Обнаженные плечи и ноги Жаклин уже через час порозовели. Она легко загорала, но все же предпочла в этот жаркий, солнечный день не рисковать и, прежде чем заняться цветочными клумбами, намазалась специальным кремом, предохраняющим кожу от солнечных ожогов.

Услышав за спиной смех и звук льющейся воды, Жаклин обернулась. Тони пытался окатить Роджера водой из шланга для наполнения переносного бассейна. Оба весело хохотали.

С того самого дня, как они привезли Тони в поместье Роджера, стояла жаркая, сухая погода. Жаклин и Тони наслаждались теплом и солнцем, стремились как можно больше времени проводить на воздухе. В отличие от Роджера, который целыми днями сидел в своем кабинете. Мальчику пришлось пустить в ход все свои уловки, чтобы выманить его сегодня из дома и упросить наполнить бассейн на лужайке. Против ожидания, Роджер не рассердился и взялся за дело с таким рвением, что Жаклин только диву давалась, наблюдая за ним.

Он стоял, заложив руки в карманы, весь в блестящих каплях воды, сверкая белозубой улыбкой. Жаклин поймала себя на том, что жадно разглядывает его позолоченное солнцем тело, прикрытое лишь джинсовыми шортами, облегающими мускулистые бедра. Ее глаза скользнули вниз, по крепким загорелым ногам к босым ступням. Роджер и одетый волновал ее, но в таком виде просто сводил с ума, вызывая непреодолимое желание.

Он переменил позу, и взгляд Жаклин переместился выше, к его широкой мощной груди. Она представила себе, как ласкает его спину, чувствуя под пальцами горячую кожу, и кровь бросилась ей в лицо, дыхание участилось. Огромным усилием воли Жаклин подавила желание вскочить и броситься к нему.

Ее смятение каким-то таинственным образом передалось Роджеру. Он перестал смеяться, обернулся, его зеленые глаза оглядели всю ее соблазнительную фигуру — от длинных стройных ног до высокой груди, вздымавшейся под тонкой тканью. Соски ее мгновенно напряглись, выдавая возбуждение. Потом их глаза встретились, и, несмотря на разделяющее их расстояние, Жаклин почувствовала его волнение.

Мир вокруг них перестал существовать, и неизвестно, чем бы это закончилось, если бы не Тони. Мальчик окликнул Роджера, тот повернул голову, и в ту же секунду чувственное напряжение исчезло. Жаклин опомнилась, прерывисто вздохнула, внутри у нее все дрожало от пережитого потрясения.

Выходит, она заблуждалась! В последнее время он держался так холодно, так отчужденно. У нее создалось впечатление, что Роджер сумел побороть свое влечение к ней. Между ними установились вполне корректные, прохладные отношения людей, вынужденных жить под одной крышей, но не испытывающих друг к другу особой симпатии. Ни словом, ни взглядом он не давал понять, что ее присутствие вызывает в нем хоть какие-то эмоции. Его равнодушие повергало Жаклин в уныние, но она почти смирилась со своей участью и только сейчас поняла, что он все эти дни притворялся! И как искусно! Если бы не этот взгляд, полный затаенной страсти, она бы ни за что не догадалась, каковы его истинные чувства. Лишь на секунду маска холодного безразличия спала с его лица, открыв Жаклин тайну, которую Роджер так ревностно оберегал: его по-прежнему неудержимо влечет к ней! Ей бы радоваться, ведь в ее скудном арсенале появилось мощное оружие. Но радости не было… Почему она чувствует себя такой беззащитной?

На террасе, вдоль которой тянулись цветочные клумбы, послышались шаги. Жаклин подняла голову и увидела Кэтлин Модин с подносом в руках, на котором стояли несколько стаканов и запотевший графин с лимонадом, собственноручно приготовленным Салли Смоук, экономкой Роджера.

— Салли уверена, что вы умираете от жажды, — сообщила гувернантка, ставя поднос на металлический столик.

