На следующее утро я отправилась в лабораторное крыло, чтобы проверить объём исследований на карточках, отправленных туда юным практикантом якобы без моего контроля. Глупый предлог, я им воспользовалась, чтобы в рабочее время повидать Мара, а заодно проверить условия хранения крови. Никакого плана у меня, само собой, не было.

Мар курил, глядя в окно, за его спиной две молоденькие шоколадные лаборантки потели над рабочим столом. Тоже новенькие. И Мару задали работы, улыбнулась я. Да Луна приветственно кивнул.

— Как жизнь? — меланхолично спросил он.

— Хреново, но переносимо, — ответила я с ухмылкой.

— А чего так?

Вместо ответа я кивнула через плечо — туда, где сидели юные труженницы — мол, и у меня такие же на шее сидят.

— А.

Мар был отъявленно невесел. Я вопросительно приподняла бровь, указывая на его кабинет, но мой друг лишь кивком призвал меня высунуться в окно подальше. Что мы оба и сделали, заняв весь оконый проём.

— Чего с тобой?

— Растан.

Мы говорили приглушённо, а шум за окном мешал разобрать наши слова из комнаты.

— И?

— Он почему-то достаёт меня в связи с тем мужиком, ну который сбегал, а потом его машина сбила, помнишь..?

Еще бы я не помнила, Боги их всех порви на кусочки!!!

— А в чём это выражается? — осторожно уточнила я.

— Стоит над душой над каждой пробиркой дерьма, взятого из его задницы. Придирается из-за таких смехотворных поводов, что у меня душа не на месте. Вон уже всю лабораторную службу достал до печенок этими проверками.

— Непонятно. А чего ему надо?

— Сил моих на это нет, если честно, — продолжал Мар, словно не слыша моего вопроса, — Явно, что да Растан хочет чего-то добиться, вот только я не пойму, чего? Сместить меня надо? Взятку хочет? Что-то выяснил такое, что я сам за собой не знаю? Или семейка эта бешенная, пациента родичи, ему доплатили пару гор бриллиантов, вот он и носится, как угорелый?

Я сказала: «Ы…» и снова замолчала. Странное внимание к человеку, которым и так занимается спецслужба… Я имею ввиду да Ринна. Но вслух я, само собой, ничего не добавила. Вместо этого я проанализировала все гипотезы Мара относительно да Растана. Всё-таки Мар — куда умнее меня — так мне теперь казалось, когда я узнала его показатели интеллекта.

— Сместить тебя — это возможно. Вдруг ему надо для какого-то сынка место освободить. Взятку — а за что? Насчет третьего варианта — тут только ты можешь на него ответить… А вот касаемо родичей… не знаю, Мар, честно. То есть это вероятно, но как-то глупо.

— Вот и я о том же, — печально проговорил Мар да Луна, — Одно обидно — ведь он довел меня уже до психоза! Вот сейчас тоже должны потрошки этого чванливого типа принести, так что же..? Я жду этого с таким ужасом, что слов нет..! Мне звонят с наездами с утра, грозят распечь и укатать, если я неаккуратно отнесусь к дорогому гостю, а да Кунделла бежит впереди поезда и сотрясает свой чудовищный бюст.

Я прыснула.

— Вот уж кто всегда готов к труду и обороне! А что за потрошки? — я немедленно взялась за своё.

— Да текущее обследование. Биохимия, мазки, общие анализы. Гавно всякое, — Мар был мрачен и циничен. Он явно уже жалел, что признался в страхе перед директором «Масийи Рунтай».

— И что же, да Растан прямо так и стоит? Над лаборантами? Пока они мочу на водяную баню ставят?

— Все шутки шутишь, — сурово покосился Мар, — Какие там лаборанты — я сам делаю.

— Вот же хрень Теневая, — пробормотала я.

Услышанное не столько обескуражило меня в плане трудностей добычи крови (будут проблемы — будет и решение), сколько ввергло в задумчивость — отчего же директор так суетится. Ни одно действие, учит нас физика, не бывает без притока энергии. Позвонить да Лигарре? Оставим это на крайний случай. В конце концов, что я ему скажу? Что шеф уделяет несоразмеримо много внимания человеку, за которым уже КСН полы истоптал? Ну и что? Закономерная реакция для черезчур впечатлительных субъектов, любящих выслужиться. Так что данных для рапорта нужно побольше.

