22 сентября 1993 года

В первом салоне «конкорда» было на удивление мало народа – кроме Кристины, всего четыре человека, когда самолет оторвался от взлетной полосы аэропорта Кеннеди и взял курс на Лондон. Откинувшись на спинку удобного кресла, она закрыла глаза, вспоминая о вчерашней встрече и неожиданном известии, что Эдвард Харрингтон владеет двадцатью восемью процентами акций «Платинового побережья» Кристина не понимала, почему Стивен отдал большую часть акций своей компании человеку, которого презирал. Для этого должен быть мощный повод.

Кристина решила разобраться в этом, подозревая, что странное решение Стивена как-то взаимосвязанно с его гибелью. У нее было всего семь дней, за это время она должна достать деньги, чтобы выкупить акции Эдварда и сохранить «Платиновое побережье» для себя и сына. Она не сомневалась, что Стивен хотел бы именно этого.

«Конкорд» приземлился по расписанию в 9.30 по местному времени. У Кристины с собой была лишь ручная кладь, и она прошла по почти безлюдному коридору к выходу, где ее приветствовал новый шофер Робин. До этого она виделась с ним лишь однажды. Он показался ей симпатичным и прекрасно вел машину. Магистраль № 4 была пуста, им потребовалось всего тридцать пять минут, чтобы добраться до дома на Вилтон-Кресент, который Стивен купил три года назад. Кармо – домоправительница, по национальности португалка, открыла дверь.

– С приездом, мадам. Мне так грустно по поводу печального известия.

– Спасибо, Кармо. А как вы и Хосе? – спросила Кристина.

– Все нормально. Вы будете ужинать?

– Спасибо, я не голодна. И сразу лягу в постель. Мне бы хотелось горячего Чая и минеральной воды.

Кристина тяжело поднялась по ступенькам, держась за широкие перила, и вошла в спальню. Газовый фонарь ярко горел в мраморном античном камине, и постель уже была расстелена и манила своим покоем. Над ней был балдахин времен Регентства.

Она пошла раздеваться, стараясь не смотреть на фотографию на стене, где они были сфотографированы вдвоем со Стивеном. Должно было пройти много времени, чтобы она смогла смотреть на нес без слез. Из душа Кристина слышала, как Кармо принесла чай, и крикнула ей, что она на сегодня свободна. Потом, сняв полотенце с теплой сушилки и обернувшись им, она вернулась в комнату. Налила стакан воды и приняла снотворное. Со дня смерти Стивена Кристина не могла заснуть без таблеток, но и в тяжелых недолгих снах ее мучили кошмары. С чаем в руке она улеглась на прохладные простыни и снова почувствовала пустоту рядом с собой. Ужасно, что нельзя прижаться к теплой спине, почувствовать быстрые поцелуи в плечо и грудь, ощутить на себе крепкую, уверенную руку, способную защитить и успокоить. Кристина подтянула ноги к груди и постаралась утешить себя сама. Стивен не захотел бы, чтобы она его жалела. Если бы ситуация была другой, он бы начал борьбу и выиграл. Именно так должна поступить и она.

Кристина подумала о двух встречах, назначенных на завтра, и ей показалось, что они будут сложнее и серьезнее, чем представлялись раньше. Одна была с финансовым директором банка «Ситокорп», а другая с распорядительным директором «Мелвил Стэмфорд». Оба банка проявляли интерес к финансированию покупки акций «Платинового побережья» на основании залоговой стоимости компании – полного владения «Хрустальными источниками» и домом на Вилтон-Кресент. Кристина пила чай и чувствовала, как ею овладевает мягкая сонливость. Это была первая ночь, свободная от кошмаров.

– Я внес предложение нашему комитету по кредитам, миссис Рис-Карлтон, и ответ для вас будет дан в понедельник, – важно произнес Сандерсон.

Кристина сидела в офисе на верхнем этаже административного здания банка «Мелвил Стэмфорд» на площади Хаслетт, напротив Чарльза Сандерсона. Он был третьим банкиром, которого она посещала за последние три дня.

– Спасибо, мистер Сандерсон.

– Пожалуйста, зовите меня Чарльз. – Его манера общаться была ровной, и тонкая улыбка губ не затрагивала безразличных глаз. Он ей совсем не нравился.

– Думаете, у меня есть шанс получить положительный ответ? Вы же помните, мне предстоит предлагать цену двадцать четвертого числа.

– Согласен, не так уж много времени, чтобы собрать такое количество денег, – он что-то нацарапал в блокноте. – Чтобы быть честным до конца, миссис Рис-Карлтон… (Кристина не позволяла ему называть ее по имени)… фактор риска не такой уж большой. У отелей «Платинового побережья» замечательная репутация и отличная прибыль за последние годы. К тому же в залог остается ваша собственность. Сомневаюсь, что вам могут отказать. Я лично рекомендовал одобрить ваше предложение.

Он откинулся в кресле, ожидая, что она примется благодарить его. Она же смотрела на его брюшко, выпирающее из-под расстегнутой пуговицы полосатого пиджака.

– Спасибо, – и, поколебавшись, добавила: – Чарльз.

Он обошел письменный стол и придвинулся к ней слишком близко.

– Позвоню в понедельник, как только у меня будут какие-либо новости. – Он протянул ей руку, которая оказалась маленькой, почти детской.

Кристина пожала ее и удивилась, насколько рука холодна. Он смотрел на нее с выражением дружеского участия, в котором легко угадывался совсем иной интерес. За недолгое время своего одиночества она поразилась, как много мужчин смотрели на нее именно с таким выражением.

– Я уезжаю за город сегодня днем на уик-энд. Приеду рано утром в понедельник. У вас есть мой номер телефона?

Чарльз Сандерсон посмотрел на какие-то бумаги на своем столе и вслух прочитал номер телефона.

Кристина обедала, сидя одна в столовой, когда позвонил телефон. Кармо взяла трубку и через несколько секунд просунула голову в приоткрытую дверь.

– Простите меня, вас спрашивает какой-то мужчина.

– Пусть оставит номер телефона, я перезвоню.

– Я говорила, но он настаивает.

Кристина бросила вилку и нож и с раздражением прошла к телефону.

– Привет, Кристина, – голос Джеймса Морриса нельзя было перепутать ни с каким другим. Его было хорошо слышно, и ока засомневалась, что он говорит с Карибского побережья.

– Джеймс, вы где?

– Я в Англии. Приехал только вчера. Остановился у приятеля в Шарее и надеюсь встретиться с вами, если вы не очень заняты.

– Я не предполагала, что вы собираетесь в Англию. В «Хрустальных источниках» все нормально? – в ее голосе послышалась тревога.

– Я сам не знал, что приеду, – он колебался, прежде чем сказал: – Мне срочно нужно поговорить с вами о будущем отеля. Мы можем встретиться сегодня вечером?

– Хорошо… – подумав, согласилась Кристина. – Приезжайте в Перли Холл. Патриция пойдет с Адамом в кино, и мы сможем спокойно поговорить.

Этот звонок был совершенно не к месту. Вот уж с кем она не жаждала встречаться. Но «Хрустальные источники» предстояло заложить под ссуду в банке, и поэтому нужно было учитывать все. Придется отказаться от верховой прогулки с Адамом и от спокойного вечера.

– В какое время? – Моррис был напорист.

– В 7.30.

– Отлично, Крис. Обязательно буду!

Ее резануло то, что он назвал ее кратким именем. Раньше он себе подобного обращения не позволял. Ничего, Джеймс – первый в списке среди тех, от кого она решила избавиться, как только уладит дело с «Платиновым побережьем» и возьмет управление в свои руки.

