Но настало завтра, за ним послезавтра, а день свадьбы никто и не думал изменять. Фелисити знала, что отец при одной мысли о переносе этого торжества придет в ужас, ведь свадьба – дело нешуточное, обычно ее назначают за несколько месяцев! А потом, не дай Бог, еще пойдут разговоры, что причины для такой спешки гораздо серьезнее, чем их представляют. Сплетники будут месяцами ждать первых признаков подтверждения своих непристойных мыслей.

Фелисити переоделась в ночную рубашку и пошла к отцу. Томас спал. Девушка поцеловала его в лоб и, подтянув простыню повыше, направилась к себе. Увидев на фоне своей двери мужскую фигуру, она улыбнулась, и глаза ее потеплели. Мужчина явно не собирался пропускать ее.

– Что вы тут делаете? – спросила она.

– Жду одну леди. Вы могли ее повстречать. Она вот такого роста, – сказал Джаред, положив ладонь на голову Фелисити.

– Есть много женщин такого же роста, – ответила она, и глаза ее заискрились.

– Но у той, что я ищу, рыжие волосы.

– О, ну это немножко сужает круг поисков, не так ли? Всего, я полагаю, какая-нибудь тысяча женщин имеет рыжие полосы.

– И еще медово-карие глаза.

– Может быть, вы можете назвать ее имя? Если я с ней знакома, то, наверное, сумею вспомнить.

– Ее зовут Фелисити.

Девушка изобразила полное удивление. С широко раскрытыми глазами она сказала:

– Какое совпадение! Меня тоже зовут Фелисити.

– Правда? Как странно. А мою Фелисити вы знаете?

– Простите, но кажется, не знаю.

– Жаль.

– А что?

– Видите ли, я хотел поцеловать ее и пожелать спокойной ночи.

– Но вы уже сделали это.

– Откуда вам известно? Ведь вы с ней даже не знакомы.

– О! – поняла свою оплошность Фелисити и через секунду добавила: – Я просто предположила.

Джаред улыбнулся и провел ладонью по ее волосам.

– Ты выглядишь восхитительно.

– Спасибо. Ты тоже.

– Если пригласишь меня к себе, так и быть, я ее сниму.

– Что? – переспросила девушка, переводя взор с груди Джареда на его темные смеющиеся глаза.

– Рубашку. Я думал, что тебе, может быть, захочется рассмотреть, что под ней.

– Может быть, – поддразнила его Фелисити. – Но если уж смотреть, так на то, что находится под… – внезапно осознав смысл своих слов, она залилась румянцем.

Сжав ее в объятиях, Джаред рассмеялся:

– Боже, просто поверить не могу! Пожалуйста, в следующий раз, когда захочешь сказать что-нибудь неприличное, обязательно скажи.

– А ты уверен, что тебе это нравится?

– Клянусь тебе. Ну, давай.

Фелисити рассмеялась:

– Но ты же знаешь, я не привыкла говорить непристойности.

– Хорошо, тогда можешь вместо этого просто поцелуешь меня.

– Но кто-нибудь из офицеров…

– Все уже спят, – заверил Джаред.

Поскольку стены и перекрытия дома были очень толстыми, то они так и не услышали приглушенных звуков, доносившихся из комнаты наверху.

К радости капитана Гастингса, Бесс открыла ему в своем черном кружевном наряде и, когда он вошел внутрь, спросила:

– Есть закурить?

– Нет. К сожалению, я ничего с собой не взял.

Бесс досадливо вздохнула:

– Может, хоть у лейтенанта есть?

– Он вообще не курит.

– А как насчет выпивки? У тебя в запасе что-нибудь имеется?

– Есть одна бутылочка. Сейчас принесу.

В мгновение ока Гастингс сбегал за бутылкой. На сей раз он не стал стучаться, а сразу вошел в комнату. Бесс уже лежала в постели совершенно нагая. Гастингс налил немножко виски в два стакана и присел рядышком. Одним махом проглотив свою порцию, девица вздохнула:

– Ну вот, уже лучше. – Поставив пустой стакан на столик возле кровати, она без лишних разговоров взялась за пуговицы его штанов. – Теперь давай поглядим, что у нас тут такое.

На стук лейтенанта Уиверли никто не ответил, и тогда он озадаченно почесал в затылке. Ведь эта дамочка специально пригласила его к себе. Так почему же она теперь не отвечает? Уиверли улыбнулся. Наверное, готовится к его приходу.

