Переобувшись, облачившись в парусиновые брюки, морскую рубашку и водрузив на голову шкиперскую фуражку, Болан укрепил над левой щиколоткой револьвер 38-го калибра и вышел на улицу, ведя Марти под руку.

В ближайшем магазинчике он купил девушке махровый пляжный халат и широкополую шляпу, отбрасывавшую на ее лицо глубокую тень. Марти безропотно приняла подарки и по приказу своего спутника тотчас надела их на себя.

После этого Болан направил автомашину в сторону моря. Там он перенес девушку и все вещи в мощную моторную лодку, взятую напрокат сразу по прибытии в Акапулько, а затем отогнал машину на стоянку.

Служащий стоянки с готовностью бросился ему помогать, за что и получил в итоге несколько песо на чай. Сунув деньги в карман, служащий осведомился с дежурной лучезарной улыбкой:

— Я вижу, вы теперь не один, сеньор Франклин. Может, вам понадобятся лыжи?

— Спасибо, нет, — ответил Болан.

Улыбка стала еще шире:

— Займетесь рыбалкой?

— Возможно, — кивнул Болан и вернулся к пирсу.

Марти в напряженной позе сидела на переднем сиденье моторной лодки. Завидев Болана, девушка тотчас сняла шляпу и скинула халат.

Спрыгнув в лодку, Палач слегка нахмурился, ни слова не говоря, запустил мотор и направил суденышко на восток.

— Хочешь, я сяду за руль? — предложила Марти.

— Не лезь, — буркнул Болан. — И надень шляпу.

Служащий стоянки наблюдал за ними в бинокль.

— Что-то не так? — спросила девушка, заметив беспокойство на лице Палача.

— Вполне возможно, — мрачно отозвался тот. — Ты и вправду можешь управлять лодкой?

— Конечно.

Он передал ей руль и, приказав повернуть на юг, вытащил бинокль.

Парень продолжал наблюдать за ними, но одновременно с этим звонил кому-то по телефону.

Вроде бы ничего особенного, однако чувство тревоги не проходило. Болан пересел на скамью, где лежали вещи, и приготовил оружие. Когда он вернулся к штурвалу, сияющий «отомаг» 44-го калибра висел у него на бедре в открытой кожаной кобуре, а маленький пистолет-пулемет «узи» болтался на плече.

Лодка уже довольно далеко отплыла от берега, тем не менее Болан продолжал наблюдать в бинокль за служащим стоянки.

Марти с неприязнью поглядела на смертоносные игрушки Палача.

— Зачем тебе это сейчас? — испуганно спросила она.

— Чтобы остаться в живых, — отозвался он и, положив «узи» на пол, взялся за штурвал.

Катер вновь направился к восточной части залива.

Когда катер с ходу ложился на новый курс, резкий порыв ветра сорвал шляпу с головы Марти.

— Ты в порядке? — осведомился Болан.

— Конечно.

И на том разговор завершился.

С тех пор, как они покинули Лас-Бризас, всю дорогу они практически молчали. Лишь один раз, уже на подъезде к океану, Марти застенчиво произнесла:

— Наверное, со мною ты рискуешь вдвойне.

— Посмотрим, — сухо ответил он.

Но она была права: рядом с Мартой Канада он подвергал себя большой опасности. А ведь свои боевые действия в Акапулько он только-только начинал...

Мало кто из ныне здравствующих врагов мог похвастаться, что видел Болана в лицо. Именно так: Палача можно было однажды увидеть, но нельзя было узнать, ибо для этого требовалось вновь столкнуться с ним лицом к лицу, а подобных подарков своим противникам Палач предпочитал не делать. Этим он напоминал скорее некоего литературного героя — есть устоявшийся образ, но конкретного портрета нет, и вся репутация зиждется на чьих-то там расплывчатых рассказах. Болан очень старался, чтобы такое положение дел сохранялось и впредь.

Болан всегда тщательно анализировал пройденный им путь и всегда скрупулезно просчитывал каждый новый шаг. Он загодя угадывал присутствие потенциального противника, готовый либо встретить врага во всеоружии и нанести сокрушительный удар, либо, наоборот, уйти в глухую оборону, если этого требовала ситуация. Конечно, путь вперед был для него самым привычным и оптимальным, однако, разрабатывая стратегию и тактику предстоящего боя, он непременно учитывал варианты возможного отступления.

Что и говорить, Марти и вправду представляла для него серьезную проблему. Уж слишком хорошо знали эту девушку мафиози всех мастей! С подобной внешностью остаться незамеченной просто невозможно. Потому-то служитель стоянки и бросился к телефону, чтобы немедленно уведомить босса.

Да, похоже, с Мартой Канада еще предстоит помучиться!..

Прежний опыт подсказывая Болану: если уж связался с этой девушкой, бросать ее теперь никак нельзя, что бы там ни происходило. Только вперед — и да поможет им Бог! Вряд ли удастся радикально повлиять на течение событий, а вот значимость Марти в глазах мафиози в принципе можно и уменьшить. По крайней мере стоит постараться.

У Палача в запасе имелось нечто такое, отчего босс должен был крепко призадуматься и на некоторое время вообще забыть о существовании Марти.

Вот почему Болан направился сейчас прямиком к боссу.

— Вон его яхта! — закричала девушка, указывая на стройный силуэт яхты на фоне светлого неба.

— Я вижу, — согласился Болан.

— Но... ты хочешь отвезти меня туда?

— Либо ты всецело доверишься мне, детка, либо... Если тебя что-то не устраивает — пожалуйста, можешь вернуться на берег.

— Нет уж, извини!

