Феи вернулись к Гилли, ведь Славноморку надо искать при свете дня. Она так прячется, что найти ее очень сложно. Как сказал старший темный, выманить ее можно только на цветочный мед или пыльцу из Грушевого сада. Зольда закопалась в торбу.

- Вот! Это подарок цветочного принца! - ей было жаль отдавать столь ценное приобретение, но найти бабочку было просто необходимо! Куда деваться? В Мухоморовке ее дом.

- Ого! Что ж ты ему такого сделала, что он тебе такое подарил? - по тону младшего можно было предположить разное, в том числе и не особо приличное.

- Я отдала его сестре плащ из Стройнонога! Это был мой выигрыш…

- Так это ты была? - уже более внимательно глянул на баночку старший, - Мы слышали, что на Стрекозодроме кто - то рассмешил Жалкую манту, но даже не думали, что путешествуем с героиней!

- Я! - ткнула себе в грудь фея, от чего та гипнотизирующее колыхнулась. И старший и младший прикипели к зрелищу, оторвавшись от него только с приходом Гилли.

- Моя панна! Вы просто мое спасение! Мои друзья нашли еще грибов, сварите же нам еще вашего живительного священного напитка!

Кролик едва хороводы не водил вокруг феи, он тряс мешком старых, трухлявых, давно покинутых даже червями мухоморов, с трудом выбитых у старого, скаредного лепрекона. Тот тоже был здесь. Разве мог он пропустить такое священнодействие? Его ручонки подрагивали в предвкушении дегустации, а глубоко посаженные глазки выдавали неслабого профессионала в литрболле.

- Сварю-у, но за это! - она потрясла изящной ручкой перед носом у зайца, - За это вы мне поможете ловить бабочку!

- Словим! - решительно пообещал Гилли, Большой брат только кивнул и стиснул дубину своими мохнатыми лапищами.

На том и порешили. Зольда отправилась в лабораторию, туда же просочился, воровато оглядываясь, старший темный принц. Поминутно за дверью что - то взрывалось, билось, рушилось, заставляя сердца заинтересованных лиц обмирать от страха.

- Это - последние! - простонал кролик, прижимая пухлую лапку к груди.

- Еще есть, - проскрипел лепрекон, скорчив гримасу, задуманную как улыбку, а на деле похожую на разлом коры на Марсе.

- Так что же ты, старый пень, мне врал? Фея найдет бабочку и уйдет! Пока она здесь, мы должны взять из ее присутствия все возможное!

Уролл пошевелил лопухами ушей, покопался в своих закромах, выбрасывая на поверхность совершенно удивительные вещи, вроде сушёных крыс, длинных косичек из дождевых червей. Кроликов сложно было удивить чем-то, но и они от зрелища едва не ползали в обмороке.

- А я говорю - вали к своей прынцессе! - заорала фея, после чего об дверь так грохнуло, что все даже присели. Глаяд вышел с достоинством, а надетый на голову ушат даже придавал ему вид этакого уличного короля.

- Абыдно, слюшийте! - шепелявил он, выплевывая два мухомора, которые Зольда приспособила как кляп.

- Чего ты с ней не поделил? - взвыл младший, хватаясь за голову. Фея из Мухоморовки сейчас была их самым реальным шансом на свободу!

- Предложил идти со мной в Темные пещеры. Она сразу вроде согласилась, а потом спросила, как это быть женой темного фея. Спросила сначала у себя, потом ко мне с этим повернулась. Ну, я и сказал, что, мол, не знаю, да и зачем ей это? Разве я ее замуж зову? - он потер здоровенную шишку, которая этаким кокетливым рожком выглядывала из черной шевелюры.

- Во дура-ак! - протянули все в один голос.

- М-да. Ну, брат, все! Накрылись наши с тобой планы медным тазом! - кивнул младший на тот самый медный предмет.

- Я ее уговорю! Я найду Славноморку и принесу ей пыльцу!

Все недоуменно переглянулись. Или принц надышался паров мухоморовки, или ему сильно прилетело по голове! Кто ходит в Черный лес за пыльцой бабочки в одиночку? Только толпой! Пока толпа шуршит на полянах и деревьях, один охотник высматривает малейшее движение!

- Брат, давай подождем! Вот оскоромимся напитком, тогда и выйдем все на охоту!

Уломали принца быстро. А может и не хотел он один идти.

- Гтово! - выплыла из алкогольного тумана фея. Сей таинственный дымок тут же стал подниматься вверх, сильно ударяя в носы и мозги всех без исключения.

- На охоту! - носился Вилли, размахивая дубиной и только чудом не убив своих гостей.

- Милая дама, вы прекрасны! - признавался в любви Гилли, поглаживая старого лепрекона по коленке.

- Я жених хоть куда! - вертелся перед зеркалом Глаяд, стреляя глазками в расплывающееся отражение, кокетливо надувая губы, принимал он позы безмозглых качков на турнирах по бодибилдингу.

- И хоть чем! - заявила Зольда, кокетливо пнув своей изящной ножкой вероломного целователя! Тот влетел в зеркало, набил вторую шишку для симметрии и сполз на пол.

Младший принц хохотал без остановки, тыкая пальцем то в окно, где торчали ветки уже всех похмельно страдающих деревьев, то в брата, уже вставшего на карачки и совершающего тактическое уползание с поля боя.

- У-у! - восторженно завывали деревья, упоенно закатывая желтые глаза.

- Мне надо бабчку! - выдала фея, повиснув на мягкой тушке Вилли, который сгоряча запустил дубину в иллюминатор, тем самым лишив себя оружия, а трактир - двери.

- Все отдам! Всех прибью, - пообещал пушистый кавалер, и, взвалив фею на плечо, шатаясь как матрос после года плавания, ушел в ночь.