— Хрень, — согласился Мар, — И ещё пошел слух, что младших врачей могут всех заменить. Да Растан вроде как обмолвился.

— Что?! Зачем?

— Затем что коллектив неблагонадёжный, процветает расофильство и тому подобное, а на этом фоне глядь — как бы Проникновение не пропустить. Официального решения ещё нет. Но слова как будто были сказаны.

— Да Кунделла! — прорычала я, — Слушай, они что, спят вместе?

— Скорее уж их накручивают парой.

Я непонимающе подняла брови.

— А что, кто-то интересуется нашей благонадежностью? На уровне руководства? Но ведь тут уже КСН все полы протоптал! Что же, в Комитете на всех нас досье нет?! На каждый наш чих и вздох?! Ни за что не поверю! Если бы и впрямь среди младших врачей были какие-то гады, то уж всех бы арестовали после пропажи да Ринна!!!

Мар никак не отреагировал на мою хорошую память на фамилии (ведь я только что еле припомнила историю с пропажей), а только сказал:

— Значит, это самодеятельность дирекции. Так сказать, внутренее расследование. Но вот что им движет… или кто? Ты машины видела?

— Какие машины?

— Вчера и сегодня, — нахмурился Мар, — Да и раньше, наверное, кто-то приходил к шефу по делам. Из очень важных Семей, как мне кажется. Тебе не видать было из твоих окон, да? Подъезжали весьма дорогие мобили, чьи гербы на дверцах — я не разглядел, но Кинай твердит, что это кто-то из Десятки. Да Райхха, или да Руанна, или Тень ещё знает кто…

— Кинай шарит в геральдике? — с сомнением уточнила я.

— А то, — самодовольно ухмыльнулся Мар, — Зрительная память у него отменная. Не раз проверено. Так вот, охрана там была — не милиция, не сопроводилка КСН, а из внутренних сил, такие дюжие быки-шоколадные, офицеры-аллонга, в разной форме. Из разных Семей, видимо. Кто приехал, я не видел. И при том они все очень хотели казаться незаметными. Да, представь! А мне так любопытно стало — чего это они не в приёмную для особых гостей, а в админкорпус? Стою я за окошом, а Кинай мне и говорит: «А я уже такие гербы видел. Они приезжали в Парк, к господину директору прямо домой!»

Спонсоры «Каурры»? Надо спросить у Каруна, кто же даёт деньги на разработки.

Это одинокая мысль скользнула в моем сознании и повисла. Возможно. Но ещё не поверено. Спонсоры Института прикладной физики — это могут быть далеко не единственные персонажи нашего детектива. Я нахмурилась, а Мар продолжал.

— Кинай говорит, что это произошло сразу после той истории с беглым гостем. И, судя по всему, они тогда на что-то такое да Растана подвигли, что он и ведёт себя, как угорь на сковороде!

— Люди из Десяти Первых Семей так переживают из-за да Ринна?

— Угу. Полноценное расследование да Растану не по мозгам, так он и затеял эту псевдодеятельность — врачей увольнять, шпынять персонал. Тем более, что КСН и сами по себе интересовались этим типом — может, да Растан боится по-настоящему им дорогу переходить?

— Ага, сейчас, боится он… — ляпнула я, вспоминая его шантаж насчёт двойного доносительства. А ведь я так и не пожаловалась да Лигарре на директора, подумала я рассеянно. И всё остается в силе, да? Мне стало не по себе, так что внимание моё на миг рассеялось…

— Ты что-то знаешь про это? — тем временем оживился Мар, — Неужели этот дурак ещё и с Комитетом в игры играть задумал?! — эту фразу он произнес, здорово понизив голос.

— Ничего определённого, — отмазалась я, — Да и ну эту тему вообще. Не надо про КСН, прошу.

— Кишка у него тонка на КСН, — понимающе кивнул Мар, — Ну не стал бы он в это лезть, если только за ним кто-то не стоит.

— Десятка? — предположила я.

— А зачем Десятке так сдался этот физик?

Вот это-то как раз и хорошая идея. Десятке Первых физик очень даже нужен, только Мару да Луна об этом знать необязательно. Потому что физик строит чудовище еретическое, Тенью проклятое, а что да как, да какие выгоды Десяти от потенциальной войны с Горной Страной — так это я могла лишь догадываться. Хотя тема крайне интригующая… Жаль, что я так мало интересуюсь политикой. Это следовало проработать.

