– Мои соболезнования и извинения, – начал Жюстен, снимая цилиндр и кланяясь. – И мой экипаж в вашем распоряжении, Шарлотта. Обещаю, что повторения сцены, случившейся на прогулке, больше не будет.

Его взгляд был искренним и сочувственным. А она так устала. Наконец сказалась ночь без сна у тела усопшей и длинная дорога на кладбище под палящим солнцем.

– Благодарю вас, граф де Вальми. Буду очень рада вернуться в Монте-Карло вместе с вами.

Легкая улыбка коснулась губ Жюстена. Он взял Шарлотту под руку и проводил к ландо.

– Поскольку теперь мы друзья, а не просто знакомые, умоляю обращаться ко мне просто Жюстен. Непрерывное повторение моего титула слишком живо напоминает мне о моих кредиторах.

Экипажи ехали медленно, оставив княгиню одну, на месте последнего приюта, высоко над городом, который она так страстно любила. Башни казино виднелись даже отсюда.

Шарлотта понемногу успокаивалась. Княгиня была бы довольна. Наверное; она знала, какой вид открывается отсюда, и потому так настаивала на том, чтобы быть похороненной именно здесь.

– Я впервые имею удовольствие видеть вашего будущего монарха. Он кажется человеком, умеющим наслаждаться жизнью.

– Я тоже в этом уверена, месье граф… Жюстен. И знаю, что он очень серьезно относится к своим обязанностям.

Глаза Жюстена лукаво сверкнули. Очевидно, Шарлотта ничего не знает о частной жизни своего будущего короля. О прелестной миссис Эдвард Лэнгтри, которой посчастливилось стать любовницей принца, признанной не только его многострадальной женой, но и самой королевой Викторией.

Правда, Джерсейская Лилия почему-то отсутствовала в Монте-Карло. Натуре принца Уэльского была не свойственна верность, будь то жена или любовница. Приезжая во Францию, он искал новых развлечений. Вне всякого сомнения, он уже успел посетить Париж, прежде чем отправиться в Монте-Карло, и, уж конечно, не тратя времени, заручился обществом волшебницы Сары.

Экипажи медленно спускались с горы. Солнце сверкало на лошадиных сбруях, на блестящих шляпах кучеров. И без того красные лица были покрыты потом: бедняги изнывали под своими пальто с пелеринами.

Монте-Карло нежился под солнцем. Клумбы мадам Блан, пестреющие экзотическими цветами, напоминали радугу. В порту, на фоне лазурной воды, белели паруса яхт. В воздухе, душном от цветочных ароматов, жужжали пчелы.

Вскоре между деревьями показались каменные львы, охранявшие ворота виллы «Ундина».

Жюстен подался вперед, собираясь приказать кучеру остановиться.

– Нет! – невольно воскликнула Шарлотта. Жюстен удивленно воззрился на нее. Она попыталась скрыть смущение. Не стоит рассказывать графу о своих трудностях. Он наверняка возобновит свои притязания. Постарается убедить ее покинуть Монте-Карло и стать его содержанкой. – Я… я пока не вернусь на виллу. Не сейчас.

Жюстен вопросительно вскинул брови.

– В таком случае, Шарлотта, куда вас отвезти?

– В «Отель де Пари», если можно, – пробормотала она, пряча глаза. Что ответить, если он спросит, какие дела у нее в отеле? Она никогда не умела лгать и не собирается начинать сейчас.

Но Жюстен не потребовал объяснений. Просьба Шарлотты означала для него только возможность побыть в ее обществе лишних четверть часа.

– Скоро ожидается приезд германского кронпринца, – сообщил Жюстен. – Насколько мне известно, он не питает особых симпатий к своему дяде.

– К своему дяде? – рассеянно переспросила Шарлотта, чьи мысли были далеко от светских сплетен.

– Принцу Уэльскому.

– Вот как, – коротко обронила Шарлотта и вновь замолчала. Она ничего не знала о родственных отношениях членов королевских домов Европы. Ее мысли были заняты куда более низменными делами. Каким образом вернуться в Англию, где найти работу, как тяжело жить одним днем…

Ландо остановилось у входа в отель. Жюстен спустился, чтобы помочь ей выйти, и дольше необходимого задержал ее руку.

– Если я понадоблюсь вам, Шарлотта, буду счастлив помочь.

Шарлотта поколебалась. Искать помощи у графа де Вальми означает потерять честь в объятиях человека, которого она не любит.

Брови рассыльного поднялись. Визиты мадемуазель Грейнджер в отель становились на удивление регулярными.

Подойдя к стойке портье, Шарлотта мило улыбнулась и попросила доложить мадемуазель Бернар о ее приходе. Портье с сожалением покачал головой. Скромная англичанка с мягкой нежной улыбкой завоевала сердца всего штата слуг. Но помочь ей они не могли. Мадемуазель Бернар прибыла всего несколько минут назад, поспешно сменила траурное платье на туалет, более подходящий компаньонке князя, и поспешно покинула отель, окутанная мехами, в облаке духов, под руку с будущим правителем Англии.

Но Шарлотта отказывалась признать поражение. Становилось все яснее, что, пока Эдуард, принц Уэльский, находится в Монте-Карло, встреча с Сарой вряд ли возможна. Значит, следует привести в исполнение второй план. Попросить у леди Пителбридж позволения сопровождать ее в Англию в качестве компаньонки.