Большая яхта готовилась бросить якорь около пляжа Гитаррона, в южной части залива. Имея почти шестьдесят футов в длину и глубокую осадку, яхта вполне годилась для трансокеанских переходов. Двигаться она могла как под парусами, так и при помощи мощного двигателя, установленного на борту. Словом, это была та «игрушка», при виде которой начинало радостно биться сердце любого моряка.

Каждый житель Акапулько мог подробно рассказать заезжему туристу об этой яхте под звучным именем «Сиворд», о ее великолепной кают-компании, где свободно помещались тридцать человек, о роскошнейших каютах для гостей, любые прихоти которых удовлетворялись немедленно.

Уверяли, будто Спилк больше всего на свете любил именно свой корабль. Получить приглашение на его борт считалось величайшей честью. Ну, а если вас включали в список участников круиза до Пуэрто Валларта или какого-либо другого находящегося поблизости порта, можно было не сомневаться: вы причислены к элите мирового бизнеса, вошли в круг самых знаменитых и почитаемых людей.

Тщательно изучив привычки Спилка, Болан установил: босс категорически избегал проводить какие-либо деловые встречи на борту своей яхты, равно как отказывался развлекать на ней гангстеров даже самого крупного пошиба.

Как правило, большую часть времени яхта стояла на рейде со спущенными парусами и заглушённым мотором. На борту постоянно находились только два человека, отвечавшие за безопасность и состояние судна. Если на яхте затевалась обычная шумная вечеринка, гостей обслуживали люди с виллы Спилка. И лишь для чрезвычайно редких и помпезных морских путешествий босс нанимал местных матросов, которые профессионально умели управлять кораблем.

Сейчас яхта собиралась бросить якорь недалеко от берега, почти напротив виллы Спилка. Рядом с домом начинался пирс, довольно далеко выдававшийся в море, однако «Сиворд» был слишком большим кораблем п подойти вплотную к пирсу не мог.

На расстоянии пятидесяти ярдов от яхты Болан заглушил мотор и спросил девушку:

— Ты когда-нибудь была на борту?

— Нет, — тихо ответила Марти.

— И тебя никогда не приглашали?

— Ни разу.

— Хотела бы подняться на яхту?

Ее передернуло:

— Ни за что!

— Вот и славно. Я как раз придумал для тебя одно занятие.

— А именно? — встрепенулась она.

— Но прежде попробуем угнать эту очаровательную яхту.

— Что?

— Я смотрю, ты не очень-то довольна, — усмехнулся Болан. — Ничего, придется потерпеть!

Широкоплечий парень в джинсах и белой рубашке стоял на мостике и пристально разглядывал гостей. Другой матрос возился с оснасткой на главной палубе.

— Кажется, особого труда это не составит, — пробормотал Болан. — Слушай внимательно, Марти. Мне нужно подняться на борт. Как только я окажусь наверху, отходи в сторону, но не слишком далеко, чтобы, в случае чего, можно было добраться до катера вплавь.

— Надеюсь, ты соображаешь, что делаешь? — с отчаянием произнесла Марти.

— Я тоже надеюсь, — язвительно отозвался Болан.

Секунду спустя катер почти вплотную приблизился к яхте — как раз в том месте, где свисал трап, к которому была привязана маленькая лодочка. Мак ловко отвязал ее и оставил дрейфовать около Марти.

Парень на мостике что-то прокричал и начал быстро спускаться по лестнице. Но Болан уже перемахнул через перила и, встретив парня возле шканцев, ткнул ему в бок тупое рыло «отомага».

Как и предполагал Болан, на борту не было вооруженной охраны. Члены команды — коренастые метисы — вовсе не горели желанием оказывать какое-либо сопротивление.

— Ты шкипер? — спросил Болан у широкоплечего.

Парень, словно загипнотизированный, таращился на «отомаг».

— Да, я выполняю его обязанности.

— Мы отплываем. Приведите все в готовность.

Члены команды обменялись горестными взглядами и молча принялись за дело. Они втянули трап, запустили двигатели и подняли якорь.

Марти держалась позади яхты на расстоянии около ста футов.

Болан поднялся на мостик и осмотрелся.

— Куда мы направляемся, сеньор? — угодливо осведомился широкоплечий.

— Мы, — Болан сделал упор на этом слове, — никуда не поплывем. — Он небрежно бросил парню спасательный жилет. — Счастливого пути. И забери с собой своего дружка.

Похоже, матросы рассчитывали на худшее. Широкоплечий встрепенулся, громко окликнул своего напарника и быстро спустился на главную палубу, откуда они оба спрыгнули в лодочку, все еще плясавшую на волнах возле борта.

Убедившись, что матросы отчалили, Болан отправился осматривать яхту. Что и говорить, «Сиворд» и вправду был превосходным кораблем. На секунду Болан даже испытал сожаление, представив себе, какая участь ожидает яхту.

Он поднял обороты двигателя, и стройная яхта сразу рванулась вперед. Ее крейсерская скорость была невелика — от силы десять узлов в час, но зато управлять ею было одно наслаждение.

Увы, скоро этой прелести придет конец.

Мак развернул корабль, зафиксировал направление движения и включил автопилот. После чего спустился на главную палубу и прыгнул за борт.

Марти подобрала его почти сразу.

— Что происходит? — испуганно воскликнула она. — Ведь там никого не осталось, и она...

— Да, чертовки жаль, — угрюмо согласился Болан.

Он направил «Сиворд» прямехонько к дому.

Пусть Макс полюбуется своим сокровищем в последний раз. Он так любил эту яхту, а из окна виллы она, наверняка, смотрелась просто замечательно.

Без единой живой души на борту корабль на полной скорости мчался на береговые скалы.