Она положила трубку и попросила Кармо приготовить ей кофе. Потом переоделась, поменяв свой официальный костюм на джинсы и мягкий свитер. Накопившуюся за эти дни почту Кристина взяла с собой. Удобно устроившись на сиденье «роллс-ройса», начала просматривать письма, большая часть которых состояла из приглашений на приемы, благотворительные вечера, официальных и дружеских соболезнований и рекламных проспектов. Один конверт упал с ее колен, и, нагнувшись, она сразу узнала почерк Мартина Ворда. Дрожащими руками разорвала конверт и прочла:

«Дорогая Кристина!

Я чувствую себя обязанным написать тебе. Прими мои соболезнования по поводу смерти Стивена. В прошлом году я потерял маму. Мы были близки с ней, и я понимаю, какую пустоту ощущаешь, когда теряешь любимого человека. Но время лечит, знаю это по себе. И уверен, то же самое будет и с тобой.

Береги себя, Кристина, и позвони, если понадобится плечо, на котором можно поплакать. Твой навсегда Мартин».

Она перечитала письмо несколько раз. И вспомнила его стоящим на берегу Сены с бледным, перекошенным от обиды лицом. Это из памяти вычеркнуть невозможно. Она подумала, что именно сейчас ей нужно то дружеское участие, о котором пишет Мартин. И взяла в руки телефонную трубку Набрала номер, указанный на конверте, и после двух гудков услышала знакомый голос:

– Мартин Ворд слушает.

– Мартин? Это Кристина Рис-Карлтон.

– Кристина?! Какой сюрприз! Где ты?

– Я в Лондоне. Вернее, в своей машине. Сейчас направляюсь в Сассекс. Я приехала два дня назад и только что прочитала твое письмо.

– Поверь, я очень расстроился, когда узнал о смерти твоего мужа. Понимаю, для тебя это настоящий шок.

– Да, Мартин. Спасибо за письмо. Я очень ценю твою поддержку.

– Трудно передать, что я ощущаю, слыша через столько лет твой голос.

Последовала пауза, и она поняла, как много она должна ему рассказать… гораздо больше, чем это возможно сделать по телефону, да еще в присутствии Робина.

– Сколько времени ты будешь в Англии? – с дрожью в голосе спросил Мартин и, прежде чем она ответила, продолжил: – Может, мы могли бы встретиться? Выпить, поужинать, обменяться новостями.

– Получится слишком долгий ужин. Мы ведь не виделись семь лет.

– Хорошо. Пусть будет несколько ужинов и несколько обедов. Так сколько же ты будешь здесь?

– Мне необходимо вернуться назад в Нью-Йорк на следующей неделе. Там запланирована важная деловая встреча.

– О нет! Я завтра днем на неделю уезжаю, и, к сожалению, это отменить невозможно.

– Не волнуйся, я позвоню тебе в другой раз, тогда и увидимся, – сказала она, не в силах скрыть разочарования.

Но Мартин не мог упустить возможность увидеться с ней.

– А как насчет сегодняшнего вечера? Мы могли бы ненадолго встретиться, если ты не против. – В его голосе прозвучала надежда.

– Хорошо. Сегодня у меня встреча по делам «Хрустальных источников» с генеральным менеджером Джеймсом Моррисом. Почему бы тебе не приехать в Перли Холл к 8.30. вечера на легкий ужин? – В течение нескольких секунд на другом конце провода была тишина. – Мартин, ты меня слышишь?

Его голос стал хриплым:

– Да, слышу.

– Я отпустила домоправительницу, и тебе придется довольствоваться тем, что сварганю сама.

– Фантастика! Когда-то в Манчестере ты меня угощала спагетти, – напомнил ей Мартин.

– Боже, я совсем забыла об этом. Как ты можешь помнить такие вещи?

– Я помню все, что касается тебя, – просто сказал он.

Она была польщена, но что-то ее и насторожило. Она хотела видеть в нем друга и надеялась, что прошедшие годы расставили точки в их отношениях. Было невозможно сейчас думать иначе. С нее достаточно взглядов и улыбочек, которыми ее одаривают банковские заправилы.

– А Моррис тоже будет? – спросил Мартин.

– Ну да. – Кристина не хотела, чтобы Мартин подумал, будто она приглашает его для интимной встречи.

– Он не самый приятный тип, Крис. На острове о нем ходили разные слухи. Может, мне лучше прийти пораньше?

– Хорошо, Мартин. Так даже лучше. Мне мучительно быть одной… – призналась она.

Она позвонила в Перли Холл и попросила Пат посмотреть, есть ли в хозяйстве миссис Барнс спагетти и мясной фарш для соуса «булонез». Ей хотелось доказать Мартину, что она не разучилась готовить спагетти.

– Мы уходим, Кристина, – крикнула Пат из холла. Кристина появилась в большом полосатом кухонном фартуке.

Няня стояла на коленях перед Адамом и застегивала последнюю пуговицу на его пальто, а шею обвязала длинным шерстяным шарфом.

– А что ты готовишь, мамочка? – спросил он, наморщив носик, когда она вышла к ним.

– Твои любимые спагетти «булонез». Я оставлю для вас с Пат на ужин, и вы съедите их, когда вернетесь домой после кино.

– А почему ты не можешь пойти с нами? Бен сказал мне, что это самый лучший фильм, который он когда-либо видел.

– Прости, Адам. Мне тоже хотелось посмотреть его, но придет Джеймс Моррис обсудить важные вопросы. Ты мне расскажешь про кино, когда вернешься.

Адам сорвал шарф и затопал ногами.

– Не хочу его, он колется!

Пат посмотрела на Кристину, та кивнула головой:

– Ладно, пусть идет так, но после кино обязательно наденет. А то будет холодно. – Она наклонилась к сыну и поцеловала его в щеку.

– Мамочка, а когда вернется папа? – вдруг спросил он.

– Я ведь объяснила тебе, Адам. Папа поднялся на небо.

– Я знаю. Но он должен вернуться, потому что обещал мне пойти покататься со мной на лыжах, – сын вопросительно смотрел на нее широко раскрытыми глазами.

Кристина глубоко вздохнула, голос ее дрогнул, она, стараясь быть спокойной, сказала:

– Папочка никогда не вернется, но я не хочу, чтобы ты грустил по этому поводу. Он занят многими делами, и все у него хорошо.

Адам подумал и согласился.

– В таком случае, ты пойдешь со мной кататься на лыжах.

Кристина улыбнулась. Какое счастье, что у детей отсутствует понимание смерти. Может, ее действительно не существует? Она любовалась ясными темно-янтарными глазами сына и пообещала:

– Обязательно пойдем, клянусь тебе, – и перекрестилась.

– Тогда верю, – серьезно сказал Адам и побежал к двери, но тут же обернулся. – А можно, мы возьмем с собой Бена?

– Хорошо, – согласилась она. И проводила его до машины. Адам проворно забрался в «роллс-ройс» и, приоткрыв окно, принялся стрелять из игрушечного пистолета. Робин подыграл ему и упал на капот, изображая убитого, что привело Адама в восторг. Кристина рассмеялась и махнула на прощание рукой.

Затем вернулась на кухню, попробовала «булонез» и добавила еще немного чеснока и черного перца. Перелив густой мясной соус в кастрюлю, поставила ее на плиту. Довольная собой, она сняла фартук и с наслаждением выпила стакан белого вина. Вышла в коридор и остановилась у высокого узкого зеркала в позолоченной раме. Критично смотрела на себя. Ее волосы были собраны назад. На ней было простое трикотажное платье в рубчик, оно ей шло, но, как ей показалось, подчеркивало слегка округлившийся живот. После рождения Адама это стало ее головной болью. Она сидела на диете, делала специальные упражнения, но ничего не помогало, приходилось как-то скрывать его. Стивен никогда не обращал на это внимания и приговаривал, что ему нравятся ее округлые формы.

Кристина, глядя на свое отражение, несколько раз втянула живот, одернула платье и решила переодеться. Но передумала. Она ведь пригласила Мартина как друга, и не следует особенно наряжаться. Это может быть неверно понято.

