрую киску, от чего все во мне снова сжалось и я застонала, при этом выгиная спину и приподнимая бёдра. Когда я немного успокоилась и отдышалась, Гибсон снова начал ласкать меня, он опять проводил языком по моим складочкам, лизал и сосал клитор, потом просунул язык в меня. Как же это все хорошо, все приятно. Я немного расслабилась, мне хотелось чувствовать Рэя, я хотела обнимать его, крепче прижимать к себе, но мои руки были связаны, и я не могла этого сделать.

Гибсон, все еще лаская меня, немного ослабил хватку на бедрах и положил мои колени себе на плечи, и начал проникать в меня пальцами. О,Боже, как же приятно он меня ласкал, сгиная при этом оба пальца и, ищя ту самую точку. Когда он ее нащупал и начал тереть, я пыталась сдержаться, не застонать и не закричать, но я бессильна против его ласк. Мой протяжный стон дал мне четкое понимание того, как же я хочу его, как я нуждаюсь в нем. Я пыталась притянуть его ближе к себе потому, что все начиналось закручиваться опять, я хочу кончить. Его ласки перешли на толчки, очень интенсивные и грубые. Я начала извиваться под ним, сжимать его голову бедрами, стонать громче. Я хотела его в себе, но Гибсон снова остановился.

Он просто мучил меня, он сводил меня с ума, я умоляла его, но он был непробиваемым.

— Прошу Рэй, просто трахни меня… — стонала я.

— Хочешь мой член?

— Да, милый, хочу, просто трахни меня.

Гибсон вошел в меня с первого же раза. Я чувствовала всю его длину в себе, я сжимала его член своими мышцами, я не хотела, что бы он выходил из меня. Он положил руки у моей головы и начал вбиваться в меня. Это так хорошо. Я немного успокоилась, чувствуя его в себе, и Гибсон начал вбиваться в меня со всей силы. Вот, чего я так хотела, вот, чего я так ждала. Его член терся о мою точку G, и одновременно его головка касалась моей матки, я просто не могла сдерживать ни стонов ни криков. А Гибсон проталкивался все глубже и глубже, и с каждым его толчком я снова приближалась к оргазму.

Гибсон

— Мать твою, женщина, ты такая … — Блядь! Я даже не знаю как это описать, она такая тугая, такая вся… вся моя. Я трахаю ее так, как никого раньше, и ей это нравится, и мне, блядь, это тоже нравится. Ее киска снова сжимает мой член, она снова близко, она снова хочет кончить, но я вхожу и снова выхожу, на этот раз полностью.

Я слышу ее крик разочарования, я вижу как капают слезы с ее глаз. Я такой мудак, но это только к лучшему, думаю, когда я разрешу ей кончить, она запомнит этот оргазм на всю жизнь.

Немного отдышавшись, я снова вхожу в нее, она стонет, она снова течет. Пиздец, моя девочка так течет для меня. Она извивается подо мной, хочет, что бы я все делал быстрее, она хочет мне помочь, но я не поддаюсь. Я делаю все медленно, и от этого она стонет еще громче, я понимаю, она разочарованна, но я нет. Я приблизился к ее лицу и начал целовать ее в губы. Нет! Я буквально трахаю ее рот своим, и начинаю набирать темп. Она снова сжимает мой член с такой силой, что я сам готов кончить. Я снова выхожу из нее.

— Еще рано, рыжая. — говорю я ей.

Она почти плачет и кричит.

— Я убью тебя Рэй, развяжи меня.

— Неа, — усмехаюсь я над ней, — Я хочу видеть тебя привязанной.

— Ты подлый ублюдок, Гибсон. Зачем ты так мучиишь меня?

— Потому, что я так хочу.

Я все еще смотрю, как она извивается, как она пытается высвободить руки, пытается сдвинуть свои ноги, которые я держу на расстояни друг от друга, она бормочет что-то себе под нос.

— Ты хочешь, что бы я тебя развязал, да рыжая? Но этого не будет. А за твой язычок пострадает твоя попка.

Она остановилась, перестала дергать за ремень. Она замерла.

— Да, детка, я тебя отшлепаю. — сказал я, и схватив ее за бедра, резким движением перевернул ее на живот.

— Нет, Рэй, не смей… — возразила она.

Шлепок, еще шлепок, еще шлепок. Она застонала. Потом начала кричать. Я не жалел ее попку. Шлепок, еще один, еще шлепок. Она мотала головой, потом пыталась отстраниться от меня, и я схватил ее за корсет. Пригодилась чертова красная тряпка. Шлепнув по ее попке еще несколько раз, я снова вошел в нее и начать трахать, я входил в нее со всей силы. Я хотел ее, очень хотел. Почувствовав снова приближение ее оргазма, я вышел из нее. Схватил ее за волосы и снова обрушил несколько шлепков на ее мягкую покрасневшую попку.

Ее голос охрип, у нее уже не было сил. Я повторял шлепки и продолжал трахать, а когда чувствовал, что она близко, выходил из нее. Мне это нравилось. Эта новая игра все больше и больше нравилась мне. Потом я разорвал всю ее одежду, хочу видеть ее голой. Я перевернул ее на спину и начал входить в нее медленно, потихоньку, наращивая толчки. Я уже вбивался в нее как сумасшедший, как она вдруг сказала:

— Стой, Рэй стой!

Я остановился, но не вышл из нее.

— В чем дело?

— Мне надо в туалет, Рэй, развяжи меня, скорее. Боже скорее…

Я вышел из нее, и увидел как она выдохнула. Немного помедлив, я снова вошел в нее. Я знаю что это.

— Рэй, Боже, это… — стонала она, — Я не могу больше, развяжи меня, — кричала она.

— Ты ведь понятия не имеешь, рыжая, что ты чувствуешь, ведь так? — шептал я ей на ушко и покусывал ее плечо.

— Рэй, прошу… — снова застонала она. — Я больше не могу сдерживаться, мне надо в туалет, прошу развяжи.

— Это называется струйный оргазм, детка, и я хочу его увидеть, просто расслабься…

— Нет, Гибс… ты не понимаешь…

— Шшшш… кончай детка, просто расслабься и кончи.

— Я не могу, Рэй… прошу…

— Ты мне его подаришь. — сказал я и начал входить в нее жесткими толчками, такого ни с одной женщиной у меня не было, я хочу это увидеть своими глазами, я хочу это почувствовать своим членом.

Я вбивался в нее как животное, она кричала, она извивалась, она сжималась вокруг моего члена, и резко выгнула спину, как кошка, потом задрожала так, что от ее дрожи и от спазмов ее киски, я сам кончил. Очень бурно. Ее киска все еще сжимала мой член, доила его до последней капли, она дышала так, словно ей на несколько часов перекрыли воздух. А потом расслабилась, но все еще немного подрагивала. Я привстал и начал выходить из нее. Она захныкала и потянула за ремни.

— Шшшш… все хорошо, расслабся, рыжая. — сказал я ей, схватил ее лодыжки и согнул колени, когда полностью вышел из нее. И я увидел это. Увидел, как сильно она кончила, как вытекают ее соки, слившиеся с моей спермой, я готов был кончить еще раз просто, смотря на все это. С каждым выдохом, ее оргазм превращался в струйку и вытекал на простынь. Я чувствовал себя животным. Удовлетворенным диким зверем. Моя женщина приподнесла самый настоящий подарок мне, именно мне. Я горжусь ею и собой конечно. В ней нет ничего наигранного, она вся настоящая. Она несомненно достойна жилета моего клуба. Моя женщина.

Вики

Я не могу открыть глаза, я не могу пошевелиться, у меня нет сил даже дышать, я просто чувствую. Чувствую, что я в невесомости, что я в облаках, что я лежу на воздухе. Я вся такая легкая, и такая счастливая, и… мне хочется плакать. Я не знаю почему, я чувствую себя опусташенной, как будто я голая не только телом, но и душой. Все смешалось, я не понимаю своих чувств. Что он сделал со мной, что я позволила ему с собой сделать?

 

Глава 44

— Рэй, — еле слышно позвала я его, и почувствовала, как он крепче обнимает меня. — Что это было?

— Шшшш… отдохни, детка. — сказал он мне.

Мы уже некоторое время лежим после нашего … как это назвать? После нашей любви, после нашего секса? Я не хочу спать, я хочу говорить с ним, точнее я хочу услышать те слова, что он мне еще не говорил.

— Я люблю тебя, Рэй. Сегодня ты забрал все, что у меня было, и даже больше, ты забрал то, о чем я понятия не имела. И сердце и душу. Я больше не смогу без тебя, больше никогда не смогу жить без тебя, малыш. — сказала я и подняла на него глаза.

Он немного напрягся, потом запустил пятерню себе в волосы, потом опустил ладонь на лицо и выдохнул. Неужели ему так сложно признаться в том, что он чувствует? Или… или может он ничего не чувствует ко мне, кроме похоти? Неужели я …

— Я тоже, детка. — сказал он и перебил мои мысли. — Я тоже люблю тебя, я с ума схожу по тебе, рыжая. Ты меня убиваешь. Ты это делала с самого начала… и как только тебе это удается?

— Что? — я не поняла, он что, только что признался мне в любви? — Ты меня любишь? Это правда, Рэй?

— Срань Господня, рыжая! Ты в этом не должна сомневаться, никогда! Слышишь? Ты для меня единственная, запомни это.

Свершилось! Господи это случилось! Он наконец признался. Я верю ему, я чувствую, что он любит меня. Я всегда чувствовала, что есть что-то большее между нами, нежели просто секс. Нас всегда притягивало друг к другу, даже когда мы этого не осознавали. И вот он наконец сказал. Я счастлива. Он меня любит, он хочет от меня ребенка, что еще может помешать нам быть вместе? Ничего! Ничего в этой жизни нас не разлучит.

Так думала я, когда он подарил мне жилет. С нашивкой его клуба, с девизом его клуба и еще надписью «Я собственность Рэя Гибсона» на всю спину. Я была счастлива, очень счастлива. Но это длилось не долго. Моё счастье никогда не бывает долгим.

 

Глава 45

Гибсон

Утром я подарил ей жилет. Казалось, что ее визги, крики, ее радость была слышна всему городу. Я рад, что доказал ей свою любовь. Теперь эта женщина моя, моя по всем пунктам и параметрам и хрен его знает по чему еще может быть.

— Ты должна его носить всегда, не снимая, детка. Особенно, если ты в городе. Кстати, ты хочешь вернуться на работу?

— Да, Рэй, я нужна Джесс.

— Ладно, — ответил я и усадил ее на кухонную стойку.

— Это, ведь, как предложение руки и сердца для тебя? — спросила она, все еще, рассматривая свой жилет, и, читая нашивки.

— Это больше чем предложение, рыжая.

— Спасибо, малыш. — сказала она, нежно целуя меня, — Я люблю тебя.

Я ничего не ответил, я не собираюсь в день по сто раз говорить ей о своих чувствах. Я сказал один раз и этого достаточно, теперь она знает. Я просто буду всякий раз напоминать ей об этом, трахая ее всеми способами.

— Рэй, а у нас будет свадьба? — спросила она, улыбаясь

— Что? Какая нахрен свадьба?

Она что издевается надо мной?

— Жаль, милый. А то я думала взять твою фамилию. Мне казалось Виктория Гибсон звучит очень красиво. — сказала она, спрыгнула со стойки и, подмигнув, начала подниматься по лестницам, а потом добавила. — Я пойду оденусь, а то ходить в одном жилете без трусиков неприлично. — а потом засмеялась.

Это что, мать вашу, сейчас такое было? Виктория Гибсон? Виктория, мать ее, Гибсон!

— Одевайся скорее, пока я не поднялся и не трахнул тебя, рыжая. — крикнул я ей вслед и начал подниматься вверх по лестнице. Всё таки идея ее оттрахать была отличной. А причиной тому была ее новая фамилия. Мне нравится, как звучит Виктория Гибсон.

* * *

Вскоре мы уже садились в мою новую тачку, которую я вчера купил и поехали в клуб.

— Чувак, поздравляю. — сказал Джекс, подходя ко мне и, пожимая мне руку.

За ним последовали и все остальные члены клуба. Я был рад, что ее приняли. А Джекс, тем временем, подошел к рыжей, обнял ее и что-то сказал. Она заулыбалась и кивнула ему.

— Укороти руки, Джекс, это моя женщина. — сказал я, подошел и обнял мою рыжую чертовку. — Что он тебе сказал, детка?

— Это секрет, малыш. — ответила она и засмеялась

— Сегодня выпивка за мой счет, — сказал Католик, и тоже подошел к нам. — Ну, поздравляю. Надеюсь, хоть теперь твои мозги вернутся на место, Гибс. Как по мне, так раньше надо было тащить ее к себе.

— А как по мне, так вообще надо было хорошо следить за дверью нашего клуба, что бы никакие чужаки не заходили сюда без приглашения, как эта рыжая. — это конечно же была Ребекка. Она появилась из-за спины Католика, пристально посмотрела на меня и мою женщину, я уже хотел уйти от нее по дальше, как она неожиданно для меня сказала. — Поздравляю, но ты достоин лучшего сынок.

— Плевать, она моя и точка.

— Гибс! О мой Бог! Тебя уже выписали, да красавчик? — сказала Анна, еще одна из моих постоянок(то есть бывших постоянок) и бросилась мне на шею, — Я так соскучилась по тебе.

Я видел, как Ребекка что-то тихо говорила рыжей, а потом ушла.

— Эй, — позвала Анну рыжая, а потом замахнулась и влепила ей пощечину, так что та чуть не упала. — Оставь в покое моего мужчину, и передай остальным, что если хоть одна из вас просто приблизится к нему, я ее убъю. — потом встала между мной и Анной и обняла меня. — Спасибо, милый за жилет. — и конечно же, она сделала это специально, что бы Анна увидела жилет.

Глупо конечно, но это сработало. Женщины, что тут скажешь?

— У нее жилет? — спросила Анна и, пошатываясь, начала отходить он нас. — Собственнось Рэя Гибсона? Фу-у, как это мерзко. Но это не на долго. Уж поверь мне. — и ушла.

— Гибс, я хочу выпить. — сказала рыжая, да и мне самому этого очень хотелось.

Мы випивали, веселились, к нам начали подтягиваться остальный члены клуба и поздравлять. И тут появилась Роуз. Я, блядь, не хотел ее видеть, она меня достала. Рыжая напряглась.

— Что она тут делает? — спросила рыжая

— Что я тут делаю? Это что ты тут делаешь, шлюха грёбаная? — сказала Роуз. Пиздец! Начались женские разборки. — Я сказала, не лезть в наши с Гибсом отношения, но ты не поняла этого, и теперь ты вылетишь отсюда потому, что он мой!

— Иди к черту, Роуз. — ответила моя девочка.

— Я беременна! — сказала Роуз и все вокруг затихло. — От Гибса конечно же.

 

Глава 46

У меня челюсть нахер отвисла.