Леди Пителбридж изумленно воззрилась на лакея, сообщившего, что мисс Шарлотта Грейнджер желает с ней поговорить. Похороны невероятно утомили знатную даму. Она ненавидела похороны и присутствовала на них только потому, что этого требовал этикет. Порывшись в памяти, она сообразила, что эта мисс Грейнджер была компаньонкой княгини Яковлевой и совершила настоящий подвиг, бросившись под копыта лошади. Вот только зачем ей это понадобилось?

Леди Пителбридж не могла и не хотела вспомнить.

– Просите, – раздраженно велела она, поднося к глазам лорнет.

– Как великодушно с вашей стороны принять меня, леди Пителбридж. Особенно сегодня.

Леди Пителбридж не совсем понимала, чем этот день отличается от других. Ах да, похороны…

– Да, – нетерпеливо бросила она. – Чем обязана?

Шарлотта вспомнила улыбку, которой одарила ее леди Пителбридж в казино, когда Сара объявила на весь зал о храбрости компаньонки княгини. Но теперь лицо знатной дамы было мрачнее тучи. Шарлотта сомневалась, что леди Пителбридж вообще знает, кто она такая.

– После кончины княгини мое положение стало… неопределенным, – начала девушка.

Леди Пителбридж быстро теряла к ней интерес. Она надеялась, что девушка принесла какой-то сувенир, оставленный ей княгиней Натальей.

– Князь Яковлев отказался заплатить причитающееся мне жалованье, – поспешно продолжала Шарлотта, – поэтому у меня нет средств для возвращения в Англию. Я хотела спросить… если… если это только возможно… – Шарлотта набрала в легкие побольше воздуха. – Я хотела спросить, могу ли сопровождать ваше сиятельство в качестве компаньонки, когда вы решите вернуться в Англию?

– Юная леди, вы просите у меня работу? – поразилась леди Пителбридж.

– Да, ваше сиятельство, – тихо, но твердо ответила Шарлотта.

Леди Пителбридж негодующе вздернула подбородок.

– Когда мне нужны слуги, я их нанимаю. И не желаю, чтобы они оказывали мне одолжение.

– Нет, конечно, нет, ваше сиятельство, но обстоятельства…

Но леди Пителбридж не было никакого дела до обстоятельств. Протянув руку, она позвонила в серебряный колокольчик.

– Проводите мисс Грейнджер, – объявила она вошедшему лакею.

Разговор был окончен. Но перед тем как проститься, Шарлотта долго смотрела в глаза леди Пителбридж, отчего той вдруг стало ужасно не по себе. Но тут Шарлотта отвернулась и, высоко держа голову и выпрямив спину, покинула комнату.

Княгиня Елена встретила ее крайне неприветливо. И тоже оказалась безразличной к несчастьям Шарлотты. Ей компаньонка не требовалась.

– Может, горничная? – в отчаянии спросила Шарлотта.

Но у княгини был полный штат слуг.

Молодой француз-портье, у которого Шарлотта спросила, какие еще английские леди живут в Монте-Карло, сообщил, что одна дама, очень богатая, правда, незнатная, живет на вилле Гримальди. Что графиня Бексхолл остановилась в отеле, и есть еще маркиза, гостья Шарля, князя Монако.

Графиня не заинтересовалась рассказом Шарлотты и пока не собиралась возвращаться в Англию. Незнатная леди была уже в возрасте и, пока Шарлотта излагала свою просьбу, с аппетитом поедала глазированные пастилки виши из усыпанной драгоценными камнями бонбоньерки, после чего сообщила, что не нуждается в ее услугах.

Во дворец принца к маркизе ее не допустили.

День клонился к вечеру. Она не спала. Ничего не ела. Оставалось одно – вернуться на виллу «Ундина» и снова встретиться с омерзительным князем Яковлевым.

Она натерла ноги и смертельно устала. Модные экипажи проезжали мимо, и никто не предложил ее подвезти. Для седоков она, в своем дешевом черном платье, была одной из простолюдинок.

Шарлотта узнавала дам, которые всего несколько часов назад были одеты в траур. Но похороны оказались для них всего лишь очередным светским собранием. Кня-гиня. не была их родственницей. Черное никому не идет.

Настало время традиционных прогулок по бульвару. Экипажи съезжались и разъезжались. Дамы лениво махали друг другу веерами. Широкополые шляпы скрывали их лица. Мужчины приподнимали сверкающие шелковые цилиндры рукой, затянутой в серую перчатку, и поправляли монокль.

Шикарный фаэтон, запряженный парой холеных лошадей с пунцовыми розами на сбруе, проехал так близко, что Шарлотта была вынуждена отступить. Лошадьми правила королева полусвета, восхитительно порочное создание, облаченное в различные оттенки розового, от туфелек с пряжками до боа из перьев.

Шарлотта тоже сможет править собственным экипажем и одеваться так же изысканно, если станет содержанкой Жюстена де Вальми.

Девушка вздохнула и продолжила путь. Любовь – слишком большая драгоценность, чтобы отдавать ее в обмен на экипаж и парижские туалеты.

Мимо шумно простучала сабо деревенская девушка. Два мира, живущие бок о бок и никогда не сталкивающиеся. Благодаря великой княгине Шарлотте на какое-то время выпала возможность своими глазами наблюдать жизнь богачей. Теперь настала пора вернуться к реальности.

Шарлотта прижала пальцы к пульсирующим болью вискам и продолжала идти, не замечая, что за ней на некотором расстоянии следует ландо, запряженное лошадьми в серебряной сбруе. В ландо сидел любопытный француз, который наблюдал за ней с той минуты, как она вошла в «Отель де Пари», и с тех пор не выпускал из виду, проводив сначала до виллы Гримальди, а потом к воротам дворца.