— А Тень его знает, — вслух ответила я Мару, — Скорее всего, да Растан просто хочет в мутной воде чего-то для себя выловить. Какие-то выгоды. Или боится, что под шумок у «Масийя Рунтай» будут проблемы — и даже такие, что Растан под воду уйдёт…

— Если он перейдет дорогу КСН, он уйдёт под воду просто как пить дать! — прошипел Мар возмущенно.

— Значит, ставки подходящие…

Мар странно посмотрел на меня.

— Или значит, что он дурак… — вздохнул он.

Шум за нашими спинами прервал такую увлекательную беседу. Дверь лаборатории распахнулась, впуская директора и пышное тело госпожи да Кунделла, лично несущее ящичек для биологических материалов. Она и впрямь дура, решила я. Причем полная. Начальница отделения не может лично носить на анализ выделения даже особо ценных пациентов. Потому что это само по себе привлекает ненужное внимание. У всех. А если я что-то понимала насчет ситуации с да Ринном, то это как раз было верхом идиотизма. Любой засланец (буде они есть среди нас) сразу просечёт, что с рядовым физиком что-то неладно. Если Десятка и впрямь ищет выгоды, то они поставили не на тех людей. Растан и да Кунделла были готовы завалить любое секретное дело, просто за счет неумеренного энтузиазма… А если среди нас есть агенты КСН (вот я, например, вздрогнула я), то КСН скоро узнает про активность за своей спецспиной. Но про связь между Десяткой и Комитетом нужно было думать очень осторожно… И ни в коем случае не лезть туда без подготовки.

Возможно, они оба все-таки понимали, как они выглядят. Потому что, войдя, да Кунделла и да Растан смерили меня такими взорами, будто неожиданно увидели Тень знает что. Например, кусок дерьма на обеденном столе. В общем, они никак не ожидали, что я именно сейчас тут окажусь. Лаборантки повели себя как коммунальные хупара из гетто — отскочили от стола, бросив работу и опустившись в поклоне. Долго придется Мару их перевоспитывать…

— Почему не на рабочем месте, да Кун? — ласково прошипел директор. Как если бы у него яблоко в горле застряло.

— Обеденный перерыв, — кротко ответила я. Мне ужасно не хотелось быть удаленной из партера занятного быстрофильма «Визит директора в лабораторию».

Мар жестом отослал лаборанток из помещения. Глядя на элегантность его движения, охотно верилось, что этот человек происходит из одного из самых влиятельных родов Западных земель. И никакого Тер-Карела в биографии. Даже мельком. Я еле сдержала улыбку.

— Какой может быть обед, когда у тебя полная галерея специальных гостей?! Дома отдохнёшь!

Я помялась.

— Да я, собственно, потому и здесь… Мои новенькие не дали мне на проверку карточки назначений и послали сюда. Я хотела бы их перепроверить, раз уж так вышло. Чтоб не дергать туда-сюда — не можем же мы воспитывать персонал в ущерб гостям!

Лицо да Растана скривилось и он прорычал:

— Так проверь скорее, раз ты такая бестолковая, что даже со своими хупара не сладишь!!!

Надо было видеть счастливое выражение заведующей галереи реабилитации, когда он это произнёс. Да Кунделла расплылась в победоносной улыбке, которую даже не потрудилась скрыть. Ну и пусть. Зато я останусь здесь. Пусть считают, что поле за ними…

Чувствуя на спине ядовитые глазки соперницы, я скрипнула зубами. Кажется, я сделала изрядную глупость, поверив в силу нашей с да Кунделлой клятвы. Соблюдать вежливость — и только? Ага… И как я не сообразила, что сладкоголосая госпожа непременно захочет мести? Для чего войдет в расположение такого доверчивого да Растана.

Я прошла к столику с карточками, чудовищно долго выбирала «своих» пациентов и погрузилась в изучение, очень тщательное, попутно делая заметки в блокноте. Да Растан поминутно хмуро оглядывался на меня, и я понимала, что в любой момент мне укажут на дверь. Так что работа не должна было выглядеть нарочито медленной. Сообразив, что мне просто охота глянуть на представление, Мар стал подыгрывать: как бы между прочим рассказывал жуткие истории, неведомо где случившиеся, про ошибки новеньких младших врачей. Конечно, Мар должен был понимать, что тем самым он сыплет фишки на поле Кунделлы… Да Растан от этих историй начал психовать ещё больше, Мар как ни в чём ни бывало порхал над лабораторным столом, запуская реакции и заправляя образцы в анализатор. Я исподтишка наблюдала за процессом. У кого первыми не выдержат нервы?