- К-куда? А м-мы? - всем как - то сразу стало скучно и одиноко, все захотели поучаствовать в славном бабочко - бое.

Глаяд и Шардак обнялись и такой вот черырехногой конструкцией пошли на выход. Выход не хотел их пропускать. Они присели, думая, что это из-за роста. Потом обнялись и таким вот бутербродом вывалились на свежий воздух.

За ними вышли под ручку Гилли и старый лепрекон. Кролик нежно прижимал к себе свою даму, дама щерилась беззубым ртом и все время косила глазом на бидон священного напитка, который катил за ними железный помощник Гилли. Крупные капли слюны едва не стали причиной подскользновения идущих за ними деревьев.

- Милая! Чего ты такая грустная? - спросил пушистик, нежно заглянув в глубоко посаженные глазки лепрекона.

- Пить хочу! - проскрипел лопоухий, да и вообще страшный как черт, лепрекон.

- Так в чем проблема? - Гилли широким жестом приказал своему помощнику налить даме бокал вина. Лепрекону было все равно, что вместо вина ему налили ядреной мухоморовки, пофигу, что не в бокал, а в щербатую железную кружку. Он выхватил тару из металлических конечностей робота и тут же опрокинул все в рот. На миг его глаза стали как две орбиты Сатурна, потом из них закапали крупные слезы. Крупный мясистый нос его счастливо хлюпнул, и Уролл пошел в пляс! Его длинные нескладные ноги ловко задирались, демонстрируя темное прошлое ушлого дельца, видимо он не чурался ни сальсы, ни канкана!

Деревья выхватили бидон и жадно захлюпали содержимым. Тут же ухнули и стали водить свои странные хороводы то в одну сторону, то в другую.

Вилли довез фею до огромной поляны. То тут, то там росли одинокие пушистые деревья, низенькие, раскидистые. У них были странные разноцветные листья, от чего казалось, что это просто большие шарики. Болотный шар, который преданно следовал за хозяйкой, с радостью лизал и пробовал все вокруг! На третьем справа дереве его язык нащупал что - то весьма странное, оно не было вкусным, не было ни горьким, ни сладким.

- Что там, Шар? - фея на подгибающихся ногах подошла к дереву. Шар сидел, преданно вывалив язык.

- Пыльца? - спросил младший темный, указав на язык питомца феи.

- Где пыльца?

- На языке!

И тут все посмотрели мутными, налитыми кровью и жаждой приключений глазами на то самое дерево. Бабочка поняла, что ее рассекретили, и стала понемногу отползать на другую сторону кроны. Фея быстро пресекла безобразие: она так стукнула дерево, что робкая молодая самка Славноморки упала к ее ногам.

- Давай это, труси свою пыльцу… сюда! - и фея расстелила на земле штору из лаборатории Гилли. Бабочка вся была в сомнении. Тогда фея поторопила ее бесцеремонным хуком справа. Взвизгнув, зажмурив пострадавший глаз, та стала трястись как в припадке. Через пару минут куча пыльцы грозила погребти незадачливых охотников с головой.

- Все, все! Лети отсюда! - обиженный взмах крыльев, в которые закуталась Славноморка, и она стала неприметным свертком в траве, быстро, впрочем, уползающим вдаль.

- Мы счас помо-оже-ем! - послышалось вдалеке, и на поляну ступили Гилли с лепреконом. Впрочем, Уролл скорее впорхнул на нее. Все бабочки, попрятавшиеся в кронах заинтересованно выглянули, оценив изящные пируэты старого скряги.

- Мы уже вытрусили одну! - показала фея кучу пыльцы, которую сейчас сноровисто закутывал младший принц. Он никак не мог свести концы с концами, в смысле не мог решить, какой конец шторы и с каким связать. Что так, что этак, пыльца грозила высыпаться из своего убежища.

- Упакуй! - покомандовал кролик своему слуге. Тот достал абсолютно чуждый предмет для мира фей - мусорный полиэтиленовый пакет. И вытряхнул в него пыльцу.

- Мы привезли угощение! - бидон булькнул остатками пиршества. Все, включая крылатых с вожделением в глазах поползли к Гилли.

В эту ночь в лесу ухало, безумный смех пугал немногочисленных соседей до икоты. И феи, и кролики, и деревья со Славноморками - все славно отпраздновали такую хорошую охоту!

- Милая! А много ты нам сварила? - поинтересовался кролик - таверновладелец.

- Вот столь - ик- ко! - растопырила пятерню Зольда, показывая количество бидонов. Все оживились. Вилли стукнул себя лапой по пушистой груди, вызвав глухой звук, и сказал:

- Я сбегаю!

Брат царственно кивнул, и Большой кролик тут же сорвался с места. Его прыжки вызывали такие сотрясения почвы и мозгов, что все со стоном повалились на траву.

- Если тебе не нужна такая девушка. Я сам на ней женюсь! - заявил младший принц старшему.

- Т-ты? - уточнила фея. Получив подтверждение в виде слюнявого поцелуя в голую коленку, расчувствовалась и улеглась ему на живот. Она стала описывать их будущую жизнь в Мухоморовке, отчего Шардак зеленел.

- Мы станем исчадием деревни! - заключила она, падая на траву, оставленная ещё одним трусливым кавалером.

Вилли твердой поступью и гигантскими скачками добрался до трактира, взвалил все бидоны, найденные в лаборатории на плечи, и тем же путем, но уже тихо и осторожно, вернулся в Лес.

- О-о! - восторженно встретили его страждущие. Деревья тут же отвоевали себе персональную тару, впрочем, как и бабочки, за что тут же отсыпали пыльцы лет на сто вперед.

Утро не было добрым. Только двух кроликов одарила фея антипохмелином, остальных оставила страдать, потому что помнила все!