Франсуа с возрастающим восхищением рассматривал фигуру Шарлотты. Ее привлекательность и красота были неоспоримы. Какая жалость, что она не француженка!

Когда Шарлотта приблизилась к вилле «Ундина», он приказал кучеру остановиться. Наконец, немного выждав, вышел из ландо и спросил Марию. Отдал горничной приличную сумму денег и вернулся в экипаж. На сегодня его дежурство закончено. Горничная сообщит, что происходит в выкрашенных охрой стенах виллы. Может, у него хватит времени для визита к одной из городских дам?

Но Франсуа тут же передумал. Граф Кароли славился своей вспыльчивостью, а в этом случае скорее всего способен сорвать злость на секретаре.

У Виктора Яковлева было немало времени, чтобы исходить бессильным гневом из-за отказа Шарлотты лечь с ним в постель. Он видел ее на похоронах стоявшей в толпе слуг в своем дешевом черном платье, которое должно было уничтожить ее красоту, но вместо этого только ее подчеркивало. Обаяние Шарлотты Грейнджер не зависело от модной одежды и драгоценностей, и было неотъемлемой частью ее натуры. Все дело в том, как она держала себя, в прелестной линии ее стройной шеи, в бессознательной чувственности улыбки, в блеске глаз с длинными ресницами. От нее словно исходило сияние, освещавшее ее даже изнутри. Сияние, которое должно принадлежать ему!

Он не мог дождаться, пока она вернется на виллу. Разочарование было таким острым, что он чувствовал себя физически больным. Куда она ушла? И с кем?

Услышав ее голос, донесшийся из передней, он зажег сигару. Облегчение было так велико, что рука тряслась.

Вернувшись в свою комнату, Шарлотта сменила взятое у Марии платье на другое, из темно-лилового шелка, и медленно принялась собирать вещи. Простой медальон на тонкой золотой цепочке, принадлежавший когда-то матери. Библию, с которой не расставался отец. Щетку для волос и зеркальце с ручками из черепахового панциря. Томик стихов.

Платья, туфли и зонтики, подаренные княгиней, были оставлены в гигантском гардеробе красного дерева. Они предназначались для службы у княгини. Она возьмет только то, с чем пришла, если не считать того платья, что на ней.

Жалкие остатки прошлого скоро были собраны. Она поужинает, выспится и уйдет.

Голова болела все сильнее: Куда? Как?

Она по-прежнему не знала, но одно было ясно: оставаться на вилле невозможно.

Мария постучала в дверь и сразу вошла.

– Князь Виктор желает вас видеть, мадемуазель.

Шарлотта затрепетала.

– С-спасибо, Мария, – пробормотала она.

Это ее последний шанс. Она должна заставить князя выполнить свои обязательства.

К ее невыразимому облегчению, оказалось, что отношение к ней князя, похоже, изменилось. Он даже соизволил вежливо приветствовать ее.

– К сожалению, вчера вечером мои намерения были… возможно, неправильно поняты.

Шарлотта ничего не ответила. Она все поняла правильно. Князь сделал непристойное предложение и был отвергнут, после чего категорически отказался заплатить ей жалованье.

Князь вынул из кармана большой шелковый платок и промокнул влажный лоб.

– Я не понял… насколько вы были преданы… моей матушке.

Шарлотта с колотящимся сердцем ждала. Он передумал! И собирается вернуть деньги!

– Я просмотрел счета матушки. Вы совершенно правы, она действительно задолжала вам.

Шарлотта оперлась о ближайший столик, чтобы удержаться от падения.

– Думаю, к завтрашнему утру секретарь сможет оплатить ваш счет.

– Благодарю, ваша светлость.

От радости у нее закружилась голова. Не было никаких сцен! Никаких скандалов!

– А пока что…

Пуговицы на животе князя натянулись, грозя оторваться. Он нетерпеливо метался от письменного стола к окну и обратно.

– Я был бы крайне благодарен, если вы согласитесь сегодня вечером сопровождать меня в казино.

Шарлотта растерянно смотрела на него круглыми от изумления глазами. Казино?! В день похорон его матери?!

– И нечего принимать столь потрясенный вид! – отрезал князь, разгадав ее мысли. – Моя мать жила и практически умерла в казино. Она не посчитала бы такой визит признаком неуважения.

На этот раз князь сказал правду, но Шарлотта вовсе не собиралась становиться его спутницей.

– Боюсь, что не смогу согласиться, ваша Светлость.

Князь остановился. Светлые глаза горячечно блестели.

– Но я уже объяснил, что…

– Да, ваша светлость. Но для меня невозможно сопровождать вас в казино ни сегодня, ни в любой другой день.

Она пыталась найти нужные слова. Не стоит восстанавливать его против себя. Деньги она по-прежнему не получила. Он может и передумать.

Шарлотта выдавила слабую улыбку.

– Я была всего лишь компаньонкой княгини, и…

– Мне плевать на то, кем вы были! – взорвался князь. – Каждый вечер вы сопровождали мою мать в казино. И будете сопровождать меня.

Шарлотта беспомощно смотрела на него. Если она не согласится, он наверняка велит секретарю ничего ей не давать. К тому же он вряд ли осмелится вести себя неприлично на людях!

– Да, ваша светлость, – грустно пробормотала она наконец.

Князь снова промокнул лоб. На какой-то ужасный момент ему показалось, что она откажется.

– А теперь прошу извинить меня, ваша светлость.