Жаклин отложила в сторону тяпку и сняла нитяные перчатки.

— Наша Салли — просто сокровище! Как это она догадалась?

Она поднялась на террасу, налила в стакан лимонаду и с наслаждением осушила его.

— Салли — лучшая реклама своим кулинарным талантам, — подхватила Кэтлин, рисуя в воздухе округлые контуры пышной женской фигуры.

— Точно, — кивнула Жаклин и перевела глаза на Роджера и Тони.

— Как вам Тони? — спросила Кэтлин, проследив направление ее взгляда. — Посмотрите, как он посвежел, окреп. О болезни, слава Богу, и думать забыл. Между прочим, к вам он стал относиться гораздо лучше. Даже Салли заметила, что Тони прямо-таки расцвел, и дело тут не только в том, что он выздоровел.

И хоть Жаклин избегала таких разговоров, суеверно боясь сглазить свое счастье, это было правдой. Слишком рано утверждать что-то определенное, Тони все еще немного дичится, но от прежней открытой неприязни к матери не осталось и следа. Похоже, им удалось найти общий язык, пусть и под влиянием обстоятельств: ведь они были почти неразлучны. За что, между прочим, Жаклин следовало благодарить Кэтлин Модин. Гувернантка тактично держалась в тени, чтобы дать ей возможность почаще бывать с сыном наедине.

Жаклин играла с Тони в его любимые игры, читала ему вслух сказки, иногда рассказывала о своих шведских родственниках. Как ни странно, Тони мог слушать ее часами, забрасывая вопросами. Мальчика интересовало буквально все, и Жаклин порой приходилось делать над собой усилие, чтобы прерваться, иначе эти беседы грозили затянуться далеко за полночь. Каждый такой разговор все больше сближал их. О своем отце, однако, Тони говорил очень редко, ничего о нем не спрашивал, если невзначай и упоминал о нем, то с явной неохотой. Кэтлин оказалась права: Тони знал, что отец не любил его, но он так же сомневался в любви матери.

Да и можно ли винить его в этом? — думала Жаклин. Конечно нет. Она должна доказать сыну свою любовь. И готова горы свернуть, чтобы Энтони поверил ей!

От этих мыслей Жаклин отвлек сын, вбежавший на террасу. Его разрумянившееся личико сияло, глаза искрились веселым смехом.

— Роджер хочет подышать свежим воздухом и собирается устроить пикник. Он и меня обещал взять, если я буду готов через десять минут! — сообщил мальчик, прыгая вокруг матери. — Можно мне поехать, Жаклин? Ну пожалуйста! — Он умоляюще заглянул ей в глаза.

Конечно, приятно, что сын наконец обратился к ней за разрешением, это уже кое-что. Она улыбнулась мальчику. Но назовет ли он меня когда-нибудь мамой? — подумала Жаклин, переводя взгляд на Роджера.

— Если Кэтлин считает, что ты достаточно хорошо себя чувствуешь, почему бы и нет?..

— Не возражаю, — отозвалась гувернантка. — У Тони столько энергии, что ему будет полезно побегать по лесу.

— Вот здорово! — обрадовался Тони и со всех ног бросился навстречу Роджеру, который направлялся к ним. — Они согласны! — возбужденно воскликнул он, повисая на его руке.

При виде его счастливого личика Роджер невольно улыбнулся.

— Прекрасно. Беги собирайся.

Тони пулей понесся в дом.

— Пойду помогу ему…

Кэтлин встала и направилась вслед за своим воспитанником. Оставшись с Роджером наедине, Жаклин особенно остро ощутила близость его полуобнаженного тела. В горле у нее пересохло, она нервно облизнула губы и, глядя в сторону, сказала:

— Возьмите еду с собой.

Похоже, Роджер уже раскаивался в своей минутной слабости. Он холодно взглянул на нее сверху вниз.

