— И так Дэйв, как твои дела? — сказал Католик, садясь напротив кресла, в котором сидел Дэйв. — Рад, что ты жив, а то, кто бы мне тогда ответил на вопросы.

— Эта сука всадила мне нож в бедро, блядь. Надо было ее пристрелить нахер. — кричал Дэйв

— Она не проблема, с ней уже все решено. А вот ты Дэйв, какого черта не пошел сегодня с нами? Думал, мы не заметим?

— Что? Я… не… я был, просто раньше приехал… я увидел, что Хуареса не было, и решил поискать его… вот и все, я клянусь тебе Католик.

— Но Хуарес был на сходке.

— Что? — с огромным удивлением спросил Дэйв, — Но он сказал, что… — и тут поняв, что сам себя выдал, он замолчал

— Ты сукин сын, думаешь меня обвести вокруг пальца? Да я тебя раскусил еще, когда меня ранили, я уже тогда знал, что ты предатель. А дальше было дело Саймонса, потом деньги для его сестры, которые не нашли Гибс и Джекс, это ведь ты их забрал, верно? И судя, по тем мелким поручениям, что я тебе давал, ты все рассказывал Хуаресу. Так вот Дэйв, — чуть помолчав, сказал Католик, — Я хочу, что бы ты мне рассказал все. Я никуда не спешу, я буду ждать, а когда мне надоест, то один из наших ребят начнет пытать тебя, а точнее это будет Эди. Ты ведь знаешь, сколько у него инструментов в гараже.

Я понемногу начинал вникать, во все, о чем говорил Католик. Его ранение, его приказ убрать Саймонса, и просьба отдать деньги сестре, но тогда я не думал, что у нас крот, я думал, что Саймонс меня наколол и денег там вообще не было, поэтому, я дал этой девушке свои. Так значит, их взял Дэйв, он ведь слышал разговор. А потом все показывали по новостям, это все он подстроил, трупы не нашли бы там, еще года два, если не больше, но нашли на следующий день. Так вот, что делал Католик, он вычислял крысу все это время. Ох, Блядь! Я думал, что Католик решил свергнуть меня с моего поста Вице-Президента, и потому шептался с Дэйвом за моей спиной, оказывается он его проверял, ах он сукин сын, а я и не догадывался, я мать его, думал, что Католик отказывается от меня. Как же я ошибался!

Тут зазвонил телефон Католика и он отошел, что бы ответить. Через минуту он снова сел напротив Дэйва и сказал.

— Знаешь, прежде чем над тобой поработает Эди, пусть пока с тобой разберется Гибсон. — потом он повернулся ко мне и сказал. — До меня дошли слухи, что ты недавно писал своей рыжей сообщения, но не хотел отвечать на звонки, это правда?

Мне казалось, что кто-то специально взял огромную ложку и начал помешивать мои мозги как в кастрюле! Я соображал, но очень медленно, я хотел отправить сообщение, или позвонить, но у меня не было телефона, он был у Дэйва! Пиздец!

— Сегодня? — спросил я у Католика. Я сегодня тормозил, очень, блядь, тормозил.

— Да Гибсон, сегодня. Что ты писал ей?

— Мой телефон остался у Дэйва. — ответил я и запустил обе руки себе в волосы. Да что это нахрен происходит?!

— Так вот, Гибсон, с твоего номера ей послали сообщение, что бы она возвратилась, оказывается она звонила, но никто не брал трубку, потом у нее испортилась машина, но ей было велено приехать сюда в клуб от твоего имени. И вот еще что Гибс, начни, наконец, смотреть дальше своего члена, и обрати внимание на ранение и кто-нибудь пусть принесет мне нож, который оставила Виктория Майлз. — сказал Католик и встал с места.

Я подошел к Дэйву и спросил:

— Где мой телефон?