Князь отпустил ее, с трудом скрывая нарастающее возбуждение. Англичанка только наблюдала происходящее в казино и никогда не знала хмельной радости игры. Не чувствовала веса золотых монет на ладони. Не пила кружившего голову шампанского. Стоит ей испытать подобные наслаждения, и она не сможет от них отказаться.

Он уже зарезервировал маленький уединенный кабинет наверху. К тому времени как они прибудут во Дворец дьявола, шампанское уже охладится. Он позволит ей сыграть в Мавританском зале, а потом уведет наверх, где уже заказан ужин на двоих. Где ее ждут шампанское и икра, а его – восторг обольщения.

– Хотите сказать, у нее ничего нет? – ахнул Шандор, яростно хмурясь. – Ни единого су? И эта рептилия, Яковлев, пытался ее соблазнить?

Последнее было сказано с таким бешенством, что секретарь съежился от страха, но все же стоял на своем:

– Горничная совершенно уверена, что князь Яковлев потребовал определенных услуг в обмен на деньги, которые должен упомянутой леди.

– Будь он проклят! Негодяй пожалеет, что вообще родился на свет!

– Да, ваше сиятельство.

Секретарь молча стоял, тогда как Шандор в гневе метался по комнате.

– Этот толстобрюхий распутник раз и навсегда получит достойный урок. Что же до мадемуазель Грейнджер…

– Да, ваше сиятельство.

Шандор громко выругался. Через несколько дней, а может и часов, Зара будет в Монте-Карло, она позаботится о Шарлотте. И сумеет предложить ей работу, не упоминая его имени.

– Я хочу, чтобы мадемуазель Грейнджер уведомили о скором прибытии леди Бестон и о том, что последней требуется компаньонка для возращения в Англию. Дайте мадемуазель Грейнджер понять, что член здешней английской общины поговорил с леди Бестон, и та распорядилась отвести номер в «Отеле де Пари», где мадемуазель сможет подождать ее приезда.

– Да, сэр.

– Немедленно, Франсуа!

Вполне сознавая, что ярость хозяина вот-вот обрушится на него, секретарь поспешил выскользнуть из комнаты. Шандор снова выругался. У бедняжки нет ни единого франка, и она вынуждена просить этих светских сучек дать ей работу! Работу, которую легко могла бы получить, если бы им было до нее хоть какое-то дело.

Он живо представлял, с каким достоинством она беседовала с ними. Как прямо и грациозно держалась! Пропади они пропадом! Все, вместе взятые, они не стоили и волоска на ее голове!

Шандор сжал кулаки. Он не покинет «Босолей», пока не устроит ее в отеле!

Не в силах сдерживать ярость, он приказал оседлать коня и, ворвавшись в свою комнату, переоделся в бриджи для верховой езды и русскую косоворотку. Затем приказал камердинеру убраться, натянул высокие сапоги из мягкой испанской кожи, подхватил хлыст и направился к конюшням. Лицо его, было страшным.

– Сегодня? В такой день?! – ахнула Мария, в ужасе глядя на Шарлотту.

Та тяжко вздохнула:

– Знаю, Мария. Но князь считает, что никакого неуважения к матери тут нет, и, по правде сказать, я в какой-то степени с ним согласна.

– Но что скажут люди?

– В Монте-Карло?

Шарлотта пожала плечами. В Монте-Карло допускалась самое возмутительное поведение.

– Ho князь захочет, чтобы вы надели нарядное платье, – с сомнением выговорила Мария. – Что-нибудь декольтированное.

– На мне будет это платье. Оно достаточно темное и сойдет за траур. Пусть Монте-Карло забыл княгиню в ту самую минуту, когда гроб опустили в могилу, я ее никогда не забуду.

Мария согласно кивнула.

– Я вплету в ваши волосы живые бутоны роз. В других украшениях вы не нуждаетесь.

Солнце уже заходило. Мария велела младшей горничной наполнить горячей водой ванну Шарлотты и, пока та купалась, выгладила лиловое платье.

Позже, когда Шарлотта сидела за туалетным столиком, Мария высоко уложила ее густые волнистые волосы и выпустила несколько длинных локонов, втайне убежденная, что, несмотря на усталость, девушка никогда еще не выглядела столь прелестной.

– Экипаж ждет, мадемуазель Грейнджер, – объявил лакей князя со смутным беспокойством в глазах.

– Спасибо.

Шарлотта неохотно поднялась. Сегодня ее последняя ночь во Дворце дьявола. Вряд ли она еще раз войдет туда. Во всяком случае, не в таком обществе.

Обычно она с нетерпением ждала вечера среди блеска и роскоши, но сегодня чувствовала лишь тоску и усталость.

Князь уже ждал ее в просторном холле виллы. Шелковый галстук был завязан по последней моде и сколот большим сверкающим бриллиантом. Фрак, хоть и безупречного покроя, не слишком выгодно обрисовывал дородную фигуру. Фрак был богато расшит черными шелковыми кантами. Лакей почтительно накидывал на плечи князя оперный плащ с алой подкладкой.

При виде простого платья Шарлотты князь уже хотел запротестовать, но заметил упрямо вздернутый подбородок и промолчал. Кроме того, она и так выглядела неотразимой.

Он взял ее руку, поцеловал, осыпал комплиментами по поводу ее внешности и вывел во двор.

