Бесс опрометью вбежала в маленький домишко и при виде обнаженных мужчин и женщин, шатающихся вокруг и предающихся наслаждениям, досадливо вздохнула. Нет, только не сейчас! Сейчас у нее нет времени. Черт бы побрал Фрэнка с этими его увеселениями!

Кстати, где он? Надо было скорее хватать его вместе с деньгами и прятаться хотя бы на какое-то время. Она быстро помчалась наверх. В двух комнатах на втором этаже творилось то же самое. В одной из них она обнаружила Фрэнка.

– Ты чего это вернулась? – спросил он, поднимаясь с постели, тогда как другой мужчина быстро занял его место. Увидев на Бесс платье с наглухо застегнутыми пуговицами, он осклабился: – И почему одета?

– Мне немедленно нужны деньги.

– А что такое?

– Меня раскусили, – она показала отметины пальцев на своем горле, – и, мягко говоря, попросили убраться. Причем не слишком-то вежливо. Все этот подонок Уокер! – с омерзением выплюнула она имя Джареда и тут же мысленно поклялась отомстить ему.

– Как попросили? С пустыми руками?

Бесс кивнула. Глаза ее все еще были широко раскрыты от пережитого страха.

– Эта дамочка очень некстати очухалась. Та самая, которую мы переехали. Она все вспомнила.

Бесс не слышала разговора между Фелисити и ее подругой, но зато умудрилась очень кстати остановиться за дверью гостиной как раз в тот момент, когда Кэролайн докладывала о своем озарении майору Вуду. Еще слава Богу, что удалось выскользнуть за порог, пока ее не заметили!

Заметавшись по комнате в поисках одежды, Фрэнк непрерывно грязно ругался.

– И что теперь? – спросил он, просовывая ноги в штанины.

– Вот именно, что теперь? – передразнила Бесс.

– Для начала надо удирать отсюда поскорее. А потом я должен подумать.

Часом позже они сидели на скрипучей койке в снятой наспех квартире и пересчитывали свои наличные. По крайней мере те, о которых знал Фрэнк. У них оставалось меньше сотни фунтов.

– Да-а, маловато, – с досадой швырнув всю сумму на кровать, проворчал он.

– Было бы больше, если б ты почти каждый день не устраивал пьянки.

– Я собирал гостей для тебя. Ведь это ты говорила, что тебе скучно живется.

– Ну ладно, бранью и упреками горю не поможешь. Надо же что-то решать. Видимо, придется сматываться из города, ведь у Драйденов широкие связи в самых разных кругах.

– А ну признавайся, сколько ты от меня утаила? – неожиданно спросил Фрэнк, подозрительно прищуриваясь и переводя глаза с Бесс на ее саквояж и обратно.

– Я же тебе сказала…

– Мало ли, что ты сказала. Давай-ка лучше посмотрим вот в эту сумку. Просто чтобы убедиться.

– Ну ладно, допустим, я немножко отложила про запас. Разве это было не предусмотрительно, а?

– И сколько же ты там отложила?

– Две сотни.

Поняв, что на сей раз девочка призналась ему во всем, Фрэнк успокоился и устроился поудобнее на кровати. Он закинул руки за голову и, удовлетворенно вздохнув, стал рассматривать испорченный потеками потолок.

– Хорошо. Итак, у нас есть триста фунтов. Этого достаточно, чтобы добраться до Англии. А оттуда поедем во Францию.

Бесс с облегчением перевела дух, подумав, что хорошо бы поскорее уехать из этого города. Она только сейчас поняла, насколько велика опасность.

– Отличная мысль.

– Хотя можно… – снова заговорил ее дружок, но не закончил фразу. Очевидно, какая-то идея только что родилась в его изобретательной голове.

– Что можно? – поторопила его Бесс.

– Мы можем остаться здесь и переждать, пока все поуляжется.

– А потом?