Первыми, как и следовало ожидать, они не выдержали у господина директора. Обладая истинно директорским даром портить настроение другим, он плохо переносил сильные эмоции или необходимость ждать. Да ещё и под перекрёстным огнём взглядов Мара и да Кунделлы. Поскольку они никогда не были замечены в явных схватках за территорию, их не сдерживали никакие вынужденные общания хранить мир. И они друг друга вполне зрело, спокойно и выдержано ненавидели. Как могут ненавидеть друг друга случайно попавший в медицину математически-нормальный расофил и беспричинно третирующая хупара старший врач. Итак да Растан затрясся, что-то невнятно пробурчал и, глянув на часы, ретировался. Напоследок он оставил пару жутких угроз и заданий, которые, по его словам, следовало выполнить ещё на позавчера. Мар проводил его спокойным взглядом и снова приник к микроскопу. Я проследила за его руками.

Пробирки. Целых две пробирки с кровью Лапарси да Ринна. Тень бы побрала этого да Лигарру. Неужели он сам не мог это организовать..?! Впрочем, сама себе ответила я — ведь он это и сделал? Организовал. Нашел исполнителя. И ждёт.

Совершенно очевидно, что да Кунделла никуда не уйдет, пока Мар не проделает все анализы. Ей или приказано ждать, или она сама это делает из дурацкого энтузиазма. Бедняга да Луна. Если я что-то понимала в лабораторном деле, некоторые исследования тянутся по часу, а то и дольше. Ему придется ей хоть чаю предоложить. А у меня не будет никакой возможности украсть материал, чтобы это произошло без свидетелей.

Даже если бы Мар был посвящен в мои планы… Нет. Не стоит его в это втягивать.

План возник в моей голове неожиданно. Ведь для анализа ДНК не нужно много крови. Собственно, для этого хватит капли. Даже засохшей. Конечно, да Лигарра вряд ли об этом знал. Он сказал «кровь», явно представляя полчашки или около того… А я пошла у него на поводу. Что ж, придется мне заслужить ещё один выговор и ещё порцию презрения госпожи начальницы реабилитации. Но, как говаривал мой мудрый отец — враг, уверенный, что вы ничтожны, нередко роет себе могилу…

Убедившись, что Мар уже набрал крови для изучения, я поднялась из-за стола, укладывая карточки назначений обратно в ящик. Да Кунделла мельком глянула на меня и отвернулась. Я прошла через комнату.

Вы думаете, это легко — нарочно споткнуться и упасть? Да ещё в точно назначенное место?! Ничего подобного! Прицелиться как следует я никак не могла, потому лишь взмолилась Богам и рухнула под стул Мара. Всё закачалось, я жестоко приложилась о пол, завизжала да Кунделла и взвизгнул Мар — а через миг ящик с пробирками упал мне на голову! Получив по башке, я тоже взвизгнула, но крушение на этом не закончилось — хруст, звон и хлюпанье ясно сказали, что пробиркам настал конец. Хотя я добивалась чего-то именно такого, на секунду моё законопослушное нутро охватил ужас. Что я натворила!

Кровь окатила меня, как мне показалось, с головы до ног. Да Кунделла перевела дыхание и завизжала ещё громче. Вот же дура, с раздражением подумала я, поднимаясь на карачки с помощью квохчущего Мара. Она что, крови никогда не видела? Или так возмущена, что иначе никак не может это выразить?

— Кинай! — заорал Мар.

Все мы, аллонга, иногда напоминаем детей, с улыбкой подумала я. Нам до Тени нужна шоколадная нянюшка. Безотказная, добрая, всемогущая, вооруженная десятью тысячами мудрых советов и вырастившая уже три поколения Семьи. У нас с Маром явно были шоколадные нянюшки. А вот у да Кунделлы, наверное, только злые гувернантки.

