Вики

Я не собиралась так легко сдаваться, он меня обидел, он меня отшлепал, я три дня сесть не могла, и тут он приходит, ложится ко мне в постель и думает я так легко ему отдамся? А вот ничерта подобного!

— Убери свои руки от меня и перестань меня тискать, — я отталкивала эту массу мускул от себя, и как обычно неудачно, я уверена он одной рукой справится со мной, — Хватит лезть ко мне… отстань, — его руки облапали все мое тело, сжимали мою грудь, мою попку, — Гибс, убирайся, или Богом клянусь я позвоню в 911,— но он меня не слышал, он продолжал меня целовать, — Рэй Гибсон, сейчас же убери свои руки… хватит меня лапать, слышишь…

— Срань Господня, детка, ты только не останавливайся, ты говори, ругай меня, я так соскучился по твоему голосу, продолжай…

— Гибс? Ты серьезно? Оставь меня в покое… — ну вот что мне делать, я не могу от него отбиться, я не могу сказать ему ничего, что бы он отстал от меня…, хотя… — Гибс, ты должен знать, у меня сифилиз.

— Мне насрать, — сказал он, сжимая мой сосок зубами.

— У меня гепатит С.

— Мне насрать.

— У меня триппер

— У меня презерватив. — сказал Гибс, все еще не отпуская меня. Мое тело начинало откликаться, и я боялась сама себя.

Я ведь должна быть гордой и сильной, но с ним… почему с ним так трудно быть гордой? Так трудно отказывать ему, почему он всегда делает то, что хочет? Ох, моё сердце себе место не находило, оно носилось по моей грудной клетке, то остановилось у зеркала и припудривало носик, то переодевалось каждые две минуты, потом снова бежало к зеркалу и мазала тушь и помаду, потом снова переодевалось, оно на радостях просто не знало, как понравиться Гибсу, ну и как соблазнить его. А вот мой мозг усердно писал большими буквами на плакатах «отстань Гибс! Иди к черту! Иди к своей Мэри!» Да, вот это то что нужно, я должна ухватиться за эту соломинку.

— А как там твоя Мэри?

— Она не моя

— У тебя ее номер

— У меня его нету, он остался у тебя в квартире.

Ну почему я опять проиграла?

Эти его поцелуи сводят меня с ума, я должна прогнать его, должна. Но не могу. Я хочу эти поцелуи, я хочу эти руки, обнимающие меня, я хочу снова почувствовать себя живой.

Его руки ласкали мое тело медленно, он постоянно сжимал мою грудь, то одну то другую, потом опустил одну руку ниже и, раздвигая мои бедра, просунул два пальца мне в киску, я вскрикнула, но он не переставал целовать меня и я почувствовала теплую влагу. Мне было так хорошо, я раздвинула ноги шире, как бы приглашая его, он зарычал мне в рот, потом оставил дорожку из поцелуев на моей шее и схватил ртом мой сосок. Опять! Господи, он так ласкал его, так сосал и кусал, что мне хотелось кричать и плакать от наслаждения, мне хотелось большего, опять. Только он мог потушить то пламя, что начало во мне разгораться. Он отпустил один сосок и перешел на другой. Где-то вдалеке, мой мозг снова начал посылать мне сигналы, что бы я отвергла его, но я не могла, он уже завел меня настолько сильно, что я готова была на все, лишь бы он, непереставая, ласкал меня. Я не буду отталкивать Гибса, я хочу его, я до боли хочу его.

Я схватила его за волосы и крепко сжала, он зарычал, но продолжал целовать меня, потом поднял мои руки над головой и устроился у меня между ног.

— Блядь, — ругнулся он и начал слезать с кровати, я чуть с ума не сошла!

— Ты куда? Гибс, ты серьезно? Опять да? Опять убегаешь? — он повернулся и посмотрел на меня

— Ты чего? Я сейчас приду.

— Можешь не возвращаться! Пошел к черту! — я прикрылась и села на кровати. Он опять убегал от меня, да что это за человек такой? Почему он всегда так со мной поступает?