– А потом провернем какое-нибудь выгодное дельце. После чего разбогатеем так, как нам и не снилось.

– Ты это о чем?

– Как ты думаешь, сколько стоит жизнь драйденовской дочки?

Бесс расхохоталась:

– Ты не по адресу обращаешься. Я не дам за нее и шиллинга.

– Зато папаша Драйден даст. И возможно, гораздо больше, чем миллион шиллингов. Может даже, миллион фунтов.

– Что?! Неужели ты хочешь ее украсть?

– А что? Стоит рискнуть, пожалуй.

– Но у него нет миллиона.

Фрэнк сдвинул брови:

– Каждый знает, что мистер Драйден – миллионер.

– Да, но у него весь капитал в собственности, а вовсе не в ящике письменного стола. – Бесс знала об этом наверняка, потому что лично обыскала пресловутые ящики. Постоянно на руках у Томаса Драйдена было не более пятидесяти фунтов.

– Может, и не в столе, но деньги у него есть. Как ты думаешь, на сколько мы можем рассчитывать?

– Может, на тысячу, я не знаю.

– Да. Это не так уж много. Сколько бы ты заплатила, если бы жизнь твоей дочери оказалась в опасности?

Бесс пожала плечами и начала раздеваться.

– Спроси меня об этом, когда у меня появится дочь.

– Ну ладно, эти детали обдумаем после. А сейчас надо найти верного человека. Ведь сами мы не справимся.

– Но тогда придется делиться выручкой, а мне этого совсем не хочется.

– Ты просто маленькая жадная мерзавка, Бесс, – сказал Фрэнк почти ласково. Во всяком случае, насколько ему позволяли его неразвитые чувства.

Бесс рассмеялась, зная, что он прав. Уж в чем, в чем, а в жадности с ней трудно было потягаться.

А в это время в доме на Лексингтон-авеню собрались мистер Драйден, мистер Струзерс, Сэм, Фелисити и Джаред вместе с несколькими офицерами, откомандированными специально для ареста преступников. Они беседовали уже больше часа после того, как вернулись из муниципалитета, где, несмотря на поздний час, по приказу майора Вуда были подняты гражданские метрики.

В результате выяснилось, кто на самом деле скрывался под именем Маргарет Роудс. Оказывается, настоящая Маргарет умерла через несколько дней после своей матери, и ее кровная сестра по имени Бесс просто заняла ее место. Было установлено также, что эта девица проживает с неким Фрэнком Штольцем, мелким мошенником. Слова типа «сутенер» в присутствии дам не произносились. Было сказано лишь, что он работал с несколькими женщинами и отбирал у них часть ночной выручки. По-видимому, Бесс являлась его любимицей. Фелисити поняла, что все остальные девицы интересовали этого Фрэнка куда меньше, так что он даже не стал беспокоиться о своем разваливающемся бизнесе.

Упомянуты были и последние похождения мистера Штольца, а именно – его увлечение вымогательством. Называя это страховыми взносами, он требовал от владельцев магазинов платить ему каждый месяц за то, чтобы их предприятие как-нибудь случайно не пострадало от хулиганов или от пожара.

– То есть он угрожал разграбить или сжечь лавку, если они ему не заплатят? – переспросила Фелисити, холодея от ужаса. Ей еще не приходилось слышать ничего подобного.

– Боюсь, что вы правы, мэм, – ответил один из офицеров, с восхищением глядя в ее глаза.

Вскоре все разошлись. Спеша объявить в розыск и Бесс Роудс, и ее дружка Фрэнка Штольца, мужчины отправились по делам, но тот офицер, который обменялся с Фелисити взглядом, немного замешкался, очевидно, желая перекинуться с очаровательной хозяюшкой еще парой фраз.

Джаред, стоявший рядом, неосознанно взял ее за руку. Фелисити не обратила внимания ни на этот жест, ни на то, как сразу же сплелись их пальцы, ведь в эту минуту она думала совершенно о другом.