Хупара выскочил из-за двери так скоро, что объяснений могло быть два: либо он подслушивал через щёлку, либо у него налажена прямая телепатическая связь с Маром да Луна. Но тот никак не отреагировал, а лишь помогал мне снять халат.

— Кинай, забери это немедленно, может, ещё удастся отстирать!

— Нет, — твердо ответила я, — Мои девочки сами управятся. Чтоб уж никто не говорил, что они ни на что не годны!

Пресекая возражения, я отобрала заляпанный халат у Мара и грозно зыркнула на Киная. Я начала обращать внимание на крики да Кунделлы, которая безпрерывно грозила всеми карами Мира и насылала на меня Тень в Его прямом обличьи. За жуткий вред ценному пациенту. «Да вы хоть представляете, кому…?! Да что с вами теперь будет..?!» — вопила она. К её большому сожалению, я представляла, кому делались эти хреновы анализы, куда лучше, чем она могла даже вообразить. Кинай начал нервно оглядываться, и я решила в корне прекратить это безобразие.

— Госпожа да Кунделла, перестаньте немедлено! — сварливо проговорила я, — Да, случилась большая неприятность. Но это ещё не повод богохульствовать, да ещё перед хупара. А вообще ничего смертельного не произошло.

Мар кашлянул — или же мне показалось.

— Ничего смертельного?! — завопила госпожа реабилитатор, но её прервал спокойный голос да Луна, убедивший её, что никакого вреда гостю не причинено, а вот о здоровье коллеги-старшего врача госпоже стоило бы побеспокоиться — ведь госпожа да Кун подвернула ногу и ушиблась!

Я воспользовалась заминкой в их беседе и покинула лабораторию. По пути я скатывала злополучный халат в тугой валик — ещё не хватало обмороков среди наших чувствительных пациентов! Я злилась — но ещё я чувствовала себя героем. Никто не знает, а я, возможно, только что спасла Мир! Хотя думать об этом было не слишком-то приятно… Надеюсь, вы понимаете, почему.

Конечно, ни в какую стирку измазанный драгоценной кровью халат не планировался. Придя в галерею, я потребовала у Раник немедленно достать мне форму и отметила, что старая безнадежно испорчена и будет выброшена. Если моя реплика дойдет куда надо, и они что-то подозревают — я была готова отдать Право Перерождения за возможность увидеть Растана и Кунделлу, роющимися в мусорке!!!

Со злобной радостью на душе (и улыбаясь, как отличница) я пришла домой. Я это сделала! Хотя и впрямь подвернула ногу. Я надеялась, что мой героизм хотя бы оценят. Нашла в шкафу визитку, набрала тот самый номер и сказала только: «Угу…». Мне ответила многозначительная тишина, а потом трубку положили.

Я соорудила ужин и села, обняв миску с едой, на подоконник — ждать. Ждать пришлось долго. Да Лигарра явился за добычей, когда на город уже опустились летние сумерки. Я открыла ему дверь — Тень его подери, неужели я всё-таки доверяю этому типу, а? — и молча указала на угол, где стоял пакет с халатом. Карун поднял его на уровень глаз и на его недвижимом лице проступило удивление:

— Только одежда в крови… Вы думаете, этого хватит?

— Этого хватит, — заверила я его, — Не знаю, какими методами вы будете располагать, но этого должно хватить.

— Скажите честно — это вы его зарезали? — мрачно пошутил он.

— Само собой. Что ещё оставалось.

— Любопытно узнать, что же вы там затеяли. Да и у вас, я вижу, есть какие-то вопросы. Мы обязательно переговорим. Но вначале я должен передать пакет куда следует. Прошу меня извинить. Я буду часа через два.

Мой возмущенный вопль, что я вообще-то собиралась спать, достался закрытой двери. Когда нужно, этот человек не считался ни с кем. И очень быстро двигался — так что у меня возникало животное ощущение опасности от контакта с ним. Наверное, именно так смотрят коммунальные хупара на белых… рассеянно подумала я.

Вообще, что-то я стала много переживать из-за хупара. Едва ли это Мар так на меня влияет…

Я открыла глаза и узрела любопытную картину. Уморившись ожиданием, я слегла на диване в гостинной — на мне почивал альбом с фотографиями пустыни Бмхати, а диванные подушечки изрядно надавили затылок. В комнате горел торшер и пахло кофе, а за окнами стояла глубокая ночь. Кофе был сварен господином да Лигаррой, мирно восседавшим в кресле передо мной. Он философски курил, пуская краткие и задумчивые облачка дыма и щурясь в пустоту.