Шарлотта села в экипаж. Князь Виктор последовал ее примеру. Его присутствие почти ощутимо душило ее, но лакей захлопнул дверцу и прыгнул на запятки. Кучер щелкнул кнутом. Шарлотта старательно отводила взгляд от князя, который пожирал ее маленькими выпученными глазками и молился, чтобы вечер поскорее закончился.

Виктор Яковлев был из тех людей, которые крайне редко чувствуют неловкость или выходят из себя, однако в мягком достоинстве, с которым вела себя Шарлотта, было нечто, лишавшее его присутствия духа. Похоже, его титул и богатство ничего для нее не значили. Она молода и невероятно красива. Наверняка служба у его матери была ей ненавистна. И конечно, она мечтала о таком вечере. Богатый покровитель, золотые луидоры, которые можно истратить за игорными столами, шампанское, икра… Почему же она не дразнит его улыбками, которые так легко раздавала Марии, лакеям, всем, кто что-то делал для нее? Без его поддержки она останется нищей и бездомной и все же ничем не дает знать, что ищет милости.

Он старался набраться терпения. Пожалуй, стоит подождать, пока они не войдут в казино. Пока она не ощутит волнения при виде крупье, подталкивающих к ней деревянными лопатками горы золотых монет. Пока шампанское, не сделает ее раскованной и беззаботной.

Князь погладил висячие усы. Вчера, когда он попытался овладеть ею, она вела себя надменно и спесиво. Но это пока она не поняла, насколько зависима от него. И сегодня вечером все будет по-другому. Он научит ее благодарности!

Князь улыбнулся в темноте. Экипаж продолжал катиться к залитому огнями казино.

Взгляды присутствующих устремились на Шарлотту, входившую в казино под руку с князем. Она оказалась под обстрелом неодобрительных взглядов. Во всем виноват сын Натальи. Но что знали об этом сидевшие за столами леди и джентльмены? И какое им дело?

Она продолжала идти вперед, глядя перед собой и никого не приветствуя. Зеркала в рамах рококо отражали и множили прелестный образ. Лиловый цвет платья подчеркивал золотистые отблески в волосах. Светские дамы в парижских туалетах, увешанные драгоценностями, казались поблекшими в сравнении с ней.

Знатные вдовы в тиарах кивали князю и подчеркнуто игнорировали его недостойную спутницу. Престарелая французская маркиза с размалеванным, как у куклы, лицом и крашенными хной ярко-красными волосами – жалкая попытка сохранить давно утерянную красоту, – решительно повернулась к Шарлотте спиной, обтянутой бархатом.

Леди Пителбридж подняла полные ужаса глаза и быстро отвернулась. Шлейф бирюзового, расшитого золотом шелкового платья взметнулся на дорогом ковре. Графиня Бексхолл последовала ее примеру. Дамы одна задругой выказывали свое презрение. Шуршали веера, раздавался негодующий шепоток.

Всего сутки назад они устроили ей овацию.

Но тут взгляд Шарлотты встретился с лукавыми голубыми глазами. Луиза де Реми в компании русского великого князя, разодетая в белое атласное платье, расшитое жемчугом, и сверкающая бриллиантовыми украшениями, подняла руку в белой, до локтя, перчатке, слегка прижала пальцы к губам и послала Шарлотте воздушный поцелуй. Шарлотта ответила широкой, искренней улыбкой. Луиза неверно поняла ситуацию, но какая разница? Она остановила экипаж ради попавшей в затруднительное положение Шарлотты! Ее дружба была бесценна и не зависела оттого, находится Шарлотта в милости или опале.

Князь решительно игнорировал ледяные взгляды в его сторону. Если общество ожидает, что он будет оставаться в трауре и скорбеть, значит, придется разочаровать общество.

Рука Шарлотты покоилась на его рукаве легко, как крыло бабочки. Он остро ощущал ритм ее грациозной походки и словно видел, как покачиваются округлые бедра. И думал об отдельном кабинете наверху. Широкий диван, ледяное шампанское…

Кровь бросилась ему в лицо. Но не стоит торопить события. Следует преодолевать препятствия шаг за шагом, чтобы не спугнуть девушку. Пусть она сначала почувствует тяжесть золота на ладонях!

Князь торжественно усадил ее за рулеточный стол и при этом по-хозяйски погладил по плечу. Шарлотта вздрогнула.

– Красное или черное, дорогая? – спросил он, наклоняясь так близко, что его усы скользнули по ее щеке.

– Мне не хочется играть, ваша светлость, – едва выговорила девушка. Но князь, похоже, ничего не желал слышать.

– Вздор, дорогая, – отмахнулся он, хотя в жизнерадостном тоне прозвучала нотка недовольства. Если она и дальше будет так себя вести, его планы летят ко всем чертям!

– Черное, – произнес мужской голос за спиной Шарлотты. – В знак траура.

Князь вспыхнул и рассерженно обернулся. Незнакомый англичанин улыбнулся, поклонился и отошел. Шарлотте стало нестерпимо стыдно. Что должны думать о ней ее соотечественники, так серьезно относившиеся к обычаю соблюдать траур?!

– Красное, – прохрипел князь. – Красное, девять, в честь дамы.

Колесо зажужжало, шарик слоновой кости щелкал все медленнее, пока не замер на красном поле. Выпало девять.

Князь торжествовал.

– А на этот раз?

Он снова был слишком близко, так близко, что она ощутила едкую вонь пота, плохо замаскированную приторным запахом одеколона.

– Шесть.

Надо бежать. Не следовало ей вообще сюда приходить.

Князь гладил ее руку, неприлично прижимаясь всем телом.