Однако офицер все заметил, и взгляд его, поднявшись с переплетенных рук к лицу Джареда, красноречивее любых слов дал понять капитану, насколько же ему повезло. Уокер лишь улыбнулся в ответ, искренне надеясь и желая, чтобы парень не ошибся.

Как вскоре выяснилось, до своего счастья ему еще предстояло пройти непростой путь.

Было уже поздно. Джаред задержался внизу, беседуя с Сэмом. Когда друг ушел, он запер за ним дверь и поднялся наверх.

Фелисити была у себя и переодевалась, готовясь ко сну, как вдруг дверь распахнулась. Она успела только-только снять туфли и чулки и теперь удивленно хлопала ресницами, глядя на входящего без стука и приглашения Джареда.

– Я слушаю тебя.

– Что именно ты хочешь услышать?

– Для чего ты сюда пришел?

– Собираюсь ложиться. Для чего же еще?

Она покачала головой:

– Джаред, я думала, ты все понял.

– Но ты – моя жена.

– Возможно, но это уже не надолго.

– Навсегда. Мы можем немедленно все выяснить.

– Да, можно немедленно все выяснить, – повторила она, делая пару шагов навстречу Джареду, но, поняв, насколько опасным испытанием может оказаться близость к нему, тут же отступила и опасливо взглянула ему в лицо. – Я не хочу, чтобы ты ночевал у меня. И я не останусь твоей женой.

– Но пока ты еше моя жена, твои капризы не играют никакой роли.

– Отлично, – сказала Фелисити, наблюдая, как он разбрасывает свои вещи по комнате, – если ты не уйдешь, тогда придется уйти мне.

Она направилась к двери, но тут же обнаружила, что сильные руки оторвали ее от пола и подняли в воздух. В следующее мгновение она буквально плюхнулась на постель. Джаред долго и внимательно смотрел на нее, понимая, что так не годится, что теперь для восстановления прежних отношений потребуется время, очень много времени. Он молился, чтобы ему хватило терпения убедить Фелисити в своей правоте. Наконец он глубоко вздохнул, сказал:

– Ты выиграла, – и, не говоря более ни слова, вышел вон.

Фелисити и не подозревала, что ночи бывают такими долгими. Она смотрела, как тает свеча. Потом смотрела в темноту. Потом – как восходит солнце. И за все это время она не заснула ни на минуту.

На следующее утро за завтраком она выглядела просто ужасно, но ничуть не беспокоилась из-за этого. Она даже хотела выглядеть как можно хуже. Может быть, если она сильно подурнеет, то он все-таки бросит ее? И тогда она все хорошенько обдумает и обретет наконец покой.

* * *

Оставив отца за столом, Фелисити бросилась к себе в комнату. Она надеялась, что успеет вовремя. Едва закрыв за собой дверь, она зажала рот рукой, потому что наступил первый спазм. Наконец ей удалось достать горшок из-под кровати и выплюнуть в него несколько кусочков пищи, которые она ухитрилась проглотить во время завтрака.

Усевшись прямо на пол, она застонала от слабости. Тошнота понемногу отступала, однако еще не совсем оставила ее в покое. Это повторялось каждое утро. Сколько еще продлятся эти мучения?

Фелисити решила сегодня же сходить к акушерке. Теперь она точно знала, что беременна. Ее подозрения полностью оправдались, и она хотела лишь узнать, что ждет ее в ближайшее время, чтобы ощутить хоть какую-то опору в жизни. У Кэролайн есть адрес миссис Адамс. Сегодня же она отправится к подруге, чтобы взять его.

– Здравствуй, Элис, Кэролайн дома? – улыбнулась Фелисити горничной, открывшей ей двери.

Служанка кивнула и проводила гостью наверх.