— Я ничего не знаю Гибсон, клянусь…

— Где, мать твою, мой телефон. — настаивал я

Кто-то принес нож и отдал его Католику, тот повертел его в руках и потом показал мне, это был ее нож, это я дарил его рыжей, так значит она не…

— Зачем она тебе? — спросил я холодным голосом, хотя все во мне переворачивалось от злости. Дэйв только опустил глаза и сидел молча. Я долго не думая, выхватил нож из рук Католика и всадил во второе бедро Дэйва, потом в колено, следом сделал то же самое со вторым и начал крутить медленно нож в его колене. Он кричал, он пытался отстраниться, но его удерживали.

— Говори. — сказал я спокойным тоном. — Говори, или я сделаю еще хуже.

— Хватит, Гибс, я все скажу, я скажу… — кричал Дэйв, чертов трус, так быстро сломаться? Он точно не из моих братьев. — Это я написал ей, а теперь убери нож, — я немного подождал и вытащил лезвие из его колена. Он засмеялся и сказал. — Да Гибсон, я хотел ее трахнуть, прежде чем это сделает Хуарес.

— Так, значит Хуарес еще не трахнул ее? И зачем ему рыжая?

— Ты совсем идиот да Гибс? Что бы насолить тебе. Что бы испортить то, что пренадлежит тебе. Он параноик, знаешь что Хуарес делает с женщинами с которыми переспит разок? Он продаёт их в сексуальное рабство в Эмираты, в Турцию, в Россию, в Китай богатеньким извращенцам. То же самое он сделает с твоей рыжей, после того как отъимеет. Поэтому, пока она была здесь, я решил трахнуть ее. А еще он все сделает, что бы захватить этот город. Католика он и так уберет, а вот ты проблема, хотя последнее время ты стал настоящим тупицей…

— Заткнись мать твою, значит решил трахнуть мою женщину? — спросил я и запустил нож ему между ног. Он закричал как баба, хотя он уже баба потому, что его орган никогда снова не заработает. — Никто не смеет покушаться на моё! А она моя!

С этими словами я вытащил их его кармана свой мобильный и вышел из клуба, за мной последовал Джекс. Я сел на свой Харли и рванул в сторону общежития. Краем глаза я заметил, как Джекс ровняется со мной на своем Дукати, и мы помчались по шоссе, обгоняя друг друга. Вскоре начало виднеться общежитие, я немного сбавил скорость и потом затормозил. Джекс сделал то же самое.

— Тачка Очкастого стоит у входа, но там еще какие-то три машины, они не принадлежат там живущим. — сказал я

— Тогда, дальше пешком, обойдем здание и зайдем с черного входа. Я позвоню нашим, пусть приедут и разберутся с ними. — ответил Джекс

— Давай. — сказал я, а сам молился, что бы не опоздал, что бы Хуарес ее и пальцем не тронул, у меня вся надежда на Очкастого, но если их много, он не справится. Уж лучше пусть он ее пристрелит, чем отдаст в лапы этому чертовому сукину сыну. Это будет намного гуманнее, чем то, что Хуарес собирается с ней сделать.

Вики

Я не ожидала такого от Гибсона, он даже не выслушал меня. Неужели, он подумал, что я способна на такое? Как ему пришло в голову, что я поменяю его на другого? Я ведь люблю его, Господи, неужели он этого не видит? Я не раз доказывала ему свои слова, он все, что я когда-либо хотела, а теперь, когда он есть у меня, как я могу обращать внимание на кого-то другого, я уже не говорю о том, что бы переспать?

Я никогда не забуду его слов, не забуду, как он смотрел на меня, как он хотел убить меня. Почему он просто не выслушал? Я знаю, что если бы не Джекс и не другие ребята, он бы убил меня, так и не выслушав. Хотя, теперь мне уже все равно, я не буду никому ничего доказывать. Я это делала на протяжении долгого времени, а Гибсон все еще думает, что я такая же, как и все его подружки. Его уже ничто не переубедит.