— Роуз, проваливай, и не неси ерунду. — сказал я ей, но перед глазами я отчетливо видел ту картину, где она голая, верхом на мне, в нашей трахабельне. Через несколько дней после убийства Ричарда Саймонса, когда рыжая приехала в клуб и встретилась с Роуз у дороги. БЛЯДЬ!!! — Убирайся нахер, Роуз!

— Вот, это доказательство моей беременности, — сказала она и протянула мне листы бумаги. — Я знала, что ты мне не поверишь, нашему малышу уже пятнадцать недель, Гибс. Тут все написанно и срок указан… — продолжала говорить она, но я отмахнулся от ее руки и листы разлетелись и упали вниз.

— Ты врешь, сука гребанная. — сказал я, но мое шестое чувство говорило об обратном. — Даже, если ты и беременна, то это не мой ребенок, найди ему другого папашу, который поверит тебе. А меня оставь в покое.

— Но это правда, Гибс. — говорила она, смотря мне прямо в глаза. — Почему ты мне не веришь? Это правда!

— Тогда ты сегодня же уберешь этого ребенка. Ты пойдешь и сделаешь аборт.

— Уже поздно, — сказала Бекка, просматривая бумаги, которые подобрала с пола.

— Да, что за нахер… — начал кричать я, но так и не закончил.

— Ребекка права, уже поздно что-либо делать, — сказала Роуз, улыбаясь, — Мы наконец будем вместе, Гибс. Теперь нас ничто не разлучит. Все будет так, как прежде…

— Заткнись нахер, Роуз. Я с тобой позже разберусь. — сказал я, смотря на мою рыжую. Она стояла как вкопанная, она молчала и не двигалась. — Пошли, детка, — я обнял ее за плечи и вывел из бара.

Мои мысли спутались, картина нас с Роуз в постели все время стояла у меня перед глазами. Неужели, я так облажался, неужели, я так напился, что забыл про презерватив? Я напряг мозги, вспоминая, еще какие-то детали, но все бестолку.

Я усадил рыжую в машину и сел за руль.

— Детка, ты как? — спросил я ее, но она не ответила. — Все будет хорошо, мы все решим, ладно? — она снова молчала. — Поедем домой и там поговорим, а пока пристегни ремень. — она опять не отвечала, просто смотрела в окно. Конечно же ей не хочется со мной говорить. — Мы со всем разберемся, — сказал я и пристегнул ее.

Домой мы ехали в полнейшей тишине. Это на нее не похоже. Она никогда не молчит, она все время болтает, но сейчас … я не знаю, я не понимаю, она не разговаривает со мной, или ей вообще не хочется говорить об этом. Или первым должен заговорить я?

— Ты не голодна? Хочешь, заедем куда-нибудь и перекусим? — и снова нет ответа. Я принял это молчание за «нет» и продолжил ехать. Короче, мы заехли во двор, я припарковал машину и вышел из нее. Я остановился и стал ждать, когда она выйдет, но рыжая продолжала сидеть и пялиться в одну точку. Мне это надоело, я открыл дверцу, отстегнул ее и вытащил из машины. Поставил ее на ноги и сделал несколько шагов к дому, потом повернулся и увидел, что она не шевелится. Блядь! Я запустил пятерню себе в волосы, потом опустил на лицо и потер переносицу. Это проблема, большая проблема. Рыжую как будто подменили. Я ее не узнаю.

— Детка, пойдем в дом. — сказал я, но она снова, как будто, меня не слышала. Зато эти псы крутились вокруг меня, как будто я их звал. — Пошли нахер, чертовы животные, только вас мне, мать вашу, не хватало! — заорал я, потом подошел, схватил рыжую за локоть и потащил в дом.

Я был зол. Зол на рыжую за то, что она не хочет со мной говорить, зол на Роуз, зол на себя. Не стоило срываться на собаках, но вся эта ситуация просто душит меня. Мы зашли в дом и я отпустил мою девочку.

— Что с тобой не так, а рыжая? — заорал я, — Не хочешь со мной говорить? — конечно же она не хочет потому, что снова уткнулась в какую-то точку, — Куда ты, мать твою, постоянно смотришь? Там есть что-то такое, что привлекает больше внимания, чем я? Я с тобой разговариваю и будь добра отвечать мне! — я снова запустил обе руки себе в волосы и стал теребить. Я честно не знаю, что делать в такой ситуации. Потом я со всей злости ударил ногой по креслу, перевернул стол, что-то разбил, но не помню что именно. А рыжая так и стояла. — Чего ты там стоишь, мать твою? Чем ты недовольна? Я сказал, что разберусь, значит так оно и будет, не надо строить из себя обиженную или жертву. — заорал я, но я просто не знал, что мне делать. Я смогу все решить, это элементарно. Я и не из такого дерьма находил выход так, что и с этим справлюсь. Но рыжая… ах, мать вашу, этот ее вид зомби меня с ума сводит. Это она должна крушить и ломать всё, а не я. Это она должна ругаться со мной, а не я. Всегда так было, это ее выходки. Сейчас она уже должна была разрушить весь мой дом, но она не двигается, не говорит, не плачет, не истерит. Это на нее совсем не похоже. — На, мать твою, — я подошел и протянул ей какую-то антикварную вазу, которая осталась тут после конфискации этого дома у одного обанкротившегося должника, который весь дом обставил этим антикварным дерьмом. — Держи, мать твою. Кинь ее в стену, кинь ее в меня! Срань Господня, ты совсем меня не слышишь, да рыжая? — прокричал я и сам кинул эту вазу в стену. Потом отвернулся от нее и начал крушить все, что только попадалось мне на пути. — Теперь, ты обратишь на меня внимание… смотри… — кричал я, не оставляя ни одну вещь, не разнеся ее в щепки или осколки. Окна, посуда, мебель, стулья, столешница, шкафы, холодильник, занавеси, но единственное, с чем я не мог справиться это огромный дубовый стол, он, мать его, не ломался, тогда я просто достал пушку и выпустил всю обойму в этот проклятый стол. — Все рыжая, тут уже не на что смотреть, так что может сейчас я привлеку твоё внимание?

Немного успокоившись, я повернулся и увидел, как рыжая медленно поднимается по лестницам наверх. Двигаться она начала, думаю, это хороший знак. Я достал сигарету и закурил. Мне надо немного успокоиться. Докурив ее, я поднялся наверх и зашел в спальню. Она лежала в постели, я не знаю уснула она или нет, но я прилег рядом, обнял ее со спины, крепко прижал к себе и вдохнул запах ее волос. Я люблю свою девочку, я все для нее сделаю, просто мне все надо хорошенечко обдумать.

— Детка, ты злишься, я знаю. Но я все исправлю, клянусь Богом, просто дай мне время. — сказал я и еще крепче обнял ее. — Ты же знаешь, что ты все для меня. Я на все готов ради тебя, детка. Хочешь, мы поедем к твоим родным и навестим их, или пригласим их к нам, а? Что скажешь? — она снова молчала. Я знаю, она не спит, она меня слышит, просто опять игнорирует. — Или поедем к морю? Хочешь? Можем сделать это прямо сейчас, море и пляж ведь отличная идея? — опять молчание в ответ, но я продолжал. — Я говорил, что заказал тебе тачку, она скоро прибудет, новенькая Toyota Prado, красного цвета. Она тебе понравится. — снова молчание. — Можем позже поискать новые дома, и любой, какой тебе понравится, я подарю тебе, хочешь? — и опять ни слова в ответ. — Я за тебя жизнь отдам, рыжая. Просто знай это.

Думаю, мы все решим позже, когда она заговорит со мной. Я знаю, внизу я ее напугал, но то, что она рядом со мной, меня утешает.

 

Глава 47

Я хотел обнять моего рыжего дьявола во сне, но не смог. Я прошелся рукой по подушке, не открывая глаз, потом потянулся дальше, но ее не было в постели. Я открыл глаза, посмотрел по сторонам, потом прислушался, я подумал, может она в душе, но было тихо. Я встал и пошел в ванную, что бы проверить, нет ли ее там. Ее не было. Мои внутренности сжались, я предчувствовал что-то плохое и рванул по лестницам вниз.

— Рыжая, — закричал я, — Вики… Вики… Ви-ки-и… — но никто не отзывался, я вышел во двор, ее машины не было. Она что уехала? Нет! Этого не может быть! — Вики, мать твою, ты где? — она не могла уйти, я бы это услышал. Я бы понял, что она встала, я бы это почувствовал, я бы услышал звук уезжающей машины. Где она черт возьми?! — Вики, — снова позвал я ее и забежал домой, поднялся на второй этаж, открыл все шкафы, нет вещей, нет этих проклятых чемоданов. Ее нет! Я порылся в джинсах, достал телефон и начал звонить. Мне никто не отвечал. Тогда я написал сообщение и отправил: «Возьми трубку!» и начал снова звонить. Снова никто не ответил. Тогда я набрал номер Очкастого.

— Да, — ответил он.

— Ты в клубе?

— Да.

— Рыжая там?

— Нет.

— Блядь!

— В чем дело, Гибс? — спросил Очкастый.

— Ты сможешь отследить ее телефон, мне надо знать где она?

— Да, дай мне 5 минут.

— У тебя минута! — сказал я и отключился.

Блядь! Блядь! Блядь! Куда она нахрен собралась? Как я мог не понять, что она уйдет. Блядь! Зазвенел телефон, это был Очкастый.

— Нашел?

— Да, она на главном шоссе в тридцати милях от нас.

— Ладно, до связи.

— Стой, Гибс, я и Джекс с тобой…

— Это не обязательно

— Обязательно, чувак. Телефон не движется.

— Что ты сказал?

— Я смог его отследить очень легко, и уже минут пять смотрю на экран. Телефон не движется.

— Блядь!

— Может, она просто его выкинула, мужик. У меня точные координаты, встретимся на шоссе.

Я выключил телефон и почти вышел из дома, как что-то привлекло моё внимание. Это был жилет. Тот самый, который я подарил рыжей сегодня утром. Он был аккуратно сложен на тумбочке у входа. Она его сняла. Блядь! Да что за женщина такая?! Мало того, что она решила позлить меня, и уехать к родителям, так она еще и жилет сняла. Я, блядь, найду ее и … я не знаю, проучу нахрен ее.

Когда я сел в машину, у меня был четкий план, найти рыжую, вернуть домой, вытрахать все дерьмо из нее, да так, что бы она больше и шагу без моего согласия не ступила. Я ей на лице набью татуировку, что она моя, и я, блядь, посмотрю, куда она после этого денится. Никуда! Будет каждый раз смотреть на себя в зеркало и знать, что она моя, и только моя. Я поймал себя на мысли, что схожу с ума. Нормальному, адекватному человеку не придут такие мысли на ум. Я ничего не могу с собой поделать, когда ее нет рядом. Она моё проклятье, я не смогу жить без нее. Я должен ее вернуть!

* * *

— Вот, Гибс, тут ее телефон, как я и предполагал, она его выкинула. — сказал Очкастый.

— Блядь! — заорал я и пнул камень. — Пробей мне адресс ее родителей и пришли на телефон.

— Эй, ты куда, чувак? — спросил Джекс, когда я садился в машину.

— В Дайвенпорт.

— Я с тобой, мужик.

Джекс сел в тачку и мы поехали. Дорога, которая занимала у нормального человека семь с лишним часов, у меня заняла чуть больше четырех. Мы подъехали, я вылез из тачки и пошел к ее дому.

— Какой у тебя план? — спросил Джекс, догоняя меня

— Увезти ее обратно.

— Она будет сопротивляться. — посмеивался Джекс, — И что ты будешь делать?

— Закину ее на плечо и повезу обратно, Джекс. Еще, мать твою, будут вопросы?

Джекс поднял руки в жесте «сдаюсь» и я постучал в дверь.

— А вам кого? — спросила меня женщина, лет пятидесяти. Моя рыжая была очень похожа на нее.

— Рыжую… — начал говорить я, но Джекс перебил.

— Здравствуйте Миссис Майлз. Мы друзья Вики, можно с ней поговорить?

— Друзья? — удивилась эта женщина. — Майк, подойди на минутку. — сказала она, — Простите меня конечно, но …

— В чем дело, Линда? Кто эти ребята и что им нужно? — спросил мужчина, который шире открыл дверь, и занял почти весь проход. — Вы кто? — спросил он, обращаясь к нам.

— Мы друзья… — опять начал Джекс, но я его перебил. У меня нет столько времени, что бы стоять и объяснять им, кто я такой.

— Я хочу поговорить с рыжей, сейчсас же. Где она? Позовите ее.

— Ты, парень, меня что не понял? Я спрашиваю, ты кто нахрен такой?

— Майк, успокойся. — сказала женщина. — Что случилось? Зачем вы хотите ее видеть? — обратилась она к нам.

Я опять запустил пальцы себе в волосы. Они ее родители и я должен уважать их. Следовательно, мне надо вести себя сдержаннее.

— У нас возникли некие обстоятельства, из-за которых рыжая, то есть Вики ушла. И я приехал, что бы с ней поговорить.

— Что? Ты обидел мою девочку?! Да я тебя за яйца повешу, сукин сын. Что ты с ней сделал, мудак чертов? — этот мужик шел на меня с кулаками. Драться с ним будет нелегко, но я уложу этого старика на лопатки, но опять же, сделаю только хуже себе. Я поймал себя на мысли, что думаю адекватно, а значит, я не совсем свихнулся. Но это ненадолго потому, что без нее у меня в скором времени поедет крыша.

— Ничего! Блядь! Мне просто надо с ней поговорить. Впустите меня или пусть она выйдет.

— Что ты с ней сделал?! — орал ее отец.

— Майк, успокойся. Пусть они войдут и мы поговорим.

— Ноги этого мудака не будет в моем доме!

— Пожалуйста Майк, давай поговорим с ними, дома. Соседи смотрят. Вы, наверное, Рэй Гибсон? — спросила женщина и я замер. Она знала моё имя. Я кивнул. — Очень приятно, я Линда, мама Вики, а это, как вы догадались, ее отец. Проходите в дом.

— Очень приятно Миссис Майлз, а я Скотт Джексон. — блядь Джекс, вот он просто вовремя, сейчас самое время выпить чаю, поговорить по душам, рассказать о нашем детстве, полистать семейные альбомы, погостить несколько дней у них и так далее. А разговор с рыжей отложить года так на два-три. Мать твою, Джекс! — Спасибо за приглашение, но мы не надолго. Как вы поняли, нам надо поговорить с Вики. Точнее, это нужно Гибсону.

— И так, Ангел ада, — сказал ее отец, почесывая подбородок, и рассматривая меня с ног до головы, — Знай, если ты обидел мою девочку, тебе живым не выйти за эту дверь. — потом снова посмотрел на меня и сказал, — Рассказывай.

— Мне, Блядь, нечего рассказывать, я приехал за ней.

— Ее здесь нет, — сказал Майк и достал телефон из кармана. Скорее всего он собирается позвонить ей, но я сказал, доставая телефон рыжей из своего кармана.