И, решив, что лучше всего просто войти, лейтенант толкнул дверь заветной спальни.

Увидев, что девица с его приятелем катаются по постели, Уиверли хотел уйти, но Бесс вовремя заметила стоявшего в дверях гостя и сказала, не отвлекаясь от дела:

– Входи, лейтенант.

Гастингс тоже осклабился:

– Да. Входи, Уиверли, присоединяйся к нашей вечеринке!

И вечеринка продолжалась до самого восхода солнца.

Джаред удивился, когда шум наверху, продолжавшийся довольно долго, неожиданно прекратился. Только тут ему стало ясно, что кто-то почти двадцать минут подряд скрипел кроватью. Капитан перевернулся на живот, но, когда снова послышался знакомый скрип, зарычал от досады. Он понимал, что ни одному мужчине не дано так скоро возобновить свои атаки на женское тело. Это значит, что в кровати трое, а то и больше. Что-то надо было делать, причем как можно скорее, пока эта грязная тайна не ославила Фелисити на весь город. Но что, черт возьми, он может сделать?

Промучившись некоторое время без сна, Джаред решил поговорить с Сэмом. Может, майор придумает выход из этой ситуации?

В девять часов утра Фелисити поднялась к дверям комнаты, расположенной над ее собственной, постучала и улыбнулась. Оказывается, ее сестричка – большая сопя. Сегодня утром Фелисити обещала взять с собой Маргарет за покупками. Но если еще немного отложить это дело, то они рискуют опоздать к чаю, и тогда им не миновать гнева Кэролайн.

Не дождавшись ответа, Фелисити решила войти. Увидев распростертую на постели обнаженную сестрицу, она поскорее прикрыла дверь, чтобы, не дай Бог, никто не подсмотрел из коридора.

– Маргарет!

Ответа не было. Бесс молча открыла глаза, пытаясь припомнить, где она находится, и понять, кто зовет покойницу. Потом она села, дико озираясь вокруг, и облегченно вздохнула, когда заметила стоящую у входа Фелисити.

– Чего?

– Мы собирались за покупками, помнишь?

Бесс застонала, упала ничком и проговорила в перину:

– Нет, сегодня утром я не могу. Давай попозже.

– Придется сделать над собой усилие. – Разумеется, Фелисити понятия не имела, что ее сестра проспала сегодня всего пару-тройку часов, но, безусловно, отметила отсутствие энтузиазма в ее речах и облике. – Ты не больна?

По правде говоря, у Бесс немного побаливала голова. Конечно, это от виски – она немного перебрала ночью. А может, и правда прикинуться нездоровой? Но, поняв, что назавтра ей вряд ли удастся снова воспользоваться этим предлогом, а она была твердо намерена повторить сегодняшний опыт, Бесс резко поднялась и уселась на постели. Ладно уж. Похоже, придется вставать. Авось удастся отдохнуть потом.

– Я не больна. Просто плохо спала.

– Днем поспишь. Надо успеть в магазин, пока еще мало покупателей.

Фелисити подумала, что уже пора бы привыкнуть к наготе своей сестры, однако она отвернулась, когда та встала с постели и прошла к комоду, спрятанному за ширмой.

– И надень белье, Маргарет.

– Ну разумеется, – отозвалась девица. – Ведь нам предстоит выход в свет, не так ли?

– Тогда я жду тебя внизу.

– Куда ты так спешишь? – спросила Бесс. Фелисити буквально выдернула ее из-за стола, не дав доесть пирожное, и, не отвечая на вопрос, поволокла к экипажу, где их ожидала Альвина.

Первые не очень приветливые фразы, которыми сестрицы обменялись поутру, казалось, задали тон всему дню.

Дальше они только и делали, что без конца спорили. Фелисити еще ни разу не чувствовала себя такой измученной.

Вкусы двух сестер не могли быть более противоположными, и в большинстве случаев выбор Маргарет оказывался совершенно неприемлемым. В результате Фелисити сама сделала заказы, не позабыв ни о нижнем белье, ни о ночных рубашках и пеньюарах. Бесс недовольно надулась, понимая, что и половины этих дурацких тряпок на себя не наденет. «Напрасно только деньги потратили», – с досадой думала она.

– И сколько ты получила на руки?