Она вошла в комнату и подкинула пару поленьев в камин. Языки пламени весело оживились. За окнами раздался скрип тормозов. Она подошла к окну. Во дворе стоял темно-синий «форд-эскорт». Ее охватила нервная дрожь. На всякий случай спросила по домофону:

– Джеймс, это вы?

Он ответил глухим голосом, и она нажала на кнопку. Он вошел и внес с собой холодный воздух. Лицо его было белым, в красных пятнах. Очевидно, он здорово промерз. Кристина протянула ему руку, но он поцеловал ее в щеку своими всегда влажными губами. Она непроизвольно вытерла рукой место поцелуя.

– Я чертовски замерз! Напрочь отвык от британской погоды. Наверное, у меня кровь стала жидкой. – Он потер руки, и она обратила внимание, что рукава его поношенного пальто были слишком длинны.

– Снимайте побыстрее пальто и вешайте вот сюда, – она указала на вешалку и пошла в комнату. Джеймс торопливо последовал за ней.

– Усаживайтесь, – Кристина предложила ему место на диване перед низким камином, охваченным пламенем.

Он глубоко погрузился в мягкие подушки.

– Прелестная комната, – прокомментировал, рассматривая уютную богатую обстановку.

– Что вы хотите выпить, Джеймс? Есть почти все, – она остановилась у столика, заваленного бутылками.

– Виски и немного воды. Разве вы не помните? – В его голосе послышалось раздражение.

– Конечно, – согласилась она. – Но иногда люди меняют свои привычки. Например, так делаю я. – Кристина выдавила из себя подобие улыбки, когда передавала ему стакан. – Ну, рассказывайте, что привело вас в Лондон. Надеюсь, «Хрустальные источники» живут своей привычной жизнью?

– Я последнее время неважно себя чувствую. Приехал показаться врачам, – он одним махом выпил полстакана виски и облизал губы. Кристина засомневалась, действительно ли у него есть вопросы по отелю, и поэтому решила, не теряя времени на светские разговоры, перейти к делу.

– Джеймс, пожалуйста, расскажите, что творится на Барбадосе? У меня слишком много дел и голова забита проблемами. Как в «Хрустальных источниках» – порядок?

– Когда я уезжал, все было хорошо. Обычные каждодневные дела. Нет ничего серьезного, с чем бы не мог справиться мой помощник, – по-деловому ответил он.

– Но ведь вы же хотели поговорить со мной о возникших проблемах? – настаивала Кристина.

Он протянул ей пустой стакан.

– Нельзя ли вас попросить еще виски. Я начинаю чувствовать себя лучше.

Кристина быстро налила ему почти полный стакан, едва разведя водой, и молча протянула. Он, беря стакан, с силой сжал ее руку. Она отдернула ее с явным раздражением.

– Скажите, какая вы все же! Я знаю про вас столько, а вы продолжаете разыгрывать недотрогу. Ладно, – он кивнул. – Пора и вам объяснить кое-что…

– Джеймс! Я хотела бы узнать, зачем вы ко мне пожаловали?! – резко оборвала его Кристина. На смену беспокойству пришел гнев.

– Послушай, дамочка! – агрессивно рявкнул Моррис. – Прекрати мне указывать, что и когда говорить! Я это имел от твоего мужа. Так что более, чем достаточно. Годами выполнял его грязную работу, годами рисковал! Я спрашиваю тебя – для чего?!

Она заметила, как дрожит стакан в его руке. Он продолжал, не глядя на нее:

– А все делал из-за тебя, Кристина! Болтался вокруг, ловил каждый твой взгляд, каждое слово. Я умирал от желания и чувств…

У Кристины потемнело в глазах. Она подавила возглас ужаса. Неужели он мог говорить об этом серьезно? Но, взяв себя в руки, холодно произнесла:

– Я всегда любила Стивена. И никогда не думала о ваших чувствах. Вы работали на нас. К тому же ваша жена была моей подругой. Стыдитесь, Джеймс.

– Просто я был недостаточно хорош для тебя! Зато ничто не помешало тебе трахаться с Мартином Вордом! Бегать за ним влюбленной сукой! Я внимательно следил за вами, миссис шлюха! – взревел он, И чуть не выплеснул из стакана остатки виски.

У Кристины от возмущения закружилась голова, возникла тошнота. Она молила лишь об одном, чтобы быстрее приехал Мартин и выкинул из дома этого подонка.

– Надеюсь, вы освободите меня от своего общества, – бессильно приказала она и направилась к двери.

Он вскочил с дивана и преградил ей путь. Вытащил из кармана пиджака смятый конверт, расправил его и швырнул к ее ногам:

– Прежде чем я уйду, потрудитесь прочесть вот это! Она увидела на конверте свое имя, написанное крупным, размашистым почерком Стивена. Это повергло ее в легкий шок. Конверт был надорван. Наверняка эта скотина Джеймс смаковал каждое слово, написанное там. Потеряв над собой контроль и забыв о присутствии Морриса, она судорожно развернула лист бумаги и прочла:

«Крис!

Это письмо написано в спешке, и поэтому прости меня, если я излагаю факты скомканно и путанно. Горько мне, но, как бы я ни желал, – Адам не мой сын. Когда я был женат на Барбаре, у меня была операция, после которой я уже не могу иметь детей. Я обследовался, но ничего сделать было невозможно. Я знал, как ты хочешь иметь ребенка, и у меня даже мелькнула мысль найти отца нашему ребенку. Но Мартин, сам не подозревая, оказал мне эту услугу, хотя было время, когда я был готов свернуть ему шею.

Я хочу, чтобы ты знала: невзирая на то, что не являюсь биологическим отцом Адама, во всех отношениях считаю его своим сыном. Люблю его и горжусь им. Я собираюсь положить это письмо в сейф и молю Бога, чтобы у тебя никогда не появилась необходимость прочесть его. Но в случае, если со мной что-либо случится, будет лучше, если ты будешь знать правду.

И всегда помни, моя дорогая, как много ты значишь для меня. Люблю тебя с каждым днем все больше. Стивен».

Кристина поначалу просто не поверила тому, что прочла. Слезы потоком лились из глаз, не давая возможности перечитать еще раз.

– Почему он мне не сказал? – спросила она не столько у Морриса, сколько у клочка бумаги, дрожащего в руке.

– Стивен в очень многое тебя не посвящал, – со злорадством констатировал Джеймс.

Она скомкала письмо и сунула его в карман платья. Прикрыв рукой перекошенный от страдания рот, старалась поглубже дышать, чтобы сдержать потоки слез, готовых вырваться из ее глаз.

– Я не верю этому, – шептала она.

– А ты поверь. Я все выяснил. Его заставила стерилизоваться жена, потому что у нее были слишком тяжелые роды. А ты сама-то уверена, что этот ребенок от ублюдка Мартина? Или еще с кем-нибудь путалась?

– Да как вы смеете! – закричала Кристина, трясясь от неистовой ярости, она готова была убить этого мерзавца. Он невольно сделал несколько шагов от нее. – Где вы взяли это письмо?! Он же написал, что кладет его в сейф? Говорите!

– Не имеет значения. Ты узнала какую-то часть правды, и с тебя достаточно, – пробормотал он, ошарашенный остротой ее реакции.

Кристина вдруг подбежала к нему и, заглядывая в его напряженное лицо, тихо, без злости и упреков, попросила:

– Расскажите мне все, Джеймс. Я умоляю вас.

Он снова больно схватил ее за руку и, глядя с ненавистью, жестоко произнес, стараясь имитировать голос Стивена.

– Ты хочешь знать все, моя дорогая Кристина? Ты уверена, что хочешь знать, каким в действительности был твой замечательный муженек? Пожалуйста… У него была мания величия. Он сам сотворил из себя легенду и поверил в нее. Поэтому им легко было впутать его в свои игры…

Джеймс уставился перед собой. Потом подошел к столику, не спрашивая разрешения, налил себе виски и развалился на диване. Кристина не мешала ему, затаив дыхание и ловя каждое слово, чувствуя, что Моррис в данную минуту не врет.