— Она выбросила его по дороге, поэтому я здесь, я не могу с ней связаться.

— Идиот чертов. — сказал он, — Пойдем со мной, нам надо поговорить.

Мы прошли на задний двор, и Джекс пошел с нами.

— Сукин сын, — сказал Майкл, обращаясь ко мне, — Я тебя закопаю, если ты что-то сделал с моей девочкой. Запомни это… — потом снова начал набирать что-то на телефоне и бубнить себе под нос, — И как только она умудрилась связаться с байкером? С Ангелом Ада? Да она совсем с ума сошла?

Это был полный пиздец! Ее не было у родителей, она еще не доехала до Дайвенпорта или она вообще сюда не собиралась? У меня наступил тот момент, когда все вокруг замирает, когда ничего не слышно, кроме твоих мыслей, когда перед глазами лицо того человека, которого ты любишь больше жизни. А следом проносятся картинки всего самого ужасного, что только может произойти с этим человеком. Рыжая может быть где угодно. А я даже не знаю с чего начать поиски.

— Набери номер Марка, и дай мне с ним поговорить. — сказал старик. У меня чуть нахер челюсть не отвисла. Откуда он знает о Католике? — Набирай номер, мать твою, иначе я тебя заживо закопаю в этом саду.

Делать нечего, может этот старик с виду кажется простым, но поверьте мне, это не так.

— Думал, моя девочка будет с тобой встречаться, а я не буду знать об этом? Ты ошибаешься, молокосос. Я знаю все, всю твою подноготную, я тебя из под земли достану, сукин ты сын. Если ты ее обидел, лучше достань пушку и застрелись прямо сейчас.

Одним словом, я охренел. Майкл знал Католика, они вместе служили, просто Майк продолжил, а Католик ушел из спец подразделения. Вот откуда он знал Ангелов Ада. Но дело не в этом. Майкл установил в тачке рыжей GPS-маяк, и по нему с легкостью можно найти ее. Вот ведь умный старик, продумал все на несколько шагов вперед.

— Так вы знаете где она? Почему вы ничего не сказали.

— Я не обязан перед тобой отчитываться. Мне нужно поговорвить с Марком…

Я набрал номер президента нашего клуба и отдал телефон Майку

— Марк Гибсон, это Майкл Майлз из Delta Force позывной Вихрь, твой сын в Дайвенпорте со мной. Я хочу знать, почему он приехал за моей дочерью сюда, в то время как она осталась в твоем городе, что тут нахер происходит? — потом Майк помолчал и добавил, — Я пришлю адресс, а ты убедись, что с ней все в порядке.

Он повесил трубку и протянул мне свой телефон.

— Вот тут указано место, где остановилась ее машина. Перешли это Марку. — я посмотрел на адресс и чуть не смял телефон Майка в руках. Секунду-две я стоял не двигаясь, но потом рванул в дом, по дороге набирая снова Католика.

— Возьми трубку, Католик, возьми эту чертову трубку! — кричал я

— В чем дело? — крикнул Майк, догоняя меня, — Что не так, Гибс? Отвечай!

Он схватил меня за плечо, но я отбился. Все еще держа телефон у уха и дожидаясь ответа Католика, я подбежал к своей тачке, открыл и сел за руль, даже не успев закрыть дверь, я завел мотор. Следом за мной в машину сели Джекс и Майк.

— Мужик, что происходит? — спросил Джекс и я протянул ему телефон Майка, где на карте было указанно точное место ее нахождения.

— Блядь! — крикнул Джекс, — Сукин сын!

— Да что нахрен происходит? — спрашивал Майк, но мне не хотелось ему отвечать, мне не хотелось говорить ему, что его дочь…

— Да! — наконец послышалось в трубке.

— Она у него! — кричал я, — Она, мать его, у Хуареса! Католик, поезжай к нему, бери всех ребят, она у него!

— Что? Какого хрена, Рэй? — спросил Католик

— Католик, всех, мать их, ангелов ада! Всех! Рыжая у него. — я немного понизил тон, — Я буду так скоро, как только смогу, Майк и Джекс со мной.

— Все ясно, — сказал Католик, — Я свяжусь с ним, держись сынок, все будет хорошо.

Я отключил телефон, сам факт, что рыжая у Мигеля, а я далеко, это уже нехорошо, это самое худшее, что вообще могло произойти. Надо поднять все связи, кого можно подключить, что бы Мигель не тронул ее? …

— Не стоит этого делать, — перебил мои мысли Джекс. — Я знаю, мужик, о чем ты думаешь, но не стоит.

— Отъебись, Джекс. Да что ты вообще знаешь?

— У тебя и Майка все на лицах написанно. Он думает поднять все правительственные связи, а ты все остальные. Ты знаешь, зачем она у него. Не усугубляй. Подумай, и сделай все правильно.

Блядь, Джекс прав. Этот сукин сын, как всегда прав. Она у него из-за Диего. Значит кровь за кровь. Он ее не тронит, она не нашей крови. На ней не было жилета, хотя могли дойти слухи, что, по закону, она моя женщина, но это еще неточно. Она просто приманка. Ему нужен или Католик, или я. Значит, он ее не тронит. Просто будет держать у себя, пока не отомстит. Пусть убъёт меня. Но Католик доедет раньше. Блядь! Нет! Надо убрать Мигеля, я не позволю ему трогать мою семью.

 

Глава 48

Вики

Я не могу поверить. Рэй переспал с Роуз, и она забеременела. Я его ненавижу. И ее ненавижу. Я вообще всех ненавижу! Я не хочу даже говорить с ним! Да и о чем? Что осталось у нас общего? Ничего! Он все уничтожил! И что он собирается исправить? Он собирается вернуть прошлое и не трахаться с Роуз? Маловероятно! Я даже слушать не хочу эти бредни, я не хочу с ним разговаривать! Пусть ломает все что хочет, пусть сожгет этот дом к чертям собачьим, мне все равно. Он разбил моё сердце на сотни мелких кусочков. Я ему этого не прощу, никогда!

Он поменял меня на нее. Да как он мог? Сначала уйти от нее ко мне, а потом наоборот! Может… может он не любит меня? Может между нами была просто страсть, а у них была любовь? Настоящая. Да к черту все! Даже видеть его хочу. Мне противны его объятья, как он может после нее вообще ко мне прикасаться? И зачем я приехала к нему домой? Он говорит, что все исправит, что все сделет для меня, но он не делает одного, самого главного для меня. Он меня не любит. А остальное… это не важно.

Боже, она беременная. Это я должна быть беременной, это я должна носить его ребенка, он ведь говорил, что хочет этого, но… что если я тоже забеременела? Что тогда? Мне придется делить моего мужчину с кем-то?

Нет, этого не будет!

Или будет?

Господи, во что я влипла? Моё сердце ищет ему оправданий, но я с ним не могу согласиться. Не сейчас! Я не уступлю. Я его никогда не прощу. Он ничего не исправит.

Или исправит?

Я … я просто не знаю, что мне делать дальше. Неужели я сдамся? Как я буду жить без него? Он стал всем моим миром, но… я для него ничего не значу.

Рэй уснул, а я не могу. Я решила уйти.

Я тихонько встала, вынесла свои чемоданы и положила их в машину. Я поеду к родителям. Здесь мне больше делать нечего.

Господи, в душе я желаю им обоим смерти. Это неправильно, я знаю, и любой может осудить меня. Но я устала от предательств. Я устала каждый раз собирать свое сердце по кусочкам. Оно разбито, но все равно требует еще одного шанса для Рэя. И я собираюсь уступить, но на своих условиях. Да что же со мной? Я сама с собой спорю. Кого я пытаюсь обмануть? Я хочу остаться. Я нуждаюсь в нем, как в очередном вдохе, я люблю его больше жизни, больше всего на свете. Я все готова сделать ради него, просто я устала, что все считают, что я тряпка, о которую можно вытирать ноги всем, кому это удобно. Поэтому, у меня есть условие. Я поставила его самой себе.

Я достала из сумочки тест на беременность, который мне дала Лана Келли и поднялась в ванную. Рэй, все еще спал, немного похрапывая. Я понимаю, что вся эта ситуация его вымотала. Нет, нет! Я его не оправдываю. Он чертов изменник и чертов лжец… и я всё равно его люблю. Но я должна это сделать.

* * *

Тест на беременность оказался отрицаиельным. Я растроена и зла! Сама не знаю почему. Так ведь будет лучше! Я уеду и забуду обо всем! Нет, я не забуду, конечно, Гибсона, не забуду его слов, не забуду его объятья, его ласку… нет, стоп! Я не хочу думать о нем потому, что я ловлю себя на мысли, что уже прощяю его. Это не так! Я его ненавижу, я его презираю, пусть идет нахрен со своей Роуз! Пусть живут долго и счастливо! Видеть его не хочу, слышать его не хочу и этот гребаный телефон тоже пусть летит в окно! Он со мной не сможет связаться, и меня он не найдет. Я хотела взять с собой жилет, который подарил мне Рэй, мне хотелось иметь хоть что-то, что напоминало бы мне о нем, но я его оставила. И так все, на что я не взгляну, напоминает мне о нем. Эта дорога, эта машина, за рулем которой он сидел, слова «Ангел» и «Ад», даже когда я смотрю в зеркало, я вспоминаю, как он называл меня «рыжая», вы понимаете? Все абсолютно напоминает мне Рэя Гибсона! Ненавижу его!

Я ехала недолго, минут тридцать и тут на пути мне встал какой-то мужчина. И если бы я не остановилась, то переехала бы его. Я вышла из машины.

— Эй, с вами все в порядке?

— Викторя Майлз, верно? — спросил он

— Откуда вам известно моё имя? Кто вы такой? — спросила я, но он посмотрел позади меня и сказал

— В машину ее!

Я обернулась и увидела как четверо парней с автоматами направляются в мою сторону. Я запрыгнула снова в машину и заблокировала окна и двери. Я собиралась завести мотор, как один из парней выбил окно машины рукояткой автомата и схватил меня за волосы. Я пыталась отбиться от него, но не могла. Он открыл дверь и буквально выволок меня на дорогу. Я пыталась удержаться, я пыталась отбиться, но упала на спину, а этот подонок все держал меня за волосы. Я стала кричать, звать на помощь, но он закрыл мне рот ладонью. Я его укусила, и он ударил меня по лицу так, что я почувствовала вкус крови у себя во рту.

— Заткнись, сука грёбаная, иначе я всажу пулю тебе в лоб. — сказал этот мужчина, а потом указал своим парням и они посадили меня на заднее сиденье моей машины и сели по обе стороны от меня. А их главный сел спереди на пассажирское сиденье.

— Ты чертова подстилка одного из Ангелов. Что ты знаешь о смерти Диего Хуареса?

Я перестала отбиваться. Вот она моя расплата. Она настигла меня. Мне пришел конец. Они собирались убить меня, и я в этом не сомнивалась. Как же все удачно закончится. Мне не придется день и ночь думать о Рэе. Боже мой, Гибсон, я так тебя люблю. Чертов Гибсон, даже в последние минуты моей жизни я думаю о тебе.

— Я ничего не знаю, — ответила я. Может зря, может мне надо сказать, что я всадила нож этому мексиканцу в горло?

— Ладно, ты едешь с нами.

Мы доехали до какого-то небольшого дома, и меня кинули куда-то в подвал, вонючий, сырой подвал и закрыли его.

Я не знаю, сколько времени я там провела. Здесь нет ни одного окна. Я не знаю, стемнело или еще нет. Во что я ввязалась? Моя скучная жизнь за считанные минуты радикально изменилась. Столько событий за один день, столько событий за эти несколько месяцев. И мой Рэй. Боже, что с ним будет? Что он будет делать? Что мне делать? Рассказать им правду? И снова Гибсон. Он снова завладел моими мыслями. Я села на пол, подогнула колени, уткнулась в них лицом и начала тихонько плакать.

— Прости меня Рэй за все. Я желала тебе сметри, но это не так. Я не хочу этого, я просто была зла. Прости меня, любимый.

Слезы катились по моим щекам, и я их даже не вытирала, мне хотелось утонуть в них, мне хотелось захлебнуться ими и умереть. Я уже представляла, как буду смотреть на него и Роуз и их детей с небес и радоваться, что у них все хорошо. Господи, пусть у них будет все хорошо, пусть он познает то счастье, которое было у меня, хоть и недолго. А я буду со своей дочуркой. Наконец!

Я решила, я все им расскажу. Мне больше нечего терять. Все, что было дорого моему сердцу уже не со мной. Лизи, мой маленький ангелочек, она мертва, а Рэй… он уже не мой.

— Эй, — закричала я, — Вы меня слышите? Это я убила Диего Хуареса.

Молчание было невыносимым. И я снова позвала их.

— Эй, слышите, это сделала я! Я всадила ему нож в горло! Я убила его! Слышите?

Дверь открылась, и двое парней спустились в подвал, а следом за ними зашел и их главный.

— Что ты сказала?

— Это я, — я немного поёжилась, честно, мне было очень страшно. Но это надо было сделать, это спасет Католика и Рэя. Так что я была готова. Я собрала всю свою мужественность и сказала, — Я убила Диего Хуареса!

Этот мужик в два шага приблизился ко мне, схватил меня за горло и снова спросил:

— Как? Как ты его убила?

— Я всадила нож ему в горло. — ответила я, дрожащим голосом, но смотрела прямо в глаза этому мужчине.

Он некоторое время изучал меня, а потом отпустил.

— Думаешь спасти жизнь одному из Ангелов. У тебя ничего не выйдет. — сказал он, отвернулся и отошел от меня.

Что-то было не так, почему он не верил? Это ведь я его убила, почему моё признание он считает чей-то защитой.

— Но это была я…

— Заткнись! — прокричал он. — Его убили пулей, дура чертова, а не ножом!

— Что? Нет-нет! Это… — начала я доказывать ему, но он не слушал, а потом перебил меня и сказал своим парням.

— Заткните ее.

Один из парней подошел и ударил меня в живот так, что я даже вдохнуть не могла, не то что говорить. Я упала на этот сырой пол, а они ушли. Но меня это не волновало. Я все думала, почему он мне не поверил. А потом вспомнила, как по щелчку, мне ведь говорили, что это Католик убил его. Он был жив когда Ангелы подъехали. Так вот оно что. Он не умер от моего ранения. Это одновременно успокаивало и пугало. Значит я только приманка, и он будет ждать Ангелов Ада, что бы отомстить.

Прошло некоторое время, и я опять понятия не имею сколько, но дверь в подвал открылась и меня снова схватил за волосы один из этих мексиканцев и потащил наружу. Там я увидела вооруженных до зубов Ангелов Ада, и таких же мексиканцев.

А еще там был Католик, и это успокаивало. Следом послышался визг шин и рёв мотора, который доносился издали, и очертания темного автомобиля. Это был Рэй. Он приехал. Боже, он приехал за мной. Мой Рэй. Он здесь. Машина остановилась и трое мужчин вышли из нее. Это был Рэй, Джекс и мой папа.