– Пока нисколько, – сказала Бесс, обшаривая маленький прикроватный столик, заваленный неоплаченными чеками. – Где моя трубка? Черт, умираю, как хочу курить.

– Наверное, ее убрала Лили. Что значит нисколько?

– Только одно: папуля обещал назначить мне месячное содержание, но пока не выдал ни шиллинга. – Бесс пожала плечами. – И потом, ведь прошел всего один день.

– Скажи старому ублюдку, что у тебя долги. – При этом Фрэнк кивнул в сторону столика: – Да это так и есть. Даже врать не придется.

Найдя наконец свою трубку и раскуривая ее, Бесс кивнула. Она решила, что сегодня же сможет заглянуть к папаше в комнату.

– К тому же в доме наверняка есть золото и серебро, всякие побрякушки. Прихвати несколько штучек, а я найду покупателя.

– Ну и сколько ты с него возьмешь? Десятую часть их стоимости? Нет, так никогда много не заработаешь.

– А ты можешь заработать больше?

– Может быть. – Бесс пожала плечами, и при этом движении ее обнаженные груди колыхнулись. Она сделала глоток, совсем маленький, чтобы снова не перебрать лишнего. Ведь если она вернется от своей больной подруги пьяной, придется объяснять глазастой Фелисити причины своего состояния. – Старичок болеет, – сказала она. – Так можно ведь ему помочь, как ты полагаешь?

Фрэнк осклабился, обнажив неровные зубы.

– Можно что-нибудь придумать, – согласился он. – Представляю себе, как скорбящая дочка бросится делить имущество своего покойного папаши!

При мысли об этом Бесс улыбнулась:

– Отлично звучит, правда? Я имею в виду слово «имущество».

Гастингс и Уиверли стояли перед разъяренным начальником и, заикаясь, бормотали:

– Но мы же…

– Я знаю, что вы делали, господа, и не надо ложью отягощать ваше преступление!

– Но какое же тут преступление, майор? Девушка сама хотела. Мы никому не причинили никакого вреда, клянемся!

– Никакого, если не считать репутации леди.

Офицеры рассмеялись.

– Но она не леди, сэр. Если б вы видели… – попытался вставить Уиверли, но под гневным взглядом Сэма растерянно умолк.

– Я говорю о леди, которая живет в этом доме. О дочери человека, который этим домом владеет, – уточнил майор, – Неужели вы и впрямь не понимаете? Ведь если просочится хоть слово о случившемся, то репутация девушки будет загублена!

Ни один из подчиненных на этот раз ничего не ответил, понимая, что майор Вуд абсолютно прав. Сплетни могут сильно повредить любому, тем более молодой незамужней даме.

– Скоро сюда прибудут мои жена и дети. Неужели вы полагаете, что я позволю такие безобразия в их присутствии? Полагаю, вам пора отправиться в распоряжение майора Эндрюса, в Каролину.

При виде двух вытянувшихся физиономий Сэм чуть не расхохотался. Здесь, в Нью-Йорке, было совсем неплохо, и ничего удивительного, что офицерам неохота отправляться в самый центр театра военных действий. Майор Вуд правильно рассчитал, что это не доставит радости провинившимся.

Явно нервничая, Кэролайн поерзала на стуле.

– И где же она может быть?

– Поверь, я не знаю, – ответила Фелисити, внимательно наблюдая за Альвиной, которая снова пригубила херес из маленького стаканчика. – Может, тебе лучше чаю, дорогая?

– Я уже напилась, спасибо, Фелисити.

Глядя на свою кузину, девушка подумала, что та даже более чем напилась. Только, увы, не чаю. Вздохнув, Фелисити снова обратилась к Кэролайн:

– Она сказала, что подруга больна и надо ее навестить. Понятия не имею, где это находится.

– Но ты, похоже, вовсе не переживаешь.

– Чего ради?

– Но, Фелисити, она ведь совсем юная девушка. Разве можно отпускать ее одну шастать по улицам? Мало ли что может случиться?

– А что тут такого? Я же хожу одна. Да и ты тоже.

– Это так. Но ведь ей только восемнадцать, и надо любыми средствами оберегать ее невинность.

Фелисити вздохнула снова:

– Ах, Кэролайн, никто не сможет украсть того, что предлагают добровольно.

Та бросила на подругу непонимающий взгляд:

– Это еще что означает?

– Да нет, ничего. Мне не следовало этого говорить. О, кажется, я слышу ее шаги.