— Видите ли в чём дело, Санда, — проговорил Карун, — Согласно предварительным результатам, добытые вами образцы абсолютно идентичны контрольным. Неужели я ошибся?.. — задумчиво пробормотал он, глядя поверх меня. Этот человек не нашел ничего лучше, чем вломиться ко мне в такой час и пожаловаться на нескладуху в личной жизни?! — Кстати, как вам удалось так героически заполучить кровь Лапарси? — как ни в чём ни бывало проинтересовался он.

— О том, как вы, кстати, попали в мой дом, мне, наверное, тоже следует спросить? — язвительно, как мне казалось, уточнила я.

— Это я задал вам вопрос, — улыбнулся да Лигарра.

Я привстала на диване и отложила книгу. Он не преминул, в свою очередь, смерить взглядом объект моих изучений — я прямо видела, как под его черепной коробкой стреляют мысли: «Бмхати? Почему Бмхати? Неужели эта несносная Санда пыталась найти снимки того места..? Но их не может быть в таком солидном издании. Никак.» Совершенно верно, злорадно подумала я в ответ. Но я пытаюсь понять такой знакомый мне Мир с других сторон. Иначе не выходит.

— Зря вы именуете мой поступок героическим. Я всего лишь нарочно споткнулась и отпрокинула на себя ящик с пробирками. Который так удачно попался мне на глаза.

— То есть процесс взятия крови вы лично не наблюдали? — оживился да Лигарра.

Я поняла, куда он клонит, и поморщилась.

— Карун, простите, но вы сейчас пытаетесь подогнать факты под теорию. Это, простите, ненаучно.

Да Лигарра чуть не зубами скрипнул.

— Но вы не наблюдали взятие крови? — повторил он удовлетворенно.

Я вздохнула.

— Карун, если вы сварите мне кофе, я, возможно, расскажу вам нечто занятное про вашего друга да Ринна. Всё может быть не так просто. Хотя… вы можете уже и так знать об этом… — я покачала головой.

Его лицо не дрогнуло, но потом он со стоном поднялся на ноги, направляясь на кухню.

— Возможно. Но я с удовольствием послушаю вас.

Я опустила ноги в домашние туфли. Ну вот, сейчас я настучу на да Растана… Как к этому относиться, я не знала.

— Думаю, что к персоне вашего друга проявляют такое внимание, что подмена крови маловероятна, — сказала я, когда он вернулся.

Да Лигарра поставил передо мной чашку. Аромат был, Тень его возьми, отменный — кажется, он добавил корицы в сорт Мигарои? Хоть какая-то сатисфакция за факт, что сей тип проник в мою квартиру. И не поленился же проверить мои шкафчики в поисках приличного кофе! Ладно, я понимаю — он из КСН… но все же… Ну да ладно. Ведь он тоже ко мне за помощью бегает — наверное же, неспроста. Наверное, больше не к кому. Или я слишком безобидное существо, чтобы представлять для него угрозу — вот он и повадился отдыхать в моём обществе. Живой же он человек..?

— Директор клиники почему-то носится с да Ринном, как с чашкой Белой Земли. Чем заодно доводит сотрудников до истерик. Ему вторит особа, в чьей галерее да Ринн сейчас почивает, некая госпожа да Кунделла. Если вы наведете справки, вы наверняка узнаете, что мы с ней на ножах. Так вот, это не имеет никакого отношения к моему рассказу. Кроме того факта, что прошлым днём именно на её глазах мне пришлось так печально уронить свою репутацию.

На губах Каруна мелькнула тень задорной улыбки. Лишь тень.

— Но вы не преминули эту госпожу сейчас помянуть…

— Я лишь излагаю факты. А уж вы решайте, какие из них имеют значение, — фыркнула я. Ещё не хватало, чтоб он уличил меня в дешёвой мести, — Так вот, они оба неусыпно следят за здоровьем да Ринна, опекают его, а уж как трясутся над каждой каплей его, извините, телесных жидкостей — так это ни в сказке сказать, ни пером описать. Достаточно отметить, что госпожа начальница галереи и господин директор самолично носят его анализы в лабораторию. Вместо санитаров. Предположения, что это вы их так напугали, имеют место быть. Но есть некое наблюдение…

— Чьё? — быстро спросил да Лигарра.