Мой Папа?

Это мой папа?

С ума сойти! А он что тут делает?!

— Стой Рэй, — крикнул Католик. Но он не собирался останавливаться, за ним шел мой отец и я подумала, как бы подошел такой же жилет и ему. Он отлично вписывался в клуб байкеров. Ну вот что за мысли меня посещают?! Я должна бояться, я должна плакать, а я радуюсь тому, что Гибс и папа здесь. Какая же я все таки глупая.

— Стойте на месте или я ее пристрелю! — сказал мексиканец, и приставил мне оружие к виску. А вот и оно! Вот теперь я боюсь, я осознала, что жизни всех, здесь находящихся людей, в опасности.

Мой отец сбавил шаг, а вот Рэй шел прямо на меня.

— Стой, Гибсон, я не шучу, — и я услышала щелчок заряжаемого пистолета.

— Это только между нами, Мигель, отпусти ее. — сказал Рэй, но не остановился.

— Стой, мать твою! — закричал мексиканец.

— Детка, с тобой все в порядке? Как ты? Ты не ранена? — спросил Гибсон, и я помотала головой. Рэй кивнул, а потом снова обратился к мексиканцу, немного сбавив шаг.

— Мигель, она тут не при чем. Отпусти ее, давай же! Вот он я! Я пришел.

— Бросай оружие!

— Да! Смотри, — сказал Гибсон, и начал вытаскивать пистолеты и ножи и выбрасывать их в сторону. — Отпусти ее, Мигель, я пришел, я тут. Видишь? Нет оружия! Пусть она уйдет и мы поговорим…

— Поговорим? Ты думаешь ты пришел для разговора?

— Ладно, я тебя понял. Но она должна уйти, Мигель, давай же, отпусти ее. Ты же нормальный мужик, черт тебя дери! — крикнул Гибсон. — Мы все решим. В чем твоя проблема?

— Моя проблема это ты и твой отец! Вы убили моего племянника…

— Это был я, — сказал Католик и тоже начал приближаться. — Отпусти ее, Мигель.

Они направили оружия друг на друга. Это как в фильмах, во время бандитских разборок. Две враждующие стороны. Это очень интересно, но не сейчас, не тогда, когда на кону жизни настоящих людей, а не актеров.

— Рэй, — произнесла я, дрожащим голосом

— Все в порядке, детка. Не бойся. — сказал Гибсон. Конечно, ему легко это сказать. Он такой сильный и мужественный, он ничего не боится, а вот я… я боюсь. Очень боюсь.

— Гибсон, стой, мать твою, на месте. — сказал Мигель.

— Давай же, Хуарес, отпусти ее. Я приехал! Я здесь! Католик здесь, чего тебе еще надо?

— Твоей смерти, Гибсон! Католик убил моего приемника, а я убью тебя!

— Да! Да, мать твою! Убей меня! Только отпусти ее!

Что? Что Рэй собирается делать? Он собирается умирать? Нет! Я начала мотать головой, нет этого не случится, но тут Мигель отпустил меня и я побежала к Рэю. Он обнял меня со всей силы, потом взял за лицо и сказал

— Все будет хорошо, детка.

— Нет, Рэй, не надо…

— Уходи с отцом. Идите в клуб, там вас защитят…

— Нет, прошу…

— Я скоро буду, рыжая. Иди же, давай. — и он толкнул меня к отцу.

Папа обнял меня и повел к машине, но я не хотела уезжать, отец схватил меня за плечо и грозно сказал

— Быстрее в машину, они сами разберутся.

— Нет папа, ты не понимаешь…

— Сейчас же! Для меня главное, что бы ты была в безопасности, и для него тоже, так, что садись в машину.

Я хотела возразить, но у меня не было сил. Я была измотана. Мы отъезжали, а я смотрела на Гибса, я хотела, что бы он был сейчас со мной. Я не хотела его оставлять, но не смогла ничего сделать. Я просто смотрела на него из окна уезжающей машины.

— Папа, что сейчас будет?

— Все будет хорошо, милая, он крепкий парень.

Как бы мне хотелось хоть капельку его уверенности и храбрости, но я жалкая и слабая. Сейчас я могла только плакать.

Мы доехали до бара и вышли из машины. Нас встретили несколько членов клуба и завели в помещение.

— Как там дела? — спрашивали Ангелы Ада, и мой отец объяснял им ситуауцию, отойдя подальше, но не сводя глаз с меня. Я встала у окна и посмотрела вдаль. Где-то там был мой Гибсон. Господи, только бы он выжил, я больше ничего не хочу.

* * *

Опять она. Опять появилась эта проклятая Роуз! Она зашла в клуб и … возможно, у вас бывали такие ситуации когда ты думаешь, что все будет хорошо, но из-за одного обстоятельства меняется все. Умирает все в тебе. Вот так же и случилось со мной, когда я увидела надпись на жилете Роуз «Я Собственность Рэя Гибсона». Мой жилет был у нее. Нашивка с моим именем была снята, а все остальное было. Вся любовь, все старания Гибса, вызвалить меня из плена, были перечекнуты все лишь одной вещью. Он был мне очень дорог, и в какой-то момент, я думала, что снова все вернется на свои места, но это не так.

— Пап, — позвала я отца, который стоял с Ангелами Ада, — Отвези меня домой.

— Что? Детка ты уверена?

— Да. Я хочу домой. — сказала я и вышла из клуба. Отец шел за мной, потом открыл дверь моей машины и усадил меня в нее. Мы ехали в молчании, но потом отец спросил

— Ты в порядке?

— Да, — ответила я

— Ты еще вернешься туда?

— Нет.

И дальше мы поехали в полном молчании.

 

Глава 49

Гибсон

Я ехал так быстро, как только мог. Католик сказал, что связался с Мигелем. Она в порядке, он ее не тронул, но хочет видеть меня. Я дал запасные ключи от тачки рыжей ее отцу, и сказал, что, как только ее освободим, он должен будет поехать в клуб и на время там затаиться, пока мы не вернемся. Майк все понял.

Рыжая теперь в безопасности. Я не хотел терять ее из виду, я хотел быть рядом с ней, и я буду, как только решу эту проблему с Мигелем и его кортелем.

— Почему мой племянник был похоронен в пустыне с простреленной шеей?

— Ты знаешь, Мигель, что он хренов мудак. И это лучшее, что мы могли сделать. — ответил я.

— Нет, Гибс. Ты должен был придти ко мне. Я бы все решил, но ты его убил, ты за это поплатишься.

— Я не согласен с тобой Мигель. Он собирался продать мою женщину в рабство, не говори, что ты не знаешь, чем занимался твой племянник.

— У всех свои дела, Гибсон. Он не лез к вам…

— Херас два! — заорал я, — Он подстрелил меня, он хотел убрать Католика и нанял Ричарда Саймонса и его шайку, он не пришел на ежегодный сходняк, — я немного помолчал, а потом добавил, — Рано или поздно, они все равно бы его убрали, он был покойником уже тогда.

Мои слова ранили Мигеля.

Он ослаб после болезни, его власть стала угасать, и его племянник прибрал все к своим рукам. Бывший глава Кортеля Хуарес был прав, у всех свои дела, но не явиться на ежегодную встречу, это было самоубийством, такое не прощалось. В прошлом году, когда Мигель был прикован к постели, его привезли в инвалидном кресле, с капельницами и всяких дерьмом, которое прилагалось его лечению потому, что если ты глава банды и еще жив, ты обязан быть на встрече, и нет никаких уважительных причин, которые могут оправдать твоё непоявление. Их просто не существует.

— Вспомни себя, Мигель. Ты собственные яйца почесать не мог, но приехал, а он… — я мог и не договаривать, он и так все понял. Мигель все знал.

— Но ты заплатишь за его смерть.

— Нет, Мигель, — сказал я, ударяя его по плечу, в дружественной манере, — Я не заплачу, но заплатишь ты и твои дружки. Не стоило трогать мою женщину, я этого никому не прощу, даже собственной матери. До встречи в аду! — прошептал я ему на ухо, но старик не успел среагировать, как открылся огонь и первым, кого убили был Мигель. Фил сидел в укрытии, и ждал моего сигнала, что бы убрать мексиканца. Фил отличный стрелок и, как всегда, не промазал и попал этому ублюдку прямо между глаз.

Пули свистели, все вокруг покрылось пыльной завесой, я собственных рук не видел. Все было как в сранном боевике. Но я мог думать только о своей рыжей. Я хотел к ней. Блядь!

Наших было больше и мы убрали весь сброд Мигеля, который был замешан в ее похищении. Я хотел оставить хоть одного в живых и спросить, что они делали с ней, но понял, что мне все равно. Я все равно ее не отпущу никуда, даже если они… блядь! Если они тронули мою девочку, я устрою апокалипсис, и убью каждого члена их семей, я найду любого, кто хоть как-то связан с этими мудаками и вырежу их семьи всех до единого. Мою рыжую никто не тронит, даже не подумают потому, что я никому этого не позволю.

— Это не конец, — сказал Католик, подходя ко мне, когда я собирался сесть в тачку.

— Я знаю, — ответил я.

Да, это не конец, появятся еще какие-нибудь родственники или друзья, которым захочется отомстить, но мне похеру. Я хочу к моей женщине, а с остальным мы разберемся позже.

 

Глава 50

Ее нет. Парни сказали, что она уехала с отцом, и я понял причину ее ухода. Я увидел Роуз. Если бы у меня было хоть немного силы достать пушку и пристрелить ее, не сомневайтесь, я бы так и сделал. Но я устал, я вымотался. Я хочу, что бы она была рядом со мной, я не могу без моего рыжего демона жить. Я сел у барной стойки в клубе, и положил голову на руки. Мое недавнее ранение очень болело, я должен был принять еще вчера обезболивающее, но я забыл. Мне казалось, если я пошевелюсь, то все мои конечности отвалятся. Мне нужно взять себя в руки и поехать за моей рыжей, но я даже голову не могу поднять.

— Роуз, где ты это взяла?

— У нас дома, Гибс. Я искала тебя, там был погром, Миссис Перес открыла мне дверь и я вошла, но потом я увидела это. — она указала на жилет моей рыжей, который почему — то она присвоила себе, да еще и сняла нашивку с ее именем, — Я поняла, что он для меня. Рэй, мы наконец можем быть вместе, теперь нам никто не помешает.

— Роуз, мы не будем вместе. — ответил я.

— Что? Нет, Гибс, эта рыжая шлюха больше нам не помешает, она приехала и все испортила, она все разрушила, что было между нами, но теперь ее нету, Гибс. Мы были так счастливы, мы все вернем…

— Роуз, это ты шлюха, ты трахаешься со всеми подряд, ты не можешь отказать никому…

— Нет, Гибс, это неправда. Я только твоя.

— Отвали, Роуз! — я уже начинал злиться, — И сними этот жилет, пока тебя не увидели члены клуба.

— Рэй, ты ведь помнишь, что я беременна, и я имею полное право его носить… — но она не договорила, я вскрчил и снял этот жилет.

— У тебя нет никакого права его носить, будь ты хоть раз десять беременна.

— Как ты можешь мне такое говорить?

— Блядь, Роуз, отъебись от меня. Иди и впаривай свою беременность кому-нибудь другому…

— Что? Ты хочешь сказать, что не веришь мне? Ты хочешь, что бы твой сын рос с другим мужчиной, как ты? Ты трус, Гибсон, как и твой настоящий отец!

Она не должна была напоминать мне, что я рос не с родным отцом, но она это сделала, и я на секунду вспомнил ту боль, какую испытывал на протяжении долгого времени, когда узнал, что Католик мне не родной. Хотя с его стороны я никогда не чувствовал этого, но я бы никогда не позволил моему сыну расти без отца.

Я ударил кулаком в стену, хотя должен был ударить Роуз за ее слова. Но она была чертовски права, а еще я не бью женщин. Кроме рыжей конечно, я люблю шлепать по ее попке, люблю ее стоны и крики, люблю причинять ей боль во время секса. Блядь, я люблю мою девочку.

Я открыл дверь клуба и вышел на улицу. Мне нужно собраться мыслями, мне нужно все обдумать. Я должен знать, что буду делать дальше, но мне ничего не приходило на ум. Я просто устал, морально и физически. Впервые в жизни я хотел, на самом деле, покочитить жизнь самоубиством, но мои мысли перебил Джекс.

— Ты как, мужик?

— В порядке.

— Не хочешь об этом поговорить?

— Нет. — ответил я и закурил. Единственное, чего я хотел, это что бы рыжая была здесь.

— Как это вышло?

— Что именно, Джекс?

— Роуз? Как она забеременела?

— Я не знаю, Джекс. Не помню, что бы трахал ее… блядь, Джекс, я облажался.

— Ты ведь не веришь ей?

— Я не знаю, мужик. — ответил я, мотая головой. — Я просто устал от всего этого дерьма, что творится вокруг.

— Дам тебе совет, Гибс. Тщательнее все обдумай, а потом перепроверь.

— Говори прямо, Джекс. Ты ей не веришь, так ведь? И я не верю, но не знаю, что с этим поделать?

— Мы с Келли тоже ждем малыша, но она пока на раннем сроке.

— Ах, ты сукин сын! — сказал я, улыбаясь, — Рад за вас.

— Спасибо, мужик. И вот еще что, — сказал Джекс, — Келли может с точностью до дня сказать, сколько нашему малышу. Подумай над этим.

— Спасибо, Джекс, — ответил я, но не понимал, зачем мне знать сколько малышу Джекса.

— Вы можете записаться к ней на приём.

— Это не обязательно, Джекс. Я еще даже не знаю, мой это ребенок или … — и тут я увидел ухмылку Джекса. — Блядь, Джекс, ты заебал со своими намеками, не мог все прямо сказать? — и ударил его в плечо. Сукин сын, он ведь прав, я могу узнать все, не дожидаясь теста ДНК.

Я вытащил телефон и начал искать сообщения рыжей. Я нашел то самое и просмотрел день и месяц, когда она прислала его. Потом открыл календарь в телефоне и отсчитал дни.

Я забежал в клуб, схватил Роуз за руку и потащил к машине. Боль отступила на задний план.

— Что ты делаешь, Гибс? Отпусти меня.

— Ты едешь со мной.

— Куда? — спросила она.

— Увидешь!

Джекс стоял и все еще курил. Я посмотрел и кивнул ему. Он ответил тоже кивком, он все понял.

— Куда ты везешь меня, Гибс? — спрашивала Роуз, но я молчал, единственное, о чем я мог думать, это что у меня еще был один шанс не привязывающий, меня к Роуз. Я не хочу ребенка от нее, я не хочу иметь ничего общего с ней.

Мы доехали до больницы и вышли из машины.

— Гибс, зачем мы здесь?

— Роуз, просто заткнись и иди.

— Нет, нет, Гибс. Я не пойду туда, — говорила она, я уверен, она догадалась, что я собираюсь сделать. — Я не уберу нашего ребенка, Гибс.