— Что-нибудь купим по дороге. Поторопись, мы тебя ждать не будем, — коротко бросил он.

— Меня?! — изумилась Жаклин. Разве она входит в число приглашенных?

— Что, не хочешь ехать? — усмехнулся Роджер. — Я-то пойму правильно, если ты скажешь, что у тебя неотложные дела, но, боюсь, Тони обидится. Он сам предложил пригласить тебя. Если не желаешь его огорчить, поспеши.

Жаклин промолчала и направилась в дом. Ее радость от того, что Энтони пожелал поехать с ней на пикник, омрачалась реакцией Роджера. Понятно, почему он так злится: никак не может справиться со своим влечением к ней и не скрывает, что винит в этом ее, а не себя. Она быстро приняла душ, надела джинсы и майку, положила в объемистую соломенную сумку блузку, темные очки и прочие необходимые мелочи, провела щеткой по волосам, сунула ноги в удобные босоножки и заторопилась к выходу. Тони уже устроился на заднем сиденье машины. Роджер открыл Жаклин переднюю дверцу, и ей ничего не оставалось, как сесть рядом с ним.

Путь их лежал в живописный старинный городок Чэппел-Холм, главной достопримечательностью которого был полуразрушенный средневековый замок из красного песчаника, построенный на вершине холма графами Уэстбери. К удивлению Жаклин, Роджер уступил просьбе Тони и свернул к замку, не забыв, правда, напомнить мальчику, что он был там уже раз десять.

Жаклин с улыбкой заметила, глядя вслед сыну, вприпрыжку бегущему впереди:

— Тони из тебя веревки вьет.

Похоже, Роджер находился в отличном настроении, так как добродушно усмехнулся.

— Вполне возможно, но имей в виду, тебе придется обойти замок от подвала до чердака, а лестницы там очень крутые.

Жаклин терпеть не могла маленьких тесных помещений, испытывая в них необъяснимую тоску и тревогу, но готова была забраться в любое самое мрачное подземелье ради удовольствия ощущать в ладони теплую ручонку сына. Тони вряд ли понимал, что чувствует его мать, а вот от внимательного взгляда Роджера не укрылся влажный блеск глаз Жаклин. Он не принимал участия в разговоре, просто молча шел сзади, небрежно засунув руки в карманы джинсов.

Осмотрев замок, они решили погулять по городу. Роджер заглянул в булочную, из которой доносились аппетитные запахи, и через некоторое время появился на пороге, нагруженный бумажными пакетами и картонной коробкой. Руки Жаклин уже были отягощены сумкой с бутылками прохладительных напитков. Купив все необходимое, они вернулись на стоянку, где оставили машину.

Из Чэппел-Холма они направились в сторону холмов, гряда которых отделяла одно графство от другого. Для пикника была выбрана живописная зеленая долина, откуда открывался прекрасный вид. На лугу мирно пощипывали травку белые кудрявые овцы. Расстелив одеяло под развесистым старым дубом, путешественники разложили припасы и вскоре уже с аппетитом уплетали сандвичи, сделанные Роджером.

Тони доел пончик с джемом и облизал пальцы.

— Вкусно! Роджер всегда покупает все самое лучшее! Ты, наверно, не ездила на пикники, когда была маленькая, — сказал он, глядя на мать с чувством некоторого превосходства.

— У меня в детстве вообще не было ничего подобного, — приняв вызов, честно ответила Жаклин. — Это считалось неприличным. Моя гувернантка придерживалась очень строгих взглядов относительно того, что следует делать воспитанным девочкам и мальчикам.

— Скукотища… Я думал, ты жила как принцесса. Папа говорил, что у тебя был огромный дом и очень много слуг.

Интересно, что еще Питер наговорил сыну? Его неистощимая фантазия не переставала удивлять Жаклин.