Правда, это было совершенно лишним, поскольку Фелисити всегда чувствовала себя здесь как дома и почти никогда даже не предупреждала заранее о своих визитах. Подруги уже давно приходили друг к другу в гости как в собственный дом. Фелисити постучалась и, не дожидаясь ответа, вошла в спальню Кэролайн.

Та лежала на постели, а над ней склонился Джаред, осматривая ногу. Очевидно, он только что снял гипс, и, судя по выражению глаз Кэролайн, все было отлично.

– А, Фелисити! Я как раз собиралась сделать тебе сегодня сюрприз! – воскликнула она. – Ну, как тебе это нравится? – Девушка приподняла ногу и продемонстрировала гладкую поверхность с небольшим шрамом на том месте, где сломанная кость прорвала кожу. – Твой муж прекрасно меня вылечил, не правда ли?

– Да, отлично, – угрюмо буркнула Фелисити. Очевидно, она была недовольна тем, что случайно встретилась с Джаредом. Прошло уже три недели после их окончательного разрыва. С той поры они почти не виделись, случайно сталкиваясь только на лестнице или у входной двери.

Джаред работал все время допоздна и почти каждый раз пропускал обед, а по утрам Фелисити нарочно оставалась в постели до тех пор, пока он не отправится на работу.

Вечера она проводила, делая визиты знакомым или читая в своей комнате, и демонстративно, так, чтобы Джаред непременно понял это, избегала его общества.

Поначалу он решил просто дать ей время, чтобы прийти в себя, но дни шли за днями, а его терпеливость не приводила ни к какому результату. Получалось, что благодаря его сдержанности они лишь сильнее отдалялись друг от друга. Он уже начал подумывать, что пора бы положить этому конец.

Пока Фелисити, нарочно не замечая присутствия мужа, разговаривала с подругой, он наблюдал за ее лицом. «Похоже, она плохо спала сегодня, – думал Джаред. – Вот голубые тени под глазами, да и вся она как будто побледнела и осунулась». Тут он перевел взгляд с ее лица на хрупкую фигуру. Ему показалось, что Фелисити похудела, впрочем, это никак не повлияло на прелестные округлости, так пленявшие его воображение. Теперь, когда талия ее стала тоньше прежнего, грудь обрисовалась явственнее и выглядела полнее и соблазнительнее. Он и сам не понимал, как ему удается держаться вдали от супруги, в особенности по ночам. Ведь он знал, что она спит в соседней комнате. Эта ссора сводила Джареда с ума и совсем неважно сказалась на его чувстве юмора. Впрочем, если бы не коллеги по работе, с которыми он в последнее время в основном и общался, то эту перемену в характере доктора Уокера так бы никто и не заметил.

Джаред пообещал себе, что скоро положит этому конец. Он все равно не мог дольше ждать. Наверное, все решится в ближайшую ночь.

Кэролайн села на краю кровати, а потом с помощью Джареда и Фелисити, подхвативших ее под локти, старательно прохромала взад-вперед по комнате, испытывая вылеченную ногу.

– Поначалу ходите с тростью, – велел Джаред, снова усаживая пациентку на кровать. – Вы сами поймете, когда сможете обходиться без нее.

Фелисити вручила палку подруге, и Кэролайн, впервые за долгое время свободная от гипса, улыбнувшись, сама прошлась из одного конца спальни в другой.

– Если что-нибудь будет вас беспокоить, пожалуйста, дайте мне знать, – попросил Джаред, укладывая инструменты в свой чемоданчик.

Потом он долгим, особенным взглядом посмотрел на Фелисити, словно не мог и даже не надеялся когда-нибудь налюбоваться ею.

– Увидимся вечером, дорогая, – сказал он и вышел из комнаты.

– Вот это да! – молвила Кэролайн. – Уже неплохо, не правда ли? Как ты думаешь, что он имел в виду?

Фелисити не хотелось докапываться до сути слов Джареда, и она решила, что у него не было никаких задних мыслей.

