Над Иссуримом взошла луна. Обитель, постепенно отходившая от отголосков минувшего сражения, погрузилась в сон. Но, вопреки всеобщему отдыху, по пустым деревенским улочкам скользила одна сиротливая тень. Ноэль не смыкал глаз, даже не смотря на то, что после ударного денька в кузнице толстяка-гиганта это пришлось бы весьма кстати. Пусть даже раздувание мехов и кузнечный молот сковали его мышцы усталостью, а от многочисленных переносов вёдер и железных заготовок онемела спина, встреча с Адой по всем пунктам считалась приоритетнее лишнего часа сна.

За кронами каштанов показалась черепичная крыша резиденции Старейшины. В ожидании девушки Ноэль подошел ближе, осматривая симпатичный двухэтажный домик. Тишина. Мужчина огляделся по сторонам — ничего. «Хоть бы знак какой подала, дура», — раздражённо закатил глаза вор. Прождав ещё пару минут, он пустил вход имитацию птичьей трели — ноль реакции. «Славно! Буду расценивать это как прямое приглашение посетить барские хоромы», — Ноэль ушлым взглядом оценил резные ставни второго этажа. Спаленки, наверняка, располагались именно там. Дело за малым — попасть в окошко Ады, а не её сурового старика.

В руках мужчины блеснуло острие ножа. Всё снаряжение Ноэлю вернули, и теперь оно заботливо покоилось под половицей выделенной для «народного героя» хижины. Вор даже успел немного расширить свой арсенал, стащив пару добротных лезвий у беззаветно погруженного в кузнечное дело Фогеля. И теперь одно из них как раз поможет ему в восхождении. «Эх, старая добрая жизнь домушника, вот были времена!» — с ностальгическими мыслями мужчина воткнул нож между бревен и, используя рукоятку как упор, полез вверх.

На уровне второго этажа фасад дома оплетала крепкая виноградная лоза. Зацепившись за неё, Ноэль направился к ближайшему окну, но неожиданно ощутил странное сопротивление левой нижней конечности. Вор оглянулся, удивленно наблюдая, как просыпающиеся стебли понемногу обвивали его ногу, мешая карабкаться дальше. «Мля! Эта друидская шняга уже сидит у меня в печенках!» — вырвав сапог из виноградной хватки, мужчина вновь двинулся по намеченной траектории. И снова застрял. В этот раз лоза настойчивее сдавила воровскую голень, непрозрачно намекая на бесплодность его плана. Резанув ножом по оплетшим ногу стеблям, Ноэль решительно рванулся к окну. Однако столь бесцеремонное поведение стало для стража-винограда последней каплей. Ветви-змеи разом устремились к обидчику, обвязываясь узлами на кистях и бедрах лазутчика. Отстаивая свою независимость, Ноэль активно заработал лезвием, с трудом продвигаясь к заветной цели. Оставалось совсем немного, ещё самую малость, чуть-чуть… мужчина с силой оторвал руки от стеблей и перенес вес тела на ноги. Опутавшие талию и икры лозы не давали упасть ему с отвесной стены. Рука Ноэля потянулась к окну, но виноград, в последний момент поняв, как нагло его используют, просто разжал свою хватку, оставляя вора наедине с силой притяжения. Тело Ноэля устремилось вниз: «Вот же зеленый уёбок!»

— Чего ты так долго? — из окна донесся недовольный шепот.

Ноэль висел вниз головой между этажами, заботливо поддерживаемый лозой за правую ногу:

— Да… так. Знакомился тут с местной флорой.

— Оно и видно, — из окна показалось злорадно лыбившееся личико друидки.

— Тебе уже лучше как я погляжу? — голова Ноэля начинала тяжелеть от усиливающегося притока крови, — может, поможешь?

— Конечно, только постарайся не кричать.

— В смысле…?

Виноградная лоза разжала свою хватку, и вор с крякающим звуком свалился на землю. Сверху послышался тихий смех Ады.

— Лови меня, Ноэль, — девушка перекинула ноги за подоконник, готовясь к прыжку.