С этой комнаты меня выводили Очкастый и еще кто-то, я не помню, как его зовут. Мне дали какую-то куртку, что бы прикрыться, и Очкастый медленно повел меня к машине и усадил в нее. Я вся дрожала, я не могла поставить зуб на зуб потому, что все моё тело вибрировало от страха, такого со мной еще никогда не было. Я слышала крики, но не обращала внимания, я просто хочу убраться отсюда подальше. Но тут я увидела Гибсона, он шел к машине, он был зол как черт, точнее он выглядел как всадник смерти, пришедший за мной. Я все еще плакала и дрожала, но смотрела ему в глаза, я просто хотела, что бы все это закончилось по скорей. Хочет убить, так пусть убивает, мне все равно!

Вдруг я увидела, как Католик ударил Гибсона и он упал на землю и почти не шевелился. Я сама не поняла, как выскочила из машины и бросилась к ним:

— Пусти его! — кричала я, — Не бей, оставь его, не трогай Гибса… — но кто-то подхватил меня за талию и потащил обратно в машину. — Не трогай его… не смей … оставь его… — я хотела освободиться, но сегодня исчерпала все свои силы.

— Нам нужно ехать, садись. — Очкастый снова усадил меня в машину, пристегнул и мы поехали.

Я смотрела в окно, уже понемногу светало, были видны очертания каньона на горизонте. Я прикрыла глаза. Мне хотелось забыть, где я нахожусь, хотелось забыть последние двадцать четыре часа моей жизни, но они навсегда запечатались у меня в памяти. Гибсон и его слова снова и снова проигрывались у меня в голове. То, что я шлюха, что я предательница, что он убьет меня… и тут зазвонил телефон и вырвал меня из моих мыслей. Очкастый что-то отвечал собеседнику, но я не обращала внимания. Когда он закончил, то обратился ко мне.

— Какое отношение ты имеешь к Дэйву?

— Никакое.

— Врешь!

— Не вру!

— Во-первых, он член клуба твоего парня, а это уже имеет отношение к тебе…

— Ты что слепой? Или глухой? — накричала я на Очкастого. — Ты разве не видел, что от Гибсона и не пахнет моим парнем! Ты не видел, что он собирался со мной сделать? Да что с вами со всеми такое? Если бы он был моим парнем, то для начала он бы выслушал меня…

— Ладно! Не кричи. Я тебя выслушаю. Рассказывай. — сказал Очкастый спокойным тоном.

— Ты думаешь я буду оправдываться за то, в чем я не виновата.

— Нет, не думаю, но я жду, пока ты мне объяснишь, что нахер происходит. И почему ты вообще здесь? Ты уже должна была быть далеко отсюда.

— Да, должна была, но Гибс меня вернул назад!

Очкастый притормозил у обочины и уставился на меня:

— Что?

— Гибс меня вернул назад.

— Как?

— Вот, — сказала я, даставая из кармана телефон, — Он написал мне, что бы я вернулась, когда я была на пути в Дайвенпорт. — я открыла переписку и показала Очкастому и, пока он читал, я продолжала. — Я ему звонила несколько раз, но он не брал, просто велел быстрее ехать в клуб. По дороге у меня испортилась машина, и я вызвала эвакуатор и такси, и только через часа два, или даже больше, добралась до клуба. Там был этот Дэйв, он сказал, что Гибсон наверху с какой-то женщиной, и я поднялась туда. — на глаза снова начали наворачиваться слезы, я попыталась успокоиться, но не могла, я просто продолжала говорить, вытирая их тыльной стороной руки. — Я поднялась и он втолкнул меня внутрь… я кричала… но он сказал…что никого нету…и … никто не поможет… — я снова вытирала слезы, я уже была на грани срыва, но старалась держать себя в руках. — …Но я все равно… звала на помощь…и потом … пришел Гобсон… и если бы не вы…. хотя, до этого…я воткнула нож ему в … — я помотала головой, я просто не могла вспомнить. — Я не знаю куда я попала… потому, что я была перевернута… он меня перевернул на живот …я просто не видела… и он потом отбросил… нож отбросил…в угол…и. — я больше не могла сдерживаться, при воспоминании об этом, я снова начала дрожать и плакать.

Очкастый не успокаивал меня, он ничего не делал и не говорил, когда я немного упокоилась, он снова спросил меня:

— Что у тебя общего с Хуаресом?