Сказать, что Кэролайн была поражена, увидев сестрицу Фелисити, – это еще ничего не сказать. Хозяйка познакомила дам друг с другом и села на свое место, готовясь насладиться представлением. Она не сомневалась, что ее въедливая подруга пристанет к Маргарет с расспросами. Интересно, насколько откровенными окажутся ответы?

Разумеется, с первого взгляда Кэролайн поняла, что это вовсе не восемнадцатилетняя девушка. И что это не девушка вообще. Она в состоянии отличить дамочку, которую только что хорошенько полюбили, от юного невинного создания. Разумеется, дело не в собственном опыте. Сама Кэролайн вообще ничем подобным никогда не занималась… Ну, если не считать того единственного случая с Генри, однако… Все это случилось так давно. Она в то время была еще совсем юной девочкой, так что даже не поняла, что происходит, пока дело не было сделано. И теперь ей совсем не хотелось принимать во внимание этот единственный опыт. Ведь он скорее походил на недоразумение. Кэролайн поскорее оттолкнула от себя воспоминания, мешавшие ей сосредоточиться на самом интересном.

– Вы выглядите старше своих лет, – заметила она, обращаясь к новой знакомой.

– Правда? Наверное, потому, что пошла в мать.

Кэролайн кивнула:

– Так от чего, вы сказали, она умерла?

– Я еще ничего не сказала, но умерла она от сердца.

– Ах, бедняжка, – произнесла Кэролайн без малейшего намека на сочувствие.

Бесс яростно глянула на эту противную леди и сказала нарочито манерным тоном:

– Да, знаете, было так тяжело потерять их обеих.

Она поняла свою обмолвку, лишь когда Кэролайн спросила:

– Обеих? Так у вас было две матери?

– Моя сестра тоже умерла, через неделю после матери.

Фелисити ахнула:

– Господи, какой ужас! У нее тоже было больное сердце?

– Да. Это так печально.

– И сколько же ей было?

– Восемь… Двадцать восемь. – Бесс поздравила себя с тем, что вовремя спохватилась, но тут ее взгляд уловил легкую ухмылку, скользнувшую по губам Кэролайн. «С этой надо быть поосторожнее», – подумала она.

Ей ужасно хотелось врезать этой надменной мисс Карпентер. Она так и сжимала кулаки, но все же сумела подавить воинственный порыв. Она обязана вести себя как леди. А леди не дают волю неистовству, не важно, насколько им не нравится их собеседник. Нет, должен быть другой выход. Надо будет потолковать с Фрэнком. Пусть организует какой-нибудь несчастный случай. Разумеется, ничего чрезмерного. Ведь у них еще есть планы относительно старика, и они не могут щелкать людей как мух, чтобы не возбудить подозрений. Но тем более надо хоть на время убрать эту мерзавку со своего пути. Бесс еле заметно усмехнулась, подумав, что для этого вполне сгодится совсем маленькое происшествие.

– Прошу прощения, – сказала она, вставая из-за стола, – у меня немного разболелась голова, мне нужно отдохнуть.

Не успела Бесс дойти до конца лестницы, как гостья промолвила:

– Просто удивляюсь, из какой помойки она выпрыгнула?

– Что ты хочешь этим сказать?

– Что она не та, за кого себя выдает.

– Но ты-то откуда можешь знать? – спросила Фелисити.

– Ну как по-твоему, сколько ей лет? Мне она не показалась восемнадцатилетней девушкой. Да еще этот жуткий язык! Ни одна приличная женщина не разговаривает подобным образом.

– Но она жила в такой убогой обстановке…

– Но ведь не в нищете! Ты сама говорила, что твой отец посылал им деньги все эти годы. И потом, у нее черные волосы. А у твоего отца?

– Но она похожа на свою мать.

– Или на своего настоящего папашу, – добавила Кэролайн, торжествующе поблескивая глазами.

Фелисити прикусила губу и осторожно спросила:

– Но как же узнать это наверняка?

– Скажем, по записям в городском магистрате, – предложил вошедший в комнату Джаред.

Кэролайн на мгновение задумалась, а затем воскликнула:

– Ну конечно! И как я об этом не подумала?

Никто из собеседников не знал, что весь их разговор был подслушан. Никто даже не заподозрил, что одна богато, но безвкусно одетая молодая особа в это время осторожно прижималась к стене возле распахнутой настежь двери.