– Не знаю, о чем ты говоришь.

– О том, как он на тебя посмотрел, и о том, что он сказал после этого. Его слова прозвучали как обещание.

Фелисити хотела усмехнуться, но у нее получился лишь какой-то сдавленный стон.

– Тебе просто показалось.

– Похоже, вы до сих пор не помирились?

– Я же сказала тебе, что между мной и Джаредом ничего не было, – пожала плечами подруга, – во всяком случае, ничего настоящего.

– А мне ваши чувства как раз-таки казались неподдельными.

Фелисити улыбнулась. Наверное, впервые после того, как она вошла сюда.

– Это все из-за твоего безнадежно романтического настроения.

Кэролайн тоже ответила подруге улыбкой:

– Просто не верю своему счастью. Еще два дня, и он мой навеки! Ты уже расставила свое платье?

Фелисити кивнула:

– Да, вчера вечером.

– Тебе надо есть побольше. Не думаю, что в твоем положении полезно терять вес.

Вспомнив о еде, Фелисити чуть не принялась искать ночной горшок подруги.

– Ради Бога, – простонала она, подавляя очередной приступ тошноты, – не говори мне об этом.

– А Джаред знает?

Фелисити недовольно повела плечами. Ей совсем не хотелось снова думать о муже.

– Я уже давно говорила ему о своих предположениях.

– Но он так и не узнал об этом наверняка?

– Даже я сама этого не знаю.

Кэролайн рассмеялась:

– Ты еще никуда не ходила?

– Еще нет, и потому я пришла к тебе. У тебя ведь есть адрес миссис Адамс?

– Но, Фелисити, ведь твой муж – доктор. При чем тут повитуха?

– При том, – твердо ответила она, не оставляя Кэролайн никакой возможности для возражений.

Они проболтали еще около часа, все время возвращаясь к теме предстоящей послезавтра свадьбы и путешествия молодоженов. Кэролайн была на седьмом небе от радости, а мысли Фелисити тем временем витали отнюдь не возле хрупкой и недолговечной любви к мужчине. Она мечтала о счастье более прочном, о единственной и постоянной любви в жизни женщины – о своем ребенке, которого она скоро возьмет на руки.

Фелисити вернулась домой к чаю в весьма приподнятом настроении. Все шло отлично. Она была на третьем месяце. Значит, через полгода, а то и меньше у нее будет малыш. Миссис Адамс заверила ее, что очень скоро утренние недомогания прекратятся и аппетит улучшится, так что она станет очаровательной пышечкой, покуда ребеночек будет подрастать в утробе матери.

Фелисити давно взяла в привычку ежедневно перед чаем заглядывать в свою потайную комнатушку. Там постоянно находился кто-нибудь, бежавший из тех дьявольских мест, которые британцы называли своими тюрьмами.

Брайан продолжал регулярно приводить их, однако после замужества Фелисити он перестал заявляться по ночам к ней в комнату, доставляя новых беглецов прямо сюда, в подвал. Обнаружив у себя очередную партию постояльцев, Фелисити оказывала им помощь. Иногда они жили в этом убежище по несколько дней, после чего исчезали так же неожиданно, как и появлялись.

Вот и сейчас в комнатушке сидели двое. Хозяйка принесла им воды и горячего чая, а также еды на некоторое время и буханку хлеба про запас. Она как раз хлопотала возле гостей, когда в темную комнатушку вошел Брайан.

Фелисити знала, что он не стал бы появляться тут среди бела дня, если бы не случилось чего-нибудь чрезвычайного. Ведь каждый раз, входя в ее дом через потайные двери, он сильно рисковал.

– Они нас обнаружили, – сказал Брайан и тяжело облокотился спиной на холодную стену. Лицо его было белым и походило на посмертную маску. – Джошуа убит.

– О Боже! Как это случилось?

– Проклятый патруль. Они нас выследили и поджидали.