– Поверь мне, никто не в силах устоять перед мафией. Санторини, подручный Антонио Челлини, прикончил его. И этим поставил точку.

– Санторини? – слабо повторила она.

Значит, ее подозрения были не напрасны. Санторини, с каменным, ничего не выражавшим, бледным, как у мертвеца, лицом и мертвыми глазами? Кристина вздрогнула. Она всегда его боялась. И, к ужасу, оказалась права.

– Но почему, Джеймс? – взмолилась она.

– Почему… – бесстрастно повторил он. – А что тут такого? Для Джино сломать шею и инспирировать несчастный случай проще любой детской забавы. Стивен был с ними заодно. Он занимался исключительно законной стороной их бизнеса. А деньги получал от Челлини. С самого начала мафия финансировала строительство этих самых отелей, которыми вы так гордились. Иначе он фиг бы где нашел такие гигантские средства. А для Антонио гостиничный бизнес служил прикрытием для его мафиозных дел. Через отели проходили сотни миллионов долларов, полученных от торговли наркотиками и оружием.

– Что? – Кристина не верила своим ушам и с каждой новой фразой, произнесенной Джеймсом, теряла силы. Ей пришлось схватиться за спинку кресла.

Возбужденный видом страдающей женщины, Моррис с воодушевлением продолжил:

– Затем Антонио стал подталкивать Стивена использовать «Хрустальные источники» как базу для транспортировки наркотиков из Колумбии. Стивен отказался. У него была небольшая сделка с Денни Баскомбом, и он не хотел подвергать ее опасности. Небольшие партии наркотиков шли через Барбадос. Это позволило поддержать местную экономику. Но Денни и слышать не хотел о крупной операции. Стивен с ним очень считался и к тому же оберегал «Хрустальные источники». Наверное, это было связано с тобой.

У Кристины все перемешалось в голове. Благороднейший Денни Баскомб связан с наркобизнесом? Так вот почему в их отношениях наметился холодок. А Кристина так долго недоумевала, почему Паулина отвернулась от нее. Она, наверное, была уверена, что Кристина в курсе происходящего.

– Я отказываюсь верить вам, Джеймс, – из последних сил выдохнула Кристина.

Он схватил ее за подбородок так, что ей трудно стало дышать.

– Я не лгу. Последней искрой, взорвавшей Стивена, стала связь Виктории с Антонио. Ему было наплевать, сколько наркотиков и наркоденег проходило через его отели, но когда дело коснулось его дочери, да к тому же он узнал, что она сама стала пробовать героин, он сорвался. Управление по борьбе с наркотиками подозревало Стивена, но без доказательств у них ничего не получалось. После инцидента с дочерью Стивен решил сам заявить туда.

Вдруг Джеймс рассмеялся тонким высоким смехом, заставив ее вздрогнуть.

– Нет, Кристина, посуди сама, какова ирония судьбы! Я подстроил так, что Майкла Штейна обвинили в хранении наркотиков, а он в отместку заложил Стивена в Управлении по борьбе с наркотиками. Сначала у него не было конкретных фактов. Стивен познакомился с Антонио после того, как мы лишили Штейна его кормушки. Но этот говнюк всегда любил рыться в чужом белье. Он понимал, что прибыли, о которых мы заявляли, не соответствуют действительности. Если бы Санторини не поспешил Штейн мог бы их всех вывести на чистую воду. Он умудрился перепроверить и сравнить тысячи документов отчетности, направляемых в налоговые инспекции. Думаю, поторопились мы его выгнать. С ним от Стивена можно было бы избавиться куда проще… – Глаза Джеймса затуманились. Он казался отрешенным.

Кристина, впившись пальцами в спинку кресла, стояла как вкопанная. Она не хотела верить услышанному, но рассудок соглашался с тем, что многое из сказанного Моррисом имело под собой реальную почву. Джеймс шумно отхлебнул виски из стакана, громко чмокнул и продолжал:

– У Стивена были дубликаты всех финансовых документов по «Платиновому побережью», по ним можно было проследить прохождение денег мафии. Папки хранились в сейфе на Барбадосе. Он собирался передать их в официальные органы. Но Санторини добрался до них раньше… Дорогая Крис, он не мог допустить предательства Стивена и заставил его замолчать навсегда.

Кристина обошла кресло и почти упала в чего.

– Откуда вам известны такие подробности?

– В тот вечер я был у Стивена в «Хрустальных источниках». Мы закончили дела, я вышел и случайно увидел промелькнувшую фигуру Санторини. Никаких дел у него на Барбадосе не было. Поэтому его появление меня насторожило. Я решил спрятаться в вашем саду, надеясь узнать что-нибудь интересное. И, как видите, не ошибся. После ухода Санторини я нашел бездыханное тело Стивена. А письмо, адресованное тебе, валялось возле сейфа. Санторини не обратил на него внимания.

Кристина покачала головой и произнесла вслух, говоря сама себе:

– Я всегда подозревала Антонио. Чувствовала что-то не то… Не раз уговаривала Стивена откупиться от него. Но он всегда находил предлог не делать этого. Бедный Стивен, он не смог выбраться из сетей этих подонков. Теперь я понимаю, что его так мучило перед смертью.

Ее размышления вслух позабавили Морриса. Он вскочил и подошел к ней. Дыша алкоголем в лицо, закричал:

– Стивен Рис-Карлтон – невинная жертва? Да он отъявленный подлец! Как ты можешь быть такой наивной. Не обольщайся. Антонио и твой муж были из одной шайки.

Она отчаянно затрясла головой.

– Вы лжете, Джеймс. Вы всегда ненавидели его. Потому что он был талантлив и обладал даром предвидения. Он был не без недостатков, но уж никак не преступник.

– Спокойно. Есть еще кое-что для тебя. Не двигайся, – он погрозил пальцем и вышел из комнаты.

Она воспользовалась этим, подбежала к телефону, схватила трубку и лихорадочно набрала 999. Джеймс вернулся назад, и ей пришлось быстро положить трубку на место. Он пьяно улыбнулся.

– Телефонный шнур я перерезал, пока ты открывала мне дверь. Для нашей встречи свидетели ни к чему. – Он поставил на столик рядом с бутылками портативный диктофон. И объяснил:

– Стивен поручил мне следить, чтобы в его офисе телефоны не прослушивались. Не правда ли, забавно? Нашел, кому поручить. Слушай, детка, – и включил диктофон.

Комната наполнилась голосом Стивена. Он разгоряченно спорил с каким-то человеком. От неожиданности и волнения Кристина сразу не могла вникнуть в смысл записанного разговора. Но когда раздался высокий, капризный голос, она поняла, что Стивен говорит со своим сводным братом. Тот, повизгивая, почти кричал:

– Я тебя, Стивен, предупреждаю в последний раз, если ты не дашь того, что я требую, я завтра же все расскажу, и все газеты выйдут с заголовками – «Стивен Рис-Карлтон обвиняется в убийстве Алана Рэнделла, совершенном на строительной площадке».

– Ты же знаешь, я его не убивал, – голос Стивена казался уставшим.

Эдвард не сдавался.

– Сам ты его не убивал, но организовал это убийство. У меня имеются свидетельства, которые неопровержимо доказывают, что вы с ним расправились, потому что он решил разоблачить тебя! Ты за взятку в городской мэрии получил разрешение на застройку района. Поверь, этого достаточно для полиции…

Потом пленка тянулась без звука. Должно быть, оба молчали. Наконец она снова услышала голос Эдварда:

– Я подумал и решил отказаться от денег. Это слишком простое для тебя решение. А мне следует подумать и о старости. Придется выложить тебе долю акций компании.