— Ты же с крыш без проблем сигаешь, на кой тебе я? — протестующе зашикал вор.

— Я ещё слишком слаба, — невинно парировала Ада и сорвалась вниз.

Он подхватил её у самой земли. «Легкая, — пронеслось у него в голове, — вот так, держа эту пушинку на руках, и не подумаешь, сколько в ней сокрыто силы». Ада обхватив его шею, игриво болтала ножками. В глазах её играл озорной огонек:

— Всё-таки, Ноэль, ты оказался рыцарских кровей.

Они стояли на берегу камышового озера. Ещё в обители, первым делом, Ада изъявила желание на ночное купание. Любые протесты и возражения наперекор данной идее не принимались. «И как можно простому вору урезонить эту мерзопакостную местную королевку?» — думал Ноэль, пробираясь вслед за друидкой по подземному проходу, ведущему к озеру. Надо было отдать должное её магии «земли и корней» — в этот раз путешествие было куда приятней. А к комфортному перемещению в довесок шла эстетичная картина движения упругих Адиных ягодичек.

— Ты сейчас дырку во мне прожжешь, идиотина, — не оборачиваясь, оповестила его девушка.

Ноэль закусил губу.

Подходя к озеру, шею мужчины сдавила железная хватка ошейника. Видимо в этом районе заканчивался предел отмеренного ему раздолья:

— Ада…

— Да… сейчас, — по напряженному лицу спутника она без лишних слов поняла проблему и быстро прикоснулась ладонью к его шее. Ноэль вздохнул полной грудью, чувствуя, как расширяется удушающее кольцо:

— Ты кстати не объяснишь, какого черта ты повесила на меня эту хрень?

— Прости… я была против такого подхода. Но ослушаться прямого приказания отца, я не могла, — она сочувствующе провела рукой по его плечу, — видимо, он посчитал, что такая мера предосторожности будет не лишней. Просто… просто не делай глупостей и всё будет хорошо.

«Ясно, значит, о своих опасениях и истинных причинах моего нахождения в обители Казимир ей ничего не рассказывал», — Ноэль машинально потер шею. Впереди показалась водная гладь.

Они стояли на берегу камышового озера, наблюдая за отражением редких звезд. Небо постепенно затягивали тучи, предвещая ночной дождь. «Странно, неужели их чудо-барьер опять засбоил?» — Ноэль уже было открыл рот, собираясь в сотый раз востребовать насущных ответов.

— Спасибо тебе, — его вопросы утонули в её тихом голосе.

Он с удивлением взглянул на Аду. Такое заявление, прямо лучащееся проникновенной нежностью, резко контрастировало с её нахальной манерой поведения. Девушка взяла его за руку и внимательно посмотрела на Ноэля:

— Спасибо, что не ушел. Что спас меня… спас деревню. Ты не обязан был помогать и всё же сделал это. У меня всё не было времени сказать тебе эти простые и важные слова, — она запнулась от подступившего кома в горле и резко обняла остолбеневшего Ноэля, — я сразу увидела в тебе свет, и даже несмотря на то, что ты циничная и бесцеремонная сволочь, не ошиблась.

— Ада…я…

По воде забарабанил дождь. Отстранившись от Ноэля девушка взглянула на сгустившуюся над ними тучу. «Ну уж, нет подруга. Сегодня ты не закроешь нам звезды», — она воздела руку к нависшей мгле. Лишь на мгновение Ноэль ощутил исходящий от Ады поток силы, исчезнувший так же стремительно, как и появился. Шелест холодного ливня умолк. Затаив дыхание, мужчина наблюдал, как тёмная туча клубами расходилась по сторонам, открывая ночное небо. Ноэля обдал поток теплого ветра. Под пробудившийся стрекот цикад озерная гладь запестрела звездами. В воздухе разлился еле уловимый запах липы. Совсем как тогда… Всё было так знакомо. Яркость пережитых неделю назад впечатлений вновь хлынула на вора, будто только минуту назад он скрывался в камышах на противоположном берегу и наблюдал за странной, но такой очаровательной незнакомкой, стоящей сейчас так близко.