— Я тебя не за этим привез. Просто иди и помалкивай, Роуз. У меня нет сил на твои разговоры.

Мы зашли в приемную и я сказал медсестре.

— Нас ждет Лана Келли.

— Хорошо, я перепроверю ее сегодняшние записи и сообщу, что вы пришли, — Но я не дослушал ее, и зашел в лифт, ведя Роуз за собой.

— Зачем мы приехали сюда. Гибс? Просто скажи.

— Заткнись, Роуз. Просто нахрен заткнись!

Мы поднялись на этаж, где был кабинет Келли. Я вошел без стука, Лана вскочила, а потом посмотрела на меня и сказала.

— Я вас ждала, меня зовут Лана Келли, присаживайтесь.

— Что? Гибс, зачем ты привел меня к ней? Я же сказала… — начала Роуз.

— И так, — перебила ее Келли, — В наше время все можно подделать, поэтому, вы здесь.

— Что? Нет, Гибс! Ты не имеешь права, я тебе не врала, это твой ребенок.

Я видел как Роуз испугалась. И я все больше убеждался, что не зря послушал Джекса.

— Может приступим? — спросила док.

Роуз все еще возмущалась, она не хотела, что бы Келли ее обследовала, но мое терпение было на пределе. Я силой усадил ее на койку, куда указала док. У Роуз не было выбора, она перестала отбиваться и, проклиная все на свете, легла, поднимая майку и оголяя живот.

— Значит так, — начала Келли, — Пациентка Роуз Бишоп и правда беременна. — у меня сжались все внутренности, — Сердцебиение плода стовосемьдесять ударов, рост двадцатьтри милиметра, вес четыре грамма. Поздравляю, у вас здоровенький малыш. — сказала она улыбаясь. — А вот и он, вот головка, и личико…

— Блядь, док! — заорал я и вскочил с места. — Срок! Скажи мне какой срок?

— А срок, пятнадцать недель, верно ведь, док? — спросила Роуз, очень-очень утвердительно.

— Успокойтесь, мистер Гибсон, я все скажу. И если вы еще хоть раз повысите голос, то вылетите отсюда, не узнав ничего.

Я замолк, потом сел, но никак не мог усидеть на месте под пристальным взглядом дока, мне казалось, она специально тянет время, что бы меня помучить, что бы отомстить за рыжую. Блядь! Женщины!

В общем, Келли сказала все, что только можно было, но молчала на счет срока. Она испытывала моё терпение.

— Все в порядке, — наконец произнесла она, — С ребенком все хорошо, просто будьте осторожны, не поднимайте тяжелое, и по-чаще отдыхайте.

— Спасибо, доктор Келли, — сказала Роуз.

— Док? — наконец пришел мой черед, — Какой срок?

— А срок такой, мистер Гибсон, что я на месте мисс Майлз, убила бы вас!

Только не это. Значит все правда. Я отец ребенка. Пиздец!

— Мисс Бишоп, — обратилась Лана к Роуз, — Сдайте эти документы в регистратуре, и если вам понадобится помощь или будут вопросы, вот тут указан мой номер телефона, и вы в любое время можете связаться со мной…

Дальше я не слышал что происходило, я был подавлен, я был разбит, но я все равно верну мою рыжую, будь Роуз хоть сто раз беременной.

— Роуз, стой. Давай договоримся. Я дам тебе денег. Столько сколько ты скажешь, только убери его сегодня же.

— Нет Гибсон, это наш шанс быть…

— Блядь, Роуз. Я не хочу этого ребенка, сделай этот чертов аборт. Я все оплачу, и еще дам тебе денег, столько, сколько захочешь, просто сделай то, что я тебя прошу.

— Но на этом сроке нельзя убирать малыша, он уже большой. — говорила Роуз

— Блядь! — заорал я и ударил кулаком в дверь так, что она открылась.

— Вообще-то, — начала говорить Келли, — На девятой неделе можно сделать аборт, — и я замер.

Она сказала «на девятой неделе»? я повернулся и посмотрел на Келли, она кивнула.

— Вы все испортили, как вы могли? Вы не должны были говорить срок. — начала Роуз. — Она солгала, Гибс. Не верь ей. Это наш малыш, слышишь.

— Оставь меня в покое, Роуз. — сказал я ей и отошел. Вот сейчас я чувствую, как могу вздохнуть. Я верну мою девочку, и сделаю это немедля.

— Гибс, прошу, выслушай меня… — но я не слушал, мне это нахер не нужно.

Я вышел из больницы и пошел к моей тачке, а Роуз последовала за мной.

— Гибс, послушай…

— Убирайся, Роуз! — прорычал я.

— Нет, прошу выслушай меня, ты ведь говорил, что дашь мне денег, так вот, они мне нужны, я не смогу воспитывать ребенка одна.

— Нет, Роуз. Тебе не нужен этот ребенок, и ты это знаешь. Если бы хотела детей, то нашла бы способ заработать. Отъебись от меня. — но потом я подумал и сказал, — Если я дам тебе достаточно денег, что бы уехать и начать новую жизнь…

— О, Гибс, спасибо…

— Но, у меня условие. Ты, никогда больше не приедешь в этот город, ты будешь держаться подальше от Ангелов и от меня. Никогда больше не попадайся мне на глаза, Роуз. Это твоё последнее предупреждение. Никогда не возвращайся. Я обещаю, что убью тебя, и я своё обещание сдержу.

— Я согласна. — ответила она.

Значит так, если я сейчас отдам ей деньги, она начнет собирать свои вещи, что бы уехать, и, пока, я поеду в Дайвенпорт и привезу рыжую обратно, Роуз уже здесь не будет.

— Я дам тебе денег, и утром тебя уже здесь не будет. — это был не вопрос, это было утверждение.

По дороге я заехал в банк, мне нужно было достать деньги из ячейки.

— Здесь десять тысяч, Роуз. На первое время тебе хватит. И что бы не случилось, никогда не возвращайся, ты меня поняла? Забудь про этот город. — сказал я, и Роуз кивнула. Я очень надеюсь, что больше никогда в жизни ее не увижу, а пока мне надо ехать за моей девочкой.

Я сел в тачку, и поехал к дому. Мне нужны обезболивающие, и немного отдыха. Я просто больше не могу двигаться. Я измотан и истащен. Рана очень болит, и у меня темнеет в глазах. Сегодня до Айовы я не доеду. Я достал телефон и набрал домашний номер рыжей. Включился автоответчик.

— Рыжая, я … я … просто… я приеду за тобой, детка.

 

Глава 51

Вики

Мы с отцом приехали домой. Боже, я так соскучилась по маме. Она встретила меня у входа, я бросилась в ее объятья и начала плакать. А мама, она просто гладила меня по волосам и обнимала все крепче.

— Доченька, все позади, все хорошо, успокойся, родная, все хорошо. — говорила она, но нет, ничего не в порядке, и все плохо, очень плохо. У меня на душе скрибут кошки. Мне все надоело. Я так жалею, что вообще уехала из дома. Лучше бы я вообще не встречала Гибсона, но …

Я всю ночь прослушивала сообщение Рэя. Он приедет за мной и что? Что изменится? Он будет опять врать мне? Будет опять внушать, что он со всем разберется? А так устала, я больше не хочу никаких изменений, не хочу, лучшей жизни, как хотела до того, как познакомилась с ним. Все стало только хуже. Под утро мама постучала и тихонько зашла в мою комнату.

— Вики, ты не спишь?

— Нет, заходи, мам.

— Сегодня очень важный день, милая. Ты готова? — спросила она, садясь на кровать.

— Да, мам. — ответила я.

Она обняла меня и начала покачиваться вместе со мной, как в детстве, когда хотела убаюкать.

— Мам, зачем я уехала?

— Все, что не происходит, все к лучшему, доченька.

— Тогда почему у меня все так плохо?

— Шшш…

— Я ведь могла не ехать туда и найти работу в Дайвенпорте. Просто стоило подождать и не откликаться на самое первое предложение… и все. Я была бы здесь, с вами, и тогда все правда было бы к лучшему…

— Шшш… он был здесь, искал тебя со своим другом. Ты знала?

— Я догадалась, но… — я помотала головой

— Он тебя любит, доченька. Это видно. И он мне понравился, — сказала мама, улыбаясь, — Такой мужественный и симпатичный. А сколько ему лет?

Я улыбнулась, когда поняла, что он и правда понравился ей.

— Тридцать пять.

— А еще он очень уж бесстрашный, он противостоял папе, держась из последних сил, когда они спорили. Но уважение было написанно на его лице. Не такой уж он и деревенщина, как я думала.

— Мам, — она меня рассмешила, — Я никогда не говорила, что он деревенщина.

— Да? — спросила мама улыбаясь, — Но я не думала, что в том захолустье живет кто-то …

— Мам, — и снова она меня рассмешила. — Там очень хорошо, и красиво. У меня там появились друзья.

— Может потому тебе и стоило поехать туда, как думаешь?

— Не знаю, — пожала я плечами, а потом добавила. — У него будет ребенок от другой. — не знаю почему я это сказала, просто мне хотелось ей открыться.

— Когда ты узнала?

— Позавчера.

— А он?

— Он тоже.

— А что он сказал на это?

— Сказал, что со всем разберется, но… я… даже не знаю, хочу ли этого. Может пусть все так и остается, он там, а я здесь.

— Знаешь, наши с папой отношения не всегда были такими гладкими, как сейчас. Ты ведь знаешь, папа на много старше меня. Да и работал он так, что мог пропасть на несколько дней и даже недель. У него было много связей с женщинами. О некоторых я догадывалась, а некоторые сами мне приходили и рассказывали, я чувствовала себя ужасно. Но он меня никогда не бросал. Да, мы ругались, да, я брала тебя и уезжала от него, но он всегда возвращал нас, потому что любил и тебя и меня. А потом я начала поступать более осмотрительней. Я не ругалась с ним, я просто сметала всех этих женщин на своем пути. Сначала разбила лицо одной, потом поколечила другую…

— Что? Мам ты сейчас о чем? — я бы в жизни не подумала, что такая мягкая и добрая женщина могла повысить голос, а не то что поколечить другого.

— Да, — она улыбнулась. — Меня даже один раз орестовали, но папа внес залог и меня выпустили. Ну ты понимаешь, плюс его связи… — она продолжила, — С мужчиной ссориться не надо, этим ты ничего не докажешь, они все равно перевернут все так, что у тебя не будет никакх оснований винить их, даже если они виноваты. Они выкрутятся из любой ситуации. Покажи лучше тем женщинам, что с твоим мужчиной связываться не стоит.

— Знаешь, тоже самое мне сказала мать Рэя, когда он подарил мне жилет, а на него прыгнула он из подстилок байкеров. — я помолчала, а потом добавила, — Я ей дала пощечину.

— Вау, — мама удивилась, а потом добавила, — Она мудрая женщина.

— Я бы так не сказала, она стерва. — а поморщилась, вспоминая все комментарии, которые она пускала вход.

— Знаешь, доченька, с волками жить по волчьи выть.

Может мама и была права. Ребекка могла стать такой с ними, и Бог знает, что ей пришлось пережить с Католиком и всеми этими шлюхами, которые все время ошивались в баре. Это все могло заколить ее до мозга костей, и потому она относилась с презрением ко всем новеньким девушкам. И не только. В клубе Ангелов Ада, я не встречала ни одной жены байкера, кроме нее. Хотя, я и не знала кто кому кем является. И только сейчас я поняла насколько тяжела была ее жизнь, и что дай она слабину, ее бы загрызли. Она должна быть стервой, что бы удержать своего мужчину. И как только Гибсон подарил мне жилет, она на самом деле дала мне очень важный совет.

Так, стоп! Никакой Гибсон! Никакие Ангела Ада!

Сегодня у меня очень важный день.

Гибсон

Утром я был бодр, как никогда. Конечно же, я наглотался обезболивающих. Этого должно хватить на сегодня. Я предупредил Католика, что меня не будет и выехал на главное шоссе. У меня зазвонил телефон. Это был Джекс.

— Да, — ответил я

— Гибс, ты где, чувак?

— Еду за…

— Да, да, все ясно, молчи, — перебил меня Джекс.

— В чем дело?

— Утром нашли труп Роуз. Ты в этом замешан?

Я притормозил у обочины.

— Что значит труп Роуз?

— Ее застрелили, и я не хочу знать куда ты едешь. Как только будешь на безопасной линии, звони.

— Всё ясно. — ответил я и повесил трубку.

Кто-то убрал Роуз. Блядь! Что нахер происходит? Они мстят мне, или Роуз влипла во что-то, чего я не знаю. Я вышел из машины, бросил телефон на дорогу и несколько раз выстрелили в него. Мой телефон могут прослушивать, мою тачку могут отслеживать. Блядь! Я начал искать маячок, под машиной, над колесами, в машине, под сидениями, я открыл багажник и оторвал всю обшивку, открыл капот и осмотрел все детали. Ничего не было или я не мог найти. Если я поеду в Айову, значит приведу их к рыжей. У меня паранойя! Я понятия не имею, кому еще мешаю, кому еще стою на пути? У меня есть два выхода, рискнуть и поехать в Дайвенпорт или подождать пока все уладится, и только потом привезти ее. Блядь! Я все же решил поехать за ней. Я ее защищу, я все сделаю ради ее безопасности. Но прожить еще один день без нее я не смогу.

Я сел в тачку и двинулся дальше. Плевать на последствия, со мной она в большей безопасности, чем без меня. А еще я хочу знать, что происходит в клубе. Я остановил тачку у ближайшего маркета, купил одноразовый телефон и позвонил на секретный номер Католика.

— Кто это? — послышалось в трубке.

— Авраам, мать его, Линкольн! Кто же еще может быть?

— Пока все спокойно, — сказал Католик, — Никаких требований, никаких намеков.

— Но ты ведь знаешь, что происходит? — конечно же Католик знал. Он хренов детектор всего. Я могу дать голову на отсечение, что он знает какого цвета телефон, с которого я ему звоню.

— Я подозреваю, но еще не уверен.

— Мне приехать?

— Я, блядь, даже не знаю, что тебе посоветовать. Без нее ты не можешь думать, ты не можешь действовать, ты, как сранный овощь в человеческом теле, но, — чуть помолчав, он добавил, — Я не могу гарантировать безопасность никому, Рэй. Наш враг долгие годы продумывал свои действия, я даже не догадывался, — сказал он и снова замолчал. — Решай сам сынок, привилегии изменились, уже не важно, ты человек слова или нет, скоро тут будет хаос. Родители перестанут заботиться о детях, подумай над этим. — и отключил телефон.

Он намекал на что-то. Но на что? Он сказал «хаос» и это я понимаю, «человек слова», «родители перестанут заботиться о детях»? над чем я должен был подумать? Он имел ввиду меня и Роуз, что я отказался от нее и ребенка? Блядь! Католик! Почему он никогда не говорит прямо? Он и Джекс такие одинаковые. И я вспомнил! Как по щелчку! Пиздец! Я вспомнил, когда говорил эти слова президент нашего клуба. Это было ежегодное собрание, и это он сказал Сержу. Блядь! Наркота! Они хотят распростронять наркоту в нашем городе. Я сломал одноразовый телефон и выбросил его в мусорный бак.