— Мне, блядь, надо найти джинсы, рыжая…

— Вот находи, одевайся и проваливай к чертовой матери! — сказала я, все еще прикрываясь.

— Ты, мать твою, совсем охренела? Я за гондонами

— За чем?

— За презервативами, они в кармане моих джинсов, теперь поняла? — сказал Гибс, выделяя каждое слово

Я была в шоке, я не поняла зачем он отстранился от меня. Ну а когда он пояснил, я смутилась и почувствовала как краснею. О них я совсем не подумала. Слава Богу, что хоть у Гибса мозги работают, чего я бы не сказала о своих, особенно в его присутствии.

Он вышел из комнаты и буквально через секунду вошел обратно, роясь в карманах брюк, потом кинул штук шесть презервативов на тумбочку и сказал:

— Сегодня этого должно хватить.

Я чуть язык не проглотила.

— Сегодня? — переспросила я. Он посмотрел на меня с удивлением и сказал:

— Думаешь не хватит? — и прыгнул в кровать.

В общем, он снова начал меня целовать, потом натянул презерватив и сцепил свои пальцы с моими, снова поднял над головой наши руки и вошел в меня, очень медленно проталкиваясь вперед. Я немного застонала, но старалась сдерживаться как могла.

— Я хочу, что бы ты кричала, рыжая, я хочу слышать каждый твой стон. Я буду входить в тебя все глубже и глубже, до предела, я войду в тебя по самые яйца, кричи для меня, рыжая. — он начал проталкиваться все настойчивее.

— Да, Гибс, Пожалуйста… ах, да… вот так… да.

Он выходил и входил в меня уже наращивая темп, его головка снова уткнулась в мою матку, он ругнулся, и остановился, давая мне привыкнуть к нему.

— Ты, мать твою, такая узкая, рыжая. Тебя что только пальцами трахали да? Ничего, сейчас тебя буду трахать я и днем и ночью, да детка, сжимай мой член, он, блядь, в самом настоящем раю, твоя киска, рай для моего члена, сжимай да, молодец, рыжая. Мне, блядь, так нравится, что я сейчас обкончаюсь, о да детка, вот так… — продолжал говорить он, и эти слова сводили меня с ума. Мне так нравилось, что он все время их использует, они меня так возбуждают, что от его слов я сама готова кончить.

Гибс начал снова проталкиваться в меня, я подняла ноги, обвила его талию и начала приподниматься, он расцепил наши руки, взял одну подушку и положил ее под меня, тем самым приподнимая мой таз, и вошел в меня. Он входил все быстрее и быстрее, я уже начала чувствовать тот комок, который все нарастает в животе и вот-вот собирается взорваться. А его слова все быстрее приближают меня к кульминации.

— Гибс… — простонала я

— Что? Хочешь кончить да, рыжая. Ну давай, сделай это для меня, кончи для меня рыжая. Давай детка, давай… — и я кончила, этот оргазм просто был с ногсшибающим, я почувствовала, как мое тело расколилось до сотни градусов, а потом резко упало в ледяную воду. Я дрожала, просто никак не могла остановиться и не могла расслышать, что бормочет Гибсон. Он сделал еще несколько толчков и кончил почти со мной вместе. Мы долго отходилии от нашей кульминации, Гибс обнимал меня, и целовал то в висок, то в кончик носика, то в подбородок и ласкал меня. Мне было так хорошо, мне хотелось закрыть глаза и уснуть вместе с ним, мне было спокойно и тихо, потом мы переместились, и я легла ему на грудь и слушала биение его сердца, и под этот звук я уснула.

Под утро я почувствовала, как Гибс переворачивает меня на спину и нависает надо мной

— Эй, просыпайся. Я хочу позавтракать

— О, Боже, Гибс. Дай мне поспать, — все еще с закрытыми глазами, отвечала я, — На кухне все есть… и приготовь мне тоже кофе-попросила я, стараясь повернуться на бок, и еще поспать

— Кофе? А блинчики не хочешь? Или амлет? — ох, он разыграл мой аппетит. Ночью он еще раз разбудил меня, поставил на четвереньки и мы снова занимались сексом, офигенным сексом! Он забрал все мои силы, и теперь, мне кажется, что если я открою глаза, это будет равносильно тому, что бы поднять мою машину одной рукой. У меня даже нет сил отвечать ему.