— Так значит это всего лишь ты… — усмехнулся Ноэль.

— Да, — улыбнулась Ада, — это всего лишь я.

Разувшись, они сидели у кромки озера. Ада увлеченно водила ногой по воде, а Ноэль молча наблюдал за меняющимся от ряби звездным отражением.

— Что молчишь? — первой нарушила тишину девушка, — очевидно, это твой шанс получить ответы на все вопросы. Не профукай его.

— Просто расскажи мне всё как есть. Без утайки.

— Без утайки… — задумчиво повторила друидка, — с нашим образом жизни — это довольно сложно. С чего бы начать? Стоит, наверное, с одной весьма стародавней истории, — Ада откинулась на траву, любуясь ночным небом, — ты, естественно, заметил: мы не вполне обычные друиды.

— Со своими странностями, — покачал головой Ноэль.

— Этому есть своя причина. Кроме природы есть ещё одна сила благоволящая нам. Сила, что помогла нам выжить.

Ада начала свой рассказ.

В древности, в первобытные дикие времена, предшествующие становлению первых империй и королевств, девственный мир покрывала бескрайняя роща. Молодая земля всё ещё сотрясалась от далеких отголосков могущественных сил, сотворивших всё сущее. Чтобы выжить в этом суровом мироздании, малочисленным племенам людей приходилось бороться со всем окружающим светом каждый день. Каждый час. Мир раздирали ужасные смерчи, вырывая за раз тысячи деревьев, землетрясения дробили континенты, а дожди, не прекращавшиеся годами, создавали океаны. По земле ходили существа, пропитанные первозданной силой. Являясь её средоточием, они вызывали животный страх и благоговение, пред ними трепетали и поклонялись, восхищались и ненавидели. Их называли богами. Но помыслы их всегда оставались тайной, непостижимой смертным. Несмотря на свою колоссальную мощь, эти сущности редко вмешивались в дела молодых рас, оставаясь сторонними наблюдателями, лишь иногда по неведомой прихоти верша их судьбы, сметая или возвышая смертных. Куда опасней оставались разрушительные стихии наравне с постоянными нападениями лесных чудовищ, собственными междоусобицами и борьбой за территории с другими, более развитыми и успевшими подчинившими себе магию народами нелюдей. Таково было начало людских времен.

Несколько племен избрали путь отличный от своих собратьев. Битвам на постоянно образовывающихся новых землях они предпочли соседство с лесными зверями под сенью медленно редеющей, но всё ещё бескрайней вечной рощи. Создавая поселения прямо на верхушках исполинских деревьев, люди постепенно учились жить бок о бок с дикой необузданной чащей. Приноравливаясь к жестокому нраву природы, лесной народ познавал её душу и красоту, зарождая первые ростки друидизма. И спустя десятилетия, лес, пропитанный человеческим упорством и уважением к его силе, постепенно принял настырных пришельцев. Со временем постигая гармонию жизни и развивая в себе магические способности, люди учились сливаться с природой и использовать её во благо, становясь всё более самодостаточным и процветающим народом, полностью абстрагируясь от других племён.

Но судьба не позволила друидам долго благоденствовать в чащобах. В древнюю рощу ступили эльфийские воины. Бескомпромиссные, обладающие неимоверным магическим потенциалом они топтали людей словно мух, огнем и мечом истребляли разрозненные племена, не отличая их от скота. Отстраивая свою молодую империю, эльфы продвигались всё дальше, в самые глубины зеленых дубрав, пока не наткнулись на лесной народ. Этот знаменательный день положил начало длительной войне противоположностей — столкновению идеалов, народов и чаяний. Жестокая проверка на право существовать в этом мире. Во главе обитателей рощи стала сильнейшая воительница-друид — Галатара. С ней люди и природа дали достойный отпор остроухим захватчикам, но не достаточный для установления мира. Экспансия эльфов растянулась на десятилетия. Для разраставшейся империи война с друидами была не более чем одним из многочисленных боевых фронтов, но постоянный очаг сопротивления костью в горле встал поперек гордости «высшей расы». По мере решения внешних конфликтов, эльфийский нажим на народ Галатары всё усиливался. Отчаявшись от долгих лет безрезультатных сражений, друидская воительница решилась на роковой шаг — просить помощи богов. Для многих это известие стало лучом надежды, но все остальные посчитали это иступленным безумием, что приведет и без того шаткую гармонию к погибели.