— Думай, Гибс, думай. — говорил я сам себе. Я ходил около машины и старался думать, но рыжая, когда она не со мной, я просто не могу этого делать. Я не могу не думать о ней в первую очередь. Она как демон, вселившийся в меня, постоянно напоминающий, что я без нее никто. Я сел в тачку и поехал дальше, через миль сто я развернулся и поехал обратно, как бы я ее не хотел вернуть, ее безопасность важнее. А армянская мафия, она делает огромные деньги на наркоте, она в сто раз богаче байкеров, занимающихся краденными тачками и оружием, она подкупит любого. Может они подкупили Роуз? Она могла рассказать о рыжей кучу всего, моя девочка может попасть под удар, и я снова развернулся и поехал обратно за рыжей. Я выглядел каким-то дебилом, который не мог управлять тачкой. Я хочу ее защитить, но она должна быть рядом. Это, блядь, решено. Я еду в Дайвенпорт. Снова.

Вики

Сегодня годовщина смерти моей девочки. Лизи, моя доченька, моё самое большое счастье, сегодня четыре года как ее не стало. Мы с родителями отправились на кладбище, я взяла ее любимую игрушку с собой и положила у надгробной плиты. Мама с папой немного отошли и я встала на колени и тихонько заплакала. Я так давно не была на ее могилке, может моя Лизи думает, что я ее забыла, но это не так. Я каждый день вспоминала ее и ничто не заставит меня забыть о ней.

— Моя девочка, — говорила я сквозь слезы, — Прости, что не навещала тебя, родная. Со мной столько всего произошло. Но теперь я здесь и никуда не уйду, я навсегда останусь с тобой, моя доченька.

И тут, откуда не возьмись на синем небе появились серые тучи, прогремел гром, засверкали молнии и полил такой сильный дождь, что я даже не успела опомниться. Я собиралась провести с ней еще немного времени, я так давно не приходила к ней, казалось, что этот дождь, гром и молнии вызвала она, что бы показать своё недовольство, показать, что она зла на меня, зато, что я не навещала могилку так долго.

— Вики, давай в машину, — кричал отец, — Скорей.

— Нет, нет, — качала я головой, я чувствовала, как этот осенний дождь, это ее слезы, это ее злость, — Я побуду здесь, — сказала я и услышала такой гром, что вздрогнула от страха. Теперь мне казалось, что она меня выгоняет, что она не хочет меня видеть.

Я села в машину, но мы ее не заводили, мы просто сидели и ждали, когда закончится дождь, но он и не думал прекращаться. В конце концов мы с родителями тронулись с места и поехали домой. Всю дорогу лил такой дождь, что дороги не было видно. Мы ехали очень медленно, мой папа, он опытный водитель, но даже ему было сложно вести ее в такой дождь, а впереди ничего не было видно. Но мы кое-как добрались до дома, вылезли из машины, и я увидела Гибсона, сидевшего на лестницах, у моего дома. Буквально за секунды прекратился дождь и начало выглядывать солнышко. Моя девочка прогнала меня от себя, не потому, что злилась, а что бы мы встретились.

 

Глава 52

Гибсон

Я доехал до ее дома, позвонил в дверь, потом постучал, но никто мне не открыл. Я снова постучал, никакого ответа. Я заглянул в гараж, ее тачка стояла там, но моей рыжей не было дома. Я снова вернулся к дому и начал опять звонить и стучать. Чертовы соседи начали выглядывать из окон, им вообще какое дело до того, кто пришел к Майлзам? Хотя, я так барабанил по двери кулаком, что чуть не снял ее петель. И как они еще полицию не вызвали? Я понимаю, моя одежда, мой внешний вид и то, как я ударяю по двери, не может не напугать, но мне плевать.

Я сел на лестницах на крыльце и положил голову на ладони. Эти суки добрались до моей рыжей. И что они собираются делать? Пытать ее, убить, продать? Что они будут делать? Блядь! У меня даже телефона нет, что бы позвонить Католику и узнать новости. А еще этот проклятый дождь начался, да еще льёт с такой силой, что мне придется плыть к моей тачке, а не идти. Как только дождь перестанет, я доберусь до тачки и поеду назад, но не успел я подумать, как, блядь, гром, молния и ливень грянули одновременно. Ладно, думаю я застрял тут.

Уже минут двадцать льёт как из ведра. Мне это надоело, мне нужно возвращаться. Я встал и увидел как к дому подъехала машина, рыжая и ее родители вышли из тачки. Она прикрывала голову руками от дождя, но дождь прекратился, а она уставилась на меня.

— Даже знать не хочу, что ты тут делаешь!

— Постой, детка…

— Между нами все кончено, Гибс. А закончилось тогда, когда ты изменил мне с Роуз, а теперь будь добр и пропусти меня! — заявила она.

— Миссис Майлз, Майкл, — сказал я, кивая матери рыжей, и пожимая руку ее отцу.

— Если моя девочка не хочет тебя видеть, то убирайся, Рэй. — сказал Майк очень тихо и сжал мою руку, что есть силы.

— Мистер Гибсон, здравствуйте, — сказала Линда, — Майкл, — обратилась она к своему мужу, — Давай зайдем в дом. Никаких представлений для соседей. — она посмотрела на него строгим взглядом. Господи, рыжая вылитая своя мать.

— Нет, мама, он уже уезжает, — сказала рыжая

— Спасибо, Миссис Майлз, — ответил я

— Зови меня просто Линда, — эта женщина была на моей стороне.

Вики разозлилась и пошла в дом, поднялась наверх по лестницам, я пошел за ней.

— Не ходи за мной, нам не о чем говорить.

— А я не говорить приехал, рыжая, я приехал за тобой, собирай вещи.

— Что? Ты думаешь, после всего, что случилось, я брошусь тебе на шею и все прощу? Да пошел ты!

— У тебя два выхода, детка…

— Не деткай мне, понял, чертов мудак! Убирайся из моего дома! — сказала она, но я ее не слушал

— Первый, я даю тебе пол часа на сборы и мы выходим отсюда, как цивилизованные люди, второй, я закину тебя на плечо и все равно увезу. — сказал я.

— А вот тебе третий вариант, Гибсон, катись к чертям собачьим, один без меня. Как тебе такой вариант?

— Этого не будет, детка. — сказал я, мотая головой. — Я без тебя не уеду.

— Твои проблемы. И я тебе не детка!

Блядь, она такая красивая когда злится. Я подошел, схватил ее за лицо и крепко поцеловал. Пиздец, я так соскучился по ней. Она начала отбиваться и говорить.

— Пусти меня, я закричу… не смей меня целовать… после нее…ты мне противен, Гибс, — сказала она, наконец оттолкнувшись, — Убирайся, Рэй, я не вернусь. Ты все испортил, это все твоя вина! Тебе меня было мало, и ты трахался с Роуз, — говорила она, еле сдерживая слезы, — Все кончено, Гибс, я не твоя подстилка, и я не собираюсь все время принимать тебя, гадая, с кем ты переспал до меня. Поставь себя на моё место, Гибсон. Представь, что я трахалась с кем-то, а потом трахалась с тобой. И как тебе? Приятно? Приятно знать, что…

— Даже, мать твою, не думай об этом, — зарычал я

— О, правда? И что ты сделаешь, Рэй?

— Я убью тебя, — сказал я, и я не шутил. — Я убью тебя, если ты просто подумаешь об этом, — потом я помолчал и добавил, — Ты думаешь, я оставлю тебя в покое, и ты заживешь прекрасной жизнью с каким-то своим ёбарем? Этого не будет, рыжая, этого никогда не произойдет. Ты моя и только моя, мать твою. А если ты не будешь моей, то ты не достанишься никому.

— Я не твоя. Твоя Роуз, а не я.

— Рыжая…

— Что? Чего тебе от меня надо, Гибс? Почему ты не оставишь меня в покое? У тебя ведь ребенок родится, тебе надо о нем думать, а не о том, с кем я буду встречаться…

— Так, слушай, — сказал я, хватая рыжую за плечи, — Это не мой ребенок. Закрыли тему. А теперь собирайся.

— Дело не в малыше, Рэй, а в том, что ты переспал с Роуз, ты мне изменил. Вот, что имеет значение, вот почему я ненавижу тебя. Вот почему я не вернусь. — потом она помолчала и добавила, — Если бы у тебя был ребенок, я бы его приняла, нераздумывая. Я бы, даже, растила его, как своего собстввенного, но я никогда не прощу измены, Гибс. С меня хватит! А петерь уходи, Рэй, все кончено.

Я хочу рассказать ей все, но при этом я не хочу казаться ей хреновым слабаком. И потому я начал так:

— Детка, помнишь убийство Ричарда Саймонса, его показывали по новостям. — она кивнула, — Так вот, это был я. Я убил его и пятерых из его шайки. — она замерла с открытым ртом. Это хорошо, пусть побаивается меня. — Они ранили Католика, и они уже тогда были трупами. — дальше нужно кое-что, что бы смягчить ее. — В тот вечер, когда ты приехала в клуб и говорила с Роуз, я напился до беспамятства. А утром очнулся с Роуз. Я не помню секса, я не помню, что бы мы трахались, и я никогда не делал этого без гондона. Только с тобой…

— И это твоё оправдание, Гибс? Поверить не могу, — перебила она меня, размахивая руками. — Ты думал сказать мне, что никогда не спал с женшинами без презерватива, и я тебя прощу? Ты больной!

— Я, мать твою, не оправдываюсь, и никогда, мать твою, не буду этого делать. — зарычал я, она меня, блядь, очень разозлила, — Я тебе говорю все, как было. А ты, мать твою, даже не думай когда-либо использовать это против меня. Я тебе не хренов сопляк, ты меня поняла? — она немного испугалась и кивнула. — Роуз была беременна от другого, не от меня. Сроки не совпадали…

— Ты думаешь, я поверю, что ты сидел и считал, когда ее трахнул, потом прибавил или убавил сегодняшние дни, высчитал все, ты это хочешь сказать? Ох, не держи меня за идиотку, Гибсон. — я смотрел и слушал ее молча, потому что так оно и было. Я молчал, пока она сама вникала в свои же слова.

По ее лицу видно было, что она начала думать, потом она посмотрела на меня, и начала размахивать руками,

— Дай угадаю, ты именно это и сделал? Ты все высчитал, да?

— Мне помогли, — сказал я, — Доктор Келли, если быть точным.

Она начала переступать с одной ноги на другую, потом начала ходить по комнате. А я молчал, надо было, что бы она сама все обдумала, она, конечно же, позвонит доку. Это хорошо, мои шансы начали возрастать. Теперь надо ее еще немного напугать,

— Мигель мертв, больше никто не посмеет тебя обидеть, рыжая.

Она снова была ошарашена моими словами.

— Гибс, — сказала она, — это ведь не из-за меня… — говорила она, с надеждой в голосе.

— Я никому не прощу твоей обиды и твоих слез, даже Ребекке. — сказал я.

— Ты ведь… Рэй, — начала она, дрожащим голосом, — Ты ведь не тронул ее, правда? Я понимаю, Мигель чужой человек, но Ребекка, она ведь твоя мать! Прошу, не делай ничего этой женщине. Она мне не враг, и тебе тоже… Гибсон пожалуйста, скажи что с ней все хорошо. Слышишь? Я не хочу что бы с ней что-то случилось… не молчи… поклянись что ничего ей не сделаешь сейчас же!

Я молчал, я ничего не отвечал, надо отвлечь ее от Роуз, пусть думает о чем-то другом, так будет легче сломить ее.

— Если ты не вернешься со мной, — сказал я, немного помолчав, — Я убью всех, кто хоть как-то когда-то обидел тебя, в том числе и Ребекку.

— Нет, Гибс, ты не посмеешь, она твоя мать, как ты можешь так говорить?

Она уже переживает, это отличный ход.

Вики

Боже мой, он пытается меня вернуть. Я стараюсь не поддаваться на его уговоры, но проигрываю. Я чувствую облегчение от того, что он приехал за мной. Значит его слова это не выдумки, его чувства настоящие. Он не спал с Роуз, ну, это я так думаю, хотя потом начинаю думать, что спал, но потом опять, что не спал и так по кругу. Еще один плюс в пользу Гибсона, Роуз беременна не от него. Вы даже представить не можете, как я хочу в эту же секунду набрать Келли и все расспросить у нее, хочу знать все подробности, и я не смогу спокойно сидеть всю дорогу до…

Что?

Я что собираюсь ехать с ним? О. Мой. Бог! Я проигрываю!

А дальше произошло вообще невообразимое.

— Ты ведь знаешь, как сильно я люблю тебя. — сказал он, подходя и прижимая свой лоб к моему. И вот, моё сердце уже на коленях кланяется ему, целует ему ноги. Оно расплывается лужицей перед ним. Почему он всегда играет с моими чувствами, почему ему всегда удается меня уговорить, где моё упрямство, где мой чертов мозг? — Я так скучал по тебе, рыжая. По твоему запаху, по твоему голосу, по твоему телу… — о боже, моя температура возрасла сразу на сто градусов, я чувствую, как начинают гореть мои внутренности, как он распаляет жар у меня между ног простыми словами. — Я так хочу быть глубоко в тебе, я хочу трахать тебя и заставлять кончать каждые пять секунд, а потом вылизывать твою киску… — у меня подкосились ноги. А он ведь даже не притронуся ко мне. — А потом я привяжу тебя и отшлепаю твою попку, — сказал он, и схватил меня за ягодицу так, что я со свистом втянуда воздух. — Я накажу тебя, детка, буду трахать тебя, как животное, но не дам кончить, а когда я разрешу, ты подаришь мне самый незабываемый оргазм из всех… — я вспомнила, как он делал это, я прикрыла глаза и начала тереться о его грудь, а он стоял спокойно. Я уже почти кончила от его слов, от воспоминаний, но тут он опустил одну руку, схватил за колено, поднял его, положил себе на бедро и оказался у меня между ног и начал тереться своим членом о мою киску, это напомнило мне, как мы стояли в баре «У Роджера», и тут меня осинило, он делает все, что бы напомнить мне те дни, когда мы были вместе. Он подлый сукин сын, но не успела я подумать об этом, как он второй рукой схватил меня за волосы, намотал их на кулак и отодвинул мою голову назад. — И наконец, я трахну твою попку, рыжая, и я буду беспощаден. — и вот я кончила. Поверить не могу! Я кончила от его слов. Ужас! Я все еще трусь своей промежностью о его член и вздрагиваю — Ты такая красивая когда кончаешь, — говорил он, пока я пыталась отдышаться, — Я хочу тебя прямо сейчас… — и я не дожидаясь его действий, сама начала целовать его губы.