Я помялась.

— Ваш друг Мар да Луна что-то видел?

Я кивнула.

— Он… и его сотрудники заметили, что в «Масийя Рунтай» зачастили очень высокопоставленные гости. По некоторым данным — главы Десяти Семей. Заходили они непосредственно к корпус руководства. То есть посещали клинику не в качестве пациентов, выходит. Охрана из личных хупара и белых, видимо, клятвенников. Младший врач Кинай видел, как кто-то из этих людей посещал директора да Растана на дому. Всё это произошло в течении нескольких последних дней. Хотя нет никаких фактов о связи этих визитов с фанатизмом директора, хронологически они явно последовательны.

Да Лигарра не шевельнулся, но когда я упомянула Десять Семей, в нём что-то напряглось. Хотела бы я знать, почему…

— Откуда вывод, что это именно люди Десятки?

— Гербы на мобилях. Обстановка визитов.

— Когда именно впервые приехали эти господа?

— Точно не скажу.

— Расспросите младшего врача Киная. Расспросите других хупара. Они нередко замечают то, на что аллонга и носа не повернут. Не надо морщить нос, Санда, если не вы мне поможете, мне придется изыскивать пути для приглашения Киная в бюро и расспрашивать его самому. И я их изыщу, поверьте.

— Хорошо! — закивала я. Только этого ещё не хватало — чтоб из-за моей болтовни Киная таскали на допросы…

— Санда, это может быть очень важно, — смягчился да Лигарра, оценив, видимо, кислятину на моём лице, — Если это случилось в 11-й день Раздумий или вскоре после него, то дайте мне знать немедленно.

В этом был некий намёк на суть проблемы, да? Я поглядела на календарь на стене. Уж не тогда ли да Лигарра подал рапорт о возможной подмене да Ринна..? Вот же хрень. Во что это мы с ним лезем?

— Эти люди, о которых вы говорили, ваши колеги, они не пытались изьять у вас этот загаженный халат?

— Как будто нет. Но я скоро ушла.

— Они сильно расстроились, когда вы учинили ваш замечательный погром?

Я пожала плечами.

— Господин да Растан отсутствовал. Госпожа же да Кунделла, по-моему, лишь уведомлена о необычайной важности да Ринна, но не имеет понятия, почему это так. Так что реагировала она соответственно. Шумно и бестолково.

— Любопытный вывод… — пробормотал да Лигарра.

— Карун, я могу узнать, в чём дело?

Он вздрогнул и глянул на меня, будто только что увидел.

— Спорный вопрос.

— В чем же спорность? — я пошла напролом, — Вы с вашими необыкновенными расследованиями бежите сейчас не в бюро КСН (храни вас всех Боги), а ко мне. И, сидя в моём кресле — хотя видят Боги, мне не жаль, чтобы вы там сидели — размышляете о высших материях. У меня невольно создается впечатление, что на вашем рабочем месте складывается неподходящая для этих расследований обстановка. Так что, наверное (если я под вашим давлением втянута в какие-то игры на высшем уровне) я могу просить об ответах. Прямых и исчерпывающих, — быстро, чтоб не потерять точку опоры, проговорила я.

Глаза моего собеседника на мгновение стали чуть больше, чем им было назначено природой — я могла в этом поклясться!

— Не шантажируйте меня, — с мягкой угрозой проговорил да Лигарра, — А то у меня создается впечатление, что моя откровенность создает у вас иллюзию возможности переходить границы…

Если бы я не видела, как этот человек отпускает голову на пеньке, там, за городом, я бы, наверное, обделалась. Серьёзно.

— Вы уже совершили ошибку, показав мне своё человеческое лицо, господин да Лигарра, — нагло ответила я, — Я знаю, что у вас зелёные глаза и тяжелая работа. Потому вам придется или убить меня, или перестать мне угрожать.

Я только надеялась, что убивать меня он пока не собирался… Потому что ни секунды не сомневалась, что человеку с его пластикой для этого потребуется не больше одного движения.

Однако да Лигарра только вздохнул.

— Санда… Зачем вы так? Я ведь пытаюсь уберечь вас от больших неприятностей. О которых вы сейчас имели честь подозревать.