— Что-то вроде того, хотя я жила там не одна, а с моей кузиной Вирджинией. Но знаешь, я предпочла бы такие вот пикники скучным обедам в том богатом доме. Поверь, очень тоскливо сидеть за длинным столом в окружении молчаливых слуг, которые недвижно стоят за твоей спиной и ждут, когда можно будет унести тарелки.

Жаклин перевела взгляд на Роджера: слышит ли он их разговор? Кажется, нет… Лежит, подложив руки под голову, глаза закрыты. Наверное, задремал…

— Ты очень скучала?

Она помолчала, вспоминая свое безрадостное детство и одинокую юность. Случай вполне подходящий, чтобы вызвать сочувствие сына, но ей не хотелось делать из себя мученицу.

— Да нет… Моим главным развлечением были книги. Читала все, что попадалось под руку. — Она улыбнулась при этом воспоминании. — Вот когда я чувствовала себя принцессой… Ждала прекрасного принца на белом коне, который увезет меня в чудесную страну.

— И папа был похож на этого принца?.. — прищурился Тони.

Жаклин даже вздрогнула от вопроса сына.

— Я приняла его за героя из сказки. Он был такой красивый и казался очень добрым! А какие слова он мне говорил!.. Именно те, что я мечтала услышать.

Господи, какой же она была наивной! Столько лет прошло, а ей до сих пор больно вспоминать о собственной глупой доверчивости…

Тони задумался, покусывая травинку. Когда он наконец заговорил, в его голосе послышалась такая недетская мука, что у Жаклин сжалось сердце.

— Ведь папа и мне говорил, что любит меня, но я знал, что это неправда. Перед гостями он делал вид, что у нас все хорошо, но, когда мы оставались одни, раздражался и прогонял меня. Однажды я случайно услышал, как он говорит кому-то по телефону, что никогда не хотел иметь детей, назвал меня ошибкой молодости. И еще… он очень сердился из-за того, что я похож на тебя.

Жаклин дрожащей рукой погладила сына по волосам.

— Мальчик мой, ты его самая лучшая ошибка. Я так хотела, чтобы ты родился, и ни разу не пожалела об этом. И очень горжусь нашим сходством!..

— У меня веснушки. — Тони недоверчиво взглянул на мать.

— Они тебе к лицу, и вообще ты очень хорошенький, — горячо заверила Жаклин.

Подбородок мальчика предательски задрожал. Он быстро наклонился и взял недоеденную булочку.

— Покормлю овечек…

Вскочил и убежал.

— Только недолго! — крикнула Жаклин ему вслед и закусила губу, провожая взглядом тоненькую фигурку.

— Ничего с ним не случится, — раздался голос Роджера.

Он не спал и все слышал!

— Не дай Бог!.. — вздохнула Жаклин.

— Ему нужно время, чтобы все обдумать, — добавил Роджер. — По твоей реакции мне показалось, ты знала, что Питер не любил Тони.

— Мне сказала об этом Кэтлин, — призналась Жаклин. — Она очень наблюдательна. И, между прочим, чрезвычайно умна. Она дала Питеру от ворот поворот, когда он попытался добиться ее благосклонности, чего, к сожалению, нельзя сказать обо мне.

Роджер взъерошил свои густые волосы.

— У меня такое чувство, что долгие годы я жил в каком-то выдуманном мире!..

— Ты сделал Тони счастливым, подарил ему свою любовь, остальное неважно. На днях он признался, что хотел бы быть твоим сыном. Это наивысшая похвала, Роджер.

Странное выражение промелькнуло в его глазах.

— Вы с Вирджинией жили очень уединенно. Это правда?

— Наши дядюшки держали нас в строгости, готовили к тому, чтоб со временем мы заняли подобающее положение в обществе. — Жаклин пожала плечами. — О, они были по-своему добры к нам, бедным сироткам, но и понятия не имели, какой удушающей казалась нам атмосфера роскошного фамильного особняка. Особенно мне.