Шарлотте было все равно, куда упадет шарик. Она искала глазами Сару или Жюстена. Но вместо этого натолкнулась на пылающий взор Шандора Кароли и, тихо охнув, отвернулась. Невыносимая тоска терзала ее. Во взгляде Шандора было столько враждебности, что ее сердце, казалось, на мгновение остановилось.

Краем глаза она заметила, что князь снова выиграл.

Шарлотте стало зябко. Какое право он имеет судить ее? Меньше всего ее должно волновать мнение графа.

Игра продолжалась. Поднимая время от времени страдальческие глаза, она снова видела на лицах окружающих презрение: еще бы, вчерашняя компаньонка матери сегодня стала содержанкой сына. Презрение светского общества было очевидным. А вот кокотки всячески выражали свое участие.

Рука князя обвила ее талию. Сидевшая рядом кокотка с обнаженными плечами и почти голой грудью весело льнула к своему спутнику. Шарлотта почти привыкла видеть интимные ласки, беспечно раздаваемые женщинами легкого поведения и их покровителями. Дамы строили глазки покровителям поверх изящных вееров, мужчины обнимали и гладили их на глазах у всех. И вот теперь с ней тоже обращались как с куртизанкой!

Жар руки князя, казалось, прожигал насквозь тонкий шелк платья. Он сжимал ее все крепче, и это становилось невыносимо. В своей невинности Шарлотта полагала, князь попросил его сопровождать, чтобы она помогла облегчить боль потери. Но оказалось, князь не чувствует ни боли, ни скорби. Он просто не способен на это.

– Прошу прощения, я должна уйти, – пробормотала она, поднимаясь. Ее выигрыш оказался огромным.

Князь с готовностью встал. Теперь его ход!

– Смена игры, полагаю? – спросил он, когда их места за столом заняли.

– Нет.

Шарлотта боялась упасть в обморок. И хотя не смела взглянуть в сторону графа Кароли, твердо знала, что тот не сводит с нее горящих глаз.

Князь самоуверенно накрыл ее руку своей.

– Мы уйдем… скоро. Но сначала…

Он указал на величественную лестницу, ведущую в приватный салон и отдельные кабинеты на втором этаже.

Шарлотта часто сопровождала туда княгиню. Салон предназначался для особ королевской крови, желающих играть без посторонних глаз, а княгиня находилась в родстве с царской семьей. Здесь выигрывались и проигрывались целые состояния. Чаще всего играли в баккара. Но Шарлотта не умела играть, и поэтому здесь по крайней мере будет свободна от притязаний князя. Посидит немного в сторонке, как обычно, подождет князя, а потом они уедут.

Девушка удрученно кивнула, и торжествующий князь повел ее к позолоченной лестнице.

Шандор зловеще прищурился и сжал ножку бокала. Она пошла неохотно, но все же пошла. Неужели он так ошибался в ней? Неужели она не так наивна, как казалось?

Он пришел в ярость, когда вернувшийся Франсуа доложил, что не сумел передать мадемуазель Грейнджер сообщение, касающееся леди Бестон, поскольку девушка уже уехала в казино с князем Яковлевым. Та Шарлотта, которую он знал, никогда не согласилась бы сопровождать князя куда бы то ни было.

Шандор приказал кучеру гнать лошадей во весь опор.

Он увидел ее сразу, как только вошел в зал. В волосах Шарлотты красовались крохотные розовые бутоны. На ней было то платье, в котором она пришла в «Босолей». Единственная женщина в зале, чьи плечи скромно закрыты… Единственная женщина в зале, от которой невозможно отвести глаз. Он подмечал каждое ее движение. Как вздрагивала она при каждом прикосновении князя! Какая мука стояла в ее глазах, когда он публично обращался с ней как с кокоткой!

Но тут он, глазам своим не веря, увидел, как она встает и вместе с князем поднимается наверх.

Шандор был хорошо знаком с отдельными кабинетами, в которых ужин для двоих почти неизменно заканчивался постелью.

Он словно окаменел, не в силах двинуться с места. Решилась ли она продаться князю за горсть золотых луидоров?

Кроваво-красная дымка застлала его глаза.

К его стулу приблизилась хорошенькая виконтесса и что-то сказала, но Шандор не слышал ее. Английский герцог поздоровался с ним и не получил ответа.

Ему следовало подойти к рулеточному столу в ту же минуту, как он вошел и увидел ее. Следовало силой оттащить ее от князя.

На скулах Шандора заиграли желваки. Она бы не пошла с ним. Он уничтожил последнюю каплю ее веры в него. Все, на что он мог надеяться, – защитить ее от Яковлева до приезда Зары. Если, конечно, Шарлотта хочет чтобы ее защитили.

Осколки хрусталя жалобно зазвенели. Один из слуг месье Блана поспешил к столу. Осколки бокала были собраны и незаметно унесены. Носовой платок остановил кровь, идущую из пораненной руки. Но Шандор не замечал хлопочущего над ним слугу. Взгляд его был устремлен на верхнюю площадку лестницы. Сколько она отсутствует? Две минуты? Три? Если она добровольно последует за Яковлевым в отдельный кабинет, ничего уже не вернешь. И его вера в существование непорочной богини погибнет навсегда.

Шарлотта растерянно остановилась и огляделась. Они идут вовсе не в приватный салон! Неужели здесь есть другие игорные комнаты, о которых она не знала?