Не слушая доводов несогласных, Галатара ушла на восток, оставив свою молодую дочь и народ. Целью воительницы были два далеких неугасающих огня, чей бесконечный свет огненными столпами уходил к небесам. В преданиях и былинах то был взор богини, чья сила была слишком велика для этого мира. Под её взглядом сгорало само время. Даже другие боги старались обходить её стороной, чураясь этих огненных глаз. Богиня, что не могла смотреть на свой мир, вечно смотрела в небо, покоясь в объятиях бесконечной рощи. Великая госпожа рубинов — Исса. Её свет и стал путеводной звездой для Галатары, шедшей навстречу своей судьбе.

Что было дальше — покрыто тайной. В один момент огни погасли. Кто-то говорил, что слышал хохот, сотрясший землю, другие — плач, печалью сжавший сердце. Вслед воительнице отправилась её самоотверженная дочь — Адал’ай. Она жаждала вернуть символ борьбы своему народу, а себе — любимую мать. И она нашла её. Обезображенная и постаревшая, еле живая и дрожащая Галатара немощными руками прижимала к своему сердцу переливающийся пламенем рубиновый камень. Встреча, произошедшая между высшим существом и смертной женщиной, вошла в легенды. Теперь уже давно забытые. Чем был тот сокровенный рубин? Божественным подарком или трофеем, вырванным отважной друидкой из огненной глазницы Иссы? Выдержала ли Галатара смертельный взор и получила награду, либо отдала свои жизненные силы добровольно взамен на спасение своего народа? И какая участь постигла саму богиню? Множество вопросов так и остались без ответа, впоследствии всё больше обрастая слухами и домыслами. Доподлинно известно, что Адал’ай сумела доставить умирающую мать в обитель накануне масштабной эльфийской осады. Видя свою величайшую героиню на смертном одре, надежда друидов невольно сменилась горьким пониманием неизбежности их заката. С потухшим взором они встретили первую волну эльфов, за которой последовала вторая… третья. И в момент, когда лесному народу оставалось лишь принять свою смерть и слиться с Матерью-природой, появилась она. В горести проведшая последние часы у ложа матери, Адал’ай, с сияющим рубином в руке, возглавила своих собратьев, вновь вселив волю к жизни в их сердца. Силы молодой друидки возросли в разы, сокрушая ряды обескураженных эльфийских воинов. Казалось, будто сама Галатара с удвоенной яростью мстила за боль своего народа. И ряды захватчиков дрогнули. Эльфы трубили отступление.

Божественный камень впитал душу Галатары, подарив её силу дочери. Скрепя сердце, Адал’ай приняла жертву матери и стала первой Хранительницей магического рубина. Камень, способный хранить души, назвали Сердцем. Сердце друида. В память о том, как трепетно Галатара прижимала его к своей груди и о той надежде, которую он вселил в сердца отчаявшихся друидов. Но со временем, когда амбиции эльфов поутихли, признательность и вера в дар богини, сменились недоверием и страхом перед его силой и способом её получения. Многие языки шептали об опасности, исходящей от неизведанной магии душ, что шла в разрез с самой философией друидизма и сил природы. Но оставались и те, кто видел в Сердце благо и защиту. Назревал раскол. В решимости предотвратить новую братоубийственную бойню Адал’ай вместе со своими последователями отправилась в добровольное изгнание. Не отрекаясь от веры в природу и сохраняя старые друидические обряды, она сплела их воедино с недавно обретенной силой и основала новую обитель. Иссурим — рубиновый дом.