— А твоя кузина думала иначе?

— В ней не было горячей шведской крови, — рассмеялась Жаклин.

— Где ты училась? — спросил Роджер, пристально глядя на нее.

— Посещала очень престижное учебное заведение для девушек из богатых семей и получила хорошее образование. Вот только с окружающей реальностью оно не имело ничего общего. К тому времени, когда в моей жизни появился Питер, я уже дозрела до бунта. Дядюшки пытались отговорить меня от замужества, но мне исполнилось восемнадцать и никто не мог меня остановить. Слишком поздно я поняла, что мои опекуны были правы. — Она говорила совершенно бесстрастно, все эмоции и сожаления остались в прошлом. — Питер начал изменять мне сразу после свадьбы, но я была слишком горда, чтобы признать свою ошибку и вернуться домой…

Роджер не сводил с нее глаз.

— А что же ты приехала в Швецию одна?

— Нужно было все обдумать. Питер в то время интересовался другой женщиной. По-моему, ее звали Трэйси. — Заметив, что Роджер нахмурился, Жаклин слабо улыбнулась. — Муж не считал нужным скрывать от меня свои похождения. А мне было уже все равно, так как я решила развестись с ним.

Брови Роджера сошлись на переносице.

— Хочешь сказать, что к тому времени, когда мы с тобой познакомились, ты уже приняла решение о разводе? — уточнил он.

— Я не могла больше выносить этого человека!

— Какого же черта ты к нему вернулась? — зло бросил Роджер. — Неужели надеялась, что он переменится?

Она смотрела вдаль, туда, где среди высокой травы резвился Тони.

— Дело было не совсем так.

— Почему ты не развелась с ним тогда?

— Собиралась это сделать, потому что, потеряв тебя, окончательно убедилась в бессмысленности своего брака. Однако, приехав в Англию, с удивлением обнаружила: Питер очень изменился. Своей внимательностью, нежностью он застал меня врасплох, и я попалась на его удочку, как последняя дура. Когда до меня наконец дошло, что кроется за этой неожиданной переменой, я уже была беременна. Пришлось остаться… Питер сбросил маску и взялся за старое. У него было много женщин, я со счета сбилась, но ради Тони продолжала делать вид, что ничего не замечаю… Пока он вдруг не воспылал ко мне страстью. Естественно, я ему отказала, забыв, что Питеру никто никогда не говорил «нет»… Последовала ужасная сцена… — Она не договорила и горестно покачала головой.

— Бога ради! — не выдержал Роджер. — Неужели он позволил себе?..

Лицо Жаклин исказилось от боли.

— На другой же день я уехала. Остальное тебе известно…

Роджер побледнел.

— Господи! — воскликнул он и отвернулся, не видя, что к ним приближается Тони. После долгой паузы он пробормотал: — Ты не должна была к нему возвращаться.

Она не поверила своим ушам.

— Ты себе противоречишь, Роджер. Раньше говорил, что я не имела права уходить от мужа, а теперь — что не должна была возвращаться! Что мне было делать? Обратиться к тебе за помощью? Но ты уже вынес мне приговор и исчез. Пришлось самой решать свою судьбу. Интересно, когда же ты определишься и поймешь, чего хочешь?!

— Ссоритесь?..

Услышав встревоженный голосок сына, Жаклин замерла: неужели Тони все слышал? Первым опомнился Роджер:

— Ну что ты, малыш, разве можно ссориться в такой прекрасный день? Мы просто беседовали, вспомнили кое-что из прошлого. — Он усадил мальчика к себе на колени. — Покормил овечек? Они тебя не укусили? Руки-ноги целы?

Ему удалось переключить его внимание.

— Овечки от меня разбежались, — пожаловался Тони.