— Мхм.. — только это смогла проговорить я. Ну типо, я согласна.

— Вот и хорошо, ты сама встанешь и приготовишь, а я поем. — сказал Гибс, явно улыбаясь, — Но прежде чем я поем амлет, мне нужно кое-что другое, — и раздвинул мои ноги. Потом положил мои колени себе на плечи и опустил голову мне между ног. Он облизал меня Там! О, Господи, так вот о чем он говорил.

— О, Гибс…

— Мхм, ты такая вкусная, рыжая. Твоя киска просто объедение.

Он раздвинул половые губы своими пальцами и просунул туда язык, он лизал и ласкал меня своим языком. Это так хорошо, так приятно, это настолько интенсивно, что я уже чувствую, что долго не продержусь. Он перестал ласкать меня там и перешел на мой клитор, он всосал его, потом начал покусывать и в тоже время начал проталкивать в меня два пальца.

— Господи, Гибс. Я больше не могу, — я начала сжимать его голову своими бедрами, спираль в моем животе начала скручиваться настолько быстро, что я даже не смогла толком понять, как долго он меня ласкает, я кончила, это сумашествие. Я так быстро кончаю от его ласк, но это так приятно. Он засмеялся

— Блядь, рыжая. Ты совсем не умеешь сдерживатьтся, да? — сказал он и навис надо мной. Его губы блестели от моих соков, и я поцеловала его, мне хотелось еще раз попробовать себя на вкус. Мы недолго целовались и Гибс начал протягивать руку к тумбочке, я уже догадалась, он искал презерватив. Разорвав упаковку зубами, он быстро натянул его на себя и вошел в меня. Я застонала, мне стало больно, но Гибс не обращал внимания на мои стоны. Он выходил и входил в меня с каждым разом все глубже и глубже, потом начал наращивать темп, а с ним и мои стоны стали все громче, еще немного и я кончу. По моим конечностям пронеслись искорки и начали собираться внизу живота. Он еще глубже и сильнее начал проталкиваться, я уже извивалась, начала мотать головой, толчок еще толчок, еще один и я развалилась на мелкие кусочки, а судя по стонам и дрожи Гибса, он последовал за мной.

Мы немного отдышались и я сказала.

— Это была одна из моих фантазий.

— Какая имеено? Что бы тебя трахнул я?

— Какой же ты самоуверенный, Гибс! Нет, я хотела проснуться утром и почувствовать как меня…э… ну ты понимаешь..

— Трахают? — сказал Гибс, улыбаясь при этом.

— Нет, Гибсон. Делают кое-что другое, ну ты понимаешь… языком. — сказала я и почувствовала как краснею

— О, детка. Ты меня удивляешь

— Это почему же?

— Откуда у тебя такие фантазии? — он явно подшучивал надо мной

— Я скажу, только обещай не смеяться

— Не обещаю, рыжая. Потому что знаю, ты сейчас скажешь что-то такое, что…

— Тогда я не скажу. — сказала я уже на полном серьезе

— Да ладно тебе, рыжая, говори уже.

— Почему ты постоянно называешь меня рыжей?

— Это блядь, что еще такое? — возмутился он, — Это такая фантазия? Или ты пытаешься сменить тему?

— Сменить тему. — честно ответила я и улыбнулась. — А вот если я перекрашу волос в черный, ты будешь называть меня черной? Или вороном? Или …

— Ты не посмеешь, даже, мать твою, не думай об этом, ты будешь рыжей!