История шла вперед. Город лесного народа пал под пятой начавших новую войну эльфов. Общество друидов раскололось на мелкие семьи, всё дальше разбредаясь по глубинам рощи и основывая свои собственные обители. Иссурим же оставался в стороне, защищаемый от невзгод Хранительницами из рода Галатары и Адал’ай. Волшебное сердце хранило друидов, а они хранили его. Каждая Хранительница, уходя из жизни, отдавала свои силы драгоценному камню, питая его растущую мощь на благо обители. Мощь, о которой внешний мир спустя тысячи лет предпочел забыть, превратив её лишь в одну из множества сказок и небылиц.

— Вот так, — вздохнула Ада, — грустная легенда, сказала бы я ещё совсем недавно, но теперь…теперь это больше похоже на грустную правду.

— Ты узнала об этом недавно? — Ноэль откинул жестокие картины прошлого, возвращаясь к реальности, — если ты из рода Хранительниц, вероятно, тебя должны были готовить к этому с измальства.

— Верно. Я знала эту историю с детства. Мама часто рассказывала её, но всё это оставалось лишь красивой сказкой, не более. Да, я знала, что в деревне находится могущественный артефакт, но мало ли на свете чар? А тут боги? Эльфы? Души? Даже для таких странных отшельников, как мы, это было слишком необычно, — горько хмыкнула девушка.

— И всё же…

— И всё же, когда погибла мама, меня стали посещать неясные видения и размытые сны в купе с тревожными знаками и осколками чужих воспоминаний. Иногда я чувствовала себя другим человеком. Я не знала, во что мне верить. И некому было подготовить меня к тому, что ждёт впереди. Косвенных знаний отца о природе Сердца хватало, чтобы успокоить меня, но лишь на время. Мне было страшно, и в тоже время я понимала, что должна справиться с этим. Никто кроме меня не мог обуздать энергию дремлющих в камне душ. Но и сама я не была готова. Всё это время она вырывалась спонтанными порывами, которые я училась контролировать.

— Значит в тот день, когда я попал сюда, барьер, заслонивший деревню от бури, был лишь случайной забавой вашего камешка?

— Забава… нет… это связь. Иногда он реагирует на мои мельчайшие эмоции, создавая неприступные заслоны, способные сдержать ураган, когда мне радостно, или нагоняя грозовые тучи, когда грустно. Я верила, что это частичка мамы слышала меня и старалась поддержать. Но иногда не происходило ничего, и вместо пения Сердца приходила гнетущая тишина. В такие моменты я чувствовала лишь холодное одиночество, — девушка поморщилась от едких воспоминаний, — Сердце друида старается оберегать и поддерживать меня, но до тех пор, пока я не войду с ним в резонанс и не стану полноправной Хранительницей, я не смогу овладеть его силой и защитить свою обитель.

— В схватке со Зверем ты с лихвой себя показала, — из уст Ноэля вырвался почти комплимент.

— Это всего лишь ничтожная толика сил, почерпнутая мной, и даже она чуть не погубила меня, — Ада отстранено среагировала на его высказывание, погруженная в свои мысли, — чтобы противостоять Зверю, я впервые целенаправленно воззвала к Хранительницам о помощи, тем самым впустив в себя силу Сердца и начав наше слияние. Наш резонанс. Теперь мы станем неразрывны. Словно единое целое… да. Наверное, так и должно быть.

— Я уже говорил твоему старику — только сам человек волен распоряжаться своей жизнью.

— Знаешь, ведь я увидела её тогда…маму. И тогда же окончательно поверила в древнюю легенду. Ноэль, за моей спиной стоят восемьдесят семь поколений Хранительниц Сердца. Восемьдесят семь защитниц нашей обители. И все их надежды устремлены на меня. Не это ли судьба? — по лицу девушки было не разобрать, вселяет ли ей это благоговейный трепет или тяготит её.

В их разговоре повисла пауза.

«Невероятно, неужели это правда? — мысли ходуном носились в голове Ноэля — сила божества, сокрытая в Иссуриме… но какова цена?»

— Так эти духи и драться тебя научили, словно бешеного медведя? — мужчина решил разбавить гнетущее молчание.