Жаклин облегченно вздохнула и принялась убирать остатки еды, рассеянно прислушиваясь к веселой болтовне Роджера и Тони. Опасная минута миновала. Почему Роджер так странно отреагировал на ее слова? Его поведение уже в который раз ставило ее в тупик. Кажется, он пересмотрел свои излишне строгие взгляды на брак. Но значит ли это, что он смягчился по отношению к ней? Хотелось бы надеяться, ведь Мэрил Хэнсон вот-вот приедет в Манчестер и будет ждать от нее звонка. И тогда все будет зависеть от настроения Роджера. Похоже, ей все же удалось заставить его задуматься…

Жаклин очнулась и взглянула на Роджера и Тони, которые сидели обнявшись и выглядели такими счастливыми, что у нее защемило сердце.

— Задумалась… — сказала она виновато, заставляя себя улыбнуться.

— Хотим поиграть в мяч. Пойдешь с нами? — спросил Энтони и, увидев, что мать кивнула, проворно вскочил на ноги.

Роджер поднялся следом и протянул Жаклин руку. Она ухватилась за нее и встала, ожидая, что он тут же отпустит ее, но он задержал ее ладонь в своей и слегка притянул к себе. Удивленная, Жаклин подняла на него глаза.

— Чего ты от меня хочешь, Жаклин? — спросил он, понизив голос, чтобы Тони не услышал.

О, как просто и в то же время совершенно невозможно ответить на этот вопрос…

— Разберись в себе сам, Роджер, — охрипшим голосом прошептала она и, отдернув руку, побежала за Тони.

Его глаза потемнели. С минуту он задумчиво смотрел им вслед. Тони обернулся и помахал ему. Роджер с усилием улыбнулся и зашагал к ним.

Ее автомобиль свернул на подъездную аллею. После вчерашнего пикника они с Роджером не сказали друг другу и двух слов. Привезя их домой, он сразу заперся в своем кабинете и даже к ужину не вышел. Экономка сообщила, что он почти не притронулся к еде, которую она отнесла ему. Сидит за столом, уставившись в окно, и ни на что не реагирует, озабоченно сказала она, качая головой.

Боясь поверить в то, что это добрый знак, Жаклин ничего не ответила. И оказалась в своих опасениях права. Когда она осмелилась нарушить уединение Роджера, попросив приглядеть за Тони, пока она съездит за покупками, он был с ней резок, почти груб.

Впрочем, побыть с Тони он согласился, что не удивило Жаклин. Для мальчика он всегда находил время, как бы ни был занят. А отлучиться Жаклин было действительно необходимо. Кэтлин Модин взяла выходной, Салли собралась навестить сестру в больнице. Так что, кроме нее, ехать за продуктами было некому.

Хотя поездка эта пришлась очень кстати: Жаклин получила возможность позвонить Мэрил Хэнсон в гостиницу, не опасаясь, что их разговор услышит кто-нибудь из домашних. К сожалению, Мэрил в номере не оказалось, и Жаклин пришлось дать администратору свой номер телефона и передать миссис Хэнсон ее просьбу позвонить. Не самый лучший вариант, но ничего другого она не успела придумать.

Часа через полтора она вернулась. Поставив машину в гараж, Жаклин достала из багажника пакеты с продуктами и понесла их в кухню. Она изнывала от жары, несмотря на то что оделась утром очень легко — в тонкое хлопчатобумажное платье лимонно-желтого цвета. Хорошо бы сейчас поплавать в огромном бассейне тетушки Линды.

В доме было прохладно и тихо. Шаги Жаклин отдавались гулким эхом. Видимо, Роджер и Тони куда-то ушли, подумала Жаклин и на всякий случай подала голос. Ей никто не ответил. Наверно, они где-то рядом, потому что машина Роджера в гараже. Ей захотелось очутиться вместе с ними в лесу, под раскидистыми кронами деревьев. Вздохнув, она принялась убирать продукты в холодильник.