Задыхающимся от ярости голосом Стивен ответил:

– Нет, Эдвард, никогда! Либо ты берешь сто тысяч и оставляешь меня в покое, либо проваливай отсюда к чертовой матери!

Послышался высокий смех Эдварда:

– Неужели ты хочешь лишиться всего? Дворца, полного удовольствий, дорогой женушки, положения в мире бизнеса? Никогда не поверю. Ты хорошо считаешь и понимаешь, лучше потерять часть бизнеса, чем весь. К тому же управлять моей долей я поручу тебе. И об этом вообще никто не узнает…

Джеймс выключил диктофон. И снова налил себе виски.

– Надеюсь, тебе достаточно? Более убедительных доказательств не потребуется?

Кристина молчала. Ни говорить, ни двинуть рукой она была не в состоянии. До ее сознания медленно доходило, что она жила столько лет с совершенно неизвестным ей человеком. Он обманывал ее, притворялся честным и порядочным человеком. Гордился своими добродетелями, а на самом деле… Может быть, и в своей любви к ней он всего лишь играл фальшивую роль?

– Почему вы мне рассказали? – безучастно спросила она тяжело дышавшего где-то рядом с ней Морриса.

– По той же причине, что и Эдвард. Мне приятно будет тебя шантажировать.

– Зачем мне покупать твою информацию? Достаточно того, что я ее услышала.

– В таком случае ты рискуешь потерять все. Я не задумываясь разоблачу компанию в Управлении по борьбе с наркотиками. А мне известно, что ты хочешь приобрести контрольный пакет акций «Платинового побережья». Но если ты откажешься, я пойду к Антонио. Он скупиться не будет.

– А что, если я сама пойду в Управление?

– Я бы тебе не советовал. Посмотри, что случилось с твоим дорогим покойным мужем.

– Какое право вы имеете мне угрожать! – Кристина собралась с силами и решительно встала с кресла. Но Джеймс грубо толкнул ее обратно.

– Не беспокойся, я не жадный. Я не педрило Эдвард, – он сел рядом с ней и принялся гладить ее ногу. – Прежде чем мы начнем торговаться, ты доставишь мне небольшое удовольствие.

Дрожа всем телом, она оттолкнула его руку. Часы на камине показывали 8.15. А Мартин обещал приехать раньше Морриса.

– Да ты замерзла, моя дорогая? – спросил Джеймс и встал, чтобы подбросить полено в камин. Кристина воспользовалась этим и схватила тяжелую хрустальную вазу, но не успела запустить ее в голову мерзавца. Джеймс резко обернулся и одним ударом выбил вазу из ее рук. Она отлетела к книжному шкафу, ударилась о дверцу и разбилась на множество мелких кусочков, разлетевшихся по полированному дубовому полу.

– Ты ведешь себя, как глупая девчонка. Лишилась такой красивой вазы, – он схватил ее за запястья и, выкрутив руки, заставил опуститься на пол. Потом навалился всем телом.

– Отпустите меня, Джеймс… – стонала она, не находя сил с ним бороться. Его красное лицо с бешеными глазами нависало над ней.

– Тебе не нравится? – хрипел он. – Хочешь узнать, как любила это делать моя сука-жена?

Он ударил ее наотмашь по лицу. От боли Кристину начало тошнить.

– Что ж ты не воешь? Не нравится со мной? Элейн тоже предпочитала садистские игры с Себастьяном Ажилером. Тащилась от его кнута. Но ты же знаешь, я все уладил. Сделал так, чтобы она больше ни с кем не трахалась.

Кристина вдруг поняла, что он сумасшедший. Ужас сковал ее. Этот человек убил ее подругу, свою жену, теперь он не пощадит и ее. Он вплотную приблизил свой рот к ее лицу и с силой потянул ее руки к своим брюкам.

– Я хочу, чтобы ты делала мне так, как этим ничтожествам Стивену и Мартину. Ты будешь заниматься этим, пока я не заполню спермой весь твой рот.

Он сделал паузу. Кристина застонала, как попавший в капкан зверек.

– Если ты это сделаешь, я не причиню тебе вреда. Ты же знаешь, как сильно я тебя люблю… – Он отпустил ее руки и принялся расстегивать брюки. Кристина напрягла все силы и попыталась вырваться. Он, схватив ее за подбородок, прижал к полу. Дыхание перехватило. Кристина, задыхаясь, вертела головой, стремясь освободиться.

– Сделай, Кристина, сделай. Это же совсем не трудно. Ты ведь всем так делала, – уже почти молил Моррис. У него не получалось держать ее и стаскивать с себя брюки. Он отпустил ее голову и приподнялся. Кристина, лежа на спине, пыталась как-то освободиться. Она, упираясь руками в пол, ползла в сторону камина. Он, наконец содрав с себя брюки и сжимая рукой член, передвигался за ней на коленях. Кристина, чтобы не видеть эту мерзость, отвернулась и увидела торчащее полено в тлеющем камине. Она расслабилась и опустилась на спину, чтобы притупить его внимание. Джеймс, ничего не замечая, надвигался на нее, сжимая ногами ее переставшее дергаться тело. Еще немного, и он навис бы над ее лицом. Но Кристина нащупала рукой полено, торчавшее из камина, схватила его и ткнула тлеющим концом в пах Джеймсу. Раздался душераздирающий крик, он сначала откинулся назад, а потом, перевалившись через нее, стал кататься по полу.

Кристина вскочила и бросилась бежать. Нечеловеческий вопль преследовал ее, пока она не выбежала из дома. Как в тумане, она брела по дорожке и вдруг совсем рядом увидела фары машины. Навстречу ей выскочил Мартин и за ним почему-то два полицейских. Кристина упала на капот и, истерически рыдая, кричала:

– Он там, там… я убила его.

Один полицейский бросился в дом. Другой остался возле нее.

– Ну, где же ты был? – рыдала она. – Он перерезал телефонные провода. Я так боялась… Он хотел убить меня, как убил свою жену Элейн… – Рыдания не дали ей продолжать.

Мартин прижал ее к себе:

– Тише, Крис. Все хорошо. Я с тобой. Раньше приехать не получилось, попал в аварию. На улице жуткий туман. Пытался дозвониться тебе из полицейского отделения. Когда понял, что линия мертва, заставил их приехать со мной.

Она посмотрела в сторону дома. Полицейский вышел на улицу, разговаривая по радиотелефону. Второй полицейский подошел к нему, и они о чем-то долго говорили. Затем разошлись. Один вернулся в дом, другой подошел к ним и объяснил, что произошло.

– Нет повода волноваться, миссис Рис-Карлтон. То состояние, в котором он находится, надеюсь, надолго обезопасит женщин от его посягательств. Мы вызвали «скорую помощь».

– Надеюсь, ему хоть больно? – холодно спросила Кристина. Полицейский пришел от ее слов в недоумение. Но что она могла сейчас рассказать об этом мерзавце? Она только сейчас начала осознавать, что Джеймс хладнокровно убил свою жену и лицемерно принимал соболезнования. Сколько времени она работала бок о бок с убийцей? Ей в голову не могло прийти, что он убийца. Потом ее мысли перескочили на Майкла Штейна, вечно вынюхивавшего все, рыскавшего по отелю в поисках своей мелкой выгоды… Но воспоминания о Стивене лишили ее покоя. Она почувствовала холод ночи, трагизм своего положения Огни, горевшие в доме, вдруг увеличились до размеров солнца и ослепили ее.

– Поддержите ее, сэр! – воскликнул полицейский, видя, что Кристина теряет сознание. Она упала на руки Мартину.

– Тебе следовало быть доктором, а не футболистом, – поблагодарила Кристина. – Так хорошо все сделал.

Они сидели за обеденным столом, и Мартин возился с повязкой на ее руке.

– Ну, вот и все. Есть небольшие ожоги. Завтра в любом случае необходимо вызвать доктора. Надеюсь, Джеймсу придется приходить в себя намного дольше.