— Нет, что ты, — рассмеялась Ада, — всё это дело рук моих драчливых братцев. Магия магией, а за себя нужно уметь постоять и кулаком. В своем стиле я комбинирую силу ветра с моей собственной, так что тебя отделаю под орех, только попроси!

Девушка оторвалась от тяжелых мыслей и на её лице заиграла хитрая улыбка:

— Ладушки, Ноэль. Я тебя сюда не языком чесать привела.

— Чем-то ещё?

— Фу-фу-фу, кто о чем, а мужик об одном!

— Глупо было бы ждать чего-то большего от бесцеремонной сволочи, вроде меня, — усмехнулся вор.

— Хм, — девушка намотала кончик косы на палец, — заткнись уже и раздевайся!

— Совсем без прелюдий? Что на это скажет твой ухажер?

— Ты о ком-то конкретном? У меня, знаешь ли, было достаточно почитателей, до тех пор, пока Хадвар всех не разогнал, — Ада лукаво сощурила глаза, — минуточку, он и тебя успел припугнуть? Теперь бравый вор боится оступиться и рискнуть своей шкуркой? Какое разочарование…

— Ты просто не оставляешь мне выбора.

— Не ты ли сам воспевал его свободу? — иронично подметила девушка. — Решать тебе.

«Ох уж эта чертовка! Что же она затеяла на этот раз?» — начавшаяся игра была Ноэлю по нраву. Он стянул с себя жилет и сбросил рубаху, обнажив торс.

— Твоя спина… — Ада мягко прикоснулась к зарубцевавшимся шрамам.

— Насыщенная жизнь, только и всего, — мужчина закрыл глаза, чувствуя тепло её ладоней. Его пульс учащался.

— Зайди в воду, — шепнул на ухо ласковый голос, — не оборачивайся.

Ноэль расстегнул ремень, и кожаные штаны неспешно упали на землю. Мужчина ступил в воды сверкающего озера. Прохладная вода щекотала тело, зазывая погрузиться в его пучину с головой. Подавшись искушению, он нырнул. «Как же хорошо…» — если бы он мог, остался бы в этой тьме на целую вечность. Жадно глотая воздух, Ноэль вынырнул навстречу небу.

Что-то изменилось. Вода в озере постепенно становилась теплее и гуще, больше походя на парное молоко. Обволакивая его уставшие мышцы, она высасывала из них накопившуюся усталость и боль. По телу Ноэля медленно растекалась пьянящая эйфория.

— Что ты сделала? — его собственный голос звучал, будто со стороны.

— Могущественная друидка всего лишь воспользовалась своими чарами, — донеслось до него далекое бархатное эхо, — после тяжелого дня ты заслужил отдых.

Все его чувства сплелись в единый клубок, лениво уплывающий в нирвану. Ноэль вперил взгляд в небо, из последних сил концентрируясь на желтом глазе луны. Он не желал терять над собой контроль. Стиснув зубы, вор балансировал на краю своего сознания.

— Расслабься, Ноэль… можешь подсмотреть…

Перед его глазами всплыла картина обнаженной девушки входящей в озеро. Он ощущал её ауру, граница между реальностью и воображением неумолимо исчезала. Нет. Только он хозяин своих эмоций. Ноэль вновь устремил свои мысли к лунному диску, борясь с блаженным состоянием покоя.

— Поражаюсь твоей силе воли…

Она прижалась к его спине. Он почувствовал её горячее тело. Её дыхание и сердцебиение вонзались в сознание мужчины, тут же сливаясь в унисон с его собственными ощущениями. Ноэль не мог дышать, но не испытывал необходимости в этом.

— Чего ты хочешь? — нежный голос эхом отдавался в его голове.

«Чего я хочу?»

Он развернулся и впился в её губы. Из груди Ады вырвался слабый стон.

— Да…

Она обмякла в его объятьях. Их ауры соединились. Два переплетенных тела плавно растворились в бурлящих водах озера. Ноэль сдался, беспробудно отдаваясь во власть пульсирующего наслаждения.

Сон подождёт.