В самый раз выпить чего-нибудь освежающего… Жаклин прошла в гостиную и приблизилась к двустворчатому шкафчику-бару. Не найдя ничего подходящего с одной стороны, она открыла вторую створку и с удивлением обнаружила, что полки заполнены не бутылками, а видеокассетами. Она уже хотела закрыть дверцу, но в этот момент заметила имя Тони на корешке одной кассеты и наклонилась, чтобы получше рассмотреть ее. Судя по надписям, почти на всех пленках был снят Тони, причем в разные годы.

Телевизор и видеомагнитофон стояли рядом. Жаклин, поддавшись искушению, выбрала самую раннюю кассету, вставила ее в аппарат и с бьющимся сердцем опустилась перед экраном на колени. Когда появилось изображение, она чуть не задохнулась от волнения. Вот они, эти драгоценные минуты, прошедшие мимо нее! Неизвестный оператор заснял Кэтлин Модин, играющую с крошечным мальчиком. Тони! Несколько раз мелькнул Питер, но Роджера не было. Наверно, это он держал камеру, которая почти не отрывалась от Тони. Да, он всегда любил моего мальчика, растроганно думала Жаклин, глядя на личико сына, пытавшегося произнести свои первые в жизни слова.

Она смотрела на экран, прижимая к губам ладонь, чтобы не зарыдать во весь голос. По побледневшему лицу катились слезы. Просматривая одну пленку за другой, Жаклин чувствовала в груди все большее стеснение. Она бессознательно раскачивалась взад и вперед, тщетно пытаясь облегчить боль, казавшуюся временами почти невыносимой. Оторваться от экрана было выше ее сил, ведь это единственная возможность увидеть, как рос сын, заполнить пустоту бесплодных мучительных лет. Прошлое, оставшееся на видеопленке, так захватило ее, что она не замечала ничего вокруг. Не слышала голосов за спиной, тихого удивленного восклицания, не видела, как в дверном проеме появились две фигуры, одна большая, другая маленькая. Не видела Тони, который бросился к матери, упал рядом с ней на колени и с тревогой заглянул в залитое слезами лицо.

— Что случилось, мама?

Жаклин очнулась, повернула голову… Ей вдруг стало нечем дышать. Неужели она теряет рассудок? Не может быть, ей послышалось, Тони не мог назвать ее…

— Мама, почему ты плачешь?

Мальчик заморгал, его большие глаза наполнились слезами, губы задрожали. Жаклин не ответила, а вместо этого схватила Тони и изо всех сил прижала к себе. Нет, я не сошла с ума, мне не послышалось, сын назвал меня мамой! Боже, благодарю тебя!.. И в ту же секунду тонкие руки — чудо из чудес! — обвили ее шею.

— Мамочка, не плачь!

— Больше не буду, обещаю. Я люблю тебя, сыночек, я так тебя люблю!..

Они затихли и долго сидели обнявшись. Слезы Жаклин высохли, в ее душе воцарился покой. Постепенно тело у нее затекло, но она боялась пошевелиться, желая продлить очарование минуты. Не выпуская сына из объятий, она осторожно протянула руку, выключила магнитофон и пересела на диван.

— Папа сказал тебе, что я умер? — Его недетская проницательность так потрясла Жаклин, что она только растерянно кивнула. — Он часто говорил неправду… А вот Роджер никогда не лжет, — прибавил Тони, искоса взглянув на мать.

Легкая улыбка осветила лицо Жаклин.

— Да, он всегда говорит только правду. И я не обманывала, говоря, что люблю тебя.

— Ты останешься со мной?

— Этого я хочу больше всего на свете, ты же знаешь, но здесь я гостья. Мне придется подыскать себе жилье где-нибудь поблизости, тогда ты сможешь переехать ко мне и часто навещать Роджера.

Мальчик задумался.

— Думаю, ты могла бы жить здесь, если бы вышла за него замуж, — неожиданно сказал он.

Жаклин на мгновение растерялась.

— Но обычно люди женятся совсем по другим причинам, — ответила она со странной улыбкой.