— Ох, вот этого ты мне не запретишь, я буду такой какой я захочу, — сказала я и почувствовала, как Гибс хватает меня и переворачивает на живот. — Ты что делаешь Гибс, Боже хватит…

— Я собираюсь тебя отшлепать

— О, нет-нет Гибс, пожалуйся, я не перекрашусь, только не шлепай, прошу. — я перепугалась. Он ведь может это сделать, а мне потом еще три дня как минимум, нормально не сидеть. — Я не перекрашусь, клянусь…

— Вот и умничка, а теперь ты расскажешь, откуда у тебя такие фантазии, ты что за родителями подглядывала?

— О Боже! Нет Гибс, ты что, фу-у, какой ты противный, — сказала я и почувствовала, как его рука опустилась на мою попку с такой силой, что я закричала

— Тогда откуда? Ты смотрела порнуху да, признавайся, рыжая. — сказал он и снова шлепнул меня, и я застонала

— Нет, Гибс. Я все скажу, только не ударяй, прошу. — последовало молчание и тут Гибсон сказал.

— И сколько мне ждать?

— Я читала об этом, Гибс

— Читала? Ты сейчас серьезно?

— Да, я серьезно. Я читала любовные романы, и там все так описывалось, что мне тоже этого захотелось. — вот я дура, ну зачем я вообще начала говорить о моих фантазиях, вот оно мне надо было? Мало того, что я призналась, что читаю всякие романы, так еще и получила по попе. Мне и правда иногда надо держать язык за зубами. Но я почему-то осмелела. — А у тебя, Гибс?

— А что у меня? В смысле, есть ли у меня любовные романы? Ты что совсем …

— Да нет же, — сказала я, и почувствовала, как он переворачивает меня и сажает себе на бедра, — Какие у тебя фантазии. — он громко рассмеялся. Ну а чего я ожидала, что он всерьез примит мой вопрос

— У меня их нет, как минимум с четырнадцати лет.

— А что было в четырнадцать? — спросила я, и неожиданно для меня, Гибс заговорил.

— Тогда я учился в школе, и у нас по математике была молодая учительница с огромной грудью и отличной задницей, мне все время хотелось ее шлепнуть ну или ущипнуть. У нее еще были такие прикольные очки, как у кошки. Она постоянно оставляла меня после уроков, и каждый раз надеялся потрахаться с ней, но она только отсчитывала меня за мое ужасное поведение и за мои двойки. А я только лишь пялился на ее сиськи. — и он сжал мою грудь, приподнялся и поцеловал обе мои вершинки. — Вот тогда это была фантазия, а сейчас у меня их нет, я делаю все, что хочу и с кем захочу.

— А ты был с ней? Ну в смысле потом?

— Неа, — он помотал головой, — Она немного постарела для меня. Да и тогда она была замужем, просто мои гормоны так бушевали, что если бы она хоть намекнула, что хочет меня, я бы кончил в штаны прям там же.

— Ты такой извращенец, Гибс.. — сказала я и засмеялась. И как не странно, он тоже засмеялся. Мы еще немного полежали в постели, обнимались, целовались, но тут Гибсон сказал.

— Может ты все таки накормишь меня человеческой едой?

Я улыбнулась и начала вставать, потом потянулась к моей майке в которой обычно спала и хотела одеть, как Гибс выхватил ее из моих рук и сказал

— Голая, рыжая! Ты будешь голая. Все что ты оденешь я на тебе порву, я не хочу видеть на тебе даже тапочек. — потом шлепнул меня по попке и сказалА теперь иди.

Я была удивлена, приятно удивлена. Мне хотелось приготовить ему завтрак, но делать это голой… ну, это было возбуждающе.

Я вовсю крутилась на кухне, пока Гибс принимал душ, я заварила кофе, приготовила омлет с беконом, нарезала хлеб, налила в стаканы натуральный сок. Боже, я так крутилась, мне хотелось сделать ему приятное, даже не знаю почему. Когда все было готово, тарелки и вилки лежали на столе, Гибс вышел из вынны. Его волосы были взъерошенны как у ежика. Он выглядел так необычно. Он не был суровым, его взгляд был теплее, его улыбка согревала меня. Все это было идеально. Я включила телевизор и мы стали завтракать. Я голая, а он одетый. Немоного нечестно, но мне нравилось потому, что я смотрела телевизор, а он смотрел на меня с таким голодом в глазах, как будто он не «ел меня» час назад. Я была так счастлива, Гибс такой другой сейчас, я думаю, что между нами все начинает меняться в лучшую сторону.