– Бедная Элейн. Я всегда сомневалась в ее самоубийстве.

Она положила голову на здоровую руку. Мартин очень переживал за нее и от растерянности не знал, как себя вести.

– Завтра приедут полицейские, и ты сделаешь заявление, а до тех пор я побуду с тобой.

– Спасибо, Мартин. Я ценю это Пат и Адам скоро придут домой. Нам не следует говорить им, что случилось. Скажем, что я обожгла руку у плиты. Сколько сейчас времени?

– Полдесятого. Кристина встревожилась:

– Уже должны вернуться. Фильм заканчивается в девять, езды от кинотеатра минут пятнадцать.

Мартин встал. Прошелся по глубокому эркеру и прижался лбом к стеклу.

– Туман очень густой. Ваш водитель будет ехать крайне осторожно.

– Я тоже на это надеюсь. На сегодня с меня достаточно стрессов. Хватит на всю оставшуюся жизнь.

В это время Мартин заметил слабый, размытый свет фар. Они медленно, но неуклонно прорезали завесу тумана.

– Едут! – объявил он.

– Помни, ни слова! – Кристина подняла вверх перебинтованную руку. Мартин кивнул и остался стоять возле окна.

Адам вбежал в дом и сразу со всей прытью бросился к матери.

– Обалденный фильм, – кричал он. – Бен был прав! Пат тоже понравился.

Пат появилась вслед за ним и принялась снимать с него шарф и варежки. Кристина стала ей помогать, но не могла избавиться от мысли, что смотрит на сына по-другому. Раньше она искала в нем черты Стивена, а теперь узнавала в нем Мартина. Перед ней стоял ее мальчик, но он больше не был сыном человека, увязшего в махинациях с наркотиками и политиками, которого убили только за то, что он был ослеплен собственной манией величия.

Адам увидел повязку на ее руке:

– Мамочка! Что случилось?

– Ну, ты же знаешь, мама не привыкла возиться у плиты. Я была неосторожна и обожгла руку.

– А это больно? – спросил он и дотронулся до повязки.

– Нет, не очень. Но ужасно стыдно, что я сожгла «булонез».

Адам расстроился:

– А мы с Пат так хотели его попробовать!

– Ничего, я попрошу Дороти приготовить «булонез» к завтрашнему ужину. Она делает его намного лучше меня. А если ты голоден, в холодильнике есть пицца. Можешь съесть и мигом в постель. Тебе пора спать.

– Я совсем не хочу спать! – закричал он и побежал по комнате, но замер на месте, увидев Мартина. Уставился на незнакомого человека, не в силах от неожиданности произнести ни слова. Они внимательно пригляделись друг к другу. Мартин нарушил молчание первым.

– Судя по всему, тебя зовут Адам Твоя мама много рассказывала о тебе.

Адам продолжал рассматривать незнакомца с серьезным выражением лица.

– А вы пробовали спагетти «булонез», прежде чем мамочка их сожгла? – наконец спросил он.

Мартин расплылся в обезоруживающей улыбке.

– Нет. Как и ты, я приехал слишком поздно. Адам побежал и вскарабкался на кресло, чтобы быть на уровне глаз с гостем.

– А как тебя зовут? – спросил он.

– Мартин Ворд. Я друг твоей мамы. Я ее знал еще до того, как ты родился.

– А ты любишь играть в конструктор? Мы могли бы сыграть, – поинтересовался Адам.

Мартин еле сдержал возглас, настолько улыбка мальчика напоминала ту, с которой к нему в первый раз обратилась Кристина.

– Молодой человек немедленно отправляется спать, и ни о каком конструкторе не может быть и речи.

– Я не устал и хочу есть! – воскликнул Адам и бросился на кухню, где Пат ставила в микроволновую печь холодную пиццу.

– Не обращай внимания на Адама. Он типичный избалованный шестилетний ребенок. У него слишком много энергии, и иногда он ужасно утомляет. Но я не представляю жизни без него.

– Красивый мальчик, – сказал Мартин. – И похож на тебя.

– Ты прав, похож, – согласилась она и взглянула на сильный подбородок Мартина и его глубоко посаженные глаза орехового цвета. Сомнений не было, Адам становился все больше похожим на него.

Адам не заставил себя долго ждать. Он прибежал из кухни, неся в руках пиццу «пепперони». За ним шла Пат с томатным соусом и двумя стаканами апельсинового сока.

– Прости, Мартин. Я не спросила тебя, голоден ли ты? – ей стало неудобно, ведь она приглашала его на ужин.

Он покачал головой.

– Нет, но я хотел бы выпить. Если ты дашь мне стакан сухого вина, будет прекрасно.

– Конечно. Мы оставим проголодавшихся киноманов наслаждаться пиццей, а сами пройдемся по дому.

Мартин с готовностью встал.

– Ты останешься на ночь? – по-деловому поинтересовался Адам.

– Да.

– Тогда мы завтра утром сыграем в конструктор. Мартин потрепал мальчика по голове и подумал, что точно такие же волосы были у него в этом возрасте. Кристина достала бутылку «Шабли» и два бокала Она повела Мартина в комнату, где они обычно смотрели телевизор. На одной из стен были развешаны многочисленные рисунки Адама. На трех других висело несколько картин известных художников. Основное место в комнате занимала огромная тахта, на которой горой лежали мягкие игрушки. По всему полу были разбросаны солдатики и машинки. Кристина наклонилась, чтобы подобрать их и положить в большую красную коробку, стоящую в углу комнаты.

Мартин подошел к картине, изображавшей мальчика в шляпе Пьерро. Картина принадлежала кисти Пикассо. Почтительно дотронувшись до рамы, поинтересовался:

– Это настоящая вещь?

– Здесь все подлинники. Стивен был большим ценителем живописи. Особенно начала двадцатого века.

Мартин взглянул на рисунок Матисса:

– Это, должно быть, стоит целое состояние?

– Коллекция Стивена оценивается в пятьдесят миллионов долларов. – Она легко назвала эту цифру, давно привыкнув к большим суммам. И вдруг поймала себя на мысли, что все деньги, связанные с ним и окружающие ее, – грязные. Вся эта роскошь оплачена деньгами от продажи наркотиков и торговли оружием. Как страшно жить с подобными мыслями. Ей казалось, что теперь каждый понимает, откуда такое богатство.

Она подала Мартину бокал вина. Тот не успел пригубить, как в комнату вбежал Адам.

– Пат заставляет меня идти спать! А кто мне почитает? – Он обнял ее ноги и прижался к ней, чуть не выбив бокал из рук.

– Адам, слишком поздно. К тому же я не могу оставить Мартина сидеть здесь одного, – строго возразила Кристина.

Адам оторвался от нее и оценивающе поглядел на Мартина:

– А может, этот дядя прочтет мне сказку? Мартин расхохотался.

– Нет, это не по моей части, но скажу по секрету, я футболист. Ты умеешь играть в футбол?

Адам открыл рот от восхищения и кивнул головой.

– Тогда какие проблемы? Я буду приезжать и давать тебе уроки футбольной игры, – подмигнул ему Мартин.

– А можно я приглашу своего друга Бена? Он отличный футболист.

– Конечно, а сейчас иди спать. Спортсмены ложатся рано.

Адам послушно пошел к двери и на ходу прокричал:

– Я иду спать! А завтра стану футболистом! Спокойной ночи! – И выбежал так, словно он на футбольном поле.

Мартин присел на тахту.

– Устаешь ты с ним? Кристина села рядом.

– А у тебя есть дети? Мартин покачал головой:

– Нет. Последние три года мы надеялись на чудо. Моя жена Мария не может иметь детей. Выяснилось, что у нее бесплодие. Но ей по-прежнему кажется, что причина во мне. Сейчас мы как-то отдалились друг от друга. Эту неделю она гостит у матери в Глочестершире, а я уезжаю в Италию и Испанию по делам бизнеса.