— Ты не любишь его?

Тони посмотрел матери прямо в глаза. И Жаклин решила, что честность — лучшая политика:

— Люблю…

— Тогда все в порядке!

— Все не так просто… — Жаклин рассмеялась и погрозила сыну пальцем. — Не пытайся поженить нас, все равно ничего не получится. — Тот хотел было возразить, но передумал.

— Хорошо, не буду, — легко согласился он. — Мы гуляли с Роджером в лесу, и я нарвал цветов. Поможешь засушить их для гербария?

— Принеси свой альбом, а я пока приготовлю себе кофе. Посидим на террасе?

Обрадованный Тони умчался в свою комнату.

Убрав кассеты в шкафчик, Жаклин направилась в кухню и с удивлением обнаружила там Роджера, который сидел за столом и пил кофе. Налив ей чашку, он заметил:

— Кажется, это как раз то, что тебе сейчас нужно. — Она присела к столу. — Ты все-таки добилась своего, — сухо добавил Роджер.

— И ты этим недоволен?

Пожав плечами, Роджер отодвинул чашку и сложил руки на груди.

— Тони — твой сын. При чем тут я?

— Я думала, ты обрадуешься… Неужели сочувствовал мне только на словах?

— Это были не просто слова. Я за тебя искренне рад.

— Что же тебя смущает?

Роджер опустил глаза.

— Не хочу потерять Тони…

— Неужели я смогу так обойтись с тобой?! — возмутилась Жаклин. — Я же знаю, как много он для тебя значит! И Тони к тебе очень привязан. Между прочим, я сказала ему, что собираюсь купить дом где-нибудь поблизости, — ровным голосом сообщила Жаклин.

— Что он ответил?

Не удержавшись от улыбки, Жаклин потупилась.

— Хочет, чтобы я осталась здесь. А для этого, по его мнению, нам надо пожениться…

Любопытно, как он отреагирует? Роджер добродушно усмехнулся. Неизвестно почему, Жаклин почувствовала себя задетой. Она ожидала чего угодно: взрыва негодования, обвинений в том, что внушила сыну эту мысль, во лжи, наконец, но только не ухмылки.

— Вот хитрый лисенок! — Роджер покачал головой. — Так и сказал?

Жаклин обиженно буркнула:

— Не волнуйся, я объяснила ему, что это невозможно.

— Он с тобой согласился? — Жаклин кивнула. — Значит, что-то задумал. Не зря говорят: если дети слишком послушны, жди неожиданностей. — Роджер усмехнулся. — Послушай, ты привезла с собой что-нибудь нарядное?

— Да, но…

— Прекрасно! Приглашаю тебя на обед.

— Куда?! — воскликнула она в крайнем изумлении.

— Не скрою, приятно хоть раз увидеть Жаклин Стэнли растерянной. В последнее время у тебя было мало причин для радости, так что я не могу себе позволить упустить такой шанс. Будь готова к восьми часам. Или ты против?..

Кажется, я похожа на рыбу, вытащенную из воды, подумала Жаклин.

— Спасибо, Роджер. Вот уж не ожидала… — пролепетала она.

Его зеленые глаза потеплели.

— Знаю. Ты отвыкла ждать от жизни чего-то хорошего.

— Я не нуждаюсь в твоей жалости. — Жаклин слегка покраснела.

— Это вовсе не жалость, — с загадочным видом ответил Роджер и вышел из кухни, прежде чем Жаклин успела спросить: а что же тогда?

Она погрузилась в раздумья. Что скрывается за его неожиданным приглашением? Скорее всего, простая любезность. И все же ее сердце забилось быстрее… Господи, она ведет себя как девчонка, а не как зрелая женщина, имеющая семилетнего сына, который, между прочим, уже ждет ее. Выбросив из головы мысли о предстоящем обеде, Жаклин допила кофе и побежала на террасу.