* * *

— Дай мне свой номер телефона — сказал Гибс, когда мы закончили есть, и он разрешил мне одеть майку и носки потому, что я искупалась и мне стало немного прохладно.

— Неа,

— Чего? Рыжая, дай мне свой номер. Хочу знать когда ты бываешь дома.

— Тебя это никогда не сдерживало, а что изменилось? — я хотела, что бы он сказал, что между нами что-то изменилось, что он начал чувствовать что-то ко мне, и что будет иногда просто звонить, что бы спросить как мои дела… но он просто ответил

— Ладно, тогда запиши мой, вдруг тебе что-то понадобиться. — и продиктовал мне свой номер. Я записала его. Мы сели на диван, он обнял меня. Я подняла ноги на диван, прислонила колени к подбороду и натянула на них свою майку. Он еще крепче обнял меня, и я поместилась вся под его руку. Было еще рано, что бы готовиться на работу и потому, мы сидели и смотрели новости.

— И к главным собитиям дня! Сегодня ночью были найдены шесть трупов на окраине города, судя по всему, это были бандитские разборки, все шестеро были жестоко избиты и застрелены в упор с огнестрельного оружия. Пока убийц не удалось найти, но нам удалось опознать убитого главаря этой группировки. Его звали Ричард Саймонс, и наш корреспондент, в данный момент, берет интерьвью у его сестры Анабель Саймонс. — говорила журналистка из новостей, я увидела знакомые улицы, знакомую больницу. А в углу экрана было название этого города. О Боже, я увидела совсем еще молоденькую девочку с малышом на руках, у которой корреспондент брал инервью, но она так плакала, она так рыдала, она крепко прижимала малыша к себе, и я почувствовала, как с моих глаз катятся слезы. Гибс рядом со мной напрягся,

— Что с тобой? — спросил он, но его голос был такой холодный и отстраненный

— Господи, Гибс, ты видел? Это так жестоко, — я начала вытерать слезы, — А что теперь будет делать эта девочка с ребенком? Она сказала, что у них никого нет, что она осталась одна, и ей помогал только брат, а теперь… — я снова смахивала слезы рукой, — Боже, как их жалко… этих ребят… о, Боже…а может…Гибс, может мы сможем ей помочь, у меня есть кое-какие накопления, давай как-нибудь отдадим ей, хотя бы на первое время, что бы она смогла прокормить себя и ребенка, что бы … ну я не знаю… может… Господи, кто мог такое сделать? — сказала я и прижалась ближе к Гибсу, я хотела чувствовать его как можно ближе. Сейчас миллион мыслей пронеслись у меня в голове, вся моя жизнь в Дайвенпорте … но тут Гибс оттолкнул меня, вскочил с дивана, схватил свой жилет и направился к двери.

— Гибс? С тобой все в порядке? Гибс? Ты куда? — я встала и пошла за ним, я подумала, что он знал этого парня, может они были друзьями, и его смерть шокировала его, — Мне жаль, Гибс. Он был твоим другом, да? — он остановился у дверей спиной ко мне, но не спешил ее открывать, я подошла и обняла его со спины. — Я понимаю и сочувствую тебе… — но я даже договорить не успела, как он развернулся и оттолкнул меня от себя с такой силой, что я чуть не упала.

— Ты, мать твою, рыжая, даже и понятия не имеешь, что происходит. Думаешь, я буду каждый раз сидеть с тобой, смотреть телевизор, завтракать с тобой, ты думаешь, ты мне начала нравиться или что ты там себе думаешь…

— Но, Гибс, я…

— Да ты задолбала! — заорал он. — Оставь меня в покое, мать твою. Пошла нахер! — и вышел за дверь. Гибс ушел, и я опять не могла понять, что сделала не так. И опять я осталась одна. Опять!