– Очень жаль… – ее так и подмывало сказать ему о сыне. Но она благоразумно промолчала.

Он выпил вино и, как бы извиняясь, добавил:

– Ерунда все это. У тебя своих проблем на сегодня достаточно, – его рука нашла ее. Кристина не придумала ничего лучше, как рассказать ему все, что наболтал ей Джеймс Моррис, разумеется, кроме отцовства. Кристина умолкла на минуту, но потом призналась, что с трудом верит во все это.

– Неужели я жила в сплошном обмане? Человек, которого я любила, вел двойную жизнь.

Мартину показалось странным, что она раньше не задумывалась об этом.

– И ты совсем ничего не подозревала?

– Было несколько случаев. Но Стивен объяснял, что есть такой закон – нельзя путать выгодный бизнес с отношением к человеку, который тебе лично не нравится. Я не перечила ему. Хотя Антонио никогда не доверяла.

– И что ты собираешься делать? – спросил Мартин.

– У меня нет выбора. Пойду в Управление по борьбе с наркотиками и выведу Антонио и его банду на чистую воду.

– Это опасно. Скорее тебе стоит отказаться от покупки акций и позволить Антонио их купить, а потом уже сообщить об этом в Управление.

– Нет. Я не могу, Мартин. Оказывается, за нашей компанией давно следят. Стивен собирался обратиться туда, и я обязана выполнить его желание, чего бы мне это ни стоило.

Мартин подвинулся к ней поближе и отбросил со лба ее волосы.

– Я беспокоюсь о тебе. Ведь до сих пор все еще влюблен в тебя.

Она осторожно отстранила его.

– Я знаю. Но вряд ли сейчас подходящее время. Известия о Стивене для меня страшнее его смерти. Позволь мне попрощаться с тобой и пойти спать. Силы совершенно покинули меня. А ты останься. Для тебя комната налево в конце коридора.

– Спокойной ночи, Кристина, – он поцеловал ее в щеку и уже собирался выйти из комнаты, но она достала из кармана платья скомканный лист бумаги и протянула ему.

– Не уверена, что сейчас лучшее время для такого откровения, но ты вправе знать все Прочти. Стивен оставил мне письмо. В нем он утверждает, что Адам – твой сын.

Прочитав письмо, Мартин поначалу растерялся, потом разозлился и вдруг проникся жалостью не к себе и не к Кристине, а к Стивену. Этот сильный человек мог все и не сумел главного – сделать ребенка.

– Придумать это невозможно. Несмотря на чудовищные вещи, которые ты сегодня о нем узнала, он по-настоящему любил тебя. И ты должна жить с этой мыслью, – заключил он.

Это была щедрая оценка человека, которого он никогда не любил. Но Мартин понимал, что тяжелые времена у Кристины по-настоящему только начинаются. Он не оставил ее в эту ночь. Они долго-долго говорили. Кристина пробовала уговорить его наладить отношения с женой и не ставить их в зависимость от того, что она опять свободна. С тяжелым сердцем он согласился. Почти на рассвете они, обессиленные разговорами, одетые, прильнули друг к другу, зная, что через несколько часов они должны расстаться, и может быть, навсегда.

28 сентября 1993 года

Ясное бледно-голубое небо приветствовало Кристину, когда она, потянув за шнур, открыла тяжелые шторы. Слабый солнечный свет просачивался сквозь начинающую желтеть листву деревьев и падал на головы любителей побегать в столь раннее время. Она увидела маленького терьера, который, подняв лапу, написал на сверкающее хромом колесо «бентли», припаркованного у дома.

Было 7.30 утра, на ней был черный брючный костюм и белая шелковая блузка. Кристина приготовила себе кофе и бесцельно прохаживалась по пустой десятикомнатной квартире, на ходу отхлебывая ароматный напиток. Вчера вечером она впервые расстелила сама себе постель, а чемоданы бросила нераспакованными в холле. Как только она закончит все дела в Нью-Йорке, то покинет этот город навсегда. Она вымыла чашку и вышла из дома. Быстро прошла по Саттон Плейс и на Йорк-авеню поймала такси.

– Угол Мэдисон и 58-й улицы, – сказала она водителю. Как обычно, тот пробормотал в ответ что-то неразборчивое. Грязный желтый автомобиль несся по тихим улицам к Мэдисон-авеню, где находился офис «Платинового побережья». Она наблюдала из машины за бродягами, спящими на вентиляционных люках, за маленьким черным мальчишкой, стянувшим крендель у отвернувшегося уличного торговца. И подумала, что грязный и распутный город мировой мечты похож на знаменитую когда-то кинозвезду, цепляющуюся за забытые дни своей славы.

Первая, кого встретила Кристина у дверей в офис, была секретарша Стивена Кэрол Роджерс.

– Доброе утро, миссис Рис-Карлтон. Какая прекрасная погода!

– Да, вы правы. Будет замечательный день, – она последовала за секретаршей, обратив внимание на ее элегантные туфли от Гуччи.

– А вы рано на работе, – прокомментировала Кристина.

– Мистер Челлини оставил мне вчера много работы. А я была приглашена на ужин, поэтому пришлось прийти пораньше, чтобы доделать ее сегодня утром. Вы не хотите чашечку кофе?

– Нет, спасибо.

Кристина села в лифт и доехала до тридцать шестого этажа. Щелкнула выключателем, и осветился один из самых, по ее мнению, потрясающих офисов, которые она когда-либо видела. У Стивена был превосходный вкус, и эта комната целиком это подтверждала. Начиная с облицовки стен из американского кедра и кончая дубовым паркетом с инкрустацией из черного дерева, по которому были разбросаны изысканные ковры «обюссон». Стены украшали картины Дега и Шагала, под ними висела фотография Кристины с Адамом. Она не очень соответствовала интерьеру, но Стивен настоял, чтобы она осталась на стене. Возле его письменного стола на полу стояла скульптура Генри Мура. Вещи на столе еще хранили тот порядок, в котором их оставил хозяин. Около увлажнителя воздуха из кленового дерева лежали три гаванские сигары. Мягко тикали антикварные часы. Рядом стояла настольная серебряная зажигалка и лежала новая ручка от Картье, которую она подарила ему на предыдущее Рождество.

Из задумчивости Кристину вывел приглушенный голос секретарши, раздавшийся из селектора:

– Здесь мистер Челлини. Он может войти?

– Конечно. И поинтересуйтесь, не хочет ли он кофе. – Кристина встала из-за стола, готовая встретить Антонио. Она боялась, что не сможет скрыть своего презрения, но сейчас ни в коем случае ему нельзя было показать, что ей известно.

Он вошел в офис – красивый, энергичный и, как всегда, уверенный в себе.

– Доброе утро, Кристина. Как вы?

Какое счастье, что она уже не реагировала на лживый образ «своего парня в доску». Она знала, что за беззаботной улыбкой скрывается жестокий циничный убийца.

– Хорошо, Антонио. А как ты?

– О, прекрасно! С нетерпением жду аукциона. У меня есть предложение Эдварду Харрингтону, и он от него не откажется.

Она ничем не выдала своего раздражения. Кристина хорошо понимала, что он прощупывает ее. Антонио подозрительно посмотрел на Кристину. Она выглядела независимой. Они оба повернулись к двери, когда вошла Виктория. На ней была очень пикантная блузка, прямая юбка и большой свободный жакет. Ее темные волосы были заплетены в длинную косу.

– Доброе утро. Надеюсь, не опоздала?

– Нет, еще достаточно рано, – успокоил ее Антонио и показал на кресло рядом с Кристиной.

Раздался звонок по селектору, и Кристина услышала:

– Пришел мистер Харрингтон с мистером Клейном и мистером Вагнером. Они могут подняться?

– Проводите их в комнату заседаний. Мы сейчас направляемся туда, – ответила Кристина сухим голосом. Теперь она находилась со своими противниками лицом к лицу. – Вы готовы?