– Но ведь сейчас день! Вы никогда прежде…

– Это так, но нас вынудили особые обстоятельства. Стало известно, что на «Джерси» погрузили целую партию людей.

Фелисити, как и все жители Нью-Йорка, слышала о проклятом корабле, бросившем якорь в порту. Многие пленники на этом судне уже умерли, и считалось, что у попавших на борт «Джерси» мало надежд на спасение. Насколько ей было известно, пока оттуда не бежала ни одна живая душа.

– Внезапно прибыла целая повозка с солдатами. Они моментально нас окружили. Джошуа пристрелили, точно собаку. Мерзавцы! Они убили пятерых из нас.

Услышав о столь тяжелых потерях, Фелисити тяжело вздохнула.

– Не волнуйся, детка, я умело запутал след. Они не знают, что я здесь. А как стемнеет, я уйду.

Фелисити молча кивнула в знак согласия.

– Сегодня мне потребуется твоя помощь. Ты готова?

– Что нужно делать?

– На берегу ждет Калеб Брустер. Он приплыл за этими двумя и еще пятеркой «красных мундиров», взятых нами в плен. Теперь, без Джошуа, мне не на кого больше рассчитывать.

Фелисити снова кивнула. Двое беглецов были слишком слабы, так что могли позаботиться лишь сами о себе, а с пятерыми пленниками одному Брайану никак не справиться.

– Хорошо.

– Я не стал бы просить тебя, детка, если бы не попал в такую переделку.

– Не беспокойся ни о чем. В котором часу мне прийти сюда?

– В восемь ровно. Мы с Калебом договорились на девять.

Фелисити снова кивнула:

– Можешь на меня рассчитывать.

Она пообедала одна и намного раньше остальных, а потом, сославшись на усталость, сказала Бекки, отцу и Альвине, что отправляется спать.

– Мне нужно хорошенько отдохнуть, – сказала Фелисити, уверенная в том, что Джареду точь-в-точь передадут ее слова, когда он вернется с работы. Судя по всему, у него все-таки были какие-то планы на сегодняшний вечер. Но это не важно. Придется ему отложить все свои разговоры на потом.

У себя в комнате Фелисити переоделась в костюм отца, как в ту ночь, когда они с Брайаном похитили Джареда, и вздохнула. Выходит, он спас жизнь Джошуа только для того, чтобы через несколько месяцев парень погиб от рук тех же самых британцев.

Фелисити бросила взгляд на часы. Оставалось еще десять минут. Она вошла в просторный стенной шкаф-гардероб и закрыла за собой двери. Потом протянула руку к крюку, на котором висел ее плащ. Один поворот, и стена отъехала в сторону, освобождая проход. Фелисити зашагала вниз по потайной лестнице. Еще одно движение руки, и она очутилась в своем убежище. Брайан уже поджидал ее здесь, а беглецы собрали в котомку хлеб и две бутыли воды. Вскоре все четверо один за другим вышли из дома.

Чтобы не привлекать к себе внимания, они по очереди покидали свое убежище под низко нагнувшимися ветвями деревьев, растущих вдоль стены. Выйдя на улицу, сразу же сворачивали в сторону узкого пролива, отделявшего Манхэттен от Лонг-Айленда.

В двух милях от дома Драйденов, в тихой заводи, омывающей городские берега, лодка Калеба Брустера поджидала очередную группу пассажиров, чтобы отвезти их в Коннектикут. А в небольшой рыбацкой хижине, спрятанной за деревьями в полумиле от берега, лежали пятеро «красных мундиров» со связанными руками. Вдобавок всех их скрепили между собой железными кандалами, а на окнах и дверях были железные засовы.

Ключи от кандалов находились у Брайана, но, освобождая очередного пленника из общей связки, он оставлял на их руках веревки, чтобы они не сумели вытащить изо рта кляпы.