— И при этом постоянно освежать в моём сознании репутацию Комитета? Не стоит. Я её знаю, знаю и уважаю. Вам это прекрасно известно. Или вы делаете это механически, по привычке? Лучше расскажите мне про Десять Семей. Что в них такого? Какой у них интерес к нашему общему другу?

Карун покачал головой.

— Об их роли я пока ничего сказать не могу. А про то, кто они такие — вам учебник истории процитировать? Так вы, насколько мне известно, и так знаете его напамять… Это до Тени влиятельные люди, и если я начну рассказывать вам все, что я про них знаю… — он улыбнулся, — боюсь, ваше впечатление от Комитета Спасения Нации пострадает…

— Вы не можете с ними справиться — вот в чём дело? — разочарованно потянула я.

— Мы находимся… в динамическом равновесии, — улыбнулся Карун, — По ряду исторически обусловленных причин. Нет нужды с ними, как вы говорите, справляться. Они сила, и мы тоже.

— Я понимаю, — злорадно улыбнулась я.

Карун раздул ноздри.

— В таком случае я вам завидую. Потому что я не понимаю очень многого.

Мне стало немножко стыдно.

— Это информация слишком большого допуска? Вы ею не владеете?

— Видите ли, Санда, слухи об источниках влияния Десятки ходят самые разные. От того, что они нашли способ доказать, что именно они были Созданы Первыми, до вполне здравых идей насчет шантажа Семей Дорхи и Совета Мудрейших. Но я не смогу вам ответить, в чём дело именно сейчас. У меня — у нас с вами — есть лишь домыслы.

Я помолчала.

— Хорошо, Карун. Если позволите, я пофантазирую сама.

Да Лигарра сделал ленивый разрешающий жест. За его рукой потянулся тонкий шлейф дыма. Я вдохнула побольше воздуха и начала:

— Вы не владеете таким уровнем допуска, чтобы знать наверняка, почему высшее руководство… вашей организации не вступает в конфликт с главами Десяти Семей — или вы не можете мне этого сказать, потому что это будет слишком. Но, как вы справедливо заметили, историю я знаю назубок. И выходит, что некая причина существует. Я никогда не задумывалась над этим, но раз уж так… Действительно, в течении… восьми столетий со времен Хупарской Смуты — когда и произошло возвышение Десятки — ни единая сила в Мире не может пошатнуть их влияние. Что странно. Есть законы экономики, законы социологии. На разных этапах жизни общества возвышаются или уходят в неизвестность те или иные Семьи аллонга. Однако, невзирая на смену культурных и технических эпох, власть Десятки не ослабевает. Вывод один — у них есть некий универсальный механизм воздействия на сомневающихся. Как врач я знаю, что такие механизмы лежат в области низших физиологических потребностей. Лишить целый Мир еды или воды — это вряд ли под силу кому-то, кроме Богов. Остаётся страх. Например — каждому, кто пытается посягнуть на власть этих людей, сообщают нечто такое, что он и нос боится высунуть (но это, конечно, лишь пример, ибо я не могу представить информацию, одинаково пугающую восемь столетий назад и сейчас, причем действенную для всех).

Да Лигарра, вначале слушавший меня с еле скрываемым раздражением, наконец улыбнулся. Так, словно я была его любимой ученицей. На самом деле на его лице даже мелькнуло что-то вроде восторга — но мне это вполне могло показаться.

— Информация могла бы лежать в основе. После чего умелое руководство, экономическое, как вы упомянули, влияние и проникновение во все отрасли науки могут обеспечить хороший запас прочности. Идея здравая, но все это тоже домыслы, Санда. А в точности известно лишь то, что люди из этих Семей повадились в «Масийя Рунтай», — он посмотрел на часы над моей головой и безо всякой паузы сказал, — А теперь прошу меня простить. Мне пора.

Элегантным жестом затушив сигарету, он склонил голову и встал из кресла.

Я услышала, как тихо закрылась входная дверь, и со злостью подумала, что он так и не ответил ни на один из моих вопросов. И я могла думать всё, что захочу. Но не иметь понятия, что из этого правда.

Мне не спалось. Я понимала, что так и проведу ночь за гнусными измышлениями, а завтра меня ждет тяжёлый от недосыпа рабочий день.

Я прокляла да Лигарру Тенью, но мне ничуть не полегчало.