– Как никогда ранее, – ответил Антонио. Он стоял рядом с Викторией, словно намекая, что она его потенциальная союзница.

Они втроем прошли в зал заседаний, где уже были Эдвард Харрингтон и адвокаты. Николас Вагнер, поздоровавшись, вытащил из своего кейса пачку документов и сертификаты акций. Надел очки и, внимательно окинув присутствующих цепким взглядом, спросил:

– Начнем?

– Не могу дождаться этого момента! – потирая руки, улыбнулся Эдвард. – Кто же из вас, прекрасных и добрейших людей, собирается сделать меня богатым человеком? Ужасно интересно!

– Процедура проста, это будет аукцион акций на покупку выставленных 28 % компании «Отели Платинового побережья», которые принадлежат мистеру Эдварду Харрингтону. Участники аукциона – мистер Антонио Челлини, миссис Рис-Карлтон и мисс Виктория Рис-Карлтон. Они должны положить свои заявки в конверты, которые будут вскрыты здесь в присутствии моих коллег.

– Мистер Харрингтон, мы вас пригласим, как только процедура будет закончена, – сказал Кингсл Клейн.

Эдвард неохотно вышел из комнаты.

– Прошу вас подавать заявки, – предложил Николас Вагнер.

– Конечно, – Антонио вытащил из кармана пиджака конверт и передал его адвокату.

Виктория достала конверт из сумки и бросила его на стол.

Кристина не двигалась, хотя ее сердце бешено колотилось.

– Я не буду предлагать цену, – сказала она, и сама поразилась тому, как отчетливо и уверенно прозвучал ее голос.

Все в недоумении развернулись к ней.

– Могу я вас спросить, почему? – Вагнер от волнения снял очки и впился в нее своими совиными глазами.

– Потому что компания на сегодняшний день ничего не стоит.

Первым пришел в себя Антонио и сразу ринулся в наступление:

– О чем вы говорите? В своем ли вы, Кристина, уме? К чему глупости в таком важном деле!

– Я не сошла с ума, Антонио. Дело в том, что в настоящий момент проверкой компании занимается Управление по борьбе с наркотиками. И на все счета наложен арест.

Лица обоих адвокатов выражали панику. Виктория прикрыла глаза рукой. И только Челлини продолжал улыбаться непонятно чему.

Кристина встала и продолжила:

– Джеймс Моррис, наш бывший менеджер на Барбадосе, арестован в Лондоне. Он уже сделал заявление и представил доказательства, что компания «Отели Платинового побережья» использовалась для отмывания нелегальных доходов от торговли наркотиками и контрабанды оружием. А этот человек… – она показала рукой на Челлини, – руководил всей операцией.

– Да как вы смеете меня обвинять?! – продолжая улыбаться, с явной угрозой возразил Антонио. – Если ваш муж занимался подобной дрянью, то меня он в эти дела и не посвящал.

У Кристины засосало под ложечкой. Но она хотела быть достойным противником и, не дрогнув, спокойно ответила:

– Доказательства представлены в Управление по борьбе с наркотиками. Вы не все забрали из его сейфа на Барбадосе. Еще одни копии документов оказались в нашем доме в Англии. – Это было явной ложью, но у Кристины не было другого выхода.

Антонио мигом подскочил к ней. Его глаза пронзали ее насквозь:

– Я не верю. Вы блефуете! – прохрипел он. Кристина выдержала этот наскок и с улыбкой ответила:

– Поговорите с Денни Баскомбом.

Она в душе торжествовала, когда увидела, как побледнел Антонио. И добавила:

– Денни согласился дать показания при закрытых дверях. Вы прекрасно понимаете, чем это для вас закончится. Игра проиграна, мистер Челлини.

В комнате повисла гробовая тишина.

– Джеймс Моррис видел, как Санторини убил Стивена по вашему указанию. А Денни рассказал мне на Барбадосе, с какими предложениями вы к нему обращались. – Она молила Бога, чтобы не сорваться, и единственным источником силы был для нее страх, мелькавший в глазах Челлини.

– Проклятый Баскомб! Я давно предлагал Стивену избавиться от него, – вдруг взревел Антонио, потеряв самообладание. Потом вдруг подошел к Кристине и выпалил: – Я не убивал Стивена, этого вы мне не пришьете! Я всего-навсего попросил Санторини предупредить его. А Джино, проклятый мясник, решил по-своему. И никакой ответственности за него я не несу.

– Ну об этом вам лучше рассказать агентам ФБР. – Она благодарила Бога, что Антонио сам выдал себя, и подошла к дверям, за которыми находились пришедшие задолго до начала аукциона представители закона. Теперь, когда они своими ушами услышали признания Челлини, незачем было их скрывать. Оба агента сразу же предъявили свои значки.

Виктория с криком: «Ты убил моего папочку!» – бросилась на Антонио. Тот ударил ее в грудь, и она, не удержавшись на ногах, повалилась на руки подбежавшему агенту.

Антонио поправил галстук и дотронулся до царапины на щеке. К нему подошел второй агент и официально заявил:

– Антонио Лоренцо Челлини, довожу до вашего сведения…

– Хорошо, хорошо, – презрительно оборвал его Антонио. – Мне необходимо сейчас же связаться со своим адвокатом.

– Сделаете это из другого места, – возразил агент и щелкнул замком наручников.

Когда Антонио вывели, Кристина подошла к рыдающей на диване Виктории.

– С тобой все в порядке?

– Какой позор! Какое несчастье… мне никогда не свыкнуться с тем, что моего папочку убили, потому что он был связан с наркотиками…

– Если для тебя станут хоть малым утешением мои слова, то поверь, Стивен никогда не хотел впутываться в грязные дела. Он просто переоценил свои силы. Он вознамерился играть с дьяволом по своим правилам. Антонио дал ему деньги на строительство отелей, и Стивен, для которого это было делом всей жизни, решил, что неважно, откуда они, и хотел держаться в стороне, занимаясь честным бизнесом. Но так не получилось. Последние годы он умело скрывал, но был бесконечно несчастным. Когда он застал тебя с Антонио и увидел, как этот подонок предлагает тебе наркотики, его терпению пришел конец…

Об остальном Кристина предпочла не рассказывать. Виктория больше не плакала и как-то по-новому смотрела на нее.

– Он любил вас, Крис, гораздо больше, чем меня. Я поняла это с самого первого дня, когда вас увидела. Несколько недель назад он признался мне, что Адам не его сын, но, не желая терять вас, он стал относиться к нему как к собственному. И взял с меня клятву, что я никогда вам об этом не скажу. Но теперь все равно.

Она встала, поправила волосы и сказала уже привычным голосом:

– Хотя принять это тоже никогда не смогу.

– Мне очень жаль, Виктория, – вздохнула Кристина и неожиданно почувствовала себя безумно уставшей. – Мы могли бы стать хорошими друзьями.

– Никогда, – ответила Викки, и злоба исказила ее лицо. – Вы отняли у меня единственного человека, которого я любила.

Она вышла из комнаты, и Кристина поняла, что больше они не увидятся. Повернувшись к сидящим в растерянности адвокатам, она спросила.

– Итак, кто из вас возьмет на себя удовольствие сообщить мистеру Харрингтону, что стоимость его акций равна нулю?

Невыносимое чувство одиночества охватило Кристину, как только она осталась одна в кабинете Стивена. Все страхи оказались позади. Она подошла к фотографии Стивена и долго разглядывала ее со смешанным чувством любви и угрызений совести. На карточке он торжествующе смеялся во время открытия отеля в Южной Калифорнии, тогда он получил приз за лучшую архитектуру. Она долго смотрела на фотографию, но понять Стивена не могла, впрочем, как и за годы жизни с ним.

– Все закончено, Стивен. Наконец все закончено, – сказала она, отходя от фотографии. – Теперь я могу похоронить тебя раз и навсегда и начать новую жизнь.