— Я не знаю, я не всех запомнила тогда в клубе по именам, я была злая на Гибсона и на его подружку Роуз.

— Так ты признаешь, что знакома с ним? Ладно!

— Господи, вы там все такие огромные и страшные, что вас точно ни с кем не перепутаешь. Лучше спроси у Гибсона сам!

— Значит, ты хочешь сказать, что Гибсон познакомил тебя с Хуаресом? Бред собачий! — сказал он.

— Я же сказала, я не всех запомнила. Хуарес или Родригес я не знаю. — я пожала плечами.

— Не держи меня за идиота. Еще раз спрашиваю, какое ты имеешь отношение к Кортелю Хуареса?

— К Кортелю? Что? К какому кортелю? Господи! — выдохнула я и прикрыла лицо руками, а потом посмотрела снова на Очкастого и сказала. — Я не имею ничего общего ни с каким кортелем, я даже не знаю, что он существует на самом деле, я думала, что они только в фильмах.

Очкастый долго смотрел на меня, и потом сказал:

— А знаешь, рыжая, я тебе верю.

— Спасибо, и я не рыжая, меня зовут Вики. Надеюсь ты запомнишь.

Он только засмеялся на мои слова, завел мотор и поехал. Мы остановились у общежития и он достал телефон и позвонил, как я поняла Католику. Через некоторое время он закончил разговор и начал оглядываться.

— Я потеряла сумочку, она где-то в клубе. Надеюсь мою машину скоро пригонят, мне нужны мои вещи, а пока, я надеюсь, что миссис Армстронг отдаст мне ключи от квартиры. — сказала я и потом добавила, — Спасибо, что довез, пока.

— Эй, эй стой. Я пойду вместе с тобой.

Я уже открыла дверь машины и вышла, и он сделал то же самое. Он наверное переживал за меня.

— Все в порядке, со мной все будет хорошо, мне просто надо выспаться. А ты езжай по своим делам.

— Да? — улыбаясь, спросил Очкастый, — Тогда вот, что я тебе скажу. Тут стоят машины Хуареса, а в лимузине точно сидит он, так что или ты с ними заодно и пытаешься меня отшить, или же они пришли по твою душу, хотя, я не имею и малейшего представления почему. Поэтому, я склоняюсь больше к своему первому предположению, что ты работаешь на Кортель.

О Господи! Почему он так подумал? Я ведь не при чем! Я начала чаще дышать, но мне казалось, что ни капли кислорода не попадало в легкие. Я приставила руку к губам, как будто, удерживая саму себя от истерики. Очкастый достал телефон и начал набирать какой-то номер и тут из машины вышло несколько парней и направилось к нам, я крикнула:

— Сзади! — и указала пальцем.

Он повернулся назад, а потом бросив телефон на тротуар схватил меня за руку и потащил внутрь, закрыл дверь на засов и велел мне бежать и прятаться.

— Я не была выше первого этажа этого здания. Я не знаю где можно спрятаться.

— Блядь, женщины, от вас всегда много проблем. Ладно бежим! — сказал он, хватая меня за руку.

Мы пробежали мою квартиру и помчались к черному входу, я и понятия не имела, что тут такой есть. Очкастый начал выдвигать замки и открывать заднюю дверь, как с передней двери послышались звуки выстрелов, они стреляли в дверь потому, что не могли открыть ее. Мы с Очкастым кое-как вышли наружу, он закрыл за нами дверь, и мы побежали. Честно говоря, я не знаю куда потому, что тут я ни разу не была. Мы путались в каких-то растениях, оказывается позади общежития были самые настоящие джунгли!

— Пригнись, — велел Очкастый, указывая на место позади куста. Потом он достал что-то наподобие гранаты или лимонки, я не разбираюсь, и сказал. — Если они догадаются, что мы здесь, это их задержит ненадолго… — и не успел он докончить говорить, как открылась задняя дверь и оттуда вышло несколько вооруженных человек. — Сиди тихо, — предупредил меня Очкастый, потом вытянул кольцо из этой штуковины, привстал и кинул в их сторону, потом схватил меня за руку и потащил еще глубже в эти заросли.