Князь Виктор с довольным видом открыл дверь заказанного заранее кабинета и повел ее внутрь. Ничего не понимая, Шарлотта с удивлением увидела, что здесь нет карточных столов, обтянутых зеленым сукном, элегантных джентльменов, над головами которых вьется сигарный дымок, дам в бриллиантах. Только стол, на котором накрыт ужин для двоих, диван со множеством мягких подушек, бутылка шампанского в ведерке со льдом…

Девушка круто повернулась, с отвращением сверкая глазами.

– Это не игорная комната, князь!

– Я думал, ужин вдвоем… – резко ответил князь. Она по-прежнему непокорна и горда! Даже не сосчитала свой выигрыш! Отказалась от шампанского.

– Мне казалось, князь, что именно в этот вечер вы нуждаетесь в обществе и сочувствии. Что вам нужно утешиться в скорби. Поэтому я согласилась сопровождать вас. Я не ожидала, что вам требуются общество и утешение… шлюхи!

Князь, не ожидавший подобных слов из уст невинной девушки, выпучил глаза и поперхнулся. Потом попытался что-то сказать и не смог. Она с пылающим лицом протиснулась мимо.

– Оставьте себе свое золото, князь! Свое шампанское! Свое гостеприимство!

Она буквально вылетела в коридор, дрожа, стараясь сдержать слезы ярости и унижения, душившие ее.

Шея князя побагровела. Поспешив следом, он сжал ее запястье.

– Куда вы, черт побери?!

– На виллу! – прошипела Шарлотта, вырываясь. – Соберу вещи и уйду!

Она решительно зашагала вперед, шурша лиловыми шелками.

– Ни в коем случае! Без сопровождения?

Шарлотта остановилась и окинула князя уничтожающим взглядом:

– Тревожитесь за мою добродетель, князь?

– Нет, клянусь Богом! За свою репутацию!

Шарлотта рассмеялась, хотя непролитые слезы жгли глаза:

– Конечно! Как глупо с моей стороны! Вашей репутации будет нанесен урон, если все увидят, что я ухожу одна! Что ж, боюсь, вам придется пережить это унижение, князь Яковлев.

– Никогда!

Князь снова вцепился в ее руку. Он тяжело дышал. Глаза лихорадочно блестели. Если она покинет казино в этом настроении, новости распространятся по казино со скоростью лесного пожара. Он станет посмешищем. Князь, отвергнутый платной компаньонкой!

Потные пальцы сжали руку Шарлотты.

– Побудьте со мной в Мавританском зале пять – десять минут, и потом мы уйдем вместе.

– Нет!

Она отскочила и почти побежала к лестнице.

Князь, хватая ртом воздух, снова догнал ее.

– Ваше жалованье. Сделайте, как я прошу, и я отдам ваше жалованье.

Это ничтожная сумма. Он возьмет ее из выигрыша Шарлотты. Выигрыша, который он вовсе не намеревался отдавать девушке.

– Пять минут, – пробормотала она, признав свое поражение. Если она сейчас выскочит из казино одна, придется идти в темноте на виллу. А куда она отправится потом? Где разложит свои жалкие пожитки? Она столько перенесла! Может потерпеть еще пять минут и уйти с некоторым подобием достоинства!

Яковлев торопился следом, сжимая кулаки в бессильной ярости.

Шандор немедленно оказался у подножия лестницы, ослабев от невыразимого облегчения. Она не согласилась остаться в кабинете! Отвергла любовные притязания князя!

Шандор вдруг вспомнил пристрастие княгини к баккара и ее частые посещения приватного салона. Шарлотта, конечно, решила, что направляется именно туда.

Он хотел обнять ее, изгнать тоску из глаз, ободрить, утешить…

Но он ничего не сделает, потому что она не так поймет его намерения. Он даже не мог попросить ее вернуться в «Босолей» и подождать там приезда Зары. Но она не поверит в существование Зары! Сочтет это очередным замыслом с целью лишить ее невинности.

Черные брови снова сдвинулись. Есть только один способ обеспечить ее безопасность. Жестокий, бессердечный способ… и все же, если не предпринять что-то, сегодня она может исчезнуть.

– Добрый вечер, мадемуазель, – поклонился он. Шарлотта в ужасе отпрянула, словно перед ней стоял сам дьявол. – Добрый вечер, князь Яковлев.

Князь не имел ни малейшего желания вступать в разговор с графом Кароли, но тот не привык спускать оскорбления. Князь выслушал соболезнования графа по поводу смерти матери и мгновенно оживился, когда тот предложил партию в покер. Перспектива быть увиденным в обществе пресловутого графа Кароли вернет ему часть потерянного достоинства. Кроме того, их с Шарлоттой уход не покажется поспешным бегством.

Сначала Шарлотта решила, не обращая внимания на окружающих, просто выскочить из Мавританского зала и уйти в ночь. Но верх взял здравый смысл. Пока князь играет в карты с графом Кароли, он не сможет касаться се и обнимать публично. Оставаясь рядом с ним, она выполнит свою часть договора.

Сознавая, что взгляд Шандора Каррли то и дело возвращается к ее лицу, она опустила глаза, пока все трое шли к карточному столу. Служащий взял нераспечатанную колоду карт, торжественно развернул ее и перетасовал. Игра началась.

Шарлотта сидела справа от князя, всего в нескольких футах от графа Кароли, и всей кожей ощущала его близость. Хотелось смотреть на густые черные пружинистые волосы, высокие скулы, любоваться янтарным пламенем в темных глазах. Почему у него рука забинтована? Порезал? Обжег? Но где и как?

Она пыталась думать о другом, но это оказалось невозможно.

Первую партию выиграл князь. Шандор криво улыбнулся.