Луна светила так ярко, что нужно было спешить, чтобы их не заметили. Один из пленников, увидев Фелисити, кажется, удивленно ахнул. Она не помнила его, но, очевидно, однажды они встречались у кого-то в гостях на вечеринке. Видимо, британец узнал ее, но это было не важно, ведь ему уже недолго находиться в городе.

На пленниках оставались также ножные кандалы, и потому шли они довольно медленно. Фелисити подумала, что для двоих измученных американцев это как раз неплохо, ведь они и так с трудом поспевали за группой.

Когда лодка отчалила от берега, Фелисити и Брайан отошли в тень, в траву, которая была достаточно высока, чтобы спрятать их с головой, и только тогда перевели дух.

Где-то вдали часы пробили одиннадцать, и поскольку все городские звуки уже утихли, Фелисити без труда расслышала крик глашатая, оповещавшего жителей о том, что в городе полный порядок. Она улыбнулась, мысленно согласившись с ним. Действительно, полный порядок.

Потом они зашагали обратно, но, не дойдя всего каких-нибудь три квартала до места, были остановлены патрульными. К сожалению, Брайан оставил свой деревянный ящичек с плотницким инструментом в кустах возле дома Драйденов, чтобы освободить руки для пистолетов. Сейчас ему пришлось пожалеть об этом, ведь если бы инструменты оказались при нем, то эти двое караульных приняли бы его за простого плотника, который вместе со своим подмастерьем возвращается с работы, и отпустили бы их обоих с миром.

Но теперь солдаты стали задавать ему вопросы, и Фелисити, моля Бога о помощи, лишь молча стояла и слушала, как изворачивается ее спутник.

– Ну ладно, давай-ка отведем их на пост, – предложил вдруг один из солдат.

– Нет, постойте, я не могу. Меня уже ждет дома жена, – заволновался Брайан.

Солдат рассмеялся, демонстрируя полное безразличие:

– Правда? Тогда мы не будем держать вас слишком долго.

Брайан понял, что у него остается только один выход. Им ни в коем случае нельзя было позволить задержать себя и увести на допрос, ведь у них имелось оружие. Если это обнаружится, тогда все пропало.

Тот, что был повыше и покрупнее, протянул руку к Фелисити. Брайан мгновенно выхватил пистолет из кармана и без колебаний выстрелил в британца. Потом, нацелившись на второго, крикнул Фелисити:

– Беги!

Но этот приказ гораздо сильнее подействовал на неприятеля, чем на спутницу Брайана, которой он предназначался. Молодой солдатик вскрикнул от ужаса и помчался прочь со всех ног, через минуту скрывшись за поворотом. А Фелисити так и стояла над раненым, стонавшим у ее ног.

Брайан поскорее поволок ее прочь, в соседний сад, а оттуда – через кирпичную стену – в следующий. Они молча шли по аллее, причем так тихо, что даже не разбудили спавшую в дальнем углу собаку. Прячась за каретным сараем, перелезли через вторую стену, а потом, преодолев последнюю преграду, очутились наконец в саду дома Драйденов.

И только тогда она осмелилась спросить:

– Ты убил его?

– Нет, детка, но если бы они нас забрали, то мы могли и не выйти оттуда живыми.

Подтолкнув девушку в направлении дома, он добавил:

– А теперь ступай. Поспи немного. Я скоро снова объявлюсь.

Фелисити потребовалось довольно много времени, чтобы подняться к себе. Конечно, она прекрасно знала дорогу, так что отнюдь не темнота мешала ей шагать по крутым ступенькам. Она никак не могла прийти в себя после всего, что произошло сегодняшней ночью.

Фелисити бесшумно шагнула в гардероб, а через минуту открыла его, выходя в комнату. Очутившись наконец в безопасности, она прислонилась спиной к дверцам и, лишь подняв глаза от пола, обнаружила, что стоит лицом к лицу со своим изумленным мужем.