Ба-бах, послышалось позади и нас волной откинуло вперед. Мы упали недалеко друг от друга. У меня начала болеть голова, уши заложило, я толком ничего не видела, вокруг был только туман из пыли…

— Бежим! — крикнул Очкастый и начал поднимать меня с земли, — Вставай! Бежим!

Я кое-как встала на ноги, он меня придерживал потому, что я даже выпрямиться не могла, и мы бежали вглубь или в сторону, я не знаю куда мы бежали.

— Давай, рыжая, шевелись, тебе что жить надоело? Беги давай! — кричал Очкастый.

— Я не… могу… — запыхавшись, ответила я.

— Если нас поймают будет хуже, шевелись, мать твою, иначе я пристрелю тебя.

Ох, вот большего мне и не надо было, мне просто надоело, что все, кому не лень, играют с моей жизнью!

— Ну и сделай это, вот она я! Пристрели меня!

— Мне Гибс яйца оторвет, так что беги давай! — сказал он и снова потащил меня за собой. — У тебя телефон с собой? Надо позвонить Гибсу.

Я начала искать свободной рукой телефон и вспомнила, что Очкастый мне его не вернул, а значит телефон или у него, или в машине.

— Ты мне его не возвращал.

— Точно! — сказал Очкастый, и в этот момент мы услышали выстрелы позади нас. — Бежим, рыжая.

Пока мы бежали, Очкастый достал мой телефон из своего кармана и начал звонить, как я поняла он дозвонился до Гибсона. Выстрелов было очень много, как на войне, казалось, что человек сто непрерывно стреляют из каких — то гранатометов. Это было очень громко, оглушающе громко. И было страшно. Не знаю, как на счет Очкастого, но вот я очень испугалась. Мой спутник достал пистолет, зарядил его и протянул мне.

— Держи, и вот еще нож, на всякий случай, если меня не будет рядом или меня подстрелят. А теперь беги, я за тобой. И не оглядывайся, ты поняла? Беги и прячься. Давай, рыжая! Увижу, что ослушалась меня, я тебя накажу! Что смотришь? Беги давай! — закричал Очкастый.

— А ты? — еле выговорила я.

— Гибсон и Джекс здесь, мы их задержим. А ты беги! — Снова закричал он.

Я не могла поверить, Гибсон приехал сюда, но зачем? О мой Бог! Реальность с новой силой обрушилась на меня. Он приехал убить меня! Я встала и побежала сама не знаю куда. Мне посто хотелось убежать от этого всего, от этих выстрелов, от Гибсона. Если не эти ребята на дорогих машинах, то Гибсон точно меня убьет. И это была неплохая мотивация. Я забыла про гул в ушах, что я плохо бегаю, что я вообще не умею бегать, только ходить на каблуках. Я бежала как ненормальная, то спотыкалась, потом несколько раз зацепилась ногой о камни и упала, я уже молчу о ветках, постоянно утыкающихся и хлестающих меня по лицу, и о разных насекомых, которые все время попадали мне в ноздри или в рот, или в глаза. Когда я упала в последний раз, я прислушалась, никаких выстрелов не было слышно. Все было очень спокойно. Тысячи мыслей пробежали у меня в голове, но я остановилась на одной, плохих парней было много, а этих всего трое, они ведь не смогут победить без помощи. Рёв мотоциклов я не слышала, а значит, помощи ждать неоткого. И вот тогда, во мне проснулся воин! Воин, который боялся всего вокруг, когда это было не совсем страшно и, который не боялся, когда на самом деле стоило бы. Это все адреналин во мне, я так думаю. Ну ведь это ненормально? И знаете что? Я сейчас встаю и собираюсь идти на поиски Очкастого и Джекса потому, что они сегодня спасли меня. А вот на счет Гибсона не уверена, думаю, я его прикончу сама, зато, что он вел себя как самый настоящий мудак! Мое сердце посмеялось надо мной: «Да, а как же, убьешь конечно!»