Игра началась снова. Еще две партии. Выигрывал князь. Граф Кароли имел репутацию блестящего игрока, и Шарлотте казалось, что его сегодняшняя небрежность непростительна.

Князь, пребывавший на седьмом небе от собственной удачливости, все повышал ставки. Заинтересованные игроки постепенно столпились у стола. Граф Кароли опять проиграл. Князь Яковлев самодовольно ухмылялся.

Шандор резко поднял глаза от зеленого сукна стола и застал Шарлотту врасплох. Его взгляд словно держал ее в плену. Желание, им пробужденное, бушевало с такой силой, что она едва могла держать себя в руках. Сердце бешено колотилось.

Зеваки все прибывали. Плеча Шарлотты коснулся соболий палантин. Какой-то джентльмен вполголоса осведомился, какой дьявол бросился в голову Кароли.

Три короля. Флэш. Шандор снова проиграл, но с улыбкой взял лежавшие перед ним карты. И Шарлотту вдруг осенило. Он нарочно! Нарочно усыпляет все подозрения князя, ввергая его в состояние эйфории!

Странное стеснение в горле росло с каждой минутой, мешая дышать. Цель Шандора не только заставить князя расстаться с золотом. Недаром она увидела что-то непонятное, таившееся в глубине его глаз. Одновременно пугающее и волнующее.

И опять проигрыш… На этот раз, когда Шандор поднял глаза, она смело встретила его взгляд. Легкая улыбка коснулась его губ. Время остановилось.

В этот момент Шарлотта поняла, почему виконтесса покончила с собой из-за любви к нему. Поняла и затрепетала. Ни один мужчина не будет иметь над ней такой власти, как Шандор Кароли. Но она не покорится. Не станет еще одной в длинной цепочке его завоеваний. В глазах Шарлотты блеснул вызов. Шандор стиснул зубы.

На этот раз проиграл князь Виктор, но смятение сердца Шарлотты было так велико, что она ничего не заметила. Не смотреть на него. Не вспоминать его поцелуи, его объятия.

Шарлотта невидящими глазами уставилась на дам, окружавших стол. На драгоценности. На тюль, парчу и атлас.

Очередная партия окончилась победой графа. Лоб князя Виктора покрылся испариной. При таком количестве собравшихся просто невозможно закончить игру! Честь требовала продолжать.

А Шарлотта тем временем пыталась выкинуть мысли о графе из головы. Утром она покинет виллу. Как только получит деньги. Доберется сначала до Ниццы, а потом спальным вагоном – до Парижа. Наверное, денег вгьрлне хватит, чтобы проделать путешествие в относительном комфорте. В Париже она проведет ночь, потом поедет в Кале. Из Кале ходят корабли до Дувра.

Он снова смотрит на нее, но она не повернет головы. В Дувре она…

Карты были снова перетасованы и сданы. Шарлотта украдкой посмотрела на склоненную голову Кароли. Какой у него властный вид. Он явно контролировал игру!

Князь проиграл. Шандор лениво предложил поднять ставки. Боясь потерять достоинство, князь согласился. И тогда Шандор выложил на стол карты: флэш-ройял против фул-хауса князя.

Атмосфера над столом накалялась. Несмотря на титул, Виктор Яковлев был не слишком богат. Он надеялся получить наследство после смерти матери. Но многие сомневались, что княгиня составила завещание в его пользу.

А вот богатство Шандора Кароли не вызывало сомнений.

С этого момента выигрывал только граф. Он продолжал игру, не выказывая ни малейшего милосердия к своей жертве. Слишком поздно понял князь, что разум его затмила жадность. Не стоило садиться играть с графом. Кроме того, он закипал яростью при каждом вое поминании о наглом отказе англичанки.

Первые выигрыши вернули ему присутствие духа. Но теперь из-за собственной глупости он разорен. Больше ему нечего ставить. Месье Блан не даст кредита. Слишком часто он не платил долгов.

Князь в бешенстве вскочил из-за стола. Он боялся брать деньги под завещание матери, до сих пор лежавшее в конторе санкт-петербургского поверенного.

– Минуту! – обронил Шандор, небрежно откинувшись на спинку кресла и смерив князя холодным взглядом. – По-моему, игра еще не окончена.

Князь молчал. Здесь присутствовала знать из правящих домов Европы! Неужели Кароли пытается публично его унизить?

– Игра окончена, – коротко бросил он. – Мне больше нечего ставить.

На столе между ними лежало целое состояние в золоте, банкнотах и заемных письмах.

– А мне кажется, есть, князь Виктор, – спокойно возразил граф, – только вы сами этого не знаете.

Князь замер. Почему голос венгра звучит так уверенно?

Повисло молчание. Новость о проигрыше князя Виктора быстро распространилась по залу, и даже колеса рулетки перестали вертеться, потому что игроки столпились у стола, где разыгралась битва, и пытались что-то разглядеть.

А Шандор все медлил, не спеша положить конец страданиям князя. Неторопливо зажег сигару, выпустил кольцо голубого дыма и с наигранной беспечностью объявил:

– Поставьте вашу спутницу, князь. Это добавит пикантности в игру, и потом, кто знает… вдруг вы выиграете и сохраните не только деньги, но и прелестную даму.

Потрясенная тишина была ему ответом.

Наконец князь медленно сел и потянулся к картам. Потеряв Шарлотту, он ничего не потеряет. А если выиграет, то вернет деньги.

– На кону моя спутница! – объявил он со злобным удовлетворением. – Сдавайте карты, граф Кароли.