Он говорил, что соскучился? А мне кажется, что это ничто по сравнению с тем, как я соскучилась по нему. Как его хотела. Хотела, что бы он поставил меня у стены и отшлепал, потом занялся бы со мной любовью…

— О… Гибс…я хочу…

— Не здесь, милая. Не здесь. — сказал он твердо, но я его не слушала.

Я с еще большей страстью начала целовать его, тетерться о его член. Я хотела грязного, сумасшедшего секса. Я уже стонала от его ласк, от его напора, но тут за дверью послышался голос отца

— Не в моем доме!

И Гибсон отошел от меня, тыжело дыша и, проклиная все вокруг.

— Собирайся, детка. — сказал Рэй. Но я никак не могла придти в чувство. Что только что произошло? Неужели за несколько минут, мы с Гибсоном все решили? Неужели мы снова будем вместе?

 

Глава 53

Мы уже на пол пути к югу. Я никак не могу насмотреться на Рэя. Я так скучала по нему, я так его хотела.

— Я должен сказать тебе еще кое о чем. Роуз мертва.

— Что? — я чуть с ума не сошла

— Роуз мертва.

— Рэй, — сказала я и задержала дыхание, — Это ты…? — но не успела я договорить, как он меня перебил.

— Нет, я дал ей денег, что бы она убралась из города, как можно скорее, но думаю, она не успела. Думаю, она была в чем-то замешна, и ее убрали. — потом он вздохнул и продолжил, — Смерть Диего, Мигеля и Роуз, это еще не конец, детка, нам через многое придется пройти, но ты должна быть рядом, слышишь, рыжая, ты должна быть со мной.

— Я буду, Рэй. — пообещала я.

Гибсон

Мы проехали еще миль сто, и я снял с себя жилет и протянул ей.

— Твой осался в клубе, одень пока мой, я хочу видеть его на тебе.

Она взяла его и начала рассматривать.

— Он такой старый, малыш. Давно ты его носишь?

— Да.

— Тут такие же нашивки, как и на моем, но их больше. А что означает… — начала спрашивать она про каждую нашивку, про девиз, про название нашего клуба и тут наткнулась на кое-что и замолчала. Я повернулся и посмотрел. Это был жучок. На моем сранном жилете под воротником был спрятан жучок. Я приложил палец к губам, показывая жестом, что бы она молчала. Она кивнула в ответ. Но я не выдержал и спросил:

— Майк?

— Нет, нет, — сказала она, качая головой. — Он не посмел бы, — а потом добавила, — Я очень устала, милый. Я пока посплю, ладно?

— Хорошо, детка. Как прибудим домой я тебя разбужу.

Но какой там нахрен спать, она была сбита с толку и напуганна, как и я. Кто-то следил за мной, он даже мог подслушивать мои разговоры. Но не думаю, что мог делать это на большом расстоянии. Блядь! За мной в Дайвенпорт никто не ехал, я бы заметил слежку. Значит, это делает кто-то из близкого окружения, кто-то у кого был доступ к моему жилету. Роуз? Но она не смогла бы прикрепить его, я бы это заметил! Майк, отец рыжей? Нет, не думаю, он даже не прикасался к моей одежде. Джекс? Это был Джекс? он принес мою одежду в больницу, он сидел со мной в палате. Нет, блядь, быть этого не может. Джекс не крыса, Джекс не предатель, он мой лучший друг, он даже больше чем мой брат. Но доступ к жилету был только у него. Охренеть просто. Я ударил по рулю, но тут, рыжая положила свою руку на мою и одними губами сказала: «я тебя люблю». Этого достаточно. Достаточно, что бы успокоить меня, достаточно, что бы привести мои мысли в порядок, достаточно, что бы обо всем подумать.

 

Глава 54

Мы приехали в клуб. Я оставил рыжую с Филом, а сам, тем временем, ни с кем не здороваясь, ни с кем не обсуждая моих действий, направился в исповедальню. Католик сидел за столом и рассматривал кое-какие бумаги. Я зашел и закрыл за собой дверь, жестом велел Очкастому, который вводил какие-то данные в компютер, выйти, и бросил жилет Католику.

— Какого хрена ты себе позволяешь? — возмутился он.

— Что происходит, Католик? Что, черт возьми, происходит в этом сранном городе? — спросил я и запустил пятерню в волосы и начал теребить их.

— Ты чего так бесишься? Она, что, не приехала с тобой?

Я подошел и поднял воротник жилета, показывая Католику жучок. Он откинлся на спинку кресла и начал рассматривать подслушку.

— И давно ты понял, что этот город сранный? — спросил он, но под «сранным городом» он имел ввиду жучок.

— Когда ехал обратно.

— Как ты думаешь, — спросил он и, взяв в руки старинные часы, сломал жучок, — Давно он таким стал?

— Я не знаю, Католик. Я, блядь, нахрен ничего не понимаю. Что происходит? Ты ведь в курсе?

— Это Серж, он ждет моего согласия на распространение наркоты у нас, но я его не дам, Рэй, никогда. Ты же понимаешь, что произойдет? Будет молчаливая война.

— Молчаливая?

— Да, Серж стратег, он опережает нас на пять гребанных шагов.

— Так давай уберем его. — предложил я.

— Сначала, сынок, мы вычислим крысу.

— Ты ведь знаешь кто это, Католик. Ты ведь уже догадался. — спросил я. Он кивнул. — Скажи, что это не Джекс. — я, блядь, прям чувствовал, как я был прав, но Католик, немного помедлив, сказал.

— Думаю, это наш док.

— Келли? Лана Келли? — я был ошарашен его ответом.

— Блядь, Рэй, ты в кого такой тупой-то, а? У тебя опять все клетки мозга в яйцах?

— Ну, а какой еще док? — спросил я.

— Санчез, идиот! — и «идиот» было адресованно мне. — А теперь я поясню, специально для умственно отсталых, вроде тебя, Рэй. Когда меня ранили, и я был при смерти, Санчез отключил телефон, и если бы не твоя рыжая, я бы откинул копыта. Когда ты лежал в реанимации, мы с Ребеккой ни на секунду не отходили от тебя, и когда врачи или медсестра заходили к тебе, мы заходили вместе с ними.

— Как ты понял, что это Санчез?

— Твоя мать подсказала. — моя мать, да она чертова стерва, но ума ей не занимать, это правда. — Ты еще не на столько опытен, сынок, но все приходит со временем.

— И что мы будем делать?

— Будем ждать, посмотрим, что предпримут наши враги.

 

Глава 55

Я потащил рыжую на свою тайную квартиру. Она не была так же хорошо обустроена, как мой дом, но в ней было все необходимое, и о ней знали немногие, что очень успокаивало.

— Как ты, малыш? — спросила она и обняла меня. Как же мне этого не хватало, как же мне не хватало моего рыжего демона, который, уже в который раз спасает мою задницу.

— Пока ты рядом, я в порядке.

Она заставила меня выпить мои лекарства потому, что увидела, как я сморщился от боли когда она обняла меня.

Я снял с нее всю одежду, я так хотел посмотреть на нее голую. Она была непротив, и начала кружиться вокруг себя, показывая мне свои перелести. Блядь, я так скучал по ней. Потом она опустилась на колени. Такая женщина мечта любого мужчины, но досталась она только мне.

Вики

Я хочу это сделать, я хочу взять его в рот и хорошенько отсосать Гибсу. А потом, я хочу, что бы он меня отшлепал и хорошенько трахнул. Да я хочу именно этого. Хочу, что бы он вбивался в меня как сумасшедший, о, я уже мокрая, от представления всего, что ждет меня сегодня ночью и утром, и днем, и вечером, и снова и снова.

Я расстегнула его джинсы, спустина боксеры и сжала его член в руке. Он уже стоял, мне осталось только облизать его и хорошенько взять в рот. И я это сделала, я взяла его настолько глубоко, насколько только могла, мне было трудно дышать, я давилась, но не прекращала делать этого. Он такой большой и такой вкусный. Я вылизывала его от кончика до основания и обратно. Я так скучала по нему. Потом я встала с колен и начала целовать Гибсона в губы, бормоча при этом:

— Трахни меня, малыш. Трахни меня как животное, — я оседлала его, и он начал целовать и кусать мою грудь, не только соски, но и вокруг. Было больно, я несколько раз вскрикнула, но притягивала его голову ближе и шептала, — Сильнее, оставь следы от укусов, сделай мне больно, Рэй. — и он это делал, мне казалось, что он прокусывает мою кожу до крови, я кричала, боль была почти невыносимой, но я, все равно, умоляла его потому, что эта боль посылала искорки тока мне между ног, и я стонала и кричала, и хотела еще боли, и еще наслаждения.

Гибсон поднял меня и поставил на четвереньки на кровать, потом замахнулся и шлепнул по попе. Я крикнула, и он погладил меня по тому месту, куда ударил. Потом снова шлепок, было очень больно, но я возбуждалась все больше и больше от нее.

— Моя ненасытная девочка, — сказал он и шлепнул несколько раз по одному и тому же месту. — Хотела сбежать от меня? — шлепок, шлепок, еще шлепок, — Думала, я не найду тебя и не оттрахаю твою киску? — шлепок, еще раз, по одной, потом по другой, шлепок, шлепок, — Думала, сможешь трахаться с кем-то другим? — шлепок, еще шлепок, — А, рыжая? Думала, я тебя не найду? — шлепок, шлепок, шлепок, еще шлепок, — Ты решила поирать со мной? — шлепок, еще шлепок, — И сколько ударов ты насчитала?

— Двадцать, сэр, — ответила я, глотая собственные слезы и крики. — Двадцать ударов, сэр.

— Хочешь еще? — шлепок, шлепок, еще шлепок, то по одной, то по другой, снова несколько шлепков.

— Да, сэр, еще пожалуйста. — я ждала этих шлепков больше, чем мои легкие кислорода. Господи, я так соскучилась по Рэю, по его играм, по его рукам, по всему, что касалось его.

— Ты такая мокрая, рыжая. — сказал он, проводя рукой по моим распухшим половым губам. Потом просунул в меня пальцы и несколько раз вышел и вошел ими. Я стала еще больше мокрой. Я начала протяжно хныкать и подставлять ему мою киску, я хотела большего. Он поднес свои пальцы ко рту и сказал. — Ты такая вкусная, — он снова просунул в меня пальцы и поднес уже к моим губам. — Попробуй какая ты вкусная после того, как тебя хорошо отшлепают, но я уверен ты будешь вкуснее, если отшлепать твою киску, а не попку. — и я замерла, она сказал «киску»? я этого не выдержу. Это же очень больно. — Что скажешь, детка?

— Я… я не знаю… — ответила я, а потом добавила, — Моя киска принадлежит вам, сэр. Это вам решать.

— Раздвинь ноги, — сказал Гибс, — Ты готова, детка? — спросил он, но, не дожидаясь ответа, шлепнул меня по киске так, что у меня чуть глаза из орбит не вылезли. Я вскрикнула, потом захныкала, у меня полились слезы, но следом, эта боль понемногу, начала превращаться в приятную пульсацию. Затем, он дал мне немного отдышаться и снова шлепнул по киске, и я крикнула, упала на простыни, сжала вместе ноги, это было очень обжигающе, да так, что все во мне начало не только гореть от возбуждения, оно начало плавится, я начала плавиться. Но Гибсон не дал мне придти в себя, как повернул на спину, раздвинул ноги и еще раз шлепнул по киске. Сейчас его ладонь накрыла и мой клитор, и я закричала, а потом начала дрожать всем телом, но снова я не успела опомниться, как Рэй вошел в меня на всю длину и начал вбиваться со всей силы. Я снова вскрикнула, я почувствовала всю длину и толщину его огромного члена. Это так невыносимо, это настолько больно насколько приятно. Я хотела остановить его, и я хотела, что бы он продолжал. Я не могла понять своих чувств, не могла понять себя. Он трахал меня как животное, как дикий зверь. Его член утыкался мне в матку и каждый раз мне было невыносимо больно, но потом было приятно, было так хорошо, что я просила его о большем. Он не дал мне кончить, вышел из меня и снова поставил на чевереньки. Шлепок, еще шлепок, следом еще череда шлепков на обе ягодицы. Я слышала, как плакала, я чувствовала вкус свих слез на языке, но не просила его прекращать, я наоборот, умоляля о большем. Я хотела умереть от оргазма, который набирал обороты во мне. И я хотела утащить Рэя с собой.

— Стой, — крикнула я, — Стой.

Рэй остановился, он перестал шлепать, он даже не двигался.

— Детка, я… я увлекся… — говорил он, пока я пыталась отдышаться и взять себя в руки.

Я повернулась и встала перед ним. Потом сказала ему, — Ложись, — и он лег поперек кровати. Я оперлась на кровать руками и взяла его член в рот. Я снова сосала его, я снова хотела его вылизать и трахнуть ртом.

— Детка… ты меня нахер… угробишь… мать твою… — сквозь его и мои стоны слашала я. — Ты из меня всю душу вытрахаешь, рыжая… блядь… — его слова и его стоны меня возбуждали так сильно, что я начала делать это интенсивнее, я поглаживала его руками, я потом начала покусывать головку, и Гибс приподнялся на постели. — Ты точно меня убьешь своим ртом, рыжая.

Я оседлала Гибсона. Его член чувствовался очень огромным и, каждый раз, когда я опускалась на него, он приподнимал свои бедра и мы встречались где-то посередине. Он трахал меня, как самое настоящее дикое животное. Он входил так глубоко, что при каждом его проникновении я кричала, а под конец совсем охрипла. Я кончила очень бурно, я извивалась, я не могла найти себе места, меня всю трясло, слёзы все больше и больше катились по щекам, но Гибсона было не остановить. Он вбивался с такой силой, не давая мне даже вдохнуть, что следующий мой оргазм набирал такие обороты, что в какой-то момент все вокруг меня замерло, я упала на грудь Рэя, и укусила его за плечо, так сильно, что чуть не прокусила кожу.

Я не могла пошевелиться, казалось, что мое тело не пренадлежало мне. Было так хорошо, так уютно потому, что рядом был Рэй.

Гибсон

Меня разбудил звонок в дверь. Я вскочил и схватил пистолет, подошел к двери и посмотрел в глазок. Это был Джекс и Католик. Я открыл дверь.

— Тихо, рыжая спит. Что такого срочного? — спросил я. Ведь даже еще не наступило утро

— Серж звонил. — сказал Джекс

— И?

— Рэй, сынок, — начал Католик, — У них есть запись разговора, где ты угрожаешь убить Роуз, если она не уедет.

— Что за хрень?

— Он сказал, что если мы не отступим от своих принципов, они отправят этот разговор на все телеканалы и радиостанции. Все газеты напишут, что ты убил беременную женщину. А я не могу так легко тебя потерять, сынок. Поэтому я соглашусь с его условием, в обмен на твою свободу.

— Да ты охренел, Католик, — заорал я. — Наркота в нашем городе? Ни за что! Да я готов к пожизненному, но никакой наркоты тут не будет. Ты какого хрена вообще сдаешься, а? Эта запись незаконная, они ничего не докажут, мы все решим, понятно?

— Рэй, — я услышал голос рыжей, — В чем дело?

— Все в порядке, детка, иди спать.

Вики

— Новости дня: «- О, Гибс, спасибо…

— Но, у меня условие. Ты, никогда больше не приедешь в этот город, ты будешь держаться подальше от Ангелов и от меня. Никогда больше не попадайся мне на глаза, Роуз. Это твоё последнее предупреждение. Никогда не возвращайся. Я обещаю, что убью тебя, и я своё обещание сдержу». — эту запись прислали нам на телеканал анонимно, с просьбой быть бдительнимы и не позволять убийцам ходить спокойно в нашей демократичной стране. — говорила женщина из новостей, — Судя по всему, Рэй Гибсон, Вице-Президент байкерского клуба «Ангелов Ада», угрожал беременной женщине, хорошо известной в их кругу Роуз Бишоп. И через несколько часов, ее тело было найдено неподалеку от больныцы, из которой они вместе выходили, вот эти кадры сделаны камерами наблюдения больницы. На видео видно, как они стоят вместе и разговаривают. Но тут запись обрывается, нам сказали, что кто-то уничтожил записи, и по ним непонятно, что было дальше…

Я смотрела на эту женщину из новостей и ненавидела ее. Почему она представляет зрителям все в таком свете, как будто Гибсон виновен.

Я уже третий день одна в квартире Рэя. Полиция пришла с ордером на орест и забрала его в тюрьму до предъявления обвинений. Суд состоится на той неделе, и я очень надеюсь, что его оправдают потому, что верю, что он не убивал Роуз. Католик заплатил бешенные деньги всем, кто мог хоть как-то помочь оправдать Рэя. Мой папа поднял все свои связи и нашел самого лучшего и самого дорогостоющего адвоката страны. Мне не разрешали с ним видеться до суда, но адвокат успокаивал меня, говоря, что с ним все в порядке.

В день суда, я увидела, что Гибсон избит. Его лицо было похоже на мессиво, он еле передвигался. Господи. Кто-то добрался до него, но слава Богу он жив. Мама сжала мою руку и сказала,

— Он будет в порядке.

Началось слушанье. Прокурор предъявил обвинение, выставил Рэя каким-то убийцей-психопатом, но наш адвокат оказался не промахом. Все улики были сняты с дела потому, что были сделаны незаконно и ничего не доказывали, но потом запись с больницы он представил как улику, оправдывающую Рэя, потому, что на парковке стоял заведенный автомобиль какого-то пациента, и который снимал на видеорегистратор всю эту сцену, и было видно, что Гибсон и Роуз уезжают вместе. Потом с камер наблюдения банка было видно, что Рэй передает ей деньги и они расходятся. Гибсон садится в машину и уезжает, а Роуз звонит кому-то и переходит через дорогу. Как раз в том месте нет камер, и труп Роуз находят недалеко от того места.

В этом деле Рэя оправдали, но прокурор тут же навязал ему другое обвинение, в котором он признается мне, что убил Ричарда Саймонса и пятерых его друзей. Эта запись тоже была незаконной, так что наш адвокат подал на аппиляцию. Они хотели посадить Рэя, и они искали любые доказательства, что бы посадить его надолго. Это так глупо, это так невыносимо, слушания длились очень долго, почти два месяца. Прокурор не давал нам передохнуть, находя разные, как он считал, улики, но наш адвокат боролся до последнего. А в конце, в последний день суда, судья вынес приговор. Он выписал штраф в сто тридцать тысяч долларов, дал год в тюрьме и два условно.

Этой боли моему сердцу было не вынести. Я сорвалась, я подбежала к Рэю, и обняла его. Меня начали отводить от него. Я не видела никого, слезы застелали мне глаза. Я кричала, я плакала, а потом его увели.

Это не совсем то, чего я хотела, но я буду ждать Рэя. Даже этот приговор я считала неправильным. Он не должен находиться в тюрьме, он должен быть со мной. Плевать кого он убил, плевать скольких он убил, и плевать скольких еще убьет, я хочу его назад в мою жизнь. Надеюсь, год пролетит быстро, а потом мы будем вместе, навсегда. Нам разрешили свиданки как паре. Ну я имею ввиду два часа наедине друг с дуругом. Правда, это случалось раз в месяц, но это было здорово. Такой секс, столько оргазмов, что это сносило крышу. Спустя пять месяцев я пришла снова к Рэю, но уже с новостями.

— Милый, смотри, — я протянула ему 3D фотографию с узи. — Это наш малыш, вот этот комочек.

— Что? Детка, ты что? Ты беременна? Блядь детка, это правда?

— Да, Рэй.

— Пиздец, я стану гребанным папашей, — кричал он. — Блядь, рыжая, я тебя люблю. Я тебя просто обожаю.

Он начал целовать мой живот, ласкать его, обнимать.

— Эй, парень, — говорил он нашему комочку, — Присматривай за мамой, пока папаша отмотает срок, а когда я выйду, — он снова поцеловал мой живот и положил на него голову. — Мы будем вместе, и твой папаша снова обрюхатит твою маму… — я громко засмеялась. Мне было так приятно чувствовать, что Рэй рад, что он думает о семье, что ему хочется еще детей. — Что смешного? — спросил он меня?

— Обрюхатит? Рэй, серьезно?

— Да, детка, нашему малышу нужно как минимум, еще четверых братьев.

— О, Боже.

Оставшиеся месяцы пролетали один за другим. У нас было два незабываемых часа друг с другом, но я с нетерпением ждала, когда его выпустят. Мне было больно смотреть каждый раз на Гибсона в синяках и порезах. Я знаю, в тюрьме это нормально, но видеть его таким, причиняло мне столько боли.

Мне пришлось уйти с работы, я знаю, я подвела Джесс, я должна была работать, но я просто не могла, да и Гибсон не разрешал. Он знал, что я не буду в безопасности на работе без присмотра Ангелов Ада. И я не возражала, мне нужно думать о нашем маленьком комочке, который с каждым днем рос. А по просьбе Гибсона Ангелы Ада помогали Джесс и ее малышу финансово, потому что Рэй не мог постоянно выслушивать, что я чувствую себя виноватой перед Джесс.

 

Глава 56

— Эй, малыш, не толкайся так сильно. — говорила я своему сыночку. — Я знаю, ты рад, что папу сегодня выпускают, но у мамочки уже болят ребра. Хватит хулиганить, малыш. Ой, — я почувствовала боль в животе, это не было похоже на удар, это скорее всего были схватки. — Бекка, Бекка, — позвала я мать Рэя.

— Что случилось? — спросила она, входя в мою комнату, которую они с Католиком мне выделили, что бы я не оставалась одна.

— Кажется началось, — сказала я, поглаживая живот.

— Мой внучек будет встречать папу, да? — спросила она, улыбаясь.

— Кажется да.

Гибсон

Сегодня я выхожу. Наконец свобода, наконец я буду дома с моей рыжей и моим пацаном. Она на днях рожает, и я как раз успею к родам. Меня встречал Джекс.

— Здорово, Гибс. Давай садись, нет времени. — сказал он

— Здорово, куда ты так спешишь? Это я должен спешить, это я сидел, а не ты.

Мы пожали друг другу руки, но потом обнялись. Я скучал по этому сукину сыну. Мы двинулись, но Джекс привез меня не домой, а в больницу.

— Ты, блядь, совсем бессовестный. Мне нужно домой к рыжей, ну или на крайний случай в клуб к ребятам, мать твою, а не сюда. Какого хера мы вообще тут делаем?

— А я разве не сказал, нет? — спросил Джекс

— Не сказал чего, Джекс?

— Я сказал, просто ты прослушал, Гибс. Рыжая рожает.

— Какого хера? — заорал я и пулей вылетел из машины. Сукин сын! Он не сказал, я бы такого не прослушал. Я забежал в больницу, поднялся на третий этаж. Там стояли Католик с Ребеккой и еще несколько парней из клуба.

— Как она? — спросил я.

— Сынок, — сказала Бекка и обняла меня. — Я так рада за тебя, — моя мать умеет обнимать? Это новость! — Вот одевай халат и можешь зайти в палату.

* * *

Я, блядь, был на седьмом небе от счастья. Я, блядь, был самым счастливым человеком на земле. Да, я немного расклеился, но держать это крохотное создание в руках, это офигенно. Мой мальчик.

Когда я вышел из палаты, все начали поздравлять меня.

— Ну все, Рэй, на одном не останавливаются. У тебя, как минимум должны быть парни с именами Скотт, Фил, Ронни, Эди…

— Пошли нахрен, парни… — отвечал я им, шутя, конечно же

— Это почему? Марк ведь есть, теперь и наша очередь.

Я отошел в сторону и сказал Ангелам Ада.

— У меня незаконченное дело, парни.

— У нас все готово, Гибс. Мы знали, что ты захочешь расплаты. Все готово и ждет тебя.

— Отлично. — сказал я.

Парни молодцы, они позаботились обо всем. Сначала они убрали доктора Санчеза, но Сержа оставили мне. Я сам с ним покончу, это он упек меня в тюрьму, и я этого так не оставлю. Я его убью.

 

Эпилог

Прошло уже десять лет. Десять гребанных лет. Мы с Джексом сидим и попиваем пивка, наши мальчишки играют во дворе. Ах, да, у меня четверо детей, да, я папаша, что надо. Марку уже десять, он у меня очень способный парень, хорошо учится, учителя им очень довольны и всегда хвалят, он собирается стать врачом, а вот Дэнни любит мухлевать, ему лишь бы в школу не ходить и домашку не делать, зато любит помогать мне в гараже, ему нравится разбирать всякие тачки и мотоциклы. Этот пацан весь в меня. Я тоже был таким в детсве.

— Рэй, — позвала меня рыжая, — Мне снова звонили из школы, Дэнни ущипнул учительницу английского за зад! — мы с Джексом пеерглянулись. — Гибсон, сделай с этим что-нибудь, я устала краснеть перед директором.

— Да, детка, я поговорю с ним по-мужски. — сказал я, а в душе гордился моим пацаном. Ну нравятся ему аппетитные попки, не запрещать же ему любить женщин. Как только рыжая зашла в дом, мы с Джексом дали «пять» друг другу.

— Круто, чувак. Мой ее облапал неделю назад, тоже нравится ее попка. Видать классная училка.

— Да, Джекс, а мой неделю назад заглядывал ей в сиськи, а когда она это заметила, вызвала меня в школу.

— Ну и как?

— Отличные сиськи! — ответил я, и мы засмеялись.

— Папа, папа, — подбежал ко мне мой третий сын, — Мегги меня снова бьёт и отнимает иглуски, скази ей сто-нибудь.

— Майки, иди ко мне сынок, — сказал я и усадил его себе на колени, — Помнишь чему тебя учил папа? — он кивнул, — Молодец сынок, и запомни, никогда не закладывай своих, то есть не ябедничай. А теперь иди.

Майки всего четыре, но он упертый сукин сын, весь в свою мать. Он один из двойняшек.

— Папа, не слусай его, — крикнула моя принцесска, моя Мегги, моя жизнь, моя доченька. Помните я говорил, что не хочу девочек, так вот, я беру свои слова назад. Я люблю ее больше всех на свете. И знаете что, она всех своих братьев ставит по стойке смирно, Майки ее до ужаса боится, она его бьет, точнее, когда они дерутся, она всегда побеждает. И если бы она была пацаном, то я вам гарантирую, она стала бы после меня во главе Ангелов Ада, и прибрала бы себе весь Кортель Хуареса, Ирландскую и Амянскую Мафию. Моя девочка! Я даже не знаю как выразиться, сейчас она маленькая бандитка, и когда она вырастит, то Боже упаси, кто-нибудь встанет у нее на пути или разозлит мою девочку, он-труп! Ну, конечно же, папа об этом позаботится. — Пап, Майки хотел отнять у меня иглуску.

— Детка, игрушками надо делится, — сказал я и увидел, как она прячет что-то у себя за спиной.

— Это не такая иглуска, сто бы ею мозно было делится. Ты зе сказал, сто отдась ее мне, когда я вырасту, но я хочу ее сейчас! — сказал она и топнула ножкой.

— И что это за игрушка, милая? — и тут я чуть не обделался от страха, да и Джекс привстал на кресле.

— Эй, эй по легче, Мегги, ты где взяла папину игрушку? Я же велел ее не трогать, — сказал я, отнимая мою пушку у ребенка, пока рыжая не увидела и не надовала мне пиздюлей, что я не слежу за оружием и оставляю его где попало. — Ты где взяла папину пушку?

— В скафу. — ответил мой ангел, точнее она маленький дьяволенок, она даже больше дьявол, чем рыжая.

— Что? И как ты достала его? Ты же мелкая. — спросил я, засовывая пушку себе за спину.

— Я понессла мой маленький стол к маме в комнату, потом посставила на него мой маленикий стул и достала. Я была на высоте, папа, как калалева. — сказала она и начал прыгать и хлопать в ладоши.

Так, на будущее, надо прибить ее стол и стул к полу, что бы она не могла их передвигать.

— Ладно, моя маленькая королева, иди играть в куклы. Приготовь там им чай или кашу, или что еще едят твои куклы.

— Я не хочу иглать в куклы, с ними скучно. — надула она губки, — Я хочу иглать в стрелялки с Майки, одолзись мне свою иглушку?

— Нет, милая, а теперь иди и доставай Майки, пока твоя мать не пришла. — не пришла и не прихлопнула твоего отца как муху, подумал я, но промолчал. Моя девочка пошла к своим старшим братьям. Они с ней находили общий язык, чего я бы не сказал о Майки.

— Бля, мужик, — сказал Джекс, — Я тебе не завидую, тебя ждет та еще старость.

— Я знаю, Джекс, — ответил я и отпил пиво.

— Хорошо, что у меня два пацана, не хочу дочку.

— Заткнись, Джекс. Я тоже не хотел, но после ее рождения, все изменилось. Я изменился.

— Ага, я знаю.

К концу вечера, когда рыжая уложила детей спать, мы остались наедине.

— Рэй, ты ведь поговоришь с Дэнни, просто скажи, пусть ведет себя прилично. Он совсем отбивается от рук. Я не успеваю следить за всем. Хорошо, милый, ради меня.

— Я поговорю, детка. — пообещал я. И я так и сделаю. Я подмял ее под себя и сказал, — Но тебе надо будет отработать свою просьбу, — и поцеловал ее.

Я начал ласкать ее тело. Мы больше десяти лет вместе, но я не могу насытиться ею. Мне всегда ее мало. Ее ласки, ее тела, ее слов, ее бунтарства, всю ее в целом. У нас отличная семья, но сейчас не об этом. Сейчас я буду трахать мою девочку.

Я скинул одеало и несколько подушек на пол. Уложил ее на спину и раздвинул ей ноги.

— Я вылижу твою киску, детка, а потом оттрахаю ее